Судьба. Прекрасна и проста

Прервав полет небесный, я на земь упаду.

И в облике телесном уж больше не приду.

Скажите тем, кто плачет,

Что я не умерла,

Что жизни путь лишь начат

В раю, где небеса.

В своих грехах покаюсь и к Господу приду,

И на свои вопросы ответы там найду.

Мне крылья он подарит,

К земле я полечу,

Но люди не узнают,

Что я домой хочу.

Я не помню, я не вижу, не жалею.

Не живу я, не дышу, меня здесь нет.

И все сделать в этом мире не успею,

Скоро кончится мой срок, мой век.

Обрести покой я не смогу.

Моя память – мое горе, моя смерть.

И я от прошлого без устали бегу,

И мне совесть никуда не деть.

Раствориться бы во мраке, темноте,

И забыть все прожитое зря.

И Господь вновь не поможет мне,

И не смоет капли крови святая вода.

Не будите, я не сплю, но снятся сны.

Эти сны, эти кошмары не понять.

Они как год, они как жизнь длинны,

Мне их не вспомнить и от них мне не устать.

Вы не поможете, не сможете, и пусть.

Я не просила, не прошу, не попрошу.

И не подруга, и не враг мне злая грусть,

И все земное совершить я не спешу.

Увы, мне счастья в жизни уж не будет.

Прошла удачливых времен волна.

Пускай меня потом Господь осудит,

Что я душой и телом не сильна была.

Надеялась, мечтала, ожидала,

Я в суете искала капельку покоя.

Моя печаль бездонным океаном стала,

А радости иссохлось море.

И я паду, от боли и от грусти,

Устала я, и нету больше сил.

И в сердце почему-то стало пусто —

Наверно час последний мой пробил.

Когда, скрываясь от насмешек,

Утерла слезы рукавом,

Осталось сердце безутешным,

А ты остался дураком.

Затихает в ночи говор громкий людей.

В суете не найти мне покой.

Много видела я и врагов, и друзей,

Ну а ты, не пойму, кто такой?

Крикнул кто-то: «Ты слабак!

Соберись, сражайся!»

Я в ответ ему: «Дурак!»

И прибавил: «Сжалься!»

Я не помню ничего – все ушло, забылось.

Проливает свет луна. Блеклый и унылый.

Только мне она подруга. Верная. Печальная.

И проходит жизнь моя. Грустная. Случайная.

Закрыты двери и сердца.

Ключи давно утеряны.

Я не вижу своего лица

В потоке времени.

Я не гадаю наперед,

Я жду смиренно.

И в круговертице забот

Таю постепенно.

Я опускаю вниз глаза,

Их не увидит ветер.

И, выпивая грусть до дна,

Все обращаю в пепел.

Забыты близких имена.

И все забыто.

А все важнейшие слова

Молчанием убиты.

Мы многое теряем и не находим вновь,

Но самое печальное – потерять любовь.

Она от нас уходит, оставив только след,

И вдруг мы понимаем – надежды больше нет.

И нет былых восторгов и счастья без причин,

И люди уж не делятся на женщин и мужчин.

Все кажется темнее, днем больше не светло,

И от костра огонь не дарит нам тепло.

А ночью вновь приснится прозрачная река,

Летят, в ней отражаясь, два сизых голубка.

Усядутся, воркуя, на золотой песок,

Отгородясь любовью от боли и тревог.

Тоска опять обнимет, с собою позовет,

И слеза хрустальная на землю упадет.

Но вырваться из плена, увы, не хватит сил,

И спросит грусть зловещая: «Ну разве это жизнь?!»

Нет счастья, нет мечты и повода смеяться,

Нет ничего страшней, чем без любви остаться.

Она важнее воздуха, смысл жизни, бытия,

Поэтому позволь мне полюбить тебя.

Вот так проходит жизнь. Бессмысленно. Бесследно.

Мы обернемся и увидим пустоту.

И каждый час как будто бы последний.

И мы дрожим, как листья на ветру.

Я знаю, мне не стоило писать,

Чтоб не страдать потом как бедная Татьяна.

Но я хочу Вам лишь о боли рассказать —

Кровоточит на сердце рана.

Но Вы ведь не Онегин, Вы не он,

И не обидите души моей влюбленной,

Доверчивой, любовью опьяненной,

Не станете моим врагом.

Не одинока я – свободна. Не понять,

Зачем мне крылья подарили,

Коль не дают летать.

Душа наполнена любовью

И вырывается к тебе.

Но ревность, смешанная с кровью,

Бушует яростно во мне.

Терзая нежность и надежду

Она в глазах горит огнем.

Бросает фразы всем небрежно

И мне твердит: «Давай уйдем».

Сидела женщина на улице с бутылкою вина

В пустом дворе. И что-то вспоминала.

Я на нее смотрела, сидя у окна,

И в ней знакомое я что-то узнавала.

Седые волосы, морщинки, грустный взгляд.

Слезинки пьяные стекали по лицу.

Не о тебе ли, женщина, все говорят:

«Ох, зря поверила мерзавцу, подлецу!»

Как жестоко детство обманули,

Пообещав все в розовых тонах.

И долг свой людям не вернули —

Слова обиды на губах.

И самая счастливая пора

Прошла так быстро, незаметно.

И я ответа не нашла —

Ведь детство безответно.

Бегущая по жизни и по жизням,

Я обретаю в суете покой.

Я доверяю лишь глазам и мыслям,

И на прощанье помашу тебе рукой.

Стоящая у самого обрыва,

Далекая и людям, и мечтам,

Я понимаю, жизнь не так красива.

Но никому своею жить не дам.

Я – легкий ветерок.

Меня нет, а теперь я есть.

Я – упавший листок.

И таких как я – не счесть.

Я – громкий крик.

Я – чье-то молчание.

Я – искрометный стих.

Я – ваше обещанье.

Я – великое горе.

Я – сладкая месть.

Я – умираю от боли,

И таких как я – не счесть.

Родился человек. Спешите, люди, видеть.

Он маленький совсем. Ну как его обидеть?

Он плачет, он кричит. Глазами ищет маму.

А мама говорит: «Воспитывать не стану».

Берут малышку за руку, отводят в детский дом.

Малыш не понимает, что делать ему в нем.

Со страхом озирается, а все ему в ответ:

«Какой чудесный мальчик! На свете лучше нет!»

Его растят, лелеют, вокруг одни друзья:

«Сестрички», «мамы», «братики», ну, в общем-то, семья.

Но все же не хватает чего-то малышу,

Он подойдет тихонько к открытому окну.

Увидит женщину с ребенком и скажет про себя:

«У девочки есть мама, одна, зато своя»

Не могут объяснить, что не у всех бывает,

Что мамочки и папочки ребенка оставляют.

Я вижу слезы на глазах у маленьких детей,

Тех, у которых нет ни пап, ни матерей.

Тогда я понимаю – важней всего на свете,

Чтоб счастливы, любимы были наши дети.

Гонимая от всех и ото всюду,

Я к Вам спешу, мой Друг.

И вновь, как прежде, буду

Следить за жестами рук.

Голову брошу небрежно

На Ваши колени.

Вы, мой безмятежный,

Этого хотели?

Опять я перед Вами!

Что ж, вершите суд.

Многие клятвы давали,

Не я – остальные врут.

Хотите останусь здесь,

У старого камина?

И сбейте с меня спесь,

Пока я еще не остыла.

Обрывки слов,

Букетик роз.

Опали лепестки.

Сижу одна.

Ночь. Тишина.

И вдруг – твои шаги.

Насторожилась. Замерла.

От близости твоей пьяна.

Зачем такое счастье?

Проходишь мимо. А куда?

И только слышится едва

Твое сухое «здрасьте».

Голос негромкий – все тише.

Слова с тишиной сольются.

Где-то шаги, слышишь?

Под ногами цветы гнутся.

Я жалею о том, что было,

Я жалею о том, что не сбылось.

Я прощаюсь при каждой встрече,

В темноте я гашу все свечи.

Когда мне хорошо – я плачу.

Когда плохо – еще сильней.

Оттого, что я стала богаче,

Когда стала еще бедней.

Как тонкая натянутая нить —

Жизнь на грани сумасшествия.

Я пытаюсь предотвратить

Свое обреченное шествие.

Гордой походкой вниз —

До глубин самых дальних.

Это не мой каприз —

Доходить до мер крайних.

Я не боюсь, что обо мне не вспомнят

Ни через час, ни через день, ни через год.

Я не боюсь, что мой бокал вновь не наполнят

И не проводят поздней ночью до ворот.

Я не боюсь, что могут вновь предать,

Кто предавал, и тот, кто был мне верен.

Я не боюсь ни плакать, ни страдать

И не боюсь, что я не буду первой.

Я не боюсь, что не меня полюбят

И не меня на праздник позовут.

Я не боюсь. Пускай, пускай забудут,

Пускай ни пожалеют, ни убьют.

Неужели невозможно

Жить, любить и процветать?

Неужели это сложно —

Не реветь и не страдать?

Неужели все устали

От борьбы за свой покой?

Кто стоял – уже упали.

Поредел, смотрю я, строй.

Соберитесь же, мужайтесь!

Поднимите знамя вверх.

Все пройдет, вы не пугайтесь.

Вот уж слышен детский смех…

Я прошу, вы не ленитесь

И не вешайте носы.

Вы под этот мир не гнитесь,

Вы же люди, не ослы.

Что ж, опять труды впустую,

Голос мой не слышен вам.

Не дадут вам жизнь вторую,

Верьте же моим словам!

Так долог путь.

А день так мал.

Куда свернуть?

Куда попал?

Все здесь чужое.

Как мне быть?

Чело больное

Где склонить?

Я здесь один

Средь пустоты.

Один. Один.

Поймешь ли ты?!

Как трудно будет умирать

В чужой стране!

Где друг? Где мать?

«Давно их нет.

И нет могил.

Иди же вслед,

Твой час пробил».

Холодные белые руки,

Взгляд, никуда не смотрящий.

Не родятся ни дети, ни внуки.

Была ли жизнь настоящей?

Что осталось на вечную память,

От тебя, так недолго живущего?

Только часть, только самая малость

В моем сердце тепла, но не жгучего.

Из последних сил гребу

Против теченья.

Сто раз перевернусь в гробу,

Сто раз покину заточенье.

Покину, чтоб опять прийти

И посмотреть на тех, кто проклял

Мои нелегкие стихи,

Которые от слез промокли.

Я пред тобой. Я стою на коленях.

Я весь твой. Хоть взгляни на меня.

За что хочешь прошу я прощенье,

За что хочешь прощаю тебя.

Ты горда. Даже слишком. Не надо.

Вновь давать мне надежду зазря.

Мне лишь важно, чтоб ты была рядом,