Судьба артефактора

Глава 3

Однажды проснувшись ранним августовским утром, Карлус понял, что достаточно оправился. Телесные недуги, «подаренные» мёртвым сном, сами собой излечились. Не считая повреждённой кисти, конечно. Да и то, пальцы уже достаточно двигались, чтобы держать ложку, орудовать ножом, а то и перехватывать временами тяжёлую рапиру. Это было странно, но его всё устраивало.

Утро было чудесным. Сад сверкал на солнышке росой, словно кто-то неуклюжий рассыпал полный ушат чистейших бриллиантов. Капли воды оставляли тёмные дорожки на старом мраморе. Статуя некоему античному герою не сдержала натиска лишайников, обзаведясь своеобразной шубой. А на знакомом валуне и вовсе образовалась моховая подушка. Забравшись на камень, Карлус перекинулся и ринулся в небо.

Поток ветра страстно оглаживал маховые перья, свистел рассекаемый воздух. Большая птица парила, далёкая от мирской суеты и нерешённых проблем.

Снижаясь пологими кругами, беркут опустился на голову мраморной статуи. Глубокие и многочисленные старые следы когтей на каменной голове ясно указывали, что подобное приземление отнюдь не первое. В прыжке к траве птица обернулась человеком.

Карлус размял подуставшие плечи — давно не летал, отвык. Полёт всегда хорошо прочищал ему мозги, помогал избавиться от лишних эмоций, обдумать сложные моменты, найти неординарные решения.

Поттер с тоской посмотрел на облака. Недостаточно он помахал крыльями — хотелось ещё, однако хорошего понемножку. Нужно будет упражняться каждый день, и дождь его не остановит. Карлус любил летать. Казалось, он был рождён, чтобы раз за разом покорять небо. Бездонная высь, где нет забот, только немыслимый простор и вольный ветер.

Откладывать визит… оправдания нездоровьем и пугающим внешним видом больше не было. Если уж с лёгкостью перекинулся в анимагическую форму и так же без проблем вернулся в человеческий облик, значит, здоров.

И всё же есть повод оттянуть волнующий визит. Заявиться в гости к НЕЙ в трансфигурированной из бабушкиных мантий одежде… Нет!

Умница Нисси сняла мерки и, получив исчерпывающие инструкции, отправилась по магазинам. Вечером осмотрев и примерив обновки, Карлус удовлетворённо кивнул. Он был готов. Но… Но как же страшно! Это для него минуло пара месяцев, а для неё? Семьдесят лет. А если не дождалась? Если забыла? Вышла замуж, детишек нарожала, внуков нянчит… Страшно.

* * *

За прошедшие годы магловская часть Годриковой Лощины значительно разрослась, захватив склоны окружающих холмов, выплеснулась в ложбины и расползлась по суходолу новыми домами. Похоже, маглы значительно расплодились. В это солнечное утро, туманная дымка границы между мирами была хорошо различима. Магическая часть поселения тоже обзавелась новыми улицами, но изменения с тем, что Карлус помнил, были поскромнее. Впрочем, окружающие пейзажи волновали его сейчас в последнюю очередь.

Старинный дом всё так же привлекал взгляд пёстрой, как форель, черепицей. Окошки обзавелись светлыми ставнями. На месте рябины у палисада вырос здоровенный бук, раскидистой кроной затеняя половину крыши. А в остальном осталось так, как он помнил.

Облегчённо выдохнув, Карлус тронул калитку. Гостевой доступ по-прежнему действовал. Чары мягко коснулись своего создателя, обтекли и пропустили. Казалось, время застыло в жилище ведьмы. Всё те же ковры на полу, те же массивные дубовые буфеты, ваза с зачарованным букетом белых цветов, фарфоровые пастушки на каминной полке… И запах. Он помнил эту ненавязчивую смесь базилика и цветущей полыни.

Батильда Бэгшот вышла из кухни: домашнее платье в мелкую клетку, обязательная шаль на плечах. На запястье — браслет-оберег, подаренный им когда-то. Зачарованные серьги с ониксом, опять же его работы. А свои прекрасные кудри цвета горького шоколада она перекрасила в блондинистый цвет. «Это седина, идиот!» — запоздало дошло до него. Наконец он посмотрел ей в лицо.

Она глядела на него, не отрывая напряжённого взгляда тёмных глаз. Молча. Безжалостное время почти не коснулось её. Сильная колдунья застыла на «лет пятидесяти», как он помнил. Изморозь седины была ей к лицу.

— Пришёл… — обронила она без выражения.

— Здравствуй, Фея, — он неловко, а скорее жалко улыбнулся. Она молчала, и только тени чувств отражались в глубине её бездонных очей.

— Здравствуй, Беркут, — через долгую паузу произнесла Батильда. По тому, как знакомо тряхнула она шевелюрой, Поттер понял: сейчас его будут «тиранить». — Вот понять не могу: ты снишься мне или попросту восстал из гроба вампиром, дабы испить девичьей кровушки? Хотя-а, на красавчика вампира, уж извини, не тянешь, а вот на пожёванное докси птичье чучело — вполне.

— Как всегда злоязычна, — облегчённо рассмеялся Карлус. Гроза миновала, без обмороков и истерик. Он шагнул к ней и бесцеремонно сгрёб в охапку единственную любовь своей жизни.

— Пошли пить чай, — много времени спустя произнесла она, кутаясь в халат. — Яблочный пирог ещё тёплый. И я хочу услышать всё-всё-всё. Намёки на страшные семейные тайны можешь засунуть себе в тёмное место.

— А посущественней ничего нет? Время обеда, — он довольно потянулся, ощущая себя молодым и бойким.

— Всё тот же проглот! Не волнуйся, пожарю тебе большой бифштекс с кровью, вампирище.

Тиканье старинных часов уютно оттеняло потрескивание дров в камине. Дождь стучал по кровле. Поскрипывал на ветру плохо закреплённый ставень. Пламя отражалось в глазах женщины, которую Поттер нежно любил и которой искренне восхищался.

Батильда была на тридцать лет моложе его. Когда-то он случайно встретил её в Хогсмиде во время посещения заказчика. Ему было свойственно самолично относить готовые артефакты, не доверяя это дело совам. В то время мисс Бэгшот была умилительно-серьёзной старшекурсницей райвенкловкой. За таинственные тёмные глазища Карлус прозвал её Феей.

Удивительная. Он никогда не видел её слёз. Редкостная умница с прекрасным самообладанием и своеобразным чувством юмора. К ней он приходил отдохнуть от вечной войны с собственной женой, от которой не мог избавиться — магический брак не предусматривал разводов. Здесь, в тишине уютного дома, устроив голову на её коленях, придумывал новые артефакты. Если бы не Батильда… Батильда была его благословением.

Он рассказал всё без утайки. Чего там скрывать-то?

— То есть ты умудрился влипнуть сразу в две ловушки, настороженные не на тебя?! — охнула Батильда.

Карлус надулся было, но, махнув рукой, рассмеялся.

— Ох, Беркут, у меня просто нет слов! Учудить такое мог только ты, — сокрушённо покачала она головой, старательно изображая осуждение. Он глубоко вздохнул, настраиваясь на тяжёлый разговор:

— Теперь твоя очередь, Фея. Жду рассказа о моих потомках, со всеми пикантными подробностями.

— Небось, начитался уже книжек о гибели семьи внука? — ворчливо хмыкнула она, устраиваясь поудобнее. — Так вот, Беркут, выкинь свои выводы на помойку. Всё гораздо сложнее и… гаже. После гибели родителей от якобы Драконьей оспы Джеймс не смог попасть в родовое имение. Я-то думала, Флимонт намертво заблокировал щиты, чтобы ребёнок случайно не заразился. Хотя в те годы Драконья оспа ходила престранная, косила поживших магов и редко кого из молодёжи, только если они оказывались в доме рядом со стариками. Ходили слухи, что и домовики от неё дохли, и фамильяры. Что-то запредельное! Твоё имение было не единственным закрывшимся. Интересно, хоть кто-то тогда умер от этой болезни, или, если вскрыть щиты, везде мы обнаружим обгоревшие руины? Удобное прикрытие преступлений, не находишь?

Батильда яростно пошуровала в камине кочергой, словно молотила ею кого-то противного, продолжила:

— После школы оставшись бездомным, Джеймс обретался у беспутного другана Блэка, в старом доме кобеля Альфарда, но потом собрался жениться, и я помогла ему приобрести тут домик по соседству. Признаться, ожидала в роли юной жены Грейс Фицрой, которую ему сосватал отец, а он привёл в дом грязнокровку Лили Эванс.

Батильда помолчала, поджав губы, неохотно добавила:

— Джеймс уродился удивительно легкомысленным, и подружку нашёл себе под стать. Два ярых адепта этой новомодной идеи свержения старых устоев, всеобщего равенства и чуть ли не братства, — мисс Бэгшот сморщилась, словно откусила лимон. — Можешь себе представить, за три года жизни в новом доме они с жёнушкой не провели ни одного ритуала! Даже Благодарение на Йоль игнорировали. Если Джейми хоть как-то спасали неснимаемые родовые артефакты, то на Лили защиту навесить он не додумался. Нет, побрякушки на ней блестели, но именно что побрякушки. Магией от них не веяло. На девке сглазов, порчи и мелких проклятий было, как блох на бродячей собаке. Аж гроздьями висели! А гонору, гонору…

Компания у них собиралась мерзопакостная. И всё бы ничего — перебесился бы твой внучок, наигравшись в странные игры, покаялся бы перед Грейс, и всё пошло бы предначертанным путём. Не он первый вертопрах, как говорится. Но рядом с ним тёрся этот выскочка Альбус-в-каждой-бочке-затычка. Та ещё гиена. Поговаривали, что школьный директор создал из выпускников какую-то банду и занимался плохими делами. Охотно в это верю. Я Альби как облупленного знаю — всё же по соседству рос. Жалела. Думала, трудно мальчонке будет пробиться в жизни — сыну убийцы, окончившего дни в Азкабане, и слишком странной маглокровки, которую папаша привёз из дальних краёв. Дожалелась! Альбус растлил моего троюродного племянника Геллерта. Каково, а? Подозреваю, что не обошлось без ментальных вмешательств. Небось, менталистику без догляда мастера изучали и практиковали друг на друге. Гел поначалу, как приехал, охотно на девчонок пялился, а на грудастую молодку Энн и вовсе слюни пускал. А потом подружился с этим… и вдруг пошёл в мужеложцы! Я сама их застукала, устроила скандал и быстренько спровадила племянника обратно к родне. Поздно хватилась — Гел, похоже, уже серьёзно мозгами повредился… Ладно, речь не о нём. Давай поговорим о браке твоего внука и Лили Эванс.

— Давай, — тяжело обронил Карлус, у которого в висках стучало от подобных новостей.

— А не было никакого брака. Министерский бумажный обряд, Беркут, — официальная связь без обязательств. И сынишку Джеймс не признал, не ввёл в род. А рыжая дурища только глазами лупала! Твой единственный правнук — бастард.

Он очнулся с привкусом бодрящего зелья во рту. Батильда лихорадочно растирала ему виски, кисти рук, но заметив, что он пришёл в себя, тут же сделала вид, что просто рядышком сидела.

— Слаб ты ещё. Тебе бы у хорошего целителя понаблюдаться.

— Позже за границей, — отмахнулся Карлус, приподнимаясь с дивана, куда его переместила заботливая Батильда. Ведьма согласно кивнула:

— В Святого Мунго тебе не помогут. Там кроме Гиппи Сметвика целителей не осталось, одни колдомедики. Я даже с поцарапанной коленкой к ним не пойду. А Гиппи почти не практикует, он теперь там главный администратор.

— Бастард! — Карлуса прорвало. Как-то всё разом навалилось. — …!!!

— Не ругайся, — без осуждения одёрнула мисс Бэгшот. — Хотя ты прав — это просто ...!!! По-другому и не скажешь.

Посидели в тишине. Наконец, поёрзав на стуле, повздыхав, словно перед прыжком, Карлус решился:

— Батильда, выходи за меня замуж!

Мисс Бэгшот открыла рот, закрыла, снова открыла… и засмеялась.

— Беркут, я и так твоя с шестнадцати лет! Ты был моим первым мужчиной. Первым и единственным. Что изменит брачная церемония? Порадовать тебя наследниками уже не смогу — моё время ушло. Гордо сопровождать тебя на рауты? Я ещё не выжила из ума, таскаться на эти выставки мнимого благополучия. И позволь напомнить — ты числишься усопшим. Пусть это заблуждение сохранится подольше. Очень тебе советую.

Подумав, серьёзно добавила:

— А тебе нужно продолжить род. Хочешь, подберу подходящую сквибку на контракт вынашивания?

— Нет, я не рискну, — он устало покачал головой. — Есть большая вероятность, что от меня родится не человек.

— Что ты такое гово… — встрепенулась она, но Карлус перебил:

— Проклятый медальон! Я не знаю, что в меня влили. Сон, ничем не отличимый от смерти. Слишком быстрое восстановление, без высших зелий, специализированных лечебных чар… Фея, так не бывает! Я дамскими притираниями лечился! Эликсирами для блеска волос… …!!! И благодаря этому чУдному лечению я выгляжу сейчас даже немного моложе, чем был! Понимаешь?

— Понимаю, — задумчивым эхом откликнулась мисс Бэгшот, теребя краешек шали. — Вот знаешь, чувствуется тут интрига, даже заговор, но не про Поттеров. Извини, но твой род не настолько значителен, чтобы затевать подобную аферу. Это просто бессмысленно. Когда, говоришь, медальон попал в семью?

Карлус задумался, перелистывая в памяти ветхие страницы семейных летописей.

— Во времена Леона Певерелла, не позже.

Они ошарашенно переглянулись.

— Ну, конечно! Певереллы!

— Клавдий Певерелл надел на шею внука семейную реликвию, нарушив тем самым… от отца к сыну… Иоланта Певерелл была единственным ребёнком — у неё не было братьев. Перейдя в семью Поттер, она принесла в приданном много уникальных волшебных вещиц, — заворожённо пробормотал Карлус.

— На крупную рыбку была наживка! — довольная догадкой, Батильда отсалютовала гостю кружкой с чаем. — Небось, очередной заговор фэйри, которым всё неймётся. Хотели у вас что-нибудь ценное выманить, засранцы. Интриганов, поди, уж и живых-то давно нет. Хотя нелюди долго живут… Может, всё ещё сидит бедолага Ши, ждёт результат своей хитроумной задумки.

— Но легенда…

Батильда пренебрежительно фыркнула:

— Расскажи историку, как стряпают истории! А про фэйри говорят, что их благодарность мало отличается от проклятья. И ладно, правды-то теперь уже не узнать.

В наступившей тишине протяжно, с поскрипыванием пробили часы. Карлус ласково обнял подругу за плечи. Она пристроила голову ему на плечо:

— Знаешь, Беркут, я прожила хорошую жизнь. Написала много книг, интерес к которым переживёт меня. Жалею только об одном — я так и не решилась родить от тебя ребёнка. Боялась, что будут дразнить его ублюдком, а он не простит меня за это. Дура была! Есть много способов спрятать правду на самом виду. Простейший — крёстная мать для сиротки. Или приёмыш-воспитанник скучающей дамы. Какая же я дура!

Она посмотрела на Карлуса влажными глазами:

— Когда тебя похоронили, ко мне домой заявилась прабабка Констанс, убеждённая отшельница и сильная пророчица. До этого я и не видела её никогда. Она сказала: «Жди, девка, он к тебе вернётся. Долго-долго ждать, но он придёт». И я ждала. А потом увидела крохотного сына Джеймса…

У Гарри изумрудного цвета глаза. Все говорили — мамкины очи. Это они тебя не видели. У Лили были зелёные радужки с коричневыми крапинками, и оттенок совсем иной, как и разрез глаз. Малыш вообще твоя копия: лоб, губы, пальчики… Даже улыбка. Младенцы пахнут молоком и детской присыпкой, а от Гарри веяло тобой. Я подумала — это ты вернулся ко мне.

Потом, после случившегося, я пыталась его найти, металась, как клуша, потерявшая цыплёнка, нанимала сыскарей… Всё, что смогла выяснить: его прячут у магглов, у него нет доступа к деньгам и рядом с ним толкутся Предатели Крови.

— Что происходит, Фея? Мир сошёл с ума? — потерянно спросил он.

— Затянувшийся передел власти, — зябко поправила шаль Батильда. — Три группировки тянут одеяло на себя: традиционалисты, во главе с самозваным Тёмным Лордом; прогрессисты, во главе с Альбусом Дамблдором, той ещё тварью, и, наконец, вялое, как старый член, Министерство. Самое поганое, Беркут, — магглы зашевелились. Инквизиция, будь она неладна. Нет, я понимаю, что без надзора наше убогое колдовское сообщество оставлять нельзя, мы очень быстро наглеем и творим, что ни попадя. Но… мне страшно. Хуже всего то, что Гарри считают Избранным, якобы героем некоего пророчества. Он основной ингредиент в этом котле. Нужен всем и в тоже время никому. Его используют и уничтожат. Маггловоспитанный, он не получает в школе никакого специального обучения, хотя весь Магический Мир думает иначе. За этим следят приставленные к нему люди. Пасут плотно. Выводы делай сам.

Карлус долго молчал, глядя в огонь. Было горько осознавать, что единственный его живой потомок — дитя никчёмного маргинала и грязнокровки. У Поттеров не бывает бастардов. Не потому, что они высокоморальны и ничего не позволяют себе до свадьбы. Вовсе нет. Дело в специальных артефактах в виде цепочки на поясе, не допускающих зачатия. Надевает их отец на подросших сыновей, и снимают оберег накануне свадьбы.

Карлус тяжело вздохнул, поднимая взгляд на подругу:

— Я хочу на него посмотреть.

— Сам не лезь. Никто не должен знать, что ты жив, — Батильда порывисто его обняла. — Я всё устрою. Жди сову.