Строптивый романтик

Глава 3

Хьюго не понимал, что на него нашло.

Он не знал, каким образом чудачке Элеоноре Эндрюс удалось задеть его за живое.

Хьюго твердил себе, что ему надо увидеть ее без пуховика, иначе он не уснет. Но Элеонора ушла из фойе в пуховике, и Хьюго ничего не оставалось, кроме как отправиться к себе. А вот теперь он торчит тут…

– Я не ожидала увидеть вас здесь, ваша светлость, – сказала миссис Реддинг, выходя из детской.

Вероятно, она удивилась, застав Хьюго за рассматриванием довольно ужасающих картин, которые он помнил с детства.

– Не понимаю, почему нет, миссис Реддинг. – Хьюго продолжал изучать странные картины. – Я в своем доме. Я рано или поздно пришел бы сюда.

– В крыло, где живет ребенок? Вряд ли. – Пожилой женщине не удалось скрыть свои эмоции. – И все же вы здесь.

Хьюго повернулся, слегка улыбаясь миссис Реддинг, и увидел у нее за спиной Элеонору.

И мгновенно понял, что совершил ужасную, непростительную ошибку.

У Элеоноры была божественно красивая фигура. Пышные бедра, полная грудь и тонкая талия, к которой ему захотелось немедленно прикоснуться. На Элеоноре была темная блузка строгого стиля, брюки и кардиган. Она походила на кинозвезду прошлых лет.

Хьюго знал, что ему необходимо образумиться. Сейчас же.

Ему надо уйти. Элеонора хмуро смотрела на него из-под своей челки, стоя за спиной миссис Реддинг. Тысячи других женщин, пришедших в его дом, уже пытались бы его соблазнить. Они бы жеманничали и хихикали. Они бы строили ему глазки и оделись бы так, чтобы привлечь его внимание. Элеонора Эндрюс, наоборот, воспринимала Хьюго как нечто недостойное ее внимания и неодобрительно хмурилась, глядя на него.

– Я сам покажу мисс Эндрюс остальную часть дома, – внезапно произнес Хьюго.

И тут же задался вопросом, уж не отразились ли на его лице порочные помыслы, потому что обе женщины застыли, изумленно уставившись на него. Но Хьюго было наплевать. Он владеет половиной Англии, не так ли? И может делать все, что ему захочется.

– Вам понятно? – тихо спросил он.

Миссис Реддинг тихо фыркнула, но в следующую секунду ушла, потому что отлично знала свое место. А Хьюго остался там, где он не должен быть находиться ни при каких обстоятельствах. Рядом с красавицей Элеонорой.

Итак, последняя гувернантка его подопечной заставила его чувствовать себя одуревшим от страсти подростком.

– Как замечательно, что вы нашли время в своем плотном графике, чтобы приветствовать вашу смиренную служанку, ваша светлость, – сказала Элеонора, когда шаги миссис Реддинг затихли.

Джеральдина ужинала в комнате в противоположном конце коридора и, как обычно, дерзила своим нянькам.

– Насколько я предполагаю, у вас есть срочные дела, которые требуют вашего внимания, – добавила она.

– У меня всегда куча дел, – весело произнес Хьюго. – Но я все равно здесь и готов услужить вам как радушный хозяин.

Холодно улыбнувшись, Элеонора сухо ответила:

– Но я просто прислуга, ваша светлость.

– Уверен, что слышу явную критику моего гостеприимства. Вам не дает покоя наш спор о том, воришка вы или нет?

– На самом деле мы с вами не спорили на эту тему.

– И все же я хотел услышать ответы на многие вопросы, – сказал он. – К тому же, мне невдомек, зачем вы устроили представление в моем фойе.

Элеонора сильнее нахмурилась.

– «Представление?»

Хьюго выжидающе поднял брови.

– Ваша светлость, – резче обычного произнесла она.

Хьюго изо всех сил пытался думать только о Джеральдине. Но чем больше он будет думать о девочке, о которой должен заботиться, тем вероятнее начнет размышлять о ее матери.

А чем меньше он думает об Изабель, тем лучше.

Потому что размышления об Изабель и о том ущербе, который она ему причинила, несмотря на то что мертва, только сильнее злили Хьюго.

Ну, не то чтобы злили.

Хьюго Гровсмур не привык сердиться. Злятся люди, у которых есть эмоции, а всем уже давно известно, что он абсолютно бесчувственный. Об этом упоминалось в каждой статье о нем.

– Не знаю, как еще это назвать. – Он прищурился. – Может, объясните мне, зачем вы дали маленькой девочке ложную надежду?

– Джеральдина – замечательный ребенок, – чопорно сказала Элеонора, и Хьюго стало вдруг неловко.

От мучительного желания прикоснуться к ней у него чесались руки.

– Она кажется одинокой и немного потерянной, по правде говоря.

Элеонора говорила откровенно и решительно, пристально глядя на него, и он испытал странные ощущения, которые ему не понравились.

– Я с нетерпением жду шанса помочь ей… в некотором роде. Если, конечно, мне позволят это сделать.

– По-вашему, я помешаю вам делать работу, на которую я вас нанял? У вас странные представления о жизни, мисс Эндрюс. Довольно причудливые, как мне кажется. Вы действительно уверены, что подходите в гувернантки маленькой девочке, которую вы считаете потерянной и одинокой?

Непонятная для Хьюго женщина по имени Элеонора пожала плечами, словно это было не важно.

– Хороша я или плоха, но я здесь единственная гувернантка, – сказала она.

– Это обстоятельство может измениться в одно мгновение. По моей прихоти.

Элеонора снова пожала плечами.

– Я не могу помочь вам контролировать свои прихоти, ваша светлость. Поэтому разумнее всего надеяться на лучшее, я думаю.

– Вы заявили уязвимому ребенку, что подружитесь с ней, даже не узнав, нравитесь ли вы ей. – Хьюго покачал головой. – Большинство женщин на вашем месте заигрывают со мной, мисс Эндрюс. Они, как правило, игнорируют девочку.

Элеонора стояла перед ним в довольно унылом наряде, но Хьюго все равно считал ее самой привлекательной женщиной, какую он когда-либо знал.

– Ну, кто-то же должен обратить внимание на бедняжку, – деловито произнесла строптивая гувернантка. – Ей явно не хватает общения.

Элеонора по-прежнему оглядывала его так, будто он представлял собой вещицу сомнительного качества. Хьюго отлично знал этот взгляд. Он удостаивался его от друзей, членов семьи и некоторых незнакомцев на улице. Он давно привык к тому, что на него смотрят недружелюбно.

Но по какой-то причине взгляд Элеоноры ему не понравился. Она словно осуждала его, отчего ему стало не по себе.

– Почему вы хотите получить эту работу?

Хьюго не понимал, зачем задает такой вопрос, уже зная ответ. Женщины стремились получить должность гувернантки в его доме по двум причинам. Они хотели либо забраться к нему в постель, либо хорошо заработать. Элеонору явно интересовали только деньги.

– Почему я хочу получить эту работу? – переспросила она ледяным тоном. – До меня на этой должности побывало четырнадцать женщин. Очевидно, это очень востребованная должность.

– Это не ответ. А я отлично вижу, когда собеседник старается уклониться от ответа. – Хьюго улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. – Я не просто красавчик, мисс Эндрюс.

Если это возможно, она сильнее нахмурилась.

– Я окончательно сбита с толку, – произнесла она. – Теперь, после того, как я переехала в этот дом и уже познакомилась со своей воспитанницей, вы решили провести личное собеседование?

– Почему бы нет?

– По-моему, поздновато. Не так ли?

– А я думаю, если только я не очень ошибаюсь, что я ваш работодатель. Или мне только чудится, что я герцог Гровсмур?

Хьюго сам не понял, когда приблизился к ней. Возможно, она сама шагнула в его сторону. Но теперь они уже не стояли друг напротив друга по разные стороны широкого коридора. Они находились в его центре.

Они были слишком близко друг к другу, и голова Хьюго уже шла кругом. Чем ближе он подходил к Элеоноре, тем больше ею очаровывался. Она все сильнее интриговала его.

У нее была восхитительная фигура. Она словно нарочно привлекала внимание Хьюго к своим прелестям, упершись руками в бока.

– Не знаю, что вам чудится, – сказала Элеонора тоном, который лишь с большой натяжкой можно было считать вежливым. – Но если вы не герцог Гровсмур, то вы, безусловно, славно потрудились, стараясь походить на него.

Элеонора отличалась от всех женщин, которых Хьюго когда-либо знал. Она стояла напротив него, совершенно не впечатленная ни его внешностью, ни титулом, нисколько не боясь его. Она смотрела на него своими прекрасными карими глазами отнюдь не кокетливо. Она воинственно выпятила подбородок и высокомерно пялилась на него из-под слишком ровной челки. Он подумал, что она точно так же смотрит на своих воспитанников; и ей было безразлично то, что она намного меньше его ростом.

И вдруг Хьюго понял, что ему не нравится ее ненависть. Он привык к тому, что его подозревают в темных чувствах, привык к порочащим слухам и обвинениям. Но он не привык к демонстративному неповиновению. Особенно от гувернантки. Хотя он всегда считал себя очень современным человеком, он вдруг захотел воспользоваться своими привилегиями и потребовать от Элеоноры уважения в герцогу Гровсмуру.

Но дело не только в этом. Он не желал уничтожить ее. Правда заключалась в том, что эта женщина пробудила в нем страсть.

Хьюго так сильно хотел овладеть ею, что с трудом обуздал эмоции.

– Я предлагаю вам, мисс Эндрюс, – сказал он очень осторожно и серьезно, стараясь не распускать руки, – вспомнить, кто из нас герцог, а кто гувернантка.

Элеонора и глазом не моргнула.

– Я вряд ли это скоро забуду, – не задумываясь, ответила она, по-прежнему воинственно глядя на него. – Мне говорили, что я почти не буду общаться с хозяином этого дома, ваша светлость. Об этом мне четко заявили во время собеседования.

– Большинство инициативных женщин, которые претендуют на должность гувернантки, хотят меня видеть, мисс Эндрюс. Вы должны понимать, что это основная причина их горячего желания украсить залы моего дома своим присутствием. И главная причина их быстрого увольнения.

Элеонора слегка наклонила голову.

– А что они сделали для того, чтобы их уволили? – спросила она.

– Догадайтесь сами.

– Вы гонялись за ними по поместью, сидя верхом на огромной лошади?

Хьюго чуть не рассмеялся. И, возможно, именно это удивило его сильнее всего.

– Я снова спрашиваю, почему вы хотите получить эту работу? Потому что вы, как мне кажется, не понимаете правил, которым должны подчиняться женщины вашего положения. У вас нет ни малейшего чувства субординации, а также самосохранения.

– Прошу прощения, ваша светлость, – произнесла Элеонора таким бодрым тоном, как будто она считала, что руководит Хьюго. Словно он и Джеральдина были ее воспитанниками, и Хьюго сегодня сильно расшалился. – Я просто хотела бы приступить к работе. В зале неподалеку отсюда маленькая девочка пьет чай. Было бы неплохо познакомиться с ней поближе до того, как начнутся наши занятия. Если вы не возражаете.

– Я босс, мисс Эндрюс, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Вы моя подчиненная. Вы разговариваете со мной неуважительно и ведете себя неразумно. Почему вы пытаетесь противодействовать человеку, который невероятно щедро платит вам?

Хьюго захотелось поцеловать тонкую морщинку между ее нахмуренными бровями.

– На самом деле вы заплатите мне только через две недели, – помолчав, ответила Элеонора, словно не могла промолчать.

– Верное замечание, – пробормотал Хьюго.

А потом, только потому, что он обожал усложнять любую ситуацию, он поцеловал Элеонору.

Они стояли так близко друг к другу, что он не сдержался. Коснувшись ладонью шелковистой кожи ее щеки, он припал к ее пухлым губам.

И сразу понял, что очень рискует. Потому что губы Элеоноры оказались сладкими, как нектар.