Сводный Змей

Глава 2

Перед свадьбой Альберт Камоевич счёл своим долгом устроить семейный ужин. Едем с мамой в ресторан на такси. А до этого полдня проторчали в парикмахерской.

– Это что, репетиция свадьбы? – ворчу. – Зачем из нас сделали двух пластмассовых кукол?

– Почему пластмассовых? – спрашивает мама удивленно.

– Потому что от обилия косметики мышцы лица не двигаются. Может, я захочу улыбнуться твоему будущему мужу – и не смогу.

– Лучше улыбайся, – советует. – Будь доброжелательна. Я на тебя надеюсь. Грубить нельзя ни в коем случае, а то знаю я тебя, – шутливо грозит наманикюренным пальцем.

– Его сын… – нервно сглатываю, – Артем, тоже будет присутствовать?

– Да, только мы вчетвером.

Почему меня так заботит этот человек? Я ещё с ним незнакома, а он меня уже бесит. Альберта Камоевича знаю, и по большому счёту, мне на него наплевать, но вот о его сыне не могу сказать того же самого. Я боюсь Артема после анализа его странички в соцсети?

Эля, соберись! В конце концов, его можно просто игнорировать.

На мне платье цвета фуксии и пиджак такого же оттенка. На маме – мятный костюм с широкими брюками. Огромные траты ради обыкновенного ужина. Это и есть моя новая жизнь? Если так, то она мне не нравится.

Заходим в ресторан, иду за мамой, как послушный бычок. Она уверенно подходит к столику, за которым сидит Камоевич. А где же его сыночек? Кручу головой по сторонам и не наблюдаю его.

– Артем опаздывает, – говорит Змеевский недовольным тоном. – Но скоро будет.

Встает с места и усаживает маму, попутно целуя её в щеку, потом меня – не целуя, слава богу. Он мне совершенно чужой человек, с которым по странному стечению обстоятельств мне придется контактировать.

Камоевичу под пятьдесят. Он в черном костюме и белой рубашке. Гладко выбритый, с черными кустистыми бровями и плотно сжатыми губами. Из мрачного облика выбиваются только голубые глаза. Где-то я видела их уже, ах да, аватарка Змеевского младшего. Они очень похожи, сразу видно – родная кровь.

– Как у тебя дела, Эльвира? – вежливо обращается ко мне будущий «папа». – Как учёба?

– Хорошо. И хорошо.

– На кого ты учишься, напомни?

– На педагога. На третьем курсе, – опережаю его следующий вопрос.

– Отличный выбор. А мой сын, Артем, на юриста. Последний курс.

С чем я его и поздравляю.

Ничего не отвечаю и листаю меню. Ну и цены! Кому-то деньги девать некуда явно.

Альберт переключается на маму, и они говорят о работе. Мне скучно, лезу в телефон. Из-за переписки с подругой Диной пропускаю «явление Христа народу».

Очнулась только тогда, когда увидела плюхнувшееся напротив тело. Поднимаю глаза и встречаюсь ими с двумя льдинками, которые меня тотчас морозят. «Папа» начинает нас знакомить.

– Сынок, с Оксаной Александровной ты уже знаком. А это её дочь – Эля.

Змеевский младший скользит взглядом сначала по моему лицу, а затем по груди. На рефлексе прижимаю к себе руки, чтобы защититься от пронизывающего взгляда.

– Очень приятно, – выдавливаю из себя и отвожу глаза.

– Эля, – задумчиво говорит Артем, – где-то я тебя видел уже.

Пожимаю плечами и отвечаю:

– Вряд ли. Мы не пересекались.

Он явился в ресторан в черных джинсах и кожаной куртке. Отец поморщился, осмотрев его одежду, но и слова не сказал.

Мне волнительно. Потому что он продолжает нагло меня рассматривать. В отместку смотрю на него. Модная причёсочка, соболиные брови, острые скулы и четкий контур губ. В жизни он ещё смазливее, чем на фото. Вздергиваю брови, пытаясь донести до него месседж: «Да отцепись ты уже от меня!»

Официант приносит тарелки с едой, и к счастью, будущий родственник переключается на еду.

– Через неделю свадьба, – напоминает Альберт Камоевич. – Дети, вы уже взрослые, поэтому попрошу всего один раз: никаких выкрутасов. Это касается тебя, Артем, – смотрит на сына со значением. – Там соберутся очень важные люди. В Эльвире я уверен, она нас не опозорит.

Приятно, конечно, но весьма опрометчиво…

– А во мне значит не уверен? – хмыкает сынок.

– Я купил тебе смокинг. Чтобы никаких кожаных курток и джинс. Ни сигарет, ни алкоголя, ни тем более, твоих дружков. Надеюсь, я ясно выразился?

– А дома нельзя было сказать это тет-а-тет? – злится Артем.

– Я тебя не вижу дома, – ворчливо отвечает отец, – где ты пропадаешь ночами?

– Вот только не надо лекций, – закатывает глаза.

– Ты куртку хоть сними, – недовольно требует Камоевич.

Артем нехотя снимает кожанку, и под ней обнаруживается яркая футболка с надписью: «ZAЁBAN, но не сломлен”.

Отец видит надпись и недовольно качает головой.

– Надень обратно, – велит Камоевич.

– Ты уж определись, папа. Я тебе не стриптизёр, чтоб туда-сюда раздеваться.

– Альберт, оставь в покое ребенка, – вмешивается мама.

Ребёнка?? Да этому здоровому лбу года 22 уже. Мама как скажет что-нибудь. Она и правда предрасположена к этому «малышу». По мне он несносный тип, и прав Камоевич, что с ним строго обращается.

Змеевский старший перестает третировать сына и переключает внимание на меня:

– Эля, где собираешься работать после института?

– В школе, – пожимаю плечами. И слышу хохоток Змеевского младшего. Бросаю на него колючий взгляд.

– На училку что ли, учишься? – спрашивает он.

– Да, а что? – отвечаю с вызовом.

– Да так, ничего. Слишком хороша для школы. Ученичкам покоя не будет.

Мои щеки начинают пылать. Я как-то не думала об этом никогда.

Но я не поняла, он что, сейчас мне комплимент сделал? Наверняка, просто подшучивает.

Альберт Камоевич прокашливается и переводит тему:

– Я хочу, чтобы на свадьбе вы вместе вальсировали. Уже нанял вам тренера. Научит за три дня.

Мы со Змеевским встречается глазами и, похоже, впервые чувствуем одно и то же: негодование, злость и нарастающий бунт.