Стой, кто идет?

1

— Вам уже лучше, правда?

Смазливая техсестра нагнулась над Мирром, чтобы снять с его лба датчики, и ослепительно улыбнулась. Ее волосы отливали медью, а наманикюренные ноготки походили на лепестки розы.

— Ну не томите же, отвечайте, как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, — автоматически ответил Мирр, и тут же понял, что это действительно так. Он физически ощущал, как напряжение покидает его тело, сменяясь идущим из мозга теплым чувством благодарности и гармонии с окружающим миром. Расслабившись и поудобнее откинувшись на спинку мастерски сконструированного кресла, он со снисходительным одобрением обвел взором сверкающую операционную.

— Я чувствую себя изумительно!

— Я счастлива!

Девушка уложила датчики и ведущие к ним провода на крышку загадочной приземистой машины и толкнула ее. Та бесшумно укатилась куда-то на резиновых роликах.

— Знаете, помогая таким людям, как вы, я чувствую, что живу не напрасно.

— Конечно, конечно…

— Это как… — она снова улыбнулась, на этот раз смущенно, — …исполнение своего предназначения.

— Так оно и есть!

Затуманенным от счастья взором Мирр мгновение смотрел на техсестру, но тут в его сознание вкралась непрошенная мысль.

— Кстати… что именно вы для меня сделали?

— Черт бы тебя набрал! — огрызнулась девица, и лицо ее побледнело от злости. — Тридцать секунд ты ждал, прежде чем задать дурацкий вопрос! Целых тридцать секунд! И как ты думаешь, сколько удовлетворения и исполнения предначертаний способна честная девушка втиснуть в полминуты?

— Я… погодите ми… — Мирр был настолько ошарашен внезапной переменой в настроении собеседницы, что слова застряли у него в горле. — Я же только спросил…

— Вот именно — только спросил! Неужели ты не можешь просто принять счастье в подарок и сказать спасибо? Тебе тут же необходимо все проверить!

— Ну объясните же, — молящим тоном произнес Мирр, — что здесь происходит?

— Ну-ка, подонок, выметайся отсюда! — Строевым шагом девица промаршировала к двери, распахнула ее рывком и сказала кому-то невидимому:

— Сэр, рядовой Мирр очухался!

— Тут какая-то ошибка, — пробормотал Мирр, выбираясь из кресла. — Я не рядовой, я вообще не…

— Да ну? — издевательски протянула девица и, вытолкнув его из операционной, с треском захлопнула дверь. Мирр очутился в прямоугольном кабинете, стены которого украшали разнообразные военные причиндалы и огромное небесно-голубое знамя с вышитой серебром надписью:

За одиноким письменным столом сидел пухлый человечек в форме капитана Космического Легиона. На голубом ковре сверкал петушиный гребень — эмблема Легиона, он же украшал все до единого предметы обстановки, включая цветочные горшки. Молча кивнув в знак приветствия, капитан жестом указал Мирру на кресло, на спинке и на сиденье которого также было вышито: «Космический Легион».

— Где я? — решительно потребовал ответа Мирр.

— Поверите ли вы мне, — капитан стрельнул глазами по стенам, — если я скажу, что мы находимся в штаб-квартире Христианского Союза Девушек?

Нацеленная на Мирра стрела сарказма промахнулась на несколько световых лет. Он взволнованно произнес:

— Та женщина в операционной назвала меня «рядовым»!

— Не обращайте на Флоренс внимания, она иногда бывает не в себе. Неблагодарная работа, знаете ли…

Мирр облегченно вздохнул.

— А то я уж подумал, что сделал какую-нибудь глупость.

— Нет, вы не совершили ничего, что можно было бы назвать глупостью, уверяю вас. — Капитан с величайшим вниманием изучил свои пальцы, словно пересчитывал, все ли на месте. — Я капитан Крякинг, представитель Космического Легиона в этом городе.

— Когда я сказал, что мог сделать глупость, — пробормотал Мирр, прислушиваясь к беспокойно звенящим в мозгу колокольчикам, — я имел в виду… что-то вроде вступления в Космический Легион.

Крякинг спрятал лицо в ладонях, плечи его слегка задрожали. В таком положении он пребывал примерно минуту, и все это время Мирр изучал капитанскую макушку. Наконец, сделав над собой невероятное усилие, Крякинг выпрямился.

— Войнан… — сказал он, — можно я буду называть тебя просто Войнан?

— Так назвали меня при рождении, — осторожно ответил Мирр.

— Прекрасно! Так скажи мне, Войнан, чем тебе не нравится Космический Легион?

Мирр презрительно фыркнул.

— Вы что, издеваетесь надо мной? Слышал я про них: таскаются из одного конца Галактики в другой… в них стреляют, они горят, мерзнут, их жрут всякие чудовища, их. — Мирр умолк на полуслове. Смутные подозрения превратились в уверенность: случилось нечто ужасное. — Зачем мне вступать в Легион? Я что, рехнулся?

— Ты не знаешь?

— Конечно, нет!

— Вот и ошибаешься! — В голосе Крякинга появилась нотка торжества.

— О чем вы, капитан?

— Давай объяснимся, Войнан. — Крякинг налег всем телом на стол и, не замечая, что один его локоть уютно устроился в набитой окурками пепельнице, уперся в Мирра пронзительным взглядом. — В давние времена, лет эдак триста назад, люди записывались во французский Иностранный Легион. Зачем, как ты полагаешь?

— Знаете, капитан, я что-то не в настроении…

— Так зачем они вступали в Легион, Войнан?

— Чтобы… забыть, — раздраженно ответил Мирр. — Это общеизвестно, но я…

— А в наше время, Войнан, в наше время, что толкает людей в Космический Легион?

— То же самое! Но мне-то нечего забывать!

— Верно, нечего! — довольный, что ему удалось довести свою мысль до собеседника, произнес капитан. — Ты уже забыл!

У Мирра отвисла челюсть.

— Но это же бессмыслица! Что я забыл?

— Если тебе я скажу, то все испорчу, — рассудительно ответил капитан. — К тому же, я просто-напросто не знаю, что было у тебя на уме, когда ты явился сюда полчаса назад. Легион не лезет в частную жизнь своих людей. Мы не задаем вопросы, а просто цепляем тебя к машине и… трах!… все ушло в прошлое!

— Трах?

— Ага, трах! И непосильного груза как не бывало! Никакого чувства вины, никакого стыда!

— Я… — Мирр пошарил в глубинах памяти и обнаружил, что не помнит, как явился на призывной пункт. Хуже всего — он не помнил вообще ничего из своей прошлой жизни! Как будто его создали в операционной всего несколько минут назад! — Что вы со мной сделали? — пробормотал он, ощупывая кончиками пальцев голову, словно она была воздушным шариком, готовым лопнуть при неосторожном прикосновении. — Я ничего не помню! Где я жил? Что делал? Ничего не…

Крякинг недоуменно поднял брови.

— Странно… Мы привыкли, что машина стирает из памяти последний день, от силы два… а потом убирает только специфические воспоминания… Ты, должно быть, крепкий орешек, если не помнишь ничего! Значит… все, что ты делал в жизни — преступление!

— Ужасно! — прохрипел Мирр. — Я не помню даже как ее… свою мать!

— Вот это уже лучше, — сказал Крякинг и откинулся на спинку кресла. Непонятно откуда в его пухлом лице появились черточки твердости и решительности. — Знаешь, Войнан, когда мне приходится обрабатывать в этом кабинете вполне приличных парней, совершивших в жизни одну-единственную ошибку, мне становится как-то не по себе. Но с тобой все по-другому: похоже, ты был настоящим чудовищем… Но вдумайся только — тебе не придется смывать вину долгими годами тяжкого солдатского труда. Порадуйся тому, что теперь мы способны лишить человека памяти с помощью электроники, а Легион готов раскрыть свои объятия…

— Довольно! — вскричал Мирр, обуреваемый страхом и желанием срочно найти тихое местечко, где он смог бы спокойно все обдумать. Он поднялся: — Мне пора идти.

— Вполне естественное желание, — с улыбкой произнес Крякинг, — но есть одна маленькая закавыка.

— Что такое?

Крякинг взял со стола лист бледно-голубой бумаги.

— Вот контракт, он обязывает тебя отслужить в Космическом Легионе тридцать лет.

— Вы прекрасно знаете, что с ним нужно сделать, — ухмыльнулся Мирр. — Я не подпишу его.

— Но ты уже подписал его! До того, как тобой занялась машина!

— Ничего я не подписывал! — Мирр энергично замотал головой. — Во что вы меня втягиваете? Допустим, я ничего не помню о себе, но существует нечто такое, что я знаю совершенно твердо, а именно: я никогда, ни при каких обстоятельствах не подпишу ничего подобного, так что засуньте этот контракт себе в за…

Он замолчал на полуслове, потому что Крякинг нажал какую-то кнопочку на вделанной в стол панели, и задняя стена кабинета превратилась в экран, а на нем появился высокий молодой человек с кукольно-розовой физиономией, широким ртом, голубыми глазами и светлыми, по-модному выстриженными на темени волосами. Мирр долго вглядывался в изображение, прежде чем набрался смелости признать в этом молодом человеке себя. Но себя — воплощение отчаяния. Глаза — тусклы и задумчивы, уголки рта опустились, а вся поникшая фигура и общий вид побитой собаки свидетельствовали о том, что дух его сломлен под грузом невообразимой тяжести.

Мирр увидел, как его изображение рухнуло в кресло, взяло карандаш и подписало, несомненно, ту самую бумагу, которую сейчас с триумфальным видом держал Крякинг. Появилась техсестра Флоренс и увела безразличного ко всему Мирра, как служитель зоопарка уводит больного шимпанзе. Изображение на экране померкло и исчезло.

— Ну как, понравилось? — Крякинг прикрыл рот ладонью и протяжно хрюкнул. — Здорово! Да я сегодня без снотворного усну!

— Можно посмотреть? — попросил Мирр, протягивая руку за бумагой.

— Конечно!

Крякинг передал контракт Мирру, и во взоре его появился блеск любопытства, словно он что-то предвкушал.

— Благодарю вас.

Мирру понадобился один-единственный взгляд, чтобы убедиться, что контракт действительно подписан его рукой и отпечатан не на пластике, а на обычной бумаге. Довольно улыбаясь, он театральным жестом поднял его и приготовился разорвать пополам.

— Не рвать! — рявкнул Крякинг, и хотя в голосе его прозвучала команда, он не сделал ни малейшей попытки отобрать документ у бунтовщика. Его глаза засияли с новой силой.

Мирр презрительно фыркнул, но вдруг мозг его пронзила боль, к горлу подступила тошнота, а пальцы отказались двигаться.

Крякинг указал пальцем на стол.

— Клади сюда!

Мирр отрицательно покачал головой, но в то же самое мгновение его правая рука рванулась вперед и сама положила лист точно на указанное ей место. Мирр, потрясенный таким предательством, все еще разглядывал свою руку, когда Крякинг заговорил снова:

— Изобрази-ка мне петуха!

Мирр затряс головой и закукарекал во всю мощь легких.

— А теперь как живого!

Продолжая кукарекать, Мирр еще ожесточеннее замотал головой и забегал по комнате, размахивая при этом руками.

— Достаточно! — скомандовал Крякинг. — Сдается мне, что ты никогда не был фермером.

— Капитан… — промямлил Мирр. — Что тут происходит?

— Сыт по горло? — Тут Крякинг обнаружил прилипшие к его локтю окурки и, прежде чем указать Мирру на кресло, целую минуту чистился. — Садись вот сюда и читай. Обрати особое внимание на третью статью. Контракт написан настолько простым языком, что его поймет любой кретин, но если у тебя появятся вопросы, не стесняйся, спрашивай.

Мирр упал в кресло и взял контракт. Слегка смазанная ксерокопия гласила:

Охваченный унынием Мирр положил контракт на место.

— Это непристойно, — сказал он. — То, чем вы занимаетесь, не могло присниться даже торговцу подержанными автомобилями!

Крякинг пожал плечами.

— Подпись-то твоя?

— О чем, интересно, я думал?..

— Пусть это останется у тебя на совести. Главное, что ты все-таки подписал контракт.

— Любой суд признает его недействительным, — собрав остатки воли, попытался еще раз избегнуть неизбежного Мирр. — В нем даже не указано, какие годы имеются в виду, земные или…

Крякинг предостерегающе поднял руку:

— Войнан, забудь обо всем этом, у тебя не будет никакой возможности обратиться в суд.

— Кто это сказал?

— Третий параграф.

Мирр нагнулся над столом, впившись глазами в контракт:

— Что такое «стандартное электропсихокондиционирование»?

— Я уж думал, ты и не спросишь… — Огонек злобного веселья в глазах Крякинга разгорелся до немыслимой яркости, и он ткнул пальцем в маленькую опухоль на своем горле, чуть повыше воротника. — Знаешь, что это такое?

— Похоже на кисту… От этого не умирают.

— Это не киста, и я совершенно спокоен за свое здоровье, потому что у каждого офицера Легиона есть такая же штука!

Мирр отпрянул от стола:

— Эпидемия?

— Не строй из себя идиота, парень! — заорал Крякинг, потом собрался с силами, и улыбка снова заиграла на его устах:

— Это хирургически вживленный усилитель команд, Марк-3. Он добавляет к моему голосу определенные обертоны, а каждый легионер в чине от сержанта и ниже кондиционирован таким образом, чтобы выполнить любой мой приказ, не раздумывая ни секунды.

— Невозможно! — ужаснулся Мирр. — Даже Легиону никто не позволит зайти так далеко!

Крякинг печально вздохнул и посмотрел на часы:

— Изобрази-ка петушка еще раз и, ради бога, постарайся поточнее передать движения шеи. В прошлый раз ты смахивал на верблюда.

— Я протестую! — выкрикнул Мирр, вскочил со стула и заходил по комнате, размахивая руками и дергая головой взад-вперед в поисках червяка.

Крякинг сложил руки и устроился поудобнее:

— Надоест, скажешь…

— Вы не оставляете человеку ни капли достоинства, — протестующе прокукарекал Мирр, пробуя взлететь, но попытка эта закончилась неудачей — новоиспеченный петух рухнул на горшки с искрянками с Сириуса.

— Достоинства? Благодари судьбу, что я приличный человек! Другой бы заставил тебя…

— Ладно, сдаюсь! — крикнул Мирр. — Вы меня убедили!

— В таком случае посиди, пока я объясню тебе основные правила службы в Легионе. Сигареты?

Мирр благодарно кивнул.

— Не откажусь.

— Войнан, я говорил о твоих сигаретах. Доставай.

Мирр вынул из кармана почти полную пачку и протянул ее Крякингу.

— Я позабочусь о них, — сказал он, хватая пачку. — Во время прохождения курса начальной подготовки новобранцам запрещено курить.

Крякинг достал сигарету, закурил и швырнул пачку в ящик стола.

— Благодарю вас, — задумчиво сказал Мирр и, глядя на поднимающиеся к потолку клубы дыма, попытался вспомнить, сколько лет назад он пристрастился к табаку. По обильному слюноотделению и другим признакам он определил, что курит уже давно, но увы в памяти не осталось ни одной детали. Конечно, огорчительно найти пустоту там, где должен откладываться про запас жизненный опыт, но, может быть, капитан Крякинг прав, и Мирру лучше не знать, кем он был до сегодняшнего дня? Что если лучший для него выход — принять условия, предложенные Космическим Легионом в лице капитана Крякинга? Кроме всего прочего, впереди его ждет бурная, полная захватывающих приключений жизнь…

— …условия абсолютно одинаковы для всех, — бубнил Крякинг, — десять монет в день, а…

— В час, — поправил его Мирр. — Вы хотели сказать десять монет в час.

— Я сказал именно то, что хотел. Не спорь с офицером!

— Прошу прощения, — предчувствуя недоброе, выдавил из себя Мирр. — Меня, наверное, память подводит. Мне почему-то казалось, что рабство отменено несколько столетий назад.

— Да ты и в правду крепкий орешек! — Крякинг смотрел на него с растущим негодованием. — Знаешь, если бы это было в моих силах, я вернул бы тебе память и с величайшим удовольствием отправил разбираться с полицией.

— Я сказал только…

— Рядовой Мирр! — Уголки рта Крякинга нервно дернулись. — Чувствую, придется мне тебя твикнуть!

Мирр встревоженно уставился на капитана.

— Неужели в Легионе дозволяется бить подчиненных?

— Твик — это… старый добрый способ…

— Минуточку, капитан! Согласен, я преступил рамки, выказал неповиновение…

— Зажми свои соски большим и указательным пальцами! — приказал Крякинг.

— Капитан, неужели мы не можем вести себя как благоразумные взрослые люди? — спросил Мирр, расстегивая при этом куртку и хватая себя за соски сквозь тонкую ткань рубашки.

— По команде «твик» сжимай пальцы изо всех сил, поворачивая при этом соски в разных направлениях примерно на два радиана, — с каменным лицом продолжал Крякинг. — Если ты не знаком с угловыми единицами измерения, девяноста градусов вполне достаточно.

— Капитан, неужели вам так хочется унизить нас обоих???

— Твик!

Руки Мирра исполнили приказ с излишним, какому показалось, рвением, и он завопил что было мочи.

— Вы сделали это! — заявил Мирр, когда почувствовал, что может доверять своим голосовым связкам. — Вы унизили нас обоих!

— Переживу! — довольно сказал Крякинг. — Кажется, мы говорили о деньгах? Сколько у тебя?

Мирр извлек из кармана тоненькую пачку банкнот.

— Примерно двести монет.

Крякинг протянул руку.

— Одолжи мне их, Войнан. Отдам при следующей встрече.

Не видя способа отказаться, Мирр передал капитану пачку.

— Прошу вас, капитан, не подумайте, будто я на что-то намекаю, но существует ли вообще шанс, что мы когда-нибудь встретимся?

— Сомневаюсь, но кто знает? Галактика не так уж велика.

Мирр собрался было прокомментировать это заявление но жгучая боль в груди заставила его отказаться от подобного намерения. Он молча выслушал конец вводной лекции и, лишенный сигарет, денег, памяти и достоинства, покинул кабинет капитана Крякинга, чтобы начать свою тридцати-, сорока-, или пятидесятилетнюю карьеру в Космическом Легионе