Страна теней

Глава 8

Найл дремал, когда Умая принесла ужин. Он состоял из чашки воды и кусочка хлеба — хлеба с маслом! Когда девушка повернулась, чтобы уйти, она достала из кармана своей блузы и положила на хлеб что-то обернутое в ткань. Оказалось, это была маленькая, но толстенькая рыбка, еще даже немного теплая. Она была жирной и соленой, подобно рыбе в доме Тифона, но Найл так хотел есть, что рыбка показалась ему на вкус лучше чем любая другая, какую он только когда-либо ел. Найл намеренно не разговаривал с Умаей. Он боялся, как бы она не прочитала его мысли. Хотя это было маловероятно, но Найл теперь так сблизился с девушкой, что риск был, а потому — береженого бог бережет.

После еды, Найл всё ещё ощущал себя голодным, и потому намеревался войти в состояние спокойствия. Он хотел достигнуть глубокого расслабления, подобного тому которое он испытывал в пещере людей-хамелеонов. Сначала он вызвал в воображении вкус земляной воды и восприятие сути бытия, потом освободил своё сознание и сосредоточился на достижении более глубокого и более умиротворенного состояния спокойствия. Через несколько минут все заботы и проблемы отошли на задний план, и Найл вошел в состояние полного расслабления. Его сознание теперь настроено было на созерцание процессов природы: медленный дрейф облаков; дождь, падающий на листья; корни, которые поглощают энергию Земли. Сердце Найла билось настолько спокойно, что, казалось, останавливалось, и он испытывал странное ощущение, будто его тело не принадлежит ему.

Войдя в такое состояние Найл понял, что его камера на самом деле не пуста. Некие фантомы окружали его, они казались странно знакомыми. Сначала Найл подумал, что это ему всё мерещится как с перепою. Потом он вспомнил, где уже сталкивался с подобными формами: около озера, в первый день по прибытию в Страну Теней. Это были те самые привидения и призрака, которые дали Стране Теней её название.

Поскольку Найл находился в состоянии глубокого расслабления, он был способен видеть призраков непосредственно. Большинство из них были подобны теням, и Найл мог лишь ощущать их. Они существовали в призрачном мире, который был сродни миру грез и фантазий, всё там было размытым и зыбким. Но они были рядом, в казематах дворца Мага, вероятно что-то влекло их сюда. Найл разглядел женщину, одетую в пышное платье. Она как будто шла на один из приемов Мага. Был тут также высокий мужчина в военной форме. Оба были настолько прозрачны, что Найлу приходилось прилагать усилия, чтобы видеть их.

Потом Найл заметил черную фигуру, стоящую около двери, почти невидимую на темном фоне, в ней он признал одного из аборигенов-троглодитов.

Помня о трудностях общения, он обратился к нему на прямую на ментальном языке людей-хамелеонов: "Ты можешь поговорить со мной?" Как и прежде, ответ походил на отдаленное эхо. Найл сказал: "Я не могу понять тебя." Троглодит приблизился на пару шагов. Видимо он понял, что его тут не обидят, такое доверие заставило сердце Найла биться быстрее. Существо двигалось на полусогнутых ногах, которые казались слишком короткими для его тела. Ноздри у него были широкими и немного приплюснутыми. На его черном лице выделялись зубы, которые выглядели противоестественно белыми. Глаза — желтые и очень большие, с явной искрой мысли.

Когда существо заговорило, его голос все еще звучал расплывчато, как из колодца, но смысл стал понятен. Оно рассказало, что его народ жил здесь в течение многих столетий, до появления людей.

Найл спросил:

— Как вы погибли?

Ответ удивил его:

— Мы были убиты твоими соплеменниками.

Найл был озадачен. Тролль говорил ему, что троглодиты умерли от ядовитого газа при вулканическом извержении.

— Но почему?

— Для мяса. Они также делали одежду из наших кож.

Найл вспомнил черные кожаные костюмы, которые он видел в музее Карвасида. Будь он в другом состоянии, его бы наверно стошнило.

— Когда это произошло?

Ответ походил на пожатие плеч, что можно было интерпретировать:

— Мертвые не чувствуют времени.

— Но это случилось прежде, чем был построен этот город?

Наступила длинная пауза. Найл даже засомневался, понял ли его троглодит. Потом он наконец сподобился, но ответ озадачил Найла ещё больше.

— Это было во времена Карвасида Сафанаса.

Найл начинал уставать, становилось трудно поддерживать состояние глубокого расслабления. Многие призраки уже стали невидимыми, и секунду спустя, троглодит также исчез. Найл повалился на кровать и закрыл глаза. Он явно нуждался во сне. Без сна он будет никакой. Как только он это подумал, то сразу зевнул чуть было не свернув челюсть.

Найл натянул одеяло под самое горло и сразу почувствовал запах плесени, который напомнил ему о земляном вкусе воды из пещеры людей-хамелеонов. Это в свою очередь напомнило ему о словах, сказанных лидером людей-хамелеонов как раз перед их расставанием: "Если ты пожелаешь возвратиться к нам, вспомни этот вкус." Усталость немедленно исчезла. Найл будто смотрел в воду с крошечными кусочками мха и представлял её запах и вкус. Немедленно без всякого перехода, он оказался снова в пещере — сидя там же где и прежде, рядом с кувшином земляной воды. Вокруг стояли люди-хамелеоны, всё точно как было.

Он бредит? Едва ли. Важно то, что он сейчас окружен друзьями, и что они очевидно ощущают его присутствие. Как и тогда, сонливость с Найла слетела полностью. Это произошло, потому что его сознание вошло в контакт с умами людей-хамелеонов, что неплохо тонизирует. Как и прежде, умы людей-хамелеонов установили связь с ним, как будто они были одним человеком.

Они посоветовали ему, как и прежде: "Сделай вид будто засыпаешь."

Найл закрыл глаза и представил, что он выключил свет и поплыл в неподвижность. Но он четко понимал, что не спит. Он чувствовал, что его "ведут". Кроме того, было ясно, что состояние, к которому его подводят, только одно из множества возможных.

Мгновение спустя всё вокруг завихрилось. Какие-то голоса, образы, мысли плавали вокруг него, как будто они были рыбой, плавающей в водоеме — рыбой, которая существовала сама по себе, независимо от сознания Найла. Он толи спит, толи в трансе... Однако всё вокруг выглядело очень реальным. Вот Найл стоит на улице, рядом с домом Тифона. Над ним, охранник, внешне похожий на одного из убийц Скорбо, стоит на ступеньках перед воротами. Он смотрит деревянным взором вперед, потом морщит нос и чихает, ясно — страдает от скуки.

Найл не опасался, что его заметят, ведь он был невидим даже для себя. Он мог чувствовать собственное тело и даже ощущать материал туники на коже, но когда он смотрел на себя, то ничего не видел. Найл попробовал покашлять и таким образом проверить будет ли его слышно, но охранник продолжал смотреть в пространство с тем же самым унылым выражением. Внезапно Найла охватило желание поэкспериментировать, он приблизился к охраннику и потрогал его. Пальцы Найла прошли прямо через руку человека.

Найл потрогал металлический косяк ворот. Хотя его пальцы были невидимы, он почувствовал, как они прошли сквозь него, будто ворота были сделаны из нитей тонкой осенней паутины. Убедившись, что его тело находится в другом измерении относительно окружающей среды, Найл прошел сквозь закрытые ворота. Потом он подошёл к фонтану, брызги упали на его щеку, но он абсолютно ничего не почувствовал. Оказавшись перед закрытой дверью, он остановился чисто автоматически, чтобы постучать, и снова ощутил только тонкую паутину, костяшки его пальцев были не в состоянии войти во взаимодействие с материалом двери. И Найл просто шагнул вперед, сквозь дверь.

Внутри, казалось, не было никого дома. Найл пересек столовую и повернул налево к кухне. Перед дверью кухни стоял муг, его руки были вытянуты по швам. В отличие от охранника, он не выглядел скучающим, но его глаза тупо пялились в противостоящую стену. Грудь даже не вздымалась, может он и не дышал.

Чтобы посмотреть, что там дальше, Найл прошел сквозь стену, а не через дверь, и оказался в большой, хорошо оборудованной кухне со шкафами светлого и темного дерева, пол был мраморный. Часы на стене показывали половину девятого. Катя сидела за столом, попивая кофий, в то время как женщина постарше, с фигурой двадцатилетней девушки, стирала в мойке одежду. Они разговаривали телепатически, и Найл заметил, что, в этом состоянии бестелесности, он был крайне чувствителен к ментальным волнам. Всё одно, что находиться голым на дожде. Когда Найл вошел, Kaтя как раз говорила: "... напрашиваются на неприятности." Женщина на мойке отвечала: "Я не говорю, что согласна с ними. Но мне понятно, почему они думают, что у нас слишком уж много всяких правил и инструкций."

В отличие от Kaти, говор которой был, как у обычной рабочей девчонки, речь женщины была неожиданно интеллигентной.

Катя сказала:

— Ну а что же они хотят? Они — солдаты.

Женщина ответила:

— Да, но мы то — не солдаты.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему он не позволяет заключать браки? Тебе хорошо. Ты имеешь сразу двух воздыхателей. А я ни одного. Мужчины и женщины нуждаются в ком-то, кто бы делил с ними постель. Я хочу мужа!

Катя осмотрелась вокруг и нервно сказала:

— Тссс!

На что женщина ответила:

— Это почему? Тут ведь нет никого.

Где-то громко хлопнула дверь. Катя сказала:

— Это должно быть он. И настроение у него плохое. Он всегда хлопает дверью, когда находится в плохом настроении.

Женщина постарше вернулась к мойке и начала старательно выкручивать одежду.

Катя двинулась к двери, пройдя прямо сквозь Найла. В этот момент Найл заметил, что он почувствовал мгновенное чувство удовольствия. Это заинтриговало его. Он хотя и бестелесный, призрачный, а может все таки чувствовать теплоту человеческой жизни.

Он последовал за Kaтей в столовую. Она была права. Тифон выглядел раздраженным и сердитым. Бросил плащ на один стул, сам упал на другой. Не спрашивая, Kaтя села в его ногах и начала расшнуровывать ботинки. После этого начала массажировать ему ноги. И тут Тифон сказал:

— Не бери в голову. Дай как мне выпить.

Он говорил обычной громкой речью. Катя вернулась на кухню, Найл последовал за ней, там она подошла к буфету и достала длинный графин с золотистым вином. Поставила вино на поднос рядом с двумя стаканами. Когда она стояла у стола, Найл подошел к ней сзади, затем сделал ещё шаг, так что совместился с ее телом.

Это было любопытно. На мгновение, Найл почувствовал себя подобно капле дождя, упавшей на сухой лист, ещё мгновение и она впитается. Как только это случилось, возникло чувство теплоты и приятного эротического волнения. Потом Найл фактически стал Kaтей, ее переживания и чувства заменили его собственные.

Пока она собирала поднос, выходила из кухни, Найл следовал за нею. Вот она подошла к столу перед Тифоном. Тот налил себе полный стакан вина, затем осушил его почти полностью одним большим глотком. Найл ощущал его чувства: усталость, нетерпение, гнев. Kaтя стояла тихо, ожидая дальнейших распоряжений. Найлу снова захотелось слиться с ней, но он подавил это желание. Если он может воспринимать её внутренний мир, то вероятно и она способна как-то его почувствовать.

Катя спросила:

— Не желаете ли покушать?

Тифон ответил раздраженно:

— Нет. Я буду ждать Герека.

Катя вышла, и Найл последовал за ней на кухню. Он решил подождать Герека, надеясь выяснить, почему Тифон таком плохом настроении.

Старшая женщина все еще была на мойке, но теперь она потрошила рыбу. Kaтя занялась готовкой за столом. Найл подобрался к женщине на мойке, затем вошел в ее тело. Тут же он испытал то же самое приятное чувство тепла, как это было и с Kaтей, но намного более сильное. Внезапно он понял, почему она так нуждается в муже: ее тело переполняла эротическая энергия. Она тут же заметила присутствие Найла — не так как замечает охранник муг — а как мужчину, которого она так жаждет.

Хотя никто не возражал, Найл с виноватым чувством за такое бесцеремонное вторжение торопливо покинул тело женщины. Все же в этот краткий миг контакта, он успел уловить кое-что, что заинтриговало его: чувство острой враждебности к Магу. Это заставило Найла отбросить щепетильность и вступить в тело женщины ещё раз.

Он испытал такое же чувство полного слияния, как и тогда с Умаей, когда она открыла ему полный доступ к своей памяти. Но в случае Умаей, он знал, та имела такой же доступ и к его собственным мыслям и чувствам, а эта женщина не имеет такой возможности.

Женщину звали Квинелла, ей было пятьдесят четыре года. Подобно всем другим женщинам в этом городе, она принимала ежедневные дозы лекарства, задерживающего старение. Но лекарство влияло только на тело. Голова, в меньшей мере шея, старились.

У лекарства имелся и побочный эффект, возрастало физическое желание, в этом отношении Квинелла была чувственна как подросток. И подобно многим женщинам ее возраста у неё были проблемы с поклонниками, а это часто становилось невыносимым. Когда особенно припирало, а это случалось в среднем один раз в неделю, она шла к калин-дереву и обхватывала его, чтобы оно забрало ее эротическую энергию.

Теперь Найл понимал, почему та группа женщин обнимала дерево, они видели их когда путешествовали в повозке Герека. Но почему Герек сказал ему, что женщины так загадываю свои желания, суеверие в общем?

Найл также понял, почему Квинелла была рассержена на Мага. Она слышала о проекте установить мир с пауками — эта новость распространилась почти мгновенно, во многом благодаря телепатии — в это трудно было поверить, но это было замечательно! Для жителей города могла начаться новая эра. Так что новость о том, что Найл и капитан заключены в тюрьму, пробудили в ней негодование, все надежды рушились, не видать ей мужа как своих ушей.

Звуки голосов из другой комнаты указали, что Герек пришел домой. Kaтя поставила еду на поднос, обновила графин вина и вышла.

Герек сидел напротив Тифона и тут же осушил стакан вина. Найл ощущал, что он, подобно Тифону, утомлен и мучим жаждой. Когда Катя попробовала встать на колени, чтобы расшнуровать его ботинки, он отправил ее.

Как только позади неё закрылась дверь, Тифон сказал горько:

— Он говорит, что это всё моя ошибка.

Тифон говорил с такой горечью, что это заставило Найла вздрогнуть.

— Но почему твоя?

— Он говорит, что я объявил о мирных переговорах, не консультируясь с ним.

Тифон осушил свой стакан и мрачно уставился в пол.

Герек:

— Но ты всегда обсуждаешь свои заявления.

— Это я ему сказал. Он утверждает, что это похоже на предательство.

Но Найл так прикинул, что Маг вероятно в чем-то прав. Тифон сделал заявление вынуждая Мага действовать соответственно.

Герек сказал:

— Абсурд.

— Конечно абсурд. Но теперь он завел ситуацию в тупик. Он не знает, как справиться с недовольными. Он слишком упрям.

Герек нервно осмотрелся вокруг, затем прошел в переднюю дверь и огляделся. Когда он возвратился к своему стулу, он сказал:

— Я не хотел бы увидеть тебя в одном из его застенков. — Он сел и продолжил. —Объясни мне, что случилось.

Тифон похоже с трудом сдерживал себя.

— После того, как ты уехал этим утром, прибыли Балтигер и Васко, они хотели видеть меня. Также они хотели, чтобы я поговорил с Карвасидом. Я сказал им, что теперь в этом нет никакого смысла — как только он выбрал кую-то точку зрения, он никогда не передумает. Тогда они спросили меня, могут ли они навестить его, как Комитет полноправных Граждан.

Герек опешил:

— Мой Бог!

— Угу. Как я могу им объяснить, что он не захочет никого видеть, потому что он ненавидит людей? Они думают, что он мудр и добр и я убеждал их в этом. Как я могу теперь так внезапно сказать им правду?

Герек сказал:

— Но после прошлой ночи они должны понять, что он не в себе.

— Да, да, они понимают это хорошо. Но Балтигер — мэр, Васко — председатель Комитета Граждан. Они думают, что они имеют право высказывать своё мнение.

Герек сжал свой лоб в отчаянии.

— Так, что ты сказал им?

— Я сказал, что я передам их мнение Карвасиду. Мы вместе доехали до калин-дерева Затем они пошли в Ратушу. Я обещал, что тоже приду туда и сообщу им его решение.

— И как ты побеседовал с нашим властелином?

— Я сказал ему, что каждый в Стране Теней мечтает о мирном договоре, и возможно ещё не всё потеряно.

— И что он ответил?

Тифон улыбнулся мрачно.

— Он, почти что с пеной у рта, вызвал Джелко и приказал ему вооружить охрану жнецами.

— Что!

Герек был испуган.

— О, это что-то невообразимое. Они выпускают своего рода лазерный луч. Ты видел испорченные, но это не значит, что они все такие.

— Береги нас Бог от этого!

Тифон пожал плечами.

— Если бы мы имели реальные возможности, он вторгся бы в Корш давным-давно.

Поговорив с Гереком Тифона похоже несколько успокоился, он придвинулся к еде.

Герек спросил:

— А что ты сказал Балтигеру и пожарнику, когда вернулся в Ратушу?

— Я не был там.

— Не был?

— Что я могу им сообщить? Я могу только соврать, что мирный договор будет подписан на следующей неделе или в следующем месяце. Не хочу врать. Он лучше в этом отношении, чем я.

Найл не был обманут этим тоном обиженной невинности.

Тифон, похоже, не в восторге от Мага. Подобно Квинелле и охранику, который выносит помои, он тяготится деспотией, и рад бы был освободится от власти Мага. Разговор с Гереком всё это подтверждает. И так, Найл понял, с городом не всё ладно. Тут, где каждый был телепатом, общественное мнение могло измениться за мгновение.

Когда Катя выкатила тележку, Найл решил, что он услышал достаточно. Пришло время узнать, что там в Ратуше происходит.

Он вышел через дверь и дальше, на улицу. Центр города был в полумиле. Идти Найлу не хотелось, не имея тела это было как-то не приятно. Так как он был невесом и бестелесен, то стал действовать подобно призракам. Он попробовал поднять свои руки, может так ему удастся взлететь. Сначала ничего не получилось. Но потом он мгновенно оказался на рыночной площади. Теперь Найл понимал значение фразы: "Быстрый как мысль."

Рынок был переполнен, как Найл и ожидал; но не было ни какого веселья или суматохи, которую он заметил в предыдущее посещении. В воздухе висело чувство напряженности, как будто каждый ждал, что сейчас что-то должно случиться.

Прогулка по рынку привела Найла в необычное волнение. Продвигаясь сквозь толпу, Найл двигался прямо сквозь людей. Он сливался с ними и ощущал небольшую дрожь, покалывание, подобное лёгким электрическими разрядам. При этом, он обратил внимание, было весьма ясное и четкое различие между мужчинами и женщинами. Женская энергия создавала ощущение теплоты и привлекательности — иногда настолько сильное, что Найл иногда оборачивался, чтобы посмотреть на женщину, через которую только что прошел. Он поглощал эту энергию подобно пище, и заметил, что она подобна сладостям. Мужская энергия, напротив, казалась какой-то "сухой" и невпитывающейся, иногда даже с легкой горечью, подобной запаху дыма от костра.

Найл также заметил, что каждый индивидуум имел свой собственный "аромат", который отражал сущность каждой индивидуальности. Это различие невозможно было описать словами, оно походило на гармонию различных вкусов или запахов, каждый из которых не описать. Найл понял внезапно, насколько мы слепы, когда судим о людях только по их внешности.

Иногда контакт был минимален, когда его плечо лишь соприкасалось с кем-то. Но если его тело, хоть на мгновение сливалось с другим телом, то Найл получал полный "аромат" индивидуальности. А если он задерживался больше чем на несколько секунд в чьем-то теле — такое случалось, если пешеход двигался в том же направлении — он узнавал всё, о чем человек думал и что чувствовал, все его потаённые истории. Практически все без исключения, нелицеприятно думали о Карвасиде.

При других обстоятельствах Найл возможно потратил бы тут часы, блуждая от индивидуума к индивидууму — особенно после того как он понял, что всё это реальность. Но пришлось оставить это занятие, чтобы узнать то, что происходит в Ратуше и что решил Комитет Граждан.

Найл узнал человека, стоящего на верхних ступеньках Ратуши, это был Васко. Он с тревогой осматривался по сторонам и топорщил свои усы. Жена мэра стояла около него, ее круглые синие глаза делали ее взгляд, постоянно удивленным. Она спросила:

— Мы пошлем посыльного к его дому?

— Я уже сделал это. Привратник говорит, что все ещё нет дома.

— Интересно, что его задержало?

Найл предположил, что они говорят о Тифоне, для проверки он встал позади мэрши и вступил в ее тело. Возникла небольшая эротическая буря, приятная для обоих. Она похоже страдала от головной боли, и мужская энергия Найла немедленно заставила её исчезать. Он также узнал, что ее имя — Селена, ей тридцать девять лет, и что она и Васко — любовники. Это, конечно, было совершенно нормальным в Стране Теней. Но что было не допустимо — они проводили вместе гораздо больше времени, чем это позволял местный закон. Оба рисковали попасть в шахты или получить телесное наказание, если бы их разоблачили. Теперь Найл понимал, почему и они так мечтали о мирном договоре с пауками. Видимо намеревались при первой возможности сбежать из Страны Теней, чтобы пожениться.

Доступ Найла к ее памяти также дал ему информацию об истории, географии и социальной организации Страны Теней. Её было слишком много, чтобы переварить сразу, на это ушло бы всё утро. Но по крайней мере Найл теперь видел, как много негатива накопилось под спудом этого закрытого общества. Кстати, эта женщина также не знала, почему Маг не разрешает браки.

Похоже они тратили впустую время, ожидая Тифона. Тогда Найл "поместил" в голову женщины мысль, что они должны зайти внутрь. Не сознавая, что это не была ее собственная идея, она коснулась руки Васко и сказала:

— Давайте зайдём внутрь. Он, наверно, скоро будет.

Они поднялись по мраморной лестнице в палату совета, где заседал Комитет Граждан.

Помещение было переполнено, множество голов повернулось в их сторону, как только они открыли дверь. Найл ощутил разочарование присутствующих, Тифона с ними не было. Селена и Васко заняли свои места на возвышении, там где сидел Балтигер и ещё дюжина других мужчин и женщин, разместившихся вокруг стола, накрытого зеленым сукном. Селена села около мэра и зашептала что-то ему на ухо. Он кивнул, затем встал, прочистил горло и сказал:

— К префекту был послан посыльный, но того нет дома.

Он сел, и члены Комитета начали переговариваться друг с другом тихими голосами. В воздухе витало ощущение неуверенности и нерешительности. Без совета Тифона, никто не знал, что теперь делать. Но все чувствовали — что-то надо делать.

Васко кашлянул и встал.

— У меня есть предложение. Я предлагаю, чтобы я и несколько старших членов Комитета пошли в дом Тифона и подождали, пока он не вернётся.

Он посмотрел вокруг нерешительно.

— А пока, возможно, целесообразно разойтись по домам. Какая разница?

Воцарилась тишина. Каждый знал, что, если они разойдутся по домам, то момент будет упущен, восстание закончится не начавшись, и завтра всё будет как прежде.

Найл понял, что настало время действовать.

Тут Селена пробормотала нерешительно:

— Интересно...

Все посмотрели на нее. Она не была напористым человеком, и мысли, которые теперь рождались в ее голове, пугали ее. Но так как она была приучена к публичным выступлениям, то последовала наущениям Найла. Она встала, как на автомате. И внезапно, к ее собственному удивлению, она точно знала, что нужно говорить.

— Есть ли тут хоть кто-то, кто хочет уйти домой? — Она окинула взглядом лица окружающих, ответ был очевиден. — Я конечно же никуда не уйду.

В ответ раздался ропот одобрения. Поощренный поддержкой, ее голос становился всё более сильным.

— Есть ряд вопросов, которые Комитет хотел бы сообщить префекту, чтобы он передал их Карвасиду от нашего имени. Для начала, мы хотели бы сообщить ему, что каждый гражданин Страны Теней выражает полную поддержку идее установления мира с Коршем. Или есть кто против?

Ответом была тишина.

— Ну и раз префект не в состоянии передать наше сообщение, я предлагаю сделать это самим. Вы со мной?

В любой другой аудитории поднялся бы рев одобрения, но народ Страны Теней был слишком дисциплинированным, реакция была сдержанной. Однако, спонтанность, с которой аудитория поднялась на ноги, ясно дала понять, каков ответ. Васко заглянул в глаза Селены. Он был ошеломлен. Он никогда не видел ее в подобном состоянии. Он как бы спрашивал ее: "Ты понимаешь, что делаешь?!!" А она по хорошему должна была бы ответить: "Теперь уж безразлично — поздно идти на попятную."

Найл также знал, что Васко прекрасно понимал — бесполезно идти на дворец, это не даст никакого результата. У Мага все козыри, а у них нет ничего. Но все же он поддерживал Селену, это Найл тоже знал, и пусть будет, что будет. Пришло время показать Магу, что все его подданные не согласны с ним. В конце концов, он не мог уничтожить их всех, запороть или послать в шахты. Это восстание не было спланированным выступлением, просто стихийный бунт.

Когда Селена спускалась с возвышения, аудитория образовала проход, чтобы она могла пройти к двери. Потом все последовали за ней вниз по лестнице на улицу.

Найл был в восторге от происходящего. В отличие от государства пауков, Страна Теней не имела никакого коллективного сознания. Их телепатические способности были ограничены нуждами индивидуальной связи. Все же, как только комитетчики вышли из Ратуши на рыночную площадь, каждый в окружающей толпе уже знал, что произошло, и был готов признать Селену и несгибаемого Васко, как своих лидеров. Найл прикинул — вокруг сотен пять народу, половина — женщины. Многие из мужчин одеты в военные мундиры, хотя оружия нет ни у кого.

Когда толпа подошла к мосту, стало ясно, что дорога к дворцу блокирована солдатами, вооруженными жнецами. Позади них, холм с калин-деревом, на котором еще около сотни бойцов.

Без колебания Селена пошла вперед через мост. Солдаты, как заметил Найл, выглядели возбужденными, особенно когда толпа приблизилась.

Когда они достигли середины моста, Найл обратил внимание на калин-дерево. Воздух вокруг него был освещен мерцающим светом, который тек волнами и напоминал солнечный свет туманным утром. Его ветви как будто пылали светло-голубым огнем. По непонятной причине этот пейзаж наполнил Найла странным чувством радости бытия и счастья.

Перед строем солдат стоял Джелко, командир охраны. Он спокойно смотрел на приближающуюся толпу. Его жнец смотрел в землю. С обеих сторон от него стояли два семифутовых гиганта, которые сопровождали Мага на приемах. Джелко был крупным мужчиной, с квадратными плечами и хваткой командира. За всё это время его лицо ни чем не выдало его мысли, потому Найл выбрал самый простой способ это узнать. Он подобрался к Джелко, затем вступил в его тело.

"Аромат" мужской энергии был потрясающий, что да, то да. Видимо внутренне Джелко был уже на взводе. Толпа выглядела миролюбиво, но быстро приближалась с другого конца моста. И хотя они были безоружны, производили впечатление тихой демонстрации, всё одно это было открытое восстание. Имея опыт общения с пауками Найл не переставал удивляться способности толпы вести себя подобно единому организму.

Что радовало, хотя одновременно и удивляло, так это то, что Джелко похоже не чувствовал никакой враждебности к этим демонстрантам. Видимо он симпатизировал Селене, одно время они были любовниками. Теперь, когда она шла навстречу ему, вся из себя такая, капитан охраны нашел её особенно привлекательной. Найл с этим был вполне согласен: идеальной формы рот, яркие глаза и ореол белокурых волос. Мэрша напоминала настоящую романтическую героиню.

Она остановилась в десяти футах перед Джелко, и толпа позади нее тоже остановилась, как будто кто-то дал команду.

Джелко спросил натянуто:

— В чем дело?

В ответ Селена сказала:

— Комитет Граждан хотел бы видеть Карвасида.

— Вы говорили с префектом об этом?

— Нет. Мы думаем, что он находится во дворце.

Джелко покачал головой.

— Он уехал час назад.

Она посмотрела в глаза начальника стражи.

— В таком случае, возможно ты сможешь принять наше сообщение?

— Что там?

— Комитет Граждан, при полной поддержке всего народа, считает необходимым развивать идею заключения мирного договора.

Мэр добавил:

— И в Корш нужно направить посла, и как можно скорее.

Хотя лицо стражника не выказало никакого признака этого, но Джелко был в растерянности, как поступить. Его функция состояла в том, чтобы обеспечить порядок, т.е. толпу надо разогнать, но так как всё это безобразие возглавлялось мэром и его женой, то он задавался вопросом, в его ли компетенции препятствовать им. Найл постарался укрепить его сомнения, подвигая к мысли, что тот должен просто повиноваться приказам старших. Тут еще Селена подмогла, сказав: "Комитет Граждан берет на себя всю ответственность."

Тогда Джелко сказал: "Очень хорошо, я приму сообщение." Он повернулся к одному из рыжеволосых гигантов. "Капитан Задин, я оставляю Вас за старшего. Если кто-либо попробует двинуться дальше этой черты, прикажите охране открыть огонь." Покомандовав таким образом, он повернулся и зашагал на холм.

Найл, все еще видя мир через глаза Джелко, чувствовал как тот сам на себя удивлялся. Джелко понимал, что то, что он сделал, это поощрение неповиновения, и может стоить ему должности, а то и более сурового наказания. Он знал, что он должен был приказать — разогнать толпу и посоветовать Комитету Граждан пойти к Тифону. Почему он не сделал так? Найл подозревал, что подобно многим в Стране Теней, Джелко был не прочь свергнуть власть Карвасида, или по крайней мере несколько её ограничить. И теперешние его действия — это его вклад в общее дело. Но ещё двадцать четыре часа назад, такая идея, возможно, даже не родилась бы в его голове.

Как Найл понимал, именно его поведение ответственно за все это. Его акт неповиновения Магу показал гражданам Страны Теней кое-что, что они пока даже не смели думать: их жизнь была бы лучше без этого тирана, которого они всегда превозносили как своего благодетеля. Всем захотелось перемен!

Найл признавал, что, в некотором смысле, всё это было несправедливо. Своё здоровье и нервы Маг действительно положил на благо своих подданных. Он тратил много времени, думая как лучше устроить труд и досуг граждан. По сравнению с рабами в городе паука, его подданные жили очень неплохо. Он не был таким уж жестоким садистом — просто несколько эгоцентричен, с огромными проблемами в самообладании. Власть превратила его в монстра. Найл не был уверен, не стал бы и он таким же, при подобных обстоятельствах.

Джелко приближался к калин-дереву. В его глазах оно выглядело обыкновенно. Но как только Найл "вышел" из его тела, дерево превратилось в переливающуюся массу светло-голубого пламени, которое он видел ещё от моста. Опять Найл преисполнился счастья и жизненной энергии. Тут он понял, что какая-то невидимая сила притягивает его к дереву. Найл схватился за кустарник на краю дорожки, но его рука прошла сквозь него. В этот момент он чувствовал себя таким же беспомощным как тогда, когда плыл по подземной реке. Найл мчался к дереву, выставив перед собой обе руки, чтобы защититься.

Но никакого удара не последовало, всё случилось слишком быстро, чтобы хоть что-то понять. Он, казалось, всосался в дерево, как будто в центр вихря, а затем был вышвырнут вверх подобно листу. После этого катапультирования из вершины дерева, Найл оказался в потоке энергии, подобном искрящимся бусинкам света, и понесся к дворцу. Бледно-коричневая лента дороги оказалась под ним, Найл бросил взгляд на Джелко, всё ещё идущего вверх. После этого он взлетел к вершине центральной башни и оказался в ревущем вихре энергии, который закрутил его.

Внезапно энергия стала синей, и Найл как бы смотрел сквозь стенку стеклянного стакана, прямо в лицо, которое заставило его трепетать от страха.