Странствующий Цирк Вампиров

Глава 5

Мы пошли вдоль края поля.

– Наверное, мы их опередили, – предположила Слим почти шепотом.

– Похоже на то, – согласился Расти таким голосом, будто мы пробирались среди ночи по кладбищу. Он взглянул на часы. – Сейчас только пол-одиннадцатого утра.

– И все-таки, – ответил я, – тебе не кажется, что они уже должны быть здесь? Разве им не нужно готовиться к представлению?

– Кто знает? – сказал Расти.

– Откуда нам знать, что здесь и правда никого нет? – спросила Слим с ехидным видом.

– Я никого не вижу, – ответил Расти.

– На всякий случай будьте готовы сваливать, – заметил я.

Они взглянули на меня, давая понять, что уловили оба значения моих слов. Обычно подобная фраза становилась причиной целой серии острот. Но не в этот раз.

– Что бы ни случилось, – велела Слим, – держимся вместе.

Мы с Расти кивнули.

Мы медленно пошли вперед, в любой момент ожидая неприятностей. От поля Янкса всегда следовало ожидать неприятностей, но никогда нельзя было угадать, что случится в этот раз.

Место было достаточно жутким само по себе, просто потому что выглядело таким заброшенным и потому что здесь случилось много плохого. И продолжало случаться. Каждый раз, когда мы с Расти и Слим приходили на поле Янкса, на нас сваливались неприятности. На нас нападали дурацкие страхи, мы попадали в происшествия, ввязывались в потасовки, нас кусали и жалили, за нами гнались самые разные проявления живой природы (человеческие и нет).

Все из-за поля Янкса.

Так что мы ожидали неприятностей. И хотели бы узнать о них загодя, но не представляли, куда смотреть.

Поэтому мы старались смотреть во все стороны сразу: на трибуны впереди, на выезд дороги позади, на мрачные границы леса, окружавшего все поле, на серую пыльную землю под ногами.

Особенно внимательно мы смотрели на землю. Не потому, что в ней когда-то было закопано множество людей, но из-за опасностей куда более реальных. В целом достаточно ровная поверхность была там и тут «украшена» камнями, дырами и кусками битого стекла.

Камни были вероломными, как айсберги. Какой-нибудь острый осколок слегка высовывается из-под земли, и ты понимаешь, что большая его часть закопана очень глубоко, только когда твоя нога за него зацепляется. Камень остается на месте, а ты летишь наземь.

Но никому не захочется лежать на поле Янкса. Если ты падаешь, можно ожидать самого худшего. Даже если удастся избежать укусов пауков и змей, приземляться, скорее всего, придется на торчащие камни или битое стекло.

Поле усеяно расколотыми бутылками, оставленными после бесчисленных одиноких попоек, свиданий, вечеринок, оргий, сатанинских сборищ и всего, что только можно придумать. В такой серый день осколки трудно заметить, но когда выглядывает солнце, отсветы и отблески на стекле почти ослепляют.

Конечно же, никто не ходит по полю Янкса босиком. И все боятся оступиться.

Но избежать падений практически невозможно. Если удается не наткнуться на камень, тут же попадешь ногой в дыру. Здесь повсюду змеиные норы, сусликовые ходы, паучьи норки, неглубокие остатки старых захоронений и даже свежие раскопы. Несмотря на то что все останки были вывезены еще в 1954 году, время от времени продолжают появляться свежие дыры. Бог знает почему. Но каждый раз, когда мы исследовали поле Янкса, мы обнаруживали парочку новых.

Вот поэтому мы очень внимательно смотрели под ноги.

Мы посматривали также на землю вокруг, чтобы убедить-ся в том, что нас не подстерегает какая-нибудь тварь. На поле Янкса с нами случалось и такое, и могло произойти вновь, так что мы хотели заметить ее заранее и успеть убраться восвояси.

Так, крутя головами из стороны в сторону, мы добрались до стадиона. Иногда кто-нибудь из нас шел боком или даже задом наперед.

Это здорово трепало нервы.

Внезапно стало только хуже, когда Слим, кивнув головой куда-то налево, сказала:

– Там собака.

Мы с Расти обернулись.

– А, дерьмо, – высказался Расти.

Это была не какая-нибудь Лесси[12], Рин Тин Тин[13], Леди или Бродяга[14]. Желтоватого окраса дворняга высотой примерно мне по колено подбиралась к нам неуклюжей качающейся походкой, низко опустив голову и хвост.

– Не нравится мне ее вид, – сказал я.

– Дерьмо, – снова произнес Расти.

– На ней нет ошейника, – заметил я.

– О боже мой! – с сарказмом воскликнул Расти. – Думаешь, она потерялась?

– Да пошел ты, – отмахнулся я.

– По крайней мере, у нее из пасти не идет пена, – Слим предпочитала во всем находить положительные стороны.

– И что нам делать? – поинтересовался я.

– Не обращаем на нее внимания и продолжаем идти, – сказала Слим. – Может быть, она просто наслаждается прогулкой на свежем воздухе.

– Точно как моя задница, – откликнулся Расти.

– Вот этим она как раз и собирается насладиться, – поддел я.

– Дерьмо.

– Ага, и этим тоже.

– Ха-ха, – невесело откликнулся Расти.

Мы слегка ускорили шаг, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. И хотя мы старались не смотреть на собаку, каждый оглядывался достаточно часто. Пес между тем продолжал нас преследовать.

– Ох, господи, это очень плохо, – простонал Расти.

Мы были уже недалеко от стадиона. Если бы мы побежали теперь, то могли бы успеть к нему раньше собаки. Но там не было никакой ограды, ничего, что остановило бы пса, если мы успели бы первыми.

От скамеек было немного толку – собака, скорее всего, взобралась бы на них так же быстро, как мы.

Мы могли бы влезть на одну из стоек, поддерживавших софиты, но до ближайшей было по меньшей мере пятьдесят футов.

Гораздо ближе находился киоск, в котором, как утверждал деревянный щит на коньке крыши, когда-то продавались «ПИВО – ЗАКУСКИ – СУВЕНИРЫ». Но он, насколько я знал, был заперт с ночи парковочной трагедии.

Мы точно не могли попасть внутрь (мы пробовали как-то раз прежде), но крыша находилась на высоте восьми футов над землей. Наверху мы были бы в безопасности.

– Как вы относитесь к лазанью? – поинтересовалась Слим. Видимо, она думала о том же.

– Ларек с закусками? – спросил я.

– Ага.

– Что? – переспросил Расти.

Мы со Слим переглянулись. Мы сумели бы вскарабкаться по стенке ларька и добраться до крыши без особых проблем. Мы были достаточно быстрыми, подвижными и сильными.

А вот Расти не был.

– Какие мысли? – спросил я у Слим.

Она помотала головой и пожала плечами.

Внезапно собака бросилась нам наперерез, повернулась и застыла, широко расставив лапы. Она опустила голову и зарычала – с оскаленных зубов текла слюна. Безумным левым глазом она пялилась на нас. Вместо правого зияла черная, сочащаяся чем-то липким дыра.

– А, черт, – пошептал Расти. – Мы влипли.

– Спокойно, – произнесла Слим ровным голосом. Я не понял, разговаривала ли она с Расти или с псом. Возможно, с обоими.

– Нам конец, – продолжал стенать Расти.

Оглянувшись на него, Слим спросила:

– У тебя есть что-нибудь, чтобы ему скормить?

– Что, например?

– Еда.

Расти слабо мотнул головой. С кончика его носа сорвалась капелька пота.

– Ничего? – переспросила Слим.

– У тебя всегда с собой какая-нибудь еда, – уточнил я.

– А сейчас нет.

– Ты точно уверен? – в голосе Слим звучало недоверие.

– Я его съел, еще в лесу…

– Что съел? – спросил я.

– Дин-донг[15].

– Ты успел съесть дин-донг, пока мы были в лесу?

– Угу.

– И почему мы этого не заметили? – удивился я.

– Я его съел, когда ходил пописать.

– Круто, – пробормотала Слим.

– Он слишком маленький, чтобы делиться с вами, так что…

– Мог бы оставить немножко для этой псины Баскервилей, – заметила Слим.

– Откуда же мне было знать…

Псина издала раскатистый рык, звучавший так, будто ее глотка была наполнена мокротой.

– У тебя что-нибудь есть, Дуайт? – спросила Слим.

– Не-а.

– У меня тоже.

– Что же нам теперь делать? – заскулил Расти. – Народ, если она нас покусает, нам сделают прививку от бешенства. Воткнут такую здоровую иголку прямо в живот и…

Слим медленно присела и протянула руки к собаке, которая в ответ прижала уши и испуганно зарычала.

– Ты уверена, что стоит это делать? – спросил я.

Не обращая на меня внимания, Слим заговорила с собакой тихим певучим голосом:

– Приве-е-ет, пе-е-сик. Привет, па-а-рень. Ты ведь хороший, да? Ты хочешь поесть? А? Мы бы дали тебе чего-нибудь, но у нас ничего нет.

– Эта псина откусит тебе руку, – забеспокоился Расти.

– Не-е-ет, не отку-у-сит. Он же хоро-о-о-ший песик. Ты ведь хороший песик, правда?

Собака прижалась к земле, продолжая рычать и скалить зубы.

Вокруг нас валялись куски битого стекла; мелкие камешки; несколько сигаретных бычков; листья и веточки; которые, наверное, принесло ветром из леса; грязная раздавленная пачка из-под сигарет «Лаки Страйк»; такие же сплюснутые, как пачка, пивные банки; облепленная муравьями безголовая змея; чей-то потерянный носок… Куча всего, но ничего, что можно было бы использовать как оружие.

Слим по-прежнему сидела, протягивая руки к собаке и приговаривая все тем же мурлыкающим тоном:

– Ты хоро-о-о-шая собачка, а? Почему бы вам, парни, не поглядеть, сможете ли вы забраться на этот сла-а-а-вный ларечек, да, собачка? Да-а-а-а, хоро-о-шая собачка. Может быть, Дуайт сумеет втянуть Расти наверх, и они вдвоем подождут меня на крыше этого сла-а-а-вного ларечка? Хорошая мысль, да, собачка? Да-а-а-а, отличная…

Мы с Расти уставились друг на друга.

Скорее всего, мы думали об одном и том же.

Мы не можем просто убежать и оставить Слим с собакой. Но ведь она ВЕЛЕЛА нам бежать. А когда она что-нибудь говорит, это не просто так. И она умнее нас обоих, так что, может быть, у нее есть какой-то блестящий план.

Я засомневался настолько, что уточнил:

– Ты уверена?

– Я о-о-очень уверена, да? Как думаешь, песик? – промурлыкала она. – Было бы так здорово, если бы эти пустоголовые засранцы делали то, что я говорю, правда?

После этого мы с Расти начали понемногу отступать в стороны.

Собака отвела единственный глаз от Слим и принялась вертеть головой, пытаясь уследить за нами. В ее угрожающем рычании ясно звучало требование оставаться на месте, но мы продолжали отодвигаться.

Одним глазом псина все равно не могла уследить за всеми.

Забыв о Слим, она принялась крутить головой из стороны в сторону, как увлекшийся зритель на теннисном матче. Ее рычание превратилось из угрожающего в яростное, заглушив тихий голос Слим.

Слим опустила руки, ухватилась за подол футболки и медленно стянула ее с себя.

Собака уставилась на нее.

– Бегите, парни! – заорала Слим.

Мы с Расти бросились к закусочному ларьку. Я со всей силы врезался боком в стенку, чтобы быстро остановиться. Пригнувшись и сцепив пальцы в замок, я краем глаза заметил, как Слим с псом тянут футболку в разные стороны. Слим стояла правым коленом на земле, упираясь вытянутой левой ногой, чтобы противостоять напору противника.

Расти сунул ногу в подставленный мной замок и подпрыгнул. Я с силой толкнул его вверх, и он уцепился за крышу. Я почти ожидал, что он свалится, но он удержался. Я не стал проверять, как у него дела, – я неотрывно следил за поединком между Слим и собакой.

Собака, вцепившись зубами в свой конец футболки, рычала как безумная, яростно мотала головой и упиралась лапами в землю, как будто для нее не было ничего важнее, чем вырвать тряпку из рук Слим. Та теперь стояла на обеих ногах, слегка присогнув колени и откинувшись назад. Из-за позы, покрытой влагой кожи и белого купальника казалось, что она катается на водных лыжах. Но, если Слим упадет, она не окажется в приятной прохладе реки, и собака в мгновение ока накинется на нее, раздирая тело вместо ткани футболки.

– Забирайся скорее, – крикнул сверху Расти.

От очередного рывка собаки плечи и руки Слим задрожали. Она заметила, что я смотрю в ее сторону, и завопила:

– Забирайся на крышу!

И пока она смотрела на меня, собака отпустила футболку.

Слим вскрикнула и стала опрокидываться назад, размахивая руками. Футболка развевалась в воздухе. Потом Слим упала.

Собака набросилась на нее.

Завывая как маньяк, я бросился к ним. Слим лежала на спине, собака стояла над ней, придавив задними лапами ее бедра и пытаясь разорвать ее на части когтями и зубами. Слим, задыхаясь и хрипя, держала ее за передние лапы, пытаясь отодвинуть животное подальше от лица и шеи.

Я схватил тварь за хвост.

Думаю, в тот момент я просто хотел оторвать пса от Слим и дать ей время добежать до ларька, но, увидев, что Слим вся исцарапана и в крови, кажется, слегка взбесился.

В следующий момент я понял, что раскручиваю пса, держа его за хвост. Я держал его двумя руками, крутясь вокруг собственной оси. Сначала собака пыталась обернуться и укусить меня, но просто не могла дотянуться.

Скоро она прекратила попытки и просто выла, пока я кружился, кружился, кружился…

После того как я схватил собаку, Слим сумела подняться на ноги. Кружась, я видел ее: передо мной, пропала, передо мной, пропала…

Поднявшись, она захромала к ларьку. Ближе, ближе… Сделав еще один круг, я увидел, как Слим подпрыгнула. Еще круг – Расти втягивает ее наверх за руку. Круг – мелькает светлое пятно ее джинсов. Потом – она стоит на крыше рядом с Расти.

Я все крутился и крутился. Раз за разом я видел Расти и Слим, стоящих на крыше плечом к плечу и глядящих на меня.

Круг за кругом. Они выглядели ошарашенными и обеспокоенными.

К этому времени у меня уже здорово кружилась голова и начали уставать руки. Я подумал, что, по-хорошему, надо как-то заканчивать эти танцы – может быть, ударить псину головой о стенку. Так что я стал постепенно продвигаться к ларьку.

– Не тащи его сюда! – заорал Расти.

– Просто брось его! – выкрикнула Слим.

Что я и сделал.

Подождав, пока вращение не развернет меня прочь от ларька, я отпустил хвост. Когда противовес пропал, я зашатался, стараясь удержаться на ногах. На какое-то время я потерял пса из виду, только услышал, как тон его завываний поднялся на пару октав.

Затем, все еще неуверенно держась на ногах, я его заметил. Прижав уши и суча лапами, пес летел прочь, разворачиваясь в воздухе, будто кто-то вращал его тело на невидимом шампуре.

Он ударился о землю далеко за пределами поля Янкса, исчезнув в облаке пыли, и вой прервался воплем боли.

– Боже мой, Дуайт, – раздался позади меня голос Слим.

Расти пробормотал: «Иисус Иосифович и вся его королевская рать…»

И тут, рыча как разозленный гризли, из пыльного облака вылетела собака.

– Черт! – заорал Расти.

– Беги! – выкрикнула Слим одновременно с ним.

Я испустил бессловесный вопль удивления и ужаса и бросился к ларьку.