Священные кошки Нила

16

Диана сидела на краю постели рядом с Шейлой. Та была в лихорадке: укрытая несколькими одеялами – бледная, с закрытыми глазами. Подошел Джек, протянул Диане дымящуюся кружку с отваром трав, и они вместе напоили больную. Затем Шейла что-то зашептала. Диана наклонилась ниже, но не смогла разобрать слов. Язык, на котором бредила Шейла, был ей незнаком. Он был похож на греческий, но этого диалекта Диана не знала. Единственное, что она смогла услышать, – это имя Али Паши, которое Шейла все повторяла и повторяла и которое наполняло ужасом сердце Дианы.

– Все хорошо, мама, – нежно сказала Диана, касаясь горячего лба Шейлы. – Я здесь.

Шейла немного успокоилась и вскоре забылась глубоким сном.

В Беч Хэвене они жили уже почти неделю. Правда, не в главном доме, а чуть дальше, в небольшом коттедже, в глубине леса. С этого коттеджа когда-то давно и начинался весь Беч Хэвен, а позже, когда был построен большой дом, его стали использовать как охотничий домик. Коттедж пустовал уже мною лет, и, возможно, Али Паша даже не знал о его существовании.

Здесь они пытались вылечить от лихорадки Шейлу, пользуясь отварами из трав, которые нашел Джек. Здесь они по мере сил наладили собственную жизнь, очистив домик от накопившейся за много лет пыли и грязи, стало уютно и чисто.

Диана все дни проводила у постели матери, не отходя от нее даже по ночам. Поила Шейлу отваром из трав, обтирала ее влажными полотенцами, пыталась покормить ее или заставить глотнуть для поддержания сил немного бренди. Диана очень устала, но по-прежнему не покидала Шейлу ни на минуту. Она просто не могла отойти от нее – и не только потому, что Шейла была больна. Диана не хотела, не могла расстаться с матерью ни на минуту.

Жизнь в коттедже постепенно вошла в колею. Джек часто исчезал куда-то, порой надолго, и Диана подозревала, что он ходит к главному дому Беч Хэвена – наблюдать за тем, не появились ли поблизости люди Али Паши. Ближе к вечеру он возвращался, приносил свежее мясо, и Диана варила из него для Шейлы крепкий бульон. Когда больная засыпала, Джек и Диана сидели вместе возле горящего камина и разговаривали – по большей части о здоровье Шейлы. Джек стал молчаливым, тихим, погрузившись в свои, не ведомые никому мысли. Он никогда не заводил разговор ни об Али Паше, ни о поисках сокровищ. Казалось, его ничто не интересует теперь, кроме здоровья Шейлы, и Диана была бесконечно благодарна ему за участие и терпение. Сама Диана с удивлением обнаружила, что ей доставляет огромное удовольствие заниматься домом, хозяйством. Убирать и готовить.

Порой она подолгу всматривалась в лицо спящей Шейлы, и губы ее негромко шептали.

– Мама... Моя мама...

В эти минуты Диана часто думала о том, как могла бы сложиться их с Джеком жизнь, если бы они поженились немного раньше – за год или два до того ужасного дня, когда Джека арестовали. Возможно, тогда у них была бы нормальная дружная семья, налаженный быт, дети.

Однажды утром Шейла открыла глаза и чуть слышно прошептала:

– Ди... ана...

Диана наклонилась к матери, посмотрела ей в глаза – темные, глубокие, – тронула лоб и обнаружила, что жар прошел.

– Тебе лучше, – улыбнулась Диана. – Слава богу.

Шейла вопросительно смотрела на нее.

– Не волнуйся, – успокоила ее Диана. – Ты в безопасности. Мы здесь уже неделю. Ты была очень больна.

– И ты все это время была со мной? – тихо спросила Шейла, не сводя с нее глаз. Взгляд Шейлы был странно-смущенным.

Диана кивнула в ответ.

– Я чувствовала, что ты рядом, – продолжала Шейла. – Но ты устала, бедная девочка. Столько времени на меня потратила.

– О чем ты, мама? Разве могло быть иначе?

– Ты стольким пожертвовала ради меня, – сказала Шейла, отводя глаза в сторону. – Если бы ты знала, как я виновата перед тобой.

– Мама, посмотри на меня, – попросила Диана, касаясь рукой ладони Шейлы.

Та медленно перевела на нее взгляд.

– Я знаю, что я плохая дочь, – заговорила Диана, – не та, которую ты мечтала найти. Я знаю, как огорчила тебя, не признав с первой минуты. Но теперь все беды в прошлом. Когда я узнала, что Али Паша похитил тебя, я дала себе слово найти свою мать, и я нашла тебя. Теперь мы наконец сможем лучше узнать друг друга. А когда я увидела то, что они сделали с тобой...

– Не будем говорить об этом человеке, – попросила ее Шейла.

– Не будем, – согласилась Диана. – Знаешь, я всю жизнь мечтала о матери. Мне всегда хотелось, чтобы у меня была мама, которая заботилась бы обо мне, любила бы меня. Я хотела чувствовать себя настоящей дочерью. Когда я увидела тебя – больную, измученную, – что-то изменилось во мне. Навсегда. Я, наверное, впервые поняла по-настоящему, как трудно было тебе все эти годы: без дочери, без того человека, которого ты любила. И внутри себя я вдруг обнаружила пустоту, которую нечем было заполнить столько лет. А сейчас я счастлива. У меня есть ты. Понимаешь?

Глаза Шейлы наполнились слезами.

– Я не заслужила... – начала она.

– Перестань. Никогда не говори так. Давай навсегда забудем все, что было раньше. Жизнь дала нам шанс, мы теперь вместе и будем вместе всегда. Начнем все сначала – прямо сегодня.

Шейла смахнула слезы и тихо сказала:

– Ты так добра ко мне. Я никогда и не думала, что так может быть.

Слезы снова заблестели у нее на глазах.

Диана с жалостью смотрела на мать и думала о том, о чем так давно хотела спросить ее. Но, может быть, еще рано?

Словно почувствовав нерешительность Дианы, Шейла посмотрела на нее и сказала:

– Я чувствую, ты хочешь меня о чем-то спросить.

– Да, – ответила Диана, – но если тебе еще трудно говорить, я подожду.

– Нет, – вздохнула Шейла. – Может быть, лучше прямо сейчас.

Диана медленно протянула руку и вытащила из-за воротника Шейлы золотую цепочку с прикрепленной к ней рыбкой неправильной формы.

– Я заметила это еще на пристани, когда ты показывала мне медальон с моим именем. Что это такое?

Шейла удивленно посмотрела на Диану.

– Это остров, на котором я родилась.

– Остров? Я думала, что ты родилась в Египте. Губы Шейлы задрожали, а глаза вновь наполнились слезами.

– Это долгая история. Я даже не знаю, с чего начать. Я чувствую себя так странно.

– Не надо, – остановила ее Диана. – Ты устала. Поговорим об этом как-нибудь потом. Поспи, тебе это полезно.

Она убрала амулет на его прежнее место и укутала Шейлу одеялом. Шейла взяла дочь за руку.

– Кипр, – произнесла Шейла. – Я родилась на Кипре.

Догадка молнией сверкнула в голове Дианы. И в ту же секунду за спиной раздался удивленный возглас Джека:

– Кипр!

Диана обернулась и увидела, что Джек стоит в комнате, прислонившись к дверному косяку. Их глаза встретились, и Диана поняла, что в эту секунду они с Джеком думают об одном и том же.

– Спи, – сказала она Шейле.

Диана увернула фитиль в лампе и вышла за дверь. Джек вышел следом за нею.

В гостиной они молча посмотрели друг на друга. Джек подошел к книжной полке, взял толстый атлас в потемневшей от времени обложке и быстро нашел нужную страницу. Он подошел к Диане и положил перед нею карту Кипра. Этот остров и в самом деле был похож на причудливую рыбку.

– Я сам должен был догадаться, – сказал Джек.

– Нет, это я должна была догадаться, – возразила Диана, отодвигая атлас в сторону. – Это же Гомер.

– Гомер?

Диана, подойдя к книжной полке, поискала глазами и вытащила томик Гомера. Заглянула в содержание и начала быстро перелистывать страницы.

– Вот, – сказала она. – Вот эта строчка. «Гимн Афродите».

Она погладила ладонью раскрытую страницу и громко, медленно прочитала:

– «На Кипре рожденная, та, что в сладчайший из дней поднимается вверх средь богов».

– К стыду своему должен признаться, что Гомера я не читал со школы. Но звучит прекрасно, – сказал Джек. – Итак, Клеопатра поклонялась Изиде. Афродита – двойник Изиды у древних греков. И сама Клеопатра была по рождению гречанкой. Все сходится.

– Афродита, согласно легенде, родилась из морской пены, – подхватила Диана, – и случилось это как раз возле Кипра. Таким образом, Клеопатра дает понять, что сокровища спрятаны там, где родилась Афродита, – на Кипре.

– Постой, постой, я, кажется, вспомнил. На Кипре, возле Пафоса, находится большая скала. По легенде Афродита родилась именно там. Вот тебе и указание места. – Джек схватил атлас и показал Диане точку на западном берегу острова.

Глаза их встретились.

– Оно должно быть здесь. Или где-то рядом, – сказал Джек.

– Когда Клеопатра и Марк Антоний плыли Средиземным морем с сокровищами на борту, они встретились с римским флотом, и эскадра была разгромлена, – подхватила Диана. – Поэтому они вынуждены были пристать к берегам Кипра. Там они и спрятали сокровища, прежде чем возвращаться в Александрию, – она остановилась, подумала и закончила: – Знаешь, мне кажется, что лучше пока ничего не говорить Шейле. Для ее же безопасности.

– Согласен.

Оба замолчали, и молчание это было напряженным.

– И что дальше, Джек? – спросила наконец Диана.

Их взгляды снова встретились.

– А теперь мы отправимся на Кипр, за сокровищами Клеопатры, – сказал Джек.

– Но Шейла не сможет поехать с нами. Она слишком слаба.

– Поедем, когда она поправится. Я думаю, ей будет приятно вновь увидеть остров, на котором она родилась.

– А Али Паша?

– Как только мы найдем сокровища, все козыри окажутся у нас в руках, – Джек внезапно поднял голову и спросил: – Тебе не кажется, что пахнет дымом?

Диана потянула ноздрями воздух. Да, запах дыма был вполне явственным. Она посмотрела на камин, но тот был погашен.

– Это снаружи, – крикнул Джек и бросился к двери.

В голосе его звучала тревога. К тому времени, когда Диана добежала до входной двери, Джек был уже далеко. Он быстрыми скачками летел к главному дому.

Теперь Диана видела дым, поднимавшийся над верхушками деревьев. Ночь была тихой и светлой, почти полная луна заливала своим серебристым светом все вокруг. Не медля ни секунды, Диана бросилась догонять Джека. Выбежав на поляну, она увидела пламя. С трудом переводя дыхание, Диана помчалась быстрее, не чувствуя земли под ногами.

Горела беседка на берегу реки. Возле нее метался Джек, пытаясь сбить пламя снятой с себя рубашкой.

Диана забежала в пустую конюшню, схватила конскую попону и тут же выбежала назад, чтобы присоединиться к Джеку. Огонь зловеще трещал, лизал своими языками дощатые стены беседки. Задыхаясь от едкого дыма, Диана тоже принялась сбивать огонь.

Наконец им удалось справиться с пожаром. Огонь погас, только серый дым продолжал подниматься от обуглившихся стен.

Джек и Диана стояли рядом, с трудом переводя дыхание.

– Все это теперь не мое, – страдальческим тоном сказал Джек, – но все равно я не могу видеть разрушения в поместье.

В лунном свете Диана увидела слезы, блеснувшие на глазах Джека.

– Я знаю, как дорог тебе этот дом, – прошептала она.

Джек с отчаянием посмотрел на Диану.

– Отец построил эту беседку для моей матери, – сказал он. – Сколько вечеров я провел в ней, глядя на реку! Мальчишкой я прибегал сюда каждый день. Пока мать была жива, мы часто сидели здесь вместе с нею. Она читала мне книжки, а я сидел, прижавшись к ней. Слушал ее голос и следил за тем, как опускается за реку солнце.

Диана вспомнила то лето, когда умерла мать Джека. Ему тогда было десять, ей – пять. Она нашла Джека рыдающим на конюшне. Он схватил ее, прижал к себе и плакал, плакал, уткнувшись в плечо. С того дня он никогда не говорил с ней о матери, только однажды, вернувшись из школы в разорванной после драки рубашке, он сказал: «Они думают, что они лучше меня, потому что у них есть матери, а у меня нет».

Диана положила руку на плечо Джека. Оно было сильным, мускулистым, но сейчас содрогалось от сдерживаемых рыданий.

– Мне так жаль, Джек.

– Чего?

– Того, что я не понимала раньше, как дорого для тебя это место.

Он посмотрел на нее осторожно, словно ожидая подвоха.

– После того, как мы нашли Шейлу, что-то переменилось во мне, – сказала Диана. – Не могу объяснить это словами, но я по-другому начала видеть мир вокруг себя. Теперь я понимаю, что значит для тебя эта беседка. Может быть, впервые в жизни я научилась понимать чужую боль. Теперь я знаю, что это такое – потерять родной дом.

Взгляд Джека стал мягким.

– Когда ты рисковал жизнью ради того, чтобы спасти Шейлу, ты рисковал ею ради меня, – добавила Диана. – Мой милый, старый добрый Джек. Тогда я поняла, что...

– Что?

Этого она не могла передать словами. Просто прижалась к Джеку и обняла его за шею. Он заключил ее в объятия. Воздух по-прежнему пахнул дымом. Дымом пахло и от одежды Джека. Диана вдруг задрожала – то ли от холода, то ли от чего-то еще и тихо прошептала:

– Прости меня.

Джек слегка откинулся назад и взял в ладони лицо Дианы.

– Если бы ты только знала, что это для меня значит! – произнес он. Горечь и боль звучали в его словах.

– Я знаю, Джек. Мне кажется, что знаю.

Лунный свет отражался в ее глазах. Джек медленно наклонил голову, прижался губами к губам Дианы...

И в этот момент ее взгляд упал на беседку, и она вздрогнула. Джек мгновенно опустил руки, обернулся и тоже посмотрел на обгоревший остов.

Они не cговариваясь подошли ближе к пожарищу, и Джек поднял с земли обгоревший пучок соломы.

– Пожар был устроен преднамеренно, – сказал он.

– Но кто? – спросила Диана и тут же содрогнулась от страшной мысли: – Шейла!!!

Они бросились назад, к коттеджу. Джек мчался впереди, легко перепрыгивая через кочки и корни деревьев, – и неудивительно, ведь здесь ему была знакома каждая травинка.

Взбежав на невысокий холм, они резко остановились. Внизу, перед домом, стояли кони, ходили и сердито переговаривались какие-то люди. Дверь коттеджа была распахнута настежь, и сквозь нее пробивался яркий свет. В луче этого света стоял человек, отдававший команды.

– Это люди Али Паши, – негромко сказал Джек. – Я узнаю человека, который ими командует. Это Абдулла. Но как их много! Надо уходить.

– Но Шейла...

– На время нам придется ее оставить.

– Я не могу. Я не хочу покидать ее.

– Мы ничего не можем сделать. Если нам с тобой удастся скрыться, мы еще сможем помочь ей.

Диана умоляюще приложила руку к груди:

– Нельзя оставлять ее в руках этих людей. Кто знает, что они сделают с Шейлой на этот раз? Джек, прошу тебя.

Он посмотрел на Диану и тяжело вздохнул. Перевел взгляд на людей Али Паши, затем снова взглянул на Диану. Лицо его сделалось напряженным.

– Хорошо. Жди здесь, за кустами. Я попробую.

Он легко сбежал вниз и направился прямо к коттеджу. Налетчики заметили его и застыли, сбившись в кучу, словно не веря своим глазам.

Человек, которого Джек знал под именем Абдулла, крикнул:

– Взять его живым!

Двое янычар бросились на Джека. Он успел увернуться и, приняв стойку, быстро нанес серию ударов, отчего турки отлетели от него, словно кегли.

Не обращая внимания на упавших, Джек ринулся на следующих троих. Высоко подпрыгнув, он ударил в полете одного из янычар ногой по лицу, приземлился и тут же нанес удары локтем и третьему.

Лошади заволновались и сбились в кучу, преграждая дорогу бандитам. Диана остолбенела от изумления. Джек дрался со звериной грацией – неудержимый, стремительный, он сметал все на своем пути. Она сделала было шаг вперед, но Джек, уловив ее движение, сердито крикнул:

– Оставайся на месте!

Теперь он дрался сразу с пятерыми. К своему ужасу, Диана увидела, как один из нападавших вытащил пистолет и направил его на Джека. Но старший, Абдулла, тоже увидел пистолет и грозно приказал:

– Не убивать! Взять живым!

С этими словами он ударил человека с пистолетом по руке, и, хотя тот все-таки успел выстрелить, пуля ушла вверх. От этого грохота лошади совсем обезумели и беспорядочно заметались перед коттеджем.

Джек на выстрел даже не обернулся.

– Хватайте! Хватайте же его! – надрывался Абдулла.

Завязалась драка, турки висли на Джеке, словно свора псов, пытаясь сбить его с ног. Джеку удалось сделать еще несколько шагов, и теперь он был совсем рядом с дверью.

Он яростным рывком освободился от висевших на нем янычар, рванулся вперед и схватил за горло стоявшего возле входа Абдуллу. Лицо Абдуллы покраснело, он задохнулся и рухнул на колени к ногам Джека.

Джек не стал задерживаться. Он бросился в дом и через несколько секунд снова появился на пороге, держа на руках Шейлу.

Джек вскочил в седло, Шейла стояла, прислонившись к лошадиному боку. Джек схватил одной рукой поводья второй лошади, стоявшей рядом, подхватил Шейлу и усадил ее в седло позади себя.

– Теперь держитесь, – сказал он. Шейла обхватила его руками.

В этот миг Диана услышала за своей спиной шорох. Не успела она даже пошевелиться, как ее обхватили чьи-то сильные руки. Диана забилась, пытаясь вырваться, и завопила от ужаса. Напавший только крепче прижал ее к себе и, схватив за волосы, сильно дернул. Ее окружили янычары Али Паши. Из последних сил она повернула голову и крикнула Джеку:

– Уходите! Уходите!

В ответ один из бандитов ударил ее по лицу.

Джек бешено пришпорил свою лошадь. И в одно мгновение влетел на вершину невысокого холма. На всем ходу он ударил в лицо турка, державшего Диану, и бросил ей поводья. Освободившись, она вскочила в седло. Так они и помчались по направлению к главному дому: Джек с сидевшей у него за спиной Шейлой, Диана и лошади без всадников, растянувшиеся вслед за ними.

Диане показалось, что они целую вечность уходили от погони, все дальше углубляясь в лесные заросли. Наконец Джек остановился. Диана резко натянула поводья, и лошадь ее встала как вкопанная. Диана едва дышала от пережитого страха.

– Такого я еще никогда не видела, – выдохнула она, и глаза ее заблестели в лунном свете. – Они не сумели справиться с тобой!

Джек посмотрел на Диану, повел плечами и довольно спокойно произнес:

– Мне повезло. Любой из них мог пристрелить меня.

– Ты был просто великолепен, – восхищенно сказала Диана.

Джек молча повернулся к Шейле, сидевшей у него за спиной.

– С вами все в порядке? – спросил он.

– Да, – раздался ее слабый голос. – Я жива. Спасибо вам.

Воцарилась тишина, как будто всем им нечего было сказать друг другу.

– Что ты предлагаешь делать дальше? – наконец спросил Джек, обращаясь к Диане.

– Возвращаться в Лондон.

– В Лондон?

– Мы недооценили Али Пашу. Он от нас не отстанет. К тому же Кипр находится под его контролем. Живыми нам оттуда не уйти.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Теперь нам осталось только одно: попробовать договориться с Али Пашой, – уточнила Диана.

– О чем?

– Я собираюсь предложить Али Паше половину сокровищ в обмен на нашу жизнь и Беч Хэвен.

Джек застыл в седле, обдумывая ее слова.

– По-моему, это будет честно, – продолжила Диана. – Я получаю то, что нужно мне – свою мать. Ты получаешь Беч Хэвен. Плюс половина всех сокровищ на нас двоих – это же лучше, чем ничего, верно? По-моему, неплохое предложение.

– Выходит, ты готова отдать половину сокровищ за Беч Хэвен?

– Да, я хочу, чтобы ты вернул себе родной дом. Я уже говорила тебе сегодня, что начала многое понимать совсем иначе, чем прежде. Я хочу, чтобы Беч Хэвен снова стал твоим, Джек.

Джек какое-то время сидел молча, затем протянул руку и коснулся ладонью щеки Дианы. Он ничего при этом не сказал, но прикосновение это было понятней любых слов.