Судьба обетованная

Глава 27

Рейчел сидела у камина и задумчиво смотрела в огонь. Что же ей теперь делать? Оставаться в Эллиоте нельзя. Надо уехать от Эндрю. Если раньше она считала его обиды необоснованными, то теперь сама дала ему повод обижаться. Как же она была глупа! Почему таила от него правду и молчала о своих подозрениях? Теперь, если на фабрике случится что-то еще, виновата в этом будет она.

Поглощенная самобичеванием, она не слышала, как к хижине подъехали лошади, и спохватилась, лишь когда они остановились возле порога. «Это Эндрю…» – решила она и бросилась к двери, но, распахнув ее, с ужасом увидела Найта Риза и его людей, спрыгивавших с седел.

Рейчел сразу поняла, что они прибыли сюда не с добром, и попыталась добежать до густых зарослей. Эндрю научил ее выживать в лесу. Только бы успеть укрыться в чаще!

– Схватить, пока она не ушла! – гаркнул Риз.

Она почти добежала до леса, но тут чьи-то грубые руки схватили ее и швырнули на землю. Бандит рывком приподнял Рейчел и поволок назад, на поляну. Двое других уже осмотрели маленькую хижину и вышли как раз в тот момент, когда отбивавшуюся женщину подтащили к стоявшему в ожидании Ризу.

– Она одна, босс. Киркленда нигде нет.

– Что ж, привяжите ее к дереву, – приказал Риз, показав на росший поблизости молодой дубок. – Он скоро объявится. Подождем.

Рейчел толкнули к дереву. Грубая кора расцарапала ей лицо. Дернув ее за руки, они завели их за ствол дерева и связали на запястьях.

– Посмотрите, нет ли у этого полукровки виски! – рявкнул Риз. – Краснокожие любят выпить.

Один бандит вернулся из хижины с бутылкой виски. Они пустили ее по кругу, жадно прикладываясь к янтарной жидкости.

– Эй, малышка, хочешь хлебнуть? – с усмешкой спросил Риз, подходя к пленнице. – Думаю, до конца этой ночи тебе придется не раз пожалеть о том, что ты трезвая.

Не удостоив его ответом, Рейчел презрительно отвернула голову. Риз злобно расхохотался.

– Тише! – прошипел один бандит. – Кажется, кто-то едет.

Рейчел хотела криком предупредить Эндрю об опасности, но Риз не дал ей этого сделать. Схватив за волосы, он рывком отвел ее голову назад и зажал ей рот рукой.

Эндрю увидел лошадей, как только выехал на поляну. Он натянул поводья и выхватил из-за пояса пистолет. Крепче ухватив Рейчел за волосы, Риз разбил бутылку о ствол дерева и поднес зазубренное горлышко к ее лицу.

– Брось оружие, Киркленд, или я воткну эту склянку в личико милой леди! – прорычал он. Его свирепое лицо не оставляло сомнений в том, что угроза будет приведена в исполнение.

Эндрю ничего не оставалось, как только бросить пистолет на землю.

– Ладно, Риз, только не трогай ее!

– А теперь иди сюда, очень медленно! И подними руки! – скомандовал Риз. – Не хочу, чтобы ты добрался до того ножичка, что торчит из твоего сапога.

Эндрю спрыгнул с седла и поднял руки над головой. Один бандит достал нож из сапога Эндрю, а другой поднял с земли его пистолет.

– Отпусти мою жену, Риз! – крикнул Эндрю. – Ведь ты приехал за мной, а я у тебя в руках.

Губы Риза скривились в жестокой ухмылке.

– О да, разумеется, я отпущу маленькую леди, только сначала мы с ней немножко развлечемся. Верно, парни? – Он похотливо осклабился.

– Подонок! – воскликнул Эндрю и бросился на Риза.

На него навалились остальные и, несмотря на отчаянное сопротивление, все-таки прижали к земле.

– Привяжите его вон к тому дереву! Я не хочу, чтобы он что-нибудь пропустил, – приказал Риз, зловеще ухмыляясь.

Он подошел к своей лошади и выдернул из-под седла длинный черный хлыст.

Рейчел повернула голову, пытаясь разглядеть, что происходит за ее спиной. При виде хлыста в руке Риза глаза ее расширились от ужаса. Взгляд испуганно метнулся к Эндрю.

– Эндрю! – невольно вскрикнула она, когда Риз, ухватившись за ворот ее платья, рывком разорвал его на спине.

– Будь мужественной, милая! – крикнул ей Эндрю. – Старайся не думать о боли. Гони ее прочь из своих мыслей.

Тонкие губы Риза скривились, обнажив мелкие хищные зубы. Он взмахнул черным хлыстом и оставил кровавый след на нежной спине Рейчел. Съежившись от боли и закусив губу, она пыталась сдержать крик. Обжигающая боль, которая последовала за ударом, была страшнее самого удара. Спина полыхала огнем, точно ее опалили горящим факелом. Хлыст со свистом рассек воздух и снова опустился на содрогавшееся тело. На этот раз она не смогла сдержать крик.

– Проклятый изверг! – Эндрю дернулся вперед, и тугие веревки глубже врезались в его запястья. – Лучше сразу убей меня, Риз, потому что, если я сумею вырваться, я переломлю тебе хребет!

– Да, я убью тебя, вонючий полукровка, но сначала ты посмотришь, как мы потешимся с твоей шлюшкой!

Глаза Риза зловеще блеснули. Охваченный похотливыми мыслями, он плотоядно осклабился, бросил хлыст на землю и сорвал платье с бедер Рейчел. Затем, спустив штаны, он приблизился к ней. Она в ужасе прижалась к дереву.

Внезапно прогремевший выстрел остановил Риза. На поляне показался Брэндон Сазерленд с дымящимся ружьем в руках, за ним – работники Эндрю. Оправившись от первого потрясения, люди Риза бросились врассыпную, а их главарь позорно запутался в собственных штанах и упал на землю. Лесорубы кинулись в лес догонять удиравших бандитов.

Рейчел, обнаженная, рыдала, вжавшись в дерево. Брэндон Сазерленд быстро развязал ее и, сняв с себя куртку, накинул ей на плечи. Тем временем кто-то из лесорубов разрезал веревки на руках Эндрю.

Эндрю встряхнул занемевшими руками, не спуская глаз с Риза. Мерзавец поднялся с земли и натянул штаны. В руке он крепко сжимал нож, который достал из сапога.

Двое лесорубов осторожно приблизились к негодяю.

– Он мой, парни! – крикнул Эндрю, и они отступили в сторону.

Эндрю взял нож у того, кто его развязал, и медленно направился к бандиту, по лицу которого блуждала жалкая улыбка.

Риз знал, что его ждет неминуемая смерть. В лучшем случае он станет калекой. Эндрю остановился на расстоянии вытянутой руки от него и поудобнее перехватил нож.

– Я не могу с тобой драться, Киркленд, и одновременно держать штаны! – прохрипел Риз.

Его серые глазки-бусинки отчаянно вращались в глазницах. Он пытался придумать, как спасти свою шкуру.

Эндрю завел руку ему за спину и ухватился за ремень.

– Не я все это придумал, Киркленд, – жалобно взвыл Риз. – Меня нанял Армбрастер. Он хотел уничтожить твою фабрику и вытурить тебя из городка вместе с Мэттом Эллиотом. Я только выполнял его приказы.

Эндрю медленно повернул его, держа за ремень. Мерзавец оцепенело смотрел ему в глаза, поскуливая от страха.

– Ты совершил большую ошибку, связавшись с Армбрастером, Риз.

В бесстрастном тоне Эндрю не чувствовалось ни гнева, ни осуждения, но от этих спокойных слов почему-то стыла кровь в жилах.

Рука Эндрю с проворством змеи взметнулась, и нож вонзился в грязного сутенера. Ризу удалось оцарапать Эндрю плечо, но это было все, что он успел сделать. Острое лезвие полоснуло его по горлу.

Эндрю стоял над поверженным врагом. На его суровом лице не отражалось даже тени эмоций. Риз упал в лужу собственной крови и уставился на Эндрю мутными стекленеющими глазами.

– Но ты совершил еще большую ошибку, Риз, когда прикоснулся к моей жене.

Отвернувшись, Эндрю подошел к Рейчел. Она сидела на земле, сжавшись в комок. Брэндон Сазерленд пытался ее успокоить. Ни слова не говоря, Эндрю опустился рядом с женой, обнял ее и прижал к себе. Слезы ее смешивались с кровью из раны на его плече и сбегали соленой кровавой струйкой по груди.

Брэндон и лесорубы вскоре уехали, захватив с собой пленников и труп Риза, а Эндрю остался сидеть, баюкая плачущую Рейчел в своих объятиях. Наконец она заснула.

Он с нежностью разглядывал лицо спящей жены. В это мгновение она казалась маленькой девочкой, слабой и беззащитной. Еще никогда в жизни Эндрю не испытывал такой острой потребности защищать и оберегать другое существо. Это новое чувство приводило его в замешательство. Он вспомнил свои недавние муки, когда Рейчел была в опасности, а он ничем не мог ей помочь. Вынужденный смотреть, как ее избивают, он страдал так же, как и она, а может быть, даже больше, потому что к сопереживанию примешивалось чувство вины: он знал, что она терпит эту пытку из-за него.

Эта мысль побудила Эндрю крепче обнять жену.

– Все кончилось, любимая, – ласково прошептал он и погладил ее по голове.

В душе его царили растерянность и смятение, но в одном он не сомневался – в своей любви к Рейчел. Надо было срочно решить вопрос с Армбрастером, и, когда все беды останутся позади, он признается ей в своих чувствах.

Нагнувшись, Эндрю поцеловал жену в поцарапанную щеку, встал и отнес ее в хижину.

На другое утро из Эллиота выехали два фургона с печальными, притихшими пассажирами. Рейчел сидела в том, которым управлял Эндрю. Они везли тело Уилла Киркленда. Брэндон Сазерленд правил другим фургоном, где ехали Элизабет и Эдвард. Теперь негодяй Найт Риз больше не угрожал спокойствию на дорогах, но это мало утешало скорбную группу. Никто не испытывал чувства победы. Предстояло залечить слишком много ран.

***

Мэтью Эллиот мрачно мерил шагами пространство перед камином. Его янтарные глаза темнели каждый раз, когда он думал о смерти Уилла и о том, как легко он мог потерять еще двух сыновей – Эндрю и Эдварда.

– Зря ты убил Риза, Эндрю. Его свидетельских показаний было бы достаточно, чтобы повесить злодея Армбрастера.

Эндрю швырнул в огонь сигару.

– Да, наверное, ты прав. Но я обезумел от ненависти, глядя, как он издевается над Рейчел. В тот момент я готов был разорвать его на куски. Однако Риз прилюдно признался, что работал на Армбрастера. Это слышали по меньшей мере полдюжины человек. Обвинить негодяя будет нетрудно. Трудно будет удержать меня, чтобы я не свернул ему шею при встрече.

Мэтью опустился в кресло у камина и печально уставился в огонь, упершись локтями в колени и опустив голову на руки.

– Бедный Уилл! Как он мог связаться с этими подонками? Наверное, я что-то недоглядел как отец.

Эндрю положил руку на плечо Мэтью Эллиота.

– Не кори себя, отец. В поступках Уилла нет виноватых. Безответная любовь к Элизабет затмила его рассудок. Поняв, что потерял ее навсегда, он слегка повредился умом. Но перед смертью Уилл загладил свою ошибку. Ведь это он спас Эдварда и вывел нас на Риза, что неизбежно приведет к краху Армбрастера.

Мэтью взглянул на Эндрю. В глазах его было страдание.

– Жизнь Уилла значит для меня несравненно больше, чем крах Сэмюэля Армбрастера, черт возьми!

– Пока рано говорить о его крахе, отец. Да, он арестован, но это еще не значит, что он будет осужден. Гнусный мерзавец пойдет на все, лишь бы выпутаться из этой истории, – мрачно проговорил Эндрю. – Какая ему была выгода сообщать властям о Рейчел?

– Не волнуйся, Эндрю, здесь не Англия, а Виргиния. В этой колонии он совершил ряд серьезных преступлений, и вряд ли кто-нибудь отнесется с большим доверием к его словам.

– Рейчел – моя жена, отец, я люблю ее и не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, когда ее у меня заберут.

– Мы никому не позволим забрать ее у тебя, Эндрю, – пообещал Мэтью Эллиот. – Я пользуюсь здесь некоторым влиянием, и потом, не забывай, что ты шотландский лорд, хоть и вырос в Америке. Двоюродный брат твоей матери, Саймон Киркленд, – весьма влиятельная особа при английском дворе. Говорят, к нему прислушивается сама королева. Рейчел должна была раньше рассказать нам о своих неприятностях. Мы бы давно все уладили. Я уверен, что нам даже удастся реабилитировать ее отца.

Эндрю с облегчением улыбнулся. С какими бы проблемами он ни пришел к отцу, Мэтью Эллиот всегда знал, как их решить. На мгновение взгляд его затуманился. Ну почему Уилл не пришел к Мэтью со своей бедой, прежде чем пускаться в опасную авантюру? Он был бы жив сейчас!

– Пойду обрадую Рейчел. После ареста Армбрастера она места себе не находит. Все ждет, что за ней придет полиция.

Мэтью пожал сыну руку, а другой рукой ласково похлопал его по плечу.

– Пусть Рейчел не волнуется. Мы не допустим, чтобы с ней что-нибудь случилось. К тому же, – добавил он с теплой усмешкой, – теперь она Киркленд, Эндрю. А у Короны хватает хлопот с колониями. Едва ли Англия захочет воевать со всем твоим шотландским кланом.

Эндрю собрался уходить, но Мэтью Эллиот его окликнул:

– И вот еще что, сын: я бы тоже убил Риза, если бы дело касалось твоей матери.

В глазах Эллиота светились нежность и гордость, когда он встретился с благодарным взглядом сына. Оба обменялись понимающими улыбками.

Эндрю бежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Ему не терпелось поскорее увидеться с Рейчел. После того как они приехали в Рэйвенвуд, у него еще не было времени побыть с ней наедине: сначала хоронили Уилла, потом арестовали Сэмюэля Армбрастера.

Она полностью оправилась физически после страшной встречи с Ризом, но ее мучили страхи с тех пор, как дядя сообщил о ней властям. Ее не посадили в тюрьму лишь благодаря вмешательству Мэтью Эллиота. «Слава Богу, отец помог!» – думал Эндрю, торопливо шагая по коридору.

Когда он ворвался в комнату, Элизабет и Рейчел мирно пили чай. Дамы обернулись, удивленные внезапным вторжением. Обе женщины составляли очаровательный контраст в струившемся из окна солнечном свете. Элизабет выглядела великолепно в синем платье, которое подчеркивало сапфировую синь ее глаз. Темные волосы были собраны на затылке в тяжелый узел.

На Рейчел было бледно-зеленое платье под цвет ее зеленых миндалевидных глаз. Блестящие локоны медового оттенка спадали на плечи роскошной золотой вуалью. При виде жены на лице Эндрю появилась восхищенная улыбка, и ее было достаточно, чтобы с лиц обеих подруг сошло напряженное выражение.

Будучи женщиной проницательной, Элизабет поставила на столик свою чашку и встала.

– Оставляю вас вдвоем. Брэндон поехал с Джонатаном кататься верхом, а я, пока его нет, пойду проведаю маму. Она еще не совсем оправилась после смерти Уилла. Ей нужно немножко взбодриться. – В глазах Элизабет блеснули слезы. – Наверное, это нужно и всем нам.

Эндрю протянул руку и остановил сестру, когда она проходила мимо. Он с нежностью заглянул ей в лицо. На мгновение их невероятно похожие глаза встретились. В них сквозила боль общей скорби. Потом на щеках Элизабет появились милые ямочки. Грустно улыбнувшись, она привстала на цыпочки и легко поцеловала брата в щеку.

Когда за ней закрылась дверь, в комнате повисло неловкое молчание.

– Хочешь чаю, Эндрю? – волнуясь, произнесла Рейчел.

– Нет, спасибо, – последовал короткий ответ.

Подойдя к окну, Эндрю увидел Брэндона Сазерленда и Джонатана, возвращавшихся с прогулки. «Паренек уже неплохо держится в седле, – с одобрением отметил он про себя. – По всему видно, что шотландец – прирожденный наездник, и значит, Джонатан в хороших руках».

Обернувшись, он увидел, что Рейчел выжидающе смотрит на него.

– Есть новости о моем дяде? – спросила она.

– Нет, но отец говорит, волноваться нечего. Он уверен, что очень скоро твое доброе имя будет полностью восстановлено.

Рейчел облегченно вздохнула. Слава Богу, все наконец разрешилось!

– Наверное, мне надо вернуться в Эллиот. Я не могу злоупотреблять гостеприимством твоих родителей. Они и так были слишком добры ко мне.

Ее слова потрясли Эндрю.

– Господи, Рейчел, да мама всегда счастлива, когда мы дома!

При упоминании о Рэйвен Эллиот Рейчел виновато улыбнулась.

– Мне так жаль, что с Уиллом случилось это несчастье, Эндрю. Я считаю, что невольно оказалась виновной в его смерти.

– Не мучай себя, Рейчел. Армбрастер все равно сделал бы свое черное дело, даже если бы ты ничего об этом не знала. Ты не можешь отвечать за его действия.

– Я понимаю, как вам всем сейчас тяжело. Я помню, что со мной было, когда я потеряла отца.

Эндрю взглянул на нее с нежной улыбкой.

– Только тебе не дали возможности погоревать, верно?

Рейчел робко улыбнулась, борясь с воспоминаниями.

– Ну, теперь это все позади, и мне больше не надо прятаться и убегать благодаря вам всем.

Эндрю восхищала неколебимая сила ее духа. Он вспомнил, как грубо обращался с Рейчел в то время, когда она пыталась справиться со своим горем.

– Ты очень смелая женщина, правда, Рейчел Киркленд?

Сердце радостно забилось у нее в груди. Она так долго ждала от него хоть какого-то одобрения!

– Я лишь старалась выжить, Эндрю. В этом не было ничего особенно героического.

Эндрю глубоко вздохнул и снова отвернулся к окну.

– А я вел себя, как последний негодяй. Прости меня, Рейчел. Я должен извиниться перед тобой за прошлое.

Она давно мечтала услышать эти слова, но почему-то они не принесли удовлетворения. Теперь, когда Эндрю наконец извинился, она поняла, что, в сущности, в этом не было необходимости. Но ее волновало, почему он так вел себя с ней раньше.

– Зачем ты это делал, Эндрю? Вот что мне хочется понять. Что крылось за твоими поступками?

Эндрю стоял спиной к жене, и по напряженно поднятым плечам было видно, какая жестокая борьба происходит в его душе.

– Наверное, я боялся.

– Боялся? Чего же ты боялся, Эндрю? – мягко спросила Рейчел.

Он судорожно вздохнул и обернулся. В его взволнованно блестевших глазах таилось смущение.

– Я боялся потерять тебя, Рейчел.

Она подошла ближе и подняла на него взгляд, полный безграничной любви.

– Почему же ты боялся меня потерять? Разве ты не знал, как сильно я тебя люблю?

– Я боялся открыться, довериться тебе, не зная, сколько продлятся наши отношения.

Рейчел взяла его за руку и погладила длинные смуглые пальцы, одновременно и сильные, и нежные.

– Как ты мог сомневаться в святости брака, Эндрю? Разве тебя не вдохновлял пример твоих родителей? На свете нет людей, которые любили бы друг друга сильнее, чем Рэйвен и Мэтью Эллиоты.

Глаза Эндрю потемнели.

– Эллиоты – не мои родители. Мои родители умерли, Рейчел. Я сирота-подкидыш.

– Как ты можешь так думать, Эндрю? Эллиоты растили тебя со дня твоего рождения.

Он выпустил ее руку, отошел к окну и несколько мгновений стоял, повернувшись к жене широкой неприступной спиной. Рейчел боялась, что он опять замкнется в себе. Этого нельзя было допустить, иначе их совместному счастью грозила опасность.

– Но ведь ты никогда не сомневался в том, что они тебя любят, Эндрю?

Он обернулся, и Рейчел увидела в его глазах растерянность и боль.

– Нет, я никогда не сомневался в их любви, но всегда знал, что я не такой, как они. И ничто не может этого изменить.

Увидев ее удивленное лицо, Эндрю продолжил:

– Я индеец-полукровка, Рейчел. Я не из их семьи и, следовательно, не могу называть их родными. Я похож на человека, который находит удовольствие, подглядывая за другими людьми. Я не имею права на любовь Эллиотов. Это ворованная любовь.

– Какая эгоистичная позиция, Эндрю! – мягко укорила его Рейчел. – Да ты просто слепец! Рассуждая таким образом, ты совершенно не думаешь об Эллиотах. Ты даже не хочешь знать их мнение по этому вопросу, не берешь в расчет их потребности и желания. По-твоему, они не имеют права любить тебя и заботиться о тебе только потому, что ты им не родной сын?

Она смотрела на него в упор.

– Кейт Каллахан сказала бы: «Пришло время или ловить рыбку, или обрывать наживку», Эндрю. Настала пора отделить миф от реальности. Та индейская женщина, которая тебя родила и которую ты считаешь своей матерью, не кормила тебя грудью, не выхаживала тебя, когда ты болел, не смеялась, когда ты смеялся, не плакала, когда ты плакал, и не страдала, когда ты страдал. Все это делала другая женщина – Рэйвен Эллиот.

Не дождавшись ответа, она продолжила свою страстную речь:

– А Мэтью Эллиот? Это он по-отцовски делил с тобой крышу над головой. Это он впервые посадил тебя на лошадь и научил ездить верхом. Это к нему ты приходил со всеми своими вопросами, и он всегда отвечал на них. А когда тебе было трудно, он подставлял тебе свое плечо, чтобы ты мог на него опереться. Именно Мэтью Эллиот вырастил из тебя мужчину, а не тот шотландский врач, который тебя зачал.

Рейчел настойчиво умоляла его вникнуть в ее доводы, но он все еще оставался мрачным и непреклонным.

– Если следовать твоей логике, Эндрю, то Эллиоты – тоже любители подглядывать за чужими жизнями. Ведь они с удовольствием растили ребенка, которого не имели права назвать сыном.

– И что же ты хочешь, Рейчел? – гневно спросил Эндрю. – Чтобы я забыл своих настоящих родителей, как будто их и не существовало вовсе? Они тоже были людьми из плоти и крови. Я обязан Саре и Эндрю Кирклендам своим рождением, а это уже немало.

Рейчел схватила его за руки и, горя от волнения, заглянула в темно-синие растерянные глаза.

– Никто и не ждет от тебя, чтобы ты забыл о своих корнях. Напротив, ты должен гордиться таким достойным наследием. Я буду счастлива, если оно передастся нашим детям.

Эндрю поднял руки и нежно обхватил ладонями ее щеки, любуясь сверкающими зелеными глазами.

– Значит, тебя не тревожит, что ты вышла замуж за индейца-полукровку? Есть много людей, которые будут презирать тебя за это.

Ясная улыбка озарила лицо Рейчел. В глазах ее стояли слезы.

– С тех пор как я приехала в твою страну, я много о ней узнала, Эндрю Киркленд, особенно об этой колонии, Виргинии. Я узнала, как юная индейская принцесса по имени Покахонтас вышла замуж за англичанина Джона Рольфа и как она благодаря своей мудрости была принята при английском дворе, заслужив там почет и уважение.

Эндрю насмешливо вскинул бровь.

– Не кажется ли тебе, что эта история столь же претенциозна, как убранство гостиных Виргинии?

– Как ты не поймешь, Эндрю? Союз этой девушки-туземки и полюбившего ее англичанина породил на свет первого истинного виргинца, ибо было положено начало слиянию двух совершенно разных культур.

Глаза Рейчел сверкали от волнения.

– Были и другие люди, такие же, как Джон Рольф и его Покахонтас или Эндрю Киркленд и его Сара. Они еще тогда поняли, какие громадные возможности таит в себе эта земля. Из их отваги и чести родилась замечательная, не похожая ни на какую другую страна, которая называется Америка.

Она улыбалась сквозь слезы, и лицо ее сияло.

– И наши дети, Эндрю, помогут воплотить в жизнь эту мечту о земле обетованной.

Эндрю погладил ее по спине и привлек к себе. «Если кто и не похож на других, – с гордостью подумал он, – так это замечательная женщина, которую я держу в своих объятиях. Как легко она сняла с моих глаз паутину, годами мешавшую мне жить! – Он подумал о своем будущем с Рейчел, и на его обычно строгом лице заиграла улыбка. – О Господи, как же я люблю тебя, милая! И наша совместная жизнь только начинается!»

Рейчел обняла его за талию и уткнулась лицом в могучую грудь. За последние несколько минут разрешились те многочисленные сомнения, которые мучили ее со дня их первой встречи. Она чувствовала себя совершенно счастливой, сознавая, что Эндрю ее любит. Его защитный панцирь навсегда разрушен, и отныне они пойдут по жизни вместе – муж и жена, мужчина и женщина.

Хотелось, чтобы это драгоценное мгновение никогда не кончалось. Они стояли, прижавшись друг к другу и наслаждаясь тем, что сердца их бьются в унисон.

– Скажи мне, моя маленькая убежденная американка, будешь ли ты скучать по Виргинии, если мы уедем отсюда? – наконец спросил он.

Рейчел подняла голову и взглянула на мужа, полагая, что он говорит о Массачусетсе.

– Ты хочешь вернуться в Ханаан, Эндрю? Чтобы быть рядом со своими людьми?

Он улыбнулся. В душе его царило неведомое доселе умиротворение.

– Мои люди здесь, любимая. – Его глаза загадочно блеснули. – Мне всегда хотелось узнать, что там, за этими горами. Там дикие нетронутые земли, и их надо осваивать.

Рейчел снова уютно пристроила голову у него на груди.

– Я перейду горы вместе с тобой, Эндрю, если ты этого хочешь, – пообещала она с довольным вздохом, и тут ее осенила внезапная мысль. – Но черт возьми, Эндрю Киркленд, почему мы должны все делать сами? – спросила она, с усмешкой взглянув на мужа. – Разве нельзя оставить это нашим детям?

Эндрю с тихим смехом привлек жену к себе. Он чувствовал себя непобедимым. Теперь ему все нипочем. С ней он преодолеет любую гору и переплывет любую реку. Но ему хотелось снова и снова доказывать себе и всему свету, как сильно он любит эту женщину, притихшую в его объятиях.

В теплом взгляде сапфировых глаз мелькнула улыбка.

– Ты слишком много рассуждаешь о будущем наших детей, а их еще даже нет на свете. Тебе не кажется, что с этим пора что-то делать?

Рейчел весело рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что пора от слов перейти к делу? – промурлыкала она.

– Совершенно верно, – хрипло отозвался Эндрю. Он подхватил жену на руки и зашагал к кровати, чтобы уложить ее на мягкую перину.

Взгляд его постепенно наполнялся страстью, и сердце Рейчел взволнованно билось в груди. Как же она любит этого потрясающего мужчину! И какое великолепное будущее ждет их впереди!

Она вскинула руки и притянула к себе его голову. Ее зеленые глаза призывно сияли.

– Ну так позаботься о том, чтобы рыбка не сорвалась с крючка, Эндрю Киркленд, – низким голосом чуть слышно произнесла она.