Стрела летящая

— Ну, Санёк, поздравляю! Радуйся! Отец твой жив и вот от него письмо.

Санёк молчал: он не очень верил воспитательнице. Она уже пошутила с мамой; он боялся очередного “омменыша”.

— Какая красивая открытка! — продолжала воспитательница. — Серебро, а на нем цветы в вазе. Старинная открытка. Теперь таких не делают.

— П-покажите, — попросил Санёк, чувствуя, что сейчас разревется: нового обмана он не переживет.

— Гляди.

Санёк осторожно взял открытку и поглядел, что написано на обороте — цветы и серебро его не интересовали.

Это писал отец! Это писал воин Стефан! Он умел очень красиво писать. Это называлось “чертежный шрифт”. И в каждой букве было столько любви, той самой Любви, которая струится с небес.

“Дорогой сынок! Нашел, наконец, твой адрес. Я войну закончил и снова работаю в институте. Потерпи немного, и я заберу тебя, мой золотой мальчик.

Целую. Твой Папа.

Мама тоже тебя целует. Она не совсем здорова и лежит в больнице. Я ее иногда вижу”.

— Тебе прочитать? — спросила новая воспитательница Анна Ивановна.

— Зачем? — возразила воспитательница нулевой группы. — Если он умел написать, то прочитать для него дело не хитрое. Тут тебе и посылочка, но мы ее еще не успели получить на почте.

Санёк перечитал открытку, полюбовался цветами в вазе, потом стал нюхать цветы. От открытки пахло далеким домом, футляром бинокля, яблоками.

Он вдруг подумал, что Бог его любит, если так помогает во всем. Он почувствовал, что сейчас разрыдается от счастья.

— Куда спрятать открытку? — спросил он. — Мне некуда.

— О-о, мы спрячем ее у директора в кабинете. И когда захочешь поглядеть, мы будем тебе выдавать.

— Я каждый день буду глядеть на нее.

— И каждый день мы будем тебе ее выдавать.

Санёк оделся, не чувствуя холода. Страшная ночь воровских откровений представилась ему теперь тяжелым сном.

В окно светило солнце, мокрые ветки ели против солнца светились, как стеклянные.

— Санёк, милый дружок! — пропела Руфа. — Я с тобой дружу.

— Как дружишь?

— Ну... ну... хочешь, будем спать вместе?

— Нет, не хочу: тесно.

— Как хочешь. Но я с тобой все равно дружу.

Санёк подумал, что теперь ему ничего не страшно, теперь он вынесет все.

Он увидел бабаньку и побежал к ней поделиться своей радостью. Больше не к кому.

Где-то гремела война, санитарные поезда шли на восток, и над всеми нами, живыми и мертвыми, дышало звездами и серебряными кострами млечного пути бескрайнее небо.

________________

Повесть опубликована в № 5 журнала "Москва" за 2007 год: http://www.moskvam.ru/2007/05/starostin.htm

Приведенный вариант - последний авторский - отличается заключительной фразой и совсем мелкими деталями. Именно он должен был публиковаться, но по каким-то упущениям авторская правка не была учтена.