Сто килограммов для прогресса. Часть первая

Глава 10

Прибежал я в Каффу, и во дворец консула. Помощник консула Каффы — Оберто Скварчиафико рассказал что произошло. Уже несколько недель не приходило ни одно судно из метрополии. Но недавно пришло судно из Ликостомо, что в устье Дуная. На нем прибыл курьер Банка, и рассказал что судно, на котором он плыл из Генуи было остановлено османами в проливе и захвачено. Там он видел еще несколько арестованных генуэзских судов. Курьеру удалось бежать, он нанял фелюку, добрался на ней до Ликостомо, оттуда уже на нашем корабле в Каффу.

— Так что султан начал войну. Пока только захватывает наши суда в проливе. Там стоят десятки, если не сотни галер, но войска на них еще не грузятся. Значит, Мехмед решил предварительно нажиться на наших проходящих судах. Какая подлость! Ведь у нас договор, мы платим за проход проливов! Ну что еще можно ждать от этих дикарей!

— И что же теперь делать? Гирей нас не сможет защитить!

— "Что делать!" — вот как раз над этим и думает консул — Оберто передразнил меня, — Ну и я тоже думаю.

— Так ведь не устоим! Османов тьма!

— Ой, потише, самому тошно! — что то Оберто утратил тактичность от переживаний. Мы распрощались и я вышел во двор.

Хорошая новость — происходящее не связывают со мной, пока. А то что война уже почти началась — плохо. Хотя это все равно должно было произойти, только позже. Зато у консула теперь есть понимание неизбежности войны. Что-то я не вижу для генуэзцев выхода из этой ситуации. А ведь это очень подходящий момент, я думал про такую ситуацию, и этот момент настал. Это мой шанс.

Срочно домой, надо все подготовить. Быстро в Чернореченск, раздал указания, погрузил все что нужно, взял взвод солдат и на трех шхунах вернулся к утру в Каффу.

Консул принимать не хотел, он вообще никого не принимает. Пришлось сильно мотивировать Оберто, и обещать, что мой визит очень важен для консула. Джентиле был мрачен и неприветлив, смотрел на меня с нескрываемым пренебрежением — "какая торговля, купец, когда моя ж… жизнь в опасности!" — читалось в его взгляде.

— Господин консул, прошу Вас взглянуть на одну вещицу, уделите мне несколько минут!

— Хорошо, что там у вас.

Я открыл дверь, через которую только что вошел, два солдата внесли небольшой сундук и вышли. Ключом открыл сундук, там на подушках лежал ларец. Это я так ценность содержимого нагоняю. Аккуратно ставлю ларец на стол, разворачиваю к консулу и открываю крышку. Там, на белой шелковой подушечке лежал громадный не ограненный рубин. Тот самый, что я купил за десяток баксов на Али, тот самый, что пролежал два с половиной года, зашитый в носок, в моих вещах. Самый крупный рубин в этой реальности.

— Можете взять в руки.

Джентиле держал рубин двумя руками, медленно поворачивая. Он не рассматривал рубин, он его созерцал. Его лицо разгладилось, он забыл про опасность, нависшую над Газарией и лично над ним. Магическая чистота цвета притягивала и завораживала.

Через несколько минут консул очнулся, он посмотрел на меня, и его лицо стало возвращаться к первоначальной мрачности.

— Зачем вы мне это показываете. Вы что, не понимаете что происходит?

— Понимаю, господин консул. Султан нападет на Таврию очень скоро. Он уже считает себя цезарем византийских земель, и хочет стать единственным хозяином Эвксинского Понта. Проливом он уже владеет, осталось захватить колонии на берегу. Ни Генуя ни Гирей не смогут этому противостоять. И у вас два варианта. Остаться в Каффе и погибнуть, либо бросить колонии, и уйти по Истру или Тирасу, пока они не перекрыты. Но тогда конец карьере, а может и наказание, не знаю, какие у вас в Банке порядки.

— Зачем вы так…

— Простите, господин консул, я не из жестокости все это вам говорю, я лишь хочу узнать, не заблуждаюсь ли я, потому как хочу вам предложить еще один вариант.

— Да, вы описали все довольно точно. Дома, в Генуи, у меня много… собственности, я все это потеряю, если брошу Каффу. А пока есть надежда, что султан не нападет. А что вы можете предложить?

— Продайте мне колонии, всю Газарию. Этот рубин величайший в мире, он стоит или двадцать тысяч, или пятьдесят тысяч лир. Просто нет такого покупателя, чтобы мог столько заплатить. Зато представьте как вы будете выглядеть в глазах руководства Банка — продали за большую ценность тающий снег весной. Ведь колонии превратятся в пепел очень скоро.

Джентиле понял. Я на мгновение увидел в его глазах надежду, но он быстро восстановил контроль над лицом.

— Но я не могу принять такое решение единолично!

— А Совет Консулов?

— Да, если собрать совет из трех консулов, при обязательном участии консула Солдайи, в чрезвычайных условиях мы имеем право на такое.

— У меня очень быстрые корабли, дорогой Джентиле, если Вы сейчас напишите письма консулам, то к вечеру консулы Солдайи и Лусты уже будут здесь. Ну и желательно послать кого-то из чиновников с письмами.

— Да, не будем терять время! — консул сел писать письма. Да, время для него теперь бежит очень быстро. Я сам представляю как медленно закрывается створка ворот, устья Дуная и Днестра, пока еще не перекрытые османами.

Консул написал письма и вызвал помощника, не Оберто, помельче. Я вызвал сержантов, объяснили задачу, сержанты и чиновник быстро ушли исполнять.

— Я еще приглашу ювелира. Я вижу, что рубин настоящий, такое нельзя подделать, но чтобы ни у кого не было сомнений.

— Я восхищаюсь вашей предусмотрительностью, господин консул.

— Ладно вам, провизор, не льстите. А такой вопрос, зачем ВАМ "тающий снег весной"?

— Понимаете, этот рубин уникальный, нигде в мире нет ничего даже в половину от этого. И менять это чудо на серебро слишком бездарно. У Вас нет покупателя на колонии, которые станут пеплом, а у меня нет покупателя, который сможет дать настоящую цену за рубин. А так — мы нашли друг друга.

— Ой, Андреас, не сочиняйте мне! Вы покупаете титул. Вы сможете побыть настоящим дожем или королем месяц, пока не придет султан. А потом сбежите в Европу, будете королем в изгнании. Хотя нет, королевский титул надо в Ватикане подтвердить, не успеть, да из баронов в короли… Сомнительно. А вот дож республики — вполне реально. Как вы назовете свою республику?

— Вы так проницательны, господин консул…

— Андреас… — консул глянул на меня покровительственно-снисходительно, как Василий Иванович на Петьку.

Гениально! Он придумал мне легенду, и еще инструкции дал.

— Дорогой Джентиле, с вашего позволения я займу зал Совета со своими воинами до вечера, безопасность, сами понимаете. И не посылайте мне своих воинов, только курьеров по одному.

— Да, конечно.

Я упаковал рубин, солдаты взяли сундук и вышли.

— До вечера, господин консул.

— До вечера.

Мы засели в зале заседаний Совета. Набрали воды из колодца, пока туда никто ничего не бросил, еще есть вода во флягах. Еда у нас была с собой на три дня — хлеб, сыр, сухофрукты. Может я и параноик, но не надо искушать. Хотя это не в интересах консула. До меня доехало, почему он так уверен в подлинности рубина, он хочет в это верить, так у него есть шанс, есть повод уехать в Геную.

Расставил посты снаружи и внутри, караулим сундук. Выходим только в уборную, группой не менее четырех человек. Если иду я, четверо меня охраняют. После обеда лег спать, предстоит бессонная ночь. Приказал спать одному отделению три часа, разлеглись на лавках.

Разбудил сержант, сказал что шхуна пришла, уже идут. Смочил лицо водой, пожевал кураги, запил водой. Правильно, что поспал, до утра буду нормальный.

Прибежал курьер, консул приглашает. Взял с собой выспавшееся отделение, приказал спать второму отделению, третье охраняет.

Зашли в кабинет консула, он просторный, тут наверное взвод разместится, только стоя. Сидят три консула, два помощника, Оберто в том числе. Еще ювелир и два чиновника из совета Каффы. Четыре воина у дверей, я тоже четверых солдат оставил — паритет как бы. Хотя тех четверых могу один из револьвера положить за три секунды, я медленно стреляю, некоторые мои штурмовики гораздо быстрее стреляют. А мои солдаты — двое с карабинами, двое с револьверами. Ладно, что-то я не туда думаю.

Первый этап — ювелир. Сначала он потерял дар речи, но быстро взял себя в руки. С нашего разрешения, рубин уже как бы общий, чуть ли не облизал его. Подтвердил что рубин настоящий, с трудом выпустил его из рук, сказал что стоимость рубина ему не ведома. И что он жалеет, что увидел рубин, так как придется молчать об этом. И он не жалеет, так как он увидел этот рубин, а таких людей на свете очень мало. Не глядя взял оплату и ушел. Прямо философ, а не ювелир.

Начались переговоры по условиям продажи колоний. В принципе, разногласия вызвали только вопрос о серебрянном запасе в сокровищницах. Сошлись на том, что консул забирает с собой в Геную казну Каффы, которая составляет три четверти казны всех колоний Черного моря, потому как деньги здесь накапливаются, а в остальных городах — деньги только на оперативные расходы. Но я на каффскую казну и не рассчитывал, торговался только чтобы получить хотя бы остальную мелочь, ведь мне придется содержать чиновников и войска в каждом городе. Налоги поступать будут, но торговля сильно "упала" с началом блокады пролива, придется выкручиваться с бюджетом.

По остальным пунктам особых разногласий не было, консулов мало интересовало что будет потом. Для вида оставили пункт о сохранении резиденции католического епископа, ссориться с церковью сейчас не стоит.

Особый пункт составляла передача мне ханских братьев-заложников, старшего брата хана Менгли — Нур-Девлета и младших братьев — Мелик-Эмина, Кильдиша и Ямгурчи. Когда Менгли Гирей захватил власть, генуэзцы ему помогли в этом, взяв в плен братьев-конкурентов, в первую очередь тогдашнего хана Нур-Девлета, а младших за компанию. Теперь это отличный рычаг воздействия на Менгли, в любой момент можно достать из "кармана" Нур-Девлета и объявить его законным ханом. Ханских братьев содержали очень прилично, в отдельном, довольно большом доме, хорошо кормили, водили к ним наложниц. Но решетки на окнах и на улицу не выпускали. Джентиле добавил:

— Но мы еще и платим Менгли Гирею, дань за нашу защиту, иначе его беи не будут поддерживать. Платим каждый год три тысячи лир в сентябре, вам повезло, до следующего платежа еще много.

— А плату за проливы вносим весной, уже довольно скоро.

Упоминание платы за проливы султану вызвало нервный смех у консулов. Да, вот уж им больше не придется платить османам.

Рубин оценили в тридцать тысяч лир, дороже, чем я рассчитывал. Но консул был заинтересован в большей цене, для солидности сделки. Но в основном договоре рубин не упоминался, там говорилось, что сумма в тридцать тысяч лир внесена в кассу Банка. Отдельно шел договор купли-продажи рубина, секретный. Мы понимали, что секретности хватит на несколько дней, но консулы настояли на этом ради своей безопасности.

Наконец-то договор подписали: " Банк Сан Джорджио продает барону Андреасу Белову города: Каффу, Солдайю…". Я сидел и не мог поверить в произошедшее — я купил страну! Пусть эту страну надо спасать из пламени войны, но это настоящее и довольно богатое государство. В двадцатом или двадцать первом веке такое невозможно. Можно купить руководство страны, стать доминирующей структурой внутри чужой страны, но официально купить страну нельзя ни за какие деньги.

Когда договор подписали, Джентиле поздравил меня и добавил:

— Что-то дороговато за титул, гораздо дешевле было жениться на какой-нибудь принцессе, еще бы много денег осталось.

— Но остается призрачная надежда на свою страну, может удасться отстоять хотя бы Таврию.

Консулы посмотрели на меня как на пацана, сказавшего глупость. Ничего, цыплят по осени считают.

Время было уже хорошо за полночь, решили что все сейчас ночуют здесь — консулы во дворце консула, я с солдатами — в том же зале, никто цитадель не покидает, на рассвете продолжим. Долго не мог уснуть, строил планы, но уговорил себя спать, завтра опять нужны будут силы.

Утром с Джентиле обсудили план: уведомить Менгли Гирея, собрать людей на городской площади и объявить всем, затем мое выступление. Все это время готовятся корабли к отплытию в Геную, к обеду постараются приготовиться. Отплывают консулы, и я с ним на своих шхунах с войсками. По дороге на запад заходим в каждый город колонии — Солдайю, Лусту и т. д. Объявляем о продаже и я ставлю своего консула и немного солдат, и так до Чембало, там мы прощаемся с Джентиле.

Главной задачей на ближайшее время я себе определил не только взять власть, но и максимально сохранить государственную структуру, в первую очередь финансовую — на системе налогов и пошлин держится бюджет, на бюджете — войска, на войсках — порядок и власть. Так что на ближайшем этапе изменения будут минимальные — меняю только консула и ставлю ему охрану, бывшим консулам предлагаю места помощников новых консулов. Кстати, уже согласился второй помощник консула Каффы Джованни Барди. Большая удача, смелый человек, не побоялся близкой войны. Я поставил ему оклад вдвое от старого, у него особая задача, мы с ним пойдем на восток по колониям, менять власть, позже останется помощником в Каффе.

А сейчас я поглядываю на море, должны прийти еще шхуны с моими людьми, без этого будет тяжело исполнить этот план.

Прискакал, сохраняя солидность, Менгли Гирей со свитой, сели втроем в кабинете. Консул подтвердил ему слухи о продаже Газарии, я, как мог, заверил, что все будет как и прежде, Джентиле скептически промолчал. Надо будет с Гиреем еще поговорить позже. Услышал шум за дверью, открыл — сержант докладывает: "Пришли шхуны!" — выглянул в окно — идет…да, эскадра, шесть вымпелов, все одинаковые, ну юты отличаются — где надстройка, где орудийная площадка. На одной шхуне орудие в чехле.

Доложили, что народ на площади собрался, ну что-же, надо идти объявлять. Хорошо что Менгли с нами, сразу легитимизация у татар. Попросил подождать немного, пока мои сойдут на берег и придут к площади. А там много кто выгружается.

В связи с этими событиями у меня сразу образовался жуткий дефицит солдат, ведь мне надо в каждый город по маленькому гарнизону. Из второй роты отобрал взвод наиболее подготовленных, привел к присяге, все равно мало. Придется набирать местных, не ассимилированных. Чтобы повысить лояльность применил экстерриториальность. Когда ездил за рубином домой, в Чембало набрал двадцать четыре молодых грека, они будут служить в гарнизонах других городов. Эти два дня их обрабатывали в Чернореченске, в основном психологически. Форму даже не пытались шить — потом, швеи все были заняты — шили френчи и флаги. Огнестрел им тоже не выдаем, не обучены, лояльность не проверена, да и просто не хватает. Будем вооружать пока по-старому — щиты и копья. Цеха в авральном режиме делали это оружие. Щиты делали не фанерные, а старую модель — "дверь сарая", тяжелее, зато быстро и дешево. На лесопилке распустили дубовые коротыши на доски, сбили гвоздями. С эскадрой пришла сотня комплектов щитов и копий.

Теперь у меня в войсках появилось еще одно звание — рядовой. Без формы, без погон, без знания русского языка — щит, копье и знание перспектив своей военной карьеры. А солдаты стали соответствовать званию старший солдат. Из-за языка пришлось формировать новые отделения по национальному признаку: грек-солдат с карабином — командир отделения, у него в подчинении шесть рядовых греков копейщиков, в случае боя, копейщики прикрывают стрелка щитами, тот отстреливается. Самозарядка — темп стрельбы высокий, носимый запас сто патронов. Таким образом, из Чембало прибыло четыре новых отделения. Еще прибыли солдаты-армяне с такими же целями.

Дело в том, что прямо за стенами Каффы есть еще один город-крепость Айоц Берд, где живут армяне, и их там не меньше, чем жителей Каффы. Появилась эта крепость из-за запрета на проживание армян в Каффе. Туда я послал с утра Акима с солдатами, вербовать пополнение. Набрал тридцать шесть человек, так что сейчас формируем еще шесть отделений, теперь уже армянских.

Приехали связисты, выгреб почти всех кто знает азбуку Морзе, у каждого фонарь и зеркало, приехали два медика — парень и девушка, будем медпункт в Каффе организовывать, но только для своих, город с тридцати тысячным населением нам не потянуть. Приехал Ефим и почти весь его приказ, в Чернореченске осталось только двое, в школе преподают. Приехал мужик-разнорабочий с женой гречанкой, он будет завхозом, а жена главной по кухне. Приехали двенадцать мужиков с организаторскими способностями, которых обучал гуманитарным наукам, буду их назначать консулами городов, своими наместниками.

Пошли на площадь с консулом и ханом, у каждого своя свита, получилась большая и торжественная процессия. Джентиле Камилло зачитал договор продажи колоний, я стою рядом в военной форме своего образца, за мной солдаты в такой же форме, отличаются только погоны и головные уборы — я в папахе. Менгли Гирей молча стоит рядом, в толпе вижу знатных татар — беев. Это хорошо, по крайней мере в Каффе моя легитимность не вызывает сомнений. Консул, теперь уже бывший, закончил читать. Я вышел вперед и объявил, что как новый владелец Газарии, называю ее Республикой Таврия. Подал знак, обернулся к дворцу консула, и там на флагшток стал подниматься Андреевский флаг. Когда шум толпы немного поутих, продолжил. Сказал, что я теперь дож новой Республики, и назначаю новых консулов городов, сменю часть войск в крепостях, а остальное остается как было: налоги и пошлины, городская стража, суды и городские советы — ничего не меняется. Но буду искать возможность снижения налогов и пошлин. Народ зашумел одобрительно — "обещает, что хуже не будет."

— А теперь — новый консул Каффы!

Вперед вышел Еремей Гусев, в синем френче, с шевронами старшего советника. Народ немного затих, причем дольше чем следовало, осознают изменившуюся ситуацию — раньше консул Каффы был самый главный, а теперь дож рядом стоит, он-то уж точно еще главней. Представил еще военного коменданта Каффы, командира гарнизона, бывшего командира взвода, старшего сержанта. Даже не стал повышать его в звании, посмотрю как справится. А что, нормально, старший сержант — комендант. На этом торжественная часть закончилась и мы ушли в цитадель.

Еремей узнал о своем назначении только сегодня утром, отказываться не стал, ходит теперь довольный. Только теперь он мой подчиненный, партнеры мы только в лавке, там приказчик остался торговать. Наверное, придется ту лавку закрыть, перенести торговлю поближе, ладно, это потом. До отправления кораблей осталось пара часов, Джентиле торопится, боится. Меня не будет в Каффе несколько дней, обсуждаем с Еремеем срочные дела — надо разобраться с поступлениями налогов и пошлин, чтобы ничего не потерять. У него два помощника — Джованни Барди и писарь, не Ефим, но тоже довольно грамотный. И Ефим будет помогать пока меня нет.

Аким представил десять новых отделений, я посчитал — что-то мало. Сказал набирать еще, армяне-"ветераны" у нас еще есть. Одно греческое отделение оставляю здесь для охраны, мало, но сейчас в Каффе полно моих других солдат, но это отделение будет "комендантское", для охраны. Остальные девять новых отделений, и одно отделение "ветеранов" грузятся на шхуны, писари лихорадочно переписывают данные новых рядовых, вместо фотографий — особые приметы, рост и окружность черепа, личные карточки заполняют.

А я смотрю кто грузится на корабли уходить вместе с консулом. Оберто уходит, это хорошо, я бы его все равно себе не оставил. Епископ уходит! Вот это удача! Да еще со свитой. Остаются только мелкие священники. Так что серьезных католических сил в Таврии не будет. Да еще резиденцию епископа освободят. Теперь в цитадели будут только свои, как здорово! Нет, там остаются городской совет, суд, но никто из них в цитадели не ночует, так что охранять будет легче. Цитадель — это еще одна крепость внутри городских стен, не маленькая такая, метров сто пятьдесят в поперечнике. Стоит на холме, одна из стен с башнями господствует над бухтой. Туда так и просятся хорошие пушки, надо поставить хоть одну.

Все, пора отправляться, мне предстоит турне по городам на запад от Каффы, первая остановка — Солдайя. Тут хоть и недалеко, но генуэзские нефы медленные, ветер не очень попутный, да и с выходом мы припозднились. Так что в Солдайю мы прибыли под вечер. Понимая, что сегодня дальше не идем, не спеша провели форум. Я пересчитал казну, по договору — она моя. Я потому и никого не отпускал из бухты Каффы, чтобы в других городах не узнали о продаже колоний раньше времени. А Солдайя — второй город по экономике, после Каффы. Касса оказалась очень приличной — две тысячи шестьсот лир с копейками.

Стал выяснять кто из чиновников хочет работать в новой администрации. Консул и все его помощники, казначей уходят. Уходит и руководство отделения Банка как и в Каффе. Но в Каффе отделение сохраняет работоспособность, а все остальные закрываются. Нашел только чиновника по налогам и начальника городской стражи. Не густо, а город важный. Выбрал самого успешного из кандидатов, торжественно объявил его новым консулом, оставил ему одно греческое отделение и одно армянское, одного связиста. В каждое отделение еще по одной однозарядной винтовке, в караул надо ходить с огнестрелом. Патронов у них двести к карабинам и сто револьверных для двух винтовок и двух револьверов. Револьверы у консула и связиста. У консулов это форма одежды — поверх френча ремень с кобурой и подсумком. Триста патронов, пока хватит, войны пока нет, больше не могу, мне это в каждый город надо. Надо бы еще писаря, но лишних нет, пусть пока сам справляется. Вернул ему в казну пятьсот лир, расписался и поставил печать в бухгалтерской книге. Выдал ему личную зарплату на два месяца вперед, зарплату солдатам он будет платить уже из казны. А местный гарнизон надо будет сокращать, только надо продумать.

После всех мероприятий сели ужинать. Новый консул быстро поел и пошел осматривать, пока светло, крепость и постройки. Я же решил лечь пораньше, с Джентиле договорились выйти на рассвете. Следующий город Луста-Алушта, процедура уже быстрее, новый консул, два отделения и связист. В казне всего шестьсот тридцать лир, оставил консулу триста и зарплату. Надо отправляться дальше, Джентиле нервничает, медленно все это. Я предлагаю ему идти на нефах в Каулиту-Ялту, а мы с Оберто на шхунах быстро обработаем Партенит и Грузуи и догоним у Каулиты. В Партените сходим на берег, Оберто ошарашивает консула новостями, даже не спрашиваю, согласен ли консул, назначаю его снова, считаю кассу — четыреста двадцать, оставляю сотню, говорю что на днях приеду и проверю. Отчаливаем. В Грузуи все повторяется, только в казне всего сто двадцать. Ничего не изымаю. В эти два города решил пока своих не ставить, людей не хватает. Около Каулиты нагнали нефы. В Ялту тоже поставил своего консула, два отделения, связист. В казне неплохо — тысяча двести двадцать лир, оставил пятьсот. Все, осталось Чембало.

В бухту зашли уже на закате, еле успели. Уже в темноте, при свечах, факелах и светодиодных фонарях назначил нового консула, старый консул — Алессандро Татини, согласился работать помощником консула, очень хорошо. В крепость поставил одно армянское отделение и одно отделение второй роты, Чембало стратегически важен для меня, усиление не помешает. Попрощался с Джентиле, они на рассвете отчаливают, и пошли ночным маршем в Чернореченск, освещая путь светодиодными фонарями.

Дома не утерпел, собрал людей на площади, под светом десятка фонарей. Рассказал что произошло, что теперь у нас свое государство, республика Таврия. Пришлось повторять, растолковывать. Люди не верили, они боялись поверить. Наконец осознали произошедшее, началось ликование. Я попытался успокоить, немного притихли. Я сказал что иду спать, не мешайте, тогда уже замолкли. Добрался до своей кровати, прикоснулся к подушке и уснул.

Проснулся и все завертелось. Опять собрал людей на площади, обсудили уже подробнее. Рассказал, кто где назначен консулом. Удивляются, неделю назад работал на лесопилке, а сейчас консул города. Ну а что делать? Тут на первом месте вопрос доверия, научил их чему смог, остальную компетентность за счет помощников добавим. Перешел к неприятному, сказал что скоро война, нападут османы, но мы уже готовы сможем отбить их нападение, надо только еще немного оружия сделать. Слухи о войне уже ходили, люди понимают, к чему готовимся. Но теперь уже конкретно и официально.

Пошел в цеха. Сначала обсудил с Прохором доделку паровой машины. Сделано уже много — радиатор холодильника, водомерное стекло, маслоотделитель, система смазки. Но система еще разомкнутая и большого котла еще нет. Система разомкнутая, так как нет водяного насоса подпитки. Прохор придумал суррогатную систему — к котлу приделал медную трубу буквой "Г" — задирается вертикально, сверху воронка, два конических крана, один у котла, другой под воронкой.

Работает так: котел в работе с давлением, туда надо долить воды, оба крана закрыты. Открывает верхний кран, уходит немного пара — по объему участка трубы. Через воронку заливает в трубу воду и закрывает верхний кран. Затем Прохор открывает нижний кран, давление в трубе подскакивает, но это ничуть не мешает воде стечь по трубе в котел, который расположен ниже. Труба заполняется паром под давлением, который потеряется при следующей подпитке. Странно, но работает. Но водяной насос делать все равно придется. А вот котел я ему запретил делать, без сварки нормальный не сделаем.

Для сварочного генератора сделали пластины статора, обработали, собрали. Статор для намотки подготовлен. Ротор еще проще — копия ротора от первого генератора, только длинее. Сделали станину и подшипники, лакированный провод, много. Осталось намотать. А по какой схеме мотать, я еще не знаю, надо экспериментировать. Некогда.

Попросил Прохора отложить пока паровик и заняться оружием. Поставил план: доделать сотню карабинов, там осталось штук пятнадцать сделать, и начать следующую партию в полсотни. Соответственно по пять магазинов на ствол. Шесть тысяч гильз 9х27 и тысячу.357, латуни должно хватить, а свинцово-цинковой руды я еще заказал, через пару недель будет. Дожди прошли, уровень в реке поднялся, можно ночную смену запускать — пусть сверлят стволы в три смены, это узкое место. Надо еще две больших нарезных пушки, одну на полевом лафете я в Каффу заберу, и два миномета. И делать орудийные гильзы потихоньку, думать как делать их проще. Сделать третий комплект прессов и матриц для переснаряжения патронов, второй я с собой заберу.

Химикам заказал еще десять килограмм пороха для стрелковки, патронному цеху снарядить все стрелянные капсюля. Гончары сделали уже тысячу двести керамических зажигательных мин к минометам, взрыватели к ним есть, жидкость отдельно — в бочках. Надо с собой сотню мин взять, для чего не знаю, но пусть будет.

Вообще-то хотелось заказать не пятьдесят карабинов, а двести, но я трезво оценил свой производственный потенциал. И станков мало, и умеющих на них работать мало. Опять я не готов оказался. Со станками тормознул, потому как не хватало мощности водяного колеса, но сейчас запасы чугуна и стали составляют тридцать с лишним тонн, за лето наработали, досок полно, строить не надо — много подсобников освободилось. И если работает только кузница и механический цех, не считая остальной мелочи, то мощности хватило бы на несколько станков дополнительно, а их нет. Да и людей надо учить, не каждый годен на станках работать, хотя простым операциям можно многих научить. Что ж, надо двигаться вперед. Сказал Прохору отбирать из подсобников способных к станкам и учить, пусть хоть в три смены работают и осваивают. Решили сделать еще один токарный и один фрезерный станок, но чуть позже, карабины важнее. И кузнецам учеников добавить, тоже пусть работают в две-три смены, свет в кузни надо провести. Из подсобников набираем подмастерьев по-максимуму.

Людей опять не хватает, есть довольно много пацанов восемь-двенадцать лет, но от них на производстве толку мало, пусть лучше учатся пока, это моя надежда. Если они после начальной школы еще изучат математику, физику и химию в школьном объеме, это уже будет серьезная теоретическая опора для технического развития, а ведь еще есть вузовские технические учебники. Так что мне прямо сейчас нужно еще людей, придется на невольничий рынок идти. Еще двух мужиков химикам добавил, у них сейчас поточное производство, подсобникам особо и вникать не надо.

Пришел в военную часть, теперь здесь Игнат остается главный, Аким со мной мотается. Военная часть становится учебкой, вторую роту гоняют, и еще буду людей сюда присылать, солдат сильно не хватает, в каждый город нужно по отряду. Часть солдат из гарнизонов буду сюда присылать на обучение. Вот только времени на ассимиляцию мало, но требования по знанию русского языка я не снимаю: солдатами становятся только понимающие язык, нет — остаются рядовыми. Хотя рядовым в гарнизонах придется платить, это в учебке они без денег. Обсудили с Игнатом изменения в процессе обучения, так как присылать буду всяких, и, в основном, взрослых. Так что сразу тестирование строевой подготовкой и на способность к языку. И жестко отсеивать не годных и не лояльных. Но не совсем выгонять, а сводить в отдельные подразделения, без винтовок, щиты и пики. А со стрельбой особых проблем быть не должно, в гарнизонах больше половины — арбалетчики, вот их и буду присылать на обучение. Одного из писарей приставил к Игнату, будет зам-по-кадрам, но гражданский, будет учет вести, на каждого личную карточку заводим. Ну еще в штабе писарю много дел найдется.

Пришел в школу, тут теперь только два учителя осталось, еще медики преподают биологию и основы медицины. Ну как преподают, читают учебник и объясняют, что сами поняли. С первым классом проблем особых нет, там изучают арифметику, чтение и письмо. А вот во втором классе изучают еще физику, химию и биологию, так там сами "учителя" слабо понимают, все вместе разбирают написанное в учебнике. Пришлось с ними разбирать самое сложное несколько часов. И по физике далеко не все темы могут изучать, так как математику не учили еще, все на уровне арифметики пока. Ну вот такая у нас школа, ну пусть учат что могут.

А ведь теперь у меня совсем развязаны руки для внедрения бумажных денег по всей Таврии, вот я развернусь! Начинать надо, конечно, с Каффы. Когда приезжал за рубином поставил задачу напечатать много бумажно-пластиковых монет. "Монетный двор" у меня состоит из одного парня, в солдаты он не годен — сильно хромает, но оказался очень усидчив и педантичен. За несколько дней он напечатал целую кучу бумажных сольдо, осталось только допечатать на каждую цветную шестерню, вот теперь он это делает под моим присмотром, цветные чернила и штамп шестерни я держал в другом, личном сейфе, не надо людей искушать. На это еще полтора часа потратил, "казначей" печатал, а я с финансами разбирался, бухгалтерию проверял. Теперь бумажные монеты передам ответственному химику, под отчет, он зальет их карболитом, через неделю куча монет будет готова.

До этого я печатал только сольдо, самая крупная монета было десять сольдо — половина лиры. Печатать лиры суеверно боялся, опасался вызвать гнев консулов. Но теперь-то я сам себе начальник, и крупные купюры сильно снизят издержки на бумажные деньги, да и людям будет удобнее. Решил печатать одну лиру и пять лир, синюю и зеленую, то есть они печатаются черной краской, но добавляется цветной рисунок. Как и планировал, они будут не круглые, а прямоугольные — не "монеты", а "купюры", или векселя, размером с кредитную карту. Матрицы закажу ювелирам. Еще на них буду ставить печать — двуглавый орел — взял монету в два рубля из двадцать первого века, и на стороне орла соскоблил надписи: "Два рубля", "Банк России" и год. "Банк России" можно было бы оставить, но отпечаток будет зеркальный. Еще на купюрах будет порядковый номер, вот только нумератор мы не сделали, будем писать от руки.

А уже вечер скоро, а я хотел в Каффу сегодня отплыть, теперь уже завтра. Акиму поручил планирование отделений в гарнизоны городов, по два новых "композитных" отделения в каждый город, и так, чтобы никто в своем городе не служил. А я что-то уже не могу удержать в голове все планы, несмотря на многочисленные записи в блокноте. Это напоминает ситуацию, когда играешь в компьютерную стратегию, вроде все нормально, все планируешь, и в какой-то момент вся "целостная картина" перестает помещаться в "оперативной памяти" мозга. Вот и сейчас, мне придется управлять целой небольшой страной, более десятка городов. Конечно, надо делегировать полномочия, но даже так голова идет кругом от вороха задач и проблем. А еще подготовка к войне и развитие технологий. Запустилось много параллельных процессов, и во многих из них от меня уже мало что зависит. А зависит от того, насколько я хорошо своих людей подготовил.

Еще ночью Фрося просила взять с собой в Каффу, объяснил ей, что в Чернореченске буду чаще чем в Каффе, здесь у меня дела важнее. Вроде успокоилась, не знаю, поверила или нет. Вот тоже мне! В столицу захотела!

Утром погрузился с солдатами в шхуну, вторая грузится орудием и минометами, отправится чуть позже. Посмотрел как готовится к первому выходу Шхуна 14, новая модель с чугунным килем. Несколько дней будут испытывать, если все будет нормально, придут ко мне в Каффу.

А на море бодрит! Ветер холодный, ноябрь уже. А ведь мне всю зиму придется морем, да и не только мне. Надо будет в трюмы ставить чугунные отопительные печи, а матросам тулупы выдавать.

По дороге связист устанавливал связь ратьером с гарнизонами городов Каулиты, Лусты и Солдайи. Консулы сообщали что все нормально, происшествий нет. В Каффе Еремей зашивался с кучей проблем, к счастью, не опасных, организационных. Я же вызвал Джованни Барди, обсудил с ним предстоящую операцию — завтра он выходит на двух шхунах с консулами и солдатами, будут менять консулов в Воспоро, Тане и Матреге. Солдат я привез с собой, еще надо будет набрать рядовых, Аким пошел в армянскую крепость.

Прошелся по цитаделе, мои уже тут обжились за несколько дней, завели чернореченские порядки. Организовали столовую, арсенал, казармы. Арсеналов сказал организовать два — оружейка в казарме и резерв в подвале моего дворца. Еще одну комнату во дворце отвел под снаряжение патронов — привез с собой полный набор прессов, матриц, инструментов. Компоненты — десять тысяч пуль, капсюлей и пороха на четыре тысячи патронов. Ну и резерв патронов — 2560 патронов для карабинов (восемь ящиков) и шестьсот револьверных. Если будет расход патронов, будем тут же перезаряжать, если что, сможем воевать в изоляции от Чернореченска.

Утром отправились на восток, на двух шхунах, Барди и три назначенных консула. На запад отправилась одна патрульная шхуна, на ней одно отделение, сержант и связист. Дойдут до Чембало и пойдут обратно, заходя в каждый город забирая почту консулов для меня. Вот такая оперативная связь будет. Еще возобновил учебные походы шхун на запад — к Босфору аккуратно, и только если есть ветер, чтобы в штиль не попасть. И еще надо разведать ситуацию в двух, теперь уже моих, западных колониях — Ликостомо и Самастро, в устьях Дуная и Днестра.

С Акимом занялись ревизией личного состава гарнизона Каффы. Гарнизон состоит из двух основных частей — полторы сотни с пиками и саблями и сотня арбалетчиков по штату. Пикинеры охраняли ворота, поддерживали таможенников и мытников — выполняли полицейские функции, из полутора сотен осталось сто двадцать шесть греков, латиняне ушли с бывшим консулом. Пикинеров я буду постепенно разбавлять своими людьми.

А вот арбалетчики — другое дело. Они планировались как основа обороны крепости, но одно мое отделение с самозарядными карабинами превосходит их по огневой мощи. К тому же их осталось шестьдесят один человек, латиняне ушли — греки остались. Так что могу их изъять без вреда для обороны Каффы, тем более, моих войск здесь не одно отделение. Но важно еще то, что арбалетчиков можно быстро обучить стрельбе из винтовки. Причем первый этап обучения можно проводить здесь, в Каффе. Будут изучать русский язык и строевую подготовку проходить. Кто это успешно пройдет, поедет в Чернореченск переучиваться на огнестрел. О чем я всему гарнизону и объявил. То, что у них сейчас статус рядовых в моей армии, я им объявил ранее. И то, что для звания солдата надо уметь объясняться на русском и пройти обучение, то же объявлял. Вот только все ли смогут изучить русский язык? Ведь возраст арбалетчиков от двадцати до тридцати пяти лет примерно. Способность к изучению иностранных языков с возрастом ухудшается, но ведь я не требую хорошего знания языка, надо чтобы понимали и умели объясняться. Надеюсь, что справятся, тем более, хорошая мотивация в виде зарплаты солдата. Разбили арбалетчиков на два взвода и стали гонять. Один взвод на стене караулит, у второго — строевая и русский язык. На следующий день меняются.

Встретился с руководством отделения банка Сан-Джорджио, заверил их в своей поддержки и защите. Мне этот банк очень нужен, без него торговля рухнет в разы, она и так сильно уменьшилась из-за блокады проливов. Обсудили восстановление работы отделений в других городах, договорились продолжить работу в Солдайи и Чембало, остальные города обсудим позже.

Еще я пригласил к себе бывших сотрудников Банка из других городов, оставшихся не у дел. Хочу создать уже свой банк, пока в формате меняльных контор, для обращения моих бумажных денег и сбора налогов. Люди должны на днях добраться.

Прибыла экспедиция из восточных городов. Джованни Барди отчитался — смена консулов прошла успешно. Привез финансовые отчеты и даже деньги — больше двух тысяч лир. Отчеты из западной части Таврии приходят каждые два дня. На восток также запустил рейсовую шхуну для связи.

Поступления пошлин от рынков и портов хоть и снизились в несколько раз, но продолжают поступать каждый день. Посчитал баланс — этих денег хватает на содержание существующих гарнизонов и госаппарата. А в Каффе, Солдайе и Тане еще и небольшая прибыль есть. А ведь гарнизоны я буду заменять своими войсками, и содержать их будет уже казна Республики. Я сразу решил разделять свои и государственные деньги. В результате я не буду тратить деньги на содержание солдат. Так что мои финансовые резервы так резервами и остаются.

Задумался, а как же разделять " карманы"? А сколько я вложил в солдат, обучал, кормил, одевал. А патроны на обучение стрельбе? А оружие? А шхуны? Да Республика со мной не расплатится! Ладно, пусть пока хоть зарплату солдатам платит.

Так что у меня только своих денег более шести тысяч лир, и несколько тысяч государственных. Но те пусть резервом лежат, а вот свои надо перед войной правильно использовать, потому как некоторые товары сильно подорожают. Вот уже олово начало дорожать, его через проливы привозили, хорошо что я месяц назад много накупил. А большинство местных товаров — наоборот — дешевеет. Но это пока войны нет, еда и ткани подорожают точно.

Но самое главное не это. Рабство. Я стал главным в государстве, которое является чуть ли не лидером работорговли. И это для меня главная моральная проблема сейчас. Запретить рабство прямо сейчас я не могу — во-первых, будут большие финансовые потери, но я бы это перенес. Главное — это вызовет острую негативную реакцию татар, и Менгли Гирей тут не поможет, его просто сразу низложат, в таком случае. С Менгли вообще ситуация тяжелая, Ширины опять от него отделились, не признают. Такое и раньше бывало, но сейчас — ох как не вовремя. Войско Ширинов составляет порядка сорока процентов всего татарского войска, и если в этой войне они будут за осман, то у Таврии мало шансов. Так что сейчас мне надо всеми силами поддерживать Менгли.

А вот цены на рабов заметно упали, экспорта нет почти. Хотя и рабов на рынке немного, этим летом крупных походов на север не было, только небольшой поток от Орды, ногаев и диких татар. Так что надо будет выкупать хотя бы своих, русских и литвин. Надо продумать, как сделать это не дорого, и при этом создать видимость поддержки Менгли Гирея.

Пригласил Гирея на обед, и начал обсуждать с Менгли предстоящую войну. Предупредил его о секретности, что если кто узнает о наших планах, воевать нам будет труднее. Насочинял ему, что ко мне на помощь скоро прибудет большое войско, не говорить же ему мои реальные планы. Предложил ему такую роль в войне: османы местами будут высаживаться разрозненно, (а какие-то корабли точно прорвутся) я попытаюсь его предупредить о местах высадки, и надо будет атаковать войска осман в момент высадки превосходящими силами.

— А представляете, уважаемый Менгли, сколько сможем захватить в плен осман!

— О да, полон — это хорошо!

— Вот только надо правильно рассчитать силы, на одной мавне может быть до трехсот воинов, значит надо атаковать пятью сотнями. И хорошо бы выбрать момент когда часть высадится, а часть еще будет на судне, это самый уязвимый момент.

Я специально не стал развивать мысль о многочисленном полоне, пусть сам догадается о резком падении цен на невольников. А там я, может быть, приду на помощь с продажей имеющихся рабов.

Пришла связная шхуна из рейса Каффа — Воспоро — Матрега — Тана и принесла такую весть: на гарнизон Таны напали татары! Но капитан шхуны меня сразу успокоил, сейчас уже все в норме, атака отбита, у нас потери — двое убитых и один раненый. Нападающие татары понесли большие потери — убито и добито четырнадцать, остальные сбежали.

В Тане был стандартный гарнизон — новый консул, связист, два композитных отделения — греческое и армянское. Вооружение стандартное — два карабина, две винтовки для караула, револьверы у консула и связиста, сто патронов револьверных и двести для карабина. Крепость Таны трудно назвать крепостью — местами глинобитный вал, местами бревенчатая стена. Меньше века назад Тамерлан полностью уничтожил город, и это все что успели построить за это время. А строить особенно не из чего — камня поблизости нет, только глина и лес мелковатый. Лес для строительства сплавляли по Дону.

Через два дня после назначения консула, татары решили " прощупать" новую власть. Напали на рассвете, вот только в ноябре светает поздно, и почти все уже проснулись. Несколько татар перемахнули через стену и стали открывать ворота, тут их заметил караульный пикинер с винтовкой и попытался что-то сделать. Его застрелили из лука, но от стрелы мгновенно не умирают и он успел выстрелить из винтовки.

Вот тут-то подскочил весь гарнизон, рядовые пикинеры выскакивают из казармы, на них мчатся от ворот татары на конях. Наконец-то выскочил командир отделения, парень-армянин, почти одетый, но в сапогах, с карабином и подсумком. Резко построил пикинеров со щитами, и из-за них начал стрелять. Самозарядный карабин обеспечивает высокий темп стрельбы, только прицеливаться успевай. Как я понял, под адреналином он стрелял как пулемет, и попадал в основном по лошадям. Патрон мощный, от такой пули лошадь или падает, или встает на дыбы. Татар напало почти четыре десятка, но к "пулемету" приблизится никто не смог. Хорошо, что еще стрелок смог быстро магазины менять. Тут подключился второй карабинер. "Сбили" двадцать три лошади и несколько всадников. Татары от такого ужаса повернули назад, мои в спину еще дострелили нескольких. Во время боя стрелами убило еще одного пикинера, и одного ранило в руку, его привезли в Каффу, уже оперируют.

К вечеру пришла делегация татар, просят тела забрать. Так и выяснили, что это был ногайский род. Тела отдали, но консул сказал что за вирой позже придет. Вот у меня и спрашивает, сколько брать виры с них. И еще, пропала однозарядная винтовка убитого караульного, ногаи клянутся что у них нет. Так что за вирой в стан ногаев придется идти.

Связная шхуна прибыла в Тану через день после сражения. На борту у связных шхун два стрелка и связист. На подходе к порту связисты пообщались ратьером, из крепости кратко описали ситуацию. Капитан шхуны забрал раненого, оставил одного стрелка для усиления, второй стрелок со шхуны отдал половину своих патронов, потому как в Тане патронов к карабину оставалось около шестидесяти штук на двоих, первый стрелок высадил все, "до железки". Стреляные гильзы все собрали и привезли для перезарядки, молодцы.

Думал я идти в Тану, но это минимум неделю терять, не могу себе позволить, дел много. Тем более, воевать не предполагается, демонстрация силы только. Возможности нашего оружия они увидели, теперь покажем размер войска. Пойдет Аким и шесть отделений, одно отделение оставим в Тане, раз там так неспокойно.

Насчёт виры Акима проинструктировал так: узнать, есть ли у ногаев рабы русские или литвины, и попытаться забрать максимум в счет виры. Если наших в рабах нет или мало, брать серебром. Еще продиктовал приказ о присвоении отличившемуся солдату звания сержанта. Наказал Акиму узнать кто отличился в бою из пикинеров, забрать их в учебку на повышение. Обстрелянные бойцы нам нужны.

Экспедиционный корпус в размере шести отделений отправился утром на двух шхунах, а вечером пришла экспериментальная Шхуна 14. Капитан шхуны радостный, говорит что устраивали соревнования, и его шхуна обгоняет стандартную на два узла, вот только качка на ней другая, сильнее что ли. На утро вышел на новой шхуне. Да, чувствуется разница, шхуна прямо летит. Еще бы, мачты выше, корпус уже, почему бы не лететь. Но если палуба немного уже стандартной, то трюм совсем тесный, из-за узкого днища. Грузы особо не повозишь, но для солдатов и снарядов места хватит.

Шхуна легла на другой галс и пошла бортовая качка. Да, качка сильнее чем на стандартной шхуне. Понял я почему это — из-за чугунного киля центр тяжести ниже, расстояние от центра тяжести до палубы больше, и при тех же углах качки амплитуда качки на палубе больше, это при бортовой качке. А при килевой качке амплитуда определяется в основном длиной судна, так что разница не заметна. Ничего, шхуна не пассажирская, потерпим. Вот только в серию конструкция не пошла, чугуна много надо и очень трудоемко тащить балку до верфи. Вот бы домну к морю поближе, да вот только нет рек крупных больше. Стоп! А ведь есть паровая машина, и когда она заработает нормально, река с плотиной мне будет не нужна, и домну и станки я смогу ставить в любом удобном месте. А то сейчас я руду везу на волах от порта к домне, потом чугун обратно.

Нужен промышленный центр рядом с морем, рядом с портом. Вот только где? Каффа, Чембало или Воспоро? Стоп, я забыл про другие ресурсы: если нет плотины, то для паровой машины нужны дрова или уголь. С лесом в Крыму не очень, жалко леса сводить, так что нужен будет уголь с Донбасса. А чтобы возить его оттуда нужен пароход. Ну уже деревянный паровой буксир построить реально, не сейчас, а после войны. Из сложных задач остался только котел, а для парохода еще винт и дейдвуд — вал винта, тоже штука непростая.

И еще один ресурс важен в Крыму — пресная вода. Поэтому Воспоро отпадает, хоть там и железная руда под ногами лежит, уже сейчас население города ограничено количеством воды из колодцев. В Чембало получше, там кроме колодцев еще ручьи с гор стекают, а в Каффе даже речка есть, помельче Черной, но почти хватает. Летом количество воды в реке ограничивает количество скота в пригороде Каффы. Так что можно и там и там, надо оценить другие параметры.

В Каффе много места для строительства, большой город, возить руду и уголь ближе. Но там будет труднее охранять секреты, далеко от Чернореченска, практически нет бухты. В Чембало возить дальше, место на берегу бухты почти все занято, надо выкупать. Зато Чернореченск рядом, бухта отличная, город маленький — охранять легче. Так что надо думать. Вот с такими думками я сошел на берег.

В Каффе завтра открываем лавку уже в другом здании, внутри крепости. В старом помещении будет меняльная контора моего нового Банка Святого Андрея — Banca Sant Andreas. Еще одна контора по обмену серебряных и бумажных денег будет рядом с новой лавкой. Пока обмен денег будет единственной функцией нового банка, но людей, бывших служащих банка Святого Георгия, я набрал с запасом, постепенно будем осваивать и другие функции. Естественно, новая лавка, а скорее всего — магазин, будет торговать только за бумажные деньги, первую партию свеженапечатанных денег привезла Шхуна 14. Кроме того, часть налогов и пошлин буду требовать к уплате только бумажными. Все это должно резко повысить мой эмиссионный доход. К введению бумажных денег у меня есть еще и формальный повод — латиняне вывезли очень много серебра, и в экономике появились признаки дефляции. Но эмиссию буду проводить аккуратно, ни в коем случае нельзя подорвать доверие к моей валюте. А вот серебро потихоньку буду притеснять — пока только в налогах и нашем магазине.

Открытие магазина и новые деньги вызвали некоторый ажиотаж. Торговцы знали про такую торговлю в Чембало, а вот большинство жителей об этом не знало. В первые дни на руки ушло очень много мелких монет — сольдо и полсольдо — люди разбирали на сувениры. Это не столько эмиссионный доход сколько "нумизматический". Я к этому готовился но не оценил масштабов — мелочь почти закончилась, сдачу приходится давать гвоздями и серебром. Послал шхуну в Чембало забрать часть мелочи в той конторе, ну и заказать срочно печать новых "монеток".

Вернулась экспедиция из Таны, Аким рассказал что все прошло без особых эксцессов, стрелять не пришлось. Тот бой в крепости очень впечатлил нападавших татар и свидетелей. А тех, кому свидетели бой пересказывали, впечатлились еще больше. Получалось, что у нового правителя такое страшное оружие, что один воин убивает сотню конных за считанные мгновенья. И что подойти к такому ближе чем на полста шагов невозможно. Хотя ближайший труп был найден всего в пятнадцати метрах от "пулеметчика". Что же, такие слухи нам только на руку, пусть боятся.

Так что когда к стану ногаев подошли шесть отделений, ногаи уже почти были готовы сдаться. Когда речь зашла всего лишь об выплате виры, ногаи обрадовались. Так что довольно легко отдали всех русских и литвин что были в рабстве, а таких набралось двадцать два человека. Акиму этого показалась мало, он еще забрал два десятка овец для гарнизона Таны. Вот и вся "операция."

В крепости Аким указал построить четыре закрытых сторожевых вышки — как в Чернореченске. Против нападающей конницы — лучшая защита. Если бы в момент нападения была бы хоть одна вышка в центре с карабинером (крепость в Тане небольшая), то он бы просто перестрелял всех из защищенной будки, будучи почти в безопасности. Есть небольшой шанс получить стрелу в бойницу, но счет будет где-то 1:30 — 1:50 в пользу стрелка. Так что забыли мы про свои же возможности, надо строить такие вышки в каждой крепости.

Данных по этому бою у меня стало больше, и я попытался проанализировать произошедшее. Ногайская конница атаковала вяло, большая часть были с луками, ворвались и начали стрелять, но мои прикрылись щитами. Несколько всадников попыталась подойти на сабельный удар, но их было мало. В убитых конях было довольно много пулевых попаданий, получается, что даже получив смертельную рану в шею или голову, конь еще может проскакать более сотни метров, хотя некоторые вставали на дыбы и вперед не шли. А вот попадания по передним ногам останавливали коней довольно стабильно — трудно скакать, когда перебиты или кость или мышца.

Вот если бы конница целенаправленно шла в копейный удар, то они бы легко достигли бы цели. Потеряли бы десяток, но достигли. Хорошо, что среди обычных татарских войск таких мало. Они, в целом, отважностью не отличаются, для них война — это работа, бизнес. И только иногда вопрос выживания. Но среди гвардии Менгли есть всадники с прочными копьями и щитами, в кольчугах и ламеллярах. И дисциплина там в традициях хана Чингиза, если пошлют в атаку, то они не отвернут.

Только они не совсем рыцари — латы у них не полные, кони у них почти не защищены. Проблема в конях — нет тут таких сильных, чтобы таскали столько железа. Хотя кони в гвардии покрупнее простых татарских, но из защиты — максимум небольшой нагрудник и что-то на голове. Так что если они на нас попрут — стрелять придется по коням. Но и это не решает — моя стрелковка начинает поражать только с метров 150–200, а такое расстояние и смертельно раненый конь проскачет, если только ноги не перебить.

Так что гвардия Менгли Гирея меня легко вынесет, но никто об этом не знает. Бой в Тане — это подарок имиджу моей армии, будем пока этим прикрываться. Нужен мощный патрон, но его в мой карабин не засунуть — свободный затвор. Могу сделать магазинную винтовку Мосина, а, лучше, Маузера. Сложно, и вопрос с калибром не решен. Но будет низкая плотность огня. Пулемет нужен. Еще сложнее — но это конец всяким конницам.

Хотя в том бою пулемет могли бы и не успеть применить, а карабин — успели. Так что от карабинов отказываться нельзя, очень удачные получились — против пехоты хороши, галеры и дома штурмовать можно, патрон недорогой.

Из Таны Аким привез четверых отличившихся пикинеров, пошлем их в учебку, на солдат учиться. Там оставил еще одно отделение, теперь там три. Ну еще привез двадцать три мокросоленых конских шкуры убитых ногайских лошадок. Мясо лошадей засолили, солонины надолго хватит, еще двадцать овец. А вот хлеба и зерна надо им срочно послать — устье Дона скоро замерзнет, и Тана будет отрезана от нас на два-три месяца.

Встретился с освобожденными из плена, сразу заметно кого захватили в этом году на продажу, а кто давно в рабах. Эти шестеро выглядят страшно — худые, в шрамах. В рабстве у степняков — хуже каторги, двое измучены до инвалидного состояния, еле ходят. Их сразу к лекарям, а четверо пусть пока отъедаются, потом найдем им дело.

Из шестнадцати "свежих" — трое пацанов, их сразу в школу. В Каффе мы тоже школу открыли, там учаться дети Еремея и будущие солдаты. Остальные уже в курсе что можно на солдата выучится, а можно в рабочие пойти, за серебро работать. В принципе, так и поделились — большинство, кто помоложе — захотели в солдаты, несколько мужиков постарше — в рабочие, даже один кузнец нашелся. Так что в Чернореченск тринадцать поедут. Да и мне ехать надо, бумажные монеты полностью без меня не напечатают, сам же такую защиту ввел, езжай теперь.

Шхуна, на которой пошли в Чембало, уже оборудована по-зимнему: рулевой и матросы в овчинных тулупах, рубка рулевого застеклена, в трюме чугунная печка, труба жестяная, даже лист жести под печкой постелен. Парусная шхуна, а дымит как пароход.

В Чернореченске сдал Игнату в учебку пополнение — и греки арбалетчики, и армяне пикинеры, и русские освобожденные. Вот уж точно — "плавильный котел", как в Советской Армии. Так там солдаты даже из самой средней азии хоть как-то по-русски объяснялись. Тут же греки и армяне месяц назад ни слова по-русски не понимали. Ничего, у нас много способов мотивации припасено.

Я все таки зачислил Ивашку в солдаты. За эти два года вырос и окреп. Окреп — не то слово, он много занимался на турнике чтобы стать выше, подтягивается раз двадцать и все основные упражнения выполняет, гимнаст-спортсмен стал. Когда стало полегче с патронами, я его почти перестал ограничивать в стрельбе — выделял по сотне патронов в месяц — получается, что он стрелял на стрельбище больше всех в этом мире. Из револьвера он начал стрелять когда еще был мелким — одной рукой было ему трудно управляться, я показал ему правильный хват двумя руками. Сейчас, на соревнованиях по практической стрельбе среди штурмовиков, он в числе первых.

Я его поставил в общий строй на два месяца, чтобы он почувствовал — что такое армия. Но он это прошел легко и весело, и я перевел его в прямое подчинение Савве — им есть чему поучиться друг у друга. Ивашке, по его выучке, уже звание сержанта положено, но я придерживаю, а то возгордиться, да и молод еще. Да он долгожданному званию солдата рад несказанно, он столько к этому стремился.

А сам на промзону, еще куча дел у меня. Сначала пропечатал кучу бумажных монеток, потом пошел в механический цех к Прохору, докладывает, что производство идет без сбоев. Сразу бросились в глаза ряды карабинов в разной степени готовности, хорошо-то как! Это когда же успели столько сделать? Рассказывает, что стволы сверлят в три смены, а кузнецы используют матрицы не только для ствольных коробок и половинок магазинов, а и для других деталей — затвора, вкладышей и деталей УСМ. Так что куют быстро и довольно точно, так что последующая механическая обработка минимальна, отсюда и скорость производства. Интересно, а как качество?

Взял в руки почти готовый карабин — все ровно, гладко, перезарядка плавная. Прохор заметил и говорит:

— Да, перед воронением не только шлифуем, но и полируем, смотри какая красота после воронения — черное зеркало!

— А стреляет как?

— Нормально стреляет, как обычно.

Взял собранный карабин, два магазина, патроны — пошли на стрельбище. Отстрелял два магазина — все нормально, только одна осечка. Но это по вине новодельного капсюля, потому как накол нормальный. Из-за лучшей обработки поверхностей затвор ходит легче, но в схеме пистолета-пулемета затвор с пружиной берут на себя энергию обмена импульса, ослаблять пружину нельзя, так что менять ничего не буду. Хотя, качество обработки — могу гордиться своим заводом. Это хорошо что я людей в механический цех добавил, и количество и качество производства оружия растет. Правда домна теперь не работает, но стали и чугуна нам до весны хватить должно, вагранку только используем. Вот недавно отлили детали нового станка, будем делать вертикально-фрезерный. Не особо большой, но позволит делать наиболее сложные детали. К нему еще надо будет сделать наклонно-поворотный стол, это будет пик возможностей механических станков, дальше только ЧПУ. Хотя, может я еще чего не знаю.

Количество карабинов радует, но хватит ли на всех патронов? Пошел в патронный цех — пороха хватает, про пули и речи нет. А вот гильз маловато, латунь кончилась, цинка нет, хотя руду привезли. Сказал запустить установку по перегонки цинка, заодно и свинец для пуль будет, хотя у нас этого свинца… Я от жадности купил пару тонн, до сих пор не израсходовали, свинец от свинцово-цинковой руды еще поступает.

И еще скоро будет дефицит капсюлей — мы сейчас переснаряжаем стрелянные, но их не так много, да и после нескольких циклов корпус капсюля портится. Так что надо делать свои капсюля уже полностью. Участку производства гильз поставил задачу отработать производство корпусов капсюлей и наковаленок. Это проще чем производство гильз, только два момента — точность нужна выше, и надо подобрать толщину листа. Если лист будет слишком толстый — будут осечки, если слишком тонкий — будет разрыв при выстреле. Так что надо экспериментировать, тем более, у них сейчас простой, пока цинка наработают. А для экспериментов им хватит латуни из испорченных гильз.

А вот с артиллерией все та же проблема, стальные гильзы очень трудоемкие, и пока с этим ничего не придумали. Кузнецы пока на гильзы даже не отвлекаются, вот будет у нас двести карабинов, тогда начнут эксперименты.

Тут Прохор про еще одну проблему — смазка для цилиндра паровой не получается. Пошли смотреть установку Фишера-Тропша. Ого, они тут без меня построили! Стальная реторта, в ней уголь нагревается, через этот клапан бронзовым шприцем впрыскивают воду, получается угарный газ и водород, они подаются в реактор, та же реторта с холодильником, перевернутая, чтобы продукт стекал, заполненная железной проволокой — катализатором. Вроде все правильно.

— И что? Что не так?

— Все по методике делаем, но жидкости не выходит.

— А что выходит?

— Воздух выходит, газ в смысле.

— А газ поджигать пробовали?

— Да, горит хорошо, пламя сильное, синеватое.

— Синеватое? Метан! У вас метан получается! Ну-ка где таблица?

— Вот смотри — мы все правильно делаем — по этой строке.

— А получается по этой — где метан! Почему? Где отличия?

— В температуре отличия, для метана надо температуру 25 °C — 50 °C, а для парафинов 20 °C — 23 °C, мы так и держим!

— А как измеряете?

— Вот, термометр сюда прижимаем.

— Так это корпус реактора! А внутри еще горячее, вот и метан получается! Давай запускаем, попробуем температуру реактора пониже.

Прохор позвал рабочих, стали разбирать реторту, заправлять ее углем. Прохор им помогает, самому не терпится результат проверить. Мне жалуется:

— Смазки нет нормальной, так я паровик ни разу не запускал из-за этого! Машину жалко!

Да, я его понимаю, построить первый в мире паровик, и не запускать его. Это же известись можно! Ладно, тут еще им прогреваться, пойду к электронщикам пока.

Электронщики госзаказ на взрыватели для мин давно сделали, своими делами занимаются. С гордостью показывают мне "двухсторонний" телефон, который я им поручал сделать. Попробовал — работает, из комнаты в комнату нормально слышно. Присмотрелся — а соединение у них аж из четырех проводов состоит. " Эх вы! Не сообразили!" — говорю. Рисую им схему двухпроводной линии. В принципе можно и по одному проводу с заземлением работать, но так помех будет больше, особенно если рядом генераторы работают. Кстати, а как наш сварочный генератор. Почти все готово, осталось статор намотать и собрать, даже ротор уже намотали, но он простой. Пусть теперь попробуют статор — нарисовал схему, объяснял на натуре, вроде поняли.

Тут Прохор прибежал:

— Смотри что получилось! Из реактора жидкость набежала, потом загустела и побелела! Это оно?

Смотрю, а у него в миске белая застывшая лужица. Я пощупал, понюхал — парафин, да еще легкоплавкий, чуть ли в руках не плавится.

— Надо температуру плавления померить, если около 6 °C — 7 °C, то оно. В принципе, даже с этим можно начинать пробовать. Вот только температуры лубрикатора и маслоотделителя надо будет менять соответственно, если этот парафин более тугоплавкий. Да и состав продукта можно менять изменяя пропорции угля и воды в первой реторте. Так что иди проверяй, пробуй.

Прохор убежал довольный. А я зашел к химикам. Химическое производство разделилось уже на две части — один цех работает по фенолу, метанолу и формальдегиду. Тут даже и не химики особо — два мужика по заученной схеме работают. Другой цех — нитрования, расположен в стороне, отделен земляным валом — там получают нитропорох и пикриновую кислоту. Туда же относится и кислотный цех, только тоже валом отделен. Там свинцовая камера по получению серной кислоты и прочие химические реакторы. Вот в этой лаборатории с химической посудой и работают самый продвинутые химики. Сидят сейчас и разбирают статьи в рукописном учебники химии.

Увидели меня и накинулись с вопросами. Основная проблема — незнакомые слова и понятия в учебнике. Вот так, формулы и реакции понимают, а слов таких не знают, нет тут многих понятий еще. Ладно бы "автомобиль" и "самолет" — это я объясняю, даже правдоподобно — паровую машину все видели. Но вот даже про резину объясняю — а аналога тут нет, нет материала, который полностью восстанавливает форму после сильной деформации. И таких понятий много. Ну и незнакомо много совсем простых понятий, которые советскому школьнику объяснять не надо было. Еще бы, и трех лет не прошло как читать научились, а уже великие химики. Порой и с арифметикой проблемы бывают. Вот такие перекосы у нас в науке и образовании. А что делать? Время, можно сказать, военное. Вот после войны попробую хотя бы естественные науки системно им изложить.

Сидел с химиками, объяснял им что мог. Смотрю, а уже темнеет, а я еще даже не обедал. Вот так, как приеду в Чернореченск, так хоть совсем не спи, времени не хватает. Пошел на ужин, заглянул в механический цех — горят светодиодные лампы, несколько станков крутятся, работает то ли вторая, то ли третья смена. Да, война на пороге, время терять нельзя.

Утром пошел в воинскую часть, посмотреть на подготовку. Все новички строем ходят, это уже радует. Арбалетчикам уже объясняют устройство однозарядной винтовки и принцип открытого прицела, скоро стрелять начнут. А пикинеры и русские из полона осваивают учебный арбалет с винтовочным прицелом. Может их сразу на винтовках учить? Патронное производство нам это позволяет. Ладно, пусть учаться по старой программе, владение арбалетом тоже не лишнее.

Пошел на полигон, минометчики стреляют учебными минами. Сегодня у них интересное упражнение — две цели на разном расстоянии и на разных курсах. Цели — прямоугольники на земле — суда изображают. Надо закинуть по одной мине в каждое судно. Одна цель в пятидесяти метрах, другая в ста пятидесяти. И некоторые наводчики с первого раза попадают, причем время уходит в основном на вращение маховичка вертикальной наводки, горизонтальную выполняют перестановкой опор. Двадцать минометчиков у меня, неплохо подготовлены уже.

Но стрельба с корабля в качку показала сильное снижение точности, уверенно попасть в мавну можно только с метров 150–200. Тут еще накладывалось большое время задержки воспламенения заряда от фитиля. Так минометчики придумали хитрость — фитиль у нас мощный, с порохом, огнепроводный шнур, располагают его снизу от мешочка с порохом. Когда мина падает в ствол миномета, фитиль прижимается к заряду и воспламеняет его, задержка получается совсем маленькая — точность стрельбы в качку увеличивается.

А вот наводчики орудий тренируются вкладышами с револьверными патронами, все та же проблема с гильзами. Но каждый по несколько раз настоящим снарядом стрелял, так что представление имеет. Зато они стреляют с тренажера имитатора качки, говорят что уже неплохо приспособились. Минометчики тоже иногда с этих качелей стреляют, но наводчики орудий чаще. Наводчиков шестеро было, но я сказал до десяти увеличить, сейчас как раз новеньких тренируют. Надо будет потом разделить обучение артиллеристов на флотских и армейских, потому как армейским навык стрельбы при качке совершенно не нужен. И дальности стрельбы пока не большие, дальность определяют "на глазок", дальномеры пока не применяем.

Если сделаем пушки калибром побольше, увеличим дальность, то дальномеры понадобятся. Хорошо бы сразу перейти на оптические стереоскопические дальномеры. Но с оптикой у меня пока затык, дисперсию света победить не можем. Подзорные трубы делаем, но изображение там радужное — хроматическая аберрация сильно мешает. А для дальномеров и оптических прицелов совсем не подходит. Оптики, совместно со стеклодувами, получили неплохой флинтглас на основе оксида свинца, за кронглас у нас обычное калиевое стекло. Попробовали теоретически решить построение оптической системы с компенсированной хроматической аберрацией, но у моих оптиков не хватает знаний по тригонометрии, а у меня времени нет на это. Так что сейчас они изучают геометрию и снимают характеристики со стекол — коэффициент преломления и дисперсию. Для нас — прямо научная работа, хотя это уровень лабораторной работы старших школьников.

Артиллеристы еще заметили интересный эффект меленитовых фугасных снарядов. Шимоза имеет очень высокую скорость ударной волны, высокую бризантность, но чугунный корпус к этому плохо приспособлен — хрупкий слишком, при взрыве, крупных осколков образуется очень мало, почти весь корпус превращается в чугунный "песок". При взрыве, этот "песок" с очень высокой энергетикой уничтожает все живое вблизи. Далее, энергия этих мелких осколков резко теряется от сопротивления воздуха, и поражение живой силы редкими крупными осколками маловероятно.

Так что снаряд получился не осколочно-фугасный, а просто фугасный. Сюда бы добавить готовые поражающие элементы, но это сейчас для нас сложно технологически и мало места в снаряде. Да и не сильно нужны осколки, мне главное борт галеры разрушить. Так вот, чугун рассыпается в песок, а медный взрыватель превращается в "пулю" с высокой энергией, которая как бы продолжает траекторию снаряда. Причем пробивная способность этой "пули" выше чем у снаряда, вот в чем парадокс. Потому что начальная скорость снаряда около 350 м/с, а начальная скорость осколков при взрыве шимозы может превышать 1000 м/с. Ставили деревянный щит, изображающий борт судна, в трех метрах за ним ставили второй щит. При попадании 40-мм снаряда, в первом щите образовывалась пробоина от взрыва в 15–20 см, это от маленького снаряда, а во втором щите появлялось отверстие в полтора-два сантиметра, пронизывающее насквозь щит даже тридцать сантиметров толщиной. Почти кумулятивный снаряд, принцип похож, только нет воронки и струя не формируется. Стальную броню не пробьет, а для деревянного борта самое то.

Поскольку снаряд в борт прилетает по нисходящей траектории, при попадании в борт чуть выше ватерлинии, второй борт будет пробит "пулей" уже ниже ватерлинии. Пусть и отверстие небольшое, но начало затоплению будет положено. А там и большая пробоина начнет воду черпать.

Так что шимоза — это большая удача для нашего военного потенциала. Фугасные снаряды на черном порохе в таком маленьком калибре не получились бы, какая там фугасность и бризантность у черного пороха — смех один. А пироксилинового пороха у меня мало производится, только на стрелковку и хватает. А для производства пикриновой кислоты не нужны ни очищенная целлюлоза, ни ацетон. Фенола у меня полно, главное — это расход серной и азотной кислот.

Если бы еще корпуса снарядов делать не из чугуна, а из стали, чтобы формировались крупные осколки. Такие осколки обладают очень большой энергией, во время русско-японской войны даже при близких промахах, осколки от японских снарядов пробивали тонкий стальной борт эсминцев или небронированных оконечностей крейсеров. А русские снаряды начинялись пироксилином, бризантность получалась заметно ниже, хотя фугасность не уступала. Но для разрушения прочных конструкций важна бризантность, которая зависит от скорости детонации ВВ. Эта же бризантность придает большую энергию осколкам. Фугасность, которая зависит от объёма продуктов сгорания, важна для разрушения земляных конструкций и обычных зданий, а также для работы по пехоте в поле. Отсюда и неэффективность 57-мм артиллерии в морском бою.

У меня же ситуация намного легче, снаряд тяжелее процентов на тридцать, высокобризантная взрывчатка, мавна деревянная, а не стальная. Но со стальными корпусами снарядов не получилось. Чугун замечательно льется, а сталь после конвертора как густой кисель, температуры не хватает. Отлить можно наковальню или плиту, но не тонкостенный стакан. Нет, один корпус кузнецы отковали, токари обточили, но на него ушло столько человеко-часов, что было жалко его взрывать. Так и стоит на полочке, как памятник нерешенной технологической задаче.

А в химии у меня кризис нехватки селитры и чистой целлюлозы. Даже в орудийных выстрелах у меня заряд из черного пороха, пироксилина не хватает. Так что у меня на вооружении три варианта взрывчатых и метательных веществ.

Ну еще и фульминат ртути и хлорат калия в взрывателях и капсюлях. Хотя эксперименты показали, что пикриновая взрывчатка детонирует и от заряда пироксилинового пороха, это хорошо, а то фульминат ртути уж очень опасен. Даже сделали несколько ручных гранат из шимозы. Запал терочный, в длинной ручке — получилась германская "колотушка" времен Великой Отечественной. Рубашка чугунная — тоже мелкие осколки и маленький радиус поражения. Но хорошие осколки — ГПЭ, делать не стал, свои же и пострадают, опыта применения у моих солдат мало. Но для штурма получилась отличная вещь, сделали пятнадцать штук, три потратили на испытания. Штурмовики в восторге, говорят, если бы было много гранат, то даже для штурма помещений карабины и защита не нужны, достаточно гранат и револьверов. А то я не знаю. Хотя карабин лишним не будет.

После обеда устроил "научный семинар" — собрал самых передовых своих специалистов со всех отраслей и, до ночи, разбирали незнакомые слова и понятия из учебников. А то отпустил я это дело на самотек и заметил, что появились случаи создания "ложного знания". Когда неизвестный термин неправильно истолковывали, и так запоминался. Так что для борьбы с научными заблуждениями надо почаще такие семинары проводить. Утром отплыл в Каффу.

Вернулась дозорная шхуна с запада, говорят, что в Самастро и Ликостомо османов нет. Что же делать с этими городами? Защитить их от турок у меня нет никакой возможности, у меня преимущество только на море, а турки смогут атаковать эти города с суши. А бросать эти города — жалко. Сейчас это лучшие торговые связи с Европой, после закрытия Босфора. Так что надо их формально за собой закрепить, чтобы после войны восстановить за собой там власть. Пошлю-ка я туда Джованни, чтобы подтвердил смену власти, но ни консулов менять, ни войска я там не буду.

Слухи о том что Самастро и Ликостомо свободны, довольно быстро распространились, и со мной захотел встретиться Менгли Гирей.

— Уважаемый Андреа, мои купцы хотели нанять твои корабли для перевозки товаров в Самастро. Зимой больше никто туда не ходит. Греческие капитаны только по Готии ходят, за пределы полуострова не выходят.

— А что же за необходимость такая зимой товары возить, уважаемый Менгли?

— Много у нас полона не проданного осталось, с османами теперь война, их купцы не приходят, через Босфор не пройти. Теперь рабов до весны кормить надо, дорого это. А если весной еще османов в полон возьмем, так рабы еще подешевеют. Сильного гребца и за двадцать пять лир никто не хочет брать, а летом такого продавали за пятьдесят лир!

— Так мои шхуны военные, они от османов нас охраняют. Да и много ли туда войдет, маленькие корабли у меня, не грузовые.

— Выручай меня, уважаемый Андреа. Мурзы недовольны, убытки большие. Еще Ширины эти, никак их не замирю. Ты же обещал меня поддерживать, как латиняне, помнишь?

— Да, обещал, помогу. Но я же бесплатно не повезу.

— Да, такая перевозка две-три лиры за голову стоит.

— Три! Не меньше! Зима же. А ты думаешь в Самастро хорошо продашь? Кто там купит? Разве что валахи купят, но они хорошую цену не дадут.

— Ну хоть как продать, а то они к весне проедят больше чем сами стоят.

— А я тебе могу по другому помочь. Среди полона московитов и литвин много?

— Много, половина или меньше. Много есть.

— А я бы их сам купил, не по двадцать пять за гребца, а за двадцать. Они наверное худые уже все. Как, мурзы согласятся?

— Если хорошо подумают, то должны даже обрадоваться.

— Тогда давай, зови завтра мурз и беев с товаром. Скажи им главное — чтобы раб на русском языке говорил.

— А ты только сильных будешь покупать?

— Скажи чтобы всех вели, там посмотрим.

На следующий день войска очистили половину площади рабского рынка, туда стали приводить рабов. Ого, да их около двух сотен! Хватит у меня денег? Вроде, должно хватить. Продают сами мурзы и беи — товар дорогой, с серебром сейчас напряженно.

Выступил с речью, что ради моего друга великого хана Менгли Гирея иду на расходы и выкупаю рабов, чтобы уважаемым беям их до весны не кормить. И пошла торговля: я подходил к продавцу и говорил — вот эти по двадцать, эти измученные по пятнадцать, бабы и дети по семь. Продавцы, конечно, торговались, но цена была неплохая, для этой ситуации. Кроме того, за мной шел кассир и солдаты несли сундук с серебром, что тоже ускоряло торг. Когда договаривались по цене, кассир спрашивал продавца: "Серебряными или новыми?" В результате еще и около четверти суммы отдали бумажными.

Всего купил двести двадцать одного человека — сто сорок два мужика, сорок три бабы и тридцать шесть детей и подростков. Потратил почти четыре тысячи лир, из них около тысячи бумажных, около половины своего капитала, сорок килограмм серебра. Зато сколько душ православных спас из рабства! И какое вливание в русское население Чернореченска. Да и в армию надо еще русских, а то совсем иностранный легион получается. Хотя эта моя покупка может подстегнуть работорговлю именно русскими. Но весной, я надеюсь, будут османы в полоне, а летом начну бороться с работорговлей уже системно.

Отправил всех освобожденных сегодня отмываться-отъедаться, завтра буду беседовать и распределять.

Полдня до обеда общался с новичками, выявил аж девять кузнецов, шестнадцать плотников, двух гончаров, двух печников и одного медника! Вот это богатство! Эх, вот бы мне их два года назад! Еще двадцать три назвались воями, остальные хлебопашцы да рыбаков несколько. Хотя рыбаков в матросы можно направить.

А вот столько хлебопашцев мне не нужно, со вспашкой двухкорпусным плугом и волами справляются десяток пахарей, в страду только много людей надо — снопы вязать, но там и бабы справляются. А в следующем сезоне много картофеля еще будет, так его убирать — пару недель, да и то столько людей не надо. Так что для меня эти хлеборобы — читай разнорабочии, да и их столько сейчас не надо, загрузить нечем всех. Вот после войны буду строить на берегу, не знаю пока на каком, металлургический комплекс, вот там люди понадобятся. Хотя в таком комплексе ничего особо секретного нет, туда можно и греков нанимать, как на верфь. Так что сейчас лучше сместить акцент на армию.

Из хлебопашцев отделил тех кто младше 30 лет, отвел их в сторонку и разрекламировал какая у нас тут армия — каким оружием воюют, сколько серебра получают. Подозвал солдата — продемонстрировал форму. Агитация на вербовочном пункте. Предупредил, что нужны будут добровольцы, потому как воевать надо не щадя живота. Еще и учиться надо будет, но тут хоть проблем с языком нет, и получение статуса солдата — лишь вопрос времени.

Согласились многие, еще нескольких увечных отсеял. К двадцати трем воям добавился сорок один доброволец. Надо их в учебку, вот только мест в казармах может не хватить, но через неделю закончат учебку греки-арбалетчики. Тут тоже коллизия — научились стрелять из винтовок и карабинов они быстро, строевую осваивают, а вот русский язык им еще долго учить. И по нашим законам солдатами пока быть не могут. Не держать же их в учебке только ради изучения русского языка. Решил их через неделю вернуть в Каффу, пусть учат язык здесь, как кто выучит — сдает экзамен, принимает присягу и — солдат.

В Чернореченске опять жилья не хватает, так что туда сейчас пошлю только мастеров, для них место есть. И шестнадцать новых плотников под руководством плотников опытных построят три или четыре дома. Так мало домов надо, потому что я не хочу всех новеньких сразу в Чернореченск посылать. У меня в цитадели места полно, можно человек пятьсот еще расселить. Увеличиваю тут школу, и всех детей и подростков туда, пусть учаться, есть кому работать. Будущие солдаты пусть тут пока неделю строевой занимаются и читать учатся. Швейный цех тут устрою, часть баб тут оставлю — форму шить, только надо две-три швеи опытных из Чернореченска привезти. Вот и вырисовывается распределение на первое время. После постройки домов часть плотников можно на верфь послать, корабелами будут.

А вот основное производство такое вливание и не переварит сразу, одних только кузнецов — девять! А подсобников сколько! Десятки! Да еще домна не работает, зимой руду не повозишь. Надо еще одну кузницу строить точно, хорошо бы с механическим молотом, но пока можно обычную, работы кузнецам много. Еще можно станкостроение усилить, пока такой излишек рабочей силы. Самые опытные пусть станки делают, а новички на простых операциях пусть осваиваются. Надо мне опять в Чернореченск, в Каффе ситуация нормальная, Еремей справляется, а у меня руки чешутся такое пополнение в работу запустить.

В Чернореченске сразу плотникам придал новых плотников и они пошли строить дома. Аналогично печники будут строить печи в новых домах, вот только сначала кирпичей наделают, а то не хватает. Гончары пока будут делать керамические мины для миномета, пока еще не весь план сделан. Медник пока к электронщикам, они ему покажут как взрыватели паять.

Прохор и весь механический цех долго спорили как лучше использовать такой неожиданный ресурс. Решили что построят одну простую кузню под ручной молот, этого будет достаточно для нужного увеличения кузнечных мощностей, а остальные новые кузнецы будут постепенно заменять "старых" кузнецов. Потому как многие из "старых" хотят работать на станках. Тем более заканчивают два новых станка — токарный и вертикально-фрезерный. Тут я сказал что привезу еще пару десятков подсобников, после того как построят дома. Все замолкли на несколько секунд и спор возобновился с новой силой. Это они не знают что только им два десятка подсобников, а еще будет помощь во все отрасли, особенно химикам. У химиков масштабы производства растут и группе теоретиков нужно больше исполнителей, а то там всего двое рабочих.

Тут Прохор опомнился и побежал показывать мне достижения. Эти дни он работал вместе с химиками над процессом Фишера-Тропша, но уткнулись в препятствие. При синтезе парафина, парафин стекал не весь, покрывал железный катализатор пленкой, и процесс синтеза прекращался. В горячем виде парафин смывался очищенным скипидаром, но тогда надо ставить еще один перегонный аппарат чтобы разделить парафин и скипидар. Ну а что, придется делать, других путей пока не видно.

Доработали реактор, приделали вверху форсунку с вентилем. В вентиль засунем бронзовый шприц со скипидаром и впрыснем. Запустили установку — уголь нагрели, впрыснули воду — пошел синтез-газ. Открыли вентиль в прогретый реактор — снизу побежала струйка расплавленного парафина и тут же стала сокращаться до капель — набралось чуть больше ста миллилитров. Прохор перекрыл подачу синтез-газа, говорит что дальше бесполезно. Взяли шприц со скипидаром и впрыснули в реактор — в другую чашку побежала жидкость, резко запахло скипидаром. Надо на этом этапе через короткий холодильник выводить, а то много паров скипидара теряем.

Прогрели реактор до нужной температуры и опять подали синтез-газ. Пошел парафин! Получается! Только вот такая работа циклическая. Да, топливо так устанешь синтезировать, канистру целый день набирать надо. И как немцы в войну свою армия так снабжали? Что-то у нас реактор недоделанный. Ну пока хотя бы смазку получать.

Отработали несколько циклов, тут Прохор говорит:

— Смотри, уголь в реторте заканчивается, теперь делаю так — нагреваю немного сильнее и впрыскиваю полный шприц воды, а не половину.

Вроде все то же самое, но парафин он набрал в другую чашку. Держит чашку передо мной и хитро улыбается.

— И что? — говорю.

— Смотри — остыло и все равно жидкое.

Я взял чашку, вышел на улицу, там плюс пять где-то, начало декабря. Не твердеет, так, чуть загустело. Понюхал — пахнет парафином. Низкомолекулярный, легкоплавкий парафин и еще какие-то углеводороды. Машинное масло, синтетическое. Обалдеть! Ну не совсем настоящее, но для наших целей пойдет. Даже если застынет при ноле градусов, нам достаточно. Неужели! Наконец-то!

— Ты представляешь, что ты получил?! Это же машинное масло! Это все наши подшипники в станках можно нормально смазать! Да и вообще!

— А для паровика пойдет?

— Ты все для своего паровика! Смотри, этим жидким смазываем все подшипники, вкладыши. Если все правильно, то можно будет на подшипник ставить небольшую масленку и у такого масла расход будет очень небольшой — не надо будет собирать вытекающее масло! Не нужны будут поддоны под каждым подшипником! Только масло в масленки подливать иногда!

— Здорово!

— А вот этим густым парафином… Какая у него температура плавления?

— Где-то 50-6 °C.

— Нормально, это цилиндровое масло. Перед пуском машины прогреваем лубрикатор до 7 °C и все работает.

— Можно я машину запущу? С новой смазкой! Износа не будет!

— С этим маленьким котлом? Иди, запускай.

Убежал Прохор. Кстати, о котле. Электрики уже должны были намотать сварочный генератор.

Генератор намотали, собрали — здоровый такой и тяжеленный получился. Надо пробовать. Подключили к валу трансмиссии через две повышающие ступени — крутится. Теперь надо определить токи возбуждения — постепенно повышаем ток возбуждения и меряем выходное напряжение, строим график. Получили характеристику и узнали выше какого значения повышать ток не имеет смысла.

А еще электрики с химиками сделали суррогат резины по старому рецепту — полимеризовали льняное масло соединениями серы. Действительно, похоже на резину, только не очень прочное и гибкое вещество получилось, но для изоляции кабелей — нормально. Сварочные кабели тоже много ресурсов отняли — из очищенной меди катали и тянули проволоку диаметром 0,6 мм, потом свивали в гибкий жгут, потом еще изоляция из масла. Электрододержатель и контакт массы сделали из меди и стали, только ручка деревянная. Темное стекло получили добавкой оксида железа, получился темно-коричневый цвет. Маску сварщика сделали из тонкой фанеры — тяжеловатая вышла. Вот про электроды я забыл! Точнее — сами электроды это кусок низкоуглеродистой проволоки в три мм, а вот обмазка еще нужна — попробую генератор и химикам закажу.

Подключили кабели, кусок проволоки натер известью — подобие электрода, подключил кусок железки для пробы. Запустили генератор, ткнул электродом — искра есть немного, но дуга не горит, как будто мощности не хватает. Мучался, мучался — никак. Сделал электрод два с половиной миллиметра — вроде чуть лучше, но тока не хватает. На электроде в 1,8 мм дуга зажглась, насколько позволила смешная обмазка. Но что это за дуга, так, консервные банки варить. На глаз 50–70 Ампер. Надо обороты повышать, это точно. Сказал добавить еще одну ступень редуктора, а сам пошел к химикам.

Доступных мне рецептов обмазки электродов я нашел аж три, но их всех объединяет связующее — "жидкое стекло", метасиликат натрия. Сначала нужен гидроксид натрия, у химиков уже было с полкило, делали для производства мыла. Сказал запустить электролиз и сделать еще, а этот смешать с кварцевым песком и в тигель, нагреть до 100 °C.

Когда результат остудили и очистили от песка и примесей и добавили немного воды, я увидел знакомый канцелярский клей. А дальше совсем просто — сделал три варианта смеси — с марганцевым шлаком, с молотой известью и с мелкими опилками. Взял два диаметра проволоки: 2,5 мм и 3 мм, получилось шесть вариантов электродов — высохнет, буду пробовать.

Прохор погонял паровую машину с новой цилиндровой смазкой, разобрал — смотрим поршневую группу. Следов износа не прибавилось, поршневая на ощупь как пленкой покрытая, это парафин застыл. Так что со смазкой у нас все нормально. Лубрикатор, маслоотделитель, водяной насос — работают. Конденсатор, вроде, тоже работает, но будет ли он справляться на максимальной мощности — можно будет узнать только когда запустим большой котел.

А для большого котла уже нарезали заготовки из листовой стали. Не особо он и большой получается — ниже и шире стандартной бочки. Вдоль оси проходит жаровая труба — от топки к дымоходу, так что можно сказать что наш котел — огнетрубный. Сварных швов планируется довольно много, так как прокат у нас получается узкий — мощности не хватает. Так это одна из целей создания паровика — запуск мощного прокатного стана. Его уже начали делать — отливают валы, шестерни, фрагменты рамы. Замахнулись на метровую ширину проката.

Собрали трехступенчатый привод сварочного генератора, что-то он даже в холостую тронулся с трудом. Три пары шестерней громко визжат, накапали нового масла на них, визжат потише, а третья ступень теперь брызгается маслом — обороты высокие. Ткнул электродом в железку — искра хорошая, но вращения генератора сильно замедлилось и дуга погасла. Да что такое! Генератор разогнался — я опять пытаюсь разжечь дугу, но в момент касания генератор дергается от резкой нагрузки, аж шестерни звенят. Как будто на старой машине резко бросаешь сцепление. Дуга горит секунды две — не больше. Вдруг при очередном касании электрода — хрясь — вал трансмиссии вращается — генератор стоит. Посмотрели — обломились зубья на ведомой шестерни первой ступени.

Так, что же делать. Ну шестерню поменять не проблема, а вот что система в целом не тянет — очевидно. По расчетам, мощности плотины должно было хватать на генератор, но обороты водяного колеса очень низкие, и трехступенчатый редуктор, точнее — мультипликатор, вносит такие потери, что генератор не выдает полную мощность. А вот паровик такую мощность выдаст легко, и обороты там хорошие, но выдаст с большим котлом, с маленьким он даже на холостом ходу на максимум оборотов не выходит, производительности пара не хватает. Опять замкнутый технологический круг у меня образовался. Мощности не хватает.

Мощность — это скорость преобразования энергии. А если энергию накопить? Аккумулятор! Мощными аккумуляторами можно прекрасно варить не только контактной сваркой но и штучным электродом, только напряжение нужно больше, а тока и двухсот ампер хватит. Напряжение желательно 48 Вольт, это четыре по двенадцать. А ведь как раз по моему заказу сделали еще два больших аккумулятора для Каффы, сейчас заряжаются. Два — это чтобы менять, там заряжать негде. Вместе со старым большим аккумулятором получается тридцать шесть вольт, надо пробовать!

Потащили кабеля, маску и электроды к аккумуляторной. На кирпич намотал стальной проволоки — сделал балластный резистор — чтобы электрод не "залипал". Попробовал — варит! "Тройкой" плохо, а электродом 2,5 мм варит хорошо, уверенно. Разжигается дуга не очень, напряжение низковато, но варит нормально — обрезки "котловой" стали сварил ровно, провар нормальный. Заодно потестил электроды — те, которые с опилками — только дымят, варят плохо. С марганцевым шлаком тоже плохо варят — видимо в шлаке марганца мало. А с известью нормально варят, только туда надо немного опилок добавить, чтобы больше защитных газов образовывалось.

Отстучал шлак со сваренных кусков — нормальный шов. А вокруг меня весь механический цех собрался, и электрики и химики — стоят смотрят.

— Вот наша новая технология, смотрите — меньше минуты варил — в кузне такого не сделать. А если что большое — бочку железную в горн не засунешь! Только горячей клепкой соединять. А герметичность как получить? Вот то-то! Смотрите.

Передал по рукам образец. Долго и шумно смотрели и обсуждали новые возможности. Я рассказал про сварные конструкции, что можно построить и мост, и трубопровод, и кран. Пришлось рассказывать — что такое кран. Но для всего еще нужен прокат. Заметил что сбоку стоит Прохор и улыбается. Я молча спросил его, он ответил только одно слово:

— Котел?

— Да, будем делать котел. Но спешить не будем, подготовимся основательно, котел работает под давлением, варить надо качественно.

— Надо сделать четвертый аккумулятор, эти пока на зарядку. Надо еще электродов по этому рецепту. Буду обучать сварщиков — это мастера по сварке так называются. Вон — два кузнеца аж подпрыгивают — хотят так уметь, с них и начнем. Сделать еще две маски — стекла есть. Сшить из парусины рукавицы и халаты. Да, и всех касается — на эту яркую дугу смотреть нельзя, можно ожог глаз получить, смотреть только через темное стекло или с большого расстояния — метров пятьдесят. Так что работы много — но чтобы на производстве карабинов и патронов это не сказалось. Людей у тебя теперь много, еще разнорабочии скоро будут.

Промзона закипела работой. Пока есть время пошел к писарям, собрал там "научных" представителей отраслей — разбираем непонятное в учебниках. Писари подошли системно. На каждое непонятное слово или понятие заводят карточку — сначала я рассказываю им о значении, потом все вместе пишем краткую формулировку в карточку. Проверяли карточки по словам которые обсуждали ранее. Полтора дня провел в "науках". Говорю им:

— Вот когда все слова обсудим, все эти карточки перепишите в книгу в алфавитном порядке. Это будет называться "энциклопедический словарь".

Чуть не сказал "википедия".

А еще я задумался о книгопечатание, ведь если не задаваться тиражами в десятки тысяч, то не обязательно использовать "настоящую" полиграфию — "высокую печать", офсет. Для небольших тиражей есть более простые методы печати. Например мимеография — берется лист вощеной бумаги и с помощью иглы пишется текст или рисунок, как матричный принтер. Получается трафарет, кладем его на чистый лист и прокатываем валиком с чернилами — получается оттиск. Чем тоньше игла и больше отверстий в букве — тем лучше качество, ну как у принтера — dpi. В девятнадцатом веке, совершенствуя технологию довели тираж до трех тысяч с одного трафарета! А нам даже тысячи много. Так что реально. Рассказал это писарям — они загорелись. Сказал пока пробовать на тестовом трафарете из нескольких букв, отрабатывать технологию копирования. Когда пойдет объем — прикреплю к ним мужика-разнорабочего для рутинной работы.

Но я еще хочу чтобы текст был ровный, красивый. Хорошо бы сделать печатную машинку, где литеры бы состояли из тонких иголок, за один удар выбивали бы целую букву дырочками. Но печатная машинка — слишком сложно, мне скорость набора не нужна — это же мастер-макет. Если сделать проще, схема "ромашка" — литеры по кругу, на торце диска. Поворачиваешь диск нужной буквой вниз, внизу валик с бумагой, как на печатной машинке. Диск бьет по бумаге, пробивает одну букву. Храповый механизм сдвигает бумагу на одну букву, можно бить следующую букву. Скорость печати раз в пять меньше чем на печатной машинке, но это не страшно. Только вот диск не на тридцать три буква, ведь еще и заглавные есть, и цифры. Под сотню символов выходит. А если разделить на два регистра-диска — заглавные и строчные. Тогда на три — еще цифры и знаки препинания. Центральный диск ровный, боковые слегка конические — ось с дисками наклонять — будет печатать только один диск. Вроде реальная схема получается. Надо заказать ювелиру несколько литер и попробовать.

Прохор говорит что для сварки все готово, пошли смотреть. Но сначала я проверил как идет производство оружия — вроде все нормально, придраться не к чему. Людей теперь много, новички осваиваются. Для сварки все сделали кроме четвертого аккумулятора, будут пока тренироваться на 36 Вольтах. Пока работаем только с обрезками котельного железа, нам важно быстрее котел сварить, а то на аккумуляторах долго не поваришь — они и для других целей нужны, и заряжаются долго. Первый день только и научились разжигать дугу и двигать электрод ровно.

Обычно проблему вызывает выдерживание зазора для удержания дуги. Но есть такой фокус — электрод, после розжига, под углом опирают обмазкой на чистый металл, варят "ручкой вперед" — дугой к себе. Толщина обмазки и составляет длину дуги — очень удобно варить. Когда я делал электроды, постарался сделать толщину обмазки как на "настоящих" электродах, вроде получилось.

На следующий день уже варили простые детали для цеха, сразу нашлось сварщикам много работы. Правда, заряда аккумуляторов хватало только на несколько часов — потом ставили на зарядку. "Поставить на зарядку" — это непростая задача. Сейчас сварочный аккумулятор состоял из восемнадцати банок, а каждая банка весила около пятнадцати килограмм. Чтобы не портить контакты переносили батареями по шесть банок — вшестером, синхронно. Вот уже заканчивают четвертый аккумулятор — банок станет двадцать четыре.

С четырьмя аккумуляторами варить стало веселее, даже пришлось делать второй балластный резистор, чтобы варить тонким электродом. Начали варить котел, я прихватывал металл, а ученики уже вели швы — уже неплохо у них получается. Там где можно — проваривали с двух сторон. Из-за ограниченности емкости аккумуляторов котел варили три дня. Вварили все штуцера. Закончили, надо испытывать.

В сторонке вырыли небольшую яму, сложили очаг. К котлу прикрутили медную трубку — на ней манометр и предохранительный клапан. Налили немного дождевой воды. После пожара под стоки крыш мы поставили бочки — чтобы вода было под рукой. А в речке вода довольно жесткая — известковая, я по самовару вижу. Так что котел будем заправлять дождевой водой.

Развели несильный огонь под котлом, нам только давление поднять — котел закрыт. Вода закипела — мы это сразу увидели по струям пара через не проваренные швы. Отметили мелом эти места и потащили котел к сварке. И так три раза пришлось делать — третий уже на давлении в пару атмосфер. Теперь вроде держит — пошло давление. Сидим за земляным валом, смотрим на манометр — уже пять атмосфер — страшно, а если рванет. На восьми атмосферах сработал клапан. Уфф, держит. Нам пока и шести хватит. По-хорошему, надо поднимать давление до разрыва котла, чтобы знать возможности. Но у нас не серийное производство, так что толку от этого будет мало, да и жалко — нам котел очень нужен. Заменили клапан на шесть атмосфер, еще погоняли — держит, срабатывает, все нормально, будем ставить на паровик. Темнеет уже, завтра.

Рабочую топку для котла сложили уже серьезную — дверь топки с ручкой (а надо бы с педалью), поддувало регулируемое, высокая труба из листового металла. К тому же котельная послужит началом нового вала трансмиссии и нового цеха. Теперь мы не ограничены валом от водяного колеса и цех можем располагать как удобно.

Поставили котел в топку, подсоединили паропровод и питающий водопровод, манометр, закрыли участок крыши над котлом, залили воду. Можно пробовать.

Прогрели котел и лубрикатор, потихоньку открываем главный регулятор, Машина побежала. Прибавили пара — обороты пошли, уже где-то 200 оборотов в минуту, появилась заметная вибрация. Все-таки двигатель одноцилиндровый, неуравновешенный. На трехстах оборотах вибрация стала сильной, дальше побоялись прибавлять. Так, это без нагрузки, надо нагрузить чем-нибудь. Притащили сварочный генератор, подключили через одну повышающую ступень. Опять запустили паровик — хорошо генератор крутится. Ткнул сварочным электродом — дуга зажглась, горит, а генератор только звук немного поменял — и все! Машина легко тянет, чувствуется запас по мощности, да и обороты хорошие, сильно поднимать не надо. Дуга не такая стабильная, как от аккумулятора, постоянным током варить лучше чем переменным, но за счет обмазки дуга держиться, не гаснет. Только дыму теперь в цеху от сварки, надо ее на улицу выносить, а то дышать нечем.

Ну все, новый источник энергии вышел в промышленную эксплуатацию. Теперь мы ух! Горы свернем! Вышел из цеха на свежий воздух, за мной Прохор и еще четверо из цеха — это самые продвинутые мастера. Сначала обсуждали компоновку нового цеха — генератор оставляем у нового вала трансмиссии, а для сварки делаем навес снаружи. Чтобы не тратить медь на кабеля, по стене пустим две толстые железные шины, и только снаружи пойдут гибкие кабеля.

А тут еще мастера вытаскивают чертежи — они ко мне с проектами пришли. Пошли, сели в столовой — обед давно кончился, ужин еще не скоро. Мастера, под впечатлением электросварки и паровой машины столько всего насочиняли! И это пока только по переоснащению производства. Да, фантазия у людей работает! Ну пришлось "зарубить" явно ошибочные и тупиковые варианты. Начали заново — прочел небольшую лекцию по новым технология работы с металлом. Если упростить — она сводится к трем "китам": производство профильного и листового проката, раскрой проката в размер и сварка. Третий "кит" у нас уже есть почти весь, сварщики опыта понаберут, технологию усовершенствуем. По прокату уже представляем что нам нужно. Надо лист шириной хотя бы метр и разной толщины, надо уголки разных размеров. Швеллер тонкостенный мы потянем, а вот двутавр пока врядли. Так что строим прокатный цех со своей паровой машиной. Только уже не здесь, а в Чембало, там я решил строить металлургический комплекс. Но не на пятачке, на восточном берегу балаклавской бухты, а севернее. У самой бухты все застроено, еще надо найти место для грузового терминала и угольного склада. Погрузку-разгрузку надо понемногу механизировать, объемы растут. Пока еще не знаю как совместить портовый кран и паровую машину.

Так, про второго "кита" — с резкой металла у нас не очень. Для прямолинейной резки листа построим гильотину — достаточно мощная потянет лист вплоть до десяти мм. Гильотина для резки уголков еще проще. А вот с криволинейной резкой уже сложнее — "болгарки" у нас нет, есть шлифовальный станок с отрезным диском, но он стационарный, слабый и диски расходует со страшной силой. Так что используем только для самых сложных случаев, а вот для котла заготовки вырубали зубилом. Думал насчет кислородного резака, но нет резины для шлангов. То подобие резины из льняного масла и серы по прочностным характеристикам не подходит.

А про кран для литейного и прокатного цеха что они насочиняли! От гигантского журавля в двадцать метров высотой и до механической руки. Нарисовал им цеховую кран-балку. Если на ней сделать хорошую механическую лебедку, то таким краном можно тягать по цеху пару тонн только мускульной силой.

Вот такие мы обсудили перспективы, из ближайших задач решили сделать прокатные станы и двухцилиндровый паровик. На действующем паровике нашли еще недостатки: вал с кривошипом закреплен консольно, и при увеличении момента от нагрузки подшипник не выдержал и застучал. Надо делать нормальный двухопорный коленвал. И рама на болтах стала разбалтываться от вибрации, но тут проще — сваркой приварили, еще и болты освободились. Сказал я Прохору делать двухцилиндровый паровик вертикальной компоновки. Это я с перспективой на пароход — в трюме горизонтальный неудобен, поперек он получается.

Дострою пятнадцатую и шестнадцатую шхуны, и пока больше не буду шхун строить, не успею завершить. Рассчитаю почти всех греков корабелов, много их там было. Оставлю только троих, и еще моих плотников там уже полтора десятка. На второй год строительства шхун наладился чуть ли не конвейер, скорость строительства, благодаря опыту и избытку людей, стала очень большой. На стапель ставили уже готовые шпангоуты, соединяли стрингерами и зашивали двумя слоями обшивки за три-четыре недели, монтировали руль. Скидывали в воду и к достроечной стенке, а на стапель — новый комплект шпангоутов. Даже жалко такое производство прекращать, если победим, то парусники еще будем строить, но уже не так массово. Верфь работать будет, но эту серию шхун заканчиваем.