Сумерки богов

— …Нет, мутант мне точно не подойдет. Ты соображаешь, что будет, если я приду, соберу людей на площади Грозы и скажу: отныне и навеки, ваш бог — этот мужик с головой слона? И не думай уговаривать. Мутанты — угроза обществу. Позавчера бабы в лес пошли, наткнулись на пару тигромедведей — те ананас объедали… еле-еле бегством спаслись. Даже если я цистерну спирта с собой привезу, чудовищу поклоняться не станут.

Жрец не изменился в лице. Он привык к придирчивой клиентуре.

— Напрасно. Это мощный бог. Его звали Ганеша, в Индии он считался покровителем счастливых желаний… ему даже цветы жертвовали. Индусов знаешь? Тьфу ты, о чем я… Короче, была такая нация — миллиард человек, специфичные танцы, неплохая кухня… Они вымерли, когда мир поглотило Солнце-Людоед. Может, передумаешь?

Клиент отрицательно качнул головой. Жрец по-прежнему остался невозмутим. Сгорбленный старец, обустроивший свое логово в чудом уцелевшем бетонном бункере посреди Великого Леса, он внушал уважение одним своим видом — морщинистое лицо раскрашено синей краской, на лбу нарисован третий глаз, а окладистая борода достигла колен. Легенды лесов гласили, что Жрец очень стар — ему никак не меньше сорока лет.

Он внимательно посмотрел на гостя.

Кажется, его племя прозвали… ой, да какая разница? Парень сказал — они кочуют среди руин Семи Холмов, а там пруд пруди всяких стойбищ. Обычный абориген: по самый нос замотан в шкуры блиноволков, на лбу — повязка из выцветшей ткани, на ногах — полусгнившие армейские ботинки, явно с разграбленного склада. Левый глаз отсутствует — племени, как пить дать, довелось побывать в переделках. За спиной болтается ржавый автомат с круглым диском — местные умельцы переделывают их под стрельбу гвоздями.

Забавно было бы узнать — где они достают порох?

— Хорошо, — молвил жрец, воззрившись в фиолетовое небо. — Тогда не мог бы ты доступно объяснить, чего именно тебе хочется? Я уже предлагал назаретянство — ты наотрез отказался. Почему? Исключительно популярная в прошлом религия. Фанатов ничуть не меньше, чем у Ганеши: их лидер превращал воду в вино и загонял демонов в свиней. Имеются приятные бонусы — в праздники хоть упейся самогоном из папоротника, сколько душеньке угодно. Не содержит кровавых жертв и прочих экстремальных добавок.

— Вот если бы он воду в бензин превращал, — кисло ответил одноглазый. — Который месяц машины заправить не можем, ржавеют под дождем. То, что ты мне объяснил, — даже краешком не цепляет. Офигеть, только на одной бабе разрешают жениться… это что ж, мне теперь со своими восемью женами разойтись? Развод у нас простой — отводим к бывшему торговому центру, запираем на всю ночь в отделе женской одежды… пока они все там перемеряют, к утру с ума сойдут. И в чем вкратце смысл назаретянства? Значит, на небесах сидит суровый бородатый мужик, и он же тебя любит, наблюдает за тобой круглые сутки, не велит весной жрать мясо, убивать и красть? Привези я этот тотем, добрые люди моего стойбища меня на вилы поднимут. Кроме того, ты сам указывал — жрецы назаретян обязаны весить двести килограммов, и еще на двести носить золотых браслетов. Нам подобную религию экономически не потянуть. Есть что поскромнее?

Из дождевого леса донеслось хрюканье — кажется, вышел на охоту гибрид цапли и суслика: отвратительный болотный мутант с кожистыми крыльями и длинным клювом, обожающий жить в норке. Оба собеседника, однако, не обратили на эти звуки внимания.

— Ладушки, будь по-твоему, — хмыкнул Жрец, почесав полную вшей седую бороду. — Откровенно говоря, я тоже не фанат назаретян. Что ж, бери нирванизм — обещаю, не пожалеешь. Абсолютно овощная религия. Сиди себе да медитируй — проваливаешься в собственные мысли и видишь в глубине сознания яркие философские миры, где…

— Оооооооо, — заинтересовался клиент. — Видать, хорошая штука. Обычно для созерцания миров у нас в Семи Холмах трут мухомор, набивают порошок в трубку, сверху радиоактивный мох… такая чума грезится, что диву даешься. А тут, стало быть, на мухоморе экономия? Общество оценит. Только один вопрос: есть ли в наличии боги войны, насколько они кровожадны и какие жертвы следует им приносить? У нас мало живности… разводим только кур, но они рождаются в форме бублика… редкая мутация…

— Ну… — замялся Жрец. — Богов войны не предусмотрено.

— Совсем?!

— Да. Натуральный пофигизм, типа… вот будь что будет. Надо мирно воспринимать зло. Тебе дали в морду, а ты так улыбаешься и вежливо говоришь: «Спасибо». Трахнули твою жену, а ты спрашиваешь: «Еще разок не хочешь?» Отобрали золото, а ты волнуешься: как враг слитки домой донесет, ему ж тяжело! А после впадаешь в нирвану и грезишь…

У клиента отвисла челюсть:

— И много племен придерживалось этого… нирванизма?

— Полно. И в Китае, и на азиатских островах, растворенных Плутоновым морем…

— Ужас какой! Не-не, и даром не надо… в задницу философские миры.

— Не торопись с выводами, — мягко возразил Жрец. — Ты же еще не все узнал, верно? Оцени сюрприз: по правилам нирванизма, если ты умираешь, то как бы не насовсем. Твоя душа переселится в другого человека — а может, и в животное. Или даже в бабочку. И это не предел. Позволяется стать хоть деревом — стоишь тихонько в чаще, листвой колышешь…

Клиент вытер холодный пот, в страхе глядя на Жреца.

— Да они в своем Плутоновом море совсем с ума посходили! Как после такого жить? То есть, выхожу я ночью охотиться на крысокабана — а это, может быть, мой родной папа? Завалю его в темечко парой гвоздей — он лежит, светится в темноте и смотрит на меня с укором всеми семью глазами — как же так, сынок? Помнишь, мы с тобой у Зловонного океана быколягушек шмаляли из снайперки? А потом кровь хлынет ручьем из пасти, и…

Глаз клиента моргнул, и на щеку скатилась слеза.

— Утомил уже себя жалеть! — безжалостно прервал трагическую речь Жрец. — Что ты сразу папу вспомнил? Ведь точно таким же образом можно и бывшую тещу завалить. А если она после смерти в крокодила переродится — так, извини меня, вдвойне приятно.

— Да им и перерождаться не надо! — с ненавистью прохрипел клиент. — Нет, наши не поймут. Комара хлопнешь — считай, соседа убил. Птероиндея зарезал, так мясо в рот не полезет — вдруг это тот самый мужик из соседнего вигвама: лишь месяц назад с тобой самогон хлестал, а сегодня ты его филе лопаешь? При эдаком раскладе и экономия на мухоморах не утешит. Сделай милость… может, откопаешь что другое в закромах?

Жрец ухмыльнулся, показав обломки сгнивших зубов. Изумительно! Восемьдесят семь лет минуло после взрыва Солнца-Людоеда — в пламени сгорели города, в пыль обратились почти все люди, населявшие тогдашнюю Землю. Выжило не больше сотни тысяч, и первое время никто не думал о богах — каждого волновало, как он переживет ядерную зиму, чем отобьется от полчищ зомби-муравьедов и почему на каждой руке вдруг выросло еще по шесть пальцев. С тех пор немногое изменилось. Племена Семи Холмов до сих пор на грани выживания… но теперь им понадобились боги. И как можно скорее!

— Ты проделал долгий путь, — развел руками Жрец. — Я постараюсь помочь. Послушай притчу. В стародавние времена, на одном маленьком острове близ пляжей Утонувшей Империи Счастья, туземцы поклонялись мертвым. У меня имеются картинки культа: их бог носил маску-череп, появлялся во фраке и цилиндре… кажется, религия называлась «муду». Островитяне верили, что духи мертвых находятся среди нас. Туземные жрецы были способны воскрешать мертвецов и повелевать ими. Представь: у вождя твоего племени возникнет армия мертвых солдат, жаждущих сожрать ваших врагов. Это ли не счастье?

Клиент машинально поправил ремень автомата. Мозг разрывала злость, а руки откровенно чесались пристрелить Жреца прямо здесь, у бункера. Старик что, издевается над ним?! От убийства останавливало лишь одно — страх. Одноглазый прекрасно понимал — если дедушка поддерживает связи с таким количеством богов, кто-то из них обязательно за него вступится. Проще не связываться, иначе выйдет себе дороже. Родишься потом кротомурлом — так сам пойдешь на кактусе удавишься.

Но… неужели он НЕ ПОНИМАЕТ?

— Великий Хранитель, — поклонился клиент, давя позыв обложить Жреца матом. — На хрена мне в племени сдались мертвецы? Похорон у нас нет — растворил труп в ядерно-кислотном болоте, и всего делов. Но теперь? Живым-то жрать нечего, а тут еще мертвые воскресают, суки. И бабушка, и прабабушка, и дядя Рогонд, убитый в бою с племенем южноморцев. Таким макаром в стойбище покойников станет больше, чем живых. Ты знаешь, кто изобрел муду? Посоветуй подлецу засунуть его ТУДА и затем в то же место воткнуть ствол своей винтовки. Так, для верности. Да сожрет этот остров стадо кобылозябликов!

Жрец тяжело вздохнул. В сердце теплилась слабая надежда.

— У меня в запасе не так много осталось, — сообщил он чиновничьим тоном. — Имей в виду — ты рискуешь уйти с пустыми руками! Итак, рассмотрим парочку запасных. Первая религия — аравианство, дивно шикарная вещь. Да, молиться требуют пять раз в день, зато жен заводи — сколько хочешь. Всегда есть повод для войны с другим племенем, если оно отказывается перейти в аравианство. Из минусов — жрецы не позволяют употреблять самогон из папоротника и ветчину крысокабанов. Кстати, согласно древним преданиям, именно из-за аравиан нас расплавило Солнце-Людоед. Они что-то там взорвали, и…

Клиент сорвал с плеча автомат.

Жрец не успел опомниться — щелкнул выстрел: к ногам, сломав крылья, упал ослохавчик — хищная ночная птица. Впервые за время разговора клиент улыбнулся. Ослохавчик в конвульсиях скреб когтями землю, на поверхность выступили капли ядерного топлива. Да… недаром жителей Семи Холмов не любят в других племенах. Во-первых, у них самые богатые запасы вяленой кенгурятины, а во-вторых — они сначала стреляют, а потом спрашивают, в чем дело. Запихнув ослохавчика в мешок, клиент скривил рот.

— Без самогона нам никак, — твердо заявил он, став светел лицом. — Вот что хочешь, а это — НЕЛЬЗЯ. На том наше племя стоит, мы им младенцев выпаиваем… Если самогона не станет — это как второе Солнце-Людоед. Умолкни, Жрец. Ты святое оскорбляешь.

— Извини, чужеземец, — спешно поправился Жрец. — Я не нарочно. Что ж, осталась последняя религия. По слухам, она стартовала как самая главная религия на Земле. Ее приверженцы сначала были рабами, а после их таскали сорок лет взад-вперед по пустыне — я, правда, так и не понял, зачем. Однако крысокабанов им тоже есть нельзя: и не проси у меня объяснений, в чем у этих людей вкупе с аравианцами провинились бедные крысокабаны. Самогон вполне доступен, но первоначально бутыль должен благословить жрец. Крайне важное условие — в шестой день недели строжайше запрещено работать.

— Слушай, о великий, — задумчиво сказал клиент. — А нет ли такой религии, чтобы можно было не работать и во все остальные дни недели? Я бы очень охотно ее принял.

— За такой религией, молодой человек, ко мне бы круглосуточно в бункер ломились, — отрезал Жрец. — Если тебе и это не подходит — я не понимаю, зачем ты сюда пришел?

Клиент потупился, рассматривая пурпурно-черную траву.

— Мой прадед перед смертью успел поведать — раньше люди поклонялись различным богам… он сам не помнил их имен. Им молились, чтобы на столе была еда, просили о дожде и ставили огоньки за удачу. Если что-нибудь не удавалось — говорили, это наказание за неправедную жизнь. В случае везения каждый считал, что ему помог бог. Увы, мы напрочь позабыли всех земных божеств, и никто не расскажет, как они выглядели. Ты — единственный в мире Хранитель Древних Книг, потому все племена приходят к тебе с подобными просьбами. Нынешние джунгли скудеют крысокабанами, а посевы бульбощавеля бьет засуха. Нам остается надеяться только на бога… а его-то у нас и нет. Помоги, Жрец, прошу. Я не могу вернуться в руины Семи Холмов с пустыми руками.

Бородач потрепал одноглазого по плечу.

— Ты достучался до моего сердца. Обожди здесь минуту… я вернусь.

Действительно, Жрец появился из бункера весьма быстро: в руках у старика была плюшевая игрушка — розовый кролик. Улыбнувшись, он буквально впихнул ее обалдевшему клиенту.

— Держи! Этот вариант я не предлагал никому. Самая универсальная религия, которую ты только способен представить. Идол исполняет целую кучу желаний: если, конечно, ты этого заслужишь. Крайне могущественен. Может наказать любого твоего врага. Усердно молись ему, чтобы третья жена не узнала о внеочередном сексе с восьмой. Жертв не требуется — достаточно лишь содержать его в чистоте и регулярно сушить от сырости.

— Могущественен? — в смятении переспросил клиент. — А что он умеет делать?

— Все! — бестрепетно заявил Жрец.

— Супер! — вскричал клиент. — Я хочу… хочу… хочу сейчас же получить гранатомет, способный одним выстрелом прибить стадо слономамонтов! Такой, за который просят тысячу девственниц на невольничьем рынке у развалин шопинг-центра «Кошан!».

Он не успел договорить — гранатомет свалился прямо ему на голову.

— Охренеть! — прошептал одноглазый, потирая синяк на лбу. — О! И пусть дадут…

— Хватит! — простер к нему руку Жрец. — Ты можешь просить только изредка, если кролик благоволит к тебе. Иначе он разгневается и пожрет твое племя. Неси идола домой, радуйся его великой милости. Это мощнейший бог, когда-либо существовавший на Земле. Да смотри, будь осторожен — другие племена не должны узнать о вашем счастье. Иначе они отберут кролика — какой дурак откажется, чтобы гранатометы валились к нему с небес?

— Спасибо! — клиент склонился так, что едва не коснулся лбом земли. — Твои услуги баснословно дороги, но они стоят туши редчайшего бабочкового бегемота, чье мясо, как известно, на вкус будто пепел кондитерской фабрики. Завтра мои воины доставят тушу в бункер, о Жрец, — и я буду молить кролика о даровании тебе вечной жизни. Прости, что сердился на тебя. Я вознагражден — у племени руин Семи Холмов появился истинный бог!

Попрощавшись, Жрец спустился в бункер — на три этажа вниз, почти не различая в темноте ступеней. Неспешно подойдя к шкафу, где в ряд стояло с десяток розовых кроликов, он наклонился к груде их длинноухих собратьев на полу: выбрал наугад одного и втиснул на полку — на освободившееся место. Черты лица старика внезапно расплылись, меняясь. За пару секунд из сгорбленного седого бородача он превратился в крепко сбитого молодчика со щегольскими усиками, крючковатым носом и блестящими в полумраке глазами. Из темноты навстречу к нему выступил другой человек — лет тридцати, одетый в белоснежный хитон. Длинные волосы рассыпались у него по плечам.

— Ты отлично сегодня выступил, — улыбнулся Иисус.

— Да какой, на хрен, отлично! — с горечью сказал Дьявол. — Ведь опять же взяли зайца!

— Они всегда берут зайцев, — скучно заметил Иисус. — Примитивно, я согласен. Но ведь на прежней Земле люди тоже поклонялись богам с головой шакала и туловищем крокодила? Наверное, следует дать им чуть времени, пока они дойдут своим умом.

— Уверен? Мы честно предлагаем все религии на выбор — и всякий раз беседа кончается зайцем, — скептически оценил обстановку Дьявол. — Сотворишь гранатомет — и сразу вера безоговорочная. Может, тебе не маскироваться, а выйти к народу и столь же эффектно, как в Кане Галилейской, превратить воду в вино? В прошлый раз все просто очумели.

— Заколебало, — отмахнулся Иисус. — Знаешь, утомляет штамповать чудеса.

— Да неужели? — с издевкой поинтересовался Дьявол. — Но именно так ты и начинал!

— И каков результат? — парировал Иисус. — Взойдя на вершину человеческого развития, они перебили друг друга — устроили Апокалипсис сами себе, даже нас с тобой не подождав. Значит, использовать прежние чудеса суть опасно. И, если уж так рассуждать, мне любопытно — выберет ли меня хоть одно племя Семи Холмов без сотворения гранатомета?

— Забавная игра, — согласился Дьявол. — Но что мы станем делать, когда кончатся зайцы?

— Я сотворю еще пару тысяч, — флегматично сообщил Иисус. — В чем проблема? Давай запасемся терпением. В итоге выжившие поймут: их души спасет лишь искренняя вера.

Пол бункера задрожал — началось вечернее землетрясение.

— О, вот тогда-то мы и вступим в битву за право владеть миром! — потер копыта Дьявол. — Я, конечно, не из тех, кто играет по правилам… но что ж такого я натворил, дабы обрести леса, полные мутантов, и руины, источающие радиацию? Гадство! Я хочу гламурный Апокалипсис — с водами, что стали горьки, как полынь, с саранчой и с морями, что превратились в кровь. А не гребаную ядерную войну! Неужели я так много прошу?!

В ночной чаще, переступая через овцегадюк и огибая питающиеся плотью пальмы, шагал по-настоящему счастливый человек. На вытянутых руках он бережно нес розового кролика.

* Автор оценит вознаграждение на ваш вкус:)