Связанные долгом

Глава 6

Недолго поговорив с Бибианой, я забрела в библиотеку, заполненную в основном нехудожественной литературой и старой классикой – ничего, что могло бы меня увлечь, но я не хотела видеть Данте и уж тем более не горела желанием просить свою мать приехать. Она бы сразу решила, что что-то не так, и хотя так и было, мне не хотелось, чтобы она узнала. Она была так счастлива, когда объявили, что я стану женой Данте. Разве можно теперь разрушать ее иллюзии признанием, что Данте равнодушен ко мне?

Я взяла учебник по русскому языку. Я владела только итальянским и английским, поэтому могла бы выучить и тот, на котором говорили наши враги, и это заняло бы меня надолго, отвлекая от мыслей, что Данте меня игнорирует.

Наконец, урчание в животе выманило меня на кухню. На часах было уже почти семь, но на ужин меня никто не звал. Войдя на кухню, я обнаружила Зиту, Габи и двоих мужчин, ужинающих за деревянным столом.

Замешкавшись в дверях, я колебалась, входить ли, но Зита посмотрела в мою сторону, и я не могла больше топтаться на месте. Я шагнула вперед, со всей остротой ощущая себя чересчур разодетой в своем изящном коричневом платье. Все развернулись в мою сторону, и двое мужчин немедленно вскочили из-за стола. Поверх черных рубашек у них была надета кобура с пистолетами и ножами. Обоим около тридцати, и я поняла, что это и есть охранники.

– Хозяин уже поужинал в своем кабинете, – сообщила мне Зита.

– Я все равно увлеклась чтением, – ответила я, надеясь, что прозвучала достаточно равнодушно, и сконцентрировала все внимание на двух мужчинах, которые стояли и смотрели на меня. – Мы еще не знакомы.

Я подошла к ним, протянув руку мужчине повыше со стрижкой «ежик» и шрамом на брови:

– Я Валентина.

– Энцо, – представился он.

– Тафт, – сказал другой мужчина. Он был на пару дюймов ниже, но гораздо массивнее.

– Можно мне присоединиться к вам и быстренько поужинать? – Я могла хотя бы попытаться познакомиться с людьми, с которыми буду видеться каждый день в ближайшие несколько лет, а возможно, и дольше.

Оба мужчины тут же согласились. Габи тоже, казалось, обрадовалась моему присутствию. Только Зита с трудом скрыла свое неодобрение.

– Ты уверена, что хочешь именно этого? – Она кивнула на разложенные сыры, пармскую ветчину и прекрасный итальянский хлеб.

– Я бы не спрашивала, если бы это было не так, – ответила я, присаживаясь рядом с Тафтом.

Он поднял бутылку вина. Я кивнула и взяла один из простеньких бокалов для вина с подноса в конце стола. Вино было таким же восхитительным, как и еда. Я не спускала глаз с Габи, которая, к счастью, не пила вина. Тафт и Энцо не бросали на нее заинтересованных взглядов, что меня еще больше успокоило, но я не могла забыть выражение страха на ее лице, когда Лука вскочил на ноги. Безусловно, он и в свои лучшие дни был устрашающим парнем, но здесь было нечто большее. У меня сложилось впечатление, что Габи боялась мужчин. Оставалось выяснить почему. Тафт и Энцо выпили по два бокала вина; до утра у них еще были обязанности по охране, и вряд ли они смогли бы выполнять свою работу пьяными, но мы с Зитой опорожнили бутылку. Слегка захмелевшая Зита стала казаться намного приятнее. Или, может, мой хмель заставил меня закрыть глаза на ее грубость? В любом случае я очень хорошо провела время. Мужчины знали толк в грязных шутках, и совсем скоро я забыла, что фактически была их боссом.

После еще одной особенно непристойной шутки, от которой Габи спрятала лицо в ладонях, а я хохотала так, как будто сто лет не смеялась, дверь в кухню открылась, и вошел Данте. Он мгновенно оценил обстановку и остановил взгляд сначала на своих парнях, а затем на мне. Стиснув зубы, он рассерженно взглянул на Тафта с Энцо.

– Вам разве не нужно патрулировать снаружи? – спросил он опасно тихим голосом.

Оба мужчины тут же встали и молча покинули кухню.

– Нам с Габи тоже пора домой. Мы приберем кухню завтра, – пробормотала Зита, хватая и натягивая пальто. – Габи, пошли. – Габи послала мне извиняющийся взгляд, хотя не сделала ничего плохого.

Спустя пару минут мы с Данте остались на кухне одни. Я не сделала ничего такого, так что извиняться не собиралась. Осушив бокал с красным вином, я посмотрела на Данте, который, кажется, застыл абсолютно неподвижно, пока наблюдал за мной. Я решила подняться со стула, так, по крайней мере, мне не нужно было задирать голову чтобы посмотреть Данте в глаза.

– Почему ты ела с Энцо и Тафтом?

Я чуть не рассмеялась.

– Габи и Зита тоже здесь были. – Да он ревнует? Или считает, что я отвлекаю мужчин от работы?

– Ты могла поесть в столовой.

– Одна? – с вызовом спросила я.

Данте двинулся ко мне, и я застыла, несмотря на свои лучшие намерения.

– Я не играю в игры, Валентина. Если тебе что-то не нравится, говори и не пытайся меня спровоцировать.

Он стоял так близко! Пряный аромат его лосьона после бритья кружил мне голову. Я боролась с желанием притянуть его за лацканы и поцеловать.

– Я не пыталась спровоцировать тебя, – сказала я беспечно. – Я была голодна и не хотела ужинать в одиночестве, поэтому решила поесть на кухне.

– Ты должна держаться подальше от охранников. Я не хочу, чтобы люди неправильно истолковали твое дружелюбие, приняв его за что-то иное.

Я отступила на шаг назад.

– Ты обвиняешь меня во флирте с твоими парнями?

– Нет, – просто сказал он. – У нас был бы совсем другой разговор, если бы я думал, что ты с ними флиртуешь.

Я вздернула подбородок, не собираясь позволять ему себя запугивать.

– Я не буду есть в одиночестве.

– Ты предпочла бы, чтобы мы каждый вечер ужинали вместе?

– Конечно же, да, – с раздражением ответила я. Было много того, что мне хотелось делать вместе с ним вечером. – Мы женаты. Не этим ли занимаются женатые люди?

– Вы с Антонио ели вместе?

– Да, если он не уезжал на работу. – Или на свидание со своим любовником Фрэнком.

Данте кивнул, как будто мысленно собирал информацию. Я слышала, как кто-то однажды сказал, что у него была фотографическая память, делавшая его опасным противником, которого трудно перехитрить, но я не уверена, что это правда.

Я добавила мягче:

– Что насчет тебя и твоей первой жены? Вы ели вместе?

Я практически увидела, как опустилось его забрало. Завеса холодного бесчувствия скользнула по его лицу. Он поддернул рукав, обнажив золотые часы.

– Поздно уже. Рано утром у меня встреча в казино.

– Ну конечно.

– Ты можешь не ложиться спать, если не устала.

– Нет, от вина меня клонит в сон.

Мы вместе вышли из кухни и поднялись наверх. На этот раз Данте первым скрылся в ванной. Я полезла в свой ящик за откровенным топом из атласа и трусиками в комплект к нему, которые едва прикрывали мой зад. Может, от этого холодная кровь Данте наконец закипит.

Я нервно меряла шагами спальню, гадая, что будет сегодня ночью. Может быть, вчера была своего рода отсрочка? Дверь ванной открылась, и Данте шагнул в спальню. Как и вчера, его торс был обнажен. Я дала себе несколько минут полюбоваться его телом. Даже шрамы не сделали его менее великолепным. Они только добавили ему сексуальности, если это вообще возможно. Данте остановился, я отвела глаза и поспешила в ванную.

Торопливо приняв душ и почистив зубы, я надела белье. Шоу начинается. Я вышла из ванной, Данте уже был в постели, прислонившись к изголовью, с iPad в руках. Он поднял голову, и взгляд его заскользил по моему телу, задерживаясь на всех правильных местах. Предвкушение, смешанное с нервозностью, затопило меня, пока я медленно приближалась к кровати, убедившись, что Данте как следует меня разглядел. Он еще не отвел взгляда, но и свой iPad не отложил. Я устроилась рядом с ним и не стала натягивать одеяло, потому что хотела, чтобы Данте увидел как можно больше. Я встретилась с его как всегда непроницаемым взглядом, но его глаза были не такими холодными, как обычно. Данте отложил iPad на тумбочку, и я бы с облегчением вздохнула, но сразу после этого он сместился вниз и прилег. Смутившись, я сделала то же самое, но повернулась на бок, лицом к нему. Он еще не выключил свет, это должен быть хороший знак, к тому же я поняла, что он все время пялится на мою грудь. Если бы у меня было больше опыта, я бы проявила инициативу сама, но волновалась, что раскрою Данте свою неопытность, если рискну начать. Если бы он сделал первый шаг, я могла бы подстроиться под него и, хотелось бы надеяться, смогла бы произвести впечатление опытной женщины, которой будто бы уже была.

Данте отвернулся, закрыл глаза и скрестил руки на животе. Его зубы были крепко сжаты. Он что, злится? Похоже, он был на грани взрыва. Может быть, ему не понравилось, что я была такой напористой и практически пихала свои сиськи ему в лицо. Может, он предпочитает, чтобы его женщины были скромны и боялись собственной тени.

Расстроенная, я тоже перевернулась на спину.

– Что произошло с Габи? – Если уж секса у нас нет, мы можем просто разговаривать. Все лучше, чем неловкая тишина.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Данте, не открывая глаз.

– Она сказала, что работает на тебя третий год, но ей всего семнадцать. Разве ей не нужно ходить в школу?

Холодные синие глаза Данте распахнулись, внимательно сосредоточившись на потолке.

– Три года назад мы в отместку напали на два русских клуба. Они получают львиную долю своих денег от торговли людьми. Женщины в их клубах – главным образом секс-рабыни. Женщины и девочки, которые были похищены, а затем вынужденные заниматься проституцией. Когда мы захватили два клуба, нам нужно было решить, что делать с женщинами. Мы не могли позволить им разгуливать по Чикаго после того, что они видели.

У меня скрутило желудок.

– Вы убили их?

Данте даже не дрогнул.

– Большинство из них были нелегалами. Мы отправили их обратно в Украину и Россию. Остальные переехали. Тех, кто захотел работать в наших клубах, мы оставили.

– Так что насчет Габи?

– Она была ребенком. Юных девочек, которых мы нашли, отправили в семьи, где они могли работать горничными или поварами.

– Или стать любовницами, – сказала я, потому что не сомневалась, что некоторые мужчины не могут не лапать беспомощную девушку под своей крышей.

Данте нахмурился.

– Даже среди членов мафии педофилия неприемлема, Валентина.

– Я знаю, но Габи уже не выглядит как ребенок, наверное, как и другие девушки.

– Ты полагаешь, что я приставал к Габи? – Данте свирепо взглянул на меня.

– Она сегодня чуть от страха не умерла, когда Лука вскочил. Может быть, один из твоих людей…

– Нет, – твердо ответил Данте. – С тех пор, как она вошла в этот дом, к ней никто не применял никакого насилия. Она под моей защитой. Мои люди это знают.

– Хорошо. – Я поверила ему еще и по той причине, что полагала: ни один из его людей не осмелился бы пойти против прямых приказов Данте. Если Габи была под его защитой, то она в безопасности. – Могу поспорить, что эти девушки принесли бы тебе кучу денег. По этой причине русские похищают юных девушек. Откуда угрызения совести? Как будто у самого Синдиката нет клубов с проститутками, и не похоже, что эти женщины просто могут перестать работать на мафию в любое время, когда захотят этого сами. – Мне и правда было любопытно. В конце концов, Данте был убийцей.

– Синдикат не занимается секс-рабством. Женщины в наших клубах начинают работать на нас по собственной воле, и они понимают, что будут связаны с нами навсегда. Мы зарабатываем достаточно денег на наших казино и наркотиках, нам не нужны секс-рабыни или нелегальные гонки, как русским и семье Лас-Вегаса.

– А что насчет Нью-Йорка? Они занимаются секс-рабством?

– Нет. Это точно делает только семья Лас-Вегаса. Я не говорю, что в Синдикате нет людей, которые хотели бы поменять ситуацию, но пока я Дон, этого не произойдет.

– Хорошо, – кивнула я.

Взгляд Данте на мгновение смягчился, но затем он отвернулся и выключил свет.

– Доброй ночи, – прошептала я.

Я все еще была разочарована тем, что Данте не тронул меня, но, по крайней мере, он говорил со мной на равных, а не как с глупой бабой, которая знать ничего не должна о бизнесе.

– Доброй ночи, Валентина, – ответил Данте в темноту. В его голосе появилось что-то, чего я не смогла определить, и я слишком устала, чтобы пытаться.