Существо

Глава 15

Я не знала, как давно я уже была дома. Время текло непрерывно. Я не различала ни наступления дня, ни ночи. Временами, встать с постели, казалось невозможным. В моих снах был Данк. Я просто хотела видеть сны. Я не была готова ни с кем разговаривать.

Я видела тревогу и огромное количество невысказанных вопросов в глазах Лейфа во время нашего полета домой, но я так и не сказала ему ни слова. Я и сейчас не хотела его видеть. Он знал, что я страдаю некими психологическими отклонениями, хотя может, и не догадывался, какими именно. Он думал, что я сумасшедшая, но это меня уже не волновало. Единственное, что меня волновало — я любила того, кто никогда не будет со мной. Я видела потерянные души, которые бродили по Земле, и я была жертвой нападения души, которая хотела убить меня. Я была единственной, кто помнил о том, что Данк Уокер учился в нашей школе, и если я еще хоть раз произнесу его имя, все на самом деле подумают, что я сошла с ума. Итак, да, у меня явно были некоторые отклонения, но не психические. Сверхъестественные.

Стук в дверь моей комнаты напугал меня, и я устремила свой взгляд на закрытую дверь. Я знала, это была моя мама. Моя очень взволнованная мама. Как я смогу ей объяснить, что я была настолько эмоционально разбита, что возможно никогда уже не буду прежней? Я столкнулась с самой большой потерей в моей жизни.

«Входи». Из-за столь долгого молчания мой голос был слегка хриплым. Моя мама медленно приоткрыла дверь и заглянула в комнату, как будто бы она сначала хотела изучить царящую в ней атмосферу, прежде чем ступить за порог.

«Ты не собираешься идти сегодня в школу?» спросила она с улыбкой на лице, которая явно не отражалась в ее глазах.

Я забыла, какой сегодня был день, но я знала, что не готова пойти в школу. Я была не готова посмотреть в глаза Лейфу, Миранде или Уайту. Мне необходимо было остаться в своей комнате и найти в себе силы жить дальше. Я покачала головой и ее губ коснулась фальшивая улыбка, а на лбу показались тревожные морщинки.

«Дорогая, ты пропустила уже неделю занятий в школе. Я позволила тебе побыть дома в надежде на то, что ты справишься с пережитым тобой потрясением. Но, сейчас, я начинаю беспокоиться, тебе не становится лучше. Я заглянула в интернет для изучения подобных симптомов, и пришла к выводу, что у тебя все признаки пост-травматического стресса. По ночам тебя мучают кошмары и, ты кричишь во сне, зовешь кого-то, я не могу разобрать сквозь всхлипы и рыдания. Ты не собираешься выходить из своей комнаты и не хочешь ни отвечать на звонки, ни принимать гостей. Когда я пытаюсь с тобой поговорить, ты отделяешься от меня глухой стеной. Ты не слышишь меня.»

Я сидела и слушала ее. Я страдала от вдребезги разбитого на осколки сердца, которые уже никогда не собрать воедино. Но я не собиралась говорить ей об этом. Я просто сидела и молчала. Она же воспринимала мое молчание, как одобрение ее слов. «Я сделала пару звонков и записала тебя на прием к психиатру. Мне необходимо, чтобы ты поговорила с ней. Она очень хороший специалист и работает исключительно с подростками. У нее отличные рекомендации, и мы никому не скажем, что ты ходила к ней на прием.» В глазах мамы навернулись слезы. Она смахнула их рукой и сделала глубокий вдох. «Я…правда в том, что мне уже давно следовало показать тебя врачу. Когда ты была маленькой, ты разговаривала с людьми, смотря на стену. Я думала, что это все твое воображение. Но сейчас я задаюсь вопросом, а что если твоя психика на самом деле была не совсем устойчива, а это пережитое тобой потрясение послужило чем-то вроде спускного механизма.» Она снова вздохнула. «Ты разговариваешь сама с собой по ночам. Я слышала, как ты с кем-то вела беседу. Дорогая, тебе нужна помощь.»

Я кивнула головой. Я знала, что мне удастся унять ее страхи. Она была так обеспокоена, и я не могла объяснить ей все, она бы подумала, что я действительно сумасшедшая.

Она улыбнулась мне сквозь слезы и кивнула головой. «Хорошо. Я дам тебе время, чтобы ты встала с постели и приняла душ. Затем одевайся и, мы поедем на прием к доктору Хокенсмит. Она ждет нас сегодня.»

Я вновь одобряюще кивнула и проводила маму взглядом до двери. Она оставила дверь открытой, словно напоминание о том, что мне нужно вставать. Я только что согласилась пойти на прием к психиатру. Моя мама попросту тратила деньги, но я знала, что мне необходимо было поехать, в противном случае помощь психиатра потребовалась бы уже ей, из-за того стресса, который она пережила, беспокоясь обо мне. Я ненавидела себя за то, что заставляла ее грустить.

Большой двухэтажный белый дом, построенный на сваях, возвышался на берегу Мексиканского залива. Моя мама замедлила шаг и осмотрела дом, который был настолько огромным, что в нем вполне могло бы с комфортом уместиться, как минимум пять семей. Но с другой стороны, он не был жилым домом. Умиляющее на первый взгляд здание, расположенное на берегу моря, было местом реабилитационного лечения для девушек подростков, страдающих психическими заболеваниями. Я взглянула на маму. Она ждала, когда я сдвинусь с места. После того, как я согласилась с психиатром, что переживаю пост-травматический стресс и нуждаюсь в лечении, мама, не проронив ни слова, упаковала мои вещи. Я была согласна на все, что угодно, лишь бы побыстрее уйти из того кабинета, где явно пытались сломать мою личность. Я была психически здоровой, и это был единственный диагноз, с которым я была согласна.

«Если хочешь, можешь позвонить кому-нибудь, прежде чем мы зайдем внутрь? Одно из здешних правил — это запрет на мобильные телефоны». Выражение лица мамы говорило о ее опасении за то, что новость о запрете на телефонные звонки заставит меня передумать. Я кивнула головой, подумав о Лейфе и Миранде. Мне необходимо было известить их о моем новом месте пребывания. Мама одобрительно кивнула. «Хорошо. Я начну выгружать твои вещи и переносить их внутрь.» Произнесла она, слегка запинаясь, как будто вот-вот ее внутренний стержень надломится и она начнет плакать. Она довольно хорошо все это переживала и казалась сильной, успокаивая себя мыслью, что это именно то, что мне нужно.

Я подошла к ней и крепко сжала ее руку. «Мам, со мной все в порядке. Я думаю, это поможет мне. Не стоит расстраиваться. Все будет хорошо.» Она кивнула головой и в ее глазах навернулись слезы. Я знала, мне необходимо как можно скорее вернуться к прежней жизни для ее спокойствия. Я должна была найти в себе силы жить с этой пустотой в моей груди.

Мама направилась к лестнице с моими сумками, а я взяла телефон и набрала номер Миранды.

«Итак, вот уже как чертову вечность мне не удавалось лицезреть твое имя на экране моего телефона. Черт побери! Пэган, ты заставила меня здорово поволноваться.»

Я улыбнулась, когда услышала облегчение в ее голосе. «Прости меня.» Я сделала глубокий вдох. «Мне поставили диагноз — пост-травматический стресс. Сейчас я жду заселения в реабилитационный центр для людей с подобными заболеваниями. Я не смогу пользоваться телефоном, но я смогу принимать посетителей, если ты захочешь навестить меня.» Миранда молчала и я уже начала думать, что связь оборвалась.

«И они помогут тебе прийти в норму…Ведь так?» медленно произнесла она с испугом в голосе.

«Да, помогут.» Ответила я, успокоив ее. Но я знала, что они не смогут меня вылечить. Я уже никогда не буду в порядке. Сейчас я должна была просто научиться следовать течению жизни, чтобы не расстраивать тех, кого я люблю.

«Ты рассказала Лейфу?» Её голос утратил былое настроение и, я ненавидела себя за то, что это была моя вина.

«Нет, я решила позвонить сначала тебе.»

Сделав неровный вздох, она сказала: «Я люблю тебя». Впервые за последние дни, я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Я тоже любила ее. «Позвони Лейфу, а приеду к тебе как можно скорее.»

«Хорошо. Скоро увидимся. Пока.» Я нажала кнопку сброса вызова, а затем позвонила Лейфу.

«Пэган.» В его голосе слышались те же нотки облегчения, что и у Миранды.

«Привет,» сказала я, решив сначала воодушевить его, прежде чем поделиться с ним теми же новостями, что я только что рассказала Миранде.

«Сегодня ты чувствуешь себя лучше? Я очень на это надеюсь, Пэган, потому, что я безумно скучаю по тебе.» Я улыбнулась при ощущении тепла в моем теле, которое всегда вызывал его голос.

«У меня посттравматический синдром, Лейф. Я ходила на прием к психиатру.»

«Что это? Они дали тебе какие-либо лекарства от этого?» В его голосе слышалась паника.

«Название говорит само за себя. На почве пережитого нами потрясения у меня возникли некоторые психологические отклонения. Все вы, перенесли это нормально. Но я нет. Возможно это химический дисбаланс, они не уверены. Но мне придется провести некоторое время в психиатрическом центре. Они надеются, что это приведет меня в норму. У меня не будет возможности пользоваться телефоном, но я смогу принимать посетителей.»

Мне показалось, Лейф сделал глубокий вдох. «И так, я смогу навестить тебя? Как долго ты там пробудешь?»

«Да, ты сможешь, и я пока не уверена».

«Прости меня за что, что это случилось с тобой. Пэган. Я сожалею.» Его голос был полон боли и вины.

«Послушай меня, Лейф. Я стала жертвой всего этого из-за того, что со мной что-то не так. То, что мы пережили, послужило лишь началом. Мне станет лучше.» Мне необходимо было услышать эту ложь даже больше, чем ему. После произнесения еще нескольких утешительных фраз, я повесила трубку и положила свой телефон на пассажирское сидение. Единственное, что осталось на заднем сидении машины — моя собранная накануне сумка. Я схватила ее и направилась к ступенькам своего нового дома, по крайней мере, на данный момент.

В бледно-желтой комнате, в которую меня поселили, было лишь одно маленькое круглое окошко с видом на пляж. Я обняла свою маму, попрощавшись с ней внизу полчаса назад. Я еще раз напомнила себе, что все это я делаю для нее. Это поможет ей справиться с ее страхами о том, что я возможно сошла с ума. И находясь вдали от своей спальни, где все напоминало о Данке, позволит мне найти способ продолжать жить без него.

Пожилая женщина стояла за окном на берегу, держа в руках пакет с чем-то, напоминающим хлеб для сэндвичей, подбрасывая его в воздух чайкам, кружащим над ее головой. Либо она была нездешней и не догадывалась, что помет птиц может испачкать ее одежду, либо она была одной из пациенток, которая была настолько нездорова, что ее вряд ли волновала такая мелочь.

Я отвернулась от кишащей стаи голодных птиц и начала изучать свою небольшую комнату, которая была как минимум в два раза меньше обычной спальни. Учитывая то, что этот дом вмещает двадцать пять пациентов, десять мед. сестер и двух докторов, комнаты и не могли быть большими, даже если дом и казался огромным. Посередине комнаты стояла односпальная кровать с маленьким круглым белым столиком, на котором располагалась лампа с абажуром. Над комодом с тремя полками висело овальное зеркало. У противоположной стены стоял очень маленький шкаф, способный вместить максимум пятнадцать вещей и три пары обуви. Мне разрешалось находиться в своей комнате только один час в день. Я могла использовать его полностью, либо разбить по минутам в течении дня. Таким образом, они старались, чтобы пациенты проводили как можно больше времени в окружении других людей. Изоляционный вид депрессии применялся здесь в качестве практического метода.

Я взглянула на небольшой будильник на круглом столике. Я уже использовала десять минут своего личного времени в моей комнате. Мне нужно было прогуляться по дому, чтобы меня заметили и, тогда у меня останется еще время, которое я смогу потратить, вернувшись в комнату позже. Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь. В моем кармане лежал ключ, который выдали мне ранее и я им воспользовалась. Вероятно, существовала некая причина для беспокойства по поводу возможных краж, осуществляемых пациентами. С собой не разрешалось брать никакие ценные вещи, но те, кто страдают психическими расстройствами, могли взять все, что угодно, а мне нужна была моя одежда. Ее у меня было немного, но и она мне была необходима.

В конце коридора открылась дверь и на меня пристально посмотрела девочка с густыми каштановыми волосами в больших круглых очках. Затем она резко хлопнула дверью. Я услышала, как несколько раз провернулся замок. Ее легко было напугать. Она должно быть на самом деле страдала синдромом пост-травматического стресса или СПТС, как его здесь называли. Я начала всматриваться в другие закрытые двери, задаваясь вопросом, скрывались ли за ними люди, страдающие похожим заболеванием. Если мои предположения были верны, то ночью здесь вероятно будут слышны крики пациентов, видящих ночные кошмары.

Я спустилась вниз в главную гостиную, или как здесь ее еще называли Большая Комната. В этой комнате находились телевизоры, транслирующие сериалы, и столы с настольными играми. Компьютеры и интернет для пациентов были запрещены. Мед. сестра приветливо мне улыбнулась, проходя мимо с корзиной в руках, полной различных закусок.

«Скоро у нас будет полдник. Присоединяйся и ты сможешь что-нибудь перекусить и познакомиться с другими пациентами. Здесь есть несколько девушек твоего возраста.» Меня не привлекала идея знакомства с подростками, страдающими психическими заболеваниями. Но я не стала ничего говорить. Вместо этого, я направилась к двустворчатой стеклянной двери, ведущей на террасу.

«Ты не сможешь ее открыть. Они запирают ее. Ты же знаешь, что мы, сумасшедшие, можем изъявить дикое желание проверить, умеем ли мы летать. Хотя, я думаю, мы не разобьемся, упав на песок.» Я повернулась и увидела девушку с обесцвеченными волосами, которые должно быть были ей по плечи. Они были заплетены в два хвоста на макушке головы. На губах у нее была ярко-красная помада, которая бросалась в глаза на фоне ее бледной кожи.

«Спасибо.»

Она пожала плечами. «Нет проблем. Если ты хочешь выйти на улицу и понаслаждаться прогулкой по берегу, ты можешь попросить мед. сестру сопроводить тебя. Они любят, когда их просят прогуляться.» Я вспомнила женщину, кормящую птиц, которую я видела на берегу ранее.

Я не хотела бы знать, кем она была, поэтому я вновь кивнула головой и сказала, «Спасибо.» Она наклонила голову сначала на одну сторону, затем на другую, как будто явно что-то изучала.

«Ты здорова, не так ли?» Я не ожидала, что эта незнакомка сможет сделать столь точные выводы. Но все же, все доктора считали, что мне необходима помощь. Я пожала плечами, не зная, что ответить.

«На их взгляд я больна.»

Она подняла свои темные брови, которые она, видимо, решила не обесцвечивать. «Они могут ошибаться. Они уже совершали ошибки.» Мне показалось, что она при этом больше обращается к самой себе. Я взглянула на мед. сестру, которая сидела за стойкой, работая за ноутбуком. Она не проявила никакой реакции на обвинение в том, что они держат людей, которые не должны здесь находиться. «Карен знает, что это правда. Она просто не хочет этого признавать. Не так ли, сестра Карен?» Блондинка улыбнулась мед. сестре, которая оторвала свой взгляд от ноутбука, демонстративно закатила глаза и вновь продолжила печатать. «Она знает об этом, но она слишком занята Твиттером, чтобы признать это.»

Мед. сестра потянулась к стопке бумаг, лежащей перед ней и похлопала по ней рукой, а затем вновь взглянула на блондинку. «Я подсчитываю остатки медикаментов и результаты анализов».

«Бла, бла, бла. Не давай ей себя обмануть, она еще та Твиттерная проститутка. Убивает там хренову кучу времени.»

Мед. сестра пронзила ее убийственным взглядом. «Следи за своим языком, пожалуйста. Если ты не будешь держать себя в руках, ты лишишься десяти минут своего личного времени в комнате.»

Блондинка пожала плечами и вновь обратила свой пристальный взгляд на меня. «Как я уже сказала, они иногда могут ошибаться. Я вижу это по твоим глазам. Ты абсолютно здорова. В отличие от большинства людей, пребывающих здесь, в твоих глазах отсутствуют демоны.» Она встала и потянулась, оголив свой очень бледный плоский живот. Я заметила большую черную полосу в области пупка на ее животе. «Кстати, я Джи.» Она протянула мне свою руку и я уже хотела обменяться с ней рукопожатием, как она вдруг резко ее отдернула. «Правило номер один: никогда не пожимай никому руку. Здесь полно сумасшедших.»

Я улыбнулась. «Я заметила, ты тоже не одна из них.»

Она начала хихикать. «О, нет, я такая же сумасшедшая, как и они.» Она начала медленно отдаляться и, проходя мимо, сильно хлопнула рукой по бумагам, с которыми работала мед. сестра. «Не увлекайся Твиттером, Карен, это вредно для зрения. Завязывай с этим дерьмом.»

«Минус десять минут, Джи,» сказала мед. сестра, не отвлекаясь от своего занятия.

Джи оглянулась и подмигнула мне. «Они не одобряют грязные словечки, так что, если у тебя поганый ротик, тебе нужно взять над ним верх.»

«Двадцать минут, Джи» — сказала медсестра снова, и сосредоточилась на экране. Джи закудахтала от смеха и направилась обратно в столовую.

Медсестра посмотрела на меня. «Джи, конечно, особый случай. Ты научишься ее не замечать. Сейчас самое время перекусить, если ты хочешь, ты можешь пойти в столовую поесть и встретиться с другими пациентами.»

Я улыбнулась. «Спасибо, но я не голодна. Могу я остаться здесь и посмотреть телевизор?» Медсестра Карен кивнула и вернулась к работе. Я свернулась калачиком в кресле и тупо смотрела на экран телевизора, чувствуя себя одинокой, как никогда.