Барак Обама – своему секретарю:
– А что делает этот пожилой джентльмен на лавочке у Белого Дома?
– Это наш садовник Макс, господин Президент. Он довольно стар, но еще крепок. Он рисует в раскрасках, оставшихся от Джорджа Буша.
– Но эти раскраски лежали у Буша в сейфе!
– Наверное, их хотели выбросить, и он забрал их себе.
– Но я, проходя, видел, что он рисует там пятиконечные звезды и березы!
– О, не волнуйтесь, сэр! Старик Макс работает у нас очень давно и с честью прошел сотни проверок. Он не может быть агентом!
– А как его фамилия?
– У него какая-то смешная фамилия… Хейфиц или Штольц… А, вспомнил! Штирлиц, сэр!
Поздно вечером в доме Штирлица раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал томный голос радистки Кэт:
– Штирлиц, вам, наверное, одному не спится?
– Отчего же! Спиться я могу и один! – ответил Штирлиц и налил очередной стакан водки…
Гиммлер вызывает своего сотрудника.
– Назовите двузначное число.
– 45.
– А почему не 54?
– Потому что 45!
Гиммлер пишет характеристику «характер нордический» и вызывает следующего.
– Назовите двузначное число.
– 28.
– А почему не 82?
– Можно, конечно, и 82, но лучше 28.
Гиммлер пишет характеристику «характер близок к нордическому» и вызывает следующего.
– Назовите двузначное число.
– 33.
– А почему не… А, это вы, Штирлиц.
В кафе «Elefant» вошел Штирлиц. «Это Штирлиц, сейчас будет драка», – сказал один из посетителей. Штирлиц выпил чашечку кофе и вышел. «Нет, – возразил второй посетитель, – это не Штирлиц». «Нет, Штирлиц!» – закричал первый. И тут началась драка.
– Штирлиц, у вас есть план?
– Обижаете, герр Мюллер. У меня – водка. Я русский разведчик, а не туркменский!
Штирлиц шел на связь. В радиограмме было сказано, что связных он узнает в лицо. Действительно, навстречу ему из-за угла Принцальбрехтштрассе появились Петька и Василий Иванович. Теперь Штирлицу надлежало вынуть из левого кармана серп, из правого – молот и скрестить их перед собой. Но, хотя серп уже давно проткнул карман и на каждом шагу втыкался в ляжку, а молот оттягивал брюки так, что их приходилось поддерживать локтем, Штирлиц не торопился. Его что-то насторожило… Какая-то деталь… На лице Василия Ивановича вместо подобающей сизой картошки с красными прожилками красовался обычный розовый нос умеренно выпивающего человека. Умеренно… ПО-НЕМЕЦКИ умеренно…
Надо подстраховаться, решил Штирлиц и спросил:
– Простите, вы не напомните, сколько будет дважды два?
– Четыре! – немедленно последовал четкий ответ.
«Ловушка Мюллера! – рассуждал Штирлиц, быстро уходя по запасному маршруту. – Настоящий Василий Иванович думал бы не меньше получаса, считал бы на пальцах и все равно бы ответил «Пять».
– Штирлиц, по-моему, нам следует зайти в этот подъезд.
– Ни в коем случае, Мюллер. Нас тут могут побить.
– Глупости. У вас навязчивая идея.
Они вошли в подъезд и через минуту появились сильно избитые.
– Как вам удалось это предвидеть, Штирлиц?
– Просто я вчера сюда уже заходил.
У Штирлица сломалась машина. Он вышел и стал копаться в моторе.
– Штирлиц, вы – русский разведчик, – сказал проходивший мимо Мюллер. – Немец отдал бы свою машину в автосервис.
Мюллер спрашивает у Штирлица:
– Штирлиц, вы почему не закусываете? Вы что, русский?
– Мы, немцы, народ скупой, – выкрутился Штирлиц.
Подходит как-то Мюллер к Штирлицу и говорит:
– Послушайте, дружище, вы не хотели бы заняться бизнесом?
– С удовольствием, группенфюрер. А что вы предлагаете?
– Ну давайте, например, в подвале нашего гестапо ночной клуб откроем!
– Ночной клуб? В подвале гестапо?! Нет, люди не пойдут!
– Не волнуйтесь, Штирлиц. Люди – это уже наша проблема!..
Штирлиц очнулся ранним утром под забором чьей-то загородной виллы. Его тошнило, в левой руке был зажат женский бюстгальтер, из правой торчал обрывок записки: «Разрешаю расслабиться. Центр».
К Шерлоку Холмсу пришел посетитель в потертом костюмчике, помятом цилиндре и рубашке с обтрепанными манжетами и стал просить о помощи, но Холмс ему отказал. Когда посетитель ушел, Ватсон набросился на детектива:
– Вы же никогда не отказывали в помощи бедным!
– Да, но он не был бедным! У него в кошельке было 123 фунта и 15 пенсов.
– Откуда вы знаете?
– Ну давайте теперь пересчитаем вместе…
– Ватсон, у меня для вас две новости: хорошая и плохая. Сначала плохая: наш дом сносят.
– Как?!
– Бульдозером. На его месте будет рюмочная.
– А хорошая?
– Хорошая, Ватсон! Хорошая, уютная и недорогая рюмочная.
Прогуливаясь по улице, Шерлок Холмс с Ватсоном слышат:
– У-у-у-у-у-у!
Ватсон спрашивает Холмса:
– Холмс, это воет собака Баскервилей?
– Нет, Ватсон, – невозмутимо отвечает Холмс, – это сэр Генри доедает свою утреннюю овсянку.
Ватсон приходит домой на Бейкер-стрит. Сидя в кресле, Холмс говорит ему:
– Ватсон, все-таки я не понимаю, как вы могли при всей вашей добропорядочности влезть в драку на Парк-Лейн?
– Но, черт возьми, Холмс, как вы об этом узнали?!
– Элементарно. У вас на лбу след моего ботинка.
Ватсон:
– Холмс, а вы и правда видели собаку Баскервилей?
Холмс, протягивая Ватсону трубку:
– Попробуйте, Ватсон, вы и не такое увидите!
Как-то летели Холмс с Ватсоном на воздушном шаре и заснули. Просыпаются над какой-то незнакомой местностью, видят – внизу мужик коров пасет. Снизились они и спрашивают мужика:
– Скажите, сэр, где мы находимся?
– (Мужик после долгого раздумья.) На воздушном шаре.
– Спасибо, сэр! – и поднялись вверх. Холмс задумчиво говорит:
– Интересная местность, Ватсон! Программист пасет коров!
– Но, Холмс, с чего вы взяли, что он программист?
– Это элементарно! Во-первых, он долго думал над ответом. Во-вторых, его ответ был абсолютно точен. И самое главное – абсолютно бесполезен!
Вечер в квартире Шерлока Холмса.
– Холмс, как вы думаете, кем на самом деле является Джек Потрошитель? – задает вопрос доктор Ватсон.
– Существует версия, мой друг, что этот маньяк – медик. Судя по тому, как он умело разделывает свои жертвы, она представляется мне весьма правдоподобной.
– Скорее уж это бывший полицейский или сыщик, – если принять во внимание, как ловко ему удается ускользать из рук Скотланд-Ярда. Притом женоненавистник – известно, что его жертвами становятся исключительно падшие женщины.
– Весьма любопытная гипотеза, Ватсон, – сухо сказал Шерлок Холмс. – А кстати, где пропадает в столь поздний час наша хозяйка, добрейшая миссис Хадсон?