Свен, не умевший лгать

КОНАЛЬ, ДОНАЛЬ И ТЭГ (Ирландская сказка)

Жили в ирландском королевстве три брата: Кональ, Дональ и Тэг. Жили они дружно, но пришлось им однажды судиться из-за луга.

Каждый из трёх братьев имел на луг одинаковое право, и ни один судья не мог решить, кому же владеть лугом.

Наконец нашёлся судья, который считался самым умным и знаменитым на всю Ирландию. Братья пришли к нему и стали рассказывать своё дело. Судья сидел в кресле и терпеливо слушал их. Когда они кончили, судья объявил им, что берёт себе на размышление сроку один день и одну ночь.

Наутро он вызвал их в суд.

— Ну, ребята, — сказал судья, — я взвесил все доказательства со всех сторон, раздумывал и так и эдак и убедился, что никто из вас не имеет на луг больше прав, чем другой или третий. Первый раз в жизни встречаю такой тяжёлый случай. Но для меня нет неразрешимых дел. Я сейчас решу, кому из вас должен принадлежать луг. Вы все трое по виду порядочные лежебоки, и вот я присужу луг тому, кто ленивей всех.

— Ну, если так, господин судья, — сказал Кональ, — то луг останется за мной — ведь я самый ленивый!

— А как же ты ленив, Кональ? — спросил судья.

— А так, — ответил Кональ, — что лягу посреди дороги, и пусть мчится на меня целый кавалерийский полк, так я скорее дам ему растоптать себя, чем двинусь с места, чтобы посторониться.

— Да, ты и вправду отчаянно ленив. Не думаю, чтобы Дональ и Тэг могли бы с тобой состязаться в лени, — проговорил изумлённый судья.

— Ну вот ещё, господин судья! Да такого лентяя, как я, едва ли найдёшь на земле! — воскликнул Дональ.

— В самом деле? А как же ты ленив? — полюбопытствовал судья.

— Да так, что если бы я сидел у костра и накидали бы в него торфу и дров со всего округа, то скорей бы у меня мозг закипел в костях и вытек вон, чем я двинулся бы с места! — сказал Дональ.

— Вот это лень! — изумился судья. — Ну, Тэг, тебе невозможно победить их в лени.

— Пара пустяков, господин судья. Да по лени я им сто очков вперёд дам, — возразил спокойно Тэг.

— А как же, например?

— Да так, что если б я лежал на спине с раскрытыми глазами и с потолка падала градом крупная сажа, то я скорей бы ослеп, чем потрудился закрыть глаза! — сказал Тэг.

— Вот это удивительная лень! Я в таком же затруднении, как и раньше. Вижу, что вы все трое — отчаяннейшие лентяи, и кто из вас ленивей, никто бы в мире не решил. Но вот что: я отдам луг старейшему из вас, — решил судья.

— Ну, тогда луг мой! — уверенно сказал Кональ.

— А сколько же тебе лет? — спросил его судья.

— На двадцать первом году я купил себе три воза шил, ни одного не сломал за это время и только вчера иступил последнее шило, когда починял соседу сапоги, — отвечал Кональ.

— Да, ты очень стар. Твои два брата, наверно, значительно моложе?

— Ну нет уж, господин судья! — возразил Дональ. — Когда мне было двадцать лет, я купил целый корабль иголок, ни одной не сломал и вчера иступил последнюю на бабкиной одежде.

— Да, глубокие вы оба старики! Наверно, Тэг перед вами совсем молокосос!

— Ну нет, я годами не уступлю! — воскликнул Тэг.

— Как! Разве ты старее их? — удивился судья.

— А как же? Девятнадцати лет от роду я купил два корабля бритв и вчера только иступил последнюю, брившись перед судом! — заявил Тэг.

— Ну, такого старца не видали с тех пор, как подохла Адамова[3] кошка! — изумился судья. — Кто из вас старше, никак не могу решить Но вот что: отдам луг тому, у кого из вас лучшая память.

— А если так, господин судья, — произнёс Кональ, — то пишите луг на меня: я помню те времена, когда человек, наступив кошке на хвост, не имел ещё обыкновения утешать её хорошим пинком ноги.

— Ха-ха! Да ты, воистину помнишь, незапамятные времена! — засмеялся судья. — Пожалуй, луг останется за тобой.

— Поторопились, господин судья, — возразил Дональ: — я помню времена, когда люди ещё не говорили ни одного дурного слова о своих лучших друзьях.

— Удивительная у тебя память, Дональ, если ты помнишь такую старину. Ну, память твоя, Тэг, будет совсем слабой перед памятью твоих братьев, — обратился судья к Тэгу.

— Как бы не так! — закричал Тэг. — Я помню времена, когда в десятке людей не набиралось и девяти лгунов.

— О го-го! Да у тебя единственная в мире память! Не знаю, что и делать с вами. Так хорошо же: я присужу луг тому, у кого самое острое зрение, — придумал судья.

— Если насчёт зрения; тогда луг мой, — отрезал Кональ: — на вершине вон той горы, пятнадцать миль отсюда, сидит муха, и я могу точно сказать, когда она моргает и когда нет.

— У тебя лучшее в мире зрение, Кональ! Кажется, луг за тобой, — задумчиво промолвил судья.

— Не спешите так, господин судья, — сказал Дональ, — у меня глаза получше: я могу вам сказать, моргает эта муха от соринки в глазу, от смеха или от слёз.

— Ну, брат, такого зрения я ещё не видывал! Мне жаль тебя, Тэг, не видать тебе луга, как ушей своих.

— Ерунда! — воскликнул Тэг. — Я вам могу сказать, здорова ли та муха или нет, сосчитав биенье её сердца.

— Эге, да вы опять меня поставили в тупик! Вы самые удивительные люди на земле, я ещё не встречал таких! Ну, вот что я придумал: я присужу луг самому ловкому из вас.

— Спасибо, я считаю луг моим, — сказал Кональ.

— Каким образом? — спросил судья.

— А вот каким: напустите на этот проклятый луг тысячу зайцев, в середину посадите меня и привяжите мою левую ногу к спине — я всё-таки не дам ни одному зайцу удрать, — заявил Кональ.

— Пожалуй, что луг за тобой.

— Прошу прощенья, господин судья, рановато присуждать вам луг! — возразил Дональ.

— Как, Дональ, неужели ты так же ловок? — изумился судья.

— Я-то ловок ли? Видите вон тот большой сарай без единой двери и без крыши? — показал рукой Дональ.

— Вижу. Ну, и что же из того?

— А вот что: набейте его доверху пухом и в самый бурный, самый ветреный день я не выпущу из этого сарая ни одной пушинки. А если какая и вылетит, то я не дам ей отлететь и на четверть фута — вмиг я её поймаю и водворю на место.

— Ты задал мне задачу, Дональ, — задумался судья. — Вот кто уж ловок, так это ты один. Ну, Тэг, плохи твои дела!

— Да не совсем, господин судья, — спокойно промолвил Тэг.

— Как! Ты ещё намерен с ними соревноваться?

— А что ж? Я берусь подковать самого быстрого в мире коня на полном скаку, вгоняя по гвоздю в копыто каждый раз, когда он поднимет ногу! — гордо заявил Тэг.

— Вот это называется ловкость! Вы не люди, а волшебники! Таких, как вы, на свете до сих пор не было, да, наверно, и не будет после вас. Ну что ж, остаётся ещё одно испытание, иначе я брошу это дело. Я отдам луг самому сообразительному из вас.

— В таком случае, давайте мне луг без лишних слов, — заявил Кональ.

— Это почему же? Как же ты сообразителен?

— А вот как. Я могу сшить платье человеку, узнав лишь цвет его волос, и платье будет сидеть на нём, как вылитое из металла! — сказал Кональ.

— Ну, ребята, я думаю, вопрос решён?

— Ещё не решён, господин судья, — возразил Дональ.

— Да можно ли, Дональ, быть ещё более сообразительным?

— Для меня можно: я берусь сшить платье человеку без всякой мерки, а только услышав, как он кашляет, — ответил Дональ.

— Вот это чудеса! Клянусь, твоя сообразительность превыше всякого воображения. Ну, бедный мой Тэг, прощайся с лугом.

— Ну нет, лужку скажу я: «Здравствуй!» — воскликнул Тэг.

— Да можно ли быть ещё сообразительнее, чем эти двое? — спросил судья.

— Я сообразителен настолько, что будь я судьёй, даже таким глупым, что не умеет решить простого дела, то уж я прикинулся бы умником и решил бы это дело как-нибудь! — ухмыльнулся Тэг.

После долгого раздумья судья сказал:

— Ну, ребята, я это дело обсудил и вот что по правде и по совести решил: луг должен принадлежать Тэгу!