Сводные. Любовь вопреки

Глава 3. Ответный удар

Алиса

Мне очень нужно было поговорить с мамой без Яворского-старшего, так что я еле дождалась, когда она зайдет ко мне в комнату перед сном, чтобы пожелать спокойной ночи.

— Мам, что это за фигня? — возмущенно завопила я, едва она открыла дверь.

— Тише, ну что ты так разоралась.

— Можно подумать, ты сама не знаешь! Сговорилась с этим своим Славой, чтобы отправить меня непонятно куда. Экономический вуз! Обучение на английском! Еще и за бешеные деньги! А обо мне ты подумала? А меня ты не захотела спросить?

— Не кричи, — устало попросила мама. И села ко мне на кровать, как часто делала, когда я была маленькой. — Как раз о тебе я и подумала в первую очередь. Солнышко, пойми: для тебя это возможность получить очень хорошее образование. Такое, какое я бы тебе дать никогда не смогла.

— Но меня не интересует эта дурацкая экономика, я хочу фотографировать, ты же знаешь! А для этого не надо никакого дорогущего универа. Просто камера и нормальные курсы — и я смогла бы…

— Алиса! — повысила голос мама. — Успокойся уже со своим хобби. Я не про него сейчас, а про нормальную профессию. Такую, с которой ты сможешь хорошо устроиться в жизни, получать стабильную зарплату, двигаться по карьерной лестнице…

— И это мне говорит человек, всю жизнь проработавший моделью! — не удержалась я. И тут же остро пожалела об этом, потому что мама обожгла меня тяжелым взглядом, который так непривычно смотрелся на ее миловидном лице.

— Именно поэтому и говорю, — глухо сказала она. — Потому что не хочу тебе такой жизни, которая была у меня.

— Прости, — неловко сказала я.

— Ничего, — вздохнула мама. — Алис, ну давай хотя бы попробуем! Позанимаешься с репетитором, начнёшь учиться… А там вдруг тебе понравится!

— Сильно сомневаюсь, — честно сказала я. — Но я попробую. И буду стараться — обещаю!

— Умница, — мама обняла меня. — Ты же понимаешь, что я хочу тебе только самого лучшего? А фотографировать можно и в свободное время, правда?

— Нельзя, — тут же помрачнела я. — Мне не на что снимать.

Мой любимый старенький Никон совсем недавно пал смерью храбрых. Я пыталась сфотографировать стрекозу у пруда и так увлеклась, подкрадываясь к ней, что не заметила подростка на велосипеде, который в меня врезался.

Все остались живы и относительно здоровы, за исключением фотоаппарата, который вылетел у меня из рук и сначала ударился об камень, а потом еще и в воду упал. Спасать там было уже нечего.

А подросток выглядел таким растерянным и так горячо извинялся, что у меня не хватило духу стребовать с него денег на новую камеру. Судя по старенькому велосипеду и потрепанной одежде, ни у него, ни у его родителей такой суммы все равно бы не нашлось.

— Алиса, мы купим тебе фотоаппарат. Обязательно! — пылко пообещала мама. — Но не сейчас. Просто, сама понимаешь, мне неловко просить у Славы такую сумму, учитывая, что он и так будет платить тебе за университет и за репетитора.

— Понимаю, — уныло сказала я.

— Ну, не расстраивайся! Мне в конце сентября обещали заплатить за ту съемку в рекламе крема. Как только деньги придут, сходим с тобой в магазин и выберем, что захочешь. Договорились?

— Договорились, — вздохнула я.

Помнила я тот договор и ту сумму, которая должна была упасть маме на счет. Учитывая, что цены на технику сейчас прилично выросли, нам не хватит этих денег на новую камеру того же уровня, что у меня была. Так что либо брать бэушную, либо хуже качеством.

Ни тот, ни другой вариант мне не нравился. Но что поделаешь?

— Вот и хорошо, — повеселела мама. Ей явно стало легче от того, что мы пришли к какому-то соглашению. — Тогда отдыхай!

Она поцеловала меня и ушла, а я выключила свет, устроилась под одеялом, но только стала засыпать, как вдруг кое-что вспомнила и резко села на кровати.

Блин, с этими разговорами о дурацкой учебе я совсем забыла про месть Нику!

Наверное, потому, что он больше не мозолил мне глаза: как ушел с ужина, так больше и не появился. И ведь явно уехал куда-то, потому что под окнами взревела машина, а Вячеслав Сергеевич сказал, что ждать Ника нет смысла и что можно приступать к десерту.

И вот уже почти полночь, а его машины все еще нет на парковке. Наверняка шляется где-то. Надо что-то сочинить поскорее, пока он не вернулся. Что же такое придумать?

Я полчаса крутилась с боку на бок, листала интернет, но в голову ничего не шло.

Ладно, решила я, спущусь на кухню, выпью чаю и, может, там что-то придумается.

Я сунула ноги в тапочки и прямо в пижаме вышла в коридор. Проходя мимо комнаты Ника, я нажала на дверную ручку. Не знаю, зачем. Просто так.

Но дверь неожиданно поддалась и открылась. Внутри было тихо и темно.

Да ладно?! Он не закрыл дверь на ключ, прежде чем уйти?

Кажется, я сорвала джек-пот!

В голове промелькнул миллион безумных идей от того, чтобы украсть и спрятать всю его одежду, до того, чтобы подмешать ему в шампунь розовую краску для волос. Но это было, пожалуй, чересчур.

А вот просто напугать его до икоты — это хороший вариант. Я до сих пор помнила, как чуть не умерла от ужаса, когда моя подружка в летнем лагере забралась под кровать и схватила меня за ногу.

Я ухмыльнулась. Будет очень приятно посмотреть на то, как самоуверенный лощеный Ник верещит от страха!

Я шагнула в комнату, закрыла за собой дверь и быстро, чтобы не передумать, нырнула под кровать, стоявшую у стены. Там было пусто и даже не пыльно, а покрывало отлично прятало меня от любопытных глаз.

Оставалось надеяться на то, что этот придурок не будет слишком долго шляться по бабам и барам (или куда он там поехал) и мне не придется сидеть под его кроватью до утра.

***

Я так долго лежала в своем укрытии, что просто потеряла счет времени. И когда уже дважды заснула, дважды проснулась и трижды долбанулась головой об дно кровати, мое терпение кончилось. Нафиг такие розыгрыши! Пойду спать.

Но только я собралась выползать на волю, как в коридоре раздались уверенные шаги. Наконец-то!

Я легла поудобнее и затаилась, готовая в любую секунду совершить свою леденящую душу месть.

Скрипнула, открываясь, дверь, резко вспыхнул свет, звякнули ключи, зашуршала одежда… Я напряглась, готовая к решающему броску, но тут шаги направились совсем не ко мне, а в другую сторону. Хлопнула еще одна дверь, и через какое-то время я услышала шум воды.

Ага, в душ пошел. Ну ладно, еще несколько минут я могу потерпеть.

Я подползла еще ближе к краю покрывала и замерла, чувствуя, как сильно у меня колотится сердце. Одновременно от ужаса и от восторга.

Выключилась вода, хлопнула дверь, мокрые ноги зашлепали по паркету, приблизились ко мне…

И тут я вытянула руку, схватила Ника за голую щиколотку и сказала страшным голосом «Бу!». Почему-то ничего лучше мне в голову не пришло.

Его босые ноги резво отпрыгнули в сторону, но никакого крика вслед за этим не последовало, поэтому я моментом выскочила из-под кровати (а вдруг парень уже сердечный приступ заработал?) и от неожиданности завизжала сама.

Потому что Ник был голый. Совсем. Полностью. И стоял от меня на расстоянии вытянутой руки.

— Да тихо ты, дура, — прорычал Ник и, схватив меня, зажал мне ладонью рот. Внезапно стало тихо, и только в этот момент я поняла, что все это время я орала.

— Ты больная? — зло спросил он. — Какого хрена ты тут делаешь?

Ему как будто было плевать на то, что он стоит передо мной в чем мать родила. И ведь не просто стоит, а крепко держит меня. Его запах — мыла и влажной чистой кожи — щекочет мне ноздри, сильная рука обвилась вокруг талии, а узкие крепкие бедра почти прижаты к моим.

Я воровато бросила вниз короткий взгляд и залилась краской: ничего себе, его член даже в спокойном состоянии выглядит очень внушительно!

О господи, я что, серьезно сейчас рассматриваю причиндалы Ника? Позор какой…

— Оденься! — в панике выпалила я, как только он убрал руку с моего рта. — Почему, блин, ты тут голый стоишь?

— Потому что я только что из душа, — рявкнул он. — И потому что это моя комната. А вот что ты тут делаешь?!

— Оденься! — я зажмурилась, но от этого ощущение его обнаженного тела рядом стало еще острее. — Пока не оденешься, я и слова тебе не скажу!

— Что, первый раз видишь мужика без одежды и готова хлопнуться в обморок? — насмешливо спросил Ник.

Я тут же открыла глаза и возмущенно ткнула пальцем прямо в его твердую широкую грудь.

— Чего?! Да я столько голых мужиков видела, сколько ты и представить себе не можешь!

Самое смешное, что это не было враньем. Я с детства тусила с мамой на всех ее съемках и показах, а у моделей очень рабочее отношение к своему телу и я не раз видела переодевающихся мужчин. Но одно дело задница какого-то левого мужика в углу гримерки, а совсем другое — обнаженный Ник. Вот так… совсем близко…

— Что же ты тогда трясешься, как заяц, если такая опытная? — нехорошо ухмыльнулся он и, оскалившись, вдруг прижал меня к себе еще ближе. Буквально втиснул в свое тело — такое другое, такое непохожее на мое, — и ухмыльнулся, когда я дернулась.

Я судорожно сглотнула.

Внезапно все это перестало быть веселым, потому что до меня наконец дошло, как это выглядит: я, в одной пижаме, стою в обнимку с голым парнем, который мне без пяти минут сводный брат. И от него исходит такая тяжелая волна мужской силы, что мне страшно. Наверное. Такое странное щекочущее чувство внутри, которое разливается по телу, это же страх?

Внезапно по коридору загрохотали шаги.

— Ник! Алиса! — услышала я встревоженный голос Вячеслава Сергеевича. — Вы не спите? Что тут за крики?

О черт… Мне конец. И Нику конец.

— Сиди тихо и даже не вздумай рот раскрыть, поняла? — зло выдохнул он, толкнул меня на кровать и запихнул под покрывало. А потом пошел к двери.

— Пап, ты чего шумишь? — его голос звучал так недовольно и так естественно, что на месте Ника я бы серьезно подумала про актерскую карьеру. Играл он очень убедительно.

— Ты не спишь?

— Нет, приехал недавно.

— А Алиса спит?

— Откуда я знаю? Наверное, спит. Чем ей еще ночью заниматься. А что?

— Я слышал женский крик откуда-то с вашего этажа.

— А, черт, — Ник очень натурально хохотнул. — Это у меня. Сорян. Я тут просто не один.

Повисла пауза.

— Ты опять? — раздраженно спросил Вячеслав Сергеевич. — Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты не таскал домой своих девок. Мало в городе гостиниц? Или это… что-то серьезное?

Последние слова он проговорил с какой-то надеждой.

— Да не, обычная шлюшка, — небрежно проговорил Ник. Я прямо почувствовала его презрительный взгляд в мою сторону. И едва не выскочила из-под покрывала с криками «Сам ты шлюшка!»

— Чтобы к утру ее тут не было, — жестко сказал Вячеслав Сергеевич. — Когда мы были только вдвоем в доме, я еще мог на такое закрывать глаза, но сейчас, когда здесь моя будущая жена и ее дочка, которая почти ребенок… Это недопустимо. Мы поняли друг друга, Ник?

— Да.

— И будьте тише. Разбудишь и напугаешь Алису — у нас с тобой будет совсем другой разговор. И ты…

— Да-да-да, я понял, осознал и раскаиваюсь, — нетерпеливо перебил его Ник. — Если это все, отец, я могу вернуться к тому, от чего ты меня оторвал?

— Презервативами не забывай пользоваться, — пробурчал тот.

Хлопнула дверь, я подождала, пока затихнут шаги, гулко отдающиеся в пустом коридоре, и т высунула голову из-под покрывала.

Ник — уже, слава те господи, в трусах — стоял и смотрел на меня мрачным тяжелым взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

— Красиво врешь, — похвалила его я, старательно отводя глаза от рельефного тела, на которое хотелось смотреть и смотреть. Как на огонь, на воду, как вообще на любую красоту.

— И это все, что ты хочешь мне сказать?

— Э-э-э… спасибо? — предположила я.

— Как минимум.

— Большое спасибо?

— Свали, — устало приказал Ник. — Я спать хочу. И помни, что ты мне теперь должна.

— Ничего я тебе не должна! — возмутилась я.

— Мне пойти к твоей матери и рассказать, что ты подглядывала за мной, пока я принимал душ?

— Она тебе не поверит, — пробормотала я.

— Будем проверять?

— Спокойной ночи.

— Это значит не будем?

— Это значит «спокойной ночи».

Я пошла было к двери, но обернулась. Мне очень надо было спросить у него кое-что важное.

— Ты совсем что ли не испугался?

— Нет, конечно, — фыркнул Ник.

— Даже вот на столечко?

— Даже вот на столечко, — передразнил он меня.

— Жаль, — искренне вздохнула я. Вышла в коридор и аккуратно притворила за собой дверь.

Кажется, этот раунд я проиграла вчистую.