Свеча без фитиля

Роберт Сальваторе СВЕЧА БЕЗ ФИТИЛЯ

Его невозможно было заметить в скоплении ларьков и торговых лавок, представлявших собой торговый район Гелиогабалуса, столицы Дамары, − для Артемиса Энтрери, который годами тренировал своё мастерство, не было ничего проще. Молчаливая фигура скользила сквозь грозу по Стенной Дороге, мощёной улице, названной так из-за близости к внешней стене города. По булыжным камням нескончаемым потоком бежали ручьи.

Вспышка молнии осветила его силуэт, − убийца стоял между двумя находящимися по разные стороны улицы лавками, где торговали всякой всячиной. На Артемисе был чёрный блестящий от влаги плащ отличного качества. Наёмник нарочито носил его так, чтобы была видна инкрустированная драгоценными камнями рукоять его знаменитого кинжала. На голову была надета плоская шляпа с узкими полями − довольно необычно для страны, чьи жители предпочитали простые капюшоны и шарфы. Но она меркла в сравнении с той, что принадлежала изящной фигуре, не спеша прошествовавшей мимо него при очередном росчерке, − огромная, широкополая, одна сторона загнута вверх, а над всем этим гигантский плюмаж.

− Как мы и думали, − шепнула фигура, проходя мимо, − посторонний наблюдатель по их поведению даже не догадался бы, что они разговаривали. − Третий справа.

Стройная фигура продолжила свой путь − лишь высокие сапоги слегка цокали по мостовой.

Спустя мгновение Энтрери двинулся к двери магазина «Мешок Серебра Тазмикеллы» и, оглядевшись, проскользнул внутрь.

За одним из столов сидела хихикающая парочка − вряд ли они даже заметили его появление. Напротив них нервно перебирал статуэтки полный человек средних лет − он стряхивал с них пыль и, ворча под нос, водружал обратно на полку. У обладателя толстого живота было круглое лицо с красными, как яблоки, щеками и алыми губами, а глаза будто постоянно косили, хотя и были большими.

− Ну, − сказал он Энтрери. − Не дурак, если зашёл, чтобы спрятаться от дождя. Оглядись-ка − может, даже чего-нибудь прикупишь. О, эта мысль, похоже, мало кому приходит в голову! Ну да, зачем покупать что-нибудь, если можно просто зайти в магазин и поглазеть на товар?

Артемис пристально взглянул на него, никак не прокомментировав его слова.

− Ну, как хочешь, − продолжил мужчина. − Только, пожалуйста, держись подальше от новых ковров − не хватало ещё намочить их. Может, потом кому-то они, наконец, приглянутся.

Больше не обращая на коротышку внимания, Энтрери, как и было ему сказано, пошёл направо, к третьему подсвечнику, стоящему в переднем окне магазинчика. Его основание было сделано в форме сидящей жабы. Отвратительнейшая вещь, подумал Энтрери, хотя и не был ценителем. Артемис сначала взял четвёртый подсвечник, бегло осмотрел его, затем второй, а потом третий. Убийца незаметно провёл рукой по его основанию. Разница между серебром и воском была «налицо».

Росчерк молнии за окном вернул его мысли к таверне − трактирная девка бросила салфетку на стол. Артемис припомнил стихи на той старой грязной тряпке и опять коснулся воска.

− Без фитиля внизу, − прошептал он.

− Что-что? − переспросил мужичок.

− Я сказал, что мне нравится эта вещь, − произнёс Энтрери уже громче. − Из-за грозы у меня кончились свечи. Я зашёл лишь для того, чтобы купить новых, но наткнулся на этот весьма интересный подсвечник.

− Вы хотите его приобрести? − спросил торговец тоном, по которому можно было легко догадаться, что покупки здесь совершались отнюдь не часто.

− Как насчёт пятидесяти серебряных? − предложил Энтрери.

Коротышка хихикнул и произнёс:

− Да только, чтобы выплавить его, нужно вдвое больше!

− Это чистое серебро? − спросил Энтрери, изображая удивление, − убийца уже знал, что это действительно так, и даже прикинул его реальную цену вплоть до нескольких медяков.

− Самое, что ни на есть, − оживившись, заверил толстячок. − И стоит он пятьдесят золотых, а не серебряных.

Энтрери слегка подвинул подсвечник − тот чуть было не упал на подоконник. Артемис подержал его несколько секунд.

− Тридцать, − сказал он. − Справедливая цена.

− Справедливая?! − возопил владелец магазина. − Да он мне самому стоил целых сорок!

− Ладно, сорок.

− Сорок два! − не унимался коротышка.

Энтрери пожал плечами и достал из-за пояса кошель. Подкинув его пару раз, наёмник вытряхнул из него несколько монет, а затем, взвесив в ладони, бросил кошелёк толстяку.

− Сорок два, − согласился он. − Может, даже сорок три.

Спрятав оставшиеся монеты в карман, Артемис взял подсвечник и направился к двери.

− Погодите, − произнёс коротышка. − Может, вам ещё что-нибудь нужно? Вы же за свечами приходили… Ну, ночью темно, а вы не… Этот подсвечник, если к нему подобрать определённые свечи, отбрасывает такие красивые тени.

Из-за соседнего столика послышалось хихиканье − до владельца магазина дошло, что он разговаривает сам с собой. Энтрери уже вышел.

Очередная вспышка молнии продержалась достаточно долго, чтобы Энтрери смог прочесть вывеску на магазинчике напротив: «Золотые монеты Ильнезары».

Быстро оглядевшись, Энтрери бесшумно двинулся прочь. Идти до южной окраины города было далековато, но на улице в такое время не было прохожих, поэтому он шёл довольно-таки быстро. Вскоре он остановился у непримечательного здания и, по устоявшейся с годами привычке, огляделся прежде, чем подняться по задней лестнице на второй этаж к двери своего жилища. Да, он один. Мужчина скользнул внутрь.

В комнате было тепло и уютно: в камине плясали языки пламени, в многочисленных канделябрах горели свечи. Войдя, Энтрери скинул промокший плащ и бросил его на вешалку у двери, где уже сохла отличная дорожная накидка. За плащом последовала шляпа, устраиваясь перед своей более обширной товаркой.

Вытерев лицо рукавом, Энтрери расстегнул пояс и вытащил инкрустированный самоцветами кинжал. Немного подержав его в руке, убийца метнул оружие через всю комнату − клинок, как всегда, вонзился точно в пах нарисованной на стене фигуры с огромной шляпой, всего в нескольких дюймах над кроватью.

− Оу, это наверняка больно, − произнёс Джарлакс.

− Пожалуй, − отозвался Энтрери.

Взглянув на спутника, Энтрери чуть не поперхнулся: повязка Джарлакса была поднята на лоб − наверно впервые наёмник мог посмотреть сразу в оба глаза тёмного эльфа.

− Знаешь, меня это беспокоит, − сказал дроу. − Ну, то, что тебе нравится, когда кинжал попадает именно в это место.

− Если бы я проснулся и почувствовав угрозу, потянулся бы за кинжалом, а там помимо него было бы что-то ещё… Уверяю, остальное я бы попросту оторвал.

− Да уж, это тоже было бы больно.

− Пожалуй.

Джарлакс рассмеялся и спросил:

− Отчего же такое скверное настроение, друг мой?

− Какое есть.

− Мы наверняка правильно расшифровали стих, − произнёс Джарлакс, кивнув взгляд на подсвечник в руках Энтрери. − Действительно, «свеча без фитиля».

Артемис было направился к нему, но остановился и поставил подсвечник на стол рядом с собой.

− А я всё это время думал, что речь идёт о тебе, − съязвил Энтрери и плюхнулся на кровать.

− Трактирная девка положила салфетку так, чтобы мы оба её видели, − напомнил Джарлакс. Он вытащил грязную тряпку из кармана и прочёл:

Дроу, лукаво улыбаясь, перевернул подсвечник и ногтём отковырнул налипший на его основание воск на заду сидящей жабы.

− Да, вторая строчка была ключевой, − произнёс он, вытащив затычку. − Серебро гораздо практичнее золота − мы сделали вполне обоснованный выбор, − губы Джарлакса расползлись ещё шире, когда он просунул свой палец в отверстие и вытащил ногтём тонкий скрученный пергамент. − Правильный выбор.

− Интересно, − протянул тёмный эльф и, не дождавшись ответа, повторил вновь. − Очень интересно.

Наконец, спустя несколько долгих мгновений Энтрери ответил:

− Это карта.

− Карта? − переспросил Бэнр. − Ряд точек, круг, отдельная линия и пятнышко крови. Где ты увидел карту?

− Точки − это здания. Все здания, которые затронула эта головоломка, − объяснил Артемис. Наклонившись вперёд, он поочерёдно указывал пальцем на каждое. − Таверна, наш дом…

Убийц замолк − ему было не по душе, что тот, кто стоял за всем этим, знал, где они живут.

− А вот та самая улица вблизи крепостных стен, − подхватил Джарлакс, указывая на круг. − «Мешок серебра», «Золотые монеты»… А расстояния действительно кажутся довольно точными. − Для верности дроу измерил всё пальцами. − Но мы и так всё это знаем.

− Кроме этого, − указал Энтрери на пятнышко крови, находящееся на удалении от всех остальных точек.

− Кровь? − спросил дроу.

− Конечная точка.

Наёмники нашли «пятнышко» − довольно непримечательную хижину на склоне каменистого холма далеко за пределами Гелиогабалуса. Из хижины города видно не было, поскольку жилище находилось на дальнем склоне холма вдали от дорог. К тому же, моросил непрекращающийся дождь.

Энтрери с подозрением осматривал хибару, тщётно пытаясь обнаружить следы засады. Крыша была невысокой − задняя стена дома, примыкающая к холму, возвышалась не более, чем на пять футов над каменистой почвой − и рядом не было деревьев, способных послужить отличными точками обстрела.

Таким образом, убийца был весьма удивлён, услышав женский голос с крыльца дома:

− Сообразительные и проворные. Гораздо лучше, чем можно было ожидать.

Наёмники сделали пару шагов, отступая друг от друга и рассматривая женщину: её нельзя было назвать некрасивой, хотя она и не была красавицей − довольно-таки простое лицо не скрывало несколько слоёв макияжа, вошедшего в моду у придворных дам Дамары. Оно даже казалось маленьким из-за широких для её телосложения плеч. Женщина выглядела чуть старше Артемиса − пятьдесят или около того. Цвет тонких волос до плеч был чем-то средним между серым и рыжевато-белокурым, но отнюдь не блестящим, как это могло показаться вначале.

На незнакомке было простое платье светло-голубого цвета. Низкие туфли никак не сочетались с окружавшими их грязью и камнями − такие бы больше подошли для прогулок по городу, подумал Энтрери. И, уж конечно, никакой отшельник не нацепил бы такую обувь вдали от столицы.

Энтрери почувствовал пристальный взгляд Джарлакса и, обернувшись, увидел натянутую улыбку друга.

− Приветствую тебя, леди Тазмикелла, − произнёс дроу и, склонившись в глубоком поклоне, взмахнул своей широкополой шляпой.

Озадаченный происходящим Артемис посмотрел на женщину и заметил, что та нахмурилась.

− Ты всегда полагаешься на подобные стечения обстоятельств? − по её тону не было понятно, обеспокоена она правильной догадкой Джарлакса или же зла на то, что он узнал её.

− Я всего лишь связал одно с другим и ничего более, − учтиво объяснил дроу.

Было не похоже на то, что это впечатлило Тазмикеллу:

− Кажется, у меня для вас есть работа. Проходите.

С этими словами она развернулась и вошла в хижину, а напарники, переглянувшись и пожав плечами, последовали за ней. Волшебные сапоги Джарлакса звонко стучали даже по мягкой почве в то время, как Энтрери шёл беззвучно.

Войдя внутрь, напарники воочию убедились, что внешность бывает обманчивой, − хижина оказалась внутри очень просторной − даже слишком − и была богато украшена чудеснейшими гобеленами и коврами. На большинстве из них были сцены, изображавшие пасторальные картины жизни Дамары: пастух со своим стадом на солнечном склоне холма, женщина, поющая во время стирки на ручье, дети, играющие на турнире с длинными палками и знамёнами прославленных героев. Стол посреди комнаты украшали канделябры, соседствовавшие с красивой и надёжной посудой. Все стены были испещрены высушенными раковинами, а также приятно пахнущими травами. Над столом висела люстра с кучей ответвлений − простая, но красивая вещь, куда более подходящая для какого-нибудь помпезного зала одного из особняков в черте города.

Разглядывая убранство комнаты и обилие серебристых тонов, Энтрери понял, что Джарлакс оказался прав.

− Прошу садитесь, − сказала женщина.

Она указала на удобные стулья из резного дерева, стоящие вокруг стола. Наверняка далеко не дёшево, решил Энтрери, коснувшись пальцами витиеватой резьбы.

− Вы не заставили себя ждать и заслуживаете того же с моей стороны, − сказала женщина.

− Вы знаете, кто мы, и хотите нас нанять, − сказал Джарлакс.

− Разумеется.

− Вы не похожи на того, кто станет желать другому смерти.

Энтрери обратил внимание, что женщина побледнела, услышав предположение дроу. Это была задача Энтрери, и, когда бы они ни встречали нового перспективного нанимателя, Джарлакс задавал один и тот же вопрос. Джарлаксу всегда нравилось начинать подобные беседы в резкой форме.

− Мне сказали, что вы двое достаточно опытны в… добыче нужных вещей.

− Думаю с этим у вас нет проблем, леди Таз…, − Джарлакс помедлил, ожидая подсказки.

− Тазмикелла, − подтвердила она. − И, да, так и есть, спасибо, что отметили. Но вы уже, наверное, заметили, что я ни одна такая в Гелиогабалусе.

− «Золотые монеты Ильнезары», − догадался Энтрери.

− Это имя я не могу произносить без проклятий, − кивнула женщина. − Сегодня моя соперница, а некогда хороший друг. И, увы, она снова это сделала.

− Это? − хором спросили наёмники.

− Получила вещь, которую не заслуживает, − заметив непонимающие взгляды, сказала Тазмикелла и, сев на своё место, подняла руки, останавливая возможные расспросы. − Позвольте объяснить.

Женщина закрыла глаза и довольно долго молчала.

− Не так давно, − начала она нерешительно, словно не была уверена, что они поймут ход её мыслей, − я встретила женщину, сидящую на камне в поле. Она меня не заметила, поскольку была полностью поглощена своими мыслями. Во всяком случае, так мне показалось. Она пела, её глаза были закрыты, а помыслы обращены вдаль − к тому единственному, кого она потеряла, насколько я поняла из тех немногих слов, которые сумела разобрать. Я никогда не слышала таких чувств и терзаний, звучавших в голосе, − словно она в каждую ноту вкладывала сердце и душу. Красота её песни глубоко тронула меня. Мне было нетрудно оценить это, но моя соперница…

− Ильнезара, − вставил Джарлакс, а Тазмикелла кивнула.

− Ильнезара никогда не поняла бы всей красоты песни той женщины. Она бы стала высмеивать рифму слов и сокрушаться о плохой технике и мелодии. Но это были как раз те несовершенные переливы, что тронули моё сердце.

− Потому что они шли от сердца, − сказал Джарлакс.

− И потому полезны, − добавил Энтрери, припоминая о стихотворении, привёдшем их сюда.

− Но недостаточно хороши для Ильнезары, я полагаю, − сказал Джарлакс, продолжая свою мысль. − Но красота совершенства притупила бы искренность чувств.

− Именно! − воскликнула Тазмикелла. − О, мы долго ведём этот спор. Обо всём, кажется: о живописи и скульптуре, гобеленах, песнях и историях. Я слушала многих бардов, видела, как они развлекали целые залы историями о смелых героях и их приключениях. Их слушали с неподдельным интересом и восхищением. Но стоило спросить мнения Ильнезары, некогда моей подруги, как она начинала убеждать меня в том, что структура повествования была построена неверно, что не были соблюдены законы и формулы, выведенные книжниками, далёкими от всего этого сброда в таверне. Недавно, на одном из аукционов мы поспорили из-за одной увиденной нами картины. Это были просто каракули, не вызывавшие у меня ничего кроме простого любопытства − касательно того, как это можно называть искусством, если вы понимаете, о чём я.

− Но ваша соперница смотрела на картину иначе? − спросил дроу.

− Возможно, поначалу и нет, но когда художник разъяснил ей скрытый смысл, заложенный в полотне, глаза Ильнезары вспыхнули. Никогда бы не подумала, что такие мысли могут прийти в голову при виде самой картины. Но это неважно. Само произведение было написано с учётом всех канонов, а доводы художника казались вполне очевидными, впрочем, лишь, после того как были подробно разъяснены. Таков и образ жизни людей вроде неё, понимаете? У них собственное понятие того, что такое культура, они не ценят перелива эмоций в искренней женской песне, но разделяют всё, что существует вокруг, сужая границы того, что встретит одобрение, и отторгая всё, что доступно простым людям.

− При помощи рамок и шаблонов им проще разбираться в мире искусства, − Джарлакс пояснил для Энтрери, начавшему уже скучать от пространных рассуждений.

− Итак, вы хотите, чтобы мы украли не приглянувшуюся вам поначалу картину? − спросил Энтрери.

Тазмикелла рассмеялась.

− Да уж нет! Можете хоть порубить её своим славным мечом, мне всё равно. Нет, есть другая вещь, на которую Ильнезара натолкнулась незадолго до того случая и которую никогда даже не пыталась оценить по достоинству. И она хранит её лишь потому, что знает, каким сокровищем она стала бы для меня!

Наёмники непонимающе переглянулись.

− Флейта, − сказала Тазмикелла. − Флейта, вырезанная из цельного куска серого, сухого плавника. Она была сделана очень давно странствующим монахом по имени Идалия из Жёлтой Розы. Он взял этот цельный кусок уродливого, бесполезного материала и трудился над ним день за днём. Эта флейта стала средоточием всего его существования и мастерства. Он чуть не умер от голода, торопясь завершить свою чудесную флейту. И он закончил её. Флейту, рождающую прекраснейшую музыку! Ноты её были чисты, словно звук ветра в расщелинах нетронутого камня.

− И ваша соперница получила её от этого монаха?

− Идалия мёртв уже много столетий, − терпеливо пояснила Тазмикелла. − Флейта считалась потерянной. Но она как-то нашла её.

− Разве вы не можете просто купить её? − спросил дроу.

− Она не продаётся.

− Но вы сказали, что она совершенно не ценит её.

Женщина снова засмеялась и ответила:

− Она отложила её в сторону, убрала прочь, и даже не вспоминает о ней. Она ценна для неё лишь тем, что ей известно, какую боль я испытываю, не владея этой флейтой.

Наёмники снова переглянулись.

− И не только потому, что я не владею ей, − продолжала Тазмикелла, казалось бы, уже немного безумно. − Она знает, что за мука для меня и других ценителей от того, что ничьё дыхание не течёт сквозь творение Идалии. Разве вы не понимаете? Она наслаждается возможностью украсть истинную красоту у простых людей.

− Я не… − начал Энтрери, но Джарлакс перебил его.

− Это просто ужасно, − возмутился дроу. − И вы хотите, чтобы мы восстановили справедливость?

Тазмикелла поднялась из-за стола, подошла к комоду и уже через мгновение вернулась с маленьким пергаментом в руке.

− Ильнезара планирует выставку в своём магазине, − объяснила она, протягивая записку Джарлаксу.

− И она хранит флейту прямо там? − вслух усомнился Энтрери.

− Нет, она спрятана у неё дома, в уединённой башне к северо-востоку от города.

− Вы хотите, чтобы мы нанесли ей визит, пока Ильнезара будет занята своей выставкой? − спросил Джарлакс.

− Один из вас мог бы пойти на выставку, − объяснила Тазмикелла, остановив взгляд на Джарлаксе. − Ильнезаре покажется интересным кто-то, обладающий подобного рода… красотой. Для тебя не должно представлять затруднений достать приглашение в её собственный дом.

Джарлакс скептически поглядел на неё.

− Это проще, чем вламываться в её башню, − объяснила Тазмикелла. − Она женщина не бедная и может позволить себе как покупку лучших произведений искусства, так и содержание хорошо вышколенной стражи и установку опаснейших ловушек.

− Многообещающе, − заметил Энтрери, но, несмотря на саркастичность тона, глаза его блеснули.

− Достаньте флейту, − сказала Тазмикелла, глядя прямо в лицо Энтрери. − И я вознагражу вас так, как вы и мечтать не могли. Может, сотней мешков серебра?

− А если я предпочитаю золото?

Как только эти слова слетели с его губ, и лицо Тазмикеллы исказила свирепая гримаса, − убийца понял, что он, вероятно, перешёл черту. Он слегка коснулся полей шляпы, как бы извиняясь, затем посмотрел на Джарлакса и кивнул в знак согласия.

Артемис Энтрери никогда не оставался в стороне, если ему бросали вызов. По плану он должен был спрятаться неподалёку от уединённой каменной башни и ждать появления Джарлакса с Ильнезарой, если дроу удастся достать приглашение, как намекала Тазмикелла.

В передней части десятиметровой башни располагался широкий каменный портик, опиравшийся на четыре изящные белые колонны, две из которых были высечены в форме атлетически сложенных мужчин, а две − в форме прекрасных женщин. Дверь башни была сделана из дорогого дерева, в её центре было искусно вырезано изображение распустившегося цветка − розы, как показалось убийце.

Дверное кольцо и замок были инкрустированы золотом, и Энтрери не мог не заметить разительного контраста между этим местом и скромным домиком Тазмикеллы.

Энтрери знал, что дверь заперта и, скорее всего, оборудована коварными ловушками и магической защитой. Однако он так и не заметил ни одного стражника, так что под покровом опускающихся сумерек начал продвигаться в сторону башни, осторожно обходя со стороны. Он заметил на гладкой поверхности каменной стены небольшой выступ, оказавшийся подоконником узкого окошка. Его пальцы машинально коснулись кладки. Артемис знал, что мог бы запросто забраться наверх.

Отметив это про себя, он решил проверить дверь.

Едва приблизившись ко входу, Энтрери сразу обнаружил первую ловушку: едва заметную пластину на полу перед дверью, чутко реагирующую на давление. Быстро разобравшись с устройством механизма, он легко его обезвредил. Затем он обнаружил вторую: пружинную иглу, мастерски скрытую внутри замка. Он достал из сумки брусок дерева, − вещицу, которую сделал специально для подобных ловушек. В центре бруска было вырезано небольшое отверстие, которое позволяло бы вставить сквозь неё отмычку, имея некоторый простор для действий. Он просунул её внутрь, повернул несколько раз и с удовлетворением услышал глухой удар железа о дерево. Перевернув брусок, он увидел небольшой дротик, поблёскивающий от яда. Ильнезара играла всерьёз.

Последующие несколько минут Энтрери со всей осторожностью исследовал каждый дюйм двери. Удовлетворённый тем, что он обезвредил, по крайней мере, все механические ловушки (так как обнаружить магические было намного труднее), убийца принялся за замок.

Дверь щёлкнула и открылась.

Энтрери отскочил назад, торопясь перезарядить пластину, реагирующую на давление. Быстро двигаясь, он прыгнул на порог и тут же проскочил внутрь, рывком захлопывая дверь.

Но едва он взял отмычку, чтобы закрыть замок, дверь распахнулась внутрь, вынуждая убийцу отскочить в сторону.

− Дроу меня подери, − прорычал Артемис: на него надвигались вооружённые мраморными клинками големы, которых он ошибочно принял за статуи.

На свет показался Коготь Шарона, страшный меч Энтрери, а украшенный самоцветами кинжал сверкнул в другой руке. Но две ближайшие каменные твари даже не обратили внимания на это, одновременно нанося удар. Взметнулся Коготь Шарона, отражая атаку, и Энтрери полоснул мечом перед собой, вынуждая противников раскрыться. Затем убийца быстро отскочил в сторону и бросился вперёд между големов, по ходу раня мечом одного и рассекая кинжалом другого. Оба клинка попали в цель, и для любого смертного создания каждый из этих ударов стал бы смертельным. Но у созданий магии не было жизненной энергии, которую мог бы высосать кинжал Энтрери, и не было души, которую Коготь Шарона сжёг бы своим прикосновением.

Энтрери знал это, и в очередной раз подумал, что легче было бы биться с существом из плоти и крови.

Но, не отвлекаясь на посторонние мысли, он с силой протиснулся меж двух мужских статуй.

Големы-женщины атаковали Энтрери быстро и яростно, со свистом рассекая воздух каменными мечами.

Неудачно перекатившись при падении, Энтрери уже не успевал подняться на ноги. Впрочем, это сыграло ему на руку: он использовал инерцию собравшихся было пнуть его големов и опрокинул их вперёд, столкнув с мужскими статуями. При этом камень треснул, в воздух взметнулась пыль, и Энтрери вскочил на ноги, атакуя големов со спины.

Как только магические создания вновь сомкнули свои ряды, Энтрери воспользовался ещё одним свойством Когтя Шарона: взмахнув клинком по широкой дуге, вызвал перед собой чёрную завесу тьмы. Воспользовавшись преимуществом, убийца отскочил в сторону, затем быстро развернулся и атаковал сразу, как только первая статуя прошла через чёрную завесу.

Коготь Шарона вновь яростно вгрызся в камень. В очередной раз отступив, Энтрери прикрылся завесой непроглядной черноты.

Слегка отдышавшись, он заметил, что две статуи были повержены и разбиты, а третья, женская, ковыляла к нему на одной ноге, тогда как вторая лежала на полу. Рядом с ней шевелилась одна из мужских, по-видимому, пытаясь подняться.

Энтрери бросился вперёд, надеясь атаковать прежде, чем мужская статуя успеет подняться в полный рост. Каменный меч поднялся в воздух, но Энтрери мастерски подцепил и выбил его своим кинжалом, а затем, проскользнув мимо фигуры и пригнувшись под ударом его клинка, рубанул мечом снизу, отрубая голему-женщине вторую ногу. Она тяжело рухнула на пол, а Энтрери, кинувшись вперёд, разбил ей голову сильным ударом ноги, после чего ловко отпрыгнул, уходя от удара последней статуи.

Пару раз перекувыркнувшись, убийца тут же вскочил и остался один на один с мужским големом. Он скользнул Когтем Шарона по клинку каменного меча, и резко дёрнул вверх, поднимая вверх и оружие, и держащую его руку. Артемис шагнул вперёд и вонзил кинжал в грудь статуе, высвобождая Коготь Шарона под таким углом, чтобы он мог ударить скользящим ударом по лицу статуи. Голем было повернулся, но ему было не успеть за ловким убийцей.

Артемис снова рубанул статую по лицу, слегка отступая назад, но это была лишь уловка, так как едва голем вскинул меч, чтобы отразить удар, Энтрери, развернувшись, нырнул под руку противника. Оказавшись за спиной голема, наёмник обрушил Коготь Шарона на уже повреждённую руку с мечом.

Отсечённая конечность упала на пол.

Но статуя продолжала атаковать, пытаясь воспользоваться уцелевшей рукой. Клинки Энтрери взметнулись в воздух, отрубая каменные пальцы один за другим.

Затем он быстро обрубил кисть, превратив руку в культю. Статуя попыталась боднуть его, но голова откололась и упала на пол.

− Упрямая глыба, − подумал Энтрери и, одним ударом опрокинул затихшего уже голема на пол.

Клинки убийцы мгновенно оказались в ножнах, и он осмотрелся, внимательно разглядывая комнату, в которой шёл бой. Даже прихожая походила на сокровищницу.

− Эх, не на того я работаю, − пробормотал Энтрери.

Но, пожав плечами, он принялся искать флейту Идалии. Вскоре он заметил, что разрушенные статуи постепенно разрушаются в мелкий песок, а их форма и материя двигаются обратно через открытую дверь к основанию колон − как он и ожидал.

Когда големы, наконец, вернулись на своё прежнее место, они магически восстановились, словно ничего и не произошло, а Энтрери закрыл и запер дверь. Никто из пришедших не догадался бы о визите незваного гостя.

И как только хозяйка вошла в свою башню, и убийца смог разглядеть печально известную Ильнезару, Энтрери усомнился, что причиной антипатии Тазмикеллы к её бывшей подруге было только торговое соперничество. Казалось, у Ильнезары было всё, чем Тазмикелла не обладала. Её длинные и блестящие волосы так красиво переливались оттенками, что Энтрери так и не смог понять, были ли они рыжевато-белокурыми или рыжевато-коричневыми, или, быть может, даже медными. Её голубые глаза были большими − наверно даже слишком, но на самом деле они лишь подчёркивали красивое лицо. Хотя нос её был тонким и прямым, а скулы высокими и точёными, её губы были такими пухлыми и манящими, каких Энтрери никогда не видел. Она была несколько выше Джарлакса, но двигалась с такой же грацией, как и проворный дроу.

− А ты и правда очень мил, − улыбнулась она дроу, игриво встряхнув густой гривой волос.

Энтрери, притаившийся за гобеленами и многоярусным шкафчиком с различными вазами пёстрых цветов, знал, что его не видно. Но когда Ильнезара встряхнула волосами, и её лицо на миг повернулось в его сторону, он словно кожей ощутил силу её взгляда.

Она вернулась к разговору с Джарлаксом, и Энтрери тихо выбранил самого себя. Разве он когда-либо так сомневался в своих способностях? Разве бывал он раньше обманут женской красотой? Но он отбросил эти мысли и сосредоточился на разворачивающемся перед ним разговоре. Пара уже сидела на кушетке, Ильнезара прильнула к обаятельному дроу, её палец нежно вырисовывал круги у него на груди, для чего она расстегнула две верхние пуговицы его тонкой белой рубашки. Она всё ещё говорила о столь неожиданном, но приятном знакомстве.

− Это мой образ жизни, − отвечал Джарлакс. − Я бывал во многих странах, странствовал из таверны в таверну и из дворца во дворец, развлекая и крестьян, и королей. Порой мне кажется, что моё обаяние − единственная защита от неизбежных предрассудков, относящихся к моему народу.

− Ты развлекаешь народ песней? Ты споёшь мне, Джарлакс?

− Песней, да, но мои таланты имеют большее отношение именно к музыке.

− Ты славишься своей игрой? Думаю, в моей коллекции ты найдёшь инструмент по своему вкусу.

Ильнезара грациозно поднялась с кушетки и двинулась вглубь комнаты. Энтрери знал, что там действительно хранилось много инструментов, так как он обыскал уже большую часть башни. Несколько лютен и великолепная арфа, все прекрасной работы и отличного качества, украшали дальнюю стену первого этажа.

− Должно быть, твои чудесные пальцы извлекают прелестные звуки из струн лютни, − сказала Ильнезара − довольно распутно, как подумал Энтрери − подняв лютню из мягкого чехла, чтобы показать её Джарлаксу.

− На самом деле, мой главный талант заключается в губах, − томно сказал дроу. Энтрери постарался заглушить вздох отвращения. − В губах и дыхании. Я предпочитаю флейту.

− Флейту? − эхом отозвалась Ильнезара. − Почему бы и нет, у меня есть одна с изумительным тембром, на первый взгляд и выглядит неказистой.

Джарлакс подался вперёд. Энтрери задержал дыхание, не веря, что всё оказалось так легко.

Ильнезара продолжила движение вглубь комнаты.

− Хочешь взглянуть на неё? − жеманно спросила она. − Или, может, хочешь посмотреть, где я храню её?

Улыбка Джарлакса превратилась в смущённое выражение лица.

− Или, может, ты надеешься, что твой хитрый дружок уже нашёл её, и когда я открою чехол, её там не будет? − продолжала женщина.

− Моя леди…

− Он всё ещё здесь. Почему бы тебе не спросить у него? − заявила Ильнезара, и обратила свой взгляд в угол, пристально глядя прямо на спрятавшегося Энтрери.

− Поиграйте с моими друзьями! − вдруг выкрикнула Ильнезара и подняла руку, очертив круг. И тут же несколько статуэток − пара горгулий, ящерица и медведь − начали расти и изгибаться.

− С меня хватило големов! − прорычал Энтрери, выскакивая из своего укрытия.

Джарлакс спрыгнул с кушетки, но Ильнезара двигалась так же быстро, проскользнув за ширму и исчезнув.

− Отлично сработано, − Джарлакс сказал Энтрери, когда оба бросились в погоню.

Энтрери хотел было сказать, что он обезвредил все ловушки на входе и никак не мог ожидать, что Ильнезара так подготовится, но промолчал, не зная, чем на самом деле ответить на сарказм.

За ширмой они обнаружили коридор, идущий между стеллажами с изысканными статуэтками и различными шкатулками. Недалеко впереди женская фигура скользнула за очередную изысканно расписную ширму, и наёмники уже было подумали, что сейчас настигнут её, прежде, чем големы полностью оживут и набросятся на них.

− Тебе некуда бежать! − крикнул Джарлакс, но едва он произнёс это, как они с Энтрери увидели, что стена над ширмой треснула, открывая качнувшуюся внутрь потайную дверь.

− И ты её не обнаружил? − спросил дроу.

− У меня было всего несколько минут, − возразил Энтрери, обходя ширму слева, тогда как Джарлакс двинулся вправо.

Энтрери ударил в дверь первым, толкнув её плечом и ожидая, что сейчас дверь поддастся. Однако после того как дверь отворилась, и Артемис перелетел через порог, он понял, что под ногами его ничего нет. В прыжке убийца вцепился в дверь, схватившись за дверное кольцо, и держался за него, вися в воздухе пока дверь продолжала вращаться. Когда же убийца обернулся и увидел расстилающийся перед ним вид, он чуть не сорвался от удивления.

Потому что он был в освещённой магическим светом комнате, колоссального размера, находящейся в межуровневом пространстве, должно быть, простирающемся далеко за пределы видимости. Служив в прошлом и состоятельным торговцам, и богатейшим пашам в Калимпорте, Артемис Энтрери не раз бывал в сокровищницах. Но никогда прежде он не видел такого количества монет, драгоценных камней и сундуков с богатствами! Холмы золота в высоту человеческого роста, словно песчаные дюны лежали на полу, играя на свету тысячами драгоценных камней, лежащих на их сияющих склонах. Мечи и броня, статуи и инструменты, чаши и восхитительная мебель были повсюду, каждая вещь демонстрировала неповторимое мастерство и опыт мастера создавшего её.

Энтрери глянул назад, увидев на пороге Джарлакса, уставившегося внутрь с не меньшим удивлением.

− Иллюзия, − сказал Энтрери.

Джарлакс передвинул свою повязку с одного глаза на другой и внимательно посмотрел внутрь.

− Нет, это не иллюзия, − сказал дроу, и бросил взгляд назад на комнату у входа в башню.

Пожав плечами, Джарлакс шагнул через порог и спрыгнул на пол с высоты не менее двух с половиной метров. Слыша топот приближающихся големов, Энтрери отпустил дверное кольцо и тоже спрыгнул, в то время как дверь за ним начала медленно закрываться. Она захлопнулась с громким хлопком, и все звуки стихли.

− Выглядит прекрасно, не так ли? − спросила Ильнезара, выступая из-за груды золота.

− Боги… − прошептал Энтрери, мельком глянув на своего партнёра.

− Я слышал о таких сокровищах, добрая леди, − сказал дроу. − Но лишь в собственности у…

− Даже не произноси этого, − прошептал Энтрери, но это уже не имело значения, потому что под звуки трещащих костей, черты Ильнезары внезапно начали меняться и искажаться.

Из-за спины у неё показался огромный бронзового цвета хвост, а из плеч выросли гигантские крылья.

− Дракон, − хмуро отметил Энтрери. − Ещё один отвратительный дракон. Ты так развлекаешься, что ли? − спросил он своего партнёра. − Каждый раз одно и то же! Я за всю свою жизнь не видел ни одного из них, а как связался с тобой, имел знакомство не единожды!

− К первому нас притащил ты, − осторожно напомнил Джарлакс.

− Чтобы избавиться от того проклятого артефакта, верно! − возразил Энтрери. − Ты наверняка это помнишь — кристалл, что подчинил тебя своей разрушительной воле. Разве я полез бы в логово дракона без крайней на то нужды?

− Сейчас это уже не важно, − заявил Джарлакс.

− Нет важно! − парировал Энтрери. − Ты продолжаешь таскать меня по мерзким драконам.

Тяжкая поступь Ильнезары отвлекла наёмников от спора.

− Я могу вполне обойтись без пренебрежительных эпитетов, спасибо, − сказала она, когда на неё обратили внимание. Её голос звучал почти так же, как тогда, когда она выглядела, как человеческая женщина, за исключением того, что он был во много раз громче.

− Подозреваю, нам не нужно беспокоиться об атаке големов − сказал Джарлакс.

Дракон улыбнулся, и ряды зубов длиной в руку Энтрери блеснули в магическом свете.

− Ты забавляешь меня, милый дроу, − сказала она. − Хотя мне искренне жаль, что ты не так мудр, как мне показалось. Пытаться обокрасть дракона по приказу глупца вроде Тазмикеллы? Ведь это она вас послала, верно? Глупая женщина никогда не могла понять, почему я всегда беру над ней верх.

− Давай, − прошептал Джарлакс, и убийца кинулся влево, тогда, как дроу быстро отступил вправо.

Но дракон тоже начал действовать, дохнув огнём прямо перед собой.

Энтрери вскрикнул и несколько раз перекатился, не зная, чего ожидать. Над ним пронёсся жар драконьего дыхания, но убийца, судя по всему, остался цел.

− Вы не сможете ни победить, ни сбежать, − сказала Ильнезара. − Но скажи мне, милый дроу, пришёл бы ты сюда, зная о моей истинной сущности?

Энтрери увидел, что Джарлакс просто стоит беззащитный перед огромной рептилией. И выражение его лица было единственным ответом, который требовался сейчас Ильнезаре.

− Думаю, нет, − произнесла она. − Так ты признаешь поражение?

Джарлакс лишь пожал плечами и развёл руки в стороны.

− Хорошо, хорошо, − сказала дракон.

Раздался треск костей, и вскоре Ильнезара вновь приняла человеческий облик.

− Я не знал, что медные драконы столь сведущи в изменении формы, − сказал дроу, неплохо совладав со своим голосом.

− Я потратила много лет, обучаясь этому искусству у архимага, − отозвалась Ильнезара. − Течение столетий может быть довольно скучным, ты же знаешь.

− Да, знаю, − ответил дроу. − Хотя мой друг…

Он махнул рукой в сторону Энтрери.

− Твой друг, который всё ещё думает, что ранить меня своим крохотным кинжалом или отрубить мне голову своим могучим мечом? В самом деле, это очень грозное оружие, − сказала она Энтрери. − Хочешь проверить его на Ильнезаре?

Убийца сердито посмотрел на неё, но не ответил.

− Или, может, ты отдашь свой клинок мне, в обмен на ваши жизни?

− Да, он так и сделает, − быстро ответил Джарлакс.

Энтрери хмуро посмотрел на друга, но понял, что ему действительно нечего возразить.

− Или, возможно, − протянула Ильнезара. − Вместо этого вы согласитесь сослужить мне службу. Да, вы, кажется, идеально подходите для этого дела…

− Тебе нужно что-нибудь украсть у Тазмикеллы, − рассудил Энтрери.

Ильнезара рассмеялась и сказала:

— Да что у неё может быть такого, что заинтересует меня? Конечно же, ничего. Я хочу её смерти.

− Убить её? − эхом отозвался Джарлакс.

− Да, мне надоела эта видимость нашей дружбы, или дружеского соперничества. Я не хочу ждать несколько десятилетий, пока старость не возьмёт её или не сделает слишком дряхлой, чтобы продолжать её глупые игры. Убейте её не вызвав притом подозрений у властей. И если сделаете это, тогда я, возможно, забуду ваш проступок.

− Возможно? − спросил дроу.

− Возможно, − ответила драконица, и когда наёмники заколебались, она добавила: − Думаете, вам под силу заключить более выгодную сделку?

Энтрери наблюдал, как напряглась Тазмикелла, заметив Джарлакса, небрежно сидящего в кресле в глубине её скромной хижины.

− Вы достали флейту Идалии? − не дыша, спросила она.

− С трудом, − отозвался дроу. − Кажется, вы не вполне проинформировали нас касательно соотношения сил в вашем соперничестве.

Энтрери следил за реакцией Тазмикеллы из своего неприметного укрытия чуть в стороне. Они с Джарлаксом согласились, что, если женщина знала истинный облик Ильнезары, они действительно её убьют, причём без сожалений.

− Я говорила вам, что она хорошо защищена, − начала говорить Тазмикелла, и снова напряглась, когда кинжал упёрся в её спину. − Что ты делаешь? − спросила она. − Я наняла вас чест… − она сделала паузу. − Она послала вас обратно убить меня, не так ли? Она пообещала золото вам взамен моего серебра.

Энтрери едва расслышал её вопрос. Он ещё даже не уколол её своим вытягивающим жизнь кинжалом, и всё же зачарованный клинок посылал по его руке такую волну энергии, что волосы вставали дыбом. Растерянный и смущённый, убийца поднял свободную руку, положив на плечо Тазмикеллы, и толкнул.

С тем же успехом он мог бы попытаться сдвинуть гору. Энтрери застонал и, убрав кинжал, отступил на шаг.

− Восьмилапая королева демонов меня подери, − пробормотал он, отходя в сторону и с отвращением качая головой.

Он взглянул на Джарлакса, с любопытством смотрящего на развернувшуюся сцену.

− Она…? − спросил дроу.

Энтрери кивнул.

Тазмикелла вздохнула и сказала:

− Моя собственная сестра послала вас, чтобы убить меня…

− Сестра? − округлил глаза дроу.

− Одного дракона для тебя недостаточно, да? − зарычал Энтрери на Джарлакса. − Теперь ты втянул меня во вражду сразу двух!

− Всё, что вам надо было сделать − это украсть простую флейту, − спокойно сказала им Тазмикелла.

− У дракона, − напомнил Энтрери.

− Я думала, вы сообразительны и проворны.

− Было бы лучше, если бы нам была известна сила нашего врага.

− А теперь вы пришли, чтобы убить меня, − сказала Тазмикелла. − О, тут уже нет места верности.

− На самом деле мы не собирались вас убивать, − сказал Джарлакс.

− Это ты сейчас так говоришь.

− Если бы мы выяснили, что вы знали, что посылаете нас в логово дракона, тогда да, мы могли бы убить вас, − добавил Энтрери.

− Вы должны принять во внимание, что мой друг не вонзил клинок вам в спину, − сказал дроу. − Мы пришли поговорить, а не убивать.

− Итак, теперь, когда вы осведомлены о моих… возможностях, вы желаете договориться? Может, мне стоит уговорить вас пойти и убить Ильнезару.

− Моя добрая… леди, − сказал дроу, и склонился в учтивом поклоне. − Мы предпочитаем не впутываться в подобные распри. Мы воры − скажу честно! − но не убийцы.

− Могу представить себе дроу, которого я не прочь убить прямо сейчас, − сказал Энтрери, и ощутил некоторую надежду, заметив, что Тазмикелла удивлённо усмехнулась.

− Я бы посоветовал вам и вашей сестре решить эту проблему разумно. Путём переговоров, а не сражения. Ваш король носит имя Драконоборец, не так ли? Сомневаюсь, что Гарета порадует, если его столица будет уничтожена битвой двух великих драконов.

− Да, дорогая сестра, − прозвучал другой голос, и Энтрери снова застонал.

Джарлакс поклонился ещё ниже, когда Ильнезара вышла в круг света, словно из ниоткуда.

− Я же тебе говорила, что они не станут пытаться убить меня, − отозвалась Тазмикелла.

− Только потому что вон тот выяснил твою истинную природу прежде, чем вонзил в тебя свой кинжал, − возразила Ильнезара.

− Это не совсем верно, − сказал Энтрери, но они его не слушали.

− Полагаю, я не смогла бы осудить их, если бы они действительно попытались меня убить, − сказала Тазмикелла. − В конце концов, приказ им отдал дракон.

− Самосохранение − сильный стимул, − согласилась её сестра, придвигаясь к Джарлаксу.

Ильнезара потянулась и расстегнула его рубашку, снова принимаясь вырисовывать длинным пальчиком линии на его груди.

− Значит, хочешь поиграть со мной, прежде чем убить? − спросил её Джарлакс.

− Убить тебя? − произнесла Ильнезара с наигранным ужасом. − Милый дроу, ну как я могу пожелать чего-то такого? О нет, у меня есть на тебя планы, но будь уверен, твоего убийства в них нет.

Она прижалась чуть ближе, когда говорила, и Джарлакс ухмыльнулся, по-видимому, весьма польщённый.

− Она дракон! − сказал Энтрери, и все трое посмотрели на него.

В голосе Артемиса Энтрери обычно было немного эмоций, но эти два слова прозвучали столь выразительно, что поразили присутствующих так сильно, как если бы он бросился через всю комнату, схватил Джарлакса за ворот, поднял его над землёй, и швырнул в стену, яростно крича: «Ты с ума сошёл?!»

− Этот совсем лишён воображения, − сказала Ильнезара сестре. − Он практичен.

− Скучен, − поправилась Ильнезара. Она притворно улыбнулась Энтрери. − Скажи-ка мне, человек, когда ты идёшь по грязной тропе, тебя не интересует, кто может скрываться внутри золочёной кареты, что проезжает мимо?

− Ты дракон, − сказал Энтрери.

Ильнезара посмеялась над ним.

− Ты понятия не имеешь, что это значит, − посулила Ильнезара.

Она обвила Джарлакса рукой и притянула к себе.

− Я знаю, что если ты сдавишь посильнее, кишки Джарлакса вылезут у него изо рта, − сказал Энтрери, вызвав у Ильнезары надменную улыбку.

− У него нет воображения, − заверил её Джарлакс.

− Ты слишком ограничен, − сказала Ильнезара ассассину. − Может, тебе стоит поближе познакомиться с моей сестрой?

Энтрери потёр лицо ладонью и взглянул на Тазмикеллу, которую, казалось, происходящее забавляло.

− Довольно, − объявила Тазмикелла. − Всё решено.

− В самом деле? − спросил Энтрери.

− Вы теперь работаете на нас, − объяснила Ильнезара. − Вы, в самом деле, продемонстрировали свои ум и сноровку, несмотря на то, что один из вас начисто лишён воображения…

− Нам нужно было всё понять, что вы собой представляете, − добавила её сестра.

− То есть всё это была лишь проверка? − спросил Джарлакс.

− Конечно, − сказала Ильнезара.

− Драконы… − пробормотал Энтрери.

− Так вы двое не хотите сражаться насмерть?

− Разумеется, нет, − засмеялись сёстры.

− Мы хотим преумножить наши сокровища, − сказала Тазмикелла. − Вот зачем вы нужны. У нас есть карты, которые нужно исследовать, и слухи, которые нужно проверить. И вы поможете нам в этом.

− Не сомневайтесь, мы щедро вознаградим вас, − промурлыкала Ильнезара.

Она притянула Джарлакса ближе, заставив его невольно захрипеть.

− Она дракон, − сказал Энтрери.

− Деревенщина, − бросила Ильнезара. Она снова засмеялась, затем бесцеремонно встряхнула Джарлакса и позволила ему отодвинуться к двери. − Возвращайтесь в своё жилище. Мы вскоре пришлём вам кое-какие распоряжения.

− От вас потребуется осмотрительность, − добавила её сестра.

− Разумеется, − сказал Джарлакс и низко поклонился, взмахнув своей шляпой с плюмажем.

− Ах да, вот ещё что, − сказала Ильнезара. Она достала простенькую на вид флейту из серого плавника. − Вы её заслужили, − сказала она. Драконица сделала вид, что бросает её дроу, но повернулась и вместо того бросила её Энтрери. − Изучи её как следует − чтобы развлечь меня, но также и для того, чтобы обнаружить толику её собственной магии. И возможно со временем ты сумеешь лучше оценить красоту, которую прежде понять не мог.

Джарлакс ухмыльнулся и снова поклонился, но Энтрери просто засунул флейту за пояс и направился прямиком к двери, желая убраться подальше, пока это ещё возможно. Он прошёл мимо Тазмикеллы, думая выйти прямо в ночь, но она подняла руку и остановила его.

− Осмотрительность, − напомнила она.

Энтрери кивнул и скользнул в сторону, выходя в туманную ночь, Джарлакс сразу последовал за ним.

− Я думаю, сработано неплохо, − сказал дроу, двигаясь рядом с ним.

Джарлакс протянул руку и ухватил друга за плечо, и под прикрытием этого жеста другая рука дроу проскользнула за его спиной, мягко вытягивая флейту из-за пояса Энтрери.

− Драконы… − заявил Энтрери.

Он оттолкнул руку Джарлакса и, прикрываясь этим движением, другая его рука мелькнула, тайно забирая флейту, как только Джарлакс сунул её за пояс.

− Ты и правда так невежественен, как жаловалась прекрасная Ильнезара? − спросил дроу, снова шагая рядом с партнёром. − Где твоё воображение, приятель? Разве у нас когда-нибудь были более состоятельные покровители? Или более очаровательные?

− Очаровательные? Они драконы!

− Ну да, − самодовольно сказал Джарлакс, кажется, восхищённый этим фактом.

Конечно, это не помешало ему ещё раз скользнуть рукой наискось, опять освобождая Энтрери от волшебной флейты. Дроу завёл её дальше за спину, к поджидающей петле на поясе − магической петле, которая сжималась и мешала пальцам вора.

Вот только то, что Джарлакс считал петлёй, на самом деле было сложенными пальцами Энтрери, так что убийце не потребовалось много времени, чтобы вернуть флейту.

Такова уж дружба двух воров.

© Закнафейн.