Страшилки

Татьяна Рик

СТРАШИЛКИ

Прабабушкина чернобурка

В класс, где учился мальчик Кирюшка, пришла новая классная руководительница. Молодая и красивая. Звали её Лия Степановна. Кирюшка на неё смотрел, как на солнце. Смотрел и жмурился: такая красивая! Кирюшка всё думал: "Вот если бы я был такой... такой... ну вот как артист Олег Меньшиков, я бы Лию Степановну замуж позвал! И она бы пошла, куда б она делась, раз я красивый и взрослый! И талантливый, конечно!"

И тут Лия Степановна говорит: - Ребята! Давайте организуем театральный кружок! Поставим сказку, будем её малышам показывать. А если хорошо получится, на районный фестиваль поедем.

Кирюшка очень обрадовался. "Вот это шанс! - подумал он. - Стану я актёром, она увидит, какой я талантливый, сразу согласится за меня замуж. Я и школу уже скоро закончу. Всего каких-то шесть лет осталось! Если любит, подождёт!"

И помчался Кирюшка в театральный кружок записываться. - Возьмите меня, Лия Степановна, буду у вас богатыря Василия играть. - Богатыря Василия будет играть Мымриков! - сказала Лия Степановна. - Потому что он высокий и здоровый, а ты, Кирюша, будешь Бабу Ягу играть, потому что ты смешной и у тебя нос длинный. Очень хорошо получится, я уже чувствую!

Кирюшка огорчился сначала, а потом подумал: "Ну и ладно, ну и пусть себе! Комические роли даже лучше героических!"

И пошёл домой - костюм бабы-ёжский себе готовить. Открыл шкаф, а там платья мамины, но все - модные, не подходят! Открыл второй шкаф. Там вещи бабушкины. Но все - большого размера. Открыл тогда Кирюшка старый чемодан, а там - прабабушкины вещи. Глядь - платье подходящее, с цветочками, а ещё прабабушкина чернобурка. Это лиса чёрная, точнее, шкурка от лисы, но вместе с хвостом и с головой. А глаза - красные, стеклянные. Прабабушка эту лису по большим праздникам на плечи накидывала - для красоты. Тогда это ужасно модно было. Кирюшка перед зеркалом чернобурку примерил, рожу скорчил - ну точно Баба Яга!

Обрадовался Кирюшка и прямо с чернобуркой на шее на репетицию пошёл. "Вот, - думает, - прикольно будет: приду - а Лия Степановна подойдёт и погладит мою лису и меня заодно. И скажет: "Ах, какая прелесть!" А потом посмотрит, посмотрит и добавит: "И ты, Кирюша тоже - просто прелесть!" Замечтался Кирюшка, идёт, ничего не видит. И тут ему лиса-чернобурка в самое ухо как крикнет: - Осторожно, машина сзади!

Кирюшка отпрыгнул в сторону, мимо машина пролетела. Перепугался Кирюшка, а как в себя пришёл: - Ты что, говорящая? - спрашивает.

А лиса молчит. Ладно, пришёл Кирюшка в школу. Стали на сцене репетировать. Мымриков в роли богатыря Василия мечом дюралевым машет, на Кирюшку-Бабу Ягу нападает. - Защищайся, - кричит, - старушка подлая!

А Кирюшка знай себе приседает да хихикает. Отличная из него Яга получилась, очень смешная. Лия Степановна хохочет на весь зал. Оглянулся на неё Кирюшка, а Мымриков в это время мечом как замахнётся! - В сторону! закричала чернобурка.

Увернулся Кирюшка и хорошо сделал, не то Мымриков голову бы ему пробил!

А Лия Степановна так испугалась, вся белая стала. Подбежала, обняла Кирюшку, гладит его по голове.

"Вот повезло, - Кирюшка думает. - И башка цела, и Лия Степановна рядом. Что ещё нужно для счастья? Вот она, главная удача в моей жизни!"

И пока Лия Степановна его обнимала, Кирюшка решил ей сразу, не откладывая, предложение сделать. Только воздуху набрал, а лиса ему - в ухо: - Не торопись!

И тут входит в зал неизвестный дядька какой-то. Красивый и взрослый, как артист Олег Меньшиков. С цветами. В костюме. - Лия, - говорит, - пошли уже. ЗАГС закроется.

И тогда Кирюшка понял, что главная удача в его жизни - не Лия Степановна, а чернобурка.

Бешеные огурцы

Мальчик Лёша Тюльпанчиков очень увлекался биологией. Он и книжки читал про растения да про животных. И вот однажды он в книжке прочитал, что бывает на свете СОВЕРШЕННО БЕШЕНЫЙ ОГУРЕЦ! Почему, спросите, бешеный? Да потому, что он... СЕМЕНАМИ ПЛЮЁТСЯ! Да-да! Не верите - посмотрите в энциклопедии. Вот растёт себе такой огурец и всё высматривает, в кого бы плюнуть. Как издалека человека какого-нибудь увидит, так сразу соберётся, приготовится, подпустит поближе, прицелится и - ТЬФУ!!! Стоит человек весь в зелёных мокрых семечках, вытирается, а бешеный огурец хохочет противным голосом: - Ха-ха-ха-ха! Охо-хо-хо!

Вот такие чудеса природы.

Прочитал про это Лёша Тюльпанчиков - ужаснулся. А в это время мама на кухне обед готовила: огурцы в салат нарезала. Помчался Лёша маму предупредить: вдруг среди рыночных огурцов бешеный попадётся! Помчался, да не успел: один большой зелёный огурец из-под ножа в маму ка-ак плюнет: "ТЬФУ!" И стоит мама вся зелёная, мокрая, в зелёной слизи и в семечках огуречных. И тут прямо у Лёши на глазах на маме, как на грядке, стали огурцы расти! На голове - огурцы, на руках - огурцы, шею всю стебли-листья обвили, цветочки оранжевые, огуречные зацвели. И ползут цветы-листья-огурцы по маме. И вот уже мамы не видно почти. Один нос торчит, и глаза - все в слезах - моргают. Плачет мама и только одно повторяет: - Сейчас папа с работы придёт. Увидит меня такую и сразу разлюбит навсегда!

И тут ключ в замке поворачивается... И входит папа. Посмотрел он на зелёную маму в огурцах и говорит: - До чего же, дорогая, тебе этот костюм к лицу! Ты в нём просто как Весна!

Подошёл папа, чтобы маму поцеловать, и тут бешеные огурцы, что на маме созревали, как начали в папу плевать! И сразу папа тоже огурцами покрылся! - Боже мой! Как же я теперь на работу пойду! - испугался папа. - Меня же уволят сразу! Ничего себе - коммерческий директор фирмы! Просто лешак какой-то!

(Это папа был коммерческий директор!) - А я? - опять заплакала мама. У меня концерт скоро. Мне сольную партию играть, а я вся - в этих дурацких огурцах!

(Мама Лёшина была скрипачкой и играла в оркестре.)

Тут подбежал к ним Лёша и кричит: - Плюйте и в меня, бешеные огурцы! Пусть и я буду, как мама и папа! Чтобы им не обидно было! Будем мы зелёное семейство!

А про себя подумал: "Заодно и в школу не пойду!"

А бешеные огурцы вдруг и говорят человеческим голосом: - Бешеный какой-то этот мальчик! А мы в бешеных мальчиков не плюём! Мы с ними - одной крови: мы все сумасшедшенькие!

Так и остался Лёша без огурцов.

Село зелёное семейство с горя телевизор смотреть. А там как раз передача "Советы садоводам и огородникам". На экране появилась щекастая тётя в соломенной шляпе: - Вы, конечно, знаете, дорогие дачники, что для огурцов очень опасен холод! - А-а-а-а! - закричала мама. Она бросилась к холодильнику и попыталась туда залезть. - Не пущу! - закричал папа и стал оттаскивать маму за ноги. - Мне нужна нормальная жена, а не свежезамороженная снегурочка! Лучше я сам!.. - папа тоже попытался залезть в холодильник. - И мне нужен нормальный муж, а не снежный человек! Не пущу! - крикнула мама. - И я не пущу! - крикнул Лёша. - Станете холодными, как пельмени! - Что же делать? - расстроилась мама. - Ничего, - сказал папа и обнял маму. - Я тебя и такую люблю. - А я тебя такого зелёного даже ещё больше полюбила, - сказала мама. - Давайте-ка заварим зелёный чай, растроганно сказал папа. - И будем пить его с конфетами и баранками!

Мама стала заваривать чай, и тут телевизор неожиданно сказал: Внимание! Специальный выпуск новостей! В городе - ужасное чрезвычайное происшествие: люди покрываются листьями и огурцами. Огурцовая эпидемия приобретает масштабы стихийного бедствия! Биологи озадачены. Они пока не знают, как справиться с трагедией. Люди заражаются огурцами друг от друга и от огуречных салатов. Рынки закрыты, дороги перекрыты, из продажи изъят даже огуречный лосьон. Правительство призывает граждан воздержаться от употребления огурцов в пищу и от контактов с заражёнными людьми. Если у вас есть опыт по борьбе с огурцами, звоните по телефону такому-то. Смотрите нашу программу. Мы постараемся держать вас в курсе событий. - Да... сказал папа и отхлебнул зелёного чаю. - Угу... - кивнула мама и тоже отхлебнула зелёного чаю.

И тут с папиной макушки сорвался огурец.

И у мамы со лба и с затылка обвалилось по огурцу.

И тут начался настоящий огурцепад. Ну то есть огурцы как начали падать и падать! И листья с жёлтыми цветочками тоже завяли и отвалились. - Что это? - удивились родители. Они уже привыкли к своей огуречности. - Это зелёный чай! - закричал Лёша. - Я побегу позвоню на телевидение! Мы теперь знаем средство! Пусть все пьют зелёный чай!

Лёша убежал, а папа сказал маме: - Давно мы так уютно не сидели! И если бы не огурцы, может, мы бы и не узнали никогда, как мы друг друга любим!

Синий человечек

Всё началось с Лизы Ползунковой. Она осталась дома одна. Родители её на дачу уехали, а Лизу дома оставили и просили никому не открывать. Лиза открывать никому и не стала. Она как воспитанная девочка пошла руки перед едой помыть, открыла кран, а из крана... вытек синий человечек. Был он какой-то мутненький, жиденький, глазки кругленькие и тоже мутненькие. Ну, неприятный очень человечек. Дохнул он синеватым туманом, руками взмахнул... И Лиза сразу впала в летаргический сон! Это специальный сон такой, когда разбудить человека никак не получается. Он вроде и не умер, дышит даже, а не просыпается. И проспать так можно и месяц, и год, и десять лет, и двадцать и вообще - всю жизнь!

Приехали родители с дачи, а Лиза спит. День спит, два спит, три спит не просыпается никак! В это время соседская девочка Катя Флакончикова тоже сидела дома одна. Решила посуду помыть. Открыла кран, а из него... вытек синий человечек! Дохнул синеватым туманом... Катя туман вдохнула и тоже заснула летаргическим сном.

Прошло ещё несколько дней. И тут мальчик Илюша из третьей квартиры захотел цветы полить. Открыл кран, а из него вытек синий человечек... Короче, Илюша тоже заснул.

После так же заснули Лиля, Тамара, Колька и Серёга Веников.

В школе, где все они учились, объявили карантин. Родители врачей да целителей поназвали кучу целую. Ходят врачи да целители стаей и все руками разводят. Никто ничего не понимает.

А дети спят себе. - Ужас какой! - плачет Серёгина мама. - Будет мой сынок теперь расти во сне! Бородой покроется, состарится - всё во сне. Даже мороженым его не угостить! Даже железную дорогу ему не подарить! - Даже за двойки теперь некого ругать! - вторит ей Серёгин папа. - Как же я теперь без моего Серёги?! Кого же я теперь в угол ставить буду?

Родители Ползунковы к Вениковым пришли - тоже плакать. А за ними родители Флакончиковы. А уж за ними подтянулись Лилина мама, Тамарин папа, сестра Илюшкина - Светка - и Колькины дедушка с бабушкой. И как начали они все вместе плакать! И наплакали целую лужу большую посреди комнаты. Такую лужу, что у соседей снизу с потолка закапало.

И из этой лужи вдруг выплыл со дна... Синий человечек! И как начал синим туманом дышать! Родители начали этот туман вдыхать и засыпать начали по одному. Тоже - летаргическим сном!

И только Илюшкина сестра Светка не стала туман вдыхать. Она, между прочим, по вторникам и четвергам синхронным плаванием занималась - с прищепкой на носу. Она как увидела, что все от синего тумана засыпают, из кармана прищепку вытащила, нос зажала и в лужу наплаканную как прыгнет! Стала синего человечка ловить. Человечек хотел было нырнуть и уйти в глубины слёзные, но не тут-то было! Светка отлично ныряла! Бултыхнула Светка ногами, изогнулась, извернулась и схватила мутного синего человечка! Да как начала его трясти! - Буди, - кричит, - брата моего Илюшку и всех вокруг детей и родителей! Буди, рыба паршивая!

А синий человечек молчит, дёргается только.

Тогда Светка как тряхнёт его! - Голову, - кричит, - тебе отвинчу, пиявка ты синяя! Расколдовывай быстро всех!

И посадила его Светка в аквариум. И крышкой накрыла, чтоб не вылез и чтоб синим туманом в комнате не надышал.

А тут вдруг Колькина бабушка проснулась. То ли процесс расколдовывания уже пошёл, то ли дышала она неглубоко - по методу доктора Бутейко*. Короче, проснулась эта бабушка и говорит: - Я знаю, чем мы его возьмём! У меня в аквариуме рыбка гурами живёт. Она уже всех мелких рыбок поела и этого, синего, тоже сейчас прищучит! - А если это не поможет, - угрожающе прошипела Светка, - мы его к нашему директору школы отнесём. Тут этот синий и расколется! - Нет! - заорал истошно синий человечек. - Нет!!! Только не это! Караул! Спасите! Меня пытать хотят!!! - Ты не ори, ты колдуй быстрее! - рявкнула Светка.

Тут уж синему человечку деваться некуда было, пошевелил он пальцами и все проснулись.

Стали радоваться, прыгать-скакать, по комнате носиться! Тамарин папа нечаянно локтем задел аквариум. Тот, конечно, упал и разбился. А синий человечек сразу исчез. Утёк куда-то.

Если вдруг его где встретите, вы уже знаете, что делать! Кричите громче:

- Директор школы идёт! Директор школы идёт!

И постарайтесь не дышать!

Осенний шуршунчик

Это случилось осенью. В самый листопад. Девочка Уля Беляночкина гуляла во дворе, собирала красивые жёлто-красные листья - для гербария. И тут в листьях кто-то зашуршал. Уля думала, что это ёжик. А это был жёлтый шуршунчик. Он - раз - и укусил Улю за палец! От неожиданности и от боли Уля вскрикнула и уставилась на прокушенный палец. На крик прибежала Катя Шанькина из второго подъезда. - Что? Что там у тебя? - Не знаю, тут жёлтый какой-то бегает! - Где? - Да вот, шуршит. - Ай, вижу! Побежал! Побежал!

Сунула Катя руку в жёлтые листья, хотела шуршунчика схватить. А он раз - и тоже укусил её! И убежал в неизвестном направлении!

И тут вдруг прямо у Кати на глазах Уля стала вся жёлтая и шуршащая. Вся даже как-то сморщилась, как осенний лист!

- Ай! - испугалась Катя и отступила на шаг.

Но в этот самый миг и сама Катя тоже вдруг сморщилась и пожелтела! Ой! - перепугалась Уля, посмотрев на Катю.

Они уже всё поняли: это шуршунчик осенний своего увядательного яду в них впрыснул! И они теперь вянут и желтеют на глазах! И если всё это не остановить, то они как раз через несколько часов станут совсем сухими и ломкими, и очень даже могут потрескаться и развалиться на кусочки. Послушай! - прошептала вдруг Катя. - А что если увядательный яд на мозги подействует! Так мы совсем дурочками станем!

Катя была отличницей и стать внезапно дурочкой совсем не хотела. - А мне всегда хотелось быть красавицей! - захныкала Уля. - А из-за этого шершавчика... - Из-за шуршунчика! - Из-за этого паразита кусачего мы теперь такие сморщенные старушки стали! - Нечего руками хватать кого попало! неожиданно вмешалась в разговор дворничиха тётя Венера. - Шуршунчики осенние хуже, чем крысы. С ними надо осторожно! Они даже если метлу покусают, метла развалиться может! Очень этот яд увядательный сильный! Что же нам делать? - заревели девчонки? - Подумать надо, - ответила тётя Венера.

И она ушла думать куда-то в подсобку, где у неё хранились всякие мётлы и лопаты, а девчонки остались сидеть на скамеечке. - Не хочу быть старой! Не хочу-у! - хныкала Уля. - Не скули! - сердилась Катя. - Рассыпаться можешь! Найдём выход! Быть не может, чтобы не нашли!

И тут вышла из подсобки тётя Венера. - От увядательного яду есть противоядие! - объявила она. - Весенние молодые соки! - Какие же сейчас весенние соки? Сейчас осень! - У кого осень, а у кого и весна! - загадочно отвечала дворничиха. - У кого же сейчас весна? - У влюблённых весна. У них всегда весна. - Ну и при чём же здесь влюблённые? - Не зна-аю! таинственно улыбнулась тётя Венера. - И опять ушла в свою подсобку. Чокнутая у нас тётя Венера! - разозлилась Уля. - Охо-хо, - вздохнула Катя. - Пойдём что ли мороженого купим с горя, а то мне такой сморщенной даже домой идти неохота.

И они отправились за мороженым.

Пока они шли, подул сильный осенний ветер. Этот ужасный холодный ветер дунул на Улю и Катю... Они покачнулись, как сухие листочки... И обе упали в лужу! И заревели изо всех сил.

В это время мимо шёл восьмиклассник Миша Воропаев. Он был высокий и взрослый. У него были такие красивые курчавые волосы! И ещё он играл в школьном театре! - Вы не ударились? - участливо спросил он, выуживая девчонок из лужи. - Нет! - сказали девчонки, глядя ему прямо в глаза. - Вот и хорошо! - сказал Воропаев и ушёл.

Уля и Катя смотрели ему вслед и наполнялись весенними соками.

Подушка-десантник

Все знают, что чудеса обычно происходят ночью. В семье Ивашкиных именно так и получилось. Активная бабушка Ивашкина купила всем домочадцам ортопедические подушки. Это такие очень дорогие подушки, которые как-то там особенно правильно поддерживают шейные позвонки. От них и сон должен улучшиться, и здоровье потрясающе окрепнуть может. Мама Ивашкина подушке не то чтобы обрадовалась, но послушно взяла. Она знала, что с бабушкой Ивашкиной лучше не спорить. Папа поморщился, но тоже уступил - лёг на эту чудную горбатую подушку, а вот Ваня - их сын и внук - новую подушку как-то сразу не одобрил. Прежняя была мягкая, уютная, а эта и на подушку вовсе не похожа. Но бабушка на него так посмотрела, что пришлось уступить. Только когда бабушка заснула, Ваня эту подушку из-под головы вытащил и под кровать затолкал, а свою прежнюю любимую подушечку - подложил. И правильно сделал, потому что дальше было вот что.

Наступила полночь. Луна, полная и круглая, в окно заглянула. Часы на стенке двенадцать раз пробили. Подушки все, как по команде, поднялись и стали своих хозяев душить! Вот тебе и укрепление здоровья! А сон от этих подушек и правда крепкий - уж заснул, так навсегда! Ужас! Ужас! И все ведь в доме уже спали, один Ваня не спал! А подушка Ванина без дела осталась: кого ж ей душить, если Ваня её под кровать бросил!

Но вдруг все подушки выскочили на середину комнаты, построились в колонну и стали строем ходить, по комнате маршировать! Даже будто где-то барабан бил... Или послышалось?.. А бабушкина подушка громким голосом командовала:

- Левой! Левой! Раз, два, три!

А папина подушка наволочку, как белый флаг, несла. И на языке подушек это тоже означало: "Сдаюсь!" И тогда Ваня понял, что у подушек в отношениях тоже не всё гладко. Бабушкина подушка - командир. И хочет все другие подушки под себя подмять! А папина подушка вроде и не хочет, чтоб её подминали, только ей деваться некуда. Вот она и сдаётся с белым флагом!

Понял Ваня, что действовать надо! Может быть, можно ещё родителей оживить! Дождался Ваня, когда солнышко стало всходить: в такое время все чудеса ночные прекращаются. Обычно ещё в этот час и петухи начинают кричать. Ну, петухов в городской квартире встретишь нечасто, а вот попугай Гриша проснулся в клетке и стал чирикать.

Тут как раз подушки и улеглись спать - на пол прямо.

Ваня осторожно встал, поднял с полу папину подушку и на кухню её унёс. Стал с ней беседу вести. - Подушечка, - сказал он ласково. - Дорогая моя! Я вижу, обижают тебя!

Молчит подушечка.

Стал Ваня подушку кулаками взбивать да трясти. Тут подушка заворочалась, заворчала. Ваня опять - её уговаривать. - Хорошая моя подушечка. Обижают тебя! Дай я тебя пожалею, поглажу, - и принялся подушку гладить.

Подушка разомлела, как кошка, замурлыкала, заурчала даже. И тут Ваня её локтем прижал: - Что же ты, поганка, папу моего задушила?

А подушка хрипло, придушенно так отвечает: - Прости меня! Не хотела! Я вообще обозналась. Нас должны были одним бандитам продать. Дали нам специальное задание: бандитов этих передушить и банду ликвидировать. А тут по ошибке нас твоя бабушка купила. Все подумали, что она - бандитский авторитет! - Что же вы не видите, что мы - никакая не банда! Мы - семья простая! - Уж теперь-то я вижу, да только ночью темно. Мы с вами познакомиться толком не успели. А командир наш сказал, что мы на месте, и скомандовал выполнять задание. - Что ж делать-то? - спросил Ваня. - Мне мои родители живыми нужны. - Давай попробуем их специальной оживительной пудрой посыпать, - предложила подушка. - У меня есть немножко. Это нам выдавали на крайний случай. - Где? - Где-где! В центре подготовки. Если мы вдруг при выполнении задания лишнего кого задушим, на этот случай оживительную пудру дали. Только ты её понемножку используй. И другим подушкам не говори. У нас командир суровый очень! Он десантник бывший. Его один парашютист к попе привязывал, когда с парашютом прыгал. Вот такой заслуженный подушка! И с тех пор он вообще жалости не знает. Ему бы только душить! Смотри, не говори ему ничего! - Не скажу! - пообещал Ваня.

Взял он оживительной пудры и пошёл в спальню. Бабушкину подушку-десантника он сразу в шкаф запихал. И начал всех родственников посыпать пудрой.

Первой ожила бабушка. И сразу хотела командовать (была у неё такая склонность), но только с утра у неё голос пропал!

Оживил Ваня папу с мамой. И сразу им сказал, что подушки надо обратно сдать - где купили.

- Да, - сказал папа. - Что-то я на этой подушке не выспался, шея очень болит. - И у меня! - обрадовалась мама. - и голова кружится. А ещё, смотри-ка, из новых подушек какая-то белая дрянь сыплется. - Она стряхнула с себя и с папы оживительную пудру. - Да, - прохрипела бабушка. - Я вообще без голоса проснулась. И чувство такое, будто меня новой подушкой душили.

И пошли Ивашкины всей семьёй подушки обратно сдавать. Дружно пошли как на праздник.

Ваня на прощанье папину подушку погладил и шепнул тихонько: - Спасибо. - Мур-р, - проурчала подушка. - Удачи по борьбе с бандитизмом! - пожелал Ваня. - Служим любимой Родине! - тихо ответила папина подушка.

Так они и расстались.

Бабушка вышла из магазина, покрутила шеей и прохрипела:

- Хорошо ещё, что я ортопедических матрасов не купила!

Маленькие ножки

У Наташи Малиновкиной в этот день было очень хорошее настроение. Ей подарили большую куклу в большой коробке, игрушечную стиральную машину и игрушечный пылесос. Наташа все эти сокровища даже в постель с собой взяла, когда спать ложилась. Коробку, правда, под кровать поставила. Стала уже Наташа засыпать, вдруг слышит: "Топ-топ-топ!" Будто какие-то маленькие ножки бегают по стене. "Топ-топ-топ!" - маленькие ножки уже по потолку топают. "Топ-топ-топ!" - на антресолях. Обняла Наташа куклу, а кукла сама по себе - раз - и глаза закрыла! И в стиральной машине словно бы что-то вертится само собой, а пылесос, кажется, пошевелился! Только коробка тихо под кроватью стоит - не двигается! Неприятно стало Наташе. Вот тебе и хорошее настроение! Какие-то там ножки топают! Встала Наташа, зажгла свет, пошла на кухню и съела там большое пирожное с кремом. От сладкого как-то всегда легче жить бывает! Слышит: маленькие ножки снова: "Топ-топ-топ!" Здесь уже не до пирожных Наташе стало! Помчалась она к папе с мамой жаловаться. Папа проснулся, глаза протирает - никак не поймёт, что случилось. Надел очки, смотрит вокруг: - Нет ничего, Натуся!

И мама проснулась. - Это, - говорит, свинство первостатейное - людей будить! Потому что мне на работу в шесть вставать!

А Наташа: - Это не я! Это ножки! - Какие такие ещё ножки?! продолжала сердиться мама. - Ножки Буша что ли? Окорочка куриные? - Не знаю! - хлюпала Наташа. - Ножки топают! - А ты ушки заткни, чтоб не слышать. Я вот сплю - мне никакие ножки не слышны! - Это точно! - сказал папа. - Рота солдат маршировать будет - ты и то не услышишь! - И отлично! ответила мама. - К чему мне твоя рота? У меня завтра восемь уроков! Каждую перемену столько ножек по коридору топает - мало не покажется! - Наташина мама учительницей была. - Папа! - заныла Наташа. - Там - ножки! - Пойдём, сказал папа. - Разберёмся с ними. Оставим от них рожки да ножки!

Прошлись по квартире - тихо! - Никто не топает, - заметил папа. Уложил Наташу, поцеловал её в нос и спать пошёл.

Полежала Наташа немножко, хотела спать, слышит: топают где-то маленькие ножки. Туда бегут, сюда бегут...

Кто это? Что это? Почему это?

Обняла Наташа куклу, а кукла как скажет: - Мя!

Ужас какой! Наташа и не знала, что кукла говорящая!

А ножки пуще прежнего резвятся. Топочут! Наташа натянула одеяло на голову, да только от темноты ещё страшнее! А ножки топают! Топают!

Наташа боялась, боялась, а потом незаметно заснула.

Утром просыпается - тихо! Только чашки на кухне звенят. Это папа для Наташи завтрак готовит. Мама уже на работу ушла. Пришлёпала Наташа босиком на кухню. А папа ей и говорит:

- Привет, Натусик! Ты зачем же все пирожные ночью слопала? - Я не все! Я одно только! - И я одно, - пожал плечами папа, а мама говорит - все пропали. Там семь штук было. - Это ножки! - прошептала Наташа. - Это они! К холодильнику топали и обратно! Я точно знаю!

А папа улыбнулся и в рифму придумал:

Это, видно, ножки

Какой-то бабки-ёжки! - Костяные ножки! - догадалась Наташа. - Где же они днём прячутся?

Пошла Наташа одеваться - в школу. Глядь, а на галошнице, в её резиновых сапогах - две ножки маленькие стоят. С тощими коленочками. И совсем без головы, без ручек, без тела! - Ах! - сказала Наташа. - Ха! сказали ножки. - Вы здесь чего стоите?! - сурово спросила Наташа. Пирожные перевариваем! - хором ответили ножки. - Мы тебя навестить хотели, а ты боишься почему-то. Нас вместе с подарками принесли, в кукольной коробке. От нас в хозяйстве польза большая: мы мышей гоняем, цветы на окнах выращиваем, а главное - хозяину с нами не так одиноко. Мы и разговор всегда поддержим, и песенку споём! Можно мы у тебя поживём немножечко?

Наташа от растерянности даже не смогла ответить. А ножки и говорят: Вот и славно! Вот мы и устроились на новом месте! А пирожные у вас часто дают?

Остались ножки у Наташи, а тут как раз такая история вышла.

Сидит Наташа днём дома. Уроки делает. И тут!... Дверь тихо открывается!.. И входит в квартиру!.. Совершенно посторонний мужчина! Входит и - по комнатам - шмыг, шмыг! Увидал Наташу, достаёт ножик из кармана: - Что же, крошка, подойди поближе, не бойся. Я тебя не больно зарежу. Только ты мне расскажи, где у вас золото-брильянты хранятся. - Там, - пролепетала Наташа, а сама пальцем на резиновые сапоги показала.

Полез туда грабитель, а в сапогах - две худенькие ножки!

И эти ножки вдруг как подпрыгнут! Как закричат: - Ты что, дурак, за коленки хватаешь! Щекотно же! А ну уйди и лапы убери!

Грабитель где стоял, там в обморок прямо и грохнулся. Там его милиция и нашла. Оказалось, это очень опасный вор-рецидивист. И судимостей у него двадцать штук!

Мама с работы пришла, как всё узнала - побежала специально в магазин и на ползарплаты пирожных накупила - ножки угостить!

Ели ножки, облизывались, ногами дрыгали от удовольствия. Еда для ножек - самая радость большая! А ещё, оказалось, их любить надо. Без любви ножки чахнут как-то. Вянут. Наташа их и полюбила! Даже кроссовочки им новые купила. Жаль, с размером не угадала - на вырост пришлось. Ножки очень рады были. Даже не топали, всё на цыпочках ходили, пританцовывали.

Если вы когда услышите вдруг: "Топ-топ-топ!" - то на всякий случай не очень бойтесь! Может, конечно, это наши ножки, а может, у соседей сверху младший внучек в гостях!

Цветочек аленький

В одной семье было три девочки, три сестры: Глаша, Агаша и Настенька. Вот однажды собрались их родители в Тайланд - отдыхать. И спрашивают: - Что вам, доченьки, из страны заморской привезти?

Глаша говорит: - Мне бы бусики из жемчуга! Из настоящего!

Агаша говорит: - Я бы вообще-то компьютер новый хотела, ну уж ладно. Привезите мне браслет золотой, большой, с камушками.

А Настенька: - Мне привезите цветочек аленький!

Поехали родители в Тайланд. Отправились там на базар, накупили девчонкам подарков: побрякушек, украшений... Стали цветочек аленький искать. Вдруг видят: под окнами их гостиницы, на клумбе, хорошенький такой аленький цветочек растёт. Папа ночью вышел с лопаткой и горшочком да и выкопал цветочек вместе с корнем - чтобы не завял. Оглянулся: не идёт ли хозяин неведомый - гостиницы этой хозяин? Нет, не идёт.

Приехали родители домой, привезли подарки, очень девчонок обрадовали. Настенька свой цветочек на окошко поставила - чтоб любоваться. И даже имя ему придумала - Алик. Потому что аленький. А внутри цветка у Алика маленькие жёлтенькие тычинки. Тоненькие такие, на маленькие ручки похожие. Вот сидит Настенька, цветочком аленьким любуется, видит: села на него муха. И тут тоненькие жёлтые ручки как схватят муху за ногу, как потянут! Аленькие лепесточки над мухой сомкнулись... И аленький цветочек муху сожрал. С хрустом, с чавканьем сожрал! Вот тебе и аленький! Вот тебе и Алик! Как внешность обманчива бывает! Хищником оказался! Ещё и облизнулся, и причмокнул даже!

Настеньке аж плохо стало!

Тут на цветок мотылёк серенький опустился. Жёлтенькие тоненькие ручки схватили мотылька за пятки, аленькие лепесточки сомкнулись... Зачавкал цветочек, зачмокал, прожевал мотылька, а крылышки выплюнул.

Поворачивается к Настеньке и говорит: - Эй, Наська! Червяков накопала бы мне что ли! А то у вас с голоду ноги протянешь!

Ахнула Настенька и в обморок упала. А Глаша с Агашей насмехаются над сестрой: - Нечего выпендриватся было! Попросила бы серёжки или кулончик! А ей цветочек подавай! Вот и копай червяков своему цветочку!

Только Настенька очухалалсь, глазки ясные открыла, как цветочек Алик губы вытер и говорит: - Ты, Наська, пожрать неси, не то я сестёр твоих слопаю да и папеньку с маменькой не помилую.

Принесла Настенька колбасу из холодильника. Алик, цветочек-то аленький, колбасу враз слупил - весь батон. Вздохнул - объелся, видно. Маловато, - говорит. - Я бы ещё добавил!

И заснул. А Настенька сидит и думает, что дальше-то делать. Неизвестно, кого ещё этот Алик съесть захочет. А что если он и вправду папу с мамой съест?

Взяла Настенька свой цветочек и, пока родители на работе, срочно улетела с ним в Тайланд. Нашла там ту самую гостиницу, пришла к хозяину её неведомому и объявляет: - Я вам, дорогой хозяин, ваш цветочек назад привезла. Кормите, чем хотите.

А хозяин гостиницы как Настеньку увидел, так и влюбился без памяти. Жаль, - говорит, что вы этот прожорливый цветок назад приволокли! Уж я так рад был, что от него избавился! Но до того мне приятно вас видеть, что давайте все втроём в ресторан сходим.

И пошли хозяин, Настенька и аленький Алик в ресторан. Алик больше всех ел. А хозяин тем временем Настеньке в любви объяснился и замуж позвал. Он, между прочим, русским эмигрантом оказался. Из Твери. Его Афанасием Никитиным звали.

Подумала Настенька, подумала да и вышла за Афанасия. Очень уж он ей приглянулся. Стала она хозяйкой гостиницы в Тайланде. Афанасий ей серёжек и браслетов накупил немерено. А от цветов Настенька почему-то отказалась!

Маленький Зубастый

В доме у Серёжи Тюнькина стали всякие странности происходить. Началось с того, что утром болонка Клотильда проснулась вся в мелких косичках. Кто косички заплетал? Неизвестно! Серёжа спал. И папа спал. И мама спала. И бабушка. И кошка Фенька спала. Ну а на хомячка и черепашку никто даже и не подумал.

Ходит Клотильда перед зеркалом. То хвостом помашет, то ухо поднимет, то лапкой пузо почешет. Красивая! И косички все разные: толстенькие, тоненькие, и колоском заплетённые, и обычные... - Клотя, кто же тебя украсил? - Серёжа спрашивает.

А Клотильда тявкает застенчиво и не признаётся.

А назавтра ещё страннее вышло: кто-то кошку Феньку на бигуди накрутил! Затейливо так, мелкими колечками. Не кошка - овечка кудрявенькая получилась. Ну и дела! А уж когда хомячка накрутили-заплели, Серёжа и вовсе обалдел. А хомяк бегает, модный такой, красуется перед черепашкой. А черепашке - всё равно. Презирает хомячка.

И тут вдруг Серёжин дедушка из деревни приехал. - Когда я маленьким был, - дедушка говорит, - у нас в конюшне кто-то гривы лошадям заплетал. А я однажды проследить решил. В сено зарылся и жду. Смотрю, выбегает такой маленький-маленький, зубастенький человечек. Прыг лошадке на хвост! По хвосту на круп взобрался, а потом - на шею. И ну гриву заплетать! - А ты? А я ойкнул. - А он? - А он вздрогнул, с лошади кубарем скатился и - в щель! Так я его и не разглядел. Давай мы ночью тоже покараулим. - Так он больше не придёт, наверное, - опечалился Серёжа. - Он Клотильду заплёл, и Феньку заплёл, и хомячка. Осталась черепашка только. Но она же лысая! - Есть ещё один нелысый предмет, - дедушка говорит. - Это моя борода. Я её поверх одеяла выложу. Может, Зубастенький соблазнится!

Так и порешили. Положили бороду на одеяло, свет потушили и притворились, будто спят.

Ночью, только часы пробили, кто-то: шур-шур! Шмыг-прыг! И уже по дедушкиной бороде Маленький Зубастенький забегал! Ручками проворными косы заплетает и бормочет что-то. Ножнички малюсенькие из кармана вынул, отстригает волоски. Терпел дедушка Тюнькин, терпел, да как схватит Маленького Зубастенького! А тот как заверещит: - У нас свобода личности! Свобода действий! Свобода передвижений! Спасите! Защитите! - Не вопи! прикрикнул на Зубастого дедушка Тюнькин. - Ты кто есть? - Визажист я! тоненько и гордо объявил Зубастый и величественно поправил чёлку, точно корону. - Кто? - не понял дед. - Визажист и стилист! Очень модный! Эрик меня зовут! Всем причёски делаю, стиль подбираю! Имидж! Слыхали? - Так ты парикмахер что ль? - уточнил дедушка. - Ну вроде того, - поморщился Зубастенький Эрик. - Только круче. - Ясно, - вздохнул Тюнькин дед. - Что ж ты, крутизна зубастая, в бороде моей роешься? - К конкурсу готовлюсь международному! Нас таких Зубастиков со всего мира несколько сот соберётся. Нужно ж чем-то удивить! - Нужно, - согласился дедушка. - Что ж делать? Предлагаю нашу маму накрутить! - придумал Серёжа. - Я вообще-то даром не работаю, - начал было Зубастый, - у меня расценки международного класса...

Но дедушка покрепче сдавил его пальцами. - Кхе, - придушенно прошипел Зубастый Эрик, - для вас исключение сделаю! Задёшево... Кхе! Даром! Кхе! Совсем даром накручу! - Так-то! - кивнул дедушка Тюнькин. И посадил Зубастого Эрика к маме на подушку.

Утром мама встала - прямо красавица. На работе все ахнули, а начальник мамин - очень злобный - в обморок упал от внезапной влюблённости! - Я теперь по улице пройти не могу, - пожаловалась вечером мама. - Вся улица телами внезапно влюбившихся усеяна. Что мне с ними делать? Я ведь замужем! - Голову помой! - предложил Серёжа. - Ну... - замялась мама. - Я ещё немножко так похожу. А тела внезапно влюбившихся дворники уберут!

Чёрный шарф

У девочки Таси была подруга Оля. Однажды Оля позвонила Тасе и говорит: - Я к тебе в гости приеду. Можно? - Очень рада буду! - Тася отвечает.

Приехала Оля к Тасе. И прямо с порога говорит: - Я тебе подарок привезла. Чёрный шарфик. Тёплый, уютный, шерстяной. С помпошками!

И достаёт шарф из сумки. Смотрит Тася, и правда, такой шарф красивый! И помпончики такие весёленькие!

Посидели они с Олей, чаю попили. После уехала Оля. Тася одна осталась. Укуталась в чёрный шарф. Стала дремать в кресле. Вдруг чувствует: чёрный шарф её душить начал! И помпошкой рот заткнул, чтобы не кричала! Тут видит Тася: стоит над ней подруга Оля вся в чёрном и говорит загробным голосом: Скоро ты выйдешь замуж за одноклассника своего, за Ваньку Сороконожкина.

Тася даже задыхаться перестала! Выплюнула помпончик: - За Ваньку, кричит, - ни за что не пойду! Он дурак! - Увидишь, как всё будет! таинственно ответила подруга Оля и исчезла.

Тася шарф с себя стряхнула, села поудобнее и думает: - Рано мне вроде замуж! Сперва школу закончить надо!

Смотрит, шарф зашевелился, снова к ней тянется. И шёпотом, тихонечко так говорит: - Не выйдешь за Ваньку - придушу!

И помпошками, как кулачками грозит.

- Ладно, - поморщилась Тася. - Я подумаю!

Пошла она на следующий день в школу. Входит Ванька Сороконожкин в класс. Такой дурацкий! И лицо у него несерьёзное! И одет смешно как-то... Для чего мне за него идти? - Тася думает. - Чепуха какая! Мне, наверное, всё приснилось!

Вернулась домой. А дома - холодно! Не топят ещё! Закуталась Тася в новый шарфик. И тут шарфик как начнёт её душить! Глядит Тася: снова подруга Оля появилась - вся в розовом. И говорит: - Выходи, Таська, за Ваньку Сороконожкина! Лучше жениха тебе сроду не отыскать! - Не хочу я Сороконожкиной быть! - Тася кричит. - А ты фамилию не меняй, - Оля советует. - А насчёт Вани всё же подумай хорошенько!

И исчезла.

А на следующий день подходит к Тасе Ванька с букетом. - Тася, говорит, - я хотел тебе сказать... Э-э-э... Пойдём сходим куда-нибудь. В Макдональдс, например.

Хотела Тася отказаться, и тут чёрный шарф как начал шею ей сдавливать! А помпошки стали её по животу колотить! Пришлось соглашаться. - Ладно, сморщила нос Тася. - Пошли.

Пришли они в Макдонадльдс. Ванька Тасе мороженого купил, и чизбургер, и картошку, и коктейль клубничный. - А он ничего, не жадный, - Тася подумала.

По дороге домой Сороконожкин ей стихи читал. Такие красивые! - А он ничего, начитанный, - Тася подумала.

У подъезда Сороконожкин Тасю в щёку поцеловал. - Не противно почему-то! - Тася подумала.

И шарф её за шею ласково так обнял.

А поженились они потом, после школы уже. Сразу после выпускного вечера. И подруга Оля на свадьбе была. Вся в голубом.

Очень Сороконожкины хорошо живут! Дружно! Поначалу пыталась Тася с мужем поругаться, так чёрный шарф ей сразу кислород перекрыл! Еле откашлялась! Так что если вы ругаетесь с кем, купите себе чёрный шарф!

Смерть пришла!

Сеня Корзухин по математике двойку получил. Ну не выучил! Ну бывает! А Зоя Ивановна, математичка (вот вредина!) очки золотые на носу поправила и как начала морали читать! Весь урок стыдила Сеню, стыдила! Уж лучше бы ещё раз тему эту объяснила! Покраснела вся от злости. Родителей вызвать обещала. А всё оттого, что Сеня вообще-то ничего учился, а тут вдруг ожидания обманул. Взяла Зоя Ивановна дневник и туда большую пару влепила! Заплакал Сеня и с горя пошёл, куда глаза глядят. Шёл, шёл, неизвестно куда зашёл. Видит, лесная опушка, а за ней - КЛАДБИЩЕ!

Смотрит Сеня, женщина прогуливается. Вся в белом, косыночка на ней беленькая, а в руке - коса! - Наверное, для козы травку косит, - подумал Сеня.

Подошёл ближе, видит, а вместо глаз у тётеньки - чёрные дыры. Страшно стало Корзухину. - Ты кто? - он женщину эту спрашивает. - Я - СМЕРТУШКА ЛИХАЯ! - отвечает. - Сейчас заберу тебя к себе!

Охнул Сеня. - Я пока ещё не собирался! - говорит. - Это мне не важно, - смерть объясняет. - Ты мне вполне подходишь! - Пусти меня домой, - Сеня просит. - Я родителей предупредить должен, что к тебе пойду. Я им обещал, что без разрешения никуда уходить не буду. А то они волноваться станут! Так и быть! - смерть говорит. - Даю тебе отсрочку на денёк. Но ты не расслабляйся. Жди. Со дня на день к тебе смерть придёт.

Побежал Сеня домой со всех ног. И все эти ноги как-то сами собой его к дому и вывели.

Ночью лёг Сеня спать, но не спится ему. Каждый шорох пугает. Ворочается Сеня - смертушку лихую поджидает.

Только до утра так никто и не пришёл.

На другой день Сеня решил в школу не ходить. - Зачем, - думает, - мне теперь учиться? Я хоть перед смертью отдохну, телевизор посмотрю, в компьютер поиграю. А то последние часы жизни - на математику тратить! Ну уж фигушки!

Вот сидит Сеня дома тихонечко - варенье прямо из банки трескает. И вдруг - стук в дверь. - Кто там? - Сеня спрашивает.

А из-за двери: - ЭТО СМЕРТЬ ПРИШЛА! - Не буду открывать! - Сеня думает.

А смерть через дверь прошла! Смотрит Сеня, а смерть эта самая пушистая какая-то. И ещё - с хвостом! А вместо косы в руке - рыбий скелет. - Я пока не за тобой, - смерть объясняет. - Я - за кошкой твоей. Впрочем, если в доме есть рыбки, их тоже забрать могу. - Только селёдка в холодильнике, - Сеня говорит. - Но она уже дохлая. Причём давно. - Жаль, смерть отвечает. - А кошка где же? - А у нас кошки и не было никогда, ты, наверное, адресом ошиблась!

Фыркнула смерть, развернулась и ушла. И дверью обиженно хлопнула.

На следующий день сидит Сеня дома - конфетами объедается и видик смотрит. И тут снова в дверь стучат. - Кто там? - ЭТО СМЕРТЬ ПРИШЛА!

И снова - через закрытую дверь просочилась! Но в этот раз смерть вся зелёная была. В зелёной простыне. И колючках почему-то. - Где ты лазила?! удивился Сеня. - Нигде не лазила! - рассердилась смерть. - Чего ж ты в зелёнке вся да в занозах? - Дурак! - рассердилась смерть ещё больше. - Я всегда такая. С детства! Потому что я не простая смерть, а кактусовая. У вас в доме кактусы есть? - Нету! - Ну вот! - разозлилась смерть. - А я с собой гробы тащила!

И стала из карманов гробики для кактусов вытряхивать. Это коробочки такие малюсенькие. С крышечками. - А мне вашу квартиру указали! Сказали, здесь есть, чем поживиться! - Обманули! - посочувствовал Сеня. - Да уж вижу! - хмыкнула смерть и ушла, побросав кактусовые гробики на пол.

На следующий день снова - стук в дверь. Сеня даже спрашивать ничего не стал. - Всё равно, - думает, - смерть эта поганая через дверь проберётся!

Открывает, а там - Зоя Ивановна стоит! - Корзухин, родители дома? спрашивает. - Нет, - Сеня отвечает. - Ничего, - сказала Зоя Ивановна, - я их подожду.

Сидят они вдвоём и тут - звонок. - Кто там? - ЭТО СМЕРТЬ ПРИШЛА!

И опять сквозь дверь проходит - белая такая, зубастая. В золотых очках! Вместо косы в руке - указка и журнал. - Я, - говорит, - смерть учительская. - Нет ли у вас здесь учительницы какой? Даже плохонькую взять готова, а то столько школ обошла: нигде не отдают. Замены, - говорят, нету. Так что, есть училка? - Нет! - закричала ужасным голосом Зоя Ивановна. - Нет! И не было никогда! - А вы кто? - смерть строго так спрашивает и очки золотые на носу поправляет. - Я Сенечкина родная бабушка! На пенсии! Давно уже! - Обидно! - смерть говорит. - Я так надеялась! Похоже, у нас в диспетчерской опять неправильно адрес дали! - Это у вас компьютер завис, наверное! - Сеня говорит. - Всем мой адрес выдаёт. Третий вызов за неделю. И все - ложные! Никого не забрали! Вы им передайте! Хорошо, - пообещала смерть учительская. - Передам.

И, видимо, передала, потому что смерти ходить к Сене перестали.

И Зоя Ивановна тоже.

Пластинка для зубов

У мальчика Гриши Тарасова были кривые зубы. И каждый, кто на эти зубы смотрел, говорил ему: - Надо тебе, Гриша, пластинку для зубов поставить!

И соседка так говорила, и учительница. Вот как-то в школу врач специальный пришёл, зубы у всех осматривал и тоже - о том же: - Приходи, Гриша, я тебе пластинку для зубов поставлю! - и талончик дал на приём.

Гриша удивился: какую такую пластинку? Спросил у мамы. Мама объяснила: - Это скобочка такая, на зубы надевается, чтобы их выровнять. Я в детстве тоже такую носила.

И пошли мама с Гришей пластинку ставить!

Идут, а над ними небо потемнело, нахмурилось-наморщилось и снежком плеваться стало. - Это плохой знак! - Гриша думает.

И тут навстречу бежит кошка драная, воробья полузадушенного тащит. Посмотрела на Гришу наглым взглядом, выплюнула воробья и говорит: - Не ставь, Гриша, пластинку для зубов!

И воробей недопридушенный от кошки подальше отпрыгнул, на дерево взлетел и оттуда хрипло так чирикает: - Не ставь, Гриша, пластинку для зубов!

Страшно стало Грише. - Что же, - думает, - за пластинка такая?

Идёт дальше, а деревья вокруг качаются и скрипят: - Не ставь, Гриша, пластинку для зубов!

А у входа в поликлинику сосулька с крыши сорвалась. Чуть по носу не угодила! Пролетела рядом совсем и просвистела: - Не ставь, Гриша, пластинку для зубов!

Стал было Гриша канючить, маму уговаривать, что пластинка ему вовсе и не нужна, но мама назад отступать не стала, тем более, что пришли уже!

Посадил доктор Гришу в кресло, в рот заглянул. - Ага, - говорит. - Всё мне ясно!..

И тут достаёт из шкафа, из медицинского, пластинку... Ну такую, чёрную, с дырочкой посередине, где музыка записана. Гриша ещё подумал: Все вокруг кассеты слушают и диски, а врач этот по старинке пластинки крутит!

А врач покосился на Гришу и говорит: - Не бойся, Гриша, это специальная пластинка для зубов!

Подошёл к старому проигрывателю, поставил эту свою чёрную пластинку... Музыка ка-ак заиграет! Громко так! Пронзительно! И Гришины кривые зубы сами собой из Гриши ка-ак выпрыгнут! И сразу съели маму! Потом прошлись по коридору - съели медсестру. Подскочили было к Грише, уже распахнулись, чтобы и его тоже проглотить, да раздумали потом. - Ты, говорят, - наш родной. Мы тебя есть не будем!

Доктора, между прочим, тоже не тронули, даже на него не покушались! Видно, он со своей пластинкой на зубы влияние имел!

Побродили ещё зубы, повыбирали: кого ещё слопать. Выбрали в регистратуре румяную тётеньку. И её умяли. После на улицу выскочили и кошку съели. Ту самую! Кошка на прощанье только и крикнула:

- Не надо было, Гриша, пластинку ставить!

И воробья зубы слопали, тоже - того самого. Вот ведь жизнь: от кошки-то он удрал, а от зубов кривых Гришиных не удалось! Зубы дальше двинулись. Сосульку подобрали, ту, что Гришу предупредить хотела. Сгрызли её, конечно!

А пластинка всё играет! А беззубый Гриша сидит и думает: Пластиночка-то заигранная! Скрипит! Сколько же под неё народу съедено было!

А зубы - всё бегают, всё едят! Водителя грузовика съели, с грузовиком вместе. И с грузом - с кирпичом. В магазине, где посуду продавали, зубы всяких кастрюль-сковородок наелись. Хорошо, продавщица спрятаться успела! Про эти два случая потом по телевизору сообщили. В криминальной хронике.

А пластинка всё играет! А несчастный Гриша, который так внезапно сиротой остался, терпел, терпел всё это безобразие, а потом вскочил с зубного кресла, доктора ужасного в живот пихнул и выключил пластинку! Выхватил её и - раз! - ловким движением руки в окно её вышвырнул. А пластиночка-то - хряп! - и разбилась!

И сразу зубы - прыг, прыг, прыг - как лягушки - назад прискакали! Вернулись! - похвалил их Гриша.

Зубы, как кошка, об коленку Гришину потёрлись и на место впрыгнули.

А все съеденные личности из них живыми и непомятыми выплюнулись. И мама тоже выплюнулась! Ура!

Мама-лунатик

Жила-была девочка Верочка. Была у неё мама Надя. Хорошая мама, добрая, только немножечко странная. По ночам она вставала, песни пела, бродила по квартире. Лунатическая мама какая-то! А то вдруг стала уходить из дома. Тоже ночью. Тоже - не открывая глаз. Забеспокоилась Верочка. А вдруг мама в колодец провалится?! Или об столб стукнется?! Или под машину угодит?! И куда можно ночью ходить?

Решила Верочка за мамой проследить. Отважная это была девочка, просто разведчица какая-то!

Вот мама ночью встала и прямо как была, в голубенькой ночной рубашечке с кружевами и в тапочках, на улицу пошла. Верочка - за ней!

Мама - в переулок, и Верочка - за ней.

Мама - в подворотню, и Верочка - за ней.

Мама вышла на окраину города, и Верочка - за ней.

Подходит мама к какому-то домику, такому старенькому-старенькому, бедненькому-бедненькому, страшненькому и перекошенному! Мама в дверь постучала.

А за дверью кто-то стоит и говорит: "Пароль назовите! Пароль назовите!"

А она и отвечает: "Я - Голубая Короле-ева! Я - Голубая Короле-ева!"

Её пропустили! Тогда девочка тоже подходит к двери и говорит: "Я дочка Голубой Короле-евы! Я - дочка Голубой Короле-евы!"

И её тоже пропустили. Входит девочка внутрь, а там внутри всё такое красивое, такое сверкающее - прямо царский дворец после евроремонта. И всё - голубое почему-то. А посреди зала - трон высоченный. К нему лестница ведёт. И лестница эта почему-то костями какими-то выложена!

Спряталась Верочка за бархатное кресло и затаилась, смотрит, что же дальше будет.

Взобралась мама Надя на трон - в своей голубенькой рубашечке с кружевами. Тут со всех сторон двери распахнулись и из дверей - мертвецы выбежали! Принесли маме корону и мантию королевскую, а в руки - черепушку дали круглую. Как символ власти. - О, Голубая Королева! - кричат мертвецы. - Выслушай нас, представителей своего народа!

А мама Надя, не открывая глаз, вдруг и спрашивает: - Где преступник? В карцере! - мертвецы отвечают. - Доставить его сюда! - приказала мама Надя и в ладоши три раза хлопнула.

Смотрит Верочка: мертвецы выкатили гроб на колёсиках и к трону прямо подкатили. А из гроба как выскочит Жёлтый Покойник! На руке у него кольцо, и на ноге почему-то тоже кольцо, и в ушах - кольца. Да и в носу кольцо! Золотое с бриллиантом огромным. И бриллиант так и сверкает, так и сверкает! А Жёлтый Покойник захихикал, кольцо своё на руке повернул, и мама Надя вдруг над своим троном взлетела и поплыла по воздуху. Так и плыла, не открывая глаз, не просыпаясь. Жёлтый Покойник кольцо на ноге повернул, и мама в гроб на колёсиках свалилась, и крышка над ней захлопнулась. С грохотом! Жёлтый Покойник себя за кольцо в ухе дёрнул - гроб скрипнул и укатился куда-то. А Жёлтый Покойник на трон взобрался - с ногами прямо! - и кричит: - Я теперь правителем буду! Президентом республики! Долой монархию!

Но тут Верочка из-за шторки как выскочит: - В королевских семьях, кричит, - трон по наследству передаётся! Я - дочка Голубой Королевы! Голубая Принцесса!

Оттолкнула она Жёлтого Покойника (и как не побоялась?!) да сама на трон и плюхнулась. - Подать мне корону! - приказывает.

Прибежали мертвецы, принесли ей корону, голубую, с черепушечками, и кость берцовую - вместо скипетра. А ещё - мантию с голубой подкладкой.

Верочка корону напялила, в мантию поуютнее укуталась.

А мертвецы волнуются, кричат, руки костлявые к ней тянут:

- О, Голубая Королева! О, Голубая Королева!

Верочка важно так зал взглядом обвела и спрашивает:

- Что это вы, граждане мертвецы, так разорались? - С прошением мы! мертвецы отвечают. - У нас на кладбище горячую воду отключили: ни тебе помыться, ни согреться, ни чайку попить. Замерзаем мы. Очень уж холодно в гробах лежать! И хорошо - осень сейчас, а зимой-то что будет?! - Топливный кризис у нас! - Верочка отвечает. - Потерпите! Я разберусь. Обещаю через неделю всё уладить.

Мертвецы на колени упали, кланяются.

А Верочка глаза закрыла, замерла. Потом глаза открыла и говорит: Ясно вижу: в топливном кризисе виноват он! - и косточкой берцовой на Жёлтого Покойника указывает. - Хватайте его!

Мертвецы его сразу схватили, по рукам - по ногам связали.

Верочка глазами сверкнула гневно, снова костью размахивает:

- Приказываю вам маму мою обратно доставить, а преступника вашего жёлтого назад в карцер запихать!

Стали мертвецы Жёлтого Покойника за все кольца дёргать. Тут сразу и гроб назад прикатился, и крышка сама собой отскочила, и мама-лунатик из гроба вылетела. На трон села, прямо дочке своей на коленки. Девочка сонную маму на ручки взяла и домой понесла.

А назавтра к ним соседка баба Катя зашла, святой воды в бутылочке принесла. Водою этой маму напоили и больше она к мертвецам не бегала!

Девчачья Тайна

или

Коричневое Ухо

В классе, где училась Танюша Рыбкина, появился новый мальчик. Звали его Никита. Фамилия - Стрельников. У него были глаза зелёные-зелёные и ресницы длинные-длинные. И когда он смотрел на Танюшу, у неё прямо сердце замирало, а потом вдруг начинало стучать быстро-быстро, как молоточек. И ей хотелось до потолка подпрыгнуть или сделать что-нибудь очень-очень хорошее и важное. И Танюша поняла, что мальчик Никита - самый лучший мальчик на свете! И что это - её Большая Девчачья Тайна! И от этой Девчачьей Тайны внутри стало так щекотно-щекотно! До того щекотно, что хочется до невозможности кому-то эту тайну рассказать. Ну хоть одному человечку! Ну хоть на ушко! Хоть кусочек этой тайны приоткрыть! Щекочет Тайна, уроки делать не даёт, читать мешает, от телевизора - и то отвлекает. И решила Танюша своей Тайной со Светкой Мыльниковой поделиться. Подошла к телефону, набрала Светкин номер. И пока гудки в трубке гудели, щекотная Тайна так в Танюше и прыгала, так и клокотала. - Да! - ответила Светка на том конце провода. - Знаешь, Светка, - сказала Танюша, - мне ужасно нравится...

И тут прямо над Танюшиной головой из стены появилось Огромное Коричневое Ухо! Оно наклонилось над Танюшей, чтобы щекотную Тайну подслушать! Танюша испугалась и замолчала. - Что тебе нравится? - сердито спросила Светка. - Она в этот момент сериал смотрела. "Сладкие слёзы и чёрные розы" называется. Там дон Гонзалес донье Марте как раз предложение делал. А тут Танька позвонила! Как назло! - Что, спрашиваю, тебе нравится? - зарычала Светка в телефон.

Танюша смотрит: Коричневое Ухо ещё ближе к ней придвинулось. - Мне... Клубничный кисель очень нравится! - пробормотала Танюша, хотя всякие кисели она терпеть не могла. - Дура ты, Танька! - рявкнула Светка. И трубку бросила.

Смотрит Танюша, а Коричневое Ухо стало само собой уменьшаться и в стену втянулось, исчезло совсем. Может, и не было его? Может, показалось?

А Тайна щекочет, даже царапает внутри! И решила Танюша Агате Сливкиной позвонить - тайной поделиться. - Алё! - сказала Агата. - Это я, - сказала Танюша. - Знаешь, Агата, я очень люблю...

И тут из стены снова вылезло противное Коричневое Ухо. Огромное и волосатое. И стало к Танюше приближаться. Прямо над головой нависло! - Кого ты там любишь? - заинтересовалась Агата. - В цирк ходить люблю! - выдохнула Танюша.

А Ухо как-то даже скривилось от обиды. - У-у-у! - разочарованно протянула Агата. - Я-то думала!

И тоже трубку повесила.

Сидит Танюша со своей Тайной внутри и чувствует: распирает её Тайна во все стороны. - Сейчас лопну, как мыльный пузырь! - Танюша думает.

Тут мама с работы пришла. - Ладно, - решила Танюша. - Поделюсь с мамой! Она меня поймёт!

Зашла мама. Села рядышком. - Мамочка! - Танюша шепчет. - У нас в классе...

И тут опять над Танюшиной головой это проклятое Коричневое Ухо возникло. Подслушать хочет! Танюшкину девчачью тайну! Ну нет! Кому-кому, а Уху этому гадкому Танюшиной Тайны нипочём не узнать! - Что у вас в классе? - склонилась над Танюшей мама. - Скоро контрольная будет! По английскому. Я тебе репетитора найму! - пообещала мама. - У меня уже есть на примете одна женщина.

Ухо про женщину-репетитора слушать не стало. Исчезло. В стену втянулось. А зря. Потому что женщина-репетитор уже на следующий день заявилась. Звали её Иоланта Сергеевна. И нос у неё был длинный и острый, как птичий клюв.

Стала Иоланта Сергеевна с Танюшей по-английски разговаривать. И спрашивает вдруг: - Do you love Nikita Strelnikov? - Что по-русски означает: "Любишь ли ты, Танюша, мальчика Никиту Стрельникова?"

Огляделась Танюша - Уха Коричневого нету пока. - Yes, I do, отвечает. Это по-русски значит: "Да, я очень-очень-очень люблю Никиту, потому что он самый лучший мальчик на всём свете! И самый красивый!" - А вы откуда знаете? - прошептала Танюша по-русски. - Я всё знаю, - таинственно ответила Иоланта Сергеевна. - Я ясновидящая.

И опять на английский перешла.

А на следующий день Никита к Танюше подошёл и говорит: - Давай в парк сходим, на каруселях покатаемся. Я с тобой дружить хочу.

Танюша от счастья чуть не упала.

Вот и всё. А Ухо Коричневое, волосатое, больше не приходило.

Потому что и тайны больше не стало.

Вот ведь счастье, что Ухо это дурацкое по-английски не понимает! А иначе неизвестно, что и было бы!

Таинственные исчезновения

В одной деревне стали пропадать женщины. Правда, потом некоторые из них возвращались, но где были, никому не рассказывали.

Как раз в это самое время в эту деревню приехала Розочка Козюлькина.

Однажды поздно вечером за Розочкой зашла подружка Ганечка и стала звать её на танцы. Надо сказать, что эта Ганечка с Розой каждое лето дружила. В детстве она учила Розочку венки плести и грибы различать, потом - плевать учила - на дальность, а теперь вот на танцы позвала. Розочка вообще-то уже спать собиралась, и на улице стемнело совсем. - Поздно уже, Роза говорит. - Самое время, самые женихи! - бодро отвечает Ганя. Страшновато что-то! - сомневается Розочка. - А на тебя Володька Рыжий глаз положил! - уговаривает Ганечка. - Сказал: "Приведи Козюлькину, я с ней танцевать буду! Мне эта Козюлькина до ужаса нравится!" - Так и сказал? покраснела Розочка. - Так и сказал! - закивала Ганечка.

Тут Розочка сразу в лучшее своё платье запрыгнула, туфли на каблуках напялила и на танцы помчалась шагами огромными. Ганя еле за ней поспевала. А дорога на танцы через мостик шла, а дальше - через парк, а в парке этом клуб был. Там вот танцы и устраивались. Бегут девочки по мостику. Тут как раз луна из-за тучки вышла. До того стало красиво: Розочка даже замерла на бегу. На одной ноге - как окаменелая. Стоит в позе ласточки - природой любуется! И Ганечка любуется тоже. Улыбнулась она от красоты природной... Смотрит Розочка, а у Гани будто клыки у лунном свете блеснули. Показалось! - подумала Розочка.

И ещё быстрее громадными прыжками на свиданье помчалась. Ганя сразу отстала: дыхалка не выдержала, и коленки подогнулись. Не знала эта Ганечка, что Роза Козюлькина всю зиму в городе спортом занимается. Биатлоном.

Мчится Розочка всё быстрее и быстрее. Вдруг видит, в парке - фигура белая между деревьями. Высоченного роста. Розочка опять раз - и замерла на месте. Смотрит на белую фигуру, дыханье затаила. Тут Ганя к ней подбегает. Отдышалась минут через пять и говорит: - Ты чего, Козюлькина, встала? Так Володька Рыжий с другой уйдет! Торопиться надо!

А Розочка: - Гляди! Там кто-то белый-огромный-ужасный. И не шевелится! Гляди! Это мертвец, наверное! - Дура! - Ганя говорит. - Это девушка с веслом. Из гипса. Её сто лет назад тут поставили! Для красоты! - Ф-фу! выдохнул Розочка. - Так это скульптура? - Конечно! А вон у дверей Володька! - Где? - Да вон! Беги скорее!

И Розочка сразу ка-ак припустит изо всех сил - гигантскими скачками. Бежит по аллее, подбегает ближе к белой фигуре, видит: правда - статуя с веслом. Хотела Роза проскочить, а тётка гипсовая её веслом ка-ак по башке стукнет! Розочка сразу упала и ноги на каблуках откинула.

Потом - уж неизвестно, через сколько времени, - пришла в себя. Смотрит: стоит она на каком-то ящике белом, в руках - палка какая-то, и всё тело у неё - тяжёлое и неподвижное, каменное будто. А внизу, возле ящика-то, Ганечка стоит, и мама её, тётя Фаня. Тётя Фаня почему-то приседания и наклоны делает, а Ганя улыбается, так, что маленькие зубки-клычки блестят в лунном свете. - Ох, - говорит тётя Фаня, - и замаялась я тут стоять! Руки-ноги затекли, сил нет. И не надеялась уже на смену-то! - Что ты, мамочка! - Ганя отвечает. - Я ж тебе обещала! Сперва хотела Люську Дудкину заманить, но она не пошла. Потом бабу Шуру звала будто котёнка её искать. Но и она в темноту идти побоялась. А потом вот Козюлькину, дуру городскую, заманила! Я ей, представляешь, набрехала, что её Володька Рыжий в клубе ждёт. И она со всех ног своих кривых побежала! А Володька-то с весны ещё в армии! Ха-ха-ха!

Тут только до Розочки дошло, что стоит она в парке, с веслом, в виде скульптуры! И что до неё тут тётя Фаня стояла. То-то лицо скульптурино ей на бегу знакомым показалось! - Ладно-ладно! - думает Розочка. - Вот сейчас я тебя саму по башке веслом в скульптуру превращу! Подруга называется!

Только размахнуться хотела, а Ганя с мамой за руки взялись и домой понеслись. И так весело понеслись, что Розочке даже жалко стало Ганьку эту вероломную по башке лупить. Хоть она подруга и подлая, зато маму свою любит!

Стоит, стоит Розочка в парке. И страшно ей, и холодно! И дома, конечно, волнуются. И что делать - непонятно! Видит, милиционеры бегут с фонариками. Наверное, её, Розочку, ищут. Милиционера веслом бить жалко! У него дома - семья. И он вместо того, чтобы с этой семьёй чаи распивать, её, Розу Козюлькину, героически ищет.

Стоит Роза, стоит... Утро настало. Мимо почтальон тётя Клава, как торпеда, промчалась. Тётю Клаву бить тоже жалко. Без тёти Клавы никто писем не получит. И от Володьки из армии - тоже. Потом медсестра Милочка пробежала. Милочку тоже жалко. Она всем уколы делает. И у неё - жених.

Смотрит Розочка - бежит мимо коза Мотька. Уж такая коза вреднющая! Сколько она огородов в своей козьей жизни разорила - не сказать! И Розочку эта Мотька самолично за коленку кусала. Размахнулась Розочка да как врежет веслом по козе!

Глядь, стоит она, Роза Козюлькина, на земле, а Мотька - вся гипсовая на ящике. Весло в копытцах держит. И морду свою гипсовую задрала горделиво. И человеческим голосом блеет: - Вот повезло мне! То вы, людишки, меня шпыняли, дурой звали, за хвост дёргали, а теперь я - памятник! Выше всех вас стою! Любуйтесь!

А Роза отряхнулась от гипса и на каблуках вчерашних домой заковыляла. Все очень рады были, что она нашлась.

С тех пор Розочка к памятнику козе Мотьке ромашки носит. А с Ганькой-поганькой и не разговаривает даже!

Гломыммер

Родители Алёны Сундуковой переехали в другой район - на новую квартиру. И пришлось Алёне в новую школу идти. И в этой школе новой всё оказалось как-то не очень... Классная - злюка, директриса - страшнее атомной войны (вызовет в кабинет - живым не вырвешься!), а главное - класс какой-то враждебный. А хуже всех Лидка Кожина. Тощая такая, костлявая прямо, а на макушке - хохолок жиденький. И такая вреднющая эта Лидка! На уроках она сзади Алёны сидит. То ущипнёт вдруг, то иголкой уколет! Просто проходу Алёне не дает: на перемене ЩЕКОТАТЬ начинает! Алёна с детства щекотку не выносит! Аж трясётся вся! А Лидка противная подкараулит в углу и как начнёт своими пальцами тощими Алёне в живот тыкать! И кричит: Американский бокс! Американский бокс!

А щекотно - сил никаких нет! Какой там бокс! Алёна в угол забьётся и чуть не плачет! А Лидка ещё больше пристаёт! И заступиться совершенно некому! Ну хоть в школу не ходи!

А тут ещё новая беда. В квартире этой новой гломыммер завёлся. Такой большой, жутко зубастый, с длинным холодным хвостом. Приходит этот гломыммер ночью, лапами очень шлёпает, когтями по полу стучит, зубами лязгает и чешуёй шуршит. Не-при-ятный очень гломыммер! Впрочем, где вы видели приятного гломыммера?! Они все - так себе!

Возникают они из мрака: темнота всё сгущается, сгущается, и вот из этого сгустка появляются лапы, зубы, хвост, а потом - эти маленькие гадкие глазки. Начинает чешуя проступать. И вот тогда гломыммер совсем готов.

Вот появится и к кровати близко так подходит, наклоняется и начинает противным таким скрипучим голосом подвывать. Рот разевает - зубы показывает. Глазами вращает. Словом, пугает. Алёна на это смотрела, смотрела, а потом говорит: - Ну что ты ко мне прицепился? Не боюсь я тебя!

Гломыммер опешил даже: - Почему? - По сравнению с директрисой нашей ты просто безобидный красавчик! - Алёна говорит. - А по сравнению с Лидкой ты - прямо ромашка аптечная, безвредно-полезная!

Гломыммер аж подпрыгнул. - Так, - говорит, - меня ещё никто не оскорблял! Меня, одного из самых кошмарных ужасов, РОМАШКОЙ обозвать! - Да, - кивнула Алёна. - Я буду звать тебя Рома. В честь ромашки аптечной.

Гломыммер заплакал и ушёл.

А на следующую ночь опять заявился. - Мне, - говорит, - покоя не даёт, что ты - девчонка сопливая, а меня, чудовище хвостатое, не испугалась. Мне после новой школы ничего не страшно, - Алёна отвечает. - Слушай, Рома, а может, ты меня съешь? - Ты что, очумела?! - испугался гломыммер. - Я детей не ем! Пугаю только! И зачем тебе надо, чтобы я тебя съел? - В школу очень не хочу! - Ты думаешь, у меня в животе лучше? Там же - ТЬМА! - А в школе - ЛИДКА! Это похуже будет! Слушай, Ромка, может, ты тогда Лидку напугаешь? - Да ну! - поморщился гломыммер. - Ломает! В школу ещё тащиться! - А ты трус, оказывается! - подпрыгнула на кровати Алёна. - Ты даже не ромашка, ты - лютик-одуванчик! Ты какая-то прямо птичка-соловушка, а не чудовище пугательное!

Гломыммер даже ноздри раздул от возмущения. - Хорошо же, - говорит, только, чур, не обижаться, когда я школу твою дурацкую по щепочкам разнесу! А Лидку твою нахальную на дерево загоню, как кошку! И слезть не дам! Очень хорошо! - Алёна обрадовалась. - Вот завтра и начинай!

А следующий день сидит Алёна на уроке и ждёт, когда же гломыммер появится. - Вот сейчас, - думает, - свет погаснет, тьма сгустится, Ромка из неё как выползет, как зубами лязгнет! Злюка наша классная сразу в обморок брык! А Лидка верещать начнёт. А Ромка к ней подойдёт близко-близко и скажет задушевно: "Ну ты, дура тощая, будешь Алёнку обижать, уши пооткусаю! Не в чем серёжки носить будет!" А Лидка на колени сразу бросится. Передо мной, конечно, не перед ним. Умолять о пощаде будет. Вот так примерно: "Алёнушка, солнышко, красавица наша, убери гада своего! Век тебе списывать давать буду!"

Размечталась Алёна, и тут вдруг её к доске вызвали. Пришлось идти. А Ромка-гломыммер так и не явился, предатель!

Ночью-то он снова из темноты возник! Как всегда! Будто раньше явиться не мог! Алёна его и спрашивает: - Ты чего ж не пришёл, ромашка ты трусливая?! Обещал ведь, обманщик чешуйчатый!

А гломыммер: - Извини, я забыл! - и нос виновато лапой вытер. - Ты себе на хвосте узелок завяжи для памяти! - Алёна предложила.

Гломыммер завязал послушно. Здоровый такой узел получился, неудобный. - Ничего! - Алёна говорит. - Потерпишь!

Вот на следующий день ждёт его Алёна, ждёт, мечтает, как он Лидку за пятку укусит. И тут Лидка её ка-ак уколет булавкой. Алёна как подпрыгнет, как закричит! А гломыммер всё не идёт. Пришлось Алёне пока самой начинать борьбу. Накостыляла она Лидке по шее, та затихла. А классная, злюка, не затихла, наоборот даже. Накричала на обеих и в коридор из класса выгнала.

И тут!.. Ура! Гломыммер ковыляет! Неуклюжий такой! А на хвосте - узел здоровый завязан. Подошёл он к Лидке близко-близко, прижал её пузом к стене и как начал её пальцами в живот тыкать: - Американский бокс! Американский бокс!

Завопила Лидка. Она, оказывается, щекотки тоже боялась. А потом гломыммер Лидке голову зубастую на плечо костлявое положил и прошептал: Тронешь Алёнку - сожру!

И пошёл, переваливаясь. Потом обернулся и спросил у Алёны: - Ну хоть узел-то на хвосте можно развязать?..

Больше Лидка к Алёне не приставала. Они даже подружились потом. А после школы вместе поступили в медицинский институт. На отделение психиатрии!

Кактус-вампир

Эта жуткая история случилась в больнице. Впрочем, очень многие жуткие истории случаются именно в больницах. Там ведь иногда умирают люди. И кто знает, почему...

Одна медсестра, звали её Жанна, брала у больных кровь! Из вены и из пальца. Для анализа. И всегда после анализа часть крови оставалась, и Жанна выливала эту кровь в горшок с кактусом. И кактус этот как начал расти! Рос, рос и такой огромный сделался - ужас просто! Сначала он стал размером с кошку! Потом - размером с ребёнка, с первоклассника, примерно! А потом вообще размером со взрослого здорового дядьку! Так что занял прямо половину окна! Стал он похож на главврача этой больницы, Сергей Сергеича. И за это сестры и врачи стали этот кактус между собой Сергей Сергеичем называть.

И наливался этот Сергей Сергеич кровью, и даже иголочки все у него стали красными! А чем больше этот ужасный кактус рос, тем больше крови ему требовалось. И уже крови от анализов стало ему не хватать!

И вот однажды выследил кактус Сергей Сергеич свою Жанну и как гаркнет ей в самое ухо: - Крови давай! Кровушки!

А крови в тот день как раз и не было. Тогда кактус вонзил в сестру Жанну свои колючки и стал из неё кровь пить! Жанна позеленела вся, почти как сам кактус зелёная стала. Хорошо хоть не умерла совсем! А Сергей Сергеич подлый крови напился и сразу замер в углу, как будто он тут не при чем!

А на следующую ночь один больной, звали его Пётр Емельянович, пошёл в туалет. Идёт по коридору, видит: кактус огромный тянет к нему колючие руки и говорит загробным голосом: - Крови давай! Крови!

Пётр Емельянович еле до туалета домчался!

А однажды такой ещё случай приключился. Идёт с обходом настоящий Сергей Сергеич - главврач который. Важный такой, пузик свой круглый впереди себя несёт. Торжественно ступает, и все больные, как на параде, по стеночкам стоят, о здоровье рапортуют слабыми голосами. А сзади - молодые врачи, ординаторы, семенят - мелкими шажочками.

И тут вдруг кактус с окна - руку колючую как вытянет! К горлу прямо. Главврач охнул и присел. А кактус как гаркнет: - Дайте мне крови! Крови!

Главврач молча глазки закрыл и затих. Унесли его в ординаторскую, стали нашатырь в нос пихать. Пришёл Сергей Сергеич в себя, огляделся затравленно. Тихо снял халат, собрал свои вещички, и больше его в больнице не видели. Говорят, он в Австралию уехал. Навсегда.

А ещё как-то ночью кактус на дежурного врача напал. На Илью Игнатьича. Тот хотел Сергей Сергеича вместо анализа крови анализом мочи полить. Ну конечно, кактус рассердился и немножко крови из Ильи Игнатьича выпил. Илья Игнатьич не умер, позеленел только. Сам стал на кактус похож, особенно носом.

А потом кактус Сергей Сергеич на санитарку напал. На тётю Веру. - Дай крови! Дай!

Тётя Вера не испугалась. Она в больнице давно работала. Ко всему привыкла! И не таких буйных усмиряла. Потрогала лоб ему: - А витаминочки не хочешь? - спрашивает.

И дала ему витаминок разноцветных.

Попробовал кактус Сергей Сергеич витаминки и подумал: - Зачем мне эта кровь дурацкая? Витаминки и правда лучше. Вкуснее!

И на радостях кактус как бросится санитарку тётю Веру целовать! Между прочим, по-честному целовал: ни капельки крови из тёти Веры не выпил! Только пришлось ей потом иголки из щеки выдёргивать!

Больше кактус Сергей Сергеич кровь не пил, витамины только трескал!

Но больные его на всякий случай обходили подальше!

Белая Голова

В тот день Зина Хулиганкина и Настя Болтушкина остались на продлёнке. Все разбрелись по двору, делать было нечего. Настя с Зиной повисели на турнике, покидали друг другу мячик и пошли бродить. Забрели они в дальний угол школьного двора. И увидели сарайчик. На двери висел здоровенный замок. Настя и Зина поковыряли его палочкой, подёргали, даже повисели на нём, но замок не поддавался! Тогда девчонки решили обойти сарайчик кругом. И - вот удача! - обнаружили... Щель в стене! Ой, что через эту щель было видно! Столько богатства! Во-первых, там хранился всякий инвентарь для дворников: вёдра, грабли, лопаты, веники... Во-вторых, там были ценности учительские: запасы мела, тряпки, разноцветные карты (ну не те, в которые играют, а те, на которых страны нарисованы - географические карты). Ещё там были какие-то флаги, глобус, старые картины, таблицы с правилами по русскому языку, какие-то вазы и чайники, обшарпанное чучело вороны из кабинета биологии, старая швейная машинка из кабинета труда (сломанная, конечно), синий рабочий халат... А главное - там стояла... - Ой! Ой! Мамочки! - девчонки даже присели от страха.

Там стола большая белая ГОЛОВА! Голова была гипсовая и лысая. И ещё пыльная. - Это бюст! - прошептала Настя.

В этот момент пыльная белая Голова закряхтела и стала поворачиваться на месте. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - завопили девчонки.

Их как ветром сдуло. Отдышались только у школьного крыльца. - Это кто? - выдохнула Зина. - Не знаю. Бюст какой-то, - Настя пожала плечами. Бюст - это что? Фамилия? - Нет. Это голова без тела. - А-а. - Наверное, это мудрец какой-то, - предположила Настя. - Наверное, - согласилась Зина. - От ума у него голова распухла, тяжёлая стала и отвалилась, - придумала Настя. - А когда отваливалась, об пол ударилась. И у неё сотрясение мозга получилось, - добавила Зина. - Да. И её загипсовали, чтобы зажила скорее, кивнула Настя. - Я когда руку ломала, мне тоже гипс накладывали. - И ему наложили, - согласилась Зина. - Бюсту этому. - Может, ему больно? Или ему гипс снимать пора? Или у него под гипсом голова чешется? - размышляла Настя. - У меня знаешь, как рука чесалась сломанная? - Может, он голодный? - нахмурилась Зина. - А правда, как он ест, если у него рот загипсован? Там, наверное, дырочку оставили. Хотя бы чтоб дышать. - У меня бутерброд есть. Можно ему по кусочкам в дырочку затолкать. - Пошли? - Пошли!

И девчонки решительно отправились к сарайчику.

Но чем ближе они подходили, тем медленнее делались их шаги.

Они на цыпочках подобрались к сараю и заглянули в знакомую щель. Головы на месте НЕ БЫЛО! Они вытянули шеи, чтобы получше разглядеть, куда же могла деться Голова, и тут сзади них кто-то тихо сказал: - Р-разорву! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - завизжали девчонки и в несколько прыжков домчались до школьного крыльца. - Кто это был? - хныкала Настя. - Не зна-аю! - всхлипывала Зина. - Может, показалось? - Может, это собака рычала?

И тут они увидели, что прямо на них от сарайчика идёт... Голова! Почему-то под головой обозначились коротенькие ноги в гипсовых ботинках. И эти ноги очень даже бодро шагали к школе. Гипсовая Голова вращала гипсовыми глазами, а на лысине у головы сидела ворона. Та, которая - чучело. Р-разорву! - рычала Голова. - Кар-р! - радостно вторила потрёпанная облезлая ворона.

Зина с Настей бросились в школу. Голова - за ними. Зина с Настей - на лестницу, и Голова - следом. Её тяжёлые шаги эхом раздавались по всем этажам. - Р-разорву! - обещала Голова. И, как назло, некому было её остановить!

Хоть бы завуч, хоть бы учитель, хоть бы кто встретился! Ни-ко-го!!!

На лестничной площадке валялся чей-то коричневый рюкзачок. Голова остановилась и - ра-зор-ва-ла рюкзачок в клочья! - Кар-р! позлорадствовала ворона, поскользнулась на лысине, не удержалась и... свалилась на пол! И ужасная гипсовая Голова... Разорвала её тоже! Ха-ха-ха! - зловеще расхохоталась Голова. Она перешагнула короткими ножками через перья и вату, которые оставались от вороны, и снова ринулась за девчонками. - Р-р-разорву! - рявкнула Голова, на бегу перепрыгивая через ступеньки. - Спасите! - заверещали Зина с Настей и понеслись на третий этаж.

На третьем этаже стоял хулиган Степашкин. Он был занят плеванием вниз. Пока никого не было, он копил слюну, а как только на лестнице кто-то появлялся... Ну вы поняли, что было. Степашкин потом быстренько сматывался. А тот, кто шёл по лестнице, с дикими воплями пытался его догнать.

Зинка и Настя промчались так стремительно, что Степашкин и моргнуть-то не успел. Зато когда на лестнице показалась Голова, Степашкин собрал все свои силы и - ПЛЮНУЛ! Тут раздалось странное шипенье и гипсовая Голова, навылет простреленная ядовитым плевком Степашкина, рухнула на пол.

Больше её никто не видел. Никогда.

А именем Степашкина назвали улицу.

Проклятое место

В далёком городе N. Была улица имени революционера Хомячкова. И там было проклятое место. Об этом все говорили. Когда-то давным-давно там была церковь. Очень красивая. Говорят, на строительство этой церкви весь город деньги собирал. А когда была революция, решили, что церкви больше вообще не нужны. И снесли её. Взорвали. Больше всех старался революционер Хомячков. Он был молодой, кудрявый, с горящими глазами, носил кожаную куртку и всё время револьвером размахивал. Вот согнал он мужичков, подложили они динамиту и тут видят, откуда ни возьмись - чёрная монахиня! Подняла палец кверху и говорит: - Остановтесь! Остановитесь!

Некоторые мужички убежали, а революционер Хомячков снова стал револьвером махать и своими руками динамитный шнур поджёг. И - взорвал ту церковь.

И тут смотрят все: снова чёрная монахиня явилась. - Проклятое это место! - говорит. - Помяните моё слово! Проклятое!

И пропала.

Хомячков чёрной монахине не поверил. Устроил на том месте парк. А невдалеке клуб открыл для рабочей молодёжи. Там лекции разные читали, спектакли ставили, и ещё - библиотека была. Вот однажды пришёл Хомячков в библиотеку, а навстречу ему девушка с книжкой идёт. Красивая - сил нет. Ресницы чёрные, глазищи синие, щёки розовые и коса русая до колен. Хомячков так и обмер. Чуть револьвер не выронил. - Как ваше имя, товарищ девушка? Товарищ Лиза, - отвечает девушка. - А я товарищ Хомячков, - отвечает Хомячков. - А для вас я просто товарищ Лёня.

И пошёл товарищ Лёня Хомячков эту Лизу домой провожать. Идут они через парк как раз, где та церковь стояла, идут... Вечер такой тихий, безветренный. Всё вокруг притихло будто. Остановился Хомячков, хотел товарища Лизу в щёчку поцеловать, наклонился, подняла к ему Лиза своё личико... Смотрит Лёня, а это не девушка вовсе, а та старая монахиня. Проклятое место! - закричала монахиня и засмеялась хрипло.

Революционер Хомячков упал и умер - от разрыва сердца.

Схоронили его на высоком холме. Плывут пароходы - привет Хомячкову, пролетают лётчики - тоже привет Хомячкову, а придут красные девицы, комсомолочки, пригорюнятся.

Вот однажды одна комсомолочка, её Дашей звали, пришла в парк, на могилу революционера Хомячкова погрустить. Она как раз в тот день со своим женихом, шофёром Сашей Огрызкиным, поругалась. Села Даша на камешек, стала плакать. И тут подходит к ней парень: молодой, кудрявый, весёлый, в кожаной куртке. - Лётчик, наверное, - Даша подумала.

Улыбнулся красавец, рядом сел. Даша сразу про Сашку и думать забыла. Как тебя зовут, красавица? - спрашивает. - Даша Лисюткина, - отвечает.

И тут парень как вздрогнет! Передёрнулся весь да как закричит: Врёшь! Врёшь всё! Лиза ты! Товарищ Лиза!

Достал пистолет да как начал палить во все стороны. Пули вылетают и почему-то в пчёл превращаются. Убивать не убивают, но жалят ужас как больно! Подскочила Даша с криком и ка-ак побежит! А парень крикнул: Проклятое место! Проклятое место! - и исчез.

Прибежала Лиза домой, вся покусанная. Заболела даже. Пришёл Сашка Огрызкин - проведать. С букетом. Посмотрел на Дашино лицо распухшее, пожалел её и сразу замуж позвал. Даша раздумывать не стала. Сразу согласилась.

Прошло двадцать лет. У Огрызкиных дочка выросла, красавица Маша. С детства самого, с ясельного возраста, Маша слышала от мамы, что парк на улице Хомячкова - место самое проклятое! И никогда туда не ходила. Но вот однажды шла Маша с подружкой Граней с танцев. И забрели они в парк. Сели на лавочку, стали на женихов гадать на ромашке: - Любит - не любит, плюнет поцелует...

И тут подходит к ним молодой красавец. В кожаной куртке. - Уж не шпион ли? - Маша подумала.

Подсаживается парень на лавочку и говорит: - Как вас, красавицы, звать-величать?

Маша про себя подумала: "Зачем я шпиону буду настоящие имена наши называть? Вдруг он их врагам Родины передаст?" - Меня, - отвечает, - Катею зовут. А подружка моя - Лиза. А вы - кто? - А я - товарищ Лёня. Тебя, товарищ Лиза, поцеловать хочу!

Схватил Граню за плечи, хотел в щёчку чмокнуть, а руки у него холодные-холодные! Граня как закричит! И Маша - за ней.

А парень как начнёт из пистолета палить! И кричит: - Проклятое место! Проклятое место!

Смотрят девчонки, а пули в злобных пчёл превращаются. Так и жалят! Так и жалят! Глядь, а там, где парень только что сидел - никогошеньки нет!

Прошли годы. А проклятое место о себе то и дело напоминало. То школьников-прогульщиков там пчёлы искусали, то корова там в яму провалилась, то пёс Тузик погулял в сквере, на памятник революционеру Хомячкову ножку поднял, а после - облысел совершенно. А как-то раз дядька Сысой туда по пьянке забрёл. Ночью. Вернулся весь седой. Как лунь, белый. А что стряслось, рассказать не смог - онемел. Лечить его пытались, но всё без толку. А ещё - видели там чёрную монахиню. Будто искала она что-то. И строго так посматривала вокруг. А однажды - вообще ужас, что стряслось: машина "Волга" на этом проклятом месте в грязи завязла. До самой крыши. Так вытащить и не смогли. Грязь машину засосала. Чавкнула и сомкнулась над ней. Хорошо хоть люди выскочили!

Все жители города место это проклятое стороной обходили.

Прошло сорок лет. Бдительная Маша Огрызкина уже на пенсию вышла. Внучка у неё подросла, Сонечка.

Вот как-то пошла эта Сонечка на дискотеку. И как раз тогда в город N. студенты приехали - на практику. И на той дискотеке познакомилась Сонечка со студентом Алексеем. И пошёл Алексей Сонечку провожать.

Дошли до проклятого места. Сонечка остановилась. - Дальше, - говорит, - не пойду. Там место - проклятое. Там мою бабушку мёртвый революционер чуть не поцеловал. - Это всё бабкины сказки, дедкины подсказки! - Алексей отвечает. - Не бойся, я с тобой.

Взял он Соню за руку и повёл через парк.

Вдруг видят они: могильная плита хомячковская отодвинулась, из могилы парень вылез, красивый такой, в модной кожаной куртке. - В турецкой, наверное! - Соня подумала.

Озирается парень и кричит: - Лиза! Товарищ Лиза! Лизавета!

Покричал так, побродил и снова в могилу спрыгнул. Камешком задвинулся.

И тут словно из-под земли - чёрная монахиня! Смотрит строго и пальцем на Алексея показывает: - Вот ты! Пришёл наконец! Можно мне теперь и уходить!

Алексей стоит, обмер от страха. А монахиня чёрная сама собой исчезла. В воздухе растворилась.

Алексей перекрестился - и всё тихо стало.

Прошло ещё пять лет. Алексей поступил в духовную семинарию, закончил её, женился на Соне и сделался местным священником. А на месте том, на проклятом, - церковь новую отстроили. И с тех пор стало всё спокойно. Больше революционер Лёня Хомячков в своей модной куртке из могилы не вылазил, пчёлами не стрелялся, машины под землю не утягивал и других ужасов тоже не устраивал.

И улицу, между прочим, переименовали в Благодатную.

Кровопивец

Мальчик Даня Лягушкин пришёл из школы домой, а на столе - записка: "Милый Данечка! На кухоньке, на столике, тебя с нетерпением ждут супчик, котлетка, хлебушек и компотик! Кушай, деточка. Окошко не открывай сквознячком продует, горлышко заболит, ангинка начнётся. Целую в щёчечку. Твоя мамусечка".

Пошёл Даня на кухню, окно распахнул настежь, взял ложку побольше и уселся супчик с котлеткой наворачивать. Глядь - а в окошко снегирь залетел! Маленький такой, трогательный. - Птенечка! - говорит ему Даня. - Птенечка!

Снегирь глазом сверкнул и басом Дане говорит: - Сам птенечка!

И к тарелке - скок! Котлету заглотнул, суп с чавканьем выхлебал, хлеб слопал. Компот, правда, не стал, он там брезгливо лапки вымыл и в нос Даньку ка-к клюнет! Даня от боли со стула упал, а снегирь к потолку поднялся и на Даню пикирует! Того гляди, заклюёт! Даня из-под буфета палку лыжную выдернул. Снегирь - хруп! - и перекусил её клювиком. Даня в него кастрюлей кинул. Снегирёк кастрюлю проглотил. Даня быстро под диван заполз и оттуда переговоры ведёт: - Что тебе надо? - Даня кричит. - Что надо? Что надо? - хохочет снегирь. - Очень кушать хочется! - Так ведь ты мой обед смолотил! - возмущается Даня. - Не пристало нам, снегирям, питаться падалью. Нужно хоть раз напиться живой крови! - А почему моей крови-то? кричит Даня. - Что вокруг других теплокровных нету что ли? - Другие теплокровные маму слушают и окно не распахивают, когда не надо! - Я больше не буду! - заорал Даня. - Это теперь значения не имеет! - ухмыльнулся снегирь. - Я когда крови напьюсь, у меня брюшко ещё краснее станет! - Как у комара? - Даня спрашивает. - Так точно, - снегирь отвечает. - Приказываю лечь смирно и приготовиться к поеданию. Тебя - мной! - Ты чего это мною командуешь? - А ты разве не солдат будущий? - сурово нахмурился снегирь. А солдат должен стойко переносить тяготы и лишения. Сейчас башки тебя лишу. А ты - стойко переноси. - Очень мило! - крикнул Даня. - Предупреждаю: я сейчас... ОРАТЬ БУДУ! Мне когда надо чего-то, я всегда ору - Вот напугал! ухмыльнулся снегирь, нагло потирая крылья. - Напугал! - заспорил Даня. Мама ужасно моих криков боится! Прямо в обморок падает! А потом сразу бежит мне игрушки покупать. - Что ты мне голову морочишь? - возмутился снегирь. У меня уже слюни потекли от голода. - Ну хорошо, я тебя предупреждал! сощурился Даня. - Теперь пеняй на себя, птенечка!

Открыл Даня рот и как заорёт изо всех сил: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Сразу на этот крик приехали милиция, пожарники, служба спасения, скорая и мосгаз.

И мама с работы прибежала - с другого конца города. Она даже там крик родного сыночка услыхала. Так и бежала - в туфлях по снегу, без пальто, раздетая. Лишь бы деточка не плакал, не кричал! И вот ведь чудеса: на бегу она ещё и мешок конфет да игрушек напокупала.

Выполз Даня из-под дивана. Ест конфеты и радуется.

А снегиря дохлым нашли. Он в уголочке валялся, холодненький уже. Его в мусор выбросили, а окошко накрепко закрыли. И больше ни-ког-да не открывали.

Вот вам история про кровопивца!

Курьи ножки

Эта история началась утром, когда мама Лёли Кудряшенко собиралась на рынок - за курицей. В это время Лёля проснулась и кричит: - Мама! Мама! Мне такое приснилось! Такое приснилось! Не покупай курицу у тётки в синем платке! - Спи! - сказала мама. - Сегодня суббота, можешь наконец выспаться!

И ушла. Бродит она по рынку, бродит... Нет ни одной курицы! Ни живой, ни дохлой! Даже яиц нету! Чем семью кормить - неясно! И тут замечает мама: в уголочке, возле голубенького сарайчика, притулилась тётка в синем платке. И у тётки в руках - мешок! А в мешке что-то страшно так шевелится! Хотела мама мимо пройти, а тётка как закричит ей в самой ухо: - Куры! Куры! Свежие куры! Самые свежие куры!

И достаёт из мешка ощипанную розовую тушку. И тушкой этой прямо у мамы перед носом размахивает! Посмотрела мама, понюхала, пощупала да и решилась: - Беру! - говорит.

А тётка ей: - Бери вместе с мешком!

Мама и взяла! Пошла мама домой и не оглянулась. И не увидала, что за спиной у неё к той тётке другая тётка подошла. И тоже - в синем платке. И тоже - с мешком. А в мешке тоже что-то страшно шевелится. Прежняя тётка новой говорит: - Пост сдал! - Пост принял! - отвечает.

Каблуками щёлкнули, местами поменялись. Прежняя тётка ушла куда-то, а новая дежурить осталась.

А мама пришла домой, мешок развязала, а оттуда - огромная куриная нога высунулась. Синюшная такая! Холодная! Схватила маму за горло и в мешок утащила!

И тут как назло ещё и бабушка приехала. С Украины. С подарками разными. Заходит на кухню, а из мешка - куриные ноги! Две штуки! Высунулись и - как схватят бабушку! За бока! Бабушка как взвизгнет пронзительно! От этого её взвизга три стакана лопнули и стекло в буфете. А ноги курьи ничего! - выносливыми оказались. Хватки своей куриной не ослабили! Затащили бабушку в мешок и притихли.

В это время Лёля снова проснулась - от бабушкиного взвизга, потянулась, взяла кота Тигриса под мышку и пошла с ним на кухню. Тигрис запах курицы учуял, вырвался и как к мешку помчится! Тут ножищи эти, очень куриные, как выскочат, как схватят его, как в тёмный пыльный мешок утащат! Бедный кот даже мявкнуть не успел! А Лёля так и замерла на месте! Смотрит: за окном - ЛИЦО появилось. А окно, между прочим, на десятом этаже! А лицо не простое, а противно-носатое и - в синем платке! Смотрит Лёля, а кроме лица, там ещё и руки есть, они палку какую-то держат. Пригляделась: это же старуха на метле! Летает возле окошечка и кулачком морщинистым в стекло постукивает! А из мешка эта гадость - курья нога - высунулась и приветливо так старухе этой помахивает! Безобразие прямо!

Лёля дальше наблюдает. Видит, курья нога со стола пирожок стянула (из тех, что бабушка Лёле привезла!). Стянула и в темноте, в мешке, одна слопала! Не поделилась ни с кем! После - ещё пирожок стянула! А потом - ещё и ещё!

Разозлилась Лёля и как закричит изо всех сил: - Прочь с дороги, куриные ноги!

Ноги как подскочат! Как по кухне в панике забегают! Бегают и кричат: Сваливаем, Яга! Девчонка волшебные слова знает! Шухер! Атас!

Одна курья нога окно распахнула, вторая на подоконник вскарабкалась, ухватились они за метлу, сзади Яги, и улетели в неизвестном направлении.

А мама, бабушка и кот Тигрис выползли из мешка, все пыльные! Ну, живые зато!

Вот что бывает с мамами, которые своих дочек не слушаются!

Секретный завод

У Ариши Канарейкиной была сестра Феклуша. Тоже Канарейкина. И она очень любила в ванне плавать. И мама Канарейкина тоже любила. А однажды Феклуша прочитала, что в ванну очень полезно специальную соль добавлять. От соли кожа гладкая делается. Ну так вот. Пошла Феклуша в аптеку и три пакета соли этой закупила. Пришла домой, воды горячей налила, соли туда целый пакетик высыпала и залезла плавать. Ариша в ванную случайно зашла - воды набрать для цветов. Глядит, а Феклуша в солёной воде... растворяется! Тает на глазах прямо! Как снегурочка! Схватила Ариша Феклушу за руку, хотела удержать, да только рука Феклушина тоже растаяла. Смотрит Ариша - нет сестры! Только серёжечки Феклушины на дне лежат. Красненькие. И тут Феклуша вместе с водой в трубы утекла. Пошла Ариша в свою комнату, легла на диван плакать. Плакала, плакала и заснула. А пока она спала, мама с работы пришла. Усталая! Налила воды в ванну, второй пакетик соли туда - бултых! И нырнула. Тут Ариша проснулась, шум воды услышала, подскочила, помчалась маму предупредить. Вбегает в ванную, а там от мамы - тень одна слабая! Да и та в момент растаяла! И только цепочка мамина на дне лежит. Ариша и ахнуть не успела, как мама вместе с водой... Правильно, тоже в дырку утекла. Осталась Ариша одна. Грустно ей стало, налила горячей воды и в ванну залезла. И, конечно, тут же растворилась и утекла в дырочку. Плывёт она, а вокруг - трубы зелёные, скользким мхом покрытые, кирпичные подземные ходы, водой залитые. Рыбы-мутанты с двумя головами плавают. Каждая - двумя хвостами по воде бьёт. Темно, сыро, холодно.

Заплывает вдруг Ариша в глубоченный колодец, водой залитый. И в колодце том - зелёный дядька сидит. И борода у него зелёная, веником торчит. Глаза маленькие и злющенькие. И нос - как огурец-переросток. Сидит дядька в кресле - ногу на ногу, а перед ним - всякие тётеньки с несчастными лицами. И все - в зелёные водоросли закутаны. Огляделась Ариша. Ага! Вот и мама, И Феклуша тоже здесь. И тоже - в водорослях, как русалки.

Гадкий зелёный дядька глядит на Аришу - руки потирает: - Вот у нас и новенькая приплыла! Свежая рабочая единица!

Стала Ариша оглядываться и поняла, что дядька этот зелёный - подводный рабовладелец. И что тётеньки подводные, несчастные которые, - его рабыни. Они у него в маленькие зелёные бутылочки зелёное вино разливают. И вино это - отравленное. Им зелёный дядька всяких своих врагов угощает. И для этого вина он целый завод подпольный устроил. Подпольный и подводный одновременно. Вот разливают тётеньки это самое вино, а мама Аришина-Феклушина причитает: - Девочки мои, зачем вы-то сюда попали?! Не уберегла вас ваша мамочка! Что же скажет ваш папочка? Как он там без нас? Кто ему картошечку пожарит? - Да, - говорит Ариша. - Соли мы ему не оставили. - Какой-такой соли? - соседняя тётенька спрашивает. - Для ванны, - Ариша отвечает. - А вы разве не от соли сюда попали? - Нет, - помотала головой грустная тётенька. - Я по городу ходила, под ноги не смотрела и в люк упала канализационный. В колодец то есть. И сразу тут оказалась. - А я, - другая тётенька говорит, - посуду мыла. Моющим средством "Буль-буль-карасик". Видели рекламу? - Видели, конечно! - обрадовалась Феклуша. - Очень хорошо растворяет жир! Даже в холодной воде! - Точно, печально подтвердила вторая тётенька. - Вместе с жиром и я растворилась! И смыло меня струёй из-под крана. Остались дома дети маленькие. Совсем одни. Боюсь, они кран закрыть не сумеют. Затопит квартиру-то! - и эта тётенька заплакала. - Надо что-то делать! - зашептала Феклуша. - жалко тётенькиных деток! - А давайте, мы его этим же зелёным вино и отравим! - предложила Ариша. - Пробовали! - вздохнула тётенька. - Не пьёт он. Сухой закон у него, у паразита мокрого.

А в это самое время дома вот что было. Папа Аришин-Феклушин пришёл домой - с тренировки по каратэ. Он вообще-то много спортом занимался - для поддержания формы. Пришёл, видит: нет его дочек. И жены тоже нет. Лишь серёжечки с цепочечкой в ванне на дне лежат. От досады папа по раковине стукнул кулаком: он пообедать хотел, а дома - никого. И обедом даже и не пахнет. Стукнул, кстати, сильно, по-каратистски. Раковина - оп! - и пополам раскололась! Папа расстроился. Что нужно новую раковину покупать, а жены рядом нет - посоветоваться не с кем. И тут вдруг папа почувствовал неладное. Заплакал он с горя над разбитой раковиной. И от слёз своих сам же и растворился! И утёк в трубы. И притёк к зелёному дядьке. И увидел свою семью. И других тётенек. И самого дядьку - с кнутом. И сразу всё понял. И как врезал дядьке: ки-я! ки-я! А дядька перепугался. Как помчится! А папа-каратист - за ним. Дядька - между трубами и папа - между трубами, дядька - в узкие какие-то ходы и папа - следом! Вдруг видит папа: между трубами - танк настоящий стоит. Тоже зелёный. Дядька в него - раз! - и запрыгнул. И люк за собой захлопнул, и пушку на папу наставил. А папа в него бутылкой с ядовитым вином как кинет! Танк вспыхнул зелёным пламенем и - не стало его совсем!

А завод подпольно-подводный в тот же миг заржавел весь!

А тётеньки растворённые сразу назад створились. Ну то есть нормальными снова стали. Обрадовались они ужасно. Крикнули хором ура и по домам поплыли.

Но больше с тех пор не растворялись!

Мойте руки перед едой! Не бойтесь!

Загадочная бабушка

К мальчику Мише приехала из Астрахани бабушка. И пока она ехала, с ней странные превращения произошли. Раньше была бабушка как бабушка, а тут...

Вот принялась она уху варить: одной рукой рыбу держит, другой чистит, третьей рукой соль берёт... Да, да! У неё вдруг отчего-то третья рука отросла, соль взяла да и спряталась обратно. А потом вот ещё одна рука, с другой стороны, тряпку взяла, чтобы со стола вытереть. Глядь, а на плече вторая голова проклюнулась и говорит первой: - Надо в суп перчику добавить. - И картошечки, - первая, основная голова отвечает. - Ты спроси, спроси, где у них картошка? - подначивает вторая. - Миша! - первая голова кричит. - Картошка у вас есть?

Миша на кухню вышел, как бабушку всю в руках-головах увидел, сразу в обморок плюхнулся. А из плеча из бабушкиного третья голова вылупилась. Шею длиннющую вытянула, во все ящики заглянула. - Нет у них картошки, кончилась, - говорит голова третья.

Тут из бабушки ещё две ноги высунулись. - Вот они и сбегают за картошечкой, - основная голова говорит.

Руки - третья и четвёртая - взяли сумку, взяли кошелёк (это - пока первая и вторая руки мыли), головы лишние в плечи втянулись, бабушка на четырёх ногах до вешалки дошла, пальто второй рукой сняла, оделась, первая и вторая ноги как-то в бабушку убрались. А третья и четвёртая через Мишу переступили и в магазин отправились.

В магазине бабушка стала продавщицу расспрашивать: это сколько стоит, а это что за продукт такой, а это свежее или нет, а это вкусное ли, - и всеми четырьмя руками в витрину тычет. Продавщица рот открыла и бормочет бессвязно: - Э-э, м-е-э, да-а, све-ежее, э-э... ква!

Да, продавщица вдруг позеленела и заквакала.

Бабушка плечами пожала, взяла свою картошку и дальше пошла. А продавщица, вся зелёная, так целый день и квакала. Только на следующий день обратно порозовела.

Подходит бабушка к прилавку, где духи и кремы продают. - Крем для рук есть у вас? - спрашивает. - Есть. - Покажите, чтобы хороший был и недорогой. - Вот у нас с цветочной пыльцой есть, - продавщица говорит и даёт бабушке большой жёлтый тюбик.

Бабушка тюбик открыла, хотела немножко выдавить, а крем как польётся! И всю руку облил, да ещё и на пол пролился! А крем оказался такой пахучий! И пахнет пыльцой, а у бабушки на пыльцу аллергия оказалась. Она от запаха от этого обалдела прямо и чихать начала. - Заплатите за крем! - закричала продавщица. - Вы мне полтюбика извели! Кто его теперь купит? - Чхи! отвечает бабушка. - Я теперь...Чхи! Дышать не могу!

Положила бабушка крем на прилавок, а рядом - руку, кремом облитую. Оставила руку на прилавке... Как-то она у неё отвалилась-отстегнулсь что ли? И пошла. - Что вы делаете?! - завопила в ужасе продавщица. - А чем вы недовольны? - выглянула из-за бабушкиного плеча вторая голова. Хотите, я вам чихающую голову тоже оставлю? Как компенсацию за крем? - Ой! - тихо пискнула продавщица и присела под прилавок, не дожидаясь отстёгивания чихающей головы.

Так она и сидела под прилавком, пока директор магазина, уборщица, а потом и сотрудники "Скорой помощи" не попытались её оттуда вытащить. Продавщица вцепилась в ножку стола, пихалась и подвывала. А рука, облитая пахучим кремом, куда-то таинственно делась. Похоже, её унесла маленькая девочка, дочка продавца из отдела бытовой техники. Она целый день сидела за холодильником и баюкала что-то, завёрнутое в тряпочку. Впрочем, это что-то могло быть и куклой, а никакой не рукой!

А бабушка тем временем зашла в ювелирный отдел. Сколько там было всякой красоты! Бабушка шею вытянула и стала всё разглядывать! И шея у неё становилась всё длиннее. - Ну не толкаться же! - сказала бабушкина вторая голова, появляясь из-за плеча. - Не отталкивать же нам ту толстую даму, лучше шею вытянем.

И обе головы, вытянув длинные жирафьи шеи, принялись разглядывать колечки-серёжки и даже не заметили, что из плеча вылупились третья, четвёртая и пятая головы. И все уставились на витрину. Ещё бы немножко, и на лбу у каждой головы стали бы открываться новые глаза, но тут третья нога пнула первые две. А четвёртая наступила им на ноги. - Пожалуй, пора домой! - вздохнула первая, основная голова. - Денег-то у меня всё равно нет.

Третья, четвёртая и пятая головы спрятались сразу, а вторая ещё повздыхала немножко: - Денег нет, а поглазеть приятно! Ах! - Вот тебе и ах! - кивнула первая голова. - У нас уха - в плане!

Да, кстати. Пока бабушка серёжки изучала, рядом какой-то жулик вертелся, хотел кошелёк вытащить, да только третья и четвёртая руки его быстренько к выходу развернули, а третья и четвёртая ноги одновременно поддали коленками - для скорости. Жулик сразу раскаялся, отдал бабушке чей-то чужой кошелёк и больше воровать не ходил.

Вот такая у Миши бабушка. По хозяйству она, конечно, ловко успевает, но зато у неё всегда есть наготове голова, которая за Мишиными уроками следит!

Это судьба!

Молодой человек по имени Юра решил познакомиться с девушкой через интернет. Потому что в интернете знакомиться очень модно. Вот открываешь сайт знакомств, а там девушки самые разнообразные: блондинки, брюнетки, высокие, маленькие, худенькие... Толстеньких Юра там как-то не встречал, все про себя пишут, что худенькие. Есть девушки умные, есть глупые - на любой вкус! Юра к тому же парень застенчивый, на улице подойти неловко вроде, а тут - знай строчи послания: "Ой, люблю - не могу! Пожалуйте на свидание, милая барышня!" Или так: "Я встретил вас, и всё былое в загнившем сердце ожило!.." - или как там у поэта? А ещё так можно: "Пришли фотку, ты такая классная, и прикид прикольный, встречаемся в шесть у Макдошки". Ну, у Макдональдса то есть. Девушки на свете разные, к каждой - подход особый. Вот Юра сидел и разгадывал: какие девушки романтические, какие - деловые, какие заучки начитанные, какие - от дискотек без ума. Но вот однажды смотрит он одну фотку и понимает: "Вот она, судьба моя!" Девушку звали Наташа. Были у неё глаза карие и волосы тёмные, вьющиеся. И вот она газами карими так из компьютера на Юру поглядела, что он даже замер с мышкой в руке. (Мышка компьютерная была, не живая. С живой мышкой знакомиться с девушками не пойдёшь: многие очень мышей боятся!)

Стал Юра с Наташей переписываться. Всё она ему про себя написала: что в университете учится, что музыку классическую любит и книжки умные. Юра фотографию Наташину на экране у себя разместил, чтобы она всё время рядом была. Вот сидит он, сочиняет Наташе новое послание. Вдруг видит: подмигивает фотография глазом и улыбается криво. Потом вдруг руку протянула - из компьютера прямо! Да как схватит Юру за горло, как станет его душить! Ногтями в шею впивается, а сама улыбается всё. Хочет Юра крикнуть, да не кричится ему: звука нет. А Наташа хихикает да и говорит ему человеческим голосом: - Ещё одного дурачка заманила! Знакомьтесь, знакомьтесь, мальчики, через интернет! - А я-то думал, ты судьба моя! - Юра хрипит. - А я и есть судьба твоя - смертушка лихая! - отвечает Наташа, а глаза её карие так и блестят!

Юра уж помирать собрался, попрощался со всеми мысленно...

Тут - звонок в дверь.

Это Машка зашла, однокурсница. - Дай, - говорит, - мне лекции переписать, а то я болела, болела и всё проболела.

Наташа сразу руку свою когтистую в компьютер обратно втянула. Юра отдышался, принёс Машке лекции, посмотрел на неё пристально... Машка на него большие голубые глаза подняла, и тут Юра опять понял: - Это судьба!

Больше он через интернет не знакомился.

Фотоаппарат на ножках

В одном городе, на одной улице, жил да был мальчик Ваня Кокошкин. Вот идёт он однажды из школы. Видит, у подъезда три старушки сидят на лавочке: баба Настя, баба Тоня и баба Катя. И вдруг подходит к ним... фотоаппарат на тоненьких ножках. Подошёл, нацелился и - щёлк - сфотографировал. И все три старушки сразу умерли! Спрятался Ваня Кокошкин за угол и наблюдает. А фотоаппарат на ножках дальше отправился. Подошёл к дяде Коле, который машину свою чинил. Щёлк! И сфотографировал его. А дядя Коля раз - и умер! Испугался Ваня и - ка-ак помчится! Прибежал домой, дверь запер, в уголок забился. Сидит, трясётся! Никто не идёт. Ваня успокоился. Сел телевизор смотреть. Там мультфильм шёл про черепашек нинзя. И тут в дверь позвонили. Ваня решил, что это мама с работы вернулась и - открыл дверь. А там фотоаппарат на ножках. Входит в квартиру, нахально так, по-хозяйски, даже ноги не вытер. И сразу на Ваню нацеливается. Того гляди - щёлкнет! Испугался Ваня, закричал: - Не убивай меня, я тебе 5 долларов дам! - Зачем мне твои 5 долларов? - спрашивает фотоаппарат на ножках. - А ты себе плёнку новую купишь и вспышку, если нужно! - Хорошо, - отвечает фотоаппарат на ножках. - Давай свои доллары. Только я тебя всё равно щёлкну. Умереть ты не умрёшь, но станешь чёрно-белым-наоборот.

И щёлкнул. Развернулся и ушёл пружинящей походочкой. А Ваня Кокошкин в зеркало глянул: правда, стал он чёрно-белым-наоборот, на негатив похожим: лицо чёрное, а брови и губы - белые. И волосы - тоже белые. Не мальчик Ваня, а седой негр какой-то.

А тут и мама с работы пришла. Посмотрела на Ваню и говорит: Здравствуйте, дяденька. Давно ли вы к нам из Африки? А где мой любимый сыночек Ванечка? Я ему мороженое купила, конфеты и тортик с кремом. - Мама! - закричал Ваня. - Это же я! Дай мне скорее тортик с кремом! - Извините, дяденька-негр, - отвечает мама, - но на вас я совершенно не рассчитывала. Вы, пожалуйста, завтра приходите, или послезавтра, или ещё когда-нибудь, лучше нескоро, а сейчас - до свидания. У меня дел много. Буду Ванечке моему очень вкусный ужин готовить. - И вытолкала чёрно-белого-наоборот Ваню на лестничную клетку.

Вышел Ваня во двор, идёт и плачет. А по сторонам дороги совсем мёртвые люди валяются. Видно, здесь уже фотоаппарат на ножках проходил. И решил Ваня фотоаппарат догнать. - Пусть, - думает, - и меня насмерть сфотографирует. Зачем мне такая жизнь, если мама мне тортик с кремом не даёт?

Глядь, а навстречу ему фотоаппарат на ножках спешит. - Сфотографируй меня насовсем! - просит Ваня. - Пусть я уже умру!" - Сейчас, - отвечает фотоаппарат. - Для меня ничего приятнее нет, чем кого-нибудь щёлкнуть. Я на тебе, мальчик, новую плёнку опробую. Я на твои 5 долларов цветную купил! Улыбочку!

Чёрно-белый-наоборот Ваня улыбнулся жалобно, из последних сил, перед смертью...

Щёлк! - фотоаппарат плёнку перемотал и дальше на тонких ножках помчался. А Ваня стоит столбом и не поймёт никак, живой он ещё или уже нет. Решил на всякий случай домой вернуться: проверить. Мёртвому ведь мама дверь не откроет! Нажал на звонок. Тут мама дверь распахнула: - Ванечка! Сыночек! Наконец-то! Иди скорее тортик кушать!

Глянул Ваня Кокошкин в зеркало и себя увидел. Не чёрно-белого-наоборот, а нормального, розового, даже, пожалуй, ещё розовее, чем прежде.

И тогда Ваня понял, что всё дело - в плёнке. С цветной плёнкой фотоаппарату жизнь радостней показалась, и кровожадность его отступила куда-то. Посмотрел Ваня в окно, а там все бывшие мертвые, сфотографированные, ожили уже. И старушки, и дядя Коля, и другие всякие. Они даже ещё разноцветней и нарядней стали.

Вот как важно иметь под рукой 5 долларов!

Больничные ужасы

Заболел однажды маленький Стасик. И попал в больницу. Дала ему мама с собой пижаму с медвежатами. Нянечка положила Стасика у окошка - там как раз место освободилось, потому что мальчик Лёва уже выздоровел и его домой отпустили. А соседи у Стасика были Толик и Серёжа.

Вот настал вечер, за окном потемнело. Нянечка свет выключила и всем спать велела. Стасик лёг на бочок, одеяльцем укрылся, но не спится ему - к маме очень хочется.

А Серёжа сел на кровать и говорит шёпотом: - А ты знаешь, кто по ночам по палатам ходит? - Нянечка? - Нет! По палатам ходит... Злая клизма! Она пробирается ночью между кроватками, ищет себе жертву. А потом делает этому несчастному клизму не водой, а ядом! - Ужас какой! - Да-да! А есть ещё такие злобные шприцы, которые сами по себе по воздуху летают, стаей, как огромные комары, и высасывают у больных кровь. А потом залезают обратно в медицинские шкафы и там спят до утра - кровь переваривают! - Ой, мама! Да! И есть ещё таблетки. Их делают из настоящих лягушек! - Из живых? - Нет, из дохлых, конечно! Так вот, ночью эти таблетки вспоминают, как они были лягушками, и начинают прыгать по всем этажам и по всем палатам. И запрыгивают спящим больным в рот! - Фу-у! - Да! А некоторые из этих больных, послабее которые, потом превращаются в лягушек! - Ой! - И далеко не все из этих лягушек - царевны! Представляешь, приходит утром мама за своим сыночком в больницу, а сыночка нет, вместо него лягушонок сидит! Моя мама лягушек до смерти боится! - захныкал маленький Стасик. - Она меня даже домой не захочет забрать! - Ну, может, тебе ещё повезёт, и ты случайно не превратишься в лягушонка, - предположил Толик. - Вряд ли. Скорее всего, превратится, - сказал Серёжа. Перевернулся на живот и заснул.

А Стасику, конечно, никак теперь не засыпается! За окошком уже окончательно стемнело... И тут слышит Стасик, за дверью кто-то - шлёп, шлёп, шлёп... Словно шаги или хлопки какие-то... И тут дверь со скрипом открывается и входит огромная пузатая клизма! И вместо ног у неё резиновые ласты. Такие ноги у гусей бывают - Стасик в деревне видел. И шлёпает клизма этими ластами, переваливается с боку на бок. Видно, тяжело ей идти - наполнена она до краёв ядом! Ахнул Стасик и под одеяло залез. А под одеялом-то ещё страшнее: темно потому что и не видно ничего. Только клизма вокруг прохаживается: шлёп, шлёп, шлёп! Тогда Стасик как подскочит на кровати, как схватит свою подушку, как запустит в эту клизму! А клизма отскочила и хихикает: мол, подумаешь, испугал! И внутри у неё яд радостно булькает! Прижался Стасик к стенке. Вдруг слышит: "З-з-з-з-з!" Видит летят комары агромадные. Это шприцы-кровопийцы, про которых Толик рассказывал! Летят они, между собой переговариваются: решают, кого первого кусать. - Мне вон тот, новенький-свеженький мальчик нравится, - говорит самый большой шприц с толстой иголкой. И к Стасику направляется. А за ним вся стая!

А Стасик от страха ка-ак закричит: - Вы лучше вон её кусайте! - и на клизму пальцем показывает. - Смотрите, какая она толстая! - И правда! сказал самый большой шприц. - Мальчик уж больно худосочный! Лучше мы эту толстую тётку ужалим!

И бросились шприцы клизму кусать, кровь из неё сосать. А у клизмы-то не кровь была, а яд сплошой! Вот насосались шприцы яду и замертво попадали. Куча целая дохлых шприцев получилась! Остатки яда из клизмы повытекли. И сама она уже ни на что не годная, дырявая стала. - Фф-у-у! - вздохнул Стасик с облегчением. Поднял он свою подушку, только спать собрался слышит: скачут по коридору таблетки, поквакивают: - Ква! Кого сегодня в лягушку превратим? - Лучше не в лягушку, лучше - в жабу да пострашнее! Да! Да! Лучше - в жабу! Новенького мальчика! Стасика!

Замер Стасик, не дышит почти. Думает: - Вдруг они меня не заметят?

А таблетки уже в палату запрыгивают. И уже совсем было приблизились, да в темноте ядовитую лужу не заметили. Попали в неё да и растаяли все до одной!

А утром за Стасиком мама пришла. Врач Стасика послушал и разрешил его домой забрать! То-то было радости!

Теперь Стасик уже вырос и стал главврачом в одной больнице. Но только клизмы и уколы он всё равно терпеть не может! И детям старается зря не прописывать!

Убийственный халат

У девочки Дуняши Кашкиной мама купила себе халат с длинными рукавами. - Очень, - говорит, - красиво получится. Буду я из ванной выходить в этом халате и в чалме, как Шехерезада. - Шехерезада без зада, - проворчал папа, но халат одобрил. - Мама халат в шкаф повесила. В тот день она его в ванную надеть не смогла, потому что у них во всём доме горячую воду отключили. Вечером все спать легли. Дуняша смотрит: дверь шкафа медленно-медленно открывается, и из шкафа выходит... халат! Идёт тихо на ощупь, как слепой, руки-рукава вытянул. Подходит к маминой кровати и - задушил маму! Дуняша хотела крикнуть, но от страха у неё голос пропал. Тогда халат наклонился и - папу задушил! Дуняша смотрит, халат повернулся и к ней теперь идёт! Тогда Дуняша на свою подушку игрушечного льва положила, а сама под кровать залезла! Халат подошёл и стал льва душить. Ну лев-то меховой, поролоном набитый. Ему-то ничего не сделается! Подушил его халат немножко, а потом снова в шкаф залез! А Дуняша до утра так под кроватью и просидела!

Утром схватила Дуняша швабру и как распахнёт шкаф! А халат висит себе на вешалке - неживым притворяется. Дуняша как схватит его за шкирку, как потащит за собой, волочит по полу преступника! А халат - ничего, не сопротивляется, висит, как тряпочка.

Сначала Дуняша его в милицию притащила. Приходит к участковому и говорит: - Дорогой дядя милиционер! Заберите этот халат, он моих родителей задушил!

А дорогой дядя милиционер посмотрел-посмотрел: - Зачем, - говорит, мне этот халат? Он ведь женский! А я ещё неженатый! Куда я его дену? - За решётку посадите как преступника! - Как же я его посажу, - участковый говорит, - если у него, у халата твоего, совсем нет места этого, которым сидят! - А вы его положите! - Дуняша предлагает. - У нас в тюрьму сажают только, - милиционер говорит. - Это в больницу кладут. Лучше ты тогда его в больницу отнеси.

Потащила Дуняша его в больницу сумасшедшую, в психдом. Там решётки на окнах - халату оттуда не вырваться. Приходит Дуняша к главврачу. - Дяденька доктор, положите, пожалуйста, к себе этот халат! Он маньяк потому что. Он родителей моих задушил. - Понятно, понятно, - отвечает дяденька доктор. - И часто он так - людей душит? - Не знаю, - Дуняша отвечает. - Я с ним со вчерашнего дня знакома. Вот вчера он маму с папой и задушил. - Ага, кивает доктор. - Это часто случается. А пальто у вас никого не душило? А колготки? Нет? Всё тихо? А телевизор на тебя не бросается? А зовут тебя как? А ты, Дуня, часом не королева Великобритании? И не президент Зимбабве? Нет? Уже хорошо! А время года сейчас какое? Так ты настаиваешь, что халат тебя душил, да? Хорошо, сейчас санитаров вызову. У нас тебе хорошо будет. У нас всякие дети лежат: и с глюками, и с заскоками...

Испугалась Дуняша и как побежит из психдома! Бежит, а халат-убийца за ней волочится.

Бежала Дуняша, бежала и прибежала в школу свою, после уроков уже. А навстречу ей - завуч, Кларисса Борисовна Свирепая. Свирепая - это фамилия вообще-то, но уж очень она к характеру Клариссы Борисовны подходила! - Ты, Кашкина, почему школу прогуливаешь? - грозно прорычала Кларисса Борисовна Свирепая. - Где ты сегодня целый день моталась?! - Я? - задрожала Дуняша. Я... Это... Я... вам подарок покупать ходила! Вот! Халатик этот! Мама вам прислала! Носите на здоровье! К восьмому марта! - Какое восьмое марта? На дворе - сентябрь! - рявкнула Кларисса Борисовна. - Так это... Ко дню учителя! - Ладно, давай! - согласилась госпожа Свирепая. - Размерчик, конечно, маловат, но уж ладно... Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят! Свободна, Кашкина! На сегодня тебя прощаю! - и забрала халат.

А дальше вот что было. Ночью халат из свирепиного шкафа вылез и пошёл завуча душить. Наклонился над ней, рукава протянул, а Кларисса Борисовна глаза открыла да как гаркнет спросонья: - А ну встать ровно! Молчать!

У халата от страха коленки подогнулись - чуть не упал. Потом отдышался, только хотел душить, а Кларисса Борисовна - опять: - А ну к стене! Сопляк! На кого руку поднял! В угол! Живо!

У халата от страха рукава отнялись и повисли. А Кларисса Борисовна как вскочит с кровати, как схватит халат да как стукнет им об стенку! Халат не выдержал и умер совсем - от разрыва сердца. И в тот же миг Дуняшины родители ожили в своей квартире. А Кларисса Борисовна Свирепая ничего не заметила, она халат в полусне поколотила. Утром она даже и не вспомнила про это. Она этот халат до сих пор носит. Даже похудела специально, и он ей теперь в самый раз!