Стужа

4 Торин

Когда я вернулся в свои покои после целого дня разъездов, уже приближалась полночь. Как в Фейриленде, так и в городе смертных.

Войдя в свои апартаменты, я облегченно вздохнул. Меня окружали темно-зеленые стены с золотыми акцентами, влажный воздух был наполнен ароматом наперстянки и сладким благоуханием яблони, которая росла в моей комнате. Через окно в крыше на дерево лился лунный свет. Комната напоминала оранжерею настолько, насколько это было возможно в старом замке.

Я упал на свою кровать, все еще не переодевшись.

Сегодня я лично пригласил сотню девушек-фейри побороться за мое сердце. По одной принцессе от каждого благородного клана и еще девяносто четыре обычных фейри. На самом деле, ни одна простолюдинка еще никогда не выигрывала турнир, но приглашение заставляло их чувствовать себя причастными и удерживало их семьи от бунта.

В течение следующих нескольких недель эти девушки будут бороться за трон Благой королевы и шанс править рядом со мной, будучи моей супругой. И эта нетрезвая, громкая девушка, вероятно, была права – чего они действительно хотели, так это власти и славы.

Но это неважно.

Даже если у меня не было желания обзаводиться женой, королева на троне имела решающее значение для поддержания нашей магии. Это был единственный способ защитить королевство. И что еще более важно, это дало бы мне магию, которую я так жаждал.

Если я не женюсь, то Фейриленд и все фейри умрут. Вот так просто, и мои желания не имели вообще никакого значения.

У меня уже закрывались глаза, когда дверь со скрипом отворилась и из коридора в комнату проник луч света.

– Торин? – Это был голос моей сестры. – Не спишь?

– Нет, Орла.

– Можно войти?

– Конечно.

Орла толкнула дверь и проскользнула в мою комнату. Моей сестре было двадцать три, она была меня младше всего на три года, но казалась еще моложе. Стройная и большеглазая, она выглядела не старше семнадцати, особенно в своем бледном атласном платье и шелковых туфельках. Ее светлые волосы свободно ниспадали на худые плечи.

Она стояла в дверном проеме, пристально глядя в мою сторону, неловко ожидая, когда я заговорю. Орла была слепа, ее глаза утратили зоркость в детстве. Я продолжал молчать, и тогда она заговорила первой.

– Как все прошло сегодня?

– Я сделал то, что должен был сделать.

Орла слегка повернула голову в мою сторону и пошла на звук моего голоса.

– Значит, никаких проблем не возникло?

Я чувствовал, что моя сестра знает ответ на этот вопрос. Несмотря на свою слепоту, а может быть, и из-за нее, она была очень проницательной, и у меня никогда не получалось ей лгать.

– Единственной проблемой, с которой я столкнулся, оказалась обычная нетрезвая фейри, которая назвала турнир позорным и сравнила его с худшим шоу человеческой цивилизации.

Орла напрягла узкие плечи.

– Я об этом слышала.

– У нее был неряшливый вид нищенки, а манеры торговки рыбой. И все же… она не совсем ошиблась насчет турнира, не так ли? – Почему я до сих пор о ней думал? Возможно, потому, что в ее словах звучала доля болезненной правды. – Это неважно.

Орла выглядела не слишком убежденной.

– Брат, твоя репутация очень важна. Нашим врагам нужно тебя бояться. Если короли шести кланов узнают правду…

– Не волнуйся, – быстро перебил ее я. – Все под контролем. Через месяц у меня появится королева.

– А ты уверен, что хочешь этого именно сейчас? – В голосе Орлы слышалось беспокойство.

Я кивнул, чувствуя всю тяжесть своего положения.

– Король должен жертвовать ради своего народа. Трон королевы пустовал слишком долго. Ты знаешь, что народ страдает. Зима затягивается, поступают сообщения о том, что в страну возвращается зловещая магия. Без королевы на троне магия Фейриленда угасает. Включая и мою.

– Ты же знаешь, есть другой способ. – Блеклые глаза Орлы, казалось, изучали мое лицо. – Принц Нарра сделал мне предложение. Я могла бы выйти за него замуж, и тогда ты сможешь отречься от престола. Наш род по-прежнему продолжит править фейри. На трон могу сесть я.

Сердце сдавил страх. Орла никогда не смогла бы стать королевой Благого Двора. Она была слепа и больна, иногда неделями лежала в постели. Для нее такая ответственная роль будет подобна смертному приговору. Но я не мог сказать ей этого вслух.

Поэтому пришлось изображать гнев.

– Выйти замуж за принца Нарра? Ни в коем случае! Это мой и только мой долг как короля Благого Двора – защищать королевство. На турнире мне выберут жену. Трон королевы вновь будет занят. Магия снова хлынет в королевство.

Орла неуклюже опустилась на мою кровать.

– Но что, если тебе придется жениться на какой-нибудь красавице, например на Мории из Дерг-Дью или Клине из Баньши? Этейн из Леанан Ши? Я слышала, ни один мужчина не может устоять перед их чарами. Если ты оступишься и влюбишься, если принцесса из-за тебя погибнет, то это станет катастрофой для всех. Торин, раскол внутри кланов может привести к гражданской войне. Кланы не всегда были объединены, ты же знаешь…

– Я не влюблюсь, – оборвал я ее. – Мое сердце как камень. Победительница турнира будет пользоваться всеми преимуществами и роскошью своего положения, но проклятье моей любви ее не коснется. Она станет королевой нашего народа. – Чего я не сказал, так это того, что Орла была абсолютно права. Любая женщина рядом со мной оказалась бы в ужасной опасности, если бы я начал в нее влюбляться.

Орла встала с моей кровати и медленно направилась к двери. Она уже тысячу раз бывала в моей комнате и знала каждый дюйм каменного пола, но все равно я нервничал, если сестра передвигалась по ней самостоятельно. Я встал, поймав ее за локоть.

– Торин, ты же знаешь, я могу ходить без твоей помощи.

– Просто я переживаю за тебя, – произнес я, нежно сжимая ее руку и провожая остаток пути до двери.

Мой слуга ждал ее в отделанном мрамором коридоре.

– Аэрон, – сказал я, – отведи принцессу обратно в ее покои. Уже довольно поздно.

Я закрыл дверь, затем повернулся и прислонился к ней спиной, вдыхая весенний воздух. Руки безотчетно сжались в кулаки. Мне было неприятно это признавать, но Орла права.

Я проклят, и так было всю мою жизнь. Если я когда-нибудь влюблюсь в свою невесту, она умрет. Ее убьет мое собственное прикосновение – оно заморозит ее до мозга костей, как унылый пейзаж вокруг нас.

В этом и заключалось мое проклятье.

В груди инеем расползлась холодная паутина горя. Однажды я уже был влюблен. У старого храма Остары моя душа раскололась надвое, когда я держал в своих объятиях заледеневшее тело Милисандии.

Моя вина.

И каждый раз, когда моя решимость начинала слабеть, я возвращался в тот храм и в подробностях вспоминал, как выглядела Милисандия, когда ее тело стало бело-голубым…

Пальцы впились в ладони.

Часть моего проклятия состояла в том, что я никогда не мог никому об этом рассказать. Я не смог предупредить ее, сказать, чтобы она держалась подальше. Слова застряли бы у меня в горле. Проклятая теми же демонами, Орла тоже не могла об этом рассказать. Только мы двое знали секреты друг друга, и это знание умрет вместе с нами.

Моя любовь, мое прикосновение – несут смерть.

Я налил себе стакан скотча и сделал большой глоток. Я пытался порвать с ней, но в ту ночь она последовала за мной в старый храм. И я не смог перед ней устоять…

Я больше никогда не полюблю. Я никогда больше не смогу полюбить. Теперь у меня есть лишь одна цель – один способ искупить вину за кровь на моих руках, – и это спасение моего народа.

В противном случае я погублю не только себя, но и собственное королевство.

Принцессы могут погибнуть на турнирах, да. Участие в них всегда было сопряжено с риском. Но принцесса, погибшая от моих рук? Убита самим королем?

Шесть благих кланов могут восстать против короля-убийцы, как они сделали тысячу лет назад, когда король Каэрлеон потерял голову. Те времена известны в Фейриленде как Анархия. По королевству уже распространилось достаточно слухов о том, что я делал с женщинами, которых любил.

Слухи не совсем соответствуют действительности…

Если кланы отвернутся от нас, это будет концом единства Фейриленда. Первый король за тысячи лет, который позволит ей развалиться на части.

Если только… я не выберу ту, в которую никогда не смог бы влюбиться.

Я закрыла глаза. Что мне было нужно, так это женщина, готовая заключить соглашение и не считать его чем-то большим. Кто-то с отталкивающими манерами и без всякой утонченности. Кто-то, кто будет презирать меня так же сильно, как я ее. Кто-то низкого происхождения, лишенный чувства морали, кого можно просто купить…

Я широко распахнул глаза, когда в голову пришла великолепная идея.