Свет мой зеркальце, скажи…

5

После моего дурацкого признания, от которого мне самой совсем скоро стало неловко, мы замолчали. Роман Евгеньевич крутил руль, хмуро смотрел на дорогу, а я боялась помешать его раздумьям. Да и сказать мне, в сущности, было нечего. В конце концов, это его жена… по крайней мере, он с ней знакомился, он изъявил желание на ней жениться и, в итоге, проморгал всё, что можно и супруга от него сбежала. Куда-то, с кем-то… От меня в этой истории только имя.

Немного успокоившись, я попыталась выстроить в уме логическую цепочку своих, то есть, наших, дальнейших действий. Наверное, нужно нанять адвоката, обратиться в суд… Или не в суд, в полицию. Как-то доказать, что это не я сочеталась браком с Романом Евгеньевичем Явзой. Думаю, это сделать не так трудно. У меня паспорт новый, и три месяца назад я жила своей жизнью в другом городе, и тому есть куча свидетелей и доказательств. Придя к такому выводу, я заметно воспряла духом, и к тому моменту, как мы повернули на уже знакомую мне улицу, я сделала глубокий вдох, а взгляд, который я обратила к Роману, должен был быть бодрым и решительным.

– Нам нужно встретиться с юристом, – сказала я.

Рома голову повернул, взглянул на меня в некотором удивлении.

– Каким?

– Хорошим, – обстоятельно ответила я. – У вас же есть хороший юрист?

– Липа, перестань говорить мне «вы».

Я секунду раздумывала, после чего решила пойти ему навстречу.

– Хорошо. У тебя есть хороший юрист?

– Зависит от того, что ты имеешь в виду. Юристов, которые занимаются фиктивным браками – точно нет.

– Значит, надо найти.

– Задачка не из простых.

Я руками развела.

– Не надо преувеличивать. Я уверена, что всё не так сложно. Надо лишь доказать, что я… была не я.

Роман свернул во двор дома, покивал в такт моим словам.

– Ты была не ты, – проговорил он негромко.

Я кинула на него подозрительный взгляд, тон мне не понравился.

– Что не так?

Он не удержался и хмыкнул.

– А что, что-то у нас идёт так?

Я в расстройстве отвернулась.

– Знаю. И понимаю. Но нужно что-то делать! Я не могу здесь долго оставаться.

– Почему? Ты же в отпуске.

– И что? Это совсем не значит…

– Липа, иди домой.

Автомобиль остановился перед подъездом, а Роман Евгеньевич взглянул на меня с намёком. Я помедлила, потом спросила:

– А ты?

– А я поеду по делам.

– Нашим делам? – решила я уточнить.

Рома потёр подбородок. Даже я, плохо зная этого человека, понимала, что сдерживается он из последних сил. Поэтому ответа ждать не стала, открыла дверь и из машины вылезла. Кинула последний взгляд на Романа Евгеньевича, но он ничего не сказал, я дверь захлопнула, и машина тут же тронулась с места. Я вслед ей смотрела.

Вот так вот. А я: «Иди домой, Липа». Это, вообще, не мой дом.

Некоторое время я раздумывала над тем, не позвонить ли мне кому-нибудь из своей нормальной, привычной, среднестатистической жизни. Например, подруге. Взять и рассказать Светке всё, чтобы та поахала, ужаснулась и дала бы кучу бесполезных, но успокоительных для меня советов. Вот только рассказывать пришлось бы не только о случившемся казусе, но и о сестре-близняшке. Я же Светке про Ладу не рассказывала, ограничилась туманным объяснением о дальних родственниках, которые разрешили мне пожить в их пустой квартире. И сейчас начинать рассказ с самого начала никакого желания у меня не было. Какой-то печальный рассказ вырисовывался. Начиная от молодых родителей, которым оказались не нужны дети, и, заканчивая сестрой, моим точным продолжением, которая так низко меня обманула.

Зато неожиданно решила позвонить матери. Сама я ей практически никогда не звонила, дожидалась очередного праздника или семейной даты, садилась перед компьютером и ждала звонка по скайпу, чтобы воочию увидеться с родительницей. У нас это превратилось в некую традицию. Десять минут улыбок в вэб-камеру, разговоров ни о чём, поздравлений и обещаний поступать правильно и осторожно. Мне давно кажется, что мама заучила этот список, который озвучивала всем своим детям: будь умницей и будь осторожна/ен. А сегодня, наверное, впервые, я сама набрала её номер. Чем её удивила, правда, она постаралась этого не выдать, и после секундной паузы, весело и радушно продолжила:

– Липа, дорогая, как я рада, что ты позвонила! Я как раз тебя вспоминала.

Мамин голос переливался и звенел, и я постаралась сразу вопросами её не огорошивать. Поинтересовалась:

– По какому поводу вспоминала?

– По какому? Да просто так.

Значит, не вспоминала. Решила приятное сделать. Меня это огорчает? Вроде, нет.

– Просто подумала о тебе, а ты взяла и позвонила. Как у тебя дела? Всё хорошо?

Я откинулась на диванные подушки, а глаза рукой закрыла. Обдумывала свой ответ, но, в конце концов, решила, что маме не стоит рассказывать всё. Что она сделать может?

– Всё нормально, мама. Как у тебя дела? Как мальчики?

– У этих сорванцов всё в порядке. Собираюсь отвезти их на футбол.

– Я не вовремя позвонила?

– У меня есть ещё полчаса, давай поболтаем.

– Мне не нужно полчаса. Просто хотела… услышать твой голос.

– Дорогая, это так приятно.

Да уж…

– Мама, я сейчас в Нижнем Новгороде.

– Правда? Ой, порой так скучаю по этому городу. По Волге. Мы живём у океана, но я скучаю по Волге, представляешь?

– Нет. Я у океана никогда не жила. Мама, тебе Лада не звонила?

– Лада? Лада… Звонила, конечно.

– Когда?

Я вдруг почувствовала чей-то взгляд, голову повернула и в дверях гостиной увидела Романа Евгеньевича. Он смотрел на меня и внимательно прислушивался. Потом рукой в косяк упёрся.

– Недели две назад.

– А после?

– Нет. Она сказала, что уезжает и некоторое звонить не сможет.

– Куда уезжает?

– В Питер. У неё там работа.

– В Питер? – Я вздохнула. – Понятно.

– А что-то случилось? Не скрывай от меня ничего.

– Я не скрываю. Я просто хочу с ней встретиться. Очень хочу. А она отключила телефон.

– Хм, странно. Но, наверное, она занята. Это же Лада.

Её тон прозвучал странно, и я невольно переспросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Липа, она всегда занята. Такой уж у неё характер. Как у отца. Тому тоже на месте не сидится, всё ему надо что-то делать и куда-то лезть.

Я секунду обдумывала.

– А ты… с отцом общаешься?

– Иногда, – легко заявила моя мама, чем повергла меня в шок, если честно. Кажется, общаются все и со всеми. Только я в этом не участвую. На душе стало тяжело. – Но, Липа, папа с годами превратился в настоящего зануду, – проговорила она громким шёпотом. Можно подумать, что я могла знать, каким он был, чтобы сравнить. – Бизнес, деньги, деньги, бизнес. Долго с ним об этом говорить у меня не хватает терпения.

– А Лада?

– Я уже сказала, что они похожи.

– Лада не зануда.

– Нет, конечно, но Лада не может жить спокойно, ей всегда нужно чего-то добиваться. Поэтому она в вечных разъездах. А может, она в Москве? Можно позвонить Вите и узнать.

Мне едва хватило душевных сил, чтобы этот разговор закончить. Я проговорила слова прощания, заверила ещё раз, что у меня всё хорошо, что я отдыхаю, после чего телефон выключила. Руку опустила и так замерла, глядя на стену. Осторожно сглотнула.

Рома за моей спиной сделал шаг, наклонился, опираясь на спинку дивана.

– Ну что?

Я продолжала хмуриться.

– Маме она сказала, что едет в Питер, – сухо проговорила я. – А, возможно, она в Москве. У отца, – выговорила я через силу. – Где будем искать?

– Разберёмся, – ответил Роман, а я с дивана поднялась и ушла в спальню. Дверь за собой закрыла. Привалилась к ней спиной, чтобы он не вошёл. Мне нужно было побыть одной.

Через пятнадцать минут я из спальни вышла, и была уверена, что выгляжу спокойной. И тени волнения и раздражения на моём лице и в глазах нет. Я умела с собой справляться. Не знаю, откуда во мне это качество взялось, от кого досталось, подозреваю, что от бабушки. Никак не от родителей.

Рома на кухне суп ел. Я сварила, пока ждала его, оставила на плите, а Роман Евгеньевич, судя по всему, решил меня не ждать. А может, был уверен, что я из спальни не покажусь куда дольше. И мне не хотелось думать о том, что он понял, из-за чего я расстроилась. Неужели всё настолько очевидно? Хотя, я ведь сама ему призналась, сболтнула лишнего в машине.

Когда я на кухню вошла, он посмотрел, всего секунда, когда он ко мне приглядывался, после чего отвернулся и похвалил.

– Вкусно.

– Это хорошо, – согласилась я. За стол садиться не стала, остановилась у стеночки и руки на груди сложила. – Так что мы будем делать?

– Сегодня или вообще?

– Вообще.

– Будем искать твою сестрицу-паразитку.

Я глаза закатила.

– Теперь это только моя сестра, да? Смею напомнить, что она твоя жена.

Рома мрачно хмыкнул, съел ещё ложку супа. Затем головой качнул.

– Не совсем. Моя жена Олимпиада Викторовна. Это ты.

Я только рот открыла.

– В каком смысле?

– В таком, что сегодня вечером мы с тобой идём в ресторан. Как примерная семейная пара.

– Я не пойду.

– Пойдёшь.

– Нет!

Он поморщился.

– Так, не кричи, – попросил Роман Евгеньевич. Из-за стола поднялся, отнёс пустую тарелку в раковину. А на меня взглянул без удовольствия. – Ты думаешь, мне всё это нравится? Меня, знаешь ли, надули. Девочка с ангельским личиком, совсем как у тебя, день за днём мне врала. Мне никто никогда не врал, а у неё получилось. И мне очень интересно зачем. И тебе должно быть интересно.

– Мне интересно!.. – начала я, но Рома меня перебил.

– Не так тебе интересно, Липа. Не о том ты думаешь. Ты думаешь о юристах, о том, что наш… кхм, брак аннулируют, и ты заживёшь, как прежде.

– Вообще-то, это вполне логично.

– Может, в твоей привычной жизни это и логично. А вот в моей и в жизни твоей сестры, не очень.

Я нахмурилась.

– Почему?

Он руками развёл, а на меня взглянул в раздражении.

– Потому что, Липа, люди просто так таких вещей не совершают! Для этого нужна очень веская причина. Украсть паспорт, выйти по нему замуж, потом сбежать, бросив всё. Ты об этом не задумывалась? Это не шутка и не баловство. Она не вернётся через неделю и не рассмеётся нам с тобой в лицо, сказав, что пошутила. Вот о чём подумай.

Мне стало серьёзно не по себе.

– И что это может значить?

– Что твоя сестра-курва вляпалась во что-то, и нас с тобой в это втянула. А если задуматься о моём круге общения, то даже мне можно начинать нервы в узлы закручивать. Эта сука…

– Перестань.

Он рукой махнул.

– Ладно. Твоя Клава подставила наши головы. Только я пока не выяснил: под пулю или под секиру. У меня и такие знакомые есть.

Я глаза закрыла. Рома же зло выдохнул. Помолчал немного, я знала, что он в это время меня разглядывает. Потом подошёл ко мне, остановился совсем рядом, в шаге, я глаза открыла и посмотрела на него, с подозрением. А он руку поднял, коснулся пальцем моего подбородка.

– Поэтому сегодня вечером мы с тобой идём в ресторан. Чтобы нас с тобой, тебя, – выделил он, – все видели. Ты поняла меня?

Мне пришлось кивнуть. Но вопрос слетел с губ:

– Что она сделала?

Рома отодвинулся от меня, отвернулся.

– Я пытаюсь выяснить. Но делать это нужно осторожно. Единственное, что могу сказать, ни в какой Таиланд она не улетела. Никаких данных о том, что Шаталова Клавдия Юрьевна пересекла границу и покинула родину, нет.

– А это ты как узнал?

– Это как раз, было самым простым. А вот на своей территории вести себя нужно очень осторожно. Здесь врагов много.

– Каких ещё врагов?

– Что поделать, милая, – проговорил он в задумчивости. – Такая у меня работа. А ещё, – Роман повернулся, – мне нужно думать о репутации. Если мы хотим, чтобы нам было, что есть в дальнейшем. Мне доверяют много информации, много жизней, много личных ценностей. Как думаешь, что будет, если выяснится, что я женился на аферистке?

Я хмуро на него смотрела.

– Я не совсем поняла момент о нашем дальнейшем общем питании.

– Это всё, что ты услышала?

– Это то, что меня насторожило.

– Думай о деле, Липа, – посоветовал он. – Ты хоть понимаешь, чем это грозит лично тебе? Что бы она ни сделала, она делала это под твоим именем. И об этом знают все. Поэтому тебе сейчас куда безопаснее здесь, рядом со мной. А не дома. И расстояние значения не имеет, Липа.

Скажем честно, его речи меня совсем не радовали, а Рома ещё и добавил:

– Выбери себе платье. Такое, чтобы тебя заметили все. А мне надо сделать несколько звонков.

– Я должна надеть её платье? – возмутилась я.

А Рома уже из другой комнаты ответил:

– Да!

На вечер я выбрала красное платье с открытыми плечами. В свой гардероб я подобный наряд никогда бы не приобрела, носить такое платье, нужна смелость и достойный повод. На мой взгляд, этим вечером звёзды сложились таким образом, что и повод веский представился, и смелой необходимо быть. Поэтому красное платье, макияж под стать и туфли на шпильке. Вот только в глазах беспокойство и недовольство. Но исправить это у меня не получалось.

Я из спальни вышла, как раз застала момент, когда Роман Евгеньевич чёрную рубашку надевал. Конечно же, взыграло любопытство, я так сразу отвести глаза не смогла, поглазела на широкую мужскую грудь, на кубики пресса, признаться, впечатлилась, но заставила себя моргнуть, сбрасывая наваждение, и даже улыбку изобразила.