Строение вселенной

ГЕРМЕС И ДРУГИЕ ПЛАНЕТЫ-КРОШКИ

Между Марсом и Юпитером находится широкий пояс, или кольцо, малых планет, называемых также астероидами. Более полутора тысяч их открыто учеными за последние полтораста лет. Много их открыто в советской обсерватории в Крыму, и одна из этих планет носит название Владилена — в честь Владимира Ильича Ленина. Целым роем несутся планетки вокруг Солнца, и самая большая имеет всего лишь 800 километров в поперечнике. Остальные планетки тем меньше, чем они многочисленнее.

Легко представить себе удивление ученых, когда в 1898 году был открыт астероид, названный Эросом. Эрос движется вокруг Солнца по очень вытянутому пути. В среднем он находится всегда в два-три раза дальше от Солнца, чем Земля, и движется за орбитой Марса. Однако, приближаясь к Солнцу, он пересекает орбиту Марса и может приблизиться к Земле вдвое ближе, чем Марс, который с этих пор утратил название планеты, самой близкой к Земле. Так близко к Земле Эрос подходит только один раз в тридцать лет.

Диаметр Эроса составляет всего лишь около 25 километров. И даже при наибольшем сближении с Землей он светится как звездочка, видимая лишь в сильный бинокль. В 1900 году за семьдесят девять минут его блеск ослабел на глазах пораженных наблюдателей, следивших за ним четыре часа. В течение последующих часов он опять разгорелся до прежнего блеска и снова стал тухнуть. Обнаружилось, что колебания его блеска повторяются и через каждые 5 часов 15 минут он дважды достигает большой яркости и дважды ослабевает. Едва успели к этому присмотреться, как колебания блеска Эроса стали затихать и скоро совершенно исчезли.

В следующем своем сближении с Землей Эрос то не менял яркости, то менял ее едва заметно, а иногда так же сильно, как и в первый раз. Тайна вокруг Эроса сгущалась и заставила ломать голову над загадочным поведением нашего кратковременного небесного соседа.

В конце концов выяснилось, что Эрос имеет форму огурца или высокого и узкого бочонка, к тому же покрытого темными и светлыми пятнами. Взаимные положения Земли и Эроса меняются. Эрос вращается вокруг своей оси и поворачивается к нам то «дном бочонка», то его «боками». В зависимости от изменения величины видимой нами поверхности этой уродливой планетки, обращенной к нам, ее яркость и меняется.

Тридцать пять лет прошло, прежде чем был открыт другой астероид, также пересекающий орбиту Марса и приближающийся к Земле на небольшое расстояние. Незадолго перед Великой Отечественной войной было открыто около полудюжины таких же мелких планет, пересекающих орбиту Марса. Среди них интереснее всего для нас астероид Гермес. Гермес движется вокруг Солнца по очень вытянутому пути и подходит к Солнцу ближе, чем Венера. Другими словами, эта планета-крошка на своем пути пересекает не только орбиту Марса, но и орбиты Земли и Венеры.

Гермес проскочил в 1937 году мимо нас на расстоянии всего лишь в 1 миллион километров, то-есть всего лишь втрое дальше, чем расстояние от Земли до Луны. В астрономическом смысле до него в это время было «рукой подать». Иногда Гермес может подойти к Земле и вдвое ближе.

Открыть планетку такого типа, как Гермес, который является ближайшим нашим небесным соседом, хотя и не надолго, очень трудно. Во-первых, она может быть видна лишь короткое время, пока проходит вблизи Земли и потому достаточна ярка. Удаляясь от нас, она быстро ослабевает в блеске и теряется в глубине пространства. Во-вторых, вследствие перспективы в это время такая планетка очень быстро несется на фоне звезд. За час она пролетает на небе тот путь, который Луна успевает сделать за двадцать часов.

Уже не за горами то время, когда ракеты, придуманные для межпланетных сообщений, выйдут из стадии опытов и полетят в межпланетное пространство. Путешествие на ближайшую планету — Венеру или Марс — будет во много раз дольше и сложнее, чем путешествие на Луну. Так нельзя ли будет воспользоваться Гермесом и «прыгнуть» на него, когда он будет проходить мимо нас? Не затрачивая горючего, мы могли бы нестись вместе с ним дальше по солнечной системе и, вернувшись, «спрыгнуть» обратно на Землю, когда Гермес снова близко подойдет к ней. Путешествуя на Гермесе, мы могли бы рассматривать с него другие планеты и земной шар в самых различных видах. Мы могли бы видеть с него Землю в виде серпа или полукруга, когда Гермес находился бы от Солнца дальше, чем Земля.

Земной астроном, путешествуя на Гермесе, быть может разоблачил бы какие-нибудь тайны Венеры — этой прекрасной планеты, вечно прячущейся под покровом сплошных облаков.

Гермес приблизил бы нас и к Меркурию на расстояние втрое меньшее, чем то, которое отделяет его от Венеры. Мы пронеслись бы с ним на кратчайшем расстоянии от Марса и открыли бы на последнем такие интересные подробности, которых сейчас не можем даже и вообразить. Наконец вместе с Гермесом мы погрузились бы в область, занятую астероидами, догоняя одни из них и будучи догоняемы другими. Тысячи их, вплоть до самых мелких, еще неизвестных на Земле, проносились бы мимо нас, и иные, проходя очень близко, сверкали бы на время ярче всех остальных больших планет.

Небо Гермеса, когда он пробегал бы свой путь вдали от Солнца, было бы заполнено мириадами блуждающих светил — планет, из которых только пять доступны невооруженному глазу и издревле известны на Земле…

Много чудесного увидел бы ученый, путешествующий несколько лет на Гермесе. Много загадок разрешили бы его наблюдения, но, к сожалению, полет на Гермес вряд ли явится удобным.

Следует вспомнить, что на астероидах и на Гермесе нет никакой атмосферы и дышать нам было бы там буквально нечем. Быть может, не меньше неожиданностей и забот принесла бы нам ничтожная сила тяжести на этой планете — крошке, имеющей диаметр всего лишь около 1 километра. Сила тяжести была бы там примерно в десять тысяч раз меньше, чем на Земле, то-есть ее почти не было бы.

Неосторожное движение рукой — и мы от этого подскакивали бы высоко над планетой, медленно опускаясь на нее обратно. С высоты в 1 метр мы падали бы на планетку в течение сорока двух секунд. Падая с такой высоты, мы бы успели за это время выпить стакан молока и закусить. Впрочем… это еще большой вопрос, удалось ли бы его выпить. При такой малой силе тяжести жидкость лениво выливается из посуды, стремясь собраться в шар под действием тяготения своих частиц. Пить жидкость в таком виде было бы затруднительно. При ударе от этого шара откалывались бы капли и дробились бы, как ртуть.

Вздумайте приставить губы к капле молока объемом в стакан или в воздушный шар, чтобы втянуть в себя эту жидкость, — при первом же прикосновении губ жидкость разольется по вашему лицу, обволакивая нос, глаза и все тело. Впрочем, пить на Гермесе можно было бы через трубку или соломинку. Не следует опасаться, что каждый кусок хлеба, откушенный на Гермесе, будет полминуты падать в желудок. Жидкость и пища попадают в желудок не под действием тяжести, а благодаря спазмам пищевода. Пищевод проталкивает пищу в желудок даже против силы тяжести. Если бы жидкость попадала в желудок исключительно благодаря тяжести, то несчастные жирафы никогда не могли бы напиться или же после каждого глотка им приходилось бы задирать голову кверху.

Но на Гермесе не так надо опасаться затруднений с питанием, как излишней живости… Не вздумайте подпрыгнуть там от восторга: небольшой прыжок вверх — и вы навсегда удалитесь от Гермеса в безвоздушное пространство. Дело в том, что скорость, которую ваши мускулы могут сообщить телу, чтобы на мгновение отделить его от земли, на Гермесе уже достаточна, чтобы преодолеть притяжение к астероиду. В этом смысле и ходить даже по Гермесу небезопасно. Если он еще вращается вокруг своей оси, развивая центробежную силу, которая ослабляет вес тела на нем, то, чтобы не унестись с Гермеса живым на небо, надо будет ходить по нему на руках, то-есть, вернее, цепляться руками за его, вероятно, неровную, угловатую поверхность. Если все это вас рассердит, то не злитесь и не бросайте с досады какой-нибудь предмет на каверзную планетку: по закону, действие равно противодействию, — это усилие сообщит вам обратный толчок и опять неожиданно столкнет вас с места.

Малая тяжесть, а отсюда и малый вес вашего тела позволит вам безболезненно спать на острых каменных выступах поверхности Гермеса. Вы могли бы там спать даже на остриях гвоздей, вбитых в доску, подкладывая под голову грабли.

Как мы могли бы приспособиться на Гермесе ко всем необычным условиям — сказать трудно, но все же такое приспособление не безнадежно.