Свой чужой муж

Глава 1

Услышав звонок в дверь, медленно бреду в коридор. Я смотрю в глазок и замираю.

Зачем он приехал? Именно сейчас, когда я больше всего уязвима.

Отворяю и сталкиваюсь с горящим зеленым взглядом. ЕГО взглядом. Глазами он прожигает насквозь. Я делаю шаг назад и растерянно наблюдаю за высокой фигурой.

— Привет, — мужчина смело шагает внутрь, оттесняя меня вглубь прихожей. В моем подсознании пространство сужается до размеров маленькой точки.

— Я не ждала никого. Алеся не предупреждала, что ты заедешь.

— Алеся и не знает, что я здесь.

Невысказанный вопрос застывает в воздухе.

Атмосфера мгновенно наполняется терпкими древесными нотками. Это удивительно. В моей квартире пахнет ИМ.

И сейчас между нами нет преград. Почти...

Мужчина спокойно скидывает с себя пальто и по-хозяйски убирает его в шкаф.

Вновь приближается ко мне, а я стараюсь отодвинуться на приемлемое расстояние.

Странная штука жизнь. Когда много лет назад мы с ним были вместе, я и подумать не могла, что злой рок готовит настолько неприятный сюрприз.

Незваный гость подходит вплотную и останавливается рядом. Смотрит на меня сверху вниз. Какой же он высокий. Мощный. Широкоплечий.

— Ну. Как ты?

— Нормально, — отрезаю коротко и понимаю, что я его боюсь. Теперь между нами на одного человека стало меньше. — Похороны… это всегда тяжело.

Мужа больше нет со мной. У него было слабое сердце, и в один из обычных дней оно просто перестало биться навсегда.

— Нормально? Ты сама на себя не похожа. Словно тень. Я поэтому и заехал. Убедиться, что все в порядке.

— Да, я в порядке. Аля звонит каждый день. Не волнуйся. Я… Держусь... Правда. Я же сильная, — горестно усмехаюсь собственным словам.

Я сильная. Да. И я должна заставить его уехать. Прямо сейчас.

— Таня, — он неожиданно наступает, а меня охватывает паника. Мне слишком знаком его взгляд. Именно такой. Проницательный. Внимательный. Гипнотизирующий. Бархатный и ласкающий. Но самое страшное — другое: именно сейчас я абсолютно не готова к противостоянию.

Мне нужно держаться от него подальше. Всегда. Я задираю голову и, гася любые его возможные попытки задержаться у меня и остаться наедине, уверенно произношу:

— Денис, я спать уже собиралась. Так устаю в последние дни... Силы брать не откуда.

— Ну хоть пятнадцать минут дай отдышаться. Я только с работы освободился и сразу к тебе. Налей мне чай? Я немного передохну и поеду.

— Тебя Алеся ждет.

— Я предупредил, что буду поздно. Она не волнуется.

Бывший любовник поднимает руку, касается моей щеки нежно и плавно ведет вниз, чуть поглаживая шею. А я от невесомого прикосновения отшатываюсь, как от удара.

— Денис...

— Я, правда, заехал убедиться, что у тебя все хорошо. После сразу поеду. И все. Не придумывай.

Он, ничего не стесняясь, огибает меня, невзначай задевая рукой мое бедро, и проходит на кухню. Щелкает чайник, расстегивает рукава рубашки и закатывает их до локтя.

А я взгляд от него оторвать не могу. От чужого мужчины. Чужого мужа.

— Как на работе дела? — задаю вечный вопрос. Потому что больше ничего не хочу обсуждать.

— Бывало и лучше, — Денис вдруг сам начинает хозяйничать на моей кухне. — Ты, как и раньше, с бергамотом?

— Да, спасибо.

Он тянется к полке с чаем, достает из коробочки пару пакетиков, бросает в чашки и заливает кипятком.

Я смотрю на него, не в силах оторваться. Какой же он красивый. Статный. Мощный. Его взгляд бездонный, жаркий, до сих пор прожигает насквозь.

Сколько лет назад мы с ним были вместе? Восемь? Десять? Какие цифры жуткие. Кажется, полжизни уже прошло. А с ним так сладко было, ярко…

От запретных воспоминаний пробирает чувственный трепет, и я, слово физически чувствую, как мужской взгляд задерживается на моей груди и становится почти осязаемым. И все более непроницаемым.

На мне короткий шелковый халат, а под ним — полупрозрачный пеньюар. Я привыкла так ходить. Мужу очень нравилось. Но сейчас... Сейчас я чувствую себя голой.

— Я налил чай, садись, — произносит Денис с хрипотцой в голосе. А сам не двигается. И не прерывает зрительный контакт.

Кроме как остаться одной, я ничего не хочу, но почему-то безропотно слушаюсь его. Как смиренная кукла. Сажусь, опуская глаза в стол. Пытаюсь молча продырявить чашку.

— Таня, если тебе что-то нужно, ты всегда можешь...

Я просто мотаю головой из стороны в сторону. Чувствую себя потерянной. Пустышкой. Словно снаружи лишь тонкая оболочка, а внутри дыра.

— Нет. Я справлюсь. И у меня все есть. Не волнуйся.

— Тань, — я хочу закрыть уши не участвовать в разговоре. Это слишком тяжело и неправильно. — Ты всегда мужа любила, да? Только его одного?

Я не могу обнажить душу и рассказать, что когда-то втрескалась в Дениса по самые уши, как какая-то глупая школьница. Я ни слова не скажу. Потому что теперь он женат. И с супругой познакомился уже спустя пару лет после того, как я наотрез отказалась разводиться и уходить от мужа. С Денисом мы пересекаемся нечасто, но когда это происходит, то всеми силами мы с ним пытаемся изобразить святую невинность и сделать вид, что никогда раньше не встречались.

— Да. Только мужа любила. Извини, но я спать хочу.

Я пытаюсь приподняться и отойти от греха подальше. От вожделенного, сладкого, зеленоглазого греха. Но он резко хватает мое запястье, заставляя остановиться.

— А я кем тогда был?! — его голос вмиг становится резким.

Он неожиданно подскакивает с места и тянет меня на себя. Я упираюсь в широкую грудь ладонью, и собственная рука мне кажется такой маленькой.

— Всего лишь любовником, — произношу тихо и спокойно. — Ничего больше.

— И много таких было?

Глава 2

Не голос, а лед. И он режет мои нервы на части.

Я тяжело выдыхаю, и наши вздохи смешиваются воедино. Знакомые твердые губы сминают мои в жестком поцелуе, отнимая остатки воздуха и последние крупицы здравого смысла. Одной рукой Денис уверенно придерживает меня за затылок. Другая ладонь ложится на мою грудь, медленно, чувственно… сжимая и оттягивая сосок.

Я невольно стону мужчине прямо в губы и выгибаюсь ему навстречу, потому что трепетная дрожь уже сметает на своем пути все преграды, а слабые электрические разряды устремляются в район поясницы.

Мне кажется, я схожу с ума, тону в толще ледяной воды. Разум отказывает, а мощные волны трепетного предвкушения смывают меня в океан порока и похоти.

Я даже не до конца осознаю, что происходит, и не совсем понимаю, в какой именно момент Денис успел стянуть с себя рубашку, а меня оставить в одних бикини.

— Денис, так нельзя...

Это все, что я успеваю произнести, потому что мужчина подхватывает меня под ягодицы, заставляя ногами обнять его. Крепко прижимает к себе и решительным порывом гасит любое сопротивление.

Его запах проникает в легкие. От его касаний тело горит огнем. Меня оно не слушается, потому что я уже полностью в мужской власти. Собственное восприятие расширилось до размера нас двоих.

Сначала я почувствовала тяжесть его тела. И только лишь потом — прохладу чистых простыней. И поняла, что Денис уложил меня на кровать.

Его прикосновения разжигают пламя в душе, то самое, которое я старательно пыталась забыть и сделать вид, что его и вовсе не существовало. Если бы так происходило у нас с мужем, отношения с Егором были бы другими.

Я вновь прогибаюсь в пояснице, бесстыдно подставляя чувствительную кожу груди для очередной ласки. Я задыхаюсь от порочных касаний. Так нельзя. Этот мужчина навсегда останется для меня тайным, запретным желанием, самым порочным и самым грязным секретом.

А чувствую его ладони на своих бедрах, и вожделение уже бурлит в крови. Денис уверенно стягивает с меня белье, проводя языком между грудей, оставляя холодящую влажную дорожку. То самое чувство, когда я понимаю, что между нами не осталось больше даже самой тонкой преграды, давит еще сильнее. Но в сердце взрывается жалящая петарда совсем не от этого, а от тихих, таких пронзительных слов:

— Танюш... Ну какая ж ты, а...

Все. Голова отказывается работать. А собственное тело предало. Я лишь только наслаждаюсь властными прикосновениями, нежными поцелуями в живот, и одновременно чувствую, как Денис раздвигает мои ноги. Вклинивается между ними, снова хватается за бедра и рывком притягивает к себе.

Его пальцы уверенно касаются моей влаги и, медленно скользя, проникают внутрь.

— Танечка...

Его голос срывается, а я уже тону, позволяя волнам неудержимого животного желания накрыть меня с головой.

Обнимаю его за шею, стараясь прижаться всем телом и потереться чувствительными сосками о его грудь. И к собственному стыду только сейчас понимаю, что не просто принимаю в себя его пальцы, а уже неудержимо насаживаюсь на них, ритмично толкаясь бедрами.

Чувствую нежное прикосновение к ключице, затем выше. Еще. И еще одно. Мужчина целует мой подбородок и накрывает губы. Впивается голодным поцелуем, чуть прикусывает мою нижнюю губу и оттягивает ее. Господи... как я его хочу... Если бы у нас с Егором было вот так... Ненавижу себя за неуместные мысли. Ненавижу за сравнение с покойным мужем, в котором бывший любовник неизменно выходит победителем.

Тут моего слуха неожиданно касается тихая, но настойчивая просьба:

— Танюш, позови меня по имени.

Его пальцы находят напряженный бугорок и ускоряют темп, надавливая чуть сильнее. Мир вот-вот взорвется яркими красками, а я беззвучно хватаю ртом воздух, иначе просто начну кричать от внутреннего напряжения, стянувшего мое естество.

— Позови меня, Таня!

Я размыкаю губы, быстро прохожусь кончиком влажного языка по пересохшей коже, не переставая уверенно насаживаться на мужские пальцы. Дрожащим от напряжения голосом с трудом выдавливаю из себя:

— Денис...

— Громче.

— Денис.

Из последних сил добавляю громкости голосу, на что получаю еще один властный приказ.

— Громче, Таня!

— Денис! — он резко отнимает руку, чтобы подстроиться под меня.

Секунда и он уже плавно вводит головку.

Но тут же отстраняется и наклоняется ко мне, упираясь своим лбом в мой.

— Скажи мне, — оставляет горящий след от губ за ушком. — Скажи, как сильно хочешь меня.

Его тело прознает легкая дрожь. А голос звенит от напряжения.

— Безумно, — невероятно, невыносимо, безрассудно и неудержимо! Хочу его до крика! Хочу умопомрачения! До одури его хочу!

С громким вскриком и долгим «Аааах», я выгибаюсь ему навстречу — резким рывком Денис заполняет меня собою на всю длину.

Он неторопливо, мучительно-медленно ведет ладонью от горла вниз, по ложбинке между грудей, по ребрам, спускаясь к животу. Большим пальцем касается места нашего воссоединения и слегка поглаживает.

Он, такой огромный и широкоплечий, нависает надо мной. А я сама себе кажусь маленькой... И в полной его власти...

Откидываюсь на подушки, потому что я почти на грани. Не могу больше ждать. Денис ускоряет темп.

Влажные, ритмичные шлепки наших тел сотрясают укоряющую тишину спальни. Я порочно наслаждаюсь каждым агрессивным рывком Дениса во мне, чувствую, как он с каждым движением приближает меня к долгожданной разрядке.

Наши стоны звучат в унисон. И, кажется, мое тело уже впитало дурманящий запах. Его запах. Чужого мужчины. Чьи властные, голодные, резкие толчки для меня сейчас самое желанное, что может существовать во вселенной.

Всего секунда, и под мой громкий стон теплые волны экстаза уже омывают мое естество, распространяя трепетную дрожь по организму, а в голове звучат тысячи молоточков, и взрываются фейерверки запретного наслаждения.

Глава 3

Моя голова покоится на его плече. Но этого мне мало. Я еще кладу ладонь на мужскую грудь. И медленно поглаживаю. Так приятно его касаться...

Внутри темень. Холодная. Непроглядная. И страх. Что же я наделала... Если Алеся узнает...

— Таня. Не надо, — только после того, как почувствовала, что мужские пальцы старательно вытирают влагу с моей щеки, я поняла: плачу. А слезы рекой льются. Прямо на Дениса.

Если до сегодняшнего дня я старалась как можно реже оставаться с мужчиной наедине, избегала его, то совместный вечер — это настоящее предательство и нож в спину моей любимой девочке...

И кроме себя винить я никого не стану. Я сама уступила. Значит, сама виновата.

— Обещай, что она не узнает.

— Танюш, ты это... успокойся сначала.

— Денис! — мгновенно вскидываюсь, поворачивают к нему и заглядываю в темные глаза, — она не должна узнать! Обещай мне!

— Танечка, — мужчина успокаивающе поглаживает меня по голове, спускаясь к пояснице, — я, конечно, сейчас ничего не скажу Алесе. Но я не могу обещать, что она никогда не узнает. Ты ж сама понимаешь…

Я горестно прикрываю глаза и порываюсь встать. Но Денис не пускает.

— Хочешь, я какао тебе сделаю? Ты ведь любишь.

Такая простая, беззаботная фраза ставит меня в настоящий ступор. Я бросаю удивленный взгляд на Дениса.

Он смотрит на меня так... Как будто его абсолютно не беспокоит вся грязь случившегося. Как будто все это правильно, должно и чисто. Он так смотрит, словно между нами вообще никого нет. Нежно. Трепетно. Влюбленно. Как тогда. Десять лет назад.

Я упираюсь в мужскую грудь, уверенно приподнимаюсь и тут же стыдливо кутаюсь в покрывало. Знаю точно. Если Дениса не выпроводить прямо сейчас, он на достигнутом не остановится.

— Тебе домой пора. Поздно уже.

— Нет. Не пора.

— Тебя Алеся ждет.

— Я предупредил, что буду поздно. Я ведь уже сказал.

Денис медленно тянется ко мне, кладет ладони на мои плечи и притягивает к себе. Молча. Не говорит, а просто берет и делает.

Наш поцелуй вышел медленным. Чувственным. Мы оба, не спеша, наслаждаемся друг другом. И это настолько неправильно, что сердце обливается кровью, но все равно трепещет в заботливых руках.

Денис отстраняется и вновь заставляет улечься рядом. Он побуждает закинуть на него ногу. И начинает медленно скользить ладонью по моему оголенному бедру. Мы даже не оделись, а покрывало уже лежит в стороне. Собственная нагота перестает меня смущать. Меня вообще уже ничего не смущает. Кроме одного. Между нами стоит самый родной мне человечек. Моя доченька.

Его рука ласково поглаживает мое бедро. Скользит плавно. Уверенно. Успокаивающе. И вдруг:

— Танюш, — мужчина вихрем врывается в мои мысли, а я мгновенно напрягаюсь, желая закричать и зажать уши. — А если бы я свободен был, ты смогла бы...

Глава 4

— Замолчи! — я мгновенно вскидываюсь, заглядывая в его проницательные глаза. — Даже вслух этого не произноси!

— Но ты смогла бы. И ты бы хотела, не отрицай.

— Она моя дочь, Денис! И я не смогу так жить! Я хочу, чтобы она была счастлива. Денис. Зачем ты приехал? Алеся ведь жена твоя, — я действительно не улавливаю. Ладно я. Мои чувства к нему не смогло погасить даже время. Но он? — Как ты можешь?

— Вот так! — в его взгляде появляется злой блеск. И я не понимаю, что мне делать. Осознание собственной глупости выжигает дыру на сердце. Денис приближает свое лицо и говорит на эмоциях. Громко. Несдержанно. — Вот так, Таня, могу и все! Я два года смотрел, как вы с Егором счастливо друг другу улыбаетесь и держитесь за руки! Как он целует тебя в шею, пока якобы никто не видит! Я пытался строить свою жизнь! Как должно быть у всех! Так, как нормально и правильно! И я был хорошим, примерным мужем! Ведь место возле тебя уже было занято, а ты навсегда отказалась что-то менять!

Изнутри душит черная лава. Я задыхаюсь. Но Денис и на этом не останавливается:

— Скажи, ты этого желаешь дочери? Чтобы ее мужик мечтал другую нагнуть, да?! Ты боишься ранить ее. А я сплю и вижу, еще хоть один раз засунуть язык к тебе в рот и чтобы ты меня не оттолкнула! — из моих глаз льются слезы, внутри нестерпимая боль. А мне нечего ответить. Алеся не виновата в моих грехах, и что я когда-то очень давно не смогла окончательно сделать правильный выбор и разобраться со своими мужчинами. Грудь Дениса тяжело вздымается, а крылья его носа раздуваются. Дальше любовник продолжает уже тише. — Я до сих пор тебя в постели представляю, Тань. Ты слышишь?

И такая измена самая страшная. Самая. Самая. Самая...

Я бескомпромиссно перебиваю железным:

— Одевайся и уходи.

Хочу оттолкнуть его, встать. Теперь я стыжусь собственной наготы. Я стыжусь нашей с ним близости. Алеся никогда мне не простит того, что сейчас произошло. Да и я на ее месте никогда не простила, если бы мы поменялись местами. И от этого больнее вдвойне. Я ведь тоже не виновата, что Денис живет так глубоко во мне... Но теперь я виновата в другом.

Горько. Очень горько.

Отворачиваюсь, а Денис резко хватает мое запястье и тянет на себя.

— Черта с два я уже уйду. Это наша ночь.

Сама не понимаю, как успеваю оказаться в его объятиях, придавленной к матрасу. А в мужских глазах вновь замечаю голодный блеск.

— Денис... Ну так нельзя. Пожалуйста. Иди.

— А я сказал, что тебе не удастся меня выгнать. Не сегодня.

Его руки уже ползут вдоль бедер, а мое дыхание сбивается. Когда-то этот мужчина воскрешал меня каждый раз, после того, как душа корчилась в агонии рядом с мужем.

Я несколько лет отмахивалась от ярких воспоминаний, считая, что поступила правильно, порвав с Денисом. Нам было не по пути. Он был такой молодой, настоящий красавец. Ему нужна была молоденькая девочка без груза проблем за плечами, которая умеет искренне любить. А у нас с Егором тогда, вроде как, отношения налаживались. Все-таки почти пятнадцать лет брака не перечеркнуть в одночасье. Тем более, когда в семье все, вроде как становится на свои места. И только потом я поняла, что былой страсти с мужем нет. Угасла. Ушла безвозвратно. И уже никогда не вернется. Доверие тоже подорвано. И мы никогда уже не станем так близки, как были когда-то давно. Очень давно. И никогда уже моя душа не сможет трепыхать в руках мужа так, как это происходит с Денисом. Даже когда разум кричит во всю мощь: нам нельзя. Ведь он не просто чужой муж. Он муж моей любимой девочки.

— Не нужно на меня кричать. Денис, это все неправильно, мы уже завтра пожалеем. Оба. Мы ведь обманываем ее.

— Извини. Не сдержался. Просто... не надо о ней, ладно. Я ж к тебе приехал, Тань.

Тянется ко мне губами, но я вовремя отворачиваюсь, и он лишь скользит по влажной от слез щеке. Я кладу ладони на его широкую, мускулистую грудь и упираюсь, надеясь, что мужчина поддастся мне.

— Я в душ, — произношу уверенно. Мне нужна хоть небольшая, но передышка. Осознать все, что я натворила.

— Ладно. Иди первая. А давай… Я на завтрак твой любимый десерт сделаю, Танюш?

— У меня творога нет. И ананасов.

Он нежно смотрит на меня. Счастливо улыбается. И отвечает:

— Не беспокойся. Я разберусь.

И только спустя минуту, уже в ванной, до меня дошло.

ЗАВТРАК?!

Глава 5

Он остался до утра. Из единственной ночи мы выжали все.

Да, мы оба понимали, что больше такое не повторится. Никогда. Несколько часов безумия и страсти — все, что у нас с ним может быть. Но этого так мало, чтобы насытиться. Лишь жалкие крупицы…

Наутро тело ломило от непривычной боли. Сладкой. Неповторимой. Такой запретной и постыдной.

Денис взбил мой любимый десерт, уложив слоями консервированные фрукты и творожную массу, приготовленную по особому рецепту. И даже сверху шоколад натер. Все это великолепие красуется в нескольких прозрачных стаканах. Любимый завтрак я предпочитаю именно в таком виде. И мужчина до сих пор об этом помнит.

На мне все тот же короткий халат. Мокрые волосы распущены и разбросаны по плечам. Я еще не успела расчесать их, ведь Денис, как только я открыла глаза, тут же скользнул прохладными губами до груди, подхватил на руки и отнес в душ.

Сейчас я сижу, наслаждаюсь тем, что Денис кормит меня моим любимым десертом. Смотрю на него и не могла наглядеться. Как будто вижу в последний раз. А он светится изнутри, его счастливая улыбка вонзает нож в сердце. Он несчастлив с Алесей... несчастлив. И виноватых, кроме меня, в этой истории больше нет. Со смерти Егора даже недели не прошло. Господи, как я могла. Какая я жена... И какая мать...

Я, наверное, резко меняюсь в лице, потому что с лица Дениса сползает улыбка. Я чувствую, что слезы снова на подходе. Быстро отворачиваюсь, извиняюсь и устремляюсь в ванную. Плотно прикрываю за собой дверь и понимаю, что больше не могу сдерживаться. Открываю вентиль холодной воды. И меня прорывает. Приглушив плачь души полотенцем, я даю волю эмоциям.

Через три минуты в запертую дверь стучит Денис.

— Таня, открой.

Я понемногу успокаиваюсь. Откидываю полотенце в сторону.

Смотрю на свое отражение и горько улыбаюсь. Глаза и нос распухли. Да и губы тоже. Если мужчина увидит меня в таком виде...

Разочарованно отворачиваюсь.

— Тань!

— Сейчас иду.

Наскоро ополаскиваю лицо ледяной водой. Вдох-выдох. Так. Спокойно. Я просто попрошу его уехать. И все. Больше постараюсь не оставаться с ним наедине.

Выхожу, стараясь не показать своих эмоций.

Денис внимательным, жестким взором впивается в мое заплаканное лицо и следует за мной.

Одним прыжком он сокращает расстояние между нами.

Только я открываю рот, чтобы сказать все, что прокручивала в мыслях только что, но не успеваю произнести ни слова. Денис наклоняется, придерживая меня за голову, резко притягивает за затылок и впивается в мои губы.

Глава 6

Одним прыжком он сокращает расстояние между нами.

Только я открываю рот, чтобы сказать все, что прокручивала в мыслях только что, но не успеваю произнести ни слова. Денис наклоняется, придерживая меня за голову, резко притягивает за затылок и впивается в мои губы.

В душе от горького поцелуя все переворачивается, но я стою смирно, пытаясь вести себя как можно более отстраненно. Мне нужно сыграть холодность и равнодушие. Нужно!

Наконец, он отрывается от меня.

Он видит мое состояние и просто пытается меня успокоить. Но внутренний надрыв, кажется, никогда не перестанет болеть. Я стряхиваю с себя его руки, отталкиваясь от его груди. Вырываюсь.

— Танюш...

— Уходи, Денис, — отрезаю намеренно жестко, без возможности компромисса.

Суровый взгляд наполняется холодом. И разочарованием. А я продолжаю:

— Так нельзя. Я так не смогу, пойми. Это для меня слишком.

— Жалеешь, значит, — счастье в его взгляде померкло, оставив после себя лишь непроницаемую стену.

Самой себе я боюсь признаться, что... Нет. Не жалею. И если отмотать время назад, я бы вряд ли смогла оттолкнуть его. И это страшнее всего. Это сводит с ума, погружая туда, где нет воздуха.

— А я тоже жалею, Тань, — произносит жестко и полосует обвиняющим взглядом. — Мне жаль этой ночи. Что ты струсила. Но больше всего я жалею, что струсил сам. Если бы я знал, что так будет... если бы мог вернуться в прошлое, я бы не отступил. И ты бы не осталась тогда с Егором.

— Уходи.

— Почему ты не хочешь даже рассмотреть возможность НАС?! Почему?! Алеся первая, кому от этого будет лучше!

— Ты обещал ей не рассказывать!

— Ну почему ты такая трусиха?! — он отталкивает меня к стене, а сам наваливается сверху. — Тебе же хорошо со мной! И сейчас! И тогда тоже! И с ним так никогда не было! Таня!

Одновременно с моим именем он бьет ладонью в стену. А я прикрываю глаза.

— Денис, — использую трехсекундную передышку, задираю голову и смело смотрю в его лицо. — Ты не понимаешь. Она моя дочь. И я не могу делать ей больно. Она не виновата.

— А я? А я виноват? Мне, значит, делать больно можно? Да?!

— Прости меня. Ты мне не нужен, Денис.

— У нас с Алесей не самый удачный брак. И я очень сомневаюсь, что необходимо тянуть его и дальше.

— Если хочешь уйти от нее, уходи. Только не ко мне. Я никогда не смогу принять.

— Трусиха, — снова повторяет он и направляется к входной двери.

С каким-то злым остервенением он натягивает фирменные кроссовки и куртку. Поворачивает ключ в замке. А потом вдруг замирает и резко оборачивается.

— Одно твое слово, и всем было бы легче. Всего одно!

— Я буду молчать, Денис.

Дверь за ним захлопывается тихо. Настолько зловеще, что на душе вдруг становится холодно.

Дальше некоторое время я, откровенно говоря, избегала дочь. Реже отвечала на звонки. Перестала звонить сама. Денис обрывал телефон и несколько раз писал смс, которые до сих пор неизменно остаются без ответа. Вчера он даже приезжал, но я не впустила его. Так и стояла спиной к двери, в которую он тарабанил.

Из глаз лились слезы. Я не понимала, что мне делать. Потому что тест, зажатый между пальцами, уверенно показывал две полоски.

Глава 7

Я ходила словно в трансе. Меня не тошнило. Нет. Вторая беременность протекала значительно лучше первой.

«Счастливую» новость я рассказала Алесе где-то через месяц.

И в тот же день, ко мне приехал Денис. Он стучал. Обрывал телефон, стоя в подъезде. А я просто ждала, когда ему надоест, по другую сторону двери. Молча, роняя слезинки. Я сказала, что ребенок от Егора. Это было единственно-правильным решением.

Денис не уходил. И на очередной звонок я все же решилась поднять трубку.

— Алло.

— Дверь открой. Поговорим.

— Я не дома.

— Заканчивай тут мне лапшу на уши вешать! Дверь открой!

— Не могу. Говорю же. Дома никого.

— Таня! Ты что, беременная со мной легла?!

Ну вот. Он теперь тоже знает. Прости, Денис, но я не могу тебе рассказать.

— Получается так. Но я не знала тогда еще.

— Тань, открой. Я же с ума сойду.

— Извини... Денис. Не нужно мне звонить.

И отключилась.

Из души никак не искоренить бесконечный мрак и темень.

Тогда я, увы, запуталась окончательно.

Но смогла быстро взять себя в руки. У меня были проблемы и посерьезнее, чем внимание Дениса.

Я осталась одна. И мне нужно было на что-то жить.

Швеей я работала уже несколько лет. У меня был опыт работы в индивидуальном пошиве одежды. И я решила снова заняться своим делом. Некоторые клиенты до сих пор периодически интересуются, когда я начну брать заказы. А я стараюсь завалить себя работой по максимуму.

Снимаю с носа модные очки и понимаю, что очень устала. Разминаю затекшие мышцы шеи.

Любовно погладив живот, медленно встаю, опираясь о спинку стула. Самочувствие у меня отличное. Аппетит тоже. Вообще, кушать хочется постоянно. Как бы мне не растерять свою форму, которой я, мягко говоря, очень горжусь.

До беременности у меня была тонкая талия. Ровно пятьдесят девять и ни сантиметром больше. Моими стройными ногами и аккуратными коленками Егор восхищался, сколько я его помню. А Денис... Денис целовал их, медленно поднимаясь наверх, к бедрам.

Чувствую легкий трепет внизу живота. Соски в последнее время стали слишком чувствительными. И сейчас, через трение о тонкую ткань футболки, я ощущаю это в полной мере.

А в голове до сих пор иногда мелькают сцены, когда Денис возвышается надо мной. И смотрит с такой щемящей нежностью…

Нет. Нет! Это просто гормоны. И воспоминания о мужчине ровным счетом ничего не значат!

Внезапно раздается звонок в дверь.

Я медленно плетусь в прихожую, смотрю в глазок, и сердце наполняется тревогой.

Распахиваю дверь и сталкиваюсь с печальным голубым взглядом.

— Привет, мамочка. Пусти погреться.

Алечка шагает ко мне и крепко обнимает. Ласково гладит по животу.

Она старается улыбаться, но я-то вижу печаль в глубине ее глаз.

— Конечно, что за вопрос. Пойдем. Я как раз закончила.

— Ты так много работаешь, мам. Я думаю, тебе нужно больше отдыхать. Перенапряжение может плохо сказаться на моем брате.

Я отшучиваюсь, но на душе тяжело. Сейчас я берусь за любой заказ. На работе уже оформлен декретный отпуск, но до родов есть еще месяц. Примерно.

Разговор не клеится. Я вижу, что дочери тяжело. Она приехала просто отстраниться от своих проблем. Или поделиться.

— Алечка, что стряслось? Расскажи, легче станет.

— Да ты что, мамуль! У меня все хорошо. Как всегда.

— Аль... ну я же вижу, что изнутри тебя что-то грызет. Поделись. А я могу молча выслушать. Если тебе совет не нужен. Тебе легче станет.

Она отворачивается с опозданием, а по щеке ее стекает одинокая слезинка.

— Извини, мам. Я что-то... просто... настроения нет. А я к тебе приперлась. Своим кислым видом еще и тебе его порчу.

Я начинаю нервничать, потому что Алечка для меня значит все. Она моя душа. Моя девочка... и ей сейчас очень больно. Я чувствую это на себе.

Малыш внутри начинает шевелиться. И я кладу ладонь, пытаясь успокоить сына и передать внушить ему уверенность, которую сама не чувствую.

— С Денисом поругались?

На второй ее щеке успеваю заметить еще одну слезинку, прежде чем Аля запястьем стирает мокрые дрожки.

Тут она задирает лицо к потолку и тяжело вздыхает. А ее голос начинает дрожать.

— У него проблемы с мужским здоровьем. И внуков у тебя, возможно, никогда не будет.

Глава 8

Хорошо, что я успела опустить чашку на стол. Иначе она выскользнула бы из моих онемевших пальцев.

Я как рыба открываю рот, а сказать ничего не могу. Это шок. Полный.

— Нееет... — еле-еле выдавливаю из себя очень тихо.

— Да. Мы уже давно пытаемся. Но... ничего... ничего не получается. Стали ходить по врачам вместе. И тут... как гром среди ясного неба. Денис просто в один момент поменялся. Закрылся от меня. На работе постоянно задерживается. Как будто видеть меня не хочет. Разговаривать с ним просто невозможно. Но я же не виновата, мам…

— Алечка... доченька... — сердце рвется на куски, а что я могу...

Я не понимаю. Как же так? Это, наверное, ошибка.

— Извини, что я тут сопли развожу. Гружу тебя. Просто... так хочется выговориться. С ним вообще отношения испортились. Вот, понимаешь, просто в один момент. Он как будто... чужой стал. Его словно подменили.

Слышать эти слова неимоверно тяжко. Невыносимо. И я виню только себя.

Моя маленькая девочка, это я во всем виновата. Только я. Из-за меня она плачет.

— Послушай, но ведь врачи могли ошибиться. Может, сходить в другой центр или найти хорошего специалиста...

— Да ничего не помогает, мам. Мы меняли врачей. Сдавали анализы. И куча всего... консультации, лекарства и еще это… как они говорят... коррекция образа жизни. Мы даже настроились на ЭКО. Но нет результата.

Только сейчас осознаю, что настойчиво продолжаю гладить свой живот.

И не понимаю. Как такое возможно. Это неправда. И прямое доказательно сейчас у меня под сердцем.

Аля задержалась у меня до полуночи. Сказала, не хочет домой ехать, где никого нет.

Мы смотрели кино. В тягостном молчании.

А потом ей позвонил Денис. Дочь сидела вплотную ко мне. И я услышала короткий разговор.

— Выезжаю с работы. Я думал, ты уже спишь.

— Нет. Я у мамы.

— Да? Ну ок. Тогда заберу тебя.

— Не стоит. Я на машине.

— Значит, оставишь ее во дворе. Позже разберемся. Нечего по темноте ездить.

Я отчего-то безумно страшилась этой встречи.

Дверь мужу Алеся открывала сама. Но когда мы с Денисом встретились глазами, взгляд его, опущенный на мой живот, наполнился негодованием. Он пытался скрыть эмоции, но у него не получилось. А мне захотелось провалиться сквозь землю.

До сих пор не верится, что у него такие проблемы со здоровьем.

— Как самочувствие? — слышу неожиданный вопрос и понимаю, что он предназначен мне.

— Все хорошо.

— Я рад. Лесь, поехали. Уже очень хочется отдохнуть.

После того дня я стала думать, что все не так плохо. Настойчивая бредовая мысль, что меня поймают за руку на вранье, наконец, оставила меня.

Отношения Дениса и Алеси, насколько я могу судить, наладились.

А меня изнутри беспрерывно грызет червячок и говорит, что это все неправильно. Мне бы хотелось видеть рядом с дочерью человека, которому она действительно нужна. А Денис... Он вроде и пытается полноценно участвовать в браке, но у него это плохо получается.

Когда родился Никита, Денис с Алесей приехали в роддом на выписку. У меня были панические страхи, что сын с отцом будут похожи и что в меня станут тыкать пальцем, а Аля обо всем догадается.

Но... Маленькая ложь осталась неразоблаченной. Для всех Никита был сыном Егора. И по документам, в первую очередь.

Все было хорошо. Я подрабатывала в декрете. В принципе, на жизнь мне хватало.

Алечка неизменно приезжала, привозила подарки, одежду для брата, продукты и разные мелочи, спрашивала, нужно ли еще что-то. А у меня сердце кровью обливалось каждый раз, когда она брала Никитку на руки. Сына своего мужа от другой женщины.

Время шло. Малышу исполнился годик. Затем два. И, несмотря на то, что все, вроде как, было хорошо, меня вдруг одолело странное, тревожное чувство. Как будто близится тот момент, когда неприятная правда все-таки всплывет наружу.