Страницы тёмных снов

— 1 —

То, что их первый долговременный и доходный контракт как официально признанной рок-группы оказался под угрозой срыва, Карен Денвер, Майк Роуден, Рик Веллер и Элина Холлен поняли в ту минуту, когда Лайза Торн начала восторженно пересказывать содержание популярных фильмов, где затрагивалась тематика БДСМ.

И парни, и девушки мало что знали об этой разновидности альтернативного секса, но логика подсказывала, что вряд ли реальный БДСМ похож на те выходки истериков, тупиц, абьюзеров, насильников и психопатов, которые чем-то очаровали Лайзу. Будь всамделишные БДСМ-щики подобны киношным, они давным-давно самоистребились бы по закону Дарвина.

Однако Лайза ничего не желала слышать и даже начала искать себе Хозяина на сайте знакомств для приверженцев БДСМ.

— Карьера «Винд-Оф-Дримз» умерла, не родившись, — подытожила Элина, хорошенькая пухленькая блондинка двадцати семи лет.

— А ведь так хорошо всё начиналось, — вздохнул Рик, тридцатилетний высокий жилистый брюнет с примесью индейской крови.

Жаркое летнее солнце Алабамы медленно катилось за горизонт, заливало землю золотистыми лучами. С террасы кафе, расположенного на крыше пятиэтажного супермаркета, самого высокого здания в Джонсон-сити, открывался приятный вид на небольшой и уютный, будто игрушечный городок.

— Так красиво, — сказала миловидная рыжеволосая и зеленоглазая девушка двадцати восьми лет своему соседу по столику в кафе, чернокожему парню среднего роста, спортивного вида и того же возраста. — И так безнадёжно.

Тот посмотрел на неё с удивлением.

— Ты чего это вдруг, Карен?

— Майк, нам скоро тридцать, а перспектив никаких. Мы так и будем сидеть в этой дыре на грошовых зарплатах. А ведь за пределами Джонсон-сити есть огромный мир! Я не хочу состариться, так его и не увидев.

Майк досадливо дёрнул плечом:

— Какой смысл говорить об этом? У нас нет и не будет денег, чтобы выбраться из этой дыры. А если и выберемся… Кому мы нужны без диплома хорошего колледжа?

Карен кивнула.

— У тебя на шее висела младшая сестра, у меня болела бабушка, мы не могли уехать в большой город с хорошим университетом и взять кредит на обучение. Впрочем, после муниципальной школы хороший университет нам всё равно не светил. Но бабушка четыре года мертва, твоя сестра столько же лет живёт отдельно, а мы всё сидим в этой помойке!

— Повторяю вопрос, — ядовито сказал Майк, — что мы будем делать за пределами Джонсон-сити? Я опять стану работать диспетчером на автозаправке, а ты — продавщицей в цветочном магазине? Какой смысл ради этого куда-то ехать?

— Хватит с нас автозаправки и магазина, — отрезала Карен. — Мы сделаем рок-группу и покорим весь мир.

— Рехнулась?! — чуть не захлебнулся кофе Майк. — Забыла, сколько нам лет?

— Алекс Капранос выпустил дебютный альбом в тридцать два. И Сантиголд стала «Прорывом года» в этом же возрасте. Чем мы хуже их?

Майк заколебался. Карен усилила нажим:

— Мы со старшей школы были в музыкальном клубе. А после школы — в районном. Ты хорошо пишешь музыку, я — стихи. Иногда бывает наоборот. Мы уже выступали с нашими произведениями, и они имели успех. А нам всегда нравилось сочинять и петь! Так почему не сделать музыку профессией?

— Не знаю. Как-то всё слишком внезапно.

— А прозрение всегда приходит внезапно, — ответила Карен. — Просто понимаешь вдруг, что тебя всё достало, и ты хочешь перемен. Ты мой лучший друг, Майк, мы с детского сада вместе. Поэтому я и говорю — пойдём со мной. Мы сделаем себе настоящую жизнь!

Майк вздохнул. Сил сопротивляться напору Карен у него не было никогда. К тому же Майк действительно хорошо пел и, что важнее, очень любил петь. Голос был не настолько силён, чтобы попасть на оперную или классическую джазовую сцену, но для фолк-рока или инди его возможностей хватало с избытком. Как и вокальных талантов Карен.

— Нууу… — потянул Майк задумчиво, — …белая леди и чёрный джентльмен — образ, затёртый до жути, однако если подать это как старую добрую классику, то прокатит. Но есть проблема: ты птичка вольная, куда захочется, туда и летишь, а у меня Рик, — показал обручальное кольцо Майк. — Он работу ради неизвестности не бросит.

— Нам и не нужно пока что ничего бросать. Мы начнём с того, что станем звёздами Ютуба. А к тому времени, когда это произойдёт, Рик сам будет мечтать о гастролях.

— И в качестве кого он будет гастролировать? — скептично произнёс Майк.

— Мало ли… Оператор нашего официального видео. Продюсер. Он ведь толковый организатор. И ему до тошноты надоело быть менеджером в фирме по устройству корпоративов и детских праздников.

Майк застыл с раскрытым ртом, тщетно пытаясь найти возражения. Рику фирма действительно осточертела, и в первую очередь тем, что там не хотели слышать никаких новых и выгодных идей. А другой работы в их городишке не было.

«Ну ведь знал, — простонал Майк мысленно, — знал прекрасно, что с Карен спорить бесполезно, она так или иначе добьётся своего».

Но Рик действительно талантлив, а бесперспективная фирма убивает его талант.

— А почему бы нет? — сказал Майк вслух.

…Однако Рик начал работу с того, что смастерил две кабины звукозаписи из коробок от холодильников, оклеив их для звукоизоляции кусками старых одеял, которые всё никак не хватало времени отнести в церковь, чтобы их отдали бомжам.

Поп-фильтры Карен сделала из бабушкиных пялец и своих старых колготок. Микрофоны, порядком попользованные, но вполне приличные, купили на Ебее и на сайте-барахолке для музыкантов. Там же взяли вторую миди-клавиатуру.

— Зачем? — сопротивлялась Карен. — Я и мышкой в нотный стан могу тыкать. Моцарт и Бетховен вообще пером на бумаге всё писали, и ничего.

— У Моцарта и Бетховена всегда была высококлассная группа инструменталистов под боком, — отрезал Майк. — А нам надо впахивать за них за всех. Клавиатура сильно экономит время. Есть разница — наигрывать на пианино и попутно записывать сыгранное по одной ноте или ты играешь, а инструмент сам всё пишет?

— Ладно, берём, — согласилась Карен. — Но экономить на звуковой карте не дам! Не впишемся в бюджет, купим на твою зарплату, а ты займёшься лечебным голоданием.

— И видеокарта нужна хорошая, — проговорил Майк. — Оперативка опять же. На остальном можно сэкономить. Мы больше любительщиной не занимаемся, поэтому основа должна быть качественная. И софт надо докупить. Звуковые коллекции можно и с бесплатных сайтов накачать. Если хорошо поискать, там можно найти всё.

— К счастью, цифровая камера у нас есть, — порадовалась Карен. — А ещё три мобильника. Съёмку можно вести с разных точек одновременно.

…Со съёмкой у Рика не получалось катастрофически, но зато он находил для Майка и Карен вечеринки, на которых платили за выступление. Появились деньги на достаточно мощный компьютер и легальный софт музыкальных редакторов. Тогда же придумалось и название дуэта — «Винд-Оф-Дримз», Ветер Фантазий, Ветер Мечты.

А ещё они познакомились с Элиной Холлан, вторым помощником звукооператора на городской радиостанции. Карьерных перспектив у Элины было ноль, потому что старики на пенсию уходить не собирались, а новых проектов радиостанция начинать не хотела категорически. Так что место звукаря́ при хоть сколько-нибудь популярной рок-фолк-инди-группе, иначе говоря, техника по звуку, на самом же деле отвечающего на концерте за всё и вся, связанное со сценическим действом как таковым, было спасением. Ради него можно и бесплатно поработать, за надежду на процент от продажи будущих дисков.

Первое, что сделала Элина — решила проблему с роликами.

— Забейте болт на картинку и займитесь тем, что действительно важно — музыкой и текстами. На Ютубе все выкладывают ролики, где в бесплатном видеоредакторе слеплен коллаж из квадратиков с поющими головами и играющими руками. И ничего, зрителей устраивает. Всё равно ролик с понравившейся композицией так или иначе скачают, зальют в телефон, аппарат засунут в карман, а музыку будут слушать через наушники. Поэтому операторское искусство никому и на ржавый фиг не нужно. Всё, что от Рика требуется — это снять ваши морды так, чтобы их узнать было можно. Не уродливее, чем на правах и в паспорте, иными словами.

— Снять человека хуже, чем на права, невозможно, — сказал на это Марк.

— Ещё как возможно, — заверила Элина.

— Ну тогда наш Рик молодец, — ответила Карен. — Он снимает в точности как на права.

— И этого хватит, — подытожила Элина, и не ошиблась.

Карен писала тексты, Марк — музыку, Рик искал вечеринки для выступлений и монтировал ролики, Элина делала запись и сведение звука, а группа набирала популярность как в городе, так и на Ютубе.

Это и побудило Рика найти того, точнее ту, кто будет снимать клипы поприличнее. Девушка любила фотографировать, и картинки получались достаточно высокого уровня. Да и видеоредакторами владела хорошо.

— Как зовут? — с энтузиазмом спросил Майк, которому очень хотелось красиво появиться на экране.

— Лайза Торн, — ответил Рик.

— Это случайно не та высокая синеглазая брюнетка, которая работает в кафетерии на углу Седьмой и Восточной? — насторожилась Карен.

— Да, — кивнул Рик, — а что?

— Гони её в шею! — яростно сверкнула глазами Карен. — Всё, что способна сделать Лайза, это похерить любую толковую работу.

— С чего ты взяла? — не поверил Рик. — Мне она показалась очень здравомыслящей, а фото и ролики у неё отличные.

— И нам нужен будет постоянный осветитель, — добавила Элина. — Где бы ни был концерт, а свет, точно так же как и звук, местным доверять нельзя. Всё это должны делать только свои специалисты. К тому же если у нас будет свой оператор для съёмок вечеринок, это повысит нашу востребованность и принесёт больше денег.

— Лайза — не оператор и тем более не специалист! — отрезала Карен.

— Научится, — упорствовала Элина. — Главное — понимать сам принцип работы со светом и композицией, а практика наработается через полгода максимум. Но мы раньше этого срока на приличную сцену всё равно не попадём. Так что у леди будет время научиться всему, что нужно.

— Всё, что будет — это истерики, сопли, комплексы и манипуляции Лайзы! — рыкнула Карен. — Потому что её самое главное и основное занятие — это находить парней, которым нужны отношения исключительно категории «регулярный секс без обязательств сроком от недели и до трёх месяцев», планировать с ними супружество, придумывать себе великую любовь, а после обвинять очередного бойфренда в частности и всех мужчин вообще в обмане, подлости и жестокости, заливаться слезами и заставлять окружающих бросать все дела и жалеть её. При этом попытка напомнить Лайзе, что она сама во всём виновата, делает тебя её врагом.

— Да откуда ты это знаешь? — поддержал недоверие согрупников Майк.

— Я два года провела бок о бок с Лайзой. После школы мы обе работали официантками в одном и том же кафе в одну и ту же смену. Поэтому и её заполошных восторгов, и слезливых истерик я накушалась по горло. Всё бы ничего, но как в период очередной «великой любви», так и «глобального крушения надежд» она официальную-то работу делать не хочет, а вы ждёте от неё волонтёрской.

— Нууу, — протянула Элина, — сравнила. Глупая юница и зрелая женщина.

— Если человек умён, то действует по уму с самого начала, а если дурак, то будет им от юности и до глубокой старости, и даже в могиле! — отрезала Карен. — Короче, я против Лайзы Торн. Оператор и осветитель нам пока не нужен, а когда понадобится, найдём того, кто хотя бы иногда включает мозг и понимает слово «ответственность».

— А я думаю, — ответил Майк, — что надо попробовать.

— Я тоже, — сказала Элина.

Так Лайза появилась в группе.

А спустя две недели Рик, Майк и Элина сполна познали, что такое истерики девицы, которая переживает крушение своих фантазий. Равно как что такое и опоздания важного члена команды, несделанная работа, едва не сорванные выступления на вечеринках, которые приходилось спасать, проявляя чудеса изобретательности.

— Я не понимаю! — злилась Элина, расхаживая перед Лайзой по гаражу Майка и Рика. — Ведь с самого начала было понятно, что он ищет только секса. И если ты не хочешь просто трахаться, то зачем с ним связалась?

— Я думала, что моя любовь не оставит его равнодушным, — подвывала Лайза.

— Да не нужна ему любовь, вообще не нужна! Ни твоя, ни чья бы то ни было. Это же очевидно. Обычный приятельский секс: встретились, получили удовольствие и разбежались до следующего свидания. Если ты этого не хотела, то почему вообще начинала?

— Я надеялась, что у нас получится нечто большее… — рыдала Лайза.

— Тьфу ты! — потеряла терпение Элина. — Не можешь трахаться — сиди монашкой!

— Я могу! — возмутилась Лайза. — Но для меня секс невозможен без любви.

— Ну так и люби, кто тебе запрещает? Но голову при этом используй не только для минета! Дай себе с самого начала чёткую установку, какая именно это любовь — на одноразовые потрахушки, на совместный уикэнд, на встречи по вторникам и пятницам с семнадцати часов и до двадцати одного сроком на три месяца или как-то ещё. Тогда любовной эйфорией наешься, и неприятных последствий не получишь.

— Это не любовь! — возопила оскорблённая до глубины души Лайза. — Это попытка оправдать разврат!

— Ну конечно, — ядовито процедила Элина, — любовь бывает только пожизненной и непрерывной, как диабет и тюремный срок.

— Человек без сердца не может понять, что такое любовь.

— Да пошла ты…! — взбеленилась Элина. — Хочешь поганить свою жизнь — на здоровье. Но из-за твоей дурости мы едва не потеряли выступление, потому что ты сопли размазывала вместо того, чтобы готовить вечеринку. У нас и своей работы хватает, мы твою делать не можем!

— Эли, успокойся, — примиряюще сказал Майк. — У Лайзы действительно горе, а ты с ней так цинична.

— Я всего лишь делаю то, чем человек отличается от животного — думаю.

— Эли! — возмутился Рик. — Это очень грубо и жестоко.

— А похерить работу — это мягко и гуманно, — зло процедила Элина. — Лучше вообще без оператора и осветителя, чем с таким!

— Нет, — сказал Майк, — зачем так категорично? Ведь Лайза не нарочно. И она не будет больше срывать выступления. Так ведь, Лайза?

Терять подработку Лайза не хотела, а потому горячо заверила, что больше не подведёт.

Элина скептично хмыкнула, а Карен промолчала, как молчала и во время всего разговора. Она прекрасно знала, что история вскоре повторится. Но поскольку группа предпочитает наступить на грабли, пусть наступает.

В следующий раз Лайза сорвала премьеру клипа из-за любви счастливой, а через месяц похерила выступление на корпоративе из-за её крушения. Теперь вытирать ей сопли не хотел даже сентиментальный Майк.

— Её надо заменять, — сказал он, — но кем? Никто больше не будет работать за процент от грошовых концертов и лайков на Ютубе.

— Попробуем распределить её работу между собой, — сказал Рик.

— Никто из нас не сможет снимать так, как она, — буркнула Элина. — А как ни крути, красивая картинка добавляет популярности песням. Возможности у нас, конечно, маленькие, но Лайза даёт хоть что-то получше коллажа из поющих голов и играющих рук.

— Надо ехать в Бирмингем, — решила Карен. — Там и заработки больше, и нового оператора-осветителя есть шанс найти.

— Куда ехать?! — охнул Майк. — А почему не в Нью-Орлеан или сразу в Вегас?

— Потому что с заработками Джонсон-сити мы Нью-Орлеан, и тем более Вегас не потянем. А Бирменгем, хоть и намного меньше Нью-Орлеана, но всё же самый крупный город Алабамы. Это стартовая площадка. И теперь можем её себе позволить. Особенно если продать дома здесь. В Джонсон-сити мы всё равно не вернёмся. Как минимум, останемся в Бирмингеме.

— Я только за, — сказал Рик. — Дома у меня нет, но надо найти субарендатора гаража. И я знаю риелтора, который сможет продать развалюху Майка.

— Мою развалюху выкупит сестра, — сказал Майк. — Она хочет жить в доме родителей. А вот как быть с домом Карен? Он в неудачном районе. И ещё старше моего.

— Я решу эту проблему, — сказала Элина. — У меня кузен хочет открыть свою пекарню. Но чтобы при ней был хоть какой-то приличный ночлег. Карен, если ты согласна продать дом в рассрочку, то Джей его возьмёт.

— Конечно согласна!

— Вот и хорошо. Лайзу с собой берём?

— А куда без неё? — вздохнул Рик. — К тому же надо успеть вывезти эту дуру, пока она к новому кобелю не прилипла.

— Тогда едем.

И они приехали в Бирменгем. И даже удачно сняли квартиру с общей гостиной-кухней и двумя комнатами — для парней и для девушек. А ещё нашли подработку и недорогую студию, где, кроме услуг аудио- и видеозаписи как таковой, была почасовая аренда полноценных репиционных комнат.

Рик успешно находил вечеринки и корпоративы. Ролики «Винг-Оф-Дримз» набирали всё больше популярности и, наконец, группу нанял крупный и весьма приличный ночной клуб на постоянную работу.

Это был прорыв. Наконец-то настоящие выступления, живой инструментал, качественная сцена, световые эффекты которой позволяли превращать каждую песню в уникальное шоу.

И всё грозило пойти прахом, потому что Лайза в любую секунду могла из-за очередного любовного угара не подготовить сцену, а своего осветителя, который подменит внезапно исчезнувшего члена «Винд-Оф-Дримс», у клуба не было.

— Быть может, успеем найти замену? — робко сказал Майк, голодными глазами глядя на сцену. — Доля оператора-осветителя теперь не те жалкие гроши, которые были в Джонсон-сити. Или чёрт с ними вообще, с эффектами. Справимся без них.

— Без них мы вылетим на улицу, — буркнула Карен, — потому что на раскрутку песен надо время, а клуб нас взял только из-за оригинальности светового решения в клипе Лайзы. Сами песни они и не слушали. Когда мы утвердимся именно как музыканты, то сами сможем выбирать клубы, и сами будем определять, какие эффекты использовать, а какие выкинуть. Но пока мы зависим от Лайзы. И замену ей найти с нашими, всё ещё грошовыми, гонорарами будет не легко.

— Значит так, — решил Рик. — Карен, ты единственная ни разу не поссорилась с Лайзой, а потому она тебя более-менее слушает. Вот и проследи, чтобы эта курица не влезла в очередной бесперспективный романчик.

— Охренел? — возмутилась Карен. — Мне её что, к батарее привязать?

— Нет. Всего лишь обсуждай с ней всех её кавалеров и отваживай эту дуру от тех, кого она обычно выбирает. Понимаю, что это противно, но с Элиной она говорить не будет, со мной и Майком тем более. Кари, всего три месяца, максимум четыре! За это время мы или нового светаря́ найдём, или наш контракт с «Золотой Короной» перекупит клуб получше и на наших условиях. Карен, ты же сама не хочешь всё потерять!

— Не хочу. Но если на мне висит самая мерзкая часть работы, вы все мне должны.

— Я согласна, — быстро сказала Элина.

— И я, — ответил Майк.

— Мы должны, — признал Рик.

— Хорошо, — кивнула Карен. — Тогда возвращаемся домой, и я в сеть, надо выяснить, что там за сайт знакомств и в какие игры вознамерилась поиграть наша головная боль. А вы в прачечную и поесть приготовьте.

— Да без проблем, — разулыбался Рик.

Сайт Карен не понравился. Фотография на главной странице с двумя опутанными верёвками и подвешенными к потолку обнажёнными девушками наводила на мысль о бездарном ужастике, а самодовольно улыбающийся мужик в кожаных штанах и жилетке на манер варвара-супергероя из дешёвого комикса, был похож на принарядившегося поросёнка.

«Фу, ну и реклама! — поморщилась Карен. — Неужели им это нравится?» Заходить на сайт сразу же расхотелось. Но надо. Карен перешла на страницу регистрации пользователей.

Анкета поставила Карен в тупик. Понятной в ней была только одна графа — ник. Карен, недолго думая, написала «Сердце_Музыки». Дальше начались какое-то позиционирование, какие-то практики… Карен погуглила словарь. Стало немного понятнее. Поразмыслив, Карен выбрала позиционирование свитча — БДСМ-щика, который попеременно бывает то принимающим воздействия, подчинённым или, как здесь говорили, Нижним, то становится причиняющим воздействия, управляющим или Верхним.

«Это даст больше возможностей для манёвров».

В списке предпочитаемых практик, иначе говоря, воздействий, Карен ткнула в три наудачу, а список табу — так здесь назвались практики, которые человек категорически не хотел принимать или причинять, прочитала внимательнее, постоянно обращалась к словарю, и в итоге отметила половину списка.

Оставшаяся половина тоже не привлекала, но и тошноты не вызывала.

Дальше Карен выбрала в списке сексуальных ориентаций «Гетеро», в списке половой самоидентификации «Женщина», а в списке целей знакомства «Общение и дружба». В окошках «О себе» и «Дополнительно» просто набрала бессмысленные ряды букв и пробелов, только чтобы был набор байтов, который можно скормить программе-регистратору. И она благополучно всё проглотила, поздравила Карен с регистрацией на сайте.

Дальше опять начались непонятности. Сообщества, посвящённые обсуждению неведомо чего, без словаря не разобрать. Форумы, темы которых звучали абракадаброй. Лента новых записей в дневниках, большинство которых, похоже, сочинялись в психушке.

«Ой, и трудно же будет разобраться!»

И в это мгновение Карен позабыла обо всём на свете, потому что увидела стихотворение, которое могло стать идеальной песней для сольного выхода Майка.

Карен перевела дыхание, сходила выпить воды, подышала свежим воздухом на балконе, чтобы схлынули эмоции, и восстановилась способность к критической оценке. Только после этого Карен вернулась к ноутбуку и перечитала стих:

«Это то, что надо!» — решила Карен. Она торопливо скопировала стих и отправила на почту Майка. А после схватилась за телефон, быстро настрочила напарнику СМС:

Карен успела известись от нетерпения, когда спустя две минуты пискнул телефон.

Карен гордо задрала нос. «Я умею замечать успешные тексты!»

Она взяла бумажный блокнот, стала набрасывать черновик письма к автору. Задача была не из лёгких, все авторы-любители народ капризный и подозрительный.

Но Карен уговаривать умела.

Алекс Гордон, умеренно симпатичный, темноволосый, кареглазый, спортивный и загорелый биржевой маклер тридцати двух лет, смотрел котировки, когда в трее замигал конвертик, возвещая о новом письме в электронной почте. Сообщение на этот раз пришло на ящик, предназначенный для БДСМ-общения. Сайт знакомств уведомлял, что ему написали в личку.

Алекс заставил себя не надеяться. Девяносто процентов таких обращений были рекламой секс-шопов. Ещё девять — веерной рассылкой от искателей знакомств, которые пишут всем подряд, не читая анкету, в надежде, что хоть одно послание сработает, и перепадёт секс. «Шлюху снять было бы намного быстрее и проще, — подумал Алекс. — Или закадрить любительницу одноразовых связей в БДСМ-баре. Но для первого нужны деньги, для второго — обаяние. Девочки, что Верхние, что Нижние, да и мальчики, впрочем, тоже, любят только тех, кто умеет их смешить или изысканно комплиментить. А ни денег, ни умения флиртовать у авторов этих посланий нет».

Шансов, что послание окажется от Госпожи, иными словами, Верхней дамы, желающей познакомиться с Нижним мужчиной, был ровно один процент. Но ради него и делалась регистрация.

Алекс прошёл по ссылке, открыл послание. Его авторша поставила перед ником Алекса слово «мистер», намекая на деловой характер знакомства. Затем назвала своё паспортное имя — Карен Денвер — и призналась, что на сайт пришла только затем, чтобы собрать информацию о мире БДСМ.

Судя по анкете, в которой вместо рассказа о себе был бессмысленный набор букв, знакомиться абонентка действительно ни с кем не собиралась.

«Маркетолог, журналистка? В любом случае она неглупа, если знакомство с предметом работы начала с крупнейшего сайта БДСМ-знакомств, а не со статеек в жёлтой прессе и порно-порталов».

Дальнейшее содержание письма заставило охнуть от изумления. Миз Денвер хотела купить его стихотворение, чтобы сделать песню. «А я-то думал, что меня уже ничего не может удивить».

Алекс прошёл по ссылке, которую дала Денвер, на сайт группы. «Интересный дуэт. И голоса хорошие, с классической школой. Артистизм на уровне, эмоциональное вложение, пластика».

Как и требовал этикет деловой переписки, Девер оставила номер мобильного телефона.

Алекс немного подумал, посмотрел на биржевые сводки, где не происходило ровным счётом ничего интересного, и набрал номер Денвер — девица его заинтересовала.

— Миз Денвер? — уточнил он, услышав бархатистое грудное «Да».

— С кем имею честь?

— Я Рыцарь_Розы, вы хотели купить моё стихотворение.

— О, вы оперативны, — судя по голосу, Денвер улыбнулась. — Давайте обсудим это за чашкой кофе? Я угощаю.

«Похоже, меня приняли за капризную звездюльку. Или нищего студента», — улыбнулся Алекс.

— Будет лучше провести партнёрскую встречу, — сказал он вслух. — Завтра в час пополудни, в кафе «Магнолия» бизнес-центра «Эверест» вас устроит?

— Да, конечно, — ответила Денвер. — Как я вас узнаю?

— Займите столик, я сам к вам подойду. И моё имя Алекс Гордон.

— Договорились, — сказала Денвер. — Приятно познакомиться, мистер Гордон.

— Взаимно. До встречи.

— До встречи, — ответила Денвер и отключилась.

Алекс по-детски хихикнул. Его первый в жизни поэтический опус, результат хандры и пустых мечтаний, выплеснутых на бумагу, который обсмеяли в дневниках сайта знакомств, оказывается, понравился профессиональным музыкантам.

«Продам, — решил Алекс. — Просто из принципа, хоть за доллар. И потребую автором указывать Рыцаря_Розы».

Ради встречи с автором Карен сменила джинсы и водолазку на деловой костюм, в котором было довольно зябко. Хотя зима в Алабаме — понятие условное, всё же середина февраля вполне может обеспечить простуду. Карен бегом ринулась с автостоянки в тепло бизнес-центра.

По словам девушки с рецепшена, кафе было на двенадцатом этаже. О таком могли знать только завсегдатаи. «Значит, Алекс Гордон работает в этом здании или пришёл сюда на деловую встречу, а я иду к ней довеском».

Кафе оказалось просторным и многолюдным. На отсутствие клиентов тут не жаловались. Карен решила, что ей повезло найти свободный столик.

— Добрый день, миз Денвер, — подошёл к ней мужчина. — Я Алекс Гордон.

Карен встала, обменялась с мужчиной рукопожатием.

— Здравствуйте, мистер Гордон. Рада вас видеть.

Они сели за стол.

— Кофе, салат? — спросила Карен. — Предложение угостить в силе.

— Я уже обедал, спасибо. Но если вы голодны, закажите что-нибудь.

— Нет, я тоже обедала. Поэтому сразу к делу.

Карен заказала минералки, чтобы официант не мешал разговору, предлагая еду и напитки, и дала Гордону лист с контрактом.

— Если вам надо подумать, то два дня у вас на это есть. А дальше нам надо дать клубу на подпись программу выступлений.

— Нет, я продам вам песню сейчас. Но только если вы честно скажете, что искали на сайте.

— Ох, — вздохнула Карен, — это не моя тайна. Если вкратце, то есть одна девушка, не родственница и не подруга, но и не совсем посторонняя. Она катастрофически не умеет выбирать себе бойфрендов, а потому постоянно попадает в неприятности. Теперь она говорит, что ищет Хозяина. И я хочу знать, куда эта дурёха опять влипла, и когда мне вызывать полицию, чтобы её спасти.

— Боюсь, — проговорил Гордон, — вашей знакомой действительно может понадобиться полиция. Беда в том, что вокруг Темы — так мы называем БДСМ — крутится очень много психопатов любого пола и ориентации. И если не соблюдать правила безопасности, то можно оказаться на сессии, в смысле, на свидании не с Тематиком, а с маньяком.

— А сами Тематики безопасны? — усомнилась Карен. — Фото на сайте не внушили мне оптимизма.

— Миз Денвер, Тема основана на том, что Верх никогда, ни при каких обстоятельствах не причинит вреда Низу. Видите ли, среди многочисленных вариаций альтернативной сексуальности есть и такая, когда человек любит чувствовать подчинённость, униженность, боль. И получает от этого сексуальное удовлетворение. Половой акт для немалого числа Тематиков не нужен вообще. Соответственно, такой человек ищет того, кто применит к нему воздействия, которые принесут желанные ощущения. Но есть один нюанс. Нижние любят не какие попало болевые воздействия, унижения или приказы, а только строго определённый набор из бесконечного количества их вариаций, причём ещё и строго определённой интенсивности, не больше и не меньше. Поэтому и существуют анкеты, из которых ищущие могут узнать предпочтения и табу друг друга, а после в скайпе подробно обсудить детали. Причём разговор идёт на равных, по общепринятым правилам вежливости. И только если всё совпало, состоится свидание, сессия, где Верх и Низ займутся тем, о чём договорились, будут Хозяином и Рабом.

Карен нахмурилась.

— Делать кого-то рабом — преступление с тех пор, как восемнадцатого декабря тысяча восемьсот шестьдесят пятого года приняли Тринадцатую поправку.

Гордон улыбнулся.

— Обращать в настоящее рабство — преступление, и за такое надо судить. Но играть в рабство можно столько, сколько угодно, потому что у Раба есть возможность прекратить эту игру в любую секунду, если ему что-то не понравилось. Именно поэтому Тематики всё так подробно обсуждают до её начала. Согласитесь, крайне нежелательно прерываться, когда мозг купается в эндорфинах. И разумеется, такие игры только для совершеннолетних.

— Но почему именно Рабы и Хозяева? Как-то это…

— Миз Денвер, а в какой ещё форме отношений господство и подчинение могут быть реализованы максимально глубоко и полно?

— Да, — кивнула Карен, — логично.

— Но в рабство играть не обязательно. Вариантов много. Кто-то хочет быть пёсиком Верха, другие — куклой, третьи ещё кем-то, а я, например, предпочитаю вассально-сюзеренские отношения. Быть рыцарем Прекрасной Дамы, а не рабом.

Карен улыбнулась и процитировала отрывок из «Ричарда Второго»:

Гордон смотрел на Карен с удивлением и восхищением.

— Вы читаете на староанглийском? Это потрясающе!

— Ну… Мне больше нравится подлинный Шекспир, чем адаптированный.

Гордон кивнул.

— Да, тогда в его словах появляется магия. И вы очень точно описали цитатой мой вариант Темы.

— Ваш? Я так понимаю, — проговорила Карен, — у каждого он свой, и никто не имеет права осуждать чужой вариант или навязывать свой? Можно только пригласить к себе в игру, но соглашаться или отказаться, решает собеседник?

— Именно так. Обязательными для всех являются только три правила. Первое — добровольное информированное согласие на воздействия и ритуалы общения. Если где-то обозначена запретная зона, то переходить эту черту нельзя даже гипотетически. Не заставлять, не принуждать, не уговаривать. Нет значит нет. И ни в коем случае нельзя наносить то воздействие, на которое заранее не дано согласия. Второе — все воздействия ни в коем случае не должны причинять вреда физическому и психическому здоровью. Даже если Раб просит Хозяина покрыть его тело шрамами, то Хозяин обязан прежде получить навыки первой медпомощи, сделать дезинфекцию и держать наготове аптечку и телефон, чтобы, если что, вызвать скорую. Ну и третье — делать только те воздействия, которые умеешь наносить правильно, и быть при этом трезвым, выспавшимся, психически здоровым. Называется это «Принцип добровольности, безопасности, разумности».

— Вот как… — задумалась Карен. — Тогда моей знакомой надо постоянно держать мозг включённым, а она этого не любит.

— Тогда ей надо оставаться в Ванили. В мире традиционного секса, — пояснил Гордон. — В БДСМ для идиотов нет места.

— Не думаю, что её остановит риск. Она говорит, что только с Хозяином могут быть постоянные прочные отношения, взаимная верность и вечная любовь.

Гордон расхохотался.

— Простите, но… Редко услышишь нелепицу столь грандиозного масштаба. В БДСМ любви, моногамии и постоянства не больше, чем в Ванили. Есть множество тех, кто предпочитает одноразовые встречи. И ещё больше тех, кому нужны только регулярные сессии как таковые. Тематикам найти любовь, взаимную верность и постоянство так же сложно, как и обычным людям. Или даже труднее, потому что численно нас меньше, чем людей с традиционной сексуальностью. Поэтому у Рабыни может быть один Хозяин по вторникам для связывания и порки, второй — по пятницам для игр с огнём и льдом, третий — по воскресеньям для удовольствия от прислуживания без каких-либо физических контактов, как прямых, так и опосредованных. У каждого Хозяина, в свою очередь, ещё по нескольку Рабынь. Все о такой полигамии знают, но мирятся с ней, потому что выбора нет. Найти партнёра, чей вариант предпочтений и запретов совпадает с твоим, нелегко, потому что они очень и очень многообразны. Ещё труднее найти того, кто захочет быть только с тобой и забыть о других. Впрочем, в Ванили это столь же трудно, иначе не было бы такого количества разводов из-за супружеских измен. Так что или принимай полигамию, или отказывайся и продолжай поиск того единственного, кто тебе нужен. Со временем обязательно найдёшь, таких пар достаточно много. Ещё можно согласиться на сессионку, снять сексуальный голод, а после разорвать отношения и возобновить поиск. Хотя в таких случаях правила хорошего тона требуют обозначить срок отношений.

Гордон грустно улыбнулся:

— Как видите, всё не так радужно. Зато предельно честно. С потенциальным партнёром можно откровенно и открыто обсудить абсолютно всё. Если кто-то этого не делает, а оценивает отношения на основе своих фантазий, сам виноват.

— Как и в обычных отношениях, — ответила Карен. — Если хочешь, чтобы они были гармоничными и приносили удовольствие, надо всё обсуждать, а мозг всегда держать включённым. Жаль, люди редко так делают.

— Увы.

Карен вздохнула.

— Не представляю, как всё это втолковать моей знакомой.

— Здесь остаётся лишь надеяться, что единожды натворив глупостей, она набьёт не слишком много шишек, и после этого поумнеет.

Карен кивнула.

— Теперь я хотя бы знаю, что ответить, когда она будет рассказывать о тех, с кем знакомится.

— Если какой-то Верх обращается к ней без общепринятого приветствия и, не спросив согласия на знакомство, начинает чего-то требовать или расписывать свои фантазии, или выдаёт ещё какой-то неадекват, пусть сразу же его банит. Это не Тематик, а насильник, как минимум моральный.

— Я учту, спасибо, — сказала Карен. Она улыбнулась смущённо: — Простите меня. Я пригласила вас для бизнеса, а вместо этого нагружаю своими проблемами.

— Я же сам спросил. — Гордон улыбнулся: — А как насчёт вас? Ничего на сайте не приглянулось?

— Нет. Все эти верёвки, латексные комбинезоны и кожаные трусы вызывают отвращение.

— Темой можно заниматься и в деловом костюме, и в джинсах. Это решает только ваш личный вкус. Поизучайте мир БДСМ подробнее, и найдёте свою Тему.

— Ннннееет, — протянула Карен. — Не знаю. Не моё. Поэтому давайте займёмся договором. Сумма в нём указана окончательная, больше мы дать просто не можем. Ведь мы только начинаем карьеру.

— Я подарю вам это стихотворение, миз Денвер.

— Спасибо, конечно, мистер Гордон, за столь щедрое предложение, но мы лучше его купим.

— Миз Денвер, я ничего от вас не требую. Это действительно подарок. Я получил огромное удовольствие от беседы с вами. Впервые встречаю в реале девушку, которая наизусть цитирует неадаптированного Шекспира, да ещё малоизвестную широкой публике пьесу. Это стоит того, чтобы посвятить вам сонет. Но увы — стихотворение, которое вы видели на сайте, единственный и чисто случайный акт сочинительства.

— Вы себя недооцениваете, — возразила Карен.

— Миз Денвер, в мире много авторов, которые в случайном и единичном озарении создавали одно произведение, а после не творили ничего и никогда.

— Бывает и такое, — согласилась Карен.

Гордон ответил:

— Если вы не хотите принять стихотворение в подарок, я обменяю его на ваш первый официальный диск с автографами. Действительно первый. Тот, который первым сойдёт с конвейера или где там их делают.

— Хорошо, — кивнула Карен. — Это справедливо. Я перепишу договор и принесу вам завтра.

— А как насчёт того, чтобы переписала моя секретарша? Мой офис двумя этажами выше.

— Годится.

— Тогда приглашаю вас в мой кабинет, — улыбнулся Гордон.

Карен оставила на столе деньги за свою минералку, Гордон за свою и повёл девушку в офис.

Пока секретарша переписывала договор, он предложил Карен пачку популярных журналов.

— А я, с вашего позволения, посмотрю биржевые новости. Ситуацию надо всегда держать под контролем.

— Да, конечно. Работа прежде всего.

Спустя несколько минут из принтера Гордона выскочили два экземпляра договора.

— Ознакомьтесь, — сказал он Карен.

Она подошла взять бумаги, мельком глянула на экран компьютера.

— Нравятся картины Эдмуна Лейтона или легенда о Гвиневере и Ланселоте? Хотя нигде нет подтверждений того, что в «Акколаде» Лейтон написал именно их, эту картину чаще всего используют для иллюстраций легенды.

Гордон судорожно сглотнул.

— Вы не перестаёте удивлять. — Он перевёл дыхание. — Мне нравится сама идея, когда дама посвящает мужчину в рыцари. Ну и общий настрой картины. Я всё же гетеро-Низ.

— Да, — кивнула Карен. — К Фемдому это подходит лучше, чем «Листья акации» или «Дейзи» Луиса Ройо. Последняя вообще глупая, хотя её часто используют.

Гордон посмотрел на Карен как-то странно, ей показалось, что в глазах мужчины промелькнула отчаянная надежда. Но он тут же опустил взгляд и сказал:

— Прочтите договор, миз Денвер. Если нет уточнений, подпишем.

— Да, конечно.

Карен быстро пробежала взглядом текст и поставила подписи, отдала листки Гордону. Тот подписал и отдал один Карен.

— Когда состоится ваше ближайшее выступление?

— Послезавтра. Клуб «Золотая Корона».

— Я приду, если вы не против, миз Денвер.

— Буду рада. А сейчас извините, должна спешить. Да и у вас много работы.

Они обменялись рукопожатием, и Карен торопливо пошла к машине, на ходу достала телефон.

— Стихи наши, — сказала она Майку. — И всего-то за самый первый экземпляр официального диска.

— Оооууу!!! — восторженно завопил Майк. — Быстрее дописывай музыку.

— Как приеду, сразу допишу, — пообещала Карен.

Выступление в клубе трудно назвать полноценным концертом, но это всё же работа с публикой и на публике. Здесь формируется та группа слушателей, которая создаёт популярность артистов, рекомендуя их своим друзьям.

Выступать на корпоративе ещё хуже, но там платят гораздо больше, чем в клубах, а вдохновение, вопреки расхожей поговорке, охотнее приходит к тем, кто вкусно и сытно ест, мягко спит и носит качественную одежду.

К тому же шанс встретить на корпоративе мецената или хорошего продюсера на порядок выше, чем в клубе.

Поэтому в выступление Карен и Майк вкладывались полностью, Элина и Лайза не отставали, а Рик едва не натёр на языке мозоль, уговаривая устроителей обеспечить именно те концертные условия, какие были нужны.

И «Винд-Оф-Дримз» стал гвоздём праздника. Хотя холдинг, празднуя юбилей, нанимал их для развлечения только молодых сотрудников, группа смогла покорить и старшее поколение.

В комнате отдыха Рик подсчитывал чаевые, чтобы внести их в официальный бюджет группы, а заодно и положить долю каждого на его счёт — утаивать наличку и нарываться на проблемы с налоговой было бы глупо. Карен и Майк маленькими глоточками пили травяной чай, который медленно и осторожно расслаблял голосовые связки после интенсивной нагрузки, способствовал их выносливости и подвижности. Рецепты таких чаёв в изобилии выкладывались на форумах оперных и джазовых певцов, для которых забота о сохранении голоса была первостепенной. Элина дремала на кушетке, а Лайза с кем-то переписывалась по смартфону.

В дверь комнаты отдыха постучали.

— Войдите, — сказала Лайза.

Официант, обслуживающий фуршет, принёс бутылку шампанского, букет цветов, явно надёрганный из тех, которые украшали банкетный зал, и ворох записок.

Карен хихикнула.

— Вот и слава пришла. Скоро начнут плюшевые игрушки дарить. Вопрос — куда будем девать этот хлам?

— Поставим на них наши автографы и продадим с благотворительного аукциона, — сказал Рик. — Разумеется, поблагодарив дарителей за участие.

— Единственный выход, — согласилась Карен.

— А я люблю плюшевые игрушки, — загрустила Лайза. — Но мне их никто никогда не дарил.

— Можешь забирать себе все, которые подарят мне, — сказал Майк. — Рику хлопот меньше.

— Я и купить их всегда могла, — огрызнулась Лайза. — Но это не то.

— А как же, — ядовито проговорила Элина. — Либо ты собираешь коллекцию из плюшевых игрушек сама, никого не дожидаясь и ничьего мнения не спрашивая, либо они тебе не нужны.

— Да чтобы ты понимала в подарках! — склочно прошипела Лайза и выбежала из комнаты.

Рик потёр виски и сказал:

— Как она меня утомила. Карен, что там у неё на любовном поприще?

— Не знаю. Лайза пока неохотно со мной это обсуждает, но, судя по тематике данной истерики, никого пока не нашла.

— Плевать и на эту истерику, — лениво сказала Элина, — и на все другие. Главное, чтобы работала.

— Главное — найти ей замену, — отрезала Карен. — Рик, ты нового светаря когда приведёшь?

— Когда вы смените «Золотую Корону» на клуб получше. С нашими доходами нормального светаря не нанять.

— Любителя найди, — гнула своё Карен. — Толкового новичка в операторском деле или в фотографии, которому нужна хоть какая-то работа, которая даст возможность превратить хобби в профессию.

— Те, которые работают со светом на уровне Лайзы или лучше, хотят сольную карьеру, а не членство в команде. Лайза с нами связалась только для того, чтобы из Джонсон-сити выбраться. Нанять же реального профессионала мы пока не можем.

— Но ты всё равно ищи любителя.

— Ищу, — вздохнул Рик.

В дверь постучали и крикнули:

— На сцену.

— Зажжём их всех! — повеселела Карен. Сцена была и оставалась лучшим лекарством от неприятностей.

На корпоратив Алекс пришёл только потому, что там пела Карен. Приглашение он, в числе других акционеров среднего уровня, получил, однако холдинг по-настоящему интересен ему не был, а потому тем для разговора с его управленцами не имелось.

Алекс смотрел на Карен, на её губы, шею, грудь, ноги. В этой женщине было очарование, свойственное только Доминантным женщинам. Сабмиссивная часть Алекса едва не захлёбывалась слюной от вожделения, мешая светским разговорам. Мазохизма в нём было гораздо меньше, поэтому от этой части души он получал пинки с требованиями немедля заманить столь перспективную, а главное — одинокую самку в укромное место, гораздо реже. Но их всё равно хватало.

«Чёртовы гормоны! Все мужики одинаковы. Саб ты, маз, мазанутый саб или сабанутый маз, Доминант или Ванильщик, а спермотоксикоз норовит отключить мозги в самый не подходящий момент. И так до глубокой старости. Впрочем, говорят и в старости покоя не будет».

Соблазнить Карен было не так сложно, девушка она, конечно, требовательная, но отнюдь не скромница и не ледышка. Алекс уже понял, что она любит и понимает живопись, хорошую литературу. Поскольку Алекс любил то же самое, тем для разговоров будет много. А женщины, как известно, любят ушами.

«Но захочет ли она признать скрытую часть себя? Если до сих пор отрицала, то какие причины побудят её переменить мнение?»

А без приправы из БДСМ Алексу не нужна была ни одна женщина в мире. В таких отношениях не было удовольствия, а значит и смысла.

«С другой стороны, она одна. Значит, ни с кем не складывалось. Если очень медленно и осторожно открывать перед ней Тему, то любопытство и пробудившееся влечение заставят её войти в этот мир».

Алекс вздохнул. Женщин, которые искренне наслаждались доминацией, а не притворялись, разыгрывая из себя Верхнюю за деньги, было мало. И ещё меньше среди них было одиноких. Все они либо с постоянным партнёром, нередко с несколькими, либо вообще предпочитали одноразовые или кратковременные отношения.

А Карен свободна и, скорее всего, моногамна и постоянна. С ней может сбыться мечта о жене-Хозяйке.

«Небольшая поправка, — ядовито сказали сабмиссивность с мазохичностью. — Таких желающих целая очередь. И если ты будешь и дальше копаться и колебаться, мы останемся на бобах. Иди и очаруй её. Лучше потратить время на Ванильку, чем упустить Госпожу».

Алекс опять вздохнул и пошёл к Карен, которая как раз закончила выступление.

Карен, сидя на кровати Лайзы, через её плечо читала анкеты Доминантов, обитающих в Бирмингеме.

— Этого в утиль, — сказала она Лайзе.

— Но почему? — возмутилась та.

— Потому что это заурядный кобель, разве что трахается с вывертами и считает всех женщин идиотками.

— Он ищет лайвстайла, — возразила Лайза. — Это пожизненные отношения. Смотри, как красиво он пишет: «Я многое могу, многое знаю и многим владею. Я сделаю реальностью твои сны. Всё, что будоражило твою кровь, и в чём ты боялась признаться даже себе, произойдёт с тобой. Со мной ты войдёшь в сказку и останешься там навсегда. Ты познаешь счастье принадлежать, сладкую боль и беззаботность полной покорности. Я открою тебе то, что подвластно лишь Господину Фантазий».

— И где у этого сказочника слова «брак», «семья», «дети»? — ехидно поинтересовалась Карен.

— Какие ещё дети? — не поняла Лайза.

— Ты чайлдфри? Тогда мужа надо выбирать вдвойне тщательно, чтобы, когда тебе будет пятьдесят, он не убежал к двадцатилетней барышне из третьих стран, которая за гринкарту согласится родить ему ребёнка. И уж конечно не вестись на словоблудие о сказках и фантазиях, потому что только идиот не понимает, что в реальном мире им нет места, и только желающий использовать идиотов будет говорить такой вздор другим.

— Карен, это невыносимо! Ты как будто корову на рынке покупаешь. А я хочу любви и настоящих отношений.

— Каких именно настоящих отношений? Они бывают разные. И какой именно любви?

— Любовь всегда только одна! — возмутилась Лайза. — И отношения тоже!

— Ты любишь шоколадный коктейль. Вступаешь в отношения с электриком, когда требуешь починить проводку.

— Бизнес — не отношения! И не понимать разницу между любовью к коктейлю и любовью к человеку может только законченная тупица!

— Ах, так разница между любовями всё же есть, — довольно проговорила Карен. — Осталось понять, что отношениями являются любые взаимодействия между людьми. Так каких взаимодействий ты хочешь со своим потенциальным Хозяином? На какой срок? На каких условиях?

— Хватит! — вскочила Лайза. — Я не буду превращать чувства в сделку.

— Любые отношения — это всегда сделка. Честная или нет, вопрос отдельный, но то, что отношения — это всегда и везде именно сделка, реальный факт. Мать хочет получить удовольствие, удовлетворяя инстинкт размножения, и потому заботится о ребёнке, любит его и обнимает. А ребёнку доставляет удовольствие чувствовать защиту и поддержку, и потому он слушается мать, любит её и обнимает. Друзья хотят получить удовольствие от общения с теми, кто разделяет их вкусы и интересы, а потому любят проводить друг с другом время. И чтобы этому ничего не мешало, помогают друг другу решать проблемы. И так до бесконечности. Так что давай определяйся, какую конкретно любовь ты хочешь, и в каких конкретно отношениях тебе комфортнее всего её реализовать.

Лайза пренебрежительно передёрнула плечами и опять села на кровать, взяла ноутбук.

Следующую анкету Карен тоже забраковала:

— Жлоб, лентяй и закомплексованный гадёныш, который повышает самооценку, оскорбляя и унижая других.

— Почему? — не поверила Лайза. — Он такой внушительный.

Карен прочитала вслух:

— «Я не размениваюсь на сессии и не дрочу на модный Тематический антураж или девайсы. Я ношу с собой полицейские наручники, а в моих джинсах есть ремень. И мне ничего больше не надо, чтобы сделать тебя вечной Рабыней, заставить преклониться и потерять себя. Можешь быть уверена, что в моей власти и под моим управлением ты будешь счастлива всегда». Иначе говоря, он или настолько жаден, или настолько беден, что не может купить себе даже минимальный набор БДСМ-игрушек и декораций.

— А если они все ему не нравятся? — возразила Лайза. — Что, такого не может быть?

— Может. Но тогда бы он написал иначе: «Из всего многообразия БДСМ-девайсов и декораций я предпочитаю только полицейские наручники и ремень в моих джинсах». И всё! Оскорблять тех, кто сложный антураж и разнообразие девайсов любит, нормальному человеку нет необходимости. «Не размениваюсь на сессии» переводится как «Я и на один раз никому не нужен, поэтому ищу дуру, которая не заметит моей сексуальной никчёмности». «Сделать, заставить, потерять» — это обещание абъюза, нормальному Доминанту нет интереса получать подчинение от робота. «Будешь счастлива» — непомерное самомнение, нормальный человек не станет давать столь глобальные обещания, да ещё и всем прохожим сразу.

Лайза со вздохом перешла к следующей анкете и принялась упоённо читать описание того, что именующий себя Доминантом собирался делать с Рабыней.

Карен брезгливо фыркнула:

— Это маструбатор-эксбиционист. Нормальный человек эротическую пописульку в анкету совать не будет.

— Но написано-то хорошо!

— Даже идеалу эротической прозы в анкете на сайте знакомств не место, — отрезала Карен. — Есть сайты для литературного творчества, в них есть раздел «Эротика», вот там его сочинения будут в самый раз.

Лайза сердито глянула на Карен и открыла новую анкету.

— И этого в утиль, — сказала Карен. — Религиозный фанатик, потому что никто другой не станет писать в анкете «Христианин». Что не мешает ему компенсировать комплекс неполноценности неумеренным хвастовством, иначе он не восторгался бы тем, что невероятно крут только лишь потому, что где-то когда-то сказал в телеэфире «Я могу надавать женщине по заднице». О, да тут ещё и сексуальные комплексы из-за отрицания бисексуальности или гомосексуальности, потому что гетеросексуал никогда не будет писать «Я Натурал, беру только женщин».

Лайза перешла к следующей анкете, бросила беглый взгляд и хотела её закрыть, но Карен остановила.

— А вот это уже интересно.

— Это?! — возмутилась Лайза. — Да он вообще никакой!

— Он хочет брак с элементами БДСМ. Не лайвстайл, который существует только в порнороманах, потому что невозможна сессия двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, а самый обычный брак, разве что с патриархатом и нетрадиционным сексом. Вот это уже вполне достижимо. У него есть дом и постоянная работа. И он назвал свои хобби, любимые блюда, предпочитаемые жанры фильмов и книг. С этим человеком можно знакомиться, потому что он говорит о реальной жизни и делает это адекватно, не хвастаясь и никого не оскорбляя. Так что пиши ему. Если, конечно, ты действительно получишь удовольствие, подчиняясь мужу. И тем более, если тебе действительно нравится заниматься сексом в наручниках и даже получать порку.

— Я хочу попробовать, — сказала Лайза. — Мысли о том, что я так сильно принадлежу мужчине, что он даже может причинить мне боль, и что полностью за меня отвечает, заставляют моё сердце трепетать, а киску становиться влажной.

— Притормози, пока не заехала в тупик! — твёрдо сказала Карен. — Везде и всегда ответственность за тебя принадлежит только тебе самой. И БДСМ — не исключение, потому что только ты решаешь, какие воздействия запретить, а какие разрешить, кого назвать Хозяином, а кого послать, какой приказ выполнить, а на какой сказать стоп-слово, которое отменяет твоё рабство и переводит ваши отношения в равноправные до тех пор, пока ты опять не разрешишь партнёру играть роль твоего Хозяина.

— Но…

— Никаких «но»! — оборвала Карен. — Или так, или ты перепутала реальность с порнофильмом. К тому же не забывай, что боль в фантазиях и на самом деле — не одно и то же. Ты для начала сама себя увесисто так шлёпни пару раз ремнём по голому заду, и сразу поймёшь, нужна ли тебе порка от кого-то другого. Замотай руки поясом от халата, посиди и подумай, а действительно ли ты хочешь, чтобы кто-то тебя в таком виде трахнул. Встань на колени и скажи вслух, громко и внятно «Я ваша ничтожная сучка, Хозяин, приказывайте мне». Если всё это не вызовет отторжения, то сходи в БДСМ-бар, закадри Хозяина на одну ночь и проведи ним сессию. Разумеется, по всем правилам безопасного секса и только с теми практиками, которые интересны тебе. И сессиониться надо не где-нибудь, а в хорошем отеле свиданий, где есть видеокамеры в холле, и на шум в номер тут же прибежит охрана. В таких условиях, даже если ты подхватишь маньяка, тебе ничего не грозит, потому что он побоится сделать тебе плохое. Да и не пойдёт маньяк в такой отель, что тоже плюс — не надо отваживать, сам сбежит. И только после того, как ты попробуешь реальный БДСМ, и только если он тебе по-настоящему понравится, можно будет назвать себя Нижней и искать постоянного Верхнего партнёра.

Лайза надула губки. Столь прагматичный подход к её романтичным фантазиям Лайзе не нравился.

Она закрыла браузер и выключила ноутбук.

— Кто и рассуждал бы о любви и об отношениях, но только не ты. Ни один парень тебя дольше двух месяцев не выдерживает. Когда у тебя вообще последний раз был секс?

Карен встала с кровати Лайзы и ушла на свою.

— С парнями у меня не ладится, не спорю. Но я ни разу не доводила себя до того, чтобы из-за мужика захлёбываться в слезах и соплях! Если что-то не складывалось, мне хватало ума и смелости сразу признать это и расстаться до того, как станет больно.

— Да с тобой ни у кого и не сложится, кому ты с компьютером вместо сердца нужна?!

Лайза вышла из спальни девушек, громко хлопнув дверью.

Карен пожала плечами, взяла миди-клавиатуру, наушники, ноутбук и занялась сочинением мелодии к своим новым стихам.

— 2 —

Алекс смотрел, как Карен, сидящая в салоне его машины, скользит пальцем по экрану планшета, перелистывая БДСМ-фотографии. «Не думал, что такие простые движения могут быть столь эротичны».

— Красиво, — сказала Карен. — Я не люблю верёвки, латексные или кожаные наряды, но здесь всё это не вызывает отторжения, потому что стало частью произведения искусства. Если есть люди, которые делают такие высокохудожественные фото, то почему на главной странице вашего сайта висит та гадость?

— Вы не первая задаёте этот вопрос. Но администрация ничего не хочет менять. Дело даже не в деньгах, потому что есть красивые фото от новичков, которые продадут их за гроши или даже предоставят бесплатно, за ссылку на свою страницу. Однако администрация считает, что чудовищный китч, который они вывесили — лучшее приветствие, и слышать не желает о том, что отпугивает столь гадкой рекламой немало потенциальных пользователей сайта.

— Можно заходить через страницу своей анкеты, и тогда уродливая картинка будет не видна.

— Большинство так и делает, — улыбнулся Алекс. — Но хватит БДСМ-а, мы собирались на выставку икебаны.

— Да, поспешим. Я хочу успеть купить брошюру о языке цветов в разных культурах. Без неё будет недоступна половина содержания букетов. Да и вообще это очень интересно, поэтому брошюры разберут вмиг.

— Как пожелаете, — Алекс немного прибавил скорости.

Тест действия, который он провёл с Карен, сработал на все сто. Во-первых, она заинтересовалась фотографиями. Ванилька бы вежливо отказалась или пролистала бы снимки быстро, только чтобы отвязаться. А Карен их именно смотрела, ей такое зрелище нравилось. Во-вторых, она больше внимания уделяла тем фото, где ситуация представлена со стороны Верха, передаёт эмоции Доминирущей стороны. В-третьих, проявила широту взглядов и восприятия, признала, что эстетичным может быть и то, что не по вкусу лично ей. И в-четвёртых, на самое сладкое, Карен больше всего понравились снимки тех практик, которые любил сам Алекс.

Упускать такую женщину нельзя ни в коем случае. Судьба не делает столь роскошных подарков дважды.

Рик сидел в кафе при студии, разбирал очередную порцию документов. Он устало потёр лицо ладонями. «Я не могу. У меня для такой работы нет ни знаний, ни умений, ни, что гораздо важнее, сил. Группе нужен профессиональный продюсер. А я хочу быть просто менеджером. Мне нравится заботиться о том, чтобы у моего мужа и моих друзей были удобные гримёрки, чтобы в коридорах клубов и концертных залов они не попали под сквозняки, потому что это опасно для голоса, а чай подавали вовремя и нужной температуры. Я могу и умею выбирать отели и номера, снимать квартиры и успевать занять в студиях хорошие комнаты для репетиций. И я могу заставить организаторов обеспечить достойные условия и хорошую охрану. Это гораздо лучше, чем быть устроителем вечеринок. Особенно когда твои идеи отвергают. А вот Майк, Карен и Элина любят обсуждать со мной сценарий концертов, им нравится то, что я предлагаю. Но вместо того, чтобы заботиться о моей группе и придумывать сценарии, я тону в море контрактов и финансовых отчётов. И я не умею находить новый персонал. Как я могу найти продюсера, который нас не обманет, если я даже Лайзу до сих пор не заменил?»

Однако нытьё делу не поможет. Надо протолкнуть группу на такой концерт или в такую телепередачу, где они засверкают как солнце, и тогда продюсеры прибегут сами. «А Карен выберет лучшего. Она самая здравомыслящая и скептичная среди нас».

Но сказать намного легче, чем сделать. Рик перелопатил весь интернет в поисках хотя бы намёка на вакансию. И не нашёл ровным счётом ничего. Везде или те же клубы, или бары. Да и туда попасть нелегко, на одно место десятка три желающих.

И тут появилась настоящая удача.

В Нью-Орлеане в день весеннего равноденствия начинается конкурс молодых исполнителей альтернативного рока, который завершится в летнее солнцестояние. Трансляция этапов будет идти по всей Америке от Бангора до Датч-Харбара и от Браунсвилла до Берроу.

«Мы можем войти в первую тройку финалистов».

Конечно, конкурс съест все сбережения. Целых три месяца, от двадцать первого марта до двадцать первого июня, жить придётся только на них, потому что работы в переполненном музыкантами городе будет не найти. Они вытеснят даже мексиканцев-нелегалов со стрижки газонов и мытья окон. А цены на жильё и продукты резко поднимутся. Но конкурс — единственный шанс выбраться из захолустного городишки (назвать Бирмингем большим городом можно только в сравнении с Джонсон-сити, который, по сути, деревня) на всеамериканскую, а то и мировую сцену.

«Я хочу увидеть Европу, Японию, побывать в Сиднее и в Южной Америке. А Майк достоин того, чтобы блистать в этих странах. Да и все остальные тоже».

Рик зарегистрировал группу на конкурсе. «Откажутся — отзову заявку. Но не думаю, что они скажут «Нет!»».

Рик пошёл в реп-зал, чтобы сообщить группе о конкурсе.

Алекс, одетый лишь в фартук, поварской колпак и кожаный ошейник раба, готовил на своей кухне овсяные печенья без сахара для Карен. На ногах позвякивали лёгкие кандалы, за которые он длинной цепочкой приковал себя к стойке, отделяющей кухню от столовой.

Не то, чтобы Алекс любил такие игры на сессиях, но дома этот нехитрый приём хорошо помогал справиться с приступами ощущения ненужности и неполноценности, которые накатывали на всех бесхозных, иначе говоря, одиноких Нижних.

Большинство из них снимали напряжение, проводя вечер с одноразовыми Хозяевами в БДСМ-клубе или баре. Это хорошо помогало, но у Алекса последнее время такие вечера оставляли жестокое похмелье, ещё хуже алкогольного.

«Юность закончилась, я и хочу постоянства. Хозяйку, с которой буду жить вместе, а не встречаться два раза в неделю в отеле. Возможно, даже детей. Дом достаточно большой, чтобы они случайно не увидели, как родители Темачатся. Интересно, Госпожа Карен хочет детей? Моих заработков с избытком хватит, чтобы нанять им няню с университетским дипломом педагога, поэтому моя Хозяйка сможет продолжать сценическую или любую другую карьеру. Бытовые дела тем более никого не обременят, если что, найму вторую домработницу. Надо расспросить Госпожу Карен осторожно».

Алекс шлёпнул себя по лбу. «Придурок! Самостоятельной и независимой женщине нельзя предлагать дом и прислугу, это не наёмная Доминантка с сайта интим-услуг. Едва я заикнусь о таком, Карен подумает, что я хочу купить её как шлюху, и пошлёт меня собирать потаскух на улице. Разумеется, после этого не подпустит к себе и на милю. Надо сказать по-другому… Типа «Вдруг начинаешь понимать, что хочешь семью, но трудно найти свою половинку». И снова придурок! Какая половинка?! Цельные и личностно зрелые люди сочтут оскорблением, что их назвали получеловеком. Нет… Не половинка. И не спутница. «Трудно найти человека, который тебя понимает, и которого понимаешь ты, настоящего напарника, партнёра, с которым можно вместе идти по жизни до самого заката». О, вот это хорошо! И обязательно извиниться за пафос и вычурность, иначе умный собеседник не поверит».

Алекс повеселел. «На Ванильный секс я соблазню Карен быстро. А в постели гормоны пробудят её Доминантность, выпустят на поверхность. И если осторожно подыграть, то Карен начнёт вести себя как Госпожа. И поскольку я не буду скрывать, что мне это нравится, моя королева больше никогда не станет прятать свою натуру».

Смартфон пропиликал несколько тактов из песни Карен. Алекс куснул себя за язык, чтобы не ляпнуть «Да, Госпожа», и ответил:

— Здравствуйте, Карен.

— Здравствуйте, Алекс. Мне очень жаль, но пойти с вами в театр я не смогу. Мы срочно уезжаем в Нью-Орлеан.

Алексу показалось, что сердце рухнуло на пол и разбилось.

— Почему? — он заставил себя говорить спокойно и ровно.

— Там будет очень важный конкурс. И мы его чуть не упустили из-за своей неопытности. Рик узнал о нём в последние минуты приёма заявок. Нам очень повезло, что мы успели попасть на него.

— Но… Я всё понимаю, Карен. Просто… Из-за жестокой конкуренции на таких конкурсах очень опасно.

— Мы команда, Алекс. Мы готовы защищать и поддерживать друг друга.

— Это хорошо. Я желаю вам победы.

— Спасибо, Алекс. Прощайте.

Карен отключилась. Алекс взвыл как раненый зверь и запустил мобильником в стену.

«Уйми истерику, болван! — тут же рявкнули мужские гормоны при дружной поддержке сабмиссивности и мазохичности, которые категорически не хотели терять столь привлекательную и близкую удовлетворялку. — Это наша самка! Мы первые её увидели! Мы её приручили! Мы не пустим её к другим самцам! Мы не пустим других самцов к ней!»

Алекс перевёл дыхание и кивнул. «Я ведь биржевой маклер. Могу работать из любой точки мира, где есть телефон и интернет. А Нью-Орлеан — это не мелкая дыра типа Джонсон-сити, где, учитывая процент девиантов среди Ванили, могло просто не быть Нижних мужчин. Зато в Нью-Орлеане этого зверья целое стадо, и половина, если не больше — бесхозные. Они все учуют Госпожу Карен, едва она подъедет к городу. И начнут охоту».

— А вот хрен вам! — вслух рыкнул Алекс на потенциальных конкурентов.

Он ловко и аккуратно упаковал в красивую коробку выпечку, снял цепи и со стационарного телефона позвонил на мобильник Карен.

— Я испёк вам печенье, — сказал он. — Возьмите на дорогу. К тому же в столь важный путь приятнее отправляться, когда кто-то провожает.

Растерянная и удивлённая Карен согласилась. Алекс быстро привёл себя в порядок, собрал в другую коробку обломки мобильника, чтобы после восстановить информацию, и поехал к дому Госпожи, благосклонность которой никому не собирался уступать.

Рик довольно потирал руки — он успел снять квартирку в относительно приличном районе за приемлемую цену. И оплатил аренду до конца июня, теперь домовладельцы не могли поднять цену, а у группы есть жильё и на десять дней после конкурса. С избытком хватит как для переговоров с продюсерами, так и для поиска квартиры в Бирменгеме. «Там мы по-любому за два-три дня пристроимся на работу в хорошем клубе».

Снять реп-зал не получилось — дорого и большая очередь, группа попадала в нужное помещение только за полночь. Но зато Рик нашёл неподалёку от дома старый склад с превосходной акустикой. А ещё там был не только туалет, но кондиционер «зима-лето», что позволяло как согреть помещение в феврале и остудить в мае. Рик принёс туда микроволновку, кофеварку, чайник, две кушетки и два кресла. Склад он выбрал двухсекционный, поэтому бытовые удобства не портили звук.

— Как тебе? — спросил Рик Майка.

— Отлично. Только надо ещё увлажнители воздуха. Обогреватели его сильно сушат, а это очень вредно для голоса.

— Забыл! — охнул Рик. — Сегодня куплю.

Майк вздохнул.

— Мне страшно. Всё так глобально.

— Ты справишься. На сцене ты звезда. И в жизни.

Майк усмехнулся криво:

— Не все так думают. Чёрный, да ещё гей. В Луизиане это сильно мешает. Многие здесь живут мерками начала двадцатого века, а то и девятнадцатого. Такие люди будут и среди судей.

— Тогда нам нужен приз зрительских симпатий, — подошла к ним Карен. — В голосовании участвует вся Америка, а не только Библейский Пояс. Синих и сиреневых штатов больше, чем красных. Синие без предрассудков, сиреневые — серединка на половинку, поэтому у нас есть шанс привлечь их на свою сторону. Да и в красных живут не только замшелые религиозники и тайные расисты. Нормальные люди тоже имеются.

— К сожалению, — проговорил Майк, — в синих и сиреневых штатах нас увидят только после того, как судьи допустят чёрного гея и белую, которая с ним связалась, к участию в конкурсе.

— Судьи дорожат своей репутацией, — возразила Карен. — А потому не смогут забраковать действительно хороший вокал, даже если он от людей не той кондиции. Поэтому, чтобы вокал был наилучшим, надо применить секретное оружие, которое даёт нам физиология.

Майк понимающе улыбнулся и кивнул. А Рик воскликнул возмущённо:

— Ты же всегда была против химии!

— Никакой химии, — фыркнул Майк. — Только натурпродукт.

— За эти натурпродукты… — начал Рик, но Карен перебила:

— Просто сделай так, чтобы на прослушивание мы попали шестого марта. Не пятого, не седьмого, а именно шестого. Сам же за двенадцать часов до выступления и дай Майку так, и сам его оттрахай настолько, чтобы он растаял от удовольствия, но после проследи, чтобы Майк как следует выспался, а утром хорошо поел.

— Ты что несёшь?! — возмутилась Элина. — Перед серьёзным пением нельзя наедаться и заниматься сексом!

— Нельзя петь с полным желудком, — с усмешкой ответила Карен. — А за два-три часа до него хорошо поесть необходимо, потому что полномерный вокал забирает много сил. И нельзя трахаться, как и заниматься любой другой тяжёлой физической нагрузкой непосредственно перед пением. А вот регулярно посещать тренажёрку и занятия по йоге или цигуну очень даже полезно. Как и качественно потрахаться накануне выступления. Положительные переживания хорошо стимулируют голос.

— Надо же, — охнула Лайза. — Как всё хитро!

— А почему на прослушивание мы должны попасть именно шестого? — заинтересовалась Элина.

— Месячные, — сказал Майк и глянул на Карен: — Так?

— Теоретически, самый их разгар, — кивнула она. — Или хотя бы уверенное начало. Первое предпочтительнее, но тут уже как повезёт. Капризы организма не проконтролируешь без химии, а она повредит голосу.

— Но ведь… — начала Элина.

Карен фыркнула:

— Ты где-нибудь слышала, чтобы известные певицы, у которых рабочий график расписан на пять лет вперёд, отменяли или переносили выступление из-за критических дней? Да таблоиды и жёлтые листки вцепились бы в это, как помойные крысы в ростбиф! Или чтобы дирекция театров и концертных залов составляла программу в соответствии с менструальным циклом доброй сотни певиц, у каждой из которых он свой. Да ещё и у большинства женщин цикл точностью часового механизма не обладает, месячные могут пойти на день-два раньше или позже, это нормально. Но самое главное, что прогнозу это не полежит.

— А почему тогда все говорят, что петь нельзя?

— Потому что толпа подхватывает байки, придуманные плохими преподавателями вокала. Во время месячных голосом управлять в два раза сложнее, поскольку меняется тонус всех мышц в организме, а мышцы живота и горла — не исключение. И изменения не постоянны, они могут варьироваться от цикла к циклу. Певицу надо учить отслеживать все вариации и правильно с ними взаимодействовать, поскольку неправильный вокал погубит голос быстро и необратимо. Но эти труды стоят потраченных на них сил и времени, потому что в критические дни голос звучит как никогда сочно, глубоко и красиво. Так что если есть возможность подогнать выступление под менструальный цикл, то качественно обученная певица возьмёт на «красные дни» самую вокально трудную партию. Глупо не воспользоваться преимуществом, которое даёт сама природа.

— Жаль, у мужчин такого нет, — вздохнул Майк.

— Мужчинам ещё проще, — возразила Карен. — Помнишь, что говорила миссис Фостер? «Израсходуй себя досуха, а после хорошенько выспись».

— Оооо, — Рик алчно посмотрел на Майка и сжал ладонями его бёдра, — с этим проблем не будет.

— Пусти! — отпихнул его Майк. — Карен, зачем ты ему сказала?! Этот ненасытный теперь от меня не отлипнет.

— А ты как будто против, — фыркнула Элина.

Рик опять помрачнел.

— Физиология — это хорошо. Но даже самый лучший вокал не гарантирует честность судей. Предрассудки могут оказаться сильнее.

— Это верно, — задумалась Карен. — Однако не только мы не соответствуем идеалам традиционности, читай — оголтелой консервативности. На конкурсе будет много таких. И они если и не все, то большинство поддержат идею непрерывной прямой онлайн-трансляции всего отборочного тура. К тому же многие из тех, кто соответствует канону, тоже боятся, что из-за судейской предвзятости их не допустят к конкурсу. А значит, поддержат идею прямой трансляции. Судьи могут сколько угодно ненавидеть ЛГБТ, цветных и нестандартных белых, но своим авторитетом музыкальных экспертов они дорожат. И не станут следовать эмоциям, когда на них смотрит вся Америка.

— Хм, — кивнул Рик. — Это верно. Я подкину твою идею на форум конкурса. Уверен, её быстро потребуют воплотить. И не только участники, но и зрители. А значит рекламодатели поддержат эту идею.

— В первую очередь идею надо внедрить в СМИ, — дополнила Карен. — Если журналисты заподозрят нечестность, то покоя судьям не будет.

— Точно! — обрадовался Рик. — Надо привлечь побольше СМИ. И конкурсанты со своими фанатами сделают это.

Мэри-Лу Джонсон, секретарша Алекса Гордона, элегантная тридцатилетняя блондинка с голубыми глазами, мрачно смотрела на экран компьютера. Хотя Гордон и был прав, когда сказал, что она может выполнять свою работу дистанционно, а потому ехать на три, а то и четыре месяца в Нью-Орлеан ей не нужно, Мэри-Лу была обижена. Возможности большого города несравнимы с Бирмингемом. А Мэри-Лу их не увидит.

А ещё в Нью-Орлеане гораздо больше незамужних женщин. Конечно, глупо мечтать о том, что сможешь увести к алтарю босса. Алекс Гордон — не самый значительный полководец в биржевых войнах, но и далеко не мелочь. Слишком крупная рыба для простой девушки.

С другой стороны, он никогда не говорил, чтобы Мэри-Лу заказала цветы, конфеты или столик в ресторане, взяла два билета в театр или на выставку. Это означало, что постоянной женщины у Алекса Гордона нет.

«Так почему ею не могу стать я?»

Мэри-Лу вздохнула. Надо найти способ поехать в Нью-Орлеан.

И как можно быстрее.

Необходимость присматривать за Лайзой никуда не исчезла, и потому Карен упорно читала дневники, сообщества и форумы сайта БДСМ-знакомств. Надо было как следует во всём разобраться.

Среди огромных потоков того, что иначе как истериками и бредом не назовёшь, Карен нашла сообщения трёх Нижних девушек, которые были весьма здравомыслящи, спокойны и адекватны.

«На свете столько умных людей! Так почему нам досталась Лайза?!» — злилась Карен.

Из бесед с девушками она вынесла главное: хороший Хозяин, одноразовый он или пожизненный, всегда будет уважать работу своей Нижней партнёрши, хобби, друзей, вкусы в одежде и тому подобные составляющие её жизни.

— Надо заранее определиться, — рассказывала в приват-чате первая девушка, — что именно ты хочешь отдать во власть Хозяина, а что оставить неприкосновенным. Я, когда искала постоянных отношений, всегда сразу говорила претендентам, что мои командировки, встречи по средам с подругами и боулинг по субботам неприкосновенны. А ещё две моих кошки и цвет моих волос. Если кому-то это не нравилось, то уговаривать его остаться я не собиралась. И если по ходу ваших отношений обнаружилась какая-то спорная территория, то вопрос о контроле над ней решает только Рабыня. Если тебе это не очень важно, то пусть ею управляет Хозяин. Если же ты этим дорожишь, то и принадлежать она должна только тебе одной. Нормальный Верх сразу согласится с тем, что ты оставляешь новую зону лишь для себя. А насильник будет добиваться контроля над ней. И такого Хозяина надо сразу гнать в три шеи.

— Никогда нельзя позволять внушать себе чувство вины, — говорила вторая. — Если тебе что-то нравится или не нравится, когда ты чего-то хочешь или не хочешь, ты не обязана в этом ни перед кем оправдываться, начиная с себя самой и заканчивая Ванильным обществом. Поэтому ты ищешь Хозяина со сходными вкусами и получаешь удовольствие. Но даже он не имеет права сказать тебе, что ты плохая или неправильная потому, что любишь нечто, которое ему не по вкусу, или тебя не привлекает то, что любит делать он. И тем более нет права у БДСМ-сообщества указывать тебе, как, с кем и на каких условиях реализовывать свои желания. Если Верх не разделяет твоих вкусов, то это не с тобой что-то не так, а он не подходит на роль твоего Хозяина даже на один раз, не говоря уже обо всей жизни. А если Хозяин, хоть одноразовый, хоть сессионный, хоть постоянный, намекает на то, что ты должна измениться, как-то переделать себя, отказаться от каких-то своих занятий или контактов, переменить мнение по какому-то вопросу или начать как-то иначе тратить свои деньги и своё время, то с таким человеком нельзя иметь дело. До тех пор, пока ты сама не попросишь у Хозяина совета относительно своей внешности или поведения, или в оценке какого-либо события, или ещё чего-нибудь, лезть с указаниями он не имеет права. Если кто-то так сделает, то надо тут же прекратить отношения «Хозяин-Рабыня» и на равных объяснять партнёру его ошибку. Если не прислушается и не извинится, то бежать от такого со всех ног и навсегда. И если извинится для вида, но после повторит свою выходку, то тоже порвать с ним немедленно и навсегда. Это насильник.

— Хороший Верх никогда не отказывается отвечать на вопросы о себе и ваших отношениях, — сказала третья девушка. — Только такому человеку можно позволить стать твоим Хозяином. Если же он начинает увиливать от ответа, ссылаясь на то, что Рабыня не имеет права задавать своему Господину эти вопросы, то перед тобой не Верх, а манипулятор. Или вообще маньяк.

— Я заметила одну странную вещь, — написала Карен. — На сайте много дамочек, которые советуют женщинам, попавшим в сложную ситуацию, не свои интересы защищать, а подстроиться под деструктив. Например, Хозяин одной девушки захотел, чтобы она сделала стрижку. А девушка очень дорожит своими длинными волосами. Я сказала бы, что девушке надо поставить вопрос о причёске в табу, и если Хозяин на него не согласен, то пусть проваливает к чёрту. Но это стадо куриц стало кудахтать, что у хорошей Рабыни таких вопросов не бывает. В другом случае девушку осуждали за то, что она проблему в отношения с Хозяином обсуждает с посторонними людьми на форуме, тогда как обязана делать это только с ним. Но ведь девушка говорила от ника, никаких указаний на свою личность или личность Хозяина не давала, а значит не разгласила конфиденциальные сведения без согласия второй стороны. Она просто озвучила проблему, в которой хотела разобраться и которая оказалась ей не по силам для самостоятельного анализа. Ведь только самой девушке решать, продолжить отношения с этим мужчиной или прервать, а если продолжить, то на каких условиях. Однако ей пытались внушить, что все проблемы имеет право решать только её партнёр, а она обязана лишь следовать его указаниям, во всём и всегда перед ним отчитываться и чуть ли ни на каждый свой вздох и шаг спрашивать разрешения. Но даже если эта девушка отдала своему бойфренду абсолютный контроль над собой, то она в любую секунду может забрать его обратно как полностью, так и частично. А если парень с этим не согласен, то вылетает из её жизни прочь. Это же основа основ в БДСМ — абсолютно всё делается только на добровольной основе. А те женщины пытались оправдать насилие.

— Это профессиональные жертвы, — ответила первая девушка. — Им нравится быть несчастными самим и делать несчастными других. Они хотели бы получать от жизни и от отношений с Хозяином удовольствие, но слишком трусливы, чтобы выкинуть из своей жизни деструктив, и тем самым оказаться в самом начале белого листа, на котором ничего нет. И слишком ленивы, чтобы приложить усилия и нарисовать на нём то, что хочется. Поэтому они ищут оправдания тому, что живут плохо, пытаются внушить себе, что всё в порядке. И очень хотят, чтобы все остальные женщины жили так же, как и они. Это позволяет им думать, что у них жизнь не патология, а норма. Ведь если все кругом одеты в лохмотья, то холод от собственного оборванства кажется не таким мучительным.

— Так и в Ванили всё то же самое, — сказала Карен. — Только сам человек определяет, какая у него будет жизнь и какие отношения.

— А конструктивность и деструктивность как жизни, так и отношений определяется только поступками человека, но ни в коем случае не способом трахаться, — ответила первая девушка.

Две другие собеседницы с ней согласились.

Карен написала «Спасибо», попрощалась, закрыла браузер и включила ноутбук.

Графа «Друзья» в профиле Лайзы была заполнена исключительно профессиональными жертвами всех разновидностей.

«Губить свою жизнь эта курица может столько, сколько захочет, — думала Карен. — Жизнь её, имеет право поступать с ней как угодно. Но пусть делает это так, чтобы не испортить конкурсные выступления нам!»

А надежд на это, зная Лайзу, было мало.

«Надо срочно переработать программу», — решила Карен.

Холл концертного комплекса «Саншайн» был битком набит народом: музыканты, звукотехники, танцоры, начинающие продюсеры.

— Смотри, — восхищённо охнула Карен и дёрнула Майка за рукав. — Стив Арчер!

— Пошли возьмём автограф! — Майк схватил её за руку и потащил за собой. Впрочем, Карен тут же его опередила, и Майк тянулся за ней как на буксире.

— Кто такой? — спросила Элина.

— Не знаю, — сказал Рик и стал искать по смартфону в сети. Спустя минуту начал читать вслух самые важные фразы: — Солист школьного хора… окончил Академию Музыки… Тенор… После выпуска — солист Чикагской оперы…

— Ого! — охнула Элина. — Парень крут.

— Да, — кивнул Рик и продолжил: — Авария… Травма горла… Голос восстановлен для разговора, но не для пения… Пробовал преподавать, но из-за отсутствия известного имени не имел успеха… Стал продюсером… Его группа участвует в конкурсе рок-альтернативы «Голос Солнца» в Нью-Орлеане.

Рик убрал телефон.

— Смелый и сильный парень, не сдаётся. Молодец.

Вернулись Карен и Майк, весьма довольные полученными автографами.

— Группа «Блад Эрроу» на сцену, — разнеслось из динамиков под потолком, — группе «Винд-Оф-Дримз» приготовиться.

Карен, Майк, Элина, Рик и Лайза подошли к двери.

Стив Арчер, высокий красавец с длинными каштановыми волосами, проводил их злобным взглядом.

— «Гостс-Маунтс» вылетает во втором отборочном туре, — сказал он спонсору группы и брату солиста, бесцветному русоволосому мужчине лет тридцати пяти. — Максимум в одной восьмой конкурса.

— Почему? — возмутился тот.

— А ты посмотри на тех двоих, — кивнул он на Майка и Карен. — На то, как они держат спину и голову, как дышат. Как говорят.

— Ну прямые у них спины, даже слишком, подбородки задраны, и что?

— Такая «королевская осанка» свойственна только танцорам и певцам академической школы. Лёгкие постоянно должны быть развёрнуты, а воздух от носоглотки идти в них свободно. Поэтому академистов приучают всегда правильно держать спину и голову. Дышат от пупка до кадыка — такого без длительной тренировки не бывает. По своей природе, изначально женщины дышат только грудью и ключицами, мужчины — животом и грудью. К постоянному полному дыханию человека надо приучать специально и долго. Голоса у этой парочки полностью опёртые, то есть они говорят от диафрагмы и с опорой на неё, что тоже от природы не бывает, этому надо специально учиться, и не один месяц. Что касается диапазона, то по нескольким фразам трудно судить, но у парня явно баритон. О девчонке точно не скажу, скорее, переходный диапазон между сопрано и меццо. Это редкость, и всегда плюс. Голоса у них не шедевр, в хороших театрах с такими не блистать, однако вполне добротные, на уровне провинциальной оперы.

Спонсор помрачнел. Он сделал ставку на спешно наработанный академический вокал своего брата, среди рокеров даже такая подготовка — редкость, но эти двое по технике и возможностям обходят его в забеге на милю.

— А если они выйдут из конкурса?

Стив пожал плечами.

— До полуфинала «Гостс-Маунтс» дойдут. А к финалу я успею натаскать их получше, будет шанс на призовое место. Если, конечно, твой братец не станет отлынивать и нарушать режим с диетой. Голос требует ухода и постоянной практики, я вам обоим это с самого начала говорю.

— Да понял я, понял, — буркнул спонсор.

Карен, сидя за столиком маленького кафе неподалёку от склада, с интересом смотрела на Алекса.

— Надеетесь, я поверю, будто вы оказались здесь случайно?

— Нет, — улыбнулся он. — Я приехал специально, чтобы соблазнить вас.

— Ох ты! — иронично усмехнулась Карен.

— Вы мне очень нравитесь. Настолько сильно, что я задумался о свадьбе. Но сначала надо понравиться вам. Поэтому я здесь.

— Откровенно, — ответила Карен. — Я высоко ценю такую смелость и прямоту. И ответила бы «Мне надо подумать», будь вы обычным парнем.

Алекс хотел что-то сказать, но Карен опередила:

— Дайте объяснить. Алекс, вы заслуживаете счастья, только проблема в том, что я не могу вам его дать. Я ведь Ванилька. Как бы сильно я вам ни нравилась, но со мной вы никогда не получите того, что вам необходимо.

— Я знаю, — сказал Алекс. — И надеюсь, что сила влечения изменит меня. Такое бывает. Гормоны творят невероятные вещи.

Карен посмотрела на него с сомнением.

— Но ведь сексуальные предпочтения как отпечатки пальцев — заложены ещё до рождения и неизменны до смерти.

— Не совсем так. Сильный всплеск гормонов может подкорректировать кое-какие детали. Когда я думаю о вас, мне не нужна ни Тема, ни что-то или кто-то ещё.

Карен отрицательно покачала головой.

— Это очень ненадёжная основа для постоянных отношений столь глубокого уровня.

— А надёжной основы для них нет вообще. Миллионы пар клянутся перед алтарём в вечной любви и разводятся через год-другой. Или живут, ненавидя друг друга, сами отнимают у себя возможность начать жизнь заново и найти счастье. Однако это не означает, что счастливые браки невозможны.

— Тоже верно, — согласилась Карен.

— Поэтому я предлагаю попробовать. Не сложится, так не сложится. Но это лучше, чем сожалеть о несделанном, и всю жизнь думать, а что было бы, используй вы ту давнюю возможность.

— И это верно.

Карен немного подумала.

— Алекс, у меня сейчас очень сложный период — конкурс, много репетиций и волнений. Поэтому какая-то часть меня очень хочет воспользоваться вами, потому что вы привлекательны, а секс хорошо снимает нервное напряжение и подзаряжает. Будь вы просто парнем, который клеит приглянувшуюся девчонку, я ответила бы согласием. Но у вас есть ко мне серьёзные чувства. Поэтому предлагать вам секс ради секса будет нечестно.

— А я не против начать с малого. Пусть будет просто секс. Он многое определяет в любовных отношениях. Либо я понравлюсь вам так же сильно, как вы нравитесь мне, либо мой интерес к вам исчезнет. Давайте встречаться на тот срок, пока вы будете в Нью-Орлеане. А после решим, что делать дальше — расстаться или продолжить.

Карен прикусила губу, не зная, на что решиться.

— Идея хорошая, но мне надо подумать. Завтра. Я отвечу вам завтра в это же время. Либо словом «нет», либо адресом отеля.

— Это справедливо, — согласился Алекс. — Я не хочу давить на вас, но буду ждать адрес.

— Я подумаю, — твёрдо сказала Карен. — А сейчас я пойду домой.

Она оставила деньги за свой кофе и ушла.

Алекс довольно улыбнулся. Рыбка клюнула на приманку.

Лайза, лёжа на полу в гостиной перед камином, переписывалась по телефону на сайте знакомств с очередным Верхом.

Карен комментировала процесс:

— Скажи ему «Я не буду частью гарема. Либо я для тебя единственная, и тогда ты тоже у меня только один, либо у нас свободные отношения, и ты не спрашиваешь, что я делаю и с кем бываю между нашими сессиями».

— Но Нижние не могут так говорить! — воскликнула Лайза. — Это Рабыня для Господина, а не Господин для Рабыни. У Хозяина может быть сколько угодно Рабынь, а у Рабыни есть только один Хозяин.

Карен поинтересовалась насмешливо:

— Тебе нравится быть одной из многих, покорно и терпеливо ждать, пока твой бойфренд соблаговолит уделить тебе внимание, и радоваться этому как небесному дару?

Лайза гневно фыркнула:

— Да какой дуре такое понравится? Но Тема — это совсем другое. Там нет правил мира равноправия. И потому…

— Во-первых, — оборвала Карен, — не дуре. У каждого свой вкус, и чужие предпочтения надо уважать. Но следовать им ты не обязана. Во-вторых, что в Теме, что в Ванили, что ещё где-то, а ты либо делаешь только то, что нравится тебе, либо жуёшь сопли. Поэтому спрашиваю ещё раз: тебе доставит удовольствие быть одной из многих, покорно и терпеливо ждать, пока твой бойфренд соблаговолит уделить тебе внимание, и радоваться этому как небесному дару?

— Нет. Я хочу быть для своего Господина единственной.

— Вот и скажи об этом не только нынешнему претенденту, но и напиши в анкете. Половину кобелей как ветром сдует.

Лайза немного поколебалась, но сказала:

— Я не хочу свободных отношений.

— Тогда напиши «Я не буду частью гарема. Либо я для тебя единственная, и ты тоже у меня только один, либо молча иди мимо меня».

Лайза поёрзала, повздыхала, но написала это и Верху, и в анкету.

«Надо же, — поразилась Карен. — У неё начинает появляться мозг».

Следующие минут десять Лайза смотрела анкеты, но, к радости Карен, никого из этой груды блудящих личностей не выбрала.

На страничке Лайзы замигало оповещение о новом личном сообщении. Та, не заглянув в письмо, отправила автора в бан.

— Ты чего? — удивилась Карен. — Хоть бы прочитала сначала.

— Смысла нет. Это либо реклама, либо веерная рассылка от сексуально озабоченных.

— А если это тебе какой-то хороший Верх написал? Шансов на это мало, но есть.

Лайза презрительно фыркнула и сказала категорично:

— Настоящий Верх никогда сам первым писать не будет!

— С чего это вдруг? — удивилась Карен. — Право начать знакомство у всех одинаковое.

— Ты просто ничего не понимаешь! Верх, который сам обращается к Нижней и ждёт, согласится ли она на знакомство — это не Верх. В нём нет ничего доминантного. Настоящий Господин только рассматривает прошения от Рабынь, но не пишет им сам.

— Почему? — оторопела от столь странного вывода Карен. — Ведь вначале никто никому не Господин и не Рабыня. Все равноправные мужчины и женщины, а потому каждый может предлагать знакомство кому захочет.

— Да что тебе объяснять! — презрительно бросила Лайза. — Ты не в силах постичь природу и суть Доминирования.

— Где уж мне… Но письмо ты всё же прочти. Вдруг там полезная реклама.

Лайза пожала плечами и перевела письмо из «Игнорировать» во «Входящие», открыла.

— По-моему, очень милое письмо, — сказала Карен. — Посмотри его анкету. Если практики и табу совпали, то можно договариваться о знакомстве в реале.

Лайза отправила письмо обратно в бан.

— Это не Верх, а фигня какая-то.

Карен покачала головой, встала и ушла в комнату девушек.

«Лайза безнадёжна».

— Нет, — сказал Рик. — Мы не можем обойтись без неё. Конкурс идёт по телевизору, а значит необходимо зрелище. Только запоминающейся музыки, интересных текстов и хорошего вокала мало, чтобы завоевать всеобщее внимание. Нужна ещё и картинка. А сделать её с нашим нищим бюджетом может только Лайза, обеспечивая игру света и тени.

— Я знаю, — ответила Карен. Они сидели в зоне отдыха на складе. — Но она постоянно подводит группу. Вот и сейчас надо делать номер, а её нет. Лайза наплевала на репетицию только лишь потому, что какой-то кобель, с которым она неделю переписывалась, вчера соблаговолил позвать её на свидание. А если очередной Супер-Господин позовёт её во время нашего выступления на конкурсе?

— Что ты предлагаешь? — буркнул Майк.

— Переделать программу так, чтобы можно было вернуть Лайзе её долю и отправить в свободное плавание. В конце концов, есть инженеры сцены «Саншайна».

Элина потеребила губу.

— Даже не знаю. В принципе, такое возможно. Помониторить все выступления и конкурсы, не только рок, но и попсу, и классику. Везде можно найти идею. И далеко не все они требуют денег.

— Я займусь, — сказал Рик.

— А мы будем выбирать песню для второго отборочного, — ответила Карен. — Или писать новую.

Алекс лежал головой на животе обнажённой Карен, обнимал её, счастливо улыбался. На спине и плечах мужчины остались царапины и следы от зубов, засосы.

Карен погладила его по волосам.

— Извини. Вела себя как дикарка.

— Это было чудесно, — Алекс поцеловал её в живот.

— Тебе теперь ни в спортзал не сходить, ни в сауну.

— Наоборот, все умрут от зависти, что у меня такая горячая подружка. Да и половина следов исчезнет к утру. А ещё дня через два не будет ни одного, — он потёрся лицом о живот Карен. — Жаль. Мне они нравятся.

— Понаделать ещё? — улыбнулась Карен.

— Если не сложно. — Алекс посмотрел на неё, улыбнулся: — А по попке можно и побольше, чем пара шлепков. И удары покрепче.

— Ладонь отобью, а мне на клавишах играть.

— Возьми мой ремень.

Карен засмеялась, притянула его за волосы и поцеловала.

— В другой раз. Сейчас надо срочно домой и спать. У вокалистов режим как у спортсменов.

— Спи тут, — поцеловал её Алекс. — Зачем куда-то ехать? Ты ведь взрослая девочка, и если придёшь на репетицию в рабочем состоянии, никто не будет вправе спрашивать, где ты провела ночь.

— У меня сменного белья нет. Я не могу ходить два дня в одном и том же.

— Я всё постираю, — ответил Алекс. — До утра высохнет. А ты спи. Заказать тебе тёплого молока на ночь? Говорят, это лучшее снотворное.

— Было бы неплохо. И немножко сливочного масла туда. За десять-двенадцать часов до распевки это полезно, — лениво проговорила Карен, поглаживая Алекса. И подскочила, едва не ударившись с ним головой. — Как постираешь?! Зачем? Я сама постираю. А лучше домой поеду.

Алекс почувствовал себя псом, которому показали кусок мяса и тут же спрятали.

— Кари, — погладил он девушку по бедру, — мне будет приятно. На самом деле приятно. Я очень хочу заботиться о таких вещах своей подруги — приготовить бельё, принести молоко и прочее в этом же духе.

— Ну… не знаю, — заколебалась Карен. — Чувствую себя неловко.

— Смотри на это как на моё чудачество. Не думай об этом, просто спи.

— Хорошо, — улыбнулась Карен и поцеловала Алекса. — Принеси молоко, постирай бельё и приходи греть мою постель.

— Да, Госпожа, — ответил на поцелуй Алекс.

Всё сработало даже лучше, чем он надеялся. Карен быстро входила во вкус игры.

И хотела играть в неё именно с Алексом.

Стив Арчер мрачно тянул кофе в кафетерии при студии. Солист «Гостс-Маунтс» слышать ничего не хотел ни о режиме, ни о правильной технике вокала. Вправлять мальчишке мозги бессмысленно. Надо менять программу всех выходов, готовить песни, где огрехи вокала и голоса не будут заметны.

Стив с тоской подумал о «Винд-Оф-Дримз». Вот с кем нянчиться не нужно, так это с ними. Можно целиком сосредоточиться только на продвижении группы, а всю концертную часть они превосходно сделают сами.

К нему подсел Берн Деррик, старший брат и спонсор солиста.

— Как Кевин?

— Как всегда, — ровно ответил Стив.

— Но ты его вытащишь в финал?

— Сначала Кевин должен пройти второй отборочный тур, и тогда я могу судить о том, на что он способен по отношению ко всем остальным. Деррик, я не господь бог и чудес не делаю. Если Кевин хочет надираться с девками, пусть надирается. Лавров звезды районного масштаба ему с избытком хватит, чтобы заваливать фанаток ещё лет двадцать. Но если ты хочешь раскрутить его в мировой масштаб, то похмельные физиономии и прокуренные голоса сейчас не в моде даже на рок-небосклоне.

— Кевин должен быть в тройке лидеров! — рыкнул Деррик.

— Он очень способный, — сказал Стив. — Но работать не хочет. А это уже не моя проблема.

— Кто его основные конкуренты?

— Даже не думай об этом. Меры безопасности тут жёсткие, и если что, я перед полицией молчать не буду. Мне не нужны неприятности.

Деррик процедил ругательство и ушёл.

Деррик читал досье, составленное частным детективом на группу «Винд-Оф-Дримз». Материал был собран в спешке, но сыщик оказался толковым, направление нужных действий Деррик определил мгновенно.

«Лайза Торн. Эта курица всё сделает за меня».

Осталось придумать способ знакомства. Лайза, конечно, дура редкостная, но не простушка.

«Забавно, — думал Деррик. — В нашем рехнувшемся на феминизме мире есть бабы, которые хотят быть рабынями мужчин».

Деррик попытался представить, каково это — женщина, которая не имеет других желаний и стремлений, только как угождать ему, всегда послушна, не спорит, не упрекает, не возмущается. Которая не побежит в полицию, если, срывая дурное настроение, дать ей пару оплеух. Которая по щелчку пальцев отсосёт, раздвинет ноги, приготовит и подаст вкусную еду, сделает что угодно. Которую можно ставить в любую позу и вдувать в любую дырку, даже не думая, что дырка чувствует, ведь ей нравится, когда её имеют, мнения самой дырки не спрашивая.

Член при таких мыслях встал как каменный, пришлось срочно решать проблему ручным способом.

Отдышавшись от оргазма, Деррик сообразил, что всё не так просто. Вряд ли бабы-рабыни так доступны. Иначе об этом бы знало всё мужское население.

«Они наверняка боятся мужчин. Прячутся от нас. Стараются не говорить с мужчиной наедине. И, подученные феминистками, всегда готовы орать о домогательстве».

Подходить к Лайзе Торн следовало исподволь. Так, будто она его не интересует. «Но в то же время сделать нечто такое, что заставит Лайзу почувствовать себя моей собственностью. Пусть сама добивается внимания своего властелина».

Оставлять при себе Лайзу после того, как она уберёт с конкурса «Винд-Оф-Дримз», Деррик не собирался. «Найду мочалку получше — красивее, образованнее и моложе. Если рабынь так много, то зачем довольствоваться одной, да ещё и неотёсанной провинциалкой не первой свежести?»

Кого Алекс не ожидал увидеть в Нью-Орлеане, так это свою секретаршу. Когда консьерж сообщил, что его спрашивает миз Мэри-Лу Джонсон, Алекс едва сдержался, чтобы не ответить каскадом матерщины, а вместо этого вежливо произнести «Сейчас выйду, спасибо». Консьерж-то ни в чём не виноват.

Но когда Алекс положил трубку домофона, то выругался крепко и замысловато.

Джонсон работала у него немногим больше года. Секретарь из неё был отличный, но последнее время Алекс стал замечать в поведении девушки странности. Она как будто флиртовала с ним.

Алексу совсем не хотелось получить иск о сексуальном домогательстве, который не только испортит деловую репутацию — кто захочет делать бизнес с человеком со спермой вместо мозга? — но и пробьёт огромную брешь в банковском счёте.

Поэтому он установил в приёмной круглосуточное видеонаблюдение, а запись вывел на отдельный компьютер со многими степенями защиты. И все контакты с секретаршей вёл только по телефону, разговоры тоже шли под запись. Когда же секретарша должна была войти в его кабинет, Алекс всегда включал вторую камеру. От Джонсон он камер и аудиофиксации разговоров не скрывал, говорил, что это страховка от клеветников, которые могут испортить как его, так и её деловую репутацию.

Джонсон поверила, во всяком случае, сделала вид. А Алекс решил, что она оставила глупую мысль завести роман с боссом, и опять стала разумной как прежде, поэтому меры предосторожности скоро можно будет снять.

Но оказалось, что нет.

К сожалению, уволить Джонсон прямо сейчас не позволяли законы. Алекс позвонил своему юристу, озадачил его требованием срочно найти основания для увольнения секретарши.

«Надо было тебе, идиоту, — попенял себе Алекс, — увольнять её ещё тогда. Юрист нашёл бы способ подловить её на харассменте. И хотя закон Алабамы не запрещает подчинённым домогаться босса, можно было заставить её уволиться по собственному желанию, пригрозив испортить резюме строчками о провоцировании конфликтов на рабочем месте или чем-то подобным».

Но что сделано, то сделано. Теперь проблема возникла вновь, и её надо решать.

Алекс спустился в холл, мысленно похвалив себя за то, что снял квартиру в доме, где есть живой свидетель, который видит всех его гостей. Видеозапись или аудиоматериалы можно украсть или уничтожить, но с человеком всё намного сложнее.

— Здравствуйте, миз Джонсон, — сказал Алекс. — Что заставило вас прилететь сюда? Почему вы не стали решать это по телефону?

Секретарша растерялась, такого приёма она не ждала.

— Здравствуйте, мистер Гордон, — пробормотала она. — Робертсон прислал важные документы, секретное письмо.

— Настолько секретное, что его нельзя доверить экспресс-почте? — зло сказал Алекс. — Или частной службе срочной междугородней доставки? По-вашему, я наркобарон или агент 007? Вы потратили мои деньги на ненужную поездку. Но я не буду её оплачивать. Сами сглупили, сами за это и отвечайте! Давайте письмо и возвращайтесь в Бирмингем немедленно. Завтра утром вы должны быть в офисе и сортировать свежую почту!

Джонсон посмотрела возмущённо и обиженно, она явно рассчитывала на другой приём.

Алекс добавил жёстко:

— Если вы опоздаете на работу, я вас ещё и оштрафую.

Секретарша застыла с раскрытым от изумления ртом — Гордон никогда так с ней не разговаривал.

— Мистер Гордон… — начала она, но Алекс оборвал:

— Не нравится — увольняйтесь. Сделаете это прямо сейчас — дам хорошую рекомендацию и заплачу выходное пособие.

Джонсон едва не задохнулась. Но Алекс смотрел бесстрастно, твёрдо.

Девушка овладела собой.

— Я увольняюсь. Сейчас же.

— Отлично, — ответил Алекс. — Уверен, консьерж позволит вам воспользоваться его столом и даст бумагу с ручкой, если своих нет. И верните мне ключи от офиса.

Джонсон фыркнула, отдала ключи и, договорившись с консьержем, написала заявление об увольнении. Алекс взял его и сказал:

— Рекомендацию я пришлю вам на домашний адрес по почте сегодня же. Получите вы её завтра утром. Выходное пособие будет на вашем счету через пятнадцать минут.

— Хорошо, — кивнула взбешённая Джонсон. — Прощайте, мистер Гордон.

— Прощайте, миз Джонсон.

Алекс вернулся в свою квартиру, перевёл Джонсон деньги, подписал её заявление и убрал в папку с документами. Затем позвонил менеджеру офисного здания, сказал, что уволил секретаршу, а потому надо сменить коды сигнализации офиса.

— Это невозможно, мистер Гордон, — сказал менеджер. — Но я предупрежу охрану, и офис можно будет открыть только вам в присутствии дежурного. Любое другое проникновение будет считаться взломом. А миз Джонсон больше не пустят в здание.

— Спасибо. До свиданья.

Алекс нажал на «Завершить звонок».

Теперь надо было искать новую секретаршу.

«И на кой чёрт Джонсон понадобилось устраивать проблемы, да ещё и именно сейчас?!»

Он не видел Карен уже пятые сутки.

Неутолённое желание сводило с ума. Слишком долго он довольствовался суррогатом в виде наёмных Госпожей, чтобы не привязаться к настоящей. И потому изнемогал в разлуке с ней.

Конечно, подготовка ко второму отборочному туру отняла много сил. Да и сам тур тоже.

Но Карен не захотела отметить вместе с Алексом то, что группа прошла в основной конкурс. Вежливо поблагодарила по телефону за поздравления, сказала, что ей надо отдохнуть, и отключила связь.

Алекс хотел дождаться Карен возле дома или склада, но она позвонила сама и сказала, что уезжает вместе с группой в загородный пансионат.

— Ты не хочешь меня больше видеть? — прямо сказал Алекс.

— Поговорим об этом, когда я вернусь, — ответила Карен. — Я сама тебе позвоню.

И опять нажала отбой.

Теперь Алекс ждал её звонка. И едва не раздавил телефон, так сильно стиснул его, когда тот пиликнул, возвещая, что пришло СМС от Карен.

Сердце тревожно сжалось. Ничего хорошего от такого разговора ждать не приходилось. «Почему? — не понимал Алекс. — Ведь всё было отлично!»

Он написал «Сейчас приду», торопливо привёл себя в порядок и бросился в кафе, которое было на соседней улице.

— Здравствуй, Карен, — сел он за стол. — Отлично выглядишь.

Это было ложью. Выглядела Карен напряжённой и нервной.

— Только не надо этого, — отрезала Карен. Она жёстко посмотрела на Алекса и сказала: — Я, конечно, малограмотная деревенщина, и особым умом не отличаюсь, это видно любому и каждому за милю.

Алекс хотел возразить — кем-кем, а деревенщиной и глупышкой Карен не позволила себе стать, но она прервала:

— Сначала скажу всё я. Твоя очередь будет после. Если найдёшь, что сказать.

Она перевела дыхание и проговорила твёрдо:

— Итак, я не леди с умом и образованием, но и не круглая дура. Поэтому, когда мной манипулируют, вижу сразу.

Алексу показалось, что остановилось дыхание.

— Я…

— Ты манипулировал мной. Я могу согласиться, что есть вещи, которые надёжнее и проще продемонстрировать наглядно, чем объяснить. Но сразу после того, как это произошло, ты должен был извиниться за манипуляцию и дать обещание никогда больше этого не делать, а всё обсуждать.

— Кари, я…

— Замолчи! Я ждала этих слов на утро после нашей ночи. Но ты молчал. Я говорила себе, что тебе трудно решиться, и ты скажешь мне это вечером. Но и вечером ты заговорил о новой ночи, а не о том, о чём должен был. Я подумала, что тебе нужно больше времени, чтобы решиться, и ждала ещё три дня, а ты говорил только о сексе.

— Я говорил, что люблю тебя! — возмутился Алекс.

— Ты хотел и дальше делать из меня свою удовлетворялку! — разозлилась Карен. — Но поищи для этого другую девушку. Возможно, тебе попадётся дура, которая этого не видит. А ещё лучше, найди такую, которой нравится, кода ею манипулируют. Это будет честно.

Карен оставила деньги за кофе и пошла к двери.

Алекс бросился за ней. Карен резко обернулась и отчеканила:

— Никогда больше не подходи ко мне. Или я позову полицию.

Алексу будто тисками сдавило грудь, он замер.

А Карен ушла.

Алекс снова остался один.

Элина сидела на своей кровати в комнате девушек и устало смотрела на Лайзу:

— Он женат! Какие могут с ним отношения?!

— Он сказал, что жена не может его удовлетворить. Она фригидная, карьерная и консервативная.

— Почему же он с ней до сих пор не развёлся? — ядовито поинтересовалась Элина.

— Тогда возникнут огромные сложности с разделом имущества.

— Так он шлюх, — сказала от дверей Карен. — Спит с нежеланным человеком ради денег или социального статуса.

— Не смей так о нём говорить! — взвилась Лайза. — Ему надо всё подготовить.

— И сколько лет он готовит?

— Восемь с половиной, — сказала Элина. — Я видела Лайзу, когда она входила в отель с мужем моей одногруппницы из колледжа. Они поженились студентами, после диплома жили в Шрифпорте и недавно переехали в Нью-Орлеан.

Карен села на свою кровать.

— В принципе, в полигамии нет ничего плохого, но лишь только в том случае, если все участники союза полигамны одинаково. Например, муж и жена любят друг друга, у них семья и дети, но некоторые области сексуальных потребностей они удовлетворяют на стороне, потому что их вкусы в этой зоне не совпадают. Они договариваются об открытом браке, встречаются с кем-то только для секса и не спрашивают, с кем. Или наоборот, возбуждаются от выслушивания рассказа о похождениях и выполняют супружеские обязанности с удвоенным пылом. При этом любовникам и любовницам они прямо говорят, что предлагают им просто хороший секс и ничего кроме секса, поэтому верности от них не ждут и не требуют. Вот при таких условиях в полигамии нет ничего аморального или грязного, а сами отношения могут быть и прочными, и длительными. Ведь секс — это прекрасно.

— Это грязно и омерзительно! — вскричала Лайза. — Это разврат!

— Кто бы чирикал! — возмутилась Элина. — Уводишь мужа из семьи и ещё говоришь о морали!

— Нет, — сказала Карен, — вот в этом Лайза не виновата. Не она заставила чужого мужа искать любовниц на сайтах знакомств или в барах и на дискотеках, он сам кобелировать решил. И не пойди блудодей в отель с Лайзой Торн, он пошёл бы туда с Мэри Смит. Нарушить супружеские клятвы — его собственная инициатива, и только он за неё и отвечает. Если жена не хочет замечать измену, то она — трусливая дура, которая прячется от реальности вместо того, чтобы создавать её по своему вкусу. Если замечает, но терпит вместо того, чтобы немедленно развестись, то она ничтожество. В любом случае, такая женщина сама сделала всё, чтобы о неё вытирали ноги. А любовница просто поимела то, что мужчина сам предлагал взять любой желающей. Если девушка относится к женатому любовнику просто как к секс-игрушке, одному из многих ходячих дилдо, то всё в порядке. Мужчина, нарушая супружескую верность, сам поставил себя в такое положение.

— Всё верно, — кивнула Элина. — Но проблема в том, что Лайза хочет, чтобы Марк развёлся с Милли и женился на ней.

— Это очень мудрое решение — связать жизнь со шлюхом, — иронично усмехнулась Карен.

— Вот только советов от недотраханных завистливых куриц мне и не хватало! — выкрикнула Лайза и выбежала из комнаты.

Элина вздохнула:

— Я не ханжа, а Милли мне не подруга, поэтому я плевать хотела как на чистоту их брачного ложа, так и на сексуальные приключения Лайзы. Но Марк вышвырнет эту дуру сразу же, как та намекнёт на развод или позвонит его жене. Если измены Марка выплывут, то он легко отбрешется от Милли, она сразу же сделает вид, будто верит, что на мужа клевещут, поскольку регулярно запуская ручки в кошелёк супруга, она имеет гораздо больше, чем получит при разделе имущества. А учитывая карьерные перспективы Марка, Милли и подавно выгоднее притвориться слепой и глухой. Она, конечно, шлюха, но шлюха умная, поэтому наверняка давно вдолбила Марку, что при разводе не позволит ему утаить от раздела ни цента. Поэтому он ни за что не расторгнет брак. А вот Лайза — тупица. Но на это можно было бы не обращать внимания, не имей она манеры после разрыва с очередным кобелём устраивать истерику и впадать в депрессию. Поэтому единственными пострадавшими во всей этой истории окажемся мы, потому что Лайза из-за своих переживаний сорвёт нам выступление.

— Надеюсь, — сказала Карен, — разборку с Марком она устроит сегодня, и потому успеет наиграться в страдания до нашего выхода, благо выступаем мы в третьем концерте одной восьмой финала. А песни репетировать можно и без световых эффектов.

— Ты права, — кивнула Элина. — Но парней надо предупредить. Пусть Рик побыстрее ищет альтернативу.

— 3 —

Лайза снимала портфолио для одного из участников конкурса. Конечно, это конкурент, но в правилах группы не было сказано, что нельзя работать на стороне. Да и фото на оценки не повлияют никак, даже если заказчик выложит их на сайте конкурсанта.

«А деньги мне очень нужны», — вздохнула Лайза.

Моделью был Кевин Деррик, смазливый расфуфыренный сопляк, который лопался от самомнения. Но его старший брат, Берн Деррик, одёргивал засранца, суровым окриком заставлял слушаться фотографа и работать. Лайза смотрела на Берна с восхищением и благодарностью. Без этого человека она давно послала бы клиента в задницу.

«И осталась бы без денег. Без очень хороших денег».

А ещё на руке Берна не было обручального кольца.

Лайзу разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, она принадлежит Марку, которому плохо с женой и который собирается развестись. С другой — чёртовы курицы, Элина и Карен, могли говорить правду, и Марк действительно только играет с Лайзой. К тому же мысль о том, что в кои-то веки она сама бросит парня, приятно будоражила кровь. «И не просто парня, а Хозяина! — загордилась собой Лайза. — Так и скажу ему: «Ты не заслужил права надеть мне ошейник!».

Ошейник был главным символом подчинения и принадлежности в БДСМ-отношениях, с церемонии надевания его Нижнему многие пары начинали сессию. А постоянный ошейник, который носили всегда, не снимая ни на секунду — обычно это была цепочка или ожерелье — приравнивался к обручальному кольцу. Поэтому Лайза сладко дрожала от предвкушения, представляя, как перекосит самоуверенное рыло Марка, когда она скажет ему о том, что он недостоин надевать ей ошейник.

Мечты омрачало лишь то, что Берн не обращал на Лайзу никакого внимания, был целиком и полностью занят работой.

Но в конце фотосессии сказал:

— Вы единственный настоящий профессионал в Нью-Орлеане и Питтсбурге, миз Торн. Если бы мои служащие обладали хотя бы десятой долей вашего мастерства и работоспособности, я бы горя не знал.

От этих слов сердце Лайзы заколотилось как сумасшедшее. Она собрала в кулак всё своё самообладание и сказала спокойным деловым тоном:

— Боюсь, фотосессию придётся повторить, мистер Деррик. Мне жаль отнимать ваше время, но если модель не помогает фотографу, надо всё снимать заново.

— Послезавтра в это же время, — бросил ей Берн и ушёл делать внушение брату.

Лайза счастливо улыбнулась. Она встретится с этим великолепным мужчиной послезавтра!

И непременно очарует его хотя бы немного.

Работу Мэри-Лу Джонсон нашла ещё до того, как менеджер дома в Бирмингеме, где она снимала квартиру, переслал её почту в Нью-Орлеан.

Из-за невероятного количества чудиков и психов всех мастей, которые понаприехали в этот и без того чокнутый город, нормальные люди оказались в дефиците. Особенно если они умели делать что-то полезное.

Мэри-Лу достаточно было помочь девушке на рецепшене в отеле, как она стала его менеджером.

Мэри-Лу и сама не понимала, зачем осталась в Нью-Орлеане. Жизнь здесь намного хуже, чем в Бирмингеме — шумная, суетливая, дорогая. И Алекс никогда не заинтересуется Мэри-Лу.

«Почти месяц ждать удобного случая, вытерпеть такую гадость как авиаперелёт, и всё только за тем, чтобы услышать об увольнении, — негодовала Мэри-Лу. — Взбесился так, как будто я его с бабы сдёрнула!»

— Баба… — сказала она вслух. — Ну конечно же баба…

«Это из-за неё, а вовсе не из-за страха перед сплетнями, он устроил в офисе режим секс-неприкосновенности. Чтобы она даже случайно ко мне не приревновала. А после так внезапно сорвался в Нью-Орлеан. Она перебралась сюда и позвала Алекса за собой. Или наоборот, не звала, и он помчался отгонять от неё мужиков».

В это мгновение Мэри-Лу поняла, почему осталась в Нью-Орлеане.

«Я хочу увидеть её. Посмотреть на эту холеную, богатую, красивую, родовитую сучку, наследницу плантаторов. Мне надо убедиться, что у меня никогда не было и быть не могло ни единого шанса. Тогда я успокоюсь, вернусь домой и начну жизнь сначала».

Откладывать решения Мэри-Лу не любила. Свои умения в области частного сыска она здраво оценила как нулевые, поэтому, повздыхав над банковским счётом, обратилась в агентство, которое собирало доказательства неверности мужей и бойфрендов.

— Я просто хочу знать, ради кого меня бросили, — сказала она. — Я не психопатка, поэтому не буду мстить или вмешиваться, или что-то ещё. Но мне надо знать, что он в ней нашёл такого, чего нет у меня. Урок на будущее, доказательство того, что мне изначально ничего не светило и всё в таком роде. Я хочу успокоиться, смириться и начать заново. Поэтому я не хочу ничего знать о нём. Мне надо знать о ней.

Конверт от агентства пришёл уже на следующий день.

Увидев содержимое, Мэри-Лу на несколько секунд окаменела от изумления.

Соперница оказалась не принцессой, а парвенюшкой.

Да и внешность у неё заурядная — иначе говоря, на Золушку не тянет, ведь та была красавицей, принц не просто так бросился искать её после бала, где было битком набито разнаряженными милашками.

«Но в этой-то что такого?!» — недоумевала Мэри-Лу.

И такая полунищая заурядность бросила Алекса. Сама бросила, по собственной инициативе. Алекс пытался мириться, но Карен Денвер пресекла эти попытки сразу и навсегда.

«Почему?» — не могла понять Мэри-Лу.

А не понимать она не любила.

И поехала к складу.

Дождалась, когда Карен Денвер и Элина Холлен пошли в супермаркет, пристроилась к ним и завела разговор. Сделать это оказалось несложно, девчонки были, как и любые провинциалки, очень открыты и доверчивы. Через десять минут Мэри-Лу уже сидела с ними в кафе.

Активное сплетничание о героях популярных сериалов не мешало Мэри-Лу подводить итоги. Карен оказалась не столь проста. В колледже парни называли таких девушек «зажигалочка» и обязательно добавляли «Молодость пройдёт, красота примелькается, а огонёк будет манить всегда».

«Что в ней нашёл Алекс, я понимаю. Но он-то ей чем не угодил?»

Перевести разговор на любовные дела было несложно. Однако тут Карен не сказала ни слова о себе. Только общие рассуждения. Весьма здравые, надо отдать должное, но абстрактные.

«Ну нет, я выясню всё до конца».

И Мэри-Лу стала рассказывать о том, как найти в Нью-Орлеане дешёвый салон красоты.

Карен, которой надо было появляться на телеэкране, тут же согласилась пойти туда вместе с Мэри-Лу.

А в салоне любая девушка становится откровенной.

«Я буду знать всё», — сказала себе Мэри-Лу.

Карен удалила с сайта знакомств регистрацию и сделала новую. «Хочешь не хочешь, а с этим надо учиться жить».

— Мой интимный опыт насчитывает десять лет, — сказала она вслух. — И все эти годы потрачены напрасно. Черт побери, я теперь понимаю, насколько правы канадцы, когда объясняют школьникам всё о сексе ещё до того, как в них заиграют гормоны. Поэтому, взрослея, юные канадцы не тратят силы на решение искусственно созданных проблем, а могут сосредоточиться на реальных.

Она заполнила анкету — теперь Карен не только понимала смысл её пунктов, но и знала, что из них ей нужно.

Однако легче от этого не стало.

«Я не хочу знакомиться. Мне надо просто освоиться, принять это».

Карен решила для начала пройтись по БДСМ-барам. Или сходить в клуб на БДСМ-вечеринку.

Беглый обзор соответствующих заведений не обрадовал. Слишком много нарочитости, показухи и… однотипности.

— Там всё как под копирку, — пожаловалась она трём своим знакомым, тем самым, с которыми советовалась о Лайзе. — Сплошные стереотипные декорации к дешёвому бездарному порнофильму.

— Так все эти заведения предназначены в первую очередь для развлечения любопытствующей Ванили, — сказала первая девушка. — Сама посчитай, сколько на самом деле девиантных людей и обычных. Хотя бы один бар с такой целевой аудиторией выживет? Учитывая, что далеко не все из неё любят бары и клубы. Вот владельцы и развлекают любопытствующих. А что видит любопытствующий, когда вводит в поиск «БДСМ»? Как раз те самые дешёвые и бездарные порнофильмы.

— Понятно, — сказала Карен. — Подозреваю, что девяносто процентов этого сайта тоже состоит из любопытствующих.

— А ещё из троллей, маструбаторов, маньяков и жертв, — уточнила вторая девушка. — Но не переживай, десять процентов нормальных людей тут всё же есть. Так что парня, с которым у тебя сложатся стабильные отношения, ты найдёшь. Хотя времени на это понадобится немало.

— Да не хочу я пока никого искать! Мне надо просто освоиться в мире БДСМ.

— А его не существует, — ответила третья девушка. — Как и не существует мира традиционности. Каждый собирает себе компанию по своему вкусу и общается в ней. Другое дело, что некоторые компании очень крикливы, амбициозны и уверены, что весь мир обязан соответствовать их вкусам. Отсюда и берутся все «истинные Тематики» с рассуждениями о том, что такое «тру-БДСМ» и попытками уничтожить всякого, кто не вписывается в их шаблон. Если хочешь действительно хорошо пообщаться, то поищи совсем крохотные сайтики и блог-сообщества. Их много на любой вкус, поэтому проще найти приятную именно тебе компанию, куда не полезут трушники, жертвы, маньяки и тролли.

— Всё как в обычной жизни.

— А это и есть обычная жизнь, — написала первая девушка. — То, что секс в ней нетрадиционный, ничего не меняет.

Вторая добавила:

— Не обращай внимания на идиотов, которые пытаются доказать, что они какие-то особенные только потому, что трахаются нестандартно. Когда пустышкам больше похвастаться нечем, они начинают набивать себе цену пиписькой.

— Но этот сайт не так плох, — добавила третья. — Сюда стекаются все полезные инструкции по самым разным практикам. Мусора, конечно, тоже хватает, но его легко отсеять. Адекватные люди тоже нередко попадаются. В большинстве случаев они не читают форумы и дневники, и тем более не комментируют, разве что попадётся какая-то особо выбесившая глупость, но зато именно они пишут самые лучшие пособия по практикам. И могут дать действительно толковый совет, причём обращаются в личку, а не публично, привлекая к дискуссии весь местный неадекват. И советуют без снобизма и директивности. Просто говорят «Я думаю так-то и так-то, но решать вам».

А первая написала:

— Если всё же не передумала сходить в клуб, то мой Хозяин советует «Чёрный бархат». Говорит, самое адекватное заведение в Нью-Орлеане, насколько слово «адекват» вообще применимо к таким местам. Я не утверждаю, что он прав, к тому же вкус у всех разный. Но если надо с чего-то начать, то там хорошая охрана и реально соблюдается санитария. Хозяин нашёл ссылку на страницу с их вечеринками, там же и билет купить можно, прочитать о дресс-коде и правилах. Посмотри, вдруг что-нибудь подойдёт.

— Спасибо, — ответила Карен.

— Удачи, — пожелали две другие девушки.

Лайза, не скрывая восхищения, смотрела на Берна. Она даже о кофе забыла, он остывал на столе в комнате отдыха при студии.

Лайза вкушала слова Берна и таяла. Три фотосессии она потратила на засранца Кевина, но всё же добилась того, что Берн пригласил её выпить вместе кофе.

— Вы очень талантливая, — говорил он. — Но вас не ценят. Вся надежда на то, что конкурс поможет вам продвинуться, и тогда вы начнёте свою собственную карьеру. Вас наверняка пригласит хороший клуб или театр. Будет стабильная работа и высокая зарплата.

— Я очень надеюсь на это, — скромно и кокетливо потупила взор Лайза.

— В этом вся ваша беда, — с напором сказал Берн. — Вы надеетесь вместо того, чтобы верить в себя и пробиваться. Избавляйтесь от этой глупости, и только тогда вас ждёт успех.

— Да, — смутилась Лайза. — Я постараюсь.

— Не старайтесь, а делайте! — велел Берн. — Дайте возможность гордиться вами!

— Кому гордиться? — растерялась Лайза.

Берн мягко, тепло и ободряюще улыбнулся.

— Всем, кому вы интересны. Всем, кому вы нужны.

Сердце Лайзы заколотилось так, что, казалось, разорвёт грудную клетку.

А Берн сказал:

— Я должен идти. Очень не хочется, но надо — дела. Я знаю, что вы тоже очень заняты, однако надеюсь, вы сумеете найти послезавтра свободный вечер и поужинать со мной?

Взволнованная, плохо соображающая из-за противоречивых чувств Лайза поняла только одно — не смотря ни на что, она интересна и важна, её хотят видеть снова.

— Да, — не задумываясь, ответила Лайза. — Обязательно.

— Я в вас и не сомневался, — довольно улыбнулся Берн. — Такой человек как вы всегда найдёт способ сделать то, что захочет. И дураки те, кто в этом сомневаются!

В ответ на это Лайза только могла, что улыбаться, чувствуя себя Золушкой, на которую обратил внимание Прекрасный Принц.

— Лайза, — погладил её по руке Берн, — мы не делаем ничего плохого, но человеческие мозги полны грязи. Никто не поверит, что брат одного конкурсанта и мастер по свету другого могут встретиться только за тем, чтобы выпить кофе и поговорить о несовершенстве мира. Нам припишут все возможные грехи вплоть до холокоста.

Лайза опять растерялась. Но Берн сказал:

— Не говорите никому о том, что мы знакомы. А я позабочусь, что ваши встречи со мной не увидит никто.

— Конечно, — охотно согласилась Лайза. — Я ничего никому не скажу.

— Никогда не сомневался в вашем уме.

Берн взял её руку и прикоснулся к ней губами.

Лайза едва не задохнулась — такое с ней было впервые. «Я вижу сон», — сказала себе она.

Но Берн погладил её пальцы, проговорил «Спасибо за чудесный вечер».

И Лайза поняла, что всё оказалось реальностью.

Она действительно встретила принца.

И сделает всё, чтобы его не упустить.

Карен остановилась у входа в салон красоты, потянула носом и отступила на несколько шагов.

— Девочки, извините, но я войти туда не могу. Слишком сильные запахи.

Мэри-Лу фыркнула:

— А где ты видела дешёвый салон без парфюмерной вони? Но работают они хорошо, не бойся.

— Дело не в работе. Мне нельзя быть там, где сильные запахи. Они травмируют голосовые связки. Конечно, это микротравмы, но всё же травмы. И если они будут частыми или длительными, голос испортится.

— Серьёзно? — не поверила Мэри-Лу.

— Более чем, — с сожалением сказала Карен. — Если в опере или музыкальном театре ремонт, артистов туда не пустят, пока не выветрятся все запахи краски и лака. Курящего рабочего сцены немедленно уволят, если он войдёт в здание, не избавившись даже от намёка на запах табака. В офисах сотрудников, злоупотребляющих одеколоном, просто терпят с кислыми минами, а в театре тоже уволят.

— Жестоко у вас, — качнула головой Мэри-Лу.

— Что поделаешь, — сказала Элина. — Голос — это очень хрупкий инструмент, а в академическом вокале любая погрешность видна как сигнальный фонарь.

— Тогда зачем его петь?

— Надо же как-то выделиться. А среди рокеров мало желающих проходить через такой каторжный труд, обучаясь академу, да ещё и после всю жизнь держать режим не хуже спортивного.

— Почему «каторжный»? — удивилась Мэри-Лу.

Карен вздохнула:

— Потому что петь академ всё равно, что поднимать штангу, только не руками, а голосовыми связками. Это только кажется, что гимнасту легко крутиться и вертеться на турнике. В реальности же такое достигается тренировками на пределе возможностей. И они не гарантируют чемпионства. Я и Майк, например, несмотря на всю нашу выучку, для сцен мирового уровня, типа Метрополитен-оперы или опер Чикаго и Лос-Анджелеса, не годимся. Так, звёздочки провинциального театрика.

— Но для рок-музыки этого хватает с переизбытком, — улыбнулась Элина. — Там другие акценты и техника вокала намного проще. Поэтому мы решили рискнуть. И ты не представляешь, как приятно работать со звуком таких голосов.

— Что ж, — сказала Мэри-Лу, — если нельзя в дешёвый салон, а дорогой не по деньгам, то давайте просто накупим вкусностей, пойдём ко мне и устроим девичник. Карен, что разрешает есть твоя диета?

— Почти всё. Но только чтобы вкус был не слишком сильный. Поэтому китайские, индийские, мексиканские и турецкие рестораны с едой на вынос отпадают. Впрочем, если присутствующие не против тех же блюд, но с минимум соли и пряностей, то можно приготовить их самим.

Лайза, которая со скучающей миной слушала разговор, проговорила склочно:

— Безвкусная еда мне дома надоела! И если вам так хочется возиться у плиты, то занимайтесь этим сами, а я пойду в салон.

Она вошла в здание и громко захлопнула за собой дверь. Элина тяжело вздохнула:

— Как же я от неё устала…

— Не ты одна, — буркнула Карен. — Но надо дотерпеть её хотя бы до четвертьфинала.

— Забейте, девчонки, — сказала Мэри-Лу. — Я, конечно, не такой искусный кулинар как ваш Рик, но тоже кое-что умею. И хочу похвастаться одним потрясающим рецептом.

— Отличная идея, — ответила Карен. — В следующий раз рецептом буду хвастаться я. Моя бабушка делала шедевральное рагу из кролика.

Элина засмеялась.

— У меня коллекции из рецептов нет, и я крайне бестолкова на кухне, но дегустатором быть не откажусь никогда. И в компенсацию за то, что не готовлю, а только ем, оплачу не треть, а половину продуктов.

— Замётано, — улыбнулась Мэри-Лу.

— Договорились, — сказала Карен.

Стив Арчер впервые в жизни напился допьяна. Состояние было странным и неприятным, но зато отодвинуло проблемы куда-то очень далеко. А главное, Стив меньше чувствовал боль от переломов. Ходить на ежедневное лечение к физиотерапевту катастрофически не было времени.

— Гггооовввнннюююккк, — протянул Стив, характеризуя Кевина Деррика.

Парень был талантлив. С этим не поспоришь. Но привыкший к труду и дисциплине Стив не понимал, как можно пренебрегать репетициями и не беречь голос, этот драгоценный и хрупкий дар природы.

А ещё Стив любил учиться. И совершенствовать мастерство, и познавать новое о мире. Кевина же интересовали только новые девки.

«Я тоже люблю секс, очень люблю, но даже в нём нужна мера».

У Стива было ещё три подопечных — танцевальная группа, скрипач-солист и попсовая певица. Хорошие талантливые ребята, но для их раскрутки нужны были немалые деньги. И Берн Деррик давал их. Эти вложения принесут два цента на один, и две трети прибыли получит Деррик. Но окупаться вложения начнут только через год. Ждать Деррик не любил, и поэтому поставил Стиву условие — в качестве процентов за ссуду он делает рок-звездой Кевина.

«К сожалению, этого соглашения не заключил Кевин. Он думает, что в музыке всё достаётся просто так».

К удивлению Карен, идея писать стихи на заказ для дней рождения, свадеб, корпоративов и тому подобных мероприятий оказалась не так и плоха. За полтора месяца удалось заработать неплохую сумму. Вместе с долей от выступления на юбилее этого хватило, чтобы купить хороший планшетофон.

Теперь можно не таскать с собой бумажный блокнот для сочинения стихов и музыки, телефон, полноценно звучащий плеер и букридер. Все эти вещи заменило только одно устройство. Мощность процессора, количество оперативной памяти и качество динамиков нового девайса позволяли даже пользоваться экранной миди-клавиатурой, к которой прилагался программный синтезатор почти всех известных человечеству инструментов и огромное количество звуковых дорожек. Конечно, результат программа выдавала не ахти, но это с любым ПО для миди-устройства так — все они предназначены только для записи сочинения как таковой, а дорабатывать произведение до демонстрационного уровня надо совсем в других программах, которые тянет только мощный компьютер.

Главное, теперь есть чем заняться в дорожных пробках, во время поздравительных речей на юбилеях и корпоративах, в очередях, создаваемых бестолковой организацией конкурса и прочих местах ожидания.

У Карен даже получилось продать все старые девайсы сразу и не совсем уж за гроши.

Берн Деррик поливал законы о свободе прессы каскадами отборной брани и периодически отвешивал оплеухи брату.

— Ты понимаешь, кусок дерьма, — орал он на Кевина, — что если журналюги из-за твоей пьяной болтовни хоть что-то пронюхают о моих делах, то ты окажешься в очереди за бесплатным супом, потому что я буду разорён, а тебе за твоё бряканье не заплатят и гроша?

— Почему это не заплатят? — возмутился Кевин.

Берн дал ему новую оплеуху.

— Потому что тебя даже в самый дешёвый и вонючий паб не возьмут и не разрешат играть на улицах. В этой стране полно как тех, кто отмывает деньги и покупает инсайдеров, как и тех, кто ненавидит педиков с цветными, но все боятся, что его имя начнут трепать СМИ в связи с финансовым скандалом или дискриминационными действиями, потому что это конец всего! С тобой просто не будут иметь дела. Большинство из-за того, что вместо мозгов у них эта грёбаная толерантность и чушь как о законности бизнеса, так и о равноправии и свободе всех людей. А немногие умные вынуждены с этим соглашаться, потому что им надо делать бизнес с большинством.

Кевин озадаченно захлопал глазами. Эта мысль ему в голову не приходила. Но брат говорил правду — пресса действительно может разорить его до полной нищеты.

— Я буду очень осторожен, Берн, — пообещал Кевин.

Марта Эванс, высокая стройная и смуглая брюнетка лет тридцати, та самая девушка, чей Хозяин рекомендовал Карен клуб «Чёрный бархат», стояла в главном зале этого клуба и растерянно оглядывалась по сторонам.

— Я ожидала чего-то более… более…

— Чего-то менее нудного и отстойного, — буркнул её Хозяин Эд Валевски, крупный блондин того же возраста. Выглядел он раздосадованным и виноватым. — Не знаю, что случилось с «Бархатом», но он никогда не был похож на собрание клуба анонимных сексоголиков.

Карен улыбнулась. Круг из собравшихся, где каждый называл свой ник или имя и позиционирование, а так же то, что он или она ждёт от вечера, действительно напоминал начало сеанса групповой терапии в обществе анонимных алкоголиков.

— По крайней мере, — сказала Карен, — здесь не надо натягивать на себя униформу порнодив или взбираться на каблуки. Достаточно обычной одежды для вечеринок.

Она оглядела зал. Карен порадовал его довольно типичный вид: тацпол, чиалуты, безалкогольный бар и сцена, которая от стандартной отличалась только наличием на ней станков — крестовин и распорок, к которым привязывали Нижних для показательных порок — да крючьев на потолке, чтобы подвешивать связанных или закованных Рабов и Рабынь, если они того желали.

— Спасибо, что привели меня сюда, — улыбнулась Карен Эду и Марте, — но я девочка взрослая, поэтому больше обременять вас не буду. Сама о себе позабочусь. Пока не началось какое-нибудь публичное мероприятие, на которое мне будет интересно и поучительно посмотреть, я посижу вон там в уголке и почитаю.

— Что почитаете? — оторопел Эд.

— Не знаю. Решу, когда открою библиотеку. У меня планшетофон с собой. Когда его купила, на радостях залила в него больше пятисот книг.

— Но разве здесь возможно читать? — с сомнением окинул взглядом зал Эд.

— Читать в очередях муниципальной больницы ещё хуже. Особенно бумажную книгу, потому что у неё нет подсветки и настраиваемых под вкус читателя страниц.

Эд выглядел окончательно сбитым с толку. Карен пояснила:

— У меня бабушка долго болела.

Она кивнула Эду и Марте и ушла в самый дальний уголок чилаута. Достала планшет, открыла программу-читалку, пробежалась взглядом по списку книг, выбрала одну и погрузилась в созданный автором мир, который, несмотря на фэнтезийность, был правдивее и естественнее окружающих людей.

Но толком почитать не получилось. К Карен подошёл темноволосый мужчина лет сорока в строгом деловом костюме.

— Пройдите, пожалуйста, на выход, миз. Это частная вечеринка, и прессе запрещено здесь находиться.

Карен усмехнулась.

— Во-первых, от вечеринки тут только время суток, а во-вторых, я не имею никакого отношения к прессе.

— Тогда зачем вам это? — кивнул на планшет мужчина.

Карен показала ему экран.

— Надо же чем-то занять время, пока ваше заведение раскачается хоть на что-то, способное оправдать деньги за билет.

— А танцевать и общаться вы не пробовали? — ядовито сказал мужчина, слова Карен его задели.

— Общения и на сайтах в переизбытке, а танцы есть в любом клубе. От вашего логично ждать особенных шоу, какого-то действа поинтереснее, чем несколько парочек унылых эксбиционистов, которые и сами-то себе наскучили.

Мужчина гневно вспыхнул, но посмотрел на планшет в руках Карен и сдержался.

«Явно продолжает принимать меня за журналистку, — едва заметно усмехнулась Карен. — Или звезду блогосферы, которая одной заметкой может испортить репутацию заведения».

А мужчина сказал:

— Сегодня у нас и правда крайне неудачный день. Ушёл МЦ, Мастер Церемоний. Это организатор вечеринок и диджей в одном лице. Вот так внезапно взял, всё бросил и укатил в Вегас. А поскольку все коллективные развлечения в клубе делал только он, мы можем предоставить гостям лишь танцы, станки и приватные комнаты.

— Подозреваю, что вашему «внезапно» предшествовали регулярные отказы прибавить зарплату.

Мужчина слегка смутился.

— Не без этого. Я пытался переубедить владельца, но он сказал не лезть в то, чего не понимаю.

Карен посмотрела на него с интересом:

— Он ваш Хозяин или только босс? Если не секрет, конечно.

— К сожалению, ни то и ни другое. От Хозяина можно в любой момент уйти, от босса уволиться за две недели, а кузен — это навсегда.

— Родственные связи не обязывают к общению, — ответила Карен. — Их поддерживают, только если сами этого хотят. Можно сделать вывод, что вы любите кузена и заботитесь о нём.

— Он считает меня тираном и деспотом. Я сказал «О'Кей, делай что хочешь, спасай клуб один». Разрешите? — кивнул на диванчик мужчина.

— Присаживайтесь, — сделала приглашающий жест Карен. — Теперь вечер становится интересным. Я хочу увидеть все спасательные мероприятия.

— Хотя мой брат в это не верит, — мужчина сел на диванчик, — но я тоже очень этого хочу. Я Джей.

— Очень приятно, Джей. Я Карен.

— Рад видеть, Карен.

Мужчина улыбнулся.

— Мой брат хороший бизнесмен. Но иногда его накрывает, и он начинает… чудить, дурить. Капризничать… И тогда происходит катастрофа, как сегодня. Я всегда бросаюсь его спасать, и потому он никак не может полностью повзрослеть. Сегодня я решил, что хватит. Питер должен всё сделать сам.

— Желаю, чтобы у него всё получилось.

Мужчина тускло улыбнулся.

— Нет. Не получится. Этого засранца может спасти только чудо. Простите, леди.

Он рассмеялся с горечью:

— И на самом деле это я владелец клуба. Я поссорился с одним из лучших МЦ Нью-Орлеана, а затем и с братом. Сам развалил свой бизнес и разрушил дружбу с единственным человеком, который был достоин называться другом. Так и напишите в своей газетке — Джей Карлтон сам похерил свою жизнь. И ему плевать на клуб, потому что это ничтожный пустяк по сравнению с разрывом с братом.

В голосе Джея звучала настоящая боль.

Карен немного подумала и сказала:

— Если вы найдёте, где я могу распеться, то попробую спасти ваш клуб.

— Что? — оторопел мужчина. — Вы? Как? Вы кто вообще?

— Я актриса. И сейчас хочу сыграть роль доброй феи.

— Актриса? — Джей явно пытался сообразить, видел ли он Карен раньше. — А что вы знаете о БДСМ-клубах? Как вы собираетесь играть?

— О БДСМ я знаю совсем немного, зато практически всё знаю о том, чем хорошее шоу отличается от плохого. А ещё знаю, зачем люди приходят в ночные клубы. Им не нужен эксбиционизм публичных сессий. Для этого есть веб-камера и сайты с домашним порно. И общение им тоже не нужно, для этого есть БДСМ-форумы. Они хотят чуда, волшебства, сказки. Им нужно увидеть шоу и стать его частью. И когда это произойдёт, он сбросят все унылые и отвратительные маски, которые вынуждены носить сейчас, и станут довольно приятными и интересными личностями. Если вы найдёте мне, где распеться, я зажгу этот клуб так, как он не пылал со дня основания.

Мужчина смотрел недоверчиво. Карен фыркнула:

— Терять вам всё равно нечего, а мне роль Кандидатки-В-Спасители-Вселенной начинает надоедать. Так что или вы даёте мне новую роль — Феи-Крёстной, которая воскресит ваш бал, или я иду домой.

— А давайте! — махнул рукой Джей. — Бизнес издыхает, так хоть побарахтаюсь напоследок. Мой кабинет для распевки подойдёт?

— Вполне, — Карен убрала планшет в сумочку и вскочила с дивана. — Пошли.

Эду очень хотелось уйти домой, но среди гостей оказался человек, который был выгоден для карьеры, и пришлось задержаться. Эд старательно плёл словесную паутину, которая побудила бы собеседника, финансового аналитика крупой фирмы, посоветовать своему боссу сделать инвестицию в фирму, где работал Эд. Это принесло бы Эду не только прибавку к зарплате, но и повышение. Однако Крис Блеквуд, темноволосый, кареглазый, высокий и крепкий парень с правильными чертами лица, не зря возглавил один из важнейших отделов всего лишь в тридцать два года. Он был слишком хитёр, чтобы попасться на уловки Эда, и лишь забавлялся попытками визави заморочить голову или хотя бы вызвать лёгкий интерес. Но Эд упорно возобновлял атаки, менял тактику, надеясь добиться своего.

«Какое счастье, — думал Эд, — что Марта достаточно умна, чтобы не обижаться. Надо обязательно поощрить её за это. Компенсировать испорченное развлечение и одинокий вечер среди толпы».

Эд готовился сделать очередной ход, но хитро продуманную речь прервал громкий, лихой и переливчатый разбойничий свист.

Это заставило подскочить и всех остальных гостей.

На сцене стояла Карен.

— Что? — оторопел Эд.

— Наш клуб постигла тяжкая утрата, — сказала она. — Тед Оллер, непревзойдённый Мастер Церемоний Нью-Орлеана, покинул нас.

Карен сделала паузу и добавила:

— Он уехал покорять Лас-Вегас. И Тед Оллер взорвёт этот город! А мы пожелаем ему удачи. Но не просто так. Мы сделаем то, на что способны лишь самые крутые отжигатели. Мы споём для него. Споём сами, безо всякой музыки, потому что мелодия наших душ звучит лучше любого оркестра мира. Итак, «Шоу должно продолжаться!».

И Карен начала а капела петь одну из самых известных в мире рок-песен. К изумлению и растерянности Эда, Карен музыка действительно была не особо и нужна. Она каким-то непостижимым способом немного усложнила изначальный вокальный рисунок, и её голос — бархатный, гибкий, обволакивающий, колдовской — смог заменить музыку. И трагичное начало песни, и торжествующая, победная концовка звучали великолепно.

Изнывающая от скуки публика ухватилась хоть за какое-то развлечение, поэтому охотно повторяла слова припева, и, сама того не заметив, оказалась во власти Карен.

— Отлично, — улыбнулась она, когда песня завершилась. — А теперь, если все здесь оказались такими знатоками музыки, объявляется конкурс. Кто назовёт больше всего известных песен, которые можно назвать песнями о БДСМ? Например, «Я хочу быть твоим псом» от группы «Студжиз». Кто больше?

— «Проклятие» от «Дайри оф Дримз», — выкрикнул кто-то.

— Отлично! — поощрила Карен. — Кто ещё?

— Две песни от «Депеш Мод» — «В твоей комнате» и «Господин и слуга», — вступил в состязание новый участник.

— «Ди Форм» с песней «Мазохист», — продолжил третий.

Как ни странно, а простая и примитивная игра захватила многих, вскоре появились лидеры гонки и болельщики.

Затем Карен дала людям возможность немного расслабиться и потанцевать, но к третьей мелодии как-то незаметно втянула публику в конкурс танцоров танго — все стали если не участниками, так болельщиками.

— Этот танец — идеальное воплощение идеи добровольного подчинения и осознанного, ответственного владычества, — говорила Карен. — Так где искать лучших танцоров, если не здесь?

Эд с изумлением поймал себя на том, что горячо болеет за фемдомную парочку, в которой женщина изысканно и страстно вовлекала мужчину в ритм и стиль своих движений, а он чутко поддерживал, подстраховывал свою Госпожу в её танце-полёте.

Марта сидела у ног Эда и от волнения крепко сжимала его ладонь. То, что Марта выбрала тех же конкурсантов и так переживает за них, обрадовало. Восхитительное чувство единения, которое связало их когда-то, но со временем начало притупляться, становиться привычным, сегодня вспыхнуло с новой силой.

Эд успокаивающе потрепал Марту по волосам, а она доверчиво прижалась к нему.

— Не бойся, они выиграют, — сказал Эд.

И Марта с Эдом одновременно закричали восторженно, когда так и случилось.

После опять был небольшой отдых, а за ним — состязание на скорость в одном из самых известных способов связывания в шибари…

— Это и правда лучший открытый БДСМ-клуб Нью-Орлеана, — сказал Эду Крис Блеквуд.

Эд кивнул, скользнув по мужчине рассеянным взглядом. Бизнес отступил куда-то далеко, сейчас важнее всего была их связь с Мартой.

Они даже поучаствовали в одном из экшенов — БДСМ-практике как самостоятельном действе или составляющем элементе сессии. Скованная и подвешенная к потолку Марта довольно, расслабленно улыбалась, когда Эд раскачивал и крутил её.

Вечер получился весёлый и лёгкий, Эд, давно утративший вкус к таким мероприятиями, даже пожалел, что настало время возвращаться домой.

К нему и Марте подошла Карен.

— Всё оказалось не так плохо. Клуб симпатичный, но любая БДСМ-публичность — это не моё.

— Почему? — изумился Эд. — Вы сделали этот вечер! Даже лучше, чем Тед Оллер.

— Именно поэтому. Я же актриса, поэтому любое развлечение, которое делается при свидетелях, автоматически превращается в работу. А на работе отношения могут быть только деловыми.

— Можно найти более приватную компанию. Даже очень приватную.

— Нет, — отрезала Карен. — Любая групповуха не для меня.

— А как же общение?

— Ванильно-приятельски. Погулять в парке, посидеть в кафе, посплетничать.

Крис Блеквуд посмотрел на Карен с недоверием.

— После того, как вы вели этот вечер, такие слова сомнительны.

Карен фыркнула:

— Когда вы развлекались, я работала. Помогала одному придурку спасти его бизнес. И теперь хочу домой, чтобы наконец-то расслабиться и отдохнуть. В клубы я больше ни ногой. В смысле, для развлечения. Ванильные они или БДСМ-ные, а всё равно всё обернётся ещё одной трудовой сменой.

Марта опустилась на колени, прикоснулась губами к руке Эда, а когда он на неё посмотрел, закрыла себе рот ладонью.

Эд сказал:

— Можешь разговаривать с этими двумя людьми в любое время.

— Благодарю вас, Хозяин, — тихо и кокетливо проговорила Марта.

Карен слегка прикусила губу, чтобы скрыть улыбку — её столь строгие церемонии забавляли, но Марта явно ими наслаждалась. «Каждому своё счастье», — мысленно сказала Карен.

Марта встала, скромно потупила взгляд и проговорила:

— Госпожа Карен, а Джей Карлтон вам заплатил хоть что-нибудь? О нём говорят как о жутком сквалыге, но я юрист и могу вам помочь заставить его раскошелиться.

— Спасибо, но гонорар я с него уже стрясла. Достаточно было во время второй паузы сказать, что или он платит мне и нанимает нашу группу на две недели, или я ухожу из клуба прямо сейчас.

— А выступление в «Тёмном бархате» не повредит вашей репутации?

Карен фыркнула:

— У меня сейчас вообще нет никакой репутации, потому что для мира я никто. Если мы станем известной группой, таблоиды и так выставят на показ все детали нашего прошлого и настоящего. Это издержки профессии. Если не станем, то на развлечения и сексуальную ориентацию официантки или продавщицы всем плевать.

Блеквуд смотрел на Карен со всё большим интересом.

— Ваш выговор и стиль речи не похож на то, как говорят продавщицы и официантки.

Карен светски улыбнулась:

— Моя бабушка считала, что пока есть публичные библиотеки, беднякам стыдно быть необразованными. А сейчас вынуждена вас покинуть — с утра много работы. Приятной ночи.

Карен ушла. Блеквуд проводил её взглядом.

— Необычная женщина. — Немного помолчал и спросил: — Мистер Валевски, можно задать вопрос вашей Рабыне?

— Можно. Но отвечать или нет, решает она.

— Спасибо, — кивнул Блеквуд и обратился к Марте: — Миз, у Госпожи Карен есть Рабы?

— Мы не настолько дружны, чтобы обсуждать интимные вопросы, но, насколько я заметила, она одна и к монашеству не склонна. Если вас не смущает то, что Госпожа Карен — новичок в Теме, у вас есть шанс добиться её благосклонности.

— Спасибо, — улыбнулся Блеквуд.

Лайзу распирали эмоции и впечатления. Молчать она, как ни старалась, не могла.

— Он совершенство. Идеал мужчины, — расписывала Лайза своего бойфренда Карен и Элине. От переполняющих её чувств Лайза металась по комнате девушек.

— Сядь, не мельтеши, — цыкнула на неё Карен.

— Голова от твоих метаний болит, — поддержала Элина.

— Вы ничего не понимаете! — Лайза на несколько мгновений замерла и опять принялась расхаживать по комнате. — Он необычайно терпелив и снисходителен к женским слабостям.

— Что? — оторопела Элина.

— К чему он там терпелив и снисходителен? — проговорила Карен, а Лайзе показалось, что её голос стал похож на клинок меча.

Лайза вздёрнула подбородок и сказала склочно и категорично:

— Только очень сильный, умный, уверенный в себе, лишённый предрассудков и комплексов мужчина будет терпеливо и снисходительно относиться к женским капризам и истерикам, потому что понимает слабость и повышенную эмоциональность женщин.

— А ещё их непроходимую тупость, — добавила Элина.

— Какую ещё тупость?! — возмутилась оскорблённая замечанием Лайза.

А Карен сказала:

— Если человек действительно умный, сильный, уверен в себе, лишён предрассудков и комплексов, то, вне зависимости от пола, никогда не будет терпеть ничьи капризы и истерики, а тех, кто попытается такое устроить, немедленно вышвырнет из своей жизни опять же вне зависимости от их пола. Терпеть капризы с истериками и снисходить к ним будет только или трусливое тупое ничтожество, которое неспособно делать себе ту жизнь, какую хочет, или манипулятор, который смотрит капризы и истерики партнёра как на средство использовать его.

— Вот это точно! — согласилась Элина.

— Вы мерзкие, отвратительные, злобные и завистливые суки! — заорала Лайза. — Вы никогда не получите женского счастья, потому что оно не для мизогиничек!

— Вот мне всегда было интересно, — спокойно, задумчиво сказала Карен, — чем женское счастье отличается от мужского, и если у мужчин и женщин счастье разное, то как они могут создавать счастливые пары?

— Счастливые пары — это миф! — голосом телепроповедницы возгласила Элина. — Брак надлежит заключать только ради размножения. Всё остальное есть козни диавольские!

Карен расхохоталась, а Лайза провизжала:

— Вы никогда не узнаете, что такое счастливая семья, пока не признаете, что отличаетесь от мужчин, не примите свою женскую природу, её слабость и ранимость!

— Добро пожаловать в средневековье! — засмеялась Элина.

А Карен сказала серьёзно и твёрдо:

— И мужчины, и женщины слабы и ранимы одинаково, как одинаково сильны и неуязвимы, потому что и те, и другие одинаково люди.

Лайза бросила брезгливо:

— Как надо ненавидеть себя, чтобы отрицать свою женскую природу!

Элина вспылила:

— Если для того, чтобы стать женщиной, надо перестать быть полноценным человеком, я лучше буду бесполой!

— Да ты и есть бесполая!

— Зато не безмозглая и не бесхребетная!

— Элина, — спокойно проговорила Карен, — не кричи, оно того не стоит. Ведь всё очень просто. Для человека естественно быть сильным, смелым, уверенным в себе, умным, самостоятельным и независимым, наслаждаться этим ежесекундно, и никто — ни женщины, ни мужчины — в этом правиле не исключение, но лишь при условии, что человек хочет быть именно человеком, а не пустым местом.

— Действительно, — согласилась Элина. — Каждый выбирает сам — человеком быть или предметом для поимения.

— Завидуешь, потому что тебя никто никогда поиметь не захочет! — выкрикнула Лайза. — Как и тебя! — ткнула она пальцем в сторону Карен.

— Всё верно, — спокойно согласилась Карен. — Нас не имеют, с нами занимаются любовью.

— Только что-то мужика рядом с вами не видно, — злорадно сказала Лайза. — И не будет никогда. Потому что мужчине нужна женщина, которая без разговоров признает его силу и отдаст ему свою слабость, и ему не интересен ещё один мужик, пусть и с вагиной вместо члена!

Карен фыркнула:

— Мужчина говорит о женской слабости и беспомощности, только если боится, что женщины увидят его глупость, трусость и лень. Или если он хочет скрыть от них свою подлость, манипуляторство и стремление к насилию. Женщина говорит о женской слабости и беспомощности, чтобы оправдать свои глупость, трусость и лень перед самой собой. Или если она хочет скрыть от всех остальных людей свою подлость, манипуляторство и стремление к насилию. Мужчина и женщина действительно во многом разные, но в трусости, глупости и лени, а ещё в подлости, манипуляторстве и стремлении насиловать они одинаковы. Равно как и в смелости, уме, трудолюбии, порядочности и благородстве. С чем жить, каждый человек выбирает сам.

— По вашим одиноким постелям видно, что и как вы выбрали, — презрительно бросила Лайза.

Элина ответила насмешливо:

— Ты тоже не на супружеском ложе спишь.

А Карен сказала:

— Я читала твой сайт БДСМ-знакомств. И даже подружилась там с девушкой, которая обожает чувствовать себя рабыней своего мужчины, выполнять его приказы и подчиняться его запретам. Она нашла себе постоянного бойфренда, который даёт ей всё это, они живут вместе. «Глубоко хозная Нижняя», как принято говорить в БДСМ. Так вот, эта девушка владеет маленькой юридической фирмой и нередко берёт дела, из-за которых проводит в офисах по восемнадцать часов в день, а когда возвращается домой, то просто падает в постель и засыпает. Её Хозяин в такие времена присылает ей СМС с приказом поесть горячего или сделать пятиминутную гимнастику, а ещё запрещает самой водить машину, потому что, погружённая в мысли о деле, она плохо следит за дорогой, или слишком устаёт, может уснуть за рулём. Если дело опасное — а такое бывает нередко, то Хозяин запрещает своей Рабыне рисковать жизнью бесполезно для её победы этом деле. При этом он никогда не требует от девушки нарушать конфиденциальность, рассказывая ему о подробностях дела. Когда же всё дошло до вердикта суда, и у девушки появилось два-три дня передышки, её Хозяин запрещает ей на это время пользоваться телефонами, телевизором и интернетом, читать газеты, и приказывает побольше спать и заниматься цветником, который она сама когда-то и сделала. Сам же Хозяин — обычный офисный винтик, который вряд ли когда-то достигнет в своей карьере высот, и прекрасно это знает. Но он не создаёт себе проблем из-за того, что его женщина зарабатывает больше, да ещё и СМИ о ней нередко пишут как об отважном, сильном и умном бойце, который борется с несправедливостью, а его самого не всегда замечают даже коллеги на работе. И когда я спросила эту девушку, что она сделает, если её Хозяин запретит ей брать какое-то конкретное дело или прикажет стать тихим нотариусом, чтобы жить в соответствии со слабой и уязвимой женской природой, то девушка сказала: «Если такое прозвучит, то я сразу же вызову полицию, потому что это будет не мой бойфренд, а мошенник с пластической операцией».

Элина кивнула:

— Всё верно. Умная и сильная женщина никогда не выберет себе в партнёры дурака и слабака, который для самооправдания хочет сделать её слабее и глупее себя. И даже если женщина хочет, чтобы в постели мужчина её не ласкал, а связывал и порол, то сути дела это не меняет — назвать женщину слабой, глупой и уязвимой может только ничтожный мужчина.

— Ну конечно, — ядовито проговорила Лайза, — все тысячелетия человеческой истории делали ничтожества.

— Хоть сколько-нибудь привлекательной жизнь в те времена не назовёшь, — ответила Элина. — А те мужчины, которые делали что-то действительно выдающееся, такое, что продвинуло человечество вперёд и вверх, сексистами не были.

— Глупые сказки для утешения одиноких недотраханных сучек! — упиралась Лайза.

— Если мы такие плохие, — сказала Карен, — то почему ты всё ещё с нами?

Лайза посмотрела на неё ошарашенно.

— Что?

— Лайза, нам с Элиной плевать, с каким мерзавцем ты спуталась на этот раз, но нам не нравится, что ты норовишь унизить и оскорбить нас за то, что мы не подбираем всякую шваль. А Майку и Рику не нравится, что ты постоянно капризничаешь и требуешь от них комплиментов, хотя на самом деле готовишь и убираешь хуже их, в твои дежурства по дому все стараются из него уйти. И нам всем надоело, что ты не хочешь организовать свою интимную жизнь так, чтобы она не мешала репетициям, и тем более работе. Ты единственная, кто пропускает репетиции и может даже не прийти на выступление. Мы — команда, а ты постоянно из неё выпадаешь. Так забирай свою долю бюджета за вычетом того, что уже потрачено на твой прожиток, и уходи.

Лайза оторопела. Такого она никак не ожидала.

— Это не тебе решать, Карен!

— Элина, — обратилась к ней Карен, — ты согласна?

— Да.

— Тогда пошли спросим парней.

Прежде, чем Лайза успела что-то сказать, Карен вышла в общую комнату и постучала к Майку и Рику.

— Мы с Элиной за то, чтобы Лайза ушла из группы. Немедленно.

— Что? — выскочил в общую комнату Рик. — Но у нас через три дня одна восьмая конкурса.

— И мы готовы, чтобы пройти в четвертьфинал без неё. Пусть даже последними в списке, но мы туда попадём. И у нас будут не менее пяти недель, чтобы подготовить звёздное выступление без светотехника.

— Я согласен, — вышел в общую комнату Майк. — Лучше пусть шоу будет менее зрелищным, но с уверенностью, что все его участники не подведут друг друга.

— Нам надо завоёвывать зрителей, — возразил Рик. — А для этого необходимо зрелище. Поэтому если и увольнять Лайзу, то лишь после того, как пройдём в четвертьфинал. Если, конечно, Лайза не осознает свои ошибки и не исправится.

Элина хмыкнула:

— Мы уже придумали альтернативу светошоу. Не очень хорошую, тут не поспоришь, но это только по неопытности. К четвертьфиналу мы сочиним что-нибудь получше. К тому же в конкурсе на первом месте всё равно музыка и вокал. А с этим у «Винд-Оф-Дримз» проблем нет.

— Я не против побольше репетировать, — сказал Майк. — Пусть даже придётся отказаться от подработок.

— Я за, — ответила Карен.

— И я, — кивнула Элина и подытожила: — Три голоса за увольнение, один против. Лайза, собирай вещички. И побыстрее.

— Счастливого пути в Джонсон-сити, — насмешливо сказал Майк.

— Вы там окажетесь раньше меня! — выкрикнула Лайза и, громко хлопнув дверью, ушла из квартиры.

Рик проводил её хмурым взглядом.

— По чести сказать, мне стало легче, когда она ушла. Пойду подготовлю её расчёт.

Оказавшись на улице, Лайза первым делом пошла в кафе. Чашка капучино всегда помогала успокоиться.

Берн очень заботился о репутации Лайзы, поэтому купил специальную анонимную сим-карту, с которой звонил ей и говорил, в каком номере отеля свиданий она должна быть. Это надёжно защищало от того, что кто-то даже случайно увидит связь Лайзы со спонсором и братом конкурента её группы. Она была очень благодарна Берну за такую заботу, но сейчас это создало некоторые сложности.

Секретная симка сейчас была в кармане Берна, а не в телефоне, и потому Лайза не могла ему позвонить. Выслушав сакраментальное «Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», Лайза стала думать, как связаться с Берном. Он не оставил никаких инструкций о том, что делать в экстренных случаях.

Лайза не знала ни телефона и адреса квартиры Берна, ни телефонов и адреса его офиса. «Но ведь у администрации конкурса есть все его контакты, — сообразила она. — Но там вряд ли можно их раздобыть. Зато в студии можно! Там у менеджеров есть телефон и адрес для связи. И народ в студии не такой скрытный, как в «Саншайне»».

Лайза поехала в студию. Полтора часа разговоров и три банки пива сделали своё дело — она узнала о Берне всё.

Лайза глянула на часы. Берн должен был быть ещё на работе. Она поехала к одному из довольно дорогих офисных зданий Нью-Орлеана. В фойе Лайзу остановила охрана.

— Прошу прощения, миз, войти в здание могут только работники или приглашённые. Покажите пропуск или скажите, с кем у вас назначена встреча.

— Сообщите Берну Деррику в офис 17503, что его хочет видеть Лайза Торн.

Парень на рецепшене позвонил секретарше Деррика и после короткого разговора сказал Лайзе:

— Проходите. Этаж семнадцать, направо.

Довольная Лайза поднялась, вошла в кабинет Деррика и едва не задохнулась от удивления и испуга, когда Берн прожёг её злым и яростным взглядом.

— Ты что творишь?! — зарычал он на неё. — Какого чёрта ты сюда заявилась?

— Я… Берн, я больше не работаю в «Винл-Оф-Дримз». Теперь я свободна и буду делать световое шоу для твоего брата.

— Как это не работаешь? — взревел Берн.

— Ну да, я уволилась, — со склочными интонациями ответила Лайза. — Они меня не ценили!

— И теперь надеешься, что я найму тебя в штат к Кевину? — с яростью прошипел Берн. — Чтобы его выгнали за переманивание чужих специалистов? И внесли в чёрные списки для всех других конкурсов? И чтобы мой бизнес начали трясти проверками?

— Но…

— Для перенайма специалистов есть особый регламент! И его нарушение портит репутацию! Твоя дурацкая выходка принесёт мне убытков на десятки тысяч!

— Но что я могла сделать? — Лайза почувствовала себя оскорблённой. — Они отвратительно со мной обращались! Как я могла там оставаться?!

— И потому даже не попыталась отомстить за свои унижения? — презрительно бросил ей Берн. — Ты будешь опять работать в какой-нибудь дешёвой закусочной, а они — блистать на телеэкранах и зарабатывать миллионы? Ты этого хочешь?

Это был жестокий и очень болезненный удар. Сравнение перспектив «Винд-Оф-Дримз» и самой Лайзы хлестнуло её не хуже плети.

— Но что я могла? — со слезами воскликнула Лайза.

— Посоветоваться со мной, — Берн подошёл к ней, обнял. — Ты же девочка, глупенькая и слабая, тобой владеют эмоции, которые ты, как и любая женщина, не способна держать под контролем, но я всегда помогу тебе. Ты уничтожишь тех, кто тебя обидел, а когда они окажутся в ничтожности, ты сможешь работать на Кевина и всегда быть рядом со мной.

Берн взял в поцелуе губы Лайзы. А когда она расслабилась в его объятиях и прижалась к нему, сказал:

— Только ты должна всегда слушаться меня, потому что я умею делать бизнес и управлять людьми. Я научу тебя быть успешной, сделаю так, что все будут завидовать тебе. Ты же хочешь, чтобы я тобой гордился, чтобы никто не сомневался в твоём праве стать частью высокого общества и всегда быть со мной?

— Да, Берн. Я очень этого хочу! — Лайза потянулась за новым поцелуем.

Он обласкал её губы своими и улыбнулся:

— Тогда слушайся меня и ничего не делай, не посоветовавшись со мной.

— Да, любимый. Я больше тебя не подведу.

— Хорошая девочка, — опять поцеловал её Берн. — Я знаю, что ты хочешь быть лучшей. Что ты сможешь быть лучшей. И быть моей.

— Я твоя, Берн.

— А моя девочка не может оставить своих обидчиков безнаказанными, так ведь?

— Да, Берн.

— Умница. Ты всё делаешь правильно. А теперь поезжай к «Винд-Оф-Дримз». Они твои враги, но ты же хочешь их победить?

— Очень хочу!

— Вот и молодец, — снова поцеловал её Берн. — Тогда обмани этих ничтожеств, обведи их вокруг пальца. И в нужный момент столкни их в грязь, где им и место.

— Да, Берн. Как мне это сделать?

— Попроси прощения. Скажи, что ты порвала со своим парнем, и теперь будешь заниматься только работой. Они начнут смеяться над тобой, но ты перетерпи. Скоро ты будешь смеяться над ними, когда они опозорятся на всю Америку.

Лайза улыбнулась и приникла к губам Берна.

— Я сделаю всё, любимый.

— Не подведи меня, — Берн строго смотрел ей в глаза. — Я хочу гордиться мой девочкой.

— Я не подведу! — горячо заверила Лайза.

Берн улыбнулся и повлёк её в комнату отдыха.

— А сейчас я придам тебе сил для твоих подвигов.

Счастливая Лайза начала расстёгивать ему рубашку.

— 4 —

Двое рабочих под руководством Лайзы вешали на сцену основного зала в клубе «Чёрный бархат» занавес, который должен был скрыть станки.

Ещё двое перемонтировали софиты.

— Какой дурак делал тут освещение? — ругалась Лайза. — Испортил всё, что мог!

— Тот редкий случай, когда я с ней согласна, — сказала Карен.

Мэри-Лу, которая напросилась посмотреть, оглядывалась с опаской и любопытством.

Лайза подошла к ним.

— Карен, проследи, чтобы рабочие ничего не напортачили, а я проверю Ванильный зал.

— Хорошо, — кивнула Карен.

Лайза постучала по микрофону висящего на ухе переговорного устройства:

— Элина, я иду в Малый зал. Запускай звук, надо проверить синхронизацию со светом.

Лайза ушла в зал, который был между фойе и основным, а Мэри-Лу спросила Карен:

— Зачем вообще нужны два зала? Ведь это БДСМ-клуб, тут обычным людям по определению делать нечего.

— А второй зал и не для них. БДСМ очень и очень многообразен, и никто не обязан разделять чужие вкусы. Поэтому перед началом любого публичного экшена правила требуют сказать, какие именно практики будут в нём использованы. Если кому-то из Тематиков неприятно или неинтересно на них смотреть, он должен иметь возможность уйти на это время. Как и возможность вернуться, когда всё закончится. При этом на сцене не обязательно будет что-то экстремальное. Нередко бывает, что люди, использующие очень жёсткие или тошнотворные для большинства практики, не переносят что-то безобидное. Так что дополнительный зал в таких клубах был всегда, за исключением тех случаев, когда клуб или вечеринка ориентированы на конкретный набор практик. Ведь там будут только те, кто их любит. «Ванильным» дополнительный зал стали называть, когда благодаря нескольким книгам и фильмам о БДСМ, он стал восприниматься широкой публикой не как сексуальная ориентация, а как модное увлечение. Но доллары Ванили такие же зелёные, как и у Тематиков, поэтому в открытых клубах принимают любых клиентов. Разве что стали объяснять на входе правила, да ещё и бумажку с ними давать. Впрочем, это и с закрытыми клубами так же — у каждого Тематика свой БДСМ, поэтому правила во всех клубах разные. Какие-то общие черты есть, но их мало. И потому всегда везде всем новичкам дают возможность с ними ознакомиться. А дальше или соглашайся, или ищи другой клуб, благо их много.

Мэри-Лу поднялась на сцену, потрогала серебристую гладкую ткань занавеса.

— А почему он не из чёрного бархата?

— Потому что бархат поглощает звук, а гладкая ткань отражает. Мне же петь на этой сцене. Серебристый цвет один из немногих нейтральных в символике БДСМ, то есть не связан ни с какой практикой, поэтому не является намёком.

Карен поднялась на сцену.

— Закрывать станки во время выходов МЦ — решение правильное, задник сцены должен помогать артисту, а не отвлекать от выступления, но здесь остаётся мало места для ведущего. И сам занавес не автоматический, а просто тряпка на шпагате. Надо отрепетировать проходки, чтобы рабочий, который будет задёргивать и отдёргивать полотнище, не столкнулся с ведущим.

Она потопталась, покрутилась на оставшемся участке сцены.

— Ничего, поместимся.

— Экшены тоже ты будешь вести?

— С какой стати мне делать чужую работу? — удивилась Карен. — Я их только объявляю, а ведущий у каждого экшена свой. Зачастую это приглашённый мастер или кто-то из публики.

Мэри-Лу оглядела зал.

— Пока задёрнут занавес, и не скажешь, что тут может быть что-то необычное.

— Но оно будет. Большинство парочек в основном зале ведут себя в соответствии со своими представлениями о господстве и подчинении. А почти все одинокие будут пытаться завести знакомства для того, чтобы приправить господством и подчинением постоянные или одноразовые интимные отношения. Конечно, всё это будет довольно сдержанно, но будет. Зато в Малом зале любое Тематическое проявление запрещено, как и в фойе. Потому-то Майк и Рик, которым в БДСМ не нравится вообще ничего, согласились работать в «Тёмном бархате». В Малом зале гостей развлекать тоже надо. Джей Карлтон редкостный раздолбай, если до сих пор не позаботился о втором МЦ.

— Но он сразу согласился, когда ты сказала, что нужен второй ведущий. Значит он умеет учиться.

— Не без этого, — кивнула Карен и спустилась со сцены и сказала: — Пока Карлтон не привёл того, кто будет тягать занавес, можно пойти перекусить.

Девушки пошли в кафе на соседнюю улицу — в «Тёмном бархате» кормление посетителей не предполагалось, поэтому кухни не было. В этом же кафе сидел и Карлтон, который призывно помахал им рукой.

— Возьмите омлет с шампиньонами и ветчиной, — посоветовал он, когда девушки сели за стол. — Сегодня готовит Редж, а у него это получается просто великолепно. Такого вы не попробуете нигде.

Карен вопросительно глянула на приятельницу. Та кивнула, и Карен сделала заказ. А Джей потихоньку начал флиртовать с Мэри-Лу. Та на заигрывания не отвечала, и Джей сказал:

— Я ни в малейшей степени не разделяю пристрастий моих клиентов. Клуб достался мне по случаю. Отец перевёл часть своих должников на меня, и один из них не смог расплатиться, и потому отдал мне клуб. Тогда «Чёрный бархат» был в таком состоянии, что продать его пришлось бы с убытком, и немалым. Я решил немного повысить престиж заведения. Сделал небольшой ремонт, нанял толкового МЦ. Через полгода стоимость клуба возросла на тридцать процентов, он начал приносить ощутимый доход. И я решил его оставить как постоянный бизнес. В конце концов, чтобы торговать мороженым, не обязательно есть его самому.

— Пожалуй, — согласилась Мэри-Лу. — Хотя это немного странно.

— Это бизнес. Ничего личного. Когда равнодушен к специфике клуба, которым управляешь, это даже лучше. Эмоции не отвлекают. Прежний владелец на том и прогорел — думал, как потешить свои хотелки, а не деньги заработать.

Мэри-Лу пожала плечами, но на внимание Джея стала реагировать благосклоннее.

Чего Алекс не ждал, так это встретить в «Чёрном бархате» свою бывшую секретаршу Мэри-Лу Джонсон.

«Впрочем, она ведёт себя как любопытствующая Ваниль. Так что вряд ли создаст проблемы. Но таких совпадений не бывает. Как Джонсон сюда попала?»

Алекса Джонсон тоже заметила, но подходить не стала. А вскоре охранник увёл её в служебные помещения. «Джонсон работает здесь? — изумился Алекс. Но тут же отверг эту мысль. — Нет, более вероятно, что она пришла посмотреть на работу кого-то из знакомых.»

Чего Алекс никак не ожидал, так это того, что Джонсон появится на сцене Ванильного зала в качестве помощницы МЦ.

«Быть его подружкой она никак не может. Карен говорила, что Майк Роуден гей. Тогда что его связывает с Джонсон? Неужели она свела знакомство с Карен? Зачем?!»

Не то чтобы Джонсон могла рассказать Карен нечто компрометирующее, но сам факт того, что эти женщины знакомы достаточно близко, настораживал.

И создавал новые сложности в том, чтобы склонить Карен к разговору.

Марта Эванс придирчиво оглядела гримёрку Карен.

— Маленькая, конечно, но комфортная. Не ожидала такого от Джея Карлтона.

— Главное, — ответила Карен, — сквозняков нигде нет. От софитов очень жарко, поэтому легко простудиться.

— Знаю. Дважды давала интервью на телевидении. А здесь софиты едва ли не вплотную.

В гримёрку постучали. Это оказался Крис Блеквуд. И в руках у него был термос.

— В баре напротив делают хороший чай, — улыбнулся он. — Я читал, что после выступления полезно выпить чай из смягчающих трав.

Карен мгновенно напряглась. Слишком это напоминало подходы Алекса.

— Марта, — сказала она, — мне надо поговорить с мистером Блеквудом наедине. Без обид, хорошо?

— Конечно, — кивнула Марта. — Созвонимся позже.

Когда она вышла, Карен сказала:

— Крис, возможно, я неправильно поняла ваш поступок, но он позволил мне думать, что у вас есть ко мне сексуальный интерес БДСМ-характера, и вы предпочитаете Нижнее позиционирование.

— Вы всё правильно поняли, Госпожа Карен, — спокойно ответил Крис. — Вы мне очень интересны, и я имел смелость надеяться на более близкое знакомство. И, судя по тому, что вы пожелали этого разговора, я вам не так уж и безразличен.

— Вы привлекательны, интеллигентны, а я достаточно темпераментна и обладаю хорошим сексуальным аппетитом, чтобы не корчить из себя монашку. Но я ненавижу ложь и манипуляции. Поэтому или мы сейчас обсуждаем всё прямо и откровенно, или вы идёте искать другую Госпожу.

— Я за откровенность, миз Карен. Позволите присесть?

— Пожалуйста, — Карен показала на диванчик. Сама она сидела у зеркала. — Первое, что вам надо знать — в последних числах июня я уезжаю из Нью-Орлеана. Куда именно, пока не знаю, но совершенно точно уеду. Поэтому могу предложить вам только короткий романчик по типу того, который в Ванили называют «секс без обязательств». Но и на одноразовое приключение я не согласна.

Крис улыбнулся с лёгким сожалением:

— Я рассчитывал на более продолжительные отношения. Но, даже будь вы местной жительницей, это не гарантировало бы того, что мы не разбежимся через неделю или даже на следующий день.

— Всё верно, — согласилась Карен. — Особенно если учитывать мой вокальный режим, нарушать который я не буду даже ради визита в Белый дом.

— Я читал о нём на сайтах консерваторий. Думаю, смогу в него вписаться.

— И у меня практически нет опыта, — сказала Карен.

— Марта говорила, что вы читаете много мануалов. Это далеко не всегда делают те, кто считает себя светочами Темы. Так что не думаю, что вы меня покалечите.

— Ну этого я точно не сделаю, — усмехнулась Карен. — Если всё остальное устраивает, то обсудим практики.

— Да, — кивнул Крис. — Охотно.

Алекс нетерпеливо дожидался конца вечера, надеясь поговорить с Карен. И увидел, что к машине её провожает мужчина. И что Карен поцеловала его на прощание.

Последняя надежда разбилась вдребезги.

К счастью, устроители конкурса запретили курить в здании, поэтому в фойе и коридорах можно было нормально дышать. Хотя от многих конкурсантов воняло, как от табачной лавки, но это мелочь, которая жизнь не портила.

— У нас пятнадцатая гримёрка, — показала ключ с номерком Элина. — И в ней только наша группа, что не может не радовать.

— Пойдём быстрее, — ответил Майк, — а то вся эта толпа ломанётся, будет не пролезть.

Майк, Элина, Карен и Рик поднялись на второй этаж, подошли к своей двери. Майк и Карен одновременно повели носами.

— Кто-то от макушки до пяток перемазался дешёвыми духами, — сказала Карен. — К счастью, запах почти выветрился.

Элина открыла дверь гримёрки и отшатнулась, зажав нос. Карен и Майк опрометью ринулись на лестницу.

В гримёрке кто-то разлил пузырёк, если не два, на редкость дрянных и резких духов.

Элина закашлялась и захлопнула дверь. А Рик уже успел убежать за менеджером.

К счастью для «Винд-Оф-Дримз», менеджеры умели работать с серьёзными вокалистами, поэтому тот, кто дежурил сегодня, степень опасности понял сразу.

Парень заглянул в гримёрку, не заходя в неё, и вызвал охрану.

Элина сказала:

— Тот, кто это сделал, должен был провоняться своим зельем до костей. Точнее, должна. Духами воспользоваться могла только женщина.

Начальница охраны, маленькая, соблазнительно пухленькая и шустрая шатенка, возразила:

— Или преступник хотел, чтобы все подумали на женщину. Там было простое и весьма эффективное устройство из нитки, зажжённой свечки и спинки стула, которое позволило целлофановому пакетику с духами упасть на кнопки и порваться. Такое обычно придумывают мужчны.

Она показал канцелярскую кнопку с длинным жалом и широкой красной головкой.

— Так что сам преступник нисколько не провонялся. Если он был в резиновых перчатках, то у него даже руки ничем пахнуть не будут. Я уже сказала своим ребятам посмотреть все мусорки, но, судя по изобретательности, диверсант давно избавился от них так, чтобы никто ничего не нашёл.

Менеджер заискивающе сказал Рику:

— Для гримёрки я дам вам хорошую комнату, которая предоставляется только самым крупным звёздам. Она будет вашей до конца конкурса. И мы усилим меры безопасности. Поэтому полицию вызывать не обязательно. Тем более что копы далеки от музыки, и им трудно будет объяснить, в чём тут правонарушение.

— Хорошо, — кивнул Рик. — Но если это повторится, я кишки из начальника полицейского участка выну, чтобы он возбудил дело.

— Не беспокойтесь, — поспешил заверить менеджер. — У нас очень серьёзный концертный зал. Мы можем защитить участников и от завистников, и от неадекватных фанатов.

— Надеюсь, — процедил Рик. — А сейчас покажите нам гримёрку. Надо успеть подготовиться к конкурсу.

— Да-да, конечно.

Менеджер увёл «Винд-Оф-Дримз», а начальница охраны занялась расследованием. Её опыт говорил, что диверсант на одной акции не остановится.

— Извини, что так выдернула тебя, — Карен сидела на гостиничной кровати, Крис перед ней на полу. — Но мне надо отвлечься. И срочно. Все эти конкурентские пакости я видела только в сериалах, а тут они вдруг стали реальностью. Мне страшно до одури. И в тоже время я хочу взять бейсбольную биту и отлупить этого гада так, чтобы ни одной целой кости не осталось. Оба этих чувства отвратительны, я не хочу быть ни трусихой, ни персонажем фильма о маньяках! Мне надо сбросить всё это, но я даже поговорить ни с кем не могу. Группа сама такая же, поэтому нам надо быть подальше друг от друга, чтобы не нагнетать эмоций. Если заговорить об этом с Мэри-Лу, то она от сопереживания будет так охать, ахать и ужахаться, что я и слова вставить не смогу. Марта побежит в суд прежде, чем я закончу рассказывать, а это испортит нам карьеру, потому что все, и в первую очередь жюри, решат, что мы сами всё устроили, чтобы привлечь побольше внимания. Мы вылетим из четвертьфинала пулей.

Карен провела ладонью по лицу.

— Я хочу секса. Много, жарко и без всяких рамок. Просто иметь член до тех пор, пока не вытрахаю из него всё досуха.

Она покачала головой.

— Получается, что я отношусь к тебе как к вещи.

Крис улыбнулся:

— Мне нравится быть вещью Госпожи.

— Играть в вещь, а становиться ею на самом же деле!

Крис засмеялся:

— А где тут «на самом деле»? Полминуты назад ты весьма популярно объяснила, что вызвала меня для особой миссии, с которой не может справиться никто из твоих друзей. Как думаешь, что при этом стало как с моим мужским эго, так и с Нижними гормонами? — Он провёл ладонью по бедру Карен и сказал тихо, горячо, хрипло: — И покажи мне мужчину, который откажется, когда ему скажут, что от него хотят много жаркого секса.

Карен запустила ему пальцы в волосы на затылке, притянула и впилась в его губы горячим, властным поцелуем. Крис восхищённо застонал, отдаваясь, обнимая Карен.

— Это великолепно! — прошептал он, когда поцелуй завершился. — Ещё, Хозяйка, прошу вас…

— Раздевайся, — приказала она. — И покажи стриптиз.

— С радостью, Хозяйка.

Директор «Саншайна», импозантный пятидесятилетний мужчина, редко задерживался на работе до полуночи. Но сегодня случай был особый. Если не пресечь закулисные пакости, они могут погубить и сам концертный зал.

— Миз Маркони, — сказал он, начальнице охраны, которая сидела в его кабинете в кресле для посетителей, — разлить духи — слишком мелко и глупо. Это школярская пакость, а не конкурентская диверсия. Любому ведь понятно, что мы сразу же поменяем гримёрку.

— Я подумала так же, мистер Уорден. И отправила людей проверить весь путь от гримёрки до сцены, а так же саму сцену и кулисы. У подвижной балки А-3 были отвинчены крепления. Она держалась только на пазах.

— Что?! — дёрнулся директор.

— Я спросила режиссёра, осветителя и менеджера сцены. Ни в чьём выступлении эта балка не использовалась, а в неподвижном состоянии она никому повредить не могла. Но любой участник или продюсер в любое мгновение мог попросить, чтобы её передвинули, чтобы создать определённый световой эффект на сцене. Делается это обычной СМС-кой. Получателю и в голову не придёт, что её прислал не светотехник или менеджер той группы, которая в данный момент на сцене.

— Получается, — проговорил директор, — что мишенью мог быть кто угодно.

— Да, мистер Уорден. После отборочных туров о том, что «Винд-Оф-Дримз» соблюдает полноценный вокальный режим, знают все. Они стали идеальным способом отвлечь внимание. Хотя, конечно, нельзя исключать и то, что объектом покушения является именно эта группа.

— Сомнительно, — качнул головой директор. — Они ещё никак себя не проявили, чтобы видеть в них конкурентов. Это никому не известная группка, которая решила попытать счастья в большом конкурсе. К тому же, миз Маркони, вы прекрасно знаете, что настоящая конкуренция, а значит и все закулисные войны, начинаются только в полуфиналах.

— В рейтинге зрительских симпатий «Винд-Оф-Дримз» обогнал всех на сто восемнадцать пунктов.

— К четвертьфиналу их все забудут. Выступление придётся начинать с нуля. И только когда дело дойдёт до полуфинала, вот там и сами конкурсанты будут просматривать записи соперников, и устроители напоминать зрителям кто есть кто, чтобы разогреть азарт.

— Я знаю это, мистер Уорден. Поэтому основная версия — личные счёты внутри какой-то из групп сегодняшнего концерта. Очень удобно замаскировать их под происки конкурентов.

— Согласен. К сожалению, все эти «собственные специалисты», которых пускают к механике сцены, создали такую неразбериху, что теперь невозможно будет установить, кто и что делал. Я заставлю устроителей конкурса запретить им самостоятельную работу. Всё будут делать только штатные сотрудники. Это вызовет возмущение конкурсантов, но зато «Саншайн» сможет держать под контролем самые проблемные зоны.

— Это правильно, — согласилась Маркони.

Лайза лежала в постели, тесно прижавшись к Берну. Тот лениво поглаживал её, улыбался.

— Моя хорошая девочка. Ты всё сделала правильно. Это будет очень хороший шум.

— Но это всего лишь шум. Из-за него с конкурса не выгонят.

— Выгонят, если его устроителями сочтут «Винд-Оф-Дримз». Заботиться надо не только о победе в конкурсе, но и о карьере вообще, моя куколка. Я вложил в своего брата слишком много, чтобы вернуть его в клуб Питтсбурга, даже самый дорогой. Мне Кевин нужен только всеамериканской звездой как минимум. А для звёздности нужна одна из трёх вещей: либо инструментал, который без пения хорош, либо вокал, который способен заворожить и в а капела, либо зрелищность выступления, когда пение и музыка становятся лишь приправой к сценическим эффектам. Ну есть ещё и суперзвёзды, которые могут сочетать инструментал с вокалом в равной мере, и которые становятся мегазвёздами, когда у них начинают появляться деньги на эффекты. Но к Кевину это не относится. Когда он решил стать музыкантом, ему рекомендовали сделать ставку на вокал, а всё остальное пустить как дополнение к нему. В рок-музыке по-настоящему хороший вокал — редкость, поэтому артисту легче продвинуться, но и конкуренция со стороны тех немногих, кто делает то же самое, очень жёсткая. А голоса «Винд-Оф-Дримз» — это очень сильно. Пусть они и никогда не станут первыми солистами Метрополитен-Оперы, но в хор их возьмут сразу. И тем более их данных с переизбытком хватит для всех других вокальных техник. Так что сама понимаешь, убирать «Винд-Оф-Дримз» надо не из конкурса, а из шоу-бизнеса.

Лайза поцеловала Берна в плечо.

— Как скажешь.

— В следующий раз встретимся в воскресенье.

— Когда?! — села на постели Лайза. — Я не выдержу целую неделю без тебя!

— Мне будет не легче, — отрезал Берн. — Так что не ной.

И притянул её к себе, ломая сопротивление Лайзы, обнял и поцеловал.

— Чем сильнее голод, тем вкуснее блюдо, разве не так? Ты немного поскучаешь, но зато в воскресенье с процентами получишь возмещение за воздержание. Не забывай, в «Винд-Оф-Дримз» должны быть уверены, что у тебя никого нет, ты страдаешь и плачешь в одиночестве, а потому принадлежишь только им.

Берн снова поцеловал Лайзу, и она покорно обмякла в его руках.

— Но я буду очень скучать, — сказала она капризно.

— И я буду скучать по моей куколке. Поэтому я хочу, чтобы ты звонила мне каждый день и рассказывала, как ты меня хочешь. Ведь ты меня хочешь, маленькая развратница!

Берн подмял Лайзу под себя, стал ласкать её грудь.

— Да, — простонала Лайза. — Я очень тебя хочу.

В понедельник Мэри-Лу с трудом дождалась вечера, чтобы встретиться с Карен. Та сказала, что ждёт её в кафе возле склада.

Мэри-Лу помчалась на встречу.

— Мне надо рассказать тебе кое-что важное, — сказала Мэри-Лу, когда села за столик. — Тебе это, скорее всего, не понравится, но молчать я просто не могу.

— В любом случае лучше расставить все точки над i, — ответила Карен.

— Я тоже так думаю, — твёрдо проговорила Мэри-Лу и начала рассказывать всю историю своих отношений с Алексом. Карен слушала, молчала. Мэри-Лу закончила рассказ и добавила: — Но самые главные вопросы так и остались без ответа. Почему Золушка бросила Принца? Что с ним не так? Я почти забыла об этих вопросах, но когда снова увидела Алекса, всё вернулось и стало ещё сильнее. Проблему нельзя отодвигать, её надо всегда только решать, иначе она вернётся, став ещё больше. Знаешь, в мире бизнеса есть поговорка «Честным быть трудно, но экономически выгодно». Оказывается, честность выгодна и в обычной жизни. Чтобы разобраться в проблеме, я лгала и манипулировала, но оказалась в тупике. Поэтому и решила всё рассказать, чтобы была возможность спросить прямо — чем тебе не угодил Алекс Гордон? Почему ты, такая же нищая простушка как и я, бросила принца, которого послала тебе судьба?

— Потому что он не сделал то, чего сделала ты. Он не признал, что манипулировать людьми — это плохо. А значит всегда, всю жизнь, Алекс только и делал бы, что использовал и обманывал меня.

Мэри-Лу задумалась, опустила голову.

— Я не спрашиваю подробностей. После того, что я сделала, мы больше не подруги. Но я думаю, что ты права. Нельзя быть счастливой с манипулятором. И то, что сам манипулятор никогда не будет счастлив, не спасёт тебя от поломанной судьбы и душевных травм. Знаешь, я только сейчас поняла, что если бы Алекс был тем человеком, которого можно пускать в свою жизнь, он не стал бы вешать в офис камеры, называя это заботой о моей и его деловой репутации, а поговорил бы со мной обо всём прямо. Тогда я или уволилась бы, или выбросила бы все надежды и стала бы обращать внимание на других мужчин. — Мэри-Лу вздохнула: — Алекс на самом деле мне нравился. Не из-за его денег, а сам по себе.

— Он умеет очаровывать, — согласилась Карен. — Но пускать в свою жизнь такого человека нельзя. Если, конечно, не хочешь её сломать.

Мэри-Лу кивнула.

— Жаль только, что мне понадобилось так много времени, чтобы это понять.

— Если бы ты этого вообще никогда не поняла, было бы гораздо хуже. А так — у тебя снова есть чистый лист, на котором ты напишешь себе ту жизнь, какую захочешь.

— Знать бы ещё, чего я хочу… — вздохнула Мэри-Лу. — Давай закажем ещё кофе, и ты расскажешь мне всё о вашей победе на конкурсе. В собственной жизни радостей нет, так хоть твою разделю.

— А почему нет? — ответила Карен. — Давай. И ты расскажешь мне всё о том, как видеонаблюдение обеспечивает безопасность.

— У тебя что-то случилось? — встревожилась Мэри-Лу. — Что-то плохое?

— Заказывай кофе. И я всё расскажу. Возможно, ты дашь дельный совет, потому что хоть что-то знаешь о защите бизнеса и деловой репутации.

Крис стоял перед зеркалом в спальне и рассматривал следы, которые остались после ночи с Карен. А воспоминания о том, что было в ту ночь, вызвали крепкий стояк.

Желание было таким сильным, что едва ли не судорогой скручивало.

«Угомонись, — сказал он себе. — Тебе же не шестнадцать лет».

Но телу было плевать. Неизвестно, какие силы пробудила в нём Карен, но гормоны кипели не хуже, чем у подростка. И это было прекрасно! Крис давно не чувствовал себя живым так ярко и полно.

Однако надо было что-то делать с эрекцией. Самое простое решение проблемы — прибегнуть к помощи мисс Роуз Палм, иначе говоря, подрочить. Но это даст только физическую разрядку, а не полноценное наслаждение. Сабмиссивная часть хотела кончать только с разрешения Госпожи и для её удовольствия, а мазохичная жаждала приправы из боли.

Крис сжал член и застонал. Отчаянно хотелось позвонить Карен и спросить позволения опустошить себя. Ещё лучше, если бы Госпожа приказала Рабу отшлёпать себя за несанкционированную активность, а после велела бы показать ей выстрел — такое Крис уже однажды проделал на веб-камеру для одной из своих подружек-Верхних. Было весело и приятно, но тогда желание и вполовину не было столь сильным, как сейчас.

«Очень Карен это надо — решать проблемы с моими стояками, — думал Крис, работая рукой. — Договорились ведь только о сессиях дважды в неделю. И я на это согласился, хотя на самом деле мне нужно было совсем другое. Так что надо или порвать с ней, или молча довольствоваться тем, что есть, и радоваться, что оно продлится почти три месяца, или… А вот никакого «или» не существует».

Безрадостная мысль не помешала ярко и сильно кончить. А когда способность воспринимать окружающий мир вернулась, Крис нашёл решение.

«Надо прямо сказать Карен, что теперь я хочу больше, чем просто сессии. И что в случае победы на конкурсе могу поехать с ними на гастроли или куда там они отправятся. Группе в любом случае понадобится свой бухгалтер. Если проиграют, то в Нью-Орлеане полно хороших клубов. Я могу помочь им найти там работу. И у нас с Карен есть одиннадцать недель на то, чтобы понять — получится ли быть вместе всегда и везде. Если она согласится, то я буду с ней. Откажется — попрощаюсь».

И тут припомнилось происшествие в гримёрке, из-за которого Карен и позвала Криса.

«Это может быть очень опасным. Ей нужна защита. Я могу нанять охрану, но как уговорить Карен принять помощь, чтобы не оскорбить её самостоятельность и независимость?»

Задача была не из лёгких, но Крис не привык пасовать перед трудностями.

Несмотря на то, что был поздний вечер, Карен зазвала Майка, Рика и Элину в парк подальше от дома.

— Надо обсудить кое-что, — сказала она. — Позавчерашнее происшествие явно будет не единственным. И готовыми надо быть не только к тому, что нам навредят, но и к тому, что дело повернут так, будто это мы изобразили вред, чтобы привлечь к себе побольше внимания. Иногда убить репутацию человека надёжнее, чем самого человека. Если человека один раз сочли лжецом, то верить ему больше не будет никто и никогда.

— Согласна, — ответила Элина. — К тому же, если подбросили духи, то могут подбросить и наркотики, и детское порно.

— Карен, — посмотрел на неё Рик, — у тебя есть идея?

— Надо установить скрытые камеры, работающие в режиме нон-стоп в гостиной и кухне квартиры, на окнах, у дверей, на складе и в гримёрке. А когда будем в «Саншайне», то постоянно держаться рядом друг с другом и тоже вести скрытую съёмку. Чтобы в случае чего иметь доказательства нашей невиновности.

— Паранойя какая-то, — недовольно буркнул Майк.

— А я согласен, — возразил ему Рик. — Выходка с духами глупая, но это хороший способ как прощупать почву, так и показать, что мы под прицелом.

— И ещё, — сказала Карен, — нам нужны песни, которые можно исполнять а капела и в темноте.

— Вот это верно! — воскликнула Элина. — Идея с камерами мне не нравится, но с песнями я полностью за. Оставить Карен и Майка на сцене без музыки и света могут запросто.

— А после нас же в этом и обвинят, — добавила Карен. — Поэтому нужны доказательства невиновности.

— Ладно, уговорила, — ответила Элина. — Я согласна на камеры.

Майк сказал:

— Лайзу, как я понимаю, ни во что посвящать не будем?

Карен качнула головой.

— То, что она бросила своего очередного засранца, не означает, что Лайза не вернётся к нему, если он позовёт чуть поласковее обычного. И тем более не означает, что она не найдёт нового такого же, если не хуже. Лайза наверняка проболтается о камерах, а это достаточно скандальная тема для местной прессы, чтобы за неё хорошо заплатили. Но даже если и не заплатят, то информацию могут слить бесплатно — перед перспективой увидеть своё фото на первой полосе мало кто устоит. И проблема у нас будет не в скандале, а в том, что зная о камерах, диверсант изменит тактику, и мы опять окажемся беззащитны.

— Не говоря уже о том, — добавил Рик, — что для организатора диверсии очень выгодно залезть Лайзе в трусы. Ну или заставить это сделать своего соучастника. На Лайзе же как будто табличка приколочена «Используйте меня и выбросьте». Вот вся мразь к ней и слетается как мухи на кусок мяса.

— Зачем тогда вообще было брать её обратно, — буркнула Карен.

Рик вздохнул.

— После разрыва со своим очередным засранцем она выглядела так, словно ещё немного, и побежит топиться.

— Это верно, — согласилась Карен. — Бог свидетель — я очень хочу, чтобы Лайза исчезла из нашей жизни немедленно и навсегда, но не настолько, чтобы пожелать ей смерти. Какой бы дурой и дрянью она ни была, а бросить её без помощи в том состоянии, в каком она к нам пришла, было бы подло и бесчеловечно. А то и убийством стало бы.

— Вот и подержим её под присмотром, пока не придёт в себя, — сказал Рик. — А как только окажется в норме, спровадим прочь. Если человек упорно наступает на одни и те же грабли, не желая делать выводы, то это его проблемы. Любой на месте Лайзы давно обратился бы к психологу. Ведь если что-то раз за разом не получается, то надо идти туда, где научат это делать.

— Вот с этим не поспоришь, — проговорил Майк. — Чёрт с вами, я тоже согласен на камеры.

— Я нашла фирму, — сказала Карен, — которая проверит квартиру и склад на жучки и всё постороннее, а затем установит камеры и выведет запись на защищённый компьютер. И я спровадила Лайзу в спа-салон с раннего утра и до позднего вечера. Оплатила из денег группы, а ей сказала, что она выиграла «День красоты» по рекламной акции. Конечно, это дорого, но Лайзу надо надёжно отвлечь. Да и в себя ей это поможет быстрее прийти. Днём она держится нормально, но по ночам по-прежнему плачет. А спа-салон, говорят, успокаивает лучше любых антидепрессантов.

— Отлично, — кивнул Рик. — А после того, как специалисты поработают с квартирой и складом, я заставлю охрану «Саншайна» проверить гримёрку. И когда они закончат, сам установлю там камеры. Как раз успею научиться у тех спецов, которых нашла Карен.

— Я помогу тебе, — ответила Элина.

— А я займусь новой программой, — решил Майк. — Мы не дадим себя растоптать.

Стив Арчер смотрел на экран телевизора, не замечая происходящего. Мысли были очень далеко от бейсбола.

— Нет, — сказал он вслух, — я должен им всё рассказать.

Стив отправил СМС всем своим клиентам — скрипачу, членам данс-группы и певице — и назначил телефонную конференцию.

Через десять минут все были на связи. Стив начал сразу с проблемы:

— Берн Деррик занимается незаконным бизнесом. У всех денежных воротил его уровня рыльце в пушку, но Деррик совершает серьёзные преступления.

— А конкретнее? — спросила певица.

— В девятнадцать лет он внезапно бросил лучший университет Филадельфии посредине семестра и уехал в Питтсбург, чтобы открыть мелкую фирму по перевозке вещей. Но при этом на филадельфийской бирже стал нанимать мелкие, едва живые брокерские конторы и неудачливых брокеров-одиночек для инвестиции его денег. И все они вдруг начинали заключать сделки одна успешнее другой.

— Инсайдерская информация, — понял скрипач.

— Да, — ответил Стив. — И Деррик расторгал договор сразу же, как только к его наёмникам начинали проявлять интерес биржевые комиссии, не дожидался расследования. Но вышвырнув одних, тут же нанимал других. Его никто не замечал, потому что успешные биржевики мгновенно обрастали кучей клиентов, и Деррик терялся в их массе. Через семь лет таких игр он стал соучредителем огромного количества мелких инвестиционных фондов по развитию малого бизнеса. Множество людей берут кредиты и платят по ним проценты, но не все они действительно владеют кафе и прачечными.

— Отмывка денег, — сказал лидер данс-группы.

— Она самая, — подтвердил Стив. — И здесь тоже Деррик замазан краешком, выходил из состава учредителей сразу же, как только фондом начинало интересоваться ФБР. Если быть всегда настороже, то заметить интерес властей к своим махинациям несложно. И Деррик не пытался делать перед федералами честные глаза и трясти бухгалтерскими книгами, а смывался при первом же намёке на внимание властей. Но тут же влезал в новый фонд. При этом ничего из перечисленного никогда не делал не только в Питтсбурге, но во всей Пенсильвании. Формально он обычный достаточно успешный предприниматель из сферы услуг. Сервис востребованный, поэтому никого не удивляет, что Деррик быстро поднялся. Сам же бизнес чист как слеза младенца, и потому к Деррику никогда ни у кого не было никаких вопросов. Но пьяный Кевин начал хвастаться перед девками, что выиграет конкурс, упоминая при этом брата. Кто-то из журналистов заинтересовался и проследил финансовую историю Берта Деррика. Я не знаю, как Берт убедил журналиста молчать, но слышал, как Берт бил брата, а после говорил с ним об опасности внимания прессы. Я не ахти какой мастер в поиске информации, но кое-что собрал. Каждый случай в отдельности выглядит совершенно законным и не вызывает вопросов, но если будет опубликована хронология бизнеса Берна Деррика, то ФБР тут же начнёт расследование. Поэтому вопрос всем — а не лучше ли поступить по рецепту самого Берна? Вернуть ему деньги и разорвать контракт? Пусть мы и окажемся с той же голой задницей, что были до его займа, но зато с неиспорченной репутацией. К тому же мы успели сделать себе хоть какие-то имена, а потому я могу найти вам новых инвесторов и спонсоров.

— Я согласна, — сказала певица. — Если пойдут слухи о связи с мафией или теневым бизнесом, то моей карьере каюк.

— Я тоже возвращаю деньги и разрываю контракт с Дерриком, — ответил скрипач.

— А мы против, — отрезал лидер данс-группы. — Лучше продюсера поменять, чем такого инвестора. Если Деррик столько лет имел дядю Сэма, то всех остальных он тем более поимеет.

— Хорошо, — согласился Стив. — Я переведу ваш контракт непосредственно на Берта Деррика за час. С остальными понадобится от двух до пяти дней, чтобы собрать деньги. Но соглашение о расторжении контракта я подпишу сегодня же.

— Да уж постарайся, — сказала певица. — У меня должно быть то, чем прикрыть задницу, когда выплывут все махинации моего спонсора.

— Я сейчас же продам машину и мебель, — решил скрипач. — Мои долги Деррику ты сможешь погасить уже завтра.

— Я позвоню отцу, — проговорила певица. — Он будет месяц доставать меня чтением моралей, однако деньги Деррику переведёт через час после моего звонка. Но Стив, найди мне спонсора как можно быстрее, чтобы я могла вернуть отцу деньги и заткнуть ими его лужёную баптистскую глотку до самого желудка! Хотя нет. Пошёл он к чёрту! Тоже продам всё, что можно. Дня за два соберу нужную сумму. Но найди мне того, кто вложится в концерт в Элизабет-холле! Зрители хотят видеть шоу! СМИ хотят писать о шоу! Если я не покажу его, на меня больше никто не придёт.

— Не бойся. Элизабет-холл ты не упустишь.

— О'Кей. Я позвоню, когда переведу деньги.

Певица прервала связь, скрипач тоже попрощался, а данс-группа исчезла со связи ещё раньше.

— Что ж, — подытожил Стив, — начну всё с начала. Выходить из нуля легче, чем из минуса.

Полураздетая Карен сидела на гостиничной кровати и озадаченно смотрела на обнажённого Криса.

— Подходящее ты время выбрал, чтобы обсуждать серьёзные вопросы, ничего не скажешь.

— Я должен был решиться это сказать, — Крис взял с кресла халат, надел. — И не потому, что боялся, а из-за того, что от возбуждения все мысли отшибло. Я твердил себе, что обязательно надо всё обсудить, не забыть об этом до того, как мы опять уснём обессиленные. Вот и ляпнул прямо посреди экшена. Но раз уж так получилось, то почему не решить всё сейчас?

Карен пожала плечами.

— Действительно, почему нет? — она надела свой халат. — Крис, секс действительно был потрясающим и всё остальное тоже, но для серьёзных отношений одного только классного траха мало. А ничего другого я предложить не могу. И не хочу предлагать. Это просто секс, пусть в нём и больше Темы, чем собственно траха.

— Кари, когда секс настолько хорош, он перестаёт быть просто трахом. Это всегда нечто большее. Намного большее. Ты — лучшая женщина в моей жизни.

— Зато ты — вторая сессия в моей жизни. Я даже не знаю, что мне нравится на самом деле — заниматься Темой вообще или заниматься этим именно с тобой.

— У нас достаточно много времени, чтобы в этом разобраться. И даже если сейчас я для тебя никто, просто девайс, то у меня есть шанс стать кем-то. Если, конечно, ты согласна расширить общение за пределы койки.

Карен посмотрела на него с насторожённостью:

— А если я скажу «нет»?

— Я уйду и больше тебя не побеспокою. Если ты хочешь только Тему, то я не вправе требовать большего, но мне одного лишь траха мало. Всё, что мне остаётся — начать всё с чистого листа.

— Это правильно. И в этом я тебе верю. Но если ты хочешь, чтобы я пустила тебя в свою жизнь за пределами койки, то назови конкретную область, в которую хочешь войти, и скажи, как именно собираешься это делать. Ты, конечно, можешь быть бухгалтером группы, но так резко менять свою жизнь только ради траха нелепо. Одно дело, если тебе надоело изо дня в день сидеть в офисе, и ты захотел посмотреть мир, и совсем другое, если ты срываешься с места только ради вагины погорячее. В первом случае будет обдуманное решение, в котором учтено всё: возможность заработков по удалёнке в любимой профессии, города Америки и страны мира, которые ты хочешь увидеть, способ продолжать контакты со старыми друзьями и заводить новых. Тогда вполне можно сказать: «Хей, милашка, у нас совпадают маршруты, так почему не попутешествовать вместе? Ведь это веселее, чем поодиночке. Если у нас получится что-то прочное — хорошо. Не получится — без обид, вежливо попрощаемся и каждый поедет в своё путешествие». Но если ты срываешься с места только ради траха, то это тупик! Траха полно везде, на любом углу, и он весь одинаков, даже если девиантен! Как скоро ты захочешь прежних денег, заскучаешь без всяких интересных финансовых задачек, устанешь мотаться с места на место? И как скоро в том, что ты живёшь не той жизнью, какой хочешь, стану виновата я?

Карен встала, сбросила халат, стала одеваться. Когда закончила, посмотрела на Криса.

— Когда ты будешь знать, куда ты хочешь путешествовать, как и чем в путешествиях заниматься, у нас может появиться что-то ещё кроме секса. А пока есть только трах. Который мог бы стать очень хорошим, не испорть ты всё пустыми разговорами.

Карен вышла из номера и пошла к лифту.

«А ведь так хорошо всё начиналось!»

Берн поцеловал лежавшую в гостиничной постели Лайзу и дал ей флешку.

— Это программа взлома паролей для телефонов. Вскроешь мобилки Майка Роудена и Карен Денвер. А затем, — он дал ей визитку, — отправишь с них по СМС вот в это агентство. Это частные детективы, которые собирают компромат для любого желающего на кого угодно. Выбери двух конкурсантов, которые способны быть конкурентами «Винд-Оф-Дримз». Но учти, что Денвер должна искать компромат на женщину, а Роуден на мужчину. Услуги агентства оплатишь тоже с этих же телефонов. Поэтому не забудь положить на них деньги. И проследи, чтобы Денвер и Роуден не услышали уведомления о зачислении денег. Но не удаляй его из телефонов. Как и сообщения агентства из почты. Сделай в почте Денвер и Роудена отдельные папки, присвой им статус скрытых. Все письма агентства открывай, чтобы ссылка на них не висела в уведомлениях, и складывай в скрытую папку. И ни в коем случае не пытайся ничего делать с компьютера! Всё только через телефоны Роудена и Денвер. И чтобы они сами даже ни на секунду не заподозрили, что с их телефонами и почтой что-то не то.

Берн дал Лайзе наличные.

— На телефоны их положишь в платёжных автоматах супермаркета.

— Да, мой повелитель, — потянулась за поцелуем Лайза. — Я так истосковалась по тебе!

— Я тоже скучал по тебе, куколка. Но наши разговоры помогали мне дождаться встречи.

— А меня они просто измучили! — прохныкала Лайза. — Говорить, как сильно хочу тебя, но не прикасаться — это настоящая пытка.

— Зато твои ощущения стали острее. Такой горячей ты ещё не была. Поэтому и следующую неделю ты будешь говорить мне, как хочешь новой встречи.

Берн заткнул рот Лайзы поцелуем прежде, чем она успела возразить, а пальцами стал дразнить её глубину. Лайза вскрикнула, насаживаясь на пальцы. Тело, распалённое неделей разговоров, никак не могло насытиться сексом, а Берн ещё больше разжигал желание, заставлял плакать, умоляя о позволении кончить. И то, что оргазм из-за этого был сильнее, лишь разжигало аппетит.

Берн прошептал, работая пальцами:

— Если ты сделаешь всё правильно, мы будем вместе всегда. Всё зависит от тебя, моя куколка. Хочешь ли ты быть моей. Или хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни.

Берн убрал руку, отстранился. Лайза болезненно вскрикнула — перерыв в ласках был подобен пытке. Слишком много возбуждения, слишком сильное желание.

— Я твоя, — прижалась к Берну Лайза. — Я сделаю всё.

— Хорошая и послушная девочка, — одобрительно сказал Берн и заставил Лайзу сладко застонать от новой ласки. — Сделай так, чтобы я тобой гордился.

— Да! — простонала Лайза. — Всё, что ты захочешь!

Крис расположил на экране ноутбука окно с финансовой сводкой и окно с фотографией японского парка так, чтобы они заняли равное пространство.

«Чего я хочу на самом деле? Хороший вопрос. Не потому ли меня так влечёт к Карен, что она как проводник в другую жизнь? В новый мир? Я устал от однообразия моего мира, но ведь новый тоже станет привычным, и потому однообразным. Все эти города и страны… Как скоро я буду видеть не их, а самолёты и номера отелей? Заскучаю по престижному офису и гольфу по субботам с боссом и его партнёрами? Начну сожалеть о потерянных надеждах войти в высший бизнес-круг города и стать основателем собственной финансовой империи?»

Ответов Крис не знал.

А потому не знал, что выбрать и на что решиться.

Бухгалтерша «Саншайна» нетерпеливо постукивала пальцами по столешнице, а Карен и Элина разбирали бумаги в папке.

— Ты же недавняя продавщица, — шипела Элина. — Должна уметь разбираться с финансовой документацией.

— Единственная документация, которую я в своей жизни видела, это больничная страховка и пенсионный чек моей бабушки.

— Где платёжка за светотехника? — нервничала Элина. — Чёрт забрал бы админов, которые запретили использовать своих технарей! Здешние не только дерут деньги за каждый лишний шаг, но и счёт на него выписывают отдельный.

— Если вы позволите, дамы, — подошёл к ним Стив Арчер, — я помогу.

Карен и Элина посмотрели на него с интересом. Стив улыбнулся им обоим, затем Элине:

— Я продюсер, и научился сортировать всю эту груду бумажек.

— Если это не слишком обременительно для вас, — Элина дала Стиву папку.

— На самом деле это не так сложно, — сказал он. — Надо просто привыкнуть. Вот смотрите…

Стив стал разбирать бумаги, попутно рассуждая о том, что апрель — лучший месяц в Нью-Орлеане: солнце уже по-летнему яркое, но жары, которая на юге просто убийственна, ещё нет.

— И москитов нет! — порадовался он. — Можно вечером покататься по реке. Вы любите речные прогулки? Я вчера видел прогулочную лодку в старинном стиле. Знаете, как в «Унесённых ветром» или в «Томе Сойере».

— Знаю, я ведь южанка, — кокетливо улыбнулась Элина. — А вы прямо из Чикаго?

— Да. Только не спрашивайте о гангстерах. Чикаго давно не тот, каким его запечатлели фильмы Хорвада Хоукса и Стива Карвера. Сейчас это скучный благообразный городок без малейших признаков романтики. Тогда как Нью-Орлеан по-прежнему полон очарования.

Элина засмеялась.

— Вы преувеличиваете, но лодочные прогулки тут и правда приятны.

Карен включила камеру в сумочке и тихонько вышла из бухгалтерии. Снимать саму себя было неудобно, но мешать Элине она не стала бы ни за что.

Стив Арчер был слишком хорошим способом развеять неприятности последних дней, чтобы Карен отвлекала от него подругу.

Лайза пылала и задыхалась от бешенства. И прилагала титанические усилия, чтобы это скрыть.

Жирнуха Элина привела на склад своего хахаля. И это был не кто-нибудь, а мерзавец Стив Арчер! Мало того, что он оскорблял все законы мироздания, потому что, будучи весьма привлекательным и сексуальным, встречался с такой уродкой. Так этот гад ещё и предал Берна! Не только разорвал контракт, оставив его без поддержки на конкурсе, но и посмел говорить, что Берн нечестен в бизнесе и что связь с ним губительна для деловой репутации.

«Тварь неблагодарная! — Лайза до боли стискивала за спиной пальцы, чтобы не выдать обуревавших её чувств. — Берн вытащил его из ничтожества, позволил вновь быть звездой, а этот гадёныш смеет бросать своего благодетеля, да ещё и поливать его грязью».

Берн был слишком добр, если позволил предателю уйти безнаказанным. Ни требований неустойки, ни отрицательных статей в прессе. Стива Арчера следовало сделать таким же ничтожеством в социуме, каким он был в моральном отношении.

«Если Берну не позволяет отплатить за себя его доброе сердце, то я сама накажу предателя и клеветника!»

Самым лучшим и справедливым наказанием для Стива Арчера, по мнению Лайзы, было бы вывалять его в сиропе и перьях, а после голым гнать плетьми по улицам. Но увы — это вот уже как лет двести пятьдесят невозможно.

«Впрочем, можно устроить кое-что очень близкое. Машины у этого гадёныша больше нет, он метро и автобусами пользуется. А если так… Есть средство, которое сделает его звездой Ютуба, но совсем не так, как этот подонок хочет!»

Лайза побежала в ближайший супермаркет. Майк, Рик и Карен внимания на неё не обратили, слишком глубоко погрузились в обсуждение какой-то музыкальной дребедени. Элина и сам Стив Арчер тем более ничего вокруг не видели, им хватало друг друга.

В супермаркете Лайза пошла в отдел канцтоваров. Что-что, а заправка для несмываемых маркеров есть везде. В крайнем случае будет дешёвая краска для штемпелей, которая отмывается ещё хуже. Менеджер кофейни её ненавидела, а одна из официанток, наоборот, считала весьма полезной для рисования врéменной татуировки — картинки держались неделю.

Способ облить Стива Арчера краской изобретать не требовалось — лишь слегка изменить тот, который показал Лайзе Берн, когда требовалось провонять гримёрку духами. Всего-то надо тонкие бумажные пакетики, которые можно самой свернуть из газеты, и скотч.

Штемпельная краска была аж пяти цветов — синяя, зелёная, красная, чёрная и оранжевая. Лайза немного подумала, и взяла шесть бутыльков синего. Цвет, конечно, темноват для маркировки пидора, но люди не дураки, догадаются. И плевать, что Стив Арчер натурал. Всё равно он пидор!

Осталось придумать, как устроить, чтобы Стив Арчер вышел из склада первым.

Но и это оказалось решаемо.

Лайза укрепила под навесом над дверью пакетики с краской, из прозрачного скотча сделала растяжку на крыльце и соединила её с пакетиками. Теперь первый, кто выйдет из склада, будет синим с головы до пяток.

Лайза тихонько вошла в склад и, не закрывая дверь, нажала кнопку звонка, после чего крикнула:

— Я посмотрю, кто там.

Лайза бесшумно притворила дверь и изобразила разговор по домофону, после чего подошла к Стиву и сказала:

— Там какой-то парень пришёл, говорит, что ты должен ему сто баксов.

— Никому я ничего не должен! — возмутился Стив и пошёл к входной двери. А несколько секунд спустя раздалась громкая брань.

Элина, Рик, Майк и Карен бросились к нему.

Лайза победно улыбнулась.

Но через несколько мгновений в ужасе оглянулась в поисках спасения, потому что услышала голос Рика:

— Как правильно мы сделали, что везде установили скрытые камеры!

Лайза схватила сумочку и вылезла в окно, опрометью бросилась к машине и рванула от склада прочь. То, что машина была арендована для всей группы, её нисколько не волновало. Главное, оказаться подальше от «Винд-Оф-Дримз» и Стива Арчера.

Лайза примчалась на автостоянку возле бизнес-центра, в котором Берн арендовал офис, и позвонила любимому.

Но, едва она начала рассказывать, что произошло, как Берн с яростью рявкнул «Дура!» и оборвал связь. Поражённая, возмущённая и растерянная Лайза застыла с открытым ртом.

— Он не смеет так со мной разговаривать! — воскликнула она. — После всего, что я для него сделала!

Лайза позвонила снова. И услышала голос автоответчика «Аппарат вызываемого абонента выключен или вне зоны действия сети. Пожалуйста, отправьте СМС или оставьте сообщение после звукового сигнала».

— Вот гад, опять симку вытащил!

Лайза убрала телефон в сумочку и пошла в здание.

— Вам назначено? — спросил парень на рецепшене.

— Лайза Торн к Берну Деррику, офис 17503.

— Извините, миз, но о вас дано специальное распоряжение не пропускать. Немедленно покиньте здание или я буду вынужден вызвать охрану.

— Какое ещё, мать его, распоряжение?! — возмутилась Лайза и пошла к лифту.

Парень вызвал охрану, которая появилась практически мгновенно и заступила Лайзе путь.

— Покиньте здание, миз, или мы будем вынуждены вывести вас, — сказал один из охранников.

— Не утруждайтесь! — бросила им Лайза и выбежала на улицу.

«Ничего, — утешала она себя, — надо просто подождать, когда Берн перестанет сердиться. Он обязательно придумает, как решить проблему наилучшим образом».

Лайза огляделась, выбрала кафе и пошла туда коротать время.

Уорден, директор «Саншайна», и Маркони, начальница охраны, досмотрели видеозапись со склада, арендованного «Винд-Оф-Дримз». Маркони сказала сидящим в её кабинете членам группы и их адвокату Марте Эванс:

— Я с самого начала предполагала, что это внутригрупповой конфликт, а не диверсия конкурентов.

— Мои клиенты, — ответила Марта, — уже подали заявление в полицию и иск в суд. Но «Саншайну», как и моим клиентам, да и устроителям конкурса, невыгодна огласка этого происшествия. Преступница будет поймана и наказана, а это главное.

— Да, миз Эванс, — кивнул Уорден. — Шум не нужен никому. Все три стороны и так достаточно пострадали.

— Надеюсь, те люди, которых Торн выбрала в новые жертвы, будут предупреждены?

— Разумеется, — ответил директор. — И «Саншайн» позаботится об их защите в пределах этого здания.

— Что ж, все вопросы решены, и пришло время каждому заняться своими делами.

— Да, — улыбнулся директор. — Успехов.

Стив Арчер сидел в итальянском ресторане и мрачно смотрел в тарелку с лазаньей. Хотя при помощи сначала медицинского спирта, затем сливочного масла удалось полностью оттереть краску с кожи в тот же день, а естественный цвет волос вернули в парикмахерской, настроение до сих пор оставалось паршивым.

Элина, которая сидела напротив, погладила его по руке.

— Забудь. Эта тупая стерва не стоит твоих переживаний. И она уже арестована.

— Я не верю, что Берн Деррик не причастен ко всему этому. Торн, конечно, лживая и подлая сука, но о том, что Деррик её подстрекал, она, скорее всего, говорит правду.

— К сожалению, доказать ничего нельзя. Если Деррик утверждает, что видел Лайзу только дважды в жизни, первый, когда она делала фото его брата в студии звукозаписи, и второй, когда собиралась делать фото самого Берна Деррика в его офисе, то опровергнуть эти слова не может никто. Как и слова о том, что пропускать он её запретил, потому что Лайза во время своего первого визита была пьяна. Свидетелей других их свиданий нет. Номера отеля, куда он приглашал Лайзу, имеют отдельные входы с улицы, а видеонаблюдения там нет. Оплата производилась конвертиком с наличными, который присылали по почте вместе с запиской о том, какой номер снимается и когда. В таких отелях это не редкость. Собственно, анонимность интимных встреч и является их главным сервисом.

Стив проговорил задумчиво:

— Деррика можно наказать иначе. Если скормить СМИ информацию о его делишках, они раструбят об этом на весь свет, а ФБР тут же начнёт расследование и упрячет Деррика за решётку. Но я не знаю, надо ли делать это сейчас. Возможно, лучше отложить всё до завершения конкурса?

— Спроси Марту. Она в таких вопросах разбирается лучше.

— Спрошу.

Он улыбнулся:

— А сейчас давай насладимся едой и пойдём погуляем. Засранцы засранцами, но жизнь продолжается, и нельзя позволять им портить её.

— Вот это верно! — улыбнулась в ответ Элина.

В гримёрку Карен в клубе «Тёмный бархат» постучал охранник.

— Крис Блеквуд просит принять его.

— Пусть войдёт, — сказала Карен.

Крис вошёл через минуту.

— Привет. Отлично выглядишь.

— Привет, — ответила Карен. — И спасибо.

— Я нашёл ответы на твои вопросы. Если они тебе ещё интересны.

— Я же позволила тебе войти. Садись, — показала Карен на диванчик.

— Спасибо.

Крис сел, посмотрел на неё внимательно.

— Я хочу изменить свою жизнь. И я готов это сделать. Мне на самом деле интересно посмотреть мир. Я нашёл новую работу, которая обеспечит меня доходом для комфортного путешествия, и наметил множество мест, которые я хочу увидеть. Не уверен, что гастроли в качестве бухгалтера рок-группы именно тот вариант путешествий, который мне нужен, но с рок-группой собираешься путешествовать ты, а я очень хочу быть с тобой. Не знаю, как надолго совпадут наши дороги, но надеюсь, что они будут совпадать как можно дольше. Не гарантирую, что желание путешествовать и быть с тобой не исчезнет через месяц разъездов, однако лучше один раз пожалеть о сделанном, чем вечно сокрушаться о несделанном. Ты очень важна для меня и нужна мне. Я не буду называть это любовью, для таких серьёзных заявлений ещё слишком рано, но я всем сердцем хочу соединить мою жизнь с твоей. И готов работать на то, чтобы развивать и сохранять наши отношения.

Он смущённо улыбнулся.

— Вот такое признание. Не очень-то романтично.

— Зато искренне и честно, — ответила Карен. — И обдуманно. Я чувствую то же самое, а потому говорю «Да».

Крис просиял.

— И Госпожа примет моё прошение о рабстве?

— А почему нет?

Крис вскочил с диванчика, шагнул к Карен и опустился на колени, склонил голову.

— Умоляю прекраснейшую Госпожу взять меня в полное владение, распоряжаться мной по своему усмотрению и использовать меня для её блага и удовольствия.

Карен погладила его по затылку и крепко сжала загривок.

— Отныне ты принадлежишь мне.

— Благодарю, Хозяйка, — поцеловал её колени Крис.

ЭПИЛОГ

Ведущие церемонии «Грэмми» всячески тянули время, нагнетали напряжение перед тем, как объявить победителя в номинации «Альбом года».

Майк и Рик крепко держались за руки, Стив обнимал Элину за плечи, а Карен и Крис сидели прямо, соприкасаясь локтями, словно бойцы, готовые ринуться в сражение и прикрывать спины друг друга.

Ведущая распечатала конверт.

— Итак, наш победитель… группа «Винд-Оф-Дримз»!