Особенно прекрасен Стокгольм в летние вечера, когда заходящее солнце золотит фасады его дворцов и ложится длинными дрожащими полосами света на быстрые волны потока. Благодаря холмам и лесам, раскинутым на горизонте, обилию воды, оживленной кораблями, усеянной множеством лодок, исчезающих вдали, в одну сторону — в открытое море, в другую — в озеро Меларен, город с различных пунктов представляет бесконечное разнообразие видов.
Стокгольм.
Практический путеводитель.
1897 год.
«...Венерн, Ветерн и Меларен сделались озерами сравнительно недавно; прежде на их месте был пролив, соединявший Немецкое море с Балтийским. На берегу Меларена в Стокгольме до сих пор находят морские раковины, кости морских птиц, а в глубине вод доныне живут маленькие животные океанического происхождения; организация этих животных мало-помалу приспособилась к пресной воде, которая заменяла постепенно соленую воду озерных углублений.
Озеро Меларен еще и теперь не отделилось от Балтийского моря и составляет как бы залив его. Оно в среднем сантиметров на 50 выше уровня в Балтийском море, что легко заметить с мостов Стокгольма, но когда подует сильный восточный ветер, то начинается обратное движение воды и соленая волна входит в Меларен.
Каким же образом бывший морской пролив мог превратиться в озера, уровень которых гораздо выше поверхности моря? Причина этого явления заключается в медленном, вековом поднятии Скандинавского полуострова...
Старики показывают различные места берега Меларен, которые были залиты водою во время их детства. Далеко от моря находят кости китов и остовы кораблей...» — так в девяностых годах XIX столетия описывал озера Швеции ученый и литератор Сергей Меч.
Глубина Меларен не превышает 65 метров, длина — 105 километров, максимальная ширина — 50 километров. С Балтийским морем его соединяет пролив Норстрем, а с озером Ельма-рен — судоходный канал. Извилистая береговая линия Меларен изобилует узкими длинными заливами.
Озеро стало осваиваться людьми примерно 12 тысяч лет назад, когда на его берегах появились племена охотников. Спустя века здесь возникли стоянки и примитивные поселения. Затем — могильные курганы, наскальные рисунки и языческие капища. В исторических источниках отмечено, что в I—VII веках на побережье Меларена обитали племена свеев.
Таинственное очарование озера и его история породили множество легенд и преданий. Сохранились старинные рассказы о чудовищах, являющихся из глубин этого водоема, об утопленниках, выходящих на берег, о многочисленных подводных его кладах...
С Мелареном связаны сказочные, легендарные и исторические личности. Чтобы увидеть будущее в водных глубинах, сюда приходили Один и герои древних саг: Ньёрд из Ноатун, Фьёль-нир, сын Ингви Фрейра, Ванлади, сын Свейгдира, Даг Мудрый, сын Дюггви.
В сагах и в старых песнях упоминаются почти все крупные острова этого озера: Ад ел сё, Селаён, Аспён, Бьёркё, Экерё, Хельгё, Курён, Лила Эссинген, Ловё, Стура Эссинген, Мунсё, Тостерён.
Согласно преданию, в первой половине V века на дне Мела-рена схоронил свои сокровища морской конунг Хаки. А в середине VII столетия так же поступил Ингьяльд Коварный, сын Энунда.
Где-то вблизи Стокгольма на дне озера якобы хранятся богатые клады правителей Швеции — Ивара Широкие Объятия, Рагнара Кожаные Штаны, Бьёрна Железнобокого, Эрика Язычника.
Возможно, и другие знаменитости давних времен прятали в Меларене свои сокровища. Но озеро неохотно возвращает клады людям. Нет пока достоверных сведений, что охотникам удалось добыть древние сокровища. Может, повезет будущим кладоискателям?..
Считается, что легенда о «Летучем голландце» появилась примерно в XV веке, в так называемую эпоху Великих географических открытий. В ней говорилось, что один дерзкий капитан, наказанный за гордыню, был обречен на вечное скитание по морям и океанам на своем корабле.
Даже в полное безветрие паруса «Летучего голландца» надуваются и носят его по волнам, не давая пристать к берегу или войти в тихую бухту.
Встреча с этим роковым парусником предвещает небывалую бурю, кораблекрушение и неминуемую гибель. Записано множество рассказов моряков прошлых столетий о «Летучем голландце».
Некоторые мореходы утверждали, что сами видели «проклятое судно» и лишь чудом остались живыми. Согласно их описанию, экипаж «Летучего голландца» состоял из скелетов, вооруженных палашами, топорами, абордажными крючьями.
В другом варианте легенды матросами «рокового судна» были тени или призраки, с неясными очертаниями и формами. Но в любом случае даже на большом расстоянии подобные экипажи являлись смертоносно опасными для всех, кто встречался на пути.
Примерно с XVII столетия легендарная фабула стала переноситься на реальных «морских волков».
Одним из них был голландский капитан Ван дер Страатен. Слыл он отчаянным гулякой, богохульником, драчуном. Однажды этот буйный мореход похвастался приятелям, что назло Богу, дьяволу и всем подводным чудовищам и нечисти обогнет мыс Доброй Надежды в самый жестокий шторм.
Воды, омывающие южную оконечность Африки, во все времена имели недобрую славу у мореходов. Неизвестно, зачем понадобилось упрямому Ван дер Страатену огибать мыс Доброй Надежды. Одни говорили, что он собирался добраться из Европы в Индию в рекордно короткие для того времени сроки — за 87 суток.
Другие уверяли слушателей, будто дерзкий капитан спьяну поспорил с дьяволом, что плюнет в Атлантический океан, за одну, пусть самую штормовую ночь обогнет мыс Доброй Надежды и плюнет в Индийский океан.
Дьявола позабавило хвастливое заявление Ван дер Страатена. Он согласился держать пари и поставил на кон все золото и серебро со дна Атлантического и Индийского океанов. В ответ, конечно же, потребовал душу непутевого капитана.
Зачем ему нужна потрепанная морскими ветрами душа пропойцы и забияки, знал только сам дьявол.
— Проспоришь — заставлю вечно гоняться по морским просторам на паруснике за своей душой. А она будет появляться в образе и чайки, и рыбы, и пенной волны...
Если дьявол решил всего лишь позабавиться над Ван дер Страатеном, то подводные темные силы сочли слова насчет плевка в два океана кощунственными и не на шутку возмутились.
Конечно, капитан проиграл пари. Дьявол и подводная нечисть сговорились наказать бахвала. С тех пор и гоняется бедолага Ван дер Страатен на «Летучем голландце» — то ли за своей душой, то ли за чужими жизнями.
Подобную трагедию приписывает молва и другому капитану — Ван дер Декену, тоже голландцу.
Конечно, большинство людей легенду о корабле-призраке воспринимают как морскую сказку. Однако есть немало свидетелей его появления и в наше время. И даже те, кто не верит в подобные чудеса, с удовольствием слушают их и пересказывают другим.
Немало загадочных трагедий в море, даже в XX веке, связывали с появлением «Летучего голландца».
Писатель и исследователь таинственных явлений Николай Непомнящий в своей книге приводит следующее: «В октябре 1913 года с западного побережья Огненной Земли в океане было замечено шедшее под всеми парусами английское судно. На его борту с трудом можно было разобрать название — «Марлборо».
Сотрудники местной администрации, покопавшись в архивах, обнаружили, что парусник «Марлборо» исчез во время плавания из Новой Зеландии в Англию... 23 года назад!
Очевидцы, первыми поднявшиеся на борт «Марлборо», были потрясены увиденным. Экипаж судна находился на своих местах, но что это был за экипаж?! Кругом стояли скелеты в обрывках морской формы — за штурвалом, в кают-компании, кубрике...
Судовой журнал не смог пролить свет на причину трагедии: он был настолько испорчен плесенью, что ни одну запись в нем прочитать так и не удалось.
Тридцать пять лет спустя трагедия повторилась у берегов Новой Зеландии. 8 февраля 1948 года пароход «Уран Медан» стал подавать сигналы бедствия. Радист с помощью азбуки Морзе молил о помощи: «...Погибли все офицеры и капитан... В живых остался я один...»
Последняя фраза была: «Я умираю...» Спасатели, поднявшиеся через несколько часов на борт парохода, обнаружили мертвого капитана на мостике, офицеров — в рулевой рубке, матросов — в кают-компании. На трупах не было каких-либо ран, но на лицах у всех мертвецов застыло выражение неописуемого ужаса. Последующее вскрытие показало, что все члены экипажа умерли от внезапной остановки сердца».
И в первом, и во втором случае появились слухи и сообщения в прессе, что и парусник «Марлборо», и пароход «Уран Ме-дан» повстречали «корабль-призрак». Об этом якобы свидетельствовали рыбаки. Как самим очевидцам удалось спастись, осталось неизвестным.
Однако не «Летучий голландец» был первым легендарным призраком на морских просторах.
В древней скандинавской мифологии говорится о Нагльфаре — корабле мертвецов. Он появляется из царства мертвых как предвестник конца света.
Памятный камень с острова Готланд с изображением мифологических сцен. Внизу, возможно, корабль мертвых — Нагльфар
В конце 80-х годов прошлого века автору этих строк удалось записать в Стокгольме предание о «проклятом корабле». Возможно, это предание появилось еще в Средневековье. Из древней скандинавской мифологии было позаимствовано название корабля.
Появилась в небе хвостатая зеленая звезда. И люди, пораженные ее видом, долго стояли в оцепенении, задрав головы вверх. И даже самые бывалые и мудрые не могли понять, счастье или беду принесла сверкающая небесная странница. Лишь удалой конунг Разящая Рука сразу распознал это знамение.
В детстве его тяжело ранила рысь. Целитель и колдун племени осмотрел раны и заявил:
— Выживешь, если в одиночку обойдешь озеро «Спящих Чудовищ»...
Так называли в древние времена Меларен.
Превозмогая боль и слабость, Разящая Рука отправился в путь.
А колдун сказал ему напоследок:
— Если не выдержишь и умрешь в дороге, в священный небесный чертог павших воинов, Вальхаллу, не попадешь. Поскольку ты еще мал и не совершил никаких подвигов. Станет твоим уделом вечное рабство у черных карликов — цвергов. Так победи же свою боль и раны, не поддайся смерти, обойди озеро «Спящих Чудовищ» — и тогда вернешься домой могучим воином!..
Наверное, немало приключений произошло с будущим конунгом. Но в услышанном в Стокгольме предании упоминается лишь об одной знаменательной встрече юного странника на озере Меларен.
Однажды увидел он неподалеку от берега челн, а в нем — старика.
— Подойди поближе, пока вода достигнет твоих плеч, — поманил незнакомец.
Мальчик повиновался и, когда вошел в озеро, спросил:
— Как же ты обходишься без паруса и весел?
— Ветер в парусе и всплески от весел могут разбудить «Спящих Чудовищ». Много лет назад я дал обещание лесным духам поселиться в челне и до самой смерти скитаться по озеру, не приставая к берегу. Мое плавание погружает в сон подводных чудовищ...
— А что будет после твоей смерти?
— Меня сменит в челне другой скиталец, избранный лесными духами. И так — из века в век... — ответил старик.
Потом он внимательно взглянул на мальчика и добавил:
— Но, кроме подводных чудовищ, есть еще большая опасность для живущих на берегах этого озера... Твой корабль — Нагльфар!..
— Но у меня нет никакого корабля, — возразил мальчик.
Старик перебил его:
— Пройдут годы, ты станешь конунгом и вместе с дружиной отправишься на закат солнца искать и покорять неведомые земли. А сигналом к походу будет появление зеленой длиннохвостой звезды. Но чужеродные боги не любят пришельцев. И не избежать сражения с ними. Если они победят, твой корабль станет «призраком — ужасом морей», и люди, вспомнив времена асов, назовут его Нагльфар...
— А что тогда произойдет со мной и моими воинами?
— Вы тоже превратитесь в призраков. Но уже не экипаж будет управлять кораблем, а корабль — экипажем. Не ветер наполнит его паруса, а ледяная тишина и дыхание смерти...
— Есть ли у меня возможность победить чужеродных богов? — с надеждой поинтересовался мальчик.
— Это знают лишь прядущие нити судеб — норны, — ответил старик. — А теперь возвращайся на берег. Озерная вода уже залечила твои раны. Становись на тропу воинских испытаний, побед и поражений!..
Челн вдруг сам собой развернулся и устремился прочь от берега.
О многом хотел расспросить будущий конунг загадочного старика. Но тот через пару мгновений скрылся в озерном тумане.
Вода Меларена и в самом деле залечила раны мальчика. На берег он вышел здоровым и окрепшим. А дальше произошло так, как предсказал таинственный старик.
Смелость, мудрость и удача нередко делали простого воина конунгом. Разящая Рука выходил победителем из многих сражений на суше и на море. Став конунгом, он решил, что настало время отправляться «на закат солнца» искать неведомые острова.
Много раз старики из его племени говорили:
— Холода измучили нашу землю. Она уже не дает былых урожаев и не может прокормить наш народ. Древние мудрецы утверждали: есть на закате солнца, за огромным штормовым морем богатая земля. Правят там не известные нам боги. Отправляйся туда, Разящая Рука, и соверши свой самый главный подвиг — свергни чужеродных богов и осчастливь наш народ богатыми землями...
Хоть и знал Разящая Рука, что судьбой ему предначертан поход «на закат солнца», через огромное штормовое море, однако на уговоры стариков каждый раз отвечал:
— Еще не появилось доброе для меня знамение — хвостатая зеленая звезда...
Неизвестно, сколько длилось ожидание конунга. Все же небесный знак наконец появился.
Прежде чем пуститься в дальний путь, Разящая Рука и его воины побывали на берегу Меларена и окропили его водой оружие и щиты. Хотел он повидаться с озерным старцем, но челн без паруса и весел так и не появился.
В стокгольмском предании не говорится, как Разящая Рука добрался до неведомой земли и проиграл сражение с чужими богами. Зато упоминались беды, которые приносил людям корабль-призрак Нагльфар.
В Средние века скандинавские моряки верили, что судно, паруса которого надувают «ледяная тишина и дыхание смерти», держит путь к озеру Меларен. Завидев корабль-призрак, они пытались обмануть его.
На дощечке моряки ножом вырезали «неверную карту» Балтики и швыряли ее за борт. Согласно поверью, каким-то образом такая дощечка попадала на Нагльфар, и роковое судно меняло направление и шло неправильным курсом.
Однако ненадолго помогал этот обман. Призраки древних мореходов быстро смекали, что их хотят сбить с толку, и снова брали правильное направление.
Почему так настойчиво Нагльфар стремился попасть в озеро Меларен? Об этом даже в легенде нет объяснения...
Предпочтение того или иного исторического свидетельства всем остальным покоится нередко на прочной научной основе. Но она никогда не бывает настолько прочна, чтобы противостоять нашим страстям, нашим предрассудкам и нашим интересам или препятствовать проявлению легкомыслия.
Анатоль Франс.
Дротнингхольм (Остров Королевы) был построен по инициативе Ядвиги Элеоноры, вдовы Карла X, и стал не только местом отдыха монархов, но и музеем искусства. Находится он примерно в часе езды от Стокгольма.
В справочнике «Стокгольм», изданном в конце XIX века, есть описание этого загородного королевского дворца.
«...В садах, расположенных на французский образец, много мраморных и бронзовых скульптур... Прямо из сада вход в комнату, украшенную большим портретом Карла XII и охотничьими картинами этого государя. Далее, пройдя несколько небольших жилых комнат, — кабинет Густава III.
Дротнингхольм. Гравюра начала XVIII в.
Здесь привлекают внимание несколько моделей из пробкового дерева: разных языческих храмов и римских развалин. Рядом с кабинетом помещается библиотека Густава III, а несколько далее — его опочивальня, где он скончался и где все оставлено неприкосновенным, в том виде, как было в день его смерти...
Парадная лестница, украшенная лепной работой... ведет во 2-й этаж, где находится зала Карла XI — длинная, но довольно узкая, с прелестным плафоном и богатыми картинами...
Большая приемная зала, с плафоном работы художника Шабо 1699 года, представляет собрание портретов всех царственных особ Европы времен Оскара I... Громадные бронзовые люстры, роскошные мозаичные столы и ценные вазы составляют украшение этой залы. Далее — небольшая комната Оскара II с прекрасным портретом этого государя во весь рост...
Наконец, небольшая зала Карла ХIV с портретом его и всех его полководцев. Во всех этих комнатах очень много вещей из ост-индского, французского и саксонского фарфора, мозаичных столов и изящных ваз, преимущественно времени Густава III...
Во дворце устроена небольшая капелла. В середине капеллы поставлены простые, обитые красным сукном скамьи для молящихся. Народ свободно пропускается в храм во время богослужения, даже когда пребывает в храме королевское семейство, присутствующее на богослужении обыкновенно на хорах, имеющих сообщение с внутренними комнатами.
Из всех окон дворца открываются очаровательные виды в парк и на Меларенское озеро...»
Именно с королевским дворцом Дротнингхольм и связано еще одно предание о корабле-призраке Нагльфар. Кто-то из знатоков стокгольмских тайн утверждает, что произошло это мистическое событие в конце XVIII века, в правление короля Густава III, кто-то относит его к середине XIX века, к временам Оскара I.
В преданиях и легендах корабли-призраки появляются только в море — и в мрачную, штормовую погоду. Однако на озере Меларен роковые паруса возникли тихим летним днем, при полном безветрии.
Служители Дротнингхольма готовились к приезду королевской семьи, и ни у кого из них не было времени наблюдать, что происходит на озере.
Но когда над Мелареном разлился туман и скрыл солнце, кто-то из слуг удивился:
— Ишь как заволокло среди бела дня. Такая непроглядная пелена бывает над озером лишь по утрам...
— Сказывали старики, что такой внезапный туман появился над Мелареном в день гибели на поле брани незабвенного короля Густава Адольфа, сына Карла IX, — не к месту вдруг вспомнил один из лакеев. — Монарх наш воевал тогда с Германией. По своей близорукости во время сражения он оказался рядом с противником и был убит.
В тот день дочь короля Христина долго вглядывалась в туман, внезапно возникший над Мелареном, а потом заявила приближенным: «Этот час оказался недобрым для Швеции... Погиб наш король, мой отец...» Христина произнесла страшные слова так, что никто не осмелился ей возразить. Уже потом в народе пошли слухи, будто в озерном тумане королева увидела сцену гибели своего отца.
— Ох, не могут наши старики под каждое, самое пустяковое происшествие не вспомнить какую-нибудь древнюю историю! — перебил рассказчика молодой лакей.
— Нато и существует связь времен... Новое следует за минувшим, а сегодняшние события будоражат память о прошлом, — ответил старик. — Еще наши далекие предки считали, что внезапный туман на Меларене — вещий. Знающие люди вглядывались в него и видели прошлое и будущее, события в наших и в далеких землях...
Неизвестно, поверил ли кто из присутствующих старому лакею. Но все вдруг молча потянулись к окнам дворца. Озера совсем не стало видно, и туман теперь наступал на берега.
— Смотрите!.. В вышине, над Мелареном!..
— Что это?!
— Плывет в нашу сторону!.. — Внезапно всполошились слуги.
— Неужели Нагльфар?! Призрак, подгоняемый дыханием смерти!.. — в ужасе воскликнул старый лакей.
Никто не ответил ему. Завороженные видением, люди не в силах были пошевелиться. А роковой призрак все отчетливее проступал из тумана. Оцепеневшие наблюдатели видели сверкающие ледяные паруса и неподвижных древних воинов на палубе.
Наконец невольные зрители стали пятиться от окон. Кто — с молитвами, кто — с руганью, они отступали в темные углы зала, прятались за креслами и столами.
Так и сидели в своих укрытиях, пока не заметили, что снова появилось солнце.
Кинулась дворцовая челядь к окнам. Над Мелареном — ни зловещего корабля-призрака, ни тумана. Солнечные лучи веселились на озерной ряби, разукрашивали в золотистые, розовые и лазурные цвета спокойные воды.
Свидетели рокового видения приободрились и даже стали подшучивать над своими опасениями. Лишь старый лакей оставался настороженным, словно предчувствовал, что опасность не миновала.
С каждой минутой веселье прислуги дротнингхольменского дворца нарастало. Казалось, никто не собирался возвращаться к своим делам и готовиться к приезду королевской семьи.
Но радость не может долго длиться. Непредсказуемо ее начало, непредсказуем и конец.
Глаза старого лакея вдруг округлились, и он, не говоря ни слова, указал на стену...
Исчезли улыбки, смолкли голоса — десятки портретов королей и их близких в роскошных рамах теперь висели неровно, под разными углами. Словно какая-то недобрая сила, в одно мгновение сотворила этот беспорядок на стенах дворца.
Люди недоуменно переглянулись.
— Что случилось?.. Ведь только что все портреты висели как положено!..
— Кто посмел нарушить их ровные ряды?..
— Возможно ли подобное совершить в одно мгновение?.. Мы ведь все время находились в зале...
Все почему-то вопросительно посмотрели на старого лакея. Но тот по-прежнему молчал, уставившись на один из портретов.
Наконец он вышел из оцепенения и пробормотал:
— Нет больше принца... Корабль-призрак унес мальчика...
Слуги всполошились.
— Объясни толком!..
— Что еще приключилось?..
Старик указал пальцем на картину, где был изображен король со своим семейством.
— Вспомните, на полотне справа от монарха находился его младший сын. В руках маленький принц держал игрушечный парусник. Теперь мальчика нет...
Наиболее внимательные слуги, не раз наводившие чистоту в этом зале, конечно же, вспомнили изображение маленького принца с игрушечной копией корабля викингов.
Год назад, когда портрет короля в окружении семейства появился в Дротнингхольме, один из лакеев, по имени Ивар, недобро пошутил:
— Принц держит в руках безымянный парусник. Настоящие корабли и нарисованные, не имеющие названий, приносят беду. Они могут превратиться в призраки — предвестники смерти...
Тогда неудачного шутника отругали его товарищи. Но Ивар не унимался. И вскоре неугомонный шутник сообщил дворцовым слугам, что на кораблике в руках маленького принца появилось название... «Нагльфар»!..
Вначале в это никто не поверил. Суеверные люди, услыхав зловещее слово, поспешно крестились и советовали Ивару не упоминать его по отношению к коронованной особе.
Однако тот стоял на своем:
— Не верите мне, так пойдите, сами взгляните!..
И слуги все же решили проверить. Гурьбой отправились они в зал, где находился портрет короля в окружении семейства. Даже в вечерних сумерках, при не зажженных свечах на борту игрушечного кораблика явственно виднелось роковое название — «Нагльфар».
Некоторое время слуги топтались у картины, не зная, что предпринять.
Наконец старый лакей предложил:
— Не стоит сейчас поднимать панику и сообщать господину мажордому. Дождемся утра. Авось до завтрашнего дня ничего не случится...
Слуги согласились со стариком. Но весь вечер негромко обсуждали происшествие, строили догадки, вспоминали страшные истории.
На следующее утро тайком от мажордома они снова собрались у картины. Старый лакей долго всматривался в нее и наконец провел пальцем по надписи: «Нагльфар».
Тут же он показал измазанный палец собравшимся.
— Сажа!.. — произнес старик и подошел вплотную к И вару. — А теперь рассказывай, какая нечисть надоумила тебя совершить подобное!
Шутник не стал отпираться и тут же упал на колени.
— Сам не знаю, как такое случилось!.. Поверьте, не хотел я осквернять портрет. Будто неведомая сила подтолкнула к нему и водила моей рукой...
Старый лакей на мгновение задумался и заявил:
— Мажордома и самого короля подобным признанием не разжалобишь. Даем тебе время до полудня. Скверная надпись должна быть счищена с картины, а ты навсегда тихо и без огласки исчезни из Дротнингхольма! Если не исполнишь, мы оповестим мажордома о твоем преступлении. Сам понимаешь, что за этим последует...
Слуги молча покинули зал, оставив незадачливого шутника в одиночестве. Предостережение подействовало — в полдень он незаметно покинул королевский дворец, а страшная надпись «Нагльфар» исчезла с картины.
Через какое-то время на берегу озера была обнаружена одежда Ивара. И слуги из Дротнингхольма решили, что изгнанник утонул...
Кто же оказался шутником на этот раз? Кто осмелился уничтожить изображение маленького принца? Да и шутник ли совершил подобное?..
Старый лакей растерянно оглядел товарищей и предложил:
— Не будем никого оповещать о случившемся. И появление корабля-призрака над Мелареном, и исчезновение изображения юного принца с картины предвещают королевской семье беду. Отвести эту беду от нашего монарха мы не в силах. Нам остается лишь молиться за него...
Видимо, слуги согласились со старым лакеем и никому не сообщили о зловещих предзнаменованиях.
Исчезновения изображения маленького принца ни сам король, ни его приближенные не заметили. Какое-то время жизнь в Дротнингхольме продолжалась, согласно заведенному порядку.
Но все же предначертанное несчастье случилось. Маленький принц тяжело заболел. В бреду он жаловался, что видит над Мелареном корабль-призрак, и что утонувший год назад слуга Ивар зовет его подняться на борт Нагльфара. А еще маленький принц умолял увезти его из Дротнингхольма.
Ни усилия врачей, ни молитвы королевских слуг не помогли. Юный наследник престола скончался.
Беда не обошла стороной и обитателей загородного королевского дворца, свидетелей появления над Мелареном рокового корабля-призрака. Одни вскоре умерли, другие превратились в беспробудных пьяниц и были изгнаны из Дротнингхольма. Возможно, от них и узнали жители Стокгольма о явлении над озером Мелареном Нагльфара и о загадочном происшествии в королевском дворце.
Наше знание прошлого — как бы окно, открытое в ночь; мы видим далекие огни, слышим отдельные голоса, и ничего больше.
Д. Саундерс
В северных землях, где есть озера, обязательно появляются легенды о водяных чудовищах.
Швеция богата озерами, а значит, и преданиями о таинственных, опасных существах. Автор многих работ о Скандинавии Рейнхольд Дей писал: «Стуршён является пятым по площади озером Швеции и имеет глубину до 75 метров.
Зимой оно замерзает. Чудовище, которое, по слухам, обитает в озере, должно быть, сильно мерзнет и испытывает нехватку кислорода в это неблагоприятное для него время года. Хотя его до сих пор никто толком не видел, оно считается особой достопримечательностью. Зовут его Стуршёдюрет, чудовище озера Стуршён. Местные жители утверждают, что оно поселилось в озере с незапамятных времен и прячется в его глубинах, питаясь рыбой. Вот уже сто лет, как находятся свидетели, собственными глазами видевшие чудовище, поставленное уже под охрану как природное достояние...»
Сам Рейнхольд Дей скептически относится к возможности обитания в озере Стуршён легендарного существа: «...Правда, чаще всего оно появляется почему-то в праздник летнего солнцестояния и во время праздника ловли раков, отмечаемых шведами особенно бурно.
Недоказанными остаются и родство или схожесть неизвестного животного с Несси из озера Лох-Несс. В Емтланде сконструировали множество хитроумных приспособлений для его поимки, но все попытки отловить его кончались неудачей...»
Ансгарий проповедует христианство шведам. Гравюра Г. Гамильтона. 1830 г.
Сотни километров отделяют озера Стуршён и Меларен. Но, как утверждают любители тайн, оба этих водоема заселяют хищные динозавры, каким-то чудом дожившие до наших времен.
В стокгольмском предании говорится, что одним из борцов с неведомыми чудовищами озера Меларен в IX веке стал святой Ансгарий. Был он первым проповедником христианской веры в Швеции и даже назван в литературе «Апостолом Севера».
В 830 году Ансгарий отправился в рискованное для того времени путешествие из Германии в Швецию. В исторической хронике отмечено: «В царствование Бьёрна III в Упсале послы Све-онов пришли (829 г.) к императору Людовику Благочестивому с просьбою от имени своего короля дать им учителей Христианства, которое многие из их народа хотели принять.
Ансгарий и Витмар, крестившие первого датского владетеля... отправились в Швецию...»
Недалеко от побережья, где сегодня расположен Стокгольм, на Ансгария напали морские разбойники. Они едва не убили «Апостола Севера». Но смилостивились и лишь обобрали «Божьего странника».
После нападения разбойников у Ансгария остались только Библия и его записи на пергаменте. С этим он и прибыл в Швецию.
По согласию с королем «Апостол Севера» поселился на берегу озера Меларен, где основал первый христианский приход в Швеции.
Согласно преданию, одним из учеников Ансгария стал некий Хромой Охотник. Свое увечье получил он после схватки с медведем. Добывать зверей и птиц этот человек уже не мог и полностью посвятил себя постижению новой веры и поучений Ансгария.
Как говорится в предании, однажды к «Апостолу Севера» обратились жители рыбацкого селения с побережья Меларена. Они жаловались, что летними ночами из глубин озера поднимается огромное неизвестное чудовище.
Голова его раза в два больше лошадиной. В вытянутой пасти — множество одинаковых острых зубов, размером с палец взрослого человека. Шея у чудовища схожа со змеею, только в десятки раз толще. А туловище — не меньше самого откормленного быка. Имелся у неизвестного озерного зверя также и огромный хвост, напоминающий бревно.
В туманные ночи это чудовище хватало с берега зазевавшихся животных и людей. На воде оно переворачивало рыбацкие лодки, а самих рыбаков уволакивало в озерную пучину.
В разные времена собирались охотники, чтобы уничтожить чудовище. Но неведомая тварь оказалась больно хитрой и проворной: ни одно брошенное копье даже не зацепило ее. А попавшие в цель стрелы не наносили особого вреда чудовищу. И по-прежне-му безнаказанно оно продолжало свои кровавые злодеяния.
Выслушал Ансгарий тревожный рассказ и решил сам увидеть гигантскую неведомую тварь.
— Вы хотели уничтожить чудовище копьем, а я попытаюсь обезвредить его словом Божьим, — заявил он ходокам.
Несколько раз Ансгарий караулил на безлюдном берегу неведомую тварь. Но встретить ее так и не удалось.
Тогда «Апостол Севера» призвал к себе Хромого Охотника.
— Раньше ты ходил на зверя с копьем, луком и ножом. Теперь твоим оружием будет слово, а противником — пострашнее любого зверя чудище. Научу я тебя особым молитвам — с ними и выступишь против подводной твари, — сказал Ансгарий ученику.
Все, что произнес учитель, Хромой Охотник запомнил и отправился на озеро.
Началось его многолетнее противостояние с чудовищем. Дал он обет не возвращаться к людям, пока не покончит с неизвестной кровожадной тварью.
А тем временем Ансгария отозвали на родину.
Историки считают, что появление первого христианского проповедника в Швеции не многих разуверило в язычестве. Древняя вера еще крепко держалась в душах жителей Скандинавии. Особенно среди тех, кто обитал вдали от городов и крепостей.
После отъезда Ансгария толпа вооруженных язычников уничтожила созданный им первый христианский приход на озере Меларен.
Но вскоре неутомимый проповедник снова появился в Швеции.
Как свидетельствуют старинные записи, в IX—X веках пребывание в стране посланцев католической церкви не могло быстро обратить население в христианство. «...Епископы и монахи находили безопасность в священном законе северного гостеприимства и в уважении, которое им оказывали как послам
Императора; но старания их о повсеместном распространении христианской религии оставались тщетными...»
Король Швеции тепло принял Ансгария. Для решения вопроса о новой вере он даже повелел созвать вече.
Вскоре это народное собрание состоялось.
С призывом к соотечественникам выступил один из самых почитаемых в народе старцев.
— Выслушайте меня, король и крестьяне! — обратился он к собранию. — Многие из вас приняли утешение и помощь от Бога христиан, когда вам угрожало кораблекрушение и в других бедствиях. Некоторые ездили в чужие земли и крестились там. Теперь мы можем креститься дома; так позволим же служителям Бога жить между нами. Если нас покинут собственные наши боги, нам нужна будет милость нового Бога...
Большинство собравшихся поддержали старца. Ансгарию было разрешено свободно проповедовать в Швеции христианство. А через несколько месяцев под его руководством была построена церковь.
Несмотря на свою занятость, Ансгарий не забыл и о давней жалобе рыбаков с озера Меларен. Приказал он отыскать и привести к нему Хромого Охотника.
Посланцы нашли борца с подводными чудовищами, но уговорить его явиться к Ансгарию не смогли.
Охотник не хотел нарушать обет.
— Уйду я с озера — почувствует свою силу и поднимется со дна озерного всякая нечисть. Мой удел — до конца жизни держать ее заветным словом вдали от людей...
Слова эти передали «Апостолу Севера». Одобрил он поступок ученика и сам явился к нему. Расспросил Ансгарий жителей прибрежных селений озера Меларен, не беспокоят ли их кровожадные чудовища.
— С той поры, как взялся за дело Хромой Охотник, ни одна злобная тварь не появляется на поверхности озера, — заверил старца народ.
Согласно преданию, учитель и ученик отправились в плавание по Меларену. Три дня бороздили они озеро на челне. О чем говорили Ансгарий и Хромой Охотник во время этого путешествия, не сообщается в предании.
Любители древних тайн предполагают, что неведомые чудовища озера Меларен напомнили о себе и снова стали досаждать людям лишь спустя много лет после пребывания в Швеции Ансгария.
Судьба «Апостола Севера» известна по исторической хронике и научной литературе. А что стало с его учеником Хромым Охотником и существовал ли он на самом деле — не известно.
После пребывания Ансгария в Швеции христианство хоть и медленно, но все же распространялось в стране.
Первым из шведских королей отказался от язычества и крестился Олаф Шётконунг, сын Эрика Победоносного. Правил он страной в 993—1026 годах. Его дочь Ингегерда стала супругой великого князя Киевской Руси Ярослава Мудрого.
О трудных временах становления христианства в Швеции сообщается в старинных документах: «Олафу еще при жизни отца подданные присягнули в верности...
Следуя примеру брата своего, сделавшегося жертвою ревности к истреблению языческого суеверия, он вскоре по восшествии на престол испросил христианских проповедников у Этельреда, короля Английского, и вместе с семейством и частью войска получил крещение от англичанина Зигфрида в Вестгот-ланде...
С Зигфридом приехали в Швецию многие из духовенства, основаны были церкви и введены христианские обряды, хотя щадимы были укоренившиеся предрассудки народа... Силою Олаф не мог достигнуть своей цели и терпел прежнюю веру подле новой. В начале его правления разгорелись сильные войны на Севере... Шведскому государю досталась часть Норвегии. Он... привел под свою власть владетелей Готландии. Предшествовавшие короли назывались королями Упсальскими, но Олаф Шёт-конунг первый провозгласил себя королем Швеции.
Изображение змееподобного существа. IX в.
Ему наследовал сын его Энунд (1026—1051 годы), счастливо защищавший государство от врагов... Преемник и брат его, Эмунд, по причине распрей с духовенством пал в борьбе за обладание Шониею против Датчан... Корона перешла к Стенки-лю, сыну Ярла Рагвальда и зятю Энунда, Стенкилю, коего монахи превозносят, а саги представляют беспечным сладколюб-цем. По смерти его, началось угнетение христиан...»
Долгое противостояние язычества и христианства в Швеции сопровождалось продолжительными войнами, бунтами, вооруженными выступлениями в стране. Как утверждают некоторые исследователи древних тайн, в годы смуты, переворотов и войн неведомые чудовища не проявляют себя. Кто знает, может, эти загадочные твари хитры и понимают, что нельзя попадаться на глаза разгоряченных войнами, вооруженных людей?..
Однако, согласно преданию, во времена правления Эрика Язычника, сына Стенкиля, жители селений побережья Меларе-на снова подвергались нападениям подводных чудовищ. И снова, как и в прошлые века, охотники пытались убить их, но безуспешно.
Не помогли копья, стрелы и мечи, и люди, как много лет назад, снова обратились к силе слова. На этот раз против неведомых чудовищ выступил не христианин, а язычник.
Явился из северных лесов без приглашения длиннобородый слепой карлик и заявил жителям побережья Меларена, что запросто одолеет хоть дракона, хоть морского змея, хоть самого тысячезубого Аврузея.
Народ настолько изумился от такого бахвальства, что позабыл поинтересоваться, кто же такой не ведомый им «тысячезубый Аврузей» и как слепой нашел к ним дорогу из дремучих лесов.
Рассудительные шведы в те времена с опаской относились к длиннобородым карликам. Ведь у скандинавских народов исстари считалось, чем длиннее борода, чем меньше рост, — тем большая колдовская сила в человеке.
— Вызвался коротышка покончить с чудовищем, — ну и пусть себе воюет... — все же решили поселенцы с берегов Меларена.
А самые прижимистые из них заявили:
— Пришлый карлик ничего у нас не просит. Даже кормить его не надо: пьет только озерную воду, жрет лишь сырые мухоморы... Так что мы ничего не теряем...
Правда, очень недоверчивые сомневались:
— У этого слепца не хватит сил и голубя задушить, а он — замахнулся победить неизвестное чудовище!..
Но оптимисты успокаивали:
— Не глядите, что он мал и убог... Как напьется варева из мухоморов — так готов все вокруг крушить! И откуда только силы берет?.. Главное — чтобы он мимо озера не прошел...
Лишь одно попросил у местных жителей бородатый чародей: срубить ему вековую сосну да очистить ее от веток, сучьев и коры.
Когда бревно приволокли на берег Меларена, карлик разжег костер и приказал всем убираться подальше.
— То, что я изготовлю, будут не в силах созерцать ни ревнители нашей старой веры, ни поклонники новой — заморской, ни чудища — подземные, горные, лесные и подводные. Даже «ты-сячезубого Аврузея» от вида жуткой хари из соснового бревна навсегда перекорежит. Да так, что не сможет он ото дна оторваться... Только и будет пузыри пускать по озеру...
Переглянулись шведы.
— Ну и бахвал этот чародей — лесовик!..
— Как он изготовит «жуткую харю», если ничего не видит? К тому же никаких инструментов при нем нет. Лишь длинный железный прут в руках вертит...
Хоть и не очень-то поверил народ карлику, а все же оставили его одного. Лишь самая любопытная детвора попряталась в приозерных зарослях и стала наблюдать за чародеем.
А карлик, вместо того чтобы приниматься за дело, сунул железный прут в огонь и стал приплясывать вокруг костра и напевать. От его пения смолкли на озере чайки, в ужасе затихли в лесу птицы и звери. А детвора кинулась врассыпную — прочь из своих укрытий.
Завершил свой колдовской танец карлик и схватил раскаленный прут. Заверещал от боли, но орудия не выпустил из рук. Возился он и мудрил над бревном, пока не остыл железный прут. Карлик снова его положил в огонь.
До ночи выжигал чародей «жуткую харю» и то и дело ощупывал окровавленными от ожогов руками свое творение. А когда поднялась над озером луна, поволок бревно в воду.
Народ потом долго недоумевал:
— Как же он в одиночку справился?!..
Столкнул карлик свое творение в озеро, да так, чтобы выжженная «жуткая харя» смотрела вниз, а сам уселся на него верхом.
И плавал на бревне три ночи и три дня слепой колдун.
Многое повидали на своем веку чудовища, обитавшие в озере Меларен. Но жуткое творение длиннобородого пришельца из северных лесов, видимо, потрясло их так, что какое-то время они боялись показываться на поверхности водоема.
Даже бывалые меларенские рыбаки не решались выходить на промысел. Слонялись мужики без дела по берегу и рассуждали, кого теперь больше опасаться — подводных кровожадных чудовищ или неистового слепого карлика?
Одержимый пьяной бравадой, рискнул все же один рыбак проверить, живы ли еще озерные обитатели после колдовской затеи.
Только отчалила его лодка от берега, а навстречу — карлик на бревне.
— Куда прешь, пустая башка! Утоплю, как дырявый котел! В тухлую селедку превращу! Прочь на берег, не мешай чародействовать!..
Не захотел рыбак превратиться в тухлую селедку и повернул к берегу.
А через твое суток слепой колдун исчез — будто смыло его водой с бревна.
Тут же в народе поползли слухи. Одни говорили, что длиннобородого коротышку слопало чудовище, другие — что он сам нырнул и теперь гоняет нечисть по дну озерному...
Снова потянулись люди к Меларену и занялись привычными делами. Чудовища больше не досаждали им. Вот только сосновое бревно с выжженной «жуткой харей» иногда напоминало о тревожном времени и о слепом карлике.
Завидев плывущее творение длиннобородого чародея, рыбаки поспешно разворачивали лодки и мчались подальше от опасной находки. Среди жителей побережья Мел арена появилось поверье: тот, кто коснется лодкой рокового бревна, мигом пойдет на дно и превратится в дохлую рыбу.
А сборщики налогов из Стокгольма долгое время неудо-умевали: почему меларенские рыбаки так боятся плавающих по озеру бревен?..
Говорят, что по указу короля из столицы к рыбакам прибыл специальный эмиссар с высочайшим, но весьма странным повелением: «Изловить на озере все бревна, сложить их на берегу и сжечь...»
Исследователи древних тайн полагают, что таким образом королевская власть хотела уничтожить плавающую по Меларе-ну «жуткую харю», дабы она больше не пугала жителей побережья озера.
Удалось ли исполнить это повеление? В хронике сообщалось о многочисленных кострах в XIИ—XV веках из выловленных в Меларене бревен.
Кто знает, может, в этом огне погибло и «чародейское творение» слепого карлика — борца с озерными чудовищами...
Известно лишь высочайшее предписание: «Сжечь плавающие по озеру бревна необходимо... Иначе проснется Меларен...»
Какие бы страсти не бушевали в стране, Или как бы не благоденствовал народ, Жизнь скучна без таинственных Событий и существ...
Неизвестный стокольмский поэт. Конец XIX века.
Сын Юхана Ш, Сигизмунд, правил страной в 1592—1599 годах. В это время Швеция сблизилась с Речью Посполитой, что принесло значимый успех в войне с Россией. Однако такой союз стал угрожать Швеции католической контрреформацией. Этому способствовал король Сигизмунд.
В Стокгольме и в других городах страны созревали заговоры против католизации Швеции. Возглавил восстание герцог Карл — сын Густава !. В 1604 году он сумел изгнать из страны Сигизмун-да и его сторонников и короновался под именем Карла IХ.
В начале ХIХ столетия историк доктор Коббе писал о том времени: «... Видя бесполезность своих представлений, Сигиз-мунд решился сохранить свои права силою оружия... Он высадился близ Кальмара с поляками и наемными солдатами из Германии и Шотландии, но не мог с этим войском противостоять превосходящим силам герцога Карла. Хотя счастье сперва ему благоприятствовало, но в главной битве... Карл одержал совершенную победу.
Через несколько дней Сигизмунд принужден был согласиться на договор, по коему предоставлял решение своих неудовольствий с дядею новому сейму, выдал государственных советников, оставшихся ему верными, и возвратился в Польшу.
Карл IX. Портрет конца XVI в.
...сейм вторично и торжественно отрекся от повиновения Сигизмунду, исключил его с потомством от наследования и избрал королем Карла...
Вскоре после коронования в Стокгольме паралич остановил деятельность короля. Несчастливый поход в Лифляндию имел следствием перемирие с Польшей. Участие Карла в споре о наследовании престола в России замешало его в новую войну, в продолжении коей нашел он случай овладеть Карелиею, Ингер-манландиею и Великим Новгородом. Он не мог воспользоваться сим успехом, ибо совсем неожиданно король Датский Христиан IV осадил Кальмар и Эльфсбург...
Юный принц Густав Адольф пошел на этого врага, отразил приступ к Кальмару и взял Христианштадт; но измена губернатора Христофора Зомы скоро предала Кальмар в руки Датчан. Чрезвычайно раздраженный этим, Карл IX вызвал на поединок короля Датского, но последний в насмешливых выражениях отказывался вступить в бой с престарелым, отжившим свой век и изнуренным болезнями государем.
...Карл IX пал наконец под бременем горестей, которые давно уже расстроили его здоровье... Из всех сыновей Густава Вазы он один наследовал государственные доблести отца; он поощрял торговлю и земледелие, любил науки, был бережлив и отличался необыкновенною деятельностью.
Впрочем, он помрачил свою память несправедливостями и непримиримою местью врагам своим».
Многие историки считают, что Карл IX по сравнению со своими предшественниками, правителями Швеции, обладал неограниченной властью. Высшее дворянство прозвало его «мужицким королем», поскольку считало, что он излишне поощряет и поддерживает крестьян.
Как отмечали его современники, «он дал им право приобретать дворянство. Крестьянин, отправлявший военную конную службу, доставлял тем свободу своему имуществу и мог требовать рыцарского звания».
Карл IX провел значительную реформу в шведском законодательстве. Многие его указы вызывали негодование среди знати. Примером этому было постановление короля о том, что молодые дворяне, не желавшие учиться, исключались из своего сословия и теряли право наследования.
В годы правления Карла IX в Стокгольме появилось много юристов. Но это вовсе не сказалось на смягчении суровых законов начала XVII века. Как отмечалось в исторических документах: «Пытка была слишком обыкновенна и употреблялась без долгого разбора.
За оскорбления величества назначены новые жестокие наказания; за грубость начальству клеймили лоб и отрезали уши. За другие преступления, как-то: суровое обращение мужа с женою, азартные игры, злословие, назначались церковные наказания; обольстивший девицу и женившийся на другой не смел являться на пиршествах, пока не устроит судьбу первой.
Странным церковным наказанием было обливание холодной водой. Бывши регентом, Карл ревностно следовал католическому богослужению... О приличном содержании духовенства прилагал он похвальное попечение, но склонностью к Реформаторскому учению и взыскательным требованием налогов отвратил от себя это сословие».
Отмечали современники и стремление Карла IX развивать в стране искусство, науку, производство. В книге «История Швеции» Коббе писал: «...Благоразумными учреждениями возвел он на прежнюю степень Университет Упсальский, упавший в продолжении внутренних междоусобий...
Для удобства путешественников учреждены гостиницы, исправлены дороги и мосты...
Несмотря на бережливость Карла IX, двор его был великолепен; рыцарские турниры господствовали здесь даже после того, как в других странах они уже прекратились... Суеверие, слишком укоренившееся в народе, еще существовало».
Возможно, это суеверие и породило в XVII столетии множество удивительных историй о таинственных существах, обитавших вблизи Стокгольма и даже в самом городе.
Пока в стране бушевали политические страсти, происходили государственные реформы, жителей шведской столицы волновали еще и таинственные проблемы, так сказать, местного значения.
Примерно в 1607—1609 годах по Стокгольму поползли слухи об огромном псе-убийце. Называли его «Черным бичом берегов Меларена», Бешеным Клыком, Псом-дьяволом, Черным Псом.
Писатель и исследователь таинственных явлений Николай Непомнящий отмечал, что предания о бесах в собачьем обличье издавна существуют в Англии. «Обычный сюжет истории о черных псах весьма прост: некто, беззаботно и одиноко шагающий по своим делам ночью, вдруг обнаруживает, что большой черный пес с полыхающими красными глазами преграждает ему путь или неторопливо движется прямо к нему по дороге.
Иногда несчастный так и остается в неведении по поводу нематериальной природы своего жуткого визави, пока тот вдруг не исчезает на его глазах, обратившись в туман, либо становится вспышкой света и быстро исчезает. Замечают в первую очередь в этих существах их неземную природу: либо по размерам (кому-то встретился посланец демона величиной с теленка), либо по глазам — громадным и фосфоресцирующим, а то и просто по жуткому впечатлению».
О появлении «Черного Пса — посланца дьявола» свидетельствовали не только жители Англии. В XIII—XIV столетиях эти загадочные существа встречали в Баварии. В Средневековье они якобы появлялись в Карпатах и в Альпах, вблизи селений южной Норвегии.
До начала XVII века жители Стокгольма вроде бы ничего не слышали об огромных черных псах, неизвестно откуда появляющихся и куда потом исчезающих. Согласно преданию, впервые это жуткое существо упомянул шведский дворянин Эрик Спарре.
Когда король Сигизмунд потерпел политический крах в Скандинавии, новый правитель Швеции Карл жестоко расправился со многими его сторонниками. Были казнены государственные советники: Густав и Стен Баннеры, Тур Белке и Эрик Спарре.
Поднявшись на эшафот, хранивший в этот день молчание, Спарре вдруг тихо, но гневно заговорил:
— За черные свои дела будет наказан нечестивый Карл, сын великого короля Густава!.. И явится наказание в виде Черного Пса!..
Слова казненного государственного советника передали государю.
Тот лишь посмеялся над угрозой.
— До чего бурная фантазия у взошедших на эшафот!.. До чего горазды они на всякие проклятия и недобрые предсказания! Жаль, что в этой жизни я уже не могу ответить Сигизмундову приспешнику Эрику Спарре. Не боялся я ходить с копьем на матерого медведя — и уж подавно не запугать меня какой-то черной собакой!..
Спустя несколько лет королю рассказали, что двое стокгольмских аптекарей столкнулись в городском предместье Нормальм с огромным, величиной с лошадь, Черным Псом. Жуткая тварь что-то высматривала в темноте, не обращая внимания на аптекарей.
Люди в страхе побросали корзины с собранными лекарственными травами и стали тихонько пятиться. Глаза у необычного пса горели алыми углями.
— Так могут полыхать глаза только у посланцев дьявола, — решили аптекари.
Любопытство отчасти приглушило страх. Они спрятались за стеной заброшенного дома и стали наблюдать.
Наконец черная тварь несколько раз повела из стороны в сторону головой и высоко прыгнула. Взлетев над землей, пес будто растаял в ночном воздухе.
До рассвета аптекари оставались на месте, опасаясь снова повстречать чудовище. С первыми лучами солнца они отправились искать свои брошенные корзины.
Среди развалин старого дома аптекари увидели мертвого стражника. Человек сжимал в руке большой нож, а рядом валялось копье. Оружием он не успел воспользоваться. На лице стражника застыл страх, а на теле его не было ни единого ранения.
— Наверное, разорвалось сердце, — предположили аптекари и кинулись в магистрат сообщить о случившемся.
Рассказ придворных о ночном происшествии в стокгольмском предместье Нормальм не заинтересовал короля.
— Соберите охотников, устройте облаву и убейте черную тварь, — заявил он. — А лучше поймайте мне эту необычную собаку и посадите в медвежью клетку. Будет время — погляжу на нее, гостей позабавлю да послов иноземных постращаю. Пусть знают, что в Швеции даже бродячие собаки — необычайно велики и могучи...
Несколько дней и ночей охотники выслеживали Черного Пса, но тот все не появлялся. Многие усомнились в правдивости рассказа апетекарей.
Лишь старики из Нормальма подтвердили, что эта загадочная тварь существует на самом деле и довольно редко является по ночам.
— Каждое такое появление убивает нескольких человек, — сообщили нормальмские старожилы. — Черный Пес тихо, без крови собирает свою дань. Ибо не плоть людская ему нужна. Питается он тайком от своего хозяина — дьявола — лишь человеческими душами...
Королю не стали докладывать о странных свойствах и пристрастиях Черного Пса. Крутой нрав у государя: только з^ рассказ о «призраке-душееде» может упрятать на всю жизнь в темницу.
Карл IX, видимо, позабыл о своем задании охотникам. И без Черного Пса у государя хватало забот. Может быть, он вспомнил о зловещем призраке перед самой своей смертью.
В хронике 1611 года сообщается, что король Швеции Карл IX умер «на пути на сейм». Спустя годы один из его приближенных рассказал близким, что во время той поездки вблизи королевского кортежа был замечен гигантский Черный Пес. Зловещая тварь то бежала вровень с кортежем, то обгоняла его, то отставала.
Король заметил предвестника беды, заволновался, хотел было что-то сказать, но схватился за сердце и — затих навсегда.
Свидетелям появления того рокового призрака рядом с кортежем государя запретили болтать о случившемся. Новый правитель Швеции, Густав II, не хотел, чтобы смерть его отца хоть как-то связывали с появлением «дьявольской собаки».
Но разве могут даже самые суровые запреты обуздать слухи?..
Каким-то образом о появлении Черного Пса в последний час Карла IX узнал его родственник — польский король Сигизмунд III Ваза.
— А ведь верным оказалось пророчество незаслуженно казненного Эрика Спарре. Вероломный Карл зря не прислушался к моему советнику!.. — заявил он приближенным.
Сигизмунд был известен как ревностный католик. Поэтому один из его лакеев пришел в изумление, обнаружив как-то раз у монарха явно языческий амулет. На серебряной пластинке, напоминающей по форме человеческий глаз и такого же размера, был изображен Черный Пес.
Зная крутой нрав Сигизмунда, лакей сделал вид, что не заметил этого сакрального предмета, и лишь после смерти короля рассказал о языческом амулете своим близким.
Потомок знатного шведского рода Ваза, Сигизмунд, став польским монархом, прославился длительными войнами Речи Посполитой со Швецией, интервенцией в Русское государство, активной помощью императорскому дому Габсбургов вопреки интересам Польши.
После его смерти в 1632 году амулет с изображением Черного Пса исчез. Наверное, мало кто из приближенных короля знал об этой вещице. Даже в подробном списке украшений и безделушек из драгоценных металлов Сигизмунда III серебряная пластинка с изображением Черного Пса не упоминалась.
Сын Сигизмунда Вазы, Казимир, отказался от престола и умер отшельником в 1669 году. Среди вещей принца-отшельника были обнаружены рисунки, сделанные самим Казимиром.
Чиновник, прибывший составить реестр имущества покойного принца, обратил внимание на изображение Черного Пса. Из оскаленной пасти этой твари вырывались огненные языки. Они тянулись к скученным домам в нижнем углу картинки, над которыми красовалась надпись: «Стокгольм».
Сигизмунд III Ваза. Гравюра XVII в.
Королевский чиновник посчитал Черного Пса посланцем сатаны и швырнул богомерзкий рисунок Казимира в горящий камин. Современные любители древних тайн считают, что в тот же день в 1669 году в шведской столице начался сильный пожар. Связано ли как-то это бедствие с легендарным Черным Псом — каждый волен решать по-своему.
Людям порой надоедают те или иные легенды, предания, ужасные слухи. На годы, а может, и на века, они забываются. Но проходит время, и давние страшные рассказы вдруг возрождаются и снова будоражат воображение новых поколений людей.
Возможно, так было и с Черным Псом. Как считают исследователи городского фольклора XVII—XVIII веков, он вроде бы не тревожил жителей шведской столицы в те времена.
В 1827 году в Стокгольме официально открылось Северное кладбище. Как считают специалисты, этот мемориальный парк был создан в духе французского классицизма. Из центра кладбища веерообразно расходятся аллеи. В 1861 году здесь возведена часовня в неоготическом стиле.
Северное кладбище Стокгольма в наше время называют своеобразным музеем. Ведь здесь находятся могилы многих известных шведов: писателя Августа Стриндберга, предпринимателя, ученого и мецената Альфреда Нобеля, режиссера Ингмара Бергмана и других знаменитостей.
В этом некрополе похоронена и выдающаяся ученая Софья Ковалевская. Она переехала из России в Швецию в 1883 году и преподавала высшую математику в Стокгольмском университете.
Примерно в середине XIX столетия посетители Северного кладбища обращали внимание на необычную игру детворы среди печальных памятников. Конечно, взрослые напоминали им, что земля, где погребены люди, не место для забав. Ребятишки учтиво выслушивали упреки, но через какое-то время возобновляли свои игры.
Привлекали их густые заросли можжевельника. Дети кладбищенских служителей, сторожей и землекопов собирались в кружок и хором произносили:
Кто-кто затаился в чаще?
Чьи глаза взирают из можжевельника?
Чей огонь хочет меня сжечь?
Это он — Черный Пес — посланец дьявола!
Спасайся, кто может!..
При этих словах дети разбегались и прятались в укромных уголках кладбища. А один из ребят, изображавший Черного Пса, пытался их отыскать. Найденный должен был исполнить два «греховных пожелания» «посланца дьявола».
Прикинуться нищим и выпросить у посетителей кладбища монету, перенести цветы с одной могилы на другую, спрятаться в кустах и истошно орать, умоляя о пощаде, а потом — сбежать, подбросить на аллею записку: «Это твой последний час», — вот далеко не полный перечень пожеланий Черного Пса. Подобные шалости считались серьезными проступками для шведской детворы того времени.
Через какое-то время кладбищенским служителям удалось изловить всех сорванцов. Стали допытываться у ребят: кто научил их такой игре?
Озорники, несмотря на раскаяние, все, как один, заявили:
— Нас научил Черный Пес!..
А дальше каждый по-своему рассказывал о том, как в вечерних сумерках повстречал среди надгробий «посланца дьявола» и как страшное существо с горящими глазами человеческим голосом обучало правилам своей игры. Не желавших играть оно запугивало, обещая им скорую мучительную смерть.
Конечно же, взрослые не поверили кладбищенским озорникам. Но выяснить, кто из старших выдумал зловещую игру, так и не смогли.
Родители установили за детьми строгий надзор, и шалости на Северном кладбище прекратились. Казалось, игра в Черного Пса навсегда позабылась. Но от влияния «темных сил», как и от пристрастия к жутким, таинственным историям, нелегко отделаться.
Спустя месяц после прекращения игры в Черного Пса пропал один из ее участников. Ушел он из дома в гимназию, и больше его никто не видел.
Родители спохватились только вечером. Обратились к товарищам гимназиста. Те лишь пожимали плечами да отводили глаза в сторону. Взрослые заподозрили неладное.
Хоть всегда и славились шведы гуманным отношением к детям, без ремня дело не обошлось. Потому и живуча допотопная методика воспитания, что результативна в любые времена.
Из сбивчивых признаний ребятни стало известно: Черный Пес снова появился на Северном стокгольмском кладбище.
Пропавший мальчик видел его и сообщил товарищам:
— Он велел прийти днем к надгробию молодого капитана и ждать...
Чего ждать? Что последует за этим? К могиле какого капитана надо явиться, пропавший мальчик не знал, а приятелям велел помалкивать.
Вряд ли кто из взрослых воспринял всерьез появление сказочного Черного Пса, но кладбище обыскали вдоль и поперек. Никаких следов пропавшего не обнаружили. На всякий случай решили отыскать загадочную могилу «молодого капитана». Но и ее не удалось найти.
А спустя несколько дней после исчезновения гимназиста вдруг отказался выходить на работу сторож Северного кладбища Андерс.
Конечно, швед может загулять, напиться так, что будет не до работы, но демонстративно отказаться от нее... Подобная выходка не свойственна трудолюбивым скандинавам и вызывает у них подозрение и настороженность. По крайней мере так было в ХIX веке.
В пивной «Счастливый заступ», где сделал свое неожиданное заявление вольнодумец Андерс, собрались его приятели. Одни стали его уговаривать не валять дурака и приступить к привычным обязанностям, другие полюбопытствовали: что же такое сдвинулось в голове их товарища?
— Во-первых, не называйте меня больше Андерсом. Отныне я — Тень Бешеного Клыка!.. — сразу ошарашил собеседников кладбищенский сторож.
Приятели тревожно переглянулись. На их памяти всякое случалось со стариной Андерсом, но даже после самых ударных запоев он не допускал подобных заявлений.
Легенда о Черном Псе прочно вошла в мифологию шведской столицы
— Ну и что же тебя надоумило бросить работу, изменить свою жизнь и стать Тенью Свихнувшегося Зуба? — поинтересовались они.
— Не Свихнувшегося Зуба, а Бешеного Клыка, — важно поправил Андерс и, помедлив, добавил: — Никакой перемены в своей жизни я не совершил, ибо печатью Черного Пса был помечен с рождения. В разные передряги мне приходилось попадать, случалось — гибли рядом люди, а меня в последнее мгновение смертельной опасности касалась тень Черного Пса и уводила прочь... Вот почему я еще жив и здоров и сижу здесь, с вами...
Приятели сторожа снова переглянулись.
— Хоть и свихнулся наш Андерс, а ведь доля правды в его россказнях есть, — перебил один из слушателей.
— И то верно, — согласился другой и тут же стал вспоминать, так, будто Андерса не было рядом. — Помню, отправился он с дружками порыбачить на Меларен. Разгулялась тогда непогода. Лодка перевернулась, и все, кто в ней был, пошли на дно. Все, кроме старины Андерса. Каким-то образом он оказался на берегу, да еще сухим, словно и не плескался в озере.
— В самом деле, старина, такое случилось? — поинтересовались слушатели у Андерса.
Тот лишь равнодушно кивнул в ответ.
— А я помню, как мы с ним отправились в Сигтуну, на свадьбу сестрицы Рыжего Ивара. Туда от Стокгольма два дня добираться пешком, — заговорил другой приятель. — Ночевать нам с Андерсом пришлось в какой-то заброшенной хибаре. Разбудили меня завывание ветра и собачий лай. Я удивился: откуда взялась собака? Вблизи — никаких селений. Хоть и темень в хибаре, вижу: Андерс суетится. «Ты куда собрался, дружище? Рассвет еще не скоро...» — говорю ему. А он мне в ответ: «Вставай, сейчас заполыхает!..» Выскочили мы из хибары. Огляделся я по сторонам. Кругом — ни единого огонька. Накинулся я на Андерса: «Ты чего взбаламутил среди ночи?! Приснился, что ли, пожар? Пошли назад в хибару!..» А он, важно так, словно пророк, погрозил мне указательным пальцем и прошептал: «Слушай предостережение Черного Пса...». Только сказал, как хибара вспыхнула, будто ее со всех сторон разом подожгли. Не успел я опомниться, как она дотла сгорела. Никогда еще не доводилось мне видеть такого скорый пожар. Верно, дружище?..
Кладбищенский сторож снова подтвердил слова приятеля молчаливым кивком.
— И я помню схожую историю, — оживился еще один участник застолья. — И тоже — вначале слышались вой и лай собаки...
Что произошло дальше, Андерс не дал ему рассказать, поднялся неловко из-за стола, махнул всем на прощание рукой и направился к выходу из пивной.
— Ты куда, старина?! — откликнул кто-то из приятелей.
Но упрямый Андерс даже не обернулся.
— Не ищите меня... Держитесь подальше от Черного Пса и не приближайтесь к могиле молодого капитана!.. — С этим предостережением переступил через порог и навсегда исчез.
В тот вечер и слова, и внезапный уход Андерса показались приятелям лишь очередным забавным выкрутасом непредсказуемого человека.
Однако на следующий день они забеспокоились: Андерса нигде не было. Пришлось им обратиться в полицию.
Стражи порядка всерьез не восприняли заявления:
— Знаем мы этих кладбищенских сторожей и землекопов! Все они — философы и пьяницы! От их мудрствований у добропорядочных горожан взор мутнеет и звон в ушах не проходит!..
Приятелей Андерса весьма озадачила такая отповедь полицейских. Никто из них никогда не слышал, что пьяные философские размышления кладбищенских сторожей и землекопов так пагубно влияют на добропорядочных граждан.
Новость настолько поразила их, что больше они к стражам порядка не обращались.
Самые отчаянные и любопытные из приятелей Андерса решили отыскать на Северном кладбище таинственную могилу молодого капитана. Поиски не дали результатов, зато породили новые слухи о Черном Псе.
Роковое существо якобы стали чаще видеть в различных районах шведской столицы. Был случай, когда разгоряченные справедливым гневом и пуншем стокгольмские моряки основательно избили какого-то лекаря. Тот предписывал своим пациентам, превозмогая болезнь, отправляться на Северное кладбище на поиски могилы «молодого капитана».
«После прикосновения к сокровенному надгробию все хвори исчезнут...» — так якобы заявлял лекарь.
Неизвестно, кто внушил скорым на расправу морякам, будто вместе с недугами у надгробия «молодого капитана», бесследно исчезают и сами больные. Избиение лекаря не открыло истины. Возмущенные мореходы вскоре ушли в плавание, и слухи о медицинских экспериментах на Северном кладбище прекратились.
Зато в городе появились свидетели, которые несколько раз видели, как перед рассветом в озере Меларен скрывался Черный Пес. Чудище появлялось на берегу озера в сопровождении ватаги ребятишек. Дети приплясывали и напевали:
Кто — кто затаился в чаще?
Чьи глаза взирают из можжевельника?
Чей огонь хочет меня сжечь?..
Те, кто оказывался на пути этой жуткой компании, не выдерживали и тоже пускались в пляс. А затем — безропотно вместе с Черным Псом и ребятишками навсегда уходили в пучину озера Меларен.
Об Андерсе городские слухи тоже какое-то время не утихали. Бывшего кладбищенского сторожа якобы встречали по ночам на берегу Меларена. Он молча подавал непонятные знаки: то ли предостерегал одиноких прохожих, то ли заманивал их в озеро.
Видимо, Андерс крепко запал в души любителям мистики. Говорят, вплоть до начала Первой мировой войны у кладбищенских землекопов существовало поверье: прежде чем браться за лопату, горсть земли с места будущей могилы они швыряли далеко в сторону — Черный Пес ближе этого расстояния не мог подойти к погребению...
Помогало ли это ухищрение? На этот вопрос у стокгольмских любителей мистических историй не было однозначного ответа.
Он стал королем Швеции в 17 лет и правил страной двадцать один год. Через несколько дней после его гибели, в сражении при Люцерне в ноябре 1632 года, один из принцев императорского дома Габсбургов заявил: «Давно в истории не было такой достойной для монарха смерти».
И в самой Швеции, и за рубежом многие считали короля Густава II Адольфа, сына Карла IX, самым выдающимся из преемников Густава Вазы.
«Он был одним из наиболее образованных государей своего времени.
...Густав Адольф был всегда впереди своих войск и первым по отваге и храбрости, отчего его прозвали Северным Львом. После него в течение ста лет Швеция была одним из самых сильных государств в Европе и потому очень опасным соседом для России...
Несмотря на то что все правление Густава Адольфа прошло в войнах, он много заботился о развитии внутреннего благосостояния своего государства, о сельском хозяйстве, о процветании торговли, о развитии образования...» — так характеризовался этот монарх в санкт-петербургском справочнике «Швеция» в начале XX века.
Густав II Адольф. Портрет начала XVII в.
Густав Адольф вел войны с Россией, Данией и Речью Поспо-литой. В 1617 году Москва и Стокгольм заключили так называемый Столбовский мир. По этому договору Швеция отказалась от Новгорода, Ладоги, Старой Руссы, Гдова, Порхова и других городов и крепостей, но при этом присоединила к себе земли от Ладожского озера до Ивангорода. Таким образом, Россия оказалась отрезанной от Балтийского моря.
В 1621—1629 годах войска Густава Адольфа в результате борьбы с Речью Посполитой захватили несколько портов в Восточной Пруссии и Ливонию. Стремясь к полному господству на Балтике, шведский король вступил в Тридцатилетнюю войну против германской империи.
Как водилось с древних времен, из побежденных земель в Швецию вывозились материальные и духовные ценности. В конце двадцатых — начале тридцатых годов XVII века в Стокгольм из Европы прибыло большое количество золота.
Запасов драгоценного металла оказалось в шведской столице так много, что главный министр государства, мудрый Аксель Оксенштирн был вынужден спросить у Густава II, где хранить золото. Но занятый военными делами король оставил этот вопрос без ответа.
И Оксенштирн сам нашел выход из положения. Часть драгоценного металла, доставленного из Европы, осталась в Стокгольме, а какая-то часть была перевезена в подвалы загородных королевских дворцов.
Аксель Оксеншерна. Гравюра XIX в.
Говорят, нечистая сила, таинственные существа живо откликаются на любые исторические события, если они связаны с драгоценностями.
Один из управляющих королевским загородным дворцом как-то пожаловался Акселю Оксенштирну, что неведомая сила пытается проникнуть в потайной подвал, где хранится золото.
Первый министр не очень-то верил в криминальные деяния духов, привидений, всевозможной нечисти, зато хорошо знал старую истину: «Нет преступления, которое не мог бы совершить человек».
В тайне от королевского окружения он направил в загородные дворцы государя своих лазутчиков. Они-то и должны были выяснить и правдивость сообщений мажордомов, и кто на самом деле подбирается к спрятанному во дворцах золоту.
Неизвестно, как проникли в королевские чертоги разведчики Акселя. Возможно, они сумели устроиться слугами. Вскоре главный министр стал получать от них секретные донесения.
Но это было совсем не то, что ожидал Оксенштирн. Вместо разоблачения реальных преступников, задумавших ограбить тайные хранилища золота, лазутчики сообщали о каких-то невероятных происшествиях.
Один из них словно перестал понимать, в каком времени живет. Его донесения состояли из пересказа преданий времен асов, хотя и касались золота: «... Фафнир — дракон, стерегущий клад, пополз обратно от сокровища, он изрыгал яд, и капли его падали на голову Сигурда. Но сын Сигмунда изловчился и, когда Фафнир проползал над ямой, вонзил ему в сердце меч.
Дракон был смертельно ранен... и Сигурд, зная, что перед смертью умирающему даны особые знания и сила, выскочил из ямы и стал задавать Фафниру вопросы...
Многое рассказал дракон Сигурду о Рагнарёке, закате богов, и норнах, которые прядут нить человеческих судеб, и еще предсказал он, что погубит Сигурда золото карлика.
Но не послушал Сигурд змея и взял сокровище...»
Получив первое подобное донесение, Аксель подумал, что его агент переборщил в соблюдении секретности.
— Видимо, он опасался посторонних глаз и свое сообщение составил в виде языческой легенды, — решил главный министр.
Несколько раз Оксенштирн перечитал донесение, но так и не уловил в нем нужных сведений.
Второе послание агента еще больше озадачило Акселя.
— Кажется, мой соглядатай весьма преуспел в познании языческих мифов и в истории, но, видимо, на этом он и свихнулся, — сделал вывод главный министр.
В донесении Оксенштирну говорилось, что во времена правления Эрика Язычника, сына Стенкиля, на озере Меларен, вблизи будущей столицы Швеции, был пойман карлик — идиот. Рыбакам стоило немалых трудов скрутить этого прыткого человечка.
Он кусался, царапался, выл и выкрикивал непонятные слова.
Лишь когда его стукнули веслом по голове, успокоился, заплакал и внятно заговорил:
— Я — Андвари — владелец несметных золотых запасов...
Рыбаки вначале не поверили карлику и еще раз ударили его
веслом, надеясь, что подобное действие заставит строптивца открыть правду: кто он на самом деле?
Не помогло. Пленник настаивал на своем, просил отпустить на волю и обещал за освобождение шесть бочек золота.
О карлике узнали стражники правителя Швеции и забрали его у рыбаков.
Но, даже представ перед государем, пленник настаивал, что он Андвари, обиженный много веков назад богом из асов Локки.
Король Эрик Язычник выслушал таинственного человечка.
Хоть и не поверил государь пленнику, все же добродушно улыбнулся и приказал:
Карлик Андвари. Изображение на руническом камне из Древле, провинция Упланд
— Утопить недомерка!..
— Не губи, властитель! Отпусти с миром, и я отдам тебе шестьдесят шесть бочек золота!.. — отчаянно заорал карлик.
— Вот молодчина!., — снова добродушно улыбнулся Эрик. — Знает, что сейчас окажется на дне озера, а продолжает брехать! Нельзя такого забавника в морозный день кидать в ледяную воду... Простудиться может недомерок... В котел с кипятком его!..
Лишь когда карлик пообещал шестьсот шестьдесят шесть бочек золота, государь перестал улыбаться и приостановил расправу.
— Не получу от этого идиота богатства — так хоть позабавлюсь!.. — заявил Эрик приближенным и приказал пленнику: — Валяй, убогий, выкатывай свои бочки!..
Осмелел, оживился карлик, подмигнул государю и поинтересовался:
— Не боишься, властитель, что получишь золото, проклятое мною еще во времена Одина?..
— Да плевать на все проклятия! Золото, оно и есть золото, хоть ругай, хоть проклинай его!.. — весело ответил Эрик.
— Плевать так плевать! — смиренно кивнул карлик и деловито заявил: — Предстоит нам отправиться на берег озера, где лежит камень «Медвежий хребет».
— Далеко ли идти до него? — поинтересовался государь.
— Всего полдня ходьбы от твоих чертогов...
Процессия во главе с Эриком Язычником тут же двинулась к заветному камню вслед за необычным проводником.
Карлик быстро отыскал «Медвежий хребет» и принялся чародействовать: плясал вокруг камня, кувыркался, выкрикивал непонятные слова.
Долго терпел Эрик эти выкрутасы, наконец не выдержал и приказал свите:
— Замерли и я, и этот недомерок!.. Мне для согрева — кружку горячего меда, а кривляку идиота — в костер! Да не жалейте дров. Вон как от холода посинел озорник!..
— Не надо в костер!.. — заверещал карлик. — Посмотри, властитель: одна бочка с золотом уже поджидает тебя!..
Взглянул Эрик, куда указывал чародей. И в самом деле: рядом с камнем «Медвежий хребет» из воды показалась бочка. Стражники тут же выволокли ее на берег и выбили днище.
Ахнула и застыла в молчании свита.
— И в самом деле — золото!.. — изумился Эрик, когда из бочки на землю посыпались сверкающие монеты.
Поднял одну государь и стал разглядывать.
— Заморская... Давняя... Из южных земель... — определил он и кивнул чародею. — И много у тебя еще припасено такого добра?!
— Как и обещал: шестьсот шестьдесят шесть бочек здесь, рядом с «Медвежьим хребтом», на дне озера, тебя, властитель, дожидаются, — самодовольно ухмыльнулся карлик. — Бери, наслаждайся несметным богатством!.. Вот только своего давнего проклятия не могу с него снять... Не боишься, что от этого проклятия весь твой род пострадает?..
Сплюнул презрительно государь и ответил:
— Да мы тоже малость обучены чародейству. И себя, и потомков умеем защищать, — захохотал Эрик и приказал свите: — Место, где на дне озера хранятся бочки с золотом, забыть и не болтать об этом! Ослушников медленным огнем накажу! А мне пока и одной бочки хватит. Остальное буду извлекать по мере надобности.
— А с чародеем что делать? — поинтересовался кто-то из приближенных государя.
— Сам он испоганил золото, сам его и очистит, — ответил Эрик.
И велел он повесить карлика на ветке вниз головой. Как ни отбивался, как ни проклинал всех карлик, сладила с ним стража. Вскоре закапала кровь бедолаги прямо на кучу золотых монет.
— Своей кровью он смоет древнее проклятие, — пояснил государь приближенным. — От лапландского колдуна узнал я об этом способе...
Две ночи висел карлик. Наконец Эрик Язычник приказал бросить его труп в озеро, а золотые монеты снова собрать в бочку.
Пригляделись к ним слуги и удивились:
— Золото красным сделалось!..
— А сверкает, словно каждую монетку раскалили в огне!.. Видимо, колдовская кровь бродит в них...
— Видать, не зря наш грозный вождь у лапландских чародеев обучался...
Недолго радовался драгоценной добыче Эрик Язычник. Через несколько дней заветная бочка вдруг разорвалась, а из нее появился карлик Андвари, только не в человеческой плоти, а из красного золота.
Тяжело двигался он по замку Эрика Язычника. В ужасе разбегались воины и слуги, но мало кому из них удалось спастись.
А тех, кто участвовал в казни Андвари, смерть настигла даже вдали от замка. Так погиб и сам Эрик Язычник, сын Стенкиля.
Сверкающий карлик вскоре покинул замок и отправился к озеру. Вместе с ним из дома государя исчезли все золотые предметы...
Спустя несколько десятилетий, в начале ХИ века, род Стенкиля, как говаривали в старину, пресекся. Многие жители побережья Меларена считали, что виной тому проклятие Андвари.
После расправы над Эриком Язычником и его приближенными золотой карлик поселился на дне озера, среди своих сокровищ. Согласно местным поверьям, он иногда выбирается на сушу, чтобы пополнить свой золотой запас.
Как сообщал агент Акселя Оксенштирна, с каждым веком Андвари становился все более зависимым от драгоценного металла. Поговаривали в народе, что Андвари уже не мог обходиться без золота, как простой человек — без еды. Теперь он даже является в загородный королевский дворец и похищает сокровища из тайников...
Возможно, мудрый Аксель Оксенштирн слышал предание о жадном до драгоценного металла карлике. Но никакие сказочные существа и самые невероятные события не могли поколебать его верность монарху.
— Трудно понять христианину, как в наше время преображаются герои языческих сказаний, — заявил главный министр приятелям. — Много веков назад, согласно этому сказанию, злобный Андвари ушел в камень, а теперь — почему-то поселился на дне озера...
Когда же пришло еще одно подобное послание, от агента из другого королевского дворца, Оксенштирн решил лично разобраться с состоянием сокровищ в тайниках!
В донесении этого расторопного, не подверженного языческим суевериям агента главного министра сообщалось, что в последние ночи из озера стал появляться и наведываться во дворец бородатый карлик.
Он приставал к лакеям и стражникам с требованием помочь ему унести золото из тайника. Тот, кто отказывал, на следующий день умирал от лихорадки. Чародей не щадил ни стариков, ни детей.
Агент главного министра также сообщал, что один из дворцовых слуг не устоял и согласился украсть золото из тайника. Карлик дал ему кожаный мешок и приказал наполнить его монетами из сокровищницы. За содействие пообещал чародей забрать лакея в свои подводные хоромы, где его ожидало вечное наслаждение.
Кража удалась. Пришел слуга на берег Меларена и отдал карлику мешок с золотом.
— Каждый сам должен найти вход в мой подводный «дворец счастья». Ступай берегом да размышляй, как отыскать заветную дверь, — сказал чародей подельнику и исчез в озере вместе с украденным золотом.
Коварство колдуна так потрясло слугу, что он лишился рассудка.
Бродит несчастный теперь по берегу озера Меларен и у каждого встречного спрашивает:
— Как попасть во дворец хитрого Андвари?..
Агент главного министра писал, что вначале не поверил в эту историю. Но вскоре сам встретил обезумевшего лакея, а на берегу озера обнаружил старинную золотую монету.
«Видимо, проклятый карлик обронил...» — сделал вывод в своем донесении агент.
Неизвестно, проверил ли Оксенштирн лично достоверность сообщений своих соглядатаев. Неизвестно, и что стало с золотом из тайников загородных королевских дворцов.
Удалось ли сберечь его от расхитителей? Предание умалчивает. Зато рассказы о встречах на берегу Меларен с обезумевшим лакеем и с коварным Андвари можно было услышать от старожилов и в XX веке. Возможно, эти опасные легендарные личности попадаются и нашим современникам.
Как говорят даже не склонные к мистике стокгольмцы: где есть золото, обязательно должны быть духи, привидения, посланцы нечистой силы — и для сохранения драгоценного металла, и для оправдания его расхитителей.
Символом высшего шведского масонства были: корона — знамение высшего просветления, мудрости; ключ золотой — знак познания тайн бытия; меч — воительства; боевая секира — безжалостного отсечения вредных членов... Символические знаки изготавливались из бронзы, серебра, золота, слоновой кости или перламутра; нередко они изукрашены эмалью, финифтью, драгоценными камнями.
Обрядность вольных каменщиков. XVIII век.
Сын короля Адольфа Фредрика Густав III сумел подавить сопротивление феодально-аристократической олигархии и укрепил в Швеции власть короля. Символом своего правления он избрал просвещенный абсолютизм.
Многие современники на родине и за рубежом считали Густава III талантливым и энергичным правителем. Спустя столетие после его смерти в России о нем писали: «Своим радушием и добротою он привлек к себе сердца народа и понемногу возвратил престолу прежнюю власть...»
Народ сложил в честь этого монарха гимн «Слава Густаву, лучшему из королей». Как отмечала в начале XX века Е. Кулакова* Грот, «в память водворения мира и порядка в Швеции была отчеканена медаль с изображением спасенной Швеции в виде погибающего корабля со спасителем ее, кормчим Густавом III».
Однако на полях сражений дела его шли не так успешно, как во внутренней политике. В 1788 году армия Густава III напала без объявления войны на Россию и безуспешно попыталась захватить Санкт-Петербург. Король стремился вернуть Швеции утраченную в начале XVIII века юго-восточную территорию Финляндии и захватить часть прибалтийских земель.
Сражения на суше и на море привели к тому, что Густав III в августе 1790 года был вынужден заключить Версальский мирный договор «на условиях сохранения прежних границ».
15 марта 1792 года король Швеции явился в театр на масленичный карнавал в «черном домино».
Кто-то из придворных попытался отговорить его от этого наряда:
— «Черное домино» во времена расцвета Генуи являлось знаком скорой таинственной смерти.
Густав усмехнулся в ответ.
Густав III. Гравюра конца XVIII в.
— Может, в Генуе именно так и считалось. А для меня этот карнавальный костюм означает успешное претворение новых планов...
Король не договорил, словно опасаясь раскрыть важную тайну, а придворный не посмел продолжить разговор.
Густав III был убит выстрелом из револьвера полковником Анкарстремом в разгар масленичного карнавала. Черное окровавленное «домино» монарха впоследствии выставили для обозрения в стокгольмском музее.
Как сообщалось в официальных документах, в гибели государя виновны заговорщики из высшего офицерства. Они отомстили Густаву III за ограничение дворянских вольностей. Но, когда совершается убийство такой знаменитой и значимой личности, как монарх, в народе тут же возникают свои версии и объяснения трагедии.
В Стокгольме появились слухи, что в гибели Густава III виноваты французские революционеры. Ведь король Швеции особо и не скрывал своей готовности к войне с Францией.
Поговаривали, будто из Парижа прибыли в Стокгольм пять революционеров, одетых в «черное домино». Где они потом затерялись в городе и зачем им понадобилось так демонстративно и нелепо наряжаться, народная молва не давала ответа.
Слухи обвиняли в убийстве Густава не только революционную Францию. Задели и шведских масонов.
В XVIII веке тайное общество вольных каменщиков успешно закрепилось в знатных домах Стокгольма. В 1777 году появилось сообщение, что масонский орден «Строгий Чин» завершил «переговоры о союзе со шведскими братьями».
Спустя пару лет принц Карл (в 1809—1818 годах король Швеции) был избран провинциальным гроссмейстером ордена.
Как отмечал в начале XX века исследователь масонства В.Н. Перцев: «...Шведские братья не открыли масонам других стран ничего нового, не показали им никаких документов, удостоверяющих их исключительные знания и притязания. Члены «Строгого Чина» быстро разобрали, что, кроме новых церемоний, они ничего другого в шведской системе не найдут...
... «Строгий Чин» был далеко не единственной масонской организацией, в которой получили полное извращение принципы равенства и свободы. Ему в этом отношении не уступала так называемая шведская система. В Швеции система высших степеней зародилась в середине XVIII века под французским влиянием. Но шведскому масонству первоначально была совершенно чужда мысль о связи масонов с тамплиерами; здесь первоначально получила распространение идея Рамзея о происхождении масонства от другого средневекового ордена, именно — иоан-нитского, и только позднее (около 1760 г.) в качестве надстройки над 7 степенями появились и тамплиерские степени...»
В XVIII столетии бытовало мнение, что в Швеции сохранилась «самая древняя и самая истинная форма масонства». Приверженцы этого направления утверждали, что в основе их орденского учения лежала своего рода христианская мистерия, которая являлась тайной «не только для лиц, посторонних масонству, но и для низших степеней ордена... Мистерия эта заключалась в том, что Христос, помимо известного всем учения, изложенного в евангелиях, сообщил избранным из своих апостолов некоторые тайные знания, которые затем, передаваясь преемственно, перешли к клирикам тамплиерского ордена, а от них и к современным масонам шведской системы».
Еще при жизни Густава III по Стокгольму ходили слухи, что многие секреты тамплиеров известны его брату, принцу и герцогу Карлу.
Русская исследовательница масонства Тира Соколовская в начале XX века писала: «В развитии и организации шведской системы принимали выдающееся участие король Густав III и брат его герцог Карл Зюдерманландский, впоследствии король Карл XIII. Союз получил большое распространение и влиял на государственную жизнь Швеции.
Работы по организации шведской системы закончились в 1780 году, когда и утверждены 10 степеней: 1, 2, 3 — ученик, товарищ и мастер иоанновского масонства, 4 — избранные ученики и товарищи, 5 — Великий избранный мастер, 6 — братья стуарты, или рыцари Востока и Иерусалима, 7 — рыцари Запада, или ближние Соломона, 8 — ближние св. Иоанна, или рыцари белой ленты, 9 — ближние св. Андрея, или рыцари фиолетовой и пурпурной ленты, 10 — рыцари, командоры Красного Креста, которых было три класса: 1) члены капитула, не занимавшие должностей, 2) великие официалы во главе со вторым по значению лицом в государстве и 3) глава ордена, со званием Викария Соломона, мудрого из мудрых. Таким образом, 10-ая степень составляла высшее правление».
Посвящение в масоны. Гравюра второй пол. XVIII в.
Далее об участии шведских монархов в масонской организации Тира Соколовская писала: «Последний блик, придавший необычайный блеск шведской системе, был положен королем в зале Стокгольмской биржи в присутствии 400 великих каменщиков: король обещал ордену свое покровительство и, лично возложив на брата своего, герцога Карла Зюдерманландского, знаки достоинства Викария Соломона, облачил его в горностаевую мантию и этим признал царственность вольнокаменщического учения.
Последующие монархи Швеции принимали по наследию главенство над орденом».
Некоторые исследователи масонства связывают шведскую систему со средневековым орденом Рыцарей Храма и считают, что «обряды, таинства и заветы храмовников переданы масонам шведской системы через посредство целого ряда лиц, сохранивших непрерывность посвящения и преемственности».
В конце XVIII столетия вожди шведского масонства заявили, что им стало доступно самое сокровенное, тайное знание — Gnosis. Со времен правления Густава III шведские масоны уделяли особое внимание символам ордена и одеянию «посвященных».
В 1797 году король Густав IV Адольф утвердил для великих каменщиков своей страны «особое одеяние, которое могли носить все, имевшие не менее восьми степеней, не только дома, но и в «профанском свете»».
Они облачались в темно-синий фрак на красной подкладке, с красным воротником и красными обшлагами. Шведский масонский фрак застегивался на золотые пуговицы, на которых была буква «Т» (тамплиер). Кроме того, одеяние членов ордена включало белый жилет, желтые штаны, лакированные сапоги, шпоры, белую перевязь с нагрудной бляхой, шпагу и высокую треугольную шляпу.
Издавна о богатстве и сокровищах вольных каменщиков ходили реальные и нелепые слухи. Начиная со Средних веков, тысячи ювелиров Европы и Азии создавали для масонов всевозможные знаки и украшения из драгоценных металлов и камней.
Символы из золота наносились на одежду и ленты, они, как отмечали исследователи, вышивались «серебром, шелком и мишурою по цветному бархату, атласу, муару, по замше и лайке... гравировались на золоте, серебре и хрустале... Нет почти такого предмета житейского обихода, на котором вольные каменщики не изображали своих символов, но чаще всего встречаются табакерки, перстни, брелки, часы, пуговицы».
У некоторых драгоценных изделий с масонскими знаками оказалась загадочная, запутанная, полная приключений судьба. Они являлись причиной кровавых преступлений, публичных скандалов и даже — военных действий. Появление, исчезновение, переход в руки нового владельца этих драгоценностей порождали немало слухов, пересудов, преданий.
И порой трудно понять, что в их судьбе — вымысел, приукрашивание действительности, правдивая история. Ведь любое романтическое, таинственное событие и приключение, связанное с драгоценным изделием, повышает цену этого украшения.
Согласно легенде, в начале 1307 года в Париж из Иерусалима прибыли двое рыцарей-тамплиеров. Они доставили старинную золотую корону, которую украшал единственный драгоценный камень. Это был алмаз величиной с куриное яйцо, желтоватого цвета.
Не зря ювелиры, которым удалось увидеть корону, доставленную с Востока, удивлялись чистоте драгоценного камня.
— Такого совершенного алмаза я еще не встречал, — заявил казначей и хранитель ценностей французской провинции ордена тамплиеров.
Вместе с великим приором они долго любовались творением восточных мастеров.
— Даже не верится, что корона изготовлена более двух тысяч лет назад!.. — после молчаливого восторга снова заговорил казначей. — Я никогда не держал в руках столь древнего изделия.
— И столь дорогого, — подсказал великий приор и улыбнулся. — Конечно, если это не подделка!
— Нет, нет!.. Без сомнения, у нас в руках — настоящая корона с алмазом «Уставшее Око». Так назвал его великий Соломон. Как говорится в Священном Писании: «И была мудрость Соломона выше всех сынов Востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей. Он изрек тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять...»
— Я не собираюсь оспаривать мудрость этого древнего царя, — мягко прервал казначея великий приор. — Я допускаю, что Соломон был самым богатым человеком на земле. У меня лишь сомнение: действительно ли наш орден теперь обладает короной Соломона с алмазом «Уставшее Око»?..
— Конечно, в этом нет абсолютной уверенности, — развел руками казначей. — Здесь мы можем полагаться на подсказку небес и советы восточных мудрецов. А они подтверждали реальность сокровенной короны. Мне самому приходилось слышать от них в Палестине, что царь Соломон имел флот в Индийском океане и его корабли достигали земель индийских правителей. От моряков и купцов Соломон услыхал о существовании короны с алмазом «Уставшее Око» и о том, что никто из владык не желал носить этот древний символ монаршей власти. Все обладатели короны отправляли ее в сокровищницу...
— На чем основывались их опасения? Наверняка за этим кроется еще одна тайна Древнего Востока... — Великий приор вопросительно взглянул на собеседника.
— Говорят, алмаз «Уставшее Око» так долго существовал среди людей, что повидал все их преступления и грехи, — пояснил казначей. — Сей бесценный камень приобрел свойство показывать события прошлого тому, кто вглядывается в него. Владельцы сокровенной короны также могли видеть будущее и все, что случится, если этот монарший атрибут будет использоваться по назначению, а не пылиться взаперти.
— Выходит, обладатели этой реликвии примеряли ее, а потом, вглядываясь в уставший от человеческих грехов алмаз, видели свою печальную участь? — поинтересовался великий приор.
— Получается, так... — неуверенно ответил казначей.
— Но кто и в какие времена нашел удивительный самоцвет и украсил им корону?
Собеседник пожал плечами.
— Восточные мудрецы толкуют, что алмаз «Уставшее Око» принадлежал очень древнему народу. Погибло их государство, были спрятаны в подземельях сокровища, документы и записи того народа. А вот сокровенный самоцвет избежал этой участи и поныне шествует по свету и не желает покидать мир людей. Может, десятки, а может, и сотни царей брали в руки эту корону, примеряли, однако не решались надеть ее на себя. Цена такого поступка — вечная слава, но — близкая смерть. По крайней мере так утверждают восточные мудрецы.
Великий приор хитро взглянул на собеседника.
— Неужели никто из множества повелителей старых и новых времен так и не решился ради вечной славы прервать земную жизнь?
Казначей несколько раз кивнул головой:
— Царь Соломон... Восточные мудрецы полагают, что он устал от знаний, богатства, почестей земной жизни... Однажды Соломон в присутствии приближенных долго вглядывался в этот сокровенный самоцвет, а потом заявил им:
«Уже все мне известно... Дальше — бессмыслица... Пройдут века, не запряженные повозки станут мчаться во много раз быстрей по землям и водам и даже полетят к звездам, но грехи останутся все теми же, и ни от одного из них человек не избавится... Дальше — бессмыслица...»
Так сказал великий Соломон, надел сокровенную корону и удалился в «комнату раздумья».
Переступать ее порог без разрешения царя никто не имел права. Поэтому приближенные смиренно ждали весь день, когда владыка вернется. Обеспокоенные долгим отсутствием, они на конец осмелились и вошли в «комнату раздумья».
Великий властелин был мертв. На лице его застыла таинственная улыбка, а одна рука прижимала к голове сокровенную корону.
Сына и преемника Соломона Ровоама так поразила улыбка отца, что он назначил награду в полтора таланта золота тому, кто разгадает ее.
Тут же собрались мудрецы и стали высказывать свои соображения. Видимо, их слова не нравились наследнику. И он призывал во дворец все новых и новых ученых мужей. Наконец один из них попросил корону с легендарным алмазом.
Взглянул он в «Усталое Око» и заявил:
— Дальше — бессмыслица... Это и вызвало печальную улыбку Соломона...
Отказался мудрец от награды и в тот же день сам умер с улыбкой на устах.
А по поводу смерти царя царей ходили разные слухи. Одни утверждали, будто его каким-то образом отравил Ровоам, ставший впоследствии царем Израиля...
— Но это всего лишь предположение, — перебил казначея великий приор. — Дела давние не нам решать, нас ждут нынешние. Мы сомневаемся в правдивости многих преданий, но прислушиваемся к ним. Ибо в их фразах часто под маской вымысла скрывается истина. Пусть хранится в сокровищнице корона с камнем «Уставшее Око». Быть может, в близком или далеком будущем рыцари нашего ордена сумеют постичь ее тайну. А до той поры ни один тамплиер не должен надевать на себя сокровенную корону.
— Даже если он станет могущественным монархом, — согласился казначей.
В тот же день древняя корона с «Уставшим Оком» была отправлена в одно из секретных хранилищ тамплиеров в городе Кале. В Средние века Кале являлся важнейшим торговым портом на севере Западной Европы. Здесь орден имел свои корабли и дома с тайниками для сокровищ, реликвий и документов.
В начале XIV столетия король Франции Филипп IV объявил войну тамплиерам. Не многим из них удалось избежать расправы.
С 13 октября 1307 года по стране прокатились массовые аресты храмовников. Допросы, пытки, убийства, казни тамплиеров совершались не только во Франции, но и в других европейских странах. Прежде всего Филиппа IV интересовало, где находятся богатейшие сокровища ордена. Но об этом знали только избранные храмовники.
Лишь часть состояний тамплиеров удалось заполучить королю Франции. Главные богатства ордена якобы удалось скрыть. Эта версия породила множество слухов, преданий о кладах тамплиеров. А спустя века появилось несметное число карт, статей, очерков и книг, связанных с местонахождением и загадками сокровищ храмовников.
Как попала корона с «Уставшим Оком» в Стокгольм и в какие времена, может быть известно лишь узкому кругу любителей древних тайн. Согласно преданию, этот символ монаршей власти держали в руках Густав III, его сын Густав IV и Карл XIII. Шведские короли видели, но не владели короной с «Уставшим Оком».
Принадлежала она якобы одному из членов шведской масонской ложи. В предании не называется его фамилия, а лишь имя — Георг. Упоминается, что был он сказочно богат и что предки его — выходцы из Германии.
Владелец короны с волшебным самоцветом стремился стать главой ордена и получить звание «Викария Соломона — мудрого из мудрых». Как известно, этот пост в шведской ложе занимал брат Густава III, будущий король Карл XIII.
В открытую действовать против монарших особ Георг не осмелился. С помощью интриг он попытался привлечь на свою сторону часть влиятельных стокгольмских масонов и шведских дворян, не состоящих в ложе. Деньги, лесть, подкуп, сплетни против своих противников стали главным его орудием в достижении цели.
А еще он привлекал сторонников с помощью всевозможных тайн. Его дом в Стокгольме был построен на самом берегу Ме-ларена. С утра до ночи в нем собирались нужные Георгу люди. Каждый гость мог найти здесь занятие и развлечение по душе.
Во «Дворце тайн», так называл Георг свой дом, располагались залы для азартных игр, для любителей шахмат, шашек и «голландских костей», для фехтования, курительная комната, библиотека, обсерватория и лаборатория. Любители выпить и хорошо поесть всегда могли удовлетворить свои желания в этом необычном доме.
Все гости обязательно проходили через так называемый Зал древних, настоящих и будущих тайн.
Считается, что первые спиритические сеансы стали проводить в XIX столетии. Но это не так. Вера в возможность общения с душами умерших при помощи особых приемов и через посредство медиумов появилась тысячи лет назад. Спиритические сеансы Георг проводил в своем доме в 70—80-е годы XVIII века.
Вначале собравшиеся в «Зале древних, настоящих и будущих тайн» выпивали по кругу чашу с вином. Вероятно, в напиток добавлялся препарат, вызывающий галлюцинации. Так что после нескольких глотков гости могли увидеть явления и царя Соломона, и Александра Македонского, и Чингисхана, и других знаменитостей, покинувших этот мир.
Кроме особого напитка, на присутствующих воздействовали особые ароматы горящих свечей. Возможно, с их помощью сознание участников сеанса туманилось и становилось податливым воле медиума. Конечно же, роль медиума брал на себя хозяин дома.
Для того чтобы вызвать дух древней знаменитости, Георг выставлял определенную реликвию. Для общения с царем Соломоном из тайника он извлекал корону с «Уставшим Оком». Дух Александра Македонского вызывался с помощью перстня, который якобы принадлежал великому правителю и полководцу. Дух Нерона являлся на звон монет времен правления этого императора.
Тени далекого прошлого, появляясь в «Зале древних, настоящих и будущих тайн», вели себя весьма дружелюбно и охотно отвечали присутствующим.
Хоть и затуманены были головы участников спиритических сеансов, но иногда они задавали щекотливые вопросы медиуму:
— Почему плащ Чингисхана выглядит, будто изготовлен вчера?..
— Разве Фридрих Барбаросса курил трубку? Ведь в его времена Европа еще не знала табака!..
— Откуда у Александра Македонского перстень с бриллиантом? Превращать алмаз в бриллиант научились через много веков после смерти великого завоевателя!..
Но подобные сомнения гостей ничуть не смущали Георга. Он тут же находил достойный ответ.
Однажды некий дотошный и весьма образованный участник сеанса заявил Георгу:
— Всем известно, что существует лишь четыре книги царя Соломона: «Притчи Соломона», «Экклезиаст», «Песнь песней» и «Премудрости Соломона», — а вы нам предлагаете гадание на никому не ведомой пятой книге легендарного властителя и мудреца!..
Георг мягко перебил ретивого гостя
— Великий царь Соломон обладал обширными познаниями в астрономии, медицине, химии, математике, зоологии и ботанике. По свидетельству древних почтенных мужей, он написал трактаты по этим отраслям науки. Но где эти его творения?.. Они существуют, однако скрыты от профанов, от людей, не достигших знаний, чтобы правильно понять Соломоновы премудрости. Лишь избранным, подготовленным даются в руки творения великого правителя и мыслителя. А я приглашаю в свой дворец лишь тех, кто вскоре станет таким избранным... — Без тени смущения Георг тут же добавил: — Наверное, не стоит пояснять, что мне дана способность выявлять достойных. Так что пятая книга царя Соломона, «Последний предел земного мира», не случайно оказалась в моих руках. Как и не случайно, что по ее тексту я предсказываю судьбу...
Спорить с Георгом никто не стал: после сеанса в «Зале древних, настоящих и будущих тайн» предстояло большое пиршество и незачем было раздражать хозяина.
Слух о так называемой Пятой книге Соломона дошел до Густава III. В ответ на просьбу государя показать древнюю реликвию Георг сослался на необходимость срочной реставрации бесценного манускрипта. Под тем же предлогом он отказал в подобной просьбе и брату короля — Карлу.
Своим же гостям и сторонникам хозяин «Дворца тайн» объяснил, что до особого знака свыше книга Соломона «Последний предел земного мира» не должна покидать его дом. Когда появится и кто подаст этот знак, он конечно же не сказал.
Кроме упомянутых залов и кабинетов, во дворце Георга находился подземный лабиринт.
— Тот, кто найдет выход из моего лабиринта, обретет неимоверные для простого смертного познания и способности, — уверял Георг. — Призрак эллинского мастера Дедала подсказал мне план построения этого подземелья.
— А что будет с теми, кто заблудится в подземелье? — интересовались гости.
— Кого-то мне удастся спасти и вывести на белый свет, а кто-то попадет в плен к потусторонним силам и исчезнет из земной жизни. Подчеркиваю: не умрет, а пропадет в неизведанном... — объяснял Георг.
Что означает «пропасть в неизведанном» — почему-то никто не решался у него спросить.
Частенько недоверчивые любители острых ощущений и отчаянные головы соглашались пойти на риск. Действительно, как и предупреждал хозяин дома, некоторые из них бесследно исчезали в лабиринте.
Кому из пожелавших преодолеть опасное подземелье Георг благоволил, тем тайком сообщал:
— В начале пути присядьте и шипите по-змеиному. Вскоре к вам подбежит слепая лисица. На ней будет поводок. Беритесь за него, и лисица вас выведет из лабиринта.
Желающий подвергнуть себя опасности ради приобретения неимоверных способностей разочарованно вопрошал:
— Только и всего?! Дрессированная лисица?..
Но Георг убеждал:
— Слепое животное — это удар судьбы, уготованный лишь избранным!..
Человека, спустившегося в лабиринт, чтобы разоблачить владельца дома, ждала печальная участь.
Георг с помощью хитроумного механизма открывал люк в одном из коридоров подземелья, и человек проваливался в колодец. Там мгновенно и погибал.
Поговаривали, что колодец сообщался с подземной рекой. А ее воды неслись в Меларен. Конечно, трупы иногда появлялись на озере, но доказать, что они — из подземной реки, было невозможно.
Любимчики Георга, выведенные дрессированной лисицей на белый свет, конечно, помалкивали о том, как они на самом деле прошли роковое подземелье. Ведь многим хотелось прослыть «избранными».
О таинственной пропаже людей узнали в стокгольмской полиции. Но хозяин «Дворца тайн» сумел убедить стражей порядка, что у него нет никакого лабиринта, а имеется лишь винный подвал, где гости не пропадают, а лишь от души напиваются.
Когда в начале XIX века «Дворец тайн» по непонятным причинам рухнул и затем был снесен, несколько любопытных жителей Стокгольма отправились на поиски лабиринта. Отыскать роковое подземелье никому не удалось. Зато в пивных шведской столицы зазвучали рассказы о былых кознях Георга.
Кроме обряда «прохождения лабиринта», Георг нередко устраивал не понятные даже его сторонникам ночные мистерии на озере Меларен. Гостей он уверял, что ритуалы эти описаны в творениях древнеегипетского бога мудрости Тота: «Книге дыхания», и «Книге мертвых», и в «Обряднике вольных каменщиков».
Георг никому не показывал описания старинных мистерий. А если кто-то просил предъявить их, отказывал, ссылаясь на таинственный «запрет свыше».
О странных обрядах узнали руководители шведских масонов и всполошились. Невысокая орденская степень Георга не позволяла ему самостоятельно проводить собрания членов ложи. К тому же в масонских обрядниках не упоминались ритуалы, которые он совершал.
Вольные каменщики XVIII столетия держали в строгом секрете свои обряды. Выдать их — означало совершить тягчайшее преступление перед орденом.
В книге начала XX века «Масонство в прошлом и настоящем» отмечалось: «Полный текст обрядов вручался лишь управляющим мастерам и братьям — обрядоначальникам». Поэтому-то даже в богатейших масонских архивах так редки полные обрядники какой-либо степени...
Обряд выражал в драматической форме идеи Вольнокаменщического общества, и должностным лицам масонского братства назначались как бы роли и сообщался текст этих ролей. Эти-то роли или частицы обрядов находились в руках должностных братьев, как-то: ритора, старшего и младшего надзирателя, секретаря, казначея, обоих стуартов, или милостынесобирателей, и других, смотря по тому, к какой системе принадлежал обрядник.
Как бы ни была коротка и малозначительна роль, текст ее утверждался управляющим ложей. Уцелело несколько тонких тетрадок XVIII века, прошитых шелком, скрепленных большими сургучными печатями ложи и управляющего мастера. Иногда в этих тетрадках всего две страницы рукописного текста, но заголовок неизменно написан красиво; нередко даже весь прописными, вычурными буквами.
Чем большею тайною окружалась какая-либо степень и чем труднее был доступ к ней, тем тщательнее оберегались ритуалы и тем меньше их доверяли бумаге и перу — их передавали изустно. А потому-то никто из не посвященных в орден вольных каменщиков, как бы велики ни были его познания, добытые долгим изучением рукописных и печатных источников, не может утверждать: «Я знаю все о той или иной степени...»
Писаные обрядники XVIII столетия уже являлись отступлением от первоначального масонства, нарушением первичных установлений и законов. В «старых» законах под страхом смертного наказания воспрещалось передавать масонские тайности перу, кисти, резцу, допускалась одна только устная передача тайн после предварительной клятвы в хранении молчания...
Не доверяя своих идей, мечтаний, замыслов перу, кисти, резцу, вольные каменщики доверили их символическим изображениям... Символы они называли «языком ока», «языком души», «внешним чертежом великих сокровенных истин». Символы были мыслями, не обличенными в слова. «Лучше наши мысли в мертвых письменах замирают», — так говорили масоны в XVIII веке.
Неизвестно, грозила ли смертельная казнь Георгу — то ли за рассекречивание обрядника, то ли за искажение ритуалов вольных каменщиков?.. Вряд ли шведские масоны конца XVIII столетия устраивали жестокие расправы. И все же в начале 1792 года над головой нарушителя правил и предписаний ордена сгустились тучи.
Вполне возможно, что Георг сам провоцировал вождей шведской масонской ложи. Своим сторонникам, прошедшим лабиринт «Дворца тайн», он в открытую стал высказывать недовольство правлением Густава III. Чего добивался возмутитель спокойствия и чью волю он исполнял, так и осталось загадкой.
В 1792 году за несколько дней до масленичного карнавала в присутствии нескольких приятелей, он долго и пристально вглядывался в алмаз «Уставшее Око» и наконец заявил:
— Срок короля Густава в этой жизни завершается. Остались считанные дни, а может, и часы...
Георг не докончил фразы, снова уставился на сокровенный камень в древней короне.
Присутствующие тревожно переглянулись и стали шепотом делиться впечатлениями:
— Кажется, далече и не туда занесло Георга...
— Одно дело — мистические сеансы устраивать да проказничать по ночам на озере, другое дело — так отзываться о короле!..
— Да, опасную игру он затеял. Государь — не призрак далекого прошлого, за подобные высказывания может реально и сурово наказать всех нас...
Под разными причинами гости стали поспешно покидать «Дворец тайн».
Георг никого не задерживал и не уговаривал остаться. Он загадочно усмехался, прощаясь с приятелями, и при этом нарочито держал в руках корону с «Уставшим Оком». Эта сцена хорошо запомнилась всем участникам последней встречи с Георгом.
А вскоре случилось то, что он предсказывал. Казалось бы, в убийстве Густава III не было ничего таинственного. «Заговор против него — результат недовольства дворян ограничением их вольностей». Такова официальная версия трагедии на масленичном карнавале.
Но она показалась слишком простой любителям тайн...
Раскопки города Бирка на острове Бьорк. Озеро Меларен
Украшения и амулеты викингов, найденные при раскопках Бирки
Тор и Фрейр. IX в.
Изображение дракона на шкатулке. X в.
Корабль викингов из Осеберга. VII в.
Викинги — королевская чета, епископ и воин. Шахматные фигуры, найденные на острове Льюис. 1100 г.
Большая церковь Стурчюрка
Маргарита Датская и Эрик Померанский на церемонии коронации в 1397 г. Художник Х.П. Хансен. 1884 г.
Оригинал Кальмарской унии. 1397 г.
Замок Грипсхольм
Юхан III с семьей в замке Грипсхольм Художник Й. Штимлер. Середина XIX в
Озеро Меларен, полное тайн и загадок
Дворец Дротнингхольм
Королева Христина. Художник С. Бурдон. 1750-е п.
Пожар в Стокгольме в 1697 г.
Стокгольм в XVII в.
Королевский дворец в Стокгольме. Гравюра 1883 г.
Алеут в каяке. Рисунок С. Векселя. 1741 г.
Памятник Карлу XIV в Стокгольме
Карта Шпицбергена. 1758 г.
Развалины голландского поселения Смееренбург на Шпицбергене
Нарвал и гренландская акула. Рисунок 1820 г.
Барельеф в память полярной экспедиции Андрэ в Ратуше Стокгольма
Памятник Финну Мальгрену. Скульптор Э. Дальберг. 1980 г.
Остров Шеппсхольмен
Маршрут плавания Норденшельда на «Веге»
Н.А.Э. Норденшельд. ХудожникА. Юнгштедт. i902 г.
С. Гедин. Художник К.Э. Остерман. 1923 г.
Свен Гедин в Тибете. Ил жклрапия ИЬО-хтт.
На следующий день после убийства короля в шведской столице пошли разговоры и о мести революционной Франции, и о секретной секте в масонской организации, которая задумала подмять под себя все существующие в мире ложи вольных каменщиков. Слухи касались и древней короны с «Уставшим Оком». Убитому Густаву III приписывалось непреодолимое желание завладеть ею.
Еще в Средние века иезуиты говорили: «Чем нелепее слух, тем более вязок, тем более привлекателен, тем больше людей оказываются в его плену...»
Городская молва какое-то время связывала смерть Густава III с загадочной короной и алмазом «Уставшее Око». Не забыли и о Георге, и о его мистериях на озере Меларен. Вскоре после драмы на масленичном карнавале несколько возмущенных приверженцев убитого монарха, не уведомив власти, ворвались во «Дворец тайн».
Однако дом оказался пуст. Ни самого владельца, ни слуг... Наполненные пеплом камины, всюду — осколки стекла и посуды, распахнутые шкафы, явные следы поспешного бегства обитателей...
Это еще больше разгорячило сторонников Густава III. Жажда мести заставила их в нарушение закона обыскать покинутый «Дворец тайн». Никаких сакральных, эзотерических предметов они не нашли. Исчезли и все ценности, в том числе и роковая корона с «Уставшим Оком».
А через какое-то время рыбаки с Мел арена сообщили, что пресловутый владелец «Дворца тайн» в ночь после убийства короля в тяжелогруженой лодке отбыл куда-то на запад озера. Это еще больше настроило приверженцев погибшего монарха против Георга. Последние сомнения в его виновности в смерти Густава III рассеялись.
Десятки вооруженных добровольцев отправились бороздить воды Меларена и обследовать берега.
Наверное, безуспешные поиски породили еще один слух, связанный с «Уставшим Оком». Объявился вдруг свидетель, который видел, как Георг остановил свою груженую лодку вдалеке от берега и стал совершать непонятный обряд.
Он то кланялся озеру, то воздевал руки к небу и при этом долго что-то бормотал. К каким силам и с какими словами обращался беглец, свидетель так и не понял.
Эта ночная мистерия на Меларене завершилась тем, что Георг пробил дно лодки и вскоре вместе с ней исчез под водой. В последние мгновения земной жизни он сжимал в руках золотую корону с огромным драгоценным камнем...
Поиски сумасбродного владельца «Уставшего Ока» прекратились. Хотя многие и не верили рассказу невольного свидетеля его гибели. Но вскоре выяснилось, что этот очевидец тайком ото всех ныряет в ледяную воду Меларена.
Тут уж и самые недоверчивые пришли к выводу:
— Нырять в такой холод можно только за несметными сокровищами!.. Значит, не соврал он насчет самоутопления Георга...
Вслед за свидетелем необычной гибели владельца алмаза «Уставшее Око» нашлись в Стокгольме и другие охотники за сокровищами, которые не побоялись стужи и ледяной воды. Но когда один из них не вынырнул, поиски прекратились.
Надолго ли?.. Наверное, точно ответить на этот вопрос невозможно. Не исключено, что и в наше время охотники за сокровищами тайком опускаются на дно Меларена, надеясь отыскать корону с алмазом «Уставшее Око» и другие богатства Георга.
После убийства Густава III королем стал его четырнадцатилетний сын Густав IV Адольф.
В 1805—1807 годах Швеция приняла участие в военной коалиции против Наполеона. Как отмечали историки, из-за неразумных действий Густава iV в войне с Францией и ее союзниками страна утратила остров Рюген и часть земель на южном берегу Балтийского моря. Лишилась она и Финляндии, которой завладела Россия после войны со Швецией 1808—1809 годов.
В конце XIX века Сергей Меч писал о Густаве IV: «... это был человек полупомешанный, при котором Швеция испытывала несчастье за несчастьем. Кончилось тем, что дворяне заточили его в замок Грипсгольм, находящийся на берегу Меларена, вблизи Стокгольма...»
Переворот произошел 13 марта 1809 года. Находясь в заточении в Грипсгольме, Густав IV занялся изучением архивов, находящихся в замке. Ему попались на глаза какие-то записи, связанные с алмазом «Уставшее Око». Стражники не успели отреагировать, и свергнутый монарх сжег эти документы в камине. Зачем он это сделал, Густав не пожелал объяснять.
Густав IV Адольф. С картины П. Крафта Старшего. 1793 г.
Через некоторое время с ним случилась истерика.
Бывший король катался по полу и орал стражникам:
— Вон отсюда, болваны!.. Оставьте меня в покое! Вскоре я снова надену корону, только не отцовскую, а — царя Соломона, с волшебным камнем!.. Теперь я знаю, где покоится эта священная реликвия!.. Я достану ее со дна Меларена, и тогда вам и всем изменникам несдобровать!..
Конечно, свергнутому Густаву IV не позволили искать легендарную корону. Да и собирался ли он на самом деле этим заняться?..
После переворота шведский парламент — риксдаг — лишил Густава IV Адольфа и его наследников прав на престол, и в декабре 1809 года экс-король был выдворен из страны. Его отправили на родину супруги, в Германию.
Шведским монархом стал Карл XIII, младший брат Густава III. Говорят, в его правление — 1809—1818 годы — в Стокгольме были снесены остатки дома Георга. Что теперь находится на том месте, не берутся утверждать даже знатоки стокгольмских тайн.
Что б ни таила земля —
на свет все выведет вовремя.
Что б ни блестело под солнцем —
сокроет.
Гораций.
Во второй половине XIV — в начале XV веков Стокгольм познал много бедствий: пожары, войны, народные волнения и бич Средневековья — эпидемия чумы. В те времена эту страшную болезнь называли «черной смертью». Проникла она в Европу из Азии в XIV столетии.
Чума погубила в Европе около 25 миллионов человек, что составляло примерно четверть населения этой части света. В течение четырех столетий «черная смерть» то утихала, то снова опустошала многие европейские страны.
Как отмечалось в шведской хронике: «Моровая язва, свирепствовавшая в Европе около 1347 года и известная на Севере под именем «черной смерти», произвела в Швеции великие опустошения; некоторые роды совершенно пресеклись, и поместья их перешли в руки немногих оставшихся поколений». Только в Стокгольме в ту памятную эпидемию вымерла примерно треть жителей.
В XI—XV веках в Швеции появилось особенно много подозрительных личностей, пытавшихся обогатиться на человеческом бедствии. Странствующие монахи, лекари, колдуны бродили по городам и селениям, обещая спасение от «черной смерти».
— Твоя жизнь, о смертный, гораздо ценнее самой весомой серебряной монеты. Так стоит ли скупиться? Убереги себя от «черной смерти», победи ее и ты заработаешь целую пригоршню серебра!.. — увещевали они людей.
Странствующие лекари продавали чудодейственные эликсиры, коренья, мази, которые якобы побеждали чуму. Иногда народ доверял шарлатанам — целителям, а иногда ополчался на них и совершал кровавые расправы.
В начале XV века в Стокгольме объявился датчанин — алхимик по имени Нильс. В отличие от своих «коллег» он не добывал «философского каменя», не превращал медь и свинец в золото.
— Вы сами осыплете меня драгоценностями, когда я избавлю всех от проклятой болезни, — заявил датчанин жителям Стокгольма. — А перед моими снадобьями «черная смерть» отступает!.. Я не зря побывал во многих странах, где общался с наимудрейшими людьми. От них мне достались секреты исцеления...
Нильс приобрел дом и оборудовал в нем лабораторию. Вот только не сообщает предание, на каком из островов шведской столицы он обосновался.
В те времена алхимики в Стокгольме были редкостью. Поэтому Нильсу оказывалось особое внимание. Сам он не любил, когда его называли алхимиком, а тем более — «чернокнижником» или «чародеем со склянками», и величал себя скромно — «Великий целитель».
Неизвестно, оправдывал ли датчанин такое звание, однако заболевшие жители Стокгольма потянулись к Нильсу. Пациентами его были не только простой люд, но и знатные горожане. Этому способствовало большое число обосновавшихся в Стокгольме датчан.
Новоявленному целителю покровительствовала сама королева Дании, Норвегии и Швеции Маргарита. Дочь датского короля и супруга норвежского, эта властная и решительная женщина в 1376 году стала правительницей Дании, а в 1380 году — Норвегии. После смерти своего сына Маргарита была объявлена королевой этих стран.
Вскоре ее армия разбила войско шведского государя — немца по происхождению, Альбрехта Мекленбургского. И в 1389 году Маргариту избрали королевой Швеции. Она стремилась, чтобы три Скандинавских государства навсегда слились в одно. Для этого Маргарита добилась, чтобы ее внучатый племянник Эрик Померанский получил корону Дании, Швеции и Норвегии.
Так в 1397 году образовалась и просуществовала почти 126 лет Кальмарская уния, которая объединяла три Скандинавские страны. Согласно условиям этой унии, Дания, Норвегия и Швеция обязывались избирать общего короля из потомков Эрика Померанского и вести общую внешнюю политику.
Как отмечалось в старинных документах: «Несмотря на то что Маргарита во все свое царствование умела поддерживать
Кальмарский союз, меры, употребляемые ею для достижения сей затруднительной цели, возбуждали ненависть к ее владычеству...
Она наполнила датчанами все важнейшие места и преимущественно назначала иностранных начальников в крепостях шведских; также вопреки своим обещаниям наложила новые подати...
Достигнув совершеннолетия, Эрик Померанский вступил в брак с Филиппиною, дочерью английского короля Генриха IV. Так как это супружество было бесплодно, Маргарита попыталась избрать другого наследника, но желание ее не исполнилось. Вероятно, в последние годы согласие между королевой и Эриком разрушилось, что доказывается казнью любимца Маргариты, Авраама Бродерзона, совершенною по повелению Эрика при осаде Фленсбурга...
Маргарита уже готовилась возвратиться на корабле в Данию, но умерла в гавани Фленсбурга от заразы или от сильного припадка морской болезни...»
Ее личный врач так и не смог ни вылечить, ни определить причину смерти государыни.
Нильс был ярым приверженцем Маргариты. Смерть обожаемой государыни потрясла его.
Несколько дней алхимик-целитель, словно обезумевший от горя, ходил по улицам Стокгольма и убеждал всех, кто попадался на пути:
— Это коварное убийство!.. Не так давно я встречался с нашей обожаемой королевой... Она была в полном здравии!.. Государыню отравили!..
Знакомые и незнакомые люди шарахались от Нильса после его заявления. Ведь даже за недонесение о подобных высказываниях властям можно было угодить в тюрьму. Но упрямого целителя это ничуть не смущало. Он продолжал будоражить общественное мнение и смущать жителей Стокгольма.
Известно, что алхимики в те времена умели хранить секреты, слыли молчунами и загадочными затворниками. Сама профессия приучила их к этому. Но, видимо, смерть обожаемой королевы так подействовала на Нильса, что он не мог удержаться от опасного славословия.
Недолго целитель-алхимик высказывался и навязывал свое мнение на улицах Стокгольма. Вскоре его арестовали.
Нильс, не дожидаясь пыток, открылся на первом же допросе:
— Да, я действительно имел встречи с Ее Величеством. Она финансировала мои научные опыты и исследования... Мы никогда не касались в разговорах политики... Даже не упоминали имен высочайших особ... Да, королева давно опасалась отравления и потому заказывала мне всевозможные противоядия... Кто готовил покушение на ее жизнь, мне она не называла... Необычные поручения?.. Что ж, было и такое. Скрывать не стану. Помимо противоядий, Ее Величество заказала разгадать тайну гиперборейского металла...
Насколько мне известно, в свое время от одного лапландского колдуна проведала государыня, что несколько тысяч лет назад северный мудрый народ гипербореи обладал загадочным металлом. Один его кусок, величиной с мизинец, мог быть и страшным оружием, и чудодейственным лекарством. Много еще необычных свойств у этого гиперборейского изобретения. С его помощью люди видели в темноте, летали как птицы, перемещались со скоростью пущенной стрелы, могли разогреть целое озеро. Но, когда погибла Гиперборея, секрет чудо-металла был утрачен. И лишь колдуны племен, обитающих у ледяных морей, еще хранят его крупицы...
Да, мне отчасти удалось разгадать тайну гиперборейского изобретения. По моей просьбе люди северных земель доставляли кусочки необычной руды. И после нескольких лет опытов я получил гиперборейский металл... Если вы позволите, я смогу вернуться к своим опытам и исследованиям... Да, он хранится в тайнике под лабораторией, в двойном ларце из серебра. В этом ларце я и собирался доставить королеве волшебное изобретение древнего народа...
Алхимик. Художник У.Ф. Дуглас. Вторая пол. XIX в.
Признания Нильса тут же проверили.
Действительно, в тайнике под лабораторией алхимика был обнаружен серебряный ларец с вензелем королевы Маргариты. В нем оказался колокольчик размером с конское копыто. Из чего он изготовлен — понять было трудно. Колокольчик отливал то серым, то голубоватым цветом. Он был настолько тяжел для своего малого размера, что его с трудом удавалось держать на вытянутой руке.
— Я сделал колокольчик из гиперборейского металла, — охотно пояснил Нильс судейским чинам.
Один из них попробовал позвонить, но звук оказался глухим и неприятным.
— Зачем же понадобилось переводить, как вы утверждаете, ценный металл на столь ненужную вещицу? — поинтересовался он.
— Это всего лишь мой эксперимент, — ответил Нильс. — Звук может радовать человека и угнетать, усыплять и взбадривать, исцелять и убивать. Вот я и пытался выяснить звуковые возможности гиперборейского металла.
Разбирательство по делу алхимика-целителя было решено приостановить. Власти ожидали добиться признания о заговоре сторонников покойной королевы Маргариты против нынешнего монарха, Эрика Померанского, но появление никому не ведомого металла приостановило следствие.
О случившемся проинформировали короля. Но государь не пожелал отвлекаться от важных военных дел и лишь отправил в Стокгольм короткое приказание: «Под замок до особого моего распоряжения и мастера-алхимика, и все, что он изготовил...»
Так Нильс оказался в одиночной камере — но не в городской тюрьме, а в застенках королевского замка, неподалеку от Стокгольма. Ларец с колокольчиком, как и многие другие предметы из его лаборатории, закрыли в соседней каморке.
Приказ короля был выполнен. А несчастному узнику оставалось лишь гадать, когда же государь соизволит вспомнить о нем и решит его судьбу.
Но Эрика Померанского допекали проблемы поважней участи какого-то арестанта.
В «Истории Швеции» доктор Коббе отмечал: «Хотя три Королевства и соединились в одну Монархию, но нельзя было ожидать продолжительного союза от трех народов, кои с самого образования своего в Государства всегда враждовали между собою и питали взаимную закоренелую ненависть. Притом не было издано никаких правил, сообразных с целью соединения правил, кои бы упрочивали союз, — и он, таким образом, сделался зависимым от личности владетелей и от случайных обстоятельств...
Налоги, предписанные Эриком Померанским... насильственное избрание одного датчанина Архиепископом Уп-сальским, притеснения его чиновников и начальников в Швеции, произвели к нему всеобщее отвращение».
В хронике XV века отмечено множество случаев бесчинств приближенных государя на территории Швеции:«... Всего удивительнее зверские поступки датчанина по имени Иоссе Эриксона, коего король назначил наместником в Вестманлан-де... он из кровожадности приказывал пытать и казнить своих крестьян; даже сдирал с них кожу, поджаривал и солил их...
Эрик Померанский. Рисунок 1424 г.
Подобные неистовства позволял себе также Иессон Аздаль, начальник Далекарлии. Раздраженный сими злодействами, швед Энгельбрикт Энгельбритсон, известный своими добродетелями и значительностью в Государстве, обратился с жалобою к королю от имени народа... в Нерике восстал против короля знаменитый швед Эрик Пахе, а в Упландии дворянство.
Датчане везде были схвачены и умерщвлены, крепости разрушены...»
Многие чиновники, военные и торговцы датского происхождения с началом восстания поспешно покидали Стокгольм. Конечно же, многие из них пытались увезти на родину ценные вещи и документы.
Не был забыт и «арестант без определенного срока» Нильс. Вместе с алхимиком королевские чиновники решили отправить в Данию его серебряный ларец и многочисленные записки и книги. Кто знает, вдруг это все заинтересует монарха?..
Непонятно, почему этот столь ценный обоз двинулся не к морскому побережью, а на запад, вдоль озера Меларен. До сих пор датчане покидали Стокгольм на кораблях, морским путем. Что заставило изменить маршрут повозок, в которых, помимо ларца, книг и бумаг алхимика, находились различные изделия из серебра, золота и драгоценных камней, осталось загадкой.
На этот обоз ночью напал отряд — то ли разбойников, то ли народных мстителей. Датчане, как могли, отбивались.
Во время сражения кони одного из возов, на котором находился алхимик со своим добром, ошалели и понеслись в темноту, не разбирая пути. Возможно, они свалились со скалы или с крутого берега и оказались в озере.
Кинулись победившие в сражении шведы спасать ценный груз, но — поздно! Воз вместе с конями ушел на дно. Куда-то пропал и алхимик Нильс. Ни среди убитых, ни среди плененных датчан его не оказалось. Решили, что он утонул, оберегая свое добро...
Нередко навсегда утрачиваются драгоценности, раритеты, ювелирные украшения. Но если уж они попали в легенду или предание, то на долгие времена им не уйти из человеческой памяти.
О ларце с колокольчиком из неизвестного металла на берегах Меларена вдруг заговорили уже в XX столетии. Некий стокгольмский чиновник, вышедший на пенсию, купил домик на озере и полностью посвятил себя рыбалке и цветоводству. А еще он сделался заядлым коллекционером старинных книг и рукописей.
Возможно, в них и отыскал историю алхимика-целителя Нильса отставной чиновник. Свободного времени у пенсионера было предостаточно, вот и решил он совмещать рыбалку с поиском серебряного ларца с таинственным содержимым.
В стокгольмских библиотеках, музеях и архивах им были собраны все материалы о пропавшем в XV столетии «Датском обозе». Отставной чиновник составил несколько схем вероятного продвижения бежавших из Стокгольма датчан и стал обследовать берега Меларена.
Конечно, подобные поиски невозможно долго держать в полном секрете. Вначале о затее пенсионера узнали соседи, а потом — и другие жители побережья Меларена. Одни называли это нелепой причудой, другие предлагали охотнику за сокровищем свою помощь, третьи сами тайком занялись поисками.
Так появилось множество карт с указанием маршрута «Датского обоза» в XV веке и места, где на него напали шведы.
Но время шло, а ларец с таинственным металлом никому не попадался. Интерес к поискам стал затихать, и лишь самые упрямые и азартные продолжали начатое дело.
Однажды селение, где обосновался отставной столичный чиновник, облетела весть, что этот чудаковатый старик забросил авантюрные поиски, перестал рыбачить и отныне почти не покидает своего домика. Вскоре стало известно о его болезни. Соседи, изредка встречавшие затворника, рассказывали, что он не желает общаться, прячет лицо под шарфом и даже в сумерках не снимает темных очков.
— Видимо, какая-то болезнь замучила бедолагу, — решили соседи.
Через какое-то время отставной чиновник и вовсе перестал выходить из дома.
Знакомые вызвали полицию. На стук в дверь никто не отзывался. Когда стражи порядка вломились в помещение, хозяин был уже мертв. Лицо и руки его покрывали непонятного происхождения раны, пятна и нарывы. На полу рядом с кроватью валялась смятая карта озера Меларен. На ней — размашистая карандашная запись: «Будь проклят этот «Датский обоз»!.. Ларец я снова утопил... Не пытайтесь его отыскать!..»
Предостережение покойного тут же стало известно всему селению.
— Видимо, какое-то проклятие таится в ларце из «Датского обоза»... — смекнул народ.
Возможно, после смерти отставного чиновника, нашлись отчаянные головы и продолжили поиск старинного серебряного ларца. Но эти изыскания стали еще одной тайной озера Меларен.
Божественная сила магнита передается от железа к железу подобно тому, как вдохновение музы передается через поэта его рассказчику и слушателю.
Платон.
В I веке до н.э. древнеримский мыслитель Тит Лукреций Кар в философской поэме «О природе вещей» писал:
... Камень же этот по имени месторожденья
магнитом назван был греками,
так как он найден в пределах магнетов...
Еще задолго до римлян и древние египтяне, и древние греки знали о «таинственной силе» черного магнитного железняка. Жители с берегов Нила называли его «властным, могущественным камнем» и считали, что он может притягивать счастье, удачу, беды и болезни, изменять судьбу.
В IV столетии до н.э. Платон писал, что его соотечественник, драматург Еврипид в своих пьесах упоминал «камень из Магнезии», или просто магнит. Во времена этих великих эллинов в Малой Азии существовала провинция Магнезия. Там на горе люди часто находили необычные «черные притягивающие камни».
Георгий Юргенсон в книге «Радуга в колесе» упоминает античное предание о магните: «... Птолемей, один из сподвижников Александра Македонского, решил увековечить память красавицы сестры Арсинои и, по сведениям Плиния, заказал архитектору Хинократу (или Тимохаресу) храм в ее честь.
Архитектор решил строить свод храма из магнитного камня с тем, чтобы отлитая из железа фигура Арсинои парила в воздухе как живая...
Но Птолемей умер, архитектор тоже, и нет у нас достоверных сведений о воплощении этой идеи в камне. Однако во многих книгах по истории религии авторы независимо друг от друга сообщают, что в Александрийском храме Сераписа изваяние бога Солнца на глазах у молящихся вдруг медленно взлетало к потолку, влекомое силою большого магнита, спрятанного в своде храма».
Магнетизм был известен жителям Китая и Индии более двух тысяч лет назад. Английский ученый Уильям Гилберт в конце XVI века, ссылаясь на Плиния, писал: «...в Индии, у реки Инда, есть две горы; природа одной, состоящей из магнита, такова, что она задерживает всякое железо; другая, состоящая из феамеда, отталкивает железо.
Так, если в обуви имеются железные гвозди, то нет возможности оторвать подошвы от одной из этих гор, а на другую нет возможности ступить».
Еще одно древнее упоминание о магнитной горе относится к Эфиопии: «Гора Зимир обладает такой силой, что вытягивает из проходящих мимо кораблей все гвозди. Суда разваливались и гибли вместе с людьми...»
Конечно, подобное сказочное описание свойств магнита издавна привлекало к нему внимание людей во всем мире.
Существуют месторождения магнетитовых руд и в Швеции. Находятся они далеко на севере от Стокгольма — в Лапландии. Называются эти месторождения Кируна-Вара и Гели-Вара.
Во времена викингов к жителям селений на озере Меларен являлись из далеких северных лесов колдуны, которые демонстрировали «волшебные черные камни», притягивающие железо. Эти камни таинственные северные пришельцы обменивали на оружие. Они утверждали, что сокровенный молот Тора изготовлен именно из магнита.
В начале XX столетия один шведский исследователь скандинавских мифов сообщал: «Сын Тора Магнии долгое время обитал на озере Меларен и искал там залежи металла с притягивающими свойствами...
Магнии — в переводе «сильный», был рожден великаншей Ярнсаксой...»
Во времена викингов считали, что молот Тора сделан из магнита. (Современная реплика амулета в виде молота Тора)
В Средние века обитатели берегов Меларена считали, что «волшебные черные камни» могут притягивать издалека рыбу и зверя, ветер и волны, звуки музыки и произнесенные слова. Поэтому обладателям такого камня сопутствует удача и на охоте, и на рыбалке.
Северные чародеи с помощью магнита лечили многие болезни и заживляли раны. Жителям побережья Меларен они говорили, что «волшебные черные камни» принадлежат самому Оди-ну. Предводитель асов якобы иногда за особые заслуги дарит их людям.
Но, как известно любителям скандинавской мифологии, Один не только награждал и одаривал своих приверженцев, но и достойно наказывал отступников и провинившихся.
Как-то раз вернулся из похода в родное селение на озере Меларен израненный викинг. В то время там гостили северные чародеи. Обратился к ним воин с просьбой исцелить его раны «волшебными черными камнями».
Видимо, пришлые колдуны оказались весьма корыстными личностями. Запросили они за один камушек меч и копье викинга. Не мог воин отдать самое дорогое, что у него было, даже ради исцеления. И решил он обратиться за помощью к самому Одину.
Но как это сделать?
И подсказали ему старики:
— Отправляйся на озеро Меларен и отыщи небольшой «остров-гору». Там в далекие времена собирались желающие пообщаться с предводителем асов...
Просто так появляться на «острове-горе» местные жители опасались. Хоть мала и неприметна была высотка, но почему-то каждый раз в грозу в нее обязательно ударяли молнии.
А в погожие ночи на ее вершине частенько появлялось таинственное сияние. То ли Один этим голубоватым сиянием предостерегал живущих на Меларене от каких-то бед, то ли проводил на «острове-горе» не понятные простым смертным свои обряды.
Вот туда и отправился израненный викинг в надежде получить помощь от предводителя асов.
Видимо, приглянулся викинг языческому божеству.
Выслушал его Один и приказал:
— Прогнать чародеев-скопидомов со всем их барахлом назад, в северные леса!..
— Но они унесут с собой «волшебные черные камни», и я не смогу залечить раны... — посетовал викинг.
— Зачем тебе помощь пришлых колдунов, когда у тебя под ногами этих камней больше, чем в их северных землях? — ответил Один.
Принялся викинг осматривать гору. И в самом деле, «волшебных камней» оказалось вокруг видимо-невидимо. Возвратился он в селение с полным мешком.
О его удаче пошел слух по всему побережью Меларена. Со всех концов потянулись к сокровенному острову люди. Одни добывали «волшебные черные камни» для медицинских целей, другие — для продажи.
Видимо, подобная торговля пришлась не по душе Одину. Согласно преданию, он предостерег торговцев. Голубоватое сияние на вершине меларенского «острова-горы» вдруг, в одну ночь, сделалось из голубоватого багровым.
Но это не остановило проворных собирателей «волшебных камней» — старого языческого бога они давно перестали почитать...
И Один покарал отвернувшихся от него своими огненными стрелами.
В самую короткую ночь года, когда на «острове-горе» собралось особенно много торговцев для добычи «волшебных черных камней», разразилась гроза. Молнии стали бить так часто и яростно, что вокруг острова забурлила вода и никто не смог воспользоваться лодками.
Люди в ужасе метались, не зная, где найти укрытие от разбушевавшейся стихии. Смертоносные удары молнии настигали их и на вершине острова, и на берегу озера. Даже земля и камни стали светиться от небесных огневых стрел.
Наконец сама гора не выдержала. Вначале ее вершина раскололась, а затем стала оседать. И прокатились над Мелареном грохот и отчаянный крик людей.
А на следующий день вместо острова над водой осталось лишь несколько земляных каменистых бугорков. Но вскоре и их поглотило озеро. Жители меларенского побережья еще долго стороной объезжали на лодках то опасное место.
Чем страшнее событие, тем дольше оно хранится в памяти человека, тем замысловатей и долговечней о нем предания и легенды. В Средние века жители Стокгольма старались не рыбачить там, где когда-то возвышалась над Мелареном гора, богатая «волшебными черными камнями».
Суеверные люди рассказывали, что уничтоженный огненными стрелами Одина островок не просто ушел под воду, а «низвергнулся в мировую бездну — Гинунгагап», и теперь на дне озера есть огромный провал. И втягиваются в него с поверхности водоема и исчезают навсегда неосторожные рыбаки в своих лодках. Такая беда подстерегает всех, кто имеет при себе хоть самый крохотный предмет из железа.
Примерно в середине XVIII века разоблачить это суеверие и просветить темный народ прибыл в Стокгольм из немецких земель важный ученый.
— Я докажу, что средневековой дикости и мракобесию нет места в нашем времени!... — заявил заморский гость отцам города. — На озере Меларен не могло быть магнитной горы!.. Никакого провала в «мировую бездну» в вашем водоеме не существует!.. А если бы он и образовался, то уж никак не смог бы втягивать в этот мифический Гинунгагап лодки с людьми!..
Отцы города почтительно выслушали просвещенного немца и обменялись мнениями:
— Раз этот прыткий и голосистый малый ничего не просит и не требует, пускай себе разоблачает мракобесие...
— Видать, времени и денег у него предостаточно — отчего ж ему не сразиться с дремучим суеверием...
— Может, повезет прыткому немцу, глядишь, будет и нам хоть какая-то польза от этого...
На том и порешили.
Немца поселили в гостинице на стокгольмском острове Шеп-псборн, выделили лодку и определили ему в помощники бывшего рыбака по имени Мартин.
Этого человека с недавних пор тоже вдруг одолела страсть к науке и разоблачению суеверий. Потому он забросил привычное дело и стал пациентом больницы Серафимов на Кунгс-хольмене.
Пользуясь особым расположением врача, Мартин с утра покидал заведение и бродил по Стокгольму, философствуя, обличая невежество, одаривая прохожих мудреными, загадочными изречениями.
Помешательство его на почве любви к науке и просветительству, по-видимому, было не опасным. Так что работать веслами бывший рыбак не разучился. К тому же он еще прекрасно помнил и мог складно рассказывать заморскому гостю стокгольмские предания, слухи, были и небылицы.
Мартин приглянулся борцу с мракобесием, и, несмотря на социальное различие, ученый и рыбак — обитатель больницы Серафимов — даже подружились.
И в погожие дни, и в ненастье отправлялись они к месту на озере, где якобы много веков назад исчез магнитный «остров-гора». Мартин бросал привязанный к лодке камень, служивший якорем, и начинались исследования.
Немец набирал воду из Меларена в бесчисленное количество склянок, бросал за борт на веревке с разметками металлические гирьки и пластинки, пускал по озеру вырезанные из пробки предметы, шлепал ладонью по воде и подолгу прислушивался. Иногда ученый зажигал свечи, устанавливал их на дощечках, а потом отправлял в плавание, — как ребятишки отправляют игрушечные кораблики.
Конечно, все это удивляло жителей побережья Меларена. Одни из них относились с уважением к научным опытам, другие — с опаской.
— А вдруг сожжет наше озеро заезжий немец? — вопрошали они с тревогой. — Или превратит Меларен в сплошной ледник и разукрасит его в рыжий цвет... Наука нынче далеко пошла и не такое может сотворить.
Старики, не верящие в возможности науки, высказывали иные опасения:
— Взбаламутит этот чернокнижник всю озерную нечисть. Вывалится на сушу она и начнет своевольничать и над добрыми христианами измываться. А то еще, не дай Бог, возьмет нечистая сила да и втянет Стокгольм и все меларенские поселения в «мировую бездну»...
Из-за подобных страхов народ пристально отслеживал каждый шаг заморского ученого и выспрашивал Мартина, как идут дела на его новом поприще.
К новоявленному служителю науки даже старики относились с уважением.
— Шутка ли, из простого рыбака парень стал обитателем недавно открывшейся на Кунгсхольмене больницы Серафимов! Теперь он всегда накормлен, без забот о крыше над головой и об огне в печи. А самое главное — не надо ему каждый день ловить рыбу! Такая удача не всякому выпадает!..
Мартин, как человек, добившийся многого в жизни, совсем не важничал, не задавался и охотно откликался на приглашения бывших коллег посидеть, поболтать с ними в пивной. Во второй половине XVIII века подобных заведений в Стокгольме появилось немало.
У представителей разных профессий были свои излюбленные пивные. Моряки, трубочисты, рыбаки, извозчики, лакеи, строители, солдаты, мелкие чиновники проводили свободное время в определенных заведениях. И горе было тем, кто нарушал неписаное правило и заявлялся в пивную, где собирались люди иной профессии!..
Приют для рыбаков — «Золотой окунек» — располагался прямо на берегу Меларена. Здесь Мартин после трудового дня иногда делился с приятелями результатами научных изысканий. Половину из того, что он говорил, понять было невозможно, потому приятели слушали его с большим вниманием.
Хоть и не научился Мартин читать и писать, зато латинских словечек и выражений изрядно поднабрался от немца. Спасибо, хоть сразу переводил на родной язык мудрость древнего народа.
— Bis dat, qui cito dat... — неизменно произносил он, когда на столе рядом с ним появлялась кружка с пивом. — Вдвойне дает тот, кто дает скоро... — после первого глотка переводил на шведский Мартин.
Конечно, рыбаков прежде всего интересовало, насколько продвинулся немец в своих изысканиях и что намеревается делать дальше.
Помощник и соратник ученого любил постращать благодушных слушателей:
— Вчера герр профессор выловил в озере уйму дьяволят. Они такие крохотные, что все уместились в одном флаконе. Однако эти мелкие дьяволята весьма опасны. Могут убить самого здорового человека, ибо им подвластны и любая лихорадка, и проказа, и горячка...
Не успели приятели осмыслить одну «приятную» новость, как за ней последовала другая:
— Как считает герр профессор, и я его всецело поддерживаю, вся магнитная сила, которой обладал провалившийся в давние времена «остров-гора», скопилась под дном озера. И вскоре начнет она выходить на поверхность...
— И что же тогда будет?! — поспешно поинтересовались слушатели.
— Vae victis!.. — печально ответил Мартин и перевел: — Горе побежденным!.. Еще никому не известная беда несколько раз пройдет вокруг Меларена и никого не оставит в живых...
— Да как хоть эта беда выглядит?! — воскликнул один из приятелей.
Мартин развел руками.
— Не имеет она ни вида, ни образа, и победить ее невозможно. Так что, братцы, пока не оказались в мировой бездне, наполним живительным напитком наши опустевшие кружки и продолжим веселье!..
— Какое уж тут веселье, — угрюмо отозвался кто-то из слушателей.
— Ох, и любит наш Мартин портить настроение людям... Сразу видно, ученым стал... Науки всегда для того и существуют, чтобы запугивать простых смертных...
— Dixi et animam levevi — Я сказал и облегчил душу, — невозмутимо ответил Мартин.
Казалось бы, после подобных мрачноватых бесед у приятелей должна отпасть охота встречаться с новоявленным служителем науки. Но, видимо, желание услышать, увидеть, ощутить нечто ужасное всегда не давало покоя человеку.
Снова и снова Мартина приглашали в «Золотой окунек», и опять звучали страшные рассказы и предостережения.
— Недалек тот час, когда все острова Стокгольма уйдут под воду!.. — однажды радостно сообщил Мартин своим приятелям и продолжил: — Герр профессор разгадал тайну гиперборейского магнитного оружия!..
Почему-то после этого своего заявления помощник заморского ученого внезапно смолк и нахмурился.
Сообщение об исчезновении островов, на которых расположена шведская столица, видимо, не так уж и взволновало приятелей Мартина. В XVII и в XVIII веках в Стокгольме появилось немало предсказателей, пророчащих гибель этому городу. Хотя непонятно, чем и кому так досаждал Стокгольм?..
Однако известие о таинственном оружии гипербореев всполошило завсегдатаев «Золотого окунька». Немногие из них слыхали о гипербореях, и это вызывало еще больший интерес к сообщению бывшего рыбака.
— Выкладывай, дружище, что за волшебное оружие раскопал твой профессор?
— Может, гиперборейцы делали пули и пушечные ядра из магнита и они сами летели в цель?.. — предположил кто-то из приятелей.
Но всегда словоохотливый Мартин, особенно когда речь шла о смерти, гибели и будущих ужасных событиях, на этот раз почему-то промолчал.
Такое поведение еще больше раззадорило его приятелей.
— Кажется, наш Мартин вспомнил, что дал обет молчания немцу!..
— А может, у него от научных изысканий язык намагнитился и теперь не может отстать от зубов?..
Но и подобные ехидные вопросы и замечания не разговорили в тот вечер Мартина.
— Вот когда мы с герром профессором вернемся из похода к ледовитым морям, возможно, тогда и расскажу о магнитном оружии, — наконец произнес он.
Многим небылицам верили завсегдатаи «Золотого окунька». Но — чтобы Мартин покинул Стокгольм и полюбившуюся больницу Серафимов?!
Слова о походе к ледовитым морям показались слушателям настолько неправдоподобными, что никто из них даже не поинтересовался, зачем понадобилось немецкому ученому туда отправляться. А его верный помощник так и не пожелал объяснить.
И остались завсегдатаи «Золотого окунька» в недоумении. Еще больше удивились они, когда на озере перестала появляться лодка Мартина.
Видимо, и в самом деле заморский профессор со своим помощником подались на север. Какое-то время меларенские рыбаки вспоминали о них. Несколько раз даже поднимали кружки с пивом за успешное возвращение чудаковатого Мартина в родной Стокгольм.
— Без его жутких былей и небылиц как-то скучновато стало в городе, — пришли к выводу рыбаки. — Ничего щемящего душу теперь не услышишь вечерами в «Золотом окуньке»...
А самые осторожные опасливо спрашивали:
— Может, все, что старина Мартин рассказывал, сбудется?..
Но ответить им никто не мог.
Где завершился земной путь немецкого ученого — борца с предрассудками и пациента стокгольмской больницы Серафимов? На самом ли деле они отправились к берегам Северного Ледовитого океана?
И эти вопросы остались безответными.
Возможно, «притягательный остров» с «магнитной горой», исчезнувший в озере Меларен, — фантазия местных жителей. Однако некоторые исследователи считают: упоминание, пусть даже самого невероятного события в нескольких легендах наводит на мысль, что это событие все же произошло на самом деле. Просто годами и столетиями его приукрашивали рассказчики, пока не превратили в сказку, миф, легенду.
С «островом-горой», исчезнувшим в пучине озера Меларен, связано еще одно предание.
Сегодня из книг и учебников известно: компас придумали китайцы почти три тысячи лет назад.
Георгий Юргенсон приводит в своей книге легенду, которой более двадцати веков: «...Идут караваны по бескрайним гобий-ским пескам...
Далек путь из императорских пагод на берегах Янцзы до минаретов кушанских царств. Трудно пришлось бы караванщикам, если бы не находился в караване белый верблюд с его бесценным грузом. Бесценным, хотя это не золото, не жемчуг и не слоновая кость.
Защищенный деревянной резной клеткой между горбами белого верблюда, совершал свой путь через пустыню глиняный сосуд, в котором на пробке плавал в воде небольшой продолговатый кусок намагниченного железа. Края сосуда были выкрашены в четыре цвета. Красный обозначал юг, черный — север, зеленый — восток и белый — запад...
Предполагают, что примерно так выглядел компас викингов
Глиняный сосуд с кусочком железа в нем был примитивным древним компасом, указывавшим караванщикам путь в бескрайних песках...»
Считается, что столь ценный для путешественников и мореходов прибор появился в Европе примерно в XI веке. Он представлял собой намагниченную стрелку, закрепленную на пробке, плавающей в глиняном сосуде с водой.
В преданиях говорится, что подобные устройства получили в дар от гипербореев карлики, обитавшие на севере Скандинавии.
— Сверкающая — наполовину белая, наполовину черная, — стрелка служит главной ночной звезде, — якобы, так объясняли мудрецы легендарной Гипербореи. — Мы спрашиваем у бело-черной стрелки: правильно ли держим путь? А она обращается с таким вопросом к Полярной звезде... Неописуемая беда постигнет всех людей и животных, когда заветная стрелка начнет показывать противоположное направление...
Нет пока научных подтверждений того, что компасом пользовались в античные времена и в раннем Средневековье.
В самом начале XIV столетия итальянец Флавио Джойя из города Амальфи усовершенствовал компас: магнитная стрелка была надета на вертикальную шпильку, закрепленную в центре круга, разделенного на 16 румбов.
В 70-х годах прошлого века в США появилось сообщение, что подобный компас найден в Гренландии, в заброшенном поселении викингов. Возраст этой находки — X—XI века (т.е. задолго до изобретения Флавио Джойи). Где хранится этот раритет, выяснить не удалось.
Остается лишь предполагать, что викингам был известен компас. Если верить преданию, то магнитное железо в их эпоху добывали на «острове-горе» Меларена. Но веских доказательств этому пока нет.
Может быть, любителям древних тайн когда-нибудь удастся найти подтверждение?..
Тот, кто будет полагать, что черти гуляют по свету с рогами, а дураки — с бубенчиками, непременно станет их добычей или игрушкой.
Артур Шопегауэр
В начале XIX столетия у человечества появились: новое увлечение, новый объект поисков, раздолье для фальсификаторов, любителей розыгрышей и сенсаций, повод для снаряжения экспедиций. Мир облетела весть о существовании в далекие времена существ, не менее загадочных, чем драконы, василиски, эльфы, подземные гномы, звери-оборотни и т.п.
Ученые и случайные люди на разных континентах и раньше находили кости динозавров, но не знали, кому они принадлежат. Примерно с конца XVIII века останки допотопных рептилий стали тщательно изучаться. Интерес у широкой публики к неизвестным животным возрос, когда художники и ученые смогли воссоздать облики различных динозавров и других вымерших существ на бумаге.
Вид доисторических тварей поражал воображение людей. Тысячи авантюристов, любителей приключений, страждущих быстро обогатиться изменили кладоискательству, охоте за серебром, золотом и самоцветами и кинулись на поиски останков динозавров.
В XIX столетии кости доисторических существ находили в Европе, в Америке, в Азии и в Африке. Они пополняли музеи и частные коллекции. Конечно же, массовое увлечение динозаврами привлекло не только торговцев древностями, но и аферистов.
В первой половине XIX века прославилась и обогатилась англичанка Мэри Эннинг. Она успешно собирала и продавала кости вымерших животных.
Как только состоятельные люди увлеклись коллекционированием останков динозавров, в мире появилась новая профессия — изготовители частей допотопных животных.
— Зачем отправляться в далекие экспедиции, рисковать, работать лопатой, терпеть неудобства и лишения, когда можно создавать части вымерших тварей, не покидая города?.. — рассуждали они.
Один подобный мастер величал себя Олафом Андерсоном — учеником известного шведского ученого, профессора Упсаль-ского университета Карла Линнея. Как его звали на самом деле, выяснить не удалось. Но достоверно известно, что к знаменитому ботанику Линнею он не имел никакого отношения.
Где-то на окраине Стокгольма Андерсон имел подпольную мастерскую, где из гипса изготавливались подобия костей вымерших животных. Товар затем вывозился в разные страны Европы. Видимо, торговые дела у Олафа шли успешно, раз его имя было известно некоторым серьезным ученым. Конечно же, он пользовался недоброй славой.
К Жоржу Кювье, основоположнику ряда естественных наук, в том числе и палеонтологии, нередко обращались за консультацией коллекционеры.
— Увы, мой друг, вы снова стали жертвой очередного мошенничества Андерсона из Стокгольма... Это не кости древнего вымершего животного... — давал иногда подобное заключение французский ученый.
В своей автобиографии Жорж Кювье писал: «Величайшей детской радостью моей было копировать изображения животных и раскрашивать их согласно описанию.
Смею сказать, благодаря этому занятию, я настолько познакомился с четвероногими и птицами, что немногие натуралисты так хорошо знали этих животных, как я в возрасте от 12 до 13 лет».
Уже в зрелые годы своим ученикам Жорж Кювье не раз заявлял:
— Дайте мне всего лишь одну-единственную косточку, и я восстановлю образ животного до его покровов!..
Со студенческих лет Кювье весьма почитал выдающегося шведского ученого Карла Линнея.
В Каролинской академии в Штутгарте, где учился Жорж, в 1786 году был организован кружок любителей естествознания. За лучшие научные доклады члены этого объединения награждались «орденом», сделанным из картона по рисунку Жоржа. В центре «ордена» был портрет Карла Линнея.
Не только торговцы-мошенники создавали подобия допотопных животных. Однажды студенты решили подшутить над профессором Кювье. Из шкур разных животных и деревянных распорок они «создали» огромное неведомое существо. Студенты подкараулили профессора в Парижском ботаническом саду.
Но, несмотря на ужасный вид монстра и темноту ночи, Кювье рассмеялся и ткнул тростью в неизвестное чудовище.
— Ты попросту не можешь существовать, а следовательно, я тебя не боюсь!.. Как говорил старина Вольтер: «Что сделалось смешным, не может быть опасным...»
Еще раньше, в середине XVIII века, «создателей» неизвестных животных приходилось разоблачать Карлу Линнею.
Как-то раз в Германии ему показали чучело дракона, якобы добытого в Азии. Но шведский ученый тут же раскрыл обман. Так называемый дракон был изготовлен из кусков змеиной кожи, из шкур куницы и орлиных лап.
Карл Линней известен в научном мире прежде всего как создатель системы классификации растительного и животного мира. Сам он вспоминал: «Когда я впервые стал заниматься изучением природы и увидел ее противоречие с тем, что можно было бы считать замыслом Творца, я отбросил прочь предубеждения, стал скептиком и во всем сомневался, и тогда впервые открылись мои глаза, и тогда я впервые увидел истину...»
Ему исполнился 31 год, когда в 1738 году из-за нехватки средств к существованию он на время оставил ботанику и занялся в Стокгольме врачебной практикой.
Но и в этот период Линней продолжал постоянно изучать мир флоры. По нескольку раз в неделю он отправлялся на берега озера Меларен и искал там целебные травы, собирал ягоды и коренья для приготовления лекарств.
От местных рыбаков Карл не раз слышал рассказы о неизвестных существах, обитающих в озере. Ученый даже пытался подстеречь загадочных обитателей Меларена. Но засады ни к чему не приводили. Лишь однажды он увидел на берегу огромные следы неведомого существа, но тут же понял, что это чья-то шутка.
Примерно через год после начала врачебной практики в Стокгольме Линней принял участие в создании Шведской королевской академии и стал ее первым президентом.
С 1741 года он читал лекции в Упсальском университете и восстанавливал там ботанический сад. При этом Линней почти ни на один день не отстранялся от написания статей и книг.
Карл Линней. Художник А. Рослин. 1775 г.
Самыми известными его трудами стали: «Виды растений» и «Философия ботаники».
В Упсале Карл Линней был похоронен в 1778 году. В этом городе установлена его статуя, а также хранится, как святыня, деревенский дом ученого.
Побывав в конце XIX века в Швеции, сын великого русского писателя Льва Николаевича Толстого Лев Львович Толстой отмечал: «Ботанизируют в Швеции все. Все, до одного человека, любят здесь и более или менее знают ботанику, которая преподается в школах и гимназиях с младших классов.
Недаром Линней родился в Швеции или, наоборот, может быть, недаром у шведов был Линней. В Упсале также стоит ему памятник в ботанической аудитории, и, кроме того, там, в теплице, хранится миртовое дерево, посаженное Линнеем собственноручно. Дом, где он жил, также сохраняется в целости...»
Несмотря на свою занятость, Линней слыл душой компаний, остроумным любителем шуток и розыгрышей.
Частенько он повторял студентам высказывание Платона: «Без смешного нельзя понять серьезное, и вообще противоположное познается с помощью противоположного».
Его ученик Фабрициус вспоминал, что сердце Карла Линнея «было открыто ко всякому выражению радости; он любил общество, любил позабавиться, был весел и любезен в разговорах, обладал живым воображением и имел счастливый талант рассказчика, кстати вставлял анекдоты; был очень вспыльчив, но легко успокаивался».
Сохранилось предание о том, как Линней разыграл одного своего знакомого — шведского дворянина. Этот человек, хоть и жил постоянно в столице, считал себя непревзойденным охотником и следопытом.
Как-то раз во время дружеской вечеринки он заявил:
— Не было еще случая, чтобы я не смог выследить зверя. По отпечатку лап медведя, волка, лисицы или рыси я точно скажу, каков возраст, характер, настроение хищника, на кого и когда он охотился.
— И ни разу не случалось, что вы не знали, кому принадлежит обнаруженный след? — невинно поинтересовался присутствующий на вечеринке Линней.
Охотник снисходительно усмехнулся.
— Бьюсь об заклад: нет ни в Скандинавии, ни даже во всей Европе зверя, которого бы я не назвал по его отпечатку.
— Даже след лосенка отличите от следа оленя, дикого кабана — от домашней свиньи? — все так же невинно спросил Карл.
— Нет ничего проще! — ответил охотник. — В России, в Баварии, в Силезии, в Нормандии мне приходилось не раз держать пари с тамошними охотниками по поводу моего мастерства следопыта. И всякий раз я выигрывал!..
— А в наших скандинавских лесах не пытались доказать свой талант? — не унимался Линней.
Простодушные вопросы наконец насторожили хвастливого охотника.
— О Карл, зная вашу натуру шутника, остроумца и спорщика, подозреваю: неспроста эти вопросы! Признавайтесь, дружище, не хотите ли держать пари?
Линней смущенно развел руками.
— Поверьте, я не сомневаюсь в вашем таланте. Просто вспомнилось, как пару дней назад на берегу Меларена, в часе ходьбы от Стокгольма, мне показали удивительные следы. Никто из местных жителей не смог определить, чьи они. В каждом отпечатке две медвежьи лапы поместится...
— Пустяки! — пренебрежительно махнул рукой охотник. — Готов держать пари, что я с первого взгляда определю, какой зверь прошел по берегу Меларена и удивил нашего славного мэтра науки...
Согласно уговору, на следующий день Карл Линней и его оппонент в сопровождении приятелей отправились на озеро, к месту, где были обнаружены следы неизвестного зверя.
Ко всеобщему удивлению, загадочные отпечатки на влажной почве хорошо сохранились. Их вид сразу обескуражил следопыта. Некоторое время он разглядывал и, казалось, даже принюхивался к огромным следам.
Потом виновато развел руками и признался:
— Ничего подобного я еще не встречал. У этой твари, господа, лапы в несколько раз больше медвежьих. Когти, судя по всему, не уступают нормандскому серпу. Не могу даже представить, на кого похоже это гигантское чудовище...
Удрученный следопыт обратился к Линнею:
— Может, вы что-либо знаете о нем?.. Признайтесь... Не томите душу старого охотника...
Ученый задумчиво покачал головой и вдруг всполошился:
— Господа, взгляните-ка на заросли у воды!..
Компания повернулась в ту сторону, куда указал рукой Линней.
На высокой приозерной траве четко виднелись капли, сгустки крови и клочки шерсти какого-то животного.
Первым кинулся разглядывать следопыт.
Он суетился, словно чувствовал себя виноватым перед приятелями.
— Господа, несомненно, это явное свидетельство охоты неведомой твари!.. Кровь на траве принадлежит его жертве!.. Вот и следы волочения туши... Чудовище утащило добычу в озеро. Значит, этот не известный науке хищник обитает в водоеме... Что же вы равнодушно стоите, дружище Карл?.. Ведь мы на пороге открытия!.. Шутка ли, новый вид гигантского хищника!..
— Возможно, вы правы, — кивнул Линней. — Но, чтобы совершить научное открытие, надо увидеть и описать неизвестное существо или хотя бы его останки. Предоставляю первенство вам! А я удовлетворюсь замечательным бирмингемским ружьем, которое вы мне проспорили...
— Да я ради такого открытия готов отдать хоть всю свою оружейную коллекцию ружей! — воскликнул следопыт. — Не известное науке огромное чудовище — это вам не цветочек или травинка, — добавил он и многозначительно посмотрел на знаменитого ботаника.
Линней покорно согласился и отвел взгляд.
А заядлый охотник продолжал обследование приозерной травы.
— Как же так, господа? — снова заговорил он. — Вот на земле клочок шкуры медведя, а вот — козьи шерстинки, а это — явно собачьи... Неужели чудовище одновременно убило и уволокло в озеро медведя, козу и собаку?.. Может ли быть такое?!..
Едва сдерживая улыбку, Линней важно подтвердил:
— В природе случаются и не такие чудеса! Желаю вам успеха в нелегком поиске и великого научного открытия, а мне пора возвращаться к заурядным цветочкам и травинкам...
Говорят, с той поры хвастливый охотник потерял покой. Дни и ночи он бороздил воды Меларена, обследовал берега, расспрашивал местных жителей о неведомом чудовище, о таинственных случаях в окрестностях озера.
Даже когда ему сообщили, что загадочные следы, клочки шерсти и кровь на траве, рассказы очевидцев о появлении вблизи Стокгольма неизвестного существа — все это проделки Линнея, он по-прежнему не сдавался и продолжал изыскания. Правда, несколько раз следопыт обращался к великому ученому и умолял его признаться в розыгрыше.
Но ученый не желал раскрывать секрет и неизменно отвечал:
— Когда я предчувствую открытие в науке, мне не до шуток и розыгрышей... С нетерпением ожидаю результатов ваших поисков!..
Одному из приятелей Линней сказал:
— Нашему непревзойденному охотнику-следопыту я открою тайну следов на берегу Меларена лишь перед самой кончиной!..
Правда, знаменитый натуралист не уточнил, перед чьей именно кончиной.
Неизвестно, признался ли он в конце концов или его знакомый следопыт так и ушел в иной мир в неведении: а было ли на самом деле не известное науке чудовище в озере и на берегу Меларена?..
Шутки и розыгрыши великих частенько приукрашивались последующими поколениями и находили подражателей.
После Первой мировой войны пресса и радио многих стран наполнились сообщениями: «Во льду обнаружено странное животное... Возможно, это туша доисторического млекопитающего или рептилии, сохранившаяся в верхних слоях ледника...»; «Ко второй половине юрского периода динозавры заняли господствующее положение среди всех наземных позвоночных... Можно ли сказать, что они проиграли битву за выживание?..»; «Существуют записи сотен свидетелей, которые в XtX—XX столетиях встречались с живыми динозаврами... Они где-то рядом — страшные, удивительные, бесподобные существа, которых мы считали вымершими миллионы лет назад...».
А в богемных и студенческих кругах европейских стран зазвучали лозунги: «Мир поскучнел, утратил яркость!..»; «...Романтика поиска неведомого ушла в прошлое!..»; «Серое однообразие неотвратимо заполняет улицы городов и селений, страницы книг и газет, овладевает сознанием людей!..»; «Неужели все тайны мира открыты и наша планета ничем не удивит человечество?!»; «Если так, то наше будущее станет еще тоскливей...»; «Давайте же искать тайны в каждой минуте бытия, в каждой обычной песчинке или капле воды!..»; «И будем верить, что и сегодня интерес к неоткрытому, неразгаданному не утрачен землянами!..».
Подобные лозунги первой половины XX века обрели сторонников. Романтические натуры кинулись «искать тайны в каждой минуте бытия». А когда не находили, выдумывали их.
Если шутники прошлых времен разыгрывали в основном своих знакомых, родственников и друзей, то в XX столетии с помощью средств массовой информации стало возможным разыграть весь мир.
Романтика поиска неведомого сейчас уместилась на экране телевизора или компьютера, и каждый желающий теперь в состоянии, не покидая своего дома, увидеть и живых динозавров, и пришельцев из других миров, и не поддающихся определению монстров.
В XX столетии шведская пресса, радио и телевидение считались не такими падкими на сенсации и невероятные открытия, как в других странах. Поэтому весть о появлении на берегах Меларена следов не известных науке тварей передавалась в основном, из уст в уста.
Стокгольмские любители тайн даже затаили обиду на родные СМИ.
— Весь мир взволнован поисками в шотландском озере Лох-Несс то ли плезиозавра, то ли эласмозавра, а загадочные события на Меларене замалчиваются шведской прессой и телевидением!.. Обидно, господа, совсем рядом со Стокгольмом обнаружены следы на берегу озера, остатки трапезы, несомненно, доисторического ящера! Несколько людей видели этих тварей. Уж гораздо больших, чем на каком-то Лох-Нессе!.. — возмущались завсегдатаи стокгольмских кафе и пивных.
И в самом деле шведская пресса и телевидение как-то обходили вниманием таинственные события на берегах Меларена, всего лишь в нескольких километрах от Стокгольма. Зато живые свидетели появления на озере неизвестных тварей, смахивающих на динозавров, охотно делились с жителями шведской столицы воспоминаниями.
Некоторые из таких очевидцев всюду таскали с собой иллюстрированные книги и журналы о динозаврах и демонстрировали их слушателям, как бы подтверждая свои удивительные истории.
Житель шведской столицы Юхан — то ли художник, то ли дизайнер, — видимо, от избытка информации о доисторических тварях, встречающихся в наше время, решил удивить приятелей своей историей:
— Мой прадед в конце XIX столетия не только видел, но и общался с хищными динозаврами!..
— Как же это ему удалось? — недоверчиво поинтересовались слушатели и незаметно обменялись между собой многозначительными улыбками.
Юхан заметил это, но его совсем не смущали вопросы и скрытые улыбки недоверчивых насмешников.
— Первый раз прадед повстречал огромное неизвестное существо в день летнего солнцестояния в год, когда в Стокгольме началось возведение церкви Святого Иоганна. Мой прадед работал на строительстве резчиком по дереву. В те времена самую короткую ночь отмечали звонче, задорней, чем теперь. Так утверждал наш замечательный поэт Фрединг.
Все жители Стокгольма, от мала до велика, в день летнего солнцестояния уплетали селедку с картофелем и со свежей земляникой. Все, кто умел держать какой-нибудь музыкальный инструмент, собирались в ансамбли. На берегах Меларена устанавливались сотни праздничных шестов, украшенных разноцветными лентами. Никто не спал в самую короткую ночь. Песни, пляски, смех не прекращались до утра. А напитков выставлялось столько, что, как говорил мудрый, но взбалмошный
Не такую ли «зверюшку» встречали очевидцы на берегах Меларена?
Август Стриндберг, от озера Меларен пару дней попахивало пивом и пуншем. Ну, скажите, разве какая-нибудь допотопная тварь выдержит подобное?..
Слушатели Юхана весело подтверждали:
— Конечно, не выдержит!..
— Куда этим изнеженным чудовищам? Они даже запаха твоих дешевых сигарет не выдержат!..
Юхан не придал значения словам о его сигаретах и продолжил:
— Как знать, может, аромат алкоголя и табака так воздействовал на динозавров, что они выползали на берег?
— Вот почему в шотландском озере Лох-Несс чудовище который год не могут отыскать, а у нас эти допотопные твари сами нередко являются в день летнего солнцестояния, — высказал догадку один из слушателей.
— Ну не так уж часто подобное случается, — тоном знатока поправлял Юхан. — Скорее, прадеду повезло. Во время праздника одна приглянувшаяся ему вздорная девица потребовала отыскать для нее на озере фиолетовую кувшинку...
— А разве такие бывают? — удивились слушатели.
— Я лично не встречал, — признался Юхан. — Может, в давние времена эти цветы иногда попадались. В старину считалось, что венок из фиолетовых кувшинок надо носить три дня, и тогда весь год будет для тебя счастливым, а нечистая сила не посмеет даже смотреть в твою сторону. Так, по крайней мере, упоминал в каком-то стихотворении Рюдберг...
Словом, пока народ веселился, мой прадед отправился на озеро — искать заветные цветы. Не знаю, уж сколько он бродил по берегу озера, наконец увидел то, что искал. Чтобы достать фиолетовые кувшинки, ему пришлось забираться по пояс в воду. Только потянулся прадед за первым цветком, как всколыхнулось озеро и в лицо ударила неизвестно откуда взявшаяся волна. Тут же послышался рев, будто сразу десяток быков хлестанули кнутами...
— И, конечно же, это был динозавр, — усмехнулся один из слушателей.
Юхан важно поднял указательный палец.
— Как говаривал незабвенный Ларошфуко: «Своим недоверием мы оправдываем чужой обман».
После такого авторитетного заявления никто не посмел перебивать Юхана.
И он продолжил:
— Прадед едва не оглох от внезапного шума и схватился за голову. Потом обернулся на звук и обмер: совсем рядом над водой поднималась голова чудовища — все выше, выше... Размером она превосходила конскую. Мой предок не умер от страха, поскольку был изрядно пьян. Другой бы с воплями кинулся прочь, а прадед принялся весьма дружелюбно отчитывать чудовище: «Ну, чего глотку дерешь?.. Чего людей пугаешь?.. Ступай прочь, тварь Божья!.. Лови себе рыбку в другом месте... Я тебе не мешаю — и ты не трожь меня...»
Только упомянул прадед рыбу, как заметил, что из пасти чудовища торчит щучий хвост. А сама жуткая тварь мотает головой из стороны в сторону, словно от боли. Тут-то и смекнул прадед: огромная щука застряла у нее в глотке. Ни проглотить, ни избавиться от рыбы!.. Наверное, будь мой предок трезвым, не осмелился бы на такое... А тут изловчился, схватил двумя руками щучий хвост да и выдернул рыбину из страшной пасти. Чудовище на какое-то время застыло от неожиданности...
— Может, не знало, как отблагодарить за доброе дело? — предположил один из слушателей.
Другой в ответ покачал головой.
— Ты думаешь, эта тварь хоть что-то поняла? У динозавров мозги — меньше куриных. Не знали они, что такое добро. За миллионы лет их существования ни одно живое существо на земле не оказало им услуги...
— Значит, мой прадед стал первым, — скромно отозвался Юхан и продолжил: — Короче говоря, он быстро смекнул, что тварь умишком не блещет и может вместо благодарности или сразу оторвать ему голову, или утащить в пучину. Выхватил он нож, отсек кусок рыбины — и в пасть динозавру! Тот проглотил и снова застыл. Прадед еще кусок подкинул и так продолжал, пока один щучий хвост не остался в руках. Наверное, динозавр наелся. Прадеда моего не стал трогать. Плюхнулся в воду и исчез...
— Неужто предок твой знал слово «динозавр»? — снова раздался ехидный вопрос.
— Нет, конечно, — кивнул Юхан. — Словечко это он услыхал от художника Ларсона Карла.
— Ты хочешь сказать, что прадед твой был знаком с самим Ларсоном?! — изумился кто-то.
— Что ж тут удивительного? — пожал плечами Юхан. — Человек, который сумел накормить динозавра, мог быть знаком с кем угодно. Мой прадед рассказал художнику о своей удивительной встрече и о том, как выглядел озерный монстр. Ларсон хоть и не поверил, но взялся за карандаш и бумагу. А когда закончил рисунок, в задумчивости произнес: «Что же это у нас получилось?.. А получился у нас какой-то хищный водяной динозавр...» Так мой прадед и узнал, с кем повстречался на озере. Художник рисунок подарил, но посоветовал никому не показывать. «Народ не так поймет...» — пояснил он. Эта работа Ларсона до сих пор хранится в моей семье как реликвия...
— И ты готов показать ее нам?..
— Отчего же молчал раньше?..
— Не верится, чтобы рисунок Карла Ларсона пылился в домашнем архиве и оставался не известным ценителям живописи... — разом заволновались слушатели.
— «Кто легко подозревает, тот заставляет дурно думать о себе», — так говаривал старина Пьер де Лашосе, — важно изрек в ответ Юхан.
Приятели знали, что в затруднительные минуты к месту или не к месту он любил процитировать знаменитостей. И достоверность этих высказываний, уверенно озвученных Юханом, не вызывала у слушателей сомнений.
— Я покажу вам не известный публике рисунок Ларсона, — заявил он. — Но помните, друзья, слова Мишеля Монтеня: «Доверие к добропорядочности другого является веским свидетельством собственной...»
Предъявил ли Юхан своим приятелям обещанный рисунок Ларсона или отделался обещаниями, автору этих строк неизвестно. А вот еще одну историю от Юхана, связанную с чудовищем озера Меларен, выслушать удалось.
— ...Мой прадед старался не рассказывать о встрече с динозавром. Наверное, опасался недоверия и насмешек, — продолжил воспоминания Юхан. — Даже одно веское доказательство не убедило его обратиться к широкой аудитории и к прессе. Возможно, прав великий эллин Гесиод: «Как подозрительность, так и доверчивость гибель приносят».
— О каком доказательстве речь?
— Давай выкладывай... — оживились слушатели.
— Как-то раз прадед с приятелями отправился порыбачить на озеро. Знакомые отговаривали их: дескать, не то выбрали время, вернетесь без улова. Но упрямцы не поддались. Предок мой был почему-то уверен в успехе. Однако с утра до самого вечера не удалось поймать ни одной рыбки. Компания собралась возвращаться домой.
Но прадед вдруг остановил приятелей.
— Будет сейчас знатный улов... Всем на удивление... Посмотрите, что творится на озере!.. Думаю, такого никто из вас еще не видывал...
Взглянули приятели — и впрямь неподалеку от берега происходило нечто загадочное. В совершенно безветренную погоду на спокойной воде по непонятной причине появились волны, буруны, расходящиеся круги. Словно гигантские рыбы затеяли игру в озере! Приятели переглядывались, но никто не мог объяснить, что же происходит в озере. Лишь мой прадед гордо взирал с загадочной улыбкой на это странное явление, словно уже знал, чем вызвано и чем закончится волнение.
Еще больше оторопели его приятели, когда увидели, как из озерных глубин поднялось на поверхность несметное количество рыбы и вся эта кишащая, бьющаяся, суетящаяся масса понеслась к берегу. Рыбы всех размеров и видов, какие только водились в Меларене, стали выпрыгивать на сушу и, казалось, пытались как можно быстрее отдалиться от родной стихии. Наконец этот странный исход из воды на берег завершился. Над озером на мгновение поднялась голова неизвестного чудовища и тут же скрылась.
Прадед успел помахать ему, как давнему знакомому, и затем обратился к приятелям:
— Ну что, недоверчивые остолопы, убедились?!.. Или снова будете посмеиваться над моими рассказами о меларенских динозаврах?
Желающих пошутить, поострословить не оказалось. У приятелей теперь была лишь одна забота, как собрать на берегу всю рыбу и красочно поведать родным и знакомым о небывалом случае. Богатейший улов им удалось унести домой, а вот привлечь внимание общественности рассказами о чудесной рыбалке не получилось...
— Неужели приятели твоего предка дали обет молчания? — поинтересовались у Юхана.
Тот покачал головой.
— Во все времена трудно было, братцы, честному выпившему человеку изливать душу недоверчивым и делиться с ними воспоминаниями. Над любым правдивым словом недоверчивые трезвые личности потешаются. Так случилось и с участниками той знатной рыбалки. Стоило им заговорить о динозавре, который нагнал моему прадеду рыбы в благодарность за спасение, как начинались насмешки, ехидные замечания... В общем, после нескольких попыток поведать стокгольмской общественности о чудесном происшествии они решили зря не тратить время на неблагодарных, недоверчивых слушателей. Верно подметил Яльмар Бергстрем: «Неблагодарные и недоверчивые отнимают у рассказчика часть жизни и души».
В общем, с той поры у приятелей моего прадеда появилась традиция: первую пойманную рыбку на озере Меларен отпускать назад, в воду. Этим они как бы задабривали озерного динозавра.
— И я так всегда делаю, — неожиданно признался один из друзей Юхана. — Когда-то старые меларенские рыбаки научили. Говорили, чтобы улов был гуще да темные силы озерные не гневались...
— Я тоже отпускаю первую пойманную рыбку, — поддержал другой приятель.
— Традиция на пустом месте не появляется, — важно заметил Юхан. — Вот вам еще одно подтверждение существования в нашем озере допотопного чудовища. Надеюсь, это оспаривать никто не станет?..
Возражений не последовало.
Как только разносилась по миру новая весть о поисках чудовищ в озере Лох-Несс или в других водоемах планеты, приходили в движение и стокгольмские любители древних тайн.
— Неизвестно, сохранились ли динозавры в озерах Шотландии, Якутии, Северной Америки или Африки, а вот в Меларене ископаемые ящеры наверняка обитают!..
Подобные высказывания можно было услышать в Стокгольме даже в восьмидесятые годы XX века. И никакие доводы о том, что к концу XX столетия озеро Меларен изучено вдоль и поперек, не убеждали горячих сторонников идеи существования динозавров в наше время. Причем не каких-то добродушных ископаемых — вегетарианцев, а кровожадных, зубастых, свирепых.
Мечты о «жутком соседе по планете» заставляли действовать и искать подтверждений. Строки из легенд и старинных песен, случаи неразгаданных исчезновений людей, непонятные явления на озере — все это выдвигалось как доказательства существования допотопных существ в наше время.
В один летний сезон на берегу Меларена, неподалеку от шведской столицы, были обнаружены следы неизвестных животных. Сторонники «не вымерших динозавров», естественно, определили их как отпечатки лап ископаемых рептилий, обитающих в озере и поныне.
Однако сенсация не удалась. Двое шутников признались, что следы на почве сделали они с помощью различных приспособлений.
— Старина Карл Линней одобрил бы нас! — заявили весель-чаки-фальсификаторы. — Мы просто хотели разыграть приятелей...
Шутников никто не осуждал. Может, и в самом деле великий ботаник поддержал бы их розыгрыш?
Один стокгольмский журналист, узнав об этом случае, заявил:
— Признание — не всегда опровержение. А может, загадочные следы на берегу Меларена — вовсе не шутка?.. Уж слишком все спокойно в нашем королевстве... Иногда хочется хоть какой-то встряски, чтобы взбудоражить чувства и воображение... Мы, шведы, народ гостеприимный, — не обидим и «Черного волка», и «Скандинавскую чупакабру», и «Человека-амфибию», а уж тем более — доживших до наших времен почтенных динозавров. Даже если они свирепые, кровожадные монстры. Главное, чтобы любители сенсаций и всевозможных тайн заставили этих чудовищ привлекать в нашу страну побольше туристов и гостей...