Светлая сказка

7

Изольда проплакала двадцать четыре часа. Как раз столько, чтобы ее личико, обычно походившее цветом на свежий персик, стало буквально серым, а ее миндалевидные глаза превратились в припухшие виноградины. В голове ее звучал похоронный марш, а в висках пульсировала кровь. Она знала, что нужно срочно принять аспирин, одну или две таблетки, или даже — тут она тяжко вздохнула — целую дюжину, и отправилась в ванную, рыться в аптечке.

За окном какая-то певчая птичка присела на карниз и завела свою бравурную, веселую песню.

— Ох, заткнись! — крикнула ей злобно Изольда и, забыв об аптечке, понеслась обратно в спальню, рухнула на постель и снова разревелась.

Жизнь была закончена.

Нет никакого смысла ее продолжать. У нее отняли ее единственную любовь, все краски мира перемешались и поблекли, оставив ее перед скучной и мрачной черно-белой гравюрой. Даже не черно-белой. Сплошной черной. Или сплошной белой. Нет, серой.

Она презрительно свистнула, пытаясь хоть вымученным смехом как-то привести себя в норму. Разнюнилась! И тут же в голове зазвучал омерзительный голос Шарлотты. «Он сын Фридриха!», назойливо твердил этот голос. И Изольда начала паниковать.

Когда Кристиан ушел, она проскользнула в свои покои, заперлась на замок и больше не выходила. Отказывалась есть и пить. Отказывалась говорить с кем бы то ни было.

Зачем?

Ведь все приняли за правду эту бесстыдную ложь. А может быть, притворились. Ради великой любви к Мервилю они просто вынуждены сделать вид, что верят Шарлотте. Что она и Кристиан — брат с сестрой! Да любой городской сумасшедший может видеть, что между ними ни малейшего семейного сходства…

Ну хорошо, у короля Фридриха, тоже были эти гипнотизирующие голубые глаза и маленькая ямочка на подбородке. И что?

А, да, еще такого же, почти такого же цвета волосы: темные с серебристым отливом. Ну и… Изольда любит их обоих. И у папы, и у Кристиана одинаково приводящий ее в восторг тембр голоса, но ведь это не делает короля Фридриха его отцом! Или делает? Нет!

— Нет, нет, и нет, — заявила Изольда в голос и, не замечая, что она делает, начала яростно тереть воспаленные глаза. Кристиан ей не брат!

Они предназначены друг другу. Как влюбленные. Как муж и жена. Как отец и мать. Судьбу нельзя обмануть. Судьба не может быть столь жестокой!

Изольда с грацией растерянного фламинго набросила покрывало на постель и уселась перед трюмо. Из зеркала на нее поглядела физиономия, которую впору было фотографировать и расклеивать по всем дорогам с подписью: «Полиция ищет ведьму и заклинательницу лягушек. При встрече не смотреть в глаза!» Черные круги под глазами, на треть — расплывшаяся тушь, на две трети — та чудовищная печаль, что владела ею последние сутки, воспаленные веки и слезные дорожки на щеках, как казалось, совершенно несмываемые. Как разрезы, подумала она мрачно, как раны, которые оставила на ней эта мерзкая ложь!

Изольда застыла неподвижно, как будто в смертном оцепенении, а потом медленно сползла с угла кровати на ковер. Силы ее оставили. Ей показалось, что даже взобраться обратно она больше никогда не сможет.

В дверь постучали.

— Уходите!

— Изольда, малышка, впусти нас. Пожалуйста. Мы хотим тебе помочь!

Она услышала, как Мария и Элоиза стали шепотом переговариваться в коридоре.

— Уходите!

Ни за что на свете она не впустит сюда двойной поток сестринской жалости.

— Мы принесли тебе кофе и марципаны.

Изольда чуть выпрямилась и прижалась спиной к кровати. Может быть, пришло ей на ум, немного сочувствия ей все же не повредит. Шатающейся походкой она добрела до двери и открыла ее.

Сестры на секунду обомлели, увидев перед собой призрака с красными глазами, обрамленными черными полукружьями, а потом очнулись, и когда Изольда вяло махнула им рукой, приглашая заходить, проскользнули в покои.

— Она похожа на Иону, только что выбравшегося из чрева кита, — заявила Мария.

— Может, позвать врача? — предположила Элоиза.

— Прекратите говорить обо мне так, словно меня здесь нет, — возмутилась Изольда.

Элоиза подбежала к окну и откинула тяжелые ночные шторы, впуская в комнату поток свежего воздуха. Мария ввезла из коридора поднос на колесиках, налила Изольде в чашку дымящегося кофе, а затем, схватив гребень, подсела к ней, и принялась спешно расчесывать ее сбившиеся в колтуны волосы.

— Ой!

— Что, кофе слишком горячий?

— Да ты меня чуть не оскальпировала!

— Прошу прошения.

— Ну и… — Элоиза развернулась к ним от окна и посмотрела на Изольду. — Как я понимаю, твое сердце разбито.

Изольда бросила на нее мрачный взгляд.

— Если вы пришли похихикать…

Печально улыбаясь, Элоиза подошла к ней.

— Нет, помочь…

— Действительно? — Изольда посмотрела на нее в упор.

Элоиза чуть призадумалась, а потом очень серьёзно кивнула головой.

— Что мы можем для тебя сделать, сестренка? Изольда решительно отхлебнула из чашки, а потом, выпятив подбородок, заявила:

— Мне нужен очень хороший совет. Как мне привлечь внимание одного мужчины.

— Этот мужчина — Кристиан? — уточнила Элоиза.

— Ага.

— Наш новоявленный братец? — Элоиза уставилась на нее.

— Да.

— Ты хочешь завоевать мужчину, который, возможно, возможно… — Элоиза подбирала нужное слово, как будто пыталась выплюнуть скользкую косточку от оливки. — Возможно, наш брат? Изольда, малышка, это немножко… странно.

— Потрясает! — согласилась Мария.

— Он нам не брат!

— Наверняка ты знать не можешь, — напомнила Элоиза.

— Могу!

— Как, на основании чего?

— Я это чувствую! Назови это инстинктом, шестым чувством, чем хочешь. Женской интуицией! — Свободной рукой Изольда подтянула к себе поднос и только сейчас почувствовала, как она устала. — Вы бы видели глаза его матери, когда она рассказывала о том, что взяла его на воспитание. Глаза матери не могут лгать. Кристиан — ее родной сын.

— Тогда почему она решила от него отказаться?

— Привет! Но ведь тогда он принц-наследник! Кронпринц, дофин! — Изольда бурно зажестикулировала, едва не расплескав содержимое чашки. — Ох… Думаю, ей пригрезилась некая особая должность: почетная приемная королева-мать. Я думаю, она и корону особую себе уже сочинила.

— Но, Изольда, а разве Кристиан не мог догадаться, что она врет?

— Я думаю, он догадался.

— И?

— Ну подумай хорошенько, Мария! Она ведь посеяла сомнение во всех… Если есть хоть малейшая возможность, что он мой брат, он понимает, что наши отношения могут погубить нас обоих. Он отстраняется от меня, даже подозревая, что Шарлотта врет, просто, чтобы защитить меня.

Элоиза и Мария со всей серьезностью оценили все дело под таким углом зрения, и Элоиза признала:

— Да, я время от времени видела Шарлотту в клубе с ее кумушками. Она может.

Мария сказала:

— И у Кристиана такие же, как у нее, глаза. Немножко другого оттенка, что были у папы.

— Значит, и ты заметила семейное сходство между Шарлоттой и Кристианом!

— И все-таки надо подождать, пока все выяснится.

— А я не понимаю, зачем Шарлотте было ждать? Почему она не сказала Кристиану раньше, что он сын короля Фридриха? Если это было бы правдой… — задумчиво произнесла Элоиза, глядя за окно.

— Представилась возможность. А до сих пор такая возможность не появлялась. — Изольда качнула головой.

Она поняла, что появляется и другая возможность. Перед ней забрезжил какой-то свет. И хорошо, что Элоиза, такая всегда практичная, с ней почти согласилась.

— Но что, если ты ошибаешься?

— Я не ошибаюсь! Почему вы мне не верите? Кристиан нам такой же родственник, как какой-нибудь…— Она кивнула в сторону Элоизы. — Вальтер!

— Точно, — сухо отозвалась Элоиза.

— Извини, дорогая, я не это имела в виду.

— Я знаю.

— В любом случае, у Шарлотты ничего хорошего нет на уме. И не спрашивайте меня, откуда я знаю, я просто знаю.

Изольда задумалась на секунду и прибавила:

— Но я постараюсь найти доказательства. Элоиза и Мария обменялись недоумевающими взглядами.

— Ей нужна власть, — продолжала Изольда.

— И престиж, — согласилась Мария.

— И положение, — тоже согласилась Элоиза.

— Мы не должны позволить ей все перетряхнуть! Я этого так не оставлю. И мне нужна ваша помощь. Она пытается разрушить мою жизнь. И жизнь Кристиана.

— Ты и вправду сильно влюбилась. — Элоиза протянула руку и погладила Изольду по плечу.

— Да.

— Тогда ты не должна сдаваться.

— Я и не сдамся, — прошептала Изольда и пристально посмотрела на Элоизу.

— Я тебе помогу, — заявила Элоиза со вздохом.

— Я тоже, — подтвердила Мария.

— Прекрасно.

Впервые за последние сутки Изольда улыбнулась.

— Давайте советы. Я буду записывать. Элоиза, у тебя есть муж. Ты — первая.

Лицо Элоизы исказила недовольная гримаса. Изольда обменялась понимающими взглядами с Марией. Даже известие о том, что его жена беременна, не вызвало у Вальтера желания стать к ней ближе.

Они обе пронаблюдали, как Элоиза морщит нос и барабанит пальцем по подбородку.

— Уф… Я бы попыталась стать как можно желанней для него.

Изольда начала писать в блокноте.

— Желанней. Записала. А как? Элоиза снова наморщила нос.

— Для начала — прими ванну.

— Очень смешно. А дальше?

— Сделать макияж будет еще смешней. По крайней мере, это развлечет тебя. Почему бы не выбраться куда-нибудь? В Париж? Новая прическа, самые модные одежды, это сработает. Это нам всем не помешает.

— Хм… Пожалуй. Макияж. Записала. Если я пойду завтра по салонам, вы со мной?

Элоиза пожала плечами.

— Я бы с удовольствием. Вальтера завтра не будет, и мне здесь делать совершенно нечего.

И снова Изольда обменялась с Марией многозначительными взглядами. Мария сказала:

— Я поеду. Мне нужно кое-что прикупить. Я планирую одно дело. Можете на меня рассчитывать.

— О! А куда ты потом?

Когда Мария не ответила сразу, Изольда повторила:

— Мария, куда ты собираешься?

Мария с деланной небрежностью пожала плечами:

— В Кроненбург.

— В Кроненбург? Это зачем?

— Меня пригласили. Гастон.

— Гастон де Кроненбург? Наследный принц? — Изольда заморгала. — Гастон, наш враг?

Мария кивнула.

— Ты что, спятила?

— Не больше тебя.

— Я сражена наповал, — мрачно улыбаясь, Изольда спросила: — И когда ты к нему?

— В воскресенье вечером я должна уехать.

— В воскресенье? Но уже пятница! Зачем так скоро?

Обе сестры с интересом проследили, как Мария покраснела.

— Я бы предпочла не обсуждать этого.

Изольда подмигнула Элоизе:

— Она бы предпочла не обсуждать.

— Да. Мы ведь здесь никто.

— Нам нельзя доверять.

— А вы обе никому не скажете? Клянетесь? — не выдержала Мария.

— Клянемся. — Изольда сделала вид, что сражена таким недоверием, — Нам нет дела до того, что у тебя с Гастоном.

— Ни малейшего, — подтвердила Элоиза.

— Ладно. У нас с Гастоном возникли некоторые отношения. Это пока все, что я могу сказать. Потерпите немного, скоро узнаете побольше.

— Раз уж ты удираешь на эту неделю к Гастону, то что ты можешь посоветовать?

— Я не удираю!

— Ну, неважно.

Мария взяла с кровати гребень и нервным движением положила его себе на колени.

— Я даже не знаю. А почему бы тебе не спросить у самого Кристиана?

Скривившись от ужаса, Изольда потрясла головой.

— Прекрасная идея!

— Нет, серьезно! Поведи себя с ним, как с братом. Он разве не этого добивается? Я бы на твоем месте тут же завалила своего старшего братца всякими сладкими секретами. Спроси у него совета, как кого-нибудь заарканить и что нужно, чтобы понравиться мужчине. Какие, мол, они предпочитают женские духи, и где ты можешь найти себе подходящего дружка…

Сначала Изольда слушала сестру с недоверием, но потом ее лицо просветлело:

— Ты гений!

— Ты, главное, записывай, а я уж подкину тебе свежих идей!

Кристиан припарковал автомобиль на обычном месте у дворца Берсерак. Сначала он решил снять солнечные очки, но потом передумал. Черные круги под глазами всем покажут, что он не спал ночью. Этим утром он, подведя скорбный итог всей своей жизни, решился провести ее остаток в раскаянии — потому что, если ад хоть наполовину похож на то, что он испытал этой ночью, то лучше туда не попадать.

Он уже слышал от Марии и Элоизы, что Изольда заперлась у себя и никого не впускает, не ест и не пьет, и ни с кем не говорит. И телефонную трубку она не брала.

Он открыл дверь машины. Хочет она или нет, но он должен с ней поговорить. Чтобы хотя бы договориться о том, что им рассказывать, когда дело дойдет до назойливой прессы. И о том, как им прожить эту безотрадную пору их жизни, которая могла затянуться бесконечно надолго. Он знал, что она чувствует то же, что и он сам.

Может быть, это их чуть-чуть утешит. Кристиан стал уже выбираться наружу, когда услышал голоса. На две парковки ниже вышел из своего автомобиля Жан Смелзер и здоровался с Натали, падчерицей покойного Фридриха. Они улыбались друг другу и разговаривали более чем дружески.

Кристиан поглядел на них с завистью и… злостью.

Разве они не замечают, как обрушился мир? Ничего не чувствуют? Ну и ладно. Теперь уже не важно. Ничего.

Кристиан наконец вышел и зашагал к главному входу во дворец. Он вежливо поздоровался с принцессой и сыщиком, мимоходом отметив, как они близко друг к другу стоят. Они проводили его взглядами.

Не исключено, что скоро весь мир будет следить за каждым его шагом.

Изольда видела, как Кристиан вышел из машины и направился к входу. При взгляде на его прекрасное лицо она почувствовала, как ее сердце вздрогнуло. Потом она заметила Жана и Натали. Как только Кристиан скрылся из виду, они повели себя довольно странно. Так Жан, не отрываясь, глядел Натали в лицо, а девушке, хотя ее это немного смущало — она покраснела, явно было это приятно. Сыщик даже сделал некоторое движение, которое можно было истолковать как стремление взять Натали за руку.

Ого-го-го, подумала Изольда, но тут же смутилась, что подглядывает, задернула занавеску и отошла от окна. Кристиан во дворце! И Жан вертится тут же, рядом…

Как только ушли Элоиза и Мария, у нее случилась еще одна немаловажная встреча. По тихому коридору хорошо разносились дальние разговоры. И вот она услышала, как говорят две камеристки: служанка Марии, жуткая сплетница Барбара, которая большую часть времени во дворце проводила за шушуканьем или обольщением быстро слабеющих перед ее чарами мужчин из прислуги. Вторая камеристка была ее собственная, задумчивая красавица Сильви, с которой они были довольно близки, когда Изольда была ребенком, но услугами которой она почти не пользовалась в последнее время. Девушку, казалось, это даже немного обижало.

— Завтра во дворце будет пресс-конференция, — повествовала Барбара. — Все говорят, что Кроненбург хочет захватить наш Мервиль. Но, думаю, там будут говорить о другом. О большом секрете…

— Каком? — едва слышно спросила Сильви.

— Обещаешь, что никому не расскажешь? Изольда, находившаяся по крайней мере за две комнаты от этой любительницы конспирации, только головой покачала.

— Ну ладно, слушай. Говорят, что Кристиан Лемонт — сын короля Фридриха!

— Ох!

Из горла Изольды вырвался сдавленный хрип.

— Я тут встречаюсь с личным секретарем королевы Генриетты, — деловито продолжала докладывать Барбара. — Так он утверждает, что о Кроненбурге заговорили так, для отвода глаз. Чтобы журналисты не напрягались… Ты можешь поверить? Кристиан Лемонт — наш наследный принц!

— Охо-хо, — только и сказала Сильви. — И брат нашим хозяйкам.

Изольда прижалась лбом к стене.

— Ну разве не чудесно?

— Наш будущий король? Барбара только расхохоталась.

— Ну, это если повезет, Я еще встречаюсь с одним парнем с кухни. Так он говорит, что королева Генриетта наняла американца, настоящего сыщика, и он берется за расследование. Видела этого пентюха во дворе, который крутится вокруг барышни Натали?

— Сыщик! — презрительно фыркнула Сильви.

— Ну уж… Один парень из охраны, я с ним тоже встречаюсь, рассказал, что этого пентюха позавчера назначили главой всей нашей службы безопасности. Ага! И что он очень, очень известен в Европе. Кучу тайн пораскрывал…

— Бедная барышня! — заявила Сильви.

— Натали? — удивилась Барбара.

— Не-е-ет.

Дальше Изольда слушать не стала, она подбежала к кровати, накрыла голову подушкой и еще закрыла себе уши руками. Господи, где же Кристиан!

Когда в дверь постучали, она подпрыгнула, как ужаленная.

— Барышня! Мне нужно кое-что вам сказать! — Это была Сильви.

— Я уже все слышала. Вы так шептались, что, боюсь, не услышать могла только бабушка… — бросила ей Изольда.

— Барышня, я думаю, вам нужна моя помощь.

Изольда удивилась и отперла дверь.

— Мне вас так жаль… — захлюпала носом Сильви.

— Ну-ну!

— Я подумала, барышня, что господин Кристиан никак не может быть вашим братом…

— Ты тоже заметила? — обрадовалась Изольда.

— Да… Я думаю, тут что-то затевается, для отвода глаз. Но сыщик-американец наверняка уже знает правду.

— Если бы… — вздохнула Изольда.

— Я хочу вам помочь и все выяснить! — зашептала Сильви.

— Как же?

— Я покручусь вокруг этого сыщика, — наивно сказала Сильви.

Изольда расхохоталась.

— Барбара мне давно говорит, что я хорошенькая. И что я могла бы использовать это вам на пользу. Ведь мы должны помогать своим госпожам. А я знаю, что вы… и господин Кристиан…

Изольда нахмурилась. Но потом опомнилась. Милая девушка была так искренна!

— Спасибо, Сильви… Только смотри, не перестарайся. Все-таки он сыщик. Возьмет и посадит тебя в тюрьму!

Но Сильви мужественно нахмурила лобик и убежала, довольная собой и своей самоотверженностью.

Оставшись одна, Изольда вновь погрузилась в свои мрачные мысли. Ей самой тоже не мешает познакомиться с Жаном Смелзером. Может, Натали их представит друг другу. Кажется, они уже познакомились… Изольда с трудом могла представить себе судьбу человека, которому взбрело в голову приударить за пугливой Натали, но чем черт не шутит. Потом, он ведь ее старше. Лет на десять, не меньше.

Как и Кристиан старше нее.

Она решила отвлечься от грустных мыслей. Итак, следовало заняться переменой имиджа. Обложившись модными журналами, вооружившись огромным бокалом лимонада и круассанами, Изольда села в кресло и включила телевизор. Французские программы изо всех сил старались дать представление об идеальной женщине. Певицы извивались перед микрофонами под диско, изысканные дамы в длинных платьях тянули древние шансоны, и все были блистательными, обворожительными и соблазнительными. Несколько передач были впрямую посвящены проблемам обольщения. Одна из них, к ужасу Изольды, была посвящена близкой теме: мужчины, женатые на своих двоюродных сестрах, оживленно делились опытом. Правда, все их жены выглядели на редкость тускло. Носатый парижанин лет тридцати представил всем свою «молодую кузину». Но кузина казалась значительно старше его самого. По правде сказать, она выглядела лет на пятьдесят. Изольда скривилась. По другой программе обсуждали любовные романы. Самые модные повествовали о зажигательной и очень опасной любви. Фигурировали роскошные бандиты на дорогих машинах с вечными ухмылками на губах. Красавицы ныряли в эти машины и вновь возникали уже на тропических островах.

Все это Изольде не слишком понравилось. Наконец она нашла советы знаменитого модельера. Новый космический стиль. Много тканей, похожих на фольгу, блестки, неистовые прически, имитирующие струю огня, вырывающуюся из сопла космического корабля. Изольда сделала несколько заметок в блокноте. Становилось интереснее. Правда, у нее возникли сомнения, что подобный стиль способен сразить такого рассудительного мужчину, каким был ее Кристиан.

Еще одна передача была посвящена приемным детям.

— А почему вы не раскрыли своему сыночку тайну его рождения? — жадно спрашивала ведущая у полной женщины со зверски сосредоточенным лицом.

— Мы не хотели его травмировать. Думали, пусть станет взрослым и тогда все узнает…

— Однако вы с мужем принадлежите к белой расе, а ваш приемный сынок — африканец. Он мог догадаться довольно быстро…

— Да, — согласилась, погрустнев, мамаша.

Изольда фыркнула и переключилась на новости. Премьер-министр Кроненбурга рассуждал о длительных, почти семейных связях между его государством и королевством Мервиль.

— Мы намерены им помочь, — с угрозой в голосе толковал он. — Эпоха династического кризиса всегда тяжела для народа.

— И что же вы собираетесь сделать?

— Объединиться!

Изольда выключила телевизор, откинулась на кровати и скоро погрузилась в сон. Ее разбудил громкий стук в дверь. Изольда сбросила с лица модный журнал и заморгала.

— Изольда! Открой!

Кристиан! Она вскочила, потерла глаза и бросила взгляд в зеркало. Всклокоченные волосы, сонное, мятое лицо, скверное настроение в каждой черточке…

Неудачное время.

— Кто это?

Она понадеялась, что вопрос прозвучал небрежно и расслабленно. Равнодушно.

— Это я, Кристиан.

— Кто?

Как собака в погоне за собственным хвостом Изольда бешено закружилась по полутемной спальне, соображая, что же ей делать. Она еще не готова. Заказы из магазинов еще не пришли. Ладно, думай!

Она должна переодеться. Что-нибудь с блестками. Что там было на этой певичке?

— Ну же, Изольда. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

Нет, нет! Сейчас она ему ни за что не откроет.

— Изольда! Можно я зайду!

Господи! А закрыла ли она дверь после Сильви? Голос Кристиана звучал подозрительно близко.

Она бросилась в ванную. Раздался звук открываемой двери, и голос зазвучал уже явно из комнаты.