Судьба на ладони

1

«Мы снижаемся?» — хотела было спросить Карина, но не успела. Самолет внезапно вышел из облаков, и открывшийся вид буквально заворожил ее. Под ней расстилались цветущие поля Шотландии, ласточки резали воздух над аккуратными домиками сельских жителей. Видимость была прекрасная, и от вчерашнего тумана не осталось и следа. Карина не могла отвести глаз от чудесного пейзажа, непривычного для нее после стольких лет жизни в громадном душном Нью-Йорке, о котором она сейчас не могла думать иначе, как с тоской. Впрочем, Нью-Йорк был последним, о чем она стала бы думать в эту минуту.

— Впечатляет, не правда ли, мисс? — услышала она низкий голос за своей спиной и удивленно оглянулась. Безукоризненно одетый, подтянутый стюард, появившийся неведомо откуда и, судя по всему, чрезвычайно довольный собой, не обратил внимания на ее искреннее изумление и продолжал басить: — Мы уже пошли на снижение. Скоро повернем, и вы увидите… в общем, увидите.

Стюард ограничился этим многообещающим замечанием и добродушно улыбнулся, давая понять, что, если ей что-нибудь понадобится, он к ее услугам.

Как из-под земли взялся. Хотя нет, до земли отсюда, пожалуй, далековато, подумала Карина и рассмеялась. Великолепный пейзаж, чудесная погода и, главное, предстоящая свадьба лучшей подруги настраивали двадцатитрехлетнюю красавицу на самый беспечный и праздничный лад. Все складывалось отлично, удивляли и огорчали только плохо скрытые печальные нотки в голосе Элен во время их телефонного разговора вчера утром. Однако для чего еще существуют подружки, как не ободрять невест? Но интересно, где будут жить гости и что вообще значит это молчание Элен насчет того, где будет проходить свадьба? Ладно, посмотрим. С этой мыслью Карина отбросила всякие догадки и предалась созерцанию пейзажа.

Самолет, который тем временем летел уже довольно низко, лег на крыло и начал плавно поворачивать. Карина задумчиво следила взглядом за меняющимся пейзажем. И вдруг чуть не вскрикнула от неожиданности — совсем близко от них на берегу залива окруженный вперемешку многочисленными зелеными рощами, озерами и садами с фонтанами возвышался старинный замок, один из тех, которые можно увидеть только в Шотландии, на открытке или во сне. Карина не могла поверить своим глазам и затаила дыхание, словно боялась, что они пролетят мимо и у нее останется лишь приятное воспоминание о великолепии замка. Но…

— Пристегните ремень, мисс, мы заходим на посадку. Эй, да вы его и не отстегивали! Вы боитесь летать?

Карина, бесстрашная по натуре, возмутилась:

— Вовсе я не боюсь! Хотя, признаться, мне не случалось еще летать в таких крохотных самолетиках.

Почему это он крохотный? — в свою очередь вскипел негодованием басовитый стюард. — Понятно, что любой частный самолет меньше огромных пассажирских, и правильно. К тому же, уверяю вас, мисс, лорд Редфорд доверяет судьбу своих близких только лучшим пилотам страны. Он вообще ценит высокое качество и уважает профессионализм. Полагаю, у вас, как у его гостьи, будет шанс в этом убедиться, мисс.

Уже не в первый раз Карина слышала, как имя лорда Редфорда, брата Майкла, жениха Элен, произносят с придыханием. О нем говорили в великосветских гостиных, о нем перешептывапись на улице, о нем ходили слухи. Он явно получал гораздо больше внимания, чем Элен и Майкл вместе взятые. Кто бы он ни был, думала Карина, начиная испытывать смутное раздражение, он заставил всех ходить по струнке. Надеюсь, Элен вчера была огорчена не из-за этого избалованного аристократа.

— Спасибо, но я не его гостья. На этой свадьбе я свидетельница моей лучшей подруги и гостья ее жениха, но не имею никакого отношения к Алану Редфорду. К вашему вездесущему Алану Редфорду, — добавила она, не в силах сдержаться, хотя и ругая себя за неоправданную горячность.

Стюард обиделся и с достоинством промолчал. Она сощурилась от ярких лучей щедрого летнего солнца и мысленно пожелала себе мягкой посадки. Самолет описал круг над роскошным замком, мягко коснулся земли и остановился. Карина облегченно вздохнула, поставила на столик бокал с шампанским и разразилась громкими аплодисментами в адрес пилота, который немедленно появился в дверях кабины с важным и одновременно почтительным видом. Несколько секунд спустя она ступила на владения Редфордов.

Достаточно было одного взгляда, чтобы влюбиться в эти места. Карина замерла от восхищения: здесь присутствовали все цвета спектра плюс еще несколько тысяч не имеющих названия оттенков. Алые, розовые, ярко-желтые и белые головки роз, сочная зелень травы и бездонное синее небо с двумя-тремя пышными, как взбитая перина, облаками. Щебет птиц, шелест листвы, журчание воды в фонтанах.

Поборов желание немедленно извлечь из чемодана этюдник, тюбики с краской и коробку с пастелью, Карина последовала за учтивым молодым человеком, оглядываясь вокруг и не веря своим глазам. Молодой человек подвел ее к экипажу, запряженному двумя лошадьми, и помог устроиться. Пока Карина размышляла, не ошиблась ли она адресом, или не пора ли ей наконец проснуться, они тронулись и поехали по грунтовой дороге, вьющейся между цветов, деревьев, фонтанов, альпийских горок и снова цветов. Ее спутник с удовольствием наблюдал за восхищением гостьи.

Так бы всю жизнь и думала, что розы берутся из нью-йоркских цветочных магазинов, улыбнулась про себя Карина, пытаясь одним взглядом охватить приближающийся замок с его затейливыми конусообразными башенками и хитросплетением каменных узоров на стенах. От резных деревянных дверей вниз вели истертые каменные ступени. Элен с явным нетерпением ждала подругу у входа и побежала навстречу, когда экипаж приблизился.

— Стоп! — скомандовала Карина и, не дожидаясь остановки, соскочила с подножки экипажа, поразив своего галантного спутника редкой лихостью.

— Как долетела? Наконец-то ты у нас в гостях! Даже не верится! — Элен была растрогана до слез и засыпала подругу радостными восклицаниями.

Они тепло обнялись. Усталость Карины как рукой сняло. Она снова стала решительной и энергичной, как всегда. Даже после долгого перелета она выглядела так, словно только что вышла из салона красоты. Роскошные волосы светло-каштанового цвета доходили ей до плеч, изумительно обрамляя прекрасное лицо. Прямые сверху пряди упрямо завивались внизу и ниспадали на плечи шелковистыми колечками. Карие глаза смотрели внимательно и насмешливо. Медового цвета кожа выглядела такой нежной и гладкой, что к ней хотелось прикоснуться.

Карина, вообще очень привлекательная и доброжелательная, теперь же просто лучилась красотой и обаянием. Быстро пересказав домашние новости, она вдруг приняла торжественный вид и произнесла с озорным прищуром:

— Дорогая невеста, вам очень к лицу ваш милый шотландский загар!

Обе рассмеялись. Белокожая Элен никак не могла загореть, хотя предпринимала для этого все возможное и невозможное.

Подруги перебросились еще несколькими шутливыми репликами, и Карина вдруг посерьезнела. Немного склонив голову набок, она бросила на Элен проницательный взгляд и спросила:

— Что-то не так?

— Да нет, почему ты спрашиваешь? Все хорошо.

— Меня не обманешь. Рассказывай, что случилось. Это из-за Майкла?

Подруга с опаской оглянулась.

— Спустимся к берегу, там и поговорим. А впрочем, давай отложим беседу на потом. Не беспокойся за меня. Как тебе этот вид?

Карина неохотно отвела от подруги тревожный взгляд. Вид, конечно, был великолепен: к сочным краскам цветов добавилась изумительная гладкая голубизна залива, от которого их отделяли несколько сот метров залитого солнечным светом склона холма. В воде отражалось облако. Снова пришли на ум мысли о красках и этюднике. Но тревога не оставила Карину.

— Почему ты плачешь?

— От счастья.

— Ты не выглядишь счастливой, Элен. Элен улыбнулась и снова обняла подругу.

— Пойдем, лучше я покажу тебе, где ты будешь жить. Это в правом крыле. Кстати, я тоже там обретаюсь.

— А почему ты, кстати, сказала, что вы с Майклом живете порознь? Разве это не странно?

— Алан так настоял. Карина поморщилась.

— До свадьбы мы должны жить раздельно, — продолжала Элен, — потому что Алан уверен: невеста с женихом еще не жена с мужем, и им нечего делать в одной постели.

— А помнишь, ты рассказывала, что Майкл в Париже…

— Тсс! — Элен с испугом приложила палец к губам и снова испуганно оглянулась. — Никто не должен знать об этом. Здесь другие порядки.

— Уже заметила, — пробормотала Карина. — Тебе не кажется возмутительным или хотя бы странным, что незнакомый человек позволяет себе распоряжаться твоей жизнью, будто речь идет о его личном банковском счете?

Но Элен уже поднималась к резным дверям замка, жестом приглашая Карину следовать за собой. Да, теперь я ее просто не узнаю. Как она изменилась! — думала молодая американка, взбегая по каменным ступеням.

— Добро пожаловать в Килчерн, мисс Фриман! — учтиво обратился к Карине седой мужчина лет шестидесяти, расплываясь в почтительной улыбке. — Надеюсь, вы насладитесь каждой минутой вашего пребывания здесь. Мы сделаем для этого все, что в наших силах.

— Я не сомневаюсь, что проведу здесь незабываемые дни. Спасибо за гостеприимство, — ответила Карина, хотя только что очень даже усомнилась в этом. Ее улыбка, тем не менее, лучилась искренней благодарностью.

— Это Найлз, наш дворецкий, — представила мужчину Элен, и гостью неприятно резануло слово «наш». Как быстро, однако, человек привыкает к роскоши, подумалось ей.

Интерьеры замка Килчерн были великолепны. Карина ожидала темных, сырых сводов, затхлости и вечного полумрака, но вместо этого они вошли в просторное, светлое помещение. Хотя стены были выложены из тяжелого камня, но изысканная деревянная мебель и множество окон, через которые в комнату прямыми лучами врывался солнечный свет, создавали атмосферу легкости и уюта. Единственное, что здесь напоминало мрачное прошлое, — это темные портреты предков, развешенные повсеместно, и гулкое эхо, перекатывающееся в углах комнат при каждом громко произнесенном слове.

Слева и справа вдоль стен поднимались две лестницы, ведущие на второй этаж. К одной из них, той, что слева, и направились Элен с Кариной, сопровождаемые Найлзом.

— Сейчас ты увидишь свою комнату. Надеюсь, она придется тебе по вкусу, мы там как раз вчера хорошенько прибрались. Мы с тобой будем соседями. Кстати, Джоан, так зовут мать Майкла, не сможет познакомиться с тобой сегодня. Она уехала по делам и приедет только завтра, поэтому очень просила извиниться перед тобой. Алан тоже появится только завтра, но извинений тебе не передавал. — Элен захихикала. — А Майкла, как ты знаешь, вообще не будет до следующей недели. Так что у нас с тобой куча времени!

Лестница привела их к простой деревянной двери, за которой начинался длинный коридор, уходящий далеко в обе стороны. Еще минуты две — и Найлз зазвенел ключами у входа в покои гостьи. Они вошли, и Карина не удержалась от восторженного восклицания:

— Ах, это просто рай!

— С новосельем!

Стены и потолок просторной комнаты были обшиты деревом, два больших окна выходили на восток. Из них открывалась прекрасная панорама цветущего сада. Какой-то мальчонка бежал вдалеке, размахивая руками, как маленький оживший иероглиф. Мебель была проста, но изящна: широкая кровать, огромный письменный стол, шкаф и несколько кресел. На полу красовался изумительный ковер с причудливым восточным орнаментом, который Карина пообещала себе потом рассмотреть повнимательнее.

— Спасибо, Найлз. — Карина хотела побыстрее избавиться от присутствия постороннего, пусть даже очень любезного, человека и пообщаться с Элен наедине. Но такой шанс представился им только за ужином.

Ужинали наспех, расположившись на садовой скамейке: хотели поговорить спокойно, чему никак не способствовала торжественная атмосфера замковых интерьеров. Зато свежий воздух, красота и прохлада шотландских сумерек, напротив, настраивали на тихую задушевную беседу. Карина, которую так странно было видеть грустной, делилась своими печалями:

— Понимаешь, я совсем одна в этом Нью-Йорке. Мне не нравится ни тамошняя жизнь, ни тамошние люди. В этом городе нет человека, с которым можно было бы говорить, не ощутив скуки, больше десяти минут.

— Не понимаю. Тебя же, как сейчас помню, невозможно было застать одну. Ты все время крутилась в компании, вечно была в центре внимания, смеялась, шутила, спорила и все в том же духе.

— Ну и что дальше? — нетерпеливо перебила Карина. — Разве если человек днем весел, то это означает, что вечерами ему не может быть тоскливо? Что ему не хочется порой сжать ладонями виски и спросить себя: «Что я сегодня делала, весь этот день, со всеми этими людьми?» Мне жутко одиноко.

— Мне скучно, бес, — шутливо передразнила Элен.

— Именно так.

Они молча отпили горячего чая. Карина смотрела на повисший над кронами деревьев роскошный закат и поражалась, насколько он богаче красками, чем та тусклая нью-йоркская пародия, которая едва прорисовывается сквозь стену городского смога в вечерние часы.

— А тебе, Элен? Либо тебе здесь плохо, либо я ничего не понимаю в людях! А я сказала тебе честно и повторю это еще раз, пользуясь правом лучшей подруги говорить правду в глаза: ты не выглядишь счастливой.

— Я… наверное, я не должна быть несчастлива. Это, знаешь, просто неблагодарно с моей стороны…

— Что за чушь? Как это — неблагодарно? Как это — не должна быть несчастлива? Никогда не ругай себя за свои чувства, так ты только загоняешь их глубже в себя! — Карина обняла подругу за плечи, давая понять, что кому-кому, а ей Элен может доверить самое сокровенное. — Давай разберемся, что у вас тут происходит с господином Майклом Редфордом, а также, боюсь, с господином Аланом Редфордом, без участия которого не обходится ни одно событие в Шотландии!

— Не происходит ровным счетом ничего. Алан и Майкл заняты своими делами и почти не показываются дома, а когда показываются, то это надо видеть! Как это не похоже на теплую встречу! Майкл, мне кажется, играет в независимость, но на самом деле считает каждое случайное слово Алана законом и руководством к действию. А Алан всем своим поведением преподносит брату один урок: потеряться в своих чувствах — это недостойно аристократа. Какая ерунда!

— Какая ерунда! — согласилась Карина, уже начинавшая закипать от плохо скрываемого возмущения. Однако она кивнула, благосклонно улыбнувшись, не желая пугать свою миролюбивую подругу созревшим в ее воображении списком казней, которые она применила бы к молодому хозяину Килчерна.

— Хотя, вообще-то, опять же мне грех жаловаться. Ко мне относятся здесь с образцовым почтением.

— С образцовым почтением? — задумчиво переспросила Карина. Пускай она права, но как может посторонний человек вмешиваться в их с Майклом личную жизнь? Допустим, этот Алан и впрямь почтителен и вежлив, в чем сама Карина сильно сомневалась, но разве Элен нужны такие вежливость и почтительность? Ей не хватает простого семейного тепла, и надо быть дураком, чтобы этого не понимать.