Связанные любовью

Глава третья

АРИЯ

Октябрьское солнце целовало мою кожу, пока мы выходили из частного самолета в аэропорту Палермо. Если в Нью-Йорке погода была серой и дождливой, Сицилия встретила нас солнцем и теплом.

Я приподняла лицо, позволяя солнечным лучам коснуться моей кожи. Готовясь к теплому климату, я надела оранжевое платье в пол с эффектом омбре и золотым ремнем на талии и мои любимые золотистые сандалии на плоской подошве.

Рука Луки, лежавшая на мне, напряглась. Он угрожающе нахмурился в сторону нашего пилота, который пялился на меня. Я потянула его за руку, и Лука посмотрел на меня, напряжение исчезло.

– Ты слишком красива.

– Ага, – сказала я со смешком. – Пошли. Хочу увидеть яхту.

Именно так. А еще я хотела убраться подальше от пилота, прежде чем Лука решит сломать ему парочку ребер. Водитель ожидал нас рядом с белым Мазератти SUV, когда мы вышли из аэропорта.

– Это солдат сицилийской Семьи. Мой двоюродный дед – тоже Дон.

Мои глаза распахнулись.

– О, правда? Ты видел его прежде?

– Дважды. Он не был на похоронах моего отца, потому что в то время ему ставили кардиостимулятор. Ему за семьдесят, так что в какой-то момент его внук Алессандро встанет у руля.

– Не сын?

– Мертв. Убит Каморрой. Они управляют Неаполем и Кампанией.

– Ох. А каково положение Каморры в Штатах?

– Они держатся на западе. Бенедетто Фальконе такой же чокнутый, как и они.

Мы подошли к машине. Наш водитель, высокий парень примерно одного возраста с Лукой, с темными волосами и щетиной, пожал руку Луке и представился по-итальянски как Алессандро. Лука удивился, а затем ответил на свободном итальянском:

– Не узнал тебя. Давно не виделись. Не ожидал, что мой двоюродный дед пошлет своего внука встречать меня.

Алессандро склонил голову.

– В знак уважения, Лука, как людей чести.

Он повернулся ко мне. Его глаза удивленно оглядели меня. Он произнес по-английски с сильным акцентом:

– Большая честь познакомиться с женщиной с золотыми волосами, принесшей мир между Синдикатом и Семьей.

Я едва не фырнула.

Бдительный взгляд Луки уставился на мужчину.

– А еще она моя жена.

Меня раздражало, что они говорили со мной по-английски, предполагая, что я не знаю итальянского. Возможно, я и была известна всем своей красотой, но я была лучшей в классе и могла бы пойти в Лигу плюща, если бы не была той, кем я есть.

Я улыбнулась, несмотря на раздражение, и ответила на беглом итальянском:

– Не я принесла мир, а Лука, потому что он лучший Дон, которого когда-либо видел Нью-Йорк.

Оба мужчины посмотрела на меня с удивление, и я приподняла бровь. Признательность вспыхнула во взгляде Луки.

– Дядя ожидает нашего визита сегодня?

Я испытала облегчение, а Алессандро покачал головой.

– Он знает, что ты хочешь насладиться медовым месяцем со своей женой. Но прежде чем вы вернетесь в Нью-Йорк, он был бы рад увидеться.

– Конечно, – ответил Лука. Мы сели в машину. Алессандро помог Луке погрузить чемоданы в багажник. Мы с Лукой сидели сзади, и Алессандро, похоже, не возражал. У меня было ощущение, что Лука хочет приглядывать за другим мужчиной, так что я была рада, когда Алессандро высадил нас у гавани и уехал. Лука катил два наших чемодана к черно-белой яхте, которая была куда больше, чем я ожидала. Лука помог мне забраться на борт, затем разместил наш багаж на палубе.

– Ты умеешь управлять этой штукой? – спросила я.

Лука усмехнулся.

– Да. Это как управлять машиной.

Я сомневалась. Он повел меня вниз, на нижние палубы, которые были воплощением роскоши и шика. Потолок был частично сделан из стекла и открывал вид на небо. Мебель, стены и ковры были выполнены в цветах от белого до кремового с вкраплениями элементов из теплого дерева. Обеденный стол и сидячие места были рассчитаны как минимум на восемь человек. Лука шел до тех пор, пока мы не оказались в главной спальне. Кровать размера king-size была с кремовым балдахином и зеркалами над изголовьем. Я подошла ближе, глядя в зеркала наполовину смущенная, наполовину заинтригованная.

Лука наблюдал за мной, скрестив руки на груди и с голодным выражением на лице.

– Не могу дождаться, когда увижу твое великолепной тело с разных ракурсов, пока буду в тебе.

Мои щеки вспыхнули. Я не была уверена, что мне нравилась идея быть настолько напоказ, или, что еще хуже, смотреть на себя.

Лука подошел и погладил мою щеку.

– Все еще такая невинная.

Я нахмурилась. Вообще-то нет. Я просто была не в восторге от того, чтобы демонстрировать свое тело под каждым невыгодным углом.

– Я не уверена, что хочу видеть так много себя.

Лука рассмеялся.

– Не говори мне, что стесняешься, Ария. Блядь! Я чуть не убил пилота, наземный персонал и Алессандро, потому что они пялились на тебя, а ты стесняешься этого тела. – Он указал на меня.

– Если люди не видят моих недостатков, это не значит, что у меня их нет.

Он вновь рассмеялся.

– Ты полностью идеальна, Ария, поверь мне. Я видел обнаженными множество женщин, и все они отдадут левую почку за то, чтобы хотя бы наполовину быть столь же прекрасными, что и ты.

– Как мой муж, ты обязан так говорить, – ответила я, но, несмотря на зеркала, начала расслабляться. Что с того, что я недовольна тем, как выгляжу, если Лука считает меня прекрасной?

Он коснулся моей талии и наклонился к моему уху.

– Ничего подобного я не должен. Это правда. А теперь пойдем, пока я не швырнул тебя на кровать и не показать, насколько ты сексуальна для меня.

Меня бы это вполне устроило, но я последовал за ним на верхнюю палубу, а затем в кабину капитана.

– Вау! – произнесла я.

Лука усмехнулся.

– Дай секунду. Мне нужно отвязать яхту от причала.

Через несколько минут он вернулся, встал у руля и запустил двигатель. Я с восторгом наблюдала, как он нажимал кнопки и проверял показатели на дисплеях, в которых я не ровным счетом ничего не понимала. Лицо Луки было максимально сосредоточенным, пока он выводил яхту с пристани в открытое море.

– Мы можем остановиться с тобой где угодно.

Мне нравилась эта идея, очень сильно нравилась, особенно мысль, что Лука будет только мой.

ЛУКА

Я мог сказать, что Ария была так же, как и я, взволнована перспективой того, что океан и уединенные пляжи будут полностью в нашем распоряжении. Я хотел трахнуть Арию на пляже, в океане, на палубе и под тем огромным зеркалом. Все это будет для Арии впервые, и мой член становился каменным лишь от одной мысли об этом.

Она нахмурила лоб.

– А еда?

Возможно, наши мысли не блуждали по одним и тем же темным тропам. Я подавил улыбку.

– Я попросил мою семью забить холодильник и полки продуктами.

– Так нам придется готовить?

Беспокойство Арии раззадорило меня, и я расхохотался. Ария умела готовить примерно так же, как и я. Она определенно не была похожа на итальянских жен прошлого.

– Мы будем голодать или отравимся, – произнесла она, качая головой.

– Мы что-нибудь придумаем, в любом случае я голодный только до одного, – произнес я низким голосом, прижимая к себе Арию.

– Это пока что. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя через несколько дней без нормальной еды.

Она прижалась ко мне, ее грудь касалась моей груди, и я решил поскорее найти место, где можно бросить якорь. Когда мы прибыли в небольшой залив, я поставил яхту на якорь, и мы с Арией отправились на кухню. Мы вместе нарезали зеленый салат и наполнили тарелки чиабаттой, сыром пекорино, оливками и пармской ветчиной, а затем устроились на залитой солнцем палубе и стали любоваться закатом над океаном.

Ария вздохнула.

– Непередаваемо.

Самым невероятным зрелищем из всех был золотой ореол, который заходящее солнце создавало на голове Арии. Она положила в рот кусочек хлеба и смущенно проглотила его.

– У тебя странное выражение лица.

Я покачал головой и съел несколько кусочков ветчины. В итоге мой голод сменился иным, поэтому я отставил тарелку, наклонился вперед и скользнул рукой под край ее платья. Губы Арии слегка распахнулись. Она отправила в рот еще один кусочек сыра. Она все еще стеснялась соблазнять меня, но сейчас практически перестала отводить глаза. Моя рука проследовала выше к мягкому изгибу ее колена. Ее глаза оглядывали окружающие нас скалы.

– Здесь только мы, – сказал ей я. – Я бы не стал рисковать тем, что кто-то увидит то, что было предназначено только мне.

Она отставила тарелку и пододвинулась ближе, позволяя моей руке забраться повыше. Я принял приглашение и скользнул рукой между ее бедер. Мои пальцы поглаживали ее нежную кожу. Она легонько вздохнула, ее глаза засветились нуждой. Она оперлась на руки, запрокинула голову, а ее волосы, словно золотой шелк, рассыпались по плечам, касаясь кожаного диванчика. Слишком прекрасна, чтобы описать словами.

Я двинулся выше и коснулся ее влажных складок. Мои брови приподнялись.

– Никаких трусиков? – прохрипел я, мой член дернулся.

Даже в приглушенном свете я видел, как Ария вспыхнула.

– Я избавилась от них перед ужином.

Я застонал. Блядь, она становилась все лучше! Я погладит кончиком большого пальца ее клитор, и она прижалась ко мне, ее бедро подрагивало. Свободой рукой я задрал ее платье, обнажая ее стройные ноги и киску. Я встал на одно колено и обхватил ее попку ладонями, прежде чем приподнять ее к своему жаждущему рту.

Ария застонала.

– Да, прошу, – пробормотала она, и, блядь, я едва не кончил в штаны. Она пока не была особо разговорчивой на тему секса, и хоть что-то, сорвавшееся с ее уст, звучало для меня дальнейшим призывом к действию. Я знал, что она любит, когда я вылизываю ее, и тоже любил делать это. В прошлом я предпочитал грубо трахать женщин или заставляя их сосать мой член, но ощущение киски Арии во рту было раем. Я никогда не забуду изумление на ее лицо, когда я коснулся ее так в первый раз.

Я поклонялся ей своими губами и языком и дождался, когда она будет близка к разрядке, прежде чем толкнуть в нее палец. Так ей нравилось больше всего. Только один палец, чтобы толкнуть ее через край, пока я посасывал ее клитор, и как обычно я был вознагражден ее криком наслаждение и соками. Блядь! Я любил ее вкус.

Когда ее дыхание замедлилось, я отодвинулся и поцеловал ее колено, прежде чем выпрямиться. Ария смотрела на меня затуманенными похотью глазами.

– Вылезай из платья, principessa. Покажи мне свое великолепное тело.

Она встала, сняла платье через голову и кинула на пол. Она была полностью обнаженной. И какие недостатки она в себе видела? Ни единого не было.

Я обхватил ее за талию и прижал к себе, пробуя ее соски, а затем снял одежду. Она обхватила мой член рукой, но я покачал головой.

– Я хочу трахнуть тебя, Ария. На диван, на колени.

Она помедлила, но сделала так, как я просил.

Я помог Арии встать на четвереньки передо мной. Эту позу мы еще не пробовали. У нас был секс, когда я наклонил ее через спинку дивана, но это было чем-то новым, и мне понравился вид ее обнаженной попки.

Я уже пристроился, когда заметил напряжение в спине Арии и ощутил, как напряжена ее киска у головки моего члена. Не зная, что стало причиной такой реакции, я погладил ее по спине, но она не расслабилась. Она была слишком напряжена для того, чтобы я смог войти, не причинив ей боли.

– Ария? – произнес я, стиснув зубы. Мои яйца были готовы взорваться.

Она не ответила, но слегка ссутулилась, а дыхание изменилось. Она плакала? Я обхватил ее за талию, приподнял и развернул к себе. Ее глаза встретились с моими. Она не плакала, но выражение ее лица четко говорило, что она была чем-то расстроена.

– Извини, – тихо произнесла она. – Мы можем попробовать другую позу?

– Сначала скажи мне, почему ты так напряглась? Что не так с позой на четвереньках?

Она опустила глаза, что было чертовски херовым сигналом.

– Это напоминает мне тот день, когда я застала тебя с Грейс.

Я почувствовал себя самым большим ублюдком на планете! Я наклонился и приподнял ее подбородок. Она выглядела чертовски уязвимой.

– Ария, я же говорил тебе, что она просто эпизод из прошлого. Для меня не существует других женщин. Только ты.

– Знаю. И не понимаю, почему не могу забыть это.

Я не знал, что делать с ее болью, и потому поцеловал. Отступив, я прошептал:

– Пойдем внутрь. Я смогу любить тебя в нашей постели. – Когда она помедлила, я обхватил ее щеки и сблизил наши лица. – Ты единственная женщина, с которой я когда-либо занимался любовью, Ария.

Если бы мои солдаты могли меня сейчас услышать, я бы был вынужден устроить новую кровавую резню, чтобы вернуть их уважение.

Хотя когда выражение лица Арии смягчилось, я не жалел о своих словах. Она последовала за мной на нижнюю палубу, в нашу спальню. Она была тихой, и когда я уложил ее на спину на кровати и коснулся пальцами ее киски, я мог сказать, что она не была столь же возбужденной, как прежде. Ее глаза были закрыты то ли из-за зеркала, то ли потому, что она пыталась скрыть свои эмоции от меня. Я лег рядом с ней и погладил ее щеку. Она распахнула глаза, и в них не было боли, потому она просто стеснялась зеркала. С этим я мог справиться.

Я кивнул в сторону зеркала над нами, и она проследила за моим взглядом. Ее нежное тело казалось таким хрупким по сравнению с моим! Ее бледная кожа была слишком идеальной на фоне моих шрамов и мускулов. Ее взгляд остановился на маленьком шраме на плече. Судя по всему, ее беспокоил один крошечный изъян на ее теле – который даже не был гребанным изъяном, поскольку служил доказательством ее любви. Я решил отвлечь ее и вновь возбудить. Я обхватил рукой ее грудь, затем подцепил сосок между указательным и средним пальцами, потягивая его. Ария опустила взгляд.

– Нет, принцесса. Я хочу, чтобы ты видела, как я поклоняюсь твоему телу своими руками.

Она подняла взгляд и больше не уводила его от зеркала. Задышала прерывисто, когда моя рука двинулась ниже.

– Раздвинь ножки, – приказал я, и она послушалась. Я развел ее складочки большим и средним пальцами, обнажая ее клитор. Она приподняла бедра, и я прижал свой указательный палец к нему, начав выводить небольшие круги. Ее губы приоткрылись, пока она толкалась тазом. Вскоре она была возбуждена, как и прежде. Я убрал руку и разместился между ее ног, разводя ноги еще шире и приподнимая ее попку. Ее глаза все еще были сосредоточены на зеркале, и я мог кончить лишь от ее взгляда, в котором было столько похоти и восхищения!

– Да, любимая, смотри, как мой член заявляет свои права на твою киску.

Она задрожала от желания, когда я прижался головкой к ее входу и толкнулся в нее. Ее тело приняло меня, уступая давлению, и от вида моего члена, погружающегося в нее, яйца напряглись. Я придерживал ее бедра и толкался в нее в неспешном ритме. С тех пор как ее ранили, я был медленным и нежным с ней, но сегодня мне хотелось большего. И все же после реакции Арии на палубе я не хотел давить на нее.

АРИЯ

Мне нравилось, как Лука занимался со мной любовью. Я видела голод в его глазах, его губы, сжатые от того, что он контролировал себя. Ему нужно было больше, а я уже была готова дать ему это. Я любила его нежные проявления, но готова была наслаждаться и мрачной, грубой стороной его натуры. Я впилась пятками в его поясницу, встречая его взгляд в зеркале.

– Сильнее, – выдохнула я, и он тут же отозвался. Он опустился ниже, распределяя вес на ладонях. Голодные глаза собственника буквально сверлили меня. Затем он толкнулся в меня сильнее. Мои глаза вновь уставились в зеркало, и он подбодрил меня.

– Да, принцесса. Смотри на нас.

Я так и делала. Я не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась. Лука был великолепен! Мне нравилось наблюдать за тем, как он метит меня. Это возбуждало меня так, как ничто прежде. Мускулы на его спине фантастически перекатывались под загорелой кожей, а его тренированная круглая задница напрягалась при каждом толчке. Он был таким сильным и властным! Весь такой мужественый, альфа-самец, и весь мой!

Он толкался в меня все сильнее, глубже, задевая местечко, о существовании которого я раньше не знала, и я вскрикнула от оргазма. Лука опустился на предплечья, вдалбливаясь сильнее, вдавливая меня глубже в кровать. Его дыхание стало тяжелым, и затем он простонал. Его задница сжалась, лопатки напряглись, когда он кончил в меня, и я едва вновь не испытала оргазм от открывшегося в зеркале зрелища. Как я могла думать, что буду тратить время на разглядывание своего тела, когда я могла наблюдать за Лукой? Я прошлась руками по его мышцам и опустилась ниже к его накаченной заднице, наслаждаясь тем, что этот мужчина был моим. Что не только его тело, но и его сердце принадлежало мне. Прошлое ничего больше не значило, а меньше всего значила Грейс. Я больше не позволю ей испортить ни одной секунды моего медового месяца.

Лука застыл надо мной и зарылся лицом в мои волосы, но когда он приподнялся, я смогла прочесть в его глазах невысказанный вопрос.

– Все в порядке, – ответила я, затем тихо добавила: – Я люблю это зеркало.

Лука мрачно усмехнулся.

– Я знал, что так и будет.

Он выскользнул из меня и прижал к себе. Это было хорошее начало для нашего медового месяца.

На следующий день мы рано отправились в путь в сторону небольшой рыбацкой деревушки, которая была переполнена туристами в летние месяцы, но оставалась тихой в остальное время года. Мы искали небольшое кафе, чтобы позавтракать, раз уж наша попытка приготовить блины полностью провалилась. Мы устроились за маленьким круглым столиком недалеко от гавани. Лука сидел на крошечном деревянном стуле, и я едва сдерживала смех, пока он не расслабился. Он был куда более расслабленным, чем дома. Конечно, у него был пистолет, спрятанный под одеждой, и нож в чехле на груди, поэтому он надел черную рубашку, несмотря на жару. Здесь было непринято демонстрировать оружие, так что Луке пришлось его замаскировать. Я заказала капучино и бискотти, хотя местные жители обычно приберегали эти вкусности на вторую половину дня. После этого я и Лука прогуливались по набережной под любопытными взглядами.

– Ладно, давай вернемся на яхту, – сказал наконец он. – Я предпочитаю уединение.

Я была вынуждена согласиться. Мы с Лукой попросту привлекали слишком много внимания, что в первую очередь было связано с ростом Луки (он напоминал профессионального футболиста).

Лука нашел другую уединенную бухту для нас. Я любовалась кристально чистой водой у нетронутых пляжей. Лука протянул трубку и маску для подводного плавания.

– Поплаваем?

Я с удивлением взяла их.

– Никогда прежде не занималась снорклингом.

– А теперь попробуешь, – ответил он. Я ухмыльнулась, глядя на Луку, одетого подобным образом.

– Не думала, что ты из тех, кто занимается снорклингом. В конце концов, ты же не сможешь взять оружие под воду.

Он приподнял темные брови и показал чехол с ножом, который собирался прикрепить к ноге. Конечно, он возьмет с собой оружие.

Он подтолкнул меня к платформе в конце яхты. Я села на край и осторожно соскользнула в воду. Я никогда не заплывала так далеко в открытой воде и потому переживала, что занервничаю, не видя под ногами землю. Однако стоило Луке присоединился ко мне, как меня охватило чувство безопасности. Лука защитил бы меня. Он был, вероятно, самым опасным хищником в этих водах. Я подавила усмешку при этой мысли. В тот момент, когда я погрузила голову под воду и увидела пестрых рыб и завораживающие скалы, то забыла обо всех своих тревогах. Мы с Лукой плавали с маской и трубкой почти целый час.

Потом мы поужинали и отправились на пляж на надувной лодке. Он расстелил на песке одеяло, и я опустилась на него, пока он доставал шампанское из сумки-холодильника и устраивался рядом со мной. Соленый океанский воздух щекотал мой нос.

Он наполнил бокалф и передал один мне. Мы чокнулись бокалами и поцеловались. Лука обхватил мою талию рукой, прижимая меня к себе, и мы наблюдали за закатом над океаном, окрашенным в розовые и оранжевые тона.

– Никогда даже не представляла, что все будет так, – призналась я шепотом.

Лука повернулся ко мне.

– Что именно?

– Мы, наш брак, – ответила я. – За три года до нашей свадьбы я много раз пыталась представить, как ты будешь относиться ко мне. Я слушала рассказы Умберто о твоих сражениях, о том, как ты раздавил какому-то человеку горло, как ты впервые убил в одиннадцать. Я думала, что не выживу с человеком, которого он и все остальные описывали.

Я замолчала, мои глаза следили за волнами. Мои страхи были все еще свежи в памяти; всего три месяца назад они заполняли мои сны, а сейчас я сидела рядом с Лукой, держала шампанское и чувствовала себя в такой безопасности, какой еще никогда не ощущала за всю свою жизнь. Лука наблюдал за мной с восхищенным вниманием, но не перебивал меня, так что я продолжила.

– Отец временами поднимал на нас руку. Джианне доставалось чаще, чем Лили и мне, но я переживала, что ты будешь куда более жестоким. – Рука Луки на моей талии напряглась, но я продолжила. – Я действительно была под защитой, но женщины же много болтают, и то, что я слышала от них о том, как многие члены мафии относятся к своим женам, пугало меня. А ведь у этих мужчин даже не было прозвища Тиски. Я знаю, что мы не так долго женаты, но если ты продолжишь относиться ко мне так же, как сейчас, я буду счастливее, чем когда-либо могла представить. Знаю, что могу считать себя счастливицей. Я чувствую это каждый раз, когда другие женщины выступают с какими-то словами утешения или посылают мне взгляды, полные сострадания, потому что я – твоя жена.

Наконец, я встретила его взгляд. Тени играли на острых скулах Луки, но его глаза сияли.

– Почему ты не тот монстр, которого они все боятся, когда ты со мной?

Он ничего не ответил, только глубоко задышал. Я ждала, надеясь, что он что-то скажет.

– Потому что не хочу. Я хочу, чтобы моя супружеская жизнь была хорошей, чистой. Большая часть моей жизни постоянно наполнена насилием и смертями. Жестокость течет по моим венам, и мне нравится быть монстром, которого они все боятся, потому что это моя природа, я наслаждаюсь этим. Но только не с тобой, Ария, я клянусь.

Я приподняла голову.

– Правда? Клянешься чем-то подобным?

Он обдумывал это на протяжении нескольких минут, прежде чем пробормотать:

– Да, пока ты не сделала нечто такое, отчего бы я мог сорваться, нечто непростительное.

– А тогда? – надавила я.

Лука издал низкий рык и коснулся кубами моего виска.

– Этого никогда не произойдет.

Я кивнула и сделала еще один глоток шампанского.

– Твой отец поднимал на тебя руку после нашего обручения? – мрачно прошептал Лука.

Я помедлила. Этого было достаточно, и Лука застыл.

– Я предупреждал его, чтобы он не смел даже прикасаться к тебе.

Я коснулась его плеча.

– Все в прошлом, Лука. Не позволяй этому разрушить настоящее.

Я допила шампанское, отставила бокал, затем освободилась из объятий Луки и поднялась на ноги. Стянула платье через голову и отбросила его на песок. Лука пылко наблюдал за мной. Единственный свет исходил от прожекторов нашей яхты и маленькой лампы, которую Лука поставил на одеяло. Ветер развевал мои волосы, и я улыбнулась Луке сверху вниз.

Он тоже поднялся и скинул одежду. Дрожь возбуждения прошла по моей спине от вида его обнаженного тела. Он подошел ближе и склонился для поцелуя. Мои руки бродили по его груди, царапали живот, а он погладил мою спину и начал удовлетворять меня своими сильными опытными пальцами. Вскоре я захотела ощутить Луку внутри. Его член настойчиво уткнулся в мой живот. Я отступила, задыхаясь, пытаясь выровнять дыхание, прежде чем произнесла:

– Я хочу попробовать ту позу вновь.

Лука кивнул, но я могла сказать, что он был насторожен, пока мы устраивались на покрывале. Я повернулась к нему спиной, затем оперлась на колени и руки. Мой живот свело от нервов. По какой-то причине, эта поза нервировала меня сильнее остальных, будто бы Лука смог бы сравнить меня с предыдущими любовницами. Я видела, как он трахал Грейс, как жестко она позволяла ему себя брать, насколько необузданным был тогда Лука. Мое тело все еще порой сжималось, когда я этого не хотела, а новые позы всегда дарили мне ощущение дискомфорта.

Лука погладил мою спину таким почтительным жестом, что я расслабилась под его прикосновением. Он прижался ко мне, но не входил. Вместо этого он протянул руку и стал поглаживать меня. Я застонала и слегка толкнулась назад так, что головка члена Луки вошла в меня. Он испустил тихий вздох, прежде чем двинуться глубже, и когда он полностью вошел, я поняла, почему это его любимая поза. Он был глубже, чем когда-либо прежде, и я медленно дышала, охваченная новыми ощущениями. Я была так растянута! Лука обхватил мои бедра и медленно вышел, прежде чем снова войти. Он выбрал медленный, нежный темп, и постепенно мое тело привыкало к такому углу. Лука не ускорялся, и, несмотря на дискомфорт, который это вызывало, я задвигала бедрами быстрее, встречая его толчки и показывая ему, что он не должен сдерживаться. Его пальцы на мой талии напряглись, сдерживая меня.

– Нет, любимая, – прорычал он. – Ты все еще слишком напряжена.

– Плевать, – отозвалась я. – Ты можешь двигаться быстрее.

Лука наклонился ко мне, скользнув еще глубже, и я буквально задохнулась, когда он прижался грудью к моей спине.

– Нет, не могу. Потому что это причинит тебе боль.

– Я хочу, чтобы ты испытал наслаждение.

– Я не почувствую наслаждение, причинив тебе боль, поверь, – произнес он хриплым голосом. – У нас вся жизнь впереди, чтобы испробовать каждую позу. Не дави на себя лишь потому, что думаешь, что должна удовлетворять чьи-то ожидания.

Он вышел из меня. Мой стон протеста затих, стоило Луке развернуть меня и усадить на колени.

– Объезди меня. Хочу видеть твое лицо.

Изучая его взгляд, я поняла, что именно этого он и хотел, и улыбнулась, пока опускалась на его член. Мы неотрывно смотрели друг на друга, пока я двигала бедрами, а удовольствие разливалось по телу, и когда напряжение достигло невероятного уровня, я выбрала медленный темп. Его дыхание участилось, он вцепился в мою талию, а затем я буквально разорвалась от оргазма, а Лука напрягся, запрокинув голову, пока кончал внутрь меня. Я прижалась губами к его горлу, чувствуя его зашкаливающий пульс. Я легонько укусила его, и член Луки дернулся во мне, а сам он застонал. Я улыбнулась. Мой.

Наши дни на яхте пролетели слишком быстро, и когда мы покидали гавань Палермо в наш последний день, я затосковала.

Казалось, Лука понял это.

– Мы вернемся сюда весной, обещаю.

Я благодарно улыбнулась ему.

Прежде чем мы вернемся в Нью-Йорк, нам предстоял визит к двоюродному дедушке Луки. Я видела, как изменилось поведение Луки, стоило нам сесть в машину Алессадро – он забирал нас с пристани. Лука вернулся в режим «Дона», к постоянной бдительности. В выражении его лица я больше не видела ничего мягкого или нежного. Порой, когда я замечла его взгляды, обращенные на других, я вспоминала собственные страхи из прошлого, и ощущала огромное облегчение от того, что это всего лишь воспоминания.

– Насладились медовым месяцем? – спросил Алессандро. В этот раз он не переходил на английский. Он вел светскую беседу, но я могла сказать, что ему это было не по душе.

– Ага, спасибо, – ответила я. Алессандро взглянул на Луку в зеркало заднего вида, будто был удивлен тем, что ответил не он. Я думала, что вопрос был адресован к нам обоим.

– Есть ли какая-то причина, почему мой дед хочет пообщаться со мной, помимо жажды укрепить родственные связи? – Лука сразу перешел к делу.

– Хочет поделиться с тобой некоторыми соображениями, – коротко ответил Алессандро, и от взгляда, которым они обменялись, холодок прошел у меня по спине. Казалось, воздух сгустился. Будто бы два альфа-самца волчьей стаи оказались запертыми в одной клетке.

Через полчаса мы прибыли к большому поместью. Его кремовый фасад и колонны напомнили мне те вилы, которые я видела в Тоскане. Семья Луки сидела за длинным столом во дворе перед центральным входом. Женщины встретили меня поцелуями и объятиями. Они все были удивлены цветом моих волос. У всех у них были темные волосы, как у Луки. Я сильно выделялась. Лука сразу же подошел к высокому пожилому мужчине с усами. Это был его двоюродный дядя, и я тоже подошла к ним, чтобы поздороваться с Доном Сицилийской Семьи. Его темные глаза окинули меня оценивающим взглядом, а затем он улыбнулся:

– Ты, должно быть, гордость Синдиката.

– Я – член Семьи, но спасибо, – ответила я, одаривая его своей самой обаятельной улыбкой, чтобы смягчить произнесенные слова. Он хрипло рассмеялся, а затем потянулся к сигаре. Одну из них он также протянул Луке, который принял ее. Я подавила содрогание. Ненавижу этот запах.

– Зови меня Адальберто, а я буду называть тебя Арией. – Адальберто посмотрел на Луку, взглядом спрашивая позволения. Лука склонил голову.

Конечно же, мое мнение никто не брал в расчет.

– Почему бы тебе не помочь моим дочерям и внучкам приготовить еду? – спросил Адальберто.

Рот Луки дрогнул, но, сомневаюсь, что кто-то, кроме меня, это заметил.

– Да, Ария, почему бы тебе не помочь?

Едкий комментарий едва не сорвался с моих губ. Я заставлю Луку заплатить за это позже, когда мы будем наедине.

Я проследовала за женщинами на большую кухню и надеялась, что они дадут мне задание, которое я смогу выполнить. На плите стояло несколько кастрюль, а с крюка под потолком свисал целый ягненок, уже освежеванный, и его мертвые глаза смотрели на меня. Вскоре я оказался в окружении болтающих итальянских женщин, которые говорили так быстро, что я с трудом их понимала, и принялась за приготовление артишоков. Я никогда не видел, чтобы кто-то их готовил, и совершенно не представляла, что нужно делать. Когда мое невежество стало очевидно, Ливия, младшая сестра Алессандро, которой было всего двенадцать, взяла у меня нож и показала, как надо, но вскоре полностью отстранила меня от работы, так как я успела испортить два овоща. В конце концов мне поручили помешивать суп в одной из кастрюль. Женщины были добры, несмотря на мою бесполезность, но я могла сказать, что они удивились тому, что я не умела готовить.

– Полагаю, мужчины в Америке не ждут того, чтобы их жены готовили? – спросила одна из дочерей Адальберто, кругленькая женщина лет сорока. Я сомневалась, что многие итальянские мужчины ожидали того, чтобы их жены были прекрасными кухарками, но это же женщины из мафии, а мафия плотно застряла в прошлом.

– Посмотри на ее волосы! Кому какая разница, умеет ли она готовить? – произнесла Ливия, и ее щеки покраснели, когда я улыбнулась ей. Ее слова были встречены кивками. Роль тупой блондинки мне не особо нравилась, но я знала, что они не хотели меня обидеть. Все знали, почему Лука женился на мне. Ни у него, ни у меня не было выбора в этом вопросе.

Когда мы позднее подали мужчинам еду, Адальберто спросил, как я, и женщины похвалили мои навыки. Только Лука знал, что это чистейшая ложь. Я никогда не смогу прилично готовить. По напряжению в его глазах я поняла, что его беседа с Адальерто и Алессандро обеспокоила его.

Позже, когда мы остались наедине в самолете, я улучила возможность спросить его об этом.

– Дела для Семьи усложняются даже здесь. Мой дед спросил, заберу ли я Алессандро и его сестер к себе, если все выйдет из-под контроля.

– А ты?

– Конечно. Мы – семья. По соображениям чести я должен поступить так, но Алессандро суждено стать Доном. Ему нелегко будет смириться с моим управлением. Надеюсь, этого не произойдет. – Выражение его лица стало более расслабленным. – Я тут слышал, что ты внезапно стала шеф-поваром. Могу ли я в будущем ждать изысканные ужины?

– Конечно, – сладко ответила я. – Ты же знаешь, как Марианне нравится выкладываться по полной.

Лука усмехнулся. Наша домработница была просто спасительницей, когда дело касалось еды. Она часто готовила несколько блюд про запас и складывала их в пластиковые контейнеры в холодильнике на случай, если мы проголодаемся.

– Ты – ужасная домохозяйка.

Я фыркнула.

– Меня и не растили домохозяйкой. Меня растили трофейной женой.

Слова оставили горький привкус во рту, но это была правда, которую я должна была принять.

Лука покачал головой, его глаза были полны благоговения, пока он смотрел на меня.

– Ты рождена, чтобы быть королевой.