Свадебный камень

Глава 8

Литературные вечера на горе Свадебный Камень проводились в раз и навсегда заведенное время: с начала весенней оттепели (причем — в первую пятницу и непременно — в новолуние) и до наступления осенних холодов. Участники собирались в здании школы. Семье Бестов приходилось два часа добираться до места пешком по горным тропам. Никто, однако, не жаловался. Джесси запряг мула в какое-то подобие саней и телеги одновременно. Это был низкий, узкий настил на колесах. На нем и устроился Анри, оберегая свою больную ногу. Его штопанный-перештопанный костюм, тем не менее, выглядел настолько чистым и аккуратным, насколько это было возможно. Вокруг шеи он небрежно повязал яркий платок. Анри подвинулся на узком сидении, освобождая место для большого черного горшка с тушеной олениной и «Слушающего Ящика» Ро.

Остальные должны были по очереди ехать верхом на муле. Но когда Джесси отказался и уступил свою очередь Мегги, Ро почувствовал себя обязанным сделать то же самое.

Джесси сиял ярче нового пенни[8]. Рубашка из домотканого хлопкового полотна выцвела на солнце до мелочно-белого цвета; Мегги тщательно разгладила на ней все складки нагретым на огне камнем. В мешке, который висел у него через плечо, Джесси нес бережно обернутую материей скрипку.

На Мегги было простое голубое платье. От многочисленных стирок оно немного полиняло, но все же по-прежнему сохраняло свой первоначальный цвет, который еще больше подчеркивал синеву ее глаз. На первый взгляд, платье казалось не слишком изящным и оригинальным, оно облегало только верхнюю часть фигуры Мегги, но такой фасон удачно подчеркивал упругую высокую грудь и тонкую талию, не привлекая внимания к пышной округлости ниже спины.

— Мегги выглядит хорошенькой, правда? — тихо сказал Джесси.

Ро кивнул. Девушка была красива обычной, земной красотой. Он всегда так считал. А увидев ее тогда, в сарае, в мыльной пене и искрящихся брызгах, еще больше укрепился в своем мнении. Ро гнал то воспоминание из своих мыслей. Мегги Бест — добрая трудолюбивая девушка с живым умом и пылким воображением. Но поцелуи ее слаще лесного меда, а страстная натура способна заставить его дрожать от возбуждения…

Понимая, насколько неуместны, бессмысленны и даже опасны его отношения с девушкой, Ро сделал все, что только мог, чтобы полностью выбросить Мегги из головы. Он — гость семьи Бестов и ему не следует допускать ничего, оскорбляющего их гостеприимство.

— Я думаю, Мегги будет одной из самых красивых девушек сегодня вечером, — произнес в конце концов Ро. Джесси кивнул и рассмеялся.

— Ага, она довольно хорошенькая, но Мегги — моя сестра, поэтому я никогда не говорю ей ничего подобного.

Ро улыбнулся.

К тому времени, как они добрались до места, народ уже собрался. Не успел Джесси привязать к дереву мула, как стайка девушек подлетела к Мегги с распростертыми объятиями и с неизменной в таких случаях болтовней.

Все они были одеты в платья или из домотканою хлопка, или из купленного в магазине набивного ситца. Но явно бросалось в глаза, что каждая девушка сделала все возможное и невозможное, чтобы предстать перед обществом в самом лучшем виде: от обилия ярких атласных лент и вышитых воротничков рябило в глазах. Хотя большинство юных жительниц Озарка, как и Мегги, были босыми.

— Элти Макниз выходит замуж! — девушкам не терпелось выпалить волнующую новость. Мегги не смогла сдержать восторга:

— За кого? За кого же она выходит? — Девушки переглянулись.

— Пейсли Уинслоу посватался к ней, — сказала, наконец, Ида Пигготт.

— Я знаю, что прошлой зимой он ухаживал за тобой, — тихо произнесла Полли Трейс. — Но ты ведь никогда не говорила, что он тебе нравится…

— Потому что он мне не нравится, — улыбаясь, ответила Мегги. — Но надеюсь, что они с Элти будут очень счастливы вместе. Она такая милая… Правда, немного тихая, но я всегда любила ее.

Юные девы остались совершенно удовлетворены словами Мегги, поверив в их искренность, и веселая группка умчалась бы, оставив заботы по разгрузке на долю мужчин, если бы Ида Пигготт не заметила Ро Фарли.

Карие глаза девушки расширились. Она бросила на незнакомца несколько оценивающих взглядов и улыбнулась. Не сказав ни слова подругам, Ида отошла от них и приблизилась к Джесси.

— Добрый день, Простак Джесс! — сказала она с мягкой теплотой в голосе — одновременно бесхитростном и соблазнительном. — Что это за парень, которого ты привел с собой?

Глаза Иды быстро окинули фигуру Ро с ног до головы. Ей явно понравилось то, что она увидела.

— Здравствуйте, мисс Ида! Это — Ро. Он — мой друг, — гордо и хвастливо ответил Джесси.

Этот ответ привел Иду в замешательство. Лицо ее вытянулось, и она внимательно взглянула на Ро, словно сомневаясь в том, все ли у него в порядке с головой.

— Рад познакомиться с вами, мисс Ида, — сказал Ро, галантно склоняясь над рукой юной леди. — Я — гость в этих краях, и как сказал Джесси, его друг.

— А вы… вы не…? — Ида никак не могла закончить вопрос.

Появление остальных девушек несколько разрядило напряженную ситуацию. Мегги с высокомерным видом представила незнакомца.

— Это — мистер Д. Монро Фарли, он остановился у нас на лето, — объявила она молодым дамам. — Он — ученый, собирающий песни, у него есть прибор, который слушает и повторяет то, что вы поете или говорите.

— Не может быть! — воскликнула рыжеволосая девушка. — Никогда не видела ничего подобного!

Окруженный группой местных красавиц, Ро объяснил, как только мог, суть той работы, ради которой приехал в эти края.

Когда стайка по настоянию Мегги, наконец, упорхнула, чтобы найти и поздравить Элти Макниз, Ро рассмеялся:

— Оказывается, женщины везде одинаковы, и совершенно все равно, где они живут и чем занимаются!

Джесси кивнул.

— Ага, они все хорошо пахнут!

— Да, полагаю, что это так.

— А эта Ида Пигготт пахнет лучше остальных, но она так редко подходит ко мне поболтать…

Ро согласился.

— Да, подозреваю, у нее весьма неглубокий ум.

— Неглубокий? — переспросил Джесси. — Как река?

Ухмыльнувшись, Ро кивнул:

— Да, думаю, что так.

Джесси на мгновение задумался.

— А, понимаю! Неглубокая женщина — это вроде как речное мелководье. Вряд ли мужчина отыщет там что-нибудь стоящее.

Ро с гордостью хлопнул друга по спине.

Мужчины направились к толпе, собравшейся на возвышении между зданием школы, сложенным из сосновых бревен, и каменной церковью на вершине холма.

Ее построили две семьи, первыми поселившиеся на горе Свадебный Камень — Пигготты и Макнизы. Солнце уже заходило, почти все пространство перед церковью было в тени, но сама она оставалась ярко освещенной золотистыми лучами, до неузнаваемости менявшими поблекший цвет стен остроконечной колокольни.

Эта ничего особенного из себя не представляющая колокольня явилась причиной давней вражды в местной религиозной общине. Двадцать лет назад было решено, что настоящей церкви необходим настоящий церковный колокол. Семья Пигготтов согласилась построить колокольню. Братьям Макниз поручили спуститься с горы и подыскать настоящий колокол. Что они и сделали.

Потратив все наличные деньги, собранные общиной, они купили огромнейший медный колокол в почти опустевшем монастыре у Скалы Калино. Втащить этот громадный цельнолитый кусок металла в гору было грандиозной по сложности задачей, но братья справились с ней. Гордые от сознания выполненного долга, молодые люди ожидали восторженных слов благодарности. Но получилось по-другому.

Колокол оказался слишком большим и тяжелым для хрупкой колокольни, выстроенной Пигготтами. Семья Макнизов потребовала перестроить колокольню. Семья Пигготтов пожелала, чтобы гигантский колокол отвезли назад, вниз и купили что-нибудь более подходящее. Отличительной чертой прихода Свадебный Камень и по сей день, спустя почти двадцать лет, оставалось то, что хрупкая колокольня по-прежнему возвышалась над большой каменной церковью, а огромный медный колокол покоился на постаменте у парадного входа в церковь.

Пока Ро стоял среди мужчин, собравшихся на возвышении, Анри представлял его всем обладателям фамилий Пигготт и Макниз, а также их родственникам со стороны жены или мужа, дядьям, кузенам, племянникам и многочисленным чадам и домочадцам. Ро попытался было завести разговор о своих планах и расспрашивать о местных песнях, но Анри так часто прерывал его и менял тему беседы, что, в конце концов, до него дошло, что, возможно, поднимать этот вопрос в первый же день знакомства — не лучшая идея.

Следуя указаниям Анри, Ро знакомился, пожимал руки, обменивался шутками с мужчинами, которые подходили к нему один за другим.

Бьюлл Филлипс, владелец магазина, был на первых ролях в этом небольшом мужском сообществе. Хотя явно бросалось в глаза, что, скорее, сам Бьюлл ощущал себя лидером и пытался укрепить свои позиции, нежели это признавали те, кем он пытался руководить. Он повсюду водил с собой неуклюжего сына — подростка Оутра. Мальчику было не по себе среди взрослых, в разговоре он явно стремился показаться старше своих лет, кривляясь и важничая. Ро от души жалел, что нельзя просто отослать парня к его друзьям — ровесникам, чтобы он немного повеселился.

Филлипс принадлежал к роду Пигготтов, как и сплевывающий табачную жвачку Пигг Бруди. Тронутая сединой борода старика спускалась почти до середины груди. Слезящиеся глаза были тусклыми, но Ро понимал, что этот горец имеет четкое и ясное представление о людях и событиях, обо всем, что творится в общине. Старик обладал так же довольно своеобразным чувством юмора, и Ро сумел это оценить. А его речь то и дело прерывалась на редкость дальними плевками табачной жвачкой и была «украшена» такими грубыми, похабными словцами, каких Ро никогда и не слышал.

Пастор Джей, очень старый и сгорбленный человек, исполненный забот о чистоте своей горной паствы, казалось, пропускал мимо ушей хриплую брань Пигга. Однако старый священник, похоже, вообще ничего не замечал. Трижды пастор Джей спрашивал Ро, кто он такой. И все же, отходя от Ро, он сообщил ему, что «узнал в нем одного из парней Гида Уэстона» и просил «передать Гиду, что проповедник спрашивал о нем».

Том Макниз по праву считался главой рода Макнизов в общине Свадебного Камня. Непоседливый холостяк средних лет. Том был, тем не менее, серьезным мыслителем и серьезным оратором. Совсем не таким, как его зять, Орв Уинслоу, который, казалось, так и стремился высказать вслух любую глупость, пришедшую в голову. Очевидно, единственным связующим звеном между ними была Бьюла Уинслоу, сестра Тома и жена Орва. Даже в глаза не видя миссис Уинслоу, Ро вполне мог представить, кто в действительности командует на маленькой ферме, где и жила вся троица.

Спустя три четверти часа после знакомства и выслушивания жалоб фермеров (еноты, забирающиеся в кладовые с зерном) и рассказов об их удачах (пристрелили ту пантеру-воровку, что пряталась поблизости от вершины), Ро обнаружил, что чувствует себя с этими людьми легко и свободно, как будто они студенты-новички, ставшие его однокурсниками в университете.

В то время, как мужчины беседовали, женщины расставляли еду на гладких сосновых досках, положенных на козлы для пилки дров позади здания школы, где поверхность земли была ровной, пока импровизированные столы не начали гнуться под тяжестью многочисленных съестных припасов. Мужчин первых пригласили к столу. Ро следовал за Анри, проходя вдоль впечатляющего разнообразия блюд, а дамы улыбались ему и предлагали свои кушанья.

После неудачного опыта с пикулями Мегги Ро немного побаивался пробовать неизвестные кушанья, но хозяйки от души, с «горкой» наполнили его тарелку местными деликатесами. Решив, что в этой ситуации осторожность важнее храбрости, Ро отошел в сторону от своих новых знакомцев в надежде, что ему удастся незаметно выложить хотя бы те куски, которые казались ему наименее съедобными, не оскорбляя чувств ни одной из местных стряпух.

Он отыскал свободное местечко под деревом чикори. Почти тут же к Ро присоединился веселый, улыбающийся Джесси.

— А ты почему сбежал? — спросил Ро, когда его друг сел рядом. У того в тарелке еды было еще больше, и огромный ломоть хлеба лежал сверху.

— Мне не нравится толкаться среди мужчин, — признался Джесси. — Когда есть возможность, я предпочитаю толкаться среди девушек — они так приятно пахнут…

Ро ухмыльнулся.

— Хочешь сказать, что потом у тебя такой возможности не будет?

Джесси отломил большой кусок хлеба, зачерпнул с его помощью солидную порцию одного из кушаний а протянул Ро, чтобы тот мог получше рассмотреть.

— Это молодой картофель с жареным луком, — сказал юноша. — Почти самое вкусное блюдо в горах. Наверное, девушки тоже попробуют его…

— Ну и что?

— Ни у одного из блюд нет такого сильного запаха. К концу ужина от меня и от всех остальных будет нести диким луком!

Мегги чувствовала легкое беспокойство, но никак не могла понять, отчего. Конечно, не из-за того, что Пейсли Уинслоу решил жениться. Но ее тревожило то, что, если она будет выглядеть несчастной или проявит к новости слишком большой интерес, все именно так и подумают. Она искренне радовалась за Элти, хотя трудно представить такую спокойную девушку рядом с недотепой и шумным хвастуном типа Пейсли Уинслоу.

В душе Мегги подозревала, что причиной беспокойства, скорее всего, является Ро Фарли. Она надеялась, что у ее подружек хватит здравого смысла не обращать на него внимания. К несчастью, надежды не оправдались.

— Ну, разве он не самый шикарный парень, которого мы когда-либо видели? — спросила Мейвис Филлипс, изображая, что падает в обморок от избытка чувств. Однако копна рыжих, тугих кудряшек, упавших ей на глаза, разрушила все впечатление.

Полли Трейс хихикнула:

— Не могу поверить, Мегги, что он остановился у вас, а у тебя даже не хватило совести предупредить, чтобы мы надели что-нибудь получше!

— Ах, перестань, Полли! — рассмеялась Альба Пиз. — Мы и так нарядились в наши выходные платья, и ты прекрасно знаешь это, как и все остальные.

Полли посмеялась вместе с ней, и девушки дружески обнялись.

— Значит, можно считать, что я вас предупредила, — подытожила Мегги. — Кстати, Полли, я слышала, что если парень — не Ньют Уэстон, то он не представляет для тебя никакого интереса…

Полли вспыхнула ярким румянцем. Эта миниатюрная девушка со светло-желтыми волосами больше года неумело скрывала свои чувства к младшему сыну Уэстонов.

— Помилуйте! — воскликнула Мейвис Филлипс. — Рядом с этим красавчиком мистером Фарли почти все мужчины кажутся такими же привлекательными, как Пигг Бруди!

Альба изобразила на лице самое настоящее потрясение:

— А мы-то все время думали, что ты бережешь себя в надежде стать возлюбленной Пигга! — поддразнила она.

Девушки громко рассмеялись, когда в ответ на слова Альбы Мейвис вскинула руку, делая вид, что всерьез грозит подруге.

— Так вот, девушки, выбросьте из головы этого нового парня, — объявила Ида Пигготт. — Он явно не для таких, как вы!

— Ида права, — согласилась Мегги. — Он не только образован и воспитан по-городскому, но и богат. У него такой толстый кошелек с деньгами, какого вы и не видели.

— А ты откуда знаешь? — спросила Полли.

— Он предлагал мне заплатить наличными за питание.

— Кто-то желал заплатить за то, что ты готовишь? — голос Альбы даже зазвенел от недоумения. — Должно быть, он просто умирал от голода!

Мегги спокойно восприняла оценку своей стряпни.

— Полагаю, это лишний раз доказывает, насколько неприспособленным к здешней жизни он окажется в роли мужа.

— Мегги говорит верно, — сказала Ида. — Если кто-то из вас начинает с нежностью подумывать о нем, то выбросьте подобные мысли раз и навсегда.

Мегги кивнула.

— Потому что все дело в том, — продолжала Ида, — что я — единственная среди нас, у кого есть шанс добиться своего с этим парнем, и я намерена воспользоваться им!

— 0-о! — дружно воскликнули девушки. Мегги открыла рот от изумления и недоверчиво уставилась на Иду.

— Я хочу сказать, что он — мой! — спокойно ответила Ида. — И надо, чтобы вы поняли раз и навсегда: я положила глаз на этого парня Фарли и не желаю, чтобы кто-то из вас вставал на моем пути.

— Это самая большая глупость, которую ты произносила за свою жизнь, Ида Пигготт! — заявила Мегги.

Ида гордо вскинула подбородок и смерила Мегги презрительным взглядом. Легкий румянец тщеславия только подчеркнул безупречный цвет ее лица, очертаниями напоминавшего изящное сердечко.

— Ну почему же? Нельзя добиться чего-либо в этом мире, если не будешь стремиться получить то, что хочешь! А я решила, что мне нужен этот парень. Не знаю, почему ты так восприняла мои слова. Я первой объявила о своем намерении, — сказала она. — Если только ты не считаешь, что тоже имеешь права на него, Мегги!

Странное чувство овладело Мегги. Ей вдруг показалось, что волосы встали дыбом, как шерсть у дикой кошки, а ногти превратились в когти. Невольно на память пришли те первые волшебные мгновения, когда она увидела Ро и решила, что пришел долгожданный принц из сказки. Она снова ощутила на губах нежную теплоту его поцелуя. И снова пережила возбуждение, страх, стыд и смущение, вспомнив, в каком виде Ро застал ее тогда в сарае… В чем мать родила! Может быть, Д. Монро Фарли и не ее принц, но он не станет и принцем Иды!

— Чтобы выставить себя на посмешище, Ида Пигготт, совсем не обязательно спрашивать у меня разрешения, — ехидно заметила она. — Мистер Фарли — горожанин, и горожанин до мозга костей. Он находится здесь, чтобы изучать нас и нашу музыку. Для него мы, живущие в Озарке — какие-то странные существа, которых он никогда не видел раньше. Он вовсе не собирается поселиться здесь и обзавестись семьей.

Мегги пожала плечами.

— Если хочешь заигрывать с ним, то будь готова к тому, что тебя в лучшем случае примут за дуру. Вся гора посмеется над тобой, когда он уедет до первого снега!

Ида побагровела, но запугать ее было нелегко. Яркие карие глаза засверкали гневом, и она приготовилась высказать Мегги все, что думает по этому поводу.

Ее серьезные намерения прервал перезвон созывающего всех колокольчика. Недоумевающие Мейвис, Полли и Альба быстро встали между не на шутку рассерженными девушками и поспешно повели их к площадке перед школой, где уже начинались вечерние развлечения. Мегги решительно направила поток мыслей в сторону от глупостей Иды Пигготт. Она не допустит, чтобы ее неразумная подруга разрушила удовольствие от «Литературной пятницы».

Бьюлл Филлипс, в белоснежной рубашке, с причудливо застегивающимися подтяжками, занял место на верхней ступеньке школьной лестницы. Он продолжал звенеть колокольчиком, пока толпа не успокоилась и не собралась на склоне. Тогда он опустил колокольчик в коробку у двери, долгим, отеческим взглядом обвел собравшихся и заговорил.

— Пришло время, дорогие мои друзья и соседи, для вечерних литературных дебатов на горе Свадебный Камень, — объявил Филлипс. — Сегодня у нас следующая тема…

Держа лист коричневатой бумаги на расстоянии вытянутой руки, он, болезненно щурясь, прочитал громко и отчетливо написанные на нем слова:

— «Является ли огонь лучшим другом фермера, чем вода?»

Он поднял глаза от листа и выдержал театральную паузу, ожидая, пока толпа осознает всю важность обсуждаемого вопроса.

Затем, решив, что тема спора вызвала почтительный интерес и уважение аудитории, он представил выступающих.

— Защитником этого положения выступит сегодня молодой фермер, которого вы все знаете… — В голосе Бьюлла послышались легкомысленные нотки, он прокашлялся. — Я всегда считал его действительно умным парнем, но слышал, что он только что объявил о своем намерении стать женатым человеком, так что он не намного умнее всех нас!

Толпа добродушно посмеялась.

— Несмотря на это, прошу вас оказать радушный прием и уважение нашему оратору-адвокату — старшему сыну Орва и Бьюлы, мистеру Пейсли Уинслоу!

Редкие негромкие аплодисменты сопровождали Пейсли на пути от места до крыльца школы. Став на первую ступеньку, он вежливо поклонился. Сегодня Пейсли был чисто выбрит; волосы он тщательно зачесал назад. Его воскресный выходной пиджак несколько пообтрепался и стал коротковат в рукавах, но красный, в горошек, шейный платок, купленный в магазине, казался таким же экзотическим, как и все остальное на этой горе. Пожалуй, бывший воздыхатель Мегги никогда не выглядел шикарнее.

— В роли оппонента вышеназванному положению, — продолжал Бьюлл Филлипс, — выступит фермер, который не раз просвещал нас и поражал умными рассуждениями по многим вопросам, обсуждавшимся на наших собраниях. — Филлипс слабо улыбнулся, готовясь к очередной попытке пошутить. — Однажды я спросил его, ну, насчет его жизненной философии, новых идей и всего такого… И он ответил, что если проводить почти все время, уставившись на зад мула, то в голову приходит масса серьезных мыслей!

Толпа рассмеялась, в очередной раз с восхищением выслушав остроту Филлипса. Почти все собравшиеся изо дня в день видели перед собой зад мула, поэтому сумели оценить юмор высказывания.

— Позвольте мне представить нашего оппонента! — продолжал Филлипс. — Муж Грейс и отец Лейбина, Такка, Полли и Шема, человек, у которого в хозяйстве самые тощие свиньи и самые здоровые булыжники на этой горе — мистер Лейбин Трейс!

Под громкий смех толпы Трейс поднялся по ступенькам и сдержанно кивнул собравшимся, на что они ответили вежливыми аплодисментами. Фермер, чей участок покрывали камни, не был, конечно, таким же зажиточным, как Уинслоу или Филлипсы, или другие, владевшие полями в ложбине, но его поношенная одежда была очень чистой, с аккуратными, тщательно наглаженными складками.

Мегги взглянула на гордо улыбавшуюся Полли. Девушка подняла скрещенные пальцы, желая отцу удачи.

— Как адвокат, — громко сказал Филлипс, успокаивая собравшихся, — мистер Уинслоу будет выступать первым.

Бьюлл Филлипс спустился с лестницы, оставив выступающих одних.

Когда Пейсли заговорил о положительных свойствах огня, помогающего обогревать жилища, готовить пищу и изготавливать орудия, Мегги совершенно отвлеклась и перестала его слушать.

Она скользнула взглядом по толпе и остановила его там, где стоял Ро Фарли с ее братом. Джесси явно был в восторге от своего нового друга. И Мегги испытывала чувство благодарности к Ро за то, что тот был так добр к ее брату, что даже согласился стоять рядом с ним и разговаривать на людях. Большинство мужчин на горе боялись, что их увидят даже просто разговаривающими с Джесси, как будто его слабоумие было заразной болезнью. Именно это качество — впрочем, не только это — не нравилось ей в Пейсли Уинслоу. У них дома Пейсли общался с Джесси лишь по необходимости, а в церкви и на Литературных собраниях вел себя так, будто они совершенно незнакомы.

Очевидно, Ро Фарли обладал уверенностью человека, которому нет нужды доказывать окружающим свои умственные способности.

Мегги одобрительно улыбнулась, еще раз мысленным взором окинув двух мужчин.

Джесси слушал дебаты с так хорошо знакомым ей испуганным выражением восхищения и недоумения на лице. Она знала, что Джесси вполне осознает и болезненно переживает, что он не такой, как все. Но он был настолько добрым и великодушным, что испытывал восхищение, а не зависть к более одаренным людям.

Джесси просто очаровали мудреные слова, вырывавшиеся из щербатого рта Лейбина Трейси и витиеватые фразы, слетавшие с испещренных крошками табака губ Пейсли Уинслоу.

Со своей стороны, Ро Фарли, казалось, куда больше забавляла та серьезность, с которой ораторы и собрание воспринимали рассуждения типа «перевешивает ли польза от огня и воды бедствия от пожаров и наводнений».

Любопытство Мегги росло с каждой минутой. Что думает ученый городской человек об этих попытках жителей Озарка заниматься самообразованием и вносить подобие культуры и цивилизации в свою жизнь? Вполне возможно, что он находит и ораторов, и их друзей, да и ее саму довольно комичными. Может, и так…

Но почему-то эта мысль не встревожила Мегги. Она никогда не стыдилась — и не будет стыдиться! — своего дома, своих близких и образа жизни, который вела. Возможно, в других местах люди живут по-другому, но именно так испокон веков жили в Озарке, и ей не хотелось ничего иного. Она догадывалась, что какие-то поступки горных жителей могли показаться забавными. Мегги тут же вспомнила о вспаханном «вверх-вниз» кукурузном поле и рассмеялась вслух.

Но, оказывается, не только поведение жителей Озарка может вызывать такую реакцию. Д. Монро Фарли, ученый из штата у залива, был намного умнее всех обитателей этой горы, вместе взятых. И он, конечно, имел полное право пару раз от души посмеяться над их провинциальными привычками. Но разве сам Фарли не давал повода улыбнуться?