Пляжный детектив

Анна и Сергей Литвиновы Страна вечного лета

Я совсем не знаю тебя. И даже представить не могу, как ты выглядишь. Но почему-то мне кажется: ты – красивая. И добрая, и умная. И у тебя обязательно такие же нежные, ласковые руки, как у мамы. Мы с тобой близки друг другу, как никто. И у нас могло бы быть множество точек соприкосновения – общие игры и особые словечки. И понимали бы мы друг друга с полуслова, как могут лишь близкие родственники. Но жизни наши пошли совсем не так, как могли бы. Я не сомневаюсь, я просто уверен: ты, конечно, мечтала, чтобы рядом с тобой был я. Чтобы я защищал тебя, и помогал тебе, и делился с тобой какими-то своими секретами. Но так получилось, что ты никогда не видела меня, и искать виновных в этом, наверное, уже поздно… Только мне почему-то кажется: одинокими вечерами, когда ты устала и все вокруг плохо, ты все равно знаешь, чувствуешь, что – существую на этом свете. И что я тоже одинок. И буду самым счастливым человеком на свете, если ты обнимешь меня или просто коснешься губами моего виска…

Он ушел. К другой.

А Римма осталась – убитая, оплеванная. И ничто из проверенных временем лекарств ей не помогает – ни кровавые мечтания о мести, ни собственные слезы, ни сочувственные лица подруг. Правда, еще есть водка и сигареты… Или можно попробовать с головой окунуться в работу, заняться дайвингом или кайтингом[1], попроситься на послушание в монастырь, отдаться другому, выплеснуть переживания в душераздирающий стих, затеять в квартире ремонт с перепланировкой…

Но только зачем ей все это, если ОН сказал ей: «Ты не нужна мне, Римма»?

Девушка, совершенно бесчувственная теперь, продолжала жить. По утрам вставала, принимала душ, одевалась, подкрашивалась, тащилась на работу. Сидела за своим компьютером, тупо глядя в экран. Не отвечала на телефонные звонки. Бесстрастно выслушивала укоры начальника: «Проснись, наконец, Римма! Одумайся. Все проходит – и твое горе пройдет».

Шеф знал (в общих чертах, конечно) о ее беде. Она, разумеется, обещала ему, что все забудет. И возьмет себя в руки, вернется к работе, к нормальной жизни. Но только ничего не выходило – душа ее была мертва.

Очередным рабочим утром начальник, Павел Синичкин, велел ей сесть за компьютер и приказал:

– Так, Римка, печатай заявление. Число сегодняшнее. «Я, Цыплакова Римма Сергеевна, прошу предоставить мне очередной отпуск начиная с завтрашнего дня».

Она машинально напечатала и только потом взглянула на босса:

– Но мне не нужен никакой отпуск.

А Павел хитро улыбнулся:

– Нужен, Римка, нужен. Более того, я даже знаю, куда ты поедешь. Я обо всем уже договорился.

Она против воли улыбнулась:

– И куда же вы меня отсылаете?

– О-о, далеко. На край земли, – хмыкнул тот. И серьезно прибавил: – Только там из тебя и выбьют всю твою несчастную любовь.

Женщины, с их постоянными проблемами, такие забавные! Одну бросил любовник, у другой не ладится карьера (с чего они вообще взяли, что слабому полу дано чего-то добиться в карьере?), третья помешана на поиске вечных истин, и объяснять ей, что прежде неплохо бы научиться варить борщ, просто бесполезно. Но я – разумный, здравомыслящий человек. И прекрасно понимаю, что именно женщины со своими высосанными из пальца бедами пополняют основную статью моих доходов. Плюс к тому повелевать этим послушным, беззаветно преданным стадом просто приятно. А когда в нем, среди безмозглых овец, случайно оказываются строптивые – еще и забавно. Создается видимость борьбы. Ты принимаешь на себя удары их слабеньких, плюшевых рожек, делаешь вид, что пытаешься защищаться, – и в конце концов подчиняешь себе любую стопроцентно.

Многие из тех, кто ездит на мои семинары, знают меня давно и преданы мне безусловно. Они следуют за мной по всему миру и готовы таять в моих руках, словно податливый пластилин. Но в каждой новой поездке обязательно оказываются и новички – я постоянно вербую себе клиентов, в Интернете моей рекламы полно. И она цепляет – именно тех, кого и должна цеплять: не нищее быдло, но неплохо обеспеченный офисный планктон. «Устали от города? В жизни нет места радости? Ищете что-то совершенно новое? Тогда – только море, солнце и восточные единоборства. Далеко от Москвы, в дружелюбной, очень дешевой стране. И в приятной компании людей вашего круга. Две тренировки в день – на рассвете, под шепот пальм, и на заходе солнца, под шум прибоя. Индивидуально подобранные физические нагрузки, сбалансированное питание, аюрведический массаж плюс здоровый адреналин – мотобайки, катание на слонах, путешествия на рыбацких лодках. Количество мест ограничено».

Да, многих уставших от мегаполиса моя реклама цепляет. Особенно женщин – это ведь их любимое, тайное желание: сбежать при возникновении малейшей проблемы на самый край света. В надежде, что именно там они найдут свое счастье. Ну и любовь, конечно. Вот я и даю им такую надежду. Тем более что с текстом рекламы всегда моя фотография соседствует – профессиональная, с грамотно оттененным лицом и проникновенным взглядом. И подпись со всеми регалиями: Валентин Волин, черный пояс по кекусинкаи, мастер спорта, лауреат, дипломант, кандидат и тэ пэ.

А рядом мое, выделенное жирным шрифтом, обещание:

«Поехали вместе! Вы вернетесь совсем другими».

Павел ей, конечно, начальник. Но по работе, а не по жизни. С какой стати он взялся решать, когда и куда ей ехать в отпуск? Но не прикажешь ведь шефу, чтобы заткнулся… Вот и пришлось выслушать целую речь:

– Римма, солнышко! Я ж о тебе забочусь! Ты только представь: Индия, южный Гоа. Чистейший океан. Вода и воздух – всегда плюс двадцать восемь. Только поваляться на пляже – уже счастье! Но там еще и семинар по карате, в столь райском местечке! Во-первых, полезно, ты хоть и секретарша, но все-таки работаешь в детективном агентстве, восточные единоборства всегда пригодятся. А во-вторых, подумай, какой там народ соберется: наверняка сплошь аппетитные, тренированные «качки», которые станут носить тебя на руках. Да ты своего сопляка, по которому сохнешь, забудешь в два счета!

Снова разбередил рану… Девушка всхлипнула:

– Не нужны мне никакие качки! И вообще ничего не нужно…

И тогда Пашка, явно уже исчерпавший лимит собственной заботливости, рявкнул:

– А ну хватит канючить! Выбирай: или ты едешь в Индию – или увольняйся к чертовой матери!

И что оставалось делать? Только соглашаться. В конце концов, ей ведь не сверхурочно работать велят, а в отпуск отправляют…

Суматоха, предшествовавшая отъезду, немного реанимировала Римму. Поди успей все за один-единственный день: сделать визу и оформить билеты, да еще купить купальник, солнцезащитные кремы, а также множество других необходимых в тропиках мелочей. Тут не до горьких мыслей… Но едва оказалась в самолете, взявшем курс на неведомую Индию, тоска нахлынула с новой силой. Подумать только: ведь совсем недавно она тоже собиралась на тропический курорт. На нормальный – Бали, Мальдивы, Сейшелы. С человеком, боготворившим ее, которого боготворила и она сама. А вместо этого – впереди какая-то непонятная страна. И даже здесь, в российском самолете, уже полно странных людей: не слишком приятно пахнущие аборигены в чалмах, налысо бритые девушки с просветленными взглядами, бородатые, испещренные татуировками мужики…

Полет измотал, а дорога из аэропорта (индийские таксисты ездят абсолютно без правил!) окончательно доконала. Но спортивный городок, расположенный на полуострове, на склоне горы, оказался красив. Океан у подножия, солнце, пальмы, и под их сенью разбросаны штук сорок аккуратных коттеджиков. При каждом – терраса, на ней обязательно шезлонг и гамак.

Домик Римме достался чуть ли не самый удачный – на верхушке горы, с потрясающим видом на синюю гладь. Все чистенько, индусы, обслуживающий персонал улыбчив. Только вороны картину портили – их в пальмовой роще целое полчище оказалось, скандалят, каркают целый день.

И еще большее разочарование постигло девушку, когда она увидела, кто на самом деле – вместо обещанных Павлом мускулистых качков – явился на выездной семинар по восточным единоборствам. Какие там мускулистые мачо! Обычная русская группа, похожая по составу на те, что ездят в туры на автобусах. В большинстве своем – одинокие тетки около сорока и старше. Несколько мамаш с детьми. А единственный мужчина оказался и не мужчиной даже, а совсем молодым парнем. Правда, симпатичным: высокий, обаятельный, голубоглазый. Евгений Мединов (так его звали) в первый же вечер очаровал всех теток оптом. Угощал коктейлями, сыпал комплиментами, внимательно слушал, остроумно шутил. Смущало только, что парень носил шлепанцы с явно подлинной надписью «Dolce&Gabbana» и представлялся с нескрываемой гордостью: я, мол, топ-менеджер в такой-то (довольно известной) компании. А главное, он неуловимо – не внешне, но по всем повадкам – походил на человека, который буквально только что погубил Риммину жизнь. На того, знающего себе цену, обеспеченного, остроумного человека… который в пылу их последней ссоры безжалостно произнес: «Ты не нужна мне, Римма».

Эта фраза, похоже, будет преследовать ее всегда. И везде. Даже здесь, на далеком от Москвы индийском пляже. И ни плеск морских волн, ни всполохи фейерверка, ни мягко пьянящие местные коктейли не способны заставить ее забыть…

Выспаться на новом месте Римме не удалось. Во-первых, море всю ночь шумело, отчаянно билось о прибрежные камни. А едва забрезжил рассвет – вороны принялись каркать. Откуда они, интересно, взялись здесь, на тропическом острове? Да и страшновато было: все время чудилось, что в ее одинокую (как теперь все время, наверное, будет) постель какой-нибудь скорпион пробирается… Коттеджики-то здесь совсем летние – доски подогнаны не плотно, через щели в крыше проглядывает небо… Кто угодно может забраться!

Вообще, идея отправиться в Индию на какой-то совершенно ненужный ей семинар в компании незнакомых людей, оказавшихся к тому же занудными тетками, пожалуй, была ошибкой. И если вчера, после пары коктейлей, новые знакомые представлялись ей хотя бы забавными, то сегодня – просто раздражали. Особенно одна дамочка – по виду лет сорок пять, а юбка совсем короткая, и голосок противный – писклявый, как у девчонки. Имя у нее соответствующее – Матильда. А уж содержание речей и вовсе вне всякой критики.

– Это просто катастрофа! Я нигде – поверите, нигде! – не смогла купить качественных дезинфицирующих салфеток! Все какие-то облегченные – с глицерином, с алоэ вера. И – без спирта! Как теперь быть – просто не знаю! – без передыху воскликнула она.

– А зачем вам салфетки со спиртом? – не удержалась Римма.

– Как зачем? Руки перед едой протирать! – возмутилась дама. – Вы что же, милочка, не в курсе, что дизентерия и гепатит А – это болезни грязных рук? Подцепить их в Индии – легче легкого.

– Неужели салфетки со спиртом спасут? – усомнился кто-то.

– Может, и не спасут, – вздохнула тетка. – Но так я хотя бы знала, что все необходимые меры приняла.

– Так вы тогда лучше спирт внутрь принимайте, – встрял один-на-весь-курятник красавец, топ-менеджер Мединов. – По сто граммов джина ежедневно, в соответствии с указом королевы Елизаветы.

Римма усмехнулась – про указ королевы, которая таким образом заботилась о здоровье английских солдат, она читала в путеводителе. Матильда же, наоборот, взвилась:

– Вы мне еще анаши предложите покурить!

Девушка удивилась такой ее реакции. Ну что такого – сто граммов джина? Тетка-каратистка совсем, похоже, на здоровом образе жизни повернута. Может, действительно лучше сбежать домой? Или, по крайней мере, держаться подальше от этой, якобы спортивной, компании. Что, если и правда забить на семинар да и съехать отсюда к чертовой бабушке? Коттеджиков-то по всему пляжу полно. Стоят они копейки, а соседями, скорее всего, окажутся не странные люди из тургруппы, но адекватные на вид англичане или португальцы…

Впрочем, на первую тренировку Римма решила все же сходить. Все равно ведь вскочила в шесть утра.

И, оказалось, она не прогадала.

Девушка и прежде занималась спортом (не большим, конечно, а в оздоровительном, клубном варианте – аэробика, степ и даже карате), но никогда не получала от тренировок особого удовольствия. Отбывала их, потому что понимала: нужно, для фигуры и для здоровья. А тут… Вместо душного зала – открытая, затененная пальмами площадка. Вместо вонючих кондиционеров – легкий утренний бриз. И, главное, на первом занятии Римма наконец увидела знаменитого Валентина Волина.

Вот это уж мужик так мужик! Вот у кого фигура так фигура! Ни одной лишней жиринки, а всякие там бицепсы с трицепсами будто сошли с рекламного плаката гантелей. Плюс цепкий взгляд карих глаз и тихий, но мгновенно заставляющий умолкнуть голос.

Занятие он провел так, что довольны, похоже, остались все. Сначала разминка, дыхательные упражнения, легкий самомассаж, несколько асан из йоги, потом – растяжка для слабо подготовленных теток, а Римме, топ-менеджеру Мединову и еще нескольким – отработка ударов. Вроде бы все как обычно: отжаться, присесть, наклониться, подкачать пресс, поколотить «грушу». Но только в московском спортивном клубе Римме никогда не удавалось полностью отвлечься – от работы, от личных проблем, просто от посторонних мыслей, а здесь мозги будто отключили. Чувствовала только, как кровь мчится по жилам, и связки послушно растягиваются, и тело откликается благодарной, теплой волной… Пресловутые преследующие ее слова: «Ты не нужна мне, Римма» – прозвучали в голове, только когда тренировка закончилась.

Может, и не зря она сюда отправилась. А уж если вдруг (мелькнула такая мысль) ей еще удастся и красавчика-инструктора обаять, этого безумно привлекательного Валентина Волина… А что, жены у того явно нет. Тетки, прочие участницы семинара, Римме не конкурентки – все куда толще, неухоженнее и старше… И главное, со всеми тренер держался ровно, а ей, Римме, даже улыбнулся, когда расходились. И ласково произнес:

– Вы молодец. Растяжка на уровне, и удары неплохо поставлены. Только вот ногти… – метнул он взгляд на тщательно выпестованный «френч» Риммы. – Укоротить бы надо. Карате – не детские игрушки, можете поранить и других, и себя.

«Вот уж чего вы, господин инструктор, не дождетесь!» – возразила (правда, мысленно) девушка.

Своими ногтями, крепкими и длинными безо всякого акрила, она по праву гордилась. И едва вернулась после тренировки в свой коттедж и уселась на террасе, из духа противоречия решила сменить скромный офисный «френч» на вызывающе алый цвет. Интересно, заметит Валентин перемену?

Римма упоенно занималась маникюром, с удовольствием вдыхала запахи океана, слушала шепот пальм и была почти счастлива. Только карканье ворон раздражало. В какой-то момент – когда старый лак был снят, а новый она еще не нанесла – девушка даже не выдержала. Вскочила – и начала в надоедал комьями земли бросать…

И вдруг услышала женский голос на плохом английском:

– Хотите, чтобы я убрала отсюда птиц?

Вздрогнула, обернулась, увидела – рядом с ее домиком стоит женщина. Индианка. Вся в черном. Очень старая, морщинистая и страшная, правый глаз затянут бельмом.

– Что? Что вы сказали? – пробормотала Римма.

– Я сказала, что могу убрать птиц, – повторила женщина. – Если вы меня отблагодарите.

– И сколько вам нужно? – насторожилась Римма.

– Хотя бы сто рупий, – не смутилась женщина.

Сумма смешная. «Так она просто нищенка, наверное!» – подумала девушка. К ней здесь уже цеплялись, и она, конечно, никому не подавала. Но этой – можно. Хотя бы за выдумку.

– Держите. – Римма протянула черной тетке купюру.

Та с достоинством приняла деньги и пообещала:

– Начиная с сегодняшнего вечера ни одной вороны вы здесь не увидите.

– Что ж, буду надеяться, – усмехнулась Римма.

Забавно здесь у них, в Индии…

Ночь в тропиках навалилась внезапно. Вот солнце, только что ослепительно палящее, сменило свой жар на мягкую, чуть греющую улыбку. Еще полчаса – и оно уже почти на краю моря, беспомощное и красное… А потом, как по взмаху волшебной палочки, ярко-пурпурный шар будто растворился в море, и почти мгновенно наступила темнота. Точно в семь вечера. И тут же во всех кафешках на пляже вспыхнули лампочки иллюминации. А из домиков начали выползать принаряженные, готовые к вечерним приключениям туристы.

Сама Римма в свой второй вечер на Гоа никуда не собиралась. Лучшим приключением стало просто посидеть на прилегающей к коттеджу террасе. Выпить чаю – настоящего индийского, душистого. Полной грудью вдохнуть вечернюю прохладу. Удивиться, как еле слышно дышит океан…

Теперь ей ничто не мешало наслаждаться тишиной. Непонятно, как этого добилась индианка в черном, но вороны действительно исчезли. Зануда Матильда, правда, сказала, что на птиц просто расставили ловушки, те испугались и сменили дислокацию, но Римма считала, что без колдовства здесь не обошлось.

Впрочем, в Индии вообще много чудес. Мусора кругом полно – а помойкой не пахнет. Еда очень острая, и мухи роятся, но животом не маешься. И вообще Римма чувствовала себя здесь куда свежее, решительнее и моложе, чем в столице. Да и ее душевная рана, еще недавно казавшаяся неизлечимой, начала потихоньку затягиваться. Уже можно было думать о чем-то другом, кроме ЕГО предательства… И даже надеяться на новые приключения.

За те полтора дня, что Римма жила в спортивном городке, она успела познакомиться со всеми, но приятельских отношений ни с кем пока не завела. Да и что ей те сорокалетние тетки! Блестящий юноша Мединов тоже явно не герой ее романа. Вот только тренер, Валентин Волин… Этот весьма годится на роль мускулистого качка-утешителя. Но как к нему подобраться? Возле него постоянно – и после тренировки, и на завтраке в ресторанчике, и если он просто по территории шел – толпа теток крутилась. Бесконечные вопросы про правильную растяжку и насчет здорового питания задавали, а на самом деле кадрились, конечно. И он терпеливо, улыбчиво всем отвечал. Так что, если вопрос задать, – извольте в очередь. А Римме, конечно, хотелось (втайне даже от самой себя), чтобы Вадим сам подошел. Все-таки она любой из прибывших на семинар дамочек сто очков вперед даст. Ведь и моложе – ей же двадцать семь, и куда симпатичней, и фигура у нее что надо, и умом Всевышний не обидел. Единственная в жизни ошибка – влюбилась в последнего идиота…

Однако Валентин ей лишь издалека улыбался. Вежливо, отстраненно. И этим ее… нет, не бесил, конечно. Но волновал. Раздражал. Бросал вызов. И злые слова «идиота» («Ты не нужна мне, Римма!») приходили в голову все реже и реже. Мозг уже напряженно работал над новой задачей…

Вот и тем вечером Римма опять думала о Валентине. И о том, что нужно, наверное, не ждать, а сделать первый шаг самой. Просто оттереть вечно вьющихся вокруг тренера теток и задать ему какой-нибудь умный вопрос. Посмотреть на его реакцию, и по глазам, по тону определить, просто ли тот вежлив – или она ему интересна. Не просто как участница семинара…

И тут, будто по заказу, в свете неярких фонарей, освещавших городок, девушка увидела тренера. И – вот удача! – Валентин был один. Деловито шагал по направлению к дальним коттеджам. Жаль, что она сейчас в простеньком сарафане и голову после дневных купаний в море не успела помыть, однако все это мелочи.

Римма быстро всунула ноги в шлепки, легко сбежала с крыльца, ускорила шаг и уже приготовилась окликнуть тренера. Однако тот вдруг остановился. Напряженно замер – будто прислушивался. Обернулся. И Римма инстинктивно скользнула за пальму. Парень, похоже, не хочет, чтобы его видели. Но почему? И куда он, кстати, идет? Его коттедж – в другой стороне, ресторанчик, где коротают вечера участники семинара, тоже…

Инструктор же – кажется, уверившись, что его никто не видит, – продолжил свой путь. Римма очень осторожно следовала за ним – счастье, что шлепки у нее мягкие, совсем не хлопают. Слежка, конечно, целое искусство, и до совершенства в нем ей далеко, но только и Валентин явно не спец по обрубанию «хвостов». Непонятно только, с какой стати она его выслеживает…

Однако девушка все равно незаметно сопроводила инструктора до вершины горы. И с изумлением увидела, как тот в очередной раз остановился и напряженно огляделся по сторонам. А потом сделал еще несколько шагов и – без стука! – распахнул дверь домика, где проживала Матильда. Та самая нудная тетка, что страдала без спиртовых салфеток. Так-так… Какие, интересно, у Валентина могут быть с ней дела?

Римма не колебалась ни секунды. В несколько быстрых шагов добралась до коттеджа. Присела на корточки. И прильнула ухом к стене. Подслушивать здесь легко, индийцы будто специально для этого коттеджики строят – как попало, с огромными щелями по всему периметру.

Ждать пришлось недолго. Да и собственно слов Римма не расслышала. Потому что встреча нелепой Матильды и мужественного инструктора началась словно дурной порнофильм: ахами и вздохами прямо с порога. Затем скрипнула кровать, и страсть зазвучала с удвоенной силой. А Римма быстро и с немалым отвращением отпрянула от стены домика. Фу, ну и гадость! В сексе, конечно, ничего плохого нет, но до чего обидно, что прекрасный, идеальный-по-всем-статьям мужчина выбрал из всей их группы самую малосимпатичную и никчемную…

А ранним утром инструктор как ни в чем не бывало проводил тренировку. Выспавшийся, разглаженный, веселый. Снова пошутил над Риммиными ногтями – вот, мол, кому карате не нужно, может и так глаза выцарапать. Беззлобно поворчал по поводу слабого пола, представительницы которого способны без устали расхаживать по магазинам, но не в силах выполнить каких-то двадцать пять отжиманий… «Девочки» из группы смотрели на тренера влюбленными глазами и добросовестно пыхтели, отрабатывая маваши-гири и лоу кик. Римма – в отличие от прочих – поглядывала на тренера хмуро, а когда в спарринге ее (как самую подготовленную) поставили против единственного мужчины в группе, Евгения, залепила тому прямой удар в полную силу – счастье, парень успел слегка отклониться, а то бы до крови бровь разбила.

– Эй, эй! Что за самодеятельность? Удары только обозначаем! – кинулся к ним тренер.

– Ты чего, Римка? – опешил и Евгений.

– Прости, – буркнула она. – Что-то настроения нет…

– Чего тебя вдруг на фулл контакт потянуло? – усмехнулся топ-менеджер.

«Да вас всех, мужиков, вообще убить мало», – едва не ответила честно Римма. Что за беда, действительно, с сильным полом? Или какие-то хлюпики, или сволочи, а попадаются симпатичные – почему-то выбирают великовозрастных, никчемных клуш. Обидно, честное слово! Валентин ведь, похоже, и в сексе – не меньший ас, чем на ринге. Вон Матильда после своей ночи любви даже на тренировку не явилась. Отсыпается, утомившись от сладких утех…

Однако несносная тетка не появилась и на завтрак. И днем на пляже ее не было видно. А в четыре часа, когда Римма спустилась в бар выпить ананасового фреша перед вечерней тренировкой, девушка в первую же секунду поняла: в стане каратистов что-то случилось. Официанты не бросились угодливо навстречу клиентке, а сбились в кучку и что-то горячо обсуждали на своем хинди. Валентин же, непривычно сосредоточенный и бледный – со щек вроде бы даже загар сошел, – беседовал возле стойки бара с каким-то незнакомцем. А тот – с ума сойти! – одет почти по-офисному. Не в костюме, конечно, без пиджака, но отутюженные брючки имеются, и галстук, и даже (страшно подумать, в послеполуденную-то жару!) облачен в носки и кожаные ботинки.

Римма, вроде как выбирая столик, чуть задержалась возле них и расслышала, как Валентин на неуверенном английском растерянно говорит своему собеседнику:

– Да, предъявляла… У нас все, кто на семинар приезжает, обязаны справку от врача предъявлять…

Тут уж Римме совсем интересно стало. Она угнездилась за столиком и требовательно замахала официанту по имени Джонсон, самому симпатичному из всех. А когда тот (с видимой неохотой) приблизился, вместо того чтобы заказать сок, требовательно спросила:

– Что здесь стряслось?

Джонсон опасливо покосился на индийца в костюме и, проигнорировав ее вопрос, задал свой:

– Как обычно? Ананасовый сок?

– Сначала объясни мне, в чем дело.

И официант еле слышно выговорил:

– Беда, мэм. Одна из ваших… сегодня умерла.

– Кто? – вскинулась Римма.

Тот понизил голос до почти совсем неразличимого шепота, но девушка все же разобрала:

– Матильда.

Вечернюю тренировку, конечно, отменили. Время, отведенное для спортивных занятий, участницы семинара провели в баре. Хотя Валентин и пытался установить в городке сухой закон, пили сегодня много – ром с колой и даже термоядерную местную самогонку под смешным названием «фени». Настроение было подавленным. Пусть Матильда с ее постоянными глупыми заявлениями, с вечной суетливостью и раздражала всех, но тем не менее жаль ведь человека. Здоровая женщина приехала в долгожданный отпуск – понежиться на берегу океана и необременительно позаниматься спортом – и вдруг погибла…

– Сердечный приступ, говорят, – шептался народ. – Она вчера на пляже четыре часа сидела, в самую жару. А потом опять нагрузка – на тренировке. Вечером небось еще и джина выпила. Для дезинфекции, как ей Женька советовал…

Римма тоже участвовала во всех этих обсуждениях, тоже охала и ахала. Переходила со стаканчиком настоянной на орехах кешью «фени» от столика к столику, узнавая все новые и новые подробности. Конечно же, ею двигало не одно только любопытство. Начальник, Павел Синичкин, учил: любая смерть, даже естественная, случайной никогда не бывает. Вот девушка и пыталась – просто для себя самой – разобраться, почему погибла Матильда.

Выведать удалось следующее.

Вечером, после вчерашней тренировки, Матильда выглядела очень усталой, жаловалась, что голова болит, а в глазах мушки мельтешат. Ужинать она не стала, ушла в свой коттедж, и никто после семи вечера ее не видел.

А сегодня после завтрака одна из семинаристок заглянула к ней в домик – позвать на пляж – и обнаружила Матильду еще в кровати. Та лежала, как-то неестественно вывернув руку. Неужели спит? Женщина удивилась – времени-то, между прочим, уже одиннадцать. Начала звать, Матильда не откликнулась. Подошла тогда ближе – а та уже холодная…

Еще Римма узнала, что Матильда, хотя и выглядела совсем никчемной пустышкой, в своем Петербурге была весьма известной особой. И очень не бедной к тому же. Оказывается, женщина владела целой сетью аптек и двумя спортивными клубами, собиралась открывать ресторан здорового питания, причем не где-то, а на улице Рубинштейна, в шаге от Невского.

– Сама мне хвасталась: оборот у нее миллионный, – докладывала любопытным одна из туристок.

– А чего же тогда в такую дыру отдыхать приехала? – недоверчиво спросила Римма.

– Так из-за Вальки.

«Вот как? Из-за Вальки?» – усмехнулась про себя Римма. А вслух, как могла небрежно, поинтересовалась:

– А что ей Валентин?

– Ну, она очень ценила его. Говорила, что Валентин – единственный тренер во всей России, кто умеет с женщинами работать. И хотела его в свой спортивный клуб перетянуть. Обещала и расписание под него составить, и зарплату дать высокую. А со временем – еще один клуб открыть, чтобы только восточные единоборства и только для женщин.

«Ага, – хмыкнула мысленно Римма, – и заманивала парня к себе на работу через собственную постельку».

Хотя странно как-то. Будь Матильда молодой, красивой и соблазнительной – Валентина можно было бы понять. Если аппетитная дамочка предлагает хорошую работу да еще и секс в придачу, глупо отказываться. Но ему-то от силы тридцать, и на него западают абсолютно все женщины в радиусе километра вокруг. Зачем же спать с малопривлекательной теткой в возрасте? Ради карьеры? Но ведь женщины болтают: Матильда буквально за ним охотилась. Специально притащилась на его семинар аж в Индию, чтобы уговорить работать в своем клубе.

– А у Матильды с Валентином вообще какие отношения были? – осторожно поинтересовалась Римма. – Она ценила его как специалиста – и все?

Собеседницы за столом переглянулись. А потом одна из них фыркнула:

– Да ладно, ценила! Влюблена была в него по уши!

Вот оно!

– А Валентин? – гнула свое Римма.

И тут же услышала в ответ:

– Что – он? Плевал на нее с высокой колокольни, неужели не понятно. Валентин у нас твердокаменный. Сама ведь за ним охотишься – только без толку.

– Охочусь? Я? – возмутилась Римма.

Хотя, если честно… А ради кого она надевает под кимоно максимально открытый топик? Кого ей все время хочется проводить взглядом, даже если он в ее сторону и не смотрит? За кем, в конце концов, она вчера вечером кралась, словно кошка?

– Да все мы за ним охотимся, – примирительно произнесла самая старшая из дам. – Как за недостижимым идеалом. И Валентину сие, безусловно, не только приятно, но и выгодно – семинары по всему миру, очень недешевые, группы всегда переполнены…

– А Матильда – просто одна из участниц семинара? – быстро произнесла Римма. – Или они с Валентином любовники?

Женщины переглянулись. Одна из них настороженно произнесла:

– Слушай, Рим… А тебе-то какое дело?

«Просто обидно, что он предпочел мне какую-то крысу!» – едва не вырвалось у девушки. Но вслух она, конечно, сказала совсем другое:

– Да просто любопытно.

– Думаю, – медленно заговорила еще одна из дам, – ничего у Матильды с Валентином не было. Она, конечно, восхищалась, как и все мы, – ах, мол, какой мужчина! Но только куда ей до него…

– Если уж он даже на Римку не повелся, – хмыкнула третья, – то Матильде ловить точно нечего было.

И остальные женщины согласно закивали.

«Значит, об их романе никто не знает, – подвела итоги разведки девушка. – Да и Валентину, похоже, совсем не хотелось, чтобы кто-то видел, как он заходит в домик Матильды. Но тогда… Значит, Волин причастен к ее смерти?»

Случай узнать подробности представился назавтра.

Когда Римма возвращалась с утренней тренировки (занятие Валентин провел, как всегда, безупречно, только почти не шутил, и глаза у него были грустные), она увидела: дверь в коттедж Матильды приоткрыта. А ведь вчера на ней даже бумажная «пломба» висела!

Естественное любопытство – подойти и узнать, кто там хозяйничает.

Римма смело взбежала на терраску – и на пороге коттеджа столкнулась с тем самым незнакомцем из бара. Воистину железный человек: опять в рубашке с длинными рукавами, и шея скована галстуком. В тропическую-то жару! Видно, осмотр места происшествия при свете дня проводит.

– Вы что-то хотели, мадам? – осведомился мужчина.

Английский неплох, вопрос вежлив, и тон безупречен, но все равно безошибочно понимаешь: человеку абсолютно не хочется беседовать с очередной любопытствующей русской туристкой.

– Да, я кое-что хотела, – не смутилась Римма. – Во-первых, выяснить, проводилось ли вскрытие, и достоверно ли уже известны причины смерти моей… – Она споткнулась, затем сделала над собой некоторое усилие и закончила фразу: – Моей подруги.

– Ваш интерес понятен. А что во-вторых? – скривился индиец.

Девушка немного поколебалась, но все же произнесла:

– А во-вторых, я хотела бы сообщить следствию некоторую информацию… которой располагаю только я.

Ее «во-первых» надменный следователь проигнорировал и тоном строгого экзаменатора произнес:

– Информацию? Слушаю вас внимательно.

Но не зря же Римма работала пусть и простой секретаршей, но в детективном агентстве! Хоть ее начальник Пашка и считает, что Риммин потолок – распечатывать на компьютере тексты и варить ему кофе, он даже ведать не ведает, что подчиненная уже давно усвоила некоторые его приемчики.

Поэтому девушка лишь плечами пожала:

– Сначала отвечаете вы. Потом – я. Кстати, меня зовут Римма. А вас как?

– Джай, – буркнул индиец. И мимолетно метнул пронзительный взгляд в ложбинку между ее грудей.

«Ага, раскусили мы тебя! Сам в костюм кутаешься, а поглазеть на почти обнаженное женское тело охоч!» Римма поощрительно улыбнулась. А костюмный вдруг покраснел, уставился в землю (ох, если бы все так просто было с нашими, российскими, следователями!) и пробормотал:

– Аутопсия назначена на сегодня. Однако предварительное медицинское заключение гласит: смерть вашей подруги была ненасильственной и последовала от сердечного приступа.

– А токсикологический анализ крови вы делали? – козырнула слышанным от Павла термином Римка.

И снова обожглась о раздевающий (теперь он концентрировался на ее более чем открытых ногах) взгляд индийца. Девушка демонстративно одернула юбку, как бы стараясь опустить ее ниже, и тем смутила мужчину еще больше. Хм, следователь, или кто он там, вообще девственник, что ли?

– Так что насчет ядов? – поторопила она собеседника с ответом.

– Все чисто, – покачал головой Джай. – В крови вашей подруги присутствуют только следы алкоголя.

Лицо мужчины приняло упрямое выражение. Похоже, он твердо решил: больше никаких нескромных взглядов. И никаких ответов на вопросы сверх меры любознательной русской.

– А что хотели мне сообщить вы? – Он извлек из карманчика своей белоснежной рубашки блокнот и ручку.

Господи, как же рассказать-то ему про Матильдино сексуальное рандеву так, чтобы не очень покраснел? А рассказать надо: во-первых, может для расследования пригодиться. Да и Валентину, сделавшему столь странный и, главное, обидный для Риммы выбор, следовало отомстить. Пусть тоже покраснеет, помучается – когда его следователь о деталях расспрашивать начнет.

– Мне случайно стало известно, что накануне своей смерти, – осторожно начала Римма, – Матильда имела физиологический контакт с одним человеком…

И с удивлением увидела, как индиец возвращает блокнот с ручкой обратно в карман. И еще больше поразилась, когда тот – без малейшего смущения – произнес:

– Вы, конечно, имеете в виду господина Валентина Волина?

– Вы знаете? – опешила Римма.

Но быстро взяла себя в руки. Ненароком уронила бретельку топа со своего успевшего загореть плеча и задала новый вопрос:

– А откуда?

– Господин Волин мне об этом факте сам сообщил. Еще вчера.

Собеседник уже откровенно, не стесняясь, пожирал ее взглядом. И с легкой насмешкой в голосе поинтересовался:

– Вам известно что-то еще, чего я не знаю?

– Нет, – буркнула Римма. – Желаю вам дальнейших успехов в расследовании.

И поспешила от домика Матильды прочь. Сделала несколько шагов, но не удержалась – организовала, чтобы полы сарафана, будто бы от порыва ветра, взметнулись вверх. И добавила про себя: желаю успехов в борьбе со своими инстинктами, индийский извращенец!

Кафе, прилегающее к их спортивному городку, Римма обожала. Она давно мечтала, еще в родной Москве, найти местечко, где тебя все знают. Где бармен улыбается как родной и в курсе, какие напитки ты предпочитаешь в разное время суток. Где официанты готовы согреть душу к месту сказанным комплиментом. И повар готовит точно так, как тебе нравится: мясо средней прожарки и специй сколько нужно, и даже лепешки всегда жарит по ее вкусу – с хрустящей корочкой по краям. Ну, и бонус: посетители тоже народец знакомый – всегда можно и поболтать, и посплетничать, и новый наряд, уж точно, все заметят и оценят.

Но в Москве сколько ни бродила по кафе, даже с виду маленьким и уютным, но не нашла такое, куда бы хотелось возвращаться снова и снова. Только здесь, в Индии, отыскала отдушину. Отправляешься вроде просто перекусить – а настроение уже заранее повышается. Потому что знаешь: официант Джонсон немедленно кинется тебе навстречу, и знакомые с соседних столиков приветливо замашут руками, и, что немаловажно, сидишь практически под открытым небом, навес не в счет, и почти что у твоих ног колышется океан, и терпко пахнет водорослями и йодом, и смешные птички зимородки нагло требуют, чтобы ты с ними поделилась своей лепешкой…

Но из-за происшествия (а смерть Матильды в их спортивном городке тактично именовали только так) даже столь замечательное кафе начало откровенно портиться.

Вот и сегодня вечером: народу никого, а некогда безупречный официант Джонсон опять не бросился навстречу. Когда же Римма подозвала его требовательным взмахом руки, подошел с видимой неохотой, да еще и спросил:

– Вы желаете что-то заказать?

Право, странно звучит, когда подобный вопрос задают человеку, только что усевшемуся за столиком кафе.

– Да, милый Джонсон, – усмехнулась Римма. – Я хочу заказать ананасовый сок, и палак панир[2], и еще рис с овощами, и…

– Сок принесу, – перебил официант, – а вот поужинать, к сожалению, не получится.

– И почему же?

– Повар уволился, – вздохнул тот. – Еще вчера.

«Очень интересно, – мелькнуло у Риммы. – Особенно если связать со вчерашней смертью посетительницы его кафе…»

– По какой причине?

– Ни по какой. Просто не захотел здесь работать – и все.

В разгар сезона? Когда в кафе полно клиентов? И при том что все прекрасно знают: хорошую работу в Индии найти очень и очень непросто!

– Да ладно, Джонсон, колись! – властно произнесла девушка. И заговорщицки подмигнула: – Я никому не скажу.

Официант колебался недолго. Видно было, что его так и распирает поделиться с клиенткой, которой он явно симпатизировал, последними новостями.

Джонсон понизил голос:

– Повар ушел потому, что его семью оскорбили.

– Семью? – удивилась Римма. – А кто у него семья?

– Их здесь трое братьев работало, – продолжал просвещать ее официант. – Сурадж – повар. Раджа – массажист. И еще маленький Винсент в домиках убирал… Так вот Винсенту сегодня сказали, что он вор.

– Кто сказал?

– Один из ваших. – В голосе Джонсона зазвучали нотки неодобрения. – Господин Еу-ге-ний.

Ну, да. Блестящий менеджер и красавец-мужчина Евгений Мединов.

Римме вдруг стало весело.

– И что же ваш Винсент у него украл? Шлепки «Дольче&Габбана»?

Джонсон прижал руки к груди:

– Еу-ге-ний сказал: он возвратился в свой коттедж как раз во время уборки и увидел, что Винсент у него в вещах рылся. Но я всеми богами клянусь: наш малыш никогда бы так не поступил!

– У Евгения что-то пропало?

– Ничего. Но он накричал на Винсента и пошел жаловаться к начальнику, и тот велел малышу убираться. Тогда с ним ушли и Раджа, и Сурадж.

– И я осталась без ужина… – вздохнула Римма.

До чего некстати все эти индийские страсти!

И что теперь ей делать? Выбираться сейчас из спортивного городка? Снова возвращаться на пляж, идти в другое кафе? Ладно, обойдемся соком. А Евгению при случае надо высказать: подумаешь, дело большое – мальчик покопался в твоих вещах. Ну интересно человеку стало. Всем известно: в чемоданах постояльцев во всех отелях роются. Накричать, безусловно, нужно, и даже в ухо можно было дать – но зачем же начальству жаловаться? Измельчали мужики, право слово…

А на следующий день – с момента гибели Матильды едва ли прошло двое суток – в Индию неожиданно пожаловала ее душеприказчица и наследница.

То была совсем юная – Римме даже показалось, что подчеркнуто юная, – особа. Нежный персиковый румянец, совсем детское платьице, сланцы с бисером, наивный взгляд ярко-голубых глаз… Индийцы из их кафешки, едва завидев вновь прибывшую, просто остолбенели. А романтичный Джонсон немедленно стал выделять ее среди прочих туристок и даже дал ей прозвище Белоснежка.

Мадемуазель (на самом деле ее звали прозаически Людой) не скрывала своего восторга от Индии, куда она приехала впервые, и постоянно повторяла, что все кругом: пальмы, ослепительное небо, cheese and garlic naan[3], романтичные коттеджики, прилепившиеся на скале, – это просто супер, исключительно cool.

Скорбной девица не выглядела. Немедленно по прибытии она направилась на пляж и вернулась оттуда полностью преображенная. В индийском наряде – широченные штаны в стиле Али-Бабы, кофтенка с национальным орнаментом, пальцы рук и ног унизаны дешевенькими блестящими колечками, а предплечье обвивала огромная кобра – татуировка из хны.

Уж на что Римме не нравилась безвременно почившая Матильда, но «белоснежка» Люда той и в подметки не годилась. Понятно, конечно: любой обрадуется, если на него вдруг, нежданно и негаданно, свалится сказочное богатство. Но ты хотя бы видимость создай, что тебе грустно, а не рассказывай всем и каждому, что Матильда человеком была сложным, деспотичным, чрезвычайно властным, с постоянными причудами…

Правда, Люда умершей приходилась не дочкой и не сестрой – всего лишь двоюродной племянницей. Причем виделись они за всю жизнь от силы раз пять, во время редких семейных праздников.

– Когда мне нотариус позвонил, я прямо упала, просто в осадок выпала! – рассказывала девчонка любому, кто готов был слушать. – Я-то думала, что у тети какой-никакой мужик есть, или, может, сиротке из детского дома она покровительствует, или вообще все на благотворительность отдаст, чисто из вредности, но завещание оказалось полностью на меня! Вообще обалдеть, полный cool!

– А зачем ты сюда, в Индию, примчалась? Да еще так быстро? – словно бы между делом спросила Римма. – Ждала б своих денег дома, в России…

Девчонка в ответ вздохнула:

– Так у тетушки в завещании написано: деньги мне отойдут, если я на себя организацию похорон возьму. Сделаю все, как тетя хотела. Чтобы, например, струнный оркестр обязательно играл. И еще много она понаписала…

Да уж, считала Римма, «белоснежке» повезло сказочно.

А вот вокруг Валентина сгустилось еще больше ее подозрений.

Римма, хоть и на отдыхе, а никак не могла выкинуть из головы рабочие мысли. Она, конечно, не следователь, всего лишь секретарша в детективном агентстве, но тут любой задумается. Действительно ли своей смертью умерла Матильда? И не способствовал ли тому всеобщий любимец, недосягаемый инструктор Валентин? Ведь запросто может быть: он Матильду обхаживал вовсе не для того, чтобы устроиться на работу в ее клуб, а куда более смелые планы строил – обаять, обольстить, покорить, а потом инсценировать естественную смерть и прикарманить ее денежки… Правда, Люда говорит, что завещание, оказывается, было давно составлено – пару лет назад. Но ведь Валентин мог об этом не знать! Может, надеялся (или Матильда его в заблуждение ввела), что он единственный наследник. Хотя глупо, конечно. Сначала убедись, что все достается тебе, и только потом убивай…

И почему инструктор столь тщательно скрывал свою связь? Римма уже со всеми участницами семинара успела переболтать, и каждой словно бы между делом задавала вопрос: а не было ли у Матильды романа с Валентином? И все ей дружно отвечали: обольстить обаятельного инструктора еще не удавалось никому. И уж тем более не светило Матильде, далеко не юной и не самой симпатичной дамочке, пусть и с большими деньгами. А спрашивать о столь интимных материях самого инструктора Римма не решилась. Будь она следователем или хотя бы детективом, как ее начальник Пашка, еще можно было бы попробовать, а так… Да Валентин просто посмеется над ней. Или вообще с семинара выгонит – за хамские вопросы.

И потому самочинное расследование девушки само собой заглохло. Да и что ей Матильда? Пусть наглаженный Джай причины ее смерти выясняет. А она будет делать то, зачем приехала на Гоа, – плавать в океане, валяться на песке, заниматься карате и флиртовать с мужчинами.

И пусть с Валентином (действительно, он какой-то недосягаемый, к тому же явный геронтофил) ее роман увял, так и не разгоревшись. Зато второй из имевшихся в спортивном городке мужчин, Евгений Мединов, оказывал Римме самые неприкрытые знаки внимания. Всегда угощал в баре, бежал к ее шезлонгу, если видел на пляже, и даже во время спаррингов – а их двоих, как самых подготовленных, инструктор всегда ставил вместе – постоянно норовил перевести захват в самое настоящее объятие…

Римма, однако, старалась держать Мединова на дистанции. Слишком он какой-то блестящий, одни шлепанцы с «дольче-габбаной» чего стоят. И хвастается все время: образованием, работой, путешествиями, машиной и даже котом – у него какой-то суперэлитный британец, видите ли, имеется, победитель множества выставок. Но ей никогда не нравились мужчины, в одиночку воспитывающие котов. Да и история с малышом Винсентом тоже очков Мединову не прибавила… Поэтому Римма не отвечала на ухаживания Евгения, а вечера стала проводить с компанией веселых студентов-аргентинцев, с которыми познакомилась на пляже.

Те приехали на Гоа безо всяких спортивных целей. Никакого карате и даже классов йоги, которые старается посетить любой прибывший в Индию, – просто много моря и дешевого рома, а еще катание на каяках, гонки на мотобайках и, почти каждый вечер, модные здесь транс-вечеринки, изрядно сдобренные «травкой».

Наркотики, транс и ром Римма не любила, а вот проехаться на мотобайке согласилась. Тут, в Индии, мопед – основное средство передвижения. Не для подростков, как в Европе, а для целых семей. Много раз девушка видела, как на мотике вчетвером едут: управляет папаша, прямо перед ним, у руля, – младенец, за спиной главы семейства – еще одно дите, постарше, а позади всех с трудом притулилась мать семейства. О шлемах, конечно, и речи нет, движение сумасшедшее, но все довольны.

На Гоа правил дорожного движения, заметила Римма, вроде как не существовало. И светофоры почти не встречались. Первым перекресток проезжал тот, кто больше, – автобус или грузовик. Далее наступал черед машин, потом – мотоциклов и мопедов. А последними (даже если они на главной дороге) всегда оставались бедняги-велосипедисты. И все здесь постоянно сигналили. Когда обгоняли, когда тормозили и просто так, от хорошего настроения…

Из их спортивной группы на мопеде один бесстрашный Валентин рисковал передвигаться. Остальные же, когда нужно было куда-то ехать, вызывали «тук-тук» – маленький смешной автомобильчик без дверей. Или крутили по нещадной жаре педали велосипеда. Отдыхающие, сидя вечерами в баре, постоянно делились услышанными на пляже страшными историями: кто из европейцев с мотобайка упал, сломал руку, а то и вовсе закончил свою жизнь под колесами фуры…

И когда бестолковая Люда, наследница Матильды, вдруг возжелала арендовать мотобайк («Ой, я, правда, никогда не пробовала, даже в Питере, но все ведь тут ездят! Cool, наверно!»), Джонсон, занимавшийся в том числе прокатом, отказал ей категорически. Сказал, как отрезал:

– Для езды на мотике надо родиться индийцем, а не хрупкой европейской девушкой.

Люда обиженно надула губки, но спорить не стала. А Римма, присутствовавшая при их разговоре, решила: сама-то она просто обязана освоить мопед. Хотя бы для того, чтоб утереть противной «белоснежке» нос.

И вот день настал.

Римма вместе со своими новыми друзьями-аргентинцами явилась в прокат – не к женоненавистнику Джонсону, а в другой. И за скромную сумму в пять долларов стала – на целый день! – обладательницей новенького мопеда. Вместе с ключами ей вручили пластиковый полулитровый стакан – для бензина. Кстати, забавная подробность: горючее на Гоа продают в обычных продуктовых ларьках, и если ты приходишь со своей тарой, предоставляют на него скидку.

Приятели-аргентинцы, правда, предлагали ей поехать с кем-то из них – пассажиром. В целях, как они сказали, безопасности и экономии. Однако экономия в пять долларов погоды не делала, а опыта у аргентинцев было не больше, чем у нее. Поэтому Римма решила: лучше самой убиться, чем стать жертвой неумелого водителя…

Наконец расселись и неуверенным караваном тронулись в путь. Ехать оказалось даже страшней, чем думалось: дороги узкие, а уж европейца за рулем мопеда считает своим долгом обогнать каждый уважающий себя индиец. Аргентинцы – даром что мужики – трусили отчаянно и тащились как черепахи. На каждом перекрестке их колонна задерживалась чуть не на десять минут, опасливо пропуская всех попутных и встречных…

Римма, к собственному удивлению, освоилась за рулем мотика раньше других и даже успевала озираться по сторонам. Сколько всего интересного можно увидеть, когда в твоем распоряжении личный транспорт! К вершине горы притулился маленький, но явно очень древний храм… Вот на дорогу выдвигаются священные в Индии коровы – несмотря на всю святость, страшно худые и почему-то с горбами, как у верблюдов… А вон тощий, весь просто светится, мальчик ловко забирается к самой верхушке пальмы и сбивает с нее кокосовые орехи… А еще девушка поглядывала на индийских женщин – Римме очень нравилось, с каким достоинством те носят свои сари. И на индийских мужчин, разумеется, тоже поглядывала – вдруг встретится достойный экземпляр? А то дамы из их группы болтают, что они очень сексуальные, Римме же пока не представилось возможности сию точку зрения принять или опровергнуть со знанием дела…

Когда приблизились к повороту на Черепаховый пляж – конечную точку их путешествия, – внимание Риммы привлекло кое-что еще. Их колонну вдруг обогнал мопед, управляла которым европейка. Стройная и явно молодая, красивая. Ее хрупкая фигурка, а особенно светлые волосы, забранные в конский хвост, очень напомнили Римме кого-то… Она машинально прибавила газу, мопед взревел. А блондинка, наоборот, начала притормаживать перед поворотом налево. Римма поравнялась с ней – и опешила: мотиком правила «белоснежка» Люда. Ее худенькие руки уверенно лежали на руле, по лицу блуждала счастливая улыбка… И вот она уже на совершенно безумной для мопеда скорости километров пятьдесят в час вошла в поворот и унеслась вдаль. И это девушка, которая, по ее собственным словам, никогда прежде не садилась за руль?

– Римма! Нам направо! – крикнул ей один из аргентинцев.

Но молодая сыщица сделала вид, что не расслышала. Решение пришло мгновенно. Она быстро – и почти профессионально – перестроилась из правого ряда, поворачивая вслед за коварной «белоснежкой». Девушка даже не подумала, как положено по неписаным индийским правилам, пропустить грузовик – тот просто опешил от подобного хамства, обиженно загудел…

Хрупкая фигурка «белоснежки» уже маячила далеко впереди. Неслась девица действительно словно безумная, но выходило у нее ловко: никого не подрезала, не виляла. Римма же, пока догоняла ее, пару раз мысленно простилась с жизнью и раза три нарвалась на интернациональный жест – поднятый кверху средний палец (а доброжелательные индийцы демонстрируют его лишь в самых крайних случаях). Но все же не упустила обманщицу Людмилу.

Девушки, одна за другой, благополучно миновали несколько опасных перекрестков и теперь двигались по второстепенной дороге, хитро петляющей меж утопающих в зелени небольших вилл. Море, по ощущению, скрывалось где-то рядом. «Белоснежка», похоже, тоже направлялась на один из пляжей – не на Черепаший, на другой. И дорогу она, совершенно очевидно, знала. Более того – все больше убеждалась Римма – сидела за рулем мопеда далеко не в первый раз, да и по Индии явно прежде передвигалась. По крайней мере, правые повороты, самые сложные для человека, привыкшего к европейской организации движения, Люда выполняла более чем уверенно.

Римме, водителю гораздо менее опытному, много раз хотелось сдаться, отпустить «белоснежку». Пусть себе катит куда хочет! Не хватало ей только разбиться. Ничего не скажешь, достойное будет завершение ее индийского приключения… Но тогда она так и не узнает, куда намылилась противная Людмила. Не откроет ее секрета. И та останется по всем статьям победительницей. Более богатой, более молодой, более красивой (вон официант Джонсон, прежде симпатизировавший ей, Римме, без зазрения совести теперь кадрится к «белоснежке»).

Но, к счастью, Люда наконец замедлила ход. Ее мопед ловко юркнул в узкий проулок меж двумя домиками. Римма повторила маневр. Еще несколько поворотов – и вот впереди открылся поразительной красоты совершенно пустынный пляж. На площадке перед ним Людмила резко затормозила. Римме, чтобы не попасться девчонке на глаза, пришлось свернуть влево, в еще один переулок. Есть риск потерять «белоснежку», но еще хуже – попасться той на глаза…

Проулок закончился тупиком. Римма заглушила мопед, прислонила его к стене и бросилась обратно, к морю. Бежала по пыльной грунтовке и думала: а что, собственно, дальше? Ведь народу на пляже никого, Людмила ее все равно увидит. И как, интересно, объяснить их, вроде случайную, встречу здесь?

Девушка добежала до площадки, где «белоснежка» бросила свой мопед, чуть приостановилась, чтобы перевести дыхание. Фигурка Людмилы уже маячила почти у самой воды. Вот будет хохма, если та просто отправилась на дикий пляж искупаться! Конечно, странно, что врала, будто на мопедах никогда прежде не ездила, но это ведь – не преступление…

Римма присела на пустынной площадке за Людиным мопедом – больше укрыться было негде. Чувствовала она себя, признаться, полной дурой. А «белоснежка» тем временем скинула с себя одежки и ринулась в океан. Действительно – просто купается девушка! Какая наглость! А Римма, между прочим, и дорогу, увлекшись погоней, совсем не запоминала, и непонятно теперь, как с этого отдаленного пляжа выбираться… Не «белоснежку» же о помощи просить!

Римма совсем уж было решила с позором возвращаться назад, когда вдруг увидела – к месту Людиного купания, опираясь на клюку, приближается согбенная фигура в черном. Нищенка! Нигде от них в Индии не скроешься, даже на совершенно безлюдном побережье… Будет сейчас «белоснежке» очередная слезливая история про сгоревший дом, голодных детей и прочее. Римма даже уходить передумала – захотелось посмотреть, как Людмила от назойливой приставаки станет отбиваться.

Однако разговор у нищенки с «белоснежкой» вышел совсем коротким. Людмила, выбравшись из воды, широко улыбнулась женщине в черном. А потом присела к брошенной на песок пляжной сумке и извлекла из нее… пачку долларов. Римма, не поверив, аж глазами захлопала, но видно было отчетливо: стопка зеленых купюр изрядная, тысяч на десять, не меньше. А нищенка, кажется, не удивлена и особо не обрадована – просто с достоинством приняла деньги. И вдруг «белоснежка» склонилась и поцеловала женщине руку, а та снисходительно потрепала ее по плечу.

На том их встреча закончилась. Людмила снова кинулась счастливым щенком в океан, а калека с клюкой, с неожиданной для своей немощи прытью, двинулась прочь с пляжа – прямо по направлению к площадке для мопедов.

Римме стало страшно. Вдруг показалась, что нищенка знает о ее присутствии, целенаправленно идет к ней и бог весть как поступит с нежелательным свидетелем… Девушка постаралась слиться с мопедом, вжалась в него, горячо умоляя Всевышнего, чтобы страшная черная фигура проследовала мимо.

И ее молитвы были услышаны. Нищенка ее не заметила, пошагала по пыльной улице мимо.

Зато Римма ее узнала.

То была та самая женщина, что бродила несколько дней назад по территории их спортивного городка. И после чьего визита бесследно исчезли вороны.

Римма, разумеется, заплутала на обратном пути и добралась в свой городок лишь к вечеру. Дико усталая, голодная и пропыленная. Однако настрой был самым решительным. Даже переодеваться девушка не пошла. И на душ решила время не тратить. Вернула мопед в прокат – и немедленно отправилась в бар.

– Вам принести меню? – сдержанно улыбнулся Джонсон.

А ведь до того, как в их лагерь явилась противная «белоснежка», официант всегда помнил, что ужин она начинает с ананасового сока…

– Нет, Джонсон, – покачала головой Римма, – мне нужно срочно связаться с Джаем.