Свет из прошлого

Глава 3 Тайна в сундуке

Прошла неделя жизни Марины и Оли в частном доме. Она была насыщенная, ведь нужно было разбирать вещи, обустраиваться на новом месте, создавать уют. Сельский уклад нравился Марине, она стала чувствовать себя спокойнее, меньше стало навязчивых негативных мыслей, а больше приходило правильных. Она понимала, что это происходит потому, что она отключается от городских эгрегоров, в которых мысли толп людей переплетаются и давят друг на друга, травмируя психику. Ведь жили они в многоквартирном доме. А там то склоки соседей, то шум выпивох под окном. А здесь и соседи есть, но они на комфортном расстоянии. Прямо за стеной никого нет, ни слева, ни справа, ни снизу, ни сверху. Но они в доступности – вон, ходят по своим участкам, занимаются хозяйственными делами, все друг с другом здороваются, что-то передают, делятся ростками кустов и других культур, смеются, радуются.

– Да, в своем доме, да еще и с участком, всегда есть чем заняться. А в городе, в каменных человейниках, в крохотных дорогущих квартирках люди постепенно сходят с ума, – рассуждала Марина, озвучивая свои философские мысли дочери, а та молча кивала, пытаясь переварить все, о чем вдруг начала говорить мать.

За первую неделю они разобрали все свои вещи и удобно расположились в домике. Но Марине захотелось еще заняться порядком на чердаке. Она решила, что сделает это в следующие выходные. Июнь был уже совсем близко, до него оставалось всего несколько дней. Оля готовилась к экзаменам и выпускному, в доме царило настроение взволнованно-торжественное. Но вдруг у Марины на работе случилось неожиданное: не пришел в свой любимый магазин его директор – Эрнест Петрович. Его ждали, как всегда, в начале рабочего дня, но он не появился ни к обеду, ни к вечеру. Мысль о том, что с пожилым человеком случилось что-то страшное, будоражило все внутри у Марины. После работы Марина отправилась прямиком домой к шефу, теперь она знала, как найти его дом. Но дверь никто не открывал. Марина решилась и вызвала полицию. Дом вскрыли, но хозяина не обнаружили. У Марины приняли заявление о пропаже человека, поскольку она с ним работает, а где искать его родственников – не знает.

Ночь Марина почти не спала, когда она все-таки отключилась на несколько минут, то ей снилось, что она опять убегала с маленькой Олей, и вот уже видела заветный поезд, и он был совсем рядом, но добежать до него не получалось. И она резко просыпалась в холодном поту. Сморило ее, когда уже светало. По привычному сигналу будильника Марина вскочила уже уставшей и разбитой.

– Мам, ты так переживаешь! Синяки под глазами. Ты вообще как?

– Ой, доча, что-то я неважно себя чувствую, действительно. Может, он сам сегодня все-таки придет на работу?

– Будем надеяться, мамуль, будем надеяться.

– Спасибо, Оль! Тебе удачи сегодня на экзамене! Я с тобой! Звони, как освободишься.

– Спасибо, мам, ты мне тоже сообщи, появится Эрнест Петрович или нет, ладно?

– Хорошо, пока, моя дорогая!

– Пока-пока! Я вечером с Максимом погуляю!

Марина раздраженно закатила глаза и сделала вид, что этого уже не услышала. Она прибежала в антикварный магазин буквально бегом. В нем пока не было никого. Одна из продавцов, Ира, пока не пришла. Марина ворвалась в кабинет Эрнеста Петровича, но следов его присутствия не обнаружила. В голову лезли самые страшные мысли, Марина не могла усидеть на месте, не получалось заняться делами. Снова и снова она набирала номер телефона руководителя, но он не отвечал, тогда она писала сообщения. Время стало тянуться слишком медленно, погружая Марину во все большее беспокойство.

– Что же могло произойти с Эрнестом Петровичем? – причитала Ира. – Как же мы теперь будем работать? Что теперь делать?

– Ириш, давай пока этот месяц доработаем, как работали, а там посмотрим. Вернее, я буду что-то думать уже сейчас о том, что нам делать дальше. А пока нужно стараться не поддаваться панике, хотя это очень сложно, конечно.

В конце рабочего дня Марина снова поехала в дом шефа, но там так никого и не было. Она с большим нетерпением ждала новостей от полиции. Но их пока не было. Находиться в доме Эрнеста Петровича Марина не видела смысла, поэтому оставила хозяину на всякий случай записку с просьбой связаться с ней срочно, когда он вернется.

Дома, чтобы скоротать время, Марина решила добраться все-таки до чердака, не дожидаясь выходных. Немного разобрав пространство от хлама, наваленных досок и каких-то коробок, Марина увидела какой-то пыльный ящик.

– Мам! А бабушка к нам когда приедет? – крикнула снизу Оля.

– В субботу!

– Семечек нажарим?

– Обязательно!

– Здорово! Ты долго там еще? Тебе помочь?

– Да не знаю, Оль, ты, наверное, занимайся, экзамены важнее, чем порядок на чердаке. Это-то дело не срочное, просто не знаю, чем еще себя занять, чтобы не сойти с ума от ожидания известий об Эрнесте Петровиче.

– Да, я тоже переживаю. Максим, мама, знаешь…

– Что такое? – заволновалась Марина и высунула голову в дверь чердака, чтобы лучше слышать, что расскажет дочь.

– Я вчера тебе говорила, что погуляю с Максимом, но он не пришел на встречу. И… он не отвечает на звонки. Что-то я места себе не нахожу, неужели он решил меня бросить? Да еще так…

– Эх, – вздохнула Марина, – еще один повод для переживаний. Оль, давай-ка ты иди сюда, поднимайся ко мне, будем волноваться вместе. Наверняка сейчас не сможешь за учебниками сидеть.

– Это точно! Иду!

– Ты что, плакала, Оль?

Оля опустила голову и вытирала покрасневшие глаза.

– Ты чего, доченька? – Марина подошла и приобняла Олю одной рукой за плечо.

– Ну, у меня мысли такие возникают, что я ему стала вдруг неинтересной, или он гуляет сейчас с кем-то вместо меня.

– Ох, доча, понимаю я тебя! Да, мне твой Максим не очень-то нравится, но вот так вот «вдруг»… это не происходит обычно.

– Мам, ты же не видела его ни разу. Он хороший, поэтому и боюсь, что уведут.

– Ладно, Оль, давай отвлечемся. Держи тряпку, вон ведерко стоит, давай вместе протрем тот ящик.

– Который в углу?

– Да-да, его.

Сделав несколько движений, они обнаружили, что это не просто ящик, а настоящий сундук!

– Ого, какой красивый, смотри!

– Да, похоже, он очень старый!

– Раритет!

– Неудивительно, да? Найти такое у хозяина антикварного магазина?

– Это точно! Он знает толк в старинных вещах.

– Давай протрем его, а потом откроем, а то, если будем сейчас открывать, содержимое может испачкаться.

Вдвоем они быстро привели сундук в порядок. Он оказался с резными элементами, украшенный орнаментами и покрытый лаком. Правда, все это уже наполовину стерлось, но он выглядел из-за этого еще эффектнее.

Оля, довольная своей работой, пошла вниз, а Марина открыла сундук, заперт он не был. В нем она обнаружила несколько коробок и аккуратно свернутых вещей, достала верхнюю коробку и заглянула внутрь, там лежали старые фотографии.

– Ого! Это же чье-то семейное. Скорее всего, самого Эрнеста Петровича. Может, перебрав фото, я смогу найти его родственников, а они, в свою очередь, его. Вот куда он мог подеваться?

Марина взяла коробку с собой вниз и поставила ее на тумбочку рядом с кроватью. На этой тумбочке уже стояла похожая коробка с лекарствами, поэтому плюс-минус пара коробок Марину не напрягали.

Прошла еще пара дней, а Эрнест Петрович так и не появился ни в магазине, ни дома. Марине казалось, что она потеряла что-то важное, какую-то опору. Каждый день в магазине причинял ей боль, но она не могла бросить его, хотя уже допускала мысль, что шеф больше не вернется в свой любимый магазин, полный прекрасных, интересных вещей, с заключенными в них чьими-то историями. Это было дело всей его жизни, и Марина твердо решила продолжить его. Начала советоваться с юристами, как это сделать, чтобы магазин остался на плаву. Занимаясь всеми этими вопросами, Марина с нетерпением ждала субботы и приезда своей мамы. Ей очень хотелось душевных посиделок с ней. Очень нужно было поговорить, пожаловаться, посоветоваться, услышать что-то жизнеутверждающее, теплое, на что душа сможет опереться.

И вот наконец наступила долгожданная суббота. Марина навела порядок в доме, приготовила обед и пошла на остановку встречать маму. Оля тоже была очень рада бабушкиному визиту. Светлана Валерьевна, мама Марины, была женщиной строгой, но доброй. Она всегда приходила на помощь дочери и внучке, старалась понять и во всем поддержать. И вот их встреча состоялась. По дороге от автобуса до дома Марина показывала, что где находится в их поселке. Там озеро, а вон там – магазин, рядом роща. Красота, одним словом.

– Место и правда замечательное, я себе, если честно, представляла что-то не столь дружелюбное.

– Нам с Олей очень повезло, что мой шеф выделил нам свою дачу. Сам он недалеко живет, тоже в доме. Но, правда, на днях он пропал, представляешь?

– Да ты что?! Как пропал?

– Ну вот так, мам, был и нет. Не пришел на работу, в доме не появляется. В общем, я написала заявление в полицию. Родственников вроде нет. Может, полиция их найдет.

– Да, ситуация ужасная, жаль его.

– Это да. Я уже испереживалась вся.

Наконец Марина с мамой добрались до домика, в котором за накрытым столом их ждала Оля.

– Бабуля! – кинулась она обниматься.

– Ой, какая взрослая уже! Хоть и рядом живем, а видимся редко, и растешь стремительно, как и все дети, в принципе. Красавица! Уже и школа за плечами!

– Ну, почти! – засмеялась Оля. – Еще экзамены, выпускной, и все!

В ее голосе был нескрываемый восторг, она очень ждала выпускной вечер. Они с Мариной приготовили замечательное платье, продумали маникюр, прическу, купили подходящие изящные туфли! Тот день обещал быть незабываемым.

– Девочки мои, как же я по вам соскучилась! И подарочки вот привезла.

– Ой, мамуль, да ты что, спасибо большое!

– Мама не могла явиться в гости на новоселье без подарков! – смеялась Светлана Валерьевна.

И для Оли, и для Марины она привезла постельное белье, прекрасно понимая, какая это важная вещь в доме. И всегда нужная. Особенно после переезда.

– Мамуль, как всегда, угадала! – обрадовалась Марина.

Мама привнесла в ее беспокойную повседневность немного положительных эмоций, и от этого сразу стало полегче. Нынешнее мамино присутствие было для Марины уже просто необходимо, как глоток воздуха, и вот она вдохнула.

– Как, оказывается, хорошо, когда мама рядом! – мурлыкала она, обнимая маму, сидя на диване за придвинутым к нему накрытым столиком.

– Это точно, моя хорошая! – соглашалась Светлана Валерьевна.

– Бабуль, а знаешь, какую нашу семейную традицию мы с мамой здесь возобновили?

– Какую? – удивилась бабушка.

– Жарить семечки! И гулять, щелкая их, по улицам!

– Ого! – рассмеялась Светлана Валерьевна.

– Да-да, – поддержала смех Марина. – Кстати, сейчас и хотим тебе предложить эту затею! Воплотим в жизнь незамедлительно!

– И что же, есть семечки сырые у вас, чтобы пожарить-то?

– Обязательно!

– Удивительно! Ну надо же! Здорово!

Девичник из представительниц трех поколений удался. С кулечком самостоятельно поджаренных и подсоленных семечек они пошли прогуляться и осмотреть здешнюю природу и домики, как любили делать это раньше. Потихоньку дошли до дома Эрнеста Петровича, но его там по-прежнему не было.

– Ладно, нет смысла здесь задерживаться. Хороший дом, очень жаль хозяина.

– Это точно, – вздохнула Марина.

– Доча, а если тот домик, в котором вы с Олей сейчас живете, принадлежит твоему пропавшему без вести шефу, то как вы будете в нем жить теперь?

– Не знаю пока, мамуль. Пока никто нас не выгоняет, поживем. Но, несомненно, нужно думать уже и о своем. Я бы здесь и купила. Понравилось мне это место. Если бы шеф нашелся… Надо мне, наверное, кредит брать. Но, если честно, я даже не знаю пока, сколько здесь участки стоят, да еще и с домиками. Нам бы небольшой. Такой, как этот, в котором мы сейчас обитаем. Но если найдутся родственники, может, нам повезет, и они продадут нам именно этот дом.

– Было бы здорово! – вставила свое слово Оля, с удовольствием лузгая вкусные семечки.

Наконец после прогулки они вернулись домой.

– Сейчас чаю попьем, да пойдете меня провожать, вечереет уже.

– Хорошо, мам. Сейчас сообразим чайку. Ой, а знаешь, кого я тут недавно совершенно случайно встретила?

– Мариночка, ну как же я могу знать?

– Стаса, представляешь?

– Какого Стаса? – попыталась сообразить Светлана Валерьевна.

– Ну, Стаса, сына тети Лиды. Стаса Громыкина!

– Да ты что?! Ого, и как он сейчас?

– Прекрасно, мамуля, получше, чем я. Представительный такой, симпатичный мужчина, управляющий рестораном, воспитывает сына. Один почему-то.

– Хм, почему-то. Потому, почему и ты воспитываешь Олю одна. Просто однажды не повезло, вот и все. Тебе с мужчиной не повезло, а ему с женщиной. Что ты думаешь, только мужики, что ли, детей бросают? Бабы тоже такие бывают. Тут не от пола зависит, поверь мне, а от человеческих качеств.

– Точно, мам.

– А ты с Олегом-то своим окончательно рассталась или позволишь себе его простить?

– Ой, наконец-то рассталась! Окончательно и бесповоротно! И вздохнула спокойно.

– Слава богу!

– Не говори, бабуль! – отозвалась Оля, уплетая кусочек пирога.

– Олег уже совсем вел себя ненормально.

– Мягко, очень мягко сказано, – отметила Оля.

Марина рассказала маме, что учудил Олег и что именно из-за этого произошла ее встреча со Стасом, который буквально спас ее от больших проблем, в которые хотел втянуть ее Олег.

– Ну, это уже из ряда вон! Правильно, что больше не общаешься с ним! И не вздумай! Чтобы он тебе ни напевал! Я знаю, сердце у тебя жалостливое, всех пожалеть готова, даже таких подлецов, как Олег, всем веришь!

– Ты права, мама. Ну, такая я, да, но всему есть предел. Олега не хочу ни видеть, ни слышать! Забыть быстрее, да и все! Нет моих больше сил его терпеть! Последняя капля была. Но знаешь, мам, это еще не все. Он настолько обиделся на меня за мое, так сказать, жестокосердие, что пришел ко мне на работу и спер там коробку с мусором!

Оля звонко засмеялась.

– Он что, совсем ку-ку? – озадачилась Светлана Валерьевна.

– Ну, там были безделушки всякие, которые не имели никакой антикварной ценности, их шеф выбросить хотел, но Олег-то этого не знал! А тут еще Эрнест Петрович выкрикнул ему, чтобы только эту коробку он не трогал, будто она большая ценность. Ну, тот повелся и с ней убежал.

– Редкое имя у шефа твоего…

– Да, имя, конечно, интересное.

– Весьма… – Светлана Валерьевна задумалась. – Так, значит, Олег видел Эрнеста вашего. Может, понял потом, что коробка-то вовсе не с ценностями, да и встретил его где-нибудь?

– Ого! Вот это ты, мама, соотнесла факты.

– Ну, это просто мысли вслух. Вряд ли, конечно. Просто подумалось. А как, ты говоришь, отчество у вашего Эрнеста? – Светлана Валерьевна потерла лоб.

– Петрович, а что?

– А есть у тебя что-нибудь от головы?

– Голова разболелась?

– Да, видимо, давление, это у меня бывает, ты же знаешь.

– Оль, принеси, пожалуйста, коробку с моей тумбочки, там лекарство! – крикнула Марина дочери. – Мам, что такое? Плохо тебе?

– Ну, не совсем. Нормально. Сейчас от головы выпью, и все.

– Ты на глазах изменилась. Была веселая, посидели хорошо, а тут тебя рассказы мои огорчили? Да, они невеселые, но мне очень хотелось с тобой поделиться тем, что со мной происходит в эти дни.

– Мариш, все нормально, просто голова.

Светлана Валерьевна приняла с благодарной улыбкой коробку из рук внучки и открыла ее. Резко побледнела, тут же закрыла и пробормотала еле слышно:

– О господи!

– Что, мам? Лекарства не те? Оль, это не та коробка, неси вторую оттуда же, с тумбочки. А эту я из сундука принесла, на чердаке прибирала. Нашла вот фотографии какие-то да подумала, может, эти снимки и надписи на них помогут мне найти родственников Эрнеста Петровича. Может, документы какие в этой коробке есть или в сундуке, там еще таких коробушек несколько штук.

Светлана Валерьевна схватилась за сердце.

– Мам, совсем плохо? Я же вижу, что тебе хуже и хуже! Давай скорую вызову!

– Доча, откуда, ты говоришь, у тебя эти фотографии?

– С чердака, из сундука старого.

Оля стояла рядом со следующей коробкой, которая на этот раз оказалась лекарствами. Светлана Валерьевна пошарила там и нашла нужные таблетки, выпила и снова взяла в руки первую коробку, приоткрыла ее.

– Фотографии наверняка Эрнеста Петровича, – сказала Марина.

Светлана Валерьевна молча достала несколько фотографий и перебрала их, внимательно разглядывая. Потом так же молча сложила их обратно.

– Да, наверное, его, – согласилась она, убирая коробку в сторону.

– Мам, тебе полегче?

– Да, спасибо, отпускает.

– В том сундуке еще много чего, даже вещи какие-то свернуты, но я не разбирала их еще.

– А сундук очень красивый. Мы с мамой его протерли, почистили, он такой грязный был! Лет сто к нему будто никто не прикасался.

– Зачем вам чужие вещи разбирать-то, девочки? Придумали… бросьте вы эту затею. Дом же чужой, пусть эти сундуки да коробки спокойно там на чердаке и лежат! Мне бы, например, не понравилось, если те, кого я пустила в дом жить, полезли бы в вещах рыться. Раз на чердаке они, значит, убраны подальше.

– Так-то оно так, но ведь я думала про родственников разузнать. Пропал ведь хозяин-то. А так бы, конечно, не полезли.

– Ладно, девочки мои, пора мне отбывать. Хорошо посидели, я очень рада была видеть вас обеих наконец-то.

Марина и Оля пошли провожать гостью до остановки, чтобы та успела добраться домой до темноты.

– Что-то бабушка как-то резко изменилась в конце наших посиделок.

– Да, Оль, ты права. Голова просто разболелась у нее. Понятное дело, возраст.

– А по-моему, не возраст, а твои рассказы, мам. И коробка с фотографиями. Как только про сундук стали рассказывать, она поспешила удалиться.

– Так пора уже, добраться еще надо.

– Но ведь она могла переночевать у нас! Завтра воскресенье, мы с утра никуда не идем, не потревожили бы ее.

– Не любит она в других местах ночевать, Оль. Давно уже, кроме своей кровати, ничего не признает.

– А вот это уже точно возраст, да?

– Да, Оль, вот тут в точку.

– А сундук-то будем разбирать?

– Да, я твердо решила. Нам нужно найти его родственников. Я бы у них этот домик купила.

– О, здорово!

– Только мне очень хочется надеяться, что Эрнест Петрович сам найдется. Ну вот, мало ли. Я бы лучше у него купила этот дом. У него самого.

– Не грусти, мам, может, в понедельник полиция нам принесет какие-нибудь новости.

– Будем надеяться, Оль, будем надеяться! – Марина положила голову на плечо дочери.

За окном начало темнеть. Кричали петухи, лаяли собаки. Из приоткрытого окна веяло свежестью. В эту ночь Марина снова плохо спала, просыпаясь каждые полчаса. Она заглядывала в телефон, надеялась увидеть сообщение от шефа, но такового не было.

На следующий день Марина перебирала коробку с фотографиями, которая была вчера в руках Светланы Валерьевны. С поблекших снимков на нее смотрел молодой и красивый, высокий мужчина. Он по-доброму улыбался. Рядом с ним иногда были какие-то люди. Также были и изображения с детьми. Наверное, где-то среди них был и он, Эрнест Петрович. Фамилий на оборотах фотокарточек не было, только иногда попадались даты, еще реже – имена.

– Эта коробочка нам полезной информации не дала, надо следующие шерстить.

– Ночью, что ли, мам?

– Нет, Оль, уже завтра, после работы. Сегодня уже не могу, честное слово! Как там твой Максим, не объявился? То чуть ли не каждый день на свидание звал, а тут…

– Не объявился, мам. – Оля подошла к окну и закрыла лицо руками.

– Ну вот! Я так и знала, что ничего хорошего из этого не выйдет!

Оля потихоньку заплакала, боясь самой себе хоть на минуту разрешить подумать, что мама может быть права.

– Прямо во время экзаменов! Ну разве любящий человек может позволить себе так волновать своего близкого, тем более в такой важный и ответственный период!

Оля зарыдала громче.

– Доченька, к сожалению, так бывает. И не только в юности. Ну, вот почему-то такой сценарий отношений прям часто развивается. Я не знаю почему.

Она подошла к дочке и обняла ее, а та плакала на ее плече.

– Мам, но я не верю, что он мог просто так вот раз – и забыть про меня. Ну, точнее, начать игнорировать. Это совсем на него не похоже.

Марина тяжело вздохнула, не веря тому, что Максим все же может оказаться хорошим. Ей хотелось, конечно, видеть возле дочери защитника, опору, того, кому можно ее доверить. Требования матери были немалыми. Но она искренне считала, что так и должно быть. Ведь она воспитала такую хорошую девочку! Совсем не хочется отпускать ее во взрослую жизнь с кем попало. А особенно с тем, из-за кого она плачет!

– Оль, давай ляжем спать, завтра ответственный день, у тебя экзамен. Давай сейчас чайку заварю тебе со смородиновыми листочками, я их днем немножко собрала, как раз к вечернему чаепитию. Все у тебя еще впереди, Оленька. Я знаю, это звучит странно, но все же… Я постараюсь тебе помочь, чтобы ты нашла себе хорошего спутника жизни.

– Как, мама? Как ты мне в этом можешь помочь-то? – всхлипывала Оля, вытирая покрасневшие глаза.

– Не знаю пока, но помочь очень хочется. Это такая боль, когда твой ребенок плачет! Может, тебе действительно познакомиться с сыном Стаса?

– Мама, ты в самом деле считаешь, что Максима нужно уже списать со счетов? Всего из-за этих пары дней? А как ты неделями ожидала весточки от своих ухажеров? Ты ведь верила, что все еще может быть хорошо, правда?

– Правда, – призналась Марина.

– Вот и я верю, мам!

– Ну ясно, пойдем на кухню, Оль.

Аромат листьев черной смородины распространился по комнате.

– Ого, и правда, как вкусно пахнет!

– Да, очень люблю запах и вкус такого чая. И вообще, все больше хочется замечать в каждом дне все вот это маленькое, но волшебное, вроде этих листочков!.. Потому что в жизни много разных ситуаций, жизнь как раз из них складывается, но и в то же время она состоит из каждого дня. Раньше-то у меня, конечно, не было таких мыслей. В последнее время как-то начали появляться.

– Правильные мысли, мам. Действительно, что бы ни случилось, каждый день – это что-то особенное. И если у тебя просто есть этот день, то это ведь уже здорово! – Оля слегка улыбнулась, глядя на Марину.

– Как же здорово, доченька, что мы с тобой есть друг у друга! И что у нас еще есть наша бабушка!