Сумбурно хаотичный (ЛП)

Мы оказались в самом лучшем районе для паркура. Это было мечтой любого трейсера. Развалены идеально подходили, чтобы балансировать. Со всех сторон закрытый крепостной двор. Узкий мост.

Идеальные различия в высоте. Бассейн со всевозможными скамейками и перилами. Это был рай. Я увидела за считанные секунды несколько забегов перед моим мысленным взором, которые можно было здесь разучить.

Нет. Я больше не могла держать рот на замке. Невозможно.

- Что же. Сеппо обязательно нужно было наябедничать моим родителям, - заметила я вызывающе.

- Да, - прорычал Билли. - А тебе, - он уставился на Сердана, чьи брови теперь сошлись на переносице, - тебе обязательно нужно было афишировать социального работника и заключить это дурацкое соглашение. Либо мы всё расскажем, либо откажемся от этого. Почему ты сразу не застрелил нас?

Сердан ничего не ответил, но его ледяной взгляд заставил круглые щёки Билли вспыхнуть в один миг.

- Эй, народ, это не имеет значения, - пробился, старающийся быть весёлым голос Сеппо, сквозь наше холодное молчание. - Вы ведь не верите всерьёз, что мы могли бы заняться здесь паркуром? Со мной? Я ваш сопровождающий. Это было бы безумием!

- О, мы могли бы и без тебя хорошо этим заняться, - ответила я холодно. - Даже очень хорошо. - Сеппо только рассмеялся и хотел мне взъерошить волосы, но я уклонила голову и как раз обдумывала новое нападение, как тонкий крик господина Рюбзама донёсся до нас.

- Люси!? Что ты там делаешь вместе с ребятами? – Казалось, он нервничал.

- Я смотрю, помыли ли они себе уши! - крикнула я раздражённо в ответ. Елена манерно захихикала, а у Келли снова появился этот «Умилённый!» взгляд. Улыбалась ли она так же отвратительно сладко, когда сидела на унитазе?

- Видишь, - попытался смягчить меня Сеппо. - Рюбзам видит всё. Ну, иди уже к другим, не то получишь самую паршивую комнату. - Мягко он подтолкнул меня вперёд. Пусть он не трогает меня постоянно. Что он вообще себе воображает? И всё же мой желудок трепыхая пожаловался, когда его рука сползла с моего плеча. Подчёркнуто медленно я прошла к автобусу, где говорили все одновременно, а господин Рюбзам, охраняемый госпожой Дангель, сосредоточено изучил список.

Леандер сидел на скамейке пред покрашенным белым главным зданием и бренчал на своей гитаре. Я смотрела на него, пока он не заметил меня и не поднял голову.

Что теперь?, подумала я, так интенсивно, как только могла. Я хотела узнать у него, как мне следует поступить с распределением комнат. Но очевидно телепатия между нами не работала. А поговорить с ним было не возможно. Не здесь, не пред всеми.

- Люсии, вот и ты, наконец. Ты пойдёшь с нами в одну комнату?

«С нами», это были Софи, которая воодушевлённо смотрела на меня и слишком мило улыбалась, и Лена со Стеффи (они смотрели не так воодушевлённо, но всё-таки ободряюще кивали). Я лихорадочно размышляла. У Софи ещё был охранник и, по словам Леандера, он был добросовестным. Даже слишком добросовестным.

От добросовестного охранника не ускользнёт, что с Леандром такое, если он будет круглосуточно с нами. Никогда Леандер не сможет этого выдержать, в течение пяти дней постоянно изображать из себя прозрачного охранника. И честно говоря - я никогда не смогу этого выдержать, в течение пяти дней не разговаривать с Леандером. У меня по крайней мере иногда должна быть возможность поругаться с ним. Поэтому никакой комнаты с Софи.

- Софи, Люси, вы наконец решили? - Господин Рюбзам махал списком. На основе небольших групп, которые образовались на дворе замка, я могла видеть, что все остальные уже нашли друг друга. За исключением Елены, но это не было неожиданностью.

Да, водилось несколько девчонок, которые почитали Елену. Потому что она была старше, всегда одевалась по-модному, уже имела парня (из старшего класса) и каждый день, сразу после школы, зажигала себе сигарету. Она не просто так курила. Она могла выдувать кольца из дыма, и у неё была такая странная, цвета слоновой кости трубка, в которую она засовывала сигарету. Я думаю, она хотела выглядеть при этом порочной. Для меня же, это выглядело не порочно, а глупо.

Да, Елену уважали и боялись, но никто не хотел разделять с ней комнату. Это я могла хорошо понять. Но если она возьмёт себе одноместную комнату, то и я тоже могла сделать это. Почету бы и нет.

- Я хочу одноместную комнату, - сказала я небрежно. У Софи отвисла челюсть, и Лена с Стеффи тоже замолчали.

- Одноместную комнату? - повторила она.

- Я - э - я иногда брожу во сне. Вы не сомкнёте глаз. – Я, извиняясь, пожала плечами. - Так будет лучше.

Господин Рюбзам сдвинул губы сначала вправо, потом влево.

- У нас нет одноместных комнат, Люси. Они зарезервированы для учителей и сопровождающих. Для вас у нас есть комнаты для двоих и для четверых.

- Вы могли бы с госпожой Дангель ... - Я сама прервала себя, так как лицо госпожи Дангель увеличилось в два раза. Если я продолжу говорить, то оно лопнет. Ладно, другой вариант.

- Или Сеппо с Келли - нет. Только не это. Забудьте, что я сказала. - За мной кто-то рассмеялся. Я сердито повернулась. Это был Билли. Пойманный, он опустил взгляд вниз. Что вообще я здесь делала? Отправляла Сеппо и Келли в двухместную комнату, чтобы никто не заметил Леандера? Всё было, как и раньше. Леандер всё мне портил.

- Было бы лучше снова вернуться домой, - прошептала я. Господин Рюбзам, сбитый с толку наклонился вперёд, чтобы можно было посмотреть мне в глаза, но я смотрела в сторону Леандера, который дико размахивал руками и показывал на Елену. И теперь я тоже вспомнила, что он сказал мне несколько дней назад. У Елены больше не было охранника. Как бы она мне не нравилась - Елена была решением.

- Тогда я возьму одну комнату с Еленой, - объявила я, вздыхая. Елена удивлённо на меня уставилась, но не протестовала. Казалось ей всё равно. Мы были для неё просто глупыми детьми, что один что другой.

Господин Рюбзам казался всё ещё сбитым с толку, но довольным.

- Хорошо. Люси с Еленой. Замечательно. - Так же госпожа Дангель постепенно приходила в себя и оправлялась от шока.

- Я в это не верю, Люси. - Софи схватила меня за рукав. Она смогла снова закрыть свой рот, но её глаза наполнились слезами. - Я думала, что мы подруги. В автобусе ты не захотела сесть рядом со мной, ладно, но это теперь ... это ...

- Пойдём Софи, - призвала её Лена, с неодобрительным взглядом в мою сторону, уйти. - Я тебе всегда говорила, что Люси немного бабахнутая.

- Да. Точно. Бух! - сказала я. - И взорвали. - И этот взрыв звали Леандером.

- Блин, Люси. Я тебя не понимаю, - плакала Софи. - Я просто тебя не понимаю.

- Бог ты мой, - услышала я, как пробормотал господин Рюбзам. - Зачем я только впутался во всё это? Мы ещё не пробыли здесь и десяти минут, а первая уже плачет.

- Я тебе говорила, что легче стеречь мешок блох, чем поехать с Люси Моргенрот на школьную поездку, - прошипела госпожа Дангель. Я в изумлении прислушалась. Это было в первый раз, когда я услышала, как она говорит по немецки. Совершенно без акцента! И всё же. То, что она сказала обо мне, было не особо приятно.

Трепет в моём желудке превратилась в большой, тяжёлый комок, который тянул меня вниз. Я бы тоже с удовольствием села на скамеечку, как Леандер.

Я не хотела заставлять Софи плакать. Если бы она знала, как мне хотелось пойти с ней в одну комнату ... Вместо этого на шее у меня висела Елена. Да, я бы предпочла разделить комнату с тщеславной двоюродной сестрой Сеппо, Сильваной. Даже с моей мамой. Мне нужно будет это как-то исправить.

Как только появится возможность, я поговорю с Софи. Она была моя единственная подруга. Я не хотела её потерять, даже если находила наши разговоры чаще всего ужасно скучными. Но по крайней мере я могла поговорить с ней о ребятах. С ребятами я ведь едва могла поговорить о ребятах.

К тому же они всё равно не знали, как вести разумно разговор. В отношении разговора они были неандертальцами.

- Так, слушайте все сюда. Внимание! Ребята! Мальчики и девочки! - Господину Рюбзам пришлось прыгать вверх вниз, чтобы стало тихо и в группах перестали болтать. Елена села рядом со мной на свой чемодан и подтачивала свои ногти.

- Хорошо. Спасибо. - Господин Рюбзам, задыхаясь, набрал в лёгкие воздуха. Вероятно, он с удовольствием сейчас бы закурил.

- Проверка чемоданов. Я уже вам объявлял: никаких мобильных, никакого алкоголя, никаких сигарет. - Насчёт сигарет прозвучало с сожалением. Но он сразу же взял себя снова в руки. - Я не буду проверять все чемоданы. Госпожа Дангель и я сделаем это выборочно. Здесь и сейчас. Эльвира? - Он подобострастно улыбнулся госпоже Дангель, а её взгляд упал в мою сторону.

- Люси. - Властно она указала на мой чемодан. - Ouvre (франц. открывай).

Я раздражённо пнула оба замка и они распахнулись. С воздушным пум крышка поднялась вверх. Сразу же хихиканье возобновилось. Что там было такого смешного? Я нечего неправильного не упаковывала. И тем более не то, из-за чего можно было бы посмеяться. Только мои штаны карго, вторая пара кроссовок, несколько комиксов, пуловеров с капюшоном, мой купальник и ...

Розовый эпилятор моей мамы. Две огромные бутылки мужского геля для душа от марки «axe». Унесённые ветром из школьной библиотеки. И пёстрая коробка с CD под названием Summer of Love ( англ. Лето любви). К этому ещё трое боксёрских трусов от Calvin-Klein, черного, белого и серого цвета. Всё тщательно уложено друг около друга, на самом верху моей одежды.

Хихиканье становилось всё громче, разрастаясь в громкий хохот, когда Елена взяла в руки эпилятор и, ухмыляясь, помахала им в воздухе. Как раз именно его. Я не хотела знать, что можно было найти в её чемодане. К моему ужасу я увидела, что даже упаковка с гигиеническими прокладками торчала из правого кармана рядом с моей обувью. Я схватила Елену за руку, вывернула её так, что ей пришлось выпустить из руки эпилятор, бросила его назад к другим вещам и снова захлопнула чемодан.

Тонкие губы госпожи Дангель вздрагивали, когда она наблюдала за мной при этом. Она выглядела как сова, что радуется мыши, которую сейчас убьёт и съест.

- Ребята, успокойтесь! Все эти вещи разрешены. - Господин Рюбзам сделал шаг ко мне. - Можно мне одолжить твой диск? - спросил он меня доверчиво.

- Можно. Эпилятор кстати тоже. С лучшими приветами от моей мамы. Так как он не принадлежит мне. И трусы тоже от неё. Подарок для вас. - Господин Рюбзам отпрянул в испуге. Я во второй раз повернулась к хихикающей толпе сзади меня.

- Хи-хи-хи-хи-хи, - передразнила я их. - Вы ничего другого не можете? - Мгновенно наступила тишина. Только Софи тихо всхлипывала. Сердан ухмылялся. Он ухмылялся! Смеяться он по-видимому ещё умел.

То, что моя с Еленой комната имела отдельную ванную и выглядела совершенно причудливой - как и всё общежитие, не могло поднять моё настроение. В течение всего нескольких минут Елена развела ужасный бардак. Везде были разбросаны её одежда и тысяча косметичек. Потом она заперлась в ванной, хотя господин Рюбзам попросил нас после того, как распакуем чемоданы, спустится вниз, во двор замка. Я услышала, как начала течь вода. Наверное, она тайком курила.

Я быстро открыла дверь, чтобы Леандер мог проскользнуть внутрь. С изящным прыжком он занял верхний этаж двухъярусной кровати. Елена навязала мне её. Я ведь так люблю карабкаться, сказала она пренебрежительно и улыбнулась мне слишком холодно.

Одно мгновение я колебалась, прежде чем присоединится к Леандеру. Но когда я забралась наверх, я глубоко выдохнула. Эта кровать была моим островком. Всем остальным завладела Елена. Только здесь наверху она оставит меня в покое. Меня и Леандера. Только где он будет спать? Комната была тесной.

Кроме кровати, было только ещё одно кресло. На полу ему нельзя храпеть. Это было слишком рискованно. Елена могла заметить его, если будет бродить ночью по комнате.

Внезапно я почувствовала себя одинокой и потерянной. У меня даже пропал аппетит. Я думала о моей комнате в Хемсхофе, которая казалась мне так далеко, как луна - да, моя комната тоже была не большой. Но там висели мои плакаты на стене, рядом с письменным столом лежал в своей корзинке Могвай и дремал, а когда я смотрела в окно, то могла видеть Ломбарди.

Я хотела домой. Сейчас же. Я села рядом с Леандером, который молча, наблюдал за мной, прислонилась к стене, скрестила руки на коленях и прижала лоб к правому локтю. Не реветь. Только бы не зареветь. Я ведь обычно никогда не ревела.

- Эй. - Леандер подтолкнул меня своим локтем. - Я думаю, об этом они рассказывали на подготовке. Точно. Это - это ... подожди. - Он какое-то время размышлял. - Теперь я снова вспомнил, как это называется. Ностальгия по дому. У тебя ностальгия по дому.

- Ерунда. У меня нет никакой ностальгии.

- Есть. Точно есть. Так и должно быть. Это хорошо для вас. Преодолеть её является частью взросления, - процитировал он гордо. - Другие подростки в таких ситуациях проявляют сочувствие.

В результате клиент узнаёт, что может справиться сам, без своих родителей и привычной среды. - Что ещё раз значит сочувствие, Люси? Есть и бесчувствие тоже?

- Да, есть. Ты самый лучший пример для бесчувствия. Ты одно бесчувствие. - Я отодвинулась от него. Что я собиралась сделать? Научить его человеческим чувствам? Он даже не знал, что такое сочувствие!

- Объясни мне, Люси. Пожалуйста, - настаивал он. - Она ещё нас не слышит. - Он указал на ванную, где теперь гудел фен.

- Если мне грустно, то и тебе должно быть грустно. Потому что тогда ... - Я искала подходящие слова. - Тогда ты знаешь, что я чувствую, и можешь мне лучше помочь.

- Это глупо, - ответил Леандер. - Даже очень глупо. Люди, которым грустно, плачут. Они сидят тихо и неподвижно, хныкают и сморкаются, не переставая, причитают. Как можно так кому-то помочь?

- Я же не говорю, что другой тоже должен плакать. Он должен понимать того, кто грустит. А это он может только тогда, если знает, что тот чувствует. Это не должно оставлять его холодным, понимаешь?

Леандер слабо улыбнулся.

- Это не оставляет меня холодным. Моя кожа всё ещё тёплая, как пляж на Карибских островах.

- Вот блин, - пробормотала я. - Ты действительно вообще ничего не понимаешь ...

- Это была шутка, шери. В изучении человеческой природы у меня были самые лучшие оценки. Во всяком случае, я научился тому, что люди делают что-то определённое, чтобы утешить других. Ну, вот это. Хм. Да. Exactement (франц. точно).

Он схватил меня за плечи и притянул с размаха к себе, чтобы потом механически погладить по волосам. Я подумала о том, чтобы начать сопротивляться. Дать ему под рёбра. Укусить. Но я ничего этого не сделала. Потому что мне действительно было холодно, а плечо Леандера было таким приятно тёплым.

И собственно было лучше, сидеть здесь наверху в замке, с Лендером на чужой кровати, в то время как Елена сушит волосы феном в ванной, чем день-деньской быть под надзором у мамы. Если у меня действительно была ностальгия, то она уже снова прошла. Тем не менее я ещё какое-то время оставила лежать свой лоб на тёплом плече Леандера, пока не перестала дрожать и не захотела знать, что господин Рюбзам затеял там внизу, во дворе замка.

- Давай спустимся вниз, - решила я, зевая, и высвободилась из хватки Леандера. - Но только держись от нас подальше.

Леандер коротко отсалютовал и, тихо ступая, последовал за мной. Он пообещал мне оставаться в стороне, если господин Рюбзам собрался что-то с нами предпринять. Он будет даже держаться от нас на таком расстоянии, что я не смогу его видеть. Только вечером он хотел быть рядом, когда мы будем петь. Если мы вообще будем этим заниматься. Но сейчас было ещё незадолго до полудня. Я хотела попросить у Софи прощения, так, чтобы никто не мешал. Переброситься с ребятами парой слов. Объяснить, почему все эти странные вещи лежали у меня в чемодане. Мне предстояло очень много лгать.

Но прежде всего я хотела хотя бы несколько часов быть просто самой обыкновенной девочкой.

Глава 9.

Миннезанг

- Ну ладно. - Я отложила ножницы и кусок ткани в сторону и глубоко вздохнула - как раньше, рядом с Леандером на кровати. Наверное, это было теперь частью моей жизни. То, что мне иногда нужно вздыхать, как маме, когда она смотрела свои сентиментальные фильмы. Или «Очень красиво!» с Леандером бок о бок.

Теперь рядом со мной сидела Софи. Мы от господина Рюбзам и госпожи Дангель получили подлое задание, мастерить для самих себя костюмы. Рыцарские костюмы. Наряды со шлейфом и накидку для девочек, и доспехи со щитом и шлемом для парней. В конце концов, мы находились в средневековом замке. В этот раз Келли считала это не милым, а романтичным. «О, это так романтично!» Софи тоже была в восторге. Лица же Сирдана и Билли окаменели. Они смылись в тенистый угол и кромсали с мрачным лицом картон серебреного цвета, как будто их повесят, как только они закончат.

Для меня в этом тоже было мало что смешного. Я никогда не умела мастерить. Шить же я вообще не могла. Теперь было бы очень практично, если здесь была бы мама. Она бы расцвела при таком задание!

У меня было такое чувство, что господин Рюбзам предпочёл бы стать учителем начальной школы. Всё это было для детей. И я чувствовала себя глупой. Так как Сеппо и Келли не нужно было шить костюмы.

В место этого они постоянно ходили, бдительно следя за нами по двору замка. В общем то не хватало только плёток в их руках. Чтобы они могли дать нам взбучку, если мы вдруг сделаем перерыв.

Но теперь я должна была сделать перерыв. Было довольно сложно, уговорить Софи, объединится со мной. А именно только мы вдвоём. В течение часа мы сидели, молча рядом друг с другом на покрытом мхом каменном заборчике. Софи рьяно резала, рисовала и шила, в то время как я, как раз только вырезала кусок тяжёлого, мягкого войлока. Он должен был стать накидкой, и теперь мне нужно было проделать дырки, чтобы можно было протянуть верёвку. Ей я могла потом задушить себя, если разговор пройдёт паршиво. Потому что всё выглядело именно так. Софи так яростно втыкала иголку в материал, который лежал у неё на коленях, что я на всякий случай отодвинулась от неё немного подальше. В конце концов, она так же тяжело вздохнула, как и я недавно, и удостоила меня кратким озлобленным взглядом.

- Хотела поговорить насчёт того, что случилось до этого, с комнатой, - начала я с пересохшим горлом. Я сделала глоток яблочного сока с минеральной водой и подавила отрыжку. Ради Софи. И потому что Келли опять крутилась вокруг нас. - Извини, что всё так глупо получилось. Не то, чтобы я не хотела разделить с тобой одну комнату.

- Ах да? - Софи заморгала, но продолжила вкалывать иглу в ткань.

- Да. Я бы с удовольствием пошла с тобой в одну комнату. - Пока всё шло хорошо. Ещё говорила правду. Но что теперь? Теперь я должна была отправиться в мир лжи во спасение. - Только - в прошедшие дни моя мама постоянно рассказывала мне о своих школьных поездках. Ну, о том, что они тогда вытворяли. Она поругалась со всеми своими подругами. Каждая школьная поездка кончалась ссорой и слезами. А потом они не разговаривали друг с другом.

Софи перестала уничтожать свой материал, и снова посмотрела на меня.

- Правда? - спросила она медленно и ещё немного подозрительно. - И поэтому ты захотела сразу с самого начала рассориться со мной?

- Нет. Нет! - Я с удивлением поняла, что пока не так уж сильно много врала. Правда это была только одна школьная поездка, в которой мама рассорилась со своей лучшей подругой. И они быстро снова померились. Но моя история была основана на истине. Она вдохновила меня.

- Мама сказала, что ссоры не было бы, если ли бы внезапно она и её подруга не стали круглосуточно находится вместе. Только по этой причине школьные поездки часто заканчиваются драматично. Так, что все только ревут и ссорятся. Безумие, когда люди сталкиваются друг с другом в узком пространстве. - Как господин Рюбзам до этого жаловался? Первая уже плачет. Так что он тоже знал об этом феномене. Вдруг я стала очень благодарна маме за её анекдоты. Дальше, Люси. - Я боялась, что с нами это тоже может случиться, если мы будем вместе в одной комнате. Посмотри, я единственный ребёнок, я не знаю как это, когда со мной кто-то постоянно находится ...

Софи опустила иглу. Её глаза наполнились слезами и в то же время она улыбалась.

- Правда? - прошептала она дрожащим голосом. Её голос звучал так, как будто у неё десять лет подряд был насморк.

Я только кивнула. Кивать было лучше, чем говорить, когда врёшь так безжалостно, как я в этот момент. Конечно, я знала, как это было, когда со мной постоянно кто-то находился рядом. Даже если это происходило только в течение нескольких последних месяцев. Близнецы и те не были так часто и близко вместе, как я и Леандер. Но мы ругались каждый день. В этом отношение я по крайней мере сделала правильный вывод. Выдумка, но верная.

Ссориться с Софи я по настоящему не хотела.

- Я подумала, будет лучше, если я разделю комнату с кем-то, с кем мне будет безразлично, ладим мы друг с другом или нет. - Это в свою очередь я могла сказать с уверенностью. Елене я всё равно не нравилась. А они мне тем более.

- О, Люси, ты действительно бабахнутая. Бабахнутая, но милая, - рассмеялась Софи сквозь слёзы и наклонилась вперёд, чтобы примирительно поцеловать меня в щёку. Игла в её руке опасно близко приблизилось к моему животу, но я не сдвинулась с места. Я была рада, что она поверила в моё объяснение, что при этом была даже готова рискнуть, получить повреждение внутренних органов.

- О посмотри, Сеппо, какие они милые ..., - прожужжал голос Келли сквозь тёплый весенний воздух. Софи и я посмотрели друг на друга и одновременно скривились.

- Как ты думаешь, у них начинаются отношения? - спросила Софи доверительно.

- Не знаю, - ответила я холодно. - Мне всё равно. Пусть себе начинаются.

Софи больше ничего не сказала, но я почувствовала, что она смотрела на меня пытливо несколько секунд. Про предательство Сеппо я ей не рассказала. Я должна была сделать так, потому что в противном случае существовала опасность, что Софи проговориться. А у меня с ребятами всё ещё было соглашение. Так что я только сказала ей, что Сеппо меня больше не так сильно интересует, чего Софи совсем не понимала. Мы ведь на бале, в честь карнавала, так близко друг к другу танцевали.

Да, танцевали. И даже назначили второе свидание в кино. Но тогда я не подозревала, что Сеппо был предателем. Знание всё изменило. Его предательство всё ещё причиняло мне боль. И в то же время мысль о том, что Келли могла начать нежничать с Сеппо приводила меня в ярость. Я хотела четвертовать её, столкнуть со стены замка, её ... или может быть лучше стоит сделать это с Сеппо? Видел ли он тоже те странные вещи в моём чемодане?

Момент, чемодан ...

- Эй, Софи, мне нужно в туалет. Это может занять много времени. Ты будешь здесь, не так ли?

- Конечно. Хочешь я смастерю для тебя корону? Моя уже готова. - Я благодарно кивнула. В то время как моя светло-зелёная накидка всё ещё ожидала своего шнурка, Софи смастерила для себя тёмно-красный наряд вместе с короной и фартуком. Она будет выглядеть в этом мило. Я же сама, лучше бы натянула себе на голову бумажный пакет, чем надела золотую корону из картона. Билли был прав. Это был хлам для детского сада. О чём господин Рюбзам только думал? Блин, обычно мы занимались паркуром. А теперь мы сидели, мастеря, на земле и преображали себя в оруженосцев и принцесс.

Я оставила Софи одну, сделав вид, что пошла в здание, а в последний момент свернула. В считанные минуты я достигла леса. Чуть выше тропинки я обнаружила голубоватое мерцание, которое летало между деревьев. Как только я приблизилась, оно стало более плотным, объёмным, и превратилось в Леандера.

- Салют! - крикнул он мне взволнованно навстречу. - Мне нужно кое-что показать тебе. Есть кто-то поблизости? - Он обеспокоенно огляделся.

- Никого.

- Хорошо! Тогда подожди один момент! - Он исчез за кустом, где начало шуршать и бряцать. Я услышала, как он тихо заругался, и на землю упали несколько листьев и веток.

- Тра-ля-ля! En garde (франц. внимание)! - Остриё кинжала устремилось ко мне. Испуганно я отпрыгнула в сторону. Но Леандер остановился в последний момент, элегантно взмахнул оружием вверх, засунул его за пояс и, вытянув руки в стороны, повернулся вокруг себя. - Как я выгляжу?

Я решила не отвечать. Он сам лучше всех мог дать себе ответ, и не было сомнений, что он считал себя потрясающим. Я всё-равно не знала, что мне сказать по поводу его внешнего вида. Шляпа с полями, коричневый камзол из кожзаменителя (и ничего под ним конечно), к этому его рваные джинсы и длинная, тёмно-синяя накидка из бархата, которая падала с его прямых плеч.

- Откуда у тебя оружие? - Ребята должны были смастерить себе щиты из картона (что для Билли и Сердана было последней каплей). Об оружии не было и речи. А у него был кинжал.

Он выглядел старым и подозрительно натуральным. Как будто им когда-то давно размахивал в воздухе настоящий рыцарь

- Одолжил, - признался Леандер равнодушно. - Витрина была открыта. Когда толстая женщина убиралась. Я завтра утром положу его на место! Она даже ничего не заметила.

- В последнее время ты слишком много одалживаешь, Леандер, - сказала я строго. - Зачем ты упаковал в чемодан мамин эпилятор?

- Потому что ... - Сияющая улыбка Леандера исчезла. Он большим пальцем указал на грудь. - Потому что здесь теперь тоже растут волосы. А я не хочу, чтобы они там были. Ни в коем случае. Я буду вырывать каждый из них, с корнем. Пока больше не будет ни один расти. Так же как это делали раньше индейцы. Джонни Депп кстати имеет индейскую кровь ...

- Боже мой, Леандер, несколько волосков. Неужели это настолько плохо? И поэтому тебе нужно было так меня опозорить? Мне было совершенно неловко!

- Объясни ещё раз, что такое неловко? - переспросил Леандер любознательно, не отвечая на мои вопросы. - Я считал это самым сложным в изучении человеческой природы. Это тоже чувство, не так ли? Одно из ваших бесполезных чувств. В этом нет никакого смысла. Почему это должно быть неловко, если у тебя в чемодане лежит эпилятор?

- Не только эпилятор. А ещё диск со старомодной хиппи-музыкой ...

- Небольшое дополнение от бабушки Анни. Может музыка и старая, но она хорошая. И её можно играть на гитаре. Я могу уже исполнять почти все песни! Мы поставим её вечером, я буду играть ...

- Трусы. Мужские трусы, - перебила я его резко.

- Ну. - Леандер склонил голову в сторону. - Я не хочу становиться грязным. Сменное бельё.

- А для чего тебе нужны гигиенические прокладки?

Леадер сухо рассмеялся.

- Они мне не нужны. Но может быть тебе. Если у тебя будет «ну ты знаешь что». Видишь, как я за тебя думаю. У вас молоденьких цикл ещё оооочень нерегулярный. Русская рулетка, можно сказать.

Я резко замолчала. Одно мгновение мне хотелось просто сбежать, но моё любопытство приказало мне остаться. Я правильно поняла это? Леандер упаковал для меня гигиенические прокладки? Даже может быть, сам купил их (или скорее одолжил)? Представление об этом рассмешило меня, хотя я всё ещё вынашивала мысли о побеге.

- Тогда ты выходит, знаешь, что значит «ну ты знаешь что»? - переспросила я нерешительно. Леандер усмехнулся мне с гордостью.

- Конечно, я знаю, что такое «ну ты знаешь что». Я обучался этому на подготовке. Я только не знал, что твоя мама имела в виду под «ну ты знаешь что». Кстати никто не употребляет для этого слова «ну ты знаешь что», ты ведь это знаешь, не так ли?

- И что же это такое? - Я посмотрела ему вызывающе в глаза.

- Вы приманиваете этим ребят.

Я так сильно рассмеялась, что упала назад в кусты. Шипы расцарапали мне руки, когда я затормозила ими падение, но даже по настоящему не почувствовала этого.

- О Боже ... Да мы не приманиваем этим ребят! Что за дурацкие вещи вы изучаете на уроках человеческой природы?

- Нет, вы делаете это, - оправдывался Лендер обиженно. - Вы показываете этим, что достигли половой зрелости, и с этого момента можете давать себя оплодотворять.

- Что за ерунда! Ни одна девчонка не хочет показывать этого. Наоборот, мы хотим это скрыть. Никто не должен об этом узнать. - По мне так даже моя собственная мама. - Ребята ничего не хотят слышать об этой теме, поверь мне. - Заговорить о «ну ты знаешь о чём» было бы тоже хорошим способом прогнать Сердана, если это вдруг станет необходимо. И уж точно навсегда. - Об этом мы говорим в крайнем случае с подругами.

Леандер с сомнением покачал головой.

- Иногда мне вас людей действительно жаль. Вы сплошь и рядом делаете нелогичные вещи. Это ведь важно, и тем не менее вы хотите говорить об этом только с девчонками, а от ребят скрывать, лииишь бы они об этом не узнали. При том, что на самом деле об этом должны узнать парни, а не другие девочки! Ай-ай-ай. У нас такое сразу же сообщается в штаб-квартиру, когда мы готовы к гармонии.

Готовы к гармонии. Наверное, он снова говорил о накладывании друг на друга.

- А готов ли ты уже к гармонии? - спросила я, потирая живот, который болел от всё ещё булькающего в нём смеха. Леандер поджал губы.

- Со мной этого, наверное, никогда не будет. Теперь, когда у меня есть тело. Меня больше никто не захочет. Мой легендарный генетический материал пропадёт зря. - Сердито он выхватил кинжал из-за пояса и воткнул его в мягкую почву.

- Но если у тебя на груди теперь растут волосы ... - Я сама себя остановила, когда поняла, что на самом деле хотела сказать. Это всё равно было лишним. У Леандера только тогда появлялось тело, когда я была поблизости. Так что он действительно никогда не сможет продолжить свой род. С другой стороны так, может быть, было даже лучше. Одного такого зануды хватало сполна.

- Интересно, будем ли мы сегодня вечером играть в бутылочку? - прервал Леандер мой прискорбный ход мыслей. Слава Богу он не понял, что я хотела сказать.

- Мы, может быть, будем играть в бутылочку. Ты точно нет. А теперь я должна вернуться к Софи. Отнеси кинжал снова назад, ладно? - Я уже собралась уходить, когда кое-что вспомнила. Я снова обернулась к Леандеру, который расслабленно стоял, прислонившись к стволу дерева, и кинжалом срезал листья с низко свисающей ветки.

- Должна ли я организовать тебе что-нибудь поесть? - Он должно быть был голодным. Сильно голодным.

- В этом нем необходимости, Люси. Я недавно был на кухне. Съел остатки с ваших тарелок.

- Фу, Леандер. - Я встряхнулась. - Это противно.

- Вовсе не противно. Я брал только с тарелок девочек. Красивых девочек. А не с твоей.

- А я так и так съела всё сама, - ответила я язвительно и поспешно ушла.

- Это была только шутка, шери! Ирония! - пронеслось позади меня сквозь чащу. С юмором Леандру нужно было ещё много практиковаться. Не говоря уже об изучении человеческой природы.

По дороге к Софи я размышляла о том, как мне объяснить ему, что это было за чувство, когда тебе неловко. И почему в нём был смысл. Но это было намного сложнее, чем я думала. Может быть Леандер даже был прав. Некоторые наши ощущения были нелогичными. Чертовски нелогичными и бессмысленными.

Мы не стали больше играть в бутылочку. После ужина мы так устали, что просто сели в общую комнату, где господин Рюбзам поставил играть мой диск Summer of Love и везде зажёг свечи. Здесь, объявил он, мы будем сидеть вместе в ближайшие два вечера и разговаривать о том, как прошёл день. Но мы только зевали, вместо того, чтобы говорить. Даже у Келли вырвалось только одно замечание: «Так романтично!» Но я также не хотела идти в свою комнату, где Елена развела бардак, тайком курила в ванной комнате и постоянно высмеивала меня.

Кроме того Леандера здесь не было. Почему его здесь не было? Он ведь так мечтал сидеть с нами вечером в общей комнате. Играть на гитаре и петь. А теперь звучала его музыка. Вот эту песню он только вчера заучивал. Nights in White Satin («Ночи в белом атласе»). Теперь я в первый раз услышала её в оригинале. Леандер, который уже слушал её по YouTube, насмехался над тем, что певец в припеве постоянно распевал «And I love you. Oooh, I lo-hooove you.»

Одного бы раза хватило. Но мелодия признал он, была красивой. Душевная и полная гармонии. Хорошо согласованная. Эффектно аранжированная.

Да, мелодия была красивой. Но песня мне нравилось больше, когда её пел Леандер. Его голос был более ясный и не такой напыщенный. И всё-таки душевный. Было ли вообще такое возможно? Или я только себе это вообразила? Он ведь был охранником - как же тогда он мог петь с чувством?

В последний раз я позволила моему взгляду пройтись по комнате. Сеппо и Келли сидели рядом с господином Рюбзам и обсуждали, что они будут делать с нами завтра. Госпожа Дангель уже легла в кровать из-за мигрени. Сердан и Билли, с равнодушным выражением лица, играли в Скат.

Смертельно скучно. Софи с Леной и Стеффи склонились над Браво. Ещё скучнее. Скучнее, чем смертельно скучно.

Никто этого не заметил, когда я встала и пошла в свою комнату. Беззвучно я нажала на ручку двери. Елена лежала в своей кровати, которую она наполовину завесила разноцветной шалью. Видны были только её ноги и стопы.

- Выключи свет и помалкивай! - набросилась она на меня. Я ничего не ответила. И что я должна была сказать? У меня не было желания, спорить с ней. А свет всё равно был слишком ярким для меня.

Я приняла душ, почистила зубы и залезла на мой верхний этаж. Я была настолько уставшей, что почти больше не могла двигаться. Но одиночество подтачивало меня и не давало мне заснуть. Где только был Леандер? Я не закрыла окно, оставив щель, чтобы он мог войти. Но сможет ли он вообще найти место на крыше замка, чтобы приземлиться? Может быть, он заблудился? Он ведь никогда ещё здесь не был. Возможно, он блуждал по лесу и не знал в какую сторону лететь. Или он поранил себя своим дурацким кинжалом. Мог ли охранник с телом истечь кровью, в то время, как был прозрачным? Я ворочалась туда сюда, пока внезапно не почувствовала, что матрас в ногах немного просел.

- Леандер? - прошептала я инстинктивно.

- Теше, шери. Она ещё не спит. У неё ностальгия по дому. - Он прополз рядом со мной и подтолкнул меня к стене, чтобы освободить для себя место. Его дыхание пахло мятой.

- Елена и ностальгия по дому? - спросила я одними губами.

- Ещё как. Ну, что значит ностальгия по дому. Ей кажется здесь всё глупым. Потому что она старше вас и интересуется другими вещами. И это можно понять, не так ли? Она находится не в том месте.

Сегодня вечером я тоже немного чувствовала себя не в своей тарелки. Хотя теперь, рядом с Леандером, мне было уже намного лучше. Я должна прогнать его, пронеслось беспечно у меня в голове. Он не может спать со мной в кровати. Пусть об этом забудет. Но я забыла сама. И заснула, в то время как наши руки лежали так близко, что прикасались друг к другу.

Глава 10.

Плих плюх

Когда я на следующее утро вошла в просторный зал для завтраков в сводчатом подвале замка, всеобщее хихиканье вчерашнего дня превратилось в оживлённое шушуканье. Я была последняя, кто появился здесь, из-за чего я тут же заработала строгий взгляд госпожи Дангель. Теперь и она начала перешёптываться с господином Рюбзам, но он смотрел на меня прежде всего с тревогой, а не злобно.

Леандеру и мне пришлось ждать целую вечность (я была уже бодрая, Леандер же дремал и напевал), пока Елена освободила ванную комнату. Нам ничего другого не оставалось, как использовать её вместе, а она была намного меньше, чем ванная у нас дома. Леандер не позволил этому обстоятельству помешать себе обстоятельно принять душ. Я сама пахла ещё достаточно хорошо, чтобы обойтись без этого. Но потом у Леандера появилась проблема с его волосами. Они лежали не так, как он себе это представлял. Он сказал, что это из-за свежего воздуха здесь на горе. Я не видела никакой разницы, но мне пришлось по меньшей мере десять раз уверить его, что они выглядели классно. Классно и сексуально. Что было ведь так невероятно важно, когда его никто не мог видеть, кроме меня. А мне было действительно чертовски всё равно, завивалась ли прядь волос над банданой вправо или влево.

Но в какой-то момент Леандер был доволен своим зеркальным отображением, и мы могли спуститься вниз. Я проигнорировала шушуканье и в поисках огляделась - а, хорошо, в самом конце, во главе стола Софи заняла для меня место, да ещё постаралась напротив Сердана и Билли.

Сеппо и Келли снова сидели возле учителей. Но прежде чем я смогла сказать Сеппо привет, Елена вытянула свою завешанную цепочками руку и остановила меня, впившись своими когтями мне в руку. Я тут же вырвалась, но оставалась стоять.

- Что? - спросила я угрожающе. Елена была высокой и здоровой, но не спортивной. Если она захочет бросить мне вызов, то проиграет. В этом не было сомнений.

- Если ты ещё раз пороешься в моих вещах и используешь мои продукты для укладки волос, то твоим единственным желанием будет вернуться домой к мамочке и папочке. Каждую минуту. Ясно? - Её глаза сузились в узкие щелочки.

- Твои вещи меня не интересуют. А продукты для укладки волос мне вовсе не нужны. - Я вытянула пряди из башни, которую она смастерила себе на макушке. - В отличие от тебя. - Леандру они были тоже нужны, подумала я сердито, в то время как шла дальше. Это он копался в вещах Елены и попробовал её косметические продукты, а не я. Времени для этого у него было достаточно.

Сеппо, который как раз поднялся, чтобы взять свежий кофе, похлопал меня отечески по плечу. Я не обратила на него внимание. Почему другие перешёптывались, когда я проходила мимо них? Перешёптывались и хихикали. Едва ли существовало что-то другое, что я ненавидела больше. Если им что-то не подходило, пусть скажут мне об этом открыто. Елена сделала так. Это было лучше чем то, что происходило здесь сейчас.

- Арахисового масла нет? - спросила я сварливо, после того, как села рядом с Софи.

Сердан сидел с каменным лицом перед чашкой кофе и над чем-то размышлял, в то время как Билли намазал свою булочку маслом толщиной в сантиметр.

Софи многозначительно ухмылялась мне со стороны, как будто она что-то знала, чего не знала я. Нет, как будто я что-то даже очень хорошо знала, но не хотела об этом говорить. Я налила себе кофе, сделала глубокий и слишком горячий глоток и так громко треснула чашкой по блюдцу, что даже Сердан вздрогнул.

- Почему собственно вы ведёте себя все так глупо? Может, мне это кто-то сказать? - О, я была в плохом настроение. И спала я тоже не особо хорошо. Господин Рюбзам объявил, что пошлёт нас сразу же домой, если застанет парня и девушку в одной кровати. А я всю ночь лежала вместе с парнем в одной кровати. В моей кровати. В том, что другие не могли видеть этого парня, не было большой разницы. Он был там. Довольно близко. Я в течение нескольких часов не смела повернуться.

Уже хватало того, что наши руки постоянно прикасались друг к другу. Я не хотела ещё задеть его и своим задом, если повернусь на бок.

Ухмылка Софи стала шире, но она мягко подтолкнула меня, чтобы успокоить.

- Кто такой Леандер? - спросила она тихо.

Я как раз сделала новый глоток кофе, и прежде чем другие смогли укрыться, я спрыснула его из-за чистого испуга снова наружу. Лица Сердана и Билли были покрыты тысячью коричневых капелек. Так же и скатерть, булочки, масло - всё в коричневую крапинку.

- Что? - спросила я слабо. - Что ты сказала?

- Ле-ан-дер! - Скандировала Софи шёпотом. - Кто такой Леандер? Елена только что разнесла везде, что ты вчера вечером крутилась в своей кровати туда сюда и стонала «Леандер».

- Я не стонала! - пролаяла я - и теперь Сердан посмотрел на меня так пронзительно, что я со злости пнула его по голени. Кого-то я должна была пнуть, не то потеряю рассудок. Сердан даже не пожаловался. Он только молча убрал свои ноги и спокойно вытер со щёк коричневые крапинки. Билли качая головой продолжил есть. Не обращая внимания на крапинки.

- Девчонки, - пробубнил он уничижительно с полным ртом.

- Не обращай на этих идиотов внимания, - прошептала Софи. Да, Билли и Сердан были для Софи идиотами и я могла всё лучше понять, почему она так думала. Если Сердан не начнёт скоро снова разговаривать, то это станет для меня жутким. Но по словам Штефи кто-то вчера видел, как он звонил по телефону. Используя публичный телефон в фойе. А звонить по телефону и при этом не разговаривать, это было невозможно. Значит он ещё мог говорить. Тем не менее в этот момент я была рада тому, что он по отношению к нам молчал.

- Ну, кто такой Леандер? - Софи не отставала. - Может это тот парень с разноцветными глазами, о котором ты мне рассказывала?

Ой-ой. Правильно. Я в минуту слабости рассказала Софио о парне с одним зелёным и одним голубым глазом, который внезапно исчез. Просто пропал. Что было верным - тогда Леандер пропал, а вместо него надо мной болтался Витус.

Теперь же Леандер вернулся. А Елена меня услышала. Зашибись. Я посмотрела тупо на свои колени. Была лишь одна ситуация, когда я не могла врать. Если кот-то задавал мне вопрос, на который я могла ответить да или нет. Тогда я не могла лгать. Это не получалось.

Один раз я попыталась это сделать и мне не удалось. С растояния десяти миль можно было увидеть, что я жульничала.

- Хмм, - сказала я. - Должно быть мне снился о нём сон. Но он в прошлом. Больше не интересует меня. Он был полным олухом. Самовлюблённым и понятия не имел что такое чувства.

Леандер так сильно ущипнул меня в икру, что я почти вскрикнула, но я подавила боль. Сегодня он будет напрасно ждать свои намазанные вареньем куски хлеба. Пусть сидит себе под столом, пока не посинеет.

- Какие уж парни понимают что-то в чувствах? - вздохнула Софи. - Я думаю это нормально.

- Видешь, - прокомментировал Леандер одобрительно и тяжело облокотился на мои ноги. - Совершенно нормально.

После завтрака господин Рюбзам подозвал меня к себе. Он отвёл меня в одну из арочных ниш и подождал, пока другие не исчезли в своих комнатах, чтобы переодеться для рыцарской игры, которую мы сейчас должны будем выстоять. Ещё более по-детски чем вчера, вряд ли могло бы быть. И я так сильно хотела двигаться.

- Люси, - начал господин Рюбзам со снисходительной улыбкой. - Ты знаешь, что твоя мама попросила меня, приглядывать за тобой ... - Он прижал кулак ко рту и подавил отрыжку. - Что же, вчера вечером ты быстро исчезла, а так же когда мы мастерили костюмы тебе не было в течение довольно долгого времени. Я спрашиваю себя , где ...

- Я была в туалете. В туалет я ведь могу ещё ходить, не так ли?

- Да. Конечно. Хотя с твоей стороны было бы мило, если бы смогла свои походы в туалет при возвращении домой немного ограничить. И не выходить каждые десять минут. Что касается личных вещей Елены ...

- Я не рылась в вещах Елены. Меня не интересует её хлам из косметики, - прервала я его разгневанно.

Господин Рюбзам обстоятельно оглядел мои тёмно-рыжие волосы.

- Что же Люси, я даже верю в это. Просто, у меня такое чувство, будто ты чем-то озабочена, и если ты ...

- Я ничем не озабочена. Совсем ничем. - Я бросила нервный взгляд в сторону Леандера, который неторопливо расшагивал между рядами столов и собирал остатки еды с тарелок. Господин Рюбзам стоял к нему спиной, но что, если один из сотрудников увидит, что половина булочки летит по воздуху? Нам нужно смываться, и поскорее. Я протиснулась мимо господина Рюбзам и проходя мимо, призывно ущипнула Лендера за талию.

Жуя он последовал за мной, чтобы в фойе повернуть влево и исчезнуть на улице. Рыцарскую игру я бы спокойно выиграла, если бы была в команде вместе с Сеппо.

Но Сеппо был теперь нашим надзирателем. Он охранял нас. Софи считала это чрезвычайно захватывающим. Это должно быть было здорово для меня, что я дружила с одним из наших сопровождающих.

Нет, я не находила это даже немного захватывающим. Это действовало на нервы, что Сеппо считал себя теперь кем-то особенным. И это действовало на нервы, что первое место мы проиграли Сердану и Билли. Софи хотела скорее болтать о ребятах, вместо того, чтобы прикладывать усилия. Она чуть не откусила мне ухо.

Предположительно на вечер было что-то запланировано. Карточный поцелуй и бутылочка. Конечно же втихаря, без господина Рюбзам и госпожи Дангель. Карточный поцелуй я не знала. Софи сказала, что в ней прилепляешь карту к губам, с помощью втягивания воздуха, а потом передаёшь её парню. Таким образом целуешь только карту, а не парня. Поэтому эта игра была довольно бессмысленной.

Бутылочку же я считала намного интереснее. Потому что в ней можно было выбирать между правдой и действием. Так что я могла выбрать действие, и никто не сможет выведать у меня, кто такой Леандер, откуда я его знала и почему ночью произносила его имя. Место встречи для игры в бутылочку и карточного поцелуя было в полночь в комнате Марвина и Леона. Ну, где же ещё. Оба были самыми популярными ребятами в классе. Софи находила их милыми и надеялась, что один из них поцелует её. По настоящему, а не с картой. Я же считала, что их волосы зачёсаны слишком низко на лицо. Это выглядело глупо. Падали наискось через голову на лоб, как у Джастина Бибер. И они всё-время держали голову наклонённой в сторону и немного вперёд, чтобы не испортилась причёска. И смотри, если увидишь часть их лба. Серьёзные проблемы у них появлялись, когда начинал дуть сильный ветер. Уже маленького ветерка хватало, чтобы у них начался стресс. Я видела это по их поведению. Они вели себя так, будто их лоб это голый зад.

Но я была слишком любопытной, чтобы у меня не было желания присутствовать на этой полуночной встречи. Я должна была быть там. Потому что если Софи говорила правду, то даже Сеппо и Келли присоединяться к нам.

Которые в свою очередь хотели присмотреть за тем, чтобы никто не пил алкоголь. Но и на это тему между тем уже носились первые слухи. Кому-то удалось, провести незаметно пиво и водку. Эти секретные запасы должны будут быть вытащены только на третий вечер. Так же в комнате Марвина и Леона.

После обеда стало тепло, так что господин Рюбзам и госпожа Дангель разрешили нам, пользоваться бассейном замка. Леандер не показывался с завтрака и я ему была за это благодарна. Пусть сам устраивает себе в лесу собственную рыцарскую игру. Окрылённая я бросилась к себе в комнату, где Елена снова спряталась за занавесом из платка и громко листала в журнале. И влезла в купальник.

Вместе с Софи мы прошли к бассейну, который находился ниже молодёжного общежития на территории замка - рядом с разрушенными руинами стен. В одно и тоже время мы с Софи остановились. Я потому что мечтательно смотрела на стены и придумывала гениальный летний забег, а Софи потому - да, почему собственно?

- Ух ты. Ты такое ожидала? - Она задумчиво улыбнулась, а её рот был слегка приоткрыт.

- Чего ожидала?

- Ну, вон же. Серден. Он выглядит так ... хм ... совсем не плохо, - закончила Софи своё предложение с неприкрытым восхищением. - И совершенно уже не как четырнадцатилетний, правда? - Я оторвала глаза от руин и последовала за её взглядом. О. Сердан сидел в узких чёрных шортах и чёрных солнцезащитных очках на краю бассейна и не двигаться. Даже отсюда сверху можно было видеть тени, которые бросали его мышцы живота и рук. И да, он подрос. Глаза Софи были прикованы к нему. Меня почти не удивляла его хорошая фигура, потому что он никогда не жалел себя во время тренировки.

Поправка. Раньше никогда не жалел. К тому же он танцевал каждый день брейк-данс до упаду (в прямом смысле этого слова). И выполнял приседания, как Леандер и я.

У Сеппо же появились маленькие, мягкие жировые отложения на бёдрах. То, что Билли был кругленьким и неторопливым, вовсе меня не удивляло. Но зато жировые отложения на бёдрах Сеппо. Келли загорелая и в открытом бикини шла как раз вдоль края бассейна, как будто находилась на подиуме. И чёрт, она направлялась к Сеппо. С бутылкой лосьона для загара в руках. Он посмотрел вверх. Улыбнулся ей. Втянул живот ...

Но потом случилось кое-что, что сделало Келли Сеппо и Сердана-супермена совершенно незначительными. Нет, пожалуйста, только не это, подумала я ещё, но не ошиблась. Мои глаза расширились от ужаса. Светящаяся голубым тень приблизилась к бассейну, стала более объёмной, более чётче очерченной, превратилась в слишком реального парня. Парня без плавок. Голого. Голого парня, который теперь с энтузиазмом бросился в неспокойную воду бассейна, прямо рядом с Марвином, который как раз толкал под воду голову Лены.

- Нет! - взревела я, бросила свою сумку и побежала к бассейну. Келли я грубо оттолкнула в сторону. Спотыкаясь и визжа, она попыталась удержаться за меня, но я отмахнулась от неё. С широко раскрытыми от ужаса глазами, всё ещё держа в правой руке лосьон для загара, она упала назад в бассейн. Я нырнула головой вперёд за ней и поплыла гребя и фыркая в сторону Леандера.

За мной Келли начала пронзительно кричать.

- Помогите! Пожалуйста помогите! Помогите!

За моей спиной послышался мощный плюх и я краем глаза увидела, как Сеппо появился из водоворота. Опытной хваткой он притянул барахтающуюся Келли к себе и уложил её голову себе на плечо. Передо мной вверх пронеслась мокрая голова Леандера. Ну классно. Бандана была одета на нём, а штаны нет. Ревностно он огляделся и готовый помочь, хотел скользнуть в сторону Келли, но я так дико отбивалась, что ему пришлось увернуться. Моя нога ударила Келли в плечо. И уже опять её крики разнеслись в воздухе.

- Блин, Люси, заканчивай с этим дерьмом, она не умеет плавать! - крикнул Сеппо.

- Убирайся! - вопила я. И имела ввиду Леандера, а не Сеппо. Но этого никто кроме меня не знал.

Изумлённо Сеппо посмотрел на меня.

- Немедленно убирайся! Давай, не то я убью тебя, клянусь!

Крики и рёв вокруг утихли. Все смотрели на нас. Я окунулась в воду, проплыла с открытыми глазами под водой к лестнице, вылезла, схватила два полотенца и поспешила за Леандером, который явно надувшись шагал в сторону леса. Совершенно голый. Опять. Это должно закончиться. Я наконец должна научить его прекратить так делать.

Господин Рюбзам и после этого всё ещё мог послать меня домой. А Сеппо мог ненавидеть меня всю вечность. Потому что бедная, бедная Келли, из-за меня чуть не утопла.

Глава 11.

Правила с одеждой

Было не так-то просто следовать за Леандером, не глядя на него. Иногда мне приходилось это делать, потому что он предпринимал совершенно непредсказуемые повороты вправо и влево, и я пыталась из-за всех сил смотреть только на его ноги, а не на голый зад.

На круглой, тенистой поляне он наконец остановился и прислонился спиной к дереву, руки скрещены на груди, подбородок поднят вверх. Я бросила ему из двух полотенец более маленькое.

- Завернись в него! - крикнула я ему и не подходила ближе, пока он не закончил это дело. Лишь, когда я была уверенна, что он должным образом обернул его вокруг своих бёдер, я подошла. Было видно, что он обиделся - сильно обиделся.

- Я хотел её спасти, - заметил он рассерженно, прежде чем я могла что-то сказать.

- Нет, Леандер. Сначала ты хотел купаться. А потом Келли случайно упала в воду ...

- Не случайно, - возразил он взволнованно. - Ты толкнула её. Каналья!

- Это был несчастный случай! И это случилось только потому, что я хотела удержать тебя от того, чтобы ты голышом плавал среди моих одноклассников! И потому, что я не хочу видеть тебя таким, понял?

- Неужели ты считаешь меня уродливым? - Леандер одарил меня глубоким, изучающим взглядом. Это был такой взгляд и к тому же ещё такой вопрос, что обманывать было сложно. Дрожа, я завернулась в большое полотенце. Мой купальник был мокрый насквозь, а через подлесок дул прохладный ветер.

- Нет, - ответила я неохотно. - Твоё лицо выглядит неплохо. И остальное - э. Тоже. Но я не хочу видеть тебя голым.

- Почему? - спросил он объективно.

- О, Леандер, никто этого не хочет! - вспылила я. - Ты видел, чтобы я бегала голышом? Или мои одноклассники? А господин Рюбзам плавает голым? - Это представление было настолько чудовищным, что я вздрогнула. И Леандер тоже угрюмо скривил рот.

- D’accord (франц. согласен), господина Рюбзама я не хочу видеть голым. Госпожу Дангель между прочем тоже нет. Но между ним и мной есть некоторая разница. Кроме того я не мёрзну. Поэтому я не знаю, из-за чего ты так тревожишься!

- Что? - Я больше вообще ничего не понимала.

- Мне не нужны плавки, - объяснил Леандер нетерпеливо. - Я не мёрзну.

- Вот блин, да мы одеваем бикини и плавки не потому, что мёрзнем - или ты думаешь, что мокрые вещи греют? - Я была лучшем доказательством того, что это было не так. Моя дрожь усиливалась с каждой секундой. Содрогаясь, я стала растирать свои руки и ноги.

Леандер коснулся указательным пальцем кончика носа.

- Тогда я не понимаю, почему в бассейне вы что-то на себя одеваете. Голым плавать намного удобнее. И, Люси, я хочу напомнить тебе, что, будучи ребёнком, ты с удовольствием купалась голышом и бегала голой по саду бабушки Анни. Однажды ты даже голой выбежала на дорогу, потому что хотела посмотреть на уезжающий трактор, и это тебя не волновало ...

- Потому что детям всё равно, - положила я стремительный конец его объяснениям. Мне это вовсе не подходило, что он ещё такое помнил. Покончим с воспоминаниями детства. - Я уже больше не ребёнок. Теперь мне это не всё равно. Я не хочу, чтобы ты или другие увидели меня голой. И я не хочу быть вынужденной смотреть на тебя голого. Хорошо?

Брови Леандера вопросительно поднялись вверх.

- Я всё ещё не понимаю, почему. Когда твои родители идут в сауну, они тоже голые. И тогда это нормально, - сказал он упрямо. - А если я голый, то не нормально. К тому же я считаю, что очень хорошо удался.

Я прижала свои холодные руки ко лбу и несколько секунд молчала. Вот чёрт, как мне только ему это объяснить? И почему собственно так было - почему мы не хотели видеть друг друга голыми? Хотя Софи и я недавно уставились на Сердана, как будто тот был инопланетянином? А я так же разглядывала жировые отложения Сеппо? Всё голая кожа. Тем не менее, я не хотела обеих увидеть полностью голыми.

- Но когда вы люди делаете бум-бум, тогда ..., - громко размышлял Леандер дальше.

- Я не делаю бум-бум! - заорала я и в тот же момент рассмеялась, потому что это прозвучало так глупо. - Пока ещё нет. И да, при этом деле люди в основном голые. Но сейчас мне четырнадцать и я не хочу видеть парней голыми. Во всяком случае, не там внизу и не прежде чем меня об этом спросят.

- Ну ладно, - проворчал Лендер. – Значит, в следующий раз я спрошу тебя.

- А я скажу, нет, - ответила я устало. - Кроме того, мы не пойдём с тобой вместе ни в сауну, ни будем делать что-то ещё, где нужно быть голым. Запомни это. Нет никакого основания раздеваться в моём присутствии.

- За исключением, когда я принимаю душ, - добросовестно напомнил мне Леандер.

- Да. Но тогда я не смотрю на тебя. Я знаю, что происходит, и могу вовремя отвернуться к стене. Так, а теперь я хочу переодеться и ...

- Подожди, Люси. - Леандер схватился за уголок моего полотенца, чтобы остановить меня. Я почувствовала тепло его кожи и вздрогнула. Мне было так холодно, а Лендер был такой отличной грелкой. Но на нём почти ничего не было. Мне придётся мёрзнуть дальше.

- Ну что теперь ещё?

- Эти правила с одеждой и всё такое - это имеет что-то общего с вашей любовью, не так ли? Потому что вы становитесь такими только, когда приходит подростковый период. А подростковый период это время, когда вы в первый раз влюбляетесь. Тогда это значит часть вашей болезни то, что ты не хочешь видеть меня голым? Что в свою очередь опять нелогично, потому что как раз тогда вы должны хотеть видеть друг друга голыми. Но болезни должно быть никогда не логичны.

- Любовь - это не болезнь. Об этом я тебе уже твердила бесчисленное количество раз.

Леандер забавляясь, рассмеялся.

- Так думаете вы, люди. Но вы себя не видите, когда влюбляетесь. Вы ведёте себя абсолютно противоречиво, сумасбродно и глупо. Вы делаете такие вещи, которые иначе никогда бы не сделали. Вы почти больше не едите и почти больше не спите, совершенно не сосредоточены, попадаете в аварии, пересаливаете свою пищу, иногда вы так же лжёте и предпринимаете чертовски опасные вещи, чтобы обратить на себя внимание - как ты в случае с Сеппо. Паркур и всё такое.

- Я научилась паркуру не для того, чтобы произвести впечатление на Сеппо! - возразила я резко.

- Нет для этого. - Леандер улыбаясь, показал мне свои ямочки. - Иногда ты так делала. При этом ты чуть себя не убила. И это по-твоему не болезнь? Ба!

- Любовь это что-то прекрасное. А не болезнь, - настаивала я тихо. - Ты чувствуешь себя при этом замечательно.

- Почему тогда Элвис Пресли поёт о лихорадке? Fever – I’m on fire, fever all through the night, - напел Леандер и коротко пошевелил бёдрами. Полотенце начало сползать, но он к счастью поймал его в последний момент и снова закрепил. - You give me fever …

- Перестань петь! Да, пусть будет по-твоему. Может быть, иногда это как лихорадка. Но это прекрасная лихорадка. - Я тоскливо думала о том, как это было раньше. Когда Сеппо ещё меня не придал, мы ещё занимались паркуром, а Келли была ещё в США. Мне тоже становилось тепло, когда Сеппо был поблизости. Мои щёки пылали. Также я не испытывала чувства голода.

Теперь же меня тяготил только холодный, сердитый ком в животе, как только Сеппо приближался ко мне. И в тоже время я хотела выцарапать Келли глаза, когда она, сияя, смотрела на него с восхищением, а он сиял в ответ. Совсем недавно я дала ей ещё один повод, чтобы обожать Сеппо. Он спас её. Я была такой дурой. Нет, не я. Леандер был дураком. Но он не осознавал никакого чувства вины, а сделал новые выводы.

- Что же. Значит, мне не повезло. Я, наверное, никогда не замечу, влюбился я или нет. У меня ведь всегда высокая температура. - Он задумчиво провёл рукой по своей голой груди. Его подвески мелодично зазвенели. - Как ещё можно узнать, что ты влюблён?

Я снова молчала. Да, откуда можно было узнать это так точно? И был ли Сеппо уже на пути к тому, чтобы влюбиться в Келли - и что он при этом чувствовал? Я вздохнула с дрожью. Я не могла думать, когда так мёрзла, как сейчас. Несмотря на меня, Леандер забрал полотенце с моей спины, на какое-то время повесил его себе на плечи и снова отдал мне. Оно было приятно тёплым.

С благодарностью я прижала его к моему голому телу.

- Я думаю, это замечаешь действительно только тогда, когда целуешь парня, и при этом у тебя появляется странное чувство в животе, - пробормотала я, как будто самой себе. Я ещё никогда не целовала парня. Я пережила много приключений с мальчишками. Проводила с ними каждый день. Но ещё никогда не одному из них не пришло в голову поцеловать меня. Конечно, Сеппо уже один или два раз чмокал меня в щёку. И если бы не Витус, то, наверное, он во время бала в честь карнавала, поцеловал бы меня и в губы. Возможно. Правда, от него воняло чесноком. А я первый поцелуй предпочла бы без чеснока.

- Да, так должно быть оно и есть. Это замечаешь при поцелуе. Верно ли это. Влюблён ли ты по настоящему, - подтвердила я. Значит, мне нужно поцеловать Сеппо, чтобы точно знать? Тогда сегодня вечером у меня будет хорошая возможность, чтобы выяснить это. Игра в бутылочку. Я хотела брать всегда только действие. А не правду. Возможно, что кто-то заставит меня поцеловать Сеппо.

Как из тумана я посмотрела вверх на Леандера, глаза которого не отрывались от моих губ. Но в его взгляде было сомнение. Сбитый с толку, он покачал головой.

- Значит, это узнаешь лишь тогда, когда поцелуешь другого. А прежде ничего не чувствуешь? Надо сначала поцеловаться?

Но я уже развернулась, оставив Леандера стоять, и замаршировала назад к замку. И думала о сегодняшнем вечере. Если сейчас заметят, что я снова отсутствовала, то у меня будут двойные неприятности. Господин Рюбзам будет следить за мной еще больше, чем сейчас. Тогда мы можем забыть про тайную встречу у парней.

А мне и так нужно было кое-что исправить. Почти утопление Келли. Мне необходимо сразу же попросить прощение, у всех участников инцидента. И у Сеппо тоже.

Не потому, что мне было жаль. А потому, что сегодня вечером я хотела наконец поцеловать его.

Глава 12.

Правда или действие

- Нет, правда, Люси. Вот это была сцена ... - Софи посмотрела на меня со стороны, как будто не могла решить, восхищаться ли ей мной или бояться. Господин Рюбзам сидел, ссутулившись, на заборчике во дворе замка и рвал на себе свои последние волосы. Сначала он попросил госпожу Дангель оставить нас одних - она только пронзительно кричала и говорила о том, чтобы немедленно отправить меня домой, чего господин Рюбзам однако не хотел (вероятно, потому, что тогда он увидит мою маму). А потом послал за Софи. Он определённо надеялся, что она сможет объяснить ему, что на меня нашло.

И что сделала она? Выболтала прямо, что я влюблена в Сеппо и скорее всего, приревновала. К Келли. Моё «Это не правда» и Я не ревную» господин Рюбзам больше уже не слышал. После слова «влюблена» он был только занят тем, что рвал на себе волосы и иногда озабоченно охал и ахал.

- Я ничего не хотела сделать Келли, - сказала я громко, перебив вздохи господина Рюбзам.

- Боже мой, Люси, я это и так знаю! - простонал он. - Но ты должна научиться, обуздывать свой темперамент! Потому что этим ты чуть её не убила. Случайно.

- Ничего подобного. Ей даже не нужно было выплёвывать воду. - Ибо я в отличие от Келли уже два раза чуть не утонула - один раз в ледяном ручье. Я только потому вылезла из него снова целой, потому что в последний момент мне под руки попалась толстая ветка, за которую я могла крепко держаться. После этого я плевалась водой, и к тому же не так уж и мало.

- Кроме того Келли могла бы стоять в бассейне, если бы вытянула свои ноги. Они ведь у неё достаточно длинные, - защищалась я и поняла, что мои слова прозвучали действительно так, как будто я ревновала.

Ревновала и не хотела признавать свою вину.

- Я попрошу прощение у неё, хорошо? И я не влюблена в Сеппо.

Господин Рюбзам покачал головой, не подняв её. Потом он пробормотал что-то вроде:

- Она меня убьёт, - и я была уверенна, что он имел в виду мою мать. О ней же я сейчас не хотела говорить.

Софи потянула меня многозначительно за рукав, и прежде чем я смогла понять, что она хотела мне этим сказать, возле нас стоял Сеппо. К моему облегчению в уголках его рта таилась улыбка. Что же, он мог и посмеяться. Теперь он был великим героем и спасителем Келли.

- Эй, Катц, что на тебя нашло? Почему ты так кричишь на меня? И почему Келли ...?

- А: Я не знала, что Келли не умеет плавать. Это ведь не написано на её бикини, не так ли? - прервала я его язвительно. Б: Я кричала не на тебя, а ... - Я остановилась. Я не имела представления, что мне выложить под пунктом В (а перечисление без В было смешным), но ещё меньше я знала то, как мне вытащить голову из петли. Так как кого я могла ещё иметь в виду кроме Сеппо говоря «Убирайся»? Никто не давал мне повода, быть настолько сердитой.

Во всяком случае, никто, кого можно было видеть. Но господин Рюбзам опередил меня - скорее всего потому, что Сеппо как раз намеревался успокаивающе погладить меня по щеке.

- Хорошо, подвёл он итог. Люси не знала, что Келли не может плавать, ничего не случилось, с Келли всё в порядке, и я в виде исключения закрою на это глаза. Джузеппе, ты не мог бы попросить Эльвиру, э, госпожу Дангель и Келли прийти в общую комнату? Нам нужно обговорить завтрашний день. А ты, Люси ... - Господин Рюбзам попытался посмотреть на меня угрожающе, но он выглядел максимум подавленным. - Ты остаток поездки лучше всего держись рядом с Софи. Софи, ты позаботишься о Люси?

Софи восторженно кивнула.

- Без проблем. С удовольствием. - Я поверила ей на слово.

- Тебе надо было сразу всё выболтать? - спросила я её укоризненно, когда господин Рюбзам и Сеппо оставили нас одних. - Я ведь уже вовсе не - ах, я не знаю. - Я раздражённо топнула ногой. Лена и Стефи, шепчась, прошли мимо нас и одарили Софи сострадательным взглядом. Наверное, они имели в виду меня. Бедная, бедная Софи - теперь ей ещё придётся нянчиться и с ненормальной Люси.

- Ах да ладно тебе, Люси. Об этом всё равно все уже говорят. Конечно же ты приревновала, потому что Сеппо так восторженно смотрел на Келли. Это ведь даже слепой видел.

Я сдалась. Может быть, было и лучше, если тебя считали ревнивой, а не сумасшедшей. А вся ситуация была настолько сложной, что мне в голову не приходило ни одной хорошей лжи. Я с удовольствием рассказала бы Софи, что в бассейне плавал голый парень, и я хотела выгнать его. Это бы любой понял. Но теперь весь мир говорил о том, что я была влюблена в Сеппо и приревновала. На одно мгновение я пожелала, чтобы госпожа Дангель добилась своего, и я уже сидела в автобусе направляющимся домой.

Леандера я больше не видела после нашего разговора в лесу. Может быть, он размышлял над тем, что такое чувство стыда. Вреда бы это ему не принесло.

Во время ужина в подвале замка царила заметно взбудораженная атмосфера. Несколько небольших групп перешёптывались и хихикали друг с другом, некоторые девчонки заходились в приступе смеха, потом снова в течение нескольких секунд было неестественно тихо. Наверно, всё из-за меня.

Я была почти такая же молчаливая, как Сердан и запихивала в себя бутерброды. Сеппо сидел с Келли и учителями на другом конце стола, что казалось, вовсе не успокаивало господина Рюбзам. Его глаза всё время были прикованы ко мне.

Я только тогда расслабилась, когда мы встретились все вместе в общей комнате, господин Рюбзам зажёг свечи, а свет на потолке выключил. В первый раз за проведённые мною года в школе, я была рада тому, что он вытащил гитару. Если мы будем петь, то по крайней мере в это время никто не мог шептаться. А тусклый свет препятствовал тому, чтобы я чувствовала себя под наблюдением.

Как и другие, я села, скрестив ноги, на пол - немного в стороне, рядом с окном в углу. Софи последовала за мной. Везде лежали одеяла и матрасы, но моё лицо горело, и я наслаждалась прохладой холодного каменного пола подо мной. На одно мгновение я от облегчения закрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Через мои закрытые веки я различила, что возле меня внезапно стало темно. Тёплый ветерок коснулся моего лица. Софи, которая сидела справа от меня и, склонив свою голову на моё плечо, вздрогнула.

- Знаешь, что я думаю? Что кто-то только что умер. Когда свечи тухнут, хотя нет никакого ветра, - прошептала она мне в ухо. - Как только что.

Нет. Никто не умер. В этом я была уверенна. Потому что ощущение тепла осталось и нежно легло вокруг моих голых рук и моей шеи. Теперь и я вздрогнула. Никаких мертвецов.

А слишком рьяный ангел-хранитель, вместе с гитарой, которая теперь начала бренчать, одновременно с грубым скрежетом господина Рюбзам. По крайней мере, музыка удерживала Леандера от того, чтобы задуть и все другие свечи, как это было на Рождество, когда мама чуть не потеряла рассудок, из-за излишней процедуры постоянного задувания свечей.

Господин Рюбзам уже сегодня в обед угрожал нам, что мы будем петь некоторые песни с хиппи-диска Люси и при этом совершенствовать наш английский. И это тоже половину класса заставило захихикать. Леандер однако, должно быть был в экстазе, потому что как раз так он себе это и представлял. Софи зашуршала листком с текстом.

- All the leaves are gone (все листья опали)..., - пела она страстно, но фальшиво наподобие господина Рюбзам.

- And the sky is grey (а небо серое) ..., - отвечал Леандер мелодично. Как всегда, когда я слышала его слегка хрипловатый голос, я могла чувствовать, как у меня по шее пробегают мурашки.

- California dreaming (С мечтой о Калифорнии), - загремели все, кроме меня и Сердана. - On such a winter’s däää ... ayyyyy (В этот зимний дееень) ! - Я попыталась сосредоточиться только на Леандере и больше ни на чём другом, ни на кваканье господина Рюбзам или Сеппо с Келли, которые вместе склонились над одним листком с нотами.

Когда мы пели песню Каспер Хаузер из Мундоргель господина Рюбзама, Софи начала шмыгать носом («Это так грустно»), а Леандер внимательно слушал, вместо того, чтобы петь. Я неохотно открыла глаза, которые как раз снова закрыла, потому что они всё равно постоянно кочевали в сторону Сеппо и Келли. Руки Леандера лежали расслабленно на гитаре, но его взгляд был где-то далеко - как будто он глядел в своё прошлое. О чём он думал? Он тоже казался грустным. Нет, этого не может быть, исправила я себя. Он охранник. Он не знает, что это такое. Быть грустным. Он только так выглядит. И это всё. Но я с трудом верила в то, что пыталась сама себе сказать.

Незадолго до того, как господин Рюбзам и госпожа Дангель прогнали нас в наши комнаты («Пара спать, девочки и мальчики»!) Леандер пропал. Прежде всего, я заметила это из-за того, что начала мёрзнуть. Летал ли он сейчас с другими охранниками на улице? Предпринимали ли они общие свободные полёты?

Вероятно, другие охранники уже ушли, не то он вряд ли подсел бы к нам так свободно и пел вместе. Как тогда на Рождество в церкви.

Но я мёрзла так же из-за того, что была совершенно переутомлена. Мои кости казались мне тяжёлыми, как после особенно сложной тренировки в паркуре, и я зевала чуть ли не каждую минуту.

- Я разбужу тебя позже, ладно? - прошептала мне Софи, когда мы говорили спокойной ночи между нашими дверями.

- Хм-хм, - сказала я и разрешила, чтобы она поцеловала меня в щёку. Не обращая внимания на Елену - она укрылась за своими шалями, я одетая заскочила наверх на мою кровать и сразу же заснула. В полночь время настало. Софи постучала. Заспанная, я заковыляла за ней. Безошибочно, но с пальцем пред ртом и на цыпочках она провела меня в комнату Марвина и Леона.

Внутри я какое-то время оставалась стоять, зевая, чтобы спокойно оглядеться. Воздух был спёртый и пахло дымом. В углу, возле открытого окна сидели Билли и Сердан и играли в скат. Но на полу, между кроватями уже расположились Марвин, Леон, Джонс, Лена, Анна-Кристин, Сеппо и Келли, посередине бутылка от колы. Софи подтолкнула Лену в сторону и втиснулась между ними.

- Давай, Люси! - призвала она меня и похлопала по линолеуму. Сеппо посмотрел на меня вверх.

- Вообще-то тебя не должно здесь быть, - заметил он.

- Тебя тоже, - ответила я холодно. Казалось, Келли с сегодняшнего обеда больше не считала меня «милой», хотя я перед едой протянула ей руку и сказала «извини». Она смотрела сквозь меня и придвинулась ещё немного ближе к Сеппо, хотя в сущности для неё было достаточно места. Я прошествовала к Билли и Сердану.

- Вы не участвуете?

- Неа, - ответил Билли коротко, даже не взглянув наверх. Я шлёпнула Сердана по затылку, но и это не побудило его заговорить.

- Зануды, - прорычала я, вернулась назад к кругу сидящих и опустилась рядом с Софи на пол. Марвин уже схватил бутылку и начал её крутить. И конечно горлышко показало на меня. На кого же ещё.

- Действие, - потребовала я, прежде чем кто-либо мог у меня об этом спросить. Лена забавляясь, улыбнулась.

- Ладно, давай посмотрим ..., - размышлял Леон и провёл медленно глазами по кругу. – Что бы Люси могла для нас сделать ... - Дурацким было вероятно то, что я итак уже сделала много сумасшедших и неловких вещей. И это совершенно добровольно. Было трудно придумать что-то ещё более неловкое и сумасшедшее. Другие совещались шёпотом, в то время как я должна была ждать результата в стороне. После нескольких, слишком длинных минут они договорились.

- Тебе нужно прикусить Сердану ухо, - объявил Марвин, понизив голос. Лена и Анн-Кристин расхохотались, как будто услышали это в первый раз. При том, что они ведь только что сами придумали это вместе.

- Прикусить? - Я посмотрела, хмурясь, на Марвина. - Блин, да это глупо.

- Ты боишься? - Семь пар глаз были направлены на меня. Нет, я не боялась, даже если Сердан точно не посчитает это смешным, когда я вдруг начну жевать его ухо. Но Сеппо несколько месяцев назад отреагировал заметно подозрительно, когда я упомянула, что Сердан послал мне письмо по электронной почте. Не только подозрительно, но возможно так же ревниво.

Я, молча, встала, подошла к Сердану, наклонилась и взяла его ухо между зубов. Оно пахло мылом. Я коротко прикусила - скорее нежно, чем сильно, и снова отпустила. Сердан не пошевелился. Не отрывая взгляда от своих карт, он вытянул две и бросил их на стол.

- О нет, он всегда выигрывает, - заворчал Билли. - Дерьмо собачье. Эй, уйди от света, Катц, я ничего больше не вижу ...

Что же, такие они всегда, мои ребята, подумала я, вздыхая от облегчения. Им на голову нужно, наверное, бросить валун, только чтобы привлечь к себе внимание. Но когда я отворачивалась, чтобы вернуться назад в круг, то увидела мелкие мурашки на тёмной шее Сердана.

Моё второе действие - всего три круга спустя, состояло в том, чтобы броситься к Елене и сказать ей, что люблю её. Идиотское задание. Всё же я это сделала. Она отреагировала так же как Сердан - в сущности, вообще никак. Но взгляд, который она мне бросила - она стояла как раз возле окна и курила, был убийственным. И каким-то образом я её понимала. Это было ребячеством, что мы делали. Когда, наконец, мне кто-нибудь прикажет поцеловать Сеппо? Или по крайней мере прикусить ему ухо.

Хотя я всё ещё не знала, что это принесёт.

Но в следующем раунде горлышко бутылки показало на Сеппо. И он выбрал правду. Моё сердце забилось быстрее. Лена должна была задать ему вопрос. И он был обязан, ответить на него честно. Что же, такими были правила в игру в бутылочку.

Как до этого со мной, теперь все глаза были устремлены на Сеппо. Келли со склонённой головой смотрела на него влюблёнными глазами. Наступила тишина. Даже Билли и Сердан перестали бросать свои скат карты, и смотрели в нашу сторону.

- Хорошо, Сеппо. - Слабое волнение распространилось у меня в животе - как будто в желудке плескается холодная вода. Это напомнило мне то чувство, которое охватило меня в доме под снос, прежде чем я чуть не прыгнула в бездну. Своего рода дурное предчувствие ...

- Кого ты любишь больше, Сеппо, - Люси или Келли? - Я резко встала, выбежала из комнаты, и с грохотом захлопнула за собой дверь и побежала вдоль коридора. Этот ответ я не хотела слышать. Нет, ни в коем случае. Этого я не хотела знать. Никогда. Как она только могла такое спросить? «Кого ты любишь больше?» Это был дерьмовый вопрос.

Он должен любить больше меня, больше всего, меня и никого другого. Но что-то во мне знало совершенно точно, что он сказал «Келли», после того, как я ушла. Келли. Я люблю Келли больше, чем Люси. Что же, теперь он мог сказать это, так как меня там больше не было.

В моей комнате была кромешная тьма. Елена легла спать. Я слышала, как она тихо и равномерно дышала. Не включая свет, я освободилась от своих вещей и залезла наверх. Леандера всё ещё не было. Даже его не было. Только я и моё болезненно стучащее сердце, которое просто не хотело успокаиваться. Да пошли они все! Игра в бутылочку. Кто только её выдумал? И что в ней было такого восхитительного?

Как оглушённая, я лежала на спине, уставившись в потолок, который был покрыт серебряными полосами света луны. Слезинка стекла мне в волосы - она была всего лишь одна, но причиняла мне такую боль в горле, что я чуть не всхлипнула.

Нет, я больше не хотела целовать Сеппо. Не после того, что сегодня случилось. Но я так же не хотела, чтобы он и Келли стали парой. Но скорее всего именно так и случится.

Я так долго смотрела на потолок, что мои глаза начало щипать, а мои сжатые кулаки дрожали. Потом я неуклюже повернулась на бок, накинула на голову одеяло и попыталась заснуть.

Глава 13.

С мечтой о Калифорнии

Посреди ночи я проснулась, потому что одеяло сползло с моего лица и почувствовала, что на меня кто-то уставился. И не только это - нет, я почувствовала тёплое дыхание на моей шеи, которое явно пахло мятой. Значит, Леандер снизошёл до того, чтобы лечь в постель.

Но я оставила веки закрытыми, чтобы привести в порядок свои мысли. Что-то случилось, прежде чем я легла спать ... что-то страшное ... Что же, таким уж страшным это собственно не было, поняла я, когда мои воспоминания как бумеранг вернулись ко мне и заставили у меня в желудке плескаться новую волну холодной воды. Лена спросила Сеппо, кого тот больше любил.

Келли или меня. Ну и что? Даже если он выбрал Келли и все об этом знали - что это вообще значило? Меня он знал с детского сада. Мы были соседями. Ладно, соседями напротив. Келли же приехала из Калифорнии. Между Людвигсхафеном и Калифорнией находился целый океан. И оба знали друг друга всего несколько недель. Келли почти не говорила по-немецки, а английский Сеппо был скверным. Хотя Сеппо и я никогда долго между собой не разговаривали, но Келли вряд ли могла превзойти меня в этом. Но прежде всего Келли не занималась паркуром. Почему тогда вообще я так расстроилась, что выскочила из комнаты, будто меня ужалил тарантула.

Потому что у Келли были длинные ноги? Она была старше, чем я? У неё были белобрысые блестящие волосы? Она всё находила «милым» и «романтичным»? Постоянно улыбалась Джузеппе своей улыбкой, как в рекламе зубной пастой, а он улыбался в ответ, как будто только что увидел ангела?

Если уже говорить об ангелах. Леандер всё ещё смотрел на меня. Теперь он тихо вздохнул и свежее дыхание, пахнущее прохладной мятой, защекотало мне нос. Я чихнула. Пыхтя, Елена подо мной повернулась на другую сторону.

Я не потрудилась прижать руку ко рту. Обычно Леандер тут же взрывался. Он считал это безответственным, когда мы люди, не спросив разрешения, брызгались своими бациллами. Но он не взорвался. Никакого вскакивания, никакого крика, никаких жалоб.

Я, чтобы проверить, открыла один глаз. Он лежал, вытянувшись на боку, положив щёку на локоть, и задумчиво на меня смотрел. Его взгляд был бдительным и мечтательным в одно и тоже время - и абсолютно загадочным. Такого взгляда я ещё никогда у него не видела. Он шёл ему, но ...

- Тьфу, - сказал он укоризненно, когда заметил мой взгляд. - Тем не менее, будь здорова!

Я открыла другой глаз и заметила, что его лоб был покрыт тысячью маленьких, светящихся голубым, водяных капелек. Содержимое моего носа. Я ведь чихнула не из-за того, что простыла, а из-за мяты. Леандер ненавидел внутренности человеческих носов (прежде всего свои собственные, он считал их просто «отвратительными»), но он не предпринял никакой попытки, вытереть капельки. Казалось, что ему всё равно.

- Знаешь, что я считаю завораживающим? - продолжил он, не повышая голоса. Он был немного хрипловатым от пения. По его тону я услышала, что это снова был один из тех вопросов, на который он не ожидал ответа. Я всё равно не могла говорить, не то проснётся Елена и пустит новые дикие слухи обо мне. Поэтому я оставалась тихо лежать и смотрела на него, не показывая никакой реакции. Я не хотела поощрять его к трёпу - им он занимался предпочтительно ночью или перед сном, но может быть его болтовня отвлечёт меня. Ещё лучше было бы, если бы он начал говорить на французском.

Но он продолжил на немецком.

- Ваше тепло ... - Короткая улыбка промелькнула на загорелом лице Леандера. - Оно завораживающе. Ваши тела тёплые, сами по себе. Всё остальное холодное, да, это может быть очень холодным, пол, трава, камни, черепица, всё так ужасно быстро становиться холодным, но человек излучает тепло ... постоянно ...

Ты ведь тоже, подумала я саркастически. Даже больше, чем мы люди. По меньшей мере, 38 градусов. И его постоянная температура заботилась в этот момент о том, что мне даже была не нужна моя техника заворачивания в одеяло, как рак-отшельник. Совсем наоборот, я бы с удовольствием раскрылась, потому что мне внезапно стало жарко.

- Когда ты была маленькая, а я присматривал за тобой возле твоей кроватки, я уже тогда заметил это, и удивлялся. Ваше тепло. Если я ощущал это тепло, то знал: с Люси всё в порядке. Собственно мы, охранники не чувствуем такого, потому что у нас ведь нет тела. Мы можем учуять огонь, воду ... - Леандер скривил рот и остановился. Я вспомнила то, что Леандер и его сёстры произнесли в хоре, словно молитву, когда его семья встретилась в моей комнате: «Огонь и вода являются злейшими врагами Sky Patrol.» Казалось, для Леандера это соответствовало теперь только в случае с огнём. В бассейн он бросился даже не замешкавшись. А его оргии в принятии душа, говорили сами за себя.

- Да, мы чуем огонь и воду, но ни один охранник, кроме меня не знает, как классно чувствуется прикосновение воды. И тёплой кожи. Я только не понимаю, почему я мог чувствовать твоё тепло уже тогда, когда у меня ещё вообще не было тела ... Может, это наследие от дядюшки Гунера? Якобы он мог чувствовать запал людей. - Леандер задумчиво прикоснулся к своему носу. Я с удовольствием бы узнала, что такое было с этим роковым дядюшкой Гунером, но теперь для этого был неподходящий момент. Ещё одно мужское имя не должно произноситься в этой комнате, пока Елена могла меня услышать. И тем более такое глупое. Леандер по крайней мере звучало ещё как имя парня, который выглядел достаточно хорошо. Гунера же я представляла себе, как маленького толстого мужчину с животом как арбуз и блестящей лысиной. Неправильное представление, исправила я себя. Он был охранником. У них не было формы. И по словам младшей сестры Леандера, он увековечил себя на полотне своего клиента. Значит, он заботился о художнике? И как только он мог себя там увековечить?

- Почему у вас такие способности? Это что-то значит? - повторил Леандер, ломая голову. - И действительно ли это так достойно порицания, любить своё собственное тело, человеческое тело, прекрасно тёплое, но несовершенное и неуклюжее?

Ну, таааакими вот уж несовершенными и неуклюжими наши тела вовсе и не были. Особенно если взять тело Леандера. Из него вышел бы сказочный трейсер, если бы он наконец признался себе в том, что ему нравиться этот вид спорта. Сеппо бы не смог больше закрыть свой рот от изумления. О, это была бы подходящая месть ... Прийти с Леандером на тренировку. Представить его как моего лучшего друга.

Может быть, даже как моего парня? Только чтобы Сеппо заревновал. И в то же время ещё немного пофлиртовать с Серданом. Что само по себе было противоречием, Сердан и флирт, но попытаться было можно. А потом сделать с Леандером синхронный забег, увенчав его нашим синхронным брейк-данс танцем, который мы недавно отрепетировали. К последним тридцати секундам Morning after Darkness Тимберлэнда - самые крутые такты всей песни. Леандер и я с небольшим разрывом во времени и тем не менее полностью ритмично. Чёрт, и никто об этом не знал! Никто никогда не сможет на нас при этом полюбоваться!

Тем не менее, я представила себе эти молчаливые секунды, как это будет ... Я испытывала приятное чувство при этом, когда представляла, каждую мелкую деталь. Выглядел ли Леандер как человек?

Заметит ли кто-нибудь что-то необычное, если я найду какой-нибудь трюк, сделать его и для других видимым и слышимым? Как всегда, разглядывая его лицо, я остановилась на глазах. Зелёный и голубой. Снежно голубой.

Инстинктивно я протянула руку вперёд и коснулась кончиком моего указательного пальца, очень осторожно, его блестящей радужной оболочки. Она была холодной и гладкой, как лёд. Леандер не моргал. Нет, он не обращал на меня никакого внимания. Его взгляд был уже направлен не на меня, а сквозь меня куда-то в свои мечты.

- Но ... не всё так плохо в ваших человеческих телах ..., - вздохнул он, закрыл глаза и при следующем вздохе уже заснул.

Я же лежала, не двигаясь и не засыпая, и не могла думать ни о чём другом, кроме как о Сеппо и Келли, пока в комнату не стал проникать рассвет, а перед окном не начали петь птицы.

Глава 14.

Коварство и любовь

На следующее утро мне понадобилось долго - слишком долго, чтобы выползти из кровати, одеться и спуститься вниз. Я поняла, что снова была последней, когда спотыкаясь, зашла в столовую. И мне сразу бросилось в глаза, что всё было совершенно по-другому. Хотя на меня было направлено много взглядов, как и день ранее, но в этот раз они были не насмехающимися, а враждебными. С одним исключением: Софи.

Она смотрела в никуда. Её рот был слегка приоткрыт, но она улыбалась, а её рука мешала ложкой в пустой чашке, будто она кукла, в которую кто-то забросил пятьдесят центов и теперь делала то немногое, что благодаря мотору в её плече, могла делать. Мешать ложкой в чашке. Лица парней «словно мыльный пузырь» были по сравнению с этим просто ничто. Не хватало ещё только того, чтобы из её рта потекли слюни.

Но намного непонятнее было то, что Сеппо и Келли сидели - хотя и бок о бок - но не рядом с учителями. Келли выглядела опухшей. Она что ревела? На Сеппо я даже не хотела смотреть, так что я сосредоточилась на господине Рюбзаме, который крикнул мне навстречу «Доброе утро, Люси!». И именно это приветливое «Доброе утро» ещё больше привело всех во взрывное настроение. Теперь на меня смотрели все без исключения, враждебно и укоризненно, и прежде всего Сеппо. Его взгляд был настолько интенсивным, что я не знала, как ответить на него.

- Это было нужно? - прорычал он мне шёпотом, когда я проходила мимо него, направляясь к Софи, которая хотя тоже смотрела на меня, но казалось, не узнавала.

- Что? - спросила я раздражённо.

- Ну, хлопать дверью! Ты этим разбудила Рюбзама! - пожаловался он. Ага. Значит, тайная игра в бутылочку была обнаружена. Так им и надо. Особенно Сеппо и Келли.

- Я почти всегда хлопаю дверью, ты же знаешь, - ответила я, сделав невинно лицо.

- Класс, - прорычал Сеппо. Келли тоже посмотрела на меня так, будто начнёт сейчас рычать. - А я сидел вместе с ними. Являясь сопровождающим! Теперь мне больше никогда не разрешат поехать вместе, как надзиратель в школьной поездке. Больше никогда.

- Это всё равно была бредовая идея, - сказала я холодно и отвернулась от него, чтобы наконец найти безопасное, спокойное место рядом с Софи в самом конце стола. К счастью я нашла такое место быстро. Билли и Сердан кивнули мне, молча. У них казалось было ни хорошее и ни плохое настроение. Скорее нейтральное. А если бы они злились, то не кивнули бы мне.

По крайней мере - небольшой лучик надежды.

- Доброе утро, Люси, - промурлыкала Софи и продолжила дальше мешать в своей пустой чашке. Так же она не начала со мной никакого разговора. Нет, весь завтрак, который сегодня был довольно коротким, она занималась тем, что мешала в своей чашке и смотреть в никуда. То, что она там видела, должно быть было высшего класса. Я ещё никогда не видела её такой счастливой и удовлетворённой. Может быть, ей кто-то добавил в чай контрабандного алкоголя? Или в игре в бутылочку ей удалось поцеловать одного из парней, чья чёлка падает на лоб? Но я не хотела спрашивать у неё об этом, потому что в таком случае я несомненно бы узнала, каким был ответ Сеппо.

Я ещё не съела мой хлеб, намазанный вареньем, когда господин Рюбзам встал.

- Теперь тихо! - крикнул он грубо и мы немедленно замолчали. Никаких «мальчики и девочки»? И он повысил голос? Такого мы о нём не знали. Господин Рюбзам никогда не повышал голоса. Обычно он ждал, пока замолчим мы. Даже если это могло продлиться долго.

Поражённые, мы посмотрели на него. Госпожа Дангель сидела с красным лицом рядом с ним. Что он задумал, послать нас всех домой, потому что несколько человек играли в полночь в бутылочку?

- Хмммм, - сказала Софи задумчиво и мечтательно дотронулась до своих губ.

- Наденьте прочную обувь. Мы идём в поход. Немедленно. И я не хочу слышать возражений! Ни одного! - пролаял господин Рюбзам. Софи вздрогнула, но её немного безумная улыбка осталась.

- Ты что-то выпила? - спросила я её доверительно, когда десять минут спустя мы покинули двор замка, а господин Рюбзам печатным шагом бороздил вдоль лесной тропинки. Как обычно моё любопытство стало слишком сильным. Я должна была знать, что случилось. Даже если я при этом узнаю, что сказал Сеппо. С Софи должно было случиться что-то сенсационное. Я не могла идти дальше рядом с ней и делать вид, будто меня это не интересует.

- Ты спрашиваешь выпила ли я чего-то? - Снова она захихикала. - Неее ... Это не получилось бы. Алкоголь ведь исчез. Разве тебе это никто не сказал? Внезапно всё исчезло.

- Нет, никто. Со мной ведь никто больше не разговаривает. - Я не преувеличивала. Сердан так и так не говорил. Билли был по-видимому слишком уставшим, чтобы разговаривать. А Сеппо меня ненавидел. Я этого не понимала. Я сталкиваю Келли в воду, а он только усмехается. Но когда господин Рюбзам ловит его ночью, когда тот играет в бутылочку, виновата я. Ему вообще нельзя было там находиться. Идиоту.

Софи похлопала меня, смеясь, по руке.

- Они снова успокоятся. Значит так, я ничего не пила. Но ... - Она счастливо захихикала.

- Что но? - Я заметила, что стала дёрганной. Как только между моим побегом и появлением господина Рюбзама могло что-то случиться, что так поразило Софи? За несколько секунд? Может Сеппо в конце концов сказал, что ему больше всех нравится Софи?

- Подожди секунду, - прошептала Софи и пропустила мимо нас вперёд несколько человек. Потом она взяла меня под руку, чтобы можно было сказать мне в ухо.

- Меня кто-то поцеловал сегодня ночью. Один из парней.

- При игре в бутылочку? - Сбитая с толку я остановилась. Но Софи тянула меня неустанно дальше. Мы почти больше не видели господина Рюбзама. Я спрашивала себя, почему он не начнёт сразу бежать. Он и так уже двигался, как ходок на олимпийских играх, порывисто и напряжённо. Госпожа Дангель неслась, ворча и говоря без умолку, рядом с ним. Оба выглядели так, будто ругались и в тоже время хотели убежать от самих себя.

- Ну, Софи, - продолжила я наш разговор, как только мы больше не были последними. - Тебя кто-то поцеловал при игре в бутылочку?

- Ерунда. Вовсе не во время игры в бутылочку. Мы ведь все должны были уйти в свои комнаты. Нет, потом ... Когда-то посередине ночи ... Я уже спала, как вдруг ... Не знаю ... - Софи так понизила голос, что я почти больше уже не слышала её. - Кто-то был там. Очень близко от меня. Я почувствовала его губы. Он поцеловал меня!

- Кто?

- Я не смогла его разглядеть. Было темно. Но я думаю, что это был Сердан ...

Вот это да. Один из парней прокрался к кровати Софи и поцеловал её. Просто так. Со мной такое, наверное, никогда не случиться. Во всяком случае, не на этой школьной поездке. Мне они лучше залепят пощёчину, вместо того, чтобы поцеловать. Тем не менее, я была готова поклясться, что это был не Сердан.

- Зачем ему что-то подобное делать? - спросила я с сомнением.

- А почему бы ему этого не сделать? - ответила Софи обидевшись. - Разве я такая уродливая?

- Нет, конечно же, нет! - успокоила я её. Лишь бы она не перебежала в лагерь врага. Не то у меня вообще никого не останется, с кем я смогу поговорить. - Я только спрашиваю себя, почему он делает это тайком, - выкрутилась я.

- Я тоже задаю себе этот вопрос. - Бегом мы догнали конец группы, потому что снова отстали. - Может быть, он не хотел, чтобы я дала ему отворот поворот? - размышляла Софи.

Нет. Это было не похоже на Сердана. В целом, целоваться по ночам не было похоже на Сердана. Знал ли Сердан вообще о существовании Софи? Я не была в этом уверенна.

- Почему ты думаешь, что это мог быть Сердан?

- Потому что ... - Софи задыхаясь, набрала воздуха. Дорога резко поднималась вверх. Даже моё дыхание прерывалось, хотя у меня всё ещё было хорошее физическое состояние. - Потому что он весь вечер жевал жвачку. И я думаю, что почувствовала запах жевательной резинки.

- Ты - что? Как же он тебя поцеловал? - Софи совсем устала. Тяжело вздыхая, она опёрлась на тощую берёзу.

- Нее, не французский поцелуй. Но у него был немного приоткрыт рот ...

- Фу, - заметила я сухо. Сердан, когда целовался, открывал рот? Он ведь даже не разговаривал. Опьянённая улыбка Софи усилилась.

- Нет, не фу, Люси. Ты не понимаешь ... Это было действительно приятно. Каким-то образом.

Дорога сузилась и стала такой непроходимой, что мы на какое-то время перестали говорить о прошедшей ночи. Нам было нужно всё наше внимание, чтобы не упасть из-за корней и камней. Постепенно во мне зарождалось подозрение, что господин Рюбзам хотел нас всех вымотать. Что касалось меня: Ему не нужно было этого делать. Я итак была совершенно измотана.

А в бутылочку я точно больше никогда не буду играть. С меня одного раза было достаточно.

- Тебе значит, нравится Сердан? - спросила я, когда у меня появилось ощущение, что я в состояние формировать слоги. Стало очень душно. У нас обеих стекал пот по щекам, тонкими, липкими ручейками.

Перед нами группа остановилась, и мы тоже затормозили. С облегчением я сняла мой пуловер с капюшоном и перевязала его вокруг бёдер.

Софи не ответила, а наблюдала со стеклянным взглядом за белкой, которая промелькнула над нами в кронах деревьев.

- Софи ... тебе нравится Сердан? - Она слегка вздрогнула.

- Не знаю. - Смущённо она пожала плечами. - Я имею в виду, я его не знаю ... Но ты ведь его знаешь, не так ли?

Что же. Я проводила с ним много времени. Но было сложно кого-то узнать, кто не разговаривал, даже если он был рядом с тобой. Но в одной вещи я была почти уверенна: Сердан не разгуливал по ночам по комнатам девчонок, чтобы кого-то поцеловать. Но как я уже сказала, я его не знала. А ребята делали иногда совершенно бессмысленные вещи. Может быть, они после появления господина Рюбзама, продолжили играть в бутылочку, и Сердану пришлось сделать это, потому что он выбрал действие.

Перед нами стали слышны голоса - два очень знакомых голоса. Господина Рюбзама и госпожи Дангель.

- Что же, Петер. Нужно было взять карту! - бранилась госпожа Дангель. Её тонкая блузка прилипла к спине, а искусно уложенный узел развязался. Господин Рюбзам выглядел не намного лучше. Только что без узла.

- Это круговой маршрут. А круговые маршруты когда-нибудь приводят назад!

- Дааа, - издевалась госпожа Дангель, - Когда-нибудь. Именно в этом и проблема! Когда-нибудь. Через два или три года, наверное ...

- Эльвира, пожалуйста, это ведь всё нелепо! - попытался господин Рюбзам успокоить её. Оба по-видимому совершенно забыли о нас. Очарованно мы слушали их.

- Знаешь, что я считаю нелепым? Такому классу как этот, подарить школьную поездку! Вот это нелепо!

- Это не нелепо, это педагогика! - заревел господин Рюбзам. Его вена на правой половине лба заметно вздулась. - Они приложили усилие и они это заслужили!

- О, и они это ценят, не так ли, Петер? Мы это заметили сегодня ночью ...

- Это дети. Они делают такие вещи!

- Дети? - Голос госпожи Дангель стал неприятно дребезжащим, как на уроке французского. На одну секунду она закрыла глаза и прижала пальцы к вискам. Наверное, у неё заболела голова от её собственной брани. Даже моя голова пульсировала. - Это не дети, Петер. Это шалопаи и достигшие половой зрелости куры, и если ты не будешь внимательным, они быстренько залезут друг к другу в постель!

- Фиии, - голос Софи оборвался и внезапно господин Рюбзам и госпожа Дангель заметили, что были не одни. Все шалопаи и куры стояли за ними тихо, как мыши, и заворожено слушали.

- Эльвира, пожалуйста ..., - умолял её приглушённо господин Рюбзам. Но госпожа Дангель качала истерически головой, теряя при этом последние шпильки из узла.

- Я хочу сейчас же выбраться из этого леса! Сейчас же! - Госпожа Дангель и я редко совпадали во мнении. Но в этом пункте я придерживалась её взгляда. Я хотела выбраться из леса. Не считая того, что походы были самым скучным, что можно было вообще предпринять, вокруг нас кружили комары, мы хотели пить и есть, а мои ноги горели, потому что, карабкаясь, я упала в крапиву.

- Вон там впереди знак, - прилежно дал о себе знать Сеппо. - И у меня хорошее чувство ориентации. Мы должны скоро вернуться к замку.

Я посмотрела на него вызывающе, засунула в рот пальцы и сделала вид, будто меня сейчас вырвет. Фу, что за убогий подхалим. Но он проигнорировал мой жест. Для него сегодня утром меня больше не существовало, а это было вдвойне больнее.

На обратном пути я рассказала Софи то немногое, что знала о Сердане. Решить с помощью этого загадку нам не удалось. А я не хотела обращать внимание Софи на то, что Билли тоже весь день жуёт жвачку. Ей точно не понравится, если Билли поцеловал её ночью тайком. Тем более с открытым ртом. Но я предполагала также и то, что Софи могло всё только присниться. Меня устраивал любой вариант, даже тот с Серданом, пока Софи не относилась ко мне как к врагу.

Точно в обед, измученные и возбуждённые, мы вернулись в молодёжное общежитие. Господин Рюбзам и госпожа Дангель больше не спорили, а промаршировали с перекошенными лицами на свои места и наложили себе на тарелки горы еды, не смотря и не разговаривая друг с другом. Обычно я посчитала бы это смешным. Но я была настолько уставшей, что мне было даже тяжело жевать. Из глаз у меня шли слёзы, и я снова и снова чихала - мой насморк от солнца и усталости. У других людей был сенной насморк. У меня начинался насморк, когда я была слишком долго под солнцем и уставшей. Мама сказала, это из-за того, что у меня рыжие волосы. Я не была создана для солнца. В такие минуты я ей верила. Я жаждала скорее попасть в прохладную, тёмную комнату.

И об этом я так же сказала господину Рюбзаму. Нет, не именно это - я спросила, могу ли поспать после обеда. Я знала, что это прозвучало глупо. Как будто я была маленькой девочкой. За моей спиной начало раздаваться новое хихиканье, но я положила руку за спину и показала другим средний палец и хихиканье прекратилось. Господин Рюбзам положил столовые приборы на стол, вытер себе рот и посмотрел на меня испытующе.

- Всё в порядке, Люси?

- Да. Конечно. Только устала. В последние ночи я почти не спала, потому что ... - Я прокашлялась, чтобы мой голос прозвучал хрипло. Так, будто слёзы совсем близко. - ... потому что здесь всё по-другому. По-другому, чем дома. Всё такое чужое. - Внезапно я заметила, что это не было ложью. Всё было по-другому. Ничего знакомого.

Да, в этот момент у меня было такое чувство, будто я оказалась на удалённой на много световых лет планете, где господствовали совершенно новые законы, которых я не знала. Раньше никто не смеялся надо мной. В моей кровати не спал никакой призрак. Никогда в жизни я, Люси Моргенрот, добровольно не стала бы делить комнату с Еленой. Ребята и я занимались бы паркуром, вместо того, чтобы играть в бутылочку. И никто бы не злословил обо мне.

- Тогда ложись в кровать и отдыхай, Люси. Всё нормально, - сказал господин Рюбзам с отеческой улыбкой. - Ты же была сегодня ночью послушной. В отличие от других. Они могут помыть теперь посуду.

И теперь у них будет новая причина ненавидеть меня, подумала я с горечью, когда потащилась по лестнице наверх в свою комнату. Внутри меня ожидал сюрприз. Елена сидела на коленях посреди одежды на полу и упаковывала свой чемодан.

- Что случилось? - спросила я обалдело.

- Я еду домой, - объяснила она коротко, не глядя на меня.

- Почему? – Зевая, я вскарабкалась на мою кровать и смотрела на неё сверху, как она не думая, вталкивала косметички в боковые карманы чемодана. Ни в жизнь она не сможет закрыть его.

- Заболела. - Потому что я сама часто врала, я точно могла понять, когда врали другие. И она врала.

- Неправда, - ответила я равнодушно.

- Да, хорошо, неправда! - вырвалось у Елены, и она сердито уставилась на меня. – Блин, Люси, ты знаешь, как это для меня, находиться здесь? Я на два года старше вас, на два года! А Сеппо зависает только с этой бестолочью по имени Келли и думает, что может отдавать мне приказы, потому что у господина Рюбзама появилась дурацкая идея, взять его в качестве сопровождающего! Здесь никого нет, такого как я!

- Действительно, дурацкая идея насчёт Сеппо, - согласилась я с ней и подавила новый зевок. - Но ...

- Никаких но. Я не желаю шить рыцарские костюмы и бегать по лесу и слушать вашу подростковую чушь, в то время как Том в Людвигсхафене ... ах, не имеет значения, всё дерьмо, - ругалась она и села с размаху на свой чемодан, чтобы можно было закрыть застёжки. Том.

Это был её парень.

- Я хочу выбраться отсюда. Дольше я здесь не вынесу. Это не мой мир, понимаешь?

Да, я понимала её даже очень хорошо. Моим он тоже не был, что правда заключалось в Леандере, а не в возрастных различиях, но я понимала Елену. Я чуть не спросила её, может ли она взять меня с собой.

Но потом всё произошло очень быстро. Господин Рюбзам постучал и крикнул через закрытую дверь, что приехала мать Елены, а Елена состряпала страдающее выражение лица, будто её мучает жестокая боль. Она бросила на меня последний взгляд.

- Пока, Люси.

- Пока, Елена. Скорее выздоравливай, - усмехнулась я. К моему удивлению она коротко улыбнулась, прежде чем её выражение лица снова изнемогло, и она вышла к господину Рюбзаму в коридор, где пробормотала что-то о невыносимой боли спины, живота и головы, и что у неё всегда это всё происходит так плохо, во время ... Голоса затихли. Ага. Елена притворилась, что у неё «ну ты знаешь что». Она действительно ничем не гнушалась. Точно господин Рюбзам будет рад, когда та наконец сядет в машину и ему не нужно будет слушать её женские россказни.

Вздохнув с облегчением, я откинулась на скрипящий матрас. О, это было классно. Я была одна. Совершенно одна. Со мной так долго уже не было такого. Через некоторое время я ещё раз встала, открыла окно, выпила глоток воды и забралась назад на кровать. Прохладный воздух задувал вовнутрь и ласкал мои разгорячённые щёки.

Теперь Леандер мог спать внизу и ему не нужно будет больше ложиться ночью рядом и смотреть на меня. Где он собственно пропадал? Ах, какая разница. Главное, что я одна. Главное, что могу поспать.

А когда проснусь, буду чувствовать себя новым человеком.

Глава 15.

Давай-

ка оправляйся в Конго!

Хотя я и чувствовала себя снова человеком, когда проснулась, но не новым. И я чувствовала себя только потому человеком, потому что резкий, стеклянный, звуковой диссонанс, который внезапно пронёсся по комнате и заставил мои уши звенеть и свистеть, был определёно не человеческого происхождения. Во всём остальном я чувствовала себя всё так же дерьмово, как раньше. С той разницей, что я по-прежнему была измученной, но почти болезненно бодрой.

Я смогла сразу же идентифицировать гулкое жужжание, которое как торнадо пронеслось по маленькой комнате и в считанные секунды вырвало меня из сна. Натан и Кларисса фон Херувим. Родители Леандера. Или точнее руководители его труппы.

Натан, это были мощные, более степенные, но все-таки, несомненно, суетливые тона. К Клариссе принадлежало то пронзительное, кудахтающее воркование, которое она иногда воспроизводила в конечном искажённом аккорде. Они что-то обсуждали или спорили. Они были возбуждены, но так как говорили не на человеческом языке, я не могла понять. Но я была всё же уверенна в том, что речь шла о Леандере. Речь должна была быть о Леандере. Но его здесь не было.

Я закусила, хорошо спрятанная под углом одеяла, себе руку, чтобы не закричать, потому что все эти искажённые звуковые изображения жестоко вибрировали у меня в барабанных перепонках. Действительно было неудивительно то, что собаки начинали паниковать и лаять как сумасшедшие, когда охранник вблизи от них бил тревогу.

Я тоже с удовольствием бы заскулила и залаяла. Но Херувимы ни в коем случае не должны заметить, что я видела их. Я должна продержаться и надеяться на то, что они скоро снова исчезнут.

Потому что на самом деле они должны были быть со своими клиентами. В другие места они телепортировались только тогда, когда это было чрезвычайно важно. Или, если они хотели предпринять новую попытку вернуть своего сына назад? Ведь он был уже в течение нескольких недель со мной, а на это не было дано официальное разрешение или даже приказ. Он взял и сам решил это, просто так, после того, как спас меня как инферно из папиного подвала, где находятся трупы.

- Леандер фон Херувим!!! - Опля. Это был человеческий язык. Всё ещё беспокойный стеклянный, но человеческий. Я подавила вздох облегчения. Вся семья Херувимов могла идеально говорить по-человечески, и я подозревала, что они делали это с удовольствием, хотя среди охранников к этому относились не одобрительно. Мы люди в конце концов били сплошь несовершенные конструкции, со множеством недостатков.

- Натан, ради всего святого, нет! - пронзительный голос Клариссы впился мне в виски. - Что, если другие охранники услышат нас?

- Ах, Кларисса, прошу тебя. Нам нужно решить гораздо более скверную проблему. И если Леандер не хочет общаться на нашем языке, то нужно использовать альтернативные средства.

- Это человеческий язык! - прошипела Кларисса. - Это никогда не должно быть альтернативным средством. - Что же, тогда я спрашивала себя, почему оба всё ещё препирались на чистейшем верхненемецком языке. И это не в первый раз. Тогда, в моей комнате вся семья разговаривала на человеческом.

- Любые средства хороши, чтобы принести в труппу дисциплину и порядок! - загремел Натан гневно. - И твой сын ...

- Он и твой сын тоже, не забывай об этом! - прервала его Кларисса в обвинительном тремоло.

- Я запрещаю здесь всякий педантизм! - Голос Натана звучал так, будто в его прозрачной глотке проснулся барабанный вихрь. Но выбор его слов напоминал мне немного папу. Коротко я улыбнулась. - Леандер опозорил всю труппу, штаб-квартира уже игнорирует его - она его игнорирует, Кларисса, ты знаешь, что это значит, а теперь я спрашиваю себя, где его носит. Здесь его нет, хотя она спит.

Это они вероятно имели в виду меня. Но что подразумевал Натан - о каком позоре он говорил? Чем Леандер опозорил труппу - неужели тем, что остался со мной? Если да, то его родители наведались довольно поздновато. Слишком поздно, для такой организации как Sky Patrol.

- Натан, время уходит, - пожаловалась Кларисса. - Нам нужно возвращаться к нашим клиентам. Здесь его нет, и ты вообще уверен в том, что Атила сказал правду?

Атила - а кто это такой? Это имя я ещё никогда не слышала, но здесь речь могла идти только об охраннике. Ни одного человеческого ребёнка не назвали бы Атилой. Барабанный вихрь в глотке Натана повысился до грома.

- Зачем ему обманывать? Люди обманывают, а не Sky Patrol. - Последовало напряжённое молчание. Наверное, мы трое думали об одном и том же - а именно, что Леандер не смотря на это утверждение, чертовски хорошо и усердно врал. А теперь он, кроме этого ещё натворил что-то ужасное - но только что?

- Атила видел его. В окно, - продолжил Натан напыщенно после короткой паузы. - Он оставляет Софи Мюнстер уже иногда полчаса без присмотра. Он как раз возвращался - со встречи.

Софи Мюнстер - это была моя Софи. Значит, Атила охранник Софи! Я невольно задержала дыхание. Под встречей Натан конечно имел в виду то, что мне рассказал Леандер. Что охранники любили школьные поездки, потому что могли тогда снаружи вместе полетать.

Кларисса драматично застонала, что у неё прозвучало так, будто топаешь по острым осколкам, которые лежат на металлической пластине.

- Да, Кларисса. Атила видел это и нет никаких сомнений. Наш Леандер поцеловал человеческую девочку, а она ... - Натан звучно сглотнул. - Она это заметила. Ей это понравилось. Она улыбалась! Она пролежала оставшуюся ночь без сна, и Кларисса, ты знаешь, как опасна может быть бессонница!

Я замерла. Секунду ... Поцелуй. История Софи с поцелуем. Моё лицо начало пульсировать и стало горячим, так что я с удовольствием отбросила бы от себя одеяло и подушку.

Леандер поцеловал Софи, не Сердан или кто-то ещё! Это был Леандер - с мятной конфеткой во рту, которую Софи посчитала жевательной резинкой. Софи и меня разделяла только тонкая стенка. Если он был в её комнате, тогда у него было ...

- Тогда у него всё ещё есть тело, - закончила его мать мои мысли. Голос Клариссы дрожал и трясся, как будто у неё сейчас будет нервный срыв.

- Это предположение скорее всего верно, - подтвердил Натан с наигранным спокойствием. Теперь пульсировало не только моё лицо, нет, мой пульс чувствовался везде, даже в кончике моего носа. - Если только ... Если только это не было прикосновение как крыльев бабочки, нежно и настолько нереально, что человеческая девочка когда-то подумает, что всё это был лишь сон ...

- Натан, как ты разговариваешь!? - возмутилась Кларисса. Так же и я, не смотря на моё потрясение, заметила мечтательный выбор слов Натана. Прикосновения крыльев бабочки. Может охранники делали так иногда, когда мы спали - касались нас? Хотя им собственно нельзя было это делать?

И люди чувствовали это - как маленький утешающий жест? Но такие детали были сейчас не важны. Кроме того это не было прикосновением крыльев. Софи заметила его мятную конфетку. Прикосновение крыльев чувствовалось по-другому. У Леандера были совершенно настоящие рот, зубы и язык. Язык!?

- Леандер! - взревел Натан ещё раз. Но ничто не двигалось. - Разве Витус не сказал, он остаётся рядом с этой девочкой, чтобы защищать её? И всё же его здесь нет?

- Ну, она же спит, - ответила Кларисса язвительно. - Почему она вообще спит после обеда? Разве человеческие девочки делают это в таком возрасте? Подростки ведь никогда не спят после обеда, и точно не на школьных поездках. Может быть, она больна?

Я почувствовала, как оба склонились надо мной - неприятная покалывающая стена из тепла. Я сильно старалась, чтобы не заморгать.

- Щёки покрыты красными пятнами, образование пота на лбу, учащённая частота сердцебиения, но температуры нет. Влюбилась, полагаю, - поставил диагноз Натан. - С лёгкой тенденцией к любовной тоске. Лёгкой до средней тяжести.

- Пффф, - сказала Кларисса уничижительно. Ага. Значит, это Леандер унаследовал от неё. - Натан, у нас уходит время. Мы не знаем, есть ли ещё у Леандера его тело или нет. Давай быстро взглянем на Софи и посмотрим, какой ущерб он нанёс. А потом нам нужно подумать о следующей дисциплинарной мере. Мы могли бы послать его в Африку. Или в Тибет. Подальше отсюда.

Пожалуйста, сделайте это, подумала я сердито. Пошлите его в самое сердце Конго, где он в забродивших болотах будет покусан комарами и змеями. Леандер недавно в восторге рассказывал о животном по имени кандирý, которое живёт где-то в джунглях и залезает мужчинам в мочеиспускательный канал, когда те купаются в воде. Там эти рыбки вызывают нестерпимую боль и путешествуют по всему телу, если хотят этого. Может быть, мне повезёт и Леандер окажется жертвой именно этой рыбки. Я желала этого ему.