2

Добраться на машине непосредственно к тому месту, где обнаружили тело, было невозможно.

Борису пришлось оставить ее у подножия Кошачьей горы, расположенной во Французской Фландрии, в двух шагах от границы с Бельгией. Место окружали темные холмы, светлые низины и гладкие прогалины, постепенно исчезавшие у горизонта. Солнце, висевшее в небе на заднем плане, напоминало большой любопытный кошачий глаз, как у Чеширского Кота из «Алисы в Стране чудес».

Обычно это место, весьма ценимое туристами (а эти любопытные существа водятся и на севере), посещали ради длинных пеших прогулок с заходом в местное траппистское аббатство, чтобы выпить сверхкрепкого монастырского пива, а не чтобы столкнуться нос к носу с трупом.

Камиль и двое других специалистов из отдела криминальных расследований сопровождали своего начальника, вахмистра-дознавателя. В нескольких метрах впереди шагал Борис вместе с каким-то жандармским унтером. Они поднимались через редколесье по довольно крутому склону.

Камиль досталась роль замыкающей. Она тяжело дышала и очень быстро устала. Жара стояла адская. Равнину вместо ветра опаляло драконово дыхание, в котором не чувствовалось ни малейшей прохлады. Такое пекло держалось уже несколько недель. Все с нетерпением ждали обещанных гроз, даже несмотря на то, что они могли оказаться крайне яростными и сулили немалый ущерб.

Молодая женщина вела себя так, будто все хорошо, хотя догадывалась, что за два-три последних дня механизм в глубине ее тела начал откровенно отказывать. Вчера утром, когда она вставала с постели, прозвенел первый тревожный звоночек: ей вдруг так сдавило грудную клетку, словно изнутри выкачали весь воздух. Конечно, кардиолог запретил ей интенсивные и длительные усилия, но если она в своем возрасте не в силах даже подняться на холм, то лучше уж сразу сдохнуть.

К счастью, наконец они добрались до места назначения.

Ребята из жандармерии Байоля были уже там. У них был приказ охранять пространство примерно в десять квадратных метров вокруг трупа, пока не прибудет оперативно-следственная группа.

Тело лежало в траве, немного в стороне от тропинки. На первый взгляд молодой человек лет двадцати, в футболке и кедах. Его шея была обмотана чем-то вроде резинового эспандера.

Борис заговорил с коллегами из Байоля, а трое техников-криминалистов стали молча натягивать на себя одежду, делавшую их похожими на белых кроликов: глухой хлопчатобумажный комбинезон, пара перчаток, бахилы и маска на резинке. Вахмистр взял на себя обязанности кокрима, то есть координатора криминалистических операций. Его задачей было организовать работу техников и следить за тем, чтобы никто ничего не забыл, потому что из-за малейшей ошибки под сомнение могла быть поставлена вся процедура дознания.

Камиль и двое ее коллег, тяжело навьюченные оборудованием, начали свою кропотливую работу под присмотром кокрима. Надо было натянуть между деревьями пластиковые ленты с надписью «Национальная жандармерия», указать резиновыми стрелками путь, ведущий к трупу, расположить пронумерованные вешки перед каждой приметной деталью на месте преступления, после чего начать его прочесывать, осматривать каждый квадратный сантиметр травы, выписывая траекторию улитки. Учитывая, что им предстояло сделать сотни фотографий, заметок, чертежей, перечней улик, это должно было занять у них все утро.

– Проблемы, Камиль?

Прошло немало времени. Через два часа после прибытия молодая женщина стояла, привалившись к дереву. Она спустила комбинезон до талии и вытирала себе лоб последним носовым платком из пачки. Ее голубая рубашка промокла насквозь. Встревожившись, Борис подошел справиться о ее самочувствии.

– Я в порядке. Просто… как-то странно себя чувствую. В этих комбинезонах от жары сдохнуть можно.

– Ты бледная.

– Знаю. Надо было позавтракать, съесть что-нибудь. Я ведь не собиралась покидать казарму. Но это пройдет.

Она выпрямилась, пытаясь снова взять себя в руки. О том, чтобы проявить слабость, и речи быть не может. Она вернулась к работе всего три месяца назад после долгого курса реабилитации, когда руководство уже поставило вопрос о ее переводе на какую-нибудь конторскую должность. Но Камиль дралась изо всех сил, защищая свое право по-прежнему выезжать «в поле» и возиться с мертвецами.

– Тут три пустые пивные бутылки и две непочатых, – сказала она. – Еще рядом с велосипедом и рюкзаком нашли косячок и немного травки.

– Личность установили?

– При себе никаких документов и пока никакой возможности установить, кто это. Но скорее всего, кто-то из местных. Видимо, прикатил сюда на велосипеде, чтобы малость расслабиться. Кругом тишина, закат солнца над Фландрией… К несчастью, это, наверное, было последним, что он видел.

– Убийца какие-нибудь явные следы оставил?

– Следов обуви никаких. Земля слишком твердая и сухая. Магнитный порошок выявил несколько папиллярных следов на концах эспандера, но они слишком фрагментарны. Посмотрим, конечно, что удастся вытянуть в лаборатории, но, по-моему, ждать ничего не сто́ит.

Камиль не торопилась и спокойно дышала. Но чувствовала себя все хуже и хуже. Словно ее сердце перенапрягалось, с трудом накачивая кровью раскаленные мышцы. На нее снова нахлынули дурные воспоминания: ей уже случалось чувствовать такие симптомы.

И этот кошмар начинался снова.

Тем не менее она постаралась сосредоточиться.

– Должно быть, жертва пыталась защищаться, под ногтями большого и указательного пальцев правой руки обнаружены частицы кожи. Так что у нас наверняка будет ДНК убийцы. А пока мы предохранили кисти убитого полиэтиленовыми пакетами, чтобы избежать загрязнения.

Борис тщательно записывал все, что говорила Камиль. Каждый раз, выезжая на место преступления, она выходила за рамки своих обязанностей, состоявших исключительно в сборе улик, поскольку техники-криминалисты никогда сами не вели расследование, и позволяла себе интересные и толковые гипотезы.

Она обладала незаурядной наблюдательностью, верным глазом и хорошим чутьем. «Дьявол таится в деталях» – Камиль сделала эту швейцарскую пословицу своим девизом. Она могла бы стать чертовски хорошим «полевым» офицером, если бы не проблемы со здоровьем.

Но молодая женщина знала, что ей никогда не стать дознавателем.

В этот момент она рассматривала сцену преступления в целом, словно картину со сложной символикой. Крупные планы, потом общие, макро, микро. Ее глаза обшаривали пространство, поглощали свет, что-то вычисляли. Борис уже заметил, с какой тщательностью она осматривала трупы, каждую черту их неподвижных лиц, стоило ей прибыть на место преступления. Словно искала ответы в глубине этих застывших зрачков.

– Он защищался, как мог, – продолжила она. – Но, учитывая выпитый алкоголь и выкуренный косяк, борьба для него была проиграна заранее.

Позади них послышались голоса. Прибыли люди из похоронной конторы, которых вызвал Борис Левак. Они разложили носилки, расстелили мешок на молнии и уже приготовились забрать тело в Институт судебной медицины Лилля, где эстафету примут ребята из морга и заморозят жмурика до вскрытия.

Лейтенант велел им подождать и вернулся к Камиль, которая по-прежнему стояла, прислонившись к своему дереву, и пристально смотрела на тело.

– Будешь на вскрытии? – спросила она.

– А ты видишь тут других охотников до бифштекса с кровью? Можешь, кстати, и ты присутствовать. Если пожелаешь, конечно.

– Замечательная идея. Думаешь, это как раз то, чего мне не хватает перед отпуском?

Камиль посмотрела на него с бледной улыбкой, потом вернулась к своим предположениям:

– Слушай, если тебе надо удавить кого-то, что тебя может заставить воспользоваться эспандером? Не самая удобная штука для такого дела.

– Наверное, у нашего убийцы только он оказался под рукой.

– Значит, можно предположить, что убийство не было предумышленным. Когда решаешь кого-нибудь убить, то, прежде чем действовать, обдумываешь способ, который тебе даст наилучшие шансы. Крепкая веревка или провод для удушения гораздо эффективнее. А тут смотри, ему пришлось затягивать изо всех сил из-за эластичности резины. На шее осталось несколько борозд, словно он принимался за дело несколько раз. И ты редко бросаешь орудие убийства на месте преступления из опасения оставить вместе с ним отпечатки пальцев. Это даже… – Она с натугой перевела дух. – …даже самый непроходимый тупица знает.

Безостановочно щелкал фотоаппарат, запечатлевая неприятное зрелище для вечности. Вид трупа уже изменился. При 28–29 °C на термометре он скоро станет похож на воздушный шар.

Вдруг Борис почувствовал, будто кто-то надавил на его руку, а потом – ничего.

Камиль уже лежала на земле, прижав ладони к груди в области сердца.

Лейтенант тотчас же опустился перед ней на колени:

– Что с тобой?

Лицо молодой женщины скривилось от боли. Она с трудом повернулась на бок и еле выдохнула:

– Вызови «скорую»… Похоже… у меня… сердечный приступ.

Загрузка...