Страсть к игре

Глава 14

У Кристофера руки сжались в кулаки, когда перед его глазами предстал ровный ряд маленьких пуговок, сбегавших вниз по спине Марии. Он не мог совладать с собственными пальцами, приказывая им перестать дрожать. Пират жаждал ее нежности, жаждал обнаружить хотя бы малейший признак, что он не был ей безразличен, что ей хотелось от него не только сексуальных подвигов.

Зачем она пришла? Кто послал ему эту записку с таким теплым, душевным текстом? Может, ей действительно доставляло удовольствие общение с ним? Он ненавидел в себе ту половину, которая настойчиво говорила ему: «Хватит. Просто бери, что она дает тебе». Но Сент-Джону этого было недостаточно. Так больше не могло продолжаться, между ними не должен быть только секс. Он не хотел больше делить с ней постель, зная, что исключен из остальной ее жизни.

– Ты что, передумал? – прошептала Мария, почувствовав его колебания и бросив на него косой взгляд через плечо.

Он смотрел на мушку в форме сердечка на щеке рядом с губами, и ему вдруг ужасно захотелось поцеловать ее. Волнующий запах тела леди Уинтер наполнил его ноздри и ударил в голову сильнее выдержанного бренди.

– Нет.

Кристофер приступил к выполнению сложной задачи – попытаться обнажить ее соблазнительные формы, стаскивая ярд за ярдом разделявшую их материю. Он был многоопытным мастером, в совершенстве владевшим искусством раздевания женщин, но никогда прежде при этом у него так не дрожали руки.

Наконец алое платье леди Уинтер распахнулось на спине, представив глазам яркий контраст с оливковой кожей. Кристофер нагнулся и провел языком по обнаженному плечу. Он почувствовал сотрясавшую ее дрожь, и голова закружилась от предчувствия любви. Он обхватит губами ее соски и будет с жаром сосать их, затем широко раздвинет ее ноги и примется лизать лоно. А она, извиваясь и корчась в судорогах под ним, будет умолять остановиться. К тому времени, когда он кончит вместе с ней, она поймет наконец, что он чувствовал все эти последние дни, он был словно изголодавшийся человек, стоящий перед роскошным, уставленным яствами столом и в то же время не имеющий возможности съесть ни кусочка.

Кристофер откинул левый край алого платья, и его взгляд задержался на сморщенном розовом шраме, оставшемся от ножевого ранения. Он непроизвольно зажмурился, не в силах видеть это, – нахлынувшие эмоции переполняли его. Кончиками пальцев он тронул вспухшую полоску плоти и тут же отдернул руку. Мария задохнулась от его прикосновения.

– У тебя еще болит рана? – спросил он, открыв глаза, чтобы контролировать собственные движения.

Она помолчала несколько мгновений, а затем кивнула.

– Я буду осторожен, – пообещал он.

– Нет, – возразила она, затаив дыхание. – Ты ляжешь па спину.

Воспоминания, вызванные этими словами, были столь сильны, что Сент-Джон вздрогнул. Как часто он вновь и вновь переживал ту единственную ночь, когда она возлежала на нем, вспоминал бурный оргазм, оставивший его тело почти бездыханным и опустошенным! И от предчувствия того, что сейчас, возможно, лишь моменты отделяли его от такого же экстаза, он ощутил боль в теле, жаждавшем скорейшего освобождения и облегчения. Ему безумно хотелось остаться с ней наедине, слиться с ней душой и телом, раствориться в страсти. Поиметь ее так, как никто и никогда не имел ее прежде. И чтобы Мария отвечала ему тем же, с такой же необузданной страстностью и неутолимым желанием. Чтобы она вожделела его. И только его.

– Ну скорее же, – торопила она, все се тело напряглось.

Кристофер замер, понимая, что она чувствовала собственную уязвимость, что изменившиеся правила игры вынуждали ее быть осторожной и она была чуть испугана.

Он тоже чувствовал некоторую неуверенность в себе, делая первые пробные шаги в новом качестве, поскольку и сам никогда еще не разоблачался, не обнажался до такой степени.

Тут он чуть отклонился, ухватил спинку платья и одним рывком, сильно дернув вниз, разорвал его. Мария перешагнула через остатки платья, оказавшись перед ним в одном корсете, и лишь ее ноги слегка запутались в свалившихся на пол юбках.

– Снимай бриджи, – приказала она, – и ложись в постель.

Он изучающе смотрел на нее, пока его руки неспешно выполняли ее приказ. Леди Уинтер и здесь хотелось командовать, держать ситуацию под контролем. Что ж, он предоставит ей эту возможность, к примеру, продемонстрировав, что он и сам готов был отдаться в ее руки, если она ответит ему тем же.

– Я хочу, чтобы ты тоже обнажилась.

– Позже.

Кивнув, Кристофер высвободил свой член и спихнул бриджи вниз. Мария воззрилась на восставший член, в ответ он обхватил пенис рукой и начал мастурбировать. На головке члена выступила капля спермы.

– Видишь, что ты делаешь со мной? – спросил он, выразительно направив на нее член, словно предлагая его.

Легкая печаль исказила ее тонкие черты. Он испустил тихий стон, продолжая мастурбировать у нее на глазах. Дрожь удовольствия пробежала по спине, заставив еще больше набухнуть его член.

– Я слишком долго был без тебя, Мария. Тебе меня тоже не хватало?

– Я написала тебе.

– Ты накажешь меня за то, что мне захотелось получить от тебя хоть небольшой знак твоей привязанности? За мое желание увидеть тебя в моей постели, а не наоборот?

– Остановись, – сказала она хрипло, не в силах оторвать взгляд от его старательных рук. – Я хочу, чтобы твой толстый и твердый член трудился во мне, а не растрачивался попусту.

Кристофер опустил руки, из его покрасневшего, устремленного вверх члена сочилась влага. Это было совершенно новым для него – оказаться в чьей-то власти, безропотно подчиняться кому-то. Вряд ли он мог бы пойти на это ради кого-либо еще. Не появилось еще женщины в этом мире, которой он позволил бы командовать собой в подобной ситуации. Даже Эмалайн, при всем ее опыте, не могла справиться с ним в спальне. Вот почему она иногда обслуживала его сама вместо того, чтобы предоставить в его распоряжению одну – или даже нескольких – из ее девиц. Ей иногда самой хотелось позволить себе эту роскошь – просто отдаться, а не выполнять самой всю работу. Сент-Джон ждал, тяжело дыша, взмокнув от пота. Предвкушение самого главного нарастало, концентрировалось в воздухе, подталкивая его на дальнейшие шаги. Секс в бездействии мог бы стать скучным. Но сейчас это был не тот случай. Пространство между ним и Марией заполнилось осязаемой энергией, как, впрочем, и всегда с ними происходило.

– Ты передумала? – поддразнил он ее же словами. Она вскинула брови.

– Может, я еще не готова.

В ответ Кристофер тоже вскинул брови. Он знал, что Мария лгала, судя по яркой краске, залившей ее щеки и грудь, по тому, как часто вздымалась и опускалась ее грудь. Он знал, что она увлажнилась, знал, что созерцание того, как он ублажает себя, доставляло удовольствие и ей.

– Я могу подготовить тебя, завести тебя, – услужливо предложил он.

Какое-то мгновение его темноволосая обольстительница с атласной кожей и алыми губами оставалась неподвижной.

Белоснежные рубашка, корсет и нижние юбки подчеркивали ее ангельский облик, который тут же разрушал всевидящий взгляд умных глаз из-под невероятно густых ресниц. Он видел восхитительные соски сквозь прозрачную ткань, и его рот наполнился слюной от неудержимой потребности схватить их губами и сосать, сосать. Крошечная мушка в виде сердечка так и дразнила его, словно призывая поцеловать эти пухлые губы, просунуть в них свой член и двигать им туда-сюда, пока он не взорвется семенем. Капелька влаги уже появилась на головке члена и покатилась вниз по пылающей, пульсирующей коже его стержня.

– Ты позволишь мне ублажить тебя губами? – спросил он. – Мне бы хотелось заняться с тобой любовью именно так.

У нее потемнели глаза от такой формулировки, из полуоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание. Мария согласно кивнула и прошла мимо него, ритмично шурша юбками в такт большим возбужденным шагам. Она больше не колебалась. Уж если она решалась, то никогда не оглядывалась назад.

Он шел за ней как в тумане, его мозг был одурманен похотью и вожделением.

Мария устроилась на диване, откинувшись на спинку. Ее поза была почти светской, пока она не закинула колено на деревянный подлокотник, задрав повыше белые нижние юбки, обнажив сначала точеные лодыжки, а затем стройные бедра и под конец шелковистый кустик промежности.

Издав тихое рычание, Кристофер без долгих церемоний опустился на колени, раздвинув ее ноги достаточно широко, чтобы ничто не укрывалось от его глаз. Она была мокрая и пылала жаром, словно оправдывая его ожидания. Роскошная Мария, Ледяная Вдова. Но только не тогда, когда она была с ним. С ним она таяла.

– Мне нравится видеть тебя такой, – признался он. – Когда ты полностью открыта мне, жаждешь и вожделеешь меня.

Опустив голову, Кристофер стал вылизывать ее языком, прислушиваясь к тихим стонам наслаждения, прорывавшимся сквозь стиснутые зубы. После этой ночи Ледяная Вдова никогда не забудет его. Она будет лежать в постели и заново переживать те ощущения, когда его рот ласкал ее лоно, и будет томиться и жаждать того блаженства, которое лишь он один мог доставить ей.

Он обхватил губами ее набухший клитор, продолжая дразнить его легкими пульсирующими толчками языка. Ее пальцы блуждали в его взмокших от пота волосах, и вдруг Мария выгнулась с испуганным криком. Удерживая ее бедра, он принялся нежно сосать клитор, еще больше усилив ее возбуждение, дыхание стало резким и прерывистым.

– Кристофер! Господи!

Она крепче вцепилась в его волосы. Сент-Джон еще глубже погрузился в нее, язык заработал с удвоенной силой. Он чувствовал, как она увлажнилась и напряглась, какой сладкий оргазм получила. Довольный, что все же смог этого добиться, он сам в изнеможении рухнул, дрожа всем телом от мучительного желания.

Охвативший Марию оргазм едва не заставил кончить его самого. Он не останавливался, отвергая ее попытки вытолкнуть его, пока она вновь не вскрикнула в экстазе, затем еще и еще, пока у обоих не осталось сил.

Кристофер приподнялся, держась одной рукой за позолоченную спинку дивана, а другой рукой направит член в ее лоно.

Он с такой силой вошел в нее, что диван, закачавшись на задних ножках, едва не опрокинулся, вызвав проклятия у него и почти беззвучный смех у нее. Кристофер на мгновение замер с закрытыми глазами, пока ее лоно судорожно сжималось вокруг его стержня в завершающих спазмах оргазма. И только когда она закричала и последняя дрожь, затихая, пробежала по ее членам, он отважился взглянуть на нее.

– Господи, да я просто в раю! – задохнулся Сент-Джон. – Мне хочется остаться в тебе, чувствовать, как ты все глубже засасываешь меня, пока мы не сольемся в единое целое.

Мария смотрела снизу вверх на златовласое божество, окончательно пленившее ее, и задавалась вопросом, как случилось, что события этого вечера полностью вырвались у нее из-под контроля. Она чувствовала себя расслабленной, до отказа заполненной твердокаменным членом. Его руки вцепились в диван по обе стороны от ее головы, его стройные бедра устроились на скрещении ее ног, а струйки пота с поджатого живота стекали на ворох задранных на талию юбок.

Пират смотрел на нее с нескрываемым вожделением и любовью, проникая взглядом до глубины души. Как она могла расстаться с ним? Мария всхлипнула, чувствуя, как член Кристофера бьется и пульсирует в ней. В этой позе ей не на что было опереться, и его впечатляющие мужские достоинства оказались едва ли не слишком громоздкими при использовании по прямому назначению. Он вышел из нее, а она судорожно обхватила его ногами, ее тело бунтовало, не желая лишаться удовольствия от ощущения тесного контакта. И тут, используя мускулистые ноги в качестве опоры, придавив диван руками, он вновь ринулся в нее.

Мария беспомощно застонала. Ей удалось лишь вцепиться в его талию, чтобы удобнее подстраиваться под его толчки, становившиеся все более сильными и частыми, а по всей гостиной эхом отдавались чавкающие звуки, по которым снаружи можно было безошибочно угадать, чем заняты обитатели. Ее крики становились все громче, сливаясь с ритмичным стуком ножек дивана об пол и хриплыми проклятиями, вырывавшимися из горла Кристофера всякий раз, когда он погружался в нее.

Он завоевал ее, соблазнил и покорил, давая ей именно то, чего она страстно желала.

Это был безумный, страстный секс. Похоть и вожделение, подстегиваемые гораздо более глубокими чувствами и эмоциями. Ее взгляд неотрывно следил, как сжимаются и разжимаются мускулы голого живота, приводящие в действие влажный, блестящий длинный член, который с поразительной точностью входил и выходил из нее. Ответ на вопрос о том, были ли превзойдены и улучшены воспоминания об их первой совместной ночи, отпал сам собой. Кристофер Сент-Джон был опытным любовником, не терявшим сноровки даже в разгар любовной горячки. Он входил в нее сильными резкими толчками, безошибочно поражая тот самый чувствительный центр в ней, пробуждая нестерпимое вожделение, заставляя ее судорожно вздрагивать всем телом и корчиться под ним.

– Да! – почти взревел он, когда Мария всхлипнула в состоянии, близком к бреду; в его хриплом голосе слышалось нескрываемое мужское удовлетворение, а глаза пылали дьявольским огнем, когда он увидел, как она отпала в полном изнеможении.

Боже милостивый, да он опустошал ее, лишал последних сил к сопротивлению, заставлял возлюбить его, хотя она пыталась сопротивляться своим чувствам!

– Нет! – крикнула Мария, испугавшись собственных эмоций, ее руки безуспешно уперлись в его напряженные плечи. – Остановись, перестань! – Она принялась колотить его кулаками в грудь, пока не привела его в какое-то подобие осознания реальности, вырвав из чувственного ослепления.

Сент-Джон еще раз глубоко вошел в нее и затих, лишь его бедра чуть подрагивали меж ее раскинутых ног.

– В чем дело? – Он с трудом справился с дыханием. – Что случилось?

– Выйди из меня.

– Ты что, с ума сошла? – Сомнение промелькнуло у него на лице, он опустил глаза. Прежде чем она осознала его намерение, он склонил голову и прошептал, легко, чуть касаясь губами, в ее шрам: – Я сделал тебе больно?

Мария с трудом сглотнула, ее сердце билось с такой силой, что, казалось, готово было выскочить из груди.

– Да. – Он убивал ее, разрушал ее личность.

– Господи! – Он прижался влажным от пота лбом к ее лбу, обдавая ее лицо своим жарким дыханием.

Его член продолжал пульсировать в ней. Ее тело в нетерпеливом ожидании неминуемого оргазма высасывало его, завлекая глубже в себя.

Кристофер сделал глубокий вдох, затем уперся коленями в край дивана и обхватил ее руками пониже спины. Он с трудом поднялся на ноги, крепко прижимая Марию к себе. Как он умудрился перетащить ее в соседнюю комнату, Мария не могла потом вспомнить.

Кристофер присел на край постели, а затем опрокинулся на спину, удерживая ее над собой.

– Все, теперь ты оседлала меня. Давай, – хрипло приказал он.

Мария едва не вскрикнула.

Ее пальцы судорожно вцепились в бархатное покрывало. Кто бы мог подумать, что грозный пират мог быть настолько милым и заботливым! Свирепое выражение его дивного лица напомнило Марии о том, кем он был на самом деле – пресловутым преступником, который выжил в жестоком криминальном мире лишь благодаря своим талантам, уму и полному отсутствию морали. Но вот он лежал здесь, подавляя все свои неистовые желания… отдаваясь на ее милость, предлагая делать с ним все, что ей вздумается…

– Мария, – выдохнул он, положив руки ей на бедра, не сводя с нее глаз. – Возьми меня.

Пораженная его великодушием, Мария двигалась как во сне. Она приподнялась, наслаждаясь ощущением, когда длинный липкий ствол выскользнул из нее, и его дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы, когда она вновь опустилась на него. Кристофер, как и обещал, оставался недвижим, отдав ей лидерство. Единственным его движением было подергивание мускула на челюсти.

Мария смотрела на Кристофера, оседлав его, совершенно очарованная представившейся картиной. Как же он красив! Даже усталый и измученный, он служил воплощением самой утонченной фантазии любой женщины. Ангельски совершенное в обрамлении золотистых волос лицо с растрепанными и взлохмаченными космами выглядело дьявольски соблазнительным. Его длинное, мускулистое тело, хоть и несколько похудевшее, оставалось не менее привлекательным. А глаза, эти синие бездонные колодцы, были просто неотразимы, полные сексуальных обещаний и горячей привязанности.

Мария осторожно провела кончиками пальцев вдоль его бровей, затем чуть коснулась отдававших легким цинизмом линий рта и уголков глаз.

– Да, – шепнул он, чуть придержав ее за талию, чтобы сохранить равновесие. – Люби меня, как тебе захочется.

Мария нагнулась и поцеловала его в губы, словно вдохнув вырвавшийся у него тихий стон. В последний раз она с ним в постели, в последний раз она может ласкать его и восхищаться совершенством нагого тела. И хотя ей было больно терять то, что, как ей казалось, могло бы у них получиться, у нее стало тепло на душе оттого, что она могла хотя бы попрощаться с ним должным образом. Уехав сегодня вечером, она поставит точку. Именно для этого она и приехала, и была довольна, что сможет покончить с этой связью раз и навсегда.

Мария не спешила, ее губы следовали за кончиками пальцев, которые легко касались каждой щербинки на его теле, каждой царапинки, шрама или ушиба. Крепкое тело пирата корчилось под ее прикосновениями, мускулы на руках вздулись, когда он вцепился в покрывало, не в силах сопротивляться охватившей его страсти. Точно также, как и она.

– Мария! – задохнувшись, с трудом выдавил он, пока ее язык поигрывал с его соском. – Я должен кончить, любовь моя. Кончай вместе со мной.

Она прихватила сосок зубами, вызвав у него стон.

– Ну пожалуйста!

Мария приникла влажным нежным поцелуем к его крепко сжатым губам. Кристофер застонал и окончательно рухнул.

– А я хочу продолжать, – выдохнула она, не желая останавливаться, боясь утратить это ощущение, когда его член бьется и пульсирует у нее внутри, проникая все глубже и сильнее.

– Возьми его, – потребовал он, его скулы побагровели. – Возьми меня.

После секундного колебания она кивнула.

Мощное тело Кристофера выгнулось дугой, шея напряглась, он с трудом поддерживал ее за бедра, его золотистая голова моталась из стороны в сторону, а Мария в безумной скачке неслась к финишу.

– Мария! – застонал он. – Мария!

Она нагнулась и вновь прижалась к его губам хищным поцелуем, ее глаза пылали той же страстью, с которой он вернул ей поцелуй. Ее разгоряченное тело было покрыто тонкой пленкой пота. Она жаждала достичь кульминации, услышать его крики, ощутить, как ее любимый пират взрывается в ней.

Упершись руками в его грудь, Мария поднималась и опускалась в размеренном ритме, чувствуя, как огромный член растягивает ее. Ее возбуждение нарастало, надвигавшийся оргазм уже давно был подготовлен его многоопытными губами. Нестерпимое желание и наслаждение так увлажнили ее лоно, что каждое движение сопровождали тихие хлюпающие звуки. Кристофер двигался синхронно в такт ее движениям, вскидывая бедра ей навстречу всякий раз, когда она опускалась и вновь взлетала над ним.

– Да… Мария… Господи… да!

Кристофер сильно поддал бедрами, уткнувшись в ее распухший клитор, она вскрикнула в неудержимом оргазме, тело содрогалось, удерживая его яростно работавший член.

Он издал победный рык, пронизавший ее, заставивший ее бурно кончить, и мощными струями излил в нее свое горячее семя.

Мария упала на него комком пресыщенной плоти, непрерывно всхлипывая, ибо он, удерживая ее бедра чуть на весу, продолжал двигать в ней членом, пока тот не излился полностью.

Наконец, задыхаясь, он крепко прижал ее к склизкой от пота груди.

Мария сунула кулак в рот, чтобы придушить рвущееся из груди рыдание. Она опасалась, что ее чувства и без того уже зашли слишком далеко. Ей хотелось бы остаться навсегда в теплых и надежных объятиях Кристофера. Но насколько они били настоящими и искренними? Не было ли это отчасти просто попыткой добиться своей цели? Действительно ли Кристофер мог оказаться тем самым райским прибежищем, каковым он себя представлял? Или же он все-таки лишь служил орудием ее уничтожения?

Оставалось слишком много вопросов, на которые не существовало конкретных, окончательных ответов. А когда на весы была положена жизнь Амелии, Мария не могла рисковать.

Она дождалась, пока дыхание Кристофера не стало глубоким и ровным, свидетельствуя, что он впал в глубокий сон. Тогда она высвободилась из его объятий и поднялась с постели.

– Прощай, – прошептала она, окинув страдающим взглядом все великолепие обнаженного тела прежде, чем повернуться к нему спиной и уйти. Дверь спальни захлопнулась за ней с тихим щелчком замка.

Перешагнув через обрывки разодранного платья, на дрожащих ногах она вошла в гостиную, подобрана свой кинжал и надела пальто Кристофера, стараясь не дышать носом, опасаясь почувствовать его запах. Иначе она могла расплакаться, а ей еще предстояло преодолеть некоторое расстояние.

Она не помнила, как спускалась по лестнице и вышла через главную дверь. Может, кто-нибудь подглядывал? Какое она представляла собой зрелище? Видели ли слуги Кристофера ее? Мария не знала, да в общем-то ей было все равно. Она лишь знала, что не уронила своего достоинства и в полной мере соответствовала ему.

И только устроившись на мягком сиденье в своем экипаже, она позволила себе разрыдаться.

Тишину ночи нарушили цоканье лошадиных копыт и ритмичный стук колес о булыжники мостовой приближавшегося экипажа. Туман висел низко над землей, у человека замерзли ноги, он зябко горбился, натянув поношенный плащ до самых ушей, пытаясь согреться.

Едва карета остановилась, человек приблизился и заглянул внутрь. Внутри неизвестного экипажа было темнее, чем снаружи, что делало пассажиров практически невидимыми.

– Две дочери, – прошептал он. – Парни Сент-Джона нашли одну. Малышку в Линкольншире.

– Мне нужен адрес.

– Обычно за работу мне платят вперед.

Тут же появилось дуло пистолета.

– Ну ладно, ладно. – Он порылся в кармане, вытащил грязный сложенный листок и протянул его: – Прочтите это, а я скажу вам, как туда добраться. – Мгновение спустя он кивнул: – Ну вот, Бобби. А ты был недоволен.

В окошке появился кошелек с деньгами и тут же исчез в кармане.

– Да хранит вас Господь! – буркнул человек, махнул шляпой, затем исчез, растворившись во тьме.

Кучер стегнул лошадей.

В темноте кареты Эддингтон задумчиво откинулся на подушки.

– Доставьте мне эту девчонку прежде, чем Сент-Джон найдет ее.

– Слушаюсь, милорд. Я прослежу за этим.