8

Отец стоял у люка доставки и вкладывал в его разинутую пасть книгофильмы и личные вещи. Ким взглянул на приборный щиток: шифр Уфы. Отец захлопнул крышку, обернулся.

– Едем домой, – сказал он. – Рудник мы сегодня пустили, контроль теперь понадобится лет через пять.

– Мы уезжаем, – сказал Ким. – А школа?

– Вернешься в старый класс, к учителю Гарнаеву.

Помолчали.

– Ты встретишь другого Астахова, – мягко сказал отец. – Наконец, существуют стереовизоры.

– Конечно, – вздохнул Ким. Как же так, сразу? Он еще не додумал. Это очень важно для него – понять все, что связано с Астаховым, с Ольгой. Он не может так уехать. Что подумает Ольга? Укатил домой – тихо, спокойно.

– Я хотел бы остаться на несколько дней, – нерешительно заговорил Ким.

– Оставайся, – неожиданно легко согласился отец. – Оставайся до конца семестра. А я не могу – работа…


Утром, когда Ким с ребятами ждал Астахова, в класс вошла высокая женщина, педагог старшей группы. Ким понял сразу, сказал:

– Можно мне выйти?

Он побежал через корт – так было короче – и сорвал у кого-то игру. Ольга сидела на ящике с моделями непостроенных космолетов.

– Не могла сообщить? – сердито спросил Ким. – Куда вы едете? Зачем?

– Кому сообщать? Папа сказал, что ты улетел вечерним рейсом. Я сама не знаю точно, куда мы едем. Кажется, на Фиджи… И все из-за тебя.

«Вы трус, Игорь Константинович».

– Не понимаю, – сказал Ким.

– Будто? Ты наговорил вчера столько глупостей. Целый вечер папа ходил по комнате. Потом спросил: «Ты тоже считаешь, что я трус?» Представь, что твой отец спросит у тебя такое. Пока я соображала, папа пошел говорить по стереовизору. Тогда ему и сообщили, что Яворские уехали. Наверно, твой отец сдал местный номер. Папа связался с Фиджи. Там работает Годдард…

– Годдард. Направленные мутации человека, – вспомнил Ким.

– Это тебе, – Ольга протянула Киму капсулу с микрофильмом. – Я должна была отослать в Уфу, но раз ты здесь…

«Не может быть, что это только из-за меня», – подумал Ким. – Конечно, Астахов хотел вернуться к работе, хотел и не решался. Неустойчивое равновесие – достаточно было малого толчка, одной не очень умной, но злой реплики, и решение принято.

– Ты рада, что едешь? – спросил Ким.

Ольга пожала плечами:

– Будет трудно…

Ким видел: она и смеется, и плачет. Губы дрожат, а глаза улыбаются. Пусть Ольга не отвечает. Она считает, что отец прав, и это главное.

Ким вставил капсулу в проектор.

Загрузка...