Свадьба белой ночью

6

— Но я купил его для тебя!

Голос Стива разбудил Лану. Она посмотрела на часы позади кровати. Было почти десять — время вставать. Ей хотелось выпить кофе, но для этого нужно было спуститься на кухню.

Лана приоткрыла дверь спальни и услышала голос Доминик:

— Мне нравится приезжать в дом Тэннеров, но мы оба с Уильямом совершенно не хотам там жить.

— Но почему? Это же абсурд.

— Нет, дорогой, — сказала Доминик. — Странно, что ты до сих пор думаешь, что Уильям женился на мне из-за дома или денег.

Девушка накинула халат и спустилась в холл. Это невежливо с их стороны так громко разговаривать. Ведь Доминик знает, что Лана здесь. Джун еще вчера вернулась к себе. Ну а где же папа? Через открытую дверь она увидела мать и сына, сидящих за столом.

— Извини, мама, если я тебя огорчил. Это последняя вещь, которую я хотел сделать.

— Ты слишком строг к Уильяму, дорогой. Неужели ты думаешь, что все такие же золотоискатели, как Барбара? — Она покачала головой. — У меня сразу же портится настроение, как только я о ней вспоминаю. Это она отбила у тебя веру в людей. Вот уж кто никогда мне не нравился. Но мне, честно скажу, было неприятно, что она предпочла тебе более богатого парнишку.

Доминик посмотрела на сына.

— Мама, мы же договорились не касаться темы Барбары, помнишь? Я прошу тебя.

— Договорились. Сейчас я говорю не о ней, а о тебе в связи со всей этой неприятной историей.

— Не надо ни про историю, ни про мои ошибки. Мне казалось, мы говорим о доме и об Уильяме, а не о моей прошлой любви.

— Любовь? Не смеши меня. Назови это как-нибудь по-другому. Секс? Да, короткий эпизод из сексуальной жизни молодого человека. О, не смотри на меня с таким недоумением. Порой ты ведешь себя так, словно я никогда не слышала слово «секс» и не знаю, что за ним скрывается.

— Мама, давай закроем эту тему, пожалуйста.

— Ладно, я не буду вмешиваться в твою личную жизнь. А то ты смущаешься, будто четырнадцатилетний мальчишка.

Следующие несколько слов Лана не расслышала, потому что кто-то из них включил воду. Но позже до нее вновь стали доноситься обрывки фраз.

— А что касается Барбары…

— Я не хочу говорить о ней!

Лана улыбнулась, представив выражение лица Стива. Да уж, Доминик прилагала максимум усилий, чтобы отвлечь сына от дома и Уильяма. И все же Лана не могла упрекнуть сына в непочтительности по отношению к матери.

— Хорошо, закрываем эту тему, — согласилась Доминик и тут же продолжила: — Дорогой, я скажу тебе одну вещь — та твоя рыжеволосая пассия ничего не знала о любви, да и ты не знаешь, Стив. Я от всего сердца желаю тебе безумно влюбиться. Это так чудесно! Жаль, если это светлое чувство никогда не коснется твоей души.

— Вернемся к дому? — предложил сын.

— Вернемся, — охотно согласилась мать. — Одно мне непонятно, почему ты до сих пор злишься на весь мир из-за этой взбалмошной девчонки!

Лана улыбнулась — сыночек и мамочка стоят друг друга.

— Мама, ради бога. Я не виделся с ней уже больше года. Ты довольна? Теперь мы можем поговорить о доме? Пусть комнаты в восточном крыле будут вашими с Уильямом.

— Порой я поражаюсь, насколько ты непробиваем. Может, это твоя работа так действует на тебя? Я прихожу к выводу, что ты слышишь лишь то, что хочешь. Повторяю последний раз — мы с Уильямом не собираемся переезжать в дом Тэннеров.

— Но я купил его для тебя. Ведь это дом твоей мечты.

— Ты купил его для себя, дорогой, — прервала его Доминик. — Это было твоей мечтой, а не моей. Такой огромный шикарный дом мне совершенно не нужен. Видят небеса, я уже нашла свой кусочек счастья. Конечно, это самый лучший дом, который когда-либо я вообще видела. Но, мальчик, ты поймешь мои чувства, когда наконец сам влюбишься. Мне лучше здесь, с моим мужем. Тебе будет лучше там, с твоей будущей женой.

— Ну а что же мне делать с этим домом сейчас?

— Живи там и постарайся найти себе достойную девушку, чтобы жениться. А потом подари мне пару внучат, и тогда я буду самой счастливой женщиной на свете.

Лана наконец широко открыла дверь и намеренно шумно вошла на кухню. Доминик стояла, обняв сына за плечи.

— Я уже приготовила кофе, Лана. А ты, Стив, положи хлеб в тостер и приглашай Лану завтракать. Я слышу, подъехала машина. Видимо, Уильям вернулся с молоком.

Девушка вначале направилась в ванную и встала под водяные струи, ласкающие тело, стараясь отвлечься от ревнивых мыслей по поводу первой влюбленности Стива.

Когда после душа Лана вернулась на кухню, тема дома была уже закрыта. Мужчины читали утренние газеты, а Доминик накладывала кашу в тарелки. Но как только все расселись за столом, Стив вновь коснулся больного вопроса.

— Мистер Тэннер…

— Почему бы тебе не называть меня просто Уильям? — прервал его тот. — Все же мы родственники.

— Уильям, — продолжал Стив, — мама говорила мне, что вы подыскиваете себе дом. Вы всегда желанные гости в нашем… и вашем доме Тэннеров.

— Я понимаю. Спасибо.

Уильям положил в кофе сахар и сливки.

Лана ждала продолжения разговора. Что, интересно, ответит отец?

— У меня никогда не было много денег, Стивен, но я всегда мог содержать свою семью в достатке, пока не произошло несчастье. После этого мы с Ланой жили на то, что осталось от матери. А часть денег вложили в студию дочери. Это было не самое легкое время…

Уильям замолчал на мгновение и взял руку Доминик в свою, крепко сжав.

— Когда я впервые встретил твою маму, Стивен, я не мог предложить ей ничего, кроме своей преданности. Даже брак был проблематичным, ведь мое финансовое положение оказалось слишком плачевным. Но потом в моей жизни, можно сказать, произошло чудо. Об этом не знает даже моя собственная дочь…

Дочь недоверчиво посмотрела на отца. Она боялась услышать продолжение. Последнее время все начинания папы лопались, словно мыльные пузыри.

— Ты знаешь историю о моем наследстве, Лана, — сказал отец. — В молодости я делал многое, что не нравилось моим родителям, в особенности моему отцу. Мы оба были слишком упрямы, чтобы идти на компромисс. Тэннер-старший — непреклонен, а младший — молод и импульсивен. Это было за несколько лет до того, как я встретил Памелу, мать Ланы. А когда появилась дочь… Мне пришлось выбирать между домом Тэннеров и карьерой. С уходом из семьи я потерял не только деньги, но и родственников. Моя мать умерла, когда я еще был подростком, а об отце я ничего не слышал после нашей последней ссоры. Джун общалась с моей семьей, но мое имя отец запретил произносить в доме.

Поэтому я был весьма удивлен, когда в пятницу мне позвонил адвокат. Отец, к нашему с сестрой удивлению, оставил мне деньги в банке, которые я должен был получить только в том случае, если вернусь в Глаустер и проживу здесь не меньше полугода. Речь идет о не слишком больших деньгах, но их вполне достаточно, чтобы мы с Доминик в достатке и спокойствии прожили столько, сколько нам отведено. Я никогда бы не получил этих денег, если бы не вернулся сюда. Да, мой отец даже после смерти остался таким, каким я его помню… Вот так.

Лана автоматически посчитала — они прожили здесь почти семь месяцев.

— Мне кажется, я даже немного помешался, когда встретился с адвокатом, — продолжал Уильям. — Что-то непреодолимо тянуло меня к дому Тэннеров. Там произошла моя встреча с Доминик. Я даже не смогу сказать, когда мы решили пожениться. Моя дочь была в отъезде, а ты, Стив… — Его взгляд переместился с Ланы на Стива. — Ты был в это время в Европе.

— Но почему вы поженились так спешно? — спросила Лана.

— А почему нет? — ответил отец. — В нашем возрасте разбрасываться временем — непозволительная роскошь.

— Просто мы хотели быть вместе, — добавила Доминик. — Мы оба чувствовали себя одинокими. И ты, Стив, и ты, Лана, заботились о нас, но оказалось, для нормальной плодотворной жизни этого еще недостаточно.

Лана мысленно согласилась с мачехой и посмотрела на Стива. Казалось, он думает о том же, о чем и она. На лице его читалось некоторое удивление и в то же время умиротворение.

— Хорошо, я могу со многим согласиться, но все же наши интересы насчет дома Тэннеров расходятся. Почему бы вам хоть немного не пожить в нем? И если вам понравится, то я буду счастлив.

— Я даже не знаю, что тебе сказать, дорогой. — Доминик подперла руками подбородок. — В любом случае, мы никогда не будем постоянно жить в поместье. Дом слишком велик для нас.

— Как он может быть слишком велик для троих, если поначалу не казался таковым для нас с тобой? — спросил сын.

— Многое изменилось с тех пор. И не забывай, мы не подумали о Лане.

— Да, — вставил Уильям, — нельзя оставлять девочку одну.

— Ну, конечно, она тоже желанный гость в моем доме. Для Ланы есть отдельная комната, — прищурившись, произнес Стив.

Девушку раздражало, что о ней разговаривают как о какой-то ненужной вещи, которую жаль выбросить и надо куда-то пристроить.

— Не беспокойтесь обо мне, — произнесла она как можно более равнодушно. — Возможно, я даже не останусь в городе. Филипп Бак предложил мне работу в Лондоне, и я подумываю, не согласиться ли.

Три пары глаз в изумлении уставились на Лану.

— Малышка, это же прекрасно! — Уильям обнял дочь. — Самые прекрасные и чудесные вещи произошли со мной именно в Лондоне. Это великий город. И оттуда рукой подать до Парижа или Рима.

— Это вынужденное решение или тяга к перемене мест?

Вопрос Стива, кажется, был адресован Лане, но смотрел он в это время на мистера Тэннера. Это было не слишком корректное замечание, в нем скрывался намек на то, что Уильям Тэннер мог когда-то в любое время собрать чемоданы и умчаться на край света.

Лана поняла двоякий смысл произнесенного вопроса. Теперь, когда Стив не мог придраться к тому, что Уильям позарился на его деньги, он нашел новый способ уязвить отца. По правде говоря, Лана была удивлена тем, с каким энтузиазмом отец отнесся к сообщению дочери. Он никогда открыто не показывал своей неприязни к Филиппу, но чувствовалось, что не очень-то доверяет бывшему партнеру Ланы. Не объясняется ли его радость тем, что Уильям согласен расстаться с дочерью даже при таких условиях, лишь бы жить наедине со своей новой женой?

Опять все решили за нее. Даже это не стало ее выбором.

Будет ли место Лане там, где станут жить Доминик с Уильямом? Если они останутся жить здесь, в старом коттедже отца, то она явно лишняя — слишком мало места. Нет, все-таки лучше будет согласиться на предложение Филиппа и уехать в Европу. Но почему-то это решение совсем ее не радовало.

На следующей неделе Стив все еще продолжал настаивать на переезде молодоженов в дом Тэннеров, а те, в свою очередь, продолжали с прежним энтузиазмом отказываться. Лана чувствовала себя меж двух огней. Всякий раз, как заходила речь о доме, Доминик вставляла: «А как же Лана?» Казалось, она понимала, что девушка не хочет сокращать дистанцию, существующую между ней и Стивеном.

Наконец Лана все взяла в свои руки. Она позвонила Филиппу.

— Конечно, работа все еще ждет тебя, — успокоил он ее. — Но в любом случае я всегда найду местечко для моей любимой партнерши.

Лана не почувствовала удовлетворения от этого разговора. Филипп, казалось, очень обрадовался звонку. Девушка вспомнила утверждение Стива о том, что Филипп влюблен в нее. Возможно, он прав. И если это правда, то с приездом Ланы его надежда возрастет. Но не оправдается. А каким бывает мистер Бак, когда что-то делается не по нему — лучше не знать.

Итак, переезд в Европу — не самый лучший выход из положения. Но что же делать в таком случае?

Следующим вечером, когда отец дремал в своей спальне, Лана решила рассказать Доминик о своем телефонном разговоре с Филиппом. Вот уж к чему девушка была совершенно не готова, так это к слезам мачехи.

— Боже мой, это моя вина. Что я скажу Уильяму?

— Папа хорошо отнесся к моему решению.

— Нет, нет. Ему неприятен такой поворот событий. И он боится, что ты больше не вернешься в Глаустер. Уильям считает, что ты ухватилась за этот шанс, чтобы уехать отсюда. Мне кажется, он ошибается. Ты ведь, в действительности, совсем не хочешь никуда уезжать? Ты сбегаешь из-за меня. — Доминик не смогла сдержать слезы и вновь разрыдалась.

Лана не знала что ответить. Она чувствовала себя виноватой перед этой в общем-то милой и доброй женщиной.

— Мое решение никак не связано с вами, — поспешила она успокоить Доминик. — Я просто хочу быть ближе к балету.

Женщина перестала плакать, но все еще нервно прохаживалась по кухне, то и дело поднимая крышку кастрюли и поглядывая на булочки в печке, потом попросила Лану дождаться Стива и накормить его.

— Я сама хотела встретить его, но если он увидит мои заплаканные глаза, то начнутся вопросы.

Лана была согласна на все, только бы не пришлось больше ничего объяснять Доминик. Но тут ее поразило одно наблюдение: родители использовали любую возможность, чтобы соединить их со Стивом. Интересно, что бы сказал сын, узнав о сводничестве матери?

Он пришел бы в бешенство, сама себе ответила Лана. А если Стив уже догадывается о замыслах Доминик, то отъезд Ланы в Европу только облегчит его участь.

Наконец Стивен приехал и, судя по всему, был в отвратительном расположении духа.

— Что ты пытаешься этим доказать? — заявил он. — Мама рассказала мне о вашем разговоре. Мне казалось, что ты не очень-то рада предложению Филиппа. Или все уже изменилось?

Ее опасения подтвердились. Доминик не стала с ней спорить, а предоставила это Стиву, тем самым вновь столкнув их лбами.

Стив взял тарелку из рук Ланы.

— Почему ты всем создаешь проблемы?

— Напротив, я стараюсь разрешить все проблемы.

— Ты считаешь, что нашла лучший для всех вариант их разрешения? Хорошо, уезжай. Этим ты, конечно же, сразу всех успокоишь. Ты вообще подумала о моей матери, прежде чем вытворять такое? Ей-то кажется, что ты уезжаешь из-за нее. Постарайся как-нибудь это уладить. Пусть она… они будут счастливы.

— Они?

— Я имею в виду и твоего отца. Уильям, кстати, более впечатлительный человек, чем мама. А когда он расстраивается, она не может найти себе места от беспокойства.

— Спасибо, ты первый открыл мне глаза на моего отца. Я только успела разучить одни твои слова о папе, как вдруг мне предлагается вызубрить другие. Впечатлительный, говоришь?.. — не отказала себе в сарказме Лана.

Стивен, как ни странно, пропустил мимо ушей ее издевку.

— А потом, ты знаешь, есть еще одна вещь, которую я хотел бы с тобой обсудить. Уильям не очень доверяет Филиппу. Ты об этом знала?

Лана не могла поверить, что отец способен был высказывать кому-нибудь свои соображения на этот счет. Даже если что-то ему не нравилось, он предпочитал молчать.

— Глупости! — сказала Лана раздраженно.

— Можешь сама спросить у папочки про своего балеруна.

Девушка поразилась, что Уильям разговаривает о таких вещах со Стивом.

— Хорошо, предположим, я не поеду в Европу. Но что тогда? Я чувствую себя гостьей в собственном доме. Наши родители хотят остаться одни. Я, конечно, могу, и, кстати, хочу остаться в Глаустере, сняв квартиру. Но и тогда твоя мать подумает, что я это делаю из-за нее. Не знаю, как поступить. А что ты мне можешь предложить?

— Я не знаю, — признался Стив. — Но я что-нибудь придумаю. Может, мы вместе найдем какое-то оптимальное, всех устраивающее решение. Давай поужинаем сегодня вдвоем и все обсудим.

— Мы можем обсудить все и сейчас. Если у тебя есть какие-нибудь идеи, выкладывай.

Стив посмотрел на часы.

— Извини, но у меня через час деловая встреча, я даже не смогу отвезти тебя в студию. Встретимся вечером. Заеду в семь.

— Надень свое красное платье, дорогая. Одну из тех шикарных вещичек, которые у тебя есть. Стиву нравятся яркие цвета.

Доминик стояла в дверях спальни Ланы, советуя, как той принарядиться, словно заботливая мать. Зря, наверное, они со Стивом договорились, что он заедет за ней домой. Было бы гораздо лучше встретиться где-нибудь на стороне, чтобы не пришлось ничего объяснять родителям.

Уильям суетился ничуть не меньше жены. Он то входил, то выходил из комнаты, советовал, как лучше уложить волосы, предлагал что-нибудь погладить. Лана чувствовала себя, словно загнанный зверек.

Неужели Доминик и отец действительно думают, что между ней и Стивом может что-то получиться? Этот мужчина не верит ни в любовь, ни в институт брака. Наверняка здесь не обошлось без усердных советов тетушки Джун. Надо же — сразу три свахи на одно неудачное сватовство…

Впрочем… Признайтесь, юная леди, вам вовсе не так уж неприятен тот, кого вам прочат в суженые. Да, чего уж скрывать, все попытки выбросить образ Стива из головы не увенчались для нее успехом. Она полюбила этого мужчину, но сам-то он к ней, видимо, равнодушен.

Час спустя они уже входили в ресторан, и Лана едва сдерживала негодование, замечая восторженные взгляды дам, обращенные к Стиву. Но тот, казалось, ничего не замечал и оставался невозмутимым.

Лана подумала, что идет рядом с самым красивым мужчиной. Но зря вы, женщины, завидуете спутнице этого красавца. Знали бы вы, по какому поводу молодая пара заявилась сюда. Они встретились всего лишь для того, чтобы обсудить деловые вопросы.

И все-таки надо признать, Стив умел быть галантным кавалером. Как сейчас, например. Он предупредителен и вежлив, грациозен и изящен, что было не только удивительно, но и приятно.

Поначалу они разговаривали на нейтральные темы — о погоде, классической музыке, о новых книгах. Вкусный ужин, изумительное вино в сочетании с приятной беседой помогли Лане расслабиться. И вот в такой момент Стив неожиданно серьезно заговорил о доме Тэннеров.

— Мне кажется, я нашел выход. Причем такой, который устроит всех.

— О! — Лана удивленно вскинула брови и подняла бокал с вином, ожидая, что же дальше скажет ее самоуверенный собеседник.

— Мне кажется, родители уже довольны своим выбором.

— Почему ты в этом так уверен?

— Уильям выкупил дом и землю. Ты знаешь об этом?

Нет, она не знала. И вот теперь надо стараться говорить как можно более равнодушно, пытаясь скрыть от внимательных глаз боль и обиду. Почему Стив узнал о новости первым? Как мог отец не сказать ей ничего? Конечно, у него полное право не посвящать дочь в тонкости своих финансовых дел. Но покупка дома… Она должна была узнать об этом раньше, чем Стив. Странно, что отец побоялся сказать все дочери… Может, он придумал какой-то хитроумный план, чтобы задержать или вовсе отменить ее поездку в Англию?

— Наши молодожены, таким образом, решили свою жилищную проблему. А в результате все мои усилия, потраченные на то, чтобы осчастливить мать, полетели к черту. Я как дурак оказался в целом поместье один-одинешенек… — Стив потянулся через стол и взял руку Ланы в свою. — А где ты хочешь поселиться? Ведь ты не собиралась жить с молодоженами.

— Естественно нет. Так что для меня в этой ситуации остается единственный выход — ехать в Англию.

— Не выдумывай. В действительности, это совершенно не то, чего ты хочешь. Нет, нет, только не Европа! Тем более что там Филипп. Вы несколько лет были равноправными партнерами, а теперь представь себе его в качестве твоего босса. К тому же — влюбленного босса. Не слишком приятная перспектива, не правда ли? Ведь ты-то его не любишь.

— Знаю. Но я уже большая девочка и вполне смогу держать его на расстоянии. Я не хочу бросать балет. К сожалению, после аварии мой выбор ограничен, но я могла бы преподавать.

— Ты вполне можешь преподавать здесь или в другом городе Штатов.

— А что, если я хочу вновь выступать на сцене?

— А ты сможешь? — Голос Стива не скрыл скептических нот.

— Надеюсь, что смогу, — произнесла Лана задумчиво.

Ах, если бы она точно знала, что сможет танцевать! Тогда никакого вопроса о выборе вообще бы не стояло.

— Предположим, я останусь. Но где я буду жить?

— Бедная Лана! — с наигранным сожалением произнес Стив. — Думаю, тебе остается только одно — переехать ко мне. Это осчастливит всех, за исключением Филиппа, разумеется.

Лана была в недоумении.

— Ты что, свихнулся? — Она сделала паузу, ожидая что молодой человек признается, что пошутил. Но тот был на удивление серьезен. — Бедная Лана? — повторила девушка. — Ты решил, что я до такой степени бедная и несчастная, что необходимо присмотреть за мной? — Она широко улыбнулась, обнажив свои прекрасные белые зубы. — Благодарю покорно, но я не собираюсь быть твоей приживалкой! Кстати, ты подумал, как на подобный шаг отреагировали бы Уильям и Доминик? Не уверена, что они придут в восторг от такой идеи.

— Напротив. Моя мать так часто намекает на то, что хотела бы иметь внуков, что, мне кажется, они были бы рады видеть нас вместе. Глядишь, и порадовали бы стариков.

— Ты все просчитал, не так ли? На что только не пойдешь, лишь бы осчастливить маму!..

— О, не только маму. Папу тоже. Папочка будет втройне рад: обстоятельства осчастливят его жену, дадут возможность достойно пристроить дочь и держать на коротком поводке пасынка… Чем плохо?

— Мне до смерти надоели твои шуточки в адрес моего папы. Мне кажется, ты просто ревнуешь к нему.

— Ревную к Уильяму? Не будь смешной. Ты так долго нянчила собственного отца, что скорее сама его ревнуешь.

— Это Доминик тебе сказала?

— Конечно нет. — Стив подозвал официанта и достал бумажник. — Давай уйдем отсюда. Я не настроен на споры.

— Ты, видимо, всерьез предполагал, что я с восторгом одобрю твое предложение — вместе жить в доме Тэннеров? — продолжила разговор Лана, когда они сидели уже в автомобиле.

— Нет. Но ты все-таки поразмысли над этой идеей. Ты спросила, как решить все проблемы разом, и я предложил свой вариант.

— Мне не нужно даже думать — я против. Уверена, и Уильям и Доминик не одобрили бы такого поворота событий. С их-то точки зрения, это же вызов общественной морали! Мы ведь с тобой практически брат с сестрой. — Она рассмеялась.

Лане самой не нравился ее ернический тон, ну и пусть! Главное ею сказано: она против!

— Я не предлагаю ничего такого, что могло бы опорочить тебя. Тем более что дом большой, и мы можем жить в разных концах, даже не встречаясь, если ты не готова к большему.

— Родители никогда…

— Мы уже не маленькие и не нуждаемся в их благословении! К тому же их реакция будет совсем не такой, как предполагаешь ты.

Странно, почему он так настаивает на ее переезде? К чему эти намеки?

— Не так давно ты и близко боялся подпустить меня к себе. Надеюсь, на этот раз, в случае моего согласия, ты не вздумаешь подозревать меня в корысти?

Стив вырулил на боковую дорожку и остановил машину.

— Давай договоримся: все, что я сегодня говорил, — чистая правда, сказанная от чистого сердца. В моем предложении нет ни на гран какого бы то ни было подвоха. Договорились?

Он был так близко, что Лана чувствовала его горячее дыхание на своей щеке и едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться ладонью к его щеке, губам…

— Хорошо? — спросил Стив.

— Хорошо, — эхом отозвалась Лана. — Я еще подумаю обо всем этом.

В голосе помимо ее желания прозвучали надрывные нотки. Она не могла даже самой себе логично объяснить свои эмоции. Да, ее волновало, что скажут родители, как прокомментирует ее возможное решение тетя Джун. И все же не это сейчас главное. Но главное, что ее безмерно волнует близость человека, с которым она разговаривает. Так хотелось, чтобы он обнял ее и целовал долго-долго…