Строитель

Глава 19. Череда событий

К Ольге Владимировне я заскочил сразу же после ресторана. Она в институте была и нашла свободную минутку.

— О, Эдгард, не стоило, — сказала она, забирая тортик.

В чём-то сестра князя простой человек. Чай вон сама заваривает. Тортики любит. Радуется им как ребенок, хоть и скрывает. Когда мы с ней познакомились, она предстала передо мной властной, уверенной и малочитаемой женщиной. Высшее существо, а не человек. Сейчас же, спустя годы знакомства, когда я сам вырос в силе и набрался жизненного опыта, она в моих глазах стала куда человечнее.

Я ей пересказал два разговора, постаравшись передать многочисленные детали и нюансы.

— Род Клавдиев… Пока они на тебя не вышли, я о таких и не слышала.

О планируемой встрече я рассказал заранее, так что теме Ольга Владимировна не удивилась. Скорее всего, и минутка на беседу не случайно нашлась.

— Удалось что-нибудь узнать? — поинтересовался я, какую информацию успели собрать.

— Нет.

— Подозрительно.

— Почему же? О Стародубовых кому-нибудь из другой страны тоже будет сложно узнать. Это надо понимать, где искать и у кого спрашивать.

— А что думаете насчёт всего этого?

— Пока нечего тут думать. Ты обрёл определенную популярность, тобой интересуется всё больше людей. Если кто-то увидел в этом возможность, то лично я удивляться не буду. То, что обратилось древнее семейство, делает это событие выделяющимся, но не более того. Хотя не стоит исключать, что за этим может скрываться что-то большее. Клавдий тебе сам сказал, что у него большой горизонт планирования. А что может быть проще, чем подружиться с перспективным одаренным через безопасную тему, которая этого одаренного интересует?

— То есть причина может быть банальной?

— Если считаешь, что тебя хотят использовать банально, то да. Так и есть.

— Это меня не удивляет.

— Растёшь, — усмехнулась Ольга Владимировна и, не удержавшись, взяла ещё кусочек торта.

Пока говорили, она половину торта съела, между прочим. Женщины Медведевых падки на сладкое.

— Вопрос в том, насколько грубо меня хотят использовать и во что это выльется в конечном счете.

— Ход мыслей верный. Эдгард, больше не приноси такие вкусные торты. Это сплошной соблазн. Ещё и ты почти ничего не съел, толкаешь меня на необдуманные поступки.

Я улыбнулся, прекрасно зная, что заглядывать с тортиком раз в пару месяцев вполне себе нормально.

— Возможно, это и дело рук организации, — вернулась Ольга Владимировна к теме разговора. — Это неприятно признавать, но мы мало что знаем о том, как реально устроены высшие европейские круги силы и власти.

— Это не оговорка? Не аристократии, а силы и власти?

— Организация — это ведь не аристократы, а скорее объединение… Непонятно кого. Но тот же Шестой не тянет на аристократа. Хотя… Мало ли какая у него история за плечами. Это не отменяет того, что я сказала. Есть кланы и роды, которые на виду. Для внешнего наблюдателя может показаться, что они и представляют собой главную силу. Но потом появляются какие-нибудь Клавдии, и оказывается, что нам известно далеко не всё.

— Ясно, что ничего не ясно.

— Давай пока закроем эту тему. Риски этих отношений ты понимаешь, будь аккуратнее.

— Так и сделаю.

— Куда интереснее поведение Исиды, — перешла Ольга Владимировна на вторую тему.

— Она смогла неприятно удивить.

— А чему тут удивляться? Было бы куда подозрительнее, если бы она легко попалась в твою ловушку.

— Тогда получается, она догадалась об охоте на неё.

— Вовсе не обязательно. Ты ведь уже разложил ситуацию. К каким вариантам пришёл?

— Если предыдущие действия были ошибкой, она могла спохватиться. Если это не было ошибкой, то… Могла проверять, разгадаю ли я её способности и смогу ли им что-то противопоставить. Место, кстати, было подобрано идеально. Несколько десятков человек не позволили мне определить, через кого она общалась. Не исключаю, что там была сложная цепочка. Наушник передавал сигнал на какое-нибудь устройство в ресторане, а оттуда уже к самой Исиде, которая сидела в безопасности.

— А камеры?

— Можно и без них обойтись. Она меня уже изучила, думаю, что и так способна определить большинство реакций. В крайнем случае на голос ориентировалась.

— Вполне возможно. Самое важное в этом всём то, что будет дальше. Расслабится Исида и вернётся к прежней, упрощенной схеме, или будет и дальше общаться с тобой так.

— Это проверяемо только на практике, — пожал я плечами.

Следующий день выдался относительно спокойным. Хотя кого я обманываю. Он выдался тем ещё испытанием, но вовсе не в том ключе, к которому я привык.

Совпало несколько событий, и произошло то, что произошло. На Гвоздеву навалилась работа. Сегодня она должна была провести финальную операцию с Одноногим и отрастить ему вторую ногу. При этом у неё в клинике появились новые целители, и женщина была загружена по самую макушку.

Так же и с её мужем. Присутствие Сергея требовалось на тренировках. А мне пора было провести очередное занятие с Киром. Вот и вышло так, что ребенка скинули на меня. Ну, не прямо скинули, вежливо попросили, уточнив перед этим, не будет ли мне сложно. А я возьми и согласись, не совсем представляя, что такое полный день с пятилетним человеком. Так-то и у меня дела были, но я решил дать себе выходной после разборок с Дюваль и заодно потренироваться в «отцовстве».

— Дядя Эдгард! — воскликнул пацан, когда перешёл через проход ко мне домой.

Порталы у него всегда восторг вызывали. Он пробежал на эту сторону, поздоровался, проход закрылся, Кир опомнился и поклонился мне.

— Здравствуйте, учитель.

— Привет. Готов к новому уроку?

Официальное обращение я ввёл, когда счёл, что Киру не помешает добавить дисциплины. С этим беда. Его внимания хватало максимум на полчаса, а потом он был готов делать что угодно, кроме того, что надо.

— Конечно!

Что и ожидалось. Посмотрим, как он выдержит весь день со мной.

— Хорошо, тогда сегодня будешь тренировать чувствительность. Задача — найти самые тонкие нити, которые я для тебя подготовил.

— А сколько их?

— Десять. У тебя полчаса. Начинай.

Кир огляделся и умчался носиться по дому.

Когда Катя вернулась к обеду, я находился на легкой стадии истощения.

— Что он с тобой сделал? — шепнула жена, когда Кир с ней поздоровался и убежал выполнять очередное занятие.

— Так плохо выгляжу?

— Будто тебя в плену держат.

— Просто моя нервная система оказалась не готова к крикам, шуму и миллиону вопросов за раз.

— А не ты ли вчера ночью намекал, — хихикнула Катя, вспомнив, что именно это были за намёки. — Что пора переходить к укреплению рода Соколовых?

— Так я и не отказываюсь от своих слов. Мы-то начнём с самого начала. Девять месяцев у тебя будет расти животик, а я буду умиляться. Потом… Ну… Тоже будет много криков и бессонных ночей, — припомнил я то, что видел у Гвоздевых, когда родился Кир. Застал я немного, но общее впечатление сложилось.

— Тяжело придётся, — вздохнула Катя.

— Да справимся. Или ты боишься? — внимательно посмотрел я на супругу.

— А ты представь, что в твоём теле будет расти другой человек! Посмотрю я на тебя, как бояться не будешь.

— Думаю, страх здесь уместен, — сказал я неуверенно, представив описанную картину. — Я сам умею творить разные чудеса, но должен признать, что вы, женщины, опережаете меня в этом на сто шагов вперед.

— То-то же! — воскликнула Катя. — Цени!

— Я ценю, — на неё нельзя было долго смотреть и не улыбнуться. — Так что, заканчиваем с подготовкой?

— Хм… А мне показалось, что мы ещё вчера начали. И позавчера… И…

— Ну…

Слова Кати смутили меня. Она тоже смущалась, поэтому наши разговоры и выходили такими неловкими. Только вот смущение было по разным причинам. Она женщина, которой предстоит пройти через один из самых алхимических процессов в жизни. Я не знаю, что может быть ещё круче, чем создание жизни.

Человек я любознательный, поэтому расспросил Ольгу Гвоздеву, на предмет… Мм… Всего, что с этим связано. Она не постеснялась, прочитала лекцию по медицине, ещё и опытом поделилась. Беременность сама по себе — то ещё испытание. Как для женщины, так и для отца, и для отношений как таковых. Но, помимо этого, трудностей добавляло то, что мы оба высшие бесы. Не то чтобы у них есть с беременностью проблемы, но… Грубо говоря, из-за того, что бесы и ходоки — это по сути мутанты с разным количеством трансформаций, могла возникнуть проблема «состыковки». И не факт, что вообще получится забеременеть. Такое не то чтобы редко, но всё же случалось. Из-за чего аристократы, бывало, разводились, потому что вопрос наследников слишком важен.

Так что вопрос этот щекотливый, и женщина могла выдохнуть только тогда, когда подарила мужу наследника. В идеале — сына. А ещё лучше — нескольких детей.

— Я сделал! — заорал Кир и выбежал из коридора. — Порвал тонкую линию!

— Молодец какой, — порадовалась Катя. — А ты уже обедал?

— Нет. А кушать хочется, — Кир погладил живот.

Мне же достался осуждающий взгляд. Катя так и говорила: отцом тут собираешься стать, а ребенка покормить забыл.

— А что ты на меня смотришь? Я как раз готовить собирался.

На самом деле нет. Я забыл про обед, наблюдая за Киром. Да и перекусили мы с ним час назад. Доели шоколадный торт, который Катя вчера оставила. Будет ей сюрпризом. Как бы по голове за это не получить, хех.

— Я приготовлю, — сказала Катя и отправилась на кухню.

— А ты покажи, что сделал, — перехватил я Кира.

Если он порвал нить, то это очень хорошо. Человек учится взаимодействовать с энергией. Причем толстые нити он давно научился рвать. А тонкие — с ними куда сложнее. Их заметить сначала надо.

Пока возился с учеником, пытался осмыслить те чувства, которые поднял разговор с Катей.

Её тревоги мне понятны. Я бы и рад успокоить супругу, но не знаю как. Сказать, что буду любить её любой? Так и есть, но…

Дети.

В прошлой жизни я не имел возможности обзавестись потомством. Мой род угас, я был последним. Не осталось женщин, пищу и воду добывать было неимоверно трудно. Какие здесь дети. Я сам чудом выживал.

Здесь же…

Ещё в той жизни я мечтал нормально жить. Не бороться, а просто нормально жить.

Получилось у меня не очень. Жизнь в социуме оказалась по-своему опасной и полной вызовов. Я принял эти условия. Смирился и адаптировался.

Будучи молодым, было глупо думать о детях, но сейчас… Это было куда важнее всех моих проектов вместе взятых. Алхимию я и в прошлой жизни творил.

А вот своего ребенка на руках никогда не держал.

Поэтому мне и было так трудно говорить с женой об этом. Слишком важно. Слишком много это для меня значит.

Но, кажется, наступил тот момент, когда разговоры уже не особо важны. Пора и к делу переходить.

Если сравнивать с предыдущей чередой событий, то оставшаяся часть зимы прошла в ровном темпе, без потрясений и внезапных событий.

Мои земли из свалки преобразились в гигантскую стройку среди ледяных барьеров. Я реализовал одну из климатических задумок. Те места, которые выделили под застройку, очертил печатями и перебрасывал холод на соседние участки. Затея оказалась глупой донельзя, сравнимой с идеей развести костер в холод на улице. Тепло-то будет. Но рядом, да и то с кучей оговорок. Костер позволит не замерзнуть, но любой порыв ветра напомнит о суровых реалиях зимы.

Вот так и получилось, что, постоянно корректируя систему, я смог улучшить условия для строителей, но не то чтобы сделать их идеальными. Скорее приемлемыми. Кротовы выделили несколько бригад, которые занимались подготовкой территории. В основном копали. Много копали. Очень.

Поэтому сейчас земли выглядели как плантация ям, вокруг которых нарастали сугробы и ледяные стены. И да, это тоже большой минус, потому что, когда начнёт таять… Эту проблему я предусмотрел заранее и занялся разработкой завода по очистке воды. Под который тоже надо было выделить участок земли. А ещё под отдельный комплекс для производства брони, защиты от пуль, блокираторов и всех других артефактов, которыми я занимался. В планах максимально оптимизировать производство, чтобы моя деятельность сводилась исключительно к алхимии, а всё остальное исполняли наёмные люди.

В итоге в первой разметке заложили место под десяток заводов. Ещё десяток отвел под всякие лаборатории и столько же под жилые здания. В планах построить это года за три. За скорость и качество придётся платить по удвоенному тарифу, но я был готов. Особенно после того, как Дюваль купили у меня защитную систему. На самом деле их глава адекватным мужиком оказался. Разговорились с ним при второй встрече, когда эмоции улеглись, а там я им продвинутую систему сделал, с возможностью ловить вражеских ходоков и отслеживать, кто к ним сунулся. За отдельный прайс сделал, разумеется. Счетов я за зиму столько подписал, что перестал испытывать хоть какие-то угрызения совести за то, что деру баснословные суммы за свою продукцию.

Толпа людей, а строителей нагнали реально много, чтобы успеть к весне, потребовала от меня также расширения охраны и работы над системой безопасности. Не алхимической, а самой обычной, построенной на камерах слежения, патрулях и прочих достижениях этой цивилизации. В связи с чем возникли другие проблемы. Точнее, не эти, а… В общем, кто-то обрезал провода, что нам протянули от соседнего города. Поломку восстановили, на что ушёл день, а потом их обрезали снова, в другом месте.

Намёк был понят. Кто-то очень хотел, чтобы я обзавёлся собственной электростанцией, и пришлось идти к князю, чтобы направил к нужным людям.

Кто пакостил, я так и не выяснил. Слишком продолжительный участок дороги.

Это событие напомнило о том, что есть те, кто не готов выступить в открытую, но мелко подгадить вполне способен. Удивляться этому не стал. Слишком я противоречивая фигура и мало ли кому любимые мозоли оттоптал. Но бдительность усилил. С чем в том числе было связано решение расширить охрану хотя бы человек до пятидесяти, а через год до сотни.

С гвардейцами оказалось сложнее. Пока что ограничивались десятью, и они тренировались, как черти в аду. Я привлекал все возможные способы, чтобы их натаскать. Оплачивал курсы, договаривался с Родионом, арендовал полигоны, тратил миллионы на снабжение. Деньги улетали с космической скоростью. А если посчитать все расходы, то и вовсе дурно становилось. Внезапно до меня дошло, что миллиард — это, в принципе, ни о чем. Я и раньше об этом догадывался, но сейчас на своей шкуре проверил.

Отдельной графой в эти дни шли собеседования. Я скинул на Смирнова поиск кадровика. Он и нашёл. Неожиданно быстро. Тётеньку Ангелину Петровну, в очках, с кудрями, лишним весом и бульдожьей хваткой. Забавно то, где он её нашёл.

— У моей матери конкуренты есть, — пояснил он на встрече. — Доставучие и не самые адекватные. Недавно они пошли ко дну, и часть сотрудников была уволена.

— Дела пошли настолько плохо, что они уволили толкового человека?

— Почему же? Её как раз оставить хотели. Просто я ей предложил зарплату в два раза выше, — улыбнулся Сергей.

Я на это понимающе кивнул и не стал возражать, что если человека можно перекупить, значит и у нас его могут увести. Могут. Но не будь такой возможности, мы бы тоже специалиста не нашли.

С Ангелиной Петровной я встретился лично. После той встречи и стал её мысленно называть тётенькой с бульдожьей хваткой. Очень уж тётка она суровая. Но тёткой звать как-то грубо, обычной женщиной тоже как-то не то, на девушку она уже лет тридцать как не тянула, так что… тётенька. Ну да эта маленькая шутка останется исключительно в моей голове, а на деле я к ней по имени-отчеству обращаюсь.

Мы с ней пообщались, она узнала, кто мне нужен, под какие задачи, задала сотню-другую уточняющих вопросов, а потом… Началось.

Под мастерской в бизнес-центре пришлось выкупать ещё один этаж, чтобы было, куда сажать сотрудников. Первым делом Ангелина Петровна наняла финансового директора. По иронии судьбы с того же предприятия, откуда сама ушла. У тех за зиму дела пошли ещё хуже, и всё говорило о том, что они в ближайшее время закроются. Смирнов об этом не говорил прямо, но у меня сложилось впечатление, что его мать была тому причиной. Скорее всего, не единственной, но то, что основной, ох как вероятно. Возможно, эта ситуация возникла в силу того, что парень работал на меня. Сам этот факт может многие двери открыть. Моя тень падает на Смирнова, а его тень на мать. Не решающий фактор, но значение может иметь.

Мне было без разницы. Конкуренция конкуренции рознь. Если кто-то топит конкурентов по бизнесу в рамках закона, то пусть так. Тем более если те владельцы бизнеса сами дела неадекватно ведут.

Так что у нас появился финансовый отдел, и с меня спала обязанность подписывать всякие мелкие счета. Чтобы не начали воровать, попросил Катю взять это дело под контроль. Не лично, но у супруги были и свои люди. О чём я частенько забывал, потому что… Ну потому что. Редко когда это в разговоре всплывало. В таких делах Катя ориентировалась куда лучше меня и прекрасно находила помощников на любые проекты.

Следом за финансовым отделом подтянулась и бухгалтерия. То, что я аристократ, ведущий дела на родовых землях, не отменяло необходимости вести учёт всего и вся, вовремя сдавая документацию.

Третьим отделом стали закупщики. Потребности в разных вещах росли, начиная с поставок канцелярии и продолжая скупкой металлолома.

Четвертым, финальным, отделом стали «портальщики». Официального названия для их профессии пока не было в силу новизны. Набрал я их среди аспирантов-технарей в государственном институте. Брал на полставки. На полный рабочий день не было смысла ставить. Совсем обычных людей я тоже подпускать не хотел. Поэтому выбор и пал на тех, кто вроде при деле, занят, но нуждается в деньгах и не прочь потратить час-два в день, чтобы проверить показатели системы и, если что, предупредить меня.

Если с остальными отделами разбирались другие люди, то с этим пришлось возиться самому. Для чего сначала нужно было придумать систему, с которой будет способен работать обычный человек. А для этого, в свою очередь, я углубился в изучение простых механизмов и разработал с нуля систему подключения. Задача имела простое решение. Алхимия была способна породить множество видов сигналов или как-то вклиниться в уже имеющиеся. Оставалось сделать рабочие устройства, чем я занимался в холодные зимние дни. А когда сделал, собрал троих отобранных кандидатов. Взял с прицелом, что кто-то может отвалиться, и что они будут друг друга подменять.

— Господин Эдгард, — обратился ко мне тот, что носил очки.

Звали его Степан. Остальных: Кирилл и Артём.

Замечу, что они все трое очки носили. Не все технари такие, но мне именно с очками ребята попались. Я их не раз в институте видел. На некоторых парах вместе сидели и, бывало, общались. Только я проектами отправился заниматься, а они в аспирантуру поступили.

— Парни, давайте проще. Просто Эдгард. По крайней мере, когда общаемся между собой.

Проверка на адекватность. В плане общения одно из ключевых отличий аристократов от простолюдинов — учёт контекста. За четыре года учёбы я не раз и не два наведывался к мастеру этикета. Когда к Ольге Владимировне в ученики попал, она мне тоже наставления давала. Когда с Катей начал встречаться, та неоднократно подсказывала. Да и я сам постоянно следил, что и как, чтобы не оплошать и не вляпаться в неприятности.

То, что я даю разрешение обращаться ко мне по-простому, — это обычная вежливость. Если они начнут этим злоупотреблять, что ж, аспирантов много, найму кого-нибудь другого. Но что-то сомневаюсь, что они тупить будут. Как-никак, хоть и учились в государственном, но рядом был старший институт с аристократами. Хочешь не хочешь, а некоторые особенности поведения впитаешь. Это вопрос выживания.

— Идите за мной, — сказал я и повёл ребят в глубь здания. — На текущий момент есть всего три места, куда вам нужно будет приезжать и снимать показатели. В будущем их станет больше. Сейчас вы находитесь в первой точке, в столичном узле, как мы его называем. Для начала представлю вас охране. Потом зайдете к ним, отметитесь и все данные сообщите. Мне ведь не нужно говорить, что это охраняемый объект, что тут действуют строгие правила, и что за разглашение информации вас потом ждут большие проблемы?

— Нет, господин, — ответил Степан.

Он в троице взял на себя неформальное лидерство, поэтому и отвечал за всех. Шли мы как раз мимо охранников, работающих на Августа, а значит, и на князя, отсюда и обращение «господин». Уловил Степан, что к чему. Плюс ему.

Лично мне было на все эти обращения плевать. Почти… На самом деле я их любил, но вовсе не потому, что они тешили моё самолюбие, а потому, что упрощали решение некоторых вопросов. Никому не интересен обычный парень Эдгард Соколов. А вот Эдгард Соколов, который одаренный, разрабатывающий уникальные артефакты, высший бес и аристократ, породнившийся с княжеской семьей — да, он очень многим интересен. А ещё многие не рискнут с ним конфликтовать и вместо этого пожелают с ним поработать.

В случае же этих ребят смысл тот же самый. Одно дело обычная подработка, а другое — работа на секретном объекте с уникальной и революционной технологией. Да, в научных кругах, учитывая специфику задач, это ничего не будет стоить, но в других сферах сам факт такой работы может придать веса. Да и то, кто знает, как я дальше этих сотрудников буду использовать. Сначала пусть покажут, что могут с простой задачей справиться, а дальше подключу их к аналитике и исследованиям. Что попахивает полноценной карьерой и удачно сложившейся жизнью.

Поэтому на «господина» мне было плевать, а вот то, как они пройдут тест на сообразительность и заинтересованы ли в дальнейшей работе на меня, очень даже интересовало. Более того, если они сами предложат какое-то исследование или проект на основе того, что увидят, я их поддержу и профинансирую. Но об этом позже им скажу. Сначала посмотрим, как справятся с простыми задачами.

— Отсюда сейчас ведет четыре прохода. Три для общего пользования, один на мои родовые земли, где находится второй узел. Третье место — это переход для транспорта, в конце переброшу вас туда и покажу, что там и как.

— Что нам нужно будет делать? — спросил Степан, когда мы подошли к порталам.

Не было смысла показывать все данные рядом с самими переходами. Это как минимум помешает трафику пешеходов. Поэтому я вывел весь поток информации в отдельную комнату. В которую мы чуть позже зайдём, после того как ребята насмотрятся на «чудо чудное».

Легко забыть о том, что что-то является чудом, когда ты им пользуешься каждый день. Для обычного же человека портальная арка — это самое настоящее чудо. Особенно для тех, кто изучал физику. До сих пор нет нормальной модели, описывающей этот феномен.

Степан ещё более-менее лицо держал, а два других его товарища… Ну, им ещё нужно поработать над мимикой. Рты не открыли, слюна не потекла, но глаза распахнуты, зрачки расширились от перевозбуждения, а ручки подрагивают, хотят потрогать.

— Сюда вы будете редко заходить, основная работа происходит в другом месте. Сейчас обратите внимание на цвет портальной арки. Он не имеет отношения к самому переходу, лишь маркирует, в каком состоянии тот находится.

Элегантное решение, которое мне Катя подсказала. Случайно, когда заглянула ко мне в кабинет, уселась на колени и хотела обсудить планы на вечер, намекая, что надо бы куда-то выбраться. Я в тот момент арки рисовал, она спросила, о чем думаю, озвучил ей, а она возьми и предложи.

— Белый — это всё в порядке? — догадался Степан.

— Да. Белый — переход полностью стабилен. Желтый — есть проблемы с подачей энергии, стоит быть аккуратным. Красный — какая-то ошибка, портал нестабилен. Если же портал схлопнулся, значит, что-то пошло не так.

— А бить тревогу в каком случае?

— Во всех, кроме белого. Но об этом мне и так сообщают, тут понятный интерфейс. У вас же задачка посложнее будет, но не сильно. Собирать данные, сводить их в таблицы и предоставлять мне раз в неделю отчёты.

— Как это вообще работает? — спросил Артём и почесал макушку.

— Магия, — ответил я ему и повёл в другую комнату.

Там система посложнее была. В первую очередь тем, что я не знал, какие именно параметры нужно снимать. Что, если порталы искажают пространство вокруг? Или как-то влияют на сам мир? Никто и никогда в истории этого человечества не проводил подобных исследований, поэтому было неизвестно, какие риски влечет за собой технология. Я прикинул, что может пойти не так, и сделал десяток тестов, согласно которым будут снимать мерки три раза в сутки.

— На внешний вид не обращайте внимания, — сказал я, когда мы вошли. — Систему допиливал вчера буквально на коленке. Она работает, но… Сами видите, — обвёл я рукой ряд экранов, куда данные и выводились.

— Можем поправить, — предложил Степан.

— Что именно?

— Да что скажешь, то и поправим. Надо только разобраться, откуда и как сигнал подаётся.

Технари разбрелись по комнате и заглянули «внутрь». Для этого даже ничего откручивать не понадобилось. Большая часть и так была видна. Не успел я как надо сделать, что тут скажешь.

— Тогда давайте разбираться.

Разбирательство затянулось на пару часов, за которые я узнал много нового. Всё же классическая техника не моя специализация, и кое-где я допустил ошибки. Удивительно, что это всё вообще работало. Дошло и до жарких споров и откровенного неверия, когда я заявил, что могу сгенерировать любой тип сигнала.

— Это же имба какая-то, — возмущался Артём.

К этому моменту всё официальное общение ушло куда-то за дверь, а осталась лишь любовь к искусству. В смысле к технарству.

— Имба — это что? — уточнил я хмуро.

Хмурился в основном потому, что не алхимикам было трудно объяснить, как это всё работает. Они смотрели на мои действия совсем из другой системы координат, отчего почти на каждом шаге возникала путаница.

— Это слишком большое преимущество, — ответил за парня Степан.

— Искажение информации, её похищение, — начал перечислять задумавшийся Кирилл. — Да любое производство навернуть можно.

— Тебе лишь бы навернуть, — непонятно к чему осадил его Степан.

А я понял, что дурак. Умный, но иногда дурак. Генерация любых типов сигналов подразумевала, что их так же считывать можно. Если создать систему для перевода в понятный вид, то… Можно, к примеру, переговоры подслушивать. Причем так, что никто не догадается, потому что система будет работать на алхимии.

Стоп-стоп-стоп. Идея перспективная, но я как представлю, сколько времени займут расчёты, так плохо становится. Прости, Родион, но пока обойдёшься без новых игрушек. Может, года через два займусь, сейчас без вариантов.

— Это вы ещё трансформацию материи не видели, — ответил я, сам не зная зачем, задумавшись о перспективах. — Так, отошли от темы. Как вы предлагаете перестроить систему и что ещё осталось непонятным?

Обсуждения продолжились, и, когда мы закончили, я почувствовал себя выжатым. Одно в этом радовало. Парни с энтузиазмом подошли к вопросу.

Решая мелкие сложности, я готовился к большой стройке, но не это стало главным событием года.

Мы с Катей всё же пришли к взаимопониманию и даже поговорили. Обсудили то, что и так происходило. Работы по развитию её потенциала прекратили. Он и так до девяноста дорос, выведя её в список сильнейших бесов страны. Не на самый верх, там своих монстров хватало, но около того, элита среди высших. Можно было бы и дальше продолжить эксперимент, но такое количество изменений за столь короткое время могло привести к неизвестным последствиям. Я уж не говорю про то, что супруга банально устала истязать себя.

Был и ещё один важный момент. Чем выше разница в силе между двумя бесами, тем сложнее им общаться. Скорости восприятия разные, а Катя так вперед ускакала, что проблемы грозили нас накрыть, откуда не ждали.

На самом деле, как по мне, решающую роль сыграла весна. Почки распускаются, деревья зеленью оплетаются, теплый ветерок на фривольные мысли наталкивает.

Как-то так и вышло, что в конце зимы прекратили опыты, жена пару недель отдохнула, настраиваясь на благостные мысли и переставая загонять организм в лютый стресс, а дальше начали вполне осознанно пробовать то, что пробуют все супруги, которые хотят обзавестись детьми. Мы и до того пробовали, но это скорее просто любовью занимались.

Тут-то я и узнал, что дело это не самое простое. Любовью-то легко заняться. Если эта любовь есть. А вот ловить овуляцию и тайно надеяться, что повезёт с первого раза — это куда тяжелее. Особенно если в первый месяц не повезло, и вы оба расстроились, стараясь не подавать виду. И плевать, что так бывает. Рассудок и здравый смысл здесь не помощники. По крайней мере, в нашем случае.

Не повезло в первый месяц, зато повезло во второй. Я так этого ждал, что, не доверяя всяким тестам, поставил прямо в доме систему отслеживания здоровья супруги, и в один прекрасный день раздался звон.

Катя в это время спала, было раннее утро. Звон её разбудил, она заворочалась, но я очнулся куда раньше и сразу же запустил сканирование.

Это не было случайной ошибкой. Моя любимая жена забеременела. А значит, через девять месяцев случится то, о чём я давно мечтал.

Я стану отцом.