Сведи меня с ума

Глава 3 Гриффин

Я смотрел, как она в темноте шла по тротуару в своем нелепом белом платье, держа в руке чемодан. Она выглядела почти как призрак.

Когда она скрылась из виду, я закрыл дверь, выключил свет и поднялся в свою квартиру.

Странно, но я себя плохо чувствовал из-за того, что отпустил ее одну, – мне нужно было напоминать себе о том, что она была самостоятельной девушкой, отказалась от того, чтобы я ее подвез, а под преступлением в нашем городе в основном подразумевались детские шалости и избыток свободного времени.

И все же я надеялся, что с ней все будет в порядке. Она не казалась мне несамостоятельной, наоборот – она очевидно умна и, вероятно, всегда стояла на ногах; и все же ей определенно не хватало базового жизненного опыта. Тот факт, что она свободно общалась на французском языке, не особо поможет ей в жизни после бала дебютанток. Но я не винил ее за то, что она хотела жить отдельно от родителей, – в особенности если они хотели выдать ее замуж ради денег. Мне все это напоминало сериал.

Затем я снова подумал, пока забрасывал грязное белье в стиральную машинку, что знал не так уж много богатых людей. Возможно, это было естественно в их мире. К тому же ее второе имя было Пикок[1], ради всего святого. Я заметил его на водительском удостоверении и чуть было не расхохотался, но не хотел сделать ей еще больнее. К счастью, я мог починить ее машину и отправить ее в путь без лишних хлопот.

Но дело было не только в спущенном колесе. Вытекавшая на асфальт жидкость, которую я подметил еще раньше, указывала на то, что тормозной шланг, вероятно, заржавел изнутри. А достать детали для «Эм-Джи» 1971 года не так уж быстро или дешево. Но я хотел сделать для нее все возможное.

Я пошел в душ смыть с себя грязь и песок, скопившиеся за день, думая о том, смогла ли она добраться до закусочной и прожужжала ли уже кому-то все уши. Это меня рассмешило.

Девушка сообразительна, как бы сказала моя мать.

Я восхищался тем, что она делала. Требовалось много мужества, чтобы оставить позади то, к чему привык, и начать новую жизнь в новом месте. Мне нравилось, что она хотела начать свой бизнес. И, черт возьми, она была красива. Возможно, самая красивая девушка, которую я встречал. Хотя она и была немного сумасшедшей и говорила слишком много – но ее большие зеленые глаза? Ее пухлые губы? Ее изящная фигура? Я продолжал думать о том, что она чувствовала, когда я поднял ее на руки… и желал, чтобы это снова произошло – тем или иным способом.

Способом, включавшем в себя быть голыми и в темноте, где я подвергну шоку ее чувствительность сладкой маленькой богатой девушки своим похотливым ртом, грубыми руками и твердым…

Я остановился, чтобы мои мысли не унесли меня дальше, выключив душ прежде, чем рука протянется к члену.

Не было смысла фантазировать об этом. Блэр Пикок Бофорт не выглядела как тот тип женщин, которым будет интересна одна ночь страстного грязного секса с механиком. Или вообще с кем-либо, раз уж на то пошло. У меня не было сомнений, что она предпочитала что-то более изысканное и нежное. Она бы настояла на том, чтобы надеть белые перчатки в кровать. Может, даже и тиару.

Впрочем, это было бы забавно.

Я проснулся от какого-то шума.

Я поднял голову от подушки в темноте, не шевелясь и прислушиваясь. Сначала ничего не было слышно, кроме кузнечиков. Я посмотрел на электронные часы на моей прикроватной тумбочке – было немного за полночь.

Затем глянул сквозь штору спальни и снова услышал незнакомый звук – как будто кто-то открывал и закрывал дверцы машин на парковке. Бездомный в поисках мелочи? Или подростки, ищущие неприятности ночью? Вор, собравшийся угнать машину клиента?

Не в мою, мать вашу, смену.

Я выпрыгнул из кровати, надел джинсы, ботинки и быстро спустился по ступенькам к двери. Остановившись, я тихо закрыл за собой дверь и забежал за здание, чтобы зайти в гараж с торца.

Я просмотрел парковку, скрытую в тени, и никого не увидел. Звуков не было. Но моя кожа покрылась мурашками, и меня бросило в жар – что-то было не так. Я чувствовал это.

Я медленно прошел к началу парковки, которая еле подсвечивалась уличными фонарями. Меня привлекло движение, и я резко повернул голову вправо.

В машине «Эм-Джи» вспыхнул свет.

У меня опустились плечи. О чем она думала, когда пыталась переночевать в своей машине?

Я провел руками по еще влажным после душа волосам, думая, что делать дальше. Я не хотел ее напугать, но и не мог оставлять ее там, на парковке. Когда я подошел к машине со стороны водителя, то увидел, что она пыталась расстегнуть свое платье. Но ей не очень это удавалось сделать, то ли потому, что она не могла дотянуться до молнии на спине, то ли на переднем сиденье «Эм-Джи» было слишком ограниченное пространство. Внезапно она опустила лоб на руль и начала в отчаянии биться головой об него.

И в этот момент я постучал по стеклу.

Естественно, она вскрикнула.

Я поднял руки ладонями вверх и отошел от машины.

– Ш-ш-ш. Все хорошо. Это всего лишь я.

Она положила руку на сердце и закрыла глаза, с трудом переводя дух. Затем открыла дверцу машины и вышла с выражением смущения и стыда. Возможно, ее немного шокировало, что я без футболки. Я заметил, что она сняла тиару с головы и расправила волосы. Они легли длинными волнами на ее плечи.

– Извини, – сказал я. – Не хотел тебя пугать.

– Все хорошо. Я знаю, что не должна быть здесь.

Она прошлась взглядом по моей груди и быстро отвела взгляд.

– Почему ты здесь? Я думал, ты найдешь место, где переночевать.

– После закусочной я пыталась дозвониться в один из мотелей в городе, но все номера были забронированы.

Она посмотрела мне в глаза.

– Если честно, я не могла себе позволить остаться там. Поэтому и вернулась.

Я скрестил руки на груди.

– Ну, я не позволю тебе спать в машине.

– Но мне больше некуда идти. Можешь просто представить, что меня здесь нет? – взмолилась она.

Об этом не могло быть и речи. Но что я должен был с ней делать? Было слишком поздно звонить сестре. Стоило ли мне отправить ее в мотель на шоссе 31? И что потом? Оплатить ей комнату? Тогда мне нужно было все равно забрать ее утром. Я мог предложить ей поспать на своем диване, но не было бы это слишком странно? Я подумал о том, чтобы позвонить Коулу за советом – он всегда принимал верные решения, – и тогда я увидел слезу, скатившуюся с ее щеки.

– Эй, все хорошо, – сказал я. – Не плачь.

– Нет, не все хорошо, – сказала она, рыдая в ладони. – Моя новая жизнь такая же большая неразбериха, как и прошлая. Я так стараюсь оставаться храброй и решать проблемы самостоятельно, но, возможно, это знак, что я не способна на это. Возможно, мне стоит вернуться в Белль Мид и выйти замуж за магната.

– Не говори так.

– Но это правда. И это моя чертова вина. Ведь мне тридцать лет! Я должна была бы разобраться со своей жизнью. Но я была трусихой. И я была довольна положением дел. Я могла уехать, когда не была в таком отчаянии, но не сделала этого. Я заслужила спать на улице, как бродяга.

– Твою же мать, Блэр. – Я закатил глаза. – Ты не будешь спать на улице.

– У меня нет выбора, – всхлипнула она.

Затем ее ладони внезапно оказались у меня на груди.

Я чувствовал запах ее парфюма – не было сомнений, что там была нотка ванили, – и ее оголенные плечи словно умоляли меня обнять их. Мне пришлось спрятать руки в карманы, чтобы этого не сделать.

– Слушай, ты можешь… ты можешь остаться у меня, – выдавил я из себя.

– Что? – она всхлипнула и подняла голову.

– Остаться у тебя где?

– В моей квартире. Я живу над гаражом.

– Ох, я не могу этого сделать. – Она отошла назад и дотронулась до шеи. – Это будет неправильно.

Я закатил глаза.

– У тебя нет выбора, Блэр. Я не оставлю тебя на улице, у тебя нет денег на мотель, сейчас уже глубокая ночь.

Она моргнула.

– Пожалуй, ты прав. Но я не люблю навязываться. Это так пошло.

Навязываться… словно она появилась на вечеринке в саду без приглашения.

– Просто берем вещи и идем, – грубо отрезал я.

– Хорошо, мой чемодан в багажнике.

Я достал чемодан, но прежде смахнул ее руку в сторону, когда она попыталась до него дотянуться.

– Я понесу его, – отчеканил я.

– Спасибо.

Она следовала за мной, и, подойдя к двери квартиры, встала рядом, когда я ее открывал. Неожиданно мимо проехала машина, и меня передернуло, когда услышал звук торможения. К счастью, это не был никто из моих знакомых – так что на следующее утро мы с Блэр не станем героями сплетен.

– Проходи, – сказал я нетерпеливо. – Проходи внутрь.

Она придержала низ платья и поднялась по ступенькам, пока я воспользовался моментом и закрыл дверь за нами, прежде чем подняться по лестнице с ее чемоданом в руке.

Я не оставил включенным свет, поэтому, когда оказался наверху, столкнулся с Блэр. Она попятилась, а я инстинктивно протянул руку и обхватил ее за талию.

– Извини, – сказал я. – Просто так темно.

Было темно. И я прижал ее так сильно к своей оголенной груди, что снова почувствовал запах ее духов. Или так пахли ее волосы? Горячая кровь разлилась по всему телу, и мне потребовалась сила воли, чтобы ее отпустить.

– Дай мне минуту.

Я обошел Блэр и, двигаясь по стене, включил свет.

– Ух ты, – сказала она, продвигаясь внутрь комнаты и плавно кружась. – Так красиво.

– Спасибо.

Я включил еще несколько лампочек, внезапно испугавшись быть с ней наедине.

– Без пожарного шеста? – спросила она, улыбнувшись мне через плечо, – это показалось чрезвычайно соблазняющим.

– Уже без.

Стараясь оставаться деловым – что было непросто, будучи топлес посреди ночи, – я поставил на пол чемодан и встал в нескольких шагах от нее, скрестив руки на груди.

– Ты можешь спать на диване. Я принесу тебе подушки и одеяло.

– Спасибо.

– Если захочешь воспользоваться душем, он находится там.

Я указал Блэр на коридор, ведущий в мою спальню, и быстро вернул руки обратно к груди.

– Спасибо. Я хотела бы выбраться из этого платья. Можно воспользоваться вешалкой?

– Конечно. Она в шкафу.

Я надеялся, что она пойдет сразу же в спальню, но вместо этого она подошла ко мне, положила руку на плечо и сказала:

– Я правда ценю это.

По моему телу пробежали мурашки, а на душе стало тепло.

– Да не за что.

– Есть за что, – сказала Блэр, и я испугался, что она меня обнимет, но этого не произошло.

Она подняла свой чемодан и направилась по коридору в мою комнату.

Когда я услышал, как захлопнулась дверь, то выдохнул с облегчением и подошел к стоявшему у окна комоду, где хранились постельные принадлежности. Мне нужно было подождать, когда она выйдет и сама возьмет одеяло. Я раздумывал, стояла ли она в моей спальне топлес, и мой член сразу же стал твердым.

Дверь спальни снова скрипнула.

– Гриффин?

– Да?

– Хм, мне нужна помощь.

– Помощь?

– Снять это платье.

Я посмотрел на потолок.

«Серьезно? Господи?! Серьезно?»

Ругаясь про себя, я поправил ширинку на джинсах и подошел к двери спальни; мое сердце стучало в бешеном ритме. Когда я подошел к дверному проему, то устремил взгляд на пол.

– Я могу войти?

– Да, извини – вся эта ситуация и так слишком неловкая, – но у меня заело молнию.

Я осторожно вошел в комнату и увидел Блэр, стоявшую ко мне спиной, придерживая свои волосы. Еще несколько шагов, и я был близок к тому, чтобы дотянутся до молнии, которая скрывалась за несколькими пуговицами и тканью.

Задержав дыхание, я сосредоточился на мысли, что эта работа была очередной механической задачей, например как закрутить болт.

Бегунок молнии был очень маленький и, без сомнения, застрял, но мне удалось за него ухватиться и сдвинуть вниз – и спина Блэр обнажилась.

Я остановился, когда молния опустилась до ее извилистой талии.

– Так нормально? Можешь дотянуться отсюда?

Блэр отпустила волосы и потянулась рукой за спину, а я стоял так близко, что она случайно ударила меня в пах.

Ахнув, Блэр убрала руку и обернулась.

– О боже! Прости, пожалуйста.

– Все нормально.

Я откашлялся и отошел назад.

– Думаю, ты сможешь сейчас дотянуться до него.

Она снова попыталась и с легкостью дотянулась до бегунка.

– Все хорошо. Спасибо.

– Без проблем.

Я повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

В гостиной я сел на диван и постарался выбросить из головы ее голое тело, запах ее кожи, ощущение ее пальцев у моего паха.

Подавив стон, я сложил ладони на затылке, откинул голову и посмотрел на крутящийся вентилятор на потолке. Его вращение было завораживающим, а я был таким уставшим… мое дыхание замедлилось, глаза закрылись, и прежде, чем я это осознал, я отключился.

Когда я проснулся, лучи утреннего солнца начали проникать сквозь окна. На мгновение я задумался, как оказался в джинсах, ботинках и без футболки.

Затем я посмотрел налево, на кресло, на котором спала Блэр, и все вспомнил.

Она свернулась в комочек и положила голову на мягкую подушку, подложенную между ее колен и щекой. Она обхватила руками колени, так что одна голая ступня виднелась из-под другой. Блэр была в футболке и шортах, но они были настолько короткие, что я видел больше, чем должен был. Я пытался оторвать взгляд от нее прежде, чем увиденное передаст информацию моему члену о том, как эти ноги могли быть под моими ладонями, или под губами, или обвитыми вокруг моей талии, но отвлекся. От резкого движения утреннего стояка я так резко спрыгнул с дивана, что испугал Блэр.

Она открыла глаза, подняла голову и сказала:

– Ой, привет.

– Привет.

Я зашел за диван, который был недостаточно высоким, чтобы скрыть эрекцию, если мне не удастся ее предотвратить. Боже, я чувствовал, словно мне было снова шестнадцать, и совершенно не мог контролировать свое тело. Насколько было бы неловко взять подушку и ею скрыть стояк?

Я заставил себя сфокусироваться на ее лице, но это не сильно помогло – она выглядела еще красивее этим утром, чем прошлым вечером: свежее лицо без макияжа и взъерошенные волосы. Внезапно я захотел резко схватить ее и отнести обратно в спальню. Бросить ее на постель и заставить кричать мое имя. Что, если она не спала еще с тем, кому не приходилось надевать костюм на работу? Я покажу ей, как хорошо провести время.

На ее лице появилась улыбка.

– Ты уже уснул, когда я переоделась вчера. Я не знала, разбудила ли тебя.

Я провел руками по волосам.

– Извини за то, что развалился на диване, хотел постелить тебе. У тебя наверняка болят ноги и тело после позы, в которой ты спала.

– Все хорошо.

Блэр выпрямила ноги и пошевелила пальцами.

– Нищие не выбирают, верно? Я благодарна уже за то, что есть крыша над головой. Если бы не твоя доброта, я сидела бы в машине в этом неудобном платье. Спасибо.

– Рад помочь. – Я бросил взгляд в сторону спальни. – Я оденусь и пойду в гараж посмотреть твою машину. Еще рано, ты можешь еще поспать.

– Я люблю рано вставать. Я вставала в пять, когда работала в пекарне, помнишь? – Она поднялась на ноги и потянулась, ее соски просвечивали сквозь тонкий белый хлопок футболки. – Я оденусь и пойду.

– Не торопись. – Стараясь не пустить слюни, я снова оглянулся на спальню. – Оставайся сколько хочешь.

«Просто держись от меня подальше. Ты заставляешь меня желать то, что я не могу себе позволить».

Первым делом я планировал проверить состояние машины Блэр, но в то утро все пошло наперекосяк.

Моя двоюродная сестра Ланетт взяла на себя работу администратора, пока моя мама восстанавливалась после операции, – и под «работой» я имею в виду сидеть в кресле три дня в неделю и отвечать на телефонные звонки. Иногда она занималась своими ногтями, но никогда бумажной работой. Так как Ланетт не работала по средам, телефон без умолку звонил, и как только я открыл дверь, люди заполнили помещение. Что было хорошо, даже замечательно, несмотря на то что они относились к худшему типу клиентов.

Вроде одиноких старушек, которые хотят рассказать историю своей жизни вместо того, чтобы объяснить, что не так с машиной. Или тип с бегающим взглядом, скрывающий, что он пытался починить машину самостоятельно, а сделал только хуже. Или парень в костюме, который судится с тремя предыдущими механиками, которые чинили его машину.

И казалось, что все они уже получили консультацию в «Быстром Авто», где было дешевле, и гарантию, что их машину починят к вечеру. Затем были клиенты, забирающие машины и недовольные тем, что с них требовали дополнительную плату за установку деталей – словно те магическим образом сами устанавливались и не требовали несколько часов профессиональной диагностики и технической работы с нашей стороны.

В придачу ко всему на столе был беспорядок, а я не мог найти счета клиентов, потому что документы не разбирались несколько недель и никто не сказал мне о том, что у нас не осталось кофе.

К тому времени, когда Блэр прошла по коридору, держа коробку из пекарни и подставку с напитками с двумя картонными стаканчиками, я был готов.

– Привет, – сказала Блэр, ставя коробку и напитки на стол.

Она была одета в короткое желтое платье с цветочным принтом, а ее волосы были убраны в хвост.

– Как дела?

Я потер лицо двумя руками.

– Дерьмово. Извини, у меня не было еще возможности посмотреть машину. Здесь был хаос в течение последних двух часов. Это первый раз, когда в фойе стало так тихо.

– Все хорошо. Я могу подождать. Я ходила вниз в закусочную за кофе и поняла, что ты ничего не ел с утра. Подумала, ты захочешь позавтракать.

Блэр открыла коробку с пончиками.

– Я понимаю, что это не самый лучший пирог 1957 года, но они неплохо выглядели.

– Спасибо. Кофе можно взять?

– Конечно. Я не была уверена, что ты его любишь, но когда поделилась сомнениями с Луизой из закусочной, где все взяла, она сказала, что ты пьешь просто черный. Это твой. – Она указала на стаканчик, на котором было написано «Г», прежде чем вытащить стакан, подписанный как «Б».

– Идеально.

Я взял свой стакан и сделал глоток.

– Мне нужно было это.

– Я могу помочь?

– Нет, все хорошо.

Я потянулся к коробке, вытащил из нее покрытый глазурью пончик и откусил кусочек. Он был на удивление безвкусным.

– Я правда не против. Администратор опаздывает или как?

– У нас нет сейчас штатного сотрудника. Моя мать работала здесь несколько лет, но больше не работает, так как недавно ей сделали операцию. Моя двоюродная сестра Ланетт работала неполную смену, но… – Я хмуро взглянул на беспорядок на рабочем месте передо мной. – Она не полностью выполняет свою работу.

Блэр взглянула на ресепшен.

– Уф. Как ты здесь что-то находишь?

Я сделал еще один глоток кофе.

– Иногда мы ничего и не находим.

– Ну, послушай. Мне нечего делать, пока я жду, когда ты починишь мою машину, и я тебе задолжала за то, что переночевала у тебя вчера. Позволь мне пройти туда и разобраться с документами, чтобы ты смог здесь работать.

Она указала на ресепшен.

Моим первым порывом было сказать нет, но я позволил себе минуту подумать, пока доедал не очень вкусный пончик. Я не хотел проводить весь день, слушая жалобы посетителей. Я не хотел задерживаться после работы, чтобы доделать бумажную работу. И уж точно не хотел больше слышать про «Быстрое Авто» сегодня – чувствовал, что скоро выйду из себя.

– Ты уверена? – спросил я.

– Конечно.

– И ты сможешь отвечать на звонки?

Она закатила глаза.

– Ты серьезно?

– Извини, но ты не похожа на того, у кого был большой опыт работы на ресепшене.

– Я вполне уверена, что справлюсь.

– Хорошо. Я быстро закончу несколько дел и затем проверю твою машину. Я сделаю скидку на ремонт за твою работу на ресепшене.

– Прекрасно.

Она тепло улыбнулась мне, и у меня сжались мышцы живота. Я повернулся и пошел к гаражу с кофе в руке.

– Эм, Гриффин?

Я снова посмотрел на Блэр и почувствовал, как все мое тело напрягается – вплоть до грудной клетки.

– Да?

– Мне отвечать на звонки на французском или английском?

Я смотрел на нее целых пять секунд, недоумевая, говорила ли она серьезно перед тем, как разразиться смехом.

– Боже, видел бы ты свое лицо, – захохотала она, прогоняя меня. – Давай, иди отсюда, у меня есть работа, которую нужно выполнять.

Помотав головой, я повернулся и вышел. Я впервые за все утро улыбнулся.

Внутри первого сервисного отсека Даймне чинил утечку в охладителе «Хонды», а МакИнтайр ползал по полу у шкафа с инструментами в поисках того, что он уронил (вероятнее всего, 10-миллиметровую розетку).

– Тебе правда стоит подумать о том, чтобы нанять ресепшиониста на полную смену, – сказал МакИнтайр. – Мы здесь без тебя плохо справляемся.

Я нахмурился.

– Я не могу себе позволить еще одного работника. До сих пор помогаю маме.

– Она когда-нибудь вернется?

– Зачем? Ты все еще скучаешь по ее ворчанию?

МакИнтайр засмеялся.

– Она больше на тебя ворчала, чем на меня.

– Эй, Гриффин? – крикнула Блэр от дверного проема.

– Да?

– Звонят из банка. Хочешь поговорить сам или мне передать тебе их сообщение?

– Я поговорю с ним. Отвечу отсюда.

– Хорошо. Попрошу его подождать.

– Кто это? – Глаза МакИнтайра стали круглыми, как пять копеек.

Женский голос привлек также внимание Даймне, и он подошел ближе, чтобы услышать ответ.

– Это наш временный администратор.

– Но кто она? – МакИнтайр все еще смотрел вслед Блэр.

– Ее имя Блэр Бофорт, – объяснил я. – Это ее «Эм-Джи» на улице. У нее лопнула шина вчера, но мне нужно проверить всю ее машину как можно скорее. Поэтому пытаюсь освободить здесь место.

– Она новенькая в городе? – спросил МакИнтайр. – Никогда раньше ее не видел. Я бы запомнил.

– Она проездом здесь, – буркнул я. – Позже расскажу. Мне нужно разобраться с банком.

– Это насчет кредита? – поинтересовался МакИнтайр.

– Надеюсь на это.

– Думаешь, они одобрили его?

– Сейчас и узнаем.

Но я не позволил себе надеяться на лучшее, пока шел к телефону в гараже. Слишком хорошо знал жизнь.

Это был третий раз, когда я пытался получить кредит, с прошлого года.

«Быстрое Авто» сильно нам вредило. К тому же кредитная история моего отца была не лучшей, он оставил много долгов по бизнесу. Я был уверен, что отец разберется перед пенсией, но он умер прежде, чем разобрался со всем этим, и теперь мне приходится помогать маме.

Банки говорили одну и ту же фразу – кредит для меня был слишком большим риском.

Я знал, что мы сможем все исправить, инвестируя в инструменты и обучение, а моя сестра все время говорила мне переделать холл.

«Людям нравится видеть теплый и гостеприимный зал, когда они входят, – говорила она. – Тебе необязательно покупать дорогую люстру, но разве ты разоришься, если приобретешь несколько хороших стульев? Вкусный кофе? Новый ковер?

Я всегда с ней спорил об этом, говорил, что неважно, как выглядел этот чертов холл. Важным делом была работа, и я знал, что мы выполняли хорошую работу – отличную работу на самом деле. И мы могли бы еще лучше. Но без кредита мы не смогли бы это сделать.

Именно по этой причине я не привязывался душой к чему-либо, что могло быть важно.

Остается боль, и ты чувствуешь себя ничтожеством каждый гребаный раз.