Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

Глава 4. Не буди спящую собаку

– Ты что такая смурная?

– А, – с деланным равнодушием махнула Ева, – свадьба Хоук-Пристли – сплошной дедлайн.

Они с Сарой, наскоро перекусив в китайском ресторанчике, взяли по стаканчику фисташкового мороженого с миндальной крошкой и неспешно двинулись по Бродвею вниз. Полчаса спокойствия и размеренности. Потом забег, опять.

– Успеете? – поинтересовалась Сара, остановившись возле витрины бутика «Hermès»: решила поглазеть на шелковые шарфы за триста долларов.

Ева пожала плечами: а куда они денутся!

– С платьем хотя бы понятно, куда двигаться. У меня, кстати, через час встреча в личной мастерской Майкла Вурса! – Она аж взвизгнула от восторга.

Сара демонстративно закрыла уши и, бросив последний взгляд на коллекцию шарфов, поправила короткую стрижку и послала воздушный поцелуй отражению.

– И у подружек сегодня сняли мерки, – продолжала Ева. – Ателье уже отшивает наряды. А вот с местом не знаю, что делать. Все приличные площадки забронировали еще в прошлом году. Это же, мать его, сентябрь! Осень в Нью-Йорке!

– А неприличные? – шутливо поинтересовалась Сара.

– А неприличные не подходят. Статус свадьбы вот, – Ева высоко подняла руку. – Башня Трампа отдыхает.

У Сары в сумочке зазвонил телефон, и она, мельком глянув, кивнула: пора бежать. Ева позволила себе еще пять минут – надо с мороженым разобраться – затем махнула мигающему зеленым такси.

С Эмили они договорились встретиться у мастерской мэтра, находившейся на Парк-Авеню. У Евы до сих пор пальцы сводило от неверия: Майкл Вурс – популярный дизайнер, совладелец дома моды и своего собственного бренда одежды, парфюма и аксессуаров. И такой человек будет шить платье по ее, Евы, эскизам! Эмили, конечно, повезло. Платье от кутюр, сшитое вручную и не китайской эмигранткой, а самим Вурсом!

– Привет! – Они с Эмили по-свойски приложились щека к щеке – за прошедшие две недели они достаточно сдружились.

– Пошли, Майкл нас уже ждет.

Ева глубоко вздохнула и вошла в здание. Эскизы, как нарисованные от руки, так и компьютерная модель, разбитая на компоненты, с деталями и аксессуарами, дизайнеру были отправлены еще десять дней назад. И наконец он готов озвучить свое экспертное мнение: годно или нет? Возьмется, или же Ева полная бездарность.

– Здравствуй, моя курочка! – Майкл раскрыл объятия Эмили и забавно поцеловал воздух возле ее лица. Ева много раз видела его по телевизору и даже однажды на показе мод, но вот так близко – никогда. Мэтр американской моды выглядел, как обычный мужчина средних лет: ничего кричащего и эксцентричного. Улыбчивый, полноватый в талии, с симпатичными ямочками на щеках и небольшими залысинами у висков. Если не знать, кто перед тобой, то и мысли не возникнет, что это огромнейший талант и тонкий вкус на коротких ножках.

Зато в его мастерской, личной, святая святых, было потрясающе! Огромный светлый зал с панорамными окнами, два длинных стола со всем необходимым для кроя и шитья, огромный, во всю стену проекторный экран, на котором как раз сейчас показывали запись недели моды в Нью-Йорке. Одна стена была заставлена большими открытыми стеллажами с тканями, фурнитурой и аксессуарами; напольные эклектичные инсталляции и много-много света.

– Майкл, познакомься – мой свадебный организатор Ева Кьяри. Это ее эскизы меня так впечатлили.

Он немного отошел, с ног до головы осматривая Еву: от носков мейнстримных слипонов до стильно выпрямленных каштановых волос. Она ведь знала, к кому идет, и оделась по модному фэншую этого сезона: платье миди с клинообразным вырезом из эко-кожи – благо, жара еще не пришла, – объемная сумка, обувь на плоском ходу – да ей хоть сейчас на обложку «Vogue»!

– Ну что же, – начал Майкл, – вкус у курочки есть.

Ева улыбнулась.

– Но…

Улыбка скисла. Какие еще «но»? Майкл отошел к одному из стеллажей, открыл ящик и достал шикарные металлические бусы с черными кожаными вставками.

– Вот так супер! – Он надел их на Еву и одобрительно хмыкнул. – А теперь, курочки, посмотрим, что у нас есть.

Следующие три часа они изучали правки, которые просто обязана принять невеста, если хочет, чтобы мэтр взялся за ее платье. Ева, кстати, была с ним согласна, тем более что значительно на фасон они не влияли, но добавляли наряду элегантный шик. Майкл долго сокрушался, пока его помощники снимали мерки с Эмили, что работать с чужими идеями, да еще и в такой короткий срок – не для его тонко чувствующей, не терпящей рамок и дедлайнов натуры, но для Эмили он готов на все.

Уже когда девушки покинули мастерскую мэтра, Ева поинтересовалась: как они познакомились? И откуда такое расположение?

– Майкл с мужем хотели усыновить малыша из ЮАР. Они уже с ним познакомились, привыкли, летали несколько раз в Кейптаун, но возникли проблемы с документами: в Африке к однополым парам еще очень напряженное отношение. В общем, я помогла им забрать малыша Сэма домой.

– Вот это да! – воскликнула Ева. – Эмили, ты – человек-ангел!

Ева абсолютно не лукавила. Таких людей – добрых, светлых, желающих искренне помочь миру – не так много. Вот сама Ева, увы и ах, была не такой, но восхищалась теми, кто готов всего себя отдать за «мир во всем мире». Шону повезло. Вот уж точно выбрал лучшую женщину из возможных: умница и красавица с большим сердцем. Хотя он и сам такой: и умом не обделен, и внешне – мечта из эротических фантазий, правда, насчет большого сердца Ева сомневалась, но кое-что у него очень достойных размеров, ну и дьявольские крылья хороши.

– Смотри, какая прелесть! – воскликнула Эмили, увидев шикарные заколки с голубыми жемчужинами. Ева кивнула. Им ведь нужно что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое.

– Зайдем? – предложила Ева, но тут телефоны затрещали у них обеих.

– В другой раз, – махнула Эмили. – Ева, в пятницу в ресторане «Черная магнолия» мы будем отмечать мое тридцатилетие. Приходи обязательно!

– Эмили, это лишнее, там будут друзья, все свои, зачем…

– Брось! Там будет столько народа, что и я не всех знаю. Спасибо папе и отцу Шона! А ты как раз оценишь гостей. Чтобы понимать, как им лучше досуг организовать.

– Эмили, но…

– Отказы не принимаются! Все, я убегаю.

Ева, глядя ей вслед, обреченно вздохнула и поплелась в бутик. Зато она знает, что подарить – это уже жирный плюс.

Вечером в пятницу Ева долго крутилась перед зеркалом. Она долго мучилась, что выбрать: платье от Армани, которое ухватила на распродаже, или надеть что-нибудь свое? Она сшила пару шикарных вещей, смешав идеи: и свои, и известных дизайнеров. Дресс-код объявлен – все будут выглядеть роскошно…

– А! – Ева откинула черное платье от Армани. – Была не была! – И приложила свое собственное творение. Длинное, двухцветное, эффектное. Лиф а-ля танцовщица из черного бифлекса, облегал грудь, как вторая кожа, но на виду оставлял только ключицы; спина открыта до середины. Юбка же струящаяся, жемчужно-серая с переливами в серебристый и обратно; с потрясающим, смелым разрезом, в котором мелькали длинные ноги.

Волосы Ева взбила естественной волной и, перекинув через плечо, зафиксировала, чтобы спину не закрывали. Макияж вечерний, выразительный и загадочный. Немного духов на запястье и шею, черные шпильки – все, теперь она готова покорить мир!

Когда Ева ступила на летнюю террасу ресторана «Черная магнолия», то первый, с кем встретилась глазами, был Шон. Точнее, как встретилась, столкнулась! Он сразу нахмурился и, засунув руки в карманы, двинулся к ней. Ева не смогла не отметить, как хорош кретин этот несносный. Белоснежная сорочка, расстегнутая на пару верхних пуговиц, очень эффектно обтягивала широкие плечи и грудь, кожа загорелая, подбородок гладко выбрит, только вот вздернут недовольно. И глаза, серые, с поволокой, прям тони не могу, но в них опять же это чрезмерное самомнение. Если бы Шон улыбался, то цены бы ему не было, а так Бугимен какой-то. Такой кислой физиономией только детей пугать.

Шон остановился так, чтобы всю ее взглядом охватить. Он и не скрывал, что рассматривает ее. Когда-то Ева все готова была отдать лишь бы он ее заметил, сейчас – спасибо, не надо.

– Какого черта ты здесь делаешь?

Ева ошеломленно встрепенулась и даже обиженно надула губы. Ничего себе приветствие. Они ведь перемирие заключили!

– Именинница пригласила, – надменно бросила она – не один он умеет сноба включать – и широко улыбнулась, но не Шону, а Эмили, мелькнувшей за его спиной.

– Ева! – Они обнялись. – Я так рада тебе. Пойдем, я познакомлю тебя с нашими родителями. Шон, принеси нам, пожалуйста, шампанского.

Эмили ловко взяла ее в оборот, не давая перевести дух.

– Эмили, постой дай хоть поздравлю тебя. – Ева вручила ей бирюзовую коробочку, перевязанную золотой лентой. – Поздравляю от всего сердца. Ты сегодня просто великолепна!

Они с Эмили были примерно одного роста, но за счет высокой укладки, та даже казалась выше, плюс белое шелковое платье на тонких бретельках, сдержанный макияж, подчеркивающий и высокие скулы, и большие синие глаза; губы были тонковаты, но сейчас это было даже выигрышно. Эмили выглядела как настоящая леди, утонченная и элегантная, как недостижимая для простых смертных снежная королева.

– Ева, ну зачем! – воскликнула она, рассматривая заколки с голубыми жемчужинами. – Просто прелесть. Я вставлю их в свадебную прическу. – Эмили искренне радовалась, что напрочь разбивало образ холодной и недосягаемой. Это тоже несомненно плюс. – Пойдем знакомиться с гостями.

Они шли через группы оживленно беседующих людей, официанты с закусками и напитками ловко огибали человеческие островки, ненавязчиво предлагая перекусить.

– Папа, познакомься, это наша Ева!

Они остановились у большой компании, которая как раз собиралась присесть за внушительный круглый стол.

– Маркус Хоук, – он пожал протянутую руку. – Рад познакомиться. В последнее время ваше имя, Ева, у нас дома звучит даже чаще, чем мое собственное.

– Я тоже рада познакомиться, – очаровательно улыбнулась Ева, переводя взгляд на мать Эмили. – Миссис Хоук, рада встрече.

– Я тоже, дорогая. Ты большая молодец!

– Ева, познакомься, родители Шона: Дженнифер и Кристиан Пристли.

Ева улыбалась и пожимала руки, но в душе вся сжалась в комок: а вдруг его родители в курсе произошедшего в Принстоне? Вдруг ее имя покажется им знакомым? А дальше просто дело техники: останется сложить два и два.