Сумерки Кланов-6: Тени войны

XIX

Командный центр Дымчатого Ягуара

Лутера, Охотница

Кластер Керенского, Пространство Клана

29 марта 3060 г.

— Ильхан, у меня сообщение от командира галактики Ханг Меты! — закричал техник, высунувшись из двери недавно восстановленного центра связи.

Линкольн Озис продолжал обводить комнату неспешным взглядом, делая вид, что он ничего не слышал. Зал носил явные следы недавнего вторжения варваров, которые полностью разрушили или нанесли непоправимый вред ценному оборудованию. Дым и сажа запятнали когда-то светло-серые стены, раскрасив их в уродливые грязно-зеленые цвета. Особенно вызывающе и отталкивающе выглядели на этом фоне черные пятна и металлические штыри, как руки прокаженных, торчащие из взорванных панелей пультов управления и консолей мониторов, безжалостно изуродованных наглыми захватчиками. В воздухе витали едкие запахи дыма и горелой пластмассы. Ха, дыма! Да это настоящая нестерпимая вонь — даже открытые настежь окна, наполнявшие зал озоновым ароматом свежести и недавно прошедшего дождя, не могли развеять ужасный запах смерти и пожара.

У противоположной стены, привалившись к ней, стоял Руссо Хауэлл. Лицо его носило очевидные следы затяжного алкоголизма и начинающегося безумия. В тот последний вечер, когда Озис повел войска в мощную контратаку против армии Внутренней Сферы, Хауэлл вывел остатки своих людей из джунглей Шикари, откуда они совершали вылазки против захватчиков. Внезапный сильный натиск отряда Хауэлла, атака на правый фланг варваров превратила организованное отступление войск Внутренней Сферы в паническое бегство.

Безусловно, простить Хауэллу то, что он дал проклятым варварам на растерзание Охотницу, было невозможно, но Линкольн Озис был строг, но справедлив. Он был обязан дать человеку еще один шанс. И он дал ему такую возможность. Как только на Охотнице прогремел призыв к борьбе с захватчиками, Хауэлл немедленно откликнулся и, кажется, даже на время излечился от овладевшего им безумия, чтобы подняться на священную борьбу, забыв о прошлых разногласиях.

Линкольн Озис с отвращением скривил тонкие губы, пересекая диспетчерскую. Его движения подняли новую волну пыли, гари и жутких едких запахов, наполнявших комнату. Особенно Озису был противен один острый запах, который складывался из сочетания запаха расплавленного металла, обугленного дерева, жженой бумаги и вытопленной до состояния тягучей жидкости пластмассы.

— Я хочу слышать. — Озис чувствовал нарастающую волну гнева против вандалов Внутренней Сферы, которые нанесли столько невосполнимых потерь его родине, миру Клана. Одним из главных преступлений захватчиков было, конечно, разрушение голографических генераторов, находившихся во вторичном командном центре. Таким образом, он был лишен возможности наблюдать за происходившим, ограничиваясь только радиопереговорами с офицерами, дерущимися с врагом на передовой.

— Мои поздравления, Ильхан. — Голос Меты выражал крайнюю степень усталости. — У меня для вас как хорошие, так и плохие новости. Три часа назад моя армия напала на остатки армии Внутренней Сферы, укрывшиеся в Когтях Ягуара. Мы следовали прямо по их следам. Многое из техники, боеприпасов и легких машин оказалось в наших руках, так же как и большинство их раненых. Мы убили много пехотинцев, а также захватили никак не меньше двадцати легких, средних и штурмовых роботов, большинство из которых принадлежало к Семьдесят первому полку Легкой Кавалерии. Захватчики снова в бегах. Плохая новость — к несчастью, мы сами потеряли много боевых машин и сейчас отступили.

Уверена, что захватчики находятся на пределе возможностей. У них закончилось продовольствие, оружие, медикаменты и запчасти для машин. Многие их роботы не успели применить баллистическое оружие в недавнем сражении. Большинство из них даже не было отремонтировано и восстановлено после событий этой ночи. Надо дать им небольшого тычка, и тогда мы сможем окончательно стереть проклятых захватчиков с лица земли. Нам нужно небольшое подкрепление, чтобы полностью прогнать варваров,

— Командир галактики, — злобно прошипел Озис. — У меня нет отрядов, чтобы послать вам подкрепление. А если бы они и были? Я дал под ваше начало целый трина-рий боевых машин, и что вы сделали? Вы стерли варваров в порошок, вы уничтожили их? Нет, теперь вы скулите и просите о подмоге, которую я просто не в состоянии дать вам.

— Звездный капитан Гарет, замещающий командира Сердца Ягуара, сообщил мне, что звездный командир Вагер мертв. Его убили Катильские Уланы. Гарет просит прислать еще один отряд, чтобы выбить остатки скрывающихся в болотах варваров. Хуже всего то, что наши сенсоры обнаружили две группы кораблей Внутренней Сферы, которые, очевидно, отсиживались на континенте Ужасный. Они снялись с якоря и на всех парах движутся к Ягуару Прайм. Расчет их курса заставляет предположить, что они держат путь к топям Дхуан и Когтям Ягуара.

— Так, мне остается одно, — мрачно проговорил Озис. — Я должен вернуться в Страну Мечты и вновь просить Ханов, чтобы они вмешались в эту войну, приняв нашу сторону. Возможно, мне удастся убедить хотя бы некоторых из них, что это затрагивает и их интересы, но у меня есть большие сомнения. Вот что, командир галактики, слушайте меня внимательно. Я постоянно буду на связи и постараюсь как можно чаще напоминать вам о вашем патриотическом и воинском долге. Найдите и уничтожьте захватчиков Внутренней Сферы. Или умрите с оружием в руках. Но клянусь, Ханг Мета, если к моменту моего возвращения вы останетесь живы и не выполните свою миссию, вы ответите по полной программе за предательство.

Не дожидаясь ответа Меты, Озис сердито ударил по пульту связи и крикнул технику, чтобы тот закрыл канал связи.

— Что вы намереваетесь делать, Ильхан? — спросил звездный капитан Звезды Маддокс, капитан личной охраны Ильхана.

— Я буду делать то, что обещал. — Озис помотал головой и с шумом выдохнул разъедающий легкие воздух. В его голосе звучала угроза. Он показался Маддоксу похожим на готового выскочить из засады охотящегося на дичь ягуара. — Я вернусь в Страну Мечты и буду просить о помощи. Я сделаю все, что от меня зависит. Пойдемка, дружище Маддокс.

Всего несколькими этажами ниже разворачивалась похожая сцена, правда, человек, который мерил шагами пол, был похож, скорее, на охотящегося за мышью кота.

Касугэ Хацуми с командой некеками скользнул в город диковинным невидимкой, скрывшимся под покровом темноты, которую нес надвигающийся ливень. Он гнал случайных прохожих по домам, что было только на руку отряду хитрых ниндзя. Хацуми и его команда уже неплохо были знакомы с городом — когда-то они здорово рискнули, проникнув в сердце Ягуаров, чтобы уничтожить командный центр. Впоследствии Ягуары попытались перебраться на «запасной аэродром», в резервное укрытие, которое также было выведено из строя ненеками по приказу генерала Уинстон, требовавшей уничтожить все военные ресурсы Дымчатого Ягуара.

Возможно, сначала Хацуми со своей командой вели себя слишком консервативно. Пытаясь ни на йоту не отклоняться от приказа свести к минимуму несчастные случаи среди мирного населения, а также не трогать имущество граждан, некеками просто разрушали важнейшие части оборудования вместо того, чтобы взрывать все здание целиком, как это любил делать Кеджи Сендаи. Теперь надо было действовать по-другому. Сейчас команда Хацуми имела дело с настоящими солдатами, которые понятия не имели о принятых среди некеками способах ведения войны.

Первый же охранник, на котором не было даже бронежилета, нашел легкую безболезненную смерть прямо у единственной двери фабрики. Лис Румико тихонько выплюнула короткий изящный дротик из специальной трубочки прямо в глаз караульщика. Концентрированный яд моллюска убил его прежде, чем он ощутил жало. Если бы какой-то случайный прохожий стал свидетелем убийства, то он мог бы поклясться, что видел, как четверка темных горбатых теней, загадочным образом устранив охранника, проскользнула в здание.

Подобие горба создавали рюкзаки, надетые на каждом некеками. Тяжелые пакеты изначально не являлись частью необходимого некеками инвентаря. Смертельные устройства ниндзя занимали гораздо меньше места. В рюкзаках же хранилось взятое снаряжение со складов Легкой Кавалерии Эридани. Каждый пакет был набит десятикилограммовыми блоками пентаглицерина.

Некеками беспрепятственно скользнули в здание, спустились вниз по коридору и ступили на почерневшую от сажи лестницу. На цыпочках, мягко ступая по каменному, отдающемуся на любое громкое движение эхом полу, они двигались вниз по шахте в подвалы, где находились вспомогательные службы. Один за другим они проникли в подземную часть здания, и тут…

— Эй, вы что думаете… ох… — Парень из низшей рабочей касты, находившийся на посту в подземном зале, заметил появление команды призраков. Но только он собрался воспрепятствовать их проникновению в святая святых Клана, как тяжелая сталь сюрикена уже торчала из его горла.

Не удостоив быстро начинающий коченеть труп ни единым взглядом, ниндзя принялись за работу. Под руководством опытного Кеджи Сендаи они разбросали содержимое рюкзаков — порошок, похожий на соль, — по всему периметру огромной подвальной комнаты. Хацуми казалось, что этот подвальный зал вполне мог подойти под эту операцию, впрочем, как и любой соседний, но тут уж он полностью доверялся чутью и острому глазу своего главного эксперта-подрывника. Раз он уверен, что ключевые узлы находятся именно здесь, — что ж, так тому и быть.

Работа спорилась. Сендаи быстро разматывал огромную катушку со шнуром темно-зеленого цвета, находившуюся в рюкзаке у него за плечами. Шнур был похож на измочаленную бельевую веревку, грязную и неприятно пахнущую, но Хацуми отлично знал, что это — один из самых качественных бикфордовых шнуров, какие только существовали в природе. Теперь Сендаи возился с детонатором, как обычно фальшиво мурлыча веселенькую песенку. Хацуми с интересом наблюдал за действиями подчиненного — скорее, он был похож на заботливого садовника, натягивающего проволоку для цветников, чем на холодного убийцу-профессионала. Меньше чем за пять минут Сендаи управился со своей смертоносной работой. Каждый отсек ранцев некеками был теперь подсоединен шнуром к отдельному мини-детонатору. Как только устройство будет активизировано, у команды останется совсем немного времени, чтобы оставить здание и удалиться от него на безопасное расстояние, пока не прогремела серия мощнейших взрывов.

— Готово. — Сендаи наконец поднял голову. — Эх, жаль, слишком мало у нас времени в запасе, а то мы могли бы им такое устроить… — Он сокрушенно поцокал языком. — Какая задержка нас устроит?

— Пять минут, — прикинув возможные варианты развития событий, ответил Хацуми. — Выставим больше — нас могут обнаружить, меньше — можем не успеть убраться из здания…

— Хай, учитель, пять минут. — Сендаи взял устройство и внимательно посмотрел на Хацуми. Тот в ответ уверенно кивнул, и Сендаи осторожно вытянул из взрывателя маленькую пластмассовую булавочку.

Команда некеками быстрыми шагами направилась к лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Касугэ Хацуми шел впереди. Он тихонько высунулся из-за двери и оглядел лестничную клетку. Вроде бы никого. Единственное зарешеченное окно бросало рассеянный свет на ступени; Хацуми подкрался к нему и несколько секунд вслушивался в тишину, стараясь уловить звуки возможного присутствия врага. Из-за поворота, который делал коридор, в поле зрения воинов попадала лишь малая его часть, и та была тиха и темна. Медленно распахнув двери, Хацуми проскользнул в коридор, за ним последовали остальные.

Хлопок — и по темному длинному переходу прокатилось эхо, будто бы от пролетевшей ракеты. Некеками застыли на месте, тут же приняв боевую позу. Что это?! Дальний конец коридора осветился: открылись входные ворота, пропустив группу воинов. И теперь им навстречу высокомерно, неспешно шагали освещенные неровным светом пять огромных фигур. Наемные убийцы словно приросли к полу: в человеке, идущем позади группы, они узнали… Нет, невозможно, и тем не менее это было правдой — им навстречу шагал сам Линкольн Озис, темнокожий элементал огромного роста, поигрывая развитой мускулатурой, с презрительной улыбкой на тонких губах!

Хацуми пришел в себя первым. Звездочка из острой стали, казалось, материализовалась в воздухе сама по себе. Ее смертельный полет закончился, как только она вонзилась в грудь идущего впереди воина Ягуара. Короткие, в форме разнообразно заточенных клинышков сюрикены, конечно, не могли задеть жизненно важных органов врага. Тут был иной расчет: каждый из лучиков звезды, каждая грань дротика были смазаны концентрированным нейротоксичным ядом, крошечной капли которого было вполне достаточно, чтобы остановить сердце человека прежде, чем он почувствует боль от раны.

Еще три смертельные блестящие игрушки просвистели в воздухе, и каждая попала точно в цель — три воина лежали на полу, не успев даже понять, что они уже мертвы, а орудие убийства невинно сверкало в груди, животе или горле охранников Озиса.

Краем глаза Хацуми успел уловить едва заметное движение напарника. В изящном зверином броске он буквально поймал правое запястье Лисы Румико прежде, чем она успела метнуть отравленный сюрикен в не защищенное доспехами горло Хана Дымчатого Ягуара.

— Нет, — крикнул Хацуми. — Нет!

— Очень глупо, малыш, — с издевкой прохрипел Озис, озадаченно и вместе с тем насмешливо ухмыльнувшись. — Вы должны были дать ей возможность меня убить!

— Ты умрешь, Линкольн Озис, — спокойно и холодно ответил Хацуми тем тоном, которым он обычно говорил с янином, вождем некеками. — Но ты умрешь в соответствии с уважаемыми тобой законами. Я — воин Янтарных Скал клана некеками. Я бросаю вызов тебе, Хан Дымчатых Ягуаров, и приглашаю тебя на Суд Обиды — ты ответишь за действия против Синдиката Дракона. Встретимся в Круге Равных!

Озис насмешливо захохотал.

— Ты, бесчестный наемник, киллер, поганый шпион, ты смеешь вызывать меня, Линкольна Озиса, на поединок в Круге Равных? Нет, малыш, слишком много чести для тебя будет сдохнуть на моих руках.

— О, неужели Линкольн Озис боится одного маленького человечка? — Хацуми в совершенстве овладел искусством манипулировать голосом так, чтобы сочетанием слов и особой интонации добиться нужного эффекта.

— Так, значит, слухи не врут? Значит, бывает, что Ханы Дымчатого Ягуара получают власть благодаря таланту убивать из-за угла, доносить, давать взятки и вылизывать грязные ботинки?! Да, вижу, это правда, что нынешний Хан пришел к власти явно не через победы в благородных боях! — По лицу Озиса Хацуми понял, что использование техники доша — вызова неконтролируемых эмоций у противника — успешно сработало. — Да, похоже, так и есть. Хан Дымчатых Ягуаров — обыкновенный трус.

— А, значит, ты так, поганый вольняга?! — гневно заревел Озис. — Хочешь сдохнуть от моего удара — что ж, какое мне дело? Только я отказываюсь от права выбора оружия для Испытания. Выбирай, крыса! Выбирай оружие, какое захочешь. Плевать мне на это, потому что в любом случае умрешь ты!

— А ты разве не знаешь, Линкольн Озис, что все некеками уже давно мертвецы?

Кисть Хацуми плавно скользнула по правому плечу, и откуда-то из-за спины он вдруг извлек шиноби-катану в тонких деревянных ножнах. Стальной меч был короче виброкатаны, которой обычно вооружены полицейские и охранники, и у него более жесткое прямое лезвие. Химическим способом зачерненная сталь лезвия не отражала света, не бликуя в свете тусклых ламп даже яркой полосой по краю режущей поверхности. В отличие от обычной катаны самурая, меч некеками был не настолько заточен и остер как бритва — скорее, край напоминал зазубренное лезвие мачете. Широкая квадратная гарда могла использоваться как крюк, которым можно было зацепить противника. Если бы человеку взбрело в голову просто помахать таким мечом, он вполне мог лишиться пальцев — настолько своенравно он вел себя в нетренированной руке.

Хацуми бросил взгляд на Хонду Тан, выразительно прикоснувшись к маске, закрывавшей лицо. Сендаи кивнул. Тан выхватил собственный меч из точно таких же деревянных ножен и протянул его Хацуми. Небрежным движением кинув ею под ноги Озису, Хацуми застыл в насмешливо-почтительном полупоклоне.

— Хонда, ты с остальными возвращаешься к генералу Уинстон. Я догоню вас, как только освобожусь.

На мгновение Хацуми показалось, что Хонда собирается возразить, но он промолчал, а затем кивнул Хацуми:

— Есть.

Коротким взмахом руки Хацуми попрощался с Таном, Лисой и Кеджи Сендаи, которые тут же бесшумно растворились в темноте коридора.

— Где же будет наш Круг Равных, малыш? — Ирония и презрение слышались в вопросе Озиса, в то время как он нагибался за мечом и освобождал его от ножен, со стуком упавших на каменные плиты пола.

— Прямо здесь, — ответил Хацуми. Не тратя слов, он незамедлительно принял самую удобную позу — некеками называли ее сеган-но-кам. Ноги на ширине плеч, правая чуть впереди, меч на уровне талии лезвием наружу. Пожалуй, эта позиция одинаково выгодна и при защите, и при нападении.

Озис продемонстрировал, что ему японские военные хитрости тоже не чужды, и зеркально скопировал боевую позу Хацуми.

Несколько мгновений, несколько биений сердца они оставались в тех же самых позах. Врагов разделяло всего несколько метров. Они с ненавистью глядели друг другу в глаза, но Хацуми оказался в более выгодном положении: маска на лице Кацугэ не давала Озису возможности в полной мере увидеть гамму переживаний и прочитать мысли противника. Элементал же был как на ладони — гнев и ярость полыхали в его взгляде.

Хацуми первым нанес удар. Коротким стремительным выпадом он подбил позаимствованный Озисом меч вверх и вбок, выводя его с траектории возможного удара. Пытаясь перехватить запястье врага, Хацуми хлестнул лезвием по выдвинутому вперед правому колену Хана. Озис успел описать мечом полукруг, освобождаясь от захвата, и отпарировал удар снизу. Сталь зазвенела о сталь, когда Озис поймал жало меча Хацуми у самой гарды и теперь, извиваясь всем корпусом, пытался ударить противника в пах его же собственным оружием.

Хацуми вывернулся и скользнул назад, уходя от удара. Он сделал обманное движение в сторону и едва заметно замахнулся — шиноби-катана описала в воздухе тускло блеснувшую дугу, траектория которой плавно прервалась в самом центре груди Озиса. Озис тут же парировал удар, ответив выпадом, рассекшим кожу на голове Хацуми.

Лезвия мечей пели мелодию смерти, сталь звенела о сталь — враги были равны по ловкости и силе, и пока с небольшими потерями им удавалось парировать яростные атаки. Теперь Хацуми нанес ответный удар и неглубоко ранил Озиса в висок.

В два прыжка приблизившись в Озису вплотную, Хацуми вложил всю силу и ударил рукоятью прямо в лицо Ильхана. Страшный хруст подтвердил, что Хацуми сломал по крайней мере пару зубов врага. Ошеломленный ударом элементал тем не менее нашел в себе силы, почти не целясь, ответить таким же ударом. У Хацуми перед глазами разорвался настоящий фейерверк, когда железный кулак Озиса раздробил его левую скулу.

Наступил момент короткой передышки. Оба бойца сделали шаг назад, тряся головой, пытаясь прийти в себя и восстановиться. Озис почувствовал себя лучше первым и, не тратя времени, бросился с мечом на Хацуми, целясь в грудь. Хацуми успел уклониться — правда, уже без особой мягкости и грациозности, зато достаточно эффективно. Он успел закрыть грудь, но получил довольно глубокий порез бицепса левой руки.

Озис шел в уверенное нападение, обрушив целый град безжалостных ударов на стремительно теряющего силы противника. Хацуми каким-то чудом, инстинктивно удавалось парировать большинство ударов, сталь яростно звенела, слышалось тяжелое дыхание противников. Более чувствуя, нежели видя возможность для контратаки, Хацуми в какой-то момент сделал выпад. Он не промахнулся — лезвие ударилось о лобовую кость Озиса, а затем вошло чуть выше, разрезая кожу на голове. Удар и кровь, тут же залившая глаза и лицо, почти полностью ошеломили элементала. Он продолжал обороняться, но чувствовалось, что он нетвердо стоит на ногах, ощущая боль от вторгшегося глубоко в плоть смертельного металла. Хацуми чувствовал, что наступил перелом в ходе боя: если сейчас окончательно измотать врага, заставить совершить его хоть одну крошечную ошибку, то он выйдет победителем. Всего одну маленькую оплошность, которая станет для Озиса фатальной… И Озис совершил ее!

Каким-то сверхчеловеческим усилием пытаясь отклонить мощный хлесткий удар, направленный в шею, Озис попытался отвести меч Хацуми вверх. Лезвия высекали искры, пыль и мелкая крошка летела от исполосованных ударами стен… Отбивая удар Хацуми, Озис слишком далеко отвел левую ногу, заняв неустойчивое положение. Именно такая мелочь могла решить исход поединка, особенно когда в нем принимает участие отлично обученный некеками.

Край шиноби-катаны описал тусклый полукруг в тени разрушенного коридора и, подобно карающей руке судьбы, глубоко вонзился в левое бедро Озиса. Здание потряс страшный крик — так кричат, должно быть, животные на бойне под не знающим пощады тесаком мясника. Хацуми изо всей силы надавил на рукоять, прокручивая лезвие в глубокой ране с тем, чтобы расширить ее.

Озис, падая, выпустил из рук меч Тана. В отчаянной попытке остановить кровотечение он прижал руки к страшной ране. Нога практически была отрезана от тела — только благодаря мощным мускулам она не совсем отделилась от туловища, и кровь била фонтаном. Хацуми не мог с уверенностью сказать, задета ли главная артерия, но, судя по потоку крови, заливающему плиты пола, это было так.

Вероятно, он еще не осознает, что сейчас…

Хацуми сделал неслышный шаг вперед, держа в руке меч, с которого капала на пол кровь Озиса. Сейчас любые слова были излишни. Банальны. Впустую.

Медленно поднимая меч, Хацуми отступил чуть назад, чтобы сделать мощный замах. Оставалось последнее — отделить голову предводителя Ягуаров от отказывающегося служить тела. Но прежде, чем Хацуми успел опустить меч, Озис вдруг выпустил изуродованную ногу и откатился от места, где стоял Хацуми.

Хацуми внутренне усмехнулся, наблюдая за предсмертной борьбой врага, и сделал несколько легких шагов в сторону лежащего Озиса. Элементал в луже крови валялся лицом вниз, и, пожалуй, не требовалось даже сильного замаха, чтобы нанести последний удар. Ничего страшного, что ему придется бить в спину противника, не увидев его лица. Не привыкать! Большинство тех, кого победил Хацуми, погибли именно так. И прежде, чем Хацуми опустил меч на голову лежащего, Озис резко перевернулся на спину, одновременно уходя с траектории удара, и, подобно стремительной змее, рука Ягуара выбросила вперед смертельный стальной клык.

Меч Тана пробил ребро, прочертив длинную рваную рану в боку Хацуми прежде, чем лезвие наткнулось на кости и проникло глубоко под ребра. Странная боль, подобная уколам тысяч игл, разорвала грудь Хацуми. Дыхание, казалось, режет легкие, как острое лезвие…

Издавая утробное звериное рычание, Озис, вытянув руку с мечом, задыхаясь сам от боли и радости, прокручивал лезвие в груди наколотого на его меч Хацуми.

Хацуми почувствовал, будто лезвие проникло прямо в сердце. Внезапно все тело налилось дикой, нечеловеческой усталостью, руки безвольно опустились. Меч, еще недавно весивший чуть меньше килограмма и казавшийся слишком легким для его руки, тянул к земле. Как будто якорь, брошенный в глубины вод, тащил его ко дну. Дно… Он последний раз вздохнул и осел на плиты пола. Серый туман, потом — вечная чернота…

Линкольн Озис наконец вытащил меч из огромной раны в груди некеками, позволив телу Хацуми в непристойно-отталкивающей позе навсегда упокоиться в углу полуразрушенного коридора. Озис пытался привстать, но тут же валился на пол, словно пьяный. Он боялся, что потеряет сознание прежде, чем сможет перевязать рану. Изо всех сил не давая себя убаюкать мыслями об отдыхе, покое, блаженном забвении, элементал с трудом разорвал лезвием меча несостоявшегося убийцы ткань одежды, вырезав из нее некое подобие широкой повязки. Пока он перетягивал изуродованную ногу, ему казалось, что не останется сил даже пошевелить пальцем. Наконец Озис откинулся к стене, с трудом переводя дыхание. Дважды он попытался подняться на ноги, используя как стальную опору жесткое лезвие меча, но напрасно. Оба раза он потерпел неудачу, вновь тяжело сползая по стене на залитый кровью пол.

«Наверное, я умираю? Подыхаю здесь, беспомощный, лишенный родины, среди тел преданных воинов?! Так вот она — судьба Ягуара! Такова участь всех Кланов? Быть убитыми, уничтоженными руками грязных вольняг да наемных убийц? Неужели все кончено?»

Озис чувствовал, что глаза его закрываются, он проваливается в забытье. Уже почти без сознания, он завалился на бок, почти упав головой на тело человека, который явился, чтобы прервать нить его жизни…

— Ильхан! — Панический вопль разнесся по коридору, а вслед за тем по плитам пола простучали пять пар тяжелых ног — звезда охранников-элементалов бежала на помощь командиру.

— Он что?..

— Он жив. — Командир звезды склонился над телом Озиса. — Но недолго же он останется в живых, если мы немедленно не доставим его в госпиталь. Каспар, быстро ищи аптечку! Ранкин, поищи, остался ли хоть хоть один завалящий автомобиль на ходу? Мы немедленно должны доставить Ильхана в больницу.

Линкольн Озис открыл затуманенные смертной мукой глаза и сквозь пелену увидел лицо воина-элементала, бережно поднимавшего его с плит пола.

— Не беспокойтесь, мой Хан, — успокаивающе проговорил элементал. — Я — командир пункта Ягадис. Мы вылечим ваши раны.

— Как, — Озис зашелся в приступе кашля, — как вы узнали?

— Мы ничего не знали, Ильхан, — ответил элементал. — Мы всего лишь звезда безопасности, охраняющая эту фабрику. То, что мы вас обнаружили, — фантастическая удача, перст судьбы.

Озис глубоко вздохнул, с трудом удержавшись от стона, и вновь провалился в забытье. Волна ледянящего душу страха накрыла стоящего перед телом Озиса элемен-тала. Ведь это был Ильхан Кланов! Если, избави бог, жизнь покинет его тело прежде, чем он приложит все усилия к спасению своего Хана, что же станет с Дымчатыми Ягуарами? Что случится с Кланами?

— Командир, мы нашли транспортное средство, уцелевшее в сражении. Военный транспорт.

Элементал, услышав сообщение, немедленно стащил с себя тяжелую броню, которая помешала бы ему вести мощный вездеход. Потом Ягадис максимально бережно поднял Хана на руки и осторожно понес кровоточащее тело на улицу. Аккуратно уложив Ильхана на заднее открытое сиденье грузовика и сев рядом, он махнул водителю, чтобы тот занял место за рулем транспортника на воздушной подушке.

Водитель ловко запрыгнул в машину, нажал педаль акселератора, и бронированный грузовичок взвыл так, как, наверное, не вопят на матче яростные болельщики.

— Держитесь, мой Хан, мы уже на пути к госпиталю, — прошептал Ягадис. — Только держитесь!

Минутой позже страшный удар эхом отдался над огромной равниной — ни повторных взрывов, ни пожара — совершенно ничего. Только один мощный взрыв, а потом — жуткая, гнетущая тишина. Стоя в тени уродливого серого здания в нескольких кварталах от фабрики, Хонда Тан бесстрастно смотрел в направлении теперь уже лежащего в руинах командного центра. Кеджи Сендаи был настоящим асом своего дела, и у Тана не оставалось никаких сомнений, что центр управления превращен в развалины дымящегося щебня. И никаких сомнений у Тана не было по поводу того, что произошло с их командиром и другом — его тело покоится сейчас где-то под обломками кирпичной кладки и обрушившихся бетонных балок.

Нет, Тан не стал понапрасну тратить жизненную энергию на слезы и причитания. Печаль в таких случаях неуместна — ведь Касугэ Хацуми был настоящим некеками. Всю свою сознательную жизнь он носил смерть, как принято говорить у ниндзя, в кармане. То, что Хацуми сказал Линкольну Озису, было истинной правдой — некеками считали себя умершими с того самого момента, как закончилось их обучение. Некоторые из некеками даже открывали похоронные конторы, лично устраивая церемонии. Для некеками смерть действительно была долгожданным другом.

Почтительно кивнув Лисе Румико, Тан сообщил приказ погибшего командира

— принять командование на себя; и три призрачные тени вскоре покинули Лутеру.