Светлая и Темный

Глава 6

Беспомощно болтаясь между сном и явью, я слышала, как рядом Ноэль сквозь слезы шепчет молитвы, поглаживая меня по руке, а память Сафиры между тем подбрасывала новые и новые эпизоды из ее невыносимо тяжелой и безрадостной жизни. Наконец рассмотрела отражение миледи в высоком мутноватом зеркале: стройная молоденькая блондинка с бледной кожей, одетая в красное парчовое платье, обильно вышитое черными рунами. Память бывшей владелицы тела услужливо подсказала – это традиционный свадебный наряд драки, и я уже второй раз за небольшой промежуток времени его надеваю. Невеста медленно перевела взгляд и внимательно посмотрела в глаза своему отражению, а я в этот момент мысленно вздрогнула от страха. Таких пустых, словно мертвых, глаз не может быть у живого существа, пусть даже и не человека. В сумрачном свете комнаты черный росчерк зрачка расширился, сделавшись пульсирующей, зловещей, безумной щелью на золотом фоне радужки, а черты лица словно окаменели, превратившись в мраморную маску вечного страдания и муки.

Неужели она выглядела вот так? Я выглядела вот так?..

Затем я оказалась в огромном зале Хемвиля, и глубокий, пробирающий до самых костей, хрипловатый мужской голос у меня за спиной ледяным тоном поинтересовался:

– Вы и впрямь полагаете, что я соглашусь пройти обряд в вашей часовне? Я – темный грант! Мы договорились о брачном союзе по традициям драканов!

– Милорд, вы должны понимать, что леди Сафира Револейская, урожденная Дернейская, – драка. Подданная нашего Великого царства, – вкрадчиво заблеял Хасин Револейский, от чего мое тело задрожало в неистовой, плохо контролируемой жажде убийства, но треск поленьев в очаге заставил остановиться перед последствиями необдуманных шагов. – И соблюдение всех условностей ее бракосочетания необходимо прежде всего для вас.

За зловещим глухим рыком последовало безапелляционное заявление, высказанное тоном, от которого спина моя покрылась холодным потом:

– Я согласен на вашего священника, но церемонию проведем в этом зале!

В мыслях царили паника и ужас. Этот зверь – не Мердок, с таким не справишься, а яды на драканов не действуют. Не убить, не убежать, не… И снова каждую ночь начнутся мучения, да только Керо – отнюдь не слабый никчемный драк. Этот будет драть мою плоть когтями, рвать клыками, и… удар плетью покажется всего-навсего укусом комара в сравнении с возможностями дракана.

Та Сафира задыхалась от страха, едва не теряя сознание, а я, лежа на кровати, погруженная в ее воспоминания, пыталась разжать стиснутые зубы и глотнуть воздуха, наполненного запахом свечей и горящих в камине дров. И вырвать себя из чужих кошмаров, но никак не выходило…

Десятки безликих силуэтов вокруг: челядь, рыцари и самые богатые вилланы Хемвиля – явились засвидетельствовать следующий брак наследницы поместья. Лорд Револейский, стоящий рядом, выглядел не лучшим образом: бледен и покрыт испариной. Полученная накануне рана доставляет ему массу хлопот, а мне – злобную мстительную радость, еще и потому, что рассказать о ранении он никому не может. Вдруг грант Сэбиан Керо передумает брать в жены буйную сумасшедшую? Тогда чудесный «божественный» план родственничка-опекуна по захвату наследства Дернейских рухнет в одночасье. А я… я застыла до полной неподвижности, до спазма в горле. Но это к лучшему, потому что открыть рот означает приговорить себя к сожжению. Проходимец Хасин непременно выполнит угрозу. Ведь ему все равно, каким образом захватить мое наследство. Но молчание – это тоже смерть, только души. Медленная и не менее мучительная, чем на костре.

Из лихорадочных раздумий вырвал голос священника, объявившего меня супругой… дракана. Две огромные смуглые руки с когтями, которые будут калечить мое тело, обхватили кисть. Надели на палец кольцо и защелкнули на запястье браслет. Едва слышный щелчок отозвался в моих ушах, словно грохот засовов на клетке в подвале замка, и угрожающим эхом разнесся до самых потаенных уголков души. Дальше я в ужасе, не в силах пальцем пошевелить, наблюдала, как дракан когтем порезал свою ладонь, а затем, заставив вскрикнуть, – мою. Соединил наши руки, смешивая кровь, тягуче запел…

«Проклятый, проклятый, проклятый… – все внутри меня кричало от омерзения, – проклятый темный, черный маг!»

Запястье горело под браслетом, будто я уже на костре, а металл побелел, навечно смыкая края, становясь монолитным и буквально сплавляясь с моей кожей. Черный колдун, проклятый дракан и моя погибель…

– Теперь мы связаны, Сафира! – Надо мной раздался глухой ненавистный голос. Темный коготь коснулся кольца на моем пальце. – Это моя душа, она привязана к тебе. Пока ты жива, для меня не будет другой женщины. – Затем, скользнув когтем по цепочке, скрепляющей два украшения, указал на браслет и прошептал на ухо, обдавая кожу горячим дыханием, лишь чудом не заставив меня отскочить в сторону от отвращения: – А этот браслет теперь крепко держит твою душу в моих объятиях, и для тебя не будет другого мужчины.

Я больше не могла сдерживаться, и маленькая девочка во мне зашептала, мысленно отстраняясь от всего: «Не хочу слышать, не хочу видеть, не хочу, не хочу…» Так легче выжить, так проще пережить.

Мою руку отпустили с неохотой, так и не дождавшись ни одного слова в ответ. Я резко отшатнулась в сторону, не посмев поднять глаза на нового мужа, чтобы как следует разглядеть. Внутреннее, свихнувшееся и запуганное «я» видело не то темную, смертельно опасную фигуру, не то черную каменную статую, которая грозила задавить без сожалений, без раздумий. И тьма накатывала волнами, заставляя задыхаться от безысходности и отчаяния: выхода больше нет, выбора нет, а свобода, поманив призрачным крылом, растворилась в небытии…

Я проиграла все и окончательно! Прости, мама, я подвела тебя, не исполнила твою мечту. Хемвиль никогда не будет моим. Твоя смерть была совершенно напрасной. Как и мои мучения!

«Прости, прости, прости…» – невольно шептали мои губы, а сознание мучительно выпутывалось из чужих липучих, словно паутина, сумерек.

– Сафи, очнись, пожалуйста, очнись… – плакала рядом Ноэль.

Наконец я открыла глаза и прохрипела:

– Дай воды, пожалуйста.

Затем, захлебываясь и обливаясь, глотала живительную влагу, смачивая пересохшее от волнения горло, смывая горький привкус жутких воспоминаний. Вернула кружку кузине и судорожно обвела келью испуганным взглядом. Я тут, а не там, значит, все происшедшее в прошлом. В «ее» прошлом, не моем. А я – нормальная! И даже Ира, мачеха, неплохо ко мне относилась. Жаль, в последнее время на фоне кризиса среднего возраста и материального положения изменилась. И отец меня любил… как умел, и подруги были замечательные и душевные, коллеги уважали и ценили – вообще хорошо жилось, а тут… Бр-р-р!!!

Хлопнувшись на такую же сырую, как и моя рубашка, подушку, я пожалела не только себя. Надо же, такой кошмар приснился, что по́том прошибло. Это же какие стальные канаты вместо нервов бывшей владелице этого тела иметь надо было?! Ведь даже меня, глядя на творившееся в Хемвиле, потрясло до основания.

– Сафи… с тобой все в порядке? – испуганно и осторожно, словно душевнобольную, спросила Ноэль.