Сваха на императорском отборе

Глава 22

— Что ты делаешь? — переспросила, очень надеясь, что мне послышалось.

— Вы не переживайте, — воскликнула роженица, — я быстренько рожу, не в первый раз всё-таки.

Я с ужасом смотрела на женщину, из которой планировал в ближайшее время вылезти маленький человек. Какого фига она на сносях с нами в столицу попёрлась? И самое главное, что по достаточно полной женщине с виду было не понятно, что она находится в интересном положении. Не культурно ведь у полного человека спрашивать, это у вас в животе ребёнок или вы с кулебякой переборщили.

— Ааааа, — завопила Иллиада, — мамочки, я не хочу лицезреть подобное.

Стыдно признаться, но сейчас мне очень хотелось присоединиться к панике истерички. Я уже упоминала, что боюсь лошадей. Но ещё больше я боюсь детей. Нет, в детстве меня не покусал младенец. Просто меня пугает, что я могу уронить ребёнка или как-то ещё ему навредить. Поэтому даже когда я приходила в гости к своим подругам, которые становились молодыми мамочками, то старалась даже не дышать на чужого ребёнка, чтобы ненароком его не испортить.

— Ты почему не сказала, что не можешь с нами во дворец отправиться, потому собираешься рожать? — спросила, немного взяв себя в руки.

— Так, кто ещё леди Иллиаде самые лучшие причёски сделает, если не я? — вопросила, вновь кривясь от боли.

Я, конечно, слышала, что раньше женщины работали до последнего, потом отходили в сторону, тихонечко рожали и снова спокойно продолжали трудиться.

— Она сейчас своими родами испортит моё платье! — истерично завопила дочь герцога, — не сметь рожать в одной карете со мной.

— Ааааа, — завопила роженица, которая уже не смогла сдержать свой вопль.

— Ааааа, — завопили мы с Иллиадой, при этом ещё и прижались друг к другу от страха.

Жорик не свойственно для себя притих, вжавшись в обивку экипажа. А Дэвид, сидящий рядом с рожающей женщиной, стал бледнее мела. И мне показалось, что он сейчас на ходу выпрыгнет из кареты.

— Так, отставить панику, — скомандовала в первую очередь самой себе.

Потом начала стучать по стене кареты, чтобы коняшка затормозил. Когда мы резко остановились, то истеричная леди заявила:

— Правильно, высаживайте её здесь и поедем дальше во дворец.

Конечно, очевидно, что дочь летающего ящера воспринимает всех окружающих не более, чем пыль под её ногами. Но подобное даже для неё перебор.

— Сиди и молчи, бестолочь, — воскликнула в сердцах.

А после быстро выскочила из кареты, держа Жорика в руках. И подбежала к кентавру.

— Чего случилось? — вопросил коняшка.

— Матвейка, — пролепетала, — планы поменялись, теперь мчи нас на всех парах к местным врачам.

— Ты всё-таки припадочная? — вздохнул.

— Нет, не я, — возразила, — и не припадочная, а очень преданная своей работе.

— Чего?

— Матвейка, — вновь проорала, — к врачам быстрее, у нас там женщина рожает.

— Как рожает? — возмутился, — мне там весь салон кареты перепачкает.

— Мы всё оплатим, — пообещала, — ты только быстрей вези нас к врачам.

— Лезь быстрее в экипаж, — скомандовал.

Мне повторять было не нужно и я быстро юркнула в карету.

— Так, ты держись. Скоро в больнице окажемся и там уже можно будет рожать, — попыталась успокоить роженицу.

— Какая больница? — недовольно вопросила истеричка, — нам в императорский дворец нужно.

— Что-то не нравится, топай туда пешком, — огрызнулась, фокусируя своё внимание на служанке.

— Дэвид, скажи ей, чтобы она так со мной не смела говорить, — завопила.

— Нельзя говорить с леди в подобном тоне, — еле слышно пробормотал парень, старающийся максимально слиться с сидением кареты.

— Ааааа, — вновь прокричала женщина.

— Ааааа, — прохныкала истеричка, уже с ногами забираясь на сидение и подбирая свои пышные юбки, — всё должно быть не так.

Дорогая моя, всё не бывает так, как ты хочешь. Даже если ты дочь герцога, то у жизни свои планы на твою судьбу.

— Всё! Рожаю! — предупредила служанка.

— Мамочки, — пролепетала Иллиада.

— Рано рожать, — скомандовала, отдавая своего тихого пса Иллиаде.

Истеричка прижала Жорика к себе. А я усадила Дэвида рядом с его леди, а сама уселась рядом с роженицей. И начала отчаянно вспоминать, что мне известно о родах. Мысли, как назло, начали изображать хаотичный танец в моей черепушке. Но я всё-таки зацепилась за мысль — во всех фильмах говорится, что нужно правильно дышать во время родов.

— Так, дышим ровно. Вдох и выдох.

Послушались все, кроме рожающей женщины. Иллиада, Дэвид и даже, кажется, Жорик глубоко вдохнули и выдохнули.

— Это вас не касается, — рявкнула на них, а после повернулась к служанке и ласково произнесла:

— А ты дыши, дорогая.

Спустя несколько минут наш экипаж затормозил. И я быстро выскочила из кареты.

— Приехали? — спросила у кентавра.

— Да, целительский корпус, — кивнул на внушительное многоэтажное здание, построенное из белоснежного кирпича, — тут, правда, в основном студенты-целители практикуются. Но сюда было ближе всего ехать, да и с обычными родами даже студенты должны справиться.

— Ты лучший, Матвейка, — похвалила кентавра, — ты нас тогда здесь подожди.

— Подожду, куда я денусь, — буркнул, — вы же мне ещё не заплатили.

Мы с Дэвидом подхватили служанку под руки и повели к целительскому корпусу. А Иллиада плелась за нами, периодически путаясь в своих юбках. При этом истеричка не перестала прижимать к себе молчаливого Жорика.

— Вы зря так волнуетесь, — еле проговорила роженица, — со мной всё в порядке.

Если не считать, что из неё уже лезет ребёнок, то этой даме ещё и головушку свою проверить следует. Устроила нам всем весёлое путешествие. О чём она, вообще, думала? Что она тихонечко родит в уголочке и мы ничего не заметим? Это ещё хорошо, что она в карете рожать начала, а не в императорском дворце. Нас бы, наверное, оттуда пинками погнали, потому что сочли бы за сумасшедших.