Это движение на миг отвлекло Лоренса. Он завладел ее запястьем и осторожно разжал крепко стиснутые пальцы один за другим, словно отогнул лепестки цветка... Коснулся жаркими губами ладони. И в это самое мгновение веки его приподнялись и серые глаза полыхнули пламенем — слепяще-ярким, словно тропическое солнце. И Розанна, как ни пыталась, уже не смогла отвести взгляда.

— Что за безумие... — Губы ее двигаются, но где же голос?

Лоренс завладел ее рукой и положил себе на грудь. Какой маленькой, бледной и хрупкой кажется ее кисть в сравнении с его загорелой ладонью! Лоренс убрал руку, но Розанна — нет. Под кончиками оцепеневших пальцев она ощущала жар его мускулистого тела и ритмичные удары сердца.

— Безумие — это чудесно, — тихо ответил Лоренс.

Она кивнула, соглашаясь, и попросила:

— Поцелуй меня. Я только об этом и мечтаю.

— Сначала скажи, что хочешь меня. Мне нужно услышать, как ты произносишь вслух: «Я хочу тебя, Лоренс».

Хочет ли она его? Ощущение такое, что в жизни она ничего не хотела сильнее! О, как не терпится ей изведать прикосновения его губ к разгоряченной коже, его вкус, его жар, его мужскую силу. У Розанны голова шла кругом от всего этого.

— Лоренс, я хочу тебя...

Она вся дрожала от сладостного предвкушения. Вот его дразнящий язык скользнул между ее приоткрытых губ, исследуя влажную, благоуханную полость, и внутри нее все превратилось в теплый тягучий мед. А дурманящий поцелуй все длился, и молодая женщина все крепче льнула к нему, выгибалась всем телом, приглашая к вольностям все более дерзким.

Когда поцелуй наконец прервался, они не отстранились друг от друга, а так и замерли, чуть соприкасаясь кончиками носов.

— Моя красавица, — хрипло выдохнул Лоренс, проводя большим пальцем по ее припухшей нижней губе. А в следующий миг сладострастно затеребил эту розовую губу зубами.

Розанна вздрогнула всем телом.

— О господи!.. — Зеленые глаза широко распахнулись. — Не останавливайся! — взмолилась она, вся во власти яростного желания. Ничего подобного она в жизни не испытывала.

— Останавливаться? — глухо отозвался он. — Да я еще и не начинал.

И, подкрепляя слова делом, обнял ладонями ее ягодицы и прижал ее покорное тело к своему. Вновь Розанна затаила дыхание, на этот раз ощутив дерзкую, бесстыдную силу его эрекции.

— О! — беззвучно выдохнула она, и Лоренс сверкнул зубами в ответной лукавой усмешке. До чего же эта усмешка ему к лицу! Против воли уголки губ Розанны поползли вверх.

— Я заставил-таки тебя улыбнуться мне... в первый раз!

Склонив головку набок, молодая женщина пробежалась пальцами по его предплечью, чувствуя, как напрягаются и каменеют мышцы. А это выразительное, безупречных пропорций лицо! Какая интригующая гамма эмоций отражается на нем!

— Сегодня вечером столько всего случается в первый раз... Ты хоть представляешь, как сильно я тебя хочу?

— Ты мне покажешь, — пообещал он, Розанна затрепетала от наслаждения и зарыла глаза. Лоренс вновь потянулся к ее губам. В крови заполыхал огонь. Миг — и она уже целовала его неистово, с самозабвением.

Лоренс выпустил ее так резко, что Розанна едва устояла на ногах. В широко распахнутых изумрудных глазах читалось недоумение — и упрек.

— Я что-то не так сделала?

Лицо его исказилось словно от боли.

— Ты прекрасна. — Лоренс с усилием отвел глаза, дрожащей рукой взъерошил волосы. — Но... ты сегодня пила, и ты плохо себя чувствуешь.

Не веря своим ушам, Розанна выслушала это нелепое оправдание.

— Я выпила два мартини. Это далеко не то же самое, что надраться в стельку и вести себя невменяемо! — запротестовала она. — Я вполне способна принимать решения и отвечать за них. — Даже если эти решения не сулят ей ничего доброго... как, например, решение целоваться с Лоренсом Гиллардом.

Господи, о чем только она думала!

Нелепый вопрос! Да ни о чем не думала! Просто вела себя как сексуально изголодавшаяся идиотка!

— Под влиянием алкоголя человек порой совершает немало глупостей, — назидательно произнес Лоренс. — Больницы битком набиты жертвами автокатастроф, которым вздумалось сесть за руль после рюмки-другой.

— Хочешь сказать, что, переспав с тобой, я непременно попаду в больницу?

— Розанна, ты отлично знаешь, что я имею в виду. — Лоренс помассировал виски и повел атлетическими плечами. Но ни то, ни другое напряжения не сняло. Скорее, наоборот. — Завтра...

Молодая женщина закрыла лицо руками.

— Если ты заявишь, что завтра я скажу тебе за это спасибо, я придушу тебя своими руками! — предупредила она. — Да как ты смеешь упрекать меня в безрассудстве? Я всегда — воплощенное здравомыслие. Ну могу я хоть раз в жизни совершить маленькую глупость? Кому я тем самым причиню вред? А ну, отвечай!

— Розанна, мне, между прочим, тоже нелегко приходится, — заметил Лоренс.

А что, от нее еще и сочувствия ждут? Он страдает... вот и славно! Так ему и надо!

— Что значит «тоже»? Кто сказал, что мне плохо? Мне очень даже хорошо! — ответила Розанна и вызывающе вздернула подбородок.

Изо всех сил пытаясь выровнять дыхание, Лоренс отвел взгляд от маняще надутых губ.

— Извини.

Лоренс сел на противоположный край кровати, словно стараясь оказаться от нее на безопасном расстоянии.

— Не беспокойся, бросаться на тебя я не стану! — Горячие слезы жгли Розанне щеки. В жизни ее так не унижали! — Я просто в себя никак не приду от изумления. У тебя внезапно обнаружились некие высокие принципы... В жизни бы не подумала!

Принципы, как же! — тут же возразила она себе в приступе жалости к себе самой. Все куда проще: он просто внезапно осознал, с кем целуется. Несравненный Лоренс Гиллард — и невзрачная офисная работяга? Нет, это никуда не годится!

— Ты считаешь меня беспринципным негодяем?

— Ты хочешь вежливого ответа или правдивого?

Лоренс пожал плечами. Встал с кровати, отошел в дальний конец комнаты, к столу.

— Правда меня устроит. Для разнообразия.

— Я считаю, что ты ради прибылей родную мать продашь и глазом не моргнешь! — яростно выкрикнула она. — А ну, поставь на место!

Розанна бросилась через всю комнату и выхватила у Лоренса оправленную в рамку фотографию: Джереми, а рядом она. Оба улыбаются, счастливые, беззаботные... Бросив на Лоренса испепеляющий взгляд, она прижала фотографию к груди.

— Кто это?

— Джереми.

— Ах, Джереми... Вижу, ты времени зря не теряешь. И где же, позволь узнать, носит этого Джереми, пока ты всеми правдами и неправдами пытаешься затащить меня в постель?

— Он умер.

Лоренс разом посерьезнел.

— Извини, — коротко произнес он. Взгляд серых глаз на мгновение задержался на ее губах, все еще припухших от поцелуя. Лоренс до сих пор ощущал на языке их сладкий вкус. — Он был тебе дорог? — глухо осведомился младший Гиллард.

— Очень дорог. Джереми был моим мужем.

Лоренс потрясенно отпрянул.

— Ты была замужем?!

Розанна повела плечами. Ей не хотелось продолжать этот разговор. Тем более с ним.

— Люди, знаешь ли, порой женятся и замуж выходят. Так испокон веков повелось.

Многие — но не Лоренс, подумала Розанна, украдкой взглянув на высокую, мускулистую, стройную фигуру молодого человека. Лоренс Гиллард не из тех, кто со временем остепенится и удовольствуется одной женщиной. Для него долговременные, устойчивые отношения — это двухнедельный роман.

— Да, я слышал что-то в этом роде. А когда ты вышла замуж? — Выслушав ответ, он невнятно выругался себе под нос. — Пять лет назад? Выходит, ты тогда была совсем девчонкой...

— Джереми был не старше меня.

Лоренс сощурился.

— Ну и как долго продлился ваш брак?

— Четыре месяца.

— Четыре месяца! — словно не веря ушам своим, повторил Лоренс. — Он что, заболел?

— Его сбила машина.

Сколько раз ей приходилось отвечать на такого рода расспросы — сдержанно, деловито, стараясь, чтобы голос не дрожал, унимая непрошеные слезы... Лоренс, с его взрывным темпераментом, подобной сдержанности мог только позавидовать. В его семье и горевали, и радовались, не таясь, не скрывая ни слез, ни смеха... Хотя, когда эмоции вырываются из-под контроля, это тоже не подарок.

Черт подери, должно быть, это в ослеплении неутоленной страсти он вообразил, будто Розанна готова лечь в постель с каждым встречным... А теперь еще и к мертвому приревновал! Лоренс стиснул кулаки так, что костяшки пальцев побелели. О, как же он презирал себя в эту минуту!

— Джереми умер в больнице. — Розанна вскинула глаза и прочла во взгляде собеседника глубокое раскаяние, а еще искреннее участие. — Всякий раз, узнавая из газет о подобных происшествиях, думаешь, что такое может случиться с другими, с чужими, незнакомыми людьми, но не с нашими близкими... Вот и я так когда-то думала, — еле слышно докончила она.

Ее хрупкие плечи беспомощно поникли. Сколько затаенной боли заключал в себе этот трогательный жест! Лоренсу отчаянно хотелось защитить ее, уберечь от любого горя, утешить и успокоить... Но он понятия не имел, с какого боку подступиться. Пережитая трагедия отгораживала от него Розанну незримой, однако непробиваемой стеною.

— За четыре месяца человека даже не узнаешь толком, — неловко произнес он.

— Джереми был не такой уж сложной натурой... — В отличие от тебя, мысленно добавила Розанна.

Ее умерший муж, человек мягкий, добрый, заботливый, являл собой полную противоположность противоречивому, непредсказуемому, неуправляемому Лоренсу. И любили они друг друга любовью ровной, спокойной, безбурной. Никаких тебе исступленных, испепеляющих страстей! И ей это нравилось.

— Это была любовь с первого взгляда? — спросил Лоренс.

— Не сказала бы. Мы с Джереми выросли вместе. Он в соседнем доме жил. Сколько себя помню, вместе играли, вместе в школу бегали.

— Какая идиллия!

И почему это невинное замечание в устах Лоренса прозвучало упреком? Розанна шагнула к комоду, выдвинула верхний ящик и спрятала фотографию под стопкой белья.

— А кто-нибудь еще знает, что ты была замужем?

Розанна с трудом подавила желание вновь выдвинуть ящик. Что за глупость — чувствовать себя предательницей только потому, что убрала фотографию с глаз долой! Ничего символического в этом действии нет. Джереми по-прежнему часть ее жизни, он всегда будет с ней. Это Лоренс Гиллард во всем виноват! Это при взгляде на него в голову лезут всякие нелепые мысли!

— Я из этого секрета не делаю, — не без вызова ответила Розанна.

— Но вот я, например, ничего не знал.

— Ну, мы-то с тобой по душам не разговаривали, не так ли?

— Нет, не разговаривали. Мы сразу чуть не принялись срывать друг с друга одежду.

Изумрудно-зеленые глаза вновь затуманились жгучими слезами обиды.

— Я пытаюсь забыть это!

Тяжело дыша, Лоренс уперся ладонями в стену и постоял так немного, отвернувшись.

— И что, получается? — помолчав минуту-другую, осведомился он.

— Нет! — жалобно выкрикнула Розанна.

— В течение пяти лет жить в целомудрии — это тяжко.

— Для того, кто и пяти минут без секса не выдержит, — уж наверняка, — не без ехидства возразила она.

— То есть любовники у тебя были? — не остался в долгу Лоренс.

— Ты... ты просто ужасен! — задохнулась Розанна. — Да какое ты имеешь право задавать мне подобные вопросы?

— То есть любовники у тебя есть, — неумолимо подвел итог Лоренс.

— Да будь у меня столько же любовников, сколько у тебя — подружек, наши с Джереми отношения это вообще никак не затрагивает. Секс — это всего-навсего секс, а нас с мужем связывала любовь, нечто совсем другое. Джереми навсегда останется частью моей жизни. — Зеленые глаза воинственно сверкнули, молодая женщина вызывающе вздернула подбородок. — И я никогда, никогда не буду одна.

В комнате воцарилось гробовое молчание — слышалось лишь их прерывистое дыхание. Если бы Розанна не проклинала себя за то, что подло воспользовалась своими отношениями с Джереми как своего рода щитом, дабы отгородиться от Лоренса, она бы заметила, что тот побледнел как полотно, а на лбу у него выступила испарина.

— Мертвых идеализировать легко, — безжалостно произнес Лоренс. — Тем более что можно забыть все, что когда-то раздражало тебя в человеке.

— В твоем случае от тебя ничего бы и не осталось, — возразила Розанна. — Ну, разве что непомерное самомнение. А Джереми, между прочим, никогда меня не раздражал. Он был добрым, ласковым, все время меня смешил. Мы вообще не ссорились.

— То есть он всегда тебе уступал, да?

Розанна обожгла собеседника негодующим взглядом.

— Пытаешься отравить мне воспоминания о моем браке? — с ненавистью спросила она. — Не получится. Мы с Джереми были счастливы вместе. Мы одинаково мыслили, мы во всем соглашались друг с другом.

— По-твоему, такова формула счастливой семейной жизни? — недоверчиво переспросил Лоренс.

— Для нас она сработала.

Серые, как сталь, глаза угрожающе потемнели.

— То есть, свято храня память о прошлом, которому не суждено повториться, ты между тем утешаешься со случайными любовниками... — Что за ирония судьбы: еще днем раньше он решил бы, что женщина с таким подходом к жизни устраивает его на все сто! В какой же именно момент он осознал, что от Розанны ему нужно больше, много больше?

— А с какой стати мне бы и не обзавестись любовником-другим? — язвительно осведомилась Розанна. — Не всем я так противна, как тебе!

— Противна? Да ты... В одном твоем мизинце заключено больше соблазна, нежели в любой другой женщине, — с трудом выговорил Лоренс. — Послушай... давай не будем сейчас обсуждать эту тему. Мы поговорим завтра. Хорошо?

— Я вообще не хочу разговаривать. Я хочу оказаться с тобой в одной постели! — выпалила Розанна и тут же вспыхнула до корней волос.

— Ради всего святого! — застонал Лоренс, в сердцах дергая себя за волосы. — Ты меня убиваешь!

Лоренс Гиллард сам не знал, откуда у него взялись силы переступить порог номера и закрыть за собой дверь. Тем не менее ему это удалось.


Уже в такси — за руль своей машины он бы сейчас ни за что не сел — Лоренс утешался мыслью о собственном героическом самопожертвовании. Он поступил правильно, как порядочный человек, в конце концов!.. Отчего же на душе кошки скребут?

На полпути до издательского офиса Лоренс решил, что все и всем уже доказал. Розанна наглядно убедилась, что он человек строгих принципов. Зачем мучить себя и дальше? Если ей нужна ни к чему не обязывающая интрижка — он к ее услугам. Почему бы и нет? Все дело в том, что его гордость задета... Серые глаза мрачно сощурились. Ну что ж, он с легкостью заставит Розанну забыть всех ее прежних любовников! Разве он — не Лоренс Гиллард?

— Эй, друг! — крикнул он таксисту. — Планы изменились. Вези меня обратно в отель!

— Забыли что-нибудь? — посочувствовал водитель.

— Да, и кое-что очень важное.

Проигнорировав лифт, Лоренс птицей взлетел на нужный этаж, остановился у заветной двери, осторожно потянул ее на себя. Дверь была не заперта.

О, как он нервничал! Это ведь не просто женщина, это Розанна... Розанна, которая с первой же встречи поразила его так, как никто другой.

Неслышно ступая по мягкому ковру, Лоренс вошел и уже в гостиной услышал приглушенный звук рыданий. Розанна, обхватив руками колени, сидела на кровати — одинокая, горестная, беззащитная фигурка — и чуть покачивалась из стороны в сторону. Ее роскошные рыжие волосы падали на лицо, скрывая слезы.

Лоренс машинально шагнул к ней. И только тогда разглядел, что молодая женщина сжимает в руках. Фотографию мужа.

Не говоря ни слова, он повернулся, вышел, осторожно прикрыл за собой дверь. Лоренс шел по коридору, словно слепой, встречные обходили его стороной, провожая опасливыми взглядами. Он ничего не замечал. В какое-то мгновение Лоренс уже смирился с мыслью, что он лишь жалкая замена: лишь бы вернуться, заключить Розанну в объятия, заняться с ней любовью!.. А она закроет глаза и будет думать о муже...

Господи, какой же он непроходимый идиот!

Как там она сказала? Секс — это всего лишь секс. Всю свою взрослую жизнь Лоренс и сам свято в это верил, но сейчас просто секса ему было недостаточно. Он хотел, чтобы Розанна его полюбила... И если он намерен доказать этой женщине, что истинную любовь можно встретить не единожды, а дважды, торопиться никак нельзя. Нужно сжать зубы и запастись терпением.



7



На следующее утро Розанна явилась на совещание минута в минуту. Все отчеты и прочие материалы были в безупречном порядке. Всезнающая, спокойная, уверенная в себе, незаменимая помощница, она сидела рядом с боссом, в нужный момент придвигая к нему очередной документ, вполголоса напоминая о том или ином факте, тех или иных данных, делая пометки в своем блокноте.

В отель она возвращалась на такси, очень довольная своей работой и достигнутыми на совещании результатами. Ей хотелось верить, что в этом отчасти есть и ее заслуга. Бенджамин с ней не поехал и даже не сообщил, куда отправляется. Просто поблагодарил за неоценимую помощь, попрощался до вечера и исчез. Последнее время он поступал так все чаще. Может, наконец-то встретил девушку своей мечты, с надеждой думала Розанна.

Но стоило ей войти в раздвижные стеклянные двери отеля, и энтузиазма у молодой женщины разом поубавилось. Тревоги и заботы, что перед совещанием временно отступили куда-то на второй план, теперь настойчиво заявляли о себе.

В воображении снова и снова вставал вчерашний вечер. Лоренс поступил в высшей степени благоразумно, положил конец сумасбродству, проявил похвальную сдержанность... Но отчего-то сама мысль об этом казалась невыносимой и Розанна не испытывала к нему ни капли благодарности за столь благородное самопожертвование. Скорее, наоборот.

По крайней мере, сдержанность его была следствием отнюдь не недостатка интереса с его стороны, не без удовольствия думала Розанна. При воспоминании о том, какой неутолимой жаждой горели серые, со стальным отливом, глаза, обращаясь к ней, лицо молодой женщины пылало, а мышцы живота сводило от напряжения. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее так. Ни с одним мужчиной она не чувствовала себя настолько прекрасной и желанной. И ни одно с блеском проведенное совещание не шло ни в какое сравнение с этими незабываемыми ощущениями!

Вчерашний вечер сегодня казался чем-то вроде эротического сна. При мысли о том, с какой развязной откровенностью она себя вела, Розанна покраснела сильнее. А сколько всего наговорила!..

Как ей держаться, когда судьба вновь сведет ее с Лоренсом? Он признался, что рисует в своем воображении сценки более чем вольные: мысленно раздевает ее и прочее, и прочее. Так чего же ей стесняться? И все же... все же при воспоминании о вчерашнем Розанне отчаянно хотелось провалиться сквозь землю.

Нет, надо сосредоточиться на чем-то другом, взять себя в руки, решила она. Желая поправить расшатанные нервы, Розанна обычно прибегала к помощи физических упражнений. Гимнастический зал или бассейн... В Виннипеге она брала месячный абонемент и в свое удовольствие плавала два-три раза в неделю. А в отеле, между прочим, был отличный бассейн. Не пора ли ей туда заглянуть?

Еще раз проглядев сделанные на совещании записи и дополнив их новыми пометками, — по дороге в отель ей пришли в голову мысли, которыми стоило бы поделиться с боссом, — Розанна переоделась в легкое ситцевое платье, затолкала в сумочку купальник и вышла из номера.

Она как раз проходила мимо спортивного зала, огибая роскошные розовые олеандры в греческих вазах, когда стеклянные двери распахнулись и наружу выплеснулась громкая, ритмичная музыка. Розанна автоматически повернула голову на звук — и оцепенела. В дверях стоял тот самый человек, о котором она неотвязно думала все утро...

Напротив входа в зал, у буфетной стойки, две девицы, прихлебывая зеленый чай, обсуждали достоинства нового антицеллюлитного крема. Но и они смолкли на полуслове, едва в дверном проеме, словно в раме, возникла высокая, мускулистая, загорелая фигура в облегающей майке и шортах. Жаркая волна желания и тоски захлестнула Розанну.

— Ух ты! — отчетливо раздалось сзади, но молодая женщина даже не обернулась посмотреть, которая из девиц не сдержала восхищения. Она просто приросла к месту, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой.

Лоренс тяжело дышал, видимо, поупражнялся с полной отдачей. Вот он вытер взмокший лоб полотенцем, что висело у него на плече, равнодушно улыбнулся девицам у буфетной стойки, скользнул взглядом по Розанне. А в следующий миг глаза его расширились, улыбки как не бывало. Он ее узнал.

Лоренс резко выдохнул, сжал и разжал пальцы — и улыбка вновь заиграла на его губах, но на сей раз не безлично-равнодушная, а слегка настороженная.

Понятно, почему он смотрит на помощницу брата с опаской. Наверное, думает: а не собирается ли она возвращаться к вчерашнему? Не поведет ли себя так, словно давешний вечер положил начало чему-то очень важному, настоящему? Розанна была уверена, что сумела проникнуть в его мысли.

Лоренс направился к ней. Молодая женщина вдохнула глубже, мысленно досчитала до десяти, улыбнулась. Улыбкой можно выразить что угодно, в том числе и искреннюю заинтересованность в человеке. Если младший Гиллард расшифрует недвусмысленное послание, тем лучше.

— Розанна...

Нужно что-то ответить... хоть что-нибудь. «Оденься, ради всего святого» явно не годится. Молодая женщина с усилием отвела глаза от капельки пота, что сбегала по его левой щеке, и вновь изобразила улыбку.

— Не ожидала увидеть тебя здесь.

— Да вот подумал, отчего бы не воспользоваться здешним спортзалом, раз уж отель так классно оборудован.

— Здорово! — К облегчению Розанны, хотя в горле пересохло, голос звучал вполне нормально. Что само по себе было чудом из чудес.

Для Розанны понятия «потный» и «сексапильный» никогда не были синонимами. Но сейчас при виде влажно поблескивающего от испарины загорелого тела ее бросило в дрожь.

Лоренс вопросительно изогнул бровь.

— А Бенджамин разве не с тобой?

— Нет, он уехал сразу после совещания и не сказал куда, — покачала головой молодая женщина. — А мне еще предстоит подготовить подробный отчет и отослать его в офис.

— Бенджамин доверяет тебе как себе самому, — заметил Лоренс. Но Розанна не поняла, прозвучало это комплиментом ей или укором боссу.

— Круг обязанностей личных помощников весьма разнообразен, — сдержанно ответила она. — И далеко не всем им оплачивают сверхурочную работу.

— А тебе оплачивают?

— И очень щедро. Я знаю себе цену.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь.

Но не везде и не всегда. Вот, например, Розанна явно не замечала восторженного юнца, что прилип к стеклянной стене спортзала и пожирает ее глазами. Лоренс, словно невзначай, шагнул в сторону, загородив собеседницу от чересчур пылких взглядов начинающего донжуана, и заботливо осведомился:

— Как ты себя чувствуешь? Сегодня тебе лучше?

Розанна подняла на него взгляд.

— Если ты про вчерашний мартини, то нет никакого похмелья. И сегодня я вообще не пила, если хочешь знать.

Лоренс раздраженно взъерошил влажные волосы.

— Я не об этом. Никаких тревожных симптомов?

— Что?.. А, нет-нет, все в порядке. — Молодая женщина не могла взять в толк, как ей реагировать на искреннее сочувствие, прозвучавшее в его голосе. — Вчера — это так, случайность...

— Возможно, тебе стоило бы проконсультироваться с хорошим психотерапевтом. Совет профессионала всегда пригодится, тем более что ни родным, ни друзьям ты довериться не хочешь. Я тут навел справки... — понизив голос, произнес Лоренс. — Кажется, большой авторитет в этой области...

— Когда я решу, что мне действительно нужна психотерапевтическая помощь, я обращусь к профессионалу. Не к тебе! — отрезала Розанна, особо подчеркнув последнюю фразу. — А сейчас извини. Я направлялась в бассейн.

— Чудесно. Я и сам как раз туда иду. Увидимся. — И Лоренс дружески потрепал ее по плечу.

— Нет! — истерически вскрикнула молодая женщина: небрежное касание его пальцев обожгло ей огнем.

Лоренс вопросительно изогнул брови. В серых глазах читалось легкое недоумение и ровным счетом ничего опасного. Но стоило ей ненароком встретиться с ним взглядом — и она уже двух слов связать оказалась не в силах.

— Я не могу... не могу...

Гляжу на него — и немею, убито думала она. Все равно то, что я хочу ему сказать и что мечтаю с ним проделать, в публичном месте ни говорить, ни делать никак нельзя.

— А, ты плавать не умеешь, — понимающе кивнул Лоренс.

— Ну, я... я... Да, не умею. — Господи, ну зачем она так сказала?

— Воды боишься?

— Нет. Просто не умею плавать. — Розанна пристыженно покраснела при воспоминании о коллекции медалей, выигранных на школьных соревнованиях. С какой гордостью ее родители демонстрируют награды всем своим друзьям и знакомым! — Ну, то есть умею, но плохо.

— Не волнуйся. Я тебя научу.

Он что, серьезно?

— Мне, право, неловко навязываться...

— Ерунда. Главное — поверить в себя, — отмахнулся Лоренс.

— В таком случае ты, надо думать, олимпийский чемпион как минимум.

Лоренс ухмыльнулся, нимало не обидевшись на ехидное подтрунивание.

— А еще я превосходный учитель.

— Я слышала.

Он лукаво погрозил ей пальцем.

— Не верь всему, что слышишь, Розанна! — И, оставив молодую женщину размышлять в одиночестве над этим загадочным замечанием, Лоренс не спеша удалился.

Едва он скрылся за углом, девицы за стойкой метнули в ее сторону уничижительные взгляды.

— А ведь даже не стройна! — презрительно обронила одна, не потрудившись понизить голос.

— Пойди их пойми, — недоуменно отозвалась ее приятельница.

Розанна прошла еще несколько шагов и остановилась. Как правило, она не вступала в перепалку с вульгарными, невоспитанными стервами. Зачем? Но эти две чем-то ее задели. Озорно посверкивая глазами, молодая женщина повернулась и подошла к стойке, подчеркнуто покачивая бедрами.

— Возможно, я и не стройна. Но, между нами, девочками, я чертовски хороша в постели, — пояснила она.

По дороге в раздевалку, вспоминая потрясенные лица девиц и их отвисшие челюсти, Розанна довольно посмеивалась себе под нос.


Молодая женщина спустилась по лесенке в воду, сначала убедившись, что Лоренса поблизости нет. Неудивительно, она же побила все мыслимые рекорды скорости переодевания!

Когда же Лоренс наконец появился, все ее коварные планы симулировать судорогу и поскорее уйти из бассейна развеялись как дым. Розанна глядела на него во все глаза и не могла наглядеться. Как он хорош в движении — просто ожившая греческая статуя, да и только!

Глаза ее потемнели от страсти, дыхание участилось. Что за великолепный торс! И эти длинные ноги, и плоский живот, и широкие мощные плечи! Ее затуманившийся взгляд задержался на темных завитках волос, чуть припорошивших бронзовую грудь. Полоска волос четко сужалась к животу и исчезала в плавках, туго облегающих узкие бедра.

Соски ее внезапно отвердели и запульсировали жизнью... Возможно, дело было в температуре воды. Впрочем, маловероятно. Скорее всего виной тому был возникший в голове образ: Розанна мысленно проследила пресловутую полоску еще ниже...

Молодая женщина судорожно сглотнула, отвернулась. Нырнула под воду и задержала дыхание, дожидаясь, чтобы сведенные мышцы живота хоть немного расслабились.

Внезапно сильная рука обхватила ее за талию и резко дернула вверх. От неожиданности Розанна охнула — и тут же наглоталась воды. Едва ее голова показалась над поверхностью, как она принялась откашливаться и отплевываться. А все та же крепкая надежная рука прижала ее к широкой мужской груди и ласково, словно успокаивая, погладила по мокрым волосам.

— Какого черта ты затеяла? — рявкнул Лоренс.

Вот тебе и успокоил, вот тебе и приласкал, раздосадованно подумала Розанна. Ох уж этот Лоренс! Едва дал дух перевести и уже кричит на нее...

— Что я затеяла? — негодующе воскликнула она, испепеляя взглядом своего «спасителя». — Я?!

— Ты запросто могла утонуть.

Розанна вздохнула. Ничего не поделаешь, придется признаваться.

— Нет, не могла... — Голос ее беспомощно прервался, потому что его невероятные, со стальным отливом, глаза потемнели от страсти, и Розанна, как всегда, затрепетала от томительного предвкушения.

— Еще как могла! Ты вообще представляешь, как долго пробыла под водой? — А вот он отлично представлял, и каждая секунда показалась ему вечностью. — Если бы я не увидел, как ты булькнулась, бог весть что могло бы произойти... А когда ты так и не вынырнула, я... — Мышцы его шеи напряглись, как если бы он конвульсивно сглотнул. — Какого черта ты не дождалась меня? И где только носит этого треклятого спасателя? — И, не дождавшись ответа, подвел итог: — Подобная халатность просто преступна!

— Но, Лоренс, я вовсе не тонула!

— Тогда что же с тобой было? Ногу свело?

Молодая женщина закусила нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.

— Ничего у меня не свело. На самом деле я просто дурачилась.

— Дурачилась?

— Да если тебе угодно знать, все со мной было в порядке, пока ты сам меня едва не утопил.

И тут Розанна осознала, что, пока они спорят, кто кого спас и кто кого едва не утопил, ничто не разделяет ее затянутую в купальник фигурку и его обнаженный торс. Прильнули друг к другу, как говорится, водой не разольешь!

Молодая женщина уперлась кулаками ему в грудь и попыталась высвободиться, но тщетно.

— Между прочим, я тебя спас, — мрачно напомнил Лоренс.

— Мой супергерой! — саркастически отозвалась она.

— Вообще-то, зная тебя, благодарности я не ждал, но... Да не дергайся, ты же нас обоих утопишь!

— Тут в самом глубоком месте — пять футов от силы! — презрительно фыркнула Розанна.

— Утопить можно и в лужице глубиной в пять дюймов, — наставительно изрек Лоренс. — Я вообще считаю, что тебя необходимо показать врачу.

— Да не тонула я! — окончательно выйдя из себя, воскликнула Розанна, не заботясь о том, что о ней подумают окружающие. И уже тише добавила: — Вообще-то я очень неплохо плаваю, знаешь ли.

— Ну да, как же!

От недоверчивого тона собеседника молодая женщина разом ощетинилась.

— Да, неплохо.

— Как я говорил совсем недавно: главное — это поверить в себя, — усмехнулся Лоренс.

— В таком случае, может, подскажешь, что именно я делаю неправильно? — невинно предложила Розанна.

— С удовольствием, — кивнул Лоренс. — И ничего не бойся. Я рядом.

Молодая женщина надела очки, которые до сих пор неприкаянно болтались на ее шее.

— Это так успокаивает — знать, что ты рядом, — проворковала она и, вытянув перед собой руки, одним плавным, грациозным движением ушла под воду.

Вынырнув на поверхность в нескольких футах от прежнего места, она поплыла, стремительно рассекая воду, разом настроившись на знакомый ритм. До противоположного конца дорожки Розанна добралась, даже не запыхавшись, очень собой довольная. Уцепившись за бортик, она поджидала Лоренса. Еще минута-другая, и он присоединился к ней. Розанна плавала превосходно, но заметно уступала ему в силе.

— На самом деле, главное — это правильное дыхание и техника, — широко улыбнувшись, сказала она.

— Ах ты, рыжая ведьма! — воскликнул Лоренс, смахивая с ресниц воду тыльной стороной руки. Мокрый, с приглаженными назад волосами, он напоминал чертовски сексапильного тюленя. — Это у тебя шутки такие?

— Я пыталась все тебе объяснить, — оправдывалась молодая женщина. — Но ты взял такой покровительственный тон... тут и святой не удержался бы.

— Покровительственный тон, как же! Я-то думал, ты воды боишься, а ты плаваешь, как олимпийская чемпионка!

— Ну, не настолько хорошо, — скромно потупилась Розанна. — В сборную страны меня бы не взяли.

Лоренс тряхнул головой, и сверкающие капли полетели во все стороны.

— Черт тебя дери, но ты же наверняка участвовала в соревнованиях!

Розанна виновато кивнула.

— Но это сто лет назад было, еще в школе. Сейчас я совершенно не в форме.

— Вот уж не сказал бы. — Лоренс скользнул жарким взглядом по пышным женственным формам, обтянутым голубой блестящей тканью.

— Лоренс... — Ее испуганный шепот нимало его не смутил.

— Почему ты сказала мне, что не умеешь плавать?

Розанна легла на спину и, оттолкнувшись от бортика, подплыла к лестнице.

— Я не хотела. Само как-то получилось, — призналась она.

Лоренс уже стоял рядом, по плечи в воде, и держался за металлическую перекладину.

— Но зачем? Должна же быть хоть какая-то причина.

— Ну, ты сказал... Я подумала... что в таком случае мне бы не пришлось с тобой плавать...

— Хватит! — взмолился он, обрывая ее. — Ты не хотела со мной плавать и поэтому солгала? Так?

Розанна кивнула, избегая встречаться с ним взглядом.

— А почему ты просто-напросто не сказала «нет»?

Изумрудно-зеленые глаза ее умоляюще расширились.

— Ты хоть представляешь, как сложно сказать тебе «нет»?

— Розанна, тебе так неприятно мое общество?

— Ах если бы! — не задумываясь, жалобно воскликнула она.

— Значит, приятно?

— О господи, Лоренс, неужели ты не понимаешь? Даже когда ты полностью одет, я, глядя на тебя, двух слов связать не могу, — откровенно призналась она. — Я заранее знала, что непременно скажу или сделаю какую-нибудь вопиющую глупость, когда увижу тебя... вот так... — И, встретившись с ним взглядом, она застонала и вновь ушла под воду с головой.

Под водой Розанна открыла глаза — и увидела прямо перед собой смуглое лицо Лоренса. Губы ее сложились в изумленное «о». А Лоренс схватил ее за плечи и страстно припал к ее губам, не давая выдохнуть. Розанна обвила его руками за шею и стиснула ногами бедра. Так они медленно поднялись на поверхность — два тела, крепко-накрепко сплетенные воедино.

Первым пришел в себя Лоренс. Все еще жадно хватая ртом воздух — казалось, в легких не осталось кислорода! — он остановил свой взгляд на ее пухлых и нежных губах.

— А знаешь, у тебя вопиюще соблазнительные губы. За одни эти губы полиция нравов должна бы упрятать тебя за решетку. Ты же представляешь опасность для общества, — глухо заметил он.

Не ответив ни слова, Розанна ласково убрала с его лба влажную прядь волос, обняла ладонями его мокрое лицо и на сей раз первая припала к нему с поцелуем.

— Ты так красив, что мне зарыдать хочется, — тихо призналась она, не отрываясь от его губ. — Просто вынести этого не могу. Я...

Ладони его легли на ее упругие ягодицы, притянули ее ближе — и молодая женщина смятенно умолкла.

Они целовались, позабыв обо всем на свете, жарко и долго, упиваясь каждым мгновением. Перед глазами Розанны все плыло, сердце мучительно ныло.

Бедный служитель трижды откашлялся, прежде чем влюбленные заметили его присутствие.

— Не могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Лоренс благодарно улыбнулся в ответ на сверхтактичное замечание.

— Собственно говоря, мы как раз собирались уходить.

Служитель облегченно выдохнул.

Розанна запустила пальцы в мокрые волосы Лоренса, взъерошила их и засмеялась, увидев результат. Затем недовольно надула губы.

— Как, уже?

— Бедняга был в высшей степени деликатен, но имел в виду нечто определенное: а ну, марш в номер! Ты разве не поняла?

Молодая женщина покачала головой.

— Я отвлеклась, — вздохнула она. Лоренс лизнул языком изящный палец, легонько коснувшийся его губ.

— Ты сама кого хочешь отвлечешь. Но как же насчет номера? Не кажется ли тебе, что неплохо было бы продолжить... там?

— Где скажешь, — покладисто согласилась Розанна, причем нимало не погрешив против истины. Если бы Лоренс вдруг предложил заняться любовью прямо в бассейне, она бы также не возражала.

— Значит, договорились?

Проигнорировав протянутую руку, Розана уперлась ладонями о бортик, одним плавным, кошачьим движением приподнялась над водой, подтянулась, уселась на край, болтая ногами в воде. Отлично сознавая, что Лоренс жадно следит за каждым ее движением, она собрала мокрые волосы в пучок, медленно отжала и тряхнула головой. Рыже-золотой каскад влажных волос рассыпался по плечам.

— Ведьма, — глухо произнес Лоренс. И тут же поправился: — Нет, русалка.

Молодая женщина игриво протянула ему руки.

— А ты разве не выходишь?

— Думаю, мне разумнее слегка поостыть. — Он многозначительно опустил глаза.

— Ох! — задохнулась Розанна, поднимаясь на ноги. — Понимаю.

— Тебя-то я не стесняюсь, — усмехнулся он. — Пожалуй, сплаваю туда-сюда пару раз.

— Отличная мысль. Я... Ну, словом, увидимся позже. — И Розанна, не оборачиваясь, опрометью бросилась в женскую раздевалку.

Вслед ей раздался приглушенный довольный смех.



8



— Вам наверх? — спросил Лоренс, уже войдя в лифт.

Пожилые супруги, что как раз добрались до лифта, кивнули в унисон.

— Очень любезно с вашей стороны, — произнесла дама, когда Лоренс подвинулся, пропуская их внутрь.

— О, Розанна! — Завидев молодую женщину в конце коридора, он искусно изобразил изумление. — Вот ведь бывает же! Я как раз о тебе думал... не далее как пять минут назад. — Лоренс обернулся к почтенной чете. — А еще одна хрупкая малютка поместится?

— Ну конечно!

Розанна протиснулась мимо него в уголок и, мило улыбаясь, еле слышно прошипела:

— Если не заткнешься, я тебя своими руками придушу.

Опыт подсказывал, что в лифтах принято соблюдать неловкое молчание. Однако этот словно бы жил своей жизнью. Опять же Лоренс тихонько насвистывал себе под нос, что тоже положения не спасало. Ради заинтересованной аудитории и собственных нервов Розанна храбро предприняла попытку завести ни к чему не обязывающий разговор.

— Я слышала, вы с братом перестраиваете усадьбу на реке Северн, — сказала она бодро и, пожалуй, несколько наигранно.

— Да, — коротко кивнул Лоренс и снова засвистел.

Молодая женщина на миг закусила губу.

— Бенджамин говорит, что места там сказочно красивые. А еще хвастается, что вы себе построили охотничий домик прямо в лесной чаще, вдали от всякой цивилизации.

— Мы собираемся обсуждать недвижимость? — невозмутимо осведомился Лоренс, скользнув взглядом по ее раскрасневшемуся лицу.

— А о чем еще, по-твоему, разговаривать в лифте? — яростно шепнула она.

Лифт остановился. Почтенная пара вышла, но зашли новые люди — родители и двое детишек.

— Бенджамин абсолютно прав: охотничий домик удался на славу, а места там и впрямь потрясающие. Но если ты напрашиваешься на приглашение, то боюсь...

— Я? Напрашиваюсь на приглашение? Это от тебя-то?! — вознегодовала Розанна при первом же намеке на отказ. В свой смех она вложила даже не двойную, а тройную дозу презрения. — Отпуск у меня короткий, и проводить его я люблю в обществе приятных мне людей. Рядом с которыми можно отдохнуть и расслабиться.

Лоренс изогнул темную бровь. Его выразительные глаза издевательски посверкивали.

— А рядом со мной, значит, ты расслабиться никак не можешь? — Молодая женщина бессильно сжала кулаки, что, разумеется, от внимания собеседника не укрылось. — Вижу, над релаксацией нам еще предстоит поработать. Но вообще-то, — продолжал он, — я собирался просто-напросто предостеречь, что если тебя интересует именно охотничий домик, то современных удобств там минимум.

— О!

— Можно даже сказать, их там не наблюдается вовсе, — признался Лоренс, — В частности, там нет электричества. И водопровода тоже.

— У вас проблемы с подрядчиками? — Приятно, однако, узнать, что Лоренс не всесилен и иногда все складывается не так, как ему угодно. А как у всех нормальных людей.

— Отнюдь. Вообще-то большую часть работы я делаю сам.

— Ты! — Глаза ее потрясенно расширились.

Его четко очерченные чувственные губы сложились в ироническую улыбку. Озорно сверкнули безупречно ровные белые зубы. Что за очаровательная улыбка, непроизвольно отметила молодая женщина.

— Происхождение сказывается, не иначе. Я ведь, можно сказать, парень из народа...

Розанна заморгала, гоня возникший перед глазами образ. Лоренс, обнаженный до пояса. Золотисто-загорелая кожа, под которой перекатываются тугие бугры мускулов, матово поблескивает от честного трудового пота. Она судорожно сглотнула и, памятуя о том, что в лифте они не одни, изобразила вежливый интерес.

— Извини, я тебя, кажется, утомил своими разглагольствованиями.

С вежливым интересом она явно перестаралась!

— Нет-нет, собственно, мне очень даже любопытно. У моего брата небольшое агентство по продаже недвижимости. Так он жалуется, что дома в наши дни похожи один на другой как две капли воды. Стандартная конструкция, стандартная планировка, даже материал — и тот стандартный. Держу пари, что вам нравится придумывать что-то свое, неповторимо-индивидуальное, чтобы это был ваш и только ваш дом, а не безликий ширпотреб.

— И это тоже, — кивнул Лоренс. — А еще мне очень нравится работать с деревом и кирпичом. — Он мечтательно сощурился и развел руками, словно извиняясь за пристрастие столь низменное.

Взгляд молодой женщины задержался на его длинных, загорелых, непередаваемо изящных пальцах. Представила, как они скользят по ее спине, затрепетала от томительного предвкушения, а в следующий миг залилась жарким румянцем.

Лифт снова остановился — одни пассажиры вышли, другие вошли. Да что это, в наши дни пешком вообще никто не ходит, что ли? Непросто вести нормальный разговор, если вся дрожишь от возбуждения, а в сознании теснятся эротические картины.

— Бенджамин говорит, что, когда перестройка закончится, усадьба преобразится до неузнаваемости. Превратится в настоящий дворец среди леса!

— Ну, это долгосрочный проект. Но есть вещи, ради которых не грех и подождать, правда?

Отбросив притворство, молодая женщина тяжело вздохнула. Да от одного взгляда на Лоренса в груди у нее мучительно ноет, а сердце сбивается с ритма!

— Лоренс, дольше я не выдержу...

Он приложил палец к ее губам.

— Еще минутку, родная. Мы почти приехали.

Зрелище того, как эта потрясающая красавица изнывает от желания, возбуждало Лоренса несказанно. Пожалуй, в сравнение шел только поцелуй под водой. Первым же новшеством, которым он обогатит фамильную усадьбу, будет крытый подогреваемый бассейн. Очень большой бассейн!

Когда лифт наконец-то остановился на ее этаже, Розанна бросилась в двери так стремительно, словно позади нее бушевал пожар.

— А вы с братом часто обо мне говорите? — спросил Лоренс, когда они оказались в коридоре.

Под жарким взглядом его серых глаз Розанна беспомощно заморгала. И почему это мы, женщины, всегда влюбляемся в самых неподходящих мужчин? Словно нарочно выбираем! Попытка отмахнуться от собственных чувств, как от сиюминутного каприза, ничего не дала. Она стремилась к Лоренсу всеми фибрами своего существа и любила его ничуть не менее пылко.

— Мы о тебе денно и нощно думаем, — иронически заверила его Розанна.

Если честно, то, как только поняла, что бессовестно вытягивает из босса сведения о его младшем брате, она решительно запретила себе вообще упоминать имя Лоренса.

Сексуальные фантазии — это очень мило, напомнила себе она. Но сейчас речь идет не о них. Готова ли она к пугающей реальности?

— Кажется, это были самые долгие несколько минут в моей жизни, — сознался Лоренс. — Мне отчаянно хотелось зацеловать тебя до бесчувствия. А ты когда-нибудь занималась любовью в лифте?

Розанна судорожно сглотнула.

— Нет, а ты?

— Перечисление всего, чего я не делал в этой жизни, составило бы увесистый том. Но еще толще будет книга с описанием всего, что я проделывал с тобой в своем воображении.

Губы молодой женщины безмолвно приоткрылись — и Лоренс нагнулся к ним. Неистовость ее отклика потрясла молодую женщину до глубины души. И, судя по тому, что она прочла в глазах Лоренса, едва он оторвался от ее губ, тот был потрясен ничуть не меньше ее.

Лоренс провел рукой по ее все еще чуть влажным волосам, осторожно отвел за ухо шелковистый завиток.

— Ты удивительная, — еле слышно выдохнул он.

— Ты тоже. — Лоренс вновь потянулся к ней, но Розанна отпрянула и укоризненно покачала головой. — Пойдем-ка лучше в номер, не то нас точно полиция нравов арестует. Только представь себе заголовки в утренних выпусках!

— Ты чертовски права. Когда я рядом с тобой, от всей моей благопристойности одно воспоминание остается.


Дверь со щелчком захлопнулась. Розанна ощутимо вздрогнула, но даже не обернулась на звук.

— Наконец-то одни!

Даже не оборачиваясь, молодая женщина ощущала его властное, подчиняющее себе присутствие. Блаженно вздохнув, Розанна прильнула к нему.

Лоренс наклонился, убрал волосы с ее шеи и припал к ней с долгим поцелуем.

— Как мне нравится твой аромат!

— Как мне нравится то, что ты делаешь. — Розанна вновь склонила голову ему на плечо.

— У нас сходные вкусы, — глухо произнес Лоренс. — А это тебе тоже по душе, родная?

Розанна задохнулась, когда его ладони властно накрыли ее пробудившуюся к жизни грудь. Не в силах выговорить ни слова, она беспомощно кивнула и закрыла глаза. Затем одна его рука скользнула ей под платье и принялась ласкать округлые, пышные формы. Розанна не сдержала стона.

Вот он дотронулся до сосков — и молодая женщина выгнулась всем телом. Лоренс ласково теребил розовые бутоны, и по ее телу одна за другой прокатывались жаркие волны. Наконец, не в силах более выносить эти утонченные ласки, она повернулась и обвила его шею руками.

В глазах Лоренса полыхал темный огонь. И под их взглядом Розанна затрепетала всем своим существом. Вот Лоренс, властно завладев запястьями, поднял ее руки над головой. И, не отводя взора от ее раскрасневшегося, взволнованного лица, взялся за подол ситцевого платья и рывком стянул его через голову. Пригладил растрепавшиеся рыжие кудряшки, осторожно снял кружевной лифчик, открывая пышную грудь во всем ее великолепии. И задохнулся от восторга.

— Ты невероятная! Само совершенство!

А в следующий миг Лоренс опустился перед ней на колени. Дрожа всем телом, Розанна завороженно прошептала:

— Что ты делаешь?

В ответ одна его ладонь легла у основания ее спины. Легкое касание подтолкнуло Розану ближе к любимому... И вот она уже позабыла обо всем на свете. Она таяла от наслаждения, словно масло под солнцем.

— Боже мой! — упоенно выдохнула молодая женщина.

— Тебе нравится? — вкрадчивым шепотом осведомился Лоренс.

В ответ Розанна запустила пальцы в его густые, цвета спелой ржи волосы и крепко зажмурилась, мысленно подсказывая ему, что делать дальше. Но Лоренс не нуждался в подсказках. Чувственные прикосновения его ладоней и губ обжигали огнем. Ощущение было такое, словно она в прямом смысле слова объята пламенем. Тело ее так чутко отзывалось на легчайшие его прикосновения, что Розанна вздрагивала и постанывала от мимолетнейшей ласки.

Когда пальцы его скользнули по плавному изгибу живота вниз, с губ ее сорвался уже не стон, а пронзительный вскрик. Она провела ладонью по его щеке.

— Лоренс, пожалуйста!..

Губы его изогнулись в неспешной чувственной улыбке, а в следующий миг, не говоря ни слова, неуловимо точным движением он подхватил молодую женщину на руки. Отнес к кровати и уложил поверх покрывала, тщательно расправив разметавшиеся вокруг лица пряди волос. Опустился на колени рядом, легонько коснулся языком ее трепещущих губ, а затем скользнул глубоко в благоуханную полость рта...

— Обожаю твои губы, — выдохнула Розанна, не вдумываясь в смысл сказанных слов.

— Счастлив это слышать, — глухо откликнулся Лоренс.

Опустив ресницы, она проследила пальцем очертания собственных припухших губ.

— Вот и славно! Я хочу, чтобы тебе было хорошо! — Потому, что люблю тебя, мысленно добавила Розанна.

Лоренс ни словом не ответил на это порывистое признание, но руки его, стягивающие с нее кружевные трусики, заметно задрожали.

Мгновение — и вот уже она лежит перед ним во всей своей роскошной наготе.

— Ты прекрасна.

От одного лишь взгляда на его потемневшее от страсти лицо у Розанны перехватило дыхание.

— Даже несмотря на это? — Молодая женщина смущенно накрыла ладонями поблекший до белесой черточки шрам в нижней части живота. — Что ты делаешь? — недоуменно воскликнула она в следующий миг, когда Лоренс до боли стиснул ее запястья и силой развел руки в стороны.

Глаза его свирепо сверкнули.

— Не смей от меня прятаться, Розанна!

О, как возбуждала ее эта властная, неумолимая требовательность, эта всесокрушающая мощь!

— Не буду.

Явно довольный ответом Лоренс слегка усмехнулся.

— Что-то я слишком разодет для такого случая.

С неистово бьющимся сердцем Розанна наблюдала — а какая бы женщина смогла отвести глаза? — как Лоренс избавляется от одежды безо всякого смущения и с ласкающей взгляд поспешностью.

Да, Лоренс был именно так потрясающе великолепен, как она себе представляла. Молодая женщина опустила глаза и сглотнула: как он возбужден!

Матрас заскрипел и прогнулся, когда Лоренс лег на кровать рядом с ней. По-хозяйски положил ладонь на ее бедро. Теперь они лежали совсем близко, бок о бок.

Розанна потянулась к нему, чуть коснулась пальцами его груди. Она вся дрожала.

— Мне так давно хотелось до тебя дотронуться...

Лоренс глубоко, прерывисто вздохнул, и через кончики пальцев вибрация передалась ей.

— Так дотронься, любимая, — хрипло предложил он, целуя молодую женщину в губы.

Она не заставила себя упрашивать и самозабвенно ласкала до тех пор, пока его до предела возбужденное тело не смогло больше выносить этой сладостной муки. Тогда Лоренс просунул ладони между ее атласными бедрами. И она пронзительно вскрикнула от восторга.

— Ты такая разгоряченная!.. Такая нежная!..

— О господи, Лоренс! — воскликнула она, кусая губы. — Пожалуйста...

Не сводя глаз с ее лица, Лоренс раздвинул ей бедра — и резким движением вошел в нее.

Когда же он задвигался, Розанна утратила способность воспринимать что-либо, кроме обладающего ею мужчины и наслаждения, что с каждым мгновением нарастало, усиливалось, казалось, до недосягаемого предела.

Она стиснула руками его упругие ягодицы, обвила его ногами за талию — и Лоренс задвигался быстрее и резче. Еще мгновение, еще... Ее тело содрогнулось в сладостном оргазме. Почти одновременно с ней Лоренс вскрикнул, задрожал — и обмяк.



9



Лоренс Гиллард всегда полагал, что время — самое ценное, что у него есть. Он терпеть не мог бесконечные заседания, где с места на место перекладывают бумажки, а никаких практических решений не принимают. Если с ним не соглашались, он только радовался, более того, всячески приветствовал свободный обмен мнениями. Он не переносил равнодушных тупиц, что бездумно пялятся в пространство или то и дело поглядывают на часы и молчат словно язык проглотили.

Сегодняшнее заседание по его критериям было никчемной тратой времени, а винить в том следовало только его самого. Лоренс оказался совершенно не в состоянии сосредоточиться на насущной проблеме. Да она его и мало волновала.

Способность четко делить жизнь на работу и отдых разом его оставила. Физически он пребывал на заседании, а во всех прочих смыслах — в другом месте... и лучше не гадать, в каком.

Для того чтобы оставить теплую постель и еще более теплые объятия любимой женщины, от него потребовалась вся его несокрушимая воля. Розанна вроде бы слегка удивилась, когда он предложил отменить заседание.

— Не глупи, Лоренс. Ты ведь не ждешь, чтобы я бросила все свои дела ради тебя, правда? — заметила она, поглаживая его по щеке.

Но он ждал, еще как ждал!

Лоренс с трудом сдержал готовое сорваться с уст недовольное восклицание. Как она может так легкомысленно относиться к тому, что произошло между ними? Можно подумать, это — случайность, развлечение на пару часов, не более!..

Нет, что за ирония судьбы! Лоренс запрокинул голову и громко, хрипло расхохотался, до нервной дрожи напугав впечатлительную стенографистку.

Лоренс Гиллард, известный своей пунктуальностью, одержимый трудоголик, чувствует себя точно на раскаленной сковородке только потому, что красивая женщина ведет себя так, словно мир ее не разлетится вдребезги, если он, Лоренс, ей не позвонит! Собственно, по тому, как Розанна держалась, складывалось впечатление, что, даже если он навеки исчезнет с лица земли, она и слезинки не обронит!

В постели Розанна была секс-богиней, любовницей, о которой можно только мечтать, — пылкая, нежная, покорная, уступчивая, щедрая, сумасбродная. А за ее пределами? Ну, на дверь она ему прямо не указала, однако всячески давала понять, что ей и дела нет, уйдет он сразу же или задержится! Лоренс стиснул зубы, вспоминая, как пообещал ей перезвонить позже и что она на это ответила.

— С твоей стороны это будет очень мило, Лоренс. Но если не получится, особо не переживай, — сказала она, рассеянно улыбаясь, словно мыслями находилась где-то далеко.

Очень мило!

Лоренс проглотил гнев и с некоторым запозданием изобразил равнодушие под стать Розанне.

— Ну, вообще-то у меня дел по горло...

Правда ли в ее глазах промелькнула обида или это он принял желаемое за действительное? Она безразлично пожала плечами, ослепительно улыбнулась... Уж конечно, эта женщина не станет нервно ходить от стены к стене, то и дело глядя на часы и дожидаясь его звонка.

Сказать себе: дескать, пустяки, ничего страшного, подождем, пока она поймет, что ей нужен мужчина из плоти и крови, а не сотканный из воспоминаний идеал, — это, конечно, легко. Легко в теории. А вот как осуществить это на практике?


Один из плюсов положения босса состоит в том, что, если он, например, вздумает пойти прогуляться, никто ему и слова не скажет. Возможно, на свежем воздухе в голове прояснится. Уж в чем ином, а в этом он сейчас крайне нуждается!

Не успел Лоренс дойти до парка, как хлынул дождь. И молодой человек внезапно остро затосковал по дому. Это он-то, космополит и горожанин до мозга костей! А вот поди ж ты, в это самое мгновение он, казалось бы, отдал все свои счета в банке плюс любимое издательство за то, чтобы словно по мановению волшебной палочки оказаться на берегу бурного, пенного потока, где лес подступает к самой воде и пахнет хвоей...

Лоренс спрятался под навесом палатки с мороженым, тряхнул волосами так, что во все стороны полетели сверкающие капли воды, и отсутствующим взглядом уставился в пространство. Мимо, не обращая внимания на дождь, прошла молодая пара — взявшись за руки, юноша и девушка чему-то беспечно смеялись. И у Лоренса на мгновение стеснилось в груди. Да какого черта со мной творится? — всерьез недоумевал он.

Вернувшись в офис, он отменил все встречи, назначенные на вторую половину дня, поймал такси и помчался в отель. Уже в холле он столкнулся с менеджером.

— Боюсь, мистер Гиллард, ваш брат куда-то вышел с полчаса назад.

— Как жаль! А что, мисс Клиберн уехала с ним?

— Нет, я так понимаю, помощница вашего брата еще здесь. Мне позвонить ей и сказать что вы сейчас подниметесь?

— Не трудитесь. Пусть это будет для нее маленьким сюрпризом.

Не дожидаясь лифта, Лоренс стремительно преодолел несколько лестничных пролетов и едва ли не бегом бросился к знакомой двери. Он уже собирался постучать, как вдруг дверь открылась и из номера вышла горничная со сменой белья. Лоренс кивнул ей — дескать, меня ждут — и шагнул в номер. И напрягся, услышав голос Розанны. По всей видимости, она разговаривала по телефону.

Лоренс хотел уже окликнуть ее, но следующие слова молодой женщины повергли его в шок.

— Да, тест на беременность... Да, правильно. Конечно, я подожду.

Лоренс слышал, как она тихонько мурлычет себе под нос, дожидаясь ответа. Он поднес руку к виску и помассировал то место, где под золотисто-загорелой кожей отчаянно пульсировала голубая жилка.

— Да, результат положительный?.. Это стопроцентно точно? Ох, спасибо вам огромное.

Лихорадочно набирая номер сестры, Розанна не заметила, как за дверь беззвучно выскользнула высокая, широкоплечая фигура. Трубку тотчас же сняли, словно только и ждали этого звонка.

— Результат положительный. Скоро ты будешь мамочкой! — Розанна просияла радостной улыбкой. — Медсестра и врач тебя поздравляют и говорят, что тебе следует поскорее записаться на прием. Я сказала, ты сейчас гостишь у родителей, но вернешься из Квебека во вторник и сама всем займешься.

— У меня будет малыш... — На том конце провода послышались тихие всхлипывания.

Да и сама Розанна готова была расплакаться от счастья. Уже пять лет ее сестра упорно лечилась от бесплодия. И вот после стольких разочарований долгожданный результат!

— А они точно сказали, что результат положительный? — робко переспросила Лин, всхлипнув еще раз.

— Абсолютно точно, — заверила ее сестра. Неудивительно, что бедняжка сама не верила своему счастью, — это после трех-то «ложных тревог»!

— Господи, прямо и не знаю, что бы я без тебя делала, — вздохнула Лин. — Я даже маме не могла ничего сказать, пока подозрение не подтвердилось. После прошлого-то раза...

Розанна сочувственно поохала. В «прошлый раз» Лин сообщила радостную новость половине друзей и знакомых, не говоря уже о любящих родственниках, прежде чем поняла, что поторопилась. После чего пришлось объяснять всем и каждому, что «ошибочка вышла». Врагу такого не пожелаешь!

— Знаю, ты меня сумасшедшей считаешь, что я сама врачу позвонить побоялась и перепоручила это тебе... Но я так нервничала, так нервничала... Ох ты господи, а Уилли-то что скажет? Кажется, все бы отдала, чтобы он сейчас был здесь, со мной, рядом... Только его мне для полного счастья не хватает. А он, как назло, в магазин вышел.

— Ну вернется же он из магазина! — фыркнула Розанна. — Надеюсь, не на край света за продуктами отправился? Обрадуй его в дверях и сразу пошли назад, за шампанским!

— Еще как обрадую... Послушай, Розанна, ты ведь к нашему великому событию приедешь? Если честно, мне бы хотелось, чтобы ты была рядом со мной во время родов. Ну, то есть Уилли тоже будет, мы уже давно обо всем договорились. Но он такой нетерпеливый, такой вспыльчивый, он же всех врачей и медсестер на уши поставит!

При этой нежданной просьбе на глаза Розанны навернулись слезы.

— Ты уверена, что я буду не лишней? — спросила она, растроганная до глубины души.

— Абсолютно! — решительно сказала Лин.

— Если ты так хочешь, то конечно же я приеду. Не знаю, сильно ли тебе пригожусь, — предупредила молодая женщина. — Но если я тебе нужна, то я на всех парах примчусь, и жаль мне того, кто попытается меня не пустить! — Про себя Розанна уже решила прочесть о новорожденных все, что можно.

— Если только твой босс тебя отпустит.

— Бенджамин-то? Если сложить вместе все сверхурочные часы, что я проработала под его началом, так он мне должен годовой отпуск по меньшей мере. — Не услышав ответного смеха, Розанна нахмурилась. — Лин? Лин, ты там?

— Извини, — донеслось несколько секунд спустя. — Это я вокруг стола протанцевала от избытка чувств. — Голос сестры понизился до благоговейного шепота. — Боже мой, Рози, у меня будет ребенок. Вправду будет. Ну не чудо ли?

— Еще какое! — ласково подтвердила Розанна.

— Так что ты там говорила насчет босса?

— Да ничего особенного. Сказала: предоставь босса мне, — отмахнулась молодая женщина. — А когда же случится великое событие? Ты уже подсчитала? — Когда Лин ответила, глаза молодой женщины изумленно расширились. — То есть ты уже на четвертом месяце!

— Знаю, знаю. Ирония судьбы, верно? Я много лет впадала в панику, если месячные на полчаса запаздывали. А когда в самом деле забеременела... — Лин рассмеялась счастливым смехом, — поняла, в чем дело, только три месяца спустя! И если бы мама не отметила, что я вроде бы в весе прибавила, я бы так и думала, что это несварение желудка какое-нибудь.

— И как ты свое «несварение желудка» назовешь? Ты вообще-то хочешь мальчика или девочку? Ох, а вдруг будут близнецы?..

Сестры еще с полчаса поболтали о младенцах, именах и всевозможных подробностях приготовления к великому событию. И как-то так вышло — Розанна сама не знала как, но, когда разговаривают две женщины, это происходит само собой, — что разговор перешел на мужчин. Должно быть, она и впрямь обронила неосторожное замечание, потому что в один прекрасный момент Лин спросила напрямую:

— Ну, так как же его зовут, этого твоего героя?

— Какого героя? Я рассуждала лишь гипотетически! — Розанна от души порадовалась, что сестра ее не видит, поскольку лицо молодой женщины пламенело тем же цветом, что и свеженакрашенные алые ногти. — А ты подумала, это я про себя?

— А то про кого же еще! — усмехнулась Лин. — Я так понимаю, ты влюбилась по уши!

— Господи милосердный, нет конечно! Это так, случайность, сущая ерунда. — Для него, по крайней мере, мысленно добавила Розанна.

Она пыталась, честно пыталась играть по его правилам, хотя больше всего на свете ей хотелось запереть дверь на ключ и сообщить Лоренсу, что отныне он из номера — ни ногой. Розанна знала, что злиться глупо. В конце концов, ничего, кроме секса, Лоренс и не предлагал. Ей следовало быть ему благодарной уже за то, что он не лгал, как это делают большинство мужчин. А так оба ясно представляли себе ситуацию.

Что ж, спасибо и на том, что она не совершила какую-нибудь несусветную глупость — например, не призналась ему в вечной любви! При воспоминании о том, насколько она была к этому близка, у молодой женщины кровь стыла в жилах...

— Ага, значит, ни о каких «гипотетических рассуждениях» речь все же не идет! — подвела итог Лин, очень довольная собой. — Так я и думала. Давно пора. А теперь рассказывай все как на духу. Кто этот счастливец? Он лучше всех на свете, надеюсь?

— Да мне он даже не нравится, — солгала Розанна.

— То есть речь идет о примитивной животной страсти? Ну что ж, это тоже по-своему забавно.

— Еще как забавно, — буркнула Розанна. Что-что, а животную страсть она обсуждать отнюдь не собиралась. Только не с чересчур прямолинейной старшей сестрой!

— А что, есть проблемы?

— Никаких проблем, мы просто... Словом, у нас мало общего.

— Значит, это не встреча двух родственных душ? Ну да какая разница, если в постели вам нескучно! Ты ведь замуж за парня не собираешься, я правильно понимаю? Я так всегда и говорила Уилли: Рози вышла замуж совсем молоденькой, даже погулять толком не успела, как это у девушек водится...

Розанна с усмешкой представила, как широкоплечий, представительный Уильям, с первых же дней своего брака с Лин взявший на себя роль защитника, покровителя и старшего брата в отношении нее, отреагировал бы на подобное заявление.

— Тебе надо осмотреться, сравнить ухажеров друг с другом, понять, чего тебе на самом деле хочется. А то мужчины, они такие разные бывают... Ну, понимаешь, к чему я веду?

— Отлично понимаю. — Озорные смешинки в зеленых глазах вспыхнули и погасли: перед внутренним взором Розанны предстал знакомый образ. Лоренс Гиллард, с его иронической, едва ли не вызывающей улыбкой, с серыми, как сталь, глазами... Сравнить и сопоставить? Да с ним ни один ухажер сравнения не выдержит!

— Но хоть в постели-то он хорош? — не отступалась дотошная Лин.

Розанна смущенно заморгала. О, с какой яркой отчетливостью она помнила, как ее предательское тело отзывалось на прикосновения Лоренса, на его требовательную, дикарскую мужественность. При одной только мысли о его голосе мышцы живота сжимались в тугой комок.

— Мне понравилось.

— Твоя лаконичность меня когда-нибудь в гроб вгонит, — досадливо вздохнула Лин. — А откуда этот парень вообще взялся-то? Кто он такой? Ты его давно знаешь?

— Достаточно давно, но мы не... Ну, то есть Лоренс... Он... Мы...

— Рози, ты, часом, не Лоренса Гилларда имеешь в виду?

— А хоть бы и его? — тут же ощетинилась Розанна.

— Боже правый! Он, конечно, привлекательный мужчина... Но, только не обижайся, не слишком он тебе... Ну, словом, он же человек совершенно иного круга!

Розанна оценила тактичность сестры. Но беспокоилась Лин зря. Молодая женщина отлично понимала, что такие, как Лоренс, на такую, как она, дважды и не посмотрят. Хотя... он же посмотрел, и не дважды, а больше! И после вел себя так, словно ему очень даже понравилось то, что он увидел...

— Рози, ты там поосторожнее, ладно? — встревоженно наставляла ее. Лин. — Я ужасно за тебя боюсь, малышка. Его репутация...

— Насчет репутации Лоренса Гилларда я знаю буквально все. Не беспокойся, я способна сама о себе позаботиться. Более того, вряд ли мы еще...

— Ты серьезно?

— Ну, еще бы.

Да, она будет абсолютно серьезна — вплоть до того момента, как Лоренс появится в дверях. Если, горько подумала Розанна, он соизволит уйти с заседания пораньше. Она так и представляла себе его высокую, широкоплечую фигуру в дверном проеме.

— Да ты, похоже, об этом жалеешь, — понимающе протянула сестра. — Неужели он настолько хорош в постели?

— Лин, милая!

На том конце провода послышалось ехидное хихиканье.

— Ну, муж-то меня не слышит, в кои-то веки могу и пооткровенничать!

— Ну, скажем так: шоколад — штука вкусная, но если есть его на завтрак, на обед и на ужин, он надоест, верно? — не сдержала ухмылки Розанна. И задним числом подумала: а уж не вызывает ли пресловутый шоколад привыкания?

— Что, настолько хорош? — благоговейно откликнулась Лин.

Неудивительно, что сестра так потрясена, подумала Розанна, стоя под горячим душем. Я и Лоренс... И о чем только я думала, влюбляясь в мужчину, который меняет женщин как перчатки?

«Ты там поосторожнее», — сказала Лин, и уж конечно она не имела в виду средства предохранения. Вне всякого сомнения, сестра приняла как данность, что, разговаривая со взрослой образованной женщиной, которая не в монастыре воспитывалась, обсуждать такие вещи просто нет необходимости.

Наверное, Лоренс тоже так подумал и счел само собой разумеющимся, что она приняла меры предосторожности. Хотя и сам мог бы что-нибудь по этому поводу предпринять. Разумеется, шансы минимальны, учитывая ее нерегулярный цикл...

Розанна попыталась сосредоточить все свои мысли на том, что в ее власти, что поддается контролю... Например, работа. Кроме того, когда она вновь увидится с Лоренсом, нужно попытаться не выставить себя полной идиоткой. Если их роман будет продолжаться и дальше, ей придется признать несколько горьких истин и сохранить в тайне несколько компрометирующих ее фактов. В частности, то, как сильны и глубоки ее истинные чувства к нему.

Розанна выбрала длинную черную шелковую юбку, в которой выглядела относительно стройной, и черную же блузку строгого покроя. У нее было немного свободного времени. И хотя в кошельке денег оказалось не столько, чтобы скупить весь Монреаль в буквальном смысле этого слова, молодая женщина надеялась, что прогулка по магазинам окажет нужное терапевтическое воздействие. Если она, например, на целых полчаса отвлечется от мыслей о Лоренсе, расходы окупятся с лихвой!

Последний раз взглянув на себя в зеркало, Розанна вышла в коридор — и едва не врезалась в стоявшего за дверью человека.

— Извините, — машинально произнесла она, а в следующий миг от лица ее отхлынули все краски, дыхание оборвалось. Серые, как сталь, глаза пристально смотрели на нее. — Лоренс, ты... здесь... сейчас... Но как же?..

Розанна досадливо закусила губу. Это ж надо выражаться столь бессвязно! Первобытные люди и то превзошли бы ее в красноречии! Что ж, надо попробовать еще раз. Невероятным усилием воли она изобразила нечто, что сошло бы за невозмутимое самообладание.

— Лоренс? — Отлично взята интонация: спокойное, чуть ироничное удивление. Не выдает ни бешеного пульса, ни жалкого состояния нервной системы. А ведь только это ей и нужно!

— Ты даже мое имя вспомнила. Я растроган.

Розанна, занятая безжалостным подавлением своих самых примитивных инстинктов, никакого особого подтекста, кроме тривиального сарказма, в этой реплике не уловила. И в его агрессивности — тоже.

— Что ты тут делаешь? Я как раз собиралась пройтись по магазинам.

Лицо Лоренса разом потемнело.

— Значит, поменяешь планы.

Прошло несколько секунд, прежде чем Розанна осознала, что ей полагается запротестовать против подобной властности.

— Ну, вообще-то, если честно... — Колени у нее подгибались, ноги разом сделались ватными. Трясущимися пальцами она пригладила волосы.

— А что, это проблема? — Темная бровь вопросительно поползла вверх.

С приоткрытых губ молодой женщины слетел слабый вздох. С ужасающей отчетливостью Розанна вдруг вспомнила, каково это — ощущать под ладонями его загорелую кожу.

— Никаких проблем, — шепотом заверила она, мысленно представляя, как пальцы ее затеребят темные завитки волос на его груди. А следом накатило безумное желание немедленно сорвать с него рубашку.

Розанна закусила губу. Голова у нее кружилась.

— О чем ты думаешь?

— О том, чтобы до тебя дотронуться! — выпалила она.

Темные брови Лоренса мрачно сошлись на переносице.

— Я тоже люблю ощущать на себе твои ладони. Люблю, когда ты ко мне прикасаешься.

— И я люблю к тебе прикасаться, — еле слышно выдохнула Розанна. Сердце ее колотилось так громко, что она своего голоса не слышала. — Но, Лоренс, боюсь, это не лучшая идея... в создавшихся обстоятельствах...

— К чертям обстоятельства!

— Тебе-то легко говорить...

— Отнюдь не легко. — Его иронический смех зазвенел горечью. — Отнюдь не легко. Розанна, открой дверь. — Лоренс шагнул к ней, преграждая путь к отступлению.

И Розанна, разом утратив способность к сопротивлению, повиновалась. Войдя в номер, она взялась за заколку — и ее волосы, прихотливо уложенные вокруг головы, шелковистой волной рассыпались по плечам.

Лоренс взял ее за подбородок, повернул лицом к себе.

— Ты хочешь меня. Скажи это вслух! — яростно потребовал он.

Розанна вздрогнула, закрыла глаза, сдаваясь без боя.

— Я хочу тебя, Лоренс.



10



Розанна щелкнула замочком чемодана и уселась на кровать, очень собой довольная. Ну, наконец-то сделано! Она терпеть не могла паковать вещи и никогда не понимала людей, которые живут «на чемоданах» в прямом смысле слова. Нет, не ее это стиль!

Путешествовала она не удовольствия ради, а по работе. Поначалу эти разъезды казались ей, до двадцати лет на самолетах вообще не летавшей, частью «красивой жизни». Семья Розанны была небогата и выезжала из Квебека разве что в отпуск, который проводила в каком-нибудь прибрежном отеле поскромнее. Комната Розанне всегда доставалась на двоих с сестрой, а то и все семейство довольствовалось одним номером, а ей ставили раскладушку.

С тех времен ей запомнились проливные дожди, вечные настольные игры по вечерам, порой семейные перепалки — а как же без них? Но все эти воспоминания Розанна берегла как бесценные сокровища. Она была из тех людей, которым необходимы корни, и сейчас в очередной раз возвращалась в лоно семьи — спасибо боссу за двухнедельный отпуск! — «подзарядиться» энергией и жаждой жизни.

При мысли о доме глаза ее потеплели. Однако на сей раз все было иначе... К родному очагу ее влекло с прежней силой, но молодая женщина знала: стоит ей переступить порог — и мама все поймет. У мамы чутье на такие вещи просто путающее. Муж, бывало, смеясь, говаривал, что живи она веком раньше, ее бы сочли ведьмой.

А Розанне совсем не хотелось, чтобы в ее чувства к Лоренсу кто-либо вмешивался — даже ее вполне либерально мыслящая мама. Ну не унизительно ли признаться, что полюбила мужчину, который и думать забыл о ее существовании?

Мама, к слову сказать, была единственной, кто слегка встревожился, когда они с Джереми объявили о помолвке.

— Я знаю, что вам нравятся одни и те же фильмы и вы «болеете» за одну и ту же бейсбольную команду. Я знаю, что вы идеально друг другу подходите. Но можно ли его назвать любовью всей твоей жизни? — спросила она дочь в вечер официальной помолвки. — Ты уверена, что выходишь замуж не потому, что все от тебя этого ждут?

— Мама, неужели тебе не нравится Джереми? — спросила Розанна, до глубины души обиженная подобным вопросом.

— Еще как нравится, — заверила ее мать. — Он чудесный юноша, никто и не спорит. Но любишь ли ты его? Любишь ли по-настоящему? Только об этом речь и идет.

— Конечно, люблю, — ответила тогда Розанна, свято в это веря.

Но теперь молодая женщина убедилась: любовь бывает разная. Ее чувства к мужу в сравнении с тем, что она испытывала к Лоренсу, были как теплый летний ветерок против сметающего все на своем пути урагана.

То-то мама порадуется, мрачно думала Розанна. Но в конце концов, я сделала именно то, что она столько раз мне советовала: последовала своим инстинктам!

И куда эти инстинкты ее завели?

Со времени их с Лоренсом последнего страстного сближения прошло целых три дня. И для Лоренса оно, похоже, значило так мало, что с тех пор он даже не потрудился набрать ее номер. Всякий раз, заслышав телефонный звонок, Розанна бросалась к аппарату, а сердце так и замирало в груди... и беспомощно обрывалось, когда голос в трубке оказывался не тем, который она ждала.

Молодая женщина убито глядела в пространство. Метод Лоренса давать чересчур навязчивым девицам отставку был жесток, но эффективен. Ему даже делать ничего не приходилось, просто в один прекрасный день он исчезал с горизонта незадачливой поклонницы, и все. Розанна отлично понимала, что за этим стоит.

Возможно, Лоренса Гилларда больше возбуждает само преследование, нежели то, что происходит потом. Похоже на то... Какую непростительную ошибку она совершила! Поверила, будто то, что случилось между ними, — это нечто большее, нежели классный секс. Навоображала себе, дуреха этакая, будто их связало нечто особенное и что сама она из себя особенная...

И что она теперь чувствует? Унижение, боль, гнев и раскаяние? И впрямь сожалеет о том, что случилось? Поступила бы она иначе, если бы судьба поставила ее перед выбором?

Отказалась бы от этого воспоминания?

Господи, ну зачем я себя мучаю? — в сотый раз задавалась вопросом Розанна. У этого мужчины даже не хватило порядочности сказать мне в лицо все, как есть! Неужели так сложно было произнести какую-нибудь вежливую банальность вроде: «Ты чудесная девушка, нам было очень хорошо вместе, но, боюсь, ничего у нас с тобой не получится»?

— Ну вот, опять! — негодующе воскликнула Розанна. — А ну-ка, повторяй за мной! — приказала она себе. — Я не буду думать о Лоренсе Гилларде. Я не буду думать о Лоренсе Гилларде! Да на него и секунды размышлений тратить жалко!

Молодая женщина решительно кивнула и взяла со стола детектив, надеясь отвлечься увлекательным чтением. Она как раз перелистывала страницы, пытаясь найти нужное место, когда раздался стук в дверь. Заправив за ухо непослушный локон, она щелкнула замком, по-прежнему сжимая в руке книгу.

— Привет, Розанна.

От этого голоса молодая женщина застыла на месте. Уронила книгу на пол, на мгновение зажмурилась. Вновь открыла глаза, задохнулась.

— О господи, нет! — И нырнула обратно за дверь. Прислонилась спиной к стене, прижала руки к вискам, тихо застонала.

Что она натворила! Даже потратив неделю на размышления о том, как бы поэффективнее изобразить из себя полную идиотку, ничего лучше она бы не измыслила. Розанна повернулась к стене лицом и на мгновение прижалась лбом к прохладной поверхности. Короткая уничижительная фраза, вот что ей нужно. Язвительная насмешка, что помогла бы ей сохранить хотя бы остатки самоуважения.

— Уходи! — выдохнула она.

Не самый удачный вариант, надо признаться...

— Прошлый раз ты была со мной куда любезнее.

Гнев придал Розанне храбрости. Воинственно вздернув подбородок, она встала в дверном проеме. Глаза ее метали молнии.

— Наверное, я была пьяна! — заявила она.

Для Лоренса их близость ничего не значит, но даже воспоминания о проведенных вместе часах для нее священны. То, что Лоренс пользуется этими воспоминаниями, чтобы ее унизить, причиняло Розанне неизъяснимую боль.

— Ага, а в следующий раз ты скажешь, что не знала, что делаешь.

— Я отлично знала, что делаю, — тихо возразила Розанна. — И точно так же отлично знаю, что больше этого делать не стану.

Зачем, ну зачем она совершила роковую ошибку и заглянула Лоренсу в глаза? Обычно такие выразительные, сейчас они померкли, потускнели, точно бездонное озеро в сумерках.

Розанна ничего в них не различала, кроме собственного отражения. На то, чтобы вырваться из-под гипноза этого непроницаемого взгляда, молодой женщине потребовалась вся сила воли.

— То есть ты больше меня не хочешь? — Темные брови чуть дрогнули. — Ты предпочтешь, чтобы наши отношения остались чисто платоническими?

Тяжело, прерывисто дыша, она смотрела на блестящую поверхность его кожаных ботинок и пыталась собраться с мыслями. Затем, словно сам по себе, ее взгляд скользнул выше, по его длинным ногам и мускулистым бедрам, затянутым в выгоревшие джинсы, и еще выше, по упругому животу, по широкой груди... А сердце стучало все быстрее, все громче, все неистовее, а голова кружилась, точно от бокала шампанского.

— Я вообще никаких отношений не желаю!

Лоренс воинственно фыркнул.

— Если надеешься списать меня со счетов так же легко, как всех прочих своих приятелей на одну ночь...

— Приятелей на одну ночь! — задохнулась Розанна.

Он заглянул в ее расширенные от изумления глаза и с трудом подавил неразумное желание привлечь ее к себе, утешить, успокоить.

— Не смотри на меня так, — буркнул Лоренс, потупившись. — Ты же сама говорила: секс — это только секс.

— Я не... — Розанна прикусила язык и вспыхнула до корней волос. Да-да, когда-то она говорила нечто подобное. — Но я не имела в виду, что...

Властным жестом Лоренс оборвал ее на полуслове.

— Я понимаю, что ты смотришь на вещи несколько иначе, чем я, — удрученно признал он. — Возможно, таким оригинальным способом ты хранишь верность памяти своего покойного мужа. Но, избегая прочных связей, ты...

— Кто бы говорил! — перебила его Розанна, побелев от бешенства. — Лекция на тему морали и нравственности, причем из твоих уст, подумать только!

Повисла короткая напряженная пауза. Взгляды их скрестились.

— Вообще-то я не читать лекции на темы морали пришел, — произнес Лоренс, решительно переступая порог номера.

А Розанна осталась стоять, где стояла, вцепившись в дверной косяк. Гордость не позволяла ей обратиться в бегство. Она настороженно следила за каждым шагом незваного гостя, а тот, войдя, принялся нервно расхаживать по комнате взад-вперед.

На нем был деловой костюм, темно-синий, со стальным отливом, эффектно оттеняющий цвет глаз. Белоснежная рубашка небрежно расстегнута на три верхние пуговицы так, что видны завитки волос на груди...

На Розанну волной накатило желание настолько неодолимое, что она с трудом устояла на ногах. И дело было не только в физической слабости — она разом утратила способность мыслить, рассуждать, даже дышать...

Как долго она простояла в дверном проеме, поедая Лоренса жадным взглядом, Розанна не знала. Может, с полчаса, может, несколько секунд. Хотелось бы верить, что очень недолго.

Лоренс задумчиво провел рукой по скуле, привлекая внимание Розанны к припорошившей подбородок и щеки темной щетине. Этот дополнительный штрих делал его чертовски привлекательным.

— Очень эффектно, — похвалила Розанна. — Этакий грозный морской разбойник, гроза купеческих галеонов. А что, легкая небритость ныне в моде?

Лоренс, словно обжегшись, отдернул руку.

— По-твоему, я из тех, кто слепо следует моде?

— Я бы предположила, что до моего мнения тебе дела нет, — возразила Розанна с наигранным безразличием.

— Я сюда пришел не затем, чтобы играть в слова.

— Так... не затем, чтобы играть в слова, и не затем, чтобы читать лекции на темы морали. Тогда зачем?

Ей самой не удалось найти ответа на этот вопрос. Возможно, потому, что мысли ее носились по кругу, точно белка в колесе. Все, что происходило вокруг, напоминало бессмысленный ночной кошмар: ни понять, ни развеять.

А Лоренс вопроса словно не расслышал. Он обвиняюще указал пальцем на стоящий в изножье кровати чемодан.

— Ты куда-то уезжаешь?

— Да.

Лоренс не отвел вопросительного взгляда.

— Домой, — неохотно пояснила Розанна. — У меня билеты на семичасовой рейс. Мы загодя договорились с Бенджамином, что из Монреаля я улечу в Квебек, в отпуск, а он вернется в Виннипег без меня. Так что, если не возражаешь, мне тут надо кое-что закончить...

— Повезло, что я успел вовремя, верно? А семье ты уже сказала?

Розанна недоуменно кивнула.

— Ну да. Мы давным-давно спланировали, что отпуск я проведу у родителей.

— Я не про это, и ты отлично меня поняла, — мрачно возразил Лоренс.

— Я ни-че-го не поняла!

Это прозвучало так искренне и так непосредственно, что Лоренс крайне удивился. И в который раз Розанна не смогла отвести жадного взгляда от его лица. О, эти мужественные, словно высеченные из камня черты, о, эти выразительные, чувственные губы и густые волосы цвета спелой ржи... О, как он красив!

Молодая женщина нервно сглотнула и потупилась.

— Послушай, Лоренс, ты, возможно, полагаешь, что моя постель для тебя доступна всякий раз, как у тебя возникнет желание. — Розанна досадливо поморщилась, услышав в своем голосе нотки горечи, и продолжила: — Мы отлично провели время. Однако пытаться искусственно воссоздать нужное настроение, как подсказывает опыт, нет никакого смысла. Лучше сохранить друг о друге приятные воспоминания... и не искушать судьбу. — Отличный ответ, подумала она.

Лицо Лоренса исказилось от ярости. Но Розанна чувствовала себя слишком несчастной, чтобы порадоваться хотя бы этой маленькой победе.

— Нам с тобой уже случалось воссоздавать нужное настроение, как ты изволишь выражаться, и чертовски успешно. Или ты осталась разочарована?

Розанна стиснула зубы. До чего ей хотелось стереть с лица собеседника это мелкое самодовольное выражение!

— Ты отлично знаешь, что не осталась, — с мучительной прямотой ответила она. — Но будь добр, заруби себе на носу, что больше ничего «воссоздавать» с тобой я не намерена.

— Вообще-то я и не за этим пришел.

Одного взгляда на его мрачное лицо хватило, чтобы все романтические мечты Розанны — если она когда-либо таковые имела — развеялись как дым. Те самые мечты, в которых Лоренс Гиллард говорит ей, что она для него — единственная...

Молодая женщина насмешливо фыркнула.

— Надо же, беда какая! А я ждала и надеялась...

— Я сказал, что не за этим пришел. Но я не сказал, что на это не способен. Мы оба знаем, что «воссоздать» что угодно у нас с тобой получится в любой момент.

— Одному Богу известно, что я в тебе нашла! — в сердцах воскликнула Розанна.

— Может быть, дело в моей обезоруживающей честности? — нахально осведомился Лоренс. Впрочем, издевался он скорее над собой, нежели над собеседницей. — Или в моей щедрой натуре?

— Послушай, а не убраться ли тебе ко всем чертям вместе со своей щедрой натурой и всем прочим? Я изо всех сил пытаюсь быть вежливой. Но я не гарантирую, что в какой-то момент не сорвусь, — предостерегла она. — А сейчас мне не до бурных сцен, знаешь ли.

Лоренс невозмутимо скрестил на груди руки. И по спине Розанны вновь пробежал холодок тревоги.

— Сценами меня не запугаешь, — заверил ее Лоренс. — К бурным выяснениям отношений мне не привыкать. В жилах моей матери течет испанская кровь, а отец просто человек весьма темпераментный. В нашей семье частенько общаются на повышенных тонах и страсти кипят, как в мексиканских телесериалах.

— Печально слышать, — ответила Розанна, изо всех сил пытаясь не вдыхать пряный запах его лосьона. — Ненавижу, когда люди ссорятся. Вот уж не знала, что брак твоих родителей оставляет желать...

— Оставляет желать? — усмехнулся Лоренс. — Да союз моих родителей — это луч света и надежды в наши дни обесцененных браков. Многим ссоры нужны как вода и воздух. Но да, я согласен, о душевном покое при этом можно забыть. Впрочем, с тех пор, как отец перенес серьезную операцию, в доме стало гораздо тише. Теперь они с мамой, прежде чем начать выяснять отношения, обычно считают до десяти... Однако я пришел сюда не родителей обсуждать.

— Ты уже битый час твердишь: «Я пришел не за тем». А зачем же тогда?

— Я как раз к этому и веду... — начал Лоренс, взъерошив волосы. На лице его отразилась неприкрытая досада. — Может быть, соизволишь наконец войти и закрыть эту проклятую дверь? Не люблю выносить свои дела на суд всего мира.

Розанна нахмурилась. Если бы не горничная, которая вот уже пятый раз подмела один и тот же «пятачок» перед соседним номером, она бы, пожалуй, проигнорировала наглое требование.

— Дверь закрыта, — сухо проинформировала молодая женщина, произведя необходимые действия. — А теперь говори... Правда, все равно не представляю, что такого интересного ты в состоянии мне поведать.

Лоренс уставился в пол, прочертил носком ботинка контуры прихотливой завитушки на ковре, глубоко вздохнул и наконец поднял глаза.

— Я много думал, ну, насчет создавшейся ситуации... и полагаю, что для нас лучшим решением будет пожениться.

Секунды текли, а молодая женщина все глядела на собеседника во все глаза, недоверчиво открыв рот.

— Ты полагаешь, что нам следует пожениться? — Голос Розанны прозвучал совершенно невыразительно, и недаром: она утратила способность чувствовать что-либо.

Лоренс коротко кивнул.

— По-моему, я выразился достаточно ясно.

Но в его стальном взгляде читались гнев и раздражение, а вовсе не нежность пылкого влюбленного. И даже если предположить, что Лоренс был не самым деликатным и чувствительным человеком на свете, все равно вел он себя далеко не так, как мужчина, делающий предложение любимой женщине.

Розанна обессиленно прислонилась к стене и закрыла глаза. Слепо пошарила рукой — и оперлась о спинку стула. И порадовалась нежданно подвернувшейся поддержке.

— Это что, шутка такая? — На одно краткое, упоительное мгновение она подумала, что Лоренс говорит всерьез, что он пришел объясниться ей в любви. Ну что она за дурочка! — Или ты вдруг понял, что жить без меня не можешь?

Вот ведь ирония судьбы: именно это он и понял! За прошедшие три дня Лоренс смирился с мыслью, что воспитывать чужого ребенка куда предпочтительнее, нежели жить без любимой женщины. Он уже потянулся было провести ладонью по манящим округлым контурам ее фигуры — и, словно испугавшись чего-то, отдернул руку. Да он, похоже, вот-вот утратит контроль над собственным телом. Как это унизительно!

— Ну, это вряд ли.

— Значит, жить без меня ты в состоянии, но все равно хочешь на мне жениться? Все любопытнее и любопытнее.

Невзирая на насмешливый тон, Розанна чувствовала, что еще минута-другая, и она потеряет сознание. Господи, как же она была близка к тому, чтобы выставить себя полной идиоткой!

— Это так неожиданно... — прочирикала она в лучших традициях викторианской барышни, смущенной неожиданным предложением руки и сердца.

— Наверняка многие оценили бы твое детское чувство юмора... Но не я.

— В таком случае, молодой человек, я вынуждена ответить вам отказом. Мой избранник просто обязан находить мои шутки смешными.

— Ты вообще способна говорить серьезно?

— Это будет трудно, но я попробую...

— Решение далось мне нелегко. Но, выйдя за меня замуж, ты тем самым решишь множество проблем.

— То есть, отвечая тебе «да», я получаю завиднейшего жениха?

— То есть, отвечая мне «да», ты избавляешься от тяжкой участи матери-одиночки.

Ее зеленые глаза потрясенно расширились. О господи! Розанна медленно покачала головой, воздела руки и хрипло запротестовала:

— Ты что, и впрямь думаешь что я беременна? — Это сколько же сандвичей с сыром и пирожных с кремом нужно съесть, чтобы произвести столь кошмарное впечатление?

— По-моему, тратить время на пустые отговорки и дешевое притворство бессмысленно. Я так понимаю, отец ребенка не желает о нем знать. Ты ему уже сказала? Мне, например, известно, что Бенджамин об этом ни сном ни духом. А родителям, я так понимаю, ты решила открыться в личном разговоре, затем и едешь домой, да? — Лоренс выжидательно умолк.

Не веря своим ушам, Розанна изумленно глядела на собеседника.

— Ты сказал Бенджамину, что я беременна? — медленно произнесла она.

— Разумеется, нет! — раздраженно ответил Лоренс. — Я просто задал несколько наводящих вопросов и понял, что Бенджамин и впрямь ничего не подозревает. Но брат подтвердил, что рядом с тобой никого постоянного нет. — Он болезненно поморщился. — Но из его слов явствовало, что недостатка в ухажерах ты не испытываешь.

— Да как ты смеешь обсуждать меня со своим братом! — задохнулась от возмущения Розанна. Губы ее побелели от гнева.

— Розанна, да выслушай же меня до конца, это важно! Ты вообще вдумываешься в то, что я говорю, или нет?

Бескровные губы молодой женщины чуть приоткрылись, затем сомкнулись снова. Она беззвучно кивнула. Лоренс задумчиво потер пальцами небритый подбородок.

— А кто-нибудь, кроме меня, знает, что ты беременна?

— Никто, — заверила Розанна, нимало не погрешив против истины.

Заметно расслабившись, Лоренс принялся расхаживать по гостиной взад-вперед, от стены к стене.

— Вот пусть все так и остается. — Он искоса взглянул на молодую женщину, словно ожидая возражений. Та промолчала, и Лоренс сдержанно наклонил голову. — Рад, что хоть здесь ты готова проявить благоразумие.

— То есть...

— Ребенок будет считаться моим. Пусть ни у кого и сомнений в этом не возникает.

— А зачем тебе это?

— Ну, ты, наверное, знаешь, что несколько лет назад мой отец перенес тяжелую операцию... — Розанна утвердительно кивнула. — Любые стрессы ему противопоказаны.

— Но при чем тут я?

— Мой отец — человек весьма старомодных взглядов в том, что касается семьи, брака, фамильной чести. Кроме того, он глубоко религиозен.

Молодая женщина снова понимающе, кивнула. Именно такое впечатление об Оуэне Гилларде сложилось у нее из непринужденных бесед с боссом.

— И, видишь ли, он просто одержим идеей продолжения рода... Денно и нощно думает о том, кто же унаследует гордое семейное имя. Опять-таки ты наверняка слышала, что Бенджамин едва не женился, но дело сорвалось. Отец был очень расстроен. — Лоренс беспомощно пожал плечами. — С тех пор он и себя извел, и всех окружающих: ну как же, сыновья до сих пор не женаты, внуков не предвидится, это же вселенская катастрофа! Мама всерьез беспокоится за его здоровье.

Собственно говоря, даже беспокойство о здоровье мужа не мешало Фионе Гиллард высказываться с присущей ей прямотой в том ключе, что чем больше ее муженек ворчит, ноет и придирается, тем меньше у него шансов обзавестись долгожданными внуками, потому что его сыновья упрямством уродились не в кого иного, как в родного папашу! Но об этом Лоренс благоразумно умолчал.

— Мне очень жаль твоего отца, но я...

Лоренс помрачнел.

Результаты последнего медосмотра оказались несколько иными, нежели мы ожидали. — По правде говоря, они оказались настолько обнадеживающими, что потрясенный врач выписал пациенту вчетверо меньше лекарств, нежели прежде.

— Это очень печально, но...

— Словом, кому-то из нас срочно необходимо жениться. — Зеленые глаза Розанны вновь потрясенно расширились: радикальное решение, ничего не скажешь! — А, учитывая печальный опыт старины Бенджамина, он временно исключается. Значит, остаюсь я.

— То есть ты намерен жениться, чтобы...

— Если бы ты могла принести небольшую жертву во имя спасения любимого отца, неужели ты колебалась бы хоть минуту?

— Конечно, не колебалась бы...

— Вот и я мыслю точно так же, — заверил ее Лоренс. — Мне нужны жена и ребенок, а ты носишь ребенка, которому нужен отец. Выгоды такого замужества для тебя очевидны, надеюсь. Разумеется, перед свадьбой мы составим брачный договор, по всем статьям защищающий твои интересы.

— И чего же мне еще желать? Вот, как говорится, повезло так повезло!

— Ты имеешь в виду секс?

— Нет, я не имею в виду секс, черт тебя дери! — яростно выкрикнула Розанна. — По-моему, секс — это все, о чем ты в состоянии думать! Из нас двоих кое-кто остро нуждается в услугах психоаналитика, и это отнюдь не я! Послушай, мне очень жаль, что твой отец нездоров, но твое предложение — чистой воды безумие!

— Я так понимаю, что беременная женщина часто ведет себя иррационально и поступает во вред себе. Но давай попытаемся успокоиться и подойти к делу трезво.

— Я абсолютно спокойна, — процедила Розанна сквозь зубы.

— Растить ребенка в одиночку — тяжелая, неблагодарная задача. А моя жена ни в чем не будет нуждаться.

— Невеликая компенсация за необходимость видеть тебя каждый день.

— Нам вовсе незачем изображать из себя попугаев неразлучников. — Лоренс саркастически изогнул губы. — Я знаю немало счастливых браков, в которых муж и жена живут своей собственной, независимой друг от друга жизнью. — Он цинично хмыкнул. — Пожалуй, это самые счастливые браки и есть.

До боли стиснув кулаки, Розанна слушала, как собеседник в красках расписывает преимущества такого союза... Или лучше сказать, делового сотрудничества?

— Ах и еще раз ах! Ну как я могу ответить «нет» на столь соблазнительное предложение? — Она изобразила на лице телячий восторг — гримаса получилась довольно-таки глупая.

— По-моему, в твоем положении лучше было бы не задирать нос.

— Спасибо за напоминание.

— Ведь речь идет не только о твоих личных амбициях, но и об интересах ребенка, — упрекнул ее Лоренс.

— Да, конечно, но что, если я — законченная эгоистка? Или, допустим, терпеть не могу, когда меня шантажируют? Знаешь, чем дольше я нахожусь в твоем обществе, тем привлекательнее мне кажется участь матери-одиночки. — Внезапно Розанна поняла, что по горло сыта этим фарсом. — Да нет никакого ребенка! — Молодая женщина воинственно подбоченилась. — Возможно, в сравнении с ходячими скелетами, с которыми ты обычно крутишь романы, я и кажусь беременной, но на самом деле я просто толстушка! И если бы и впрямь ждала ребенка, то в жизни не стала бы обременять его таким отцом, как ты!

— Да ради всего святого, женщина, брось притворяться! Я стоял в дверях, когда ты звонила, чтобы узнать результаты анализов!

— Да, но не моих анализов! Я звонила в клинику по поручению моей старшей сестры. Если я и жду ребенка, то племянника или племянницу! И, к твоему сведению, ты — единственный мужчина, с которым я когда-либо спала, кроме моего мужа, а с мужем мы очень даже благопристойно дождались брачной ночи. Хотелось бы мне сказать, что ожидание того стоило, но на самом деле мы были ужасно наивны и беспомощны, и на то, чтобы разобраться, что к чему, нам потребовался месяц.

Лоренс глядел на нее во все глаза, прижав руку ко лбу. Он выглядел так, словно его только что хорошенько огрели по голове чем-то тяжелым.

— Так ты... не беременна? — спросил он, опустив взгляд на ее живот.

— Ну наконец-то дошло! — выдохнула Розанна.

— И других любовников у тебя никогда не было?

— Нет. — Молодая женщина горько улыбнулась.

Мгновение он потрясенно смотрел на нее. Затем резко, неуклюже отвернулся — куда только девалась его обычная грация? — и шагнул к окну.

Когда Лоренс наконец вновь повернулся, лицо его было лишено всяческого выражения, словно гипсовая маска.

— Похоже, я совершил ошибку.

— А уж я-то какую ошибку совершила! — «Влюбилась в тебя по уши», — чуть не добавила она.

Лоренс отвел глаза.

— Может, мы сумеем извлечь из этой ситуации хоть что-нибудь хорошее?

— Что именно? Останемся друзьями до гроба? Не думаю.

— То есть просто так ты замуж за меня не выйдешь? — Серые глаза сверкнули из-под ресниц ослепительным стальным блеском.

Розанна похолодела. Выйти за него замуж — просто так?.. Должно быть, это шутка такая извращенная. Этот негодяй поразвлекся с ней и бросил, полагал, что может купить ее, оскорблял всеми возможными ему способами, а теперь вот это! Она вздохнула поглубже и остановила на нем холодный, безжалостный взгляд.

— Выйти замуж за тебя? По мне, так более отвратительного человека я в жизни не встречала! Я тебя ненавижу! Брак — это не жертвоприношение, к твоему сведению. Брак — это союз по любви и, держу пари, твой отец со мной согласился бы!

Лоренс покаянно склонил голову. Лицо его было белее мела.

— Пожалуй, что так, — нехотя признал он. — Но когда кого-то любишь, то порой делаешь такое, о чем в ином случае даже и помыслить не мог.

— Всецело одобряю твои возвышенные сыновние чувства. Но если тебе так уж занадобилась жена, ты с легкостью подыщешь на эту роль кого-нибудь взамен меня.

— Никто другой мне не нужен, — хрипло возразил он. — Мне нужна ты, Розанна.

Молодая женщина зажмурилась.

— Да, но ты мне не нужен, — солгала она. Ведь Лоренс все равно ее не любит...

— Я переспал с тобой, даже думая, что ты ждешь ребенка от другого мужчины. — Голос Лоренса доносился до нее словно издалека, сквозь плотный туман.— Я представил себе, каково это — никогда больше не почувствовать аромата твоей кожи, не ощутить, как ты трепещешь под моими прикосновениями, и я понял, что должен овладеть тобой — в последний раз. — Судя по звуку, он взъерошил пальцами волосы. — Да, гордиться мне нечем. Но я так долго сдерживался, так долго боролся с собой, запрещая себе до тебя дотронуться... — Дотронься Лоренс до нее в этот миг, она бы растаяла, но он этого не сделал. — А теперь, один раз позволив себе все, я просто не могу остановиться. Ты — словно наркотик у меня в крови.

Розанна открыла глаза, чтобы сказать ему: она чувствует то же самое. И обнаружила, что осталась одна...



11



Оставлять все как есть Розанна никоим образом не собиралась. Молодая женщина намеревалась дозвониться до Лоренса и спросить, в самом ли деле он имел в виду то, что сказал.

Едва оказавшись дома, она принялась названивать в его виннипегский офис и, к своему изумлению, услышала, что никто не знает, куда Лоренс Гиллард подевался. Он попросту бесследно исчез. Может, сбежал с очередной девицей на модный курорт, со смехом предположила одна из секретарш. И Розанну затошнило... Собственно, в последние дни тошнило ее беспрерывно. К тому времени, как Лоренс наконец объявился на работе, Розанна поняла, что в ее жизни возникло новое осложнение.

Подумать только, совсем недавно она заверила Лоренса, что не беременна. И что же? До чего досадно думать, что отец ребенка, похоже, обладает сверхъестественной проницательностью!..

Прошел месяц, за тем другой, третий... Розанна уже ожидала, что вот-вот станет объектом любопытных и сочувствующих взглядов. Но токсикоз первых недель так ее измучил, что молодая женщина не только не прибавила в весе, а даже сбросила несколько фунтов... Наконец токсикоз прошел. Теперь ее уже не мутило при виде чашки утреннего кофе — и это значило, что не сегодня завтра окружающие поймут, что к чему.

Мысль о том, что рано или поздно придется рассказать обо всем Лоренсу, терзала ее днем и ночью. Причем возможности сделать это подворачивались то и дело. Молодая женщина по-прежнему работала на Бенджамина, а Лоренс участвовал в управлении компанией в той же мере, что и брат. Сколько раз, снимая телефонную трубку, Розанна слышала любимый голос! По правде говоря, за прошедшие три с небольшим месяца она говорила с ним куда больше обычного и в результате после таких разговоров убегала в дамскую комнату — не потому, что ее тошнило, а для того, чтобы выплакаться всласть.

Пару раз она даже набиралась храбрости признаться во всем Лоренсу, но его короткие отрывистые ответные реплики — такие холодные, такие безликие! — не позволяли ей довести задуманное до конца. Ощущение было такое, словно она пытается сообщить совершенно постороннему человеку, что носит его ребенка. И это при том, что не далее как три месяца назад наотрез отрицала, что беременна! Как давно это было... в другой жизни, не иначе!

Если Лоренс когда-либо и был одержим ею, то, похоже, нашел эффективное лекарство и излечился от мучительного недуга. Хоть бы поделился своим секретом! — с досадой думала Розанна.

Ее босс, от внимания которого обычно не укрывалась ни одна мельчайшая подробность, на сей раз проявлял несвойственную ему слепоту. Впрочем, в последнее время Бенджамин вообще был сам не свой. И Розанна подозревала, что в его жизни появилась женщина.

В том, что эта самая женщина занимает в жизни и в мыслях босса совершенно особенное место, Розанна убедилась окончательно, когда Бенджамин сообщил, что они с Мэг поедут в фамильную усадьбу на вечернем поезде. Она удивленно спросила: отчего не на машине? И Бенджамин смущенно объяснил, что Мэг терпеть не может машин, ее, дескать, от малейшего запаха бензина укачивает.

— Тебе Мэг понравится, — коротко сообщил он.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь!

В результате Розанна поехала одна — на машине и спозаранку, — вооружившись картой и подробными указаниями, как туда доехать. До сих пор в родовом гнезде Гиллардов бывать ей не доводилось. Но сейчас Бенджамин собирался совместить приятное с полезным: и родителей навестить, и поработать в выходные. Компания только что объединилась с другим процветающим предприятием, и требовалось утрясти массу бюрократических тонкостей, так что без личной помощницы обойтись он никак не мог.

Итак, она наконец-то переступит порог прежде запретного для нее святилища — фамильной усадьбы Гиллардов. Более того, это произойдет именно теперь, когда она носит внука Оуэна Гилларда. Ну не символично ли это?

Оуэн и Фиона Гиллард встретили ее с распростертыми объятиями, и молодой женщине тотчас же захотелось от стыда провалиться сквозь землю. Миссис Гиллард делала все возможное, чтобы гостья чувствовала себя комфортно. А Розанна удрученно гадала, встретили ли бы ее столь же тепло, если бы знали правду. Матери всегда горой стоят за сыновей, а Фиона о своих «мальчиках» говорила с нескрываемой гордостью!

— Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я знаю, вы любите погулять. Так вот пока Бенджамин не приехал и не засадил вас за бумаги, пройдитесь к реке, тут чудные виды. Денек выдался — загляденье! — приветливо проговорила Фиона и, понизив голос, доверительно добавила: — Вообще-то мы ужасно волнуемся, — подтвердив тем самым подозрения гостьи насчет, того, что ожидается событие из ряда вон выходящее.

Решив последовать совету гостеприимной хозяйки, Розанна надела кроссовки и джинсовую куртку. Небольшая пешая прогулка ей и впрямь не повредит. Она уже взялась за ручку входной двери, как затрезвонил телефон. Молодая женщина оглянулась по сторонам, но никто из хозяев так и не показался. Телефон отзвонил свое, умолк и спустя минуту задребезжал снова.

Розанна сняла трубку, но не успела назвать себя, как на другом конце провода раздался до боли знакомый голос:

— Па, это ты?

Молодая женщина едва не выронила трубку. Она замерла, глядя на аппарат как завороженная и дрожа всем телом, — кто знает, как долго? В горле застрял сухой комок. Она нервно сглотнула.

— Нет, это я. — Розанна зажмурилась и поморщилась, словно от боли: замечательный ответ, собеседник ни за что не поймет, кто эта «я» такая.

Но Лоренс понял.

— Розанна? Розанна, это правда ты? — В трубке раздалось глухое потрескивание, затем опять тот же голос: — Черт подери, связь то и дело прерывается... Эти телефоны-автоматы в аэропорту ни к черту не годятся!.. В любом случае прошу тебя, не вздумай...

— Лоренс, я тебя плохо слышу. Что ты такое говоришь?

— Прошу тебя, не вздумай натворить глупостей, пока я не приеду! Я буду вечером. Розанна, любимая, пообещай мне, что ничего такого не сделаешь...

— Обещаю, — покорно произнесла она, понятия не имея, что же такое на самом деле пообещала.


Перед ужином Розанна мысленно дала себе зарок: за столом паники не поднимать и настроения собравшимся не портить. И куда же только подевались все ее благие намерения? Испарились, словно роса под солнцем. Наверное, все дело в пустующем месте — вид никем не занятого стула ее доконал.

Что касается известия о скором приезде Лоренса, тут Розанна не знала, чего и ждать, то и дело переходя от безумной надежды к беспросветному отчаянию. Но всякий раз, глядя на пустой стул, где должен был сидеть Лоренс, глаза ее наполнялись слезами. В какой-то момент молодая женщина обнаружила, что дышать и то трудно: горе, словно ватный тампон, угнездилось в груди, перекрыв приток кислорода.

Еще днем, набравшись храбрости и ополоснув заплаканное лицо холодной водой, Розанна сообщила хозяевам дома о загадочном звонке из аэропорта, в подробности, впрочем, не вдаваясь. Дескать, звонил Лоренс и обещал быть к ужину.

Молодая женщина с ужасом предчувствовала лавину вопросов, Но Фиона лишь небрежно обронила: «Ах, как славно, значит, вся семья будет в сборе!» — и детали уточнять не стала. Чего-чего, а такта миссис Гиллард было не занимать! Так же повел себя и старший Гиллард под красноречивым взглядом супруги...

— Ну, ждать этого разгильдяя мы не станем, — решительно объявил мистер Гиллард, когда колокол прозвонил к столу в третий раз. — Не морить же голодом тех, кто проявил похвальную пунктуальность!

Бенджамин и Мэг, прибывшие незадолго до этого, энергично закивали. Видимо, не на шутку проголодались в дороге.

— Прямо и не знаю, что на парня нашло. Вчера вечером я с ним разговаривал. Лоренс из квебекского офиса звонил, — так он на середине фразы трубку бросил, даже не извинившись! — Мистер Гиллард, цветущий вид которого, на взгляд стороннего наблюдателя, не давал ни малейших оснований для тревоги, укоризненно покачал головой. — Ну что ж, если невоспитанный мальчишка даже не изволил предупредить родителей о том, что задержится, значит, он просто не заслуживает замечательного ужина, что организовала его мамочка.

Фиона улыбнулась своей неотразимой улыбкой.

— Не надо паники! До еды я и пальцем не дотронулась. Когда Оуэн говорит «организовала», он имеет в виду, что я благожелательно кивала, когда кухарка объясняла, что именно сейчас стряпает. Опыт подсказывает, что, попробуй я поступить иначе, чувствительная француженка закатит истерику и швырнет на стол заявление об уходе.

Над столом зазвенел дружный смех.

— Мама кулинарными талантами отнюдь не блещет, — пояснил Бенджамин обеим гостьям сразу. — У нее все подгорает. Даже вода в чайнике!

Розанна обвела взглядом радостные, беспечные лица — и закусила губу. Похоже, принимает происходящее всерьез только она одна. Но почему? Почему?! В груди до боли стеснилось. Молодая женщина мужественно крепилась еще минуту-другую, пока наконец не поняла, что долее сдерживаться не в силах.

— Неужели никому из вас и дела нет, куда подевался Лоренс? — От напряжения и тревоги голос ее прозвучал чуть громче, чем нужно, и прямо-таки обвиняюще.

Все глаза тут же обратились к ней.

— Зная Лоренса, скажу, что он может быть где угодно, — отшутился Бенджамин.

— Да приедет он, никуда не денется, — заверил отец и, подмигнув, добавил: — Негодник вечно заявляется, когда его меньше всего ждешь.

От такого вопиющего проявления родительского бездушия Розанна вспыхнула как спичка.

— Да не волнуйтесь вы, милая, кухарка ему еды отложит. Не морить же мальчика голодом под отчим кровом, в самом деле! — Фиона потянулась через стол и ободряюще потрепала Розанну по руке.

Молодая женщина смотрела на изящную, наманикюренную ручку хозяйки, на мгновение накрывшую ее собственную, и с трудом сдерживала слезы. Она ушам своим не верила! Неужели никому и в голову не приходит, что с Лоренсом что-то случилось? Наверняка случилось!

— Но Лоренс сказал, что приедет вечером, — напомнила Розанна, вымученно улыбнувшись.

— Может, ты его просто не поняла, — небрежно отмахнулся Бенджамин. — Может, он имел в виду «завтра вечером».

Непробиваемое хладнокровие присутствующих сводило Розанну с ума. Ей хотелось завизжать, швырнуть о стенку бокал, опрокинуть тарелку — лишь бы, к ней прислушались!

— А может, он вообще не звонил. Может, я все выдумала! Вот что вы все про себя думаете! — выкрикнула она обвиняюще. Где-то на задворках сознания зазвучал предупреждающий голос: она уже наговорила чересчур много лишнего, выставила себя полной идиоткой. Однако остановиться Розанна не могла. — Но он звонил, звонил, честное слово, звонил! — окончательно теряя голову, выкрикнула она. — И сказал, что приедет сегодня вечером!

— Может, Лоренс просто-напросто передумал, — предположил Бенджамин.

Розанна яростно замотала головой.

— Лоренс всегда держит слово. Если говорит, что приедет, значит, так и будет. — Молодая женщина обвела умоляющим взглядом сидящих за столом. — Вам не приходит на ум, что с ним произошел несчастный случай?

От лица молодой женщины отхлынули все краски. О, как живо она представляла себе самое худшее: безжизненное тело Лоренса в перевернувшейся машине... Или нет, он ранен, без сознания, нуждается в ней, а ее рядом нет!

— Надо позвонить в полицию! — потребовала Розанна.

— Милая моя девочка... — начал было Оуэн. Но жена предостерегающе положила руку ему на плечо. И он послушно умолк.

— Конечно, надо. Так мы и поступим, — успокаивающе произнесла Фиона. Гостья облегченно выдохнула. — Если Лоренс не объявится до утра, первое, что мы сделаем, — это позвоним в полицию.

— Но... — запротестовала было Розанна.

Фиона подняла руку, обрывая ее на полуслове. На ее лице было написано сочувствие... и твердая решимость.

— Сейчас полиция ничего не станет предпринимать. Вы же знаете, человек должен числиться пропавшим в течение двадцати четырех часов, прежде чем объявят розыск. А Лоренс ведь в любую минуту может явиться! Мало ли что его задержало. Вечер-то еще не закончился.

Розанна закусила губу и нехотя кивнула. Она обвела взглядом собравшихся — да, отлично она себя зарекомендовала в первый же вечер! «Эта сумасшедшая особа» — вот как станут называть ее хозяева промеж себя, и поделом!

Загрузка...