Сумасшедшие каникулы

3

— Марк! Родителей нет дома всего три дня, а в квартире уже все вверх дном! Я не собираюсь убирать за тобой, я тебе не при слуга!

— Ну вот! Не успеешь переступить порог отчего дома, как собственный брат накидывается на тебя с упреками, — возмутился Марк, но вместо того чтобы разозлиться — улыбнулся.

— Тоже мне, артист! Посмотри на себя!

Марк послушно уставился на брата.

— Очень смешно! — вышел тот из себя.

Но действительно смешно и никуда от этого не денешься! Марк не нуждался в зеркале, чтобы увидеть собственное лицо — достаточно было посмотреть на Кирилла. Так уж случилось, что они были братьями-близнецами, но Кирилл был старшим, потому что умудрился родиться на десять минут раньше Марка. Пожалуй, это был единственный раз, когда братец его обскакал.

Отличить шестнадцатилетних двойняшек друг от друга было практически невозможно, у обоих были темные слегка вьющиеся волосы, одинаковые классические стрижки, ярко зеленые глаза — от мамы и квадратные подбородки с ямочками, доставшиеся в наследство от папы. Братья были одного роста — метр семьдесят девять, носили одежду одного размера, но очень редко одевались одинаково.

Веселые и общительные, они пользовались авторитетом у одноклассников, но доставляли много хлопот своим родителям, поскольку ни разу не упускали случая достойно ответить на брошенный им вызов. Естественно, что в недавнем прошлом близнецы постоянно ходили с синяками и кровоподтеками — следами жарких футбольных сражений, падений с велосипедов и драк. На этом заканчивалось их внешнее сходство и начинались различия, которые помогали родственникам и друзьям не запутаться в них окончательно.

Кирилл смотрел на мир прямо и открыто в глазах же Марка постоянно вспыхивали лукавые, даже хитроватые, искорки. Кирилл не замечал своей привлекательной внешности — Марк всегда помнил, что он хорош собой, и весьма умело пользовался этим. Кирилл тяготел к точным наукам — Марк неплохо ладил с гуманитарными предметами. Кирилл серьезно и успешно занимался большим теннисом — Марк предпочитал плавание. Кирилл всегда носил часы — Марк считал, что точное время знать не обязательно. Кирилл терпеть не мог беспорядка — Марка же родители называли королем хаоса. Вот об этом сейчас и шла речь.

Марк обвел их с братом комнату критическим взглядом: не то что бы очень, но до «вверх дном» еще далеко. Так ему кажется, по крайней мере. Он поморщился:

— Ну, ты как всегда преувеличиваешь, начал он, но Кирилл его горячо перебил:

— Да? Загляни тогда в мой шкаф.

— Ты сам разрешил мне взять твою серую рубашку.

— Взять рубашку, а не устраивать черт знает что! В общем так, младший братец, или ты наведешь порядок в нашей общей комнате, или я выселю тебя в гостиную до приезда родителей, и пусть они сами разбираются с тобой, пригрозил Кирилл, резко развернувшись в вертящемся кресле.

— Ой, не гони волну, завтра возьмусь за пылесос, — пошел на попятную Марк.

Спать на неудобном диване до тех пор, пока родители не вернутся из Испании, куда они отправились отдыхать на две недели, не хотелось.

— А почему не сегодня? — настойчиво спросил Кирилл.

— Сегодня я занят по самую крышу.

— Знаю я все твои занятия.

— А поконкретнее?

— Пожалуйста, — тут же согласился Кирилл, проявив удивительную сговорчивость. — Девчонки, кино и бассейн — вот весь перечень неотложных мероприятий.

Словно в подтверждение его слов раздался телефонный звонок.

— Иди, все равно тебя потребуют.

— Почему меня? Может, это родители волнуются? — предположил Марк, мягко ступая по ковру.

— Они уже сделали контрольный звонок, — сообщил Кирилл, наблюдая, как брат снимает трубку.

— О! Галочка, давненько я тебя не слышал. Позавчера звонила? Надо же! «И дольше века длится день…»

Кирилл слушал, как Марк разговаривает по телефону, сложив руки на груди.

— Нет, я не могу, честное слово, не могу. Мне так жаль, но понимаешь… — Марк кивнул Кириллу на дверь, но тот упрямо покачал головой: «Ну уж нет, лишиться такого шоу! Ни за что!»

Брат показал ему кулак. Кирилл в ответ широко улыбнулся.

— Понимаешь, приехал дядя из Питера, и так неожиданно, просто свалился как снег на голову. Не могу же я его оставить в первый вечер, тем более что родители уехали. А ты не знала? Разве я тебе не говорил? Они — Испании. Почему мы не поехали? Ну, это же всего лишь Испания, а не Лазурный берег. — Марк рассмеялся. — Да, свобода дороже! — Наступила небольшая пауза, после чего он сказал: — Давай я тебе завтра позвоню. Ой, нет, завтра тоже не смогу. Завтра нужно вести дядину дочку в клинику к Федорову. У нее что-то со зрением, косоглазие, кажется.

Кирилл слушал и ничему не удивлялся. Было даже забавно наблюдать за тем, насколько вдохновенно врал младший брат, прямо как Костик из «Покровских ворот». Он лгал так изящно и с такой убежденностью… Ну, положим, насчет Лазурного берега он не соврал. В прошлом году они с мамой действительно отдыхали именно там, в то время как отец вынужден был заниматься делами. Но все остальное…

— Слушай, не огорчайся, я, как только освобожусь, сразу же появлюсь у тебя, и мы куда-нибудь сходим.

Марк положил трубку.

— Надо же! Оказывается, у нас есть дядя с косоглазой дочкой, нуждающейся в лечении? — небрежно заметил Кирилл, поднимаясь с кресла. — Ты сам-то не устал от этой байды?

— А что делать? — задался Марк вечным вопросом. — Эта Галочка как узнала, что я снимаюсь в телесериале, проходу мне не дает. Все намекает, чтобы я порекомендовал ее нашему Коробову.

— Сказал бы ей честно, что от тебя ничего не зависит, а то «и дольше века длится день…». Морочишь голову девчонке, а зачем — и сам не знаешь.

— Зато я знаю, почему ты так бесишься, ухмыльнулся Марк.

— Почему?

— Потому что мне подружки звонят, а тебе — нет.

— Глупости. Мне и без подружек неплохо живется, — ответил Кирилл, взглянув на плоские часы на руке.

Марк заметил этот нетерпеливый жест.

— Опаздываешь?

— Да. Я обещал Сергею обновить видеокарту на его «пентюхе».

— Тоже мне, Билл Гейтс, компьютерный гений, — фыркнул Марк.

Кирилл ничего не ответил. Ему уже надоела эта перепалка. Он надел кроссовки и вышел из квартиры.

«До чего же у Марка все просто получается, — думал он, направляясь к метро. — Посмотрит на какую-нибудь девицу, сходит с ней в кино, и она обрывает телефон с утра до вечера. Почему у меня не получается так легко завязывать отношения?»

— Ой, извини, — сказал Кирилл, случайно толкнув темноволосую стройную девушку, шедшую ему навстречу.

— Ничего, бывает, — пробурчала она, даже не посмотрев в его сторону.

«И что им всем не сидится дома, — раздраженно подумала Туся, — ходят, толкаются, а потом галоши пропадают».

Как вы и сами догадались, Кирилл случайно задел Тусю, которая спешила навестить Лизу, чтобы узнать, как прошел разговор в редакции. Если бы Туся подняла глаза на толкнувшего ее незнакомца, она бы непременно воскликнула: «Марк!» А Кирилл бы сообразил что к чему и ответил: «Нет, Кирилл». И тогда бы она узнала, что у Марка есть брат, и; не просто брат, а брат-близнец. Но Туся торопливо прошла вперед, бубня что-то себе пол нос, и тайна осталась тайной.

Дверь Тусе открыла Лиза. На руках у нее клубочком свернулся Рыжик.

— Я ненадолго к тебе, — предупредила Туся, сбрасывая туфли. — В восемь за мной Толик зайдет.

— И куда вы собрались на этот раз?

— Еще не решили. Может, просто погуляем по центру. Мне с Толиком везде хорошо.

— Приятно слышать умные речи, — отозвалась Лиза, отпуская котенка.

Тот бросился к Тусе, и она наклонилась, чтобы приласкать рыжего перса.

Этого родовитого котенка, имевшего по документам грозное имя Вильгельм Понтий Август, Лизе подарил Егор Тарасов. Подарил, в общем-то, случайно. Он предназначался практикантке — учительнице, в которую умудрился влюбиться красавец одиннадцатиклассник. Вот только Егор оказался не нужен этой Лилии Анатольевне, не нужен так же, как и купленный для нее клубный котенок. Это любовное разочарование больно ударило по самолюбию Егора. Он считал себя неотразимым — ведь не зря же по нему сохли все девчонки в школе. Не избежали этой участи и Туся с Лизой. В прошлом году подружки чуть не рассорились из-за него. Туся повела себя в той истории не самым лучшим образом, и она это понимала, особенно сейчас, по прошествии времени. Но у нее было оправдание: тогда все сложилось против нее. Мама была занята только собой и работой, папа совершенно забыл о Тусином существовании, нянчась с сыном, родившимся у него в новой семье. Егор, который безумно нравился Тусе, выбрал Лизу, а Лиза и без него была вполне счастлива, потому что у нее было все, что только может душа пожелать: крепкая семья, привлекательная внешность, покладистый характер и отзывчивое сердце. Вот Туся и решила урвать кусочек счастья для себя, отняв его у Лизы, да только это обернулось для нее болью и разочарованием. Правда, теперь страсти по бессердечному Тарасову в прошлом, как в прошлом и многое другое, что разъединяло подруг.

Туся поздоровалась с родителями Лизы, которые готовили на кухне ужин, сказала «Привет!» младшему отпрыску семейства Кукушкиных — одиннадцатилетнему Антону, и они отправились в Лизину комнату, чтобы вволю посекретничать.

Недавно Лиза сделала у себя перестановку.

Тахта оказалась в углу вместе с трюмо. «Не самое удачное место, — решила Туся, — света для макияжа маловато». Но, Видно, Лизу это не волновало, потому что у окна теперь располагался письменный стол. На нем, рядом с недавно купленным компьютером, стопкой лежала бумага. Сбоку стояла настольная лампа, «ежик», утыканный карандашами и ручками. Все аккуратно, чисто. Лиза ведь терпеть не могла беспорядка. И даже куклы, былые подружки, нарядно одеты и чинно рассажены на свободных местах.

— Ну, чем порадуешь, подружка? — спросила Туся, сгорая от нетерпения узнать подробности.

Лицо Лизы осветилось, как солнышко на восходе.

— У меня отличные новости.

Она рассказала Тусе о том серьезном разговоре, что состоялся у нее в редакции. Потом Лиза, чуть покраснев, произнесла:

— Обещали в июльском номере напечатать мой рассказ.

— Вот здорово! Не забудь дать мне автограф, как только станешь знаменитой, — напомнила Туся, искренне радуясь за подругу. — Обязательно, — сказала Лиза, заливаясь краской. — А как у тебя прошел съемочный день? — спросила она в свою очередь.

— Снимали сцену в школе. Занятная получилась картинка, доложу я тебе! — зеленые глаза Туси загорелись азартным огоньком. Поставили в студии две декоративные стены — в одной из них дверь, парты, стулья… в общем… все, как положено в классе, а на самом деле мы в павильоне, где вокруг софиты и камеры…

Туся села на своего любимого конька. Теперь ее не остановишь, но тут приоткрылась, дверь.

— Туся, там тебя Толик дожидается, — сообщил Антон, понимающе ухмыляясь.

Через минуту Туся ушла, а Лиза подошла к окну.

Ее взгляд скользнул по окнам домов, по уносящимся по проспекту машинам. На город опускались сумерки, в права вступал летний вечер. Лизе стало немного грустно оттого, что она одна, когда вокруг шумит и сверкает жизнь. Она представила себе, как Туся и Толик идут по освещенным неоновой рекламой улицам, смеются, разговаривают и украдкой целуются. Нет, она не завидовала подруге, она была рада, что неугомонная Туся наконец-то перестала метаться в поисках приключений и обрела свою тихую гавань по имени Толик Агапов.

Было около одиннадцати. Толик и Туся стояли возле пустых качелей. Прощание как всегда затянулось, потому что влюбленные никак не могли расстаться. Как только надо было сказать «до завтра», находилось что-то еще, что требовало немедленного обсуждения. А потом их губы встречались, и они забывали, о чем говорили. Они могли бы стоять так до утра и даже дольше, но тут Тусина мама выглянула в окно и строго позвала ее домой.

— Какие у нас планы на завтра? — спросила Туся и напомнила: — Я освобожусь в три часа. — Извини, но я не смогу встретить тебя после съемки, — сказал Толик с сожалением в голосе.

— Почему?

— У меня есть одно важное дело, — туманно ответил он.

Туся не стала уточнять: раз важное, значит, ничего с этим не поделаешь.

— Я, как только освобожусь, сразу тебе позвоню, — пообещал Толик, вглядываясь в ее безмятежное лицо.

— Хорошо, — согласилась Туся.

Он снова поцеловал ее. От этого теплого поцелуя у Туси замлело сердце.