Священная Книга Тота. Великие Арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии эзотеризма

I. Традиционные наименования:

Йод-Хе-Вау-Хе˝; Forma; Auctoritas; Adaptatio[359]; Император.

II. Буква еврейского алфавита:

(Далет).

III. Числовой аналог:

Четыре.

IV. Символическое начертание:

Наступает утро; воздух чист, прозрачен и звонок, он весь наполнен чарующей нежностью и благоуханием, и моя грудь широко раскрывается, стремясь захватить его как можно больше. На горизонте сходятся могучие горы, круто обрываясь там, где их прорезает широкая река; лучи восходящего солнца заливают ее блистающим светом, превращая в сверкающее жидкое серебро. Далеко влево река впадает в море; небо там еще темно и видны догорающие звезды; серп луны, лежащий горизонтально, так что он напоминает ладью Изиды, опускается, и его нижняя часть только что коснулась водной глади.

Я обернулся, и средь нагромождения гор увидел на мгновение Великий Облик. Могучий Муж, увенчанный трехъярусной тиарой фараонов, нижний ярус которой красно-фиолетового цвета, средний – золотисто-зеленого, верхний – голубого, в правой руке держит жезл Венеры, левой же рукой, у которой три пальца соединены вместе, а четвертый отогнут в сторону, как бы указывает на положение ног: правая заложена за левую, и они образуют крест. Позади Него я увидел камень кубической формы, на камне – изображение орла, у которого одно крыло опущено, а другое расположено горизонтально. По биссектрисе образуемого крыльями угла висит символ, известный под наименованием «ключ великого Иерофанта»: нижняя перекладина – кровавого цвета, средняя – зеленого, верхняя – оранжевого; венчающая ключ петля и его ствол – белого цвета; под стволом – черная точка. Одеяния Повелителя сверкают белизной, вокруг шеи – тканая серебром пелерина, ноги босы.

И как только из-за горных цепей показался край солнечного диска, из безоблачного неба, неведомо откуда, в жезл Царя ударила ослепительная молния, и весь Его Облик сразу окутался белым дымом и светом. От блеска молний я зажмурился, а когда вновь открыл глаза, там, где стоял Повелитель, виднелись лишь остроконечные очертания бесчисленных скал да груда камней, смешавшихся в могучем хаосе.

§ 1. Первичное Мировое Творчество и его орудие Логос – Слово Творения

Безначальный Свет, Вселенский Божественный Дух, Единый и Всеобъемлющий, Однородный, но в то же время и Источник всякой многообразности, пребывает в Бытии, сознает его и в нем отражается в вековечном Продлении. Испытующий дух человека зрит Божество в первой Ипостаси в безначальности Продления, во второй – в безбрежности Сознания, в третьей – во всеобъемлемости Пресуществления. Единый, утверждая Самосознание в Творчестве, родил в Себе возможность множественности, многогранности Бытия – Сознания – Пресуществления. Первая Ипостась претворилась в Бытие утверждающееся, вторая – в идею множественного Единства, третья – в Созерцание Единства во множественности. Это претворение выявило Самосознание Безначального Духа в Божестве Творящем как множественном Единстве; Оно претворилось в совокупность граней, ему присущих и его утверждающих. Каждая отдельность – в первой Ипостаси по принципу, во второй как возможность, в третьей как Первообраз – аспект Божественной Природы – претворилась в состояние готовности независимого утверждения; осуществление этого Первичного Творчества и составляет доктрину Аркана IV. Целостное Самосознание Божественной Сущности в безначальной совокупности Своих возможностей – Божественная Природа – претворилось в Божественный Первообраз феноменального бытия и тем утвердило Себя по отношению к нему как Источник Произрождения. В этом Космическом Акте, заре Первичного Творчества, Совокупное Самосознание Божества как бы образовало в метафизическом пространстве внешний Облик Непознаваемого Нерасчлененного Единства. Этот Облик выявился на грани Мира Единства Нерасчлененного и Утвержденного во множественности – и мира утвержденной множественности и утвержденных реальностей. В этом противопоставлении и родился Космический Логос как Деятельное Космическое Сознание – Высший Аналог Божественной Природы.

Логос, как осуществитель Воли Бога, является орудием Его творчества, по выражению Филона: κατάπερ ὀργανῳ προσχρησάμενοϚ ἐκοσμοιτοίει[363].

Аркан III, как учение о третьей Ипостаси Вселенского Духа, выявляет доктрину о Божественной Природе как Самосознании Божества в совокупности Своих аспектов. Самосознание Божества в Его Божественной Природе по самому существу Своему Едино, Однородно и Нерасчлененно. Божественная Природа – космическая совокупность первообразов – представляет собой лишь как бы духовное поле, по которому скользит Единое Однородное Сознание. Каждый Первообраз является как бы ячейкой, но все эти ячейки наполнены выше краев Божественным Космическим Сознанием, свободно и непрестанно переливающимся из одних ячеек в другие. Будучи Едино и Однородно, Сознание одинаково чувствует Себя в каждой ячейке, в каждом Первообразе, а также во всей множественности всех à priori возможных сочетаний. В этом вечном круговороте, в вечном взаимном отражении частей своих, Божественное Сознание ткет величественный узор Своей Вековечной Жизни. Мировое Творчество есть эманация Вселенским Духом Своего Сознания вовне Его Нерасчлененного Единства. Божественное Сознание подходит к Своему предельному уровню, когда Оно совпадает с верхними гранями всех ячеек; это и есть миг Первичного Мирового Творчества, Акт рождения Логоса. Дойдя до этой последней возможной грани, Божественное Сознание, Целостное и Однородное, претворяется в Источник Произрождения. Своей высшей стороной, обращенной к Божеству, это Сознание является Его Природой Божественной, ибо Оно есть Его Духовное Тело, отражающее как всю совокупность его атрибутов, так и каждый из них в отдельности, совместно со всей многообразностью их взаимоотношений. Своей нижней стороной, обращенной к ячейкам, к расчлененному отображению Верховного Синтеза, Божественное Сознание является Источником Произрождения, ибо все, что ниже Его, лишь из Него вытекает. В этот последний критический миг Сознание Божественное продолжает скользить по ячейкам; каждый Первообраз остается растворенным во множественности других, в каждом Первообразе живет вся их совокупность; Божественное Сознание проникает все Свои аспекты, проходит все извилистые нити взаимных тяготений, оставаясь Единым и Однородным, будучи одновременно и Ведающим, и Ведением, и Ведаемым~. Но вот, повинуясь космической пульсации, Сознание отходит, эманируемое Высшим Синтезом, и в первый дифференциально малый этап этого движения грани ячеек как бы врезываются в Сознание, бывшее дотоле Единым и Однородным, и расчленяют Его на космическую совокупность отдельных реальностей, каждая из которых обретает собственное независимое бытие, в принципе теряющее возможность общения с другими себе подобными. Каждый Первообраз, бывший дотоле потенциальной возможностью Единого Сознания, претворяется в реальное единичное сознание, начинает утверждать себя силой своей собственной мощи, и этим впервые становится монадой. Космическая совокупность ячеек есть Тварность Космического Божественного Самосознания; в первых трех Арканах, в Целостном Божественном Самосознании, эта Тварность имеет лишь потенциальное бытие; в Аркане IV эта Тварность впервые становится реальностью, и именно этот Аркан и есть рождение Космического Логоса, который есть Утвержденная Тварность.

Дух человека – это искра Божественной Сущности, эманировавшая от~ Целого; он совершенен и бесконечен, как аспект Совершенного и Бесконечного Целого. Все проходит, все разрушается, все тонет в пучинах бесконечности и времени, чтобы вновь возникнуть ко временному бытию и вновь погибнуть; одни только искры Божественной Сущности продолжают жить вечной и неизменной жизнью. Эта великая сила духа человеческого, не только наделяющая его самого бессмертием и несокрушимостью, но дающая ему дар самому по себе быть источником бесконечной силы, изливаемой на все окружающее, есть лишь следствие его истинной природы. Каждая монада, как бы далеко ни отходила в своем сознании от эманировавшей ее Божественной Сущности, в действительности всегда остается неразрывно с Нею связанной в силу божественности своей природы. Учение Лейбница[367] о полной взаимной независимости и расчлененности монад представляется относительным, ибо оно верно лишь в феноменальном мире; в самом же существе, в области чистого духа оно противоречит истине. Действительно, монада как таковая есть бесконечность, есть субстанция, что утверждает сам Лейбниц. Между тем Спиноза в «Этике» доказывает с исчерпывающей полнотой, что существование двух бесконечных субстанций – а Субстанция не может быть иной, как бесконечной, – невозможно. Множественность субстанций возможна лишь тогда, когда каждая из них выражает собой конкретный аспект Единой Субстанции. В этом случае эта частная субстанция – монада – представляет собой относительную бесконечность, в то время как Божество является Бесконечностью Абсолютной. Понятие о существовании ряда относительных бесконечностей имплицитно содержит в себе постулат о существовании различных точек зрения на ту же самую сущность; относительное, хотя и может быть мыслимо самостоятельно, не имеет самодовлеющего существования и является по самой природе своей аспектным изображением Абсолютного. Отсюда следует, что все относительные бесконечности наложены одна на другую и соединены неразрывным образом, причем эта доктрина не есть следствие умозаключительных построений, но непосредственно вытекает из самого факта существования в нашем сознании дилеммы относительного и Абсолютного. Таким образом, рождение монад есть не расчленение Божественного Единства, в принципе Нерасчленимого, но объективация Его в совокупности отдельных аспектов, претворяющихся в независимые реальности в их собственных сознаниях, отдельных аспектах Единого Божественного Сознания, с утверждением принципа индивидуальности.

Эти идеи, впервые зародившись в древней Индии, затем проникли в Грецию и вылились в элеатскую школу философов. «Эти элеатские идеи, – говорит Макс Мюллер, – а именно, что есть и может быть только одно Единое и Абсолютное Существо, Бесконечное, Неизменное, не имеющее Себе подобного, не имеющее частей, – суть те же идеи, которые лежат в основе Упанишад и полностью разработаны в “Веданта-Сутрах”». Сохранившись в чистоте на пути многих столетий, эта доктрина проникла и в новейшую европейскую философию, где и получила почетное место.

Истинное Бытие присуще только этой Верховной Первопричине, Единому Вселенскому Духу. Все, что лежит не в самом Существе этой Сущности, есть лишь атрибут Последней, а потому от Нее зависит и Ею порождается.

Мировое Творчество есть Проявление вовне этого Духа, Его отражение в Им же порождаемой Пассивности. Субстанциальность Проявления есть непосредственное следствие Субстанциальности Самой Божественной Сущности; именно Субстанциальностью Проявления утверждается Субстанциальность Самой Первопричины. Итак, Субстанциальность Проявления есть Первый и Высший Атрибут Божества; она выражается в жизненности Проявленного; и наоборот: жизненность Проявленного утверждает его Субстанциальность, а следовательно, и Субстанциальность самой Первопричины.

Именно самопроявление, самовыказывание~[375] мощью своей собственной сущности и определяет понятие о жизненности как самодовлеющем существовании данного фактора.

Таким образом, Первичная Субстанция утверждает Свое Бытие, сознает Себя и живет в Себе вне всякой зависимости не только от конкретных проявлений, но и от самого Принципа Проявления. Эта Ее категория определяет в нашем сознании самую Ее Трансцендентальную Природу, ибо все иные формы бытия во вселенной претворяются в реальность лишь с момента возникновения соотношений с другими подобными или с утверждением манифестированных ими атрибутов. В силу этого Первичная Субстанция лежит вне мира и над миром, хотя он в своем целом и представляет собой Ее совершенное подобие и отражение. Содержа в Себе мир как потенцию, Божество претворяет его в утвержденную реальность, или, наоборот, сводит его в Свою абстрактную возможность исключительно мощью Своей Собственной Воли чрез изменение вида Самосозерцания. Проявления мира и обратные его исчезновения в Пралайе и суть те великие эры космоса, которым индусы дали название Дней и Ночей Брамы.

Вселенский Космический Дух, вызывая к бытию грезу о множественности Своего Естества, как бы распыляясь на части, на отдельные самодовлеющие субстанции, тем и утверждает мировую жизнь, проявляясь в каждой из них сообразно ее индивидуальным свойствам.

Разделение Единого Вселенского Духа в Своих Собственных Недрах на бесконечное число волевых центров есть генезис Мирового Творчества. Каждая отдельная монада получила как бы некоторый ограничивающий контур, благодаря чему Бог – Абсолютная Бесконечность – разделился на бесконечное множество бесконечностей относительных.

Каждая относительная бесконечность – монада – есть конкретный аспект Космического Божественного Духа; таким образом, ее бытие, сознание и жизнь по своей истинной природе идентичны соответствующим Ипостасям Первичной Субстанции; с другой же стороны, они не тождественны, ибо категории монады актуализированы бесконечностью порядком ниже, чем Бесконечность Божества. Каждая монада в Лоне Целого ограничивается пределами своей индивидуальности, т. е. тональностями своего бытия, сознания и жизни. Рождение множественности в Едином есть объективация в Его Целом безграничной совокупности модусов, триединых в своей сущности и выливающихся в ипостаси бытия, сознания и жизни. Каждая монада есть триединый модус Самосозерцания Божества. Ее самобытность, индивидуальность, отличающая ее от других ей подобных, таким образом, не только определяет ее место в Целом, но и является ее истинным modus vivendi; отсюда и вытекает основной закон бытия монады: Индивидуальность (, Йехида) рождается вместе с абсолютным рождением человека из Единого Целого и умирает лишь вместе со смертью целостного человека как сознательной части Целого.

Весь ход вселенской жизни, бесконечность многообразия ее отдельных проявлений и строгость их гармонии в общем синтезе проистекают из существа самого бытия мира как результата самопроявления отдельных искр Божественной Сущности, свободных каждая по отношению к себе самой, но вместе с тем связанных общностью цели и тождественностью принципов.

Космический Логос, – Мировой Принцип Формы, Начало утверждения отдельности в самостоятельную независимую субстанцию второго рода, – осуществляет Акт Первичного Творчества в трех ипостасях: в первой он утверждает отдельность через утверждение формы конкретного единичного бытия как такового, во второй через утверждение формы сознания, в третьей через утверждение формы совокупности аспектов единичной субстанции, каковая является ее утвержденным Первообразом. Учение об этих трех видах форм и является доктриной второго Тернера Великих Арканов. Аркан IV есть учение о законе Йод-Хе-Вау-Хе˝ как процессе претворения Бытия Вселенской Субстанции в совокупность индивидуальных субстанций второго рода. Аркан V есть учение о Второй Пассивности – Начале индивидуальности, утверждающем бытие конкретной монады. Аркан VI есть учение о потенциальной конституции утвержденной монады.

§ 2. Начала учения об Имени Божественном – – Тетраграмматоне

Всякая система метафизических построений остается всегда лишь абстрактным комплексом классифицированных в некотором мире ноуменов или феноменов, если она не связана непосредственно с Высшим Синтезом – Субстанцией, или же не основывается непосредственно на ее элементарных дифференциальных аспектах. Абстрактная истина есть предчувствуемая реальность, но реальность неосознанная и неутвержденная; это есть ноумен, не имеющий еще объективного выражения. Неутвержденная истина, существующая лишь в себе самой, не только недоступна сознанию, но и само представление о ней есть понятие абстрактное. В действительности, все истины – истины утвержденные, но самый модус этого утверждения порой возвышается над возможностями разума человеческого, а потому такая истина проецируется в него в абстрактной форме, т. е. лишь в самом понятии о своем бытии, без каких-либо категорий проявления. Несмотря на непостижимость истины в себе, т. е. истины непроявленной, мы, тем не менее, можем в нашем разуме ясно выявить дилемму абстрактной истины и истины реальной и утвердить их взаимное различие.

Триада есть внутренняя конституция духа, а потому все учение о Мировом Творчестве, об утверждении Первоверховной Субстанции сводится к учению о претворении Триединого Духа в Первый Божественный Тернер. Учение об утверждении Божества в Творчестве и составляет верховную доктрину Каббалы, учения «о Боге, Человеке и Вселенной» в аспекте семитического Откровения. Каббала Творческому Божеству дает имя Яхве (); совокупность этих четырех букв – Тетраграмматон – и выражает собою Закон Самоутверждения Субстанции в творчестве. Йод () – это эмблема Самодовлеющего Бытия; Хе () – это Внутреннее Самосознание Единого Бытия; Вау ()’ – это порождение Йод и Хе˝ () – Общий Андрогин – Самосознание Божества в Своей Божественной Природе; Хе˝ – это Внешнее Самосознание Субстанции, Оно пассивно по отношению к Бытию как таковому и вместе с тем Оно есть внешнее отражение внутреннего Самосознания, Пассивность, присущая всему Тернеру. Хе˝ есть символ реализации Тернера, показатель его бесконечности, способности его проявления; в то же время оно является эмблемой самой арены проявления. Йод-Хе-Вау-Хе˝ как утвержденный Верховный Тернер есть общий закон всякого проявления и реализации.

Обращаясь к анализу частного тернера, мы видим, что бинер с момента своего утверждения совокупностью влияний и взаимоотношений своих членов тотчас порождает все многообразие частных и относительных андрогинов; эти последние существуют однако лишь как потенциальные возможности. В метафизическом пространстве порождение цепи андрогинов бинером может быть представлено следующим примером. Два прожектора со светом различного цвета направлены друг на друга, так что на всем пространстве между обоими аппаратами лучи пересекаются и дают сложную окраску. Прозрачный экран, помещенный у одного из прожекторов, будет освещен только одним цветом; по мере удаления от этого источника света появляется цвет и другого прожектора; посредине между ними цвета уравновешиваются в их интенсивности и, наконец, у другого прожектора экран воспринимает лишь второй цвет. В нашей иллюстрации лучи прожекторов – это члены бинера; в каждой точке между ними они дают андрогинный цвет; как только прожекторы включены, тотчас же возникают и все промежуточные окраски – весь цикл андрогинов. Отсюда очевидно явствует, что для утверждения отдельного андрогина в виде самостоятельной независимой реальности необходимо наличие нового фактора – пассивного восприемника; это последнее и выражается законом: всякий андрогин всякого тернера представляется лишь абстрактной системой сочетаний и для своего выявления и запечатления требует наличия четвертого воспринимающего фактора. Эта идея легла в основание всего учения Каббалы. Всякий тернер Йод-Хе-Вау для своей реализации, т. е. перехода из мира возможностей для данного плана в мир реальностей, требует наличия скрытой пассивности как потенциально существующего простора для своего проявления. Эта скрытая пассивность и обозначается в Каббале Хе˝; она и есть тот экран, которым воспринимается андрогин, – экран, который делает его реальностью и тем переводит члены бинера из абстрактных принципов в принципы деятельные. Принцип Хе˝ есть вместе с тем учение о планах вселенной как формах, семействах конкретных факторов. Хе˝, в зависимости от свойственных ему потенциальных качеств, силою своей собственной мощи утверждает совокупность тональностей,~ проявляющихся в нем андрогинов. Хе˝ представляет собой как бы сосуд, который наполняется эманацией Реальности, оно утверждает форму конкретного бытия и этим именно и переводит соответствующий аспект Субстанции из абстрактного бытия в состояние утвержденной реальности. Эта доктрина о Хе˝ и есть закон Динамического Кватернера: всякий тернер может получить объективное существование только тогда, когда его андрогинный член будет воспринят пассивностью, лежащей в низшем плане, и тем перейдет сам и переведет члены бинера из мира возможностей в мир реальностей.

§ 3. О коллективизме индивидуальностей

Во всякой системе факторов мироздания существуют два элемента: личный состав членов как таковых и система их взаимоотношений и связей. Эти два элемента могут существовать лишь совместно; при их разграничении каждый из факторов теряет нечто, что связывало его со всеми другими, и превращается в единичного самостоятельного деятеля; напротив, при встрече или соединении нескольких факторов в каждом из них всегда происходит процесс некоторого внутреннего перерождения. Понятие о физической смеси чисто условно и не соответствует действительности. Такая смесь возможна лишь либо когда встречаются факторы абсолютно тождественные, а потому ни один из них не может заимствовать от других чего-либо нового, либо когда у них нет никаких точек соприкосновения, т. е. никакие взаимоотношения вообще невозможны. И тот, и другой случай в действительности исключен, ибо в мире нет абсолютно тождественных факторов, как нет и таких, которые не имели бы абсолютно ничего общего. Всякий фактор в мире индивидуален или сам по себе, или вследствие того, что он проистекает из какой-либо индивидуальности; в силу этого мы вправе сказать, что общая проблема о~ взаимоотношениях факторов мироздания есть проблема о~ взаимоотношениях индивидуальностей.

Каждый ноумен или феномен мироздания имеет два аспекта: в одном он является самостоятельной реальностью в присущем ему сознании, а в другом он сознает себя частью Космического Целого и является его атрибутом. Разнствованием этих двух аспектов и свойственных им сознаний и обусловлена (см. Аркан V) бинерность природы всех факторов во вселенной. Изложенное равно справедливо, в каком масштабе, то есть с какой точки зрения, мы бы ни рассматривали факторы, будут ли они единичными индивидуумами (или собраниями таковых в виде некоторого индивидуума высшего порядка) или же, наоборот, будут первичными элементами состава.