Свет и Тень

Часть 16 Ревность

За первую половину для рыжеволосый юноша успел поговорить с 40%-ами всей школы. Венсан сам выяснил как у них устроенная внутренняя система и оказалось, что несмотря на свою «крутость» и статус главаря школы, Леон не общается ни с кем, кроме своей шайки, да и с теми только в школе.

Расспрашивая про команду Базиля, Венсан выяснил, что тот, по наблюдениям многих, не подвергался никаким унижениям или действиям со стороны Леона.

Да и как Венсану, находящемуся в образе Габриэля сказали: «По чесноку и тебя то он не шибко доставал, так чего ты так суетишься?», по этим словам, юноша задумался, — «А ведь действительно. Кажется, кроме пассивной агрессии, Леон не проявлял к Габриэлю никаких других действий и решил "проучить" его только когда вместо Габриэля уже был я».

Хоть Венсан понимал, что даже словесная травля может вывести человека из себя, но все же не считал её критичной. Так же юноша все ещё не мог понять мотива Леона. С чего он выбрал себе в жертвы именно Габриэля? И он ли выбрал?

Зато Венсан с точной уверенностью мог утверждать, что Базиль, желает опустить Леона не из-за «справедливости», а чтоб забрать у главы его трон.

Понимая, что новый глава точно закопает Габриэля под самый низ, Венсан принял решение не допустить возвышения этой выскочи на трон, но вот беда, Базиль уже успел зарекомендовать себя как «Надёжный человек» среди многих учеников, в отличии от Габриэля, все время сидевшего в тени.

Слово Базиля и Габриэля были не равны и потому первой целью Венсана являлось заручиться поддержкой и командой, но сделать это было отнюдь не просто, учитывая "славу" Габриэля в школе как: — жертва.

«Сложно…»

— Привет, — отвлёк юношу от размышления голос раздавшийся где-то справа. Повернув голову Венсан увидел пухляша, стоящего возле его парня.

Если говорить по правде, Венсан слегка разочаровался в Эврарде. Он считал его более справедливым, а не тем, кто будет использовать грязные методы для унижения кого-либо, даже врага.

С одной стороны, Венсан понимал пухляша. Когда тебе некуда идти, то любая протянутая рука помощи будет с радостью принята, даже если она воняет дерьмом. Но с другой стороны, Венсан уже успел предложить ему свою руку, и если бы Эврард был бы так же против идеи Базиля по унижению Леона, он бы принял её.

— Привет, — ответил Венсан, на этот раз без своей фирменной улыбки.

— Ты… Подумал над предложением Базиля? — наклонившись над юношей, прошептал ему Эврард, боясь, что кто-либо услышит и доложит, пока ещё нынешнему, главарю.

— Мне дали неделю. В среду получите вы свой ответ, — бросил Венсан, смотря в свою тетрадь.

— Зачем так тянуть? Я думал, ты такой же как мы… — с неким огорчением выдал пухляш, наконец вызвав у Венсана смешок: «Нет. Таким как вы я не буду даже упав в самые низы социального статуса».

— Давай выйдем?

Понимая, что шептаться, как девицы — это глупо, Венсан повел пухляша за собой на задний двор. Эврард послушно шёл за рыжеволосым парнем, но было чувство, что он боится, будто Габриэль позвал его на стрелку, а не разговор.

— Эврард, скажи честно, к какому типу личности ты себя относишь? — лишь оказавшись в недосягаемым для чужих ушей месте, прямо спросил Венсан, слегка ошарашив этим пухляша.

— В… Каком смысле?

— В прямом. Ты ассоциируешь себя как боец, полный решимости и отваги или как трус, не имеющий своей воли? — слова Венсана звучали так громко, хотя юноша даже не повышал голос, но это, несомненно, пугало пухлеша, не знающего что ответить.

— Я… Не знаю…

— А вот я знаю. Будь ты бойцом, не поддался бы искушению навредить кому-то ради каких-то собственных, внутренних обид.

— Навредить? — удивился Эврард, в жизни и мухи не обидев. — Если ты про Леона, то он сам падает вниз из-за проблем компании его отца. Я же в этом не причем, — словно пытаясь оправдаться, выдал юноша.

— Правда? В таком случае, почему Базиль хочет помочь ему упасть ещё ниже, когда Леон, ему лично ничего не сделал? — сам не заметив как встал на сторону главного задиры, Венсан действительно хотел докопаться до сути.

— Ему может и нет, но нам…

— Говори, что он делал?

— Ну, он…

— Что? — давил парень, устав от мямлей пухляша.

— Смотрит на нас свысока! — наконец бросил Эврард, назвав истинную причину их решимости опустить Леона с трона.

«Так и думал, что дело не в издевательствах».

— Эх, Эврард… В этой жизни на тебя многие будут смотреть с высока и если всем им ты будешь так же «мстить», то станешь не лучших тех же людей.

— И что ты предлагаешь? Просто смириться и терпеть? — с некой обидой бросил Эврард, смотря на рыжеволосого парня.

— Нет, просто жить, не позволяя к себе такого отношения. Если ты себя уважаешь, то тебе должно быть все равно, кто и как там на тебя посмотрел. Тут все зависит лишь от твоего сознания. Это они смотрят на тебя с высока, а тебе то какое до этого дело? Лишь твоё сознание решает обращать на эту ерунду внимание или нет, — проговорил свои мысли юноша пошагав прочь от пухляша.

Пытаться кого-то насильно вразумить не дело и Венсан не собирался наставлять Эврарда на верный путь, раз тому это не нужно.

На громкие слова рыжеволосого парня, Эврард промолчал, опустив голову вниз. Понимая, что зря начал этот разговор и лишь сам себя подставил, Венсан, все же покинул пухлеша, вернувшись в класс.

Сев за пару юноша принялся осматривать помещение заметив некую странность. В первый его день все крутились возле первой парты главаря, теперь же Леон тихо сидел один читая какую-то книгу, а его верные подопечные расположились в углу, о чем-то разговаривая.

«Крысы первые бегут с тонущего корабля…», – подумал Венсан, и тут в его голове вспыхнул неплохой план, который он охотно решил воплотить в жизнь, подойдя к паре светловолосого юноши с улыбкой бросив:

— Поговорим?

***

Волнения за вчерашний день прошли сами собой, когда Габриэль оказался в компании друзей Венсана, и те вели себя точно так же как и всегда, ничуть не упрекая юношу в неправильном поведении.

— Ох, крошки мои… Сегодня я все утро провел в обнимку с унитазом, чем же вы меня вчера напоили?

Андре выглядел опухшим и сонным, после вчерашнего бурного веселья, когда он пил все не разбирая, несмотря на попытки друзей не допустить смешивание спиртного.

— Надо было снотворным. Всю ночь нам спать не давал, — зевая возмутилась Миреил, так же не выспавшаяся ночью.

— Сами же у меня задрыхли, ещё и возмущаетесь. Какие неблагодарные детки…

Пока двое молодых людей обменивались страданиями, трое других молча наблюдали за ними, находясь каждый в своих мыслях. Габриэль неоднократно ловил на себе взгляд Розел, от чего ему было не по себе.

Это не могло уйти от глаз Феликса, сидевшего посреди двух друзей и, в какой-то момент не выдержав, юноша взял рыжеволосого друга за руку поведя за собой.

— Пойдём поговорим.

Не поняв с чего это Феликс так внезапно соскочил с места, трое друзей посмотрели им в след кинув удивленный взгляд. Габриэль так же понял темноволосого юношу, ведящего его за собой, как злая матушка.

— Что произошло между тобой и Розел? — прозвучал резкий вопрос, введя рыжеволосого юношу в шок.

— О чем ты? Ничего между нами не…

— Вчера она насела на тебя с тем, что мы с тобой не подходим друг другу, а сегодня глаз не своди. Думаешь я ничего не понимаю? — с возмущением выдал Феликс, перебив парня. — Вы всегда были с ней хорошими друзьями, даже очень. Скажи честно, она в тебя влюблена?

От данного вопроса юноши, Габриэль впал в ещё больший шок, и он уже было хотел сказать: «Конечно нет», но потом кое-что осознал. Как он может быть в этом уверен, не зная связей между настоящим Венсаном и Розел? Вот только молчание юноши, Феликс воспринял как положительный ответ и в глазах парня вспыхнула новая волна неведомой злости, но не на рыжеволосого юноша, а на девушку.

— Так и знал. Не спроста она вечно крутится вокруг тебя. Почему ты ей не откажешь?

— Ну… Она же не признавалась…

«Наверное…»

— А ты ждешь признания? — возмутился юноша, и прежде чем Габриэль поспешил оправдаться, он заметил кое-какую странность.

Феликс всегда показывал себя спокойным и твердым как камень, не разменивающийся на улыбку и чувства. Так с какого сейчас он рвет и мечет из-за какой-то ерунды? В мыслях парня был лишь один ответ, который он решил озвучить:

— Феликс, ты… ревнуешь?

Вопрос прозвучал нерешительно, поскольку Габриэль не верил, что его могут к кому-то ревновать, но, увидев смененное выражение лица Феликса, осознал, что попал в точку.

— Как тебя не ревновать, когда ты нарасхват? — буркнул Феликс, прикрыв лицо рукой. — Мне и прежде было неприятно видеть, как ты касаешься других и как мил с другими людьми, а после того как мы начали встречаться у меня и вовсе сносит крышу от любых действий с твоей стороны и в твою, — признался парень, сам стыдясь своего состояния и боясь, что этим отвернёт от себя свободолюбивого, рыжеволосого парня, но ошибся.

Несмотря на четкую позицию Феликса "ты мой и только мой", это никак не пугала Габриэля, а совсем наоборот. Юноша сам по себе был собственником и вид того, как Феликс общается с кем-то кроме него, слегка расстраивал, но он не подавал виду понимая, что это неправильно.

Кто бы знал, что два юноши окажутся такими жадными к друг другу желая, чтоб все их внимание было направленно только им.

Увидев в глазах юноши нескрываемую радость, а не разочарование, Феликс наконец успокоил свой подростковый порыв, уставившись на любимого.

— Ты… не злишься? — неуверенно спросил Феликс, явно волнуясь над вопросом.

— Вовсе нет. Я рад, что ты честно сказал мне о том, что тебя беспокоит. Если хочешь, я поговорю с Розел и…

Габриэль резко замолчал вспомнив, что находится не в своём обличии и не имеет право решать какие-то дела без Венсана. Хотя, он уже столько натворил и узнав об этом оригинал, ссоры уже будет не избежать, и Габриэль это понимал, но не хотел усугублять положение, правда не желая вреда Венсану, но очень жадя любви Феликса.

— Не нужно. Я верю тебе. Думаю, и вправду не стоит поднимать эту тему, пока она сама не всплывет, — проговорил юноша, осознав свою глупую ревность. — Но, Венс, можешь мне честно ответить на один вопрос?

— Конечно, спрашивай что угодно, — уверенно произнёс Габриэль видя серьезный настрой в глаза парня.

— Когда ты начал думать о том, что о тебе подумают другие?

— Что?

Габриэль действительно не понял посыла вопроса. Если говорить лично о нём, то его всегда это беспокоило, а вот про Венсана он был не в курсе. Такой крутой парень, наверняка плевать хотел на чужое мнение и, наверное, Габриэль своей неуверенностью чутка портит этот образ смельчака.

— Обычно тебе было все равно на мнение окружающих, а теперь ты не хочешь, чтобы кто-то знал о нас, потому что... Стыдишься?

Несмотря на то, что Феликс говорил с каменным лицом, его глаза не могли скрыть некое сожаление, которое парень всеми силами подавлял в себе не желая насидать на любимого и так согласившегося быть с ним, чего требовать большего? Но чем больше мы получаем, тем жаднее становимся, и в любовном плане так же история.

— Нет, что ты я бы никогда не стыдился такого! — воспротивился Габриэль.

Была бы его воля он бы рассказал о них с Феликсом всему миру, поскольку считал темноволосого парня своим наилучшим идеалом и души в нём не чаял, хотя они были знакомы всего неделю, но и этого срока оказалось достаточно, чтобы влюбиться по уши.

Но было одно большое НО. У Габриэля не имелось воли и, находясь в теле Венсана, он не мог открыто говорить о свои чувствах и делать то, что он хочет, несмотря на то, что сам Венсан позволял ему это, не зная к чему все может привести.

— Тогда, почему ты не хочешь рассказать ребятам о нас? Тогда все бы знали, что мы заняты и ни у кого бы не возникли вопросы о нашей совместимости.

«Неужели Феликса так сильно затронули вчерашние слова Розел?», — подумал Габриэль и, смотря на крепкого юношу с поникшими глазами, получил утвердительный ответ на свой же вопрос.

— Если тебя это беспокоит, то можем рассказать, — выдал Габриэль, не в силах видеть дорогого человека в подавленном состоянии, но он никак не думал, что вызовет этим у Феликса не восторг, а вопрос на лице, который он никак не хотел озвучивать. — Что? —подумав, что сказал нечто не правильное, неуверенно спросил Габриэль.

— Просто… Раньше ты никогда не шел на такие уступки во вред своим интересам. И мне же говорил, что первым делом нужно думать о себе, а теперь готов не раздумывая поговорить с Розел, рассказать все ребятам, хотя не хочешь этого. Я не могу понять, что же с тобой случилось, — объяснился юноша и не найдя нужных слов для ответа, Габриэль решил сказать то, что лежит у него на сердце:

— Просто, я… очень люблю тебя.

Лишь с губ парня сорвались три заветных слова, как недавнее помутнение в глазах Феликса тут же рассеялось и его каменное выражение лица приобрело розоватый оттенок, а глаза засияли как солнце ранним, летним утром.

— Ты… Почему так внезапно… — увидев как сильно засмущался парень, Габриэль поспешил сказать:

— Если… Если тебе не нравится каким я стал, я могу…

— Нет, — оборвал юношу Феликс. — Таким, каким ты есть сейчас нравится мне ещё больше, — признался парень и своими словами заставил Габриэля так же впасть в краску.

— То есть… Такой, какой я сейчас нравится тебе больше, чем каким я был? — с некой надеждой в глазах спросил парень, чувствуя как сердце начинает биться чаще.

— Не больше, но сейчас ты более искренен, чем обычно, и это не может не нравится, но в любом случае, — прижавшись к юноше и смотря на него любящим взглядом, выдал своё признание Феликс. — Ты нравишься мне любой, потому что это ты, Венс.

— Да… Это я… — слегка неуверенно ответил юноша, отведя глаза в сторону. — Ох, кажется, начался урок. Идём.

Не желая показывать свой расстроенное состояние после теплого признания, адресованное не ему, Габриэль вместе с Феликсом пошли в класс не заметив, как за ними следила одна тонкая фигура видящая больше, чем должна была.