Сверкающий прибой

Глава 4

Яркий солнечный свет, падавший сквозь большое окно, согревал кожу. Дверь ее номера тихо закрылась, и Элис снова осталась одна. Несмотря на тепло солнечных лучей, она никак не могла унять охватившую ее дрожь. Она чувствовала себя чудовищно одинокой. Напрасно она надеялась, что утренний звонок в японское консульство положит конец ее тревогам, избавит от ответственности за драгоценный амулет. Неприятности только начинаются!

Человек с небольшим портфелем приехал в отель через двадцать минут после ее звонка в консульство. Он долго рассматривал в ювелирную лупу обратную сторону глиняного кулона, осторожно перебирал бусы. Наконец мужчина сообщил растерянной Элис, что она действительно владеет драгоценным амулетом. А затем, к ее удивлению, вернул ожерелье.

Представитель японского консульства вежливо заверил ее, что вознаграждение за находку амулета будет переведено на следующий день на ее счет в Нью-Йорке. Когда он произнес вслух сумму, у Элис подкосились ноги. А затем японец попросил ее об одолжении — Элис до сих пор не могла понять, как это ее угораздило согласиться на подобную просьбу.

Строго конфиденциально японец сообщил ей, что амулет со стрекозой — лишь одно из сокровищ, похищенных за последнее время. Агенты международной полиции уже вышли на след преступников, но Элис могла оказать Интерполу существенную помощь. И если она согласится с ними сотрудничать, сумма вознаграждения будет удвоена.

Кроме денежного вознаграждения, Элис может рассчитывать на официальное, публичное признание ее заслуг японским правительством. А пока, в интересах ее безопасности, Элис будет постоянно находиться под наблюдением.

Элис быстро подсчитала в уме сумму, которая поступит на ее счет, если она даст положительный ответ. Можно будет сразу же открыть галерею, о которой она так мечтала! А публичное изъявление благодарности японского правительства за помощь в возвращении национального достояния сделает ей такую рекламу, которую невозможно получить ни за какие деньги. Другими словами, помощь следствию обеспечит Элис молниеносный успех. А требовалось от нее всего-навсего сделать вид, что она не знает об амулете со стрекозой, спрятанном внутри ожерелья.

Она приняла решение, взяла ожерелье из рук японца и застегнула его на шее. Улыбнувшись в первый раз за все время разговора, японец достал портативный магнитофон и записал заявление Элис о том, как к ней попала украденная драгоценность.

Элис задумчиво перебирала бусы, перед глазами стояло лицо Томми, гордо преподносящего ей свой подарок. Как могли продать такую вещь шестилетнему мальчику?

У нее вдруг засосало под ложечкой, и, вспомнив, что еще не завтракала, Элис начала было набирать номер службы отеля, но потом подумала, что не стоит сидеть взаперти. В интересах дела ей надо больше бывать на людях. К тому же надо было думать не только об амулете со стрекозой, но и о чайнице Токугавы, которую необходимо добыть для Конрада. Стараясь не нервничать, Элис взяла сумочку из соломки и пошла вниз.

В вестибюле было практически пусто. Сойдя с эскалатора, Элис направилась к небольшому кафе в надежде, что еще не поздно позавтракать. С ожерельем на шее она чувствовала себя так, словно несла огромный неоновый щит с надписью «Ограбьте меня!». Но никто, казалось, не обращал на нее внимания. Элис пришлось признать, что дешевые стекляшки выглядят вполне уместно в сочетании с цветастыми шортами и рубашкой, которые она надела.

На полпути Элис увидела Эдди Комейка, выходящего из того самого кафе, где она собиралась позавтракать. Певец тоже заметил Элис, и лицо его расплылось в улыбке.

— Привет! — радостно воскликнул он, довольный их случайной встречей. — Как вам понравился вчерашний концерт?

— Честно говоря, мне было немного не по себе, — призналась Элис. Комейк тем временем завладел ее рукой. — Я не привыкла, чтобы меня так явно выделяли из толпы.

Откинув голову назад, Комейк расхохотался, продемонстрировав ряд безукоризненно белых зубов. Смех был настолько заразительным, что Элис невольно улыбнулась.

— Вы думаете, мисс Марлоу, я поверю, что женщину столь редкостной красоты не выделяют из толпы при всяком удобном случае?

Элис осторожно высвободила руку и машинально потрогала ожерелье.

— Теперь я понимаю, почему вы так популярны на островах, — сказала она Комейку. — Но откуда вы знаете мое имя?

Выражение лица артиста едва заметно изменилось. Улыбка, так и не сошедшая с его лица, неожиданно показалась Элис какой-то неестественной.

— Вчера вечером мне позвонили из службы безопасности отеля, — объяснил он. — Наши номера, кажется, на одном этаже. Они сказали, что к вам ворвался грабитель, и теперь они обзванивают соседние номера, чтобы понять, был ли это единичный случай.

— И что же — больше ни к кому не залезли?

Эдди хмыкнул, и улыбка внезапно погасла.

— Надеюсь, больше ни к кому, — серьезно произнес он. — Как жаль, что вам испортили впечатление о здешнем рае, моя красавица.

Элис вспыхнула. Комейк не сводил глаз с ее лица. У Элис было такое ощущение, словно ее щекочут перышком по щекам. Пожалуй, это было даже приятно, несмотря на фамильярность, но лишь до тех пор, пока взгляд Эдди не упал на ожерелье.

— Что привело вас на острова? — спросил он, снова улыбнувшись.

— Работа.

Вкрадчивые манеры Комейка начинали казаться подозрительными. Ответ Элис явно разочаровал Эдди.

— Я-то надеялся, что вы приехали отдохнуть… и что я смогу помочь вам в этом. Так что же за дело привело вас сюда?

— Дело довольно скучное, — уклончиво ответила Элис.

Темные глаза Комейка едва заметно сузились. Ее объяснение явно не удовлетворило его.

— Как таинственно. — Эдди ухмыльнулся. — Наверное, это секретная миссия.

Элис становилось не по себе. Улыбка Комейка, вкрадчивый тон, приветливый взгляд — все это не могло скрыть непонятной настойчивости, с которой он расспрашивал девушку о ее делах. Она никак не могла понять, почему совершенно незнакомый человек так живо интересуется ее проблемами. Может, он принимает ее за восторженную поклонницу своего таланта?

— Я представляю одного нью-йоркского торговца художественными ценностями, — сказала Элис, решив, что уж лучше сказать часть правды, чем окончательно запутаться в собственном вранье. — Я здесь для того, чтобы…

— Да! Конечно! — Комейк помахал у нее перед носом указательным пальцем. — Я встретил вас на прошлой неделе в «Бандиз».

— Да, я чуть не сбила вас с ног. — Элис улыбнулась. Она почему-то не думала, что Комейк вспомнит об этой случайной встрече.

— Когда я заметил вас на вчерашнем концерте, то как раз подумал, что мне почему-то знакомо ваше лицо. Но как ни старался, все не мог вспомнить, где же видел вас раньше.

Комейк снял цветастый шейный платок и накинул на плечи Элис, притянул к себе и обнял. Она знала, что именно так выглядит традиционное гавайское приветствие. Ей не оставалось ничего другого, как принять этот знак внимания.

— Добро пожаловать в рай, красавица, — сказал Эдди.

— Спасибо, мистер Комейк.

— Пожалуйста, зовите меня Эдди, — попросил он.

Улыбнувшись, Элис сделала шаг назад, освобождаясь от его объятий.

— Надеюсь, еще буду иметь удовольствие насладиться вашим пением, — вежливо сказала она. — А сейчас извините, но я тороплюсь на важную деловую встречу.

Комейк взглянул на ярко-розовые шорты Элис. Она покраснела. Изобретая предлог, чтобы удрать, не стоило забывать о своем кричащем наряде. Но Эдди был достаточно хорошо воспитан, чтобы промолчать. Улыбнувшись, он заговорщически подмигнул Элис.

— Обязательно закажу для вас столик у самой сцены на следующем концерте.

Затем удалился, оставив ничего не понимающую Элис посреди вестибюля. Она была одновременно польщена и смущена его вниманием.

Элис просидела за столиком кафе около часа, неторопливо откусывая по кусочку от холодного круассона с ананасами, запивая соком папайи и разглядывая посетителей. К тому моменту, когда зал начали заполнять любители раннего ленча, Элис была уверена, что обнаружила «телохранителей» из японского консульства. Правда, ей казалось, что примерно половина посетителей кафе исподтишка разглядывают ее ожерелье.

Это уже напоминало паранойю. Если она станет оглядываться каждую секунду, подозревать всех окружающих и без конца проверять, на месте ли ожерелье, то очень скоро сойдет с ума. Пора наконец понять, что она находится под защитой, и спокойно заниматься своими делами.

Вдруг Элис увидела в вестибюле отеля знакомую фигуру. Рэнд Тернбулл направлялся в сторону лифта. Быстро схватив сумочку, она сказала себе, что сейчас главное для нее — дело, порученное Конрадом.

Элис догнала Рэнда в другом конце вестибюля и окликнула его. Он обернулся, и лицо его осветилось при виде Элис точно так же, как час назад у Эдди Комейка. Рэнд вскинул подбородок, и в темных глазах его мелькнуло что-то такое, отчего по телу Элис разлилось приятное тепло.

— Я звонил вам в номер, — сказал он. — Надеялся, что вы еще не уехали.

— Я и не могу уехать без чайницы, которая необходима Конраду, — ответила Элис, приятно удивленная тем, что Рэнд пытался с ней связаться.

Рэнд поднял глаза к потолку.

— Элис, неужели вы все еще не смирились с тем, что чайница для вас потеряна? — процедил он сквозь зубы.

— Я буду биться до конца, — сказала Элис. — Прежде, чем преподнести чайницу вашим клиентам, вам придется оторвать от нее мои пальцы.

Рэнд неожиданно рассмеялся.

— Что ж, если до этого дойдет… — Взяв Элис за руку, он увлек ее к противоположной стене, где они могли спокойно поговорить.

Элис все ждала, когда Рэнд скажет, зачем звонил к ней в номер. Но тот молчал. Тогда она спросила:

— Как Томми?

— Хорошо. Я как раз возвращаюсь в наш номер. Не хочу надолго оставлять мальчика одного.

— Одного? А разве миссис Сондерс не с ним?

Рэнд покачал головой.

— Я только что отвез эту фурию в аэропорт. Вы были правы. К сожалению, я не понимал этого, пока не услышал своими ушами, как она угрожает Томми, что засунет ему в рот кусок мыла, если он не перестанет шепелявить.

— Не может быть!

Рэнд выглядел смущенным.

— Иногда труднее всего бывает разглядеть то, что творится у тебя перед носом.

Элис коснулась руки Рэнда и почувствовала, как напряглись его мускулы, скрытые рукавом спортивной куртки.

— Не надо так строго судить себя, Рэнд, — сказала Элис. — Отношения родителей и детей чреваты конфликтами.

Рэнд благодарно улыбнулся.

— Вы, как я вижу, все еще носите потрясающее произведение искусства, которое подарил вам Томми.

Элис посмотрела вниз. Уродливое ожерелье виднелось из-под надушенного платка, подаренного Эдди Комейком.

— Раз уж вы не разрешаете заменить его чем-нибудь более подходящим, — продолжал Рэнд, — позвольте выразить свою благодарность другим способом. Я хочу показать вам Мауи. Мы отправляемся туда через час.

— На целый день? — Элис закусила губу, судорожно соображая, согласиться или отказаться. Наконец она решила, что не должна упускать такую замечательную возможность еще раз попытаться заполучить чайницу.

— Да. Мы с Томми останемся в небольшом коттедже на берегу возле Лахайны. Но вы сможете вернуться на Оаху вечерним рейсом. — Рэнд потер шею. — Сейчас самый пик курортного сезона, так что отели на Мауи, я думаю, переполнены.

— У меня будет время переодеться?

Взгляд Рэнда скользнул по голым ногам Элис.

— Переоденьтесь, если хотите. Хотя я считаю, что в этом нет необходимости.

Рэнд продолжал смотреть на Элис. Кожа ее словно горела от его пристального взгляда.

Они молча стояли рядом в кабинке лифта. Элис вышла на своем этаже, а Рэнд поехал дальше. Элис быстро прошла в свой номер и сменила шорты на цветастую юбку с запахом. В последний момент, словно спохватившись, она засунула в большую соломенную сумку свой купальник — просто на всякий случай.

Возвращаясь в вестибюль, Элис несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Затем сказала себе, что надо использовать любую возможность добыть драгоценную чайницу, хотя в глубине души понимала, что дело было не только в этом. Ей нравилось быть рядом с Рэндом.

Радостное возбуждение Элис сменилось разочарованием, когда по прибытии в аэропорт выяснилось, что в самолете на Мауи нет мест. Снова, как вчера в ресторане, Элис наблюдала, как Рэнд пытается договориться со служащим аэропорта. Он дважды махнул рукой в сторону Элис и Томми, стоявших возле кожаных чемоданов, помеченных его инициалами. Наконец контролер кивнул и незаметно для других показал Рэнду, что путь свободен.

Через десять минут все трое смешались с остальными пассажирами, ожидавшими возле самолета, совершавшего рейсы с одного острова на другой. Элис очень обрадовалась, что поездка состоится. Ее даже не очень расстроил тот факт, что им достались места в разных концах самолета. Элис села у окна и стала прислушиваться к счастливой болтовне сидевшего прямо перед ней ребенка. Маленький японец что-то рассказывал своим родителям.

В последние годы галерея Брейса вела дела с несколькими клиентами из Японии, и Элис прошла начальный курс японского языка. Поэтому сейчас она подалась вперед и стала вслушиваться, пытаясь определить, действительно ли немного знает японский или ей так только кажется. Она с удовлетворением обнаружила, что понимает почти все, что говорит ребенок. Она едва заметила запоздавшего пассажира, опустившегося на соседнее кресло.

— Ну что за чудо, — раздался голос над самым ее ухом. — Готов спорить, это не кто иной, как очаровательная мисс Марлоу.

Элис повернулась на знакомый голос и увидела перед собой улыбающуюся физиономию Эдди Комейка.

Она откинулась на спинку кресла. В этот момент люк самолета захлопнули, и он начал выруливать на взлетно-посадочную полосу.

— Похоже, что вы преследуете меня, Эдди? — с улыбкой спросила Элис, стараясь скрыть нарастающее беспокойство.

— Обязательно преследовал бы, если бы имел на это время, — усмехнулся Эдди. — Но увы! Просто я должен петь на одном сборище в эту субботу. Вот и лечу туда, чтобы проверить, как работает аппаратура.

— Случайно не на пикнике, устраиваемом Рэндом Тернбуллом?

— Вы не ошиблись. — Комейк оглянулся и посмотрел назад, туда, где сидели Рэнд и Томми. — Я заметил, что вчера вы были на моем концерте с Тернбуллом. Вы большие друзья, не так ли?

Чувствуя, что приближается новый допрос, Элис начала рыться в сумке в поисках романа в мягкой обложке, надеясь, что, уткнувшись в книгу, она избежит дальнейших расспросов.

— Мы общались по делу, — пробормотала она, открывая книгу.

Комейк понял намек и оставил ее в покое. Через некоторое время он, казалось, задремал. Элис никак не могла дочитать страницу, соседство Эдди Комейка мешало ей сосредоточиться. Элис начинала чувствовать себя так, словно они с Эдди были прикованы друг к другу невидимыми наручниками.

Самолет пошел на посадку гораздо раньше, чем предполагала Элис. Они сделали круг над портом Кахулуи. Элис подняла глаза от книги и посмотрела в окно. Ее поразило обилие зелени, спускавшейся прямо к песчаному пляжу.

— И надолго вы летите на Мауи? — спросил Комейк, когда самолет плавно приземлился.

— Всего на один день — ответила Элис, кладя книгу в сумку. — Вечером вернусь на Оаху.

— Я тоже. Может, еще увидимся.

Элис была уверена почти на сто процентов, что снова встретит Комейка в самолете. При мысли об этом она почему-то вздрогнула и внимательно посмотрела на Эдди. Что представлял собой этот человек? Просто бабник, волочащийся за любой юбкой? Или за его интересом к ней скрывалось что-то еще?

Мысли об этом не покидали Элис, пока она спускалась по трапу самолета. Да Комейк и не давал о себе забыть. Он как тень следовал за ней по длинному узкому коридору на площадь перед аэропортом, освещенную ярким тропическим солнцем. Тут Элис с удовольствием заметила, что Рэнд и Томми уже ждут ее. Рэнд переложил в левую руку огромную дорожную сумку и протянул правую Эдди.

— С нетерпением жду вашего праздника в субботу, — сказал Комейк, пожимая руку Рэнда.

Тот кивнул, переводя взгляд с Комейка на Элис, словно пытаясь понять, почему они вместе появились на площади.

— Могу я доехать с вами до города? — непринужденно поинтересовался Комейк.

Элис неодобрительно посмотрела на назойливого артиста, от которого, как видно, не так просто было избавиться. Рэнда тоже застигла врасплох просьба Комейка. Но он быстро нашел что ответить бесцеремонному артисту.

— Мы были бы рады вам помочь, — сказал Рэнд гораздо вежливее, чем ему хотелось. — Но вы же знаете, какие тесные салоны у современных машин. А у нас много багажа. Все вещи не уместятся в багажнике, а разместив в салоне чемоданы, мы едва поместимся там сами. Так что — увы!

Комейк беззаботно пожал плечами:

— Никаких проблем!

Попрощавшись, он направился к стоянке такси.

Через несколько минут Элис сидела рядом с Томми на переднем сиденье вместительного «седана» Рэнда, стоявшего неподалеку на стоянке. Хлопнула крышка багажника. Когда Рэнд сел за руль, Элис, оглянувшись, посмотрела на пустое заднее сиденье. Он заметил ее взгляд и, нахмурившись, покачал головой.

— У меня всегда было плохо с глазомером. Я был просто уверен, что у нас не будет места для лишнего пассажира.

Элис улыбнулась, затем громко рассмеялась.

— Комейк — известный сердцеед, — сказал Рэнд, вспоминая, как Эдди смотрел на Элис вчера вечером во время концерта. — Надеюсь, вы не рассердились за то, что я лишил вас его общества?

— Что вы, я только обрадовалась.

Рэнд посмотрел на Томми, вытягивавшего шею, чтобы что-то разглядеть над приборным щитком.

— Не возражаете, чтобы Томми пересел к окну? — спросил Рэнд. — Тогда его меньше укачивает.

Элис поменялась с мальчиком местами. Помогая Томми пристегнуть ремень, она заметила, что он с удовольствием смотрит на ожерелье с глиняным долларом, явно польщенный тем, что Элис носит его подарок. Элис просто умирала от желания спросить Томми, где он купил это украшение. А потом рассказать Рэнду, что она обнаружила внутри, когда уронила его на кафельный пол.

Мысли об ожидающем ее богатстве мигом улетучились из головы Элис, как только она на крутом повороте оказалась прижатой к Рэнду. Отстранившись, она стала смотреть в окно, чтобы Рэнд не заметил нервной улыбки, появившейся на ее губах.

— Куда мы едем? — спросила Элис, когда машина свернула с шоссе.

— В мой коттедж. — Рэнд крепко сжимал руль, борясь с искушением положить правую руку на сиденье за спиной Элис. Он чувствовал себя как подросток на первом свидании. — Кику ждет нас.

— Кику? — Элис внимательно посмотрела на Рэнда. Лицо его показалось ей напряженным. В голове пронеслась неприятная мысль — а что, если Рэнд живет не один и теперь жалеет о том, что пригласил ее к себе.

— Моя экономка. — Рэнд посмотрел мимо Элис на Томми. — Она обязательно понравится тебе, малыш. Вот подожди, попробуешь ее салат из морских водорослей…

Томми, судя по всему, не разделял оптимизма своего дяди. Глаза Томми округлились от ужаса. Он поморщился и закрыл ладошкой рот.

Рассмеявшись, Элис обняла мальчика за плечи.

— Я с тобой солидарна, Томми.

Рэнд усмехнулся, словно поддразнивая их обоих, и свернул на шоссе, ведущее на юг через узкий перешеек, соединяющий два заснувших вулкана, из которых и состоял остров. За Вайкапу, примостившимся у подножья гор Западного Мауи, начиналась зеленая аллея, ведущая прямо к сияющим водам залива Маалеа.

Они поехали по шоссе, проложенному вдоль берега, миновали тоннель к западу от мыса Макгрегор. Через несколько миль Рэнд свернул на обочину и остановил машину. Он махнул рукой вправо, туда, где виднелась небольшая рощица.

— Вон там на холме сохранились древние наскальные надписи. А на самой вершине — старинный гавайский храм — Кайвалоа Хейау, где много веков назад приносили человеческие жертвы.

— Прекрасно, — сухо сказала Элис.

— Страшно, — с восторгом произнес Томми, припав к окну.

— Я так и знал, что тебе понравится. — Рэнд снова вывел машину на шоссе.

Пейзаж за окнами изменился — теперь они ехали мимо полей сахарного тростника, зеленые листья которого тихо колыхались на ветру. Покопавшись в памяти, Рэнд сообщил им, что плантация была основана королем Камехамеха в конце девятнадцатого века. Элис только и успевала, что вертеть головой, наслаждаясь видами острова и жалея, что не захватила с собой фотоаппарат.

— Жаль, что у нас нет времени проехать длинной дорогой, через Гану. Я показал бы вам Халекалу.

— Что это? — спросил Томми.

— Она — самый большой спящий вулкан в мире.

— Она? — удивленно переспросила Элис.

Рэнд кивнул.

— На закате Халекала соперничает в красоте и величии с Большим Каньоном. Мне всегда казалось, что такая красота должна быть женского рода.

Взгляд Элис встретился с теплым взглядом Рэнда. Она вспыхнула, подумав о том, что Рэнд хотел сделать комплимент не столько Халекале, сколько ей. Элис чувствовала, как растет ее влечение к этому человеку, который пока что во многих отношениях был для нее загадкой.

Рэнд резко затормозил: с тростникового поля прямо перед носом у машины выскочил на дорогу какой-то маленький зверек.

— Смотри скорее, Томми, — воскликнул он, показывая в сторону проворного животного, исчезающего в густой траве у обочины дороги.

— Кто это? — испуганно спросил Томми, снова припав к оконному стеклу.

— Мангуста. Их завезли на острова из Индии много лет назад, чтобы они помогли справиться с крысами на китобойных судах. Это была большая ошибка.

— Почему? — удивился Томми.

— Как выяснилось, крысы промышляют по ночам и отсыпаются днем. У мангуст же все наоборот. Пути их редко пересекались. Зато мангусты стали такой же напастью, как крысы.

Они въехали в старинный город Лахайну, где находилась в древности столица Гавайского королевства. Рэнд продолжал исполнять обязанности гида.

У Элис сложилось впечатление, что он лезет вон из кожи, чтобы заинтересовать именно ее, а не Томми.

Она думала, что Рэнд остановит машину и предложит пройтись по магазинам, но он, оставив позади Лахайну, свернул на север.

— Скоро приедем, — сказал он.

Томми теснее прижался к Элис, лицо его стало напряженным. Она крепко сжала его руку, гадая про себя, чего он мог испугаться. Элис от души надеялась, что экономка Рэнда не будет похожа на миссис Сондерс.

Невысокий коттедж стоял на песчаном пляже почти у самого берега. Рэнд подъехал к дому и поставил машину в тени высокого тропического дерева с темно-зелеными листьями и большими белыми цветами. Элис подождала, пока Томми выберется из машины, и сама вышла вслед за ним.

Легкий морской ветерок трепал ее юбку, когда Элис подошла вместе с Томми к багажнику, чтобы помочь Рэнду выгрузить чемоданы. Обогнув дом, они пошли по дорожке, огороженной с обеих сторон решетками, к двери, возле которой их встречала низенькая, с круглым лицом женщина лет шестидесяти.

— Элис, Томми, — сказал Рэнд, останавливаясь в дверях. — Это — Кику, моя самая любимая женщина на всех Гавайских островах.

Экономка, смеясь, махнула в сторону Рэнда кухонным полотенцем, которое держала в руках, затем поклонилась Томми и Элис. Элис сразу почувствовала симпатию к крошечной пожилой японке, чья улыбка была такой добродушной и гостеприимной. Даже Томми, казалось, немного расслабился, когда Кику жестом пригласила их в дом.

Они вошли в прохладную гостиную, где стояли несколько диванчиков, накрытых покрывалами, и стулья с высокими спинками, покрытые накидками с цветочным узором. Пол устилали плетеные циновки из рисовой соломки. В одном углу, рядом с огромным, во всю стену, окном, за которым виднелись во всей своей первозданной красоте полоска песчаного берега и бесконечные просторы океана, стоял небольшой рояль.

— Да это настоящий рай! — тихо произнесла Элис, словно боясь, что, если заговорит слишком громко, сказка кончится, волшебство рассеется и она очнется в своей тесной нью-йоркской квартире.

Обернувшись, Элис заметила, что они с Рэндом остались в комнате вдвоем. Он быстро отвернулся, поймав ее взгляд. Слышно было, как Кику тихо разговаривает в коридоре с Томми на ломаном английском. Голоса их звучали все тише и тише по мере того, как они удалялись.

Рэнд открыл двойную французскую дверь, ведущую на веранду, и пригласил Элис выйти наружу. Соленый морской ветер доносил тяжелый аромат тропических цветов и шелестел листвой, усыпавшей влажные плиты веранды у них под ногами. Со стропил свешивались плетеные корзины, в которых росли разноцветные орхидеи.

Элис опустилась на мягкий диванчик. И очень удивилась, когда Рэнд сел рядом с ней, а не на один из стульев, стоявших напротив. Он заложил одну руку за голову, а другую положил на спинку дивана.

— Это Молокаи, — сказал он, показывая на остров посреди океана. — Его называют островом Дружбы.

— Для меня все это — настоящий райский сад, — сказала Элис, обводя взглядом океанский простор, пологие, поросшие зеленью острова и изящно выгнутый деревянный мостик через небольшой пруд, в котором плавали водяные лилии.

— Вам действительно здесь нравится?

Рэнд снова смотрел на нее в упор, темно-карие глаза его, казалось, едва заметно светились. Элис первой отвела взгляд, сердце ее учащенно забилось. Несколько секунд она смотрела на океан, чуть закусив губу, чтобы совладать с собой — ей вдруг стало не по себе, она как-будто ждала от Рэнда каких-то шагов и одновременно страшилась их.

Рэнд сидел рядом, его близость волновала. И Элис с удивлением и смущением поняла вдруг, что хотела бы оказаться к нему еще ближе. Судя по выражению глаз Рэнда, желание было взаимным.

Девушка чувствовала по его напряженной позе, что ему стоит неимоверных усилий сдерживать себя. Элис подумала о том, что Томми может выбежать на веранду и увидеть, как они обнимаются. Но не слышно было ни Томми, ни Кику — они наверняка были заняты чем-то в дальних комнатах. Так что же тогда ее останавливает?

«Ты здесь для того, чтобы уговорить Рэнда продать Конраду чайницу Токугавы», — напомнил Элис внутренний голос.

Но чем дольше смотрела Элис на океан, тем тише становился этот самый внутренний голос. Рэнд легонько коснулся пальцами ее плеча, прикосновение казалось почти бесплотным. У Элис перехватило дыхание, она смотрела невидящим взглядом на красно-оранжевый парус яхты, показавшейся в пятидесяти ярдах от берега.

Рэнд тоже напрягся.

Элис медленно повернулась к нему, готовая уступить нахлынувшим чувствам, — но Рэнд неожиданно вскочил на ноги.

Он остановился в двух шагах от диванчика и стал внимательно смотреть на яхту. Руки его были сжаты в кулаки. На яхте был всего один человек, и его нельзя было рассмотреть как следует — он как раз поворачивал парус.

— Что-нибудь случилось? — спросила Элис.

Рэнд наблюдал за яхтой еще несколько секунд, затем резко ответил:

— Нет, конечно нет.

Но когда он снова повернулся к Элис, вид у него был расстроенный и обеспокоенный.

— Может быть, нам лучше войти внутрь, — сухо бросил он, словно желая пресечь любое проявление любопытства. — Кику собиралась подать ужин пораньше, так что вы сможете поесть, прежде чем я отвезу вас в аэропорт.

Рэнд протянул руку, и Элис взяла ее, по-прежнему пораженная столь резкой переменой его настроения. Ей почему-то казалось, что Рэнд меньше всего думает сейчас о еде — он просто хочет, чтобы Элис как можно скорее зашла в дом, и никто не мог бы ее увидеть.