Сумерки Кланов-1: Дорога исхода

ЭПИЛОГ

Т-корабль «Адмирал Эндрюс»

Точка перехода в зените

Безымянная планета

Дорога Исхода

Глубокая Периферия

15 ноября 3058 года

Руссо Хоуэлл посмотрел на новенькие знаки различия на своем сером полевом мундире, висевшем на плечиках на стене. Звездный полковник. Ему фактически приказали принять участие в Испытании за Должность, хотя он сам понятия не имел, где находится часть, куда его хотят перевести. Звездный полковник Пол Мун настоятельно порекомендовал Руссо принять это предложение, и Руссо подчинился. В конце концов, дело воина — выполнять приказы. Но он ожидал, что будет чувствовать себя по-другому в связи с повышением в звании, будет ощущать гордость, радость… Вместо этого лишь пустота в душе, как будто Испытания были какие-то фальшивые, каким-то образом подстроенные. Как будто свою новую должность он купил ценой крови Трента.

Как только он одержал победу над двумя другими соискателями, ему тут же сообщили о переводе на новое место службы — на Охотницу

Они избавляются от меня из-за моего возраста, отсылают назад, в Пространство Кланов, так что я никогда больше не буду участвовать в сражениях…

Руссо пытался выбросить эти мысли из головы, хотя и не сомневался, что воевать ему больше не придется. По крайней мере, в таких битвах, в каких он до сих пор участвовал.

Над маленьким столом каюты парила в невесомости темная деревянная коробка. Все, что осталось от Трента. Руссо открыл коробку и увидел набор шахматных фигур. Его покойный друг так любил эту игру. Как воин, убивший Трента, Руссо получил право забрать себе имущество убитого в качестве исорла. Он тогда колебался — а может, отказаться? — но не сделал этого из уважения к их долгой дружбе. Он повертел в пальцах черного коня и белого слона. Обе фигурки порядком поистерлись от времени.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — сказал Руссо заторможенно. Он полностью погрузился в воспоминания о друге, которого убил. В каюту загрузился элементал, чья голова почти касалась потолка.

— Вы пропустили обед, звездный полковник Руссо. Я обеспокоен. Все в порядке?

Руссо поглядел на мускулистого офицера.

— Да, все в порядке. Просто предаюсь воспоминаниям о старом друге. Прошу прощения, что заставил вас тревожиться, Аллен.

Великан улыбнулся и закрыл дверь.

— Нет нужды извиняться, звездный полковник. Если я вам помешал, я уйду.

— Нет. — Руссо указал на стул рядом с койкой. — Садитесь, пожалуйста. После инцидента на Малдонадо я еще ни с кем не разговаривал о том, что там произошло. Со времени смерти Трента…

— Трента, вы сказали? Звездный капитан Трент из Четвертой галактики?

Руссо кивнул:

— Вы его знали?

Аллен широко улыбнулся:

— А как же. Мы шли на Охотницу, а потом обратно на этом самом корабле. Так он мертв?

— Да, — ответил Руссо. — Говорят, что он, возможно, был предателем… что он вроде бы пошел против нашей касты.

А теперь он мертв, и это я его убил.

— Но это невозможно! — Аллен замотал головой. — Мы сражались бок о бок на Пивот Прайм. Он рисковал жизнью ради спасения Клана. Такой человек никогда не пошел бы против своего народа.

Руссо потер ладонью лоб, как будто хотел стереть гнетущие мысли.

— Я тоже так думаю. Но другие, те, кто замешан в политических делах, считают иначе. Они обвинили его в контрабанде и считают, что он представлял значительную угрозу для безопасности нашего Клана.

— Эти «другие»… они приказали убить его?

— Да, — сказал Руссо. — Звездный полковник Мун приказал мне это сделать. И я, как хороший воин, выполнил приказ.

— Трент погиб с честью?

Руссо только кивнул. Аллен опустил голову.

— Что ж, проведем вечер, разговаривая о Тренте, которого мы знали, о воине, которого помним…

Трент оглядел свою новую, почти белоснежную форму, голубую фуражку и остался доволен тем, как они на нем сидят. Всего лишь двадцать четыре часа прошло со времени его встречи с Военным Регентом, и все они были заполнены бесконечными встречами с разными специалистами, собеседованиями, опросами и инструктажем. Всевозможные эксперты вылизывали доставленные им данные о Дороге Исхода и об Охотнице, прочесывая их мелким гребешком и вытягивая из Трента самые мельчайшие детали.

И вот наконец впервые его оставили одного, если это можно было так назвать. За дверью стояли двое стражников, размещенные на своем посту не для того, чтобы не дать ему сбежать, а для его же защиты. Ему отвели охраняемые апартаменты, роскошные по меркам Клана. Единственное, чего тут не хватало, так это окон. Регент Хеттиг объяснил, что Трент нуждается в защите, поскольку он теперь представляет «угрозу» для Кланов.

Никак не чувствую себя угрозой. И предателем тоже.

Что он действительно чувствовал, так это облегчение. Как будто сбросил бремя, которое нес слишком долго.

Кое о чем он, конечно, сожалел, не без этого. Пол Мун не погиб на Малдонадо. По крайней мере, так сказал Регент Карл Картер, который уверял, что слышал, как Мун выкрикивал ругательства, угрозы и вызовы в сторону гвардейцев, хотя его войска уже отступали. Рейд закончился неудачно для Ягуаров, но Трент был уверен, что Мун вывернется, — наврет с три короба, передернет факты и сумеет исказить истину в свою пользу. И, хотя Ягуаров вышвырнули с Малдонадо, у Муна, по крайней мере, останется утешение от сознания факта, что звездный капитан Трент мертв.

Единственное, о чем Трент по-настоящему сожалел, это о том, что он не может успокоить Руссо, который считает его мертвым и верит, что именно он его и убил. Зная Руссо, Трент был уверен, что душу его друга сжигает чувство вины. Он хотел бы дать знать Руссо, что жив-здоров и сохранил все то, что составляло дух Клана Дымчатого Ягуара — честь, долг, обязанность. Но это невозможно. Ясное дело, что Руссо закончит свои дни в качестве жертвы политических интриг. Наступит день, когда люди вроде звездного полковника Пола Муна спишут Руссо, как бесполезного старика, и задвинут его на свалку, именуемую солахма, — так же, как Мун пытался проделать это с Трентом.

Однако теперь то, что сделал или чего не сделал Мун, уже не имеет никакого значения. Трент побил его на собственном поле, и этого достаточно.

В дверь постучали, он поднялся и пошел открывать. На пороге стояла Джудит. Она оглянулась на охранников, те кивнули, и Джудит вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Некоторое время она молча разглядывала Трента в его новом мундире Комгвардии. В ее глазах читалась гордость за него и что-то еще…

— Приятно видеть тебя, Джудит… Фабер, — сказал он, впервые в жизни называя ее по имени и фамилии.

— Я так давно не слышала звучания собственной фамилии, что уже не узнаю ее. Впрочем, когда мы вдвоем, нет нужды обращаться друг к другу по фамилиям.

Еще более непривычно было слышать, что она не добавляет привычного «сэр» или его звания в конце фразы, но он оставил это без комментариев. Надо привыкать к новому положению вещей.

— Согласен, — сказал он и положил ладони ей на плечи. — Я не видел тебя на всех эти встречах, где ты была?

— Инструктажи, собеседования — как и у тебя. Военный Регент сказал, что мне дадут новую должность в ROM, хотя уточнять не стал. Это будет «наградой за службу, превышающую и выходящую за пределы служебных обязанностей». Но то, что я сделала, я сделала потому, что считала и считаю это правильным. Не только для Комстара, но и для всех граждан Внутренней Сферы.

Трент кивнул.

— В конце концов, значение имеют не чины, должности и звания. Самое главное — то, что находится здесь и здесь. — Он положил руку на сердце, потом похлопал себя по макушке.

— Согласна. Однако наше новое положение в этой Вселенной означает еще и то, что мы должны расстаться. За последние годы я привыкла зависеть от тебя, нуждаться в тебе. А теперь, получив свои новые назначения, мы будем разлучены на какое-то время.

Трент неуверенно улыбнулся, не зная, как реагировать на эти слова.

— Ты долгое время не видела своей семьи, — ответил он. — Ты мне рассказывала о ней раньше. Возможно, ты могла бы отправиться на Терру, чтобы повидаться с родными, воут?

— Не выйдет, — ответила она. — В зоне оккупации информация плохо распространяется. Мы там, на Хайнере, понятия не имели, что происходит в Комстаре. А оказывается, раскольники из «Слова Блейка» в начале этого года захватили Терру. Туда теперь запрещено летать любому служащему Комстара.

Трент разочарованно закусил нижнюю губу. А он-то надеялся побывать на Терре, постоять на земле, породившей все человечество. Видать, не суждено…

Неосознанно он притянул Джудит к себе, обнял неуклюже, но твердо. Он чувствовал тепло ее тела, ощущал ее дыхание.

— Мне очень жаль.

Она немного отодвинулась.

— Тебе не о чем сожалеть. У меня было задание, вдвоем мы его выполнили. Что из этого выйдет, решать тем, кто обладает такой властью, которой ни один из нас себе не пожелает. В конечном счете, мы сделали то, что должны были.

— Да, — согласился Трент, тоже немного отстраняясь. Его ладони легко поглаживали ее черные волосы. — Вот я теперь по званию Младший Регент. Однако в глубине души чувствую себя последним из Дымчатых Ягуаров. Остальные погибли, загнили, разложились под влиянием таких людей, как Пол Мун. Но, пока живу, я буду верен заветам Николая Керенского и буду служить, руководствуясь его мудростью.

Джудит, не соглашаясь, покачала головой:

— Ты не прав, Трент. Ты не последний из Дымчатых Ягуаров. В моих глазах ты первый из совершенно нового вида.

Слова Джудит польстили самолюбию Трента. Наклонившись, он приложился губами к ее теплым губам. Они целовались, сначала осторожно, потом яростно, тесно прижимаясь друг к другу, как будто цеплялись не друг за друга, а за самое жизнь. Затем она отстранилась и заглянула в его лицо, провела рукой по правой его части, покрытой синтедермой. Прикосновение было нежным, ласкающим.

— Я так долго этого ждала, — прошептала Джудит. Трент посмотрел на серый шнур на ее запястье. Прикоснулся к нему.

— Это больше не нужно. Ты больше не моя «связанная», Джудит Фабер. Мы теперь равны.

Джудит оттянула шнур и отпустила его так, что тот со щелчком вернулся на место.

— Мы расстаемся на долгое время, Трент. Я буду носить этот браслет как воспоминание о бесценном времени, проведенном вместе с тобой.

Она обвила руки вокруг его шеи и притянула к себе. Они долго держали друг друга в объятьях, не зная, где и когда им доведется снова встретиться…