Святой Томас

Я вышел из-под деревьев в проход между рядами, прямо за спину Эмори и Карлу. Они шли к забору.

У одного на плече висела винтовка. Другой держал свою винтовку в руках, но, подойдя к забору, тоже за­кинул ее на плечо.

Мой живот словно наполнился коконами, из ко­торых рвалась на свет целая стая бабочек со все еще влажными крылышками — это была дрожь нервного ожидания в сочетании с тошнотой.

Я следовал за сектантами, выжидая убойной пози­ции. Они ничего не слышали. Я находился так близко, что меня можно было учуять.

Держа «глок» обеими руками, я вытянул их впе­ред, встал в стойку и подождал, пока первый мужчина не начал карабкаться на забор.

— Стоять.

Они замерли, но всего на секунду, а потом парень, стоявший на земле, начал разворачиваться, одновре­менно сдергивая винтовку с плеча. Я дважды выстре­лил в него, заметив, что на нем и в самом деле очки ночного видения.

При звуке выстрелов парень на заборе обернулся ко мне. После второго выстрела, когда его напарник упал, я сказал:

— Мне нужна только информация.

В черной одежде, лыжной маске и очках ночного видения он выглядел словно инопланетянин, защи­щенный от враждебной атмосферы Земли.

— Информация, — повторил я. —- Не хочу тебя убивать.

— Ага, как же. — Он отвернулся, вцепившись в забор.

— Что за ферма? — спросил я. — Что там проис­ходит?

Дурак решил рискнуть и долезть до верха забора, потому что иначе не мог снять с плеча винтовку. Пред­почитал скорее умереть, чем рассказать мне про наме­рения сектантов относительно дамбы и всего осталь­ного.

Я не мог позволить ему уйти. Выстрелил ему в спи­ну. Это был не самый плохой поступок из тех, что мне приходилось совершать, но один из худших, наравне со многими.

Мужчина свалился с забора на спину, еще живой, глядя на меня сквозь очки, а я шагнул вперед и встал над ним. Он стиснул зубы, из его горла вырвался сдав­ленный крик боли, словно ему не хотелось доставлять мне удовольствия слышать, как он страдает.

Мне это не доставляло никакого удовольствия.

— Просто скажи, что должно произойти сегодня. Для чего все это?

Мои электронные часы не тикали. И тем не менее я слышал тиканье.

Вместо ответа он посоветовал мне совокупиться с самим собой таким образом, что любой, обладающий базовыми знаниями человеческой анатомии, посчитал бы это невозможным.

Он больше не мог сдерживаться и издал мучитель­ный вопль.

Я выстрелил ему в затылок, положив конец боли.

Меня бросило в дрожь. Закрыв глаза, я попросил появления знака, который подтвердил бы, что со­вершенное мною необходимо. Всего один маленький знак. Большой не нужен. Один маленький, но неопро­вержимый знак. Я открыл глаза. Знака не было. Не сработало, и никогда не срабатывало.

Я опустился на колени рядом с первым убитым и снял с него очки. Провод соединял их с блоком пита­ния, пристегнутым к штурмовому поясу. Я прицепил блок питания к своему ремню и надел очки.

Ночь засветилась зеленым. Среди зелени мель­кала темнота, и довольно часто, но ее было гораздо меньше, чем до того, как я надел это вспомогательное устройство. Чтобы привыкнуть к зловещему цвету и искаженному восприятию, потребовалось несколько минут.

Сирены послышались ближе. Пожарные машины завывали так, будто подъезжали к саду, возможно, уже сворачивали с окружного шоссе. Полиция, долж­но быть, ехала следом. Пожарные и копы за пару ми­нут разберутся, что взрывы вызваны не проблемами с газопроводом или другими случайными причинами. Доказательства взрыва обнаружить легко. Чиф Пор­тер попросит дорожный патруль штата помочь людь­ми. Вскоре этот обычно тихий сельский район Пико Мундо наводнят полицейские, может быть, установят блокпосты на дорогах. И не все они меня знают и мо­гут за меня поручиться.

Я забрал винтовку центрального боя у мужчины, не сумевшего перебраться через забор. Таким оружием мне пользоваться еще не доводилось.

Меня вырастила мать, которая была душевноболь­ной, но никогда не помещалась в лечебницу. Она при­творялась, что имеет склонность к самоубийству, хотя бралась за пистолет, только чтобы запугивать собст­венного ребенка. Как следствие, я не любил оружие, но научился им пользоваться. Я начал его понимать, осознал, что это всего лишь инструмент и, по сути, зла в нем не больше, чем в клещах или гаечном ключе. Как я уже упоминал, иногда мне удавалось отбиться от врагов, применяя мою энциклопедию нетрадиционно­го оружия: например, кларнетом, гобоем и тромбоном (столкновение в магазине музыкальных инструмен­тов), тремя ведрами с помоями для свиней (не в музы­кальном магазине), мокрой шваброй, кокосами, спре­ем от ос и однажды действительно двенадцатитомной энциклопедией. Но часто именно огнестрельное оружие спасало мою жизнь и жизни тех, кто зависел от меня.

По собственному опыту погони через сад я знал, что эти полностью автоматические винтовки, такие же противозаконные, как ядерные чемоданчики, спо­собны стрелять и одиночными патронами, и смерто­носными очередями. Но не знал, ни на каком режиме стоит эта винтовка, ни как можно изменить режим. Я предположил, что она все еще на автоматической стрельбе. Не похоже, чтобы эти психи соблюдали без­ опасность, обращаясь с оружием.

К штурмовому поясу мертвого мужчины крепились четыре запасных магазина. В каждом было примерно по тридцать патронов. Я нашел на винтовке нужную кнопку, извлек полупустой магазин и вставил вместо него полный. Нащупал останов затвора. Нашел спу­сковой крючок. Это был предел моих знаний о подоб­ном оружии. Придется учиться на ходу.

Я забрал у мертвого сатаниста запасной магазин и сунул его во внутренний карман пиджака, порвав под кладку. Мистер Буллок больше никогда не одолжит мне одежду. Второй запасной магазин я положил во внешний карман.

Закинув винтовку на плечо, я выпрямился и пере­лез через забор. Вот была бы ирония, если бы кто-нибудь выстрелил мне в спину, пока я карабкался.

В воображении я слышал Эмори и Карла.

«Еще минут пять-шесть, и они, наверное, взорвут церковь».

«Что найдут, то и взорвут».

До следующего взрыва оставалось уже не пять, а всего две-три минуты. Я не знал, о какой церкви шла речь, и у меня не было времени на поиски.

Хотя математика никогда не была моим сильным предметом, я мог сложить два и два. Команда, что преследовала меня в саду, могла оказаться не един­ственной выполняющей задание этой ночью. Они не собирались тратить всю взрывчатку, чтобы взорвать дамбу. Столько и не требовалось. Они взрывали все, что попадалось на пути.

«Разве мы не анархристы?»

«Правильно “анархисты”. И нет, мы не анархи­сты».

«А я думал, что да».

«Мы правим, сея хаос. Это совсем другое».

Поведение сектантов было не настолько безумным, как мне показалось сначала. У них имелась стратегия и тактические планы по ее выполнению. Фабрика по переработке миндаля и церковь служили отвлекаю­щими маневрами. Все, что они взорвут в следующий час, призвано отвлечь и загрузить полицию, вызвать нехватку людей, когда понадобится справиться с глав­ной угрозой.

Нужно было позвонить чифу Портеру, но на это просто не хватало времени. Я решил, что знаю, где на­ходится ферма и кто та женщина и двое ее дочерей, которым грозит опасность. В таком хаосе полиция никогда не доберется туда вовремя.

«Ты запал на ферму».

«Ты тоже. Ты же видел фотки — две девчонки и мамаша».

«Нам они в любом случае не достанутся».

«Но мы можем посмотреть».

«Я это уже видел. Много раз».

В разгар хаоса, перед главным событием ночи, сектанты собирались выделить время на краткую ре­лигиозную церемонию. Они намеревались принести жертву, чтобы убедиться, что князь мира сего, его са­танинское величество, с благосклонностью отнесет­ся к катастрофе, которую они надеялись обрушить на мой любимый Пико Мундо.

Три человеческие жертвы.

За оградой сада виднелась латаная-перелатаная однополосная асфальтовая дорога, проложенная мно­го десятилетий назад. Она потрескалась и осыпалась по краям, местами поросла пучками травы и высохших сорняков. По бокам нависали калифорнийские камен­ные дубы, старые, как все деревья в округе Маравилья. Эта живописная дорога соединяла ближайшее окружное шоссе и ранчо «Голубое небо», место с богатой историей, как триумфальной, так и трагической

Я сразу повернул на восток, в зеленую ночь, в сто­рону от окружного шоссе, и побежал изо всех сил, стремясь спасти мать и двух дочерей, которые жили на ранчо. Если Эмори и Карл ничего не перепутали, у меня нет и десяти минут. Может быть, семь.

Или шесть.

Не прошло и пол минуты, как я резко остановил­ся. До меня донесся звук, будто Господь с презрением захлопнул свою большую дверь в этот мир. Я почув­ствовал, как от взрыва задрожала земля под ногами. С каменных дубов с шуршанием слетело множество сухих листьев, засыпав и меня, и пространство вокруг, словно сама смерть, будучи в настроении подразниться, окропила меня своим эквивалентом святой воды.

Я развернулся на месте, всматриваясь в ночь. Шагнул между двумя дубами на южной обочине дороги. Яркий свет залил очки, и я сдвинул их на лоб. Где- то в миле к юго-западу взметнулся огненный столб в сотню или даже две сотни футов. На землю, словно несвоевременный фейерверк, обрушился ливень го­рящих обломков.

Ни одна церковь не вспыхнет так ярко и так быс­тро. Они взорвали что-то другое. Позже я узнал, что это было топливное хранилище департамента окруж­ных автодорог, куда периодически доставлялся бензин в цистернах, чтобы обеспечивать топливом все транс­портные средства, принадлежавшие округу и муници­палитетам. Связку С-4 с таймером привязали к про­воду и опустили в подземный резервуар. От взрыва сотни галлонов горящего бензина выбросило высоко в воздух, а тысячи галлонов, оставшихся в лопнувшем резервуаре, загорелись.

Пока я стоял, пораженный наглостью сектантов и ужасающим масштабом вызванных — и будущих — разрушений, ночь сотряс еще один взрыв. Ближе, чем первый. Наверное, за четверть мили до ревущего бен­зинового пожара. За резкой вспышкой белого света последовал грохот, от которого вздрогнули дубы. Сле­дом прокатилось эхо, будто Тор, скандинавский бог грома и бурь, расколол своим молотом Мьёльниром небесный свод.

Видимо, некая церковь только что превратилась в руины.

Почти два года назад, перед массовым убийством в торговом центре «Зеленая луна», четверка маньяков под предводительством Берна Эклса и Саймона Варнера помешала мне понять, что должно произойти. Если бы они не подкинули в мою квартиру труп и не подстрелили чифа Портера в ночь перед бойней, я бы быстрее сопоставил факты и мог бы приехать в торговый центр на пять минут раньше. Пусть этим более амбициозным сектантам не удалось убить меня в тополиной роще и миндальном саду, они все равно заставили меня бежать и отвлечься. Снова складывалось ощущение, что, когда начнется основная заварушка, мне, как было и раньше, не хватит решающих минут.

Я не стал ждать, пока вслед за взрывом разгорится пламя. Повернулся обратно на восток, надвинул очки ночного видения и рванул к ранчо «Голубое небо».