Свергнутые боги

Глава 10. На волю

Дни проходили однообразно и незаметно. Иглы занудно пронзали вены, выплевывая в кровь различную отраву, называемую лекарством. Пациенты клиники слонялись по коридорам с видом полудохлых бактерий либо сидели на лавочках вдоль стен с бессмысленным взглядом.

Харитон Стольник был плотью от плоти этой пассивной массы изолированных от общества тел, за тем исключением, что в его взгляде появлялся интерес, и он иногда фиксировался на девушке с белокурыми волосами. Девушка тоже изредка одаривала его робким, но ласковым взглядом.

Регулярно пациентов, которых медперсонал ласково называл «дурики», выпускали погулять в парк. Эти часы, дарящие дуновение ветра и яркое солнце, наполняли жизнь смыслом. Желание продлить прогулки запечатлелось в сознании после желаний выпить воды и смотреть на Кассандру.

Два раза приезжал Прапор, привозил домашнюю еду – отличающуюся тем, что она излучала любовь, а не холодную сухость, как больничная пища. Василий Иванович ерзал напряженно на месте, не зная, о чем говорить со своим «найденышем», и поэтому рассказывал о попытках Максимыча бросить пить и о намерениях ремонтировать курятник.

Потом все возвращалось на свои места, и время вновь замедляло ход.

Иногда мимо проходил санитар Равиль, распугивая пациентов устрашающей резиновой дубинкой и злобно посматривая в сторону Харитона.

Харитона нисколько не беспокоило, кто на него и как смотрит. Мысли о санитаре, постоянно носившем черные сгустки энергии над головой и красные в области пояса, были ему неприятны, поэтому он не запускал их в свое сознание.

Но ближе к вечеру Равиль подошел к Кассандре и что-то тихо начал ей говорить. Девушку опять затрясло, она сжалась в клубок, сидя на лавке, и спрятала лицо в колени. Санитар грубо дернул ее за руку, а второй рукой схватил за подбородок, обращая взгляд на себя.

Харитон встал с места и направился к ним.

Сказав несколько слов, санитар отпустил девушку, зажмурившуюся и кивнувшую ему, после чего направился дальше по коридору. Он не увидел Стольника, направлявшегося в их сторону через весь зал.

Подойдя к сжавшейся в комок и рыдающей Кассандре, Харитон остановился, не зная, как обратить ее внимание на себя. Равиль тем временем удалился, настороженно оглядываясь.

– Что он от тебя хочет? – негромко спросил Стольник.

Девушка посмотрела на него заплаканными глазами.

– Зачем вам мои проблемы и мой позор?

– Я обещал тебя защищать от него.

– Это мой позор и моя судьба, не надо вам это, – всхлипывая, возразила девушка и добавила: – Вообще, вам не место здесь. Идите на волю и ищите себя. Если вы захотите, никто не сможет вас удержать.

– Я не знаю, чего хотеть, но я в любом случае тебя не оставлю, пока твоя жизнь в опасности.

– Ну, регулярное изнасилование еще никого не убивало, хотя о самоубийстве начинаешь задумываться, – с безразличным видом пояснила девушка.

– Что он сказал? – жестко спросил Стольник.

Девушка посмотрела ему в глаза.

– Что как отбой объявят, заберет меня и будет трахать.

– Ты этого не хочешь? – уточнил Стольник. Он не знал это слово, но ему не понравилась выплюнутая с ним энергетика горечи.

Кассандра посмотрела на него безумным взглядом и болезненно захохотала.

– Не хочешь, – сделал вывод он. – Как объявят отбой, иди в свою палату, главное – не соглашайся идти с ним. Тогда я смогу ему объяснить, что ты не хочешь.

Отойдя в сторону, он добавил, не оборачиваясь:

– Мне кажется, я уже видел твои глаза. Не знаю почему, но раньше они были голубыми, а не зелеными, как сейчас…

– Наверно, вы тоже ясновидящий…

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе обернулся Стольник и пристально посмотрел в ее глубокие, как бездна Вселенной, глаза.

– Иногда мне снится, что меня зовут Лоя и у меня есть сын, с которым я по утрам сражаюсь в качестве тренировки на мечах. И муж у меня есть, исполин, наводящий ужас на врагов своим молотом, извергающим молнии, и вселяющий любовь в своих близких мудрым внимательным взглядом таких же, как у тебя, голубых глаз.

– Исполин ростом?

– Нет, поступками.

– Интересно, – заметил Стольник, после чего развернулся и направился к ближайшей лавочке.

В этот раз он выбрал лавочку поближе, чтоб не выпускать девушку из виду ни на секунду.

После ужина Харитон так и ходил незримой тенью за Кассандрой, стараясь не попадаться на глаза.

Солнце в очередной раз закончило свой прыжок через небо и скрылось, определив начало сумерек.

Отделение готовилось к отбою. Пациенты, подгоняемые медперсоналом, побрели в сторону своих палат.

Санитар Равиль появился, словно из ниоткуда, и направился к Кассандре. Похоже, ему нужно было забрать и увести ее до того, как закроют отделение.

Девушка, робко взглянув на Харитона, заспешила по направлению к женской половине корпуса.

Санитар преградил ей дорогу и схватил левой рукой. Его лапа казалась раза в два больше ее ручки. Девушка заметалась, пытаясь освободиться, но безрезультатно.

Стольник незримой тенью вынырнул из-за спины и схватил санитара за запястье.

– Отпусти ее, – негромким, но настойчивым тоном попросил он, глядя в удивленные глаза санитара.

Тот напрягся и попытался вырваться. Хотя санитар и весом, и ростом превосходил пациента, Стольник с видимой легкостью сжал его руку, и Равиль, скривившись от боли, отпустил девушку. Вырваться он не смог и, схватившись за дубинку, свободной рукой попытался нанести удар. Харитон оттолкнул его лицо рукой, и санитар замер, потом обмяк и начал падать на него. Стольнику пришлось отскочить в сторону, чтоб не оказаться придавленным этой горой мяса.

Кассандра закрыла рот обеими руками, чтоб не закричать. Несколько находящихся рядом больных остановились и тупо смотрели на санитара, ничком упавшего на пол. Он лежал в неудобной позе лицом вниз, и под ним растекалась темная лужица крови.

Стоявшие в отдалении пациенты стали подходить ближе, чтоб поглядеть, что произошло.

Кассандра смотрела испуганными глазами на Харитона, тот тоже был озадачен произошедшим и не очень понимал, как реагировать.

– Что с ним?

– Вы его убили, – объяснила девушка, – бегите теперь быстрей отсюда, или убьют вас.

– Я не уйду, – отказался он, – здесь же ты.

– Мне ничего больше не грозит. Уходите, умоляю вас.

– Я уйду, но вернусь за тобой, – пообещал он.

– Не надо, – покачала головой Кассандра. – Вы должны сами пройти путь судьбы, только тогда вы исполните свою миссию.

Раздался оглушительный звонок общей тревоги.

– Прощайте, – махнула рукой девушка.

– До свидания, – ответил он, пытаясь сохранить надежду увидеться с ней вновь.

Девушка пятилась от него, не отводя глаз.

Больные расходились по своим палатам, срабатывал инстинкт премудрого пескаря, заставляющий наблюдать разрешение сложившейся ситуации, подглядывая со стороны.

От входа на Харитона двигались пятеро санитаров с ожесточенными лицами, помахивающие резиновыми дубинками.

Почему-то у Харитона появилось ощущение, что его собираются бить. Он не хотел насилия над собой, но и опасался бить их. Как оказалось, человек – это такое хрупкое существо, что стоит к нему прикоснуться, и он может умереть. А Стольнику неприятна смерть.

Харитон замер и стал думать, как поступить. Приоткрытая дверь, через которую зашли санитары, выполняющие функции охранников в больнице, манила своей таинственной привлекательностью.

Санитары взяли его в круг, и Харитон закрыл глаза, чтоб видеть всех одновременно.

Первым нападать начал тот санитар, который стоял за спиной, его удар направлялся в шею. Двигался нападающий невероятно медленно, Стольник даже не стал уходить от удара, а дернул за руку, и санитар сам стал в его руках дубинкой, которой он размахивал вокруг своей оси.

Раскрутив противника, Харитон метнул его в сторону двух санитаров, находившихся между ним и дверью, которая вела на лестницу. Санитары, словно кегли, разлетелись в разные стороны.

Стольник повернулся к двум оставшимся, замершим от испуга санитарам и открыл глаза.

Санитары в нерешительности сделали несколько шагов назад, но они уже не мешали его движению. Когда он повернулся спиной, один из санитаров бросился к нему, но Стольник развернулся, и тот сразу замер на месте. Посмотрев на санитара с укором, пациент погрозил ему пальцем и пошел дальше.

Сбитые с ног медработники валялись на полу и стонали, у одного из них была нелепо вывернута нога, второй держался за ребра. Видно, что жизнедеятельности их организмов ничего не угрожает. Тот, который служил метательным снарядом, держался за посиневшую руку, в его глазах была заметна паника, но агрессии не прослеживалось. Оказывается, когда человек беспомощен и близок к смерти, он не стремится причинить вред.

Действительно, сильных обижать никто не хочет. Он понял, что нужно быть сильным.

За дверью никого не оказалось, только еще оглушительней верещал звонок тревоги. Спустившись по лестнице, Стольник оказался в приемном покое перед стойкой, за которой стояла молоденькая медсестра.

– Больной, немедленно вернитесь в палату, объявлен отбой, и вам нельзя здесь находиться, – строгим голосом учительницы приказала она, судорожно нажимая какую-то кнопку.

– Я не хочу в палату, – несогласно мотнул головой Харитон. – Мне уйти надо, расскажите, пожалуйста, как это лучше сделать?

– Как это – уйти? – возмутилась девушка. – Вам нельзя уходить, пока главврач не разрешит.

– Дело в том, что я случайно убил его брата. Думаю, он будет недоволен мной, – робким голосом возразил Стольник.

– В смысле – убили? – опешила медсестра после такого заявления.

– Ну, понимаете, это произошло случайно, он просто кинулся на меня, – извиняющимся тоном объяснил пациент.

Взгляд девушки заметался по сторонам. Из бокового коридора послышался топот ног, обутых в тяжелую обувь.

У Стольника появилось подозрение, что это бегут те, кто тоже захочет помешать ему выйти на улицу.

– Скажите, пожалуйста, как выйти, а то мне придется и их, – посмотрев на девушку, кивнул в сторону нарастающего топота Стольник.

Девушка кивнула в сторону коридора, из которого слышался топот.

– Значит, придется, – вздохнув, сделал вывод Харитон и сразу встал сбоку от прохода.

Из коридора резко выскочили в приемный покой трое одетых в камуфляж охранников с электрошокерами в руках. Стольник оказался у них за спиной и потянул за воротник ближайшего. Охранник, толстый мужчина среднего роста, отлетел к стене и, ударившись затылком, сполз по ней на пол. Двое оставшихся направили электрошокеры на Харитона и бросились к нему явно с недобрыми намерениями.

Стольник не знал, что это за предметы странной формы, но не хотел, чтоб они в него ими тыкали.

Оказавшись между нападающими, он ткнул шокером одного в горло второго охранника, а шокер второго в лоб первого. Охранники повалились в разные стороны, как срубленные тополя.

Увидев, что проход на свободу чист, Стольник решил продолжить свой путь.

– Я тогда пошел, – любезным тоном сообщил о своих намерениях Харитон оцепеневшей от страха медсестре. Хотелось извиниться за то, что он ее напугал. – Всего вам наилучшего. Удачи во всех начинаниях.

Девушка, смотрящая на него остекленевшими глазами, по инерции кивнула.

– До свидания, – решив, что уходить, не попрощавшись, не очень любезно, произнес Харитон и скрылся в дверном проеме, не дожидаясь ответа, – а лучше прощайте.

Пройдя по длинному коридору, Харитон натолкнулся на дверь из металлических прутов. Толстые прутья оказались удивительно эластичными и порвались без особого труда, освободив дальнейший путь.

Затем он очутился в здании контрольно-пропускного пункта. Дежурный, сидевший в застекленной каморке за контрольными мониторами, вскочил со стула при его появлении и направил в сторону Стольника изогнутый металлический предмет.

– А ну стой на месте, а то стреляю! – скомандовал дежурный, манипулируя предметом, от которого исходила скрытая угроза.

Стольник замер, поняв, что этот предмет несет смерть, а затем метнулся к железной двери, ведущей на улицу. Распахнув дверь, он жадно вдохнул уже почти забытый воздух свободы. Где-то выли приближающиеся сирены.

Охранник выскочил за ним и прицелился.

Харитон побежал. Глаза пришлось закрыть, потому что встречный ветер причинял боль. Зато он смог увидеть вспышки выстрелов за спиной. Звук Стольник не услышал, похоже, тот просто не успевал за ним. За считаные секунды больница осталась где-то далеко позади, а еще через время и вовсе скрылась из виду.